Мухаммад Лутфи Гумах ( араб . محمد لطفي جمعة muħammæd lūtfi ǧomʿa; также пишется Мохаммед Лотфи Гомаа или Мухаммед Лотфи Джума') (18 января 1886 г., Александрия — 15 июня 1953 г. , Каир ) — египтянин, эссеист, автор и адвокат , изучал право и стал одним из самых известных юристов и ораторов Египта. [ 1] Он был членом престижной Арабской академии Дамаска , говорил на арабском , английском, французском и итальянском языках , а также имел глубокие познания в иероглифах и латыни . [2]
Гумах родился в Александрии , втором по величине городе Египта , тогда находившемся под британской оккупацией. Его отцом был почтенный саид Гумах Абул-Хейр, потомок Мухаммеда , его мать Хадиджа Махмуд Аль-Сонбати, египетская леди египетского, турецкого и французского происхождения. Его мать не могла кормить грудью, и его кормила грудью Молук Эйд, мать известного арабского композитора Сайеда Дарвиша . [3] Его семья переехала в город Танта , где он поступил в коптскую школу, затем его семья перевела его в школу принца, где он закончил начальное образование в 1900 году, он поступил в школу хедива, где он закончил среднее образование в 1903 году, его мать умерла в 1903 году, и Гумах отправился в Бейрут и поступил в Американский колледж в Бейруте, чтобы изучать философию. Он вернулся в Египет и работал учителем в начальной школе Хелуана до конца 1907 года, когда он получил степень бакалавра. Он поступил в Юридическую школу Хедива в 1908 году, чтобы получить степень в области права, но был исключен после речи, которую он произнес на 40-й годовщине смерти Мостафы Камеля . [4] Он уехал во Францию и поступил в юридическую школу Лионского университета и изучал право у известного французского ученого Эдуарда Ламбера, а после получения докторской степени в конце 1912 года Гумах вернулся в Египет и начал карьеру юриста. [5]
Лутфи Гумах преподавал в течение двух периодов своей жизни: первый период был в начальной школе Хелуана (с конца 1904 по конец 1907 года), среди его учеников были Абдулрахман Аззам и Абдулрахман Аль-Сави, первый декан инженерного факультета, второй период был в 1917 году, когда он преподавал уголовное право в Каирском университете . [6]
Гумах начал писать статьи против британской оккупации в Египте через газету "al-Zaher" с начала 1905 года, однако речь, которую он произнес во время празднования коронации хедива Аббаса II Египта , в которой он объяснил политику разрядки между Англией и Францией и обвинил хедива в поддержке интересов британской оккупации, разозлила хедива, и вскоре он был исключен из "al-Zaher". Он ушел, чтобы присоединиться к Мустафе Камилю в качестве редактора Egyptian Standard вместе с Чарльзом Руди и Уильямом Мэлони. [7]
С тех пор Гумах писал в десятках периодических изданий и газет, накопив тысячи статей. Он много писал в al-Ahram, al-Balagh, al-Zaher, еженедельнике al-Balagh, al-Bayan, al-Moqtabas. Его статьи охватывали многие аспекты египетской жизни той эпохи, начиная от экономики, международной политики , политической философии и заканчивая литературой , литературной критикой и суфизмом . [8]
Гумах поднял в своих статьях темы, которые обсуждались в Египте и других арабских странах десятилетия спустя после его смерти. Он призвал к бесплатному образованию в Аль-Балагах в мае 1930 года, почти за два десятилетия до того, как Таха Хусейн , тогдашний министр образования Египта, начал его внедрять. В 1933 году он критиковал в своем романе «Аида» (опубликованном в «Аль-Балагах») египетские законы о личном статусе за то, что они давали право на развод только мужчинам, тот же закон, который Гумах отказался принять при вступлении в брак, предложив своей жене равные права в отношении развода. Только в 2001 году египетский закон о личном статусе принял (khol'e Arabic خلع) метод, с помощью которого женщины могут разводиться в соответствии с исламским шариатом . Он написал в «al-Rabetah al-Arabeyya» в 1938 году, критикуя многоженство и призывая к строгим правилам для его контроля. [9]
Интерпретация Гумахом исламского писания не противоречила - по его мнению - его взглядам относительно его твердой поддержки феминистских идеологий, и не противоречила его преданному интересу к метафизике , суфизму и спиритуализму , [10] предметам, которые все еще рассматриваются со скептицизмом среди «ортодоксальных» мусульманских ученых. По словам Анвара аль-Генди, исламского мыслителя и автора, Гумах представляет душу умеренной школы с четкой принадлежностью и верой в Восток , Ислам и Египет . [ 11]
В 1906 году во время отпуска в Лозанне , Швейцария , Гумах был представлен Мустафе Камилю и Мохаммаду Фариду, основателям Египетской национальной партии и известным египетским патриотам. Камиль и Фарид путешествовали по Европе в поисках редакторов для "Египетского стандарта", их новой газеты. Гумах был заинтригован харизмой Мустафы Камиля и присоединился к Египетской национальной партии, поверив в дело Мустафы Камиля. [12] [13]
Во время обучения в университете во Франции Гумах продолжал свою политическую деятельность, формируя студенческие группы, сочиняя речи и переписываясь с различными политическими деятелями в Европе, которые были известны своей поддержкой и симпатией к египетскому делу против британской оккупации. Он принял участие в трех конференциях, состоявшихся в Женеве , Брюсселе и Париже в 1909, 1910, 1911 годах соответственно.
Одним из лиц, с которыми Гумах переписывался во время своего пребывания в Европе, был английский поэт Уилфрид Скавен Блант , который был известен своей поддержкой египетского дела и Ахмеда Ораби, египетского националиста, который восстал против хедива Тауфика . Блант также был другом известного египетского великого муфтия Мухаммеда Абдо, учеником которого был Гумах. Абдо говорил, что Блант «просто благородный англичанин, который предан Египту, арабам, исламу и человечеству». [14] Гумах отправился в Великобританию, чтобы проконсультироваться с Блантом по политическим вопросам в августе 1909 года и провел ночь в его поместье «Ньюбилдингс». Он также получил копию речи, которую должен был прочитать от имени Бланта на Конгрессе в Женеве. Гумах поддерживал отношения с Блантом до смерти Бланта в 1922 году. [15] В архиве Западного Суссекса имеются записи о 203 письмах между Гумахом и Блантом.
Сегодня великий день! Кир Харди выступил со своей долгожданной речью перед огромной толпой, он обвинил Египет и похвалил Кромера и оккупационные силы, он упомянул сельскохозяйственные и ирригационные проекты, реализованные британской оккупацией в Египте. Мы были крайне разочарованы, члены парламента были шокированы, и все хлопали и ликовали. Я немедленно попросил слова, но Мохаммад Фахми отказался, поэтому я попросил его позволить мне поблагодарить Харди, и, стоя там среди людей, которые были ошеломлены речью Кира Харди, я ответил на его обвинения слово в слово.
— Мухаммад Лутфи Гумах, Мемуары Мухаммада Лутфи Гумаха, Часть 1, Страница 198
Только смелая речь Гумы переломила ход событий против них.
— Уилфред Скауэн Блант, Мои дневники: Личное повествование о событиях 1888-1914 гг. Том II, стр. 279
Томас Кеттл, ирландский журналист, адвокат и член парламента Палаты общин Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, записал в своей книге «Бремя дня. Исследования, литература и политика» (1910, стр. 112) следующий инцидент:
Так же, как у каждой картины есть свой центр покоя, так и у каждого собрания есть свой центр напряжения. В Женеве эта центральная точка была найдена, когда г-н Лутфи Гумах вскочил на ноги, чтобы ответить на некоторые вещи, которые сказал г-н Кейр Харди , и на другие вещи, которые он не сказал. "Г-н Харди говорил о помощи нам в достижении "какой-то эффективной формы самоуправления". Мы не хотим "какой-то эффективной формы самоуправления", Египет требует свободной конституции, которая исходит от него не от британского парламента, а от его собственного монарха, хедива. Г-н Харди обещает задать вопросы в Палате общин. Какого рода вопросы? Он спросит, есть ли в Каире хорошая дренажная система, и пригодна ли вода для питья в Александрии . Но мы хотим фундаментальных вопросов о фундаментальных вещах. Мы хотим, чтобы он спросил, когда должна начаться эвакуация". Мой долг не оценивать, а просто зафиксировать факты, и не обсуждая странную интерпретацию, которая выставила г-на Харди консерватором, я должен только сказать, что по мере того, как г-н Гума продолжал свою речь, волны страстей в Конгрессе поднимались все выше и выше, и что он вернулся на свое место под шум приветственных криков. Малиновые тарбуши подпрыгивали на трибуне, и группы студентов бросались на оратора, обнимая его и целуя его руки. «Маццини Египта !» — крикнул кто-то рядом со мной в толпе.
— Томас Кеттл, «Бремя дня», Исследования, литературные и политические -1910, стр. 112,113,114
В 1910 году Аристид Бриан , тогдашний премьер-министр и министр внутренних дел Франции, вызвал [16] Гуму, Мохаммада Фарида и Хамеда Эль-Алайли (египетского националиста, обучающегося в Оксфорде) в свой кабинет и сообщил им, что французские власти не хотят проводить Египетскую национальную конференцию на французской земле; он предложил Швейцарию или Люксембург в качестве приемлемых альтернатив. И Гума, и Фарид выразили свое разочарование; они также жаловались на то, что за ними следят агенты британских секретных служб во Франции, жалоба, которую Бриан отверг, заявив, что «они воображают, что видят британцев повсюду». [17]
Национальная конференция Египта прошла в Брюсселе 22 сентября 1910 года, и была выпущена книга, описывающая ее мероприятие:
«Œuvres du congrès national égyptien tenu a Bruxelles le 22, 23 и 24 сентября, Брюгге, 1911 год». [18]
Во время своих лет во Франции Гумах познакомился со многими индийскими патриотами в изгнании, некоторые из них были членами Дома Индии , другие были из Парижского индийского общества . Среди них были Винаяк Дамодар Саваркар , Вирендранат Чаттопадхьяя , Хар Даял , Шьямджи Кришнаварма и Бхикаиджи Кама , которые были известны своей симпатией к египетскому делу. Гумах пытался разрешить конфликт между мадам Камой и Кришнавармой
7 сентября 1931 года Гумах поднялся на борт парохода «Раджпутана» в Порт-Саиде , чтобы встретиться с Махатмой Ганди ; встреча длилась восемь часов.
Вы (Египет) напоминаете Индию в своей борьбе против принципов Британской империи, но ноги англичан в нашей стране тверже, глубже и их страницы темнее, поэтому вы должны руководствоваться нами в Египте, как мы просвещены вами в Индии; наши лидеры часто подчеркивали идеалы союза между мусульманами и коптами в Египте и призывали нашу нацию индуистов и мусульман к такому союзу.
— Мухаммад Лутфи Гумах, Мемуары Мухаммада Лутфи Гумаха, Часть 1, Страница 554
В 1912 году, вернувшись из Франции, Гумах сдал экзамен на адвоката , который был полностью сосредоточен на его знании исламского шариата и исламской юриспруденции о наследовании, и в 1915 году он был назначен адвокатом в египетском апелляционном суде . Гумах был назначен адвокатом защиты в некоторых из самых известных дел, известных египетскому обществу того времени, включая: дело об убийстве Ли Стэка , дело о бомбах и дело об убийстве Амина Оссмана, в котором он представлял Ахмеда Вассима Халеда и Мухаммеда Анвара аль-Садата .
Гумах упомянул в своих мемуарах судебный процесс над Анваром аль-Садатом, тогда армейским офицером, и другими по делу об убийстве министра финансов Египта Амина Оссмана; обвиняемые, которых Гумах называл «мальчиками», отказались войти в клетку, которая была спроектирована таким образом, чтобы не допускать никакого физического контакта с ними:
Я направился к начальнику службы безопасности — полковнику — и сказал ему: «Я предостерегаю вас, полковник, от применения силы, чтобы заставить — этих молодых людей — попасть в клетку». Он сказал: «Мне приказали это сделать, но я этого не сделаю. Однако главный судья отказывается входить в зал суда, пока они не окажутся в клетке». Поэтому «парни» попросили меня поговорить с главным судьей и объяснить свою точку зрения, и я согласился. Затем полковник остановил меня и сказал: «У вас есть экземпляр «Ночей смущенной души»? Я читал ее, когда учился в старшей школе, и не забыл. Сейчас мне пятьдесят пять лет». Я улыбнулся и сказал ему: «Но это не помешало вам служить в полиции?». Он ответил: «Зарабатываю на жизнь, сэр ... Я бунтарь, но я послушный!»
— Мухаммад Лутфи Гумах, Мемуары Мухаммада Лутфи Гумаха, Часть 1, Страница 372
Во время учебы в старших классах школы хедива Гумах изучал арабскую литературу, метафизику и философию у шейха Тантави Гохари, известного исламского ученого и номинанта на Нобелевскую премию Египта, автора «Драгоценностей в толковании Священного Корана», Гохари познакомил его с исламской философией и спиритуализмом. Затем он переписывался с шейхом Мухаммедом Абдо, великим муфтием Египта, и в конечном итоге стал одним из его учеников. Два письма Гумаха великому муфтию в возрасте 18 лет были опубликованы в книге Рашида Риды о Мухаммаде Адбухе, и Рашид прокомментировал одно из них:
...его поиски — в столь юном возрасте — находились на самых высоких уровнях философии в отношении религии.
- История имама Мухаммада Абду - стр. 791-796, Мухаммад Рашид Рида.
И Гохари, и Абдо были иконами просвещения, и оба они стали столпами интеллектуальной структуры Гумы. Он написал много статей и книг, в которых обсуждал, дебатировал, определял и описывал жизни известных исламских философов и суфиев . Его книга «История исламских философов на Востоке и Западе» считается одним из лучших справочников, написанных по этой теме на сегодняшний день.
В июне 1926 года группа ученых Аль-Азхара посетила Гуму в его офисе, прося его подать в суд на Таху Хусейна за написание его противоречивой книги « Доисламская поэзия» . Гума, который не читал книгу, заказал копию, и после прочтения того, что написал Таха Хусейн, и философского аргумента, который он принял в своей книге, Гума отказался подавать в суд на Хусейна, но вместо этого решил написать книгу, которая бросает вызов философскому подходу Хусейна. Книга, название которой было получено из коранического стиха в суре « Аль-Джинн» , который может буквально означать «Наблюдающая комета» арабский الشهاب الراصد Произносится как Альшехаб Арраассед», стала самой известной работой Гумы.
(وَأَنَّا كُنَّا نَقْعُدُ مِنْهَا مَقَاعِدَ لِلسَّمْعِ فَمَنْ يَسْتَ مِعْ الآنَ يَجِدْ لَهُ شِهَأباً رَصَداً (9
«Раньше мы действительно сидели там на (тайных) станциях, чтобы (украсть) слушание; но всякий, кто слушает сейчас, найдет пылающий огонь(контроль кометы) наблюдает за ним в засаде.(9)- سورة الجن - сура Аль-Джинн, Коран
В «Доисламской поэзии» Хусейн утверждал, что, используя методологию Декарта для анализа доисламских писаний: поэзии и прозы, он пришел к выводу, что большая часть, если не все, что считалось доисламским, на самом деле было написано после ислама по политическим и племенным причинам.
Гумах основывал свои аргументы на техническом философском подходе, он обсуждал потоки в выводах, сделанных Хусейном, на чисто академических основаниях, заново объясняя методы Декарта, затем он подкреплял свои аргументы историческими, лингвистическими и социальными фактами. Волны против книги Хусейна становились все выше и выше, и в конце концов Хусейн удалил четыре раздела своей книги, которые были направлены против него, и переименовал книгу в «Доисламская литература».
Написав несколько статей в журнале «Аль-Рабета аль-Арабейя» в 1937 году об аль-Халладже , Гумах был приглашен Луи Массиньоном, известным французским востоковедом , в дом Гумаха в Гелиополе, чтобы обсудить Аль-Халладжа. Их встречи и переписка продолжались до смерти Гумаха в 1953 году. Массиньон был особенно заинтересован в книге, которую Гумах писал об аль-Халладже, но умер, не закончив ее.
Гумах умер от осложнений инфаркта мозга 15 июня 1953 года.
Гумах начал вести дневники в 1909 году, в них были периоды перерывов, которые иногда могли достигать нескольких месяцев, после чего он возобновлял запись. Он написал длинное введение, которое охватывает период от его рождения до даты, когда он начал писать мемуары):
Кому я пишу эти мемуары? Богу и себе. Я не думаю, что кто-то знает о них или ожидает их существования, они пишутся быстро и под сильным давлением, моя голова как кипящий котел, а мое сердце почти взорвется от того, что я вижу и слышу в этой печальной стране. Те, кто найдут мои мемуары, будь то мои дети или посторонние, могут переделать и опубликовать их после моей смерти, и если Бог даст мне более долгую жизнь, я это сделаю, потому что они дают картину — пусть и неполную — дня, эпохи и жизни в Египте во время этой войны, я убежден, что все усилия в Египте бесполезны, и его хозяева ищут свои собственные интересы и не подчиняются ни Богу, ни совести.
— Мухаммад Лутфи Гумах, Мемуары Мухаммада Лутфи Гумаха — Часть 1, С.41
Мемуары Гумы были напечатаны в 2000 году в двух книгах, первая была опубликована под названием: «Мухаммад Лутфи Гума — свидетель эпохи» (часть I - II), вторая — выпущенная в 1999 году — раскрывает историю любви Гумы с русской писательницей и эссеисткой Августой Даманской под названием «Воспоминания юности — годовщина 19 марта», в которую были включены полные разделы его дневников; в дополнение к набору писем, отправленных Августой Лутфи Гуме. В своих мемуарах Гума раскрывает историю эмоциональных платонических отношений, которые длились почти четыре года с Августой, они вместе гастролировали по Европе, и он записал эволюцию их отношений в главе в своих дневниках под названием «Годовщина 19 марта» (дата их первой встречи). Он посвятил ей свой перевод « Государя » Макиавелли , написал о ней пьесу «Сердце женщины» и использовал псевдоним (Огюст Филиппов), явно происходящий от ее имени, для написания некоторых статей в еженедельном журнале «Арабская ассоциация» в 1930 году, а в 1939 году он опубликовал некоторые из ее писем, адресованных ему, утверждая, что они были адресованы поэту по имени (Попов Людовский), под этим именем Августа обращалась к нему в своих письмах.
После публикации мемуары вызвали споры среди критиков, некоторые из которых хвалили их за количество включенных в них подробностей о политических, литературных и культурных аспектах жизни в Египте (1909–1948), другие подвергли уничтожающей критике взгляды, которые Гума в них изложил, они критиковали его субъективный стиль и его очевидный пессимизм и горечь, с которыми Гума относился к некоторым литературным и политическим деятелям своего времени. Его также критиковали за то, что он был подвергнут сильному редактированию, запретил публикацию определенных периодов (1918–1921) и его плохую компоновку (добавление статей и исследований вне контекста мемуаров).
Кроме того, мемуары критиковались за то, что из них были извлечены части для публикации в отдельных книгах, таких как «Отношения Гумы с Августой» («Воспоминания юности» — годовщина 19 марта) или «Отношения Гумы с французским востоковедом Луи Массиньоном» , которые опубликованы в книге под названием: (Тунис в трудах Лутфи Гумы — Рабе Лутфи Гумы).
Несколько ученых просмотрели рукописи неопубликованных работ Гумы под руководством его сына Рабеха, который подшил, упорядочил, собрал и напечатал многие из них. Неопубликованные рукописи Гумы в основном были в форме блокнотов или бумаг. Доктор Ахмад Хусейн аль-Тамави, египетский автор и писатель, вместе с доктором Сайедом Али Исмаилом из Университета Аль-Минья и доктором Ибрагимом Авадом из Университета Айн-Шамс , пересмотрели многие рукописи Гумы, добавив сноски, указав различных исторических персонажей, упомянутых в работах Гумы. Они также сделали литературную критику некоторых его пьес.
