В голландской историографии Bersiap («Приготовьтесь» или «Будьте готовы» на индонезийском языке ) относится к жестокому и хаотичному началу Индонезийской национальной революции после окончания Второй мировой войны в Азии . В Индонезии термин Berdaulat («Суверенный») также используется для этого переходного периода. [2] Он начался после провозглашения Сукарно независимости Индонезии 17 августа 1945 года и достиг кульминации во время вакуума власти между выводом японских оккупационных войск и постепенным наращиванием британского военного присутствия , до официальной передачи голландскому военному присутствию в марте 1946 года. [3]
Тысячи европейцев и индоевропейцев были убиты коренными индонезийцами . [4] Многие неевропейцы, обвиняемые в антиреволюционных настроениях, также стали жертвами насилия, такие как китайские гражданские лица, японские и корейские военнопленные, коренные индонезийские меньшинства, такие как молуккцы и минахасцы , и яванцы с более высоким социальным и экономическим положением. [5] Насилие привело к принудительной репатриации и распространению всемирной индоевропейской диаспоры . [6]
Случаи бессмысленного насилия сократились к моменту вывода британских войск в 1946 году и после того, как голландцы восстановили свой военный потенциал в регионе, хотя революционные и межобщинные убийства продолжались до 1947 года. Тем временем индонезийские революционные бойцы были в процессе формирования официальной армии и пресечения насильственных эксцессов. Последние войска бывших Императорских японских вооруженных сил были эвакуированы к июлю 1946 года.
Термин Bersiap происходит от боевого клича и постоянного призыва к оружию «Siap!» («Приготовьтесь!» или «Будьте готовы!»), который произносили индонезийские националисты , когда потенциальные враги революции вступали в прореспубликанские районы. [7] Первоначально придуманный голландскими индонезийцами, пережившими этот период, термин вскоре стал использоваться в академических работах на голландском и английском языках.
На Яве , помимо берсиап и бердаулат , обычно используются и другие термины, такие как gedoran в Депоке, ngeli в Бантене и прилегающих районах Западной Явы, а также gegeran и dombreng в Центральной Яве. [8]
В 2022 году индонезийский историк Бонни Трияна вызвал споры, когда опубликовал редакционную статью в голландской газете NRC Handelsblad относительно выставки Рейксмузеума об Индонезийской национальной революции . [9] [10] Трияна, который был приглашенным куратором выставки, заявил, что термин Bersiap имеет сильную расистскую коннотацию в Нидерландах и что его использование вызывает стереотипы об индонезийцах как о «примитивных и нецивилизованных», и заявил, что команда кураторов согласилась, что этот термин не будет использоваться на выставке. В ответ Ханс Молл, глава Федерации голландских индо ( Federatie Indische Nederlanders , FIN), обвинил Рейксмузеум в отрицании геноцида, цензуре и фальсификации истории, игнорируя тот факт, что тысячи голландцев были жестоко замучены, изнасилованы и убиты индонезийцами из-за их этнической принадлежности. [11] [12] Позднее музей заявил, что этот термин будет по-прежнему использоваться на выставке и что Трияна выражал свое личное мнение, а не мнение кураторской группы. [13] И Ханс Молл из FIN, и Джеффри Пондаг из Dutch Honorary Debts Committee Foundation подали заявления в полицию, [14] [15] но полиция решила не выдвигать обвинения. [16] [17] [18]
Сегодня во избежание путаницы также используется термин «убийства Берсиапа ». [19] [20]
15 августа 1945 года японцы сдались союзникам . Поскольку по большей части не было повторного завоевания союзниками западной части Голландской Ост-Индии (восточные острова уже были заняты союзниками ) , японцы все еще контролировали Яву и Суматру и получили конкретные приказы поддерживать статус-кво до прибытия союзных войск на эти острова. Сукарно, Хатта и старое руководство не решались действовать и не хотели провоцировать конфликт с японцами. [21] Вице-адмирал Тадаси Маэда , опасаясь нестабильных молодежных групп и деморализованных японских войск, хотел быстрой передачи власти старшему поколению индонезийских лидеров. [21]
В то время как старая националистическая руководящая группа, включая Сукарно и Хатту, сопротивлялась, молодые члены новой элиты, «молодежь» ( индонезийский : pemuda ), считали, что их долг — подталкивать к революции. Группа, связанная с Menteng 31, похитила и Сукарно, и Хатту и заставила их согласиться на объявление независимости Индонезии . 17 августа 1945 года, через два дня после капитуляции, Сукарно и Хатта объявили независимость в доме Сукарно в Джакарте. [22] Индонезийские сотрудники ненадолго изъяли радио Джакарты у своих японских руководителей и транслировали новости о декларации по всей Яве. [23]
Это было в середине сентября, когда новость о провозглашении независимости распространилась по острову Ява, и многие индонезийцы, живущие далеко от столицы Джакарты, не поверили в это. По мере распространения новостей большинство индонезийцев стали считать себя сторонниками республики, и революционные настроения охватили всю страну. [24] Внешняя власть сменилась; прошло несколько недель, прежде чем союзные войска вошли на остров Ява, а голландцы были слишком ослаблены Второй мировой войной. С другой стороны, японцы должны были по условиям капитуляции сложить оружие и поддерживать порядок; противоречие, которое некоторые разрешили, передав оружие индонезийцам, обученным японцами. [25] На момент капитуляции на Яве находилось 70 000 японских солдат, и Сукарно и Хатта были обеспокоены тем, что праздничные митинги в честь независимости приведут к тому, что японские войска будут направлены на индонезийскую толпу. [26] В то время как старое руководство приступило к созданию правительства на бумаге, оно мало что могло сделать, чтобы обуздать молодые толпы, которые нападали на султанов и других членов индонезийской элиты, жестоко мстили тем деревенским старостам, которые помогали японцам угнетать индонезийских крестьян, нападали на других предполагаемых «предателей» и боролись за территорию и оружие. [27]
Возникший в результате вакуум власти в течение недель после капитуляции Японии создал атмосферу неопределенности, но также и возможности для республиканцев. [28] Многие пемуда присоединились к прореспубликанским группам борьбы ( badan perjuangan ). Наиболее дисциплинированными были солдаты из сформированных японцами, но расформированных групп Giyūgun ( PETA ) и Heiho . Многие группы были недисциплинированными как из-за обстоятельств их формирования, так и из-за того, что они считали революционным духом. В первые недели японские войска часто отступали из городских районов, чтобы избежать столкновений. [29] Однако, пока республиканская молодежь боролась за то, чтобы захватить города и взять оружие, нападения на японцев все же происходили, обычно после приказов союзников японцам разоружить индонезийские войска. Многие из индонезийских ополченцев и некоторые японские войска не собирались допускать разоружения индонезийцев, и в таких местах, как Бандунг, вспыхнул открытый конфликт. [30]
К сентябрю 1945 года контроль над основными инфраструктурными объектами, включая железнодорожные станции и трамваи в крупнейших городах Явы, был взят под контроль республиканцами пемуда . [29] Для распространения революционного послания пемуда создали собственные радиостанции и газеты, а граффити провозглашали националистические настроения. На большинстве островов были созданы комитеты борьбы и ополчение . [31] Республиканские газеты и журналы были распространены в Джакарте, Джокьякарте и Суракарте . Они воспитали поколение писателей, известных как angkatan 45 («поколение 45»), многие из которых считали, что их работа может быть частью революции. [29] На юге Калимантана австралийские солдаты-коммунисты распространяли слово о декларации независимости Индонезии. [32]
Республиканские лидеры изо всех сил пытались примириться с народными настроениями; некоторые хотели страстной вооруженной борьбы; другие более обоснованного подхода. Некоторые лидеры, такие как левый Тан Малака , распространяли идею о том, что это была революционная борьба, которую возглавит и выиграет индонезийская пемуда . Сукарно и Хатта, напротив, были больше заинтересованы в планировании правительства и институтов для достижения независимости дипломатическим путем. [31] Прореволюционные демонстрации прошли в крупных городах, включая одну во главе с Тан Малакой в Джакарте с более чем 200 000 человек, которую Сукарно и Хатта, опасаясь насилия, успешно подавили. [33]
К сентябрю 1945 года многие из самопровозглашенных пемуда , которые были готовы умереть за «100% свободу», стали нетерпеливыми. [34] Для этнических «чужаков» — голландских интернированных, евразийцев, амбонцев и китайцев — и всех, кого считали шпионом, было обычным делом подвергаться запугиванию, похищению, грабежу, а иногда и убийствам, даже организованным расправам. Такие нападения продолжались в некоторой степени в ходе революции. [34] [35] Поскольку уровень насилия рос по всей стране, возглавляемое Сукарно и Хаттой республиканское правительство в Джакарте призывало к спокойствию. Однако пемуда , выступая за вооруженную борьбу, считал, что старое руководство колебалось и предало революцию, что часто приводило к конфликтам среди индонезийцев.
К концу августа в Джакарте было создано центральное республиканское правительство. Оно приняло конституцию, разработанную во время японской оккупации Подготовительным комитетом по независимости Индонезии. [36] После того, как японский флот сообщил, что христианские индонезийцы в его районе не одобрят, и внутренних обсуждений и дебатов в Подготовительном комитете по независимости Индонезии , а также личного лоббирования Мохаммада Хатты и Теуку Мохаммада Хасана в отношении Ки Багуса Хадикусумо, [37] положения об особой роли ислама, такие как Джакартская хартия и обязательный мусульманский глава государства, не были приняты. [36] Поскольку всеобщие выборы еще не состоялись, был назначен Центральный индонезийский национальный комитет (KINP) для оказания помощи президенту, однако выборы не проводились в течение 10 лет. Аналогичные комитеты были созданы на уровне провинций и регентств. [36] Индонезийские административные советники ( sanyo ), которые были назначены японцами, и вице-регенты были назначены в качестве республиканских должностных лиц. Это позволило осуществить эффективную и скрытную передачу власти от японцев, что свело к минимуму нарушение условий капитуляции Японии. [36]
Вопросы верности немедленно возникли среди местных правителей. Например, центральные яванские княжества немедленно объявили себя республиканскими, в то время как многие раджи («правители») внешних островов были менее восторженными. Такое нежелание многих внешних островов обострялось радикальной, неаристократической и иногда исламской природой яванско-центричного республиканского руководства. Однако поддержка пришла из Южного Сулавеси (включая Ла Маппанюкки , короля Бона , который все еще помнил битвы против голландцев с начала века), большинство макассарских и бугисских раджей последовали за ним и поддержали республиканского губернатора Сулавеси, GSSJ Ratulangi, менадонского христианина. Многие балийские раджи приняли республиканскую власть . [38] В Ачехе ожесточенная враждебность прореспубликанских религиозных лидеров ( улама ) и проголландских аристократических администраторов ( улеебалангов ), которая имеет корни в войне Ачеха, временно остановленной японцами в 1942 году, переросла в гражданскую войну. [39] В Калимантане аристократы Кутай и Понтианак не поддерживали республиканскую форму правления, в то время как аристократы Южного Калимантана из Банджара были более восприимчивы к тому, что принц Мохаммад Нур стал губернатором Калимантана. Он отправил Хасана Басри возглавить сопротивление в горах Мератус , в то время как Тджилик Ривут связался и возглавил сопротивление среди местных племен даяков. [40]
Опасаясь, что голландцы попытаются восстановить свою власть над Явой и Суматрой, новое фактическое республиканское правительство и его лидеры быстро предприняли шаги по укреплению молодой администрации. Внутри Индонезии недавно сформированное правительство, хотя и было полным энтузиазма, было хрупким и сосредоточено на частях Явы. Оно редко и слабо контактировало с внешними островами, [41] на которых было больше японских войск (особенно в японских военно-морских районах), менее сочувствующих японских командиров и меньше устоявшихся республиканских лидеров и активистов. В результате на Суматре молодежь фактически имеет монополию на революционную власть. Многие молодые люди также присоединяются к исламским революционным силам, которые включают армию Масьюми из Барисан Хезболла и Барисан Сабилиллах во главе с сельскими исламскими учителями. [42] В ноябре 1945 года была установлена парламентская форма правления , и Сджахрир был назначен премьер-министром. Тем временем другие острова уже были освобождены союзными войсками, включая британские, австралийские и голландские войска, до того, как удалось сформировать республиканскую власть, поэтому демонстрации были подавлены, а некоторые прореспубликанские чиновники арестованы. [43]
В течение недели после капитуляции Японии группы Giyūgun (PETA) и Heiho были расформированы японцами. [44] Командные структуры и членство, жизненно важные для национальной армии, были впоследствии расформированы. Таким образом, вместо того, чтобы быть сформированными из обученной, вооруженной и организованной армии, республиканские вооруженные силы начали расти в сентябре из местных инициатив способных, обычно молодых, харизматичных лидеров с оружием или доступом к нему. Создание рациональной военной структуры, которая была бы послушна центральной власти, из такой дезорганизации было одной из главных проблем периода революции и после нее. [38]
В самодельной индонезийской армии обученные японцами индонезийские офицеры обычно преобладали над обученными голландцами. [45] На встрече бывших командиров дивизий KNIL и PETA, организованной начальником штаба (KSO) Агентства народной безопасности , Урипом Сомохарджо , тридцатилетний бывший школьный учитель и член PETA, Судирман , был избран «главнокомандующим» в Джокьякарте 12 ноября 1945 года. [46] [47]
Голландцы обвинили Сукарно и Хатту в сотрудничестве с японцами и осудили Республику как порождение японского фашизма. [48] Голландская администрация Ост-Индии только что получила заем в размере десяти миллионов долларов от Соединенных Штатов для финансирования своего возвращения в Голландскую Ост-Индию. [49]
Нидерланды были критически ослаблены Второй мировой войной в Европе и не возвращались в качестве значительной военной силы до начала 1946 года. Японцы и члены союзных войск неохотно согласились выступить в качестве опекунов. [31] Поскольку американские войска были сосредоточены на японских островах, архипелаг был передан под юрисдикцию британского адмирала графа Луиса Маунтбеттена , Верховного главнокомандующего союзными войсками , командования Юго-Восточной Азии . Анклавы союзников уже существовали в Калимантане (индонезийское Борнео ), Моротае ( Молукку ) и частях Ириан-Джая ; голландские администраторы уже вернулись в эти районы. [42] В районах японского флота прибытие союзных войск быстро предотвратило революционные действия, где австралийские войска, за которыми следовали голландские войска и администраторы, приняли капитуляцию Японии (за исключением Бали и Ломбока ). [43] Из-за отсутствия сильного сопротивления двум австралийским армейским дивизиям удалось оккупировать восточную Индонезию. [50]
Командованию Юго-Восточной Азии под руководством Великобритании было поручено восстановить порядок и гражданское управление на Яве. Голландцы восприняли это как довоенную колониальную администрацию и продолжали претендовать на суверенитет над Индонезией. Поскольку голландское правительство в изгнании, базирующееся в Лондоне, было союзником британцев, они ожидали возвращения своей колонии, а японцы и члены союзных войск неохотно выполнили это обещание. [31] До 24 августа Соглашение о гражданских делах Ван Мука-Макартура все еще действовало. Ключевым положением этого соглашения было то, что районы, отвоеванные союзными войсками, возвращались под голландское управление через Гражданскую администрацию Нидерландской Индии (NICA). После официального подписания Соглашения о гражданских делах между Англией и Голландией соглашение было принято британцами. 2 сентября было решено, что соглашение будет применяться ко всем районам Голландской Ост-Индии, оккупированным британскими войсками. [51] Однако войска Британского Содружества не высаживались на Яве, чтобы принять капитуляцию Японии, до конца сентября 1945 года. Непосредственные задачи лорда Маунтбеттена включали репатриацию около 300 000 японцев и освобождение военнопленных. Он не хотел и не имел ресурсов, чтобы отправить свои войска на длительную борьбу за возвращение Индонезии голландцам. [52] Первые британские войска достигли Джакарты в конце сентября 1945 года и прибыли в города Медан ( Северная Суматра ), Паданг ( Западная Суматра ), Палембанг ( Южная Суматра ), Семаранг (Центральная Ява) и Сурабая ( Восточная Ява ) в октябре. Пытаясь избежать столкновений с индонезийцами, британский командующий, генерал-лейтенант сэр Филипп Кристисон , перевел солдат бывшей голландской колониальной армии в восточную Индонезию, где голландская повторная оккупация проходила гладко. [43] Напряженность росла, когда войска союзников вошли на Яву и Суматру; Начались столкновения между республиканцами и их предполагаемыми врагами, а именно голландскими заключенными, голландскими колониальными войсками (KNIL) , китайцами, евразийцами и японцами. [43]
Первые этапы войны начались в октябре 1945 года, когда в соответствии с условиями капитуляции японцы попытались восстановить власть, которую они уступили индонезийским националистам в городах и поселках. Японская военная полиция убила республиканских пемуду в Пекалонгане (Центральная Ява) 3 октября, а японские войска выбили республиканских пемуду из Бандунга на Западной Яве и передали город британцам, но самые ожесточенные бои с участием японцев произошли в Семаранге. 14 октября британские войска начали оккупировать город. Отступающие республиканские силы ответили убийством от 130 до 300 японских пленных, которых они удерживали. Было убито 500 японцев и 2000 индонезийцев, и японцы почти захватили город шесть дней спустя, когда прибыли британские войска. [43] Союзники репатриировали оставшихся японских солдат и гражданских лиц в Японию, хотя около 1000 решили остаться и позже помогали республиканским силам в борьбе за независимость. [53]
Впоследствии британцы решили эвакуировать 10 000 индоевропейцев и европейских интернированных в нестабильных внутренних районах Центральной Явы. Британские отряды, отправленные в города Амбарава и Магеланг, столкнулись с сильным сопротивлением республиканцев и использовали воздушные атаки против индонезийцев. Сукарно договорился о прекращении огня 2 ноября, но к концу ноября бои возобновились, и британцы отступили к побережью. [54] Атаки республиканцев на союзников и предполагаемых проголландских гражданских лиц достигли пика в ноябре и декабре, когда в Бандунге было убито 1200 человек, когда пемуда возобновила наступление. [55] В марте 1946 года отступающие республиканцы ответили на британский ультиматум покинуть город Бандунг, намеренно сжег большую часть южной половины города в том, что в Индонезии широко известно как « Огненное море Бандунга ». Последние британские войска покинули Яву в ноябре 1946 года, но к этому времени там уже высадилось 55 000 голландских солдат.
С помощью Великобритании голландцы высадили свои силы Гражданской администрации Нидерландской Индии (NICA) в Джакарте и других ключевых центрах. Республиканские источники сообщили о 8000 смертях к январю 1946 года при обороне Джакарты, но они не смогли удержать город. [52] Таким образом, республиканское руководство обосновалось в городе Джокьякарта при решающей поддержке нового султана Джокьякарты , Шри Султана Хаменгкубувоно IX . Джокьякарта продолжила играть ведущую роль в революции, которая привела к предоставлению городу собственного статуса Особой территории . [56] В Богоре , недалеко от Джакарты, и в Баликпапане на Калимантане республиканские чиновники были заключены в тюрьму. В ходе подготовки к голландской оккупации Суматры ее крупнейшие города, Палембанг и Медан, подверглись бомбардировке. В декабре 1946 года спецподразделение (DST) под руководством коммандос и эксперта по борьбе с повстанцами капитана Рэймонда «Турка» Вестерлинга обвинили в умиротворении южного региона Сулавеси с использованием произвольных методов террора, которые были скопированы другими антиреспубликанцами. За несколько недель было убито около 3000 республиканских ополченцев и их сторонников. [57]
На Яве и Суматре голландцы добились военного успеха в городах и крупных населенных пунктах, но не смогли покорить деревни и сельскую местность. На внешних островах (включая Бали) республиканские настроения были не столь сильны, по крайней мере среди элиты. Впоследствии они были сравнительно легко заняты голландцами, и голландцы создали автономные государства. Самое крупное, государство Восточная Индонезия (NIT), охватывало большую часть восточной Индонезии и было создано в декабре 1946 года с административной столицей в Макассаре .
В период правления Берсиапа можно выделить несколько фаз , каждая из которых характеризуется разным уровнем насилия и хаоса.
Bersiap в основном располагался на острове Ява . Британские войска высадились на Суматре в октябре 1945 года . Бывшие гражданские интернированные на Суматре были помещены в большие лагеря в малонаселенных внутренних районах. Их доставили на побережье в города Паданг, Медан и Палембанг. К концу ноября все японские лагеря для интернированных на Суматре были очищены. На Суматре японцы сотрудничали с британцами, а индонезийские республиканцы были менее воинственны, чем на Яве, потому что британцы никогда не заходили вглубь страны и предпочитали обходить районы со сложным рельефом, такие как Ачех и Батакленд. Ситуация там, несмотря на беспорядки в Медане и Паданге, была относительно мирной к концу 1945 года. Хаотичное насилие Bersiap не происходило ни на одном другом острове Индонезии. [58]
Bersiap начался сразу после провозглашения независимости Индонезии и до прибытия первых британских и голландских вооруженных сил. Дома и магазины китайцев были разграблены, а их семьи убиты. Ополчения были сформированы по всему индонезийскому острову, в Северном Сулавеси молодежь сформировала ополчение BPMI. К октябрю лидеры республиканцев попытались организовать эти ополчения в формальное военизированное формирование под названием TKR , однако эти усилия были замедлены союзниками.
18 сентября 1945 года группа бывших интернированных во главе с г-ном В. В. Ч. Плёгманом подняла голландский флаг над отелем «Ямато», где они остановились. Эта акция возмутила безоружную молодежь Сурабаи. Несколько человек погибли.
23 сентября 1945 года голландский капитан П. Дж. Г. Хейджер, который отправился в Сурабайю с разрешения адмирала Хельфриха (командующего голландскими войсками в Индии) и генерала Ван Ойена (командующего KNIL), заявили, что им было приказано Маунтбеттеном потребовать от генерала Нагано (16-я армия IJA) сдачи. На самом деле у них не было разрешения от британцев. Японские войска прошли парадом по аэродрому и сложили свое оружие, включая танки, зенитные орудия, артиллерию, транспорты и боеприпасы, а затем отступили в Семаранг. Недавно сформированное индонезийское ополчение TKR высадилось на аэродром и захватило оружие. Хейджер был захвачен TKR 9 октября и доставлен в британское консульство. Этот инцидент стал началом многих конфликтов в районе Сурабаи. [59]
На втором этапе Берсиапа ( 15 сентября – 14 октября 1945 года) децентрализованные местные группы пемуда начали организовываться и получать оружие. Первые японские солдаты подверглись насилию [ нужна ссылка ] , а отношение к голландцам и евразийским гражданам стало враждебным. Индонезийская пропаганда также стала агрессивной. Начались зверства, совершаемые революционными силами против индоевропейцев. [60] Начались драки между пемуда и молодыми евразийцами, что привело к бойкоту продовольствия индо (5 октября), что, в свою очередь, привело к еще более жестоким дракам. В октябре начались раззиас (рейды), и евразийские мужчины были арестованы и убиты. 12 октября революционное правительство приказало арестовать всех евразийских мужчин и мальчиков. В Сурабае 42 евразийца были убиты в подвале клуба Симпанг, а несколько сотен были подвергнуты пыткам в тюрьме Калисосок на Верфстраат. После того, как тюремный охранник-амбонез сообщил британцам о планах отравить заключенных (9 ноября), они были спасены (10 ноября) евразийским командиром и подразделением гуркхов . [61] [62] К концу сентября начали прибывать первые британские (индийские) войска. [ нужна цитата ] Британцы пытались сохранять нейтралитет и искать сотрудничества с руководством республиканцев. Кроме того, японские военные старались не вмешиваться и реагировали только тогда, когда их провоцировали. [ нужна цитата ]
49- я индийская пехотная бригада прибыла в Сурабайю 25 октября 1945 года под командованием бригадного генерала Маллаби . Сначала британцы были хорошо приняты командующим TKR Мустопо и губернатором Сурабайи доктором Сурио и размещены небольшими отрядами по всему городу. TKR было поручено оказать поддержку британцам в обеспечении безопасности японских пленных и спасении интернированных союзников. Утром 27-го числа самолет союзников распространил листовки с требованием, чтобы индонезийцы сдали оружие или были расстреляны. Этот ультиматум генерала Хоуторна вызвал восстание в Сурабае десятков молодых ополченцев, которое привело к битве 10 ноября и фетве джихад (священной войне) против западных людей.
К октябрю 1945 года фетва джихад в поддержку войны в Сурабае была поддержана в Ачехе популярным священнослужителем Даудом Беруэхом. Некоторые контингенты ополченцев из Сулавеси и других индонезийских районов были вовлечены в войну в Сурабае. [63] Небольшие голландские силы высадились в Кутарадже с октября по начало ноября, но были отозваны в Медан, поскольку атмосфера становилась все более враждебной. Проголландские улебаланги ожидали, что голландцы вернутся, и были оставлены беззащитными, когда они этого не сделали. Голландцы оставили Ачех нетронутым до конца Революции, эта ситуация решительно повернула гражданскую войну в Ачехе в сторону прореспубликанских улемов . [39]
Третья фаза (середина октября — конец ноября 1945 года) считается самой жестокой. В Сурабае и Маланге индонезийские войска смогли разоружить японских военных. Европейские и индоевропейские мужчины и мальчики были заперты, вскоре за ними последовали женщины и девочки. (Британская армия впоследствии решила эвакуировать 10 000 индоевропейцев и европейских интернированных из нестабильной внутренней части Центральной Явы). [64] Путешествия для предполагаемого антиреволюционного населения — христианских индонезийцев, китайцев-индонезийцев, европейцев и индоевропейцев — стали невозможными [ нужна цитата ] . Британские вооруженные силы попытались получить контроль, но столкнулись с сильным сопротивлением, особенно в центре Явы. [65] Сурабая стала ареной ожесточенных боев. (см. Битва при Сурабае )
Республика сумела реформировать военизированные формирования TKR в формальные вооруженные силы: Tentara Republik Indonesia (Армия Республики Индонезия) или TRI, организованные генерал-майором Урипом Сумохарджо , бывшим майором KNIL. Эта новая организация сумела распустить большинство ополчений. Однако многие крупные ополчения все еще оставались за пределами TRI до крупной реорганизации 1947 года, которая стала возможной благодаря спонсируемому Организацией Объединенных Наций прекращению огня перед переговорами в Ренвилле.
Четвертая фаза (декабрь 1945 года — декабрь 1946 года) считается последствием самых тяжелых боев Берсиапа . В Джакарте, где существовали сотни автономных групп пемуда , последние месяцы 1945 года были, по словам Крибба, «ужасающим временем регулярных грабежей, разбоев, похищений и случайных убийств, когда европейцы и индоевропейцы исчезали даже из центра города, а через несколько дней их находили плавающими в кали (каналах)». [66] В Бандунге нападения республиканцев на якобы проголландских гражданских лиц достигли пика в ноябре и декабре, когда там было убито 1200 человек. [67] Среди предполагаемых проголландских гражданских лиц в основном были коренные индоевропейцы, индокитайцы, христианские коренные народы (например, менадонцы и амбонезы) и местная аристократия, что сделало период Берсиапа хаотичной смесью гражданской войны, религиозного конфликта и социальной революции. Произошли и другие убийства среди предполагаемых революционных групп: видный индонезийский националист и министр Ото Искандар ди Ната был похищен и убит 19–20 декабря 1945 года Ласкаром Хитамом. [68] Тем временем в Ачехе в период с декабря 1945 года по март 1946 года ведущие улебаланги Ачеха и их семьи были заключены в тюрьму или убиты, что привело к доминированию прореспубликанских улемов, вытеснивших элиту улебалангов . [39]
На всей Яве регулярное насилие продолжалось вплоть до марта 1946 года. В марте 1946 года отступающие республиканские силы ответили на британский ультиматум покинуть Бандунг, намеренно сжег большую часть южной половины города, что известно как «Огненное море Бандунга». Индонезийские командиры приложили много усилий для организации нерегулярных боевых подразделений и консолидации своих сил на Яве. Насутиону в Западной Яве и Судирману в Центральной Яве было трудно контролировать многочисленные различные вооруженные силы и исключать преступные силы из их рядов, но в конце концов им это удалось. [ необходима цитата ] Давление со стороны британцев вынудило голландских политиков начать переговоры с республиканским руководством, что привело к соглашению Линггаджати , которое в конечном итоге провалилось.
Индонезийские войска начали эвакуацию японских военных сил и европейских и евразийских гражданских заключенных. [ необходима цитата ] В марте 1946 года Королевская армия Нидерландов начала входить в страну, чтобы восстановить порядок и мир. В июле 1946 года были эвакуированы последние части японской армии, а все британские войска были выведены к концу года, оставив голландских военных у власти и фактически положив конец периоду Берсиапа . [ необходима цитата ] Ява и Суматра теперь были разделены на контролируемые республиканцами и голландцами районы. Насилие и война продолжались.
Поскольку индонезийское военное руководство смогло контролировать и организовывать воинствующие революционные силы, индонезийское политическое руководство сохранило общую власть и политическое влияние на международной арене. Гражданская эвакуация европейцев и индоевропейцев продолжалась до середины следующего года (май 1947 г.) Возобновившаяся враждебность и война продолжались во время борьбы за независимость Индонезии и продолжались до тех пор, пока под сильным политическим давлением со стороны Соединенных Штатов и Организации Объединенных Наций голландцы официально не передали полный суверенитет над Голландской Ост-Индией Соединенным Штатам Индонезии в декабре 1949 г.
TNI была создана в июне 1947 года путем слияния всех существующих ополчений с TRI, образовав объединенное командование республиканской армии в районах Явы и Суматры, которые сформировали де-факто Республику Индонезия. Создание TNI и роспуск ополчений повысили безопасность в контролируемых республиканцами районах, что позволило обеспечить закон и порядок.
Большая часть эвакуаций гражданских лиц (интернированных союзников) и японских военнопленных с внутренних островов Явы и Суматры была осуществлена TRI (позже, после июня 1947 года, TNI) в результате соглашений Линггарджати и Ренвилла, что позволило британцам вернуться домой в ноябре 1946 года.
Одним из катализаторов зверств, совершенных индонезийским пемуда против коренного евразийского гражданского населения и амбонцев, была подстрекательская республиканская пропаганда . Республиканская пропаганда во время революции использовалась как форма политической войны, путем передачи заряженных сообщений для создания эмоциональных реакций и влияния на отношение масс с целью продвижения своей политической и военной повестки дня. Эффективными средствами массовой коммуникации были передачи на республиканских радиостанциях, таких как «Radio Pemberontak», и речи во время массовых демонстраций. Верховный лидер республики Сукарно освоил эти формы коммуникации. Однако в период Берсиапа республиканская стратегическая повестка дня еще не полностью нашла общую основу и единое сообщение о том, как достичь своей единственной миссии независимости. Из-за этого парадокса республиканская коммуникация часто колебалась между умеренными (политическими) и радикальными (военными) сообщениями. [ необходима цитата ] Республиканская военная декларация о тотальной войне (14 октября 1945 г.) гласит: «Когда солнце садится, мы, индонезийский народ, находимся в состоянии войны с голландцами». Далее в декларации четко говорится о гражданских группах: «Этим заявлением мы приказываем всем индонезийцам найти своего собственного врага — голландца, индо или амбонцев». [69]
В своих речах революционный лидер Сутомо специально направлял свои слова на евразийское население, словесно низводя их до ищеек. В Сурабае в распоряжении Сутомо была радиостудия и передающее оборудование. Первая передача состоялась 13 октября 1945 года, но ее можно было принять только в Сурабае и некоторых частях Восточной Явы. С 16 октября 1945 года радиопередачи можно было слышать по всей Индонезии. Следующая речь Сутомо транслировалась 14 октября, а другая — вечером 15 октября. Это был вечер «черного понедельника», дня, когда голландские и евразийские граждане были схвачены и убиты в тюрьмах Калисосок и Бубутан в Сурабае. [4]
Замучьте их до смерти, уничтожьте этих ищеек колониализма под корень. […] Бессмертные духи ваших предков требуют от вас: мести, кровавой мести!
— Сутомо , Джокьякарта, 24 ноября 1945 г. [70]
[ мертвая ссылка ]
Вскоре на улицах столицы, Батавии, появились явные лозунги в граффити на стенах: «Смерть амбонцам и индосам!» Единственными проголландскими вооруженными силами, которые существовали на Яве, были небольшие перегруппированные подразделения Южно-Малукской KNIL. Эти так называемые «амбонцы» или «Беланда Хитам » (на английском языке: черные голландцы), как их называли другие индонезийцы, впоследствии давали отпор любой провокации или нападению Пемуды . Из миллионов людей на Яве численность Пемуды , примерно в несколько тысяч, была небольшой, но в Джакарте их автономные контртеррористические операции обострились до такой степени, что британское военное руководство захотело демобилизовать их из города. Индонезийские лидеры, такие как Сукарно и Сджахрир, пытались призвать к спокойствию, но не смогли предотвратить зверства. Небольшой городок Депок , в основном населенный местными христианами, был одним из первых мест, которые были разрушены. Многие из его жителей были подвергнуты пыткам и убиты пемуда . [ необходима ссылка ]
Жестокая смесь социальной революции, ксенофобии, оппортунистических преступлений и дикого популизма, которая привела к зверствам Берсиапа , удивила и ужаснула не только британских командиров, но и умеренных индонезийских лидеров. Поразмыслив, исламистский лидер Абу Ханифа, который позже стал министром образования и послом, признал: «Индонезийская революция не была полностью чистой». Но в то время как получившие западное образование индонезийские лидеры были глубоко потрясены увиденным, многие индонезийские отчеты того времени считали насилие неизбежным и даже морально нейтральным. [71]
В октябре 1945 года в качестве ранней реакции на зверства Берсиапа индонезийский лидер движения за независимость Соэтан Сджахрир выпустил свою знаменитую революционную брошюру « Наша борьба» . В ней Сджахрир решительно выступил против и осудил насилие, совершенное против сограждан.
Возможно, вершиной его карьеры стала публикация памфлета « Наша борьба» . Тот, кто читает этот памфлет сегодня, едва ли сможет понять, чего он требовал в проницательности и мужестве. Ведь он появился в тот момент, когда индонезийские массы, доведенные до точки кипения японской оккупацией и гражданской войной, искали освобождения в расистских и других истерических вспышках. Памфлет Сджахрира был прямо против этого, и многие, должно быть, восприняли его призыв к рыцарству, к пониманию других этнических групп как личное нападение.
— Сол Тас. [72]
Недавние события показывают смятение наших народов [...], в частности, убийства и жестокость, направленные на индосов, амбонцев и менадонцев, которые в любом случае остаются нашими соотечественниками. [...] Эту ненависть к индосам, амбонецам, менадонцам можно объяснить только отсутствием национального самосознания у масс нашего народа. [...] Ненависть к меньшинствам и иностранцам является скрытым фактором в любой националистической борьбе..., но националистическое движение, которое позволяет себе увлечься ксенофобией, в конце концов найдет весь мир против себя. [...] Наша сила должна заключаться в культивировании чувств справедливости и гуманности. Только национализм, основанный на этих чувствах, продвинет нас дальше в мировой истории.
- Шахрир, Джакарта, октябрь 1945 г. [73]
Сначала республиканская пропаганда, такая как радиовыступления и массовые митинги, была основным инструментом влияния и мобилизации революционных масс. Индонезийское военное руководство еще не разработало военную программу и имело небольшой контроль над многими автономными революционными силами. Во время Берсиапа индонезийские лидеры, такие как генералы Судирман и Насутион, начали спешно строить формальную военную структуру и разрабатывать индонезийскую военную стратегию. В своей книге об основополагающих доктринах индонезийской армии генерал Насутион, который стал выдающимся военным интеллектуалом Индонезии, размышляет об этой стратегии и подчеркивает долгосрочное негативное психологическое и социальное воздействие на индонезийских бойцов, участвовавших в Берсиапе . [ 74]
Партизанская война действительно разрушительна по своей природе, не только материально, потому что она использует саботаж и выжженную землю, но и, что более важно, она наносит психологический, политический и социальный ущерб. Партизан воспитывается в духе разрушения и его нелегко репатриировать в общество как обычного гражданина. Дух революции, партизанской войны и выжженной земли направлен на разрушение всего существующего религиозного, правового, социально-экономического порядка, который формирует организацию доминирующей власти. Как партизан может снова принять правовую, политическую и социально-экономическую ситуацию, если для него она несет на себе отпечаток старой системы? Многие нации и страны продолжают оставаться хаотичными годы и десятилетия после того, как партизанская война опрокидывает и стирает этические, правовые нормы, которые обычно существуют в обществе. Поджоги, саботаж, убийства и похищения за счет врага имеют героическую ценность. Участие в партизанских действиях затрудняет адаптацию человека к жизни в упорядоченном обществе, основанном на законе.
- Абдул Харис Насутион в «Основах партизанской войны», 1953.
Клуб общества Simpang в Сурабае был присвоен Партией Ракьят Индонезия (PRI) Пермудас и превращен в штаб-квартиру командира PRI Сутомо, который лично руководил внесудебными казнями сотен мирных жителей. В архивном заявлении очевидца событий 22 октября 1945 года говорится: [ необходима цитата ]
Перед каждой казнью Сутомо насмешливо спрашивал толпу, что делать с этим «Мусухом (врагом) народа». Толпа кричала «Бунух!» (убить!), после чего палач по имени Рустам одним ударом меча обезглавил жертву. Затем жертву оставили на растерзание кровожадным мальчикам 10, 11 и 12 лет. ...[которые] еще больше изуродовали тело». «Женщин привязывали к дереву на заднем дворе и пронзали гениталии « бамбу рансингом » (бамбуковыми копьями), пока они не умирали. [ нужна цитата ]
По приказу Сутомо обезглавленные тела были сброшены в море, женщины были брошены в реку. [75]
Исследователи из Института NIOD оценивают число погибших голландцев и голландских индонезийцев в период Берсиапа с августа 1945 года по март 1946 года в 3500–5500 человек, и до 10 000 погибших в экстремальных ситуациях . [76] [77] Нижняя граница этого диапазона основана на оценке голландских властей 1947 года, которые пытались вернуть тела жертв. Несколько выживших в тот период предоставили юридические показания в офис генерального прокурора, но из-за продолжающейся революционной войны было найдено мало тел, и мало дел дошло до суда. [34] Кроме того, к концу 1948 года около 2500 европейцев все еще числились пропавшими без вести по всему архипелагу, хотя эта цифра также включала людей, пропавших без вести во время японской оккупации. [78] Могилы жертв Берсиапа можно найти на военном кладбище Кембанг Кунинг в Сурабае и в других местах. [34]
Другие исследователи, в частности, выживший в Берсиапе и историк Герман Т. Буссемейкер [4] , австралийский историк Роберт Крибб [79] и американский историк Уильям Х. Фредерик [20] в своих публикациях предположили общее количество погибших от 20 000 до 30 000 голландских и евразийских гражданских лиц в период с 1945 по ноябрь 1947 года. [77] Однако эти значительно более высокие цифры, по-видимому, основаны на фрагментарных отчетах из архивов бывшей Opsporingsdienst Overledenen (ODO; англ.: Служба расследований в отношении умерших ), которая каталогизировала смерти всех граждан и подданных Нидерландов в Голландской Ост-Индии с 7 декабря 1941 года. В результате статистика этого агентства также включает военнослужащих и гражданских лиц, погибших во время японского вторжения и оккупации, и не только голландских граждан, но также китайских и коренных индонезийских подданных. [77] [80]
Оценки числа индонезийских революционеров, убитых в ходе подготовки и во время битвы за Сурабаю, варьируются от 6300 до 15 000. Последнее число, вероятно, включает гражданских лиц, в том числе 1000 китайцев и 1000 голландцев и евразийцев, убитых коренными индонезийцами. [34]
Японские войска потеряли около 1000 солдат, а британские войска зарегистрировали 660 убитых солдат, в основном британских индийцев, и примерно столько же пропали без вести. [4] Сами голландские военные практически не участвовали, [81] поскольку они начали возвращаться в Индонезию только в марте и апреле 1946 года.
Немногие голландские или индонезийские историки провели целостные исследования этого периода индонезийской революции. [ требуется ссылка ] Голландские историки сосредоточились только на отдельных местах и инцидентах, в то время как Институт NIOD по изучению войны, Холокоста и геноцида (NIOD) оставался бездеятельным в отношении этого важного эпизода заключительного этапа голландского колониального правления. Индонезийские историки в основном сосредоточены на героических аспектах революции. [82] Сообщения очевидцев из Евразии сосредоточены на пережитых зверствах. Японские историки проявляют очень мало интереса к этой части последствий Второй мировой войны. Наиболее целостные исследования, охватывающие все эти элементы, были фактически выполнены американскими и английскими историками. [ требуется ссылка ]
В 1988 году в Гааге , Нидерланды, был воздвигнут национальный монумент Индии ( голландский : Indisch Monument ) в память о жертвах как японской оккупации , так и Индонезийской национальной революции . Первоначально в Индонезии было 22 специальных кладбища, заложенных между 1946 и 1952 годами. Земля с этих 22 военных кладбищ была собрана в урну и включена в голландский национальный монумент на площади Дам . По просьбе индонезийского правительства количество военных кладбищ было сокращено до семи. Эти кладбища, Ментенг Пуло и Анкол в Джакарте, Панду в Бандунге, Леувигаджа в Чимахи, Канди и Калибантенг в Семаранге и Кембанг Кунинг в Сурабае, расположены на острове Ява и управляются и поддерживаются Нидерландским фондом военных захоронений . Тела европейских и индоевропейских жертв зверств Берсиапа , извлеченные из индивидуальных и массовых захоронений в других местах на Яве, в основном захоронены на этих военных кладбищах. [83]
{{cite web}}: CS1 maint: archived copy as title (link)