Milicianas сражались в гражданской войне в Испании . Они пришли из культуры с культовыми бойцами, и где женщины недавно получили полномочия через прямое политическое участие в политических организациях и профсоюзах. Диктатура Примо де Риверы привела к тому, что женщины стали чаще выходить на улицы, чтобы протестовать и бунтовать, хотя их действия были отклонены политическими лидерами-мужчинами. Создание Второй Испанской Республики привело к созданию среды, поощряющей активное политическое участие в более широком испанском обществе, и в конечном итоге помогло многим женщинам принять решение отправиться на фронт, поскольку правительство расширило права женщин, включая право голосовать, разводиться, ходить в школу и баллотироваться на выборах.
Забастовка шахтеров Астурии 1934 года , на третьем году существования Республики, привела к мобилизации женщин на фронт, где они защищали права бастующих шахтеров. Это породило паранойю у правых, что женщины возьмутся за оружие и откажутся от мужского руководства. Два года спустя в Мелилье началась гражданская война в Испании , которая вскоре распространилась по всей стране. Женщины поднялись на защиту Республики, сыграв решающую роль в том, что война стала затяжным делом. Начало гражданской войны привело к мобилизации женщин в ополчения, связанные с профсоюзами и политическими организациями, и более 1000 женщин присоединились в первые месяцы, чтобы служить на передовой республиканской стороны. В отличие от мужчин, женщины активно стремились к этому выбору. Коммунисты и анархисты составили основную часть женщин на фронте. Женщины также приезжали из-за границы, чтобы сражаться в Интернациональных бригадах.
На фронте женщины служили вместе с мужчинами в преимущественно смешанных батальонах и были переведены по всей Испании. Несмотря на желание сражаться, некоторые из тех, кто занимал руководящие должности мужчин, заставляли их служить в качестве вспомогательных. Женщины погибали и получали ранения на фронте. Первой испанской республиканской женщиной, погибшей на поле боя, была Лина Одена 13 сентября 1936 года. Они находились на фронте с июля 1936 года по март 1937 года, когда их официально демобилизовали. Это решение было принято политическими и военными лидерами-мужчинами, которые чувствовали угрозу своим присутствием. Этому решению воспротивились сами женщины.
Ценный вклад женщин-республиканцев-бойцов был недооценен, а собственные истории женщин часто игнорировались. Это было результатом сексизма, страха женщин перед пытками и смертью, а также отсутствия первоисточников.
Хотя женщины спорадически участвовали в боевых действиях в Испании, ни одна крупная организованная сила женщин-бойцов ( исп . miliciana ) не была мобилизована в преддверии Второй республики. [1] [2] [3] Среди известных женщин, участвовавших в прошлом, были боец сопротивления Наполеона Агустина де Арагон , Мануэла Маласанья и Клара дель Рей во время Пиренейской войны . [1] Во время Пиренейской войны автор La Gaceta de Madrid задавался вопросом, почему женщины-бойцы города превосходили своих мужчин в храбрости. [4] Несмотря на свой статус национальных икон, эти женщины были исключением из правила о роли женщин в войне в этот период. [1] [4]
Тем не менее, этот период начал подготавливать почву для более позднего участия женщин. Женщины продолжали оставаться в стороне от политики и создавали вспомогательные организации для организаций, в которых доминировали мужчины, чтобы быть политически вовлеченными в идеологии, такие как социализм и анархизм. В зависимости от уровня принятия со стороны этих групп и профсоюзов, женщины соответственно смягчали свои голоса. В результате, когда началась Гражданская война, женщины-анархисты отправились на передовую в большем количестве, чем женщины-социалистки, поскольку их политическое участие было более масштабным и непосредственным. [1] [5]
Когда политическая активность женщин происходила во время диктатуры Примо де Риверы , она часто была спонтанной. Несмотря на растущее присутствие на улицах, женщины часто игнорировались левыми политическими лидерами-мужчинами, которые якобы поддерживали их дело. Несмотря на это, женщины все чаще участвовали в беспорядках и протестах, что представляло возросшее политическое осознание своей необходимости быть более активными в социальной и политической сферах, чтобы проводить изменения для улучшения своей жизни. Их участие в политике, однако, еще не подразумевало вооруженные выступления против или в поддержку правительства. [1] [5] [6]
Отречение короля Испании в 1930 году означало конец диктатуры Мигеля Примо де Риверы и начало эпохи Второй республики. [7]
Права, полученные женщинами в соответствии с конституцией Второй республики, сыграли свою роль в поощрении активного участия в жизни испанского общества в целом и в конечном итоге помогли многим женщинам в их решении впоследствии отправиться на фронт. [6] Права, включенные в конституцию, включали всеобщее избирательное право, возможность баллотироваться на должность, занятость в государственных учреждениях без учета пола при приеме на работу, доступ к единому образованию на всех уровнях и развод. На первых выборах во Второй республике на должность были избраны три женщины, до того как женщины получили право голоса. [6]
Вторая Республика также ознаменовала собой период создания многочисленных женских политических организаций по всему политическому спектру по всей Испании. [6] Комитет женщин против войны и фашизма ( исп . Asociación de Mujeres contra la Guerra y el Fascismo ) был создан в 1933 году при поддержке Partido Comunista de España (PCE) и Долорес Ибаррури , выступавшей в качестве его главного двигателя. Вскоре он привлек женщин со всего политического спектра. [6]
Существующая напряженность внутри анархистского движения, как результат преднамеренного исключения или подавления со стороны мужского руководства, в конечном итоге привела к созданию Mujeres Libres Лусией Санчес Саорнил , Мерседес Комапосадой и Ампаро Поч и Гаскон в мае 1936 года, незадолго до начала Гражданской войны. [1] [3] [8] [9] [10] [11] Первоначально базировавшаяся в Мадриде и Барселоне, организация имела целью добиваться эмансипации женщин. [1] [8] В их цели также входило «бороться с тройным порабощением, которому подвергались (женщины): порабощение невежеством, порабощение как женщин и порабощение как рабочих». [11] Деятельность анархистов во время Второй республики, включая занятия по идеологии, стала корнями, из которых появились многие женщины-ополченцы ( исп . milicianas ). [1]
Женщины играли закулисную роль в одном из первых крупных конфликтов Второй республики, когда рабочие ополчения захватили контроль над шахтами в Астурии . [12] [13] Первоначально запланированные как общенациональная забастовка, коллективные действия рабочих в действительности имели место только в Астурии. [13] Некоторые женщины занимались пропагандой, другие помогали шахтерам, а некоторые — активным боевым противостоянием. После того, как правительство подавило восстание, приведя марокканских легионеров, около 30 000 человек оказались в тюрьме, а еще 1000 были похоронены. Большое количество заключенных были женщинами. [12]
Во время боев в Овьедо женщины находились на поле боя, выполняя различные функции. По крайней мере одна из них оказывала помощь раненым, пока вокруг нее шел обстрел. Другие взяли в руки оружие. Еще больше перешли с левой позиции на левую, когда происходили активные обстрелы, обеспечивая бойцов едой и мотивирующими речами. [13] Аида Лафуэнте была среди испанских женщин, которые принимали участие в боевых действиях рабочих в октябре 1934 года в Астурии. [1]
В астурийском конфликте было мало случаев, когда женщины инициировали насилие. Это породило паранойю среди правых, что женщины будут пытаться силой захватить власть у мужчин. И слева, и справа люди считали этих женщин героинями, а мужчины хотели ограничить их потенциал для дальнейших политических действий. [13] Женщины также участвовали в строительстве баррикад, ремонте одежды и уличных протестах. Для многих женщин это был первый раз, когда они были граждански вовлечены без сопровождения мужчины, поскольку во многих случаях эти женщины работали от имени заключенных родственников-мужчин. [14] В этом конфликте также погибли женщины. Аида Лафуэнте была активисткой на фронте и погибла во время астурийского конфликта. [14] Действия женщин, связанных с Asociación de Mujeres contra la Guerra y el Fascismo, привели к тому, что организация была объявлена незаконной позднее в том же году. Чтобы обойти это, женщины реорганизовались в Organización Pro Infancia Obrera. [6]
Совсем недавно ученые спорили о том, была ли забастовка шахтеров Астурии реальным началом гражданской войны в Испании. [13] Образы конфликта впоследствии использовались обеими сторонами для пропаганды, чтобы продвигать свою собственную повестку дня, особенно внутри PSOE, которые видели в этой ситуации призыв к политическому единству слева, если они хотели иметь какую-либо надежду на противодействие росту фашизма в Испании. [13] PSOE впоследствии использовала много гендерных образов, чтобы продать людям свои идеи. [13] Пропаганда использовала изображение событий в октябре 1934 года, изображая женщин в гендерно-конформных образах, которые не оспаривали их роль как женщин. Это было сделано мужским руководством с намерением противодействовать образу сильных женщин-политических лидеров, которые нервировали многих правых. Правая пропаганда в то время изображала женщин как жестоких убийц, которые бросали вызов гендерным нормам, чтобы искоренить идею испанского материнства. [13]
17 июля 1936 года Испанский военный союз начал государственный переворот в Северной Африке и Испании. Они считали, что одержат легкую победу. Они не смогли предсказать привязанность народа ко Второй республике. Поскольку Республика в значительной степени сохранила контроль над своим флотом, Франко и другие военные успешно убедили Адольфа Гитлера предоставить транспорт для испанских войск из Северной Африки на Пиренейский полуостров. Эти действия привели к разделению Испании и затяжным событиям гражданской войны в Испании. [1] [10] [13] [15] [16] [17] Официально она закончилась только 1 апреля 1939 года. [13] [17]
Первоначальная коалиция Франко включала монархистов , консервативных республиканцев , членов Falange Española , карлистских традиционалистов , римско-католическое духовенство и испанскую армию . [1] [18] [19] Их поддерживали фашистская Италия и нацистская Германия . [17] [18] Республиканская сторона включала социалистов , коммунистов и различных других левых деятелей. [16] [17] [18]
Военный мятеж был объявлен по радио по всей стране, и люди немедленно вышли на улицы, пытаясь определить масштаб ситуации и то, был ли это военный или политический конфликт. Долорес Ибаррури вскоре произнесет фразу « ¡No pasarán! » несколько дней спустя, 18 июля 1936 года в Мадриде , выступая по радио с радиостанции Министерства внутренних дел, сказав: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях. ¡ No pasarán !» [20]
В начале гражданской войны существовало две основные анархистские организации: Национальная конфедерация труда (CNT) и Федерация анархистов Иберики (FAI). Представляя интересы рабочего класса, они намеревались не допустить захвата власти националистами, а также выступали в качестве реформаторских сил внутри Испании. [10]
Великобритания, Франция, Германия, Италия и Советский Союз подписали Договор о невмешательстве в августе 1936 года, пообещав не оказывать материальную поддержку войне ни одной из сторон, даже несмотря на то, что Германия и Италия уже оказывали и продолжали оказывать поддержку националистической фракции . [ 3] [20]
Из-за изменений в обществе у женщин, которые хотели участвовать в войне против повстанческих сил, было два варианта: они могли сражаться на передовой или служить во вспомогательных ролях вдали от фронта. Их возможности не были ограничены, как у многих женщин вблизи полей сражений Первой мировой войны , где единственной доступной ролью была вспомогательная роль для поддержки мужчин на фронте. [1] [21]
Asociación de Mujeres contra la Guerra y el Fascismo претерпела второе изменение названия в 1936 году, вскоре после начала Гражданской войны. Их новое название было Agrupación de Mujeres Antifascistas. С этого момента группа играла видную роль в отправке и поддержке женщин на передовую во время войны. [6] В то же время, когда новая Agrupación de Mujeres Antifascistas готовилась к войне, многие женские организации как справа, так и слева закрывались. [6]
Гражданская война в Испании началась 17 июля 1936 года с государственного переворота. [1] [22] Военный мятеж, положивший начало гражданской войне, не увенчался успехом сразу, отчасти из-за женщин, принявших участие в стихийных восстаниях. [1] [22]
Одной из самых важных массовых мобилизаций женщин в истории Испании было их участие на антинационалистическом фронте. [1] Вскоре после начала Гражданской войны около 1000 испанских женщин добровольно пошли служить на передовую республиканской стороны. [1] [23] Одним из городов, в защиту которого поднялось наибольшее количество вооруженных женщин, был Мадрид. [1] [23] Эта быстрая мобилизация женщин стала одной из причин того, что националисты не одержали быстрой победы, и война стала более затяжной. [15] [24]
Большинство ополчений, созданных в момент непосредственного начала Гражданской войны, были созданы группами гражданского общества, такими как профсоюзы и политические партии. CNT, UGT и другие профсоюзы вмешались, чтобы обеспечить материально-техническую поддержку многим из этих ополчений. [6] Количество мобилизованных женщин никогда не было большим. Большинство из них присоединились, чтобы еще больше поддержать политические идеологии, которые они поддерживали. Большинство из них были из воинствующих либертарианских организаций, таких как CNT, FAI и FIJL. Эти ополчения часто не имели типичной военной структуры, чтобы лучше представлять свои идеологии и лучше мобилизовать местное население. [6]
Женщин активно не вербовали для службы в ополчении. Напротив, они активно искали места для зачисления. В отличие от мужчин, женщины имели выбор сражаться и делали этот выбор. Их усилия часто были трудными, так как многие ополченцы отвергали их по признаку пола, и их постоянно просили проявить себя лучше, чем мужчин на фронте. [6]
Другие женщины призвали их на фронт, включая Долорес Ибаррури . В последние дни республиканского контроля над Мадридом она умоляла и мужчин, и женщин взяться за оружие против националистических сил в городе. [25] Число женщин, мобилизованных и вооруженных за линией фронта для поддержки городов, превышало число тех, кто был на передовой. Самое большее, вероятно, 1000 женщин сражались на передовой, в то время как несколько тысяч служили в обороне города. В число последних входил единственный женский батальон, который служил в Мадриде. [23]
Коммунистические и анархистские колонны привлекали больше всего женщин среди всех политических групп на республиканском фронте. POUM привлекала женщин-бойцов, но в меньшем количестве. [2] Partido Socialista Obrero Español (PSOE) была одной из немногих крупных деятелей на левом фланге, которая сразу же отвергла идею участия женщин в боевых действиях. Эта идея была для них слишком радикальной, и они считали, что женщины должны быть героями дома, оказывая поддержку гражданскому населению далеко за линией фронта. Женщины, которые были членами PSOE и нашли свой путь в боевые действия, сделали это, присоединившись к коммунистическим и социалистическим молодежным группам. [2]
Женщины также приезжали из-за границы, чтобы сражаться в составе Интернациональных бригад , их общее число, как документально подтверждено, составляло от 400 до 700 женщин. Многие женщины сначала отправились в Париж, прежде чем отправиться на корабле или поезде на войну. [6] Они приехали из таких стран, как США , Польша , Франция , Россия , Швейцария , Англия , Норвегия и Германия . [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] Соглашение 1937 года, призванное остановить иностранное вмешательство, в конечном итоге в значительной степени положило конец набору в Интернациональные бригады как мужчин, так и женщин. [6] В то время как национальные отделения Коммунистической партии поддерживали отправку иностранных бойцов в Испанию для участия в Гражданской войне в Интернациональных бригадах, они часто выступали против отправки своих женщин-членов. Когда они иногда соглашались отправить решительных женщин в Испанию, это часто было в качестве вспомогательных ролей в качестве репортеров или пропагандистов. Партийный аппарат в Испании тогда активно работал над тем, чтобы держать женщин подальше от фронта. [25]
Первой испанской республиканкой, погибшей на поле боя, была родившаяся в Альмерии милиционерка , связанная с JSU Лина Одена 13 сентября 1936 года. Когда националистические силы захватили ее позиции, командир подразделения решила покончить жизнь самоубийством, а не сдаться в битве в Гвадиксе . [2] [18] [25] [34] Ее смерть широко обсуждалась как республиканскими, так и фалангистскими пропагандистами. Поскольку националистические силы угрожали ей изнасилованием со стороны мавританских солдат, если она не сдастся, республиканцы смогли представить ее как невинную, которая предпочла смерть унижению и потере чести. Фалангистская пропаганда утверждала, что никогда не было и не было угрозы изнасилования. Это делало смерть Одены бессмысленной. Кроме того, фалангистская пропаганда подразумевала, что Одена была виновна в убийстве католического священника несколькими неделями ранее, и ее самоубийство было способом избежать наказания. [18]
На фронте нормой было то, что женщины служили в смешанных батальонных подразделениях. [2] Их перебрасывали по всей Испании в зависимости от военных потребностей в подкреплении войск. [2] Группы милиции арьергарда чаще организовывались в батальоны, состоящие только из женщин, и чаще базировались в одном месте в составе оборонительных подразделений. [2] Как следствие, роли, которые играли каждый, как правило, были разными. [2]
Женщины на фронте часто сталкивались с двойной ношей, ожидая от себя участия в сражениях и оказания вспомогательной поддержки. [2] Решения руководства-мужчин требовать этого усилили сексизм внутри Республики, позволив женщинам освободиться от гендерных норм, приняв участие в боевых действиях, но в то же время заставив их заниматься традиционно гендерными задачами. [2] Несмотря на это, они были признаны своими сверстниками за свою храбрость. [35]
Большинство женщин на фронте служили в ополчениях, связанных с какой-либо политической группой. Очень небольшое количество служило в качестве членов регулярной республиканской армии. Среди членов была Эсперанса Родригес. [2] В первые несколько месяцев войны Пятый полк имел самый большой контингент милициан среди всех ополчений. [6] Большинство женщин, служивших на передовой, имели свои позиции, определенные коммунистическим, анархистским или руководством POUM. Большинство из них предоставляли женщинам равные роли, когда дело доходило до боя, и вносили одинаковый военный вклад. [2] По сравнению с мужчинами, от женщин на фронте часто ожидалось, что они будут больше заботиться о раненых товарищах. Иногда это подвергало их большему риску, так как некоторые женщины-ополченцы были застрелены, ухаживая за ранеными товарищами в бою. Среди женщин, которым приходилось справляться с такой ситуацией, была Хосефа Рионда. Капитаны также могли направлять женщин на поле боя в больницы, где они ожидали, что они будут работать вместе с медсестрами. [2] В некоторых случаях командиры колонн говорили ополченкам , что им разрешено оставаться на фронте только в качестве вспомогательных ролей для мужчин, работая медсестрами или обучая в основном неграмотных ополченцев чтению. Некоторые из этих женщин покинули эти колонны, ища другие подразделения, где они могли бы служить в бою. [6] Среди женщин, служивших в интернациональных бригадах, большинство работали медсестрами, фармацевтами или врачами. Некоторые еврейские, польские и американские женщины действительно отправились в Испанию и участвовали в боях. Анархисты активно отговаривали их от этого, а коммунисты прямо запрещали это делать. [29]
Боевой опыт не сильно отличался в зависимости от политической принадлежности батальона, к которому были прикреплены женщины в бою. [2] Женщины оказались универсальными на фронте, способными служить во многих различных боевых ролях. [6] Женщины в арьергардных батальонах часто встречались ежедневно, чтобы практиковаться в огневой подготовке, маршировке и строевой подготовке. Многие также проходили специализированную подготовку по использованию пулеметов. [2] POUM была единственной организацией, которая принимала женщин и обеспечивала их огневой подготовкой. Отсутствие огневой подготовки у женщин в других ополчениях позже использовалось как причина, чтобы попытаться убрать их с фронта, даже несмотря на то, что эти ополчения также не смогли доказать, что их мужчины-новобранцы прошли огневую подготовку. [6]
Milicianas также приезжали со всей Испании, включая Мадрид, Майорку, Каталонию и Астурию. [2] [6] Один из Milicianas служил капитаном артиллерийской роты Второго батальона Астурии. [6]
Эти женщины также представляли весь спектр левых политических взглядов. [1] [2] [6] Одной из немногих женщин-ополченцев, публично заявлявших о своей приверженности социализму, в этот период была Мария Элиса Гарсия, которая служила милицианкой в Народном ополчении в составе роты батальона Астуриас Сомосы. [1] [2]
Женщины были ранены на фронте. Хулия Мансаналь была милицианкой , которая обнаружила, что забеременела на фронте из-за отношений со своим парнем. Она нашла акушерку, сделала аборт утром и вернулась к сражениям на фронте днем. В результате аборта она истекала кровью более месяца во время боя. [35] Находясь на фронте, Росарио Санчес попала в аварию, связанную с взрывчаткой, сделанной из кувшина сгущенного молока, что привело к ампутации ее руки. Она едва не истекла кровью из-за своих ран, но выжила, но позже была схвачена и отправлена в тюрьму. Стальной батальон Хасинта Перес была смертельно ранена, когда подгоняла своих товарищей вперед к врагу, с которым они столкнулись. [35]
Женщины в колонне Пасионарии Пятого полка Народного ополчения часто пытались уйти. Это было отчасти потому, что командиры колонн часто пытались не допустить женщин к бою, а вместо этого заставляли их работать на вспомогательных должностях для колонны, включая поваров, уборщиков одежды и мытья посуды. Капитаны в колонне часто пытались заставить женщин, назначенных в колонну, уйти. [2]
Некоторые женщины в милицианах стригли волосы в случае пленения. Они не хотели, чтобы их головы брили, за исключением пучков, в которые затем вставлялись националистические ленты, а затем их водили по городу недалеко от места пленения. [2] Националисты часто казнили военнопленных, которых перевозили в тюрьму. Это включало казнь беременных милициан, захваченных в бою. [2] Угроза изнасилования женщин-воюющих регулярно использовалась националистическими силами, чтобы отговорить их от участия. [18] [36] Это была вполне реальная угроза, поскольку это происходило как обычно для воюющих, так и невоюющих женщин, причем мавританские солдаты в некоторых случаях использовались для дальнейшего унижения этих женщин-воюющих среди своих батальонов и среди населения в целом. [18] Это также служило националистическим силам, чтобы напомнить всем женщинам, что они ниже мужчин, и что мужчины легко их победят. [18] Следовательно, когда женщины погибали на фронте, их смерть часто воспринималась не как смерть ради высшей цели, а как личная потеря чести, приведшая к смерти. [18] [36] Женщин-бойцов, пойманных на фронте и приговоренных к смертной казни, часто насиловали перед расстрелом. [37] Отношение Франко к женщинам-бойцам-республиканкам, пойманным на передовой, порой шокировало его немецких союзников. Он мог приказать их казнить и делал это, а затем вернуться к завтраку, как будто ничего особенного не произошло. [23]
Во второй половине 1936 года многие из их коллег-мужчин не считали милицианок исключительными; они служили товарищами вместе с мужчинами в отдельных или смешанных батальонах. [1] [21] [35] Во многом это было связано с тем, что многие милицианки были мотивированы на борьбу своими собственными революционными убеждениями: они верили, что их участие может изменить ход войны и вызвать новую революцию в мышлении в обществе. [1] [24] Несколько женщин сражались, потому что они следовали за мужьями, отцами или сыновьями в бой. Эта группа, однако, представляла собой очень небольшое меньшинство, большинство сражалось по идеологическим причинам. [1]
Поскольку некоторые считали женщин неестественными участниками битвы, женщин часто подозревали в шпионаже или стремлении предать республиканские идеалы. Они стали подозрительными на поле боя. Эта паранойя позже сыграла свою роль в удалении женщин с фронта. [14] [35] Milicianas также подозревались в передаче мужчинам заболеваний, передающихся половым путем, в результате чего мужчины-бойцы умирали от сифилиса. Это воспринималось как просмотр, наносящий ополченцам дурную славу и наносящий вред готовности мужчин к бою. [3] Военные и политические лидеры также клеветали на milicianas , обвиняя их в том, что они проститутки и нимфоманки, представляющие большую угрозу для лоялистских сил, чем повстанческие силы, с которыми они сталкивались в бою, потому что они распространяют венерические заболевания. [35] [примечание 1] [примечание 2] Клара Кампоамор была среди многих голосов, призывавших женщин покинуть фронт, обвиняя женщин в том, что они проститутки. Когда это было распространено среди милицианок , это заставило некоторых из них закипеть, поскольку это показало им, что левые ничем не лучше правых, когда дело касается защиты прав женщин. Такие обоснования, наряду с отсутствием огневой подготовки, использовались для аргумента, что женщин следует убрать с фронта. [6]
Лина Одена, Соледад Касильда Мендес, Аида Лафуэнте, Росарио Санчес Мора , Конча Лосано и Маруха Томико были ополченцами, которые были увековечены Республикой в этот период активного участия женщин в боевых действиях. [38]
У каталонцев было собственное ополчение в Арагоне с небольшим контингентом элитных женщин-бойцов. [6] Группа Los Aguiluchos de Les Corts переместилась из Барселоны в Каспе на Арагонском фронте после своего участия в конфликтах в Барселоне. [2] Конча Перес Кольядо присоединилась к колонне Ортиса, находясь в Каспе, отправившись со своим новым подразделением в Асайлу . [1] Соледад Касильда Мендес служила в ополчении из Страны Басков, где она изначально была единственной женщиной. Участвуя в боевых действиях в последние дни на Арагонском фронте, она была одной из двух женщин, участвовавших в активных боевых действиях со своим ополчением. [6]
Батальон Unión de Muchachas включал две тысячи женщин в возрасте от четырнадцати до двадцати пяти лет. Они начали тренироваться в июле 1936 года, когда началась Гражданская война. [2] [39] Их спонсировала Национальная конфедерация физического воспитания, и они происходили из группы левых спортсменов, которые протестовали против организации Гитлером летних Олимпийских игр 1936 года и которые организовали Народную Олимпиаду в Барселоне в том же году в знак протеста. Начало войны привело к отмене мероприятия, и ряд участников завербовались в поддержку Республики и участвовали в обороне Барселоны в июле 1936 года. [39] Среди них была англичанка Фелиция Браун . [28] При зачислении она сказала: «Я член лондонских коммунистов , и я могу сражаться так же хорошо, как любой мужчина». [40] Швейцарка Клара Тальманн была еще одной женщиной, которая присоединилась к республиканскому ополчению после отмены Игр, добровольно вступив в колонну Дуррути . [27]
Конча Перес Кольядо была частью Los Aguiluchos de Les Corts, группы из 100 вооруженных солдат из ее района Барселоны, которые присоединились вскоре после начала войны. Только семь членов группы были женщинами. [41] Вскоре после начала Гражданской войны Перес Кольядо была частью группы, которая атаковала тюрьму Model с целью освобождения политических заключенных, содержавшихся там. Позже она была частью группы, которая захватила монастырь. Она также помогала создавать баррикады в своем районе Барселоны. [2] Вместе с другими анархистами она ехала в кузове пикапа, накрытая матрасом, с четырьмя пистолетами между ними. Они отправились в казармы Педральбес, вступили там в бой и сумели получить небольшой запас оружия. После этого ее группа отправилась в Каспе на Арагонский фронт . [2]
Марина Хинеста и Колома была еще одной женщиной на фронте в Мадриде в июле 1937 года. Родом из Франции и член Объединенной социалистической молодежи, она пошла на войну в качестве репортера, когда ей было всего 17 лет. Хинеста и Колома, работая с Михаилом Кольцовым , была фотографом и переводчиком в советской газете «Правда» . Известная фотография ее в оригинальном отеле «Колон» была сделана 21 июля 1936 года. Некомбатантка, это был единственный раз за всю войну, когда она держала в руках оружие. [33] [42]
Лоис Орр служила в женском ополчении Рабочей партии марксистского единства (ПОУМ) в Барселоне в начале войны. [43] [44]
Единственные женские батальоны существовали за линией фронта в качестве арьергардной поддержки при обороне своих городов. В Барселоне был такой батальон, организованный PSUC. На Майорке был батальон Розы Люксембург, а в Мадриде был Союз Мучача. [2] В первые дни войны Trinidad Revoltó Cervelló участвовал в боях на передовой в военном штабе и в казармах Атаразанас в Барселоне. [2] Пепита Лагуарда Батет также была среди женщин, которые участвовали в июльских столкновениях. [45] [46]
Женщины участвовали в нападении на казармы Монтанья. Среди них была и Анхелина Мартинес. Родом из Мадрида, она была членом Juventudes Socialistas Unificadas . Она продолжала сражаться даже после того, как большинство мужчин в ее отряде были убиты. Ее действия были освещены позже в том же месяце в газете Estampa . [47]
Первоначально POUM требовала, чтобы и мужчины, и женщины в бою также участвовали в вспомогательных ролях по мере необходимости. Женщины были в окопах и стояли на страже. [2] Капитан Фернандо Сааведра из батальона Сархенто Васкеса сказал, что эти женщины сражались так же, как мужчины. [2]
Фидела Фернандес де Веласко Перес была обучена владению оружием до начала войны и служила на передовой сразу за пределами Мадрида. Она захватила пушку у националистов, прежде чем ее перевели на фронт Толедо. Ее новое подразделение было тем же, в котором служил Росарио Санчес де ла Мора. Там Фернандес де Веласко Перес сражалась на фронте и искала действия, отправляясь в тыл врага, чтобы устраивать там диверсии вместе с другими ударными отрядами. Она научилась делать бомбы. [2]
Росарио Санчес Мора была одной из первых женщин, присоединившихся к ополченцам, защищавшим Мадрид после начала гражданской войны в Испании, записавшись в армию 17-летним подростком 17 июля 1936 года. [48] Теофила Мадроньял была еще одной испанкой, служившей на передовой. Она записалась в Ленинградский батальон в первые дни войны, прошла огневую подготовку, а затем была направлена на шоссе Эстремадура во время осады Мадрида . [2]
Когда началась война, Маргарита Рибальта была первоначально назначена JSU на должность в штабе. Недовольная тем, что не принимала большего участия, несколько дней спустя она записалась в колонну Partido Comunista de España и была переведена на фронт, где добровольно вошла в состав передовой группы, пытавшейся захватить холм. Она возглавила свою группу, бегая между двумя позициями националистов с пулеметом в руках. Самолет поддержки республиканцев принял ее группу за националистов, разбомбил их и ранил Рибальту. [2]
Родившийся в Аргентине Мика Эчебехере служил в ополчении POUM во время Гражданской войны. Называющий себя троцкистом, Эчебехере переехал в Мадрид из Парижа за несколько дней до начала войны, немедленно завербовался и затем был отправлен в составе колонны Иполито Эчебехере на фронт под Мадридом. [49]
В августе 1936 года женщины находились в арьергарде, поддерживая оборону Барселоны. [47]
У POUM была колонна, в которую входили ополченцы в кампании на Майорке . [24] Trinidad Revoltó Cervelló присоединилась к Народному ополчению и отправилась на Балеарские острова , где она снова увидела боевые действия на передовой в битве за Майорку . [2] Каталонцы также отправили 400 бойцов на фронт на Балеарских островах, 30 из которых были ополченцами . [6]
На Майорке был батальон Розы Люксембург, который действовал на фронте, защищая город. [2] Женщины в арьергардных батальонах часто встречались ежедневно, чтобы практиковаться в стрельбе, маршировке и строевой подготовке. Многие также прошли специализированную подготовку по использованию пулеметов. [2]
Мария Элиса Гарсия сражалась в составе батальона на фронте Лугонес , а затем в горах Страны Басков. [2]
Фелиция Браун , английская художница и коммунистка, служила в интернациональных бригадах, погибла на Арагонском фронте 25 августа 1936 года. Она была первым британским добровольцем обоего пола, погибшим в бою на войне. [40] [50] [51] Она погибла, служа в составе рейдовой группы, которая нацелилась на поезд, заполненный военными боеприпасами. Группа попала в засаду, некоторые были ранены. Браун пыталась помочь раненому итальянскому товарищу, когда ее застрелили в голову. Ее тело пришлось оставить, и было небезопасно забирать его. [52] [53]
Клара Тальманн , входящая в состав колонны Дуррути , служила на Арагонском фронте, отправившись туда из Барселоны, где она была зачислена в армию. [27]
Подразделение Кончи Перес Кольядо оставалось в Асайле до тех пор, пока не была проведена мобилизация для атаки на Бельчите 24 августа 1936 года. Она оставалась на Арагонском фронте еще четыре месяца, после чего отправилась в Уэску. [1]
Вместе со своим парнем Хуаном Лопесом Карвахалем Пепита Лагуарда Батет вступила в колонну Аскасо, откуда вскоре после этого они были отправлены на Арагонский фронт. Прибыв 19 августа 1936 года в составе 45-й группы, пара всегда оставалась на передовой. [45] [46] Вскоре после зачисления она сказала своему парню: «В Педральбесе, в казармах Мигеля Бакунина, формируется колонна для отправки на Арагонский фронт, и я записалась добровольцем». Хуан ответил: «Если ты идешь туда, я пойду с тобой». [45]
Служа на окраине Уэски , Пепита Лагуарда Батет участвовала в боях в течение нескольких часов рано утром 1 сентября. Около 5:00 утра она получила тяжелое ранение, которое убило ее несколько часов спустя в 9:30 утра. После ранения ее быстро перевели в больницу Висьен , а затем снова перевели в больницу в Граньене . [45] [46]
В сентябре 1936 года батальон Ларго Кабальеро, в состав которого входило около десяти женщин, сражался на Сьерра-фронте. Среди сражавшихся была и Хосефина Вара. [2]
К сентябрю Мика Эчебеэре стала командиром, получив повышение в должности после того, как ее собственный командир погиб в бою. [49]
В Интернациональной группе колонны Дуррути служило много женщин. Группа этих женщин погибла в боях в октябре 1936 года в Пердигере . Среди погибших были Сюзанна Жирбе, Аугуста Маркс, Жюльетта Бодар, Эжени Касте и Жоржетта Кокочински. В следующем месяце Сюзанна Ганс из той же группы погибла в битве при Фарлете. [2]
Женщины-боевики и гражданские лица были частью группы, которая оказалась в ловушке в соборе Сигуэнсы в течение четырех дней в результате осады националистов в октябре 1936 года. После того, как у них закончились еда и боеприпасы, а стены собора начали рушиться от непрерывного артиллерийского огня, многие в группе решили бежать ночью. Капитан POUM Мика Фельдман де Эчебехер была среди тех, кто находился в соборе. Она была одной из примерно трети людей, которые бежали, но выжили. Ее храбрость во время осады Сигуэнсы принесла ей повышение до капитана второй роты Ленинского батальона POUM. После восстановления после осады в Барселоне ее направили в Монклоа , где она командовала специальной ударной бригадой. [2] [49]
В то время как большинство батальонов были смешанными по половому признаку, женский батальон, организованный PCE и принимавший участие в боях на Мадридском фронте, состоял только из женщин. Батальон назывался Batallón Femenino del 5º Regimiento de Milicias Populares. Некоторые женщины, которые уже служили медсестрами в составе Пятого полка, вернулись с фронта специально, чтобы присоединиться к единственному женскому батальону. Члены батальона иногда маршировали по Гран-Виа в Мадриде группами по два-три человека, поскольку обстрел на улице был слишком сильным, чтобы позволить им маршировать строем. [2]
Женщины-коммунистки смогли достичь руководящих должностей на передовой. 22-летняя Аврора Арнаис командовала колонной JSU во время осады Мадрида. [2] Хулия Мансаналь стала политическим комиссаром муниципального батальона Мадрида, когда ей было всего 17 лет. С этого момента она вооружилась винтовкой и пистолетом, сражаясь на передовой, служа охранником и занимаясь шпионажем, несмотря на то, что изначально ее призывали с целью просвещения своих товарищей в отношении коммунистической идеологии. [2]
К этому времени «Унион де Мучача» был единственным арьергардным женским батальоном в Мадриде, организованным коммунистами, который сражался на передовой с 8 ноября 1936 года. Располагаясь у моста Сеговия и недалеко от Хетафе на фронте Карабанчель и представляя собой основную часть республиканских сил на этих позициях, бойцы «Унион де Мучача» были одними из последних, кто отступил. [2]
Теофила Мадроньяль был отправлен на шоссе Эстремадура во время осады Мадрида . [2]
Зимой 1936 года республиканское правительство пыталось официально преобразовать ополчения в подразделения своих вооруженных сил. До этого момента женщины вступали в ополчения, связанные с различными политическими партиями и союзами. [38]
Начиная с декабря, Конча Перес Кольядо входила в группу милицианок , которые сражались в секторе Тардиента . В конце концов, к концу года женщины были выведены с фронта. [1]
В январе 1937 года в битве при Хараме республиканские силы были близки к отступлению, пока три испанских милицианы не вдохновили мужчин, с которыми они служили, держаться. Женщины, занимавшие пулеметный пост, отказались отступать. [2]
Салария Кеа , единственная афроамериканка, служившая в Интернациональных бригадах, присоединилась к батальону Авраама Линкольна в 1937 году. В качестве медсестры в Американском медицинском бюро она была направлена на Мадридский фронт в марте, где была захвачена Испанской националистической армией. Кеа удалось бежать шесть недель спустя с помощью солдат Интернациональной бригады. [54] [55]
Милиционерам POUM в Мадриде во время осады было запрещено брать в руки оружие коммунистической организованной колонной La Pasionaria. Вместо этого эти женщины должны были готовить и стирать для мужчин, служивших на мадридском фронте. [49]
Мария Элиса Гарсия погибла в бою в горах Мухика 9 мая 1937 года. [2]
Конча Перес Кольядо попала в засаду в Барселоне и была ранена во время патрулирования района около площади Каталонии . Металлический осколок, застрявший в ее ноге, оставался в ее теле в течение нескольких лет. [41]
Клара Тальманн приняла участие в противостоянии в барселонские майские дни, выступая с Amigos de Durruti вместе с Полом Тальманном, своим будущим мужем. Находясь в Барселоне, она встретила Джорджа Оруэлла , служа на баррикадах. В результате этого события произошли репрессии, и Тальманн и ее будущий муж ушли в подполье, но позже были схвачены Servicio de Información Militar (SIM) при попытке бежать на лодке из Барселоны. После нескольких месяцев в тюрьме пара вернулась в Швейцарию. [27] [56] Другая женщина, которая была медсестрой POUM Тереза Ребулл . Ее участие привело к наказанию, что стало одной из причин, по которой она впоследствии бежала из Испании. [57] Лоис Орр также принимала участие в барселонских майских днях. [43] [44]
Женщины продолжали гибнуть на фронте во время боя. Маргарет Цимбал была застрелена снайпером в Уэске, когда оказывала помощь раненому товарищу. [24]
Последствия майских дней привели к тому, что ряд ополченцев Барселоны попытались покинуть город в июне и в последующие месяцы после того, как некоторые из них были освобождены из тюрьмы. [43] [44] [56] [57] [58]
Андрес Нин и руководитель POUM были арестованы 16 июня 1937 года в результате событий 1 мая. На следующий день были арестованы Лоис Орр и группа, с которой она была. При содействии консула США Мэлона Перкинса ее группа была освобождена 1 июля. Затем она покинула город два дня спустя на борту судна, направлявшегося во Францию. [58]
Иностранные обозреватели, освещавшие войну, часто писали о храбрости женщин на фронте, в том числе говорили, что они выдерживали огонь противника лучше, чем многие мужчины, с которыми они сражались бок о бок. Один из примеров такой храбрости произошел в Серро-Муриано в сентябре 1937 года, когда силы республиканской армии из Хаэна и Валенсии бежали с фронта, в то время как небольшой отряд ополченцев из Алькоя, в составе которого были две женщины, выдержал бомбардировку националистов. [2]
Аргентина Гарсия была на фронте в октябре 1937 года в Сан-Эстебан-де-лас-Крусес. Храбрость коммунистки в бою была отмечена повышением до капитана в ее батальоне Астуриас. [2]
Салария Кеа , служившая медсестрой, была в батальоне Авраама Линкольна во время наступления на Эбро. [54] [55]
Существуют противоречивые свидетельства историков относительно того, когда было принято решение об удалении женщин с фронта на стороне республиканцев. Одна сторона датирует решение концом осени 1936 года как датой, когда премьер-министр Франсиско Ларго Кабальеро отдал приказ. Другие датируют приказ мартом 1937 года. Наиболее вероятно, что различные политические и военные лидеры принимали собственные решения, основанные на собственных убеждениях, что привело к постепенному выводу с фронта различных групп женщин-бойцов. [1] [3] [8] [23] [24] [35] [47] [59] Но какая бы дата ни была приписана, женщин призывали покинуть фронт к сентябрю 1936 года. [3]
Женщинам было приказано покинуть фронт в Гвадалахаре в марте 1937 года . [59] После битвы многих погрузили в машины и отвезли на позиции поддержки дальше за линией фронта. Несколько отказались уйти, и их судьба неизвестна, хотя друзья подозревали, что большинство из них погибло в бою. [59] Среди изгнанных солдат была Леопольдина Кокес из Интернациональной группы колонны Дуррути. [2] Некоторые демобилизованные женщины покинули фронт и присоединились к женским колоннам на домашнем фронте, защищая такие города, как Мадрид и Барселона. [3] Когда Хуан Негрин стал главой республиканских вооруженных сил в мае 1937 года, время женщин в бою закончилось, поскольку он продолжил усилия по регуляризации республиканских сил в Республиканской армии. [6] [38] Негрин также разослал за границу весть о том, что, хотя мужчин все еще активно вербуют, организациям запрещено отправлять женщин-бойцов. [6]
Феминистки из PSUC и POUM отреагировали изменением своих посланий, либо предположив, что женщин следует направлять на тыл, либо что во время войны женщины играют иную роль, чем мужчины. [6]
Решение убрать милицианок с фронта было принято в основном либеральными лидерами-мужчинами-республиканцами. Женщины на фронте не согласились. Они считали их удаление шагом назад, возвращением к традиционным ролям, которые существовали до Второй республики. Они рассматривали это решение как часть более масштабного симптома проблем женщин в обществе и не хотели возвращаться к традиционным гендерным ролям, от которых они использовали войну, чтобы сбежать. [1] [15] [21] [24] Ни сами милицианки , ни мужчины, с которыми они служили, ни другие деятели на стороне республиканцев не начали протестовать против их ухода. [15] [24] Отсутствие поддержки со стороны товарищей-мужчин особенно расстраивало некоторых женщин, поскольку им казалось, что они никогда не удосуживаются попытаться понять свое бедственное положение. [24] Следовательно, милицианки просто тихо исчезли без общественного протеста или осознания. [15]
Удаление женщин с фронта было продолжением политики Второй республики, призванной привлечь консервативные элементы внутри нее, которые хотели сделать Республику более приемлемой, менее открыто бросая вызов традиционным испанским верованиям о таких темах, как роль женщин. Удаление женщин с фронта было всего лишь частью более широкой роли поздних республиканцев в поддержку прав женщин, чтобы умиротворить эту базу, которая на самом деле служила для поощрения националистических сил и идей в первую очередь, с рациональными доводами, такими как то, что женщины не умеют пользоваться оружием и что женщины распространяют венерические заболевания. [6] [24]
Республиканская пропаганда о женщинах делилась на несколько широких категорий, включая: символ борьбы, защитниц, таких как медсестры, жертв, представителей Республики, защитниц арьергарда Испании, переносчиков венерических заболеваний и комбатантов. [6] [38]
Во время гражданской войны в Испании женщина-ополченец ( исп . miliciana ) была важной фигурой для республиканских сил в период с июля по декабрь 1936 года. [1] [6] [15] [17] [18]
Иностранные, и отечественные СМИ печатали изображения этих женщин-бойцов на передовой линии Испании как нарушающих гендерные нормы. Поначалу они представляли проблемы для некоторых людей в Испании, поскольку в стране были очень традиционные представления о гендерных ролях. Хотя республиканцы стали более терпимыми к ним, это снова начало меняться к декабрю 1936 года, когда правительство Второй республики начало использовать лозунг «Мужчины на фронт, женщины в тыл». К марту 1937 года это отношение распространилось на передовую, откуда женщины-ополченцы, вопреки их собственным возражениям, были отозваны или переведены на второстепенные роли. [1] [6] [15]
Республиканские силы использовали присутствие милициан как авантюрное и иногда легкомысленное в своей собственной пропаганде. Националистическая пропаганда в контракте часто изображала милициан как проститутку. В некоторой степени образ в республиканской пропаганде был тем, с которым многие милицианы отождествляли себя и были соучастниками в распространении, поскольку они впитали культурные гендерные нормы в юности, которые они продолжали увековечивать. [2] [6] [17] [18] В то же время они часто создавали и делились историями, которые подчеркивали их целомудрие во время Гражданской войны. Когда их интервьюировала пресса, многие женщины были оскорблены вопросами об их личной жизни. Росарио Санчес Мора , La Dinamitera , отреагировала гневом во время интервью, заявив, что сравнения с проститутками ранят ее, поскольку эти женщины были готовы умереть за свои идеалы и готовы умереть за тех, кто разделял их левую идеологию. [18] Независимые республиканские СМИ часто изображали милициан не в боевых действиях, а в качестве вспомогательных ролей. На фотографиях видно, как многие бойцы ухаживают за ранеными в своих батальонах или занимаются приготовлением пищи и уборкой для них. [2]
В отличие от республиканской милиции , националистическая пропаганда поддерживала образ mujer castiza . Она была скромной, чистой, асексуальной, самоотверженной и традиционной, поддерживала испанскую семью работой на дому. Она была антитезой республиканского бойца, поскольку находилась далеко от фронта и никогда не участвовала в боевых действиях. [2] [60]
Милицианы на фронте часто писали о своем опыте для публикации в поддерживаемых партией СМИ. Одной из главных тем, на которой они фокусировались, часто было неравенство на фронте и ожидание, что в дополнение к бою они также будут выполнять вспомогательные роли, такие как уход за ранеными, приготовление пищи и уборка, в то время как их коллегам-мужчинам будет предоставлено время для отдыха. [2]
После их отстранения от фронта, милицианы и женщины в целом перестали появляться в республиканской пропаганде. Визуально они вернулись к своей жизни до войны, где их основная роль была за кулисами дома. [2] [22] Коммунистические и анархистские колонки привлекали больше всего женщин среди всех политических групп на республиканском фронте. Истории о боевиках POUM стали более известными, поскольку они с большей вероятностью публиковали свои воспоминания или имели лучшие контакты с международными СМИ. [2]
В конце концов, милицианки, представленные в пропаганде, опубликованной обеими сторонами во время Гражданской войны, часто служили символом гендерного культурного идеала. [18] Их изображения часто предназначались для мужского взгляда по обе стороны пропагандистской войны. [17] [18] То, как их часто изображали как крайне сексуализированных существ, позволяло обеим сторонам легко отвергать их как проституток. [6] [18]
Окончание гражданской войны и победа франкистской Испании привели к возвращению традиционных гендерных ролей в Испанию. Это включало неприемлемость участия женщин в боевых действиях в армии. [1] После войны многие милицианы столкнулись с трудностями. Это включало в себя пропагандистскую войну против населения, которая высмеивала их участие в конфликте. В то же время новое правительство разыскивало их, чтобы посадить в тюрьму или подвергнуть пыткам. Многие бойцы также были неграмотными, и обнаружили, что это ограничивало их дальнейшую деятельность. Это сочеталось с ограничениями, наложенными на некоторых во время изгнания во Франции, что ограничивало их возможности. Тем, кто оставался политически активным, приходилось иметь дело с открытым сексизмом в Коммунистической партии и в анархистских кругах. [1]
Некоторые женщины-ветераны войны так и не вышли на пенсию. [12] Вместо этого они продолжали активное насилие против государства в составе коммунистических и анархистских ячеек, используя тактику, похожую на терроризм. Это включало бомбардировку позиций Guardia Civil, ограбление банков и нападения на офисы Falange. [12] Среди женщин, участвовавших в этом сопротивлении, были Виктория Пухолар , Аделаида Абарка Искьердо и Анхелита Рамис. Эти женщины и женщины, подобные им, служили посредниками между изгнанными лидерами во Франции и теми, кто находился на местах в Испании. Они работали с лидерами Коммунистической партии, планируя атаки. [12]
Ценный вклад испанских женщин, сражавшихся на стороне республиканцев, был недооценен, а собственные истории женщин часто игнорировались. Одной из главных причин этого был сексизм, существовавший в то время: женщины и проблемы женщин просто не считались важными, особенно победителями-франкистами. Когда обсуждалось участие женщин в Гражданской войне, оно рассматривалось как набор историй, не имеющих отношения к всеобъемлющим нарративам войны. В то же время, поскольку националистические силы выиграли войну, они написали последующую историю. Поскольку они представляли собой возврат к традиционным гендерным нормам, у них было еще меньше причин, чем у республиканских сил, обсуждать важность участия женщин на проигравшей стороне войны. [1] [6] [17]
Франкистская пропаганда активно нацеливалась на милицианок , высмеивая их участие в войне. Многие милицианки были заключены в тюрьму или подвергнуты пыткам, даже спустя десятилетия после окончания войны. В результате многие женщины, воевавшие во время войны, были вынуждены молчать. [1] Впервые о милицианках Испании открыто говорили в 1989 году на конференции, посвященной гражданской войне в Саламанке. [1]
Другая причина, по которой роль испанских женщин на стороне республиканцев в Гражданской войне была проигнорирована, заключается в отсутствии первоисточников. [1] [6] Это часто было результатом того, что либо правительственные войска, спасаясь от уничтожения документов, либо сами женщины уничтожали документы в знак протеста. [1] Сокрытие собственного участия в войне во многих случаях помогало им спасти свои жизни. [1] [61] В других случаях сами сражения приводили к уничтожению ценных документов, в которых обсуждалось участие женщин на фронте. [1]
{{cite book}}: |work=проигнорировано ( помощь )