Дама Эмма Гамильтон (урожденная Эми Лайон ; 26 апреля 1765 — 15 января 1815), известная после переезда в Лондон как Эмма Харт , а после замужества как леди Гамильтон , была английской горничной, моделью, танцовщицей и актрисой. Она начала свою карьеру в лондонском полусвете , став любовницей ряда богатых мужчин, кульминацией которых стал морской герой лорд Нельсон , и была любимой моделью и музой портретиста Джорджа Ромни .
В 1791 году, в возрасте 26 лет, она вышла замуж за сэра Уильяма Гамильтона , британского посла в Неаполитанском королевстве , где добилась успеха при дворе, подружилась с королевой , сестрой Марии-Антуанетты , и познакомилась с Нельсоном.
Она родилась Эми Лайон [1] в Нессе недалеко от Нестона, Чешир, Англия, [2] в семье Генри Лайона, кузнеца [1] , который умер, когда ей было два месяца. Она была крещена 12 мая 1765 года. Она была воспитана своей матерью, бывшей Мэри Кидд (позже Кадоган), и бабушкой Сарой Кидд в Хавардене и не получила формального образования. [3] [4] Позже она получила имя Эмма Харт . [1]
Поскольку ее бабушка изо всех сил пыталась свести концы с концами в возрасте 60 лет, и после того, как Мэри уехала в Лондон в 1777 году, Эмма начала работать в возрасте 12 лет горничной в доме Хонората Ли Томаса в Гавардене [3] , работавшего в Честере. .
Всего несколько месяцев спустя она снова осталась безработной и осенью 1777 года переехала в Лондон. Она начала работать в семье Бадд в Чатем-Плейс, Блэкфрайарс, Лондон , и начала играть в театре Друри-Лейн в Ковент-Гардене . Она работала горничной у актрис, в том числе у Мэри Робинсон . [4] Затем Эмма работала моделью и танцовщицей в «Богине здоровья» у Джеймса Грэма , [1] шотландского врача-шарлатана.
В 15 лет Эмма познакомилась с сэром Гарри Фетерстонхау , который нанял ее на несколько месяцев в качестве хозяйки и конферансье на продолжительном мальчишнике в своем загородном поместье Аппарк в Саут-Даунс. Говорят, что она танцевала обнаженной на его обеденном столе. [1] [5] Фетерстонхау взял Эмму туда в качестве любовницы, но часто игнорировал ее, предпочитая пить и охотиться со своими друзьями. Вскоре Эмма подружилась с достопочтенным Чарльзом Фрэнсисом Гревиллем (1749–1809). Примерно в это же время (конец июня - начало июля 1781 г.) она зачала ребенка от Фетерстонхау. [1] [4]
Гревиль взял ее к себе в любовницы при условии, что ребенок будет отдан на воспитание. [4] Как только ребенок (Эмма Кэрью) [1] родился, ее отправили на воспитание к прабабушке в Гаварден в течение первых трех лет, [4] а затем (после короткого пребывания в Лондоне с матерью) ) передан на хранение г-ну Джону Блэкберну, школьному учителю, и его жене в Манчестере . [6] В молодости дочь Эммы часто видела свою мать, но позже, когда Эмма влезла в долги, ее дочь работала за границей в качестве компаньонки или гувернантки. [7]
Гревилл держал Эмму в небольшом доме на Эджвар-Роу, Паддингтон-Грин, Лондон , в то время в деревне на сельской окраине Лондона. По просьбе Гревилля она сменила имя на «Миссис Эмма Харт», носила скромные наряды приглушенных цветов и избегала светской жизни. Он устроил, чтобы мать Эммы жила с ней в качестве домработницы и сопровождающей. Гревилл также научил Эмму более элегантно излагать свои мысли и через некоторое время начал приглашать некоторых своих друзей встретиться с ней. [4]
Увидев возможность подзаработать, получая долю от продаж, Гревилл отправил ее позировать своему другу, художнику Джорджу Ромни , который искал новую модель и музу. [4] [1] Именно тогда Эмма стала героем многих самых известных портретов Ромни и вскоре стала самой большой знаменитостью Лондона. [3] Так началась пожизненная одержимость Ромни ею, когда он рисовал ее обнаженной и одетой во многих позах, которые он позже использовал для создания картин в ее отсутствие. Благодаря популярности работ Ромни и особенно его эффектной молодой модели, Эмма стала хорошо известна в светских кругах под именем «Эмма Харт». Она была остроумной, умной, быстро обучаемой, элегантной и, как свидетельствуют ее картины, чрезвычайно красивой. Ромни был очарован ее внешностью и способностью адаптироваться к идеалам времени. Ромни и другие художники рисовали ее во многих обличиях, предвещая ее более поздние «отношения». [4]
В 1783 году Гревиллю нужно было найти богатую жену для пополнения своих финансов, и он нашел подходящую кандидатуру в лице восемнадцатилетней наследницы Генриетты Миддлтон. Эмма была бы проблемой, поскольку ему не нравилось, когда его называли ее любовником (это стало очевидно всем благодаря ее известности в произведениях Ромни), а его будущая жена не приняла бы его в качестве поклонника, если бы он открыто жил с Эммой Харт. Чтобы избавиться от Эммы, Гревилл уговорил своего дядюшку, младшего брата его матери, сэра Уильяма Гамильтона , британского посланника в Неаполе, забрать ее из его рук. [1] [3]
Брак Гревилла оказался бы полезен сэру Уильяму, поскольку избавил его от необходимости иметь Гревилля как бедного родственника. Чтобы продвинуть свой план, Гревилл предложил сэру Уильяму, что Эмма будет очень приятной любовницей, заверив его, что, когда он женится на Генриетте Миддлтон, он придет и заберет Эмму обратно. Сэр Уильям, которому тогда было 55 лет и недавно овдовел, вернулся в Лондон впервые за более чем пять лет. [4] Знаменитая красота Эммы к тому времени была настолько хорошо известна сэру Уильяму, что он даже согласился оплатить расходы на ее поездку, чтобы обеспечить ее скорейшее прибытие. Он долгое время был счастливо женат до смерти жены в 1782 году и любил женское общество. Его дом в Неаполе был известен во всем мире своим гостеприимством и изысканностью. Ему нужна была хозяйка для его салона, и, судя по тому, что он знал об Эмме, он думал, что она будет идеальным выбором. [ нужна цитата ]
Гревилл не сообщил Эмме о своем плане, но вместо этого в 1785 году предложил поездку в качестве длительного отпуска в Неаполе, пока он (Гревилл) находился в командировке в Шотландии, [3] вскоре после того, как мать Эммы перенесла инсульт. [4] Таким образом, Эмму отправили в Неаполь, предположительно на шесть-восемь месяцев, почти не осознавая, что она едет в качестве любовницы своего хозяина. Эмма отправилась в Неаполь со своей матерью и Гэвином Гамильтоном 13 марта 1786 года по суше в старой карете и прибыла в Неаполь в свой 21-й день рождения 26 апреля. [4]
Примерно через шесть месяцев проживания в квартирах Палаццо Сесса со своей матерью (отдельно от сэра Уильяма) и уговоров Гревилла приехать и забрать ее, Эмма поняла, что он ее бросил. Она была в ярости, когда поняла, что Гревилл запланировал для нее, [3] , но в конце концов начала наслаждаться жизнью в Неаполе и ответила на интенсивные ухаживания сэра Уильяма незадолго до Рождества 1786 года. Они влюбились друг в друга, сэр Уильям забыл о своем плане взять она стала временной любовницей, и Эмма переехала в его апартаменты, оставив мать внизу, в комнатах первого этажа. Эмма пока не могла присутствовать при дворе, но сэр Уильям водил ее на все остальные вечеринки, собрания и прогулки. [4]
.jpg/1280px-Angelika_Kauffmann_-_Lady_Hamilton_als_Komische_Muse_(1791).jpg)
Они поженились 6 сентября 1791 года в приходской церкви Сент-Мэрилебон , которая тогда представляла собой простое небольшое здание, вернувшись для этой цели в Англию, и сэр Уильям получил согласие короля . [1] Ей было двадцать шесть, а ему шестьдесят. [3] Хотя она была вынуждена использовать свое официальное имя Эми Лайон в реестре браков, свадьба дала ей титул Леди Гамильтон , который она будет использовать до конца своей жизни. Общественная карьера Гамильтона была сейчас на пике, и во время их визита он был введен в должность в Тайный совет . Вскоре после церемонии Ромни нарисовал свой последний портрет Эммы с натуры «Посол» , после чего погрузился в глубокую депрессию и нарисовал серию бешеных зарисовок Эммы.
Молодожены вернулись в Неаполь через два дня. После свадьбы Гревилл перевел расходы на содержание Эммы Кэрью сэру Уильяму и предложил перевезти ее в заведение, подходящее падчерице посланника. Однако сэр Уильям предпочел на время забыть о ней. [4]
Брак был неблагоприятным для семьи и родственников сэра Уильяма до такой степени, что сэр Уильям написал мужу своей племянницы Мэри Грэм (еще одна великая красавица георгианского периода), защищая свой брак с Эммой. Эмма также написала письмо, прося одобрения Грэма и других родственников.
Некоторое время она жила в доме в Казерте , арендованном сэром Уильямом. Леди Гамильтон стала близкой подругой королевы Марии Каролины , сестры Марии-Антуанетты и жены Фердинанда I Неаполитанского , и вскоре приобрела свободное владение французским и итальянским языками. Она также была талантливой певицей-любителем. Она пела одну из сольных партий Нельсоновской мессы Йозефа Гайдна и развлекала гостей у себя дома. В какой-то момент Королевская опера в Мадриде попыталась пригласить ее на сезон, чтобы конкурировать со своей звездой Анжеликой Каталани , но это предложение было отклонено. Сэр Уильям заказал множество портретов Эммы, хотя и не из-за их сентиментальной ценности; он почти всегда продавал их с целью получения прибыли, обычно в Англии. Г-н де Талейран, младший сын посла в Неаполе, ответил на замечание об интересе сэра Уильяма к искусству, сказав: «Скорее, именно искусство заботится об интересах сэра Уильяма».
Вульгарный туалет Эммы , неаристократические манеры и пьянство иногда вызывали удивление в ее компании, герцог де Бурбон заметил во время ужина в Неаполе манеру, с которой Эмма пьет портвейн, что, должно быть, было «ее привычкой, поскольку она не напивалась после допиваю две-три бутылки». [8]
Разделяя энтузиазм сэра Уильяма Гамильтона в отношении классических древностей и искусства, она разработала то, что она назвала своими «отношениями» — живые картины , в которых она изображала скульптуры и картины перед британскими посетителями. [9] Эмма разработала подход, также известный как мимопластическое искусство , используя идею Ромни о сочетании классических поз с современным очарованием в качестве основы для своего выступления. Эмма попросила портниху сшить платья по образцу тех, которые носили крестьяне-островитяне в Неаполитанском заливе , а также свободную одежду, которую она часто носила, работая моделью для Ромни. Она сочетала эти туники с несколькими большими шалями или вуалями, закутывалась складками ткани и позировала таким образом, чтобы напоминать популярные образы из греко-римской мифологии. [3] Эту смесь поз, танца и актерского мастерства впервые представил гостям весной 1787 года сэр Уильям в своем доме в Неаполе. Это представляло собой своего рода шараду , в которой зрители угадывали имена классических персонажей и сцен, которые изображала Эмма. [10]
.png/1280px-Lady_H_Attitudes_(E.122-1952).png)
С помощью своих шалей Эмма изображала различных классических фигур от Медеи до царицы Клеопатры , а ее выступления очаровывали аристократов, художников, таких как Элизабет-Луиза Виже-Лебрен , писателей, в том числе великого Иоганна Вольфганга фон Гете [11] — и как короли, так и королевы, заложив новые танцевальные тенденции по всей Европе и положив начало моде на драпированную греческую одежду.
«Аттитюды» подхватили еще несколько художниц (женщин), в том числе Ида Брун из Дании, ставшая преемницей Эммы в новом виде искусства. [12] Знаменитый скульптор Бертель Торвальдсен восхищался ее искусством.
Как жена британского посланника, Эмма приветствовала Нельсона (который на тот момент был женат на Фанни Нисбет около шести лет) после его прибытия в Неаполь 10 сентября 1793 года [4] , когда он приехал собирать подкрепление против французов. В 1797 году в дневнике 18-летней Элизабет Винн она описана как «очаровательная женщина, красивая, чрезвычайно добродушная и дружелюбная». [13] Когда он отплыл на Сардинию 15 сентября, проведя всего пять дней в Неаполе, было ясно, что он уже немного влюбился. [4]
После четырех лет брака Эмма отчаялась иметь детей от сэра Уильяма, хотя писала о нем как о «лучшем муже и друге». Вполне вероятно, что он был бесплоден. Она еще раз попыталась убедить его позволить ее дочери переехать и жить с ними в Палаццо Сесса в качестве племянницы ее матери, миссис Кадоган, но он отказался от этого, а также от ее просьбы навести справки в Англии о женихах для молодой Эммы. [4]
Нельсон вернулся в Неаполь пять лет спустя, 22 сентября 1798 года [14] живой легендой, после победы в битве на Ниле в Абукире , вместе со своим приемным сыном Иосией Нисбетом, которому тогда было 18 лет. К этому времени приключения Нельсона преждевременно состарили его; он потерял руку и большую часть зубов, и его мучили приступы кашля. Перед его приездом Эмма написала письмо, в котором страстно выразила свое восхищение им. [4] Нельсон даже бурно писал об Эмме своей все более отдалённой жене. [15] Эмма и сэр Уильям сопроводили Нельсона в их дом, Палаццо Сесса.
Эмма выхаживала Нельсона под крышей своего мужа и устроила вечеринку с 1800 гостями в честь его 40-летия 29 сентября. После вечеринки Эмма стала секретарем, переводчиком и политическим посредником Нельсона. Вскоре они полюбили друг друга, и у них завязался роман. Гамильтон выказывал восхищение и уважение к Нельсону, и наоборот; дело было терпимо. К ноябрю слухи об их романе из Неаполя дошли до английских газет. Эмма Гамильтон и Горацио Нельсон были знамениты. [4]
К тому времени Эмма стала не только близким другом королевы Марии Каролины , но и приобрела важное политическое влияние. Она консультировала королеву, как реагировать на угрозы Французской революции . Сестра Марии Каролины, Мария Антуанетта, стала жертвой революции.
В 1799 году Неаполь стал ареной странной революции , возглавляемой представителями аристократии; простой народ не согласился с революцией. Французским войскам не были рады, но королевская семья бежала на Сицилию. Отсюда Нельсон пытался помочь королевской семье подавить революционеров. У него не было поддержки со стороны британского правительства. Он даже допустил казнь за измену одному из лидеров революции, адмиралу Франческо Караччоло . Эмма сыграла важную роль в прекращении революции, когда она прибыла под Неаполь с флотом Нельсона 24 июня 1799 года. [16] Она выступала в качестве посредника, передавая послания от королевы Нельсону и от Нельсона к королева.
Отзыв Нельсона в Великобританию [17] вскоре после этого совпал с тем, что правительство наконец удовлетворило просьбу Гамильтона об освобождении от его поста в Неаполе. Эмма, должно быть, забеременела примерно в апреле 1800 года. [16] Нельсон, Эмма, ее мать и Уильям путешествовали вместе, выбрав самый длинный возможный маршрут обратно в Великобританию через Центральную Европу (слушав «Миссу в Ангустиисе» Йозефа Гайдна, теперь известного как «Нельсон Месса» в Вене в 1800 году, а также встреча с композитором во дворце Эстерхази в Айзенштадте . В конце концов они прибыли в Ярмут , чтобы встретить героя 6 ноября 1800 года .
По прибытии в Лондон 8 ноября все трое заняли номера в отеле Nerot's Hotel после того, как Нельсон пропустил сообщение его жене о приеме вечеринки в их доме, Раундвуде. Прибыли леди Нельсон и отец Нельсона, и все они поужинали в отеле. Жена Нельсона Фанни была глубоко недовольна, увидев Эмму беременной. Вскоре об этом деле стало известно общественности, и, к большому удовольствию газет, Фанни не восприняла это дело так спокойно, как сэр Уильям. В тот момент Эмма выигрывала информационную войну, и каждая прекрасная леди экспериментировала со своим «внешним видом». Сам Нельсон способствовал страданиям своей жены Фанни, будучи жестоким по отношению к ней, когда он не был в компании Эммы. Муж Эммы, сэр Уильям, был безжалостно высмеян в прессе. Однако его сестра заметила, что он обожает Эмму и она очень привязана к нему. [4]
Гамильтоны переехали в особняк Уильяма Бекфорда на Гросвенор-сквер , 22 , а Нельсон и Фанни сняли дорогой меблированный дом на Довер-стрит, 17 , в удобном расстоянии пешей прогулки, до декабря, когда сэр Уильям снял дом на Пикадилли , 23 , напротив Грин-парка . 1 января было подтверждено присвоение Нельсону звания вице-адмирала, и в ту же ночь он приготовился выйти в море. Разъяренный тем, что Фанни предъявила ему ультиматум выбора между ней и его любовницей, Нельсон выбрал Эмму и решил предпринять шаги, чтобы официально оформить развод с женой. Он больше никогда ее не видел после того, как агент вытащил его из города. Пока он был в море, Нельсон и Эмма обменялись множеством писем, используя секретный код, чтобы обсудить состояние Эммы. Эмма держала в секрете от Нельсона существование своей первой дочери Эммы Кэрью, а сэр Уильям продолжал ее обеспечивать. [4]
Эмма родила Нельсону дочь Горацию 29 января 1801 года [18] на Пикадилли, 23, которую вскоре после этого отвезли к миссис Гибсон для ухода и найма кормилицы . 1 февраля Эмма эффектно появилась на концерте в доме герцога Норфолка на площади Сент-Джеймс , и Эмма изо всех сил старалась держать прессу в курсе.
Вскоре после этого принц Уэльский (впоследствии король Георг IV) увлекся Эммой, что привело Нельсона к одержимости ревностью и послужило вдохновением для написания замечательного письма сэра Уильяма Нельсону, в котором он уверял его в своей верности. В конце февраля Нельсон вернулся в Лондон и встретил свою дочь у миссис Гибсон. Семья Нельсона знала о беременности, и его брат-священнослужитель преподобный Уильям Нельсон написал Эмме, восхваляя ее добродетель и доброту. Нельсон и Эмма продолжали писать друг другу письма, когда он был в море, и она сохраняла все письма. Пока он тоже был в отъезде, она организовала поездку матери к Киддам в Хаварден и дочери в Манчестер. [4]
Осенью того же года по совету Эммы Нельсон купил Мертон-Плейс , небольшой ветхий дом в Мертоне, недалеко от Уимблдона, за 9000 фунтов стерлингов, взяв деньги в долг у своего друга Дэвисона. Он дал ей свободу действий в расходах на улучшение поместья, и ее замыслом было превратить дом в праздник его гения. Там они открыто жили вместе с сэром Уильямом и матерью Эммы в ménage à trois , который очаровывал публику. [19] Эмма посвятила себя завоеванию семьи Нельсона, ухаживая за его 80-летним отцом Эдмундом в течение 10 дней в Мертоне, который любил ее и думал переехать к ним в дом, но он не мог покинуть свой любимый Норфолк. . Эмма также принесла пользу сестрам Нельсона Китти (Кэтрин), замужем за Джорджем Мэтчемом , и Сюзанне, замужем за Томасом Болтоном, помогая воспитывать их детей и сводить концы с концами. Невестка Нельсона Сара (замужем за Уильямом) также просила его о помощи и одолжениях, включая оплату школьного обучения их сына Горацио в Итоне . Примерно в это же время Эмма наконец рассказала Нельсону о своей дочери Эмме Кэрью, теперь известной как Эмма Хартли, и обнаружила, что ей не о чем беспокоиться; он пригласил ее остаться в Мертоне и вскоре полюбил «родственницу Эммы». Неопубликованное письмо показывает, что в это время Нельсон взял на себя ответственность за содержание юной Эммы. [4] [7] Эмма продолжала демонстрировать свое отношение к публике, и на этом этапе ее жизни наступило ожирение, а употребление алкоголя усилилось. 13 апреля Джозеф Фарингтон записал в своем дневнике;
... она смелая и неосторожная в своих манерах, растолстела и много пьет.
После Амьенского договора 25 марта 1802 года Нельсон был освобожден от действительной службы, но хотел сохранить свое вновь обретенное положение в обществе, поддерживая ауру богатства, и Эмма усердно работала, чтобы воплотить в жизнь эту мечту. Отец Нельсона серьезно заболел в апреле, но Нельсон не навестил его в Норфолке, а остался дома, чтобы отпраздновать 37-летие Эммы в тот самый день, когда умер Эдмунд; сын не присутствовал на похоронах отца. [4]
Газеты сообщали о каждом их шаге, включая поездки в Уэльс для осмотра поместий сэра Уильяма и отпуск в Рамсгейте , призванный дать ему немного тишины и покоя, надеясь на то, что Эмма будет устанавливать моду на одежду, домашние украшения и даже меню званых обедов. К осени 1803 года здоровье сэра Уильяма ухудшалось, в то время как мир с Францией распадался. После Нового года в честь Горации устроили «Детский бал», а в феврале устроили концерт на 100 гостей.
Вскоре после этого сэр Уильям потерял сознание на Пикадилли, 23, а 6 апреля умер на руках Эммы. Чарльз Гревилл был распорядителем поместья, и он посоветовал ей покинуть дом 23 по Пикадилли, но ради респектабельности ей пришлось сохранить адрес отдельно от адреса Нельсона, и поэтому пару месяцев спустя она переехала на Кларджес-стрит , 11, неподалеку. . Художник Лебрен, посетивший Эмму в 1802 году, заметил, что Эмма, похоже, не была убедительно тронута смертью мужа и за это время «ужасно располнела» (последний раз они виделись в Неаполе, когда Нельсон был ухаживая за Эммой). [8]
Нельсону предложили должность главнокомандующего Средиземноморским флотом , и перед его отъездом они поспешили крестить Горацию в приходской церкви Мэрилебон. В записи о ее крещении ее имя было записано как Горация Нельсон Томпсон, а дата ее рождения ошибочно записана как 29 октября 1800 года, чтобы продолжать утверждать, что она родилась в Неаполе и была крестницей Эммы и Нельсона, по словам Кейт Уильямс. и на основе неопубликованного письма; [4] однако единственная общедоступная расшифровка записи датирована 29 октября 1801 года. [20] Нельсон позже написал письмо, в котором объяснил, что ребенок был сиротой, «оставленным на его попечение и защиту» в Неаполе. [4]
Эмма спланировала, оплатила и провела свадьбу племянницы Нельсона Китти Болтон (дочери Сюзанны) и ее двоюродного брата капитана сэра Уильяма Болтона (сына брата мужа Сюзанны сестры Нельсона) на Пикадилли, 23 18 мая 1803 года, [21] в тот же день, что и свадьба Нельсона. ранним утром они отправились сражаться в Наполеоновских войнах , в результате чего Эмма была беременна вторым ребенком (хотя в то время ни один из них не знал об этом). [4] Свидетелями брака были Шарлотта Мэри Нельсон (дочь брата Нельсона Уильяма) и Эмма Хартли» (дочь Эммы Эмма Кэрью). [21] [7]
_RMG_PW3874.tiff/lossy-page1-1280px-Dido_in_Despair_(caricature)_RMG_PW3874.tiff.jpg)
Она была отчаянно одинока, озабочена попыткой превратить Мертон-Плейс в величественный дом, о котором мечтал Нельсон, [3] страдала от нескольких недугов и отчаянно ждала его возвращения. Ребенок, девочка (как сообщается, по имени Эмма), умерла примерно через 6 недель после ее рождения в начале 1804 года, [22] и Горация заболела в своем доме с миссис Гибсон на Титчфилд-стрит. Эмма держала смерть младенца в секрете от прессы (ее похороны не зарегистрированы), скрывала свое глубокое горе от семьи Нельсона, и ей становилось все труднее справляться в одиночку. Сообщается, что она отвлекалась на азартные игры и поддалась запоям, злоупотребляя алкоголем, едой и расточительными тратами. [4]
В течение 1804 года Эмма получила несколько предложений руки и сердца, все от богатых мужчин, но она все еще любила Нельсона и верила, что он разбогатеет благодаря призовым деньгам и оставит ее богатой по своей воле, и она отклонила их все. Она продолжала развлекать и помогать родственникам Нельсона, особенно «буйному сыну Горация» Уильяма и Сары и их дочери Шарлотте, которую в письме называли «приемной дочерью» Эммы. Нельсон убеждал ее оставить Горацию в Мертоне, и когда в 1804 году его возвращение казалось неизбежным, Эмме пришлось оплатить счета за меблировку и украшение Мертона. Пятилетняя Горация переехала жить в Мертон в мае 1805 года. Поступали сообщения, что она проводила отпуск с Эммой Кэрью. [4]
После краткого визита в Англию в августе 1805 года Нельсону вновь пришлось вернуться на службу. Эмма получила от него письма 1, 7 и 13 октября. На корабле он написал записку, призванную служить дополнением к своему завещанию, с просьбой, чтобы в обмен на его наследство королю и стране они предоставили Эмме «достаточное обеспечение для поддержания ее положения в жизни», и чтобы его «приемная дочь» Горация Нельсон Томпсон... в будущем используйте только имя Нельсон». [4]
21 октября 1805 года флот Нельсона нанес поражение объединенным франко-испанским военно-морским силам в битве при Трафальгаре . Нельсон был тяжело ранен во время боя и скончался через три часа. Когда известие о его смерти прибыло в Лондон, на Мертон-Плейс был отправлен гонец, чтобы сообщить эту новость леди Гамильтон. Позже она вспоминала:
Мне передали сообщение, мистер Уитби из Адмиралтейства . — Проводите его прямо, — сказал я. Он вошел и с бледным лицом и слабым голосом сказал: «Мы одержали великую Победу». – Не обращай внимания на твою Победу, – сказал я. «Мои письма – дайте мне мои письма», – капитан Уитби не мог говорить, – слезы в его глазах и мертвая бледность на лице заставили меня понять его. Кажется, я вскрикнул и упал назад, и в течение десяти часов я не мог ни говорить, ни прослезиться. [3] [23]
Эмма пролежала в постели, распростертая от горя, много недель, часто принимая посетителей в слезах. Прошло несколько недель, прежде чем она услышала, что последние слова Нельсона были о ней и что он умолял народ позаботиться о ней и Горации. После того, как брат Нельсона Уильям и его жена Сара дистанцировались от нее (Уильям был в восторге, узнав, что Нельсон не изменил своего завещания), она полагалась на сестер Нельсона (Китти Мэтчем и Сюзанну Болтон) для моральной поддержки и компании. Как и она, Болтоны и Мэтчемы щедро потратили деньги в ожидании победоносного возвращения Нельсона, и Эмма дала им и другим его друзьям и родственникам деньги. [4]
Завещание Нельсона было зачитано в ноябре; Уильям унаследовал все свое имущество (включая Бронте ), за исключением Мертона, а также его банковские счета и имущество. Правительство сделало Уильяма графом, а его сына Горацио (также известного как Гораций) виконтом – титулы, к которым стремился Нельсон – и теперь он также был герцогом Бронте . Эмма получала 2000 фунтов стерлингов, Мертон, и 500 фунтов стерлингов в год от поместья Бронте — гораздо меньше, чем она получала при жизни Нельсона, и недостаточно для содержания Мертона. [4] Несмотря на статус Нельсона как национального героя, инструкции, которые он оставил правительству обеспечить Эмму и Горацию, были проигнорированы; [17] они также проигнорировали его желание, чтобы она спела на его похоронах.
Похороны были пышными и обошлись государству в 14 000 фунтов стерлингов, но Эмму не включили. Были приглашены только мужчины из семьи Болтон и Мэтчем, а Эмма провела день со своей семьей и женщинами. Она накормила обе семьи ужином и завтраком и разместила Болтонов. [4]
После похорон начались письма с просьбой. Уильям не хотел помогать, поэтому все обратились к Эмме. Лорд Гренвилл отправил дополнение к завещанию Нельсона своему поверенному с запиской, в которой говорилось, что ничего нельзя сделать; вместо этого Болтоны и Мэтчемы получили по 10 000 фунтов стерлингов каждый (но все равно оставили своих дочерей-подростков Эмме на обучение), а Уильям получил 100 000 фунтов стерлингов на покупку поместья под названием Трафальгар , а также 5 000 фунтов стерлингов на всю жизнь.
Отношения между Уильямом и Эммой обострились, и он отказался выплатить ей причитающуюся ей пенсию в 500 фунтов стерлингов. Эмму особенно обидел отказ леди Шарлотты, отчасти потому, что она потратила около 2000 фунтов на свое образование, одежду, подарки и отпуск, а также потому, что она полюбила ее. [4]
Она провела с 1806 по 1808 год, поддерживая этот образ, продолжая тратить деньги на вечеринки и переделку Мертона, чтобы сделать его памятником Нельсону. Товары, заказанные Нельсоном, прибыли, и за них нужно было заплатить. Ежегодной ренты в размере 800 фунтов стерлингов от поместья сэра Уильяма было недостаточно для погашения долгов и поддержания образа жизни, и Эмма глубоко влезла в долги. [24] [17] [4]
Она переехала с Кларджес-стрит в более дешевый дом на Бонд-стрит, 136 , но не смогла заставить себя отказаться от Мертона. Ее брат Уильям шантажировал ее, заставляя дать ему деньги, а семья сестры миссис Кадоган, Коннорсы, ждала подачек. Эмма Кэрью приехала с коротким летним визитом в конце июня 1806 года, после чего сэр Гарри Фетерстонхау отправил 500 фунтов стерлингов на благо матери и дочери. Эмма принимала и наняла Джеймса Харрисона на шесть месяцев для написания двухтомной « Жизни Нельсона» , в которой было ясно, что Горация была его ребенком. Она продолжала принимать гостей в Мертоне, включая принца Уэльского и герцогов Сассекских и Кларенса , но члены королевской семьи не ответили ей взаимностью. [4]
За три года долг Эммы составил более 15 000 фунтов стерлингов. В июне 1808 года Мертону не удалось продать его на аукционе. [4] Она не была совсем без друзей; ее соседи сплотились, и сэр Джон Перринг принял группу влиятельных финансистов, чтобы помочь организовать ее финансы и продать Мертон. В конце концов он был продан в апреле 1809 года. Однако ее щедрые траты продолжались, и сочетание этого и постоянного истощения средств из-за того, что люди обдирали ее, означало, что она оставалась в долгах, хотя и без ведома большинства людей. Ее мать, миссис Кадоган, умерла в январе 1810 года. [25] Большую часть 1811 и 1812 годов она находилась в виртуальной долговой тюрьме , а в декабре 1812 года либо решила взять на себя обязательства (ее имя не значится в книгах записей) [ 4] или была приговорена к тюремному заключению в тюрьме King's Bench в Саутварке, хотя ее не держали в камере, а разрешали жить в соседних комнатах с Горацией, [3] в соответствии с системой, согласно которой благородные заключенные могли покупать права на жить «в рамках правил», на территории площадью три квадратных мили вокруг тюрьмы.
В начале 1813 года она обратилась с петицией к принцу Уэльскому, правительству и друзьям, но все ее просьбы не увенчались успехом, и ей пришлось провести аукцион по продаже многих своих вещей, в том числе многих реликвий Нельсона, по низким ценам. Однако она продолжала брать деньги в долг, чтобы поддерживать внешний вид. Общественное мнение повернулось против нее после того, как в апреле 1814 года были опубликованы письма лорда Нельсона леди Гамильтон .
Эмме очень хотелось покинуть страну, но из-за риска ареста, если бы она поехала на обычном пароме, она и Горация неделю прятались от кредиторов, прежде чем 1 июля 1814 года сесть на частное судно, направлявшееся в Кале, с 50 фунтами стерлингов на счету. ее кошелек. Первоначально она снимала апартаменты в дорогом отеле Dessein's, но сначала вела светскую жизнь и вкусно обедала, полагаясь на кредиторов. Ее старая экономка, дама Фрэнсис, пришла вести домашнее хозяйство и наняла других слуг. Однако вскоре она оказалась по уши в долгах и страдала от давних проблем со здоровьем, включая боли в животе, тошноту и диарею. Она обратилась в Римско-католическую церковь и присоединилась к общине Сен-Пьер .
В ноябре они переехали в дешевую квартиру на улице Франсез, 27; Эмма начала сильно пить и принимать лаудан . Она умерла 15 января 1815 года в возрасте 49 лет. [26] Эмма была похоронена в Кале [3] 21 января на общественной территории за городом, а ее друг Джошуа Смит оплатил скромные похороны в местной католической церкви. Впоследствии ее могила была утрачена из-за разрушений во время войны, но в 1994 году специальная группа открыла в ее честь мемориал, который стоит сегодня в парке Ришелье. [27] [28]
Смерть леди Гамильтон побудила ее кредиторов подать заявление Роберту Фулку Гревиллу , попечителю ее ренты и человеку, к которому она обращалась за финансовой помощью. Чтобы кредитор мог получить свое вознаграждение, Гревиль получил копию свидетельства о смерти в Кале Мари. Полковник «Веллбред», как его называли, наконец-то погасил все долги своей бывшей тети. [29]
Генри Кадоган позаботился о 14-летней Горации после смерти Эммы и оплатил ее поездку в Дувр. Мэтчемы взяли ее к себе, чтобы она присматривала за своими младшими детьми, пока два года спустя ее не отправили жить к Болтонам, поскольку Сюзанна умерла в 1813 году . звали Горацио Нельсон) и жил до 1881 года. Горация никогда публично не признавала, что она дочь Эммы Гамильтон.
Джейсон М. Келли резюмировал ее: «В мире аристократических привилегий и влиятельных мужчин ее общее происхождение и пол в конечном итоге ограничивали ее возможности». [30]
Эмма Гамильтон широко известна под титулом леди Гамильтон, на который она имела право с 1791 года как жена, а затем вдова сэра Уильяма Гамильтона. В 1800 году она стала «Дамой Эммой Гамильтон» — титул, который она носила самостоятельно как женщина-член Мальтийского ордена . Это была необычная честь, [31] [32] врученная леди Гамильтон тогдашним Великим Магистром Ордена царем Павлом в знак признания ее роли в защите острова Мальта от французов. [33] [34]
Впоследствии она использовала свой новый титул в официальных обстоятельствах [35] [31] и была признана дамой Эммой Гамильтон в официальном британском контексте; [36] в частности, под этим титулом Английская гербовая коллегия в 1806 году официально предоставила ей собственный герб : Пер Пэйл Ор и Арджент, три безудержных льва Гулеса, на главном соболе, крест из восьми точки второго . [37] Львы, очевидно, относятся к ее девичьей фамилии Лион и добавлению Мальтийского креста , который озадачил ученых-геральдиков, не знающих о ее связи с Орденом. [38]
.jpg/1280px-George_Romney_-_Lady_Hamilton_(as_Nature).jpg)
_3.jpg/1280px-George_Romney_-_Lady_Hamilton_(as_a_Bacchante)_3.jpg)
_2.jpg/1280px-George_Romney_-_Lady_Hamilton_(as_a_Bacchante)_2.jpg)
.jpg/1280px-George_Romney_-_Lady_Hamilton_(as_a_Bacchante).jpg)
.jpg/1280px-Lady_Hamilton_as_Titania_with_Puck_and_Changeling_(Romney,_1793).jpg)
