Елизавета I (7 сентября 1533 — 24 марта 1603) [а] была королевой Англии и Ирландии с 17 ноября 1558 года до своей смерти в 1603 году. Она была последней монархиней из дома Тюдоров .
Элизабет была единственным выжившим ребенком Генриха VIII и его второй жены Анны Болейн . Когда Элизабет было два года, брак ее родителей был аннулирован, ее мать казнили, а Элизабет объявили незаконнорожденной . Генрих восстановил ее в линии наследования, когда ей было 10 лет, через Третий акт о наследовании 1543 года . После смерти Генриха в 1547 году младший сводный брат Елизаветы Эдуард VI правил до своей собственной смерти в 1553 году, завещав корону протестантской кузине, леди Джейн Грей , и проигнорировав претензии своих двух сводных сестер, католички Марии и младшей Елизаветы, несмотря на законы об обратном. Завещание Эдуарда было отменено через несколько недель после его смерти, и Мария стала королевой, свергнув и казнив Джейн. Во время правления Марии Елизавета была заключена в тюрьму почти на год по подозрению в поддержке протестантских мятежников.
После смерти своей единокровной сестры в 1558 году Елизавета взошла на престол и начала править, опираясь на добрый совет. [b] Она во многом зависела от группы доверенных советников во главе с Уильямом Сесилом , которого она сделала бароном Берли . Одним из ее первых действий в качестве королевы было создание английской протестантской церкви, верховным правителем которой она стала . Эта эпоха, позже названная Елизаветинским религиозным поселением , превратилась в Церковь Англии . Ожидалось, что Елизавета выйдет замуж и родит наследника; однако, несмотря на многочисленные ухаживания, этого так и не произошло. Из-за этого ее иногда называют «королевой-девственницей». [2] В конечном итоге ей наследовал ее двоюродный брат, Яков VI Шотландский , сын Марии, королевы Шотландии .
В правительстве Элизабет была более умеренной, чем ее отец и братья и сестры. [3] Одним из ее девизов было video et taceo («Я вижу и молчу»). [4] В религии она была относительно терпимой и избегала систематических преследований. После того, как папа объявил ее незаконнорожденной в 1570 году, что теоретически освобождало английских католиков от верности ей, несколько заговоров угрожали ее жизни, все из которых были подавлены с помощью секретной службы ее министров, которой руководил сэр Фрэнсис Уолсингем . Элизабет была осторожна в иностранных делах, маневрируя между крупными державами Францией и Испанией . Она нерешительно поддерживала ряд неэффективных, плохо обеспеченных ресурсами военных кампаний в Нидерландах , Франции и Ирландии. К середине 1580-х годов Англия уже не могла избегать войны с Испанией .
По мере взросления Елизавета стала знаменитой благодаря своей девственности . Вокруг нее возник культ личности , который прославлялся в портретах, постановках и литературе того времени. Правление Елизаветы стало известно как елизаветинская эпоха . Этот период славится расцветом английской драмы , возглавляемой такими драматургами, как Уильям Шекспир и Кристофер Марло , доблестью английских морских авантюристов, таких как Фрэнсис Дрейк и Уолтер Рэли , и поражением испанской Армады . Некоторые историки изображают Елизавету как вспыльчивую, иногда нерешительную правительницу, [5] которой везло больше, чем ей положено. К концу ее правления ряд экономических и военных проблем ослабили ее популярность. Елизавету признают харизматичной исполнительницей («Глориана») и упорной выживальщицей («Добрая королева Бесс») в эпоху, когда правительство было ветхим и ограниченным, и когда монархи в соседних странах сталкивались с внутренними проблемами, которые ставили под угрозу их троны. После короткого и катастрофического правления ее единокровных братьев и сестер, ее 44 года на троне обеспечили долгожданную стабильность королевству и помогли сформировать чувство национальной идентичности. [3]
Элизабет родилась в Гринвичском дворце 7 сентября 1533 года и была названа в честь своих бабушек, Елизаветы Йоркской и леди Элизабет Говард . [6] Она была вторым ребенком Генриха VIII Английского, рожденным в браке, пережившим младенчество. Ее матерью была вторая жена Генриха, Анна Болейн . При рождении Елизавета была предполагаемой наследницей английского престола. Ее старшая единокровная сестра Мария потеряла свое положение законной наследницы, когда Генрих аннулировал свой брак с матерью Марии, Екатериной Арагонской , чтобы жениться на Анне, с намерением произвести на свет наследника мужского пола и обеспечить престолонаследие Тюдоров. [7] [8] Она была крещена 10 сентября 1533 года, а ее крестными родителями были Томас Кранмер , архиепископ Кентерберийский ; Генри Кортни, маркиз Эксетерский ; Элизабет Стаффорд, герцогиня Норфолкская ; и Маргарет Уоттон, вдовствующая маркиза Дорсет . Балдахин на церемонии над младенцем несли ее дядя Джордж Болейн, виконт Рочфорд ; Джон Хасси, барон Хасси из Слифорда ; лорд Томас Говард ; и Уильям Говард, барон Говард из Эффингема . [9]
Элизабет было два года и восемь месяцев, когда ее мать обезглавили 19 мая 1536 года, [10] через четыре месяца после смерти Екатерины Арагонской от естественных причин. Элизабет была объявлена незаконнорожденной и лишена своего места в королевском престолонаследии. [c] Через одиннадцать дней после казни Анны Болейн Генрих женился на Джейн Сеймур . Королева Джейн умерла в следующем году вскоре после рождения их сына Эдуарда , который был бесспорным наследником престола. Элизабет была помещена в дом своего единокровного брата и несла хрисом или крестильную ткань во время его крещения. [12]
Первая гувернантка Элизабет , Маргарет Брайан , писала, что она была «так по отношению к ребенку и так нежна в отношениях, как никогда в своей жизни». [13] Кэтрин Чамперноун , более известная под своим более поздним, замужним именем Кэтрин «Кэт» Эшли, была назначена гувернанткой Элизабет в 1537 году и оставалась подругой Элизабет до ее смерти в 1565 году. Чамперноун обучала Элизабет четырем языкам: французскому, голландскому , итальянскому и испанскому. [14] К тому времени, когда Уильям Гриндал стал ее наставником в 1544 году, Элизабет могла писать на английском, латыни и итальянском языках. Под руководством Гриндала, талантливого и искусного наставника, она также освоила французский и греческий языки. [15] К 12 годам она смогла перевести религиозный труд своей мачехи Кэтрин Парр «Молитвы или размышления» с английского на итальянский, латынь и французский языки, который она подарила отцу в качестве новогоднего подарка. [16] С подросткового возраста и на протяжении всей своей жизни она переводила произведения на латыни и греческом языке многих классических авторов, включая « Pro Marcello» Цицерона , « De consolatione philosophiae» Боэция , трактат Плутарха и « Анналы» Тацита . [ 17] [16] Перевод Тацита из библиотеки Ламбетского дворца , один из четырех сохранившихся английских переводов раннего Нового времени, был подтвержден как принадлежащий Элизабет в 2019 году после проведения детального анализа почерка и бумаги. [18]
После смерти Гриндала в 1548 году Элизабет получила образование под руководством наставника своего брата Эдварда, Роджера Эшема , отзывчивого учителя, который считал, что обучение должно быть увлекательным. [19] Современные знания об обучении Элизабет и ее раннем развитии в основном поступают из мемуаров Эшема. [15] К тому времени, когда ее формальное образование закончилось в 1550 году, Элизабет была одной из самых образованных женщин своего поколения. [20] К концу своей жизни она, как считалось, говорила на валлийском , корнуоллском , шотландском и ирландском языках в дополнение к тем, которые упомянуты выше. Венецианский посол заявил в 1603 году, что она «владела [этими] языками настолько хорошо, что каждый из них казался ее родным языком». [21] Историк Марк Стойл предполагает, что ее, вероятно, обучал корнуоллскому языку Уильям Киллигрю , конюх Тайной палаты, а позднее камергер казначейства. [22]
Генрих VIII умер в 1547 году, и сводный брат Елизаветы, Эдуард VI, стал королем в возрасте девяти лет. Екатерина Парр, вдова Генриха, вскоре вышла замуж за Томаса Сеймура, барона Сеймура из Садли , дядю Эдуарда VI и брата лорда-протектора Эдварда Сеймура, герцога Сомерсета . Пара взяла Елизавету в свой дом в Челси . Там Елизавета пережила эмоциональный кризис, который, по мнению некоторых историков, повлиял на нее на всю оставшуюся жизнь. [23] Томас Сеймур занимался возней и возней с 14-летней Елизаветой, в том числе входил в ее спальню в своей ночной рубашке, щекотал ее и шлепал по ягодицам. Елизавета вставала рано и окружала себя служанками, чтобы избежать его нежелательных утренних визитов. Парр, вместо того чтобы противостоять мужу из-за его неподобающих действий, присоединилась к нему. Дважды она сопровождала его в щекотании Элизабет, а однажды держала ее, пока он разрезал ее черное платье «на тысячу кусочков». [24] Однако после того, как Парр обнаружила пару в объятиях, она положила конец этому положению дел. [25] В мае 1548 года Элизабет была отослана.
Томас Сеймур тем не менее продолжал плести интриги, чтобы контролировать королевскую семью, и пытался назначить себя губернатором особы короля. [26] [27] Когда Парр умер после родов 5 сентября 1548 года, он возобновил свое внимание к Элизабет, намереваясь жениться на ней. [28] Ее гувернантка Кэт Эшли , которая любила Сеймура, пыталась убедить Элизабет взять его в мужья. Она пыталась убедить Элизабет написать Сеймуру и «утешить его в его печали», [29] но Элизабет утверждала, что Томас не был настолько опечален смертью ее мачехи, чтобы нуждаться в утешении.
В январе 1549 года Сеймур был арестован и заключен в Тауэр по подозрению в заговоре с целью свергнуть своего брата Сомерсета с поста протектора, женить леди Джейн Грей на короле Эдуарде VI и взять Элизабет в жены. Элизабет, проживавшая в Хэтфилд-хаусе , ни в чем не призналась. Ее упрямство разозлило ее допрашивающего, Роберта Тирвитта , который сообщил: «Я вижу по ее лицу, что она виновна». [30] Сеймур был обезглавлен 20 марта 1549 года. [31]
Эдуард VI умер 6 июля 1553 года в возрасте 15 лет. Его завещание проигнорировало Закон о престолонаследии 1543 года , исключило из наследования как Марию, так и Елизавету, и вместо этого объявило своей наследницей леди Джейн Грей, внучку младшей сестры Генриха VIII Марии Тюдор, королевы Франции . Джейн была провозглашена королевой тайным советом , но ее поддержка быстро рассыпалась, и она была свергнута через девять дней. 3 августа 1553 года Мария с триумфом въехала в Лондон вместе с Елизаветой. [d] Демонстрация солидарности между сестрами длилась недолго. Мария, набожная католичка , была полна решимости сокрушить протестантскую веру, в которой воспитывалась Елизавета, и приказала всем посещать католическую мессу; Елизавете пришлось внешне подчиняться. Первоначальная популярность Марии пошла на убыль в 1554 году, когда она объявила о планах выйти замуж за Филиппа Испанского , сына императора Священной Римской империи Карла V и активного католика. [33] Недовольство быстро распространилось по стране, и многие смотрели на Елизавету как на центр своего сопротивления религиозной политике Марии.
В январе и феврале 1554 года вспыхнуло восстание Уайетта ; вскоре оно было подавлено. [34] Элизабет предстала перед судом и была допрошена относительно ее роли, а 18 марта ее заключили в Тауэр . Элизабет горячо заявляла о своей невиновности. [35] Хотя маловероятно, что она вступала в заговор с мятежниками, известно, что некоторые из них обращались к ней. Ближайший доверенный человек Марии, посол императора Карла Саймон Ренард , утверждал, что ее трон никогда не будет в безопасности, пока жива Елизавета; а лорд-канцлер Стивен Гардинер работал над тем, чтобы Елизавета предстала перед судом. [36] Сторонники Елизаветы в правительстве, включая Уильяма Пэджета, барона Пэджета , убедили Марию пощадить ее сестру из-за отсутствия веских доказательств против нее. Вместо этого 22 мая Элизабет перевели из Тауэра в Вудсток , где ей предстояло провести почти год под домашним арестом под надзором Генри Бедингфельда . Толпы приветствовали ее на протяжении всего пути. [37] [e]
17 апреля 1555 года Елизавета была вызвана ко двору, чтобы присутствовать на последних стадиях кажущейся беременности Марии . Если бы Мария и ее ребенок умерли, Елизавета стала бы королевой, но если бы Мария родила здорового ребенка, шансы Елизаветы стать королевой резко снизились бы. Когда стало ясно, что Мария не беременна, никто больше не верил, что она может иметь ребенка. [39] Наследование Елизаветы казалось гарантированным. [40]
Король Филипп, взошедший на испанский престол в 1556 году, признал новую политическую реальность и поддерживал свою невестку. Она была лучшим союзником, чем главная альтернатива, Мария, королева Шотландии , которая выросла во Франции и была помолвлена с дофином Франции . [41] Когда его жена заболела в 1558 году, Филипп послал графа Фериа проконсультироваться с Елизаветой. [42] Это интервью было проведено в Хэтфилд-хаусе , куда она вернулась жить в октябре 1555 года. К октябрю 1558 года Елизавета уже строила планы своего правления. Мария признала Елизавету своей наследницей 6 ноября 1558 года, [43] и Елизавета стала королевой, когда Мария умерла 17 ноября. [44]
Елизавета стала королевой в возрасте 25 лет и объявила о своих намерениях своему совету и другим пэрам, которые приехали в Хэтфилд, чтобы поклясться в верности. Речь содержит первую запись о принятии ею средневековой политической теологии «двух тел» суверена: тела естественного и тела политического : [45]
Господа, закон природы заставляет меня скорбеть о моей сестре; бремя, которое на меня возложено, приводит меня в изумление, и все же, учитывая, что я — творение Божие, призванное подчиняться Его назначению, я уступлю ему, желая от всего сердца, чтобы я мог иметь помощь Его благодати, чтобы быть служителем Его небесной воли в этой должности, ныне порученной мне. И поскольку я всего лишь единое тело, рассматриваемое по природе, хотя с Его разрешения — тело политическое, чтобы управлять, так же я буду желать, чтобы вы все... были моими помощниками, чтобы я своим правлением, а вы своим служением могли дать хороший отчет Всемогущему Богу и оставить некоторое утешение нашему потомству на земле. Я имею в виду направлять все мои действия добрым советом и рекомендацией. [46]
Когда ее триумфальное шествие пролегало по городу накануне церемонии коронации , ее искренне приветствовали горожане и приветствовали речами и пышными представлениями, большинство из которых имели сильный протестантский оттенок. Открытые и любезные ответы Елизаветы расположили к ней зрителей, которые были «чудесно восхищены». [47] На следующий день, 15 января 1559 года, в день, выбранный ее астрологом Джоном Ди , [48] [49] Елизавета была коронована и помазана Оуэном Оглторпом , католическим епископом Карлайла , в Вестминстерском аббатстве . Затем ее представили для принятия народом под оглушительный шум органов, флейт, труб, барабанов и колоколов. [50] Хотя Елизавету приветствовали как королеву в Англии, страна все еще находилась в состоянии беспокойства из-за предполагаемой католической угрозы дома и за рубежом, а также из-за выбора, за кого она выйдет замуж. [51]
_-_Portrait_of_Queen_Elizabeth_I_-_Google_Art_Project.jpg/1280px-Nicholas_Hilliard_(called)_-_Portrait_of_Queen_Elizabeth_I_-_Google_Art_Project.jpg)
Личные религиозные убеждения Элизабет были предметом многочисленных споров среди ученых. Она была протестанткой, но сохраняла католические символы (такие как распятие ) и преуменьшала роль проповедей вопреки ключевому протестантскому убеждению. [53]
Елизавета и ее советники осознали угрозу католического крестового похода против еретической Англии. Поэтому королева искала протестантское решение, которое не слишком оскорбляло бы католиков, но отвечало бы желаниям английских протестантов, но она не терпела пуритан , которые настаивали на далеко идущих реформах. [54] В результате парламент 1559 года начал принимать законы для церкви, основанной на протестантском урегулировании Эдуарда VI , с монархом во главе, но со многими католическими элементами, такими как облачения . [55]
Палата общин решительно поддержала предложения, но законопроект о супремате встретил оппозицию в Палате лордов , особенно со стороны епископов. Елизавете повезло, что многие епископства в то время были вакантными, включая архиепископство Кентерберийское . [f] [g] Это позволило сторонникам среди пэров переголосовать против епископов и консервативных пэров. Тем не менее, Елизавета была вынуждена принять титул Верховного губернатора Церкви Англии, а не более спорный титул Верховного главы , который многие считали неприемлемым для женщины. Новый Акт о супремате вступил в силу 8 мая 1559 года. Все государственные служащие были вынуждены приносить присягу на верность монарху как верховному губернатору или подвергаться риску дисквалификации с должности; законы о ереси были отменены, чтобы избежать повторения преследований инакомыслящих Марией. В то же время был принят новый Акт о единообразии , который сделал обязательным посещение церкви и использование Книги общих молитв 1559 года (адаптированной версии молитвенника 1552 года ), хотя наказания за нежелание посещать церковь или несоблюдение правил не были суровыми. [58]
С самого начала правления Елизаветы ожидалось, что она выйдет замуж, и возник вопрос, за кого именно. Хотя она получала много предложений, она так и не вышла замуж и осталась бездетной; причины этого неясны. Историки предполагают, что Томас Сеймур отстранил ее от сексуальных отношений. [59] [60] Она рассматривала нескольких женихов, пока ей не исполнилось около 50 лет. Ее последний ухаживания были за Франциском, герцогом Анжуйским , который был на 22 года моложе ее. Хотя брак и рисковал возможной потерей власти, как ее сестра, которая играла на руку королю Испании Филиппу II, он давал шанс на наследника. [61] Однако выбор мужа мог также спровоцировать политическую нестабильность или даже восстание. [62]
Весной 1559 года стало очевидно, что Элизабет влюблена в своего друга детства Роберта Дадли . [63] Говорили, что его жена Эми страдает от «болезни в одной из своих грудей» и что королева хотела бы выйти замуж за Роберта, если его жена умрет. [64] К осени 1559 года несколько иностранных женихов соперничали за руку Элизабет; их нетерпеливые посланники вели все более скандальные разговоры и сообщали, что брак с ее фаворитом не приветствуется в Англии: [65] «Нет ни одного мужчины, который не кричал бы на него и на нее с негодованием... она выйдет замуж только за любимого Роберта». [66] Эми Дадли умерла в сентябре 1560 года от падения с лестницы, и, несмотря на то, что следствие коронера установило несчастный случай, многие подозревали, что ее муж подстроил ее смерть, чтобы жениться на королеве. [67] [h] Элизабет всерьез подумывала о женитьбе на Дадли в течение некоторого времени. Однако Уильям Сесил , Николас Трокмортон и некоторые консервативные пэры недвусмысленно выразили свое неодобрение. [70] Ходили даже слухи, что дворянство поднимется, если брак состоится. [71]
Среди других кандидатов на брак, рассматриваемых для королевы, Роберт Дадли продолжал считаться возможным кандидатом еще почти десятилетие. [72] Элизабет была чрезвычайно ревнива к его привязанностям, даже когда она больше не собиралась выходить за него замуж. [73] Она возвела Дадли в звание пэра как графа Лестера в 1564 году. В 1578 году он наконец женился на Леттис Ноллис , на которую королева отреагировала многократными сценами неудовольствия и пожизненной ненависти. [74] Тем не менее, Дадли всегда «оставался в центре эмоциональной жизни [Елизаветы]», как описала ситуацию историк Сьюзан Доран . [75] Он умер вскоре после поражения Испанской Армады в 1588 году. После смерти самой Элизабет среди ее самых личных вещей была найдена записка от него, помеченная ее почерком как «его последнее письмо». [76]
Переговоры о браке были ключевым элементом внешней политики Елизаветы. [77] Она отклонила руку Филиппа, вдовца своей единокровной сестры, в начале 1559 года, но в течение нескольких лет принимала предложение короля Швеции Эрика XIV . [78] [79] [80] Ранее в жизни Елизаветы обсуждался датский брак для нее; Генрих VIII предложил брак с датским принцем Адольфом , герцогом Гольштейн-Готторпским , в 1545 году, а Эдвард Сеймур, герцог Сомерсетский, предложил брак с принцем Фредериком (позже Фридрихом II) несколько лет спустя, но переговоры прекратились в 1551 году. [81] Около 1559 года рассматривался датско-английский протестантский союз, [82] и, чтобы противостоять предложению Швеции, король Фридрих II сделал предложение Елизавете в конце 1559 года. [81]
В течение нескольких лет она серьезно вела переговоры о браке с кузеном Филиппа Карлом II, эрцгерцогом Австрийским . К 1569 году отношения с Габсбургами ухудшились. Елизавета по очереди рассматривала возможность брака с двумя французскими принцами Валуа , сначала Генрихом, герцогом Анжуйским , а затем с 1572 по 1581 год его братом Франциском, герцогом Анжуйским, бывшим герцогом Алансонским. [84] Это последнее предложение было связано с запланированным союзом против испанского контроля над Южными Нидерландами . [85] Елизавета, похоже, какое-то время серьезно относилась к ухаживаниям, надев серьгу в форме лягушки, которую ей прислал Франциск. [86]
В 1563 году Елизавета сказала императорскому посланнику: «Если я следую склонностям своей натуры, то это так: нищенка и одинокая, а не королева и замужняя». [77] Позже в том же году, после болезни Елизаветы оспой , вопрос о престолонаследии стал горячей темой в парламенте. Члены настоятельно рекомендовали королеве выйти замуж или назначить наследника, чтобы предотвратить гражданскую войну после ее смерти. Она отказалась сделать ни то, ни другое. В апреле она объявила перерыв в работе парламента, который не собирался снова, пока ей не потребовалась его поддержка для повышения налогов в 1566 году.
Обещая выйти замуж, она заявила недисциплинированному Дому:
Я никогда не нарушу слова принца, данного в общественном месте, ради моей чести. И поэтому я снова говорю, я выйду замуж, как только смогу, если Бог не отнимет у меня того, за кого я хочу выйти замуж, или меня, или еще какое-нибудь великое [препятствие] [87] . [88]
К 1570 году высокопоставленные лица в правительстве в частном порядке признали, что Элизабет никогда не выйдет замуж и не назовет преемника. Уильям Сесил уже искал решения проблемы престолонаследия. [77] За то, что она не вышла замуж, Элизабет часто обвиняли в безответственности. [89] Однако ее молчание укрепляло ее собственную политическую безопасность: она знала, что если назовет наследника, ее трон будет уязвим для переворота; она помнила, как «второй человек, как я», использовался в качестве фокуса заговоров против ее предшественника. [90]
Незамужнее положение Елизаветы вдохновило культ девственности, связанный с культом Девы Марии . В поэзии и портретной живописи она изображалась как девственница, богиня или и то, и другое, а не как обычная женщина. [91] Сначала только Елизавета считала добродетелью свою кажущуюся девственность: в 1559 году она сказала Палате общин: «И, в конце концов, для меня будет достаточно, чтобы мраморный камень объявил, что королева, правившая в такое-то время, жила и умерла девственницей». [92] Позже поэты и писатели подхватили эту тему и разработали иконографию , которая возвеличивала Елизавету. Публичные почести Деве к 1578 году действовали как закодированное утверждение несогласия с переговорами королевы о браке с герцогом Алансонским. [93] В конечном итоге Елизавета будет настаивать, что она была замужем за своим королевством и подданными, находящимися под божественной защитой. В 1599 году она говорила о «всех моих мужьях, моих добрых людях». [94]
Это утверждение о девственности не было общепринятым. Католики обвиняли Елизавету в участии в «грязной похоти», которая символически осквернила нацию вместе с ее телом. [95] Генрих IV Французский сказал, что одним из главных вопросов Европы было «была ли королева Елизавета девицей или нет». [96]
Центральным вопросом, когда дело доходит до вопроса о девственности Елизаветы, был вопрос о том, была ли когда-либо королева в любовной связи с Робертом Дадли. В 1559 году она перенесла спальни Дадли к своим апартаментам. В 1561 году она была таинственным образом прикована к постели болезнью, из-за которой ее тело опухало. [97] [98]
В 1587 году молодой человек, назвавшийся Артуром Дадли, был арестован на побережье Испании по подозрению в шпионаже. [99] Мужчина утверждал, что является незаконнорожденным сыном Элизабет и Роберта Дадли, и его возраст соответствовал рождению во время болезни 1561 года. [100] Его доставили в Мадрид для расследования, где его осмотрел Фрэнсис Энглфилд , католический аристократ, сосланный в Испанию и секретарь короля Филиппа II. [99] На сегодняшний день существуют три письма, описывающие интервью, в которых подробно описывается то, что Артур провозгласил историей своей жизни, с рождения в королевском дворце до момента прибытия в Испанию. [99] Однако это не убедило испанцев: Энглфилд признался королю Филиппу, что «претензии Артура в настоящее время ничего не значат», но предположил, что «ему не следует позволять бежать, но [...] держать его в полной безопасности». [100] Король согласился, и об Артуре больше ничего не было слышно. [101] Современные исследователи отвергают основную предпосылку истории как «невозможную» [100] и утверждают, что жизнь Элизабет была настолько тщательно изучена современниками, что она не могла скрыть беременность. [101] [102]
Первой политикой Елизаветы в отношении Шотландии было противодействие французскому присутствию там. [104] Она боялась, что французы планируют вторгнуться в Англию и посадить на трон ее кузину-католичку Марию, королеву Шотландии . Многие считали Марию наследницей английской короны, будучи внучкой старшей сестры Генриха VIII, Маргарет . Мария хвасталась, что она «ближайшая родственница, которая у нее есть». [105] [i] Елизавету убедили отправить войска в Шотландию, чтобы помочь протестантским мятежникам, и хотя кампания была неудачной, последовавший Эдинбургский договор от июля 1560 года устранил французскую угрозу на севере. [j] Когда Мария вернулась из Франции в Шотландию в 1561 году, чтобы взять бразды правления в свои руки, в стране была устоявшаяся протестантская церковь и управлялся совет протестантских дворян, поддерживаемых Елизаветой. [107] Мария отказалась ратифицировать договор. [108]
В 1563 году Елизавета предложила своего жениха, Роберта Дадли, в качестве мужа для Марии, не спросив ни одного из двух заинтересованных лиц. Оба оказались не в восторге, [109] и в 1565 году Мария вышла замуж за Генри Стюарта, лорда Дарнли , который предъявил свои собственные претензии на английский престол. Брак был первым из серии ошибок суждения Марии, которые отдали победу шотландским протестантам и Елизавете. Дарнли быстро стал непопулярен и был убит в феврале 1567 года заговорщиками, почти наверняка возглавляемыми Джеймсом Хепберном, графом Ботвеллом . Вскоре после этого, 15 мая 1567 года, Мария вышла замуж за Ботвелла, вызвав подозрения, что она была соучастницей убийства своего мужа. Елизавета столкнулась с Марией по поводу брака, написав ей:
Как можно было сделать худший выбор для вашей чести, чем в такой спешке жениться на такой подданной, которую, помимо других и печально известных недостатков, общественная слава обвинила в убийстве вашего покойного мужа, кроме того, что она коснулась и вас самих в некоторой степени, хотя мы ложно верим в это. [110]
Эти события быстро привели к поражению Марии и заключению ее в замке Лохлевен . Шотландские лорды заставили ее отречься от престола в пользу ее годовалого сына Якова VI . Якова отвезли в замок Стерлинг , чтобы воспитать его как протестанта. Мария сбежала в 1568 году, но после поражения при Лэнгсайде отплыла в Англию, где она когда-то была уверена в поддержке со стороны Елизаветы. Первым побуждением Елизаветы было восстановить своего собрата-монарха, но она и ее совет вместо этого решили играть наверняка. Вместо того чтобы рисковать и возвращать Марию в Шотландию с английской армией или отправлять ее во Францию к католическим врагам Англии, они задержали ее в Англии, где она провела в заключении следующие девятнадцать лет. [111]
Вскоре Мария стала центром восстания. В 1569 году на Севере произошло крупное католическое восстание ; целью было освободить Марию, выдать ее замуж за Томаса Говарда, герцога Норфолка , и посадить на английский престол. [112] После поражения мятежников более 750 из них были казнены по приказу Елизаветы. [113] Веря в то, что восстание увенчалось успехом, Папа Пий V в 1570 году издал буллу под названием Regnans in Excelsis , в которой «Елизавета, мнимая королева Англии и служанка преступности», объявлялась отлученной от церкви и еретичкой , освобождая всех ее подданных от какой-либо верности ей. [114] [115] Католикам, которые подчинялись ее приказам, угрожали отлучением от церкви . [114] Папская булла спровоцировала законодательные инициативы против католиков со стороны Парламента, которые, однако, были смягчены вмешательством Елизаветы. [116] В 1581 году обращение английских подданных в католичество с «намерением» отвратить их от верности Елизавете стало изменой , караемой смертной казнью. [117] С 1570-х годов священники -миссионеры из континентальных семинарий тайно отправлялись в Англию в целях «реконверсии Англии». [115] Некоторые были казнены за изменническое поведение, что породило культ мученичества . [115]
Regnans in Excelsis дал английским католикам сильный стимул смотреть на Марию как на законного правителя Англии. Марии, возможно, не рассказывали о каждом католическом заговоре с целью посадить ее на английский престол, но от заговора Ридольфи 1571 года (который привел к тому, что жених Марии, герцог Норфолк, потерял голову) до заговора Бабингтона 1586 года, глава шпионской сети Елизаветы Фрэнсис Уолсингем и королевский совет старательно собирали дело против нее. [112] Сначала Елизавета сопротивлялась призывам к смерти Марии. К концу 1586 года ее убедили санкционировать суд над Марией и ее казнь на основании писем, написанных во время заговора Бабингтона. [118] Провозглашение приговора Елизаветой гласило, что «упомянутая Мария, претендуя на право на ту же корону, сотворила и вообразила в том же королевстве различные вещи, направленные на причинение вреда, смерть и разрушение нашей королевской особы». [119] 8 февраля 1587 года Мэри была обезглавлена в замке Фотерингей , Нортгемптоншир. [120] После казни Элизабет заявила, что не намеревалась отправлять подписанный приказ о казни, и обвинила своего секретаря Уильяма Дэвисона в его исполнении без ее ведома. Искренность раскаяния Элизабет и то, хотела ли она отсрочить исполнение приказа, были поставлены под сомнение как ее современниками, так и более поздними историками. [53]
Внешняя политика Елизаветы была в основном оборонительной. Исключением была английская оккупация Гавра с октября 1562 по июнь 1563 года, которая закончилась неудачей, когда союзники Елизаветы гугеноты объединились с католиками, чтобы вернуть порт. Намерением Елизаветы было обменять Гавр на Кале , потерянный Францией в январе 1558 года. [121] Только благодаря действиям своих флотов Елизавета проводила агрессивную политику. Это окупилось в войне против Испании, 80% которой велось на море. [122] Она посвятила в рыцари Фрэнсиса Дрейка после его кругосветного плавания с 1577 по 1580 год, и он прославился своими набегами на испанские порты и флоты. Элемент пиратства и самообогащения двигал елизаветинскими мореплавателями, над которыми королева имела мало контроля. [123] [124]
После оккупации и потери Гавра в 1562–1563 годах Елизавета избегала военных экспедиций на континент до 1585 года, когда она послала английскую армию на помощь протестантским голландским мятежникам против Филиппа II. [125] Это последовало за смертью в 1584 году союзников королевы Вильгельма Молчаливого , принца Оранского, и герцога Анжуйского, и сдачей ряда голландских городов Александру Фарнезе, герцогу Пармскому , губернатору Филиппа в Испанских Нидерландах . В декабре 1584 года союз между Филиппом II и Французской католической лигой в Жуанвиле подорвал способность брата Анжуйского, Генриха III Французского, противостоять испанскому господству в Нидерландах. Он также расширил испанское влияние вдоль побережья Ла-Манша во Франции, где Католическая лига была сильна, и подверг Англию вторжению. [125] Осада Антверпена летом 1585 года герцогом Пармским потребовала некоторой реакции со стороны англичан и голландцев. Результатом стал Договор Нонсача от августа 1585 года, в котором Елизавета обещала военную поддержку голландцам. [126] Договор ознаменовал начало англо-испанской войны , которая продолжалась до Лондонского договора в 1604 году.
Экспедицию возглавил бывший поклонник Элизабет, граф Лестер. Элизабет с самого начала не поддерживала этот курс действий. Ее стратегия — поддержать голландцев на поверхности с помощью английской армии, одновременно начав секретные мирные переговоры с Испанией в течение нескольких дней после прибытия Лестера в Голландию [127] , — обязательно должна была расходиться со стратегией Лестера, который установил протекторат и, как ожидали голландцы, будет вести активную кампанию. Элизабет, с другой стороны, хотела, чтобы он «любой ценой избегал любых решительных действий с врагом». [128] Он разозлил Элизабет, приняв пост генерал-губернатора от голландских Генеральных штатов . Элизабет увидела в этом голландскую уловку, чтобы заставить ее принять суверенитет над Нидерландами, [129] от которого она до сих пор всегда отказывалась. Она написала Лестеру:
Мы никогда не могли бы представить (если бы не увидели, как это произошло на практике), что человек, вознесенный нами и чрезвычайно благоволимый нами, выше любого другого подданного этой земли, мог бы столь презренным образом нарушить нашу заповедь в деле, которое так сильно касается нашей чести... И поэтому наше явное удовольствие и заповедь таковы, что, отбросив все задержки и оправдания, вы немедленно, в соответствии с долгом вашей верности, повинуетесь и исполняете все, что предъявитель сего повелит вам сделать от нашего имени. Не нарушайте этого, так как вы ответите противоположное, подвергая себя величайшему риску. [130]
«Заповедь» Элизабет заключалась в том, что ее эмиссар публично зачитывал ее письма с неодобрением перед Государственным советом Нидерландов, а Лестер должен был стоять рядом. [131] Это публичное унижение ее «генерала-лейтенанта» в сочетании с ее продолжающимися переговорами о сепаратном мире с Испанией [k] необратимо подорвало положение Лестера среди голландцев. Военная кампания была серьезно затруднена неоднократными отказами Элизабет отправить обещанные средства для ее голодающих солдат. Ее нежелание посвятить себя делу, собственные недостатки Лестера как политического и военного лидера, а также фракционная и хаотичная ситуация в голландской политике привели к провалу кампании. [133] Лестер окончательно оставил свое командование в декабре 1587 года . [134]
Тем временем Фрэнсис Дрейк предпринял крупное плавание против испанских портов и кораблей в Карибском море в 1585 и 1586 годах. В 1587 году он совершил успешный рейд на Кадис , уничтожив испанский флот военных кораблей , предназначенных для « Энтерпрайза Англии» [135] , поскольку Филипп II решил перенести войну в Англию. [136]
12 июля 1588 года испанская Армада, большой флот кораблей, отплыла к каналу, планируя переправить испанские силы вторжения под командованием герцога Пармского к побережью юго-восточной Англии из Нидерландов. Армада была побеждена сочетанием просчета, [l] неудачи и атаки английских брандеров у Гравелина в полночь 28–29 июля (7–8 августа по новому стилю), которая рассеяла испанские корабли на северо-восток. [138] Армада вернулась домой в Испанию раздробленными остатками, после катастрофических потерь на побережье Ирландии (после того, как некоторые корабли попытались пробиться обратно в Испанию через Северное море , а затем обратно на юг мимо западного побережья Ирландии). [139] Не зная о судьбе Армады, английские ополченцы собрались для защиты страны под командованием графа Лестера. Лестер пригласил Элизабет осмотреть ее войска в Тилбери в Эссексе 8 августа. Надев серебряный нагрудник поверх белого бархатного платья, она обратилась к войскам в Тилбери со следующей речью :
Мой любимый народ, нас убедили некоторые, кто заботится о нашей безопасности, быть осторожнее, как мы вверяем себя вооруженным толпам из страха предательства; но я уверяю вас, я не хочу жить, не доверяя моему верному и любящему народу... Я знаю, что у меня тело слабой и немощной женщины, но у меня сердце и желудок короля, и короля Англии тоже, и я считаю гнусным презрением, что Парма или Испания, или любой принц Европы осмелятся вторгнуться в границы моего королевства. [140]
.jpg/1280px-Elizabeth_I_(Armada_Portrait).jpg)
Когда вторжения не произошло, нация возрадовалась. Шествие Елизаветы на благодарственную службу в соборе Святого Павла по зрелищу могло сравниться с ее коронацией. [139] Разгром армады был мощной пропагандистской победой как для Елизаветы, так и для протестантской Англии. Англичане восприняли их доставку как символ Божьей благосклонности и неприкосновенности нации под королевой-девственницей. [122] Однако победа не стала поворотным моментом в войне, которая продолжалась и часто была на стороне Испании. [141] Испанцы по-прежнему контролировали южные провинции Нидерландов, и угроза вторжения сохранялась. [136] Уолтер Рэли утверждал после ее смерти, что осторожность Елизаветы помешала войне против Испании:
Если бы покойная королева верила своим воинам так же, как своим писцам, мы в ее время разбили бы эту великую империю на куски и сделали их королями фиг и апельсинов, как в старые времена. Но ее величество делала все наполовину, и мелкими вторжениями научила испанцев, как защищать себя, и видеть свою собственную слабость. [142]
Хотя некоторые историки критиковали Елизавету по схожим причинам, [m] у Елизаветы были веские причины не слишком доверять своим командирам, которые, как она сама выразилась, вступая в бой, «поддавались тщеславию». [144]
В 1589 году, через год после испанской Армады, Елизавета отправила в Испанию английскую Армаду или Контрармада с 23 375 людьми и 150 кораблями во главе с Фрэнсисом Дрейком в качестве адмирала и Джоном Норрейсом в качестве генерала. Английский флот потерпел катастрофическое поражение с 11 000–15 000 убитыми, ранеными или умершими от болезней [145] [146] [147] и 40 кораблями, потопленными или захваченными. [147] Преимущество, которое Англия получила после уничтожения испанской Армады, было потеряно, и победа испанцев ознаменовала возрождение военно-морской мощи Филиппа II в течение следующего десятилетия. [148]
Когда протестант Генрих IV унаследовал французский престол в 1589 году, Елизавета направила ему военную поддержку. Это было ее первое наступление на Францию после отступления из Гавра в 1563 году. Наследование Генриха сильно оспаривалось Католической лигой и Филиппом II, а Елизавета опасалась испанского захвата портов Ла-Манша.
Однако последующие английские кампании во Франции были неорганизованными и неэффективными. [149] Перегрин Берти , в значительной степени игнорируя приказы Елизаветы, бродил по северной Франции без особого эффекта с армией в 4000 человек. Он отступил в беспорядке в декабре 1589 года, потеряв половину своих войск. В 1591 году кампания Джона Норрейса, который привел 3000 человек в Бретань , была еще большей катастрофой. Что касается всех подобных экспедиций, Елизавета не желала вкладывать средства в поставки и подкрепления, запрошенные командирами. Норрейс уехал в Лондон, чтобы лично просить о дополнительной поддержке. В его отсутствие армия Католической лиги почти уничтожила остатки его армии в Краоне , на северо-западе Франции, в мае 1591 года.
В июле Елизавета отправила еще один отряд под командованием Роберта Деверо, графа Эссекса , чтобы помочь Генриху IV осадить Руан . Результат был столь же плачевным. Эссекс ничего не добился и вернулся домой в январе 1592 года. Генрих снял осаду в апреле. [150] Как обычно, Елизавета не имела контроля над своими командирами, когда они были за границей. «Где он, или что он делает, или что он должен делать», — писала она об Эссексе, «мы невежественны». [151]
Хотя Ирландия была одним из двух ее королевств, Елизавета столкнулась с враждебным, а местами и фактически автономным, [n] ирландским населением, которое придерживалось католицизма и было готово бросить вызов ее власти и заговорить с ее врагами. Ее политика там заключалась в том, чтобы предоставить землю своим придворным и помешать мятежникам предоставить Испании базу для нападения на Англию. [153] В ходе серии восстаний силы короны использовали тактику выжженной земли , сжигая землю и убивая мужчин, женщин и детей. Во время восстания в Манстере под предводительством Джеральда Фицджеральда в 1582 году, по оценкам, 30 000 ирландцев умерли от голода. Поэт и колонист Эдмунд Спенсер писал, что жертвы «были доведены до такого ужаса, что любое каменное сердце пожалело бы об этом». [154] Елизавета советовала своим командирам хорошо обращаться с ирландцами, «этой грубой и варварской нацией», но она и ее командиры не проявляли никаких угрызений совести, когда сила и кровопролитие служили их авторитарным целям. [155]
Между 1594 и 1603 годами Элизабет столкнулась с самым суровым испытанием в Ирландии во время Девятилетней войны , восстания, которое произошло в разгар военных действий с Испанией , которая поддерживала лидера повстанцев Хью О'Нила . [156] Весной 1599 года Элизабет послала Роберта Деверо , чтобы подавить восстание. К ее разочарованию, [o] он не добился большого прогресса и вернулся в Англию вопреки ее приказам. Его заменил Чарльз Блаунт , которому потребовалось три года, чтобы победить мятежников. О'Нил наконец сдался в 1603 году, через несколько дней после смерти Элизабет. [157] Вскоре после этого между Англией и Испанией был подписан мирный договор.
Елизавета продолжала поддерживать дипломатические отношения с Царством Российским , которые изначально были установлены ее сводным братом Эдуардом VI. Она часто писала царю Ивану Грозному на дружеских условиях, хотя царя часто раздражала ее сосредоточенность на торговле, а не на возможности военного союза. Иван даже однажды сделал ей предложение, а во время своего позднего правления попросил гарантии предоставления убежища в Англии, если его правление будет поставлено под угрозу. [158] Когда это не удалось, он попросил жениться на Мэри Гастингс , о чем Елизавета отказалась говорить с русским послом. [159] Английский купец и исследователь Энтони Дженкинсон , который начал свою карьеру в качестве представителя Московской компании , стал специальным послом королевы при дворе царя Ивана. [160]
После его смерти в 1584 году Ивану наследовал его сын Федор I. В отличие от своего отца, Федор не питал энтузиазма в сохранении исключительных прав на торговлю с Англией. Он объявил свое королевство открытым для всех иностранцев и уволил английского посла Джерома Боуза , чью помпезность терпел Иван. Елизавета отправила нового посла, доктора Джайлза Флетчера, чтобы потребовать от регента Бориса Годунова убедить царя пересмотреть свое решение. Переговоры провалились, поскольку Флетчер обратился к Федору, опустив два из своих многочисленных титулов. Елизавета продолжала обращаться к Федору в полупросительных, полуукоризненных письмах. Она предложила союз, от которого отказалась, когда его предложил отец Федора, но получила отказ. [158]
Торговые и дипломатические отношения развивались между Англией и берберийскими государствами во время правления Елизаветы. [161] [162] Англия установила торговые отношения с Марокко в противовес Испании, продавая доспехи, боеприпасы, древесину и металл в обмен на марокканский сахар, несмотря на папский запрет. [163] В 1600 году Абд эль-Уахед бен Мессауд , главный секретарь марокканского правителя Мулая Ахмада аль-Мансура , посетил Англию в качестве посла при английском дворе, [161] [164] чтобы договориться об англо-марокканском союзе против Испании. [165] [161] Елизавета «согласилась продать поставки боеприпасов в Марокко, и она и Мулай Ахмад аль-Мансур время от времени говорили о проведении совместной операции против испанцев». [166] Обсуждения, однако, остались безрезультатными, и оба правителя умерли в течение двух лет после посольства. [167]
Дипломатические отношения были также установлены с Османской империей с учреждением Левантийской компании и отправкой первого английского посла в Блистательную Порту , Уильяма Харборна , в 1578 году. [166] Впервые договор о торговле был подписан в 1580 году. [168] Многочисленные посланники были отправлены в обоих направлениях, и между Елизаветой и султаном Мурадом III происходил обмен посланиями . [166] В одной из переписок Мурад придерживался мнения, что протестантизм и ислам имеют «гораздо больше общего, чем любой из них с римским католицизмом, поскольку оба отвергали поклонение идолам», и выступал за союз между Англией и Османской империей. [169] К ужасу католической Европы, Англия экспортировала олово и свинец (для литья пушек), а также боеприпасы в Османскую империю, и Елизавета серьезно обсуждала совместные военные операции с Мурадом III во время начала войны с Испанией в 1585 году, поскольку Фрэнсис Уолсингем лоббировал прямое военное вмешательство Османской империи против общего испанского врага. [170]
В 1583 году Хамфри Гилберт отплыл на запад, чтобы основать колонию в Ньюфаундленде. Он так и не вернулся в Англию. Сводный брат Гилберта Уолтер Рэли исследовал Атлантическое побережье и заявил права на территорию Вирджинии , возможно, названную в честь Елизаветы, «королевы-девственницы». Эта территория была намного больше, чем современный штат Вирджиния , и простиралась от Новой Англии до Каролин . В 1585 году Рэли вернулся в Вирджинию с небольшой группой людей. Они высадились на острове Роанок , у современной Северной Каролины . После провала первой колонии Рэли набрал другую группу и поставил Джона Уайта во главе. Когда Рэли вернулся в 1590 году, не осталось и следа от колонии Роанок, которую он оставил, но это было первое английское поселение в Северной Америке. [171]
Ост -Индская компания была создана для торговли в регионе Индийского океана и Китае и получила свой устав от королевы Елизаветы 31 декабря 1600 года. В течение 15 лет компания получила монополию на английскую торговлю со всеми странами к востоку от мыса Доброй Надежды и к западу от Магелланова пролива . Джеймс Ланкастер командовал первой экспедицией в 1601 году. В конечном итоге компания контролировала половину мировой торговли и значительную территорию в Индии в 18 и 19 веках. [172]
Период после поражения испанской Армады в 1588 году принес новые трудности для Елизаветы, которые продолжались до конца ее правления. [141] Конфликты с Испанией и в Ирландии затянулись, налоговое бремя стало тяжелее, а экономика пострадала от неурожаев и военных расходов. Цены выросли, а уровень жизни упал. [173] [174] [141] В это время репрессии против католиков усилились, и Елизавета в 1591 году санкционировала комиссии для допроса и наблюдения за католическими домовладельцами. [175] Чтобы поддерживать иллюзию мира и процветания, она все больше полагалась на внутренних шпионов и пропаганду. [173] В последние годы ее правления растущая критика отражала снижение общественной привязанности к ней. [p] [q]
Одной из причин этого «второго правления» Елизаветы, как его иногда называют, [178] был изменившийся характер руководящего органа Елизаветы, тайного совета в 1590-х годах. У власти было новое поколение. За исключением Уильяма Сесила, барона Бергли, самые важные политики умерли около 1590 года: граф Лестер в 1588 году; Фрэнсис Уолсингем в 1590 году; и Кристофер Хаттон в 1591 году. [179] Фракционная борьба в правительстве, которая не существовала в заметной форме до 1590-х годов, [180] теперь стала его отличительной чертой. [181] Возникло ожесточенное соперничество между Робертом Деверо , графом Эссексом, и Робертом Сесилом , сыном лорда Бергли, причем обоих поддерживали их соответствующие приверженцы. Борьба за самые влиятельные позиции в государстве омрачала политику королевства. [182] Личный авторитет королевы уменьшался, [183] как показано в деле доктора Родриго Лопеса , ее доверенного врача, в 1594 году. Когда он был ложно обвинен графом Эссексом в измене из личной обиды, она не смогла предотвратить казнь доктора, хотя она была возмущена его арестом и, кажется, не верила в его виновность. [184]
В последние годы своего правления Елизавета стала полагаться на предоставление монополий как на бесплатную систему покровительства, вместо того чтобы просить у парламента больше субсидий во время войны. [r] Эта практика вскоре привела к ценовому сговору , обогащению придворных за счет народа и всеобщему негодованию. [186] Это достигло кульминации в волнениях в Палате общин во время парламента 1601 года . [187] В своей знаменитой « Золотой речи » от 30 ноября 1601 года во дворце Уайтхолл перед депутацией из 140 членов Елизавета заявила о своем неведении относительно злоупотреблений и завоевала расположение членов парламента обещаниями и своим обычным обращением к эмоциям: [188]
Кто удерживает своего суверена от ошибки, в которую они могли впасть по незнанию, а не по намерению, какой благодарности они заслуживают, мы знаем, хотя вы можете догадываться. И поскольку нет ничего дороже для нас, чем любящее сохранение сердец наших подданных, какое незаслуженное сомнение мы могли бы навлечь на себя, если бы нам не сказали о злоупотребителях нашей щедрости, рабах нашего народа, выжимателях бедняков! [189]
Однако этот же период экономической и политической неопределенности породил непревзойденный литературный расцвет в Англии. [190] Первые признаки нового литературного движения появились в конце второго десятилетия правления Елизаветы, с Euphues Джона Лили и The Shepheardes Calender Эдмунда Спенсера в 1578 году. В 1590-х годах некоторые из великих имен английской литературы достигли зрелости, включая Уильяма Шекспира и Кристофера Марло . Продолжая в якобинскую эпоху , английский театр достигнет своего пика. [191] Понятие великой елизаветинской эпохи во многом зависит от строителей, драматургов, поэтов и музыкантов, которые были активны во время правления Елизаветы. Они были мало чем обязаны непосредственно королеве, которая никогда не была крупным покровителем искусств. [192]
По мере того, как Элизабет старела, ее образ постепенно менялся. Ее изображали как Бельфебу или Астрею , а после Армады как Глориану , вечно молодую Королеву фей из поэмы Эдмунда Спенсера . Элизабет дала Эдмунду Спенсеру пенсию; поскольку это было необычно для нее, это указывает на то, что ей нравилось его творчество. [193] Ее живописные портреты стали менее реалистичными и больше похожими на набор загадочных икон, которые заставляли ее выглядеть намного моложе, чем она была. Фактически, ее кожа была изуродована оспой в 1562 году, оставив ее наполовину лысой и зависящей от париков и косметики . [194] Ее любовь к сладкому и страх перед стоматологами способствовали сильному разрушению и потере зубов до такой степени, что иностранным послам было трудно понимать ее речь. [195] Андре Юро де Месс, чрезвычайный посол Генриха IV Французского, сообщил об аудиенции с королевой, во время которой он заметил, что «ее зубы очень желтые и неровные... и с левой стороны меньше, чем с правой. Многие из них отсутствуют, так что ее трудно понять, когда она говорит быстро». Тем не менее, он добавил, что «ее фигура прекрасна, высока и грациозна во всем, что она делает; насколько это возможно, она сохраняет свое достоинство, но при этом скромна и любезна». [196] Уолтер Рэли назвал ее «леди, которую время застало врасплох». [197]
Чем больше увядала красота Элизабет, тем больше ее хвалили придворные . [194] Элизабет была счастлива играть эту роль, [s], но возможно, что в последнее десятилетие своей жизни она начала верить в свою собственную игру. Она полюбила и снисходительно отнеслась к очаровательному, но капризному молодому графу Эссексу, который был пасынком Лестера и позволял себе вольности с ней, за что она его прощала. [199] Она неоднократно назначала его на военные должности, несмотря на его растущую историю безответственности. После того, как Эссекс оставил свое командование в Ирландии в 1599 году, Элизабет поместила его под домашний арест и в следующем году лишила его монополий. [200] В феврале 1601 года Эссекс попытался поднять восстание в Лондоне. Он намеревался схватить королеву, но мало кто поддержал его, и 25 февраля он был обезглавлен. Элизабет знала, что ее собственные просчеты были отчасти виноваты в таком повороте событий. Один наблюдатель писал в 1602 году: «Ее наслаждение — сидеть в темноте и иногда, проливая слезы, оплакивать Эссекс». [201]
Старший советник Элизабет, лорд Бергли, умер 4 августа 1598 года. Его политическая мантия перешла к его сыну Роберту, который вскоре стал главой правительства. [t] Одной из задач, которую он решил, была подготовка пути для плавного наследования . Поскольку Элизабет никогда не называла своего преемника, Роберт Сесил был вынужден действовать тайно. [u] Поэтому он вступил в зашифрованные переговоры с Яковом VI Шотландским , у которого были сильные, но непризнанные претензии. [v] Сесил научил нетерпеливого Якова потакать Элизабет и «завоевать сердце самого высокого, для пола и качества которого нет ничего более неприличного, чем либо ненужные увещевания, либо чрезмерное любопытство к ее собственным действиям». [203] Совет сработал. Тон Якова обрадовал Элизабет, которая ответила: «Поэтому я верю, что вы не будете сомневаться в том, что ваши последние письма столь же приемлемо приняты, как и моя благодарность не может быть недостаточной за то же самое, но передайте их вам с благодарностью». [204] По мнению историка Дж. Э. Нила, Элизабет, возможно, и не заявляла о своих желаниях Джеймсу открыто, но она дала о них знать «недвусмысленными, хотя и завуалированными фразами». [205]
Здоровье королевы оставалось хорошим до осени 1602 года, когда череда смертей среди ее друзей повергла ее в тяжелую депрессию. В феврале 1603 года смерть Кэтрин Кэри, графини Ноттингемской , племянницы ее кузины и близкой подруги леди Ноллис , стала особым ударом. В марте Элизабет заболела и пребывала в «постоянной и неизлечимой меланхолии», и часами сидела неподвижно на подушке. [206] Когда Роберт Сесил сказал ей, что она должна лечь спать, она резко ответила: «Должна — это не то слово, которое следует использовать по отношению к принцам, маленький человек». Она умерла 24 марта 1603 года в Ричмондском дворце , между двумя и тремя часами ночи. Несколько часов спустя Сесил и совет привели свои планы в действие и провозгласили Якова королем Англии. [207]
Хотя после английской календарной реформы 1750-х годов стало нормой записывать смерть Элизабет как произошедшую в 1603 году, в то время Англия отмечала Новый год 25 марта, обычно известный как Леди-День . Таким образом, Элизабет умерла в последний день 1602 года по старому календарю. Современная традиция заключается в использовании календаря старого стиля для дня и месяца, а календаря нового стиля для года. [208]
_2013_crop2.jpg/1280px-Elizabeth_I_of_England_grave_(left)_2013_crop2.jpg)
Гроб Элизабет ночью перевезли вниз по реке в Уайтхолл на барже, освещенной факелами. [209] На ее похоронах 28 апреля гроб отвезли в Вестминстерское аббатство на катафалке, запряженном четырьмя лошадьми, обитыми черным бархатом. По словам летописца Джона Стоу :
Вестминстер был переполнен толпами людей всех мастей на улицах, в домах, окнах, канавах и водостоках, которые вышли посмотреть на похороны , и когда они увидели ее статую, лежащую на гробу, раздался такой всеобщий вздох, стон и плач, какого не видел и не знал на памяти человека. [210]
Елизавета была похоронена в Вестминстерском аббатстве, в гробнице, которую она делила со своей единокровной сестрой Марией I. Латинская надпись на их гробнице «Regno consortes & urna, hic obdormimus Elizabetha et Maria sorores, in spe resurrectionis» переводится как «Супруги в царстве и могиле, здесь мы спим, Елизавета и Мария, сестры, в надежде на воскресение». [211]
Элизабет оплакивали многие ее подданные, но другие были рады ее смерти. [213] Ожидания от короля Якова сначала были высокими, но затем снизились. К 1620-м годам произошло ностальгическое возрождение культа Елизаветы. [214] Елизавету восхваляли как героиню протестантского дела и правительницу золотого века. Джеймс изображался как сторонник католиков, председательствующий в коррумпированном дворе. [215] Триумфальный образ, который Елизавета культивировала к концу своего правления, на фоне фракционности, военных и экономических трудностей, [216] был принят за чистую монету, а ее репутация была раздута. Годфри Гудман , епископ Глостера, вспоминал: «Когда мы получили опыт шотландского правительства, королева, казалось, возродилась. Тогда ее память была значительно увеличена». [217] Правление Елизаветы стало идеализироваться как время, когда корона, церковь и парламент работали в конституционном равновесии. [218]
Образ Елизаветы, нарисованный ее протестантскими поклонниками начала XVII века, оказался долговечным и влиятельным. [219] Ее память также возродилась во время Наполеоновских войн , когда страна снова оказалась на грани вторжения. [220] В викторианскую эпоху легенда о Елизавете была адаптирована к имперской идеологии того времени, [213] [w] а в середине XX века Елизавета стала романтическим символом национального сопротивления иностранной угрозе. [221] [x] Историки того периода, такие как Дж. Э. Нил (1934) и А. Л. Роуз (1950), интерпретировали правление Елизаветы как золотой век прогресса. [222] Нил и Роуз также идеализировали королеву лично: она всегда все делала правильно; ее более неприятные черты игнорировались или объяснялись как признаки стресса. [223]
Однако современные историки имеют более сложную точку зрения на Елизавету. [143] Ее правление известно поражением Армады и успешными набегами на испанцев, такими как набеги на Кадис в 1587 и 1596 годах, но некоторые историки указывают на военные неудачи на суше и на море. [149] В Ирландии войска Елизаветы в конечном итоге одержали верх, но их тактика пятнает ее репутацию. [224] Вместо того чтобы быть храбрым защитником протестантских народов от Испании и Габсбургов, ее чаще считают осторожной в своей внешней политике. Она оказывала очень ограниченную помощь иностранным протестантам и не обеспечивала своих командиров средствами, чтобы изменить ситуацию за рубежом. [225]
Елизавета основала английскую церковь, которая помогла сформировать национальную идентичность и остается таковой и по сей день. [226] [227] [228] Те, кто позже восхвалял ее как протестантскую героиню, упустили из виду ее отказ отказаться от всех практик католического происхождения в Церкви Англии. [y] Историки отмечают, что в ее время строгие протестанты считали Акты о поселении и единообразии 1559 года компромиссом. [230] [231] На самом деле Елизавета верила, что вера была личной, и не желала, как выразился Фрэнсис Бэкон , «проделывать окна в сердца и тайные мысли людей». [232] [233]
Хотя Елизавета следовала в основном оборонительной внешней политике, ее правление повысило статус Англии за рубежом. «Она всего лишь женщина, всего лишь хозяйка половины острова», — восхищался Папа Сикст V , — «и все же она заставляет бояться себя Испанию, Францию, Империю , всех». [234] При Елизавете нация обрела новую уверенность в себе и чувство суверенитета, поскольку христианский мир раздробился. [214] [235] [236] Елизавета была первым Тюдором, признавшим, что монарх правит на основе народного согласия. [z] Поэтому она всегда работала с парламентом и советниками, которым она могла доверять, чтобы они говорили ей правду — стиль правления, которому не смогли следовать ее преемники Стюарты. Некоторые историки называли ее счастливицей; [234] она верила, что Бог защищает ее. [238] Гордясь тем, что она «просто англичанка», [239] Елизавета доверяла Богу, честным советам и любви своих подданных ради успеха своего правления. [240] В молитве она вознесла благодарность Богу за то, что:
[В то время], когда войны и мятежи с тяжкими преследованиями досаждали почти всем королям и странам вокруг меня, мое правление было мирным, и мое королевство было вместилищем для твоей страдающей Церкви. Любовь моего народа оказалась твердой, а замыслы моих врагов расстроены. [234]
Может ли быть, что когда Элизабет в 1561 году (в то время, когда ее роман с Дадли был в самом разгаре) была прикована к постели загадочной болезнью, она на самом деле была беременна?[...] Испанский посол сообщил, что у нее была опухоль живота...
