New York Herald Tribune — газета, издававшаяся с 1924 по 1966 год. Она была создана в 1924 году, когда Огден Миллс Рид из New York Tribune приобрёл New York Herald . Она считалась «газетой для писателей» [2] и конкурировала с The New York Times на ежедневном утреннем рынке. [3] За время своего существования газета выиграла двенадцать Пулитцеровских премий . [a]
«Республиканская газета, протестантская газета и газета, больше представляющая пригороды, чем этнический состав города», по словам одного более позднего репортера [2] , Tribune в целом не соответствовала полноте освещения The New York Times . Однако ее национальное, международное и деловое освещение, как правило, рассматривалось как одно из лучших в отрасли, как и ее общий стиль. [ 5] В то или иное время авторами газеты были Дороти Томпсон , Ред Смит , Роджер Кан , Ричард Уоттс-младший , Гомер Бигарт , Уолтер Керр , Уолтер Липпманн , Сент-Клер Маккелвэй , Джудит Крист , Дик Шаап , Том Вулф , Джон Стейнбек и Джимми Бреслин . В редакционном плане газета была голосом восточных республиканцев, позже названных рокфеллеровскими республиканцами , и придерживалась пробизнесовой, интернационалистской точки зрения.
Газета, изначально принадлежавшая семье Рид, испытывала финансовые трудности большую часть своей жизни и редко приносила достаточно прибыли для роста или капитальных улучшений; Риды субсидировали Herald Tribune в первые годы существования газеты. Тем не менее, она процветала во время Второй мировой войны и к концу конфликта приблизилась к Times по рекламным доходам. Серия катастрофических деловых решений в сочетании с агрессивной конкуренцией со стороны Times и плохим руководством семьи Рид оставили Herald Tribune далеко позади своего конкурента.
В 1958 году Рейды продали Herald Tribune Джону Хэю Уитни , мультимиллионеру и инвестору с Уолл-стрит, который в то время был послом в Соединенном Королевстве. Под его руководством Tribune экспериментировала с новыми макетами и новыми подходами к освещению новостей и внесла важный вклад в формирование Новой журналистики , которая развивалась в 1960-х годах. Газета неуклонно возрождалась при Уитни, но 114-дневная забастовка газетчиков остановила рост Herald Tribune и ознаменовала четыре года борьбы с профсоюзами, в частности с местным отделением Международного союза типографов . Столкнувшись с растущими убытками, Уитни попытался объединить Herald Tribune с New York World-Telegram и New York Journal-American весной 1966 года; предложенное слияние привело к еще одной продолжительной забастовке, и 15 августа 1966 года Уитни объявил о закрытии Herald Tribune . В сочетании с инвестициями в World Journal Tribune Уитни потратил 39,5 миллионов долларов (что эквивалентно 370 710 006 долларам в ценах 2023 года [6] ) на попытки сохранить газету. [7]
После закрытия New York Herald Tribune Times и The Washington Post , к которым присоединилась Уитни, заключили соглашение об управлении International Herald Tribune , бывшим парижским изданием газеты. К 1967 году газета находилась в совместном владении Whitney Communications, The Washington Post и The New York Times . The International Herald Tribune , также известная как «IHT», прекратила публикацию в 2013 году. [8]
New York Herald была основана 6 мая 1835 года Джеймсом Гордоном Беннеттом , шотландским иммигрантом, приехавшим в Соединенные Штаты в возрасте 24 лет. [9] Беннетт, убежденный демократ , создал себе имя в газетном бизнесе в 1820-х годах, отправляя депеши из Вашингтона, округ Колумбия, в New York Enquirer , наиболее резко критикуя президента Джона Куинси Адамса и государственного секретаря Генри Клея ; один историк назвал Беннетта «первым настоящим вашингтонским репортером». [10] Беннетт также был пионером в освещении преступлений; во время написания статьи о судебном процессе по делу об убийстве в 1830 году генеральный прокурор Массачусетса попытался ограничить освещение событий в газетах: Беннетт раскритиковал этот шаг как «старую, изъеденную червями, готическую догму суда... считать публичность, придаваемую каждому событию прессой, разрушительной для интересов закона и правосудия». [11] Борьба за доступ в конечном итоге затмила сам процесс. [11]
Беннетт основал New York Globe в 1832 году, чтобы способствовать переизбранию Эндрю Джексона в Белый дом , но газета быстро закрылась после выборов. После нескольких лет журналистской работы по частям он основал Herald в 1835 году как грошовую газету , похожую в некоторых отношениях на Sun Бенджамина Дэя , но с сильным акцентом на криминальном и финансовом освещении; Herald «публиковала самый достоверный и полный список рыночных цен, опубликованных где-либо; только за это она привлекала внимание в финансовых кругах». [12] Беннетт, который сам писал большую часть газеты, «совершенствовал свежую, острую прозу, практикуемую во французской прессе в ее лучшем виде». [12] Освещение издателем убийства Хелен Джуэтт в 1836 году — которое впервые в американской прессе включало отрывки из переписки жертвы убийства — сделало Беннетта «самым известным, хотя и самым скандальным… журналистом в стране». [13]
Беннетт вложил прибыль обратно в свою газету, основав вашингтонское бюро и набрав корреспондентов в Европе, чтобы обеспечить «первое систематическое иностранное освещение» в американской газете. [14] К 1839 году тираж Herald превысил тираж The London Times . [15] Когда в 1846 году разразилась мексикано-американская война , Herald назначила репортера на конфликт — единственная газета в Нью-Йорке, которая сделала это — и использовала телеграф , тогда еще новую технологию, чтобы не только обойти конкурентов новостями, но и предоставить вашингтонским политикам первые отчеты о конфликте. [16] Во время Гражданской войны в США Беннетт держал не менее 24 корреспондентов на местах, открыл южное отделение и заставлял репортеров прочесывать больницы, чтобы составлять списки жертв и доставлять сообщения от раненых их семьям. [17]
New -York Tribune была основана Хорасом Грили в 1841 году. Грили, уроженец Нью-Гемпшира , начал издавать еженедельную газету под названием The New-Yorker (не связанную с журналом с таким же названием ) в 1834 году, которая привлекла внимание своими политическими репортажами и редакционными статьями. [18] Присоединившись к партии вигов , Грили издавал The Jeffersonian , которая помогла избрать Уильяма Х. Сьюарда губернатором штата Нью-Йорк в 1838 году, а затем Log Cabin , которая выступала за избрание Уильяма Генри Гаррисона на президентских выборах 1840 года , достигла тиража в 80 000 экземпляров и принесла небольшую прибыль. [19]
С приходом вигов к власти Грили увидел возможность запустить ежедневную грошовую газету для своего округа. New-York Tribune начала издаваться 10 апреля 1841 года. В отличие от Herald или Sun , она, как правило, уклонялась от яркого освещения преступлений; [20] Грили считал, что его газета имеет моральную миссию по возвышению общества, и часто сосредотачивал свою энергию на редакционных статьях газеты — «оружии… в непрекращающейся войне за улучшение общества» [21] — и политическом освещении. Будучи пожизненным противником рабства и, на время, сторонником социализма , [22] взгляды Грили никогда не были точно фиксированными: «Результатом стало попурри из философских несоответствий и противоречий, которые подорвали эффективность Грили как логика и полемиста». [23] Однако его морализм был привлекателен для сельской Америки; через шесть месяцев после начала Tribune Грили объединил The New-Yorker и The Log Cabin в новое издание, Weekly Tribune . Еженедельная версия распространялась по всей стране, выступая в качестве дайджеста новостей, смешанных с советами по сельскому хозяйству. Предлагая призы, такие как саженцы клубники и золотые ручки для продавцов, Weekly Tribune достигла тиража в 50 000 экземпляров в течение 10 лет, опередив еженедельное издание Herald . [24]
В ряды Tribune входили Генри Рэймонд , который позже основал The New York Times , и Чарльз Дана , который позже будет редактировать и частично владеть The Sun в течение почти трех десятилетий. Дана был заместителем Грили, но Грили внезапно уволил его в 1862 году после многих лет личных конфликтов между двумя мужчинами. [25] Рэймонд, который считал, что его «перегружали и недоплачивали» как репортера в штате Tribune, позже служил в Ассамблее штата Нью-Йорк и, при поддержке банкиров в Олбани, основал Times в 1851 году, которая быстро стала конкурентом для читателей-вигов, которых Грили культивировал. [26]
После Гражданской войны Беннетт передал ежедневные операции Herald своему сыну Джеймсу Гордону Беннетту-младшему и жил в уединении до своей смерти в 1872 году. [27] В том году Грили, который был одним из первых сторонников Республиканской партии , призвал к примирению Севера и Юга после войны и критиковал Радикальную реконструкцию . Постепенно разочаровавшись в Улиссе С. Гранте , Грили стал неожиданным кандидатом от Либерально-республиканской фракции партии (и демократов) на президентских выборах 1872 года . Редактор передал ежедневные операции Tribune своему протеже Уайтлоу Риду ; он попытался вернуться на работу после выборов, но был сильно задет статьей (намеренно юмористической), в которой говорилось, что поражение Грили выгонит из Tribune претендентов на политические должности и позволит сотрудникам «управлять собственной газетой, не отвлекаясь каждый час, чтобы помогать ленивым людям, которых мы не знаем, и… приносить пользу людям, которые не заслуживают помощи». [28] Статья была широко (и ошибочно) приписана Грили как знак горечи по поводу результата; Рид отказался печатать яростное опровержение Грили этой истории, и к концу месяца Грили умер. [29]
Обе газеты постепенно пришли в упадок при своих новых владельцах. Джеймс Гордон Беннетт-младший — «развязный, рано развратный грубиян, который редко сдерживал импульсы» [30] — имел переменчивое правление. Он запустил New York Telegram , вечернюю газету, в конце 1860-х годов [27] и сохранил Herald самым полным источником новостей среди газет города. Беннетт также финансировал поход Генри Мортона Стэнли через Африку, чтобы найти Дэвида Ливингстона [ 31], и обогнал конкурентов в битве при Литтл-Биг-Хорне . [31] Однако Беннетт жестко правил своей газетой, заявив своим руководителям в какой-то момент, что он был «единственным читателем этой газеты»: «Я единственный, кто будет доволен. Если я хочу, чтобы она была перевернута вверх дном, ее нужно перевернуть вверх дном. Я хочу одну статью в день. Если я говорю, что статья о черных жуках, значит, так и будет». [32] В 1874 году Herald опубликовала печально известную мистификацию о Нью-Йоркском зоопарке , когда первая страница газеты была полностью посвящена сфабрикованной истории о животных, сбежавших из зоопарка Центрального парка . [33]
Уайтлоу Рид, который получил контроль над Tribune отчасти благодаря вероятной помощи финансиста Джея Гулда , [34] превратил газету в ортодоксальный республиканский орган, носящий «его упрямый редакционный и типографский консерватизм… как знак чести». [35] Враждебность Рида к труду привела его к финансированию разработки Оттмаром Мергенталером линотипной машины в 1886 году, которая быстро распространилась по всей отрасли. [36] Однако его ежедневное участие в работе Tribune пошло на спад после 1888 года, когда он был назначен посланником во Франции и в основном сосредоточился на своей политической карьере; Рид даже пропустил масштабную вечеринку в честь 50-летия Tribune в 1891 году. [37] Несмотря на это, газета оставалась прибыльной благодаря образованной и богатой читательской аудитории, которая привлекала рекламодателей. [38]
Herald была самой тиражной газетой в Нью-Йорке до 1884 года. Джозеф Пулитцер , приехавший из Сент-Луиса и купивший New York World в 1882 году, агрессивно продвигал смесь криминальных историй и статей о социальных реформах среди преимущественно иммигрантской аудитории и быстро превзошел тиражи более авторитетных издательств. [39] Беннетт, который переехал на постоянное место жительства в Париж в 1877 году после того, как публично помочился в камин или на пианино родителей своей невесты (точное место различалось в воспоминаниях очевидцев) [33], потратил все еще значительную прибыль Herald на свой собственный образ жизни, и тираж Herald застопорился. [40] Беннетт уважал Пулитцера и даже опубликовал редакционную статью, восхваляющую издателя The World после того, как проблемы со здоровьем заставили его отказаться от редакторства газеты в 1890 году. [41] Однако он презирал Уильяма Рэндольфа Херста , который купил New York Journal в 1895 году и попытался подражать методам Пулитцера в более сенсационной манере. Вызов The World и Journal побудил Беннетта оживить газету; Herald остро конкурировала с обеими газетами во время освещения испано-американской войны , обеспечивая «самое здравое, самое справедливое освещение… (из) любой американской газеты», разогнав тираж более 500 000 экземпляров. [42]
Tribune в значительной степени полагалась на телеграфные копии для освещения конфликта. [42] Рид, который помог договориться о заключении договора, положившего конец войне [43] , к 1901 году полностью отстранился от повседневной деятельности Tribune . Газета больше не была прибыльной, и Риды в основном рассматривали ее как «частное благотворительное дело». [43] К 1908 году Tribune теряла 2000 долларов в неделю. В статье о ежедневных газетах Нью-Йорка того года The Atlantic Monthly сочла «финансовые страницы газеты… отвратительными, ее новостные колонки читабельными, но совершенно обыденными, а ее механическое одобрение политики республиканцев (делало) ее последней газетой в городе, работающей как слуга партийного аппарата». [44]
The Herald также столкнулся с тем, что его репутация всеобъемлющей газеты была поставлена под сомнение Times , которую в 1896 году купил издатель Chattanooga Times Адольф Окс , за несколько недель до того, как газета, скорее всего, закрылась бы. [45] Окс, превратив некогда республиканскую Times [46] в независимую демократическую газету, [47] переориентировал освещение газеты на торговлю, быстро заработав репутацию «библии бизнесмена». [48] Когда Times начала приносить прибыль в 1899 году, Окс начал реинвестировать прибыль в газету на освещение новостей, быстро обеспечив Times репутацию самой полной газеты в городе. [49] Беннетт, который рассматривал Herald как средство поддержания своего образа жизни, не предпринял серьезных шагов для расширения деятельности газеты по сбору новостей и позволил тиражу газеты упасть значительно ниже 100 000 к 1912 году. [50]
В 1907 году Herald потерпел смертельный удар. Беннетт, чья ненависть к владельцу Journal не ослабевала, напал на кампании Херста по выборам в Конгресс в 1902 году и на его выдвижение на пост губернатора Нью-Йорка в 1906 году. Освещение Herald губернаторской кампании Херста было особенно порочным, поскольку Беннетт приказал своим репортерам публиковать все негативные материалы о прошлом Херста, которые они могли. [51] Херст, желая отомстить, послал репортера расследовать личные колонки Herald , которые печатались в начале газеты и завуалированным языком рекламировали услуги проституток; репортеры называли это «Ежедневным путеводителем и удобным справочником шлюх». [52] [53] Последовавшее расследование, опубликованное в Journal , привело к осуждению Беннетта по обвинению в отправке непристойных материалов по почте. Издателю было предписано выплатить штраф в размере 25 000 долларов — Беннетт заплатил его купюрами по 1000 долларов [54] — а Herald «понес удар по престижу и тиражу, от которого так и не оправился» [55] .
Уайтлоу Рид умер в 1912 году, и его сменил на посту издателя его сын, Огден Миллс Рид . Младший Рид, «приветливый, но невыразительный человек» [56], начал работать в Tribune в 1908 году в качестве репортера и завоевал лояльность сотрудников своей добротой и стремлением учиться. [57] Быстро продвигаясь по служебной лестнице — он стал управляющим редактором в 1912 году — Рид курировал тщательное освещение Tribune гибели Титаника [ 58] , положив начало возрождению газетного состояния. В то время как газета продолжала терпеть убытки и была спасена от банкротства только благодаря щедрости Элизабет Миллс Рид, матери Огдена [59] , младший Рид поощрял легкие штрихи в ранее мрачной Tribune , создавая обстановку, где «окна были открыты, и удушающая торжественность места проветривалась». [59] Во время правления Рида Tribune лоббировала юридическую защиту журналистов, что достигло кульминации в деле Верховного суда США «Бердик против Соединенных Штатов» . [60] В 1917 году Tribune изменила свой дизайн и стала первой американской газетой, использовавшей шрифт Bodoni для заголовков. Шрифт придал Tribune «решительную элегантность» и вскоре был принят журналами и другими газетами, включая The Washington Post , The Boston Globe и Miami Herald . Tribune заработала репутацию типографского совершенства, которую она сохраняла более четырех десятилетий. [61] Рид , унаследовавший газету, тираж которой мог упасть до 25 000 экземпляров в день — не выше тиража 1872 года [59], увидел, как читательская аудитория Tribune выросла примерно до 130 000 к 1924 году. [62]
Жена Рида, Хелен Роджерс Рид , возглавила рекламный отдел газеты в 1919 году. Хелен Рид, «которая верила в газету так же, как религиозный человек верит в Бога», [63] реорганизовала пошатнувшийся отдел, агрессивно преследуя рекламодателей и продавая им «богатство, положение и власть» читательской аудитории Tribune . [64] За первые два года ее работы годовые доходы от рекламы Tribune подскочили с 1,7 млн долларов до 4,3 млн долларов, «при этом тираж составлял не более 10 процентов прироста». [65] Усилия Рид помогли сократить зависимость газеты от субсидий из семейного состояния и подтолкнули ее к оплачиваемому пути. Рид также поощряла развитие женских статей в газете, найм женщин-писателей, [66] и помогла создать «домашний институт», который тестировал рецепты и бытовые товары. [67]
Упадок Herald продолжился и в новом десятилетии. С началом Первой мировой войны Беннетт посвятил большую часть своего внимания Paris Herald , сделав свой первый газетный репортаж в возрасте 73 лет и сохранив издание живым, несмотря на цензуру военного времени. [ 68] Нью- йоркская газета, однако, находилась в свободном падении и понесла убытки в 1917 году. В следующем году Беннетт умер, получив около 30 миллионов долларов из пожизненной прибыли Herald . [ 69] Два года спустя газеты Herald были проданы Фрэнку Манси за 3 миллиона долларов. [69]
Манси завоевал неприязнь многих журналистов своей покупкой, продажей и консолидацией газет, и Herald стала частью действий Манси. Издатель объединил утреннюю Sun (которую он купил в 1916 году) с Herald и попытался возродить газету за счет своих финансовых ресурсов, надеясь сделать Herald ведущей республиканской газетой в городе. [62] Чтобы достичь этой цели, в начале 1924 года он обратился к Элизабет Миллс Рид с предложением купить Tribune — единственную другую республиканскую газету в Нью-Йорке — и объединить ее с Herald . [70] Старшая Рид отказалась продавать, сказав только, что она купит Herald . Обе стороны вели переговоры всю зиму и весну. Манси обратился к Огдену Риду с предложением обменять прибыльную вечернюю Sun на Tribune , от чего Рид отказался. [71] Рейды ответили предложением в 5 миллионов долларов за Herald и Paris Herald , на которое Манси согласился 17 марта 1924 года. [72]
Этот шаг удивил журналистское сообщество, которое ожидало, что Манси купит Tribune . Руководство Herald сообщило своим сотрудникам о продаже в краткой заметке, размещенной на доске объявлений; прочитав ее, один репортер заметил: «Иона только что проглотил кита». [72]
Объединенная газета, которая опубликовала свой первый выпуск 19 марта, называлась New York Herald New York Tribune до 31 мая 1926 года, когда ее заменила более известная New York Herald Tribune . [73] За исключением радиожурнала Herald , прогнозов погоды и других статей, «объединенная газета, с очень небольшими изменениями, была нетронутой Tribune ». [74] После слияния было нанято всего 25 репортеров Herald ; 600 человек потеряли работу. [72] В течение года тираж новой газеты достиг 275 000 экземпляров. [74]
Недавно объединенная газета не стала сразу прибыльной, но реорганизация Хелен Рид деловой стороны газеты в сочетании с растущей репутацией «газеты газетчика» привели к тому, что Herald Tribune получила прибыль почти в 1,5 миллиона долларов в 1929 году, когда тираж превысил отметку в 300 000 экземпляров. [75] Однако начало Великой депрессии уничтожило прибыль. В 1931 году Herald Tribune потеряла 650 000 долларов (что эквивалентно примерно 14 515 610 долларам в долларах 2023 года [6] ), и семья Рид снова была вынуждена субсидировать газету. К 1933 году Herald Tribune получила прибыль в размере 300 000 долларов и оставалась в плюсе в течение следующих 20 лет, так и не заработав достаточно денег для значительного роста или реинвестирования. [76]
В 1930-х годах Огден Рид часто оставался допоздна в Bleeck's, популярном месте встреч репортеров Herald Tribune . [77] К 1945 году историк Tribune Ричард Клюгер писал, что Рид боролся с алкоголизмом . [78] Сотрудники считали владельца Herald Tribune « добрым и приятным, хотя и не слишком умным и предприимчивым». [79] Хелен Рид все чаще брала на себя основные руководящие обязанности в газете — факт, который Time отметил в своей заглавной статье 1934 года. Рид, разозлившись, назвала своего мужа «самым независимым человеком, которого я когда-либо встречала», на что Time ответила, что «именно миссис Рид часто помогает этому независимому уму прийти в себя». [80]
В редакционном плане газета процветала, получив свою первую Пулитцеровскую премию в 1930 году за репортаж об освещении Лиландом Стоу Второй конференции по репарациям Германии за Первую мировую войну , где был разработан план Янга . [81] Стэнли Уокер , который стал городским редактором газеты в 1928 году, подтолкнул своих сотрудников (в число которых на короткое время входил Джозеф Митчелл) писать в ясном, живом стиле и подтолкнул местное освещение Herald Tribune « к новому виду социальной журналистики, которая была направлена на то, чтобы уловить характер и атмосферу города, его настроения и фантазии, изменения или предчувствия перемен в его манерах, обычаях, вкусах и мыслях — ежедневные порции того, что можно было назвать городской антропологией». [82] Редакционные статьи Herald Tribune оставались консервативными — «выступающим представителем и защитником основного течения республиканизма» [83] — но газета также наняла колумниста Уолтера Липпмана , считавшегося в то время либералом, после того как The World закрылась в 1931 году. [84] В отличие от других прореспубликанских газет, таких как New York Journal-American Херста или New York Daily News , принадлежащая Chicago Tribune , которые придерживались изоляционистской и прогерманской позиции, Herald Tribune больше поддерживала британцев и французов, когда разрастался призрак Второй мировой войны ; похожую позицию заняли Sun и World-Telegram , последняя из которых также имела ярое либеральное прошлое как газета Пулитцеровской премии.
В финансовом отношении газета продолжала оставаться в стороне от убытков, но на горизонте маячили долгосрочные проблемы. После смерти Элизабет Миллс Рид в 1931 году — после того, как она за свою жизнь отдала газете 15 миллионов долларов — было обнаружено, что старший Рид рассматривал субсидии как займы, а не как капитальные вложения. Облигации на бумаге были завещаны Огдену Риду и его сестре, леди Джин Темплтон Рид Уорд. Облигации составляли ипотеку на Herald Tribune , что не позволяло газете получать банковские займы или обеспечивать государственное финансирование. Финансовые консультанты газеты посоветовали Ридам конвертировать облигации в акции , чему семья воспротивилась. Это решение сыграло важную роль в продаже Herald Tribune Ридами в 1958 году. [85]
Стремясь сократить расходы во время рецессии 1937 года , руководство газеты решило консолидировать свое зарубежное освещение под руководством Лоренса Хиллса, который был назначен редактором Paris Herald Фрэнком Манси в 1920 году и поддерживал прибыльность газеты. [86] Но Хиллс симпатизировал фашистам — Paris Herald была единственной среди американских газет, у которой «рекламные колонки прорастали свастиками и фасциями » [87] — и был больше заинтересован в сокращении расходов, чем в создании журналистики. «Больше нет желания даже пытаться идти параллельно с The New York Times в специальных сообщениях из Европы», — писал Хиллс в служебной записке в зарубежные бюро Herald Tribune в конце 1937 года. «Четкие телеграммы человеческого интереса или телеграммы юмористического типа высоко ценятся. Большие новости в Европе в наши дни маловероятны». [88] Политика фактически привела к тому, что Herald Tribune уступила преимущество в освещении иностранных событий своему конкуренту. [89]
Herald Tribune решительно поддержала Уэнделла Уилки на выдвижение его кандидатуры от республиканцев на президентских выборах 1940 года ; менеджеры Уилки позаботились о том, чтобы поддержка газеты была размещена в кресле каждого делегата на Республиканском национальном съезде 1940 года . [90] Herald Tribune продолжала обеспечивать сильный голос Уилки (у которого был роман с литературным редактором Иритой Ван Дорен ) [91] на протяжении всех выборов. Дороти Томпсон , тогдашний колумнист газеты, открыто поддержала переизбрание Франклина Рузвельта и в конечном итоге была вынуждена уйти в отставку. [92]
Историки The New York Times , в том числе Гей Талезе , Сьюзан Тиффт и Алекс С. Джонс, утверждали, что Times , столкнувшись с нормированием газетной бумаги во время Второй мировой войны, решила увеличить освещение новостей за счет рекламы, в то время как Herald Tribune решила разместить больше рекламы, пожертвовав краткосрочной прибылью ради долгосрочных трудностей. В книге The Kingdom and the Power , изданной Талезе в 1969 году о Times , Талезе писал: «Дополнительное пространство, которое The Times смогла выделить для освещения войны вместо рекламы, было в долгосрочной перспективе очень выгодным решением: The Times переманила многих читателей из Tribune , и эти читатели остались с The Times после войны в пятидесятые и шестидесятые годы». [93] Хотя у The New York Times было самое полное освещение событий среди всех американских газет — газета направила на место событий 55 корреспондентов, включая театрального критика Брукса Аткинсона [94] — ее новостной бюджет сократился с 3,8 млн долларов в 1940 году до 3,7 млн долларов в 1944 году; газета не увеличила значительно количество сотрудников своей редакции в период с 1937 по 1945 год [95] [96] и ее рекламное пространство, далекое от сокращения, на самом деле увеличилось во время конфликта и постоянно опережало Herald Tribune . В период с 1941 по 1945 год рекламное пространство в Times увеличилось с 42,58 процента газеты до 49,68 процента, в то время как Tribune увидела свое рекламное пространство, увеличенное с 37,58 процента до 49,32 процента. В 1943 и 1944 годах более половины Times тратилось на рекламу, процент Herald Tribune не достигал этого показателя до окончания войны. [97] Однако, поскольку Tribune была в целом меньшей газетой, чем Times , и ее рекламное пространство увеличилось больше, « пропорциональное увеличение в Tribune казалось большим, чем оно было в абсолютных цифрах. Доказательства того, что это непропорциональное увеличение рекламного контента Tribune оставило у ее читателей чувство, что они лишены освещения военных новостей, и отправило их толпами в Times , в лучшем случае весьма двусмысленны». [98]
У Herald Tribune всегда было не менее дюжины корреспондентов в этой области, [99] самым известным из которых был Гомер Бигарт . Позволяя телеграфным агентствам писать истории с «большими картинами», Бигарт, освещавший кампанию Анцио , битву за Иводзиму и битву за Окинаву , вместо этого сосредоточился на описании тактических операций, проводимых небольшими подразделениями и отдельными солдатами, чтобы «донести измерение реальности и понимания до читателей на родине». [100] Часто рискуя жизнью, чтобы получить истории, Бигарт был высоко оценен своими коллегами и военными и получил Пулитцеровскую премию 1945 года. [101]
К концу конфликта Herald Tribune пережила один из лучших финансовых годов в своей истории. Хотя газета имела всего 63 процента ежедневного тиража своего конкурента (и 70 процентов воскресного тиража The Times ), ее высокодоходная читательская аудитория давала газете почти 85 процентов общего дохода от рекламы The New York Times и зарабатывала 2 миллиона долларов в год между 1942 и 1945 годами. [102] В 1946 году воскресный тираж Herald Tribune достиг исторического максимума в 708 754 экземпляров. [98]
Herald Tribune начала приходить в упадок вскоре после Второй мировой войны, что имело несколько причин. Семья Рид давно привыкла решать проблемы с газетой с помощью субсидий из своего состояния, а не с помощью улучшения деловой практики, рассматривая газету «как наследственное владение, которое должно поддерживаться как общественный долг, а не развиваться как возможность получения прибыли». [103] С ее в целом незначительной прибыльностью Herald Tribune имела мало возможностей реинвестировать в свою деятельность, как это сделала Times , а ипотека Рид на газету затрудняла привлечение внешних средств для необходимых капитальных улучшений.
После еще одного прибыльного года в 1946 году Билл Робинсон, управляющий делами Herald Tribune , решил реинвестировать прибыль в необходимые обновления печатного зала газеты. Инвестиции истощили ресурсы газеты, и Робинсон решил компенсировать разницу в конце года, повысив цену Tribune с трех центов до никеля , ожидая, что Times , которой также нужно было обновить свои помещения, сделает то же самое. [104] Однако Times , обеспокоенная результатами работы Tribune во время войны, отказалась пойти вместе с ним. «Мы не хотели давать им пощады», — сказал менеджер по распространению Times Натан Голдштейн. «Наши показатели росли, и мы не хотели делать ничего, что могло бы поставить их под угрозу. «Никаких бесплатных поездок для конкурентов» — вот как мы это воспринимали». [104] Этот шаг оказался катастрофическим: в 1947 году ежедневный тираж Tribune упал на девять процентов, с 348 626 до 319 867. [ 98] Его воскресный тираж упал на четыре процента, с 708 754 до 680 691. Хотя общий процент рекламы в газете был выше, чем в 1947 году, Times был все еще выше: 58 процентов средней площади в The New York Times в 1947 году было отведено под рекламу, по сравнению с немногим более 50 процентами в Tribune . [98] Times не повышала цены до 1950 года. [ 105]
Огден Рид умер в начале 1947 года, сделав Хелен Рид лидером Tribune как по названию, так и по факту. [106] Рид выбрала своего сына, Уайтлоу Рида , известного как «Уити», редактором. [107] Младший Рид писал для газеты и проделал похвальную работу, освещая Лондонский блиц , [108] но не был обучен обязанностям своей должности и не смог обеспечить сильное руководство газетой. [109] Tribune также не поспевала за Times в плане своих возможностей: хотя обе газеты имели примерно одинаковый уровень прибыли в период с 1947 по 1950 год, Times активно реинвестировала деньги в свой завод и нанимала новых сотрудников. [110] Тем временем Tribune с одобрения Хелен Рид урезала свой бюджет на 1 миллион долларов и уволила 25 сотрудников новостной службы, сократив свое иностранное и криминальное освещение. [111] Робинсон пренебрежительно отнесся к лидерству Times по тиражу , заявив в служебной записке 1948 года, что 75 000 читателей его конкурента были «временщиками», которые читали только объявления о разыскиваемых. [110]
Times также начала активно продвигать Tribune в пригородах, где Tribune ранее занимала лидирующие позиции. По настоянию Голдштейна редакторы Times добавили статьи, чтобы привлечь пассажиров, расширили (а в некоторых случаях и субсидировали) доставку на дом и выплачивали надбавки за размещение в рознице — «откаты, выражаясь простым языком» — American News Company , контролирующей многие пригородные газетные киоски, чтобы добиться заметного размещения. [112] Руководители Tribune не были слепы к вызову, но стремление к экономии в газете подорвало усилия по адекватной конкуренции. Газета оказалась в убытке в 1951 году. Убытки Herald Tribune достигли 700 000 долларов в 1953 году, и Робинсон ушел в отставку в конце того же года. [113] [114]
Газета отличилась освещением Корейской войны ; Бигарт и Маргерит Хиггинс , которые вступили в ожесточенное соперничество, разделили Пулитцеровскую премию с корреспондентом Chicago Daily News Кейсом Бичем и тремя другими репортерами в 1951 году. [ 115] Культурная критика Tribune также была заметной: радио- и телеколонка Джона Кросби была синдицирована в 29 газетах к 1949 году, [116] а Уолтер Керр начал успешную трехдесятилетнюю карьеру в качестве бродвейского обозревателя в Tribune в 1951 году. [117] Однако потери газеты продолжали расти. Уайтлоу Рида постепенно заменил его брат, Огден Р. Рид по прозвищу «Браун», чтобы взять на себя руководство газетой. Будучи президентом и издателем газеты, Браун Рид пытался внести энергию, которой не хватало его брату, и охватить новую аудиторию. В этом духе Tribune провела акцию под названием «Tangle Towns», где читателям предлагалось расшифровать названия перепутанных городов и поселков в обмен на призы. [118] Рид также уделил больше внимания криминальным и развлекательным историям. Многие сотрудники, включая Уайтлоу Рида, считали, что слишком много внимания уделяется тиражу в ущерб редакционным стандартам газеты, но изначально акция сработала, увеличив будний тираж до более чем 400 000. [119]
Однако идеи Рида «были крайне прозаичны». [120] Его рекламные акции включали печать спортивного раздела на зеленой газетной бумаге [121] и карманный журнал для телепередач, который изначально остановил падение тиража воскресной газеты, но оказался пустым продуктом. [122] Tribune стала прибыльной в 1956 году, но Times быстро опережала ее по новостному контенту, тиражу и рекламным доходам. [123] Рекламные акции в значительной степени не смогли удержать новую аудиторию Tribune ; воскресный выпуск снова начал падать, и в 1957 году газета стала убыточной. [124] В течение десятилетия Tribune была единственной газетой в городе, у которой упала доля рекламной линии, [125] и давние ветераны газеты, включая Бигарта, начали уходить. Риды, которые к тому времени превратили свою ипотеку в акции, начали искать покупателей, чтобы влить в Tribune наличные, обратившись к Джону Хэю «Джоку» Уитни , чья семья имела давние связи с Ридами. [126] Уитни, недавно назначенный послом в Великобритании, возглавлял кампании по сбору средств Дуайта Эйзенхауэра в 1952 и 1956 годах и искал что-то еще, что могло бы занять его за пределами его в основном церемониальной роли в Великобритании. [127] Уитни, который «не хотел, чтобы Tribune умерла», [128] дал газете 1,2 миллиона долларов, несмотря на возражения своих инвестиционных консультантов, которые сомневались в жизнеспособности газеты. [129] Кредит предоставлялся с опцией получения контрольного пакета акций газеты, если он сделает второй заем в размере 1,3 миллиона долларов. [129] Браун Рид ожидал, что 1,2 миллиона долларов покроют дефицит, который продлится до конца 1958 года, но к тому году убытки газеты прогнозировались в размере 3 миллионов долларов, [130] и Уитни и его советники решили воспользоваться своим правом. Риды, утверждая, что вложили 20 миллионов долларов в газету с момента слияния 1924 года [131], изначально пытались сохранить редакционный контроль над газетой, но Уитни ясно дал понять, что не будет вкладывать дополнительные деньги в Tribune, если Риды останутся у руля. [132] Семья уступила, и Хелен, Уити и Браун Рид объявили о поглощении газеты Уитни 28 августа 1958 года. [133] Риды сохранили значительную долю в Tribune до ее распада, но Уитни и его советники контролировали газету.
Первоначально Уитни передал управление газетой Уолтеру Тейеру, давнему советнику. Тейер не верил, что Tribune была финансовой инвестицией — «это был вопрос «давайте устроим это так, чтобы (Уитни) мог это сделать, если это то, чего он хочет» [127] — но решил построить «курятник» из медиа-собственности, чтобы защитить инвестиции Уитни и обеспечить деньгами Tribune . В течение следующих двух лет фирма Уитни приобрела Parade , пять телевизионных станций и четыре радиостанции. [134] Собственность, объединенная в новую компанию под названием Whitney Communications Corporation, оказалась прибыльной, но руководители были раздражены субсидированием Tribune. [135]
Тайер также искал новое руководство для газеты. В 1961 году — в том же году, когда Уитни вернулся в Нью-Йорк — Tribune наняла Джона Денсона, редактора Newsweek и уроженца Луизианы, который был «критической массой интенсивности и вспыльчивости, смягчаемой перерывами на дружелюбие». [136] Денсон помог увеличить тираж Newsweek на 50 процентов за время своего пребывания в должности, отчасти за счет новаторских макетов и графики, [137] и он привнес тот же подход в Tribune . Денсон «смёл старую архитектуру первой полосы, по сути вертикальную по структуре» [138] и размещал статьи горизонтально, с неортодоксальными и иногда загадочными заголовками; большими фотографиями и информационными блоками. [139] «Денсонизированная» первая полоса вызвала неоднозначную реакцию среди профессионалов в области СМИ и внутри газеты — редактор Tribune Джон Прайс назвал ее «глупой, но экспертной глупостью», а Time назвал новую первую полосу «сплошь раздутыми картинками (и) заголовками с клаксонами» [140] — но тираж газеты резко вырос в 1961 году [141] , и в Tribune заявили, что «альтернативой, похоже, была бы смерть газеты». [142] Tribune также запустила рекламную кампанию, нацеленную на Times , под лозунгом «Кто сказал, что хорошая газета должна быть скучной?» [143]
Возрождение Tribune произошло, когда Times сменила руководство и столкнулась с собственными финансовыми проблемами. В то время как Times привлекла 220 000 читателей в 1950-х годах, [ 144 ] ее прибыль снизилась до 348 000 долларов к 1960 году [145] из-за расходов на международное издание и инвестиций в газету. [145] Западное издание газеты, запущенное в 1961 году новым издателем Орвилом Драйфусом в попытке сформировать национальную аудиторию газеты, также оказалось убыточным, и прибыль Times упала до 59 802 долларов к концу 1961 года. [146] В то время как Times превзошла своего конкурента по тиражу и рекламной линии, Tribune продолжала привлекать значительное количество рекламы благодаря своей богатой читательской аудитории. [147] Руководство Times наблюдало за изменениями Tribune с «тревожным презрением к их принижению классического мастерства Tribune , но также с неохотным восхищением их броскостью и проницательностью». Главный редактор Times Тернер Кэтледж начал посещать городской отдел своей газеты, чтобы прочитать ранний выпуск Tribune , и иногда отвечал изменениями, хотя в конечном итоге он решил, что подход Денсона будет неудачным. [148] Но финансовые проблемы, с которыми столкнулись обе газеты, заставили Драйфуса, Тайера и предыдущего издателя Times Артура Хейса Сульцбергера обсудить возможное слияние Times и Tribune , проект под кодовым названием «Канада» в Times . [149] [150]
Подходы Денсона к первой полосе часто требовали дорогостоящих остановок работы для переделки первой полосы, что увеличивало расходы и вызывало беспокойство у Уитни и Тейера. У Денсона также был жесткий подход к редакции, что заставило некоторых усомниться в его стабильности и привело к столкновению с Тейером. [151] Денсон покинул Tribune в октябре 1962 года после того, как Тейер попытался передать ночную блокировку газеты управляющему редактору Джеймсу Беллоузу . [152] Но подход Денсона продолжился в газете. Ежедневный тираж Tribune достиг исторического максимума в 412 000 экземпляров в ноябре 1962 года. [1]
Газетная индустрия Нью-Йорка внезапно остановилась 8 декабря 1962 года, когда местное отделение Международного союза типографов во главе с Бертом Пауэрсом покинуло работу, что привело к 114-дневной забастовке газетчиков Нью-Йорка 1962–63 годов . ITU, известный как «Большая шестерка», представлял 3800 печатников, а также рабочих 600 типографий и 28 изданий города [1], но, как и другие газетные профсоюзы, занял второстепенное место по сравнению с Газетной гильдией (которая имела наибольшее количество членов среди профсоюзов) в переговорах по контрактам. Эта договоренность начала рушиться в 1950-х годах, поскольку профсоюзы ремесленников посчитали, что Гильдия слишком склонна принимать предложения издателей, не заботясь о тех, кто выполнял ручную работу по печати. [153] Пауэрс хотел объявить забастовку, чтобы бросить вызов руководству Гильдии и выдвинуть ITU на передний план.
Новые технологии также были проблемой для руководства и рабочей силы. Телетайп (TTS), представленный в 1950-х годах, использовался The Wall Street Journal и обещал быть гораздо более эффективным, чем линотипы, которые все еще использовались Tribune и большинством других газет Нью-Йорка. [154] TTS требовал меньших навыков, чем сложные линотипы, и издатели хотели автоматизировать, чтобы сэкономить деньги. ITU не обязательно был против TTS — он обучал своих членов работе на новом оборудовании [154] — но хотел контролировать скорость, с которой происходила автоматизация; заверения в том, что операторы TTS будут получать ту же зарплату, что и работники линотипов; что по крайней мере часть сбережений от издателей пойдет на пенсионные планы профсоюзов (чтобы позволить финансирование продолжаться по мере сокращения рабочей силы и членства в профсоюзе) и гарантии того, что ни один печатник не потеряет работу в результате новой технологии. [154] Издатели были готовы сохранить рабочие места и сократить рабочую силу за счет убыли, но возражали против того, что они считали «данью» профсоюзам. После почти пятимесячной забастовки в марте 1963 года профсоюзы и издатели достигли соглашения, в котором профсоюзы добились повышения еженедельной заработной платы и пособий на 12,63 доллара и в значительной степени предотвратили автоматизацию, а городские газеты возобновили публикацию 1 апреля 1963 года. [155]
Забастовка добавила новые расходы всем газетам и увеличила убытки Tribune до 4,2 млн долларов, сократив при этом ее тираж до 282 000 экземпляров. [156] Драйфус умер от сердечного приступа вскоре после забастовки и был заменен на посту издателя Times Артуром Оксом Сульцбергером , который прекратил переговоры о слиянии с Tribune, потому что «это просто не имело для меня никакого долгосрочного смысла». [157] Газета также потеряла давних талантов, включая Маргерит Хиггинс, Эрла Мазо и руководителя вашингтонского бюро Роберта Донована. Уитни, однако, остался верен Tribune и повысил Джеймса Беллоуза до редактора газеты. Беллоуз сохранил формат Денсона, но «устранил статьи, которым не хватало содержания или блеска» [158] , продвигая новые таланты, включая кинокритика Джудит Крист и вашингтонских обозревателей Роберта Новака и Роуленда Эванса .
С 1963 года и до своего закрытия Tribune выпускала еженедельное приложение к журналу под названием Book Week ; Сьюзен Зонтаг опубликовала там два ранних эссе. [159] Tribune также начала экспериментировать с подходом к новостям, который позже был назван Новой журналистикой . Национальный редактор Дик Уолд написал в одной из служебных записок: «нет шаблона для газетной истории», и Беллоуз призвал своих репортеров работать «в любом стиле, который им был удобен». [160] Том Вулф , который присоединился к газете после работы в The Washington Post , писал длинные статьи о городской жизни; спросив редактора, какой длины должны быть его статьи, он получил ответ «пока это не станет скучным». [161] Вскоре Беллоуз перевел Вулфа в новый воскресный журнал Tribune, New York , редактором которого был Клей Фелкер . Беллоуз также активно представлял Джимми Бреслина в колонках Tribune , а также писательницу Гейл Шихи .
В редакционном отношении газета оставалась в либеральном республиканском лагере, будучи одновременно и резко антикоммунистической, и про-бизнесовой, и поддерживающей гражданские права. В апреле 1963 года Tribune опубликовала « Письмо из Бирмингемской тюрьмы » , написанное Мартином Лютером Кингом-младшим . [162] Tribune стала мишенью для сторонников Барри Голдуотера в президентской кампании 1964 года . Руководство Tribune , соглашаясь с подходом Голдуотера к национальной обороне, считало, что он довел его до крайности, и решительно выступало против результатов голосования Голдуотера по гражданским правам. [163] После некоторых внутренних дебатов Tribune поддержала демократа Линдона Джонсона на пост президента той осенью. [163] Редакционная поддержка газеты также сыграла роль в выборах мэра Нью-Йорка Джона Линдсея , либерального республиканца, в 1965 году. [164]
Уитни поддержал изменения в Tribune , но они не помогли газете в конечном итоге. Опрос читателей газеты в конце 1963 года показал, что читатели «оценили инновации Tribune , (но) Times по-прежнему явно считалась престижной газетой в нью-йоркской области, основываясь главным образом на ее полноте». [165] Сам Уитни был популярен среди сотрудников — Бреслин называл его «единственным миллионером, за которого я когда-либо болел» [166] — и однажды выскочил из своего офиса, удивляясь, почему Tribune не удалось продать больше экземпляров, когда «на каждой странице есть захватывающее чтение». [167] Но вторая забастовка в 1965 году — которая заставила Tribune выйти из ассоциации издателей в отчаянной попытке выжить — увеличила убытки Tribune до 5 миллионов долларов и привела Тайера к выводу, что газета больше не может выживать самостоятельно. [168]
В 1966 году Уитни и Тейер попытались организовать то, что стало бы первым в Нью-Йорке соглашением о совместной деятельности (JOA) с принадлежащей Hearst New York Journal American и принадлежащими Scripps New York World-Telegram и Sun. Согласно предложенному соглашению, Herald Tribune продолжила бы публикацию в качестве утреннего партнера, а Journal-American и World-Telegram объединились бы в World Journal, дневную газету. Все три издавали бы воскресный выпуск под названием World Journal Tribune . [169] Газеты сохранили бы свои собственные редакционные голоса (все три из которых, как правило, были консервативными). На бумаге JOA, которое вступило бы в силу 25 апреля 1966 года, привело бы к прибыли в размере от 4 до 5 миллионов долларов в год, но также привело бы к потере 1764 из 4598 сотрудников газет. [170] Гильдия газетчиков , обеспокоенная возможными потерями рабочих мест, заявила, что новой газете придется вести переговоры о новом контракте с профсоюзом; издатели отказались. [171] В день, когда JOA должен был вступить в силу, Гильдия объявила забастовку недавно объединенной газете ( Times продолжала публиковаться).
Забастовка, которая затянулась на август, решила судьбу Tribune . Половина редакционного состава покинула газету в поисках новой работы во время забастовки. Тем летом Беллоуз написал Мэтту Мейеру, главе новой компании, что «почти невозможно — с нынешним составом — издавать Herald Tribune, редактором которого я бы гордился, или успешно конкурировать с ним в утренней сфере». 13 августа, когда забастовка все еще продолжалась, руководство решило прекратить публикацию Tribune , о чем Уитни объявила в зале на девятом этаже здания Tribune 15 августа. «Я знаю, что мы дали что-то хорошее нашему городу, пока мы издавались, и я знаю, что это будет потерей для журналистики в этой стране, когда мы прекратим публикацию», — сказала Уитни. «Я рада, что мы никогда не пытались ее каким-либо образом принизить, что мы служили совестью и ценной оппозицией. Мне жаль, что это должно было закончиться». [172]
Распад Tribune ускорил урегулирование забастовки. Прекращенная как утренняя газета, название Tribune было добавлено к дневному изданию, и 12 сентября 1966 года новый World Journal Tribune опубликовал свой первый номер. «Это была не плохая газета, но это было нечто неблагополучное», по словам историка Tribune Ричарда Клюгера, и в ней было много авторов Tribune , включая Вулфа, Бреслина, Керра и колумниста Дика Шаапа , и в качестве воскресного журнала был включен New York . В выпусках первых недель преобладали материалы из газет Херста и Скриппса, но через некоторое время «Widget» (так прозвали объединенное издание) приобрел внешний вид и стиль поздней эры Tribune . World Journal Tribune достигла тиража около 700 000 экземпляров — четвертого по величине среди американских вечерних газет в то время — но имела высокие накладные расходы и относительно мало рекламы. [7] В конце концов Уитни прекратил поддержку газеты, но Скриппс и Херст продолжали ее поддерживать до тех пор, пока газета не закрылась 5 мая 1967 года. [174]
После краха World Journal Tribune , The New York Times и The Washington Post стали совладельцами (совместно с Уитни) европейского издания Herald Tribune , International Herald Tribune , которое до сих пор издается под полной собственностью Times , которая выкупила активы Post в 2003 году и изменила название газеты на International New York Times в 2013 году. В 1968 году редактор New York Клей Фелкер организовал группу инвесторов, которые выкупили название и права на New York и успешно возродили еженедельник как независимый журнал.
С 1938 по 1966 год Herald Tribune участвовала в популярных книжных и авторских обедах Американской ассоциации книготорговцев . Обеды проводились восемь раз в год в отеле Waldorf Astoria и проводились литературным редактором Herald Tribune Иритой Брэдфорд Ван Дорен . Van Doren также выбирала своих гостей, обычно по трое на мероприятие, среди которых были Джейн Джекобс , Владимир Набоков , Роберт Мозес , Рэйчел Карсон и Джон Кеннет Гэлбрейт , среди прочих. Радиотрансляции обеда транслировались на WNYC с 1948 по 1968 год (через два года после прекращения существования Herald Tribune). [ 175 ]
The New York Herald Tribune Syndicate распространял комиксы и газетные колонки. Синдикат существует по крайней мере с 1914 года, когда он был частью New York Tribune . [176] Наиболее заметными полосами синдиката были «Мистер и миссис » Клэр Бриггс , «Наш Билл » Гарри Хенигсена и «Мисс Пич » Пенни , Мелл Лазарус и « БК Джонни Харта » . Синдицированные колонки включали «Зондирование» Уира Холбрука и радио- и телевизионную колонку Джона Кросби .
В 1963 году издатель Herald Tribune Джон Хэй Уитни (который также владел Field Enterprises, базирующейся в Чикаго ) приобрёл чикагскую Publishers Syndicate , [177] объединив существующие операции Publishers по синдикации с New York Herald Tribune Syndicate, Chicago Sun-Times Syndicate Филда и синдикатом Chicago Daily News [178] (газеты, которая была приобретена Field Enterprises в 1959 году).
В 1966 году, когда New York Herald Tribune распалась, Publishers Syndicate унаследовала полосы New York Herald Tribune Syndicate, включая BC , Miss Peach и Penny . [177]
Слияние, в результате которого в 1924 году была создана Herald Tribune, также включало присоединение европейского издания New York Herald , широко известного как Paris Herald , издания, которое выпускалось в Париже и имело устоявшуюся репутацию. [179]
Некоторое время после 1924 года заголовок первой страницы сохранял название The New York Herald с подзаголовком European Edition Of The New York Herald Tribune. [180] Это было сделано отчасти для того, чтобы избежать путаницы с европейским изданием Chicago Tribune , которое было конкурирующим изданием; эта проблема была решена в 1934 году, когда владельцы Herald Tribune купили европейское издание чикагской газеты. [181] Слияние вступило в силу 1 декабря 1934 года . [182] Впоследствии заголовок носил полное название New York Herald Tribune с подзаголовком European Edition. [180] В любом случае, на протяжении всего своего существования европейское издание часто называли Paris Herald Tribune, [183] или просто Paris Herald. [184]
В годы, предшествовавшие Второй мировой войне, европейское издание было известно своими очерками. [185] Издание позитивно смотрело на возникновение европейского фашизма , приветствовало итальянское вторжение в Эфиопию , а также немецкую ремилитаризацию Рейнской области и аннексию Австрии и призывало к созданию фашистской партии в Соединенных Штатах. [181]
Это продолжалось до апреля 1939 года, когда нью-йоркская газета потребовала от парижской придерживаться своей редакционной линии. [181] Европейское издание было последней газетой, выходившей в Париже до того, как город пал в июне 1940 года . [185]
После освобождения Парижа четыре года спустя, издание возобновилось 22 декабря 1944 года. [185] В годы после войны оно сначала было прибыльным, затем нет, затем снова пошло на поправку, когда оно начало публиковать первые колонки юмориста Арта Бухвальда , который впоследствии стал популярным синдицированным обозревателем. [186] Позже европейское издание занялось более серьезным освещением событий, а также использовало то, что было описано как «легкая тактика продвижения». [185] Владелец Herald Tribune Джон Хэй Уитни начал проявлять активный интерес к европейскому изданию в 1961 году. [185] Международное издание The New York Times было своего рода конкурентом, и к 1964 году имело тираж около 32 000 экземпляров, хотя и привлекало мало рекламы. [187] С коммерческой точки зрения оно уступало европейскому изданию Herald Tribune , тираж которого составлял около 50 000 экземпляров и в котором размещалось больше рекламы. [187] В целом европейское издание Herald Tribune было признано более сильным изданием. [188]
Европейское издание не участвовало в сложных обсуждениях слияния нескольких газет в 1966 году [185] и не закрылось, когда 15 августа 1966 года было объявлено, что New York Herald Tribune не будет продолжать свою деятельность. Вместо этого, ранее в том же месяце, 4 августа, было объявлено, что The Washington Post покупает 45 процентов акций европейского издания, и что после закрытия сделки оно начнет издаваться как The International Edition of the New York Herald Tribune–The Washington Post . [189] Изменение стало официальным в начале декабря 1966 года. [190] Как писал Бухвальд о неуклюжем названии в своей колонке, «если вы попросите его под этим названием в аэропорту, вы опоздаете на свой самолет». [184]
В течение следующего года издатель The New York Times отказался от собственного международного издания. [191] Вместо этого Times совместно и в равных долях инвестировала с Whitney Communications и The Washington Post в создание новой газеты International Herald Tribune . [192] Первый выпуск International Herald Tribune был опубликован 22 мая 1967 года; по внешнему виду он был очень похож на европейское издание New York Herald Tribune . [193]
В 1920-х годах New York Herald Tribune создала одну из первых секций рецензий на книги, которая рецензировала детские книги, а в 1937 году газета учредила премию Children's Spring Book Festival Award за лучшую детскую книгу предыдущего года, присуждаемую трем целевым возрастным группам: 4–8, 8–12 и 12–16 лет. Это была вторая общенациональная детская книжная премия после медали Ньюбери . [194]
На мероприятии в Вашингтоне 23 ноября 1946 года военный министр Роберт П. Паттерсон чествовал 82 военных корреспондента. [195] 18 из них были сотрудниками New York Herald Tribune . Это были Говард Барнс , Гомер Бигарт , Герберт Кларк, Джозеф Ф. Дрисколл, Джозеф Эванс, Льюис Ганнетт , Маргерит Хиггинс , Рассел Хилл, Джон Д. О'Рейли, Джеффри Парсонс, Джон К. Смит, Джон Стейнбек , Дороти Томпсон , Соня Томора, Томас Твитти, Уильям У. Уайт и Джилл Робб Уилсон .
В фильме Жана-Люка Годара 1960 года «На последнем дыхании » главная героиня Патрисия ( Джин Сиберг ) — американская студентка-журналистка, которая продаёт европейское издание на улицах Парижа. [196] Она периодически выкрикивает «New York Herald Tribune!», одновременно беседуя со своим возлюбленным, бродячим преступником Мишелем ( Жан-Поль Бельмондо ). [197]
На протяжении более столетия логотип New York Herald-Tribune и его более позднего преемника International Herald Tribune представлял собой нарисованный от руки « дингбат » между словами Herald и Tribune , который впервые появился как часть логотипа первой страницы Tribune 10 апреля 1866 года. [2] «Дингбат» был заменен на текстовый заголовок, начиная с выпуска от 21 мая 2008 года, чтобы дать «более современную и лаконичную презентацию, которая соответствует нашим цифровым платформам». [198] Рисунок включал часы в центре, установленные на 6:12 вечера, и две фигуры по обе стороны от них, одетый в тогу мыслитель, смотрящий влево, и маленький ребенок, держащий американский флаг, марширующий вправо. Наверху часов восседал орел, расправивший крылья. Дингбат служил аллегорическим приемом для изображения древности слева и прогрессивного американского духа справа. Значение времени на часах остается загадкой. [2]