Анархическая экономика — совокупность теорий и практик экономической деятельности в рамках политической философии анархизма . Многие анархисты являются антиавторитарными антикапиталистами , причем анархизм обычно называют формой либертарианского социализма , то есть безгосударственной системы социализма . [1] [2] [3] Анархисты поддерживают личную собственность (определяемую с точки зрения владения и использования, т.е. мутуалистический узуфрукт ) [4] [5] и выступают против концентрации капитала , процентов , монополии , частной собственности на производительную собственность, такую как средства производства ( капитала , земли и средств труда ), прибыли , ренты , ростовщичества и наемного рабства , которые рассматриваются как присущие капитализму . [6] [7]
Анархизм часто считают радикальным левым или крайне левым движением [8] [9] , и большая часть его экономики, а также философии права отражает антиавторитарные , антиэтатистские и либертарианские интерпретации левой и социалистической политики, такие как коммунизм , коллективизм , свободный рынок , индивидуализм , мутуализм , партиципизм и синдикализм , среди других либертарианской социалистической экономики . [10] Большинство теоретиков анархизма не считают анархо-капитализм частью анархистского движения из-за того, что анархизм исторически был антикапиталистическим движением и считался несовместимым с капитализмом . [2] [11] [12] [13] [ чрезмерное цитирование ] В отличие от анархо-капиталистов , анархисты-индивидуалисты свободного рынка сохраняют трудовую теорию стоимости и социалистические доктрины . [14]
Анархисты утверждают, что характерные капиталистические институты поощряют и воспроизводят различные формы экономической деятельности, которые они считают репрессивными, включая частную собственность (как производительную собственность, а не личную собственность), иерархические производственные отношения, сбор ренты с частной собственности, получение прибыли от обмена и сбор проценты по кредитам. [1] [3] [15] Анархисты рассматривают правящий класс , включая капиталистов , помещиков и все другие формы принудительной, принудительной иерархии, социально-экономического правления и социального расслоения , как основных правителей общества с рабочим самоуправлением. , демократическое образование и кооперативное жилье рассматриваются как устранение такой власти. В отличие от правых либертарианцев , анархисты поддерживают собственность, основанную на собственности , а не собственность . [16] [17]
Взгляды раннего английского анархиста Уильяма Годвина на экономику можно резюмировать следующим образом: «[Он] предусматривает возможность специализации в различных ремеслах, которая привела бы человека к выполнению задачи, к которой у него были наибольшие способности, и раздавая свои прибавочные продукты тем, кто в них нуждается, получая то, что ему самому нужно из других вещей, из излишков, произведенных соседями, но всегда на основе свободного распределения, а не обмена. машин, идеальное общество Годвина основано на экономике ремесел и земледелия». [18]
По мнению влиятельного немецкого философа- индивидуалиста-анархиста Макса Штирнера , « частная собственность — это призрак, который «живет по милости закона» и «становится «моим» только в силу закона». Другими словами, частная собственность существует исключительно «через защита государства через милость государства». Признавая необходимость государственной защиты, Штирнер также осознает, что «[это] не должно иметь никакого значения для «добрых граждан», которые защищают их и их принципы, будь то абсолютный Король или конституционный, республика, лишь бы их защищали. И каков их принцип, защитника которого они всегда «любят»? Не труд», скорее, это «приносящее проценты владение [...] трудовым капиталом, следовательно [...] труд, конечно, но мало или совсем не свой, но труд капитала и – субъекта» рабочие». [19]
Пьер-Жозеф Прудон был связан с лионскими мутуалистами и позже использовал это имя для описания своего собственного учения. [20] В книге «Что такое мутуализм?» Кларенс Ли Шварц дает свою собственную версию происхождения этого термина, утверждая, что «слово « мутуализм », по-видимому, впервые было использовано английским писателем Джоном Греем в 1832 году». [21]
Джозия Уоррен широко известен как первый американский анархист [22] , а четырехстраничная еженедельная газета « Мирный революционер» , которую он редактировал в 1833 году , была первым анархистским периодическим изданием. [23] Уоррен назвал фразу « Стоимость пределом цены », причем «стоимость» здесь относится не к уплаченной денежной цене, а к труду, затраченному на производство товара. [24] Таким образом, «[он] он предложил систему оплаты людей сертификатами, в которых указано, сколько часов они отработали. Они могли обменивать банкноты в местных магазинах времени на товары, на производство которых ушло такое же количество времени». [22]
Уоррен проверил свои теории, основав экспериментальный «магазин труда за труд» под названием « Магазин времени в Цинциннати» , где торговля облегчалась векселями, подкрепленными обещанием выполнить работу. Магазин оказался успешным и работал в течение трех лет, после чего был закрыт, чтобы Уоррен мог продолжить создание колоний, основанных на мутуализме. В их число входили «Утопия» и «Новые времена» . Уоррен сказал, что книга Стивена Перла Эндрюса « Наука об обществе» , опубликованная в 1852 году, была наиболее ясным и полным изложением собственных теорий Уоррена. [25]
В Европе одним из первых анархо-коммунистов был Жозеф Дежак , первый человек, назвавший себя « либертарианцем ». [26] В отличие от Прудона и против него, он утверждал, что «рабочий имеет право не на продукт своего труда, а на удовлетворение своих потребностей, какой бы ни была их природа». [27] [28] [29]
Антиавторитарные секции Первого Интернационала провозгласили на Сен - Имьерском конгрессе (1872 г.), что «стремления пролетариата не могут иметь никакой иной цели, кроме создания абсолютно свободной экономической организации и федерации, основанной на труде и равенстве все и абсолютно независимое от всякого политического правительства», при котором каждый рабочий будет иметь «право на пользование валовым продуктом своего труда и, следовательно, на средства для полного развития своих интеллектуальных, материальных и моральных сил в коллективной обстановке». Это революционное преобразование могло «быть лишь результатом стихийных действий самого пролетариата , его профессиональных организаций и автономных коммун». [30] Благодаря своим связям с активными рабочими движениями, Интернационал стал важной организацией. Карл Маркс стал ведущей фигурой Интернационала и членом его Генерального совета. Последователи Прудона, мутуалисты, выступали против государственного социализма Маркса , выступая за политическое воздержание и мелкие владения собственностью. [31] [32]
В 1868 году, после неудачного участия в Лиге мира и свободы (ЛПФ), русский революционер Михаил Бакунин и его соратники -коллективисты-анархисты присоединились к Первому Интернационалу (который решил не связываться с ЛПФ). [33] Они объединились с федералистскими социалистическими секциями Интернационала, [34] которые выступали за революционное свержение государства и коллективизацию собственности . Аналогичная позиция была принята Федерацией рабочих испанского региона в 1882 году, как ее сформулировал анархист-ветеран Первого Интернационала Хосеп Льюнас-и-Пухалс в своем эссе «Коллективизм». [30] Анархисты-коллективисты выступали за оплату труда за вид и объем труда, придерживаясь принципа «каждому по делам». [35]
К началу 1880-х годов большая часть европейского анархистского движения заняла анархо-коммунистическую позицию, выступая за отмену наёмного труда и распределение по потребностям . По иронии судьбы, ярлык «коллективист» затем стал чаще ассоциироваться с марксистскими государственными социалистами, которые выступали за сохранение той или иной системы заработной платы во время перехода к полному коммунизму . Анархо-коммунист Петр Кропоткин подверг критике эту позицию в своем эссе «Коллективистская система заработной платы», которое было переиздано в его книге « Завоевание хлеба» в 1892 году. Кафьеро объясняет в «Анархии и коммунизме » (1880), что частная собственность на продукт труда будет привести к неравномерному накоплению капитала и, следовательно, к возрождению социальных классов и их антагонизмов; и, таким образом, возрождение государства: «Если мы сохраним индивидуальное присвоение продуктов труда, мы будем вынуждены сохранять деньги, оставляя большее или меньшее накопление богатства в соответствии с большими или меньшими заслугами, а не потребностями отдельных лиц». [27]
В сильном анархистском движении в Испании возобновились дебаты между коллективизмом и анархо-коммунизмом: «Эта двойная база, как промышленная, так и сельская, развернула либертарианский коммунизм испанского анархо-синдикализма в несколько расходящихся направлениях: одно коммуналистское, другое Синдикализм выражался в более местном, более деревенском духе, можно сказать: более южном, поскольку один из его главных бастионов находился в Андалусии . Синдикализм, с другой стороны, был более городским и унитарным по духу – более северным. тоже, поскольку ее главным центром была Каталония ». [36]
Испанские анархистские теоретики разделились по этому вопросу. Часть из них отдала свои сердца Петру Кропоткину и его эрудированной, но упрощенной идеализации средневековых коммун , которые они отождествляли с испанской традицией примитивного крестьянского сообщества. Их любимым лозунгом была «свободная коммуна». Михаил Бакунин был основателем испанского коллективистского, синдикалистского и интернационалистического рабочего движения. Эти анархисты были склонны следовать за ним и его учеником Рикардо Меллой . [36] Они были озабочены экономическим объединением и считали, что потребуется длительный переходный период, в течение которого было бы разумнее вознаграждать труд в соответствии с отработанными часами, а не в соответствии с потребностями. Экономическую структуру будущего они видели как сочетание местных профсоюзных группировок и федераций отраслей промышленности. [36]
В 1932 году испанский анархист-теоретик Исаак Пуэнте опубликовал обзор анархо-коммунизма, и его идеи были поддержаны съездом Национальной конфедерации труда в Сарагосе в мае 1936 года. [36] Испанский экономист-анархист Диего Абад де Сантильян опубликовал влиятельную работу. трактат по экономике El Organismo Economico de la Revolucion ( «Экономическая организация революции »). [36] Он увидел следующее:
«Наш идеал — это коммуна, которая связана, федерирована, интегрирована в общую экономику страны и других стран, находящихся в состоянии революции». Заменить единоличного собственника собственником с головой гидры — это не коллективизм, не самоуправление. Земля, фабрики, рудники, транспортные средства являются продуктом труда всех и должны служить всем. Сегодня экономика не локальная и даже не национальная, а всемирная. Характерной чертой современной жизни является сплоченность всех производительных и распределительных сил. «Общественное хозяйство, направленное и плановое, является насущной необходимостью и соответствует тенденции развития современного экономического мира». [36]
Сантильяну предстояло сыграть важную роль в Испанской революции . Он стал членом центрального комитета антифашистской милиции, членом Каталонского экономического совета и министром экономики каталонского правительства. [36] Историк-анархист Джордж Вудкок сообщает следующее:
В течение нескольких месяцев вооруженные силы в этих регионах представляли собой в основном отряды милиции, контролируемые анархистами. Заводы в основном перешли в руки рабочих и управлялись комитетами НКТ, в то время как сотни деревень либо разделили, либо коллективизировали землю, и многие из них пытались создать либертарианские коммуны, подобные тем, за которые выступал Кропоткин. Начало коллективизации, похоже, было одинаковым в деревнях и на фабриках. Помещики в деревнях бежали, гражданская гвардия была убита или изгнана, а деревенский синдикат превратился в народное собрание, в котором каждый сельский житель мог непосредственно участвовать в делах общины. Будет избран административный комитет, но он будет действовать под постоянным контролем населения, собираясь не реже одного раза в неделю в полном составе, чтобы ускорить достижение свободного коммунизма. На фабриках процесс был аналогичным: комитет рабочих становился ответственным перед общим собранием синдиката, а технические специалисты (в некоторых случаях бывшие владельцы или менеджеры) планировали производство в соответствии с взглядами рабочих. [18]
В хронологическом и теоретическом смысле существуют классические — созданные на протяжении XIX века — и постклассические анархистские школы — созданные с середины XX века и позже.
Мутуализм — это анархистская школа мысли , которую можно проследить до работ Пьера-Жозефа Прудона, который представлял себе общество, в котором каждый человек мог бы владеть средствами производства , индивидуально или коллективно, а торговля представляла бы эквивалентное количество труда на свободном рынке. . [37] Неотъемлемой частью этой схемы было создание банка взаимного кредита, который кредитовал бы производителей по минимальной процентной ставке, достаточно высокой, чтобы покрыть административные расходы. [38] Мутуализм основан на трудовой теории стоимости , которая утверждает, что, когда труд или его продукт продаются, в обмен они должны получать товары или услуги, воплощающие «количество труда, необходимое для производства предмета точно такой же и равной полезности». . [39]
Некоторые мутуалисты полагают, что если бы государство не вмешалось в результате усиления конкуренции на рынке, люди не получали бы больше дохода, чем тот, который пропорционален количеству затраченного ими труда. [40] Мутуалисты выступают против идеи получения людьми дохода за счет кредитов, инвестиций и ренты, поскольку они считают, что эти люди не работают. Некоторые из них утверждают, что если бы государственное вмешательство прекратилось, эти виды доходов исчезли бы из-за усиления конкуренции за капитал. [41]
Хотя Прудон выступал против этого вида дохода, он выразил: «[...] Я никогда не имел в виду [...] запрещать или подавлять суверенным указом земельную ренту и проценты на капитал. Я считаю, что все эти формы человеческой деятельности должен оставаться бесплатным и необязательным для всех». [42] Поскольку мутуалисты обеспечивают право рабочих на полный продукт своего труда, они поддерживают рынки и частную собственность на продукт труда. Однако они выступают за условные права собственности на землю, частная собственность на которую законна только до тех пор, пока она остается в пользовании или оккупации (что Прудон называл «владением»). [43]
Мутуализм Прудона поддерживает кооперативные фирмы и ассоциации , принадлежащие рабочим [44] , поскольку «нам не нужно колебаться, поскольку у нас нет выбора [...] необходимо сформировать АССОЦИАЦИЮ среди рабочих [...] потому что без этого они остаются в отношениях как подчиненные и начальники, и возникнут две [...] касты хозяев и наемных рабочих, что противоречит свободному и демократическому обществу», и поэтому «становится необходимым, чтобы рабочие сформировались в демократические общества». «с равными условиями для всех членов под страхом рецидива феодализма». [45] Что касается капитальных благ (искусственных, неземельных « средств производства »), мнения мутуалистов расходятся во мнениях относительно того, должны ли они быть общественными активами, которыми совместно управляют, или частной собственностью.
Как термин «мутуализм» использовался по-разному. Шарль Фурье впервые использовал французский термин «мутуализм» в 1822 году [46] , хотя речь шла не об экономической системе. Первое использование существительного «мутуалист» было в газете New-Harmony Gazette американским оуэнитом в 1826 году. [47] В начале 1830-х годов рабочая организация в Лионе, Франция, называла себя «мутуэллистами». Пьер-Жозеф Прудон был связан с лионскими мутуалистами и позже использовал это имя для описания своего собственного учения. [20]
В книге «Что такое мутуализм?» Кларенс Ли Шварц дает свою собственную версию происхождения этого термина, утверждая, что «слово «мутуализм», кажется, впервые было использовано английским писателем Джоном Греем в 1832 году». [21]
К 1846 году Прудон говорил о взаимности в своих произведениях и использовал термин mutuellisme , по крайней мере, еще в 1848 году в своей «Революционной программе». В 1850 году Уильям Бэтчелдер Грин использовал термин «мутуализм» для описания системы взаимного кредита, аналогичной системе Прудона. Также в 1850 году американская газета «Дух века» под редакцией Уильяма Генри Ченнинга опубликовала предложения Джошуа Кинга Ингаллса [48] и Альберта Брисбена «мутуалистического городка» [49] вместе с работами Прудона [50] Грин, Пьер Леру и другие.
Для американского историка-анархиста Юнис Минетт Шустер «[о] очевидно... что прудоновский анархизм можно было обнаружить в Соединенных Штатах, по крайней мере, еще в 1848 году, и что он не осознавал своей близости к индивидуалистическому анархизму Иосии. Уоррен и Стивен Перл Эндрюс ... Уильям Б. Грин представил этот прудоновский мутуализм в его самой чистой и систематической форме». [51]
Мутуалисты утверждают, что люди должны вернуть себе свободную банковскую деятельность , чтобы создать системы бесплатного кредитования. Они утверждают, что банки обладают монополией на кредит, так же как капиталисты имеют монополию на землю. Кевин Карсон — современный мутуалист и автор « Исследований по мутуалистической политической экономии» . [52] Карсон считает, что капитализм [4] был основан на «акте грабежа, столь же массовом, как и феодализм», и утверждает, что капитализм не мог существовать в отсутствие государства. Он говорит, что «[это] государственное вмешательство отличает капитализм от свободного рынка». [53] Как отмечает Роберт Грэм, «рыночный социализм Прудона неразрывно связан с его представлениями о промышленной демократии и рабочем самоуправлении». [54] К. Стивен Винсент в своем углубленном анализе этого аспекта идей Прудона отмечает, что «Прудон последовательно выдвигал программу индустриальной демократии , которая вернула бы рабочим контроль и управление экономикой». По мнению Прудона, «сильные рабочие ассоциации [...] позволили бы рабочим совместно определять путем выборов, как предприятие должно управляться и работать на повседневной основе». [55]
Коллективистский анархизм — революционная [56] доктрина, выступающая за отмену как государственной , так и частной собственности на средства производства . Вместо этого он предполагает, что средства производства находятся в коллективной собственности, контролируются и управляются самими производителями. Первоначально предполагалось, что при коллективизации средств производства рабочие восстанут и насильственно коллективизируют средства производства. [56] После коллективизации зарплаты рабочих в демократических организациях будут определяться на основе количества времени, которое они вложили в производство. Эти зарплаты будут использоваться для покупки товаров на коммунальном рынке. [57]
Это контрастирует с анархо-коммунизмом, где заработная плата будет отменена и где люди будут свободно брать со склада товары «каждому по его потребностям». Несмотря на название, коллективистский анархизм Михаила Бакунина, таким образом, рассматривается как смесь индивидуализма и коллективизма . [58]
Анархисты-коллективисты сначала использовали термин «коллективизм», чтобы отличить себя от мутуализма последователей Пьера-Жозефа Прудона и государственных социалистов, связанных с Карлом Марксом . Михаил Бакунин писал, что «мы всегда будем протестовать против всего, что может хоть сколько-нибудь напоминать коммунизм или государственный социализм», который Бакунин считал принципиально авторитарным («Федерализм, социализм и антитеологизм», 1867). [59]
Спор между Бакуниным и Марксом высветил различия между анархизмом и марксизмом . Бакунин утверждал – вопреки некоторым идеям ряда марксистов – что не все революции обязательно должны быть насильственными. Он также решительно отверг концепцию Маркса о « диктатуре пролетариата », концепцию, которую авангардный социализм , включая марксизм-ленинизм, будет использовать для оправдания однопартийного правления сверху партией, претендующей на то, чтобы представлять пролетариат . [60] Бакунин настаивал на том, что революциями должен руководить непосредственно народ, в то время как любая «просвещенная элита» должна оказывать влияние, только оставаясь « невидимой … никому не навязанной… [и] лишенной всех официальных прав и значения». [61] Он считал, что государство должно быть немедленно упразднено, поскольку все формы правления в конечном итоге приводят к угнетению. [60] Бакунина иногда называют первым теоретиком « нового класса », имея в виду класс интеллектуалов и бюрократов, управляющих государством во имя народа или пролетариата, но на самом деле только в своих собственных интересах. Бакунин утверждал, что «[государство] всегда было вотчиной какого-то привилегированного класса: класса жрецов, класса аристократов, класса буржуазии. И, наконец, когда все остальные классы исчерпали себя, государство становится вотчиной бюрократический класс, а затем падает – или, если хотите, поднимается – до положения машины». [62] Бакунин также имел иной взгляд по сравнению с Марксом на революционный потенциал люмпенпролетариата и пролетариата. Таким образом, «[б] оба согласились, что пролетариат будет играть ключевую роль, но для Маркса пролетариат был исключительным, ведущим революционным агентом, в то время как Бакунин допускал возможность того, что крестьяне и даже люмпенпролетариат (безработные, обычные преступники и т. д.) .) может оказаться на высоте». [63] Бакунин «считает интеграцию рабочих в капитал разрушительной для более первичных революционных сил. Для Бакунина революционный архетип находится в крестьянской среде (которая представлена как имеющая давние повстанческие традиции, а также коммунистический архетип в его нынешнем виде). социальная форма – крестьянская община), а среди образованной безработной молодежи – маргиналы всех классов, разбойники, грабители, обедневшие массы и маргиналы общества, которые сбежали, были исключены или еще не охвачены дисциплиной зарождающаяся промышленная деятельность... короче говоря, все те, кого Маркс стремился включить в категорию люмпенпролетариата». [64]
Антиавторитарные секции Первого Интернационала провозгласили на Сен-Имьерском конгрессе (1872 г.), что «стремления пролетариата не могут иметь никакой иной цели, кроме создания абсолютно свободной экономической организации и федерации, основанной на труде и равенстве все и абсолютно независимое от всякого политического правительства», при котором каждый рабочий будет иметь «право на пользование валовым продуктом своего труда и, следовательно, на средства для полного развития своих интеллектуальных, материальных и моральных сил в коллективной обстановке». Это революционное преобразование могло «быть лишь результатом стихийных действий самого пролетариата, его профессиональных организаций и автономных коммун». [30] Аналогичная позиция была принята Федерацией рабочих испанского региона в 1882 году, как ее сформулировал анархист-ветеран Первого Интернационала Хосе Ллунас Пухольс в своем эссе «Коллективизм». [30]
Разница между коллективистским анархизмом и анархо-коммунизмом заключается в том, что коллективистский анархизм подчеркивает коллективную собственность на производственную, жизненную и распределительную собственность, в то время как анархо-коммунизм отрицает концепцию собственности в пользу использования или владения, при этом производительные средства являются собственностью, не принадлежащей ни одному отдельному лицу или конкретная группа. [16] [65] Анархо-коммунисты считают, что жизненная, производственная и распределительная собственность должна быть общей или общественной собственностью, в то время как личная собственность должна быть частной собственностью. [17] Анархисты-коллективисты согласны с этим, но они расходятся во мнениях по вопросу вознаграждения - некоторые анархисты-коллективисты, такие как Михаил Бакунин, верят в оплату труда, в то время как анархо-коммунисты, такие как Петр Кропоткин, считают, что такое вознаграждение приведет к воссозданию валюты и что для этого потребуется государство. [66]
Анархистский FAQ сравнивает и противопоставляет коллективистский анархизм коммунистическому анархизму следующим образом:
Основное различие между коллективистами и коммунистами заключается в вопросе «денег» после революции. Анархо-коммунисты считают отмену денег необходимой, в то время как анархо-коллективисты считают ключевым моментом прекращение частной собственности на средства производства. Как отмечал Кропоткин, «[коллективистский анархизм] выражает такое положение вещей, при котором все необходимое для производства находится в общей собственности рабочих групп и свободных коммун, а способы возмездия [т.е. распределения] труда, коммунистические или в противном случае каждая группа будет решать это самостоятельно». [67] Таким образом, хотя коммунизм и коллективизм организуют производство совместно через ассоциации производителей, они различаются тем, как будут распределяться произведенные товары. Коммунизм основан на свободном потреблении всех, тогда как коллективизм, скорее всего, основан на распределении благ в соответствии с вложенным трудом. Однако большинство анархо-коллективистов считают, что со временем, по мере роста производительности и укрепления чувства общности, деньги исчезнут. [68]
Анархо-коммунизм, также известный как анархический коммунизм и иногда как свободный коммунизм или либертарианский коммунизм, [69] — это теория анархизма, которая выступает за отмену государства , рынков , денег , капитализма и частной собственности (при сохранении уважения к личной собственности ). [70] и в пользу общей собственности на средства производства , [71] [72] прямая демократия и горизонтальная сеть добровольных ассоциаций и рабочих советов с производством и потреблением, основанными на руководящем принципе: « От каждого по своему способности, каждому по потребностям ». [73] [74] Некоторые формы анархо-коммунизма, такие как повстанческий анархизм, находятся под сильным влиянием эгоизма и радикального индивидуализма, полагая, что анархо-коммунизм является лучшей социальной системой для реализации индивидуальной свободы. [75] [76] [77] [78] [ чрезмерное цитирование ] Большинство анархо-коммунистов рассматривают анархо-коммунизм как способ примирить оппозицию между личностью и обществом. [79] [80] [81] [82] [83] [ чрезмерное цитирование ]
Отмена наёмного труда занимает центральное место в анархо-коммунизме. Когда распределение богатства будет основано на самоопределяемых потребностях, люди смогут свободно заниматься любой деятельностью, которую они считают наиболее приносящей удовлетворение, и им больше не придется заниматься работой, для которой у них нет ни темперамента, ни способностей. [83] Анархо-коммунисты утверждают, что не существует надежного способа измерения ценности экономического вклада одного человека, поскольку все богатство является коллективным продуктом нынешнего и предыдущих поколений. [84]
Анархо-коммунизм развился из радикальных социалистических течений после Французской революции , [27] [85] , но впервые он был сформулирован как таковой в итальянской секции Первого Интернационала . [86] Ранним анархо-коммунистом был Жозеф Дежак , первый человек, назвавший себя « либертарианцем ». [26] В отличие от Прудона, он утверждал, что «рабочий имеет право не на продукт своего труда, а на удовлетворение своих потребностей, какой бы ни была их природа». [27] [28]
Анархо-коммунизм как последовательная современная экономико-политическая философия была впервые сформулирована в итальянской секции Первого Интернационала Карло Кафьеро , Эмилио Ковелли , Эррико Малатестой, Андреа Костой и другими бывшими республиканцами-маззинистами. [86] Из уважения к Михаилу Бакунину они не выражали явных разногласий с коллективистским анархизмом до смерти Бакунина. [87] Анархисты-коллективисты стремились коллективизировать собственность на средства производства, сохраняя при этом оплату, пропорциональную количеству и виду труда каждого человека, но анархо-коммунисты стремились распространить концепцию коллективной собственности также и на продукты труда. .
В то время как обе группы выступали против капитализма, анархо-коммунисты отошли от Прудона и Бакунина, которые утверждали, что люди имеют право на продукт своего индивидуального труда и на вознаграждение за свой особый вклад в производство. Как выразился Малатеста, «вместо того, чтобы рисковать вносить путаницу, пытаясь различить, чем мы с вами занимаемся, давайте все поработаем и объединим все. Таким образом, каждый будет давать обществу все, что позволяют его силы, пока производится достаточно для каждого; и каждый возьмет все, что ему нужно, ограничивая свои потребности только в тех вещах, которых еще не хватает на каждого». [88] Теоретическая работа Петра Кропоткина приобрела значение позже, поскольку она расширила и развила проорганизационалистские и повстанческие антиорганизационалистские секции. [89]
Во время русской революции анархисты, такие как Нестор Махно, работали над созданием и защитой анархо-коммунизма на Украине с 1919 года, прежде чем были завоеваны большевиками в 1921 году . Большевистские «красные» и монархические «белые». Революционное автономное движение, частью которого он был, заключало различные тактические военные пакты, борясь с различными силами реакции и организуя Махновщину , анархическое общество , приверженное сопротивлению государственной власти, будь то капиталистической или большевистской. [90] [91]
После успешного отражения австро-венгерских, белых и украинских националистических сил, силы махновской милиции и анархо-коммунистические территории на Украине были в конечном итоге разгромлены большевистскими вооруженными силами. Во время Мексиканской революции была создана Мексиканская Либеральная партия , которая в начале 1910-х годов возглавила серию военных наступлений, приведших к завоеванию и оккупации определенных городов и районов в Нижней Калифорнии под руководством анархо-коммуниста Рикардо Флореса Магона . [92] Книга Кропоткина «Завоевание хлеба» , которую Флорес Магон считал своего рода анархистской библией, послужила основой для недолговечных революционных коммун в Нижней Калифорнии во время восстания Магонистов 1911 года. [92]
На сегодняшний день наиболее известными примерами анархо-коммунистического общества (т.е. созданного вокруг идей в том виде, в каком они существуют сегодня и достигшего мирового внимания и знаний в рамках исторического канона) являются анархистские территории во время Испанской революции [93] и махновщина. во время русской революции. Благодаря усилиям и влиянию испанских анархистов во время Испанской революции в рамках Гражданской войны в Испании , начавшейся в 1936 году, анархо-коммунизм существовал на большей части Арагона , в некоторых частях Леванте и Андалусии , а также в оплоте анархистской Каталонии , прежде чем был разгромлен объединенные силы режима , выигравшего войну , репрессии Гитлера, Муссолини, Коммунистической партии Испании (при поддержке Советского Союза ), а также экономическая и военная блокада со стороны капиталистических стран и самой Испанской Республики . [94]
Экономика участия, часто сокращенно парекон, — это экономическая система , предложенная активистом и политическим теоретиком Майклом Альбертом и радикальным экономистом Робином Ханелем . По мнению Альберта, «экономика участия и общество участия обеспечивают достойное, жизнеспособное и даже необходимое и потенциально достаточное анархо-революционное видение». [95] Он использует совместное принятие решений в качестве экономического механизма для управления производством, потреблением и распределением ресурсов в данном обществе. Предлагаемый как альтернатива современной капиталистической рыночной экономике , а также альтернатива централизованному плановому социализму , он описывается как «анархическое экономическое видение». [96]
Анархизм свободного рынка, основанный на экономических теориях мутуализма и индивидуалистического анархизма, является возрождением таких анархистских теорий свободного рынка. Она охватывает разнообразные экономические теории, подобные тем, которые предлагались индивидуалистическими анархистами и либертарианскими социалистами, такими как европейцы Эмиль Арманд , Томас Ходжскин , Мигель Хименес Игуалада и Пьер-Жозеф Прудон , или американцы Стивен Перл Эндрюс , Уильям Бэтчелдер Грин , Лисандр Спунер , Бенджамин Такер и Джозайя Уоррен и другие; [97] [98] [99] [100] [ чрезмерное цитирование ] и различных антикапиталистов, левых либертарианцев и левых рыночных анархистов, таких как Кевин Карсон , [101] [102] [103] Гэри Чартье , [104] ] [105] Сэмюэл Эдвард Конкин III , [106] [107] и Крис Мэтью Скиабарра . [108]
Анархо-капитализм выступает за ликвидацию государственного сектора в пользу экономической системы laissez-faire [109] [110] и связан с такими людьми, как Дэвид Д. Фридман [111] и Мюррей Ротбард . [112] В анархо-капиталистическом обществе правоохранительные органы , суды и все другие службы безопасности будут финансироваться через рынок, а не через конфискационное налогообложение , а деньги будут предоставляться в частном порядке и на конкурентной основе на открытом рынке. Анархо-капитализм развился на основе экономики австрийской школы , изучения права и экономики, а также теории общественного выбора . [113] Поскольку в политической социологии и всегда в анархистской теории работодатели обычно относятся к категории правителей , анархисты не связывают анархо-капитализм с анархистской мыслью. Вера в необходимость полиции, своего рода централизованного правоохранительного органа, для предотвращения преступности, независимо от того, приватизирована она или нет, подвергалась критике со стороны анархистов как составляющая государство, поскольку полиция представляет собой группу с монополией на силу . Большинство теоретиков анархизма не считают анархо-капитализм частью анархистского движения в связи с тем, что анархизм исторически был антикапиталистическим движением , и видят его несовместимым с капитализмом . [2] [11] [12] [13] [ чрезмерное цитирование ] Вдохновленные анархистами-индивидуалистами, такими как Лисандер Спунер и Бенджамин Такер , оба поддерживали мутуализм и критиковали наемный труд. [114] [115] Ротбард утверждал, что индивидуалистический анархизм отличается от анархо-капитализма и капитализма, потому что анархисты-индивидуалисты сохранили трудовую теорию стоимости и социалистические доктрины . [116] [117]
Движение Really Really Free Market представляет собой горизонтально организованный коллектив людей, которые формируют временный рынок , основанный на альтернативной экономике дарения . Движение стремится активно противодействовать капитализму, создавая положительный пример, бросающий вызов мифам о дефиците и конкуренции. Само название представляет собой игру слов, поскольку оно представляет собой переосмысление и переосмысление свободного рынка , термина, который обычно относится к экономике потребления , управляемой спросом и предложением . [118]
Авторы Anarchist FAQ утверждают, что анархисты давно признали, что капитализм по своей природе иерархичен. [1] Работник подчиняется власти начальника в рабочее время (иногда и во внерабочее время). Они заявляют: «Этот иерархический контроль над наемным трудом приводит к отчуждению рабочих от их собственной работы и, следовательно, от самих себя. Рабочие больше не управляют собой в рабочее время и поэтому больше не свободны». [1] Вот почему капитализм, «рассматривая труд как аналог всех других товаров, отрицает ключевое различие между трудом и другими «ресурсами», то есть его неотделимость от его носителя, труд, в отличие от другой «собственности», является наделены волей и свободой воли.Таким образом, когда кто-то говорит о продаже труда, имеется необходимое подчинение воли (иерархии)... Творческий, самоуправляемый труд является источником гордости и радости и частью того, что значит быть полностью человеком. Вырыв контроля над работой из рук работника наносит глубокий вред его психическому и физическому здоровью». [120] Они также установили следующее:
[...] сам капитализм был создан государственным насилием, и разрушение традиционного образа жизни и социального взаимодействия было частью этой задачи. С самого начала руководители потратили значительное время и энергию на борьбу с попытками трудящихся объединиться, чтобы противостоять иерархии, которой они подчинялись, и восстановить человеческие ценности. С такими формами свободных ассоциаций между равными (такими как профсоюзы) боролись, как и с попытками демократических правительств регулировать худшие крайности системы. Действительно, капиталисты предпочитают централизованные, элитарные и/или авторитарные режимы именно потому, что они наверняка находятся вне общественного контроля (см. раздел B.2.5). Это единственный способ навязать договорные отношения, основанные на рыночной власти, несогласному населению. Капитализм зародился в таких государствах, и они не только поддерживали фашистские движения, но и получали высокие прибыли в нацистской Германии и фашистской Италии. Сегодня многие корпорации «регулярно ведут дела с тоталитарными и авторитарными режимами – опять же потому, что это выгодно». Действительно, существует «тенденция американских корпораций инвестировать в» такие страны... Возможно, это неудивительно, поскольку такие режимы лучше всего способны обеспечить необходимые условия для полной коммерциализации рабочей силы. [1]
По мнению влиятельного немецкого философа- индивидуалиста-анархиста Макса Штирнера , « частная собственность — это призрак, который «живет по милости закона» и «становится «моим» только в силу закона». Другими словами, частная собственность существует исключительно «через защита государства через милость государства». Признавая необходимость государственной защиты, Штирнер также осознает, что «[это] не должно иметь никакого значения для «добрых граждан», которые защищают их и их принципы, будь то абсолютный Король или конституционный, республика, лишь бы их защищали. И каков их принцип, защитника которого они всегда «любят»? Не труд», скорее, это «приносящее проценты владение [...] трудовым капиталом, следовательно [...] труд, конечно, но мало или совсем не свой, но труд капитала и – субъекта» [19] Французский анархист Пьер -Жозеф Прудон выступал против правительственных привилегий, которые защищают капиталистические, банковские и земельные интересы, а также против накопления или приобретения собственности (и любой формы принуждения, которая к этому привела), которая, по его мнению, препятствует конкуренции и сохраняет богатство в руках немногих. Испанский анархист-индивидуалист Мигель Хименес Игуалада считает, что «капитализм — это результат правления; исчезновение правительства означает, что капитализм головокружительно падает со своего пьедестала... То, что мы называем капитализмом, - это не что-то иное, а продукт государства, внутри которого единственное, что продвигается вперед, - это прибыль, хорошая или плохо полученная. Таким образом, борьба с капитализмом является бессмысленной задачей, поскольку, будь то государственный капитализм или капитализм предприятий, пока существует правительство, будет существовать эксплуататорский капитал. Борьба, но за сознание, ведется против Государства». [15]
В рамках анархизма возникла критика наемного рабства , которая относится к ситуации, воспринимаемой как квазидобровольное рабство , [3] когда средства к существованию человека зависят от заработной платы , особенно когда зависимость является полной и непосредственной. [121] [122] Это термин с негативным смыслом , используемый для проведения аналогии между рабством и наемным трудом , фокусируясь на сходстве между владением и арендой человека. Термин «наемное рабство» использовался для критики экономической эксплуатации и социального расслоения , причем первое рассматривалось в первую очередь как неравная переговорная сила между трудом и капиталом (особенно, когда работникам платят сравнительно низкую заработную плату, например, в потогонных мастерских ), [123] и последнее - отсутствие самоуправления работников, выполнения выбора работы и досуга в экономике. [124] [125] [126] Либертарианские социалисты считают, что если ценится свобода, то общество должно стремиться к созданию системы, в которой люди имеют право решать экономические вопросы наряду с политическими вопросами. Либертарианские социалисты стремятся заменить неоправданную власть прямой демократией , добровольной федерацией и народной автономией во всех аспектах жизни, [127] включая физические сообщества и экономические предприятия. С приходом промышленной революции такие мыслители, как Прудон и Маркс, разработали сравнение между наемным трудом и рабством в контексте критики общественной собственности, не предназначенной для активного личного использования, [128] [129] Луддиты подчеркивали вызванную дегуманизацию машинами, а позже Эмма Гольдман осудила наемное рабство, сказав: «Единственная разница в том, что вы наемные рабы, а не блоковые рабы». [130] Гольдман считал, что экономическая система капитализма несовместима со свободой человека. «Единственное требование, которое признает собственность, — писала она в «Анархизме и других очерках », — это ее собственная ненасытная жажда большего богатства, потому что богатство означает власть; власть подчинять, сокрушать, эксплуатировать, власть порабощать, насиловать». , деградировать». [131] Она также утверждала, что капитализм дегуманизировал рабочих, «превратив производителя в простую частицу машины, с меньшей волей и решимостью, чем его хозяин стали и железа». [131]
Ноам Хомский утверждает, что существует небольшая моральная разница между рабством движимого имущества и сдачей себя в аренду владельцу или «наемным рабством». Он чувствует, что это посягательство на личную целостность, подрывающее индивидуальную свободу. Он считает, что работники должны владеть своим рабочим местом и контролировать его. [132] Многие либертарианские социалисты утверждают, что крупные добровольные ассоциации должны управлять промышленным производством, в то время как рабочие сохраняют права на отдельные продукты своего труда. [133] Таким образом, они видят различие между понятиями «частная собственность» и « личное владение ». В то время как «частная собственность» предоставляет индивиду исключительный контроль над вещью, независимо от того, используется она или нет и независимо от ее производительной способности, «владение» не дает никаких прав на вещи, которые не используются. [134]
В дополнение к «большой четверке» монополий анархиста Бенджамина Такера (земля, деньги, тарифы и патенты), возникшей при капитализме, экономист-неомутуалист Кевин Карсон утверждает, что государство также передало богатство богатым, субсидируя организационную централизацию в форме субсидий на транспорт и связь. Он считает, что Такер упустил из виду этот вопрос из-за того, что Такер сосредоточил внимание на отдельных рыночных сделках, тогда как Карсон также уделяет внимание организационным вопросам. Теоретические разделы «Исследований по мутуалистической политической экономии» представлены как попытка интегрировать маржиналистскую критику в трудовую теорию стоимости . [135] Карсон считает, что «возникший как новое классовое общество непосредственно из старого классового общества Средневековья , [капитализм] был основан на акте грабежа, столь же массовом, как и более раннее феодальное завоевание земли. настоящее путем постоянного вмешательства государства для защиты своей системы привилегий, без которой ее выживание невообразимо». [136] Карсон придумал уничижительный термин «вульгарный либертарианство», фразу, которая описывает использование риторики свободного рынка в защиту корпоративного капитализма и экономического неравенства (см. Экономический либерализм и правый либертарианство ). По мнению Карсона, этот термин происходит от словосочетания «вульгарная политическая экономия», которую Карл Маркс описывал как экономический порядок, который «намеренно становится все более апологетическим и предпринимает энергичные попытки уничтожить идеи, содержащие противоречия [существующие в экономической теории». жизнь]". [137]
Экономическое отделение определяется по-разному в разных источниках. В самом узком смысле это воздержание от экономической системы государства, например, путем замены использования государственных денег бартером, местными биржевыми торговыми системами или товарными деньгами (такими как золото ). Таким образом, «анархисты часто выступают за массовый отказ и прекращение нашего участия – иногда в форме всеобщих забастовок ; иногда, как в случае с нелегалами , в форме прямых экспроприаций – при поддержке и участии социальные движения или нет; иногда в формах оккупаций и захвата пространства; а иногда в защите создания альтернатив капиталистическим отношениям здесь и сейчас; и так далее». [138]
Некоторые анархисты верят, что не радикальная политическая деятельность изменит общество, а радикальная экономическая деятельность приведет к истинным изменениям. [139] Они считают бойкоты , защиту интересов потребителей и коллективные иски просто либеральными действиями, которые не решают основную проблему, которой является сам капитализм. Итальянский анархо-коммунист Эррико Малатеста утверждал, что «каждая победа, даже самая маленькая, одержанная рабочими над своими эксплуататорами, каждое уменьшение прибыли, каждая крупица богатства, отобранная у отдельных владельцев и предоставленная в распоряжение всех, должна быть прогрессом. шаг вперед к анархизму». [140]
Экономика участия решает вопрос разделения труда , защищая сбалансированные комплексы работ , при которых все работники производственного предприятия участвуют во всех аспектах труда, т.е. каждый принимает участие в труде, управлении, техническом обслуживании и во всей связанной с этим работе, чтобы обеспечить равенство и распределение навыков между рабочие. Некоторые анархисты утверждают, что изменение привычек личного потребления, чтобы свести к минимуму (или устранить) участие в преобладающей капиталистической экономике, необходимо для практики анархизма в их жизни. Выход из системы путем проживания за счет украденных, украденных или обманутых ресурсов часто рекламируется отдельными людьми и группами, находящимися под влиянием ситуационистов, таких как CrimethInc. как жизнеспособное средство выживания и неучастия в системе. [141]
Мутуализм Пьера-Жозефа Прудона [142] и американские анархисты-индивидуалисты, такие как Джозайя Уоррен , Лизандер Спунер и Бенджамин Такер [143] , приняли либеральную трудовую теорию стоимости классической экономики , но они использовали ее для критики капитализма, вместо этого отдавая предпочтение некапиталистической теории. рыночная система. [144]
Анархист-эгоист Макс Штирнер не придерживался ничего близкого к трудовой теории стоимости и утверждал, что единственной реальной основой владения является власть над ним. [145]
Коллективистский анархизм, защищаемый Михаилом Бакуниным , защищал форму трудовой теории стоимости, когда он защищал систему, в которой «все необходимое для производства находится в общей собственности рабочих групп и свободных коммун... на основе распределения товаров». по вложенному труду». [146]
Анархо-коммунизм , которого защищали Петр Кропоткин и Эррико Малатеста , отвергал трудовую теорию стоимости и саму меновую стоимость, защищал экономику дарения и основывал распределение на потребности. [147]
Джозайя Уоррен назвал фразу « Стоимость пределом цены », причем «стоимость» здесь относится не к уплаченной денежной цене, а к труду, затраченному на производство товара. [24] Такое понимание стоимости соответствует пониманию классического экономиста Адама Смита , который сказал: «Реальная цена каждой вещи, то, во что каждая вещь на самом деле обходится человеку, который хочет ее приобрести, — это труд и трудности, связанные с ее приобретением». ". Однако Уоррен пришел к другим выводам, поскольку считал, что товары и услуги должны продаваться в зависимости от того, сколько труда было затрачено на их производство и доставку на рынок, а не в зависимости от того, как люди считают их субъективную ценность . Поэтому «[он] он предложил систему оплаты людей сертификатами, в которых указано, сколько часов они отработали. Они могли обменивать банкноты в местных магазинах времени на товары, на производство которых ушло такое же количество времени». [22] По его словам, брать больше труда за то, что требует меньше труда, было «каннибализмом». [148] Более того, он считал, что торговля в соответствии с «стоимостью предела цены» будет способствовать повышению эффективности экономики, как он объясняет в « Справедливой торговле» :
Если стоимость сделать пределом цены, каждый станет заинтересован в снижении стоимости, привлекая к себе на помощь все экономики, все средства. Но, наоборот, если стоимость не определяет цену, а каждая вещь оценивается по тому, что она принесет, таких совместных интересов не будет. Если я хочу, чтобы мои запасы муки были по себестоимости, то любое средство, которое я могу предоставить производителю пшеницы, снижает затраты для меня и делает то же самое для всех, у кого есть хоть какая-то часть пшеницы, я продвигаю все их интересы, преследуя при этом свои собственные... Теперь, если бы пшеница БЫЛА ПРОДАНА нам НЕ ПО СТОИМОСТИ, а по цене «все, что она принесет» в соответствии с нашими потребностями, тогда никто из нас не был бы заинтересован в предоставлении услуг, устранении нарушений, ни каким-либо другим образом не сотрудничая с его производителем. Тот же мотив будет действовать при производстве, сохранении и использовании каждой вещи» [149] .
Он проверил свои теории, основав экспериментальный «магазин труда за труд» под названием «Магазин времени в Цинциннати» на углу 5-й улицы и улицы Вязов, в нынешнем центре Цинциннати, где торговля облегчалась векселями, подкрепленными обещанием выполнить работу. : «Все товары, выставленные на продажу в магазине Уоррена, предлагались по той же цене, которую заплатил за них сам торговец, плюс небольшая надбавка, примерно от 4 до 7 процентов, для покрытия накладных расходов магазина». [150] Магазин оказался успешным и работал в течение трех лет, после чего был закрыт, чтобы Уоррен мог продолжить создание колоний на основе взаимности. В их число входили «Утопия» и «Новые времена» . Уоррен сказал, что книга Стивена Перла Эндрюса « Наука об обществе» , опубликованная в 1852 году, была наиболее ясным и полным изложением собственных теорий Уоррена. [25]
Анархо-синдикализм — ветвь анархизма, ориентированная на рабочее движение . [151]
Анархо-синдикалисты стремятся отменить систему заработной платы, рассматривая ее как « наемное рабство » и государственную или частную собственность на средства производства , которые, по их мнению, ведут к классовому разделению. Не все стремятся отменить деньги как таковые. Ральф Чаплин заявляет, что «конечная цель всеобщей забастовки в отношении заработной платы состоит в том, чтобы дать каждому производителю полный продукт его труда. Требование повышения заработной платы становится революционным только тогда, когда оно сочетается с требованием прекращения эксплуатации труда». ". [152]
Кроме того, анархо-синдикалисты считают государство глубоко антирабочим институтом. Они рассматривают основную цель государства как защиту частной собственности и, следовательно, экономических, социальных и политических привилегий, даже когда такая защита лишает граждан возможности пользоваться материальной независимостью и вытекающей из нее социальной автономией. [153] В отличие от других направлений мысли ( ярким примером является марксизм-ленинизм ), анархо-синдикалисты отрицают, что может существовать какой-либо тип рабочего государства или государство, которое действует в интересах рабочих, в отличие от тех, которые из богатых и влиятельных. Отражая анархистскую философию, из которой он черпает свое основное вдохновение, анархо-синдикализм придерживается идеи, что власть развращает. [154]
Хотя анархо-синдикализм зародился ближе к началу двадцатого века, он остается популярной и активной школой анархизма сегодня и имеет множество сторонников, а также множество действующих в настоящее время организаций. Анархо-синдикалистские профсоюзные деятели, будучи социальными анархистами , различаются в своих точках зрения на анархистское экономическое устройство: от экономической системы типа коллективистского анархизма до анархо-коммунистической экономической системы. [155]
Заработное рабство относится к ситуации, воспринимаемой как квазидобровольное рабство , [3] когда средства к существованию человека зависят от заработной платы , особенно когда зависимость является полной и непосредственной. [121] [156] Это термин с негативным смыслом , используемый для проведения аналогии между рабством и наемным трудом , фокусируясь на сходстве между владением и арендой человека. Термин «наемное рабство» использовался для критики экономической эксплуатации и социального расслоения , причем первое рассматривалось в первую очередь как неравная переговорная сила между трудом и капиталом (особенно, когда работникам платят сравнительно низкую заработную плату, например, в потогонных мастерских ) [157] , а второе как отсутствие самоуправления работников, выполнения выбора работы и досуга в экономике. [124] [125] [126] Критика социального расслоения охватывает более широкий диапазон вариантов трудоустройства, связанных с давлением иерархического общества , заставляющего выполнять в противном случае не приносящую удовлетворения работу, которая лишает людей их «видового характера» [158] не только под угрозой. голода или бедности , но также и социальной стигмы и снижения статуса . [159] [160] [161]
Обмен денег и долгов на работу восходит к распаду «игрового» [162] труда в экономиках охотников-собирателей даров и утверждению проституции как «фундаментальной черты человеческой цивилизации». [163] Сходство между наемным трудом и рабством было отмечено в Древнем Риме Цицероном [ 164], тогда как широко распространенная практика добровольного рабства в средневековой России указывает на предыдущее историческое сосуществование рабства и добровольного выбора. [165] Перед Гражданской войной в США южные защитники афроамериканского рабства использовали концепцию наемного рабства, чтобы выгодно сравнить состояние своих рабов с условиями рабочих на Севере. [166] [167] С приходом промышленной революции такие мыслители, как Прудон и Маркс, разработали сравнение между наемным трудом и рабством в контексте критики общественной собственности, не предназначенной для активного личного использования [128] [129] в то время как Луддиты подчеркивали дегуманизацию , вызванную машинами. Эмма Гольдман, как известно, осудила наемное рабство, сказав: «Единственная разница в том, что вы наемные рабы, а не блоковые рабы». [119]
Введение наемного труда в Великобритании 18-го века было встречено сопротивлением, что привело к возникновению принципов синдикализма . [168] [169] [170] [171] [ чрезмерное цитирование ] Исторически сложилось так, что некоторые профсоюзные организации и отдельные общественные активисты поддерживали рабочее самоуправление или рабочие кооперативы как возможную альтернативу наемному труду. [125] [170]
Для Прудона мутуализм подразумевал создание «индустриальной демократии», системы, в которой рабочие места будут «передаваться демократически организованным рабочим ассоциациям [...] Мы хотим, чтобы эти ассоциации стали моделями для сельского хозяйства, промышленности и торговли, новаторским ядром этого процесса. обширная федерация компаний и обществ, вплетенная в общую ткань демократической социальной республики». [172] Он призвал «рабочих формироваться в демократические общества с равными условиями для всех членов, опасаясь рецидива феодализма». Это приведет к «[c] капиталистической и собственнической эксплуатации, прекращенной повсюду, системе заработной платы отмененной, гарантированному равному и справедливому обмену». [173]
Рабочий контроль можно противопоставить контролю над экономикой через государство, например, национализации и централизованному планированию (см. государственный социализм ), а также частному контролю над средствами производства, как это происходит при капитализме. Рабочий кооператив – это кооператив , которым владеют и демократически управляют его рабочие-владельцы. Этот контроль может осуществляться несколькими способами. Кооперативное предприятие может означать фирму, в которой каждый рабочий-владелец участвует в принятии решений демократическим способом, или это может относиться к фирме, в которой менеджеры и администрация избираются каждым рабочим-владельцем, и, наконец, это может относиться к ситуации, в которой менеджеры рассматриваются и рассматриваются как работники фирмы. [174]
В традиционных формах рабочих кооперативов все акции принадлежат работникам, без внешних владельцев или владельцев-потребителей, и каждый член имеет одну голосующую акцию. На практике контроль со стороны работников-собственников может осуществляться посредством индивидуального, коллективного или мажоритарного владения трудящимися или сохранения индивидуальных, коллективных или мажоритарных прав голоса (осуществляемых по принципу «один член – один голос»). [174] Таким образом, характеристикой кооператива является то, что большая часть его работников владеет акциями, а большая часть акций принадлежит работникам. [175]
Тем не менее, анархо-коммунизм критиковал владение рабочими крупными средствами производства по следующим причинам: «В то время как синдикалистская альтернатива реприватизирует экономику в «самоуправляемые» коллективы и открывает путь к их вырождению в традиционные формы частного Ни фабрика, ни земля не выступают как отдельные интересы внутри общинного коллектива. «Собственность» интегрируется в коммуну как материальная составляющая ее либертарианской институциональной структуры, фактически как часть более широкого целого, которое контролируется гражданским органом на собрании как гражданами, а не как группами профессионально ориентированных интересов». [176]
Экономист-анархист Кевин Карсон утверждает, что «местные валюты, бартерные сети и системы взаимного кредитного клиринга являются решением основной проблемы: мира, в котором нужно проделать много работы, но вокруг просто нет денег». объединить людей и работу». [177]
Трудовые ноты являются альтернативной валютой , основанной на обмене часами труда. Джозия Уоррен широко известен как первый американский анархист. [22] Джозайя Уоррен назвал фразу « Стоимость пределом цены », причем «стоимость» здесь относится не к уплаченной денежной цене, а к труду, затраченному на производство товара. [24] Поэтому «[он] он предложил систему оплаты труда людей трудовыми записками с указанием количества отработанных часов. Они могли обменивать эти записки в местных магазинах времени на товары, на производство которых ушло такое же количество времени». [22]
На заседании французского законодательного собрания Прудон предложил ввести введенный правительством подоходный налог для финансирования своей схемы взаимного банковского обслуживания, при этом некоторые налоговые категории достигают 33 1 ⁄ 3 процента и 50 процентов, что было отклонено законодательным органом. [178] Этот подоходный налог, который Прудон предложил для финансирования своего банка, должен был взиматься с арендной платы, процентов, долгов и заработной платы. [179] [180] В частности, предложенный Прудоном закон требовал от всех капиталистов и акционеров выплачивать одну шестую часть своего дохода своим арендаторам и должникам, а еще одну шестую - в национальную казну для финансирования банка. [181] Против этой схемы яростно возражали другие члены законодательного органа, в том числе Фредерик Бастиа ; [181] Причина отклонения подоходного налога заключалась в том, что это приведет к экономическому краху и нарушить «право собственности». [182] В своих дебатах с Бастиа Прудон однажды предложил финансировать национальный банк за счет добровольного налога в размере 1%. [183] Прудон также выступал за отмену всех налогов. [184]
Во время эпизода, известного как Испанская революция , современный теоретик анархизма Питер Гелдерлоос сообщает следующее:
[...] К лучшему или худшему, испанские революционеры также экспериментировали с крестьянскими банками, трудовыми банками и кредитно-обменными советами. Федерация крестьянских коллективов Леванта основала банк, организованный Профсоюзом банковских работников, чтобы помочь фермерам использовать широкий пул социальных ресурсов, необходимых для определенных инфраструктурных или ресурсоемких видов сельского хозяйства. Центральный банк труда Барселоны перевел кредиты от более зажиточных коллективов к нуждающимся социально полезным коллективам. Кассовые операции были сведены к минимуму, а кредит переводился как кредит. Банк труда также организовал обмен иностранной валюты, а также импорт и закупку сырья. Там, где это было возможно, оплата производилась товарами, а не наличными. Банк не был коммерческим предприятием; он взимал только 1% процентов для покрытия расходов. Диего Абад де Сантильян , экономист-анархист, сказал в 1936 году: «Кредит будет социальной функцией, а не частной спекуляцией или ростовщичеством... Кредит будет основан на экономических возможностях общества, а не на процентах или прибыли... Совет кредита и обмена будет подобен термометру продуктов и потребностей страны». производителей, а не инвестиций спекулянтов. В условиях сложной индустриальной экономики такие банки повышают эффективность обмена и производства, хотя они также представляют риск централизации или возрождения капитала как социальной силы. Более того, к эффективному производству и обмену как ценности следует относиться, по крайней мере, с подозрением, людям, заинтересованным в освобождении. Существует ряд методов, которые могли бы помешать таким институтам, как банки труда, способствовать возвращению капитализма, хотя, к сожалению, натиск тоталитаризма как со стороны фашистов, так и со стороны коммунистов лишил испанских анархистов возможности разработать их. Они могут включать в себя ротацию и смешивание задач для предотвращения появления нового управляющего класса, развитие фрагментированных структур, которые невозможно контролировать на центральном или национальном уровне, содействие максимально возможной децентрализации и простоте, а также поддержание прочной традиции, согласно которой общие ресурсы и инструменты общественного богатства никогда не продаются.
- Питер Гелдерлоос , Anarchy Works [185]
В антропологии и социальных науках экономика подарков (или культура подарков) — это способ обмена, при котором ценные товары и услуги регулярно предоставляются без какого-либо явного соглашения о немедленном или будущем вознаграждении (т.е. не существует формального quid pro quo ). [186] В идеале добровольный и периодический обмен подарками циркулирует и перераспределяет богатство в обществе и служит укреплению социальных связей и обязательств. [187] В отличие от бартерной или рыночной экономики , обмен подарками регулируется социальными нормами и обычаями, а не явным обменом товаров или услуг на деньги или какой-либо другой товар . [188]
Традиционные общества, в которых доминировал обмен подарками , были небольшими по размеру и географически удаленными друг от друга. Когда государства сформировались для регулирования торговли и коммерции внутри своих границ, рыночный обмен стал доминировать. Тем не менее, практика обмена подарками продолжает играть важную роль в современном обществе. [189] Одним из ярких примеров являются научные исследования, которые можно охарактеризовать как экономику дара. [190]
Вопреки распространенному мнению, нет никаких доказательств того, что общества в первую очередь полагались на бартер, прежде чем использовать деньги для торговли. [191] Вместо этого немонетарные общества действовали в основном по принципам экономики дарения, а в более сложных экономиках - на основе долга . [192] [193] Когда бартер действительно имел место, он обычно происходил либо между совершенно незнакомыми людьми, либо между потенциальными врагами. [194]
Анархистская контркультурная группа 1960-х годов «Диггеры» [195] открывала бесплатные магазины , которые просто раздавали свои товары, предоставляла бесплатную еду, распространяла бесплатные лекарства, раздавала деньги, организовывала бесплатные музыкальные концерты и исполняла произведения политического искусства. [196] Диггеры взяли свое название от первых английских диггеров во главе с Джеррардом Уинстенли [197] и стремились создать мини-общество, свободное от денег и капитализма . [198]
Эта концепция вдохновила на создание новых структур и философий во многих областях человеческого взаимодействия. Человеческая динамика P2P позволяет критически взглянуть на нынешние авторитарные и централизованные социальные структуры. Одноранговая сеть также является политической и социальной программой для тех, кто считает, что во многих случаях одноранговые режимы являются предпочтительным вариантом. Ученый-анархист Ури Гордон сказал, что «совместная разработка свободного программного обеспечения , такого как операционная система Linux , и приложений, таких как OpenOffice , явно приближается к информационному анархистскому коммунизму. Более того, для анархистов именно логика экспроприации и электронного пиратства делает возможным радикальный политический расширение культурных идеалов свободного манипулирования, распространения и использования информации, связанных с « хакерской этикой » (Himanen 2001) . Интернет, таким образом, делает возможным не только коммунистические отношения вокруг информации, но и воинственное заражение и эрозию не- коммунистические режимы знаний — технологическое «оружие» для уравнивания доступа к информации, разрушающее права интеллектуальной собственности, делая их неисполнимыми». [199]
P2P — это специфическая форма реляционной динамики, основанная на предполагаемом равноправии ее участников, организованная посредством свободного сотрудничества равных ради выполнения общей задачи, для создания общего блага, с формами принятия решений и автономии, которые широко распределены по сети. Существует три фундаментальных аспекта социальных P2P-процессов:
Хотя многие анархо-коммунисты выступают против торговли, некоторые пост-левые анархо-коммунисты, пережившие дефицит, а также те, кто придерживается синдикалистских симпатий, не против торговли. Некоторые поддерживают немонетарную форму торговли в форме постмонетарных профсоюзов и общин . Другие, такие как Тициана Терранова, легко видят, что анархо-коммунизм совместим с неиерархической, открытой, свободной ассоциацией и постденежной формой торговли, такой как P2P . [201]
Французский анархист без прилагательных Макс Неттлау так подходил к вопросу сосуществования разных экономических систем:
Позвольте мне на мгновение представить себя живущим в свободном обществе. У меня непременно должны быть разные занятия, физические и умственные, требующие силы или умения. Было бы очень однообразно, если бы три или четыре группы, с которыми мне пришлось бы работать (ибо я надеюсь, что тогда не будет синдикатов!), были бы организованы точно по одному и тому же принципу; Я скорее думаю, что в них будут преобладать разные степени или формы коммунизма. Но не мог бы я устать от этого и пожелать некоторого периода относительной изоляции, Индивидуализма? Поэтому я мог бы обратиться к одной из многих возможных форм индивидуализма «равного обмена». Возможно, люди будут делать одно, когда они молоды, и другое, когда становятся старше. Те, кто является всего лишь безразличными работниками, могут продолжать работать в своих группах; те, кто эффективен, потеряют терпение, всегда работая с новичками, и будут продвигаться вперед самостоятельно, если только очень альтруистический характер не доставит им удовольствия выступать в качестве учителей или советников для молодых людей. Я также думаю, что вначале мне следует принять коммунизм с друзьями и индивидуализм с незнакомцами и строить свою будущую жизнь в соответствии с опытом. Таким образом, свободный и легкий переход от одной разновидности коммунизма к другой, затем к любой разновидности индивидуализма и т. д. был бы самым очевидным и элементарным делом в действительно свободном обществе; и если бы какая-либо группа людей попыталась остановить это, сделать преобладающей одну систему, с ней пришлось бы так же ожесточенно бороться, как революционеры борются с нынешней системой. [202]
Французский анархист-индивидуалист Эмиль Арман отстаивал плюралистическую экономическую логику, когда говорил: «Здесь и там происходит все – здесь каждый получает то, что ему нужно, там каждый получает то, что ему нужно, в соответствии со своими способностями. Здесь подарок и бартер – один продукт». для другого; там обмен – продукт за репрезентативную ценность. Здесь производитель является владельцем продукта, там продукт передается во владение коллективу». [62]
Во время Испанской революции, возглавляемой анархо-синдикалистским профсоюзом CNT и FAI , был рассмотрен вопрос сосуществования различных экономических систем. Даниэль Герен в книге «Анархизм: от теории к практике» сообщает следующее:
Испанский анархо-синдикализм уже давно был озабочен защитой автономии того, что он называл « группами по интересам ». Среди ее членов, особенно среди бедных крестьян юга, было много адептов натуризма и вегетарианства . Оба эти образа жизни считались подходящими для трансформации человека в рамках подготовки к либертарианскому обществу. На съезде в Сарагосе участники не забыли рассмотреть судьбу групп натуристов и нудистов, «неподходящих для индустриализации». Поскольку эти группы не смогут удовлетворить все свои собственные потребности, конгресс ожидал, что их делегаты на собраниях конфедерации коммун смогут заключить специальные экономические соглашения с другими сельскохозяйственными и промышленными коммунами. Накануне обширной, кровавой социальной трансформации НКТ не считала глупым пытаться удовлетворить бесконечно разнообразные чаяния отдельных людей. [203]
Анархо-коммунизм критиковал простой призыв к тому, чтобы рабочие владели рабочими местами и управляли ими как кооперативы. Мюррей Букчин выразил это так: «А как насчет синдикалистского идеала «коллективизированных» самоуправляемых предприятий, которые координируются схожими профессиями на национальном уровне и географически координируются «коллективами» на местном уровне? ... Здесь традиционный Социалистическая критика этой синдикалистской формы экономического управления не лишена смысла: корпоративный или частный капитализм, «контролируемый рабочими» или нет – по иронии судьбы, это метод из репертуара промышленного управления, который сегодня входит в моду как « рабочее место ». «демократия » и «собственность работников» и не представляет никакой угрозы частной собственности и капитализму... В любом случае «экономическая демократия» не означает просто «демократию на рабочем месте» и «собственность работников». « экономическая демократия » в самом глубоком смысле означала свободный, «демократический» доступ к средства жизни, аналог политической демократии, то есть гарантия свободы от материальной нужды. Это грязный буржуазный трюк, в котором неосознанно участвуют многие радикалы: «экономическая демократия» была переосмыслена как «собственность работников» и «демократия на рабочем месте» и стала означать «участие» рабочих в распределении прибыли и управлении промышленностью. а не свободу от тирании фабрики, рационализированного труда и «планового производства», которое обычно представляет собой эксплуататорское производство при соучастии рабочих» [176] .
В анархизме общим призывом является конфедеративная форма отношений взаимопомощи и свободной ассоциации между коммунами как альтернатива централизму национального государства . Петр Кропоткин, таким образом, предположил: «Представительное правительство выполнило свою историческую миссию; оно нанесло смертельный удар судебному правлению; и своими дебатами оно пробудило общественный интерес к общественным вопросам. Но видеть в нем правительство будущего социалистического общества». значит совершить грубую ошибку.Каждая экономическая фаза жизни предполагает свою политическую фазу, и невозможно коснуться самой основы нынешней экономической жизни — частной собственности — без соответствующего изменения самой основы политической организации. уже показывает, в каком направлении будут производиться изменения. Не в увеличении полномочий государства, а в обращении к свободной организации и свободной федерации во всех тех отраслях, которые теперь считаются атрибутами государства». [204]
Таким образом, «ни одно сообщество не может надеяться на достижение экономической автаркии и не должно пытаться сделать это, если оно не желает стать замкнутым и ограниченным, а не только «самодостаточным». Отсюда конфедерация коммун — Коммуна коммун — Управление экономикой, именно потому, что это общественная деятельность, не вырождается в приватизированные взаимодействия между предприятиями, а, скорее, развивается в конфедерализированные взаимодействия между муниципалитетами. Конфедерация становится общественным проектом по определению, а не только из-за общих потребностей и ресурсов. Если есть какой-либо способ избежать появления Город-государство, не говоря уже о корыстных буржуазных «кооперативах», происходит через муниципализацию политической жизни, настолько полную, что политика охватывает не только то, что мы называем публичной сферой, но и материальные средства жизни». [176]
Экономическая демократия, предложенная Такисом Фотопулосом [205] и Букчином [206], представляет собой социально-экономическую философию, которая предлагает передать полномочия по принятию решений от корпоративных акционеров более широкой группе государственных заинтересованных сторон , в которую входят работники, клиенты, поставщики, соседи и широкая общественность. . Ни одно определение или подход не охватывают экономическую демократию, но большинство сторонников утверждают, что современные отношения собственности экстернализируют издержки, подчиняют общее благосостояние частной прибыли и лишают государство демократического голоса в принятии решений по экономической политике. [207] В дополнение к этим моральным проблемам, экономическая демократия выдвигает практические требования, например, что она может компенсировать якобы присущий капитализму разрыв в эффективном спросе . [208]
Сторонники экономической демократии обычно утверждают, что современный капитализм имеет тенденцию препятствовать или мешать обществу получать достаточный доход для покупки своей продукции. Корпоративная монополия общих ресурсов обычно создает искусственный дефицит , приводящий к социально-экономическому дисбалансу, который ограничивает доступ работников к экономическим возможностям и снижает покупательную способность потребителей . [209] Экономическая демократия предлагалась как компонент более крупных социально-экономических идеологий, как отдельная теория и как разновидность программ реформ. Например, как средство обеспечения полных экономических прав , оно открывает путь к полным политическим правам , определяемым как включающие первые. [207]
Анархисты были единодушны в том, что подвергли авторитарный социализм шквалу резкой критики.
В то время, когда они совершали яростные и сатирические нападки, они не были вполне обоснованными, поскольку те, кому они были адресованы, были либо примитивными, либо «вульгарными» коммунистами, чья мысль еще не была оплодотворена марксистским гуманизмом, или, в противном случае, в случае Сами Маркс и Энгельс не были так настроены на власть и государственный контроль, как это представляли анархисты.