Империя — это политическая единица, состоящая из нескольких территорий и народов, «обычно созданная в результате завоевания и разделенная между доминирующим центром и подчиненными перифериями» . [1] Центр империи (иногда называемый метрополией ) осуществляет политический контроль над периферией. [2] Внутри империи разные группы населения имеют разные наборы прав и управляются по-разному. [3] В узком смысле империя — это суверенное государство , главой которого является император или императрица ; но не все государства, совокупная территория которых находится под властью верховной власти, называются империями или управляются императором; и не все самопровозглашенные империи были приняты как таковые современниками и историками ( примерами являются Центральноафриканская империя и некоторые англосаксонские королевства в ранней Англии).
Существовали «древние и современные, централизованные и децентрализованные, сверхжестокие и относительно мягкие» империи. [4] Важное различие было между сухопутными империями, состоящими исключительно из прилегающих территорий, такими как Австро-Венгерская империя или Российская империя ; и те, которые созданы морской державой, к которым относятся территории, удаленные от «родной» страны империи, такие как Карфагенская империя или Британская империя . [4] Помимо более формального использования, слово « империя» может также в разговорной речи относиться к крупномасштабному коммерческому предприятию (например, транснациональной корпорации ), политической организации, контролируемой одним человеком ( политическим боссом ) или группой (политический босс). боссы). [5] Понятие империи связано с другими такими понятиями, как империализм , колониализм и глобализация , причем империализм относится к созданию и поддержанию неравных отношений между нациями, а не обязательно к политике государства, возглавляемого императором или императрицей. Империя часто используется как термин для описания недовольства подавляющими ситуациями. [6]
Империя — это совокупность множества отдельных государств или территорий, находящихся под верховным правителем или олигархией. [7] В отличие от федерации , которая представляет собой обширное государство, добровольно состоящее из автономных государств и народов. Империя — это большое государство, которое правит территориями за пределами своих первоначальных границ.
Определения того, что физически и политически представляет собой империю, различаются. Это может быть государство, влияющее на имперскую политику , или определенная политическая структура . Империи обычно формируются из разнообразных этнических, национальных, культурных и религиозных компонентов. [8] «Империя» и «колониализм» используются для обозначения отношений между могущественным государством или обществом и менее могущественным; Майкл В. Дойл определил империю как «эффективный контроль, формальный или неформальный, над подчиненным обществом со стороны имперского общества». [9]
Том Нэрн и Пол Джеймс определяют империи как государства, которые «распространяют отношения власти на территориальные пространства, над которыми они не имеют предшествующего или данного юридического суверенитета, и где в одной или нескольких областях экономики, политики и культуры они получают некоторую выгоду». мера обширной гегемонии над этими пространствами для извлечения или накопления стоимости». [10] Рейн Таагепера определил империю как «любое относительно крупное суверенное политическое образование, компоненты которого не являются суверенными». [11]
Морским аналогом земной империи является талассократия , империя, состоящая из островов и побережий, доступных для ее земной родины, такая как Делийская лига , в которой доминируют афиняне .
Более того, империи могут расширяться как по суше, так и по морю. Стивен Хоу отмечает, что сухопутные империи могут характеризоваться расширением территории, «расширяясь прямо за пределы первоначальной границы» [8] , тогда как морская империя может характеризоваться колониальной экспансией и строительством империи «за счет все более мощного флота». [12]
Однако иногда империя представляет собой лишь смысловую конструкцию, например, когда правитель принимает титул «императора». [13] [14] [15] [16] Государство, которым правит правитель, логически становится «империей», несмотря на отсутствие дополнительной территории или гегемонии. Примерами этой формы империи являются Центральноафриканская империя , Мексиканская империя или Корейская империя , провозглашенная в 1897 году, когда Корея, далекая от приобретения новой территории, была на грани аннексии Японской империей , одной из последних, использовавших название официально. Среди последних государств 20-го века, известных как империи в этом смысле, были Центральноафриканская империя, Эфиопия , Вьетнам , Маньчжоу-Го , Россия , Германия и Корея.
Ученые отличают империи от национальных государств. [17] [18] [19] В империи существует иерархия, при которой одна группа людей (обычно метрополия) командует другими группами людей, а также существует иерархия прав и престижа для разных групп людей. . [20] Жозеп Коломер проводил различие между империями и национальными государствами следующим образом:
Империи возникли как различные типы государств, хотя обычно они начинались как могущественные монархии. Представления об империях со временем менялись: от общественного одобрения до всеобщего отвращения. Империи состоят из отдельных единиц с определенным разнообразием – этническим, национальным, культурным, религиозным – и предполагают, по крайней мере, некоторое неравенство между правителями и управляемыми. Без этого неравенства система выглядела бы как содружество . На протяжении всей истории крупные державы мира постоянно стремились завоевать другие части мира. Империализм — это идея о том, что крупная держава контролирует другую нацию или землю с намерением использовать коренное население и ресурсы, чтобы помочь метрополии любым возможным способом. Многие империи возникли в результате военных завоеваний, в результате которых побежденные государства были объединены в политический союз, но имперская гегемония может быть установлена и другими способами. Афинская империя , Римская империя и Британская империя развивались, по крайней мере частично, под выборной эгидой. Бразильская империя объявила себя империей после отделения от Португальской империи в 1822 году. Франция дважды переходила от названия Французской Республики к названию Французской империей, сохраняя при этом заморскую империю. [21]
Европейцы начали применять обозначение «империя» к неевропейским монархиям, таким как Империя Цин и Империя Великих Моголов , а также Империя Маратхов , что в конечном итоге привело к более свободным обозначениям, применимым к любой политической структуре, отвечающей критериям «империума». . Некоторые монархии считали себя обладателями большего размера, масштаба и власти, чем подтверждают территориальные, военно-политические и экономические факты. Как следствие, некоторые монархи приняли титул «императора» (или его соответствующий перевод: царь , император , кайзер , шах и т. д.) и переименовали свои государства в «Империю…». Империи рассматривались как расширяющаяся власть, администрация, идеи и убеждения, сопровождаемые культурными привычками от места к месту. Некоторые империи имели тенденцию навязывать свою культуру подчиненным государствам для укрепления имперской структуры; другие выбрали мультикультурную и космополитическую политику. [22] Культуры, порожденные империями, могли иметь заметные последствия, которые пережили саму империю. Большинство историй империй были враждебными, особенно если авторы пропагандировали национализм. Стивен Хоу, хотя и был настроен враждебно, перечислил положительные качества: гарантированную стабильность, безопасность и правовой порядок для своих подданных. Они старались свести к минимуму этнический и религиозный антагонизм внутри империи. Аристократии, которые ими управляли, часто были более космополитичными и широкими взглядами, чем их националистические преемники. [23]
Есть два основных способа установить и поддерживать имперскую политическую структуру : (i) как территориальную империю прямого завоевания и контроля с помощью силы или (ii) как принудительную, гегемонистскую империю непрямого завоевания и контроля с помощью силы. Первый метод обеспечивает большую дань и прямой политический контроль, но ограничивает дальнейшее расширение, поскольку он объединяет вооруженные силы в постоянные гарнизоны. Последний метод обеспечивает меньшую дань и косвенный контроль, но использует военные силы для дальнейшего расширения. [24] Территориальные империи (например, Македонская империя и Византийская империя ), как правило, представляют собой смежные территории. Этот термин иногда применялся к морским республикам или талассократиям (например, Афинской и Британской империям ) с более рыхлой структурой и более разбросанными территориями, часто состоящими из множества островов и других форм владений, которые требовали создания и поддержания мощного военно-морского флота. . Такие империи, как Священная Римская империя, также объединились, избрав императора голосами от королевств-членов на имперских выборах .
Стивен Хоу пишет, что, за исключением римских, китайских и «возможно, древнеегипетских государств», ранние империи редко пережили смерть своего основателя и обычно ограничивались завоеваниями и сбором дани, мало влияя на повседневную жизнь жителей. их субъекты. [25]
За исключением Рима, периоды распада после падения империи были столь же короткими. Государства-преемники редко переживали своих основателей и исчезали в следующей, часто более крупной империи. Некоторые империи, такие как Нововавилонская , Мидийская и Лидийская , были полностью завоеваны более крупной империей. Историческая модель не представляла собой простой цикл взлетов и падений; скорее это был подъем, падение и еще больший подъем, или, как выразился Рауль Наролл , «расширяющаяся пульсация». [26]
Как заметил Хоу, возможности империй были ограничены завоеваниями, но завоевания — это значительные масштабы. Многие боролись насмерть, чтобы избежать этого или освободиться от него. Имперские завоевания и попытки завоеваний значительно пополнили список войн по числу погибших . Имперское влияние на подданных можно считать «небольшим», но только на тех подданных, которые пережили имперское завоевание и правление. Мы не можем спрашивать жителей Карфагена и Масады , например, мало ли повлияла империя на их жизнь; мы редко слышим голоса покоренных народов, потому что историю в основном пишут победители. Но одним из богатых источников информации являются еврейские пророческие книги . Ненависть к правящим империям, выраженная в этом источнике, производит впечатление более серьезного воздействия, чем предполагал Хоу. Писатель-классик и приверженец империи, Орозий явно предпочитал избегать взглядов подвластного населения. [27] Еще один классический римский патриот, Лукан, признавался, что «словами невозможно выразить, как сильно нас ненавидят» подчиненные народы. [28]
Самая ранняя известная империя возникла на юге Египта где-то около 3200 г. до н.э. Южный Египет был разделен на три царства, каждое из которых имело могущественный город. Иераполис за два столетия завоевал два других города, а позже превратился в страну Египет. [29] Аккадская империя , основанная Саргоном Аккадским (24 век до н.э.), была ранней общемесопотамской империей, которая распространилась на Анатолию, Левант и Древний Иран. Это имперское достижение повторили Шамши-Адад I из Ассирии и Хаммурапи из Вавилона в XIX и XVIII веках до нашей эры. В 15 веке до нашей эры Новое царство Древнего Египта , которым правил Тутмос III , было главной силой древней Африки после включения Нубии и древних городов-государств Леванта .
в. В 1500 г. до н.э. в Китае возникла Империя Шан , на смену которой пришла Империя Чжоу ок. 1100 г. до н.э. Обе равнялись или превосходили по территории свои современные ближневосточные империи, такие как Среднеассирийская империя , Хеттская империя , Египетская империя , а также Митанни и Эламиты . Империя Чжоу распалась в 770 г. до н.э. в феодальную многогосударственную систему, которая просуществовала пять с половиной веков до всеобщего завоевания Цинь в 221 г. до н.э. Первой империей, сравнимой по организации с Римом, была Неоассирийская империя (916–612 до н.э.). Мидийская империя была первой империей на территории Персии . К VI веку до нашей эры, объединившись с вавилонянами , скифами и киммерийцами для победы над Неоассирийской империей , мидяне смогли основать свою собственную империю, которая была крупнейшей в свое время и просуществовала около шестидесяти лет. [29]
Осевой век (середина первого тысячелетия до нашей эры) стал свидетелем беспрецедентной имперской экспансии в Индо-Средиземноморском регионе и Китае. [30] Успешная и обширная империя Ахеменидов (550–330 гг. до н. э.), также известная как первая Персидская империя, охватывала Месопотамию , Египет , части Греции , Фракию , Ближний Восток , большую часть Центральной Азии и Северо-Западную Индию . Ее считают первой великой империей в истории или первой «мировой империей». [31] Оно было свергнуто и заменено недолговечной империей Александра Великого . На смену его империи пришли три империи, управляемые диадохами — Селевкидская , Птолемеевская и Македонская , которые, несмотря на свою независимость, называются « эллинистической империей» в силу сходства в культуре и управлении.
Тем временем в западном Средиземноморье начали свой подъем империи Карфагена и Рима . Решительно победив Карфаген в 202 г. до н.э., Рим победил Македонию в 200 г. до н.э. и Селевкидов в 190–189 гг. до н.э., образовав общесредиземноморскую империю. Империя Селевкидов распалась, и ее бывшая восточная часть была поглощена Парфянской империей . В 30 г. до н.э. Рим аннексировал Птолемеевский Египет.
В Индии в осевую эпоху возникла Империя Маурьев — географически обширная и мощная империя, управляемая династией Маурьев с 321 по 185 г. до н.э. Империя была основана в 322 г. до н.э. Чандрагуптой Маурья с помощью Чанакьи , [32] который быстро расширил свою власть на запад через центральную и западную Индию, воспользовавшись распадом местных властей после ухода Александра Великого. К 320 г. до н. э. Империя Маурьев полностью оккупировала северо-запад Индии , а также разгромила и завоевала сатрапов , оставленных Александром. При императоре Ашоке Великом империя Маурьев стала первой индийской империей, завоевавшей весь Индийский полуостров — достижение, повторенное лишь дважды — империями Гуптов и Великих Моголов . Во время правления Ашоки буддизм распространился и стал доминирующей религией во многих частях древней Индии. [29]
В 221 г. до н. э. Китай стал империей, когда Государство Цинь завершило хаотичный период Воюющих царств , завоевав остальные шесть государств и провозгласив Империю Цинь (221–207 до н. э.). Империя Цинь известна строительством Великой Китайской стены и Терракотовой армии , а также стандартизацией валюты, весов, мер и системы письма. Он заложил основу первого золотого века Китая - Империи Хань (202 г. до н.э. – 9 г. н.э., 25–220 г. н.э.). Империя Хань расширилась в Среднюю Азию и установила торговлю через Шелковый путь . Конфуцианство было впервые принято в качестве официальной государственной идеологии. Во время правления императора У Хань хунну были усмирены . К этому времени между Тихим океаном и Атлантикой простирались только четыре империи : Ханьская империя Китая, Кушанская империя , Парфянская империя Персии и Римская империя . Крах Империи Хань в 220 году нашей эры привел к тому, что Китай распался на Троецарствие , но затем снова был объединен Империей Цзинь (266–420 годы нашей эры). Относительная слабость империи Цзинь погрузила Китай в политическую раздробленность, которая продлилась с 304 по 589 год нашей эры, когда империя Суй (581–618 годы нашей эры) воссоединила Китай. [29]
Римляне были первым народом, который изобрел и воплотил концепцию империи в своих двух мандатах: вести войну и создавать и исполнять законы. [6] Они были самой обширной западной империей до начала Нового времени и оказали длительное влияние на европейское общество. Многие языки, культурные ценности, религиозные институты, политические разногласия, городские центры и правовые системы берут свое начало в Римской империи. Римская империя управлялась и опиралась на эксплуататорские действия. Они забирали рабов и деньги с периферий для поддержки имперского центра. [6] Однако абсолютная зависимость от завоеванных народов в обеспечении благосостояния империи, сохранении богатства и ведении войн в конечном итоге привела к краху Римской империи. [6] Римляне твердо верили в то, что они называли своей «цивилизаторской миссией». Этот термин был узаконен и оправдан такими писателями, как Цицерон, который писал, что только под римским правлением мир может процветать и процветать. [6] Эта идеология, которая должна была принести новый мировой порядок, в конечном итоге распространилась по всему средиземноморскому миру и за его пределами. Люди начали строить дома, как римляне, есть ту же еду, носить ту же одежду и участвовать в тех же играх. [6] Даже права гражданства и власти были предоставлены людям, не родившимся на территории Рима. [6]
Латинское слово « империум» , обозначающее власть магистрата командовать, постепенно приобрело значение «Территория, на которой магистрат может эффективно обеспечивать соблюдение своих команд», в то время как термин « император » изначально имел почетное значение «командир». Звание присваивалось генералам, одержавшим победу в бою. Таким образом, «империя» может включать регионы, которые юридически не находятся на территории государства, но находятся под прямым или косвенным контролем этого государства, например, колония , государство -клиент или протекторат . Хотя историки используют термины «республиканский период» и «имперский период» для обозначения периодов римской истории до и после того, как Август взял на себя абсолютную власть , сами римляне продолжали называть свое правительство республикой, и в течение республиканского периода, территории, контролируемые республикой, назывались « Империум Романум ». Фактическая юридическая власть императора заключалась в том, что он занимал должность «консула», но традиционно он удостоился титулов императора (командующего) и принцепса (первого человека или вождя). Позже эти термины приобрели самостоятельное юридическое значение; армия, называвшая своего генерала « императором », была прямым вызовом авторитету нынешнего императора. [33]
Правовые системы Франции и ее бывших колоний находятся под сильным влиянием римского права. [34] Точно так же Соединенные Штаты были основаны по модели, вдохновленной Римской республикой , с верхними и нижними законодательными собраниями, а исполнительная власть принадлежала одному человеку - президенту. Президент, как «главнокомандующий» вооруженными силами, отражает древнеримские титулы императора-принцепса . [35] Римско -католическая церковь , основанная в ранний имперский период, распространилась по Европе, сначала благодаря деятельности христианских евангелистов, а затем благодаря официальному имперскому обнародованию.
В Западной Азии термин « Персидская империя » стал обозначать иранские имперские государства, возникшие в разные исторические периоды доисламской и постисламской Персии . [29]
В Восточной Азии в ту эпоху на политическом, экономическом и культурном ландшафте доминировали различные китайские империи, самой могущественной из которых, вероятно, была Империя Тан (618–690, 705–907). Другие влиятельные китайские империи постклассического периода включают империю Суй (581–618), Великую империю Ляо , империю Сун , империю Западная Ся (1038–1227), Великую империю Цзинь (1115–1234), Западная империя Ляо (1124–1218 гг.), Великая империя Юань (1271–1368 гг.) и Великая империя Мин (1368–1644 гг.). В этот период Япония и Корея подверглись добровольной китаизации . [36] [37] [38] Империи Суй, Тан и Сун имели крупнейшую в мире экономику и были наиболее технологически развитыми в свое время; [39] [40] Великая империя Юань была девятой по величине империей в мире по общей площади; в то время как Великая Империя Мин известна семью морскими экспедициями под руководством Чжэн Хэ . [29]
Аджуранский султанат был сомалийской империей в средневековые времена, которая доминировала в торговле в Индийском океане . Это был сомалийский мусульманский султанат [41] [42] [43] , который правил значительной частью Африканского Рога в средние века . Благодаря сильной централизованной администрации и агрессивной военной позиции по отношению к захватчикам Аджуранский султанат успешно противостоял вторжению оромо с запада и португальскому вторжению с востока во время Гаал-Мадоу и аджуранско-португальских войн . Торговые пути, относящиеся к древним и раннесредневековым периодам сомалийского морского предпринимательства, были укреплены или восстановлены, а внешняя торговля и коммерция в прибрежных провинциях процветали благодаря кораблям, плавающим во многих королевствах и империях Восточной Азии , Южной Азии и Юго-Востока и прибывавших из них. Азия , Европа , Ближний Восток , Северная Африка и Восточная Африка . [44]
В 7 веке в Приморской Юго-Восточной Азии возникла буддийская талласократия, Империя Шривиджая , которая процветала в течение 600 лет и на смену которой пришла индуистско-буддийская империя Маджапахит , правившая с 13 по 15 века. На материковой части Юго-Восточной Азии Индо-буддийская Кхмерская империя была сосредоточена в городе Ангкор и процветала с 9 по 13 века. После упадка Кхмерской империи Сиамская империя процветала вместе с Бирманской империей и империей Лан Чанг с 13 по 18 века.
В Юго-Восточной и Восточной Европе в 917 году Восточная Римская империя , иногда называемая Византийской империей, была вынуждена признать императорский титул болгарского правителя Симеона Великого , которого тогда называли царем , первого правителя, носившего этот точный императорский титул. Болгарская империя , основанная в регионе в 680-681 годах, оставалась крупной державой в Юго-Восточной Европе до своего падения в конце 14 века. Своего культурного и территориального апогея Болгария постепенно достигла в IX веке и начале X века при князях Борисе I и Симеоне I, когда ее ранняя христианизация в 864 году позволила ей развиться в культурный и литературный центр славянской Европы , а также в один из крупнейших государств Европы, поэтому этот период считается золотым веком средневековой болгарской культуры . Основные события включали развитие кириллицы в Преславской литературной школе , объявленной официальной в 893 году, и установление литургии на старославянском языке , также называемом староболгарским . [45] [46] [47]
В то время на средневековом Западе титул «империя» имел особое техническое значение, которое применялось исключительно к государствам, считавшим себя наследниками и преемниками Римской империи. Среди них была «Византийская империя», которая была фактическим продолжением восточной части Римской империи , Каролингской империи , преимущественно германской Священной Римской империи и Российской империи . Однако эти государства не всегда соответствовали географическим, политическим или военным профилям империй в современном смысле этого слова. Чтобы узаконить свою империю , эти государства напрямую требовали от Рима титула Империи . Сакрум Романум империум (Священная Римская империя), просуществовавшая с 800 по 1806 год, утверждала, что охватывала исключительно христианские княжества и лишь номинально была отдельным имперским государством. Священная Римская империя не всегда управлялась централизованно, поскольку у нее не было ни основных, ни периферийных территорий, и она не управлялась центральной военно-политической элитой. Следовательно, замечание Вольтера о том, что Священная Римская империя «не была ни святой, ни Римской, ни империей», верно в той степени, в какой оно игнорирует [48] немецкое господство над Италией, Францией, Провансом, Польшей, Фламандией, Голландией и Францией. Богемское население и усилия императоров Священной Римской империи девятого века (т. е. оттонианцев ) по установлению централизованного контроля. Наблюдение Вольтера «ни империи» применимо к ее позднему периоду.
В 1204 году, после того как Четвертый крестовый поход завоевал Константинополь , крестоносцы основали в этом городе Латинскую империю (1204–1261), а потомки побежденной Византийской империи основали две меньшие, недолговечные империи в Малой Азии : Никейскую империю (1204–1204–1261). 1261) и Трапезундской империи (1204–1461). Константинополь был вновь захвачен в 1261 году византийским государством-преемником с центром в Никее , восстанавливая Византийскую империю до 1453 года, когда турецко - мусульманская Османская империя (ок. 1300–1918) завоевала большую часть региона. Османская империя была преемницей Империи Аббасидов и была самой могущественной империей, пришедшей на смену империям Аббасидов в то время, а также одной из самых могущественных империй в мире. [49] Они стали преемниками после падения империи Аббасидов от монголов (Хулагу-хана). Османская империя сосредоточилась на современной Турции, доминировала в восточном Средиземноморье, свергла Византийскую империю, чтобы претендовать на Константинополь, и начала наносить удары по Австрии и Мальте, которые были странами, которые были ключевыми для Центральной и Юго-Западной Европы соответственно - главным образом из-за их географическое положение. [49] Причина, по которой эти случаи избиений были настолько важными, заключалась в том, что османы были мусульманами, а остальная Европа была христианской, поэтому возникало ощущение религиозной борьбы. [49] Это было не просто соперничество Востока и Запада, а соперничество между христианами и мусульманами. [49] И христиане, и мусульмане имели союзы с другими странами, и в них тоже были проблемы. [49] Потоки торговли и культурного влияния через предполагаемый великий водораздел никогда не прекращались, поэтому страны никогда не прекращали бартер друг с другом. [6] Эти эпохальные столкновения между цивилизациями глубоко сформировали мышление многих людей тогда и продолжают формировать это и в наши дни. [1] Современная ненависть к мусульманским общинам в Юго-Восточной Европе, главным образом в Боснии и Косово, часто выражается в представлении о них как о нежелательных остатках этого империализма: короче говоря, как о турках. [50] Более того, восточно-православный империализм не был восстановлен до коронации Ивана Грозного как императора России в 1547 году . Австрийская империя (1804–1867) возникла, преобразованная в ИмпериюАвстро-Венгрия (1867–1918), «унаследовав» империю Центральной и Западной Европы от проигравших в указанных войнах.
В тринадцатом веке Чингисхан расширил Монгольскую империю , сделав ее крупнейшей смежной империей в мире. Однако в течение двух поколений империя была разделена на четыре отдельных ханства под властью внуков Чингисхана. Один из них, Хубилай-хан , завоевал Китай и основал династию Юань со столицей в Пекине . Одна семья правила всей территорией Евразии от Тихого океана до Адриатического и Балтийского морей. Появление Pax Mongolica значительно облегчило торговлю и коммерцию в Азии. Также была основана Империя Сефевидов в Иране . [51] [52]
Исламские пороховые империи начали развиваться с 15 века. [53] На Индийском субконтиненте Делийский султанат завоевал большую часть Индийского полуострова и распространил на нем ислам . Позже он распался с образованием Бенгальского , Гуджаратского и Бахманийского султанатов . В 15 веке Империя Великих Моголов была основана Тимуром и прямым потомком Чингисхана Бабуром . Его преемники, такие как Хумаюн , Акбар , Джахангир и Шах Джахан , расширили империю. В 17 веке Аурангзеб расширил Империю Великих Моголов , контролируя большую часть Южной Азии посредством шариата , [54] [55] которая стала крупнейшей в мире экономикой и ведущей производственной силой с номинальным ВВП, составляющим четверть мирового ВВП, что превышает совокупность ВВП Европы . [56] [57] Было подсчитано, что императоры Великих Моголов контролировали беспрецедентную четверть всей мировой экономики и были домом для одной четверти населения мира в то время. [58] После смерти Аурангзеба, которая знаменует собой конец средневековой Индии и начало европейского вторжения в Индию, империя была ослаблена вторжением Надир -шаха. [59]
Майсурская империя вскоре была основана Хайдером Али и Типу Султаном , которые объединились с Наполеоном Бонапартом . [60] [61] [62] Были также созданы другие независимые империи, такие как те, которыми управляли навабы Бенгалии [63] и Низам Хайдарабада . [64]
В доколумбовой Америке существовали две империи — ацтеков в Мезоамерике и инков в Перу. Оба существовали за несколько поколений до прихода европейцев. Инки постепенно завоевали весь населенный мир Анд вплоть до сегодняшнего Сантьяго в Чили.
В Океании Империя Тонга была одинокой империей, существовавшей с позднего средневековья до Нового времени. [65]
В 15 веке Кастилия ( Испания ) высаживается в так называемом « Новом Свете » (сначала в Америке, а позже в Австралии) вместе с португальцами путешествует вокруг мыса Доброй Надежды и вдоль побережья Африки, граничащего с юго-востоком Индии. Океан предоставил зрелые возможности для монархий континента эпохи Возрождения для создания колониальных империй, подобных империям древних римлян и греков. В Старом Свете была предпринята попытка колониального империализма , которая утвердилась на Канарских островах и в Ирландии . Эти завоеванные земли и люди стали де-юре подчиненными империи, а не де-факто имперскими территориями и подданными. Такое подчинение часто вызывало недовольство «клиент-государство», которое империя неразумно игнорировала, что привело к краху европейской колониальной имперской системы в конце 19-го - середине 20-го века. Открытие португальцами Ньюфаундленда в Новом Свете уступило место множеству экспедиций под руководством Англии (позже Британии ), Испании , Франции и Голландской республики . В 18 веке Испанская империя достигла своего расцвета из-за огромного количества товаров, вывезенных с завоеванных территорий Северной и Южной Америки (ныне Мексика , части Соединенных Штатов , Карибского бассейна , большей части Центральной Америки и Южной Америки) и Филиппины .
Британцы основали свою первую империю (1583–1783) в Северной Америке, колонизируя земли, составлявшие Британскую Америку , включая части Канады , Карибского бассейна и Тринадцати колоний . В 1776 году Континентальный конгресс тринадцати колоний объявил себя независимым от Британской империи, положив начало Американской революции . Британия повернулась к Азии, Тихоокеанскому региону, а затем и к Африке, с последующими исследованиями и завоеваниями, которые привели к возникновению Второй Британской империи (1783–1815), за которой последовали Промышленная революция и Век Британской Империи (1815–1914). Она стала крупнейшей империей в мировой истории, охватывая четверть территории земного шара и одну пятую его населения. [68] Последствия этого периода все еще заметны в нынешнюю эпоху, «включая широкое использование английского языка, веру в протестантскую религию, экономическую глобализацию, современные заповеди закона и порядка и представительную демократию». [69] [70]
Великая Китайская империя Цин (1636–1912) была пятой по величине империей в мировой истории по общей площади и заложила основу для современных территориальных претензий как Китайской Народной Республики , так и Китайской Республики . Помимо прямого контроля над большей частью Восточной Азии, империя также осуществляла господство над другими государствами через систему китайских данников . Многонациональный и многокультурный характер Великой Империи Цин имел решающее значение для последующего зарождения националистической концепции Чжунхуа миньцзу . Империя достигла своего расцвета во время правления императора Цяньлуна , после чего империя вступила в период длительного упадка, завершившегося ее распадом в результате Синьхайской революции .
Империя Ашанти (или Конфедерация), также Асантеман (1701–1896), была западноафриканским государством Ашанти , народа акан региона Ашанти , Аканланд в современной Гане. Ашанти (или Асанте) были могущественным, милитаристским и высокодисциплинированным народом в Западной Африке. Их военная мощь, возникшая в результате эффективной стратегии и раннего внедрения европейского огнестрельного оружия , создала империю, которая простиралась от центрального Аканланда (на территории современной Ганы) до современного Бенина и Кот-д'Ивуара , граничив на севере с королевством Дагомба и Дагомеей. на восток. Благодаря военной доблести империи, сложной иерархии, социальному расслоению и культуре, империя Ашанти имела одну из крупнейших историографий среди всех коренных политических образований Африки к югу от Сахары .
Империя сикхов ( 1799–1846) была основана в регионе Пенджаб в Индии. Империя рухнула, когда умер ее основатель Ранджит Сингх, а ее армия перешла к британцам. В тот же период Империя маратхов (также известная как Конфедерация маратхов) была индуистским государством, расположенным на территории современной Индии. Она существовала с 1674 по 1818 год, и на пике своего развития территории империи охватывали большую часть Южной Азии. Империя была основана и консолидирована Шиваджи. После смерти императора Великих Моголов Аурангзеба он значительно расширился под властью пешв. В 1761 году армия маратхов проиграла Третью битву при Панипате, что остановило расширение империи. Позже империя была разделена на конфедерацию государств, которые в 1818 году были потеряны британцами во время англо-маратхских войн . [71]
Франция была доминирующей империей, владевшей множеством колоний в разных местах по всему миру. Во время длительного правления Людовика XIV , с 1643 по 1715 год, Франция была ведущей европейской державой как самая густонаселенная, богатая и могущественная страна Европы. Французская империя ( 1804–1814), также известная как Великая Французская империя или Первая Французская империя , но более известная как Наполеоновская империя , также была доминирующей державой на большей части континентальной Европы и управляла более чем 90 миллионами человек. и была единственной державой в Европе, если не во всем мире, поскольку Британия была единственным главным соперником в начале 19 века. С 16 по 17 века Первая французская колониальная империя простиралась от общей площади на пике своего развития в 1680 году до более чем 10 000 000 км2 (3 900 000 квадратных миль), являясь второй по величине империей в мире в то время, уступая только Испанской империи . [72] У него было много владений по всему миру, главным образом в Америке , Азии и Африке . На пике своего развития в 1750 году Французская Индия имела площадь 1,5 миллиона км2 и общую численность населения 100 миллионов человек и была самой густонаселенной колонией под французским правлением . В XIX и XX веках колониальная империя Франции была второй по величине в мире после Британской империи. Французская колониальная империя на пике своего расцвета в 1920-х и 1930-х годах занимала территорию более 13 500 000 км 2 (5 200 000 квадратных миль) с общим населением 150 миллионов человек. Включая метрополию Францию, общая площадь земель под французским суверенитетом в то время достигла 13 500 000 км 2 (5 200 000 квадратных миль), что составляет 10,0% от общей площади суши Земли. Общая площадь Французской колониальной империи, включая первую (в основном в Америке и Азии) и вторую (в основном в Африке и Азии) французские колониальные империи вместе взятые, достигала 24 000 000 км2 (9 300 000 квадратных миль), что является вторым по величине в мире. мире (первой была Британская империя). [73]
Бразильская империя ( 1822–1889) была единственной современной монархией в Южной Америке, основанной наследником Португальской империи как независимая нация, которая со временем стала развивающейся международной державой. Новая страна была огромной, но малонаселенной и этнически разнообразной. В 1889 году монархия была свергнута в результате внезапного государственного переворота, возглавляемого кликой военачальников, целью которых было образование республики.
Германская империя (1871–1918), еще одна «наследница Священной Римской империи», возникла в 1871 году.
Падение западной половины Римской империи рассматривается как один из самых поворотных моментов во всей истории человечества. Это событие традиционно знаменует собой переход от классической цивилизации к зарождению Европы. Римская империя начала приходить в упадок в конце правления последнего из Пяти добрых императоров Марка Аврелия в 161–180 годах нашей эры. До сих пор ведутся споры о причине падения одной из крупнейших империй в истории. Пиганиол утверждает, что Римскую империю под ее властью можно охарактеризовать как «период террора», [74] возлагая на свою имперскую систему ответственность за ее провал. Другая теория обвиняет в этом возникновение христианства, утверждая, что распространение определенных христианских идеалов вызвало внутреннюю слабость армии и государства. [75] В книге Питера Хизера «Падение Римской империи» он утверждает, что существует множество факторов, в том числе проблемы денег и рабочей силы, которые создают военные ограничения и достигают кульминации в неспособности римской армии эффективно отражать вторжение варваров на граница. [76] Экономика Западной Римской империи уже была исчерпана до предела в 4-м и 5-м веках нашей эры из-за постоянного конфликта и потери территории, что, в свою очередь, привело к потере доходов от налоговой базы. Было также надвигающееся присутствие персов, которые в любой момент привлекали значительную часть внимания боевых сил. В то же время гунны, кочующий народ-воин из степей Азии, также оказывают чрезвычайное давление на германские племена за пределами римской границы, что не оставляло германским племенам другого географического выбора, кроме как переселиться на римскую территорию. На этом этапе без увеличения финансирования римская армия больше не могла эффективно защищать свои границы от крупных волн германских племен. Эту неспособность иллюстрирует сокрушительное поражение при Адрианополе в 378 г. н.э., а затем переправа через Рейн в 406 г. н.э.
Со временем империя может превратиться из одного политического образования в другое. Например , Священная Римская империя, немецкая реконструкция Римской империи , метаморфизировалась в различные политические структуры ( т . совершенно иная политика и масштабы, которая, в свою очередь, в 1867 году стала Австро-Венгерской империей. Римская империя, постоянно возрождавшаяся, также продолжала существовать как Византийская империя (Восточная Римская империя), временно разделившаяся на Латинскую империю , Никейскую империю и Трапезундская империя до того, как ее оставшаяся территория и центр стали частью Османской империи . Столь же устойчивая концепция империи привела к тому, что Монгольская империя стала ханством Золотой Орды , империей Юань в Китае и Ильханством до возрождения как империя Тимуридов и империя Великих Моголов . После 1945 года Японская империя сохранила своего императора, но потеряла колониальные владения и стала Японским государством . Несмотря на семантическую отсылку к имперской власти, Япония является де-юре конституционной монархией с однородным населением в 127 миллионов человек, 98,5 процентов из которых составляют этнические японцы, что делает ее одним из крупнейших национальных государств. [77]
Автократическая империя может стать республикой ( например, Центральноафриканская империя в 1979 году) или республикой, в которой ее имперские владения сведены к основной территории (например, Веймарская Германия, лишенная немецкой колониальной империи (1918–1919), или Османская империя (1918–1923)). Распад Австро-Венгерской империи после 1918 года представляет собой пример многоэтнической сверхдержавы , разбитой на составные национально-ориентированные государства: республики, королевства и провинции Австрии , Венгрии , Трансильвании , Хорватии , Словении , Боснии и Герцеговины , Чехословакии . , Малороссия , Галиция и др . После Первой мировой войны Российская империя также распалась и превратилась в Российскую Советскую Федеративную Социалистическую Республику (РСФСР), а затем была преобразована в СССР (1922–1991), который иногда рассматривается как ядро Советской Империи . Последняя также распалась в 1989-91 годах.
После Второй мировой войны (1939–1945) деконструкция колониальных империй ускорилась и стала широко известна как деколонизация . Британская империя превратилась в свободное, многонациональное Содружество Наций , а Французская колониальная империя превратилась во Франкоязычное Содружество . Тот же процесс произошел с Португальской империей , которая превратилась в португалоязычное содружество , и с бывшими территориями угасшей Испанской империи , которые вместе с португалоязычными странами Португалии и Бразилии создали Иберо-американское содружество . Франция вернула французскую территорию Кван-Чжоу-Ван Китаю в 1946 году. Британцы вернули Гонконг Китаю в 1997 году после 150 лет правления. Португальская территория Макао вернулась к Китаю в 1999 году. Макао и Гонконг не стали частью провинциальной структуры Китая; у них есть автономные системы управления в виде специальных административных районов Китайской Народной Республики .
Франция по-прежнему управляет заморскими территориями ( Французская Гвиана , Мартиника , Реюньон , Французская Полинезия , Новая Каледония , Сен-Мартен , Сен-Пьер и Микелон , Гваделупа , Французские южные и антарктические земли (TAAF), Уоллис и Футуна , Сен-Бартелеми и Майотта. ), и осуществляет гегемонию во Франкафрике («Французская Африка»; 29 франкоязычных стран, таких как Чад , Руанда и т. д.). Четырнадцать британских заморских территорий остаются под британским суверенитетом. Пятнадцать стран Содружества Наций делят своего главу государства, короля Карла III , как владения Содружества .
В настоящее время концепция империи политически обоснована, но не всегда используется в традиционном смысле. Одним из широко обсуждаемых случаев являются США. Характеристика аспектов США в отношении их территориальной экспансии , внешней политики и международного поведения как «Американской Империи» является общепринятой. Термин «Американская империя» относится к культурным идеологиям и внешнеполитическим стратегиям Соединенных Штатов. Этот термин чаще всего используется для описания статуса США с 20-го века, но его также можно применить к мировому положению Соединенных Штатов до подъема национализма в 20-м веке. [78] США сами когда-то были колонией Британской империи. Однако отцы-основатели, такие как Джордж Вашингтон, после революции отметили, что США были империей в зачаточном состоянии, а другие, такие как Томас Джефферсон, согласились, назвав конституцию идеальной основой для «обширной Империи». [ нужна цитата ] Джефферсон в 1780-х годах, ожидая падения Испанской империи, сказал: «пока наше население не станет достаточно развитым, чтобы получать его от них по частям». [79] [80] [81]
Несмотря на это, идеология, согласно которой США были основаны на антиимпериалистических принципах, не позволяет многим признать статус Америки как империи. Это активное неприятие империалистического статуса не ограничивается высокопоставленными правительственными чиновниками, поскольку оно укоренилось в американском обществе на протяжении всей его истории. Как объясняет Дэвид Ладден, «журналисты, ученые, преподаватели, студенты, аналитики и политики предпочитают изображать США как нацию, преследующую свои собственные интересы и идеалы». [82] Это часто приводит к тому, что империалистические усилия представляются как меры, принимаемые для повышения государственной безопасности. Ладден объясняет это явление концепцией «идеологических шор», которые, по его словам, мешают американским гражданам осознать истинную природу нынешних американских систем и стратегий. Эти «идеологические шоры», которые носят люди, привели к созданию «невидимой» американской империи, о которой большинство американских граждан не подозревают. [82] Помимо своих антиимпериалистических принципов, Соединенные Штаты традиционно не признаются империей, поскольку США приняли политическую систему, отличную от тех, которые использовали предыдущие империи.
Несмотря на антиимперскую идеологию и систематические различия, политические цели и стратегии правительства Соединенных Штатов были весьма схожи с целями и стратегиями предыдущих империй. [83] На протяжении 19 века правительство Соединенных Штатов пыталось расширить свою территорию любыми необходимыми средствами. Независимо от предполагаемой мотивации этого постоянного расширения, все эти приобретения земель осуществлялись империалистическими средствами . В одних случаях это делалось финансовыми средствами, а в других — военной силой. В частности, покупка Луизианы (1803 г.), аннексия Техаса (1845 г.) и мексиканская уступка (1848 г.) подчеркивают империалистические цели Соединенных Штатов в этот «современный период» империализма. Правительство США прекратило добавлять дополнительные территории, которые они постоянно и политически захватывают с начала 20-го века, и вместо этого создало 800 военных баз в качестве своих аванпостов. [84] Учитывая этот явный, но тонкий военный контроль над другими странами, ученые считают внешнюю политику США империалистической. [85] Академик Кришна Кумар утверждает, что отдельные принципы национализма и империализма могут привести к общей практике; то есть стремление к национализму часто может совпадать со стремлением к империализму с точки зрения стратегии и принятия решений. [86] Стюарт Крейтон Миллер утверждает, что чувство невиновности общественности в отношении Realpolitik (политика, основанная на практических соображениях, а не на идеалах) влияет на общественное признание имперского поведения США, поскольку оно управляло другими странами через суррогатов. Этими суррогатами были слабые внутри страны правые правительства, которые рухнули бы без поддержки США. [87]
Министр обороны бывшего президента Буша Дональд Рамсфельд заявил: «Мы не ищем империй. Мы не империалистические, мы никогда ими не были». [88] Это было сказано в контексте международной оппозиции войне в Ираке, возглавляемой Соединенными Штатами в манере, которую многие считают имперской. В своей рецензии на книгу «Империя» (2000) Майкла Хардта и Антонио Негри Мехмет Акиф Окур утверждает, что после терактов 11 сентября в Соединенных Штатах международные отношения, определяющие мировой баланс сил (политических, экономических, военных), изменились. . [89] Историк Сидни Ленс утверждал, что с момента вторжения в Ирак в 2003 году США использовали все доступные средства для доминирования над иностранными народами и государствами. [90] В то же время Элиот А. Коэн предположил: «Возможно, эпоха Империи действительно закончилась, но затем началась эпоха американской гегемонии, независимо от того, как ее назвать». [91] Некоторые ученые не озаботились тем, как это назвать: «Когда оно ходит как утка, говорит как утка, это утка». [92] [93] [94]
Мехмет Акиф Окур находит тенденции в политической науке, которые воспринимают современный мировой порядок через ретерриториальность политического пространства , возрождение классических империалистических практик (таких как двойственность между теми, кто «внутри» и теми, кто «снаружи»). ), преднамеренное ослабление международных организаций, реструктуризация международной экономики, экономический национализм, расширенное вооружение большинства стран, распространение потенциала ядерного оружия и политика идентичности, подчеркивающая субъективное восприятие государством своего места в мире как нации. и как цивилизация. Эти изменения составляют «Эру национальных империй». Регионализм наций-империй претендует на суверенитет над соответствующими (региональными) политическими (социальными, экономическими, идеологическими), культурными и военными сферами и означает возвращение геополитической власти от глобальных блоков власти к региональным блокам власти. Европейский Союз является одним из таких силовых блоков. [89]
С тех пор как Европейский Союз был сформирован как государственное устройство в 1993 году, он установил свою собственную валюту, свое собственное гражданство , создал отдельные вооруженные силы и осуществляет свою ограниченную гегемонию в Средиземноморье, восточных частях Европы, странах Африки к югу от Сахары и Азии. Большой размер и высокий индекс развития экономики ЕС часто имеют возможность влиять на правила глобальной торговли в свою пользу. Политолог Ян Зеленка предполагает, что такое поведение является имперским, поскольку оно принуждает соседние страны принять европейские экономические, правовые и политические структуры. [95] [96] [97] [98] [99] [100] Тони Бенн , член парламента от левой Лейбористской партии Соединенного Королевства, выступил против политики европейской интеграции Европейского Союза, заявив: «Я думаю, что они Если (Европейский Союз) строит там империю, они хотят, чтобы мы (Соединенное Королевство) были частью их империи, а я этого не хочу». [101]
После аннексии Крыма политолог Агния Григас заявила, что Москва проводит политику «реимпериализации». [102] Через два дня после российского вторжения в Украину в 2022 году историк, специализирующийся на империях, Найл Фергюсон интерпретировал политику Путина как попытку вернуть царскую Российскую империю. [103] К этому времени «неоимпериализм» или «неоимперские амбиции» России стали широко востребованы. [104] [105] Когда Владимир Путин отрицает реальность украинского государства, говорит другой историк империй Тимоти Снайдер , он говорит на знакомом языке империи. На протяжении пятисот лет европейские завоеватели считали себя целеустремленными действующими лицами, а колонизированные — инструментами реализации имперского видения. [106]
Сам Владимир Путин говорил: «Чтобы Россия выжила, она должна оставаться империей». [107] В июне 2022 года, в 350-летие со дня рождения русского царя XVIII века Петра Великого, Путин сравнил себя с ним, связав их двойные исторические поиски по возвращению российских земель. Для критиков эта ассоциация подразумевала, что «жалобы Путина на историческую несправедливость, расширение НАТО на восток и другие претензии к Западу были фасадом традиционной завоевательной войны» и империализма. «После нескольких месяцев отрицания того, что Россией движут имперские амбиции в Украине, Путин, похоже, принял эту миссию». [108] Тогда же Михаил Подоляк , советник украинского правительства, предложил «деимпериализацию» России вместо официальной военной цели России — «денацификации» Украины. [109]
Позже в том же году Энн Эпплбаум подошла к новой Российской империи как к факту и высказала мнение, что эту империю необходимо победить. [110] Другие эксперты назвали новую Российскую империю неудачной попыткой, поскольку России не удалось аннексировать всю Украину. [111]
На диаграмме ниже показана временная шкала государств, которые были названы империями. Династические изменения отмечены белой линией. [29]
Империи были доминирующей международной организацией в мировой истории :
Тот факт, что племена, народы и нации создали империи, указывает на фундаментальную политическую динамику, которая помогает объяснить, почему империи не могут быть ограничены определенным местом или эпохой, а возникают и возрождаются на протяжении тысячелетий и на всех континентах. [3]
Империи... можно проследить еще в письменной истории; действительно, большая часть истории - это история империй ... Именно национальное государство - по сути, идеал XIX века - является исторической новинкой и может еще оказаться более эфемерной сущностью. [112]
Зацикленность нашей области на Вестфальском государстве имела тенденцию затмевать тот факт, что основными действующими лицами в глобальной политике на протяжении большей части незапамятных времен были империи, а не государства... Фактически, это очень искаженный взгляд даже на Вестфальскую эпоху. не признавать, что речь всегда шла как минимум об империях в такой же степени, как и о государствах. Почти все развивающиеся европейские государства, едва приступив к консолидации, отправились в завоевательные и торговые кампании в самые дальние уголки земного шара... По иронии судьбы, именно европейские империи принесли идею суверенного территориального государства на мировой уровень. остальной мир... [113]
Империя была исторически преобладающей формой порядка в мировой политике. Если посмотреть на период в несколько тысячелетий, то глобальной анархической системы не существовало до тех пор, пока европейские исследования и последующие имперские и колониальные предприятия не соединили разрозненные региональные системы, что произошло примерно 500 лет назад. До появления системы глобального масштаба модель мировой политики характеризовалась региональными системами. Эти региональные системы изначально были анархическими и отличались высоким уровнем военной конкуренции. Но почти повсеместно они имели тенденцию объединяться в региональные империи... Таким образом, именно империи, а не анархические государственные системы, обычно доминировали над региональными системами во всех частях мира... В рамках этой глобальной модели региональных империй европейский политический порядок была явно аномальной, поскольку сохранялась до тех пор, пока существовала анархия. [114]
Точно так же Энтони Пэгден , Элиот А. Коэн , Джейн Бербанк и Фредерик Купер считают, что «империи всегда были более частыми, более обширными политическими и социальными формами, чем когда-либо были племенные территории или нации». [115] Многие империи существовали на протяжении веков, а возраст древнеегипетской, китайской и японской империй исчисляется тысячелетиями. «Большинство людей на протяжении всей истории жили под имперским правлением». [116]
Империи сыграли долгую и решающую роль в истории человечества... [Несмотря на] усилия на словах и войнах поставить национальное единство в центр политического воображения, имперская политика, имперские практики и имперские культуры сформировали мир, в котором мы живем. ... Рим воспринимался как образец великолепия и порядка в двадцатом веке и далее... По сравнению с этим национальное государство предстает лишь точкой на историческом горизонте, государственной формой, которая недавно возникла из-под имперского неба и чья власть влияние на мировое политическое воображение вполне может оказаться частичным или временным... Устойчивость империи бросает вызов представлению о том, что национальное государство является естественным, необходимым и неизбежным... [117]
Политолог Хедли Булл писал, что «в широком смысле человеческой истории… форма государственной системы была скорее исключением, чем правилом». [118] Его коллега Роберт Гилпин подтвердил этот вывод для досовременного периода:
История межгосударственных отношений во многом была историей сменявших друг друга великих империй. Модель международных политических изменений на протяжении тысячелетий досовременной эпохи была описана как имперский цикл ... Мировая политика характеризовалась подъемом и упадком могущественных империй, каждая из которых, в свою очередь, объединяла и упорядочивала свою соответствующую международную систему. . В каждой известной нам цивилизации повторяющейся закономерностью было то, что одно государство объединяло систему под своим имперским господством. Склонность к универсальной империи была главной чертой политики до Нового времени. [119]
Историк Майкл Дойл, который провел обширное исследование империй, распространил это наблюдение на современную эпоху:
Империи были ключевыми игроками в мировой политике на протяжении тысячелетий. Они помогли создать взаимозависимые цивилизации на всех континентах... Имперский контроль простирается на протяжении всей истории, как говорят многие, до наших дней. Империи стары, как сама история... С тех пор они удерживают ведущую роль. [120]
Автор книги «Идея национализма: исследование ее истоков и предпосылок » Ганс Кон признавал, что противоположная идея — империализма — была, пожалуй, самой влиятельной идеей за два тысячелетия — упорядочить человеческое общество посредством единое доминирование и общая цивилизация. [121]
Эксперт по военному делу Куинси Райт обобщил то, что он назвал «универсальной империей» — империей, объединяющей всю современную систему:
В прошлом системы баланса сил в процессе завоевания меньших государств более крупными имели тенденцию к сокращению числа вовлеченных государств и к менее частым, но более разрушительным войнам, пока в конечном итоге не была создана универсальная империя. завоевание одним из всех оставшихся. [122]
Немецкий социолог Фридрих Тенбрук считает, что макроисторический процесс имперской экспансии породил глобальную историю , в которой формирование универсальных империй было наиболее важным этапом. [123] Более поздняя группа политологов, работавшая над феноменом нынешней однополярности , в 2007 году редактировала исследования нескольких домодернистских цивилизаций, проведенные экспертами в соответствующих областях. Общий вывод заключался в том, что баланс сил по своей сути был нестабильным порядком и обычно вскоре нарушался в пользу имперского порядка. [124] Однако до появления однополярности мировой историк Арнольд Тойнби и политолог Мартин Уайт пришли к одному и тому же выводу с недвусмысленными последствиями для современного мира:
Когда этот [имперский] образец политической истории обнаруживается как в Новом Свете, так и в Старом Свете, создается впечатление, что этот образец должен быть присущ политической истории обществ тех видов, которые мы называем цивилизациями, в какой бы части мира они ни находились. В мире встречаются экземпляры этого вида. Если этот вывод обоснован, он проливает свет на наше понимание самой цивилизации. [125]
Большинство систем государств закончилось существованием универсальной империи, которая поглотила все государства системы. Примеров настолько много, что мы должны задаться двумя вопросами: существует ли какая-либо государственная система, которая не привела бы непосредственно к созданию мировой империи? Имеются ли данные, скорее, о том, что нам следует ожидать, что любая государственная система достигнет своей кульминации именно таким образом? ... Можно утверждать, что каждая государственная система может поддерживать свое существование только на балансе сил , что последний по своей природе нестабильен и что рано или поздно ее напряженность и конфликты разрешатся в монополию власти. [126]
Первым мыслителем, который подошел к феномену универсальной империи с теоретической точки зрения, был Полибий (2:3):
В прежние времена события в мире происходили, не затрагивая друг друга... [Тогда] история становилась целой, как бы единым телом; события в Италии и Ливии стали переплетаться с событиями в Азии и Греции, и все направлено к одной единственной цели.
Иоганн Готлиб Фихте , ставший свидетелем битвы при Йене в 1806 году, когда Наполеон разгромил Пруссию, описал то, что он воспринимал как глубокую историческую тенденцию:
В каждом развитом государстве существует необходимая тенденция к расширению в целом ... Так обстоит дело в древней истории ... По мере того, как государства становятся сильнее сами по себе и избавляются от этой [папской] иностранной власти, тенденция к Всемирной монархии над весь христианский мир неизбежно выходит на свет... Эта тенденция... последовательно проявила себя в нескольких государствах, которые могли претендовать на такое господство, и после падения папства она стала единственным оживляющим принципом нашей Истории. ... Ясно или нет - это может быть неясно - но эта тенденция лежала в основе начинаний многих государств в Новое время ... Хотя ни одна отдельная Эпоха, возможно, не предполагала этой цели, тем не менее, именно этот дух проходит через все эти отдельные Эпохи и невидимо подталкивает их вперед. [127]
Более поздний соотечественник Фихте, географ Александр фон Гумбольдт , в середине XIX века наблюдал макроисторическую тенденцию имперского роста в обоих полушариях: «Люди великого и сильного ума, как и целые нации, действовали под влиянием одной идеи, чистота которой была им совершенно неизвестна». [128] Имперская экспансия заполнила мир c. 1900 год . [129] [130] Два известных современных наблюдателя — Фредерик Тёрнер и Хэлфорд Маккиндер описали это событие и сделали выводы: первый предсказывал американскую зарубежную экспансию [131], а второй подчеркивал, что мировая империя уже не за горами. [132]
В 1870 году аргентинский дипломат, юрист и политический теоретик Хуан Баутиста Альберди описал имперскую консолидацию. Как и фон Гумбольдт, он находил эту тенденцию незапланированной и иррациональной, но несомненно очевидной в «неписаной истории событий». Он связал эту тенденцию с недавней теорией эволюции : нации тяготеют к формированию единого универсального общества. Законы, ведущие нации в этом направлении, — это те же естественные законы, которые сформировали общества и являются частью эволюции. Эти эволюционные законы существуют независимо от того, признают ли их люди. [133]
Точно так же Фридрих Ратцель заметил, что «стремление к строительству все более крупных государств продолжается на протяжении всей истории» и активно в настоящее время. [134] Он нарисовал «Семь законов экспансионизма». Его седьмой закон гласил: «Общая тенденция к объединению передает тенденцию территориального роста от штата к штату и усиливает эту тенденцию в процессе передачи». Он прокомментировал этот закон, чтобы прояснить его смысл: «На этой маленькой планете достаточно места только для одного великого государства». [135]
Двое других современников — Кан Ювэй и Жорж Ваше де Лапуж — подчеркивали, что имперская экспансия не может продолжаться бесконечно на определенной поверхности земного шара и поэтому мировая империя неизбежна. Кан Ювэй в 1885 году считал, что имперская тенденция достигнет кульминации в борьбе между Вашингтоном и Берлином [136], а Вашер де Лапуж в 1899 году предполагал, что финальная битва будет между Россией и Америкой, в которой Америка, скорее всего, одержит победу. [137]
Намеченные выше состязания действительно имели место, известные нам как Первая и Вторая мировые войны. В ходе Второй конференции политологи Дервент Уиттлси, Роберт Страус-Хюпе и Джон Х. Герц пришли к выводу: «Теперь, когда земля наконец разделена, началась консолидация». [138] В «этом мире сражающихся сверхдержав не может быть конца войне, пока одно государство не подчинит себе все остальные, пока сильнейшие не создадут мировую империю. Это, несомненно, логический завершающий этап геополитической теории эволюции». [139]
Мир больше не достаточно велик, чтобы вместить несколько самостоятельных держав... Тенденция к мировому господству или гегемонии одной державы является не чем иным, как окончательным завершением системы власти, привитой к интегрированному миру. [140]
В последний год войны американский теолог Парли Пол Уормер, немецкий историк Людвиг Дехио и писатель венгерского происхождения Эмери Ревес пришли к аналогичным выводам. На протяжении веков происходило неустойчивое, но устойчивое движение к еще большему единству. Движение вперед к еще большему объединению продолжается, и нет никаких оснований заключить, что оно подошло к концу. Скорее всего, величайшая конвергенция всех времен уже близка. «Возможно, в этом и есть более глубокий смысл жестоких мировых конфликтов» ХХ века. [141]
[Т] старая европейская тенденция к разделению теперь оттеснена новой глобальной тенденцией к объединению. И натиск этой тенденции, возможно, не прекратится до тех пор, пока она не распространится по всей нашей планете... Глобальный порядок, кажется, все еще переживает свои родовые муки... Последняя буря едва закончилась, и нарастает новая. [142]
Знаменитая «Анатомия мира» Ревеса, написанная и опубликованная в 1945 году, предполагала, что без индустриальной мощи Соединенных Штатов Гитлер уже мог бы создать мировую империю. Предлагая мировой федерализм , книга предупреждает: «Каждая динамическая сила, каждая экономическая и технологическая реальность, каждый «закон истории» и логика «указывают, что мы находимся на пороге периода строительства империи», который является «последней фазой мирового федерализма». борьба за завоевание мира». В ходе соревнования на выбывание одна из трех оставшихся держав или их комбинация «силой добьется того единого контроля, который стал обязательным в то время, в котором мы живем… Любой из трех, победив две другие, завоюет мир и будет править им». Если нам не удастся установить единый контроль над миром демократическим путем, «железный закон истории» заставит нас вести войны до тех пор, пока мировая империя, наконец, не будет достигнута путем завоевания. Поскольку первый путь маловероятен из-за человеческой слепоты, мы должны как можно быстрее ускорить объединение путем завоевания и начать восстановление человеческих свобод внутри мировой империи. [143]
Ревес добавил к « Анатомии » «Постскриптум» , начиная со слов: «Через несколько недель после публикации этой книги первая атомная бомба взорвалась над городом Хиросима…» Однако этот новый физический факт ничего не изменил в политической ситуации. Мировая империя остается неизбежной, и ничто другое в книге не было бы сказано иначе, если бы она была написана после 6 августа 1945 года . мировая империя. [144] Книга была продана исключительным тиражом в 800 000 экземпляров на тридцати языках, была одобрена Альбертом Эйнштейном и многими другими выдающимися деятелями, а в 1950 году Ревес был номинирован на Нобелевскую премию мира .
Через год после войны и в первый год ядерного века Эйнштейн и британский философ Бертран Рассел , известные как видные пацифисты, наметили на ближайшее будущее перспективу мировой империи (мирового правительства, созданного силой). Эйнштейн считал, что, если мировое правительство не будет создано по соглашению, имперское мировое правительство возникнет путем войны или войн. [145] Рассел ожидал, что третья мировая война приведет к созданию мирового правительства под властью империи Соединенных Штатов. [146] Три года спустя другой выдающийся пацифист, теолог Рейнхольд Нибур , обобщил древние Империи Египта, Вавилона, Персии и Греции, подразумевая для современного мира: «Аналогия в нынешних глобальных терминах будет окончательным объединением мира». посредством преобладающей силы Америки или России, в зависимости от того, какая из них одержит победу в финальной борьбе». [147]
Российский коллега Рассела и соседа Георгий Федотов писал в 1945 году: «Все империи — это лишь этапы на пути к единственной Империи, которая должна поглотить все остальные». Вопрос только в том, кто его построит и на каком фундаменте. Всеобщее единство — единственная альтернатива уничтожению. Объединение путем конференции утопично, но единство путем завоевания сильнейшей державой — нет, и, вероятно, незавершенное в этой войне будет завершено в следующей. «Pax Atlantica» — лучший из возможных исходов. [148]
Первоначально подготовленная как секретное исследование для Управления стратегических служб (предшественника ЦРУ ) в 1944 году [149] и опубликованная тремя годами позже в виде книги, книга Джеймса Бернэма «Борьба за мир...» заключает: «Если кто-либо из Если победят две сверхдержавы, результатом станет универсальная империя, которая в нашем случае также будет мировой империей. Историческая сцена для мировой империи уже была создана до и независимо от открытия атомного оружия, но это оружие делает мировую империю неизбежной и неизбежной. «Атомное оружие... не позволит миру ждать». Только мировая империя может установить монополию на атомное оружие и тем самым гарантировать выживание цивилизации. Мировая империя «фактически является целью Третьей мировой войны, которая на своих предварительных этапах уже началась». Вопрос о мировой империи «будет решен и в наши дни. В ходе решения оба нынешних антагониста могут, правда, быть уничтожены, но один из них должен быть уничтожен». [150]
В следующем году мировой историк Крейн Бринтон аналогичным образом предположил, что бомба в руках очень умелой и удачливой нации может оказаться оружием, которое позволит этой нации объединить мир путем имперского завоевания, сделать то, что не удалось сделать Наполеону и Гитлеру. . В сочетании с другими «чудесами науки» это позволило бы быстро и легко завоевать мир. [151] В 1951 году Ганс Моргентау пришел к выводу, что «лучшим» исходом Третьей мировой войны будет создание мировой империи:
Сегодня война стала инструментом всеобщего разрушения, инструментом, уничтожающим победителя и побежденного... В худшем случае победитель и проигравший были бы неразличимы под нивелирующим воздействием такой катастрофы... В лучшем случае разрушение с одной стороны было бы не так здорово, как в другом случае; победитель будет в несколько лучшем положении, чем проигравший, и с помощью современных технологий установит свое господство над миром. [152]
Эксперт по ранним цивилизациям Тойнби далее развил тему Третьей мировой войны, приведшей к созданию мировой империи:
Исходом Третьей мировой войны... казалось, что победитель навязывает вселенский мир римского типа, победа которого оставит ему монополию на контроль над атомной энергией в его руках... Эта развязка была предвещалось не только нынешними фактами, но и историческими прецедентами, поскольку в истории других цивилизаций смутное время имело склонность завершаться нанесением сокрушительного удара, приводившего к установлению универсального государства. [153 ]
В год публикации этого тома «Исследования истории» госсекретарь США Джон Фостер Даллес объявил « нокаутирующий удар » официальной доктриной, был разработан подробный план , а журнал Fortune наметил его план. [154] В разделе VIII «Атомное вооружение» знаменитого доклада 68 Совета национальной безопасности ( NSC 68 ), одобренного президентом Гарри Трумэном в 1951 году, термин «удар» используется 17 раз, которому в основном предшествуют такие прилагательные, как «мощный». , «подавляющий» или «калечащий». Еще одним термином, применявшимся стратегами, был «воскресный пунш». [155]
Ученик Тойнби, Уильям Макнейл , связан с Древним Китаем, который «успокоил беспорядки воюющих государств, возведя имперскую бюрократическую структуру... Воюющие государства двадцатого века, похоже, стремились к аналогичному решению». своих конфликтов». [156] Древнее «решение», о котором говорил Макнил, было одним из самых масштабных универсальных завоеваний в мировой истории, совершенным Цинь в 230–221 годах до нашей эры. Китайский классик Сыма Цянь (ум. 86 до н. э.) так описал это событие (6:234): «Цинь поднял войска с размахом» и «весь мир праздновал великую вакханалию». Герман Кан из корпорации RAND раскритиковал собравшуюся группу офицеров САК за их военный план ( SIOP -62). Он не использовал термин « вакханалия» , но придумал по этому поводу сопутствующее слово: «Господа, у вас нет военного плана. У вас есть военный оргазм !» [157] История не повторилась полностью, но прошла близко.
Согласно теории ограничений Роберта Карнейро , «чем резче ограничена территория, тем быстрее она станет политически единой». [158] Империи Египта, [159] [160] Китая [161] и Японии названы наиболее прочными политическими структурами в истории человечества. Соответственно, это три наиболее ограниченные цивилизации в истории человечества. Империи Египта (основанная Нармером около 3000 г. до н. э.) и Китая (основанная Ченгом в 221 г. до н. э.) просуществовали более двух тысячелетий. Немецкий социолог Фридрих Тенбрук, критикуя западную идею прогресса, подчеркивал, что Китай и Египет на протяжении тысячелетий оставались на одной определенной стадии развития. Этим этапом была универсальная империя. Развитие Египта и Китая остановилось, когда их империи «достигли пределов своей естественной среды обитания». [162] Синология не признает евроцентристский взгляд на «неизбежное» падение империи; [163] [164] Египтология [165] [166] и японоведение ставят перед собой равные задачи.
Карнейро исследовал цивилизации бронзового века. Стюарт Дж. Кауфман, Ричард Литтл и Уильям Уолфорт исследовали следующие три тысячелетия, сравнивая восемь цивилизаций. Они заключают: «жесткость границ» в значительной степени способствовала гегемонии в каждом рассматриваемом случае. [167] Следовательно, «когда границы системы жесткие, вероятность гегемонии высока». [168]
Теория ограничения была подчеркнута в сравнительных исследованиях Римской и Китайской империй . Ограниченная Китайская империя оправилась от всех падений, в то время как падение Рима, напротив, было фатальным. «Что противодействовало этой [имперской] тенденции в Европе… была уравновешивающая тенденция расширения географических границ системы». Если бы «Европа была закрытой системой, какой-нибудь великой державе в конечном итоге удалось бы установить абсолютное превосходство над другими государствами региона». [169]
Древняя китайская система была относительно закрытой, тогда как европейская система начала расширять свое влияние на остальной мир с самого начала формирования системы... Кроме того, за рубежом обеспечивался выход для территориальной конкуренции, тем самым обеспечивая международную конкуренцию на европейском континенте. чтобы... превзойти продолжающееся давление в сторону конвергенции. [170]
В книге 1945 года «Неустойчивое равновесие» , посвященной четырем столетиям европейской борьбы за власть, Людвиг Дехио объяснил долговечность системы европейских государств ее зарубежной экспансией: «Заморская экспансия и система государств родились одновременно; жизнеспособность то, что вырвало границы западного мира, также разрушило его единство». [171] В более известной книге 1945 года Ревес аналогичным образом утверждал, что эпоха внешней экспансии навсегда завершилась и историческая тенденция экспансии приведет к прямому столкновению между оставшимися державами. [172] Эдвард Карр причинно связал конец зарубежного выхода имперской экспансии и мировые войны. В девятнадцатом веке, писал он, во время Второй мировой войны, империалистические войны велись против «примитивных» народов. «Для европейских стран было глупо воевать друг против друга, когда они еще могли... поддерживать социальную сплоченность посредством непрерывной экспансии в Азии и Африке. Однако с 1900 года это уже невозможно: «ситуация радикально изменилась». Ганс Моргентау писал , что сама имперская экспансия в относительно пустые географические пространства в восемнадцатом и девятнадцатом веках , в Африке, Евразии и западной части Северной Америки, отклонила политику великих держав на периферию например, чем больше внимания Россия, Франция и США уделяли экспансии на обширные территории в имперской манере, тем меньше внимания они уделяли друг другу и тем более мирной, в некотором смысле, была Но к концу девятнадцатого века консолидация великих национальных государств и империй Запада была завершена, и территориальные приобретения могли быть достигнуты только за счет друг друга. [174] Джон Х. Герц обрисовал одну «главную функцию» зарубежной экспансии и последствия ее завершения:
[A] Европейский баланс сил можно было поддерживать или корректировать, поскольку было относительно легко перенаправить европейские конфликты в зарубежные направления и урегулировать их там. Таким образом, открытость мира способствовала консолидации территориальной системы. Конец «мировых границ» и, как следствие, закрытость взаимозависимого мира неизбежно повлияли на эффективность системы. [175]
Некоторые более поздние комментаторы [ кто? ] сделал аналогичные выводы:
Некоторым комментаторам казалось, что конец девятнадцатого века ознаменовал конец этой долгой эпохи строительства европейской империи. Неизведанные и невостребованные «пустые» места на карте мира быстро сокращались… а ощущение «глобального закрытия» вызвало в конце века тревожные дебаты о будущем великих империй… «Закрытие» глобальная имперская система подразумевала... начало новой эры усиливающейся межимперской борьбы вдоль границ, которые теперь охватывали весь земной шар. [176]
Возможность для любой системы расширяться в размерах кажется почти необходимым условием для того, чтобы она оставалась сбалансированной, по крайней мере, в долгосрочной перспективе. Системная гегемония вовсе не невозможна и не крайне неправдоподобна: она возможна при двух условиях: «когда границы международной системы остаются стабильными и никакие новые крупные державы не появляются из-за пределов системы». [177] Поскольку система становится глобальной, ее дальнейшее расширение исключено. Геополитическое состояние «глобального закрытия» [178] сохранится до конца истории. Поскольку «современная международная система является глобальной, мы можем исключить возможность того, что географическое расширение системы будет способствовать возникновению нового баланса сил, как это неоднократно происходило в прошлом». [179] Как выразился Куинси Райт , «этот процесс больше не может продолжаться без межпланетных войн». [180]
Один из ведущих специалистов по теории мировых систем Кристофер Чейз-Данн отмечал , что теория ограничений применима к глобальной системе, поскольку глобальная система ограничена. [181] [182] Фактически менее чем за столетие своего ограниченного существования глобальная система преодолела многовековой баланс сил и достигла однополярности . Учитывая «постоянные пространственные параметры» глобальной системы, ее однополярная структура не является ни исторически необычной, ни теоретически удивительной. [183]
Рэндалл Швеллер предположил, что «закрытая международная система», какой стала глобальная столетие назад, достигнет « энтропии » в своего рода термодинамическом законе . Как только состояние энтропии достигнуто, пути назад уже нет. Начальные условия теряются навсегда. Подчеркивая курьезность факта, Швеллер пишет, что с того момента, как современный мир стал закрытой системой, процесс пошел только в одном направлении: от многих полюсов к двум полюсам и к одному полюсу. Таким образом, униполярность может представлять собой энтропию – стабильную и постоянную потерю вариаций – в глобальной системе. [184]
Чалмерс Джонсон утверждает, что глобальная сеть США из сотен военных баз уже представляет собой глобальную империю в ее первоначальной форме:
Для крупной державы ведение любой войны, которая не является защитой родины, обычно требует создания зарубежных военных баз по стратегическим причинам. После окончания войны у победителя возникает соблазн сохранить такие базы, и для этого легко найти причины. Обычно речь идет о готовности к возможному возобновлению боевых действий. Со временем, если цели нации становятся имперскими, основы образуют скелет империи. [185]
Саймон Долби связывает сеть баз с римской имперской системой:
Глядя на эти впечатляющие сооружения, которые воспроизводят значительную часть американских пригородов с кинотеатрами и сетями ресторанов, становятся очевидными параллели с римскими гарнизонными городами, построенными на Рейне, или на стене Адриана в Англии, где руины отчетливо видны на ландшафте. ... Менее заметен сам масштаб материально-технического обеспечения, обеспечивающего размещение гарнизонных войск в отдаленных уголках империи ... Это [военное] присутствие буквально встраивает культурную логику гарнизонных войск в ландшафт, становясь постоянным напоминанием имперского контроля. [186]
Кеннет Померанц и историк из Гарварда Найл Фергюсон разделяют вышеупомянутые взгляды: «Имея американские военные базы в более чем 120 странах, мы едва ли увидели конец империи». Этот «огромный архипелаг военных баз США… намного превосходит британские амбиции XIX века. Британская империя состояла из конкретных, хотя и многочисленных, колоний и клиентов; американское имперское видение гораздо более глобально…» [ 187]
Обычные карты военного присутствия США занижают масштабы военного присутствия Америки. Карта мира Министерства обороны , на которой показаны зоны ответственности пяти основных региональных командований , предполагает, что сфера военного влияния Америки теперь буквально глобальна... Региональные боевые командиры — «проконсулы» этой империи — несут ответственность за территории, превосходящие самые смелые представления их римских предшественников. [188]
Другой гарвардский историк Чарльз С. Майер открывает свою книгу «Среди империй: господство Америки и ее предшественники» такими словами: «Какой субстрат для империи! По сравнению с которым основы македонской, римской и британской Империи теряют свою значимость». [189]
Одним из наиболее общепринятых различий между более ранними империями и Американской империей является «глобальный» или «планетарный» масштаб последней. [190] Бывший министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин задавался вопросом: «Ситуация беспрецедентна: какая предыдущая империя подчинила себе весь мир...?» [191] Поиски универсальной империи стары, но нынешний поиск превосходит предыдущий в «примечательном отношении того, что он является первым, кто действительно является глобальным в своем охвате». [192] Другой историк Пол Кеннеди , написавший доклады о предсказаниях неизбежного «имперского перенапряжения» США, в 2002 году признался в отношении нынешней мировой системы:
Никогда еще не существовало ничего подобного этому неравенству сил. Pax Britannica управлялся по дешевке. Франция Наполеона и Испания Филиппа II имели могущественных противников и были частью многополярной системы. Империя Карла Великого по своей протяженности была всего лишь западноевропейской. Римская империя простиралась дальше, но существовала еще одна великая империя в Персии и еще более крупная в Китае. Нет... никакого сравнения. [193]
Уолтер Рассел Мид отмечает, что Соединенные Штаты пытаются «глобально» повторить то, чего достигли древние империи Египта, Китая и Рима на региональной основе. [194] Почетный профессор социологии Университета Лидса Зигмунт Бауман заключает, что из-за своего планетарного измерения новую империю невозможно нарисовать на карте:
Новая «империя» — это не сущность, которую можно было бы нарисовать на карте… Рисование карты империи также было бы бессмысленным занятием, потому что наиболее заметная «имперская» черта образа жизни новой империи состоит в просмотре и относясь ко всей планете... как к потенциальному пастбищу... [195]
Times Atlas of Empires насчитывает 70 империй в мировой истории. Найл Фергюсон перечисляет многочисленные параллели между ними и Соединенными Штатами. Он заключает: «Тем, кто все еще настаивает на американской исключительности, историк империй может только парировать: столь же исключительный, как и все остальные 69 империй». [196] Фарид Закария подчеркнул один элемент, не являющийся исключительным для Американской империи, — концепцию исключительности . Все доминирующие империи считали себя особенными. [197]
В 1945 году историк Людвиг Дехио предсказал глобальное объединение из-за ограниченности глобальной системы, хотя он не использовал этот термин. Будучи глобальной, система не может ни расширяться, ни подвергаться внешнему вторжению, как это было с системой европейских государств на протяжении веков:
Во всех предыдущих битвах за господство попытки объединить Европейский полуостров в единое государство были обречены на провал, прежде всего, из-за вторжения новых сил из-за пределов старого Запада. Запад был открытой территорией. Но земной шар не был и именно по этой причине в конечном итоге был суждено быть единым... И сам этот процесс [объединения] ярко отразился в обеих мировых войнах. [198]
Пятнадцать лет спустя Дехио подтвердил свою гипотезу: европейская система обязана своей долговечностью своему зарубежному сбыту. «Но как можно поддерживать извне множественную группу мировых государств в рамках ограниченного земного шара?» [199]
В то же время Куинси Райт разработал аналогичную концепцию. Политика баланса сил направлена не столько на сохранение мира, сколько на сохранение независимости государств и предотвращение развития мировой империи. В ходе истории баланс сил неоднократно восстанавливался, но во все более широком масштабе. Со временем масштаб стал глобальным. Если мы не перейдем к «межпланетным войнам», эта модель больше не сможет продолжаться. Несмотря на значительные перемены вспять, «тенденцию к мировому единству» «вряд ли можно отрицать». Мировое единство представляется «пределом, к которому, по-видимому, стремится процесс мировой истории». [200]
Тот же «межпланетный» мотив присутствует и в « Анатомии мира» : Эра внешней экспансии окончена навсегда. «Пока мы не сможем общаться с другой планетой, театр человеческой истории будет ограничен географически определенными, постоянными и известными измерениями». Историческая тенденция расширения приведет к прямому столкновению между оставшимися державами. Умноженные на современные технологии, центростремительные силы достигнут того, чего не удалось величайшим империям прошлого. «Впервые в истории человечества одна сила может завоевать мир и править им». [172]
«Отец американской антропологии» Франц Боас , известный своим историческим партикуляризмом и культурным релятивизмом , обрисовал «неумолимые законы истории», согласно которым политические единицы увеличиваются в размерах и уменьшаются в численности. Этот процесс начался в древнейшие времена и почти всегда продолжался в одном и том же направлении. В долгосрочной перспективе тенденция к объединению оказалась более мощной, чем к распаду. «Таким образом, история человечества показывает нам грандиозное зрелище группировки людей в единицы постоянно увеличивающегося размера». Прогресс в направлении объединения был настолько регулярным и столь заметным, что мы должны прийти к выводу, что те же тенденции будут управлять нашей историей в будущем. Сегодня единство мира не менее возможно, чем современные нации в ранней истории. Практические трудности, стоящие на пути формирования еще более крупных единиц, ничего не стоят перед «неумолимыми законами истории». [201]
Пять более поздних ученых — Хорнелл Харт , [202] Рауль Наролл , [203] Луис Морано, [204] Рейн Таагепера [205] и автор теории ограничения Роберт Карнейро [206] [207] — исследовали расширяющиеся имперские циклы. Все утверждали, что эти циклы представляют собой историческую тенденцию, ведущую к созданию мировой империи. Наролл и Карнейро также нашли этот результат «близким», c. 2200 и 2300 соответственно.
Основатель Панъевропейского союза Рихард фон Куденхове-Калерги еще в 1943 году нарисовал более конкретный и ближайший будущий имперский проект: после войны Америка обязана «принять на себя командование в небе» . Опасность «полного уничтожения всех вражеских городов и земель» можно «предотвратить только благодаря превосходству в воздухе одной державы… Роль Америки в воздухе — единственная альтернатива межконтинентальным войнам». Несмотря на свой выдающийся антиимпериализм, Куденхове-Калерги подробно рассказал:
Никакой империализм, но технические и стратегические проблемы безопасности побуждают Америку править небом земного шара, точно так же, как Британия в прошлом веке управляла морями мира... Пацифисты и антиимпериалисты будут шокированы этой логикой. Они попытаются найти выход. Но они будут стараться тщетно... В конце войны сокрушительное превосходство американского самолетостроения станет установленным фактом... Решение проблемы... ни в коем случае не является ни идеальным, ни даже удовлетворительным. Но это меньшее зло... [208]
Куденхове-Калерги предполагал своего рода Pax Americana по образцу «Pax Romana»:
В третьем веке до нашей эры средиземноморский мир был разделен на пять великих держав — Рим и Карфаген, Македонию, Сирию и Египет. Баланс сил привел к серии войн, пока Рим не стал королевой Средиземноморья и не установил несравненную эпоху двух столетий мира и прогресса, «Pax Romana». мир, ныне гораздо меньший, чем Средиземноморье в тот период, двести лет мира... [209]
Этот период будет необходимым переходным этапом перед тем, как в конечном итоге будет создано Мировое Государство , хотя он не уточнил, как ожидается, что произойдет последняя трансформация. Последователь Куденхове-Калерги в телеологической теории мирового государства, Тойнби, предполагал традиционный путь всеобщего завоевания и подчеркивал, что мир созрел для завоевания: «...Окончательная неспособность Гитлера навязать миру мир силой оружия была не из-за какого-то изъяна в его тезисе о том, что мир созрел для завоевания, а из-за случайного сочетания случайных ошибок в его мерах...» Сам Гитлер оставил приз висящим в пределах досягаемости любого преемника, способного преследовать те же цели завоевания мира, но с немного большим терпением, благоразумием и тактом». Своей «революцией разрушения» Гитлер оказал «йоменскую услугу» «некоторому будущему архитектору Pax Ecumenica … Для постгитлеровского строителя империи заброшенное наследие Гитлера было даром богов». [210]
Следующий «архитектор Pax Ecumenica», более известный как Pax Americana , продемонстрировал «больше терпения, благоразумия и такта». Следовательно, как выразился президент Дуайт Эйзенхауэр , союзники по НАТО становились «почти психопатами» всякий раз, когда кто-либо говорил о выводе войск США, а прием его преемника Джона Кеннеди в Берлине был «почти истерическим», как охарактеризовал его канцлер Конрад Аденауэр . [211] Джон Икенберри считает, что европейцы хотели иметь более сильную, более формальную и более имперскую систему, чем изначально были готовы предоставить Соединенные Штаты. В конце концов Соединенные Штаты остановились на этой «форме империи — Pax Americana с формальными обязательствами перед Европой». [212] Согласно широко обсуждаемому тезису, Соединенные Штаты стали «империей по приглашению». [213] Период, обсуждаемый в диссертации (1945–1952), закончился именно в тот год, когда Тойнби выдвинул теорию о «каком-то будущем архитекторе Pax Ecumenica».
Отграничивая Америку от Рима, Эйзенхауэр дал пессимистический прогноз. В 1951 году, еще до того, как стать президентом, он написал о Западной Европе: «Мы не можем быть современным Римом, охраняющим дальние границы нашими легионами, хотя бы по той причине, что с политической точки зрения это не наши границы. Что мы должны сделать, так это помочь этим [западноевропейским] народам». Два года спустя он написал: «Когда было решено перебросить дивизии США в Европу, никто «ни на мгновение» не подумал, что они останутся там на «несколько десятилетий» — что Соединенные Штаты смогут «построить своего рода римскую стену». своими собственными войсками и таким образом защитить мир». [214]
Эйзенхауэр заверил первого секретаря Советского Союза Никиту Хрущева в Берлине в 1959 году: «Очевидно, что мы не предполагали 50-летнюю оккупацию там». Оно продолжалось, отмечает Марк Трахтенберг , с июля 1945 года по сентябрь 1994 года, на 10 месяцев меньше 50 лет. [215] Примечательно, что когда американские войска в конце концов ушли, они ушли на восток. Подтверждая теорию «империи по приглашению», восточноевропейские государства при первой же возможности распространили «приглашение». [216]
Чалмерс Джонсон рассматривает глобальную военную мощь Соединенных Штатов как империю в ее «начальной» форме. [217] Дмитрий Саймс считает, что большая часть мира рассматривает Соединенные Штаты как «зарождающуюся» имперскую державу. [218] Некоторые ученые были обеспокоены тем, как эта империя будет выглядеть в своем окончательном виде. Высшая форма империи была описана Майклом Дойлом в его «Империях» . Это империя, в которой два ее основных компонента — правящее ядро и управляемая периферия — слились в одно интегрированное целое. На этом этапе империя , как она была определена, перестает существовать и становится мировым государством . Дойл иллюстрирует трансформацию на примере римского императора Каракаллы , чье законодательство в 212 году нашей эры распространило римское гражданство на всех жителей Средиземноморского мира. [219]
Случай Дойла с Римской империей также упоминался Сьюзан Стрэндж в ее статье 1988 года «Будущее Американской империи». Стрэндж подчеркивал, что наиболее стойкими империями были те, которым лучше всего удавалось интегрировать правящее ядро и периферийных союзников. Статья является отчасти ответом на опубликованный годом ранее бестселлер « Взлет и падение великих держав» , в котором предсказывалось неминуемое «имперское перенапряжение» США. Стрэндж счел такой исход маловероятным, подчеркнув тот факт, что периферийные союзники были успешно завербованы в Американскую империю. [220]
Рассматривая мировую империю либо Соединенных Штатов, либо Советского Союза (кто бы ни победил в Третьей мировой войне), Бертран Рассел также спроектировал римский сценарий: «Как и римляне, они со временем предоставят гражданство побежденным ...Тогда возникнет настоящее мировое государство, и можно будет забыть, что оно обязано своим возникновением завоеваниям». [221] Ученый-международник Александр Вендт предполагает создание мировой империи путем всеобщего завоевания и последующей консолидации при условии, что держава-завоеватель признает всех завоеванных членов. В качестве примера он также ссылается на Римскую империю. [222] [223]
К случаю Каракаллы Тойнби добавил космополитическую реформацию Аббасидов 750 года нашей эры. Оба «были хорошим предзнаменованием того, что в постмодернистской главе западной истории наднациональное содружество, первоначально основанное на гегемонии верховной власти над своими сателлитами, в конечном итоге может быть поставлено на более прочную основу конституционного партнерства, в котором все народы всех государств-партнеров получат свою долю в ведении общих дел». [224]
Крейн Бринтон ожидал, что мировая империя будет построена не мгновенно, но и не так медленно, как Рим, ибо многое в современном мире ускорилось. [225] Чарльз Гальтон Дарвин , внук отца теории эволюции , предположил, что Китай, как изолированная и устойчивая цивилизация, по-видимому, представляет собой наиболее подходящую модель для глобального будущего. Как и Китайская империя, регионы мира, периодически, хотя и реже, будут силой объединены в непростую мировую империю, которая просуществует какое-то время, пока не падет. [226] Что касается Китая, Островский упоминает Египет как модель будущего, но, напротив, полагает, что промежуточные периоды глобальной империи будут короче и реже. [227]
Я предпочитаю поведенческое определение империи как эффективного контроля, формального или неформального, над подчиненным обществом со стороны имперского общества.
любая монархия, в которой по историческим причинам, престижу и т. д. главой государства является император, а не король.
правительство императора или императрицы
монархия с императором в качестве главы государства
правительство императора или императрицы
Псалтырь и Книга Пророков были адаптированы или «модернизированы» с особым учетом их использования в болгарских церквях, и именно в этой школе
глаголица
была заменена так называемым
кириллическим письмом
, более близким к Греческий
унциал
, который значительно упростил дело и до сих пор используется православными славянами.
Кириллический преслав.
оно оставило много наследия, включая широкое использование английского языка, веру в протестантскую религию, экономическую глобализацию, современные нормы закона и порядка и представительную демократию.
К 1914 году общее право, решение суда присяжных, авторизованная версия Библии короля Иакова, английский язык и британский флот распространились по всему миру.
Военачальство, а не какое-либо великое народное движение, было политическим вирусом, который разрушил Римскую империю на Западе . [...] «Менее чем за одно поколение провинции [стали] королевствами». [Из-за] состояния вечной войны в Европе [на фоне] стойкого полицентризма, ставшего возможным благодаря исчезновению Рима, во времена Реформации «конкурентное дробление власти» гарантировало, что Европа была усеяна зонами безопасности, которые защищали осажденных диссиденты. [...] Лучшее, что Рим когда-либо сделал для Европы, — это умереть и не вернуться., рецензия Куликовского Михаила . Трагедия Империи: от Константина до разрушения Римской Италии .; Шайдель, Уолтер . Побег из Рима: крах империи и путь к процветанию .; Нельсон, Джанет Л. Кинг и император: новая жизнь Карла Великого .
Определения из Викисловаря
СМИ из Commons
Цитаты из Wikiquote
Тексты из Wikisource
Данные из Викиданных