Битва при Свольдере ( Сволд или Суолд ) [1] была крупным морским сражением в эпоху викингов , произошедшим в сентябре 1000 года в западной части Балтийского моря между королём Норвегии Олафом и союзом королей Дании и Швеции и врагами Олафа в Норвегии. Фоном битвы стало объединение Норвегии в единое независимое государство после многолетних попыток Дании контролировать страну, в сочетании с распространением христианства в Скандинавии .
Король Олаф Трюггвасон плыл в экспедицию в Вендланд ( Померания ) или возвращался домой, когда он попал в засаду, устроенную союзом Свейна Вилобородого , короля Дании, Олофа Шётконунга (также известного как Олаф Эйрикссон или Олаф Швед), короля Швеции, и Эйрика Хаконарсона , ярла Ладе . Согласно «Саге о короле Олафе I Трюггвасоне», у него было 60 военных кораблей плюс вклад в виде 11 военных кораблей йомвикингов [ 1] [2] Его корабли были захвачены один за другим, последним из всех был Ormen Lange , который ярл Эйрик захватил, когда Олаф бросился в море. После битвы Норвегией правили ярлы Ладе, союзные (как сюзерен) как с датской короной, так и с Содружеством Уппсала, Швеция.
Точное место битвы является предметом споров и зависит от того, какая группа источников предпочитает: Адам Бременский относит ее к Эресунну , в то время как исландские источники помещают битву вблизи острова под названием Свольдер, который другим образом неизвестен.
Самые подробные источники о битве, саги королей , были написаны примерно через два столетия после ее проведения. Исторически ненадежные, они предлагают развернутый литературный отчет, описывающий битву и события, предшествовавшие ей, в ярких подробностях. Саги приписывают причины битвы злополучному предложению руки и сердца Олафа Трюггвасона Сигрид Надменной и его проблемному браку с Тири , сестрой Свейна Вилобородого. В начале битвы показано, как Олаф отмахивается от датского и шведского флотов с этническими оскорблениями и бравадой, признавая, что Эйрик Хаконарсон и его люди опасны, потому что «они норвежцы, как и мы». Самый известный эпизод битвы — поломка лука Эйнарра Тамбарскелфира , что возвещает о поражении Олафа.
В последующие века описания битвы в сагах, особенно в «Хеймскрингле » Снорри Стурлусона , вдохновили множество баллад и других литературных произведений.
В древнейшей письменной истории Норвегия была разделена на ряд небольших и иногда враждующих мелких королевств со слабой центральной властью. В традиционной историографии возвышение Харальда Прекрасноволосого в девятом веке положило начало процессу объединения страны и консолидации королевской власти. [3] Потомкам Харальда и другим претендентам на трон пришлось бороться с сильными региональными лидерами, такими как ярлы Ладе на севере и правители Вингулмарка на востоке, в то время как короли Дании претендовали на регионы на юге и стремились приобрести норвежских вассалов, чтобы увеличить свое влияние. Распространение римско-католического христианства также становилось все более важным политическим вопросом в конце десятого века. [4]
В 970-х годах Хаакон Сигурдссон , ярл Ладе, стал самым могущественным человеком в Норвегии, поначалу поддерживаемый Харальдом Синезубым Датским и плативший ему дань, хотя позже они поссорились из-за религиозных вопросов. Харальд принял христианство и стремился христианизировать Норвегию, в то время как Хаакон оставался убежденным язычником . В 995 году Хаакон был свергнут, и на трон взошел молодой христианский лидер Олаф Трюггвасон .
Отвергнув датскую власть, Олаф поставил своей миссией обратить Норвегию и норвежские колонии на западе как можно быстрее и как можно полнее. Действуя угрозами, пытками и казнями, Олаф сломил языческое сопротивление, и в течение нескольких лет Норвегия стала, по крайней мере номинально, христианской страной. Но король Олаф приобрел несколько врагов во время своего стремительного восхождения к власти. Наиболее выдающимися были Эйрик Ярл, сын Хакона Ярла, и Свейн Вилобородый , король Дании, оба из которых считали, что Олаф лишил их доли Норвегии. [5]
Те же интересы, которые столкнулись в битве при Свольдере, разделили Норвегию на десятилетия вперед, что привело к дальнейшим крупным сражениям, включая битву при Несьяре и битву при Стиклестаде . Разрешение наступило в 1035 году с восшествием норвежца Магнуса Доброго на престол независимой и христианской Норвегии. [6]
Битва при Свольдере упоминается в ряде исторических источников. Самая ранняя письменная работа принадлежит Адаму Бременскому (ок. 1080 г.), который писал с датской точки зрения, поскольку его источником был король Свейн II Датский . Более поздний датский историк Саксон Грамматик использовал и расширил рассказ Адама Бременского в своих Gesta Danorum (ок. 1200 г.).
В Норвегии три синоптических истории , Historia de Antiquitate Regum Norwagiensium , Historia Norwegie и Ágrip af Nóregskonungasögum (ок. 1190 г.), дают краткий отчет о битве. Саги исландских королей предлагают гораздо более обширное изложение, начиная с «Саги об Олафе Трюггвасоне » Оддра Сноррасона (ок. 1190 г.). Работая на основе скальдической поэзии , устной истории, ученых европейских примеров и необузданного воображения, Оддр создал подробный отчет о битве. [7] Это было подхвачено более поздними исландскими сагами, Fagrskinna и Heimskringla (ок. 1220 г.), обе из которых добавляют цитаты из скальдических стихов. Три исландских стихотворения примерно 1200 года также представляют некоторый исторический интерес: Nóregs konungatal , Rekstefja и Óláfs drápa Tryggvasonar . Огромная сага об Олаве Tryggvasonar en mesta (ок. 1300 г.) объединяет несколько вышеперечисленных источников, образуя последнее, самое длинное и наименее надежное повествование саги.
Современная скальдическая поэзия , которая ссылается на битву, включает в себя произведение Халльфреда Беспокойного Поэта , который был на службе у Олафа Трюггвасона. Халльфред не присутствовал на битве, но собрал информацию о ней впоследствии для панегирика Олафу. Со стороны ярла Эйрика ряд строф сохранил Халлдор Нехристианин , который говорит о битве как о произошедшей «в прошлом году» и останавливается на сцене пленения Эйриком Длинного Змея . Некоторые стихи о битве также сохранились в элегии Торда Кольбейнссона об Эйрике, вероятно, написанной около 1015 года. Наконец, Скули Торстейнссон сражался с Эйриком в битве и говорил об этом в стихах в старости. [8]
Хотя историки высоко ценят современную поэзию скальдов как наиболее точный из доступных источников, следует помнить, что поэмы не сохраняются независимо, а как цитаты в сагах о королях. После двух столетий устного сохранения часто возникают сомнения в том, что стих был точно запомнен и правильно атрибутирован. Кроме того, поэзия скальдов в первую очередь была направлена не на предоставление информации, а на художественное представление фактов, уже известных слушателям. [9] Историки часто прибегают к менее надежным, но более подробным описаниям саг.
Ничего нельзя почерпнуть из современных скальдических поэм о причинах битвы. Адам Бременский утверждает, что датская жена Олафа Трюггвасона , Тири , подстрекала его к войне против Дании. Когда Олаф услышал, что Свейн Вилобородый и Олаф Швед заключили союз, он разгневался и решил, что пришло время для атаки. [11] В Ágrip и Historia Norwegie есть похожий рассказ. Тири была сестрой Свейна Вилобородого, и когда Олаф Трюггвасон женился на ней, Свейн отказался платить ей обещанное приданое. Разгневанный, Олаф начал экспедицию, чтобы напасть на Данию, но он был слишком нетерпелив, чтобы ждать, пока соберется флот со всей Норвегии, и он отплыл на юг всего с 11 кораблями, ожидая, что остальные последуют за ним. Когда эта надежда не осуществилась, он отправился в Вендланд ( Померанию ), чтобы искать союзников, и по дороге попал в засаду, устроенную Свейном и его союзниками. [12] Эти рассказы противоречат современному ему стиху Халлдора Нехристианина, в котором говорится, что Олаф Трюггвасон ехал с юга, когда прибыл на битву. [13]
У Оддра Сноррасона есть подробный отчет о проблемах, возникающих из-за браков Тири. Он рассказывает нам, что она была помолвлена и вышла замуж за венедского короля Бурислава , который получил за нее большое приданое; но она не хотела быть его женой и голодала после их свадьбы, поэтому Бурислав отправил ее обратно в Данию. Затем она договорилась о том, чтобы выйти замуж за Олафа Трюггвасона, к неудовольствию ее брата Свейна. Королева Свейна, Сигрид Надменная , ярая противница Олафа, подстрекала Свейна пойти на него войной. Затем Свейн сговорился с ярлом Сигвальди и королем Олафом Шведским, чтобы заманить Олафа Трюггвасона в ловушку. Олаф Трюггвасон отправился в Вендланд, чтобы забрать приданое Тири у короля Бурислава, и там услышал слухи о запланированной засаде; но Сигвальди прибыл, чтобы сказать ему, что эти слухи ложны. Поверив Сигвальди, Олаф отправил большую часть своего флота домой, так как его люди были нетерпеливы. Поэтому у него остался лишь небольшой флот, когда он попал в засаду около Свольдера. [15]
Fagrskinna и Heimskringla в значительной степени следуют рассказу Оддра, но упрощают его и расходятся с ним в некоторых отношениях. Согласно Heimskringla , Сигвальди отплыл из Вендланда с Олафом и флотом венедских кораблей и привел его в засаду.
Независимо от того, точны ли приведенные выше данные или нет, очевидно, что у Свена, Олафа Шведа и Эйрика были веские причины противостоять Олафу Трюггвасону. Олаф взял под контроль Викен на юге Норвегии, область, долгое время находившуюся под датским владычеством. Олаф и Свейн были в Англии вместе, но Олаф заключил мир, пока Свейн продолжал кампанию. Свейн был в дружеских отношениях с Олафом Шведом и связан с ним браком, поэтому эти двое были естественными союзниками. [16] Наконец, ярл Эйрик был изгнан из своего поместья Олафом Трюггвасоном, как, возможно, и его отец, ярл Хакон , за которого он, возможно, хотел отомстить.
Из противоречивых отчетов источников историки попытались реконструировать наиболее вероятную последовательность событий, приведших к битве. Вероятно, что Олаф Трюггвасон действительно плыл из Вендланда в Норвегию, когда он попал в засаду, хотя саги о королях, вероятно, подчеркивают важность Тири и ее браков. Хотя возможно, что Олаф собирал приданое, кажется более вероятным, что он ожидал войны и искал союзников в Вендланде, но не имел большого успеха. Характер Сигвальди остается загадочным, хотя есть свидетельства из скальдической поэзии, что он действительно предал Олафа. [17]
Все источники, датирующие битву, сходятся во мнении, что она произошла в 1000 году. Самый старый источник на сегодняшний день — это скрупулезный Íslendingabók , написанный около 1128 года, в котором указано, что битва произошла летом. Оддр Сноррасон далее говорит, что битва «увековечена в память о павших в третьи или четвертые иды сентября » [18] (10 или 11 сентября). Места утверждает, что битва произошла 9 сентября, и другие источники согласны с любой из этих дат. Поскольку некоторые средневековые авторы считали конец года сентябрем, возможно, что упомянутый год на самом деле тот, который мы знаем как 999. [19]
Место битвы не может быть определено с какой-либо определенностью. Согласно Адаму Бременскому, она произошла в Эресунне . [20] Агрип и Historia Norwegie также помещают ее у берегов Зеландии. [12] Теодорик говорит, что она произошла «рядом с островом, который называется Свёльдр; и он лежит недалеко от Славии». [21] Фагрскинна говорит об «острове у берегов Винланда... [т]этот остров называется Свёльдр». [22] Оддр Сноррасон и Хеймскрингла соглашаются относительно названия острова, но не уточняют его местоположение. [23] В строфе Скули Торстейнссона говорится об «устье Свольдера», что предполагает, что Свольдер изначально мог быть названием реки, которую норвежцы из-за незнания венедовской географии превратили в остров. [24] Датские «Анналы Риенса» являются уникальными, поскольку помещают битву в Шлей . [25] Современные историки разделились во мнениях: некоторые помещают столкновение вблизи немецкого острова Рюген, в то время как другие предпочитают Эресунн .
Норвежские источники сходятся во мнении, что Олаф Трюггвасон сражался с превосходящими силами противника в битве. Например, Fagrskinna говорит, что у него было «только небольшое войско», и что море вокруг него было «усеяно военными кораблями» [26]. Все источники, которые указывают количество военных кораблей, сходятся во мнении, что у Олафа Трюггвасона было 11 судов, но они приводят разные цифры для союзных флотов. Большинство источников называют датские и шведские силы равными по размеру, за исключением Rekstefja .
Хотя саги сходятся во мнении, что у Олафа Трюггвасона было всего 11 кораблей в битве, некоторые из них цитируют стих Халлдора Нехристианина, в котором говорится, что у Олафа было 71 корабль, когда он плыл с юга. Саги объясняют это несоответствие тем, что некоторые из 71 корабля принадлежали ярлу Сигвальди, который покинул Олафа, а другие проплыли мимо ловушки в Свольдере, прежде чем она сработала.
Саги описывают три корабля из флота Олафа Трюггвасона. Согласно Heimskringla , Crane был большим быстроходным военным кораблем с тридцатью скамьями для гребцов, высоким на носу и корме. [32] Он был заказан королем Олафом и некоторое время использовался в качестве его флагмана.
Олаф конфисковал второй из своих больших кораблей у язычника, которого он замучил до смерти за отказ принять христианство. Король Олаф «сам управлял им, потому что это был корабль гораздо больше и прекраснее, чем « Журавль» . На его форштевне была голова дракона, а на корме — крюк в форме хвоста; и обе стороны шеи и вся корма были позолочены. Тот корабль король назвал « Змеем» , потому что, когда парус был поднят, он должен был выглядеть как крыло дракона. Это был лучший корабль во всей Норвегии». [33]
Третий флагманский корабль Олафа, « Длинный Змей» , был легендарным судном, упомянутым в нескольких анекдотах саг.
Он был построен как корабль-дракон по образцу Змея , которого король взял с собой из Халогаланда; только он был намного больше и более тщательно сделан во всех отношениях. Он назвал его Длинным Змеем , а другого — Коротким Змеем . Длинный Змей имел тридцать четыре отсека. Голова и хвост были полностью позолочены. А планшири были такими же высокими, как на морском судне. Это был лучший корабль, когда-либо построенный в Норвегии, и самый дорогой. [34]
Единственный описанный союзный корабль — это железный корабль ярла Эйрика Járnbarðinn , древнескандинавское «Железный Барди», barði ( определенно barðinn ), предположительно означающий « strakes » или « bow » ( однокоренное с «boards»), альтернативное однокоренное слово « beard » (возможно, отсылка к железным пластинам?), [a], хотя некоторые переводят его как «Iron Ram». Он описывается с низко идущей «железной балкой» ( древнескандинавское : járnspǫng ), предположительно, это был морской таран . Согласно Fagrskinna, это был «самый большой из всех кораблей», [35], но Heimskringla приводит больше подробностей:
Оригинальный исландский текст: Eiríkr jarl hafði barða einn geysimikinn, er hann var vanr at hafa í viking;
þar var skegg á ofanverðu barðinu hváru tveggja;
и снова от Járnspǫng þykk ok svá breið sem barðit ok tók alt í sjá ofan.
Открытый перевод: «У ярла Эйрика был огромный корабль (называемый бардой ), который он обычно брал с собой в походы викингов ; его внешние полосы в обоих направлениях
были обшиты железом (называемым бородой ); под ним, железная балка ( таран ) торчала, толстая и широкая, как стебель , которая охватывала все море наверху». [36] [37] [38] [39]
Маловероятно, что авторы саг имели точную информацию о подробностях битвы, помимо скудных сообщений в сохранившихся поэмах. Тем не менее, начиная с Оддра Сноррасона, они представляют подробный литературный отчет, изображая главных участников через их слова и поступки.
Корабли Олафа Трюггвасона проходят мимо якорной стоянки его союзных врагов длинной колонной без порядка, поскольку атака не ожидается. [40] Удобно расположившись для наблюдения за флотом, ярл Эйрик и два короля замечают проходящие суда. Свейн и Олаф горят желанием вступить в битву, но Эйрик изображен более осторожным и знакомым с норвежскими войсками.
По мере того, как появляются все более крупные суда, датчане и шведы думают, что каждый из них — Длинный Змей , и хотят немедленно атаковать, но Эйрик сдерживает их с помощью обоснованных комментариев: [41]
На этом корабле нет короля Олафа. Я знаю этот корабль, потому что часто его видел. Он принадлежит Эрлингу Скьяльгссону из Ядарра , и лучше атаковать этот корабль с кормы. Он укомплектован такими ребятами, что если мы столкнемся с королем Олафом Трюггвасоном, то быстро поймем, что для нас лучше найти брешь в его флоте, чем сражаться с этим ладьей. [42]
Когда Эйрик наконец соглашается атаковать, король Свейн хвастается, что он будет командовать Длинным Змеем «до захода солнца». Эйрик делает замечание «так, что мало кто его слышал», говоря, что «имея в своем распоряжении только датскую армию, король Свейн никогда не будет командовать этим кораблем». [42] Когда союзники отправляются атаковать Олафа Трюггвасона, точка зрения переключается на норвежский флот.
Заметив врага, Олаф мог бы использовать парус и весло, чтобы убежать от засады и скрыться, но он отказывается бежать и поворачивается, чтобы дать бой одиннадцати кораблям, немедленно окружившим его. Увидев датский флот, выстроившийся против него, он комментирует: «Лесные козлы не одолеют нас, ибо у датчан есть храбрость коз. Мы не будем бояться этой силы, потому что датчане никогда не одерживали победу, если сражались на кораблях». [43] Аналогичным образом Олаф списывает шведов, ссылаясь на их языческие обычаи:
Шведам будет легче и приятнее облизывать свои жертвенные чаши, чем брать на абордаж Длинного Змея перед лицом нашего оружия и успешно очищать наши корабли. Я ожидаю, что нам не придется бояться пожирателей лошадей. [44]
Только когда Олаф Трюггвасон увидел отряд Эйрика Хаконарсона, он понял, что ему предстоит тяжелая битва, потому что «они норвежцы, как и мы». [45] Акцент саг на вкладе Эйрика резко контрастирует с датскими рассказами Адама Бременского и Саксона Грамматика, которые описывают битву как победу датчан над норвежцами, не упоминая ни ярла Эйрика, ни его людей.
Диспозиция, принятая в битве, была той, которая повторялась во многих морских сражениях Средневековья, когда флот должен был сражаться в обороне. [46] Олаф связал свои корабли борт к борту, а свой, « Длинный змей» , поставил в середине линии, где его носы выступали за пределы других. Преимущества такого расположения заключались в том, что оно оставляло все руки свободными для боя, что можно было сформировать барьер с помощью весел и реев, и что оно ограничивало способность противника использовать свое превосходство в численности. «Длинный змей» был самым длинным судном, а значит, и самым высоким — еще одно преимущество для защитников, которые могли обрушивать на него стрелы, дротики и другие снаряды, в то время как противнику приходилось стрелять вверх. Олаф, по сути, превратил свои одиннадцать кораблей в плавучий форт. [40]
Саги отдают всю славу норвежцам, восхваляя Эйрика Хаконарсона за любую разведку и большую часть доблести, проявленной противниками Олафа Трюггвасона. Датчане и шведы бросаются на передовую линию Олафа и отбиваются, неся тяжелые потери и теряя корабли. Ярл Эйрик атакует фланг и заставляет свое судно, Járnbarðinn , столкнуться с последним кораблем линии Олафа, который он очищает яростной атакой, а затем переходит к следующему кораблю. Таким образом, корабли Олафа были очищены один за другим, пока не остался один Long Serpent . [40]
Один из самых известных эпизодов битвы касается Эйнарра Тамбарскелфира , лучника из флота короля Олафа, который позже стал хитрым политиком. Хеймскрингла описывает его попытку убить ярла Эйрика и спасти день для Олафа:
Эйнар пустил стрелу в ярла Эйрика, которая попала в румпель прямо над головой ярла с такой силой, что вошла в дерево по самое древко стрелы. Ярл посмотрел в ту сторону и спросил, знают ли они, кто стрелял; и в тот же момент другая стрела пролетела между его рукой и боком, и вонзилась в набивку табурета вождя, так что стрела далеко выдалась с другой стороны. Затем ярл сказал человеку по имени Финн, — но некоторые говорят, что он был из финской ( лапландской ) расы и был превосходным лучником, — «Стреляй в того высокого человека у мачты». Финн выстрелил; и стрела попала в середину лука Эйнара как раз в тот момент, когда Эйнар натягивал его, и лук раскололся надвое.
«Что это?» — воскликнул король Олаф, — «что разбилось с таким шумом?»
«Норвегия, король, из твоих рук», — воскликнул Эйнар.
«Нет! Не совсем так», — говорит король. «Возьми мой лук и стреляй», — и бросает ему лук.
Эйнар взял лук и натянул его поверх наконечника стрелы. «Слишком слаб, слишком слаб», — сказал он, «для лука могущественного короля!» и, отбросив лук в сторону, он взял меч и щит и сражался доблестно. [47]
Та же история встречается в «Деяниях данов» , хотя там Эйнар целится в Свейна, а не в Эйрика. [48]
Наконец, Длинный Змей побеждён, а Олаф Трюггвасон побеждён. Датские источники сообщают, что когда всё было потеряно, он покончил с собой, бросившись в море, «конец, достойный его жизни», по словам Адама Бременского. [49] Саксон Грамматик говорит, что Олаф предпочёл самоубийство смерти от рук врага и прыгнул за борт в полном вооружении, чем увидеть победу своих врагов. [50] Норвежские и исландские рассказы более сложны и более благоприятны для Олафа. Мемориальная поэма Халльфреда своему господину уже намекала на слухи о том, что Олаф избежал смерти в Свольдере. Саги предлагают множество возможностей. Ágrip сообщает:
«Но о падении конунга Олава ничего не было известно. Было видно, что, когда сражение утихло, он стоял, все еще живой, на высокой палубе за кормой « Длинного змея» , на котором было тридцать два гребных места. Но когда Эйрик пошел на корму корабля в поисках конунга, перед ним сверкнул свет, словно молния, а когда свет исчез, исчез и сам конунг». [51]
Другие саги предполагают, что Олаф так или иначе добрался до берега; возможно, вплавь, возможно, с помощью ангелов, скорее всего, спасенный одним из присутствовавших кораблей вендов. [52] После своего побега Олаф предположительно искал спасения для своей души за границей, возможно, присоединившись к монастырю. Места описывает ряд его «наблюдений» в Святой Земле, последнее из которых произошло в 1040-х годах. [53]
Король Олаф, как и Карл Великий , Фридрих Барбаросса и Себастьян Португальский , является одной из тех легендарных героических фигур, возвращения которых ждал народ, но их смерть так и не была полностью принята. [40] (См. Король, спящий в горах .)
После битвы при Свольдере победоносные лидеры разделили Норвегию на области контроля. Хеймскрингла дает наиболее подробный отчет о разделе, описывая его как трехчастный. Олаф Шведский получил четыре округа в Тронхейме , а также Мёре , Ромсдал и Ронрике . Он отдал их ярлу Свейну Хаконарсону , своему зятю, чтобы тот владел ими в качестве вассала. Свейн Вилобородый получил во владение округ Викен , где датское влияние долгое время было сильным. Остальной частью Норвегии правил Эйрик Хаконарсон как вассал Свейна. [54] Фагрскинна , напротив, говорит, что шведская часть состояла из Оппланна и части Тронхейма. [55] Другие источники менее конкретны.
Ярлы Эйрик и Свейн оказались сильными, компетентными правителями, и их правление было процветающим. Большинство источников говорят, что они приняли христианство, но предоставили людям религиозную свободу, что привело к негативной реакции против христианства, которая свела на нет большую часть миссионерской работы Олафа Трюггвасона. [56]
Несколько факторов объединились, чтобы сделать битву при Свольдере одной из самых известных битв эпохи викингов . В норвежско-исландской историографии король Олаф Трюггвасон пользовался большим уважением как человек, принесший христианство на Север. Его красочный конец в битве с превосходящими силами противника, таким образом, является подходящим повествованием. Придворные поэты ярла Эйрика также обеспечили своему господину справедливую долю славы. Места говорит:
Битва признана по многим причинам самой знаменитой из всех, когда-либо сражавшихся в северных землях. Ибо сначала была благородная оборона, которую провел король Олаф и его люди на борту « Длинного змея» . Неизвестен ни один пример, когда люди защищались так долго и так доблестно против такого подавляющего числа врагов, с которыми им пришлось столкнуться. Затем была яростная атака, предпринятая ярлом Эриком и его людьми, которая получила широкую известность. ... Битва также была очень знаменита из-за великой резни и успеха ярла в очистке корабля, который до того времени был самым большим построенным и самым прекрасным в Норвегии; о котором корабельщики говорили, что он никогда, пока плавал по морю, не был бы выигран оружием перед лицом таких героев, которые управляли им. [57]
В Исландии, где саги о королях продолжали копировать и изучать, битва будоражила воображение нескольких поэтов. Цикл римуров XV века , Svöldrar rímur , описывает битву в стихах, в значительной степени следуя рассказу Оддра Сноррасона. [58] Еще два цикла римуров на ту же тему были составлены в XVIII веке, один из которых сохранился. [59] В XIX веке популярный поэт Сигурд Брейдфьорд сочинил еще один цикл римуров о битве, основанный на рассказе в Mesta . [60]
С ростом национализма и романтизма в XIX веке и ростом числа переводов саг интерес к битве при Свольдере возрос за пределами Исландии. Около 1830 года фарерский поэт Йенс Кристиан Юрхёус сочинил балладу о битве под названием Ormurin langi , следуя рассказу Снорри. [61] Баллада была хорошо принята и остается одной из самых популярных и известных фарерских баллад. В 2002 году хэви-метал версия группы Týr приобрела некоторую популярность за рубежом.
В Норвегии воодушевляющая патриотическая пьеса Йохана Нордаля Бруна « Эйнар Тамбарскьельве» , написанная в 1772 году, считается важной вехой в норвежской литературе . [62] Позже Бьёрнстьерне Бьёрнсон написал известную короткую поэму «Олаф Трюггвасон » о падении короля. [63] Бьёрнсон также сотрудничал с Эдвардом Григом над оперой об Олафе Трюггвасоне, но они расстались до того, как работа была закончена. Рагнар Сёдерлинд теперь завершил оперу, премьера которой состоялась в сентябре 2000 года, через 1000 лет после битвы при Свольдере. Сёдерлинд ввел в сцену битвы мотивы судьбы из произведений Вагнера, Бетховена и Листа. [64]
Битва также вдохновила искусство за пределами Скандинавии, включая том манги японского художника Рё Адзуми . [65] Наиболее известным произведением на английском языке, вероятно, является цикл Генри Уодсворта Лонгфелло « Сага о короле Олафе » (из его сборника стихотворений 1863 года « Рассказы придорожной гостиницы» ), большая часть которого посвящена битве при Свольдере, и в который входит стих: [66]
