Джентрификация — это процесс изменения характера района за счет притока более состоятельных жителей (« джентри ») и инвестиций. [1] [2] Не существует общепринятого определения джентрификации. [3] [4] В общественном дискурсе это слово использовалось для описания широкого спектра явлений, иногда в уничижительном смысле. [4]
Джентрификация — распространенная и спорная тема в городской политике и планировании . Джентрификация часто увеличивает экономическую ценность района, но может быть спорной из-за изменения демографического состава и потенциального перемещения нынешних жителей. [1] Джентрификация более вероятна, когда наблюдается дефицит жилья и рост стоимости домов в мегаполисе. [5]
Процесс джентрификации обычно является результатом растущей привлекательности района для людей с более высокими доходами, перетекающих из соседних городов, поселков или районов. Дальнейшие шаги - это увеличение инвестиций в сообщество и связанную с ним инфраструктуру со стороны компаний по развитию недвижимости , местных органов власти или общественных активистов и, как следствие, экономическое развитие , возросшая привлекательность бизнеса и снижение уровня преступности .
Историки говорят, что джентрификация имела место в Древнем Риме и в Римской Британии , где большие виллы заменили маленькие магазины к 3 веку нашей эры. [6] Слово джентрификация происходит от gentry — которое происходит от старофранцузского слова genterise , «благородного происхождения» (14 век) и «люди благородного происхождения» (16 век). В Англии землевладельцы обозначали социальный класс, состоящий из джентльменов (и дворянок, как их тогда называли). [7]
Британский социолог Рут Гласс была первой, кто использовал термин «джентрификация» в его нынешнем значении. [1] Она использовала его в 1964 году, чтобы описать приток людей среднего класса, вытесняющих рабочих из низших слоев населения в городских кварталах; ее примером был Лондон и его рабочие районы, такие как Ислингтон : [8]
Один за другим многие рабочие кварталы Лондона были захвачены средним классом — высшим и низшим. Обшарпанные, скромные конюшни и коттеджи — две комнаты наверху и две внизу — были захвачены, когда истек срок их аренды , и стали элегантными, дорогими резиденциями... Как только в районе начинается этот процесс «джентрификации», он быстро набирает обороты, пока все или большинство первоначальных рабочих жильцов не будут выселены, и весь социальный характер района не изменится.
В США Центры по контролю и профилактике заболеваний в отчете «Влияние джентрификации на здоровье» определяют концепцию джентрификации в сфере недвижимости как «трансформацию районов с низкой стоимостью в районы с высокой стоимостью». [9] Энциклопедия недвижимости определяет джентрификацию как «процесс, посредством которого центральные городские районы, которые подверглись деинвестированию и экономическому спаду, испытывают откат, реинвестирование и миграцию обеспеченного населения среднего и высшего среднего класса». [10] [11]
Ученые и эксперты применяли различные определения к джентрификации с 1964 года, некоторые из них были ориентированы на джентрификаторов, другие — на перемещенных лиц, а некоторые — на комбинацию того и другого. Первая категория включает определение Хакворта (2002) «производство пространства для все более обеспеченных пользователей». [ нужна страница ] Вторая категория включает определение Касмана «сокращение жилых и торговых площадей, доступных для жителей с низким доходом». [12] Последняя категория включает Роуза, который описывает джентрификацию как процесс, «в котором представители «нового среднего класса» переезжают в рабочие кварталы центральной части города и физически и культурно изменяют их». [13]
Кеннеди и Леонард (2001) в своем отчете Института Брукингса утверждают , что «термин «джентрификация» является как неточным, так и весьма политизированным», предлагая переопределить его как «процесс, посредством которого домохозяйства с более высоким доходом вытесняют жителей района с более низким доходом, изменяя тем самым основной характер и колорит этого района», тем самым отличая его от другого социально-экономического процесса «возрождения района (или города)», хотя эти термины иногда используются как взаимозаменяемые.
Джентрификация описывается как естественный цикл: обеспеченные люди предпочитают жить в самом новом жилом фонде. Каждое десятилетие роста города строится новое кольцо жилья. Когда жилье в центре достигает конца своего срока службы и становится дешевым, обеспеченные люди джентрифицируют район. Движение наружу из центра города продолжается по мере того, как жилье в каждом кольце достигает конца своего экономического срока службы. [14] Они отмечают, что джентрификация имеет три интерпретации: (a) «отлично, стоимость моего дома растет, (b) кофе стал дороже, теперь, когда у нас есть Starbucks , и (c) мои соседи и я больше не можем позволить себе жить здесь ( перемещение сообщества )». [15]
Пэйлен и Лондон (1984) составили пять объяснений джентрификации с 1970-х годов:
Другие объяснения предполагают, что, поскольку люди устают от образа жизни , зависящего от автомобилей , они переезжают в городские районы, [18] в частности, в дома вблизи остановок общественного транспорта. [19] [18] [20] Рост числа профессиональных рабочих мест в центральном деловом районе увеличил спрос на проживание в городских районах, согласно Лею (1980). Критические географы утверждают, что потоки капитала и застройщики сыграли важную роль в джентрификации. [21] [22] [23]
Деиндустриализация городов в развитых странах могла привести к перемещению населения за счет сокращения числа рабочих мест , доступных городскому рабочему классу и среднему классу.
Некоторые утверждают, что контркультурное движение 1960-х годов породило презрение к «стандартизации похожих друг на друга пригородов», побуждая людей жить в городских районах. [24] Другие утверждают, что желание жить рядом с культурными достопримечательностями побуждает к джентрификации. [25]
Согласно систематическому обзору существующих исследований 2020 года, джентрификация в Соединенных Штатах привела к краткосрочному снижению преступности в джентрифицируемых районах. Однако было отмечено, что существует мало доказательств более долгосрочного воздействия и что джентрификация в некоторых случаях увеличивает неравенство, связанное с преступностью. [26]
Перемещение часто рассматривается как ключевой эффект джентрификации, хотя данные о том, приводит ли джентрификация к перемещению (или даже уменьшает перемещение) и при каких обстоятельствах, неоднозначны. [27] [28] В 2005 году USA Today заявила, что джентрификация является «стимулом для всех», основываясь на влиянии некоторых недавних исследований, и что возникающее перемещение минимально или вызвано другими факторами. Некоторые ученые оспаривают эти утверждения, утверждая, что такие исследования искажают факты и используют ограниченные наборы данных. [29] В 2002 году экономист Джейкоб Вигдор писал: «В целом существующая литература не смогла убедительно продемонстрировать, что показатели недобровольного перемещения выше в джентрифицируемых районах». [3]
Исследование 2018 года выявило доказательства того, что джентрификация вытесняет арендаторов, но не домовладельцев. [30] Вытеснение арендаторов с низким доходом обычно упоминается противниками джентрификации как негативный аспект ее проведения. [31] Исследование 2022 года выявило доказательства того, что джентрификация приводит к большей мобильности населения. [32]
В Соединенных Штатах исследование социологов Принстонского университета, проведенное в 2023 году, показало, что «уровень выселения снизился больше в джентрифицирующихся районах, чем в сопоставимых районах с низким доходом». [33] Исследование, проведенное в 2016 году, показало, что «уязвимые жители, имеющие низкие кредитные баллы и не имеющие ипотечных кредитов, как правило, не более склонны переезжать из джентрифицирующихся районов по сравнению с их коллегами из неджентрифицирующихся районов». [34] Исследование, проведенное в 2017 году профессором социологии Мэтью Десмондом , который руководит Лабораторией по выселению Принстонского университета, «не обнаружило доказательств того, что арендаторы, проживающие в джентрифицирующихся или в расово и экономически интегрированных районах, имели более высокую вероятность выселения». [35] [4] Исследование, проведенное в 2020 году среди детей из семей с низким доходом в Нью-Йорке, не обнаружило доказательств того, что джентрификация была связана с изменениями в показателях мобильности. Исследование также показало, что «дети, которые начинают свою жизнь в благоустроенном районе, испытывают более существенные улучшения в некоторых аспектах своей жилой среды, чем их сверстники, которые начинают свою жизнь в районах с устойчиво низким социально-экономическим статусом» [36] .
Исследование, проведенное в 2023 году экономистами Института исследований занятости имени У. Э. Апджона и Федерального резервного банка Филадельфии, показало, что строительство новых больших многоквартирных домов в районах с низким доходом приводит к притоку домохозяйств с высоким доходом, но также снижает арендную плату в близлежащих квартирах за счет увеличения предложения жилья. [37]
.jpg/1280px-La_Rambla_(Barcelona,_2023).jpg)
Многие из социальных эффектов джентрификации были основаны на обширных теориях о том, как социально-экономический статус района проживания человека будет формировать его поведение и будущее. Эти исследования побудили правительства широко принять «политику социального смешения» для продвижения процесса и его положительных эффектов, таких как уменьшение нагрузки на государственные ресурсы, которые связаны с деконцентрацией бедности. Однако более конкретные исследования показали, что джентрификация не обязательно коррелирует с «социальным смешением», и что эффекты нового состава джентрифицированного района могут как ослабить, так и усилить сплоченность сообщества. [38]
Жилье придает социальный статус, а меняющиеся нормы, которые сопровождают джентрификацию, трансформируются в меняющуюся социальную иерархию. [22] Процесс джентрификации смешивает людей из разных социально-экономических слоев, тем самым собирая различные ожидания и социальные нормы. Было показано, что изменение, которое джентрификация вносит в классовые различия, также способствует поляризации жилья по доходу, образованию, составу домохозяйства и расе. [22] Оно несет социальный подъем, который приносит новые стандарты потребления, особенно в форме излишеств и излишеств, в район, которых не придерживались прежние жители. [22] Эти отличающиеся нормы могут привести к конфликту, который потенциально служит для разделения меняющихся сообществ. [38] Часто это приводит к большим социальным издержкам для первоначальных жителей джентрифицированной области, перемещение которых не вызывает особого беспокойства со стороны дворянства или правительства. Столкновения, которые приводят к усилению полицейского надзора, например, более неблагоприятно скажутся на молодых меньшинствах, которые также с большей вероятностью будут первоначальными жителями района. [38]
Также имеются данные в поддержку того, что джентрификация может усилиться и стабилизироваться, когда существует консенсус относительно целей сообщества. Джентрификаторы с организованным присутствием в изношенных районах могут требовать и получать лучшие ресурсы. [38] Характерным примером является объединенное усилие сообщества, чтобы добиться обозначения исторического района для района, явление, которое часто связано с деятельностью по джентрификации. [25] Джентрификация может оказывать влияние на соседей, чтобы они принимали меры против преступности, что может привести к еще большему росту цен в меняющихся районах, когда уровень преступности падает, а оптимизм относительно будущего района растет. [25]
Некоторые утверждают, что джентрификация связана с упадком местного бизнеса и ростом сетей и франшиз. [39] [40]
Движения по восстановлению были в значительной степени успешными в восстановлении обильного запаса старого и ветхого жилья, которое легко доступно в центральных районах городов. Такое восстановление можно рассматривать как превосходную альтернативу расширению, поскольку расположение центрального города предлагает нетронутую инфраструктуру , которой следует воспользоваться: улицы, общественный транспорт и другие городские объекты. [25] Более того, измененное восприятие центрального города, которое поощряется джентрификацией, может быть полезным для общин, лишенных ресурсов, которые ранее в значительной степени игнорировались. [25] Джентрификаторы обеспечивают политическую эффективность, необходимую для привлечения большего государственного финансирования на улучшение физических и социальных зон, [41] одновременно улучшая общее качество жизни за счет предоставления большей налоговой базы. [42]
Сообщества имеют тесные связи с историей и культурой своего района, и их рассредоточение может иметь пагубные последствия. [9]
Экономические изменения, происходящие по мере того, как сообщество проходит через джентрификацию, часто благоприятны для местных органов власти. Богатые джентрификаторы расширяют местную налоговую базу, а также поддерживают местные магазины и предприятия, во многом поэтому этот процесс часто упоминается в городской политике. Снижение уровня вакантных площадей и рост стоимости недвижимости, которые сопровождают этот процесс, могут работать на стабилизацию ранее борющегося сообщества, восстанавливая интерес к жизни в центре города как к варианту проживания наряду с пригородами. [25] Эти изменения также могут создавать положительную обратную связь, поощряя другие формы развития области, которые способствуют общему экономическому росту.
Владение домом является существенной переменной, когда речь идет об экономических последствиях джентрификации. Люди, владеющие своими домами, имеют гораздо больше возможностей получить финансовые выгоды от джентрификации, чем те, кто арендует свои дома, и могут быть выселены без особой компенсации. [43]
Экономическое давление и изменения рыночных цен связаны со скоростью джентрификации. В англоязычных странах больше владельцев недвижимости и выше мобильность. В немецкоязычных странах более высокая доля арендованной недвижимости и гораздо более сильная роль муниципалитетов, кооперативов, гильдий и союзов, предлагающих дешевое жилье. Результатом является более низкая скорость джентрификации и более широкий социальный состав. Герхард Хард рассматривает джентрификацию как типичный термин 1970-х годов с большей видимостью в общественном дискурсе, чем фактическая миграция. [44]
Исследование 2017 года показало, что джентрификация приводит к общему росту рабочих мест, но в близлежащих районах наблюдается потеря рабочих мест, а в более отдаленных — рост рабочих мест. [45] Исследование 2014 года показало, что джентрификация приводит к росту рабочих мест в районе джентрификации. [46]
Исследование 2016 года показало, что жители, которые остаются в облагороженных районах, получают более высокие кредитные баллы, тогда как жители, которые покидают облагороженные районы, получают более низкие кредитные баллы. [47]
«Школьная джентрификация» характеризуется: (i) увеличением числа семей среднего класса; (ii) материальными и физическими улучшениями (например, новыми программами, образовательными ресурсами и улучшениями инфраструктуры); (iii) формами исключения и/или маргинализации малообеспеченных учащихся и семей (например, как в плане зачисления, так и в социальных отношениях); и (iv) изменениями в школьной культуре и климате (например, традициями, ожиданиями и социальной динамикой). [48]
Исследование 2024 года показало, что добавление высокоплотных смешанных жилых комплексов к малообеспеченным районам Лондона, Соединенное Королевство, привело к улучшению результатов обучения детей, которые уже жили в этом районе. Вероятный механизм этого эффекта заключается в том, что действующие ученики были подвержены влиянию большего количества учеников с высокими способностями. [49]
В Чикаго, среди местных государственных школ, расположенных в районах, которые подверглись джентрификации, одно исследование показало, что школы не получают совокупной академической выгоды от социально-экономических изменений, происходящих вокруг них, [50] несмотря на улучшения в других общественных услугах, таких как ремонт улиц, санитария, охрана порядка и пожаротушение. Отсутствие выгод, связанных с джентрификацией, для школ может быть связано с тем, что белые джентрификаторы часто не записывают своих детей в местные государственные школы. [51]
Программы и политика, направленные на привлечение семей, занимающихся джентрификацией, в исторически неинвестированные школы, могут иметь непреднамеренные негативные последствия, включая несбалансированную картину влияния, в которой голоса и приоритеты более обеспеченных родителей имеют привилегированный статус по сравнению с голосами и приоритетами семей с низким доходом. [52] Кроме того, рост числа семей с высоким доходом, обучающихся в школах по соседству, может привести к политическому и культурному вытеснению долгосрочных жителей из процессов принятия решений в школах и потере финансирования по Разделу I. [53] В частности, было обнаружено, что расширение выбора школ (например, чартерные школы, магнитные школы, политика открытого зачисления) значительно увеличивает вероятность того, что белые домохозяйства с высшим образованием будут джентрифицировать малообеспеченные цветные сообщества. [54]
Результаты недавних исследований показывают, что джентрификация оказывает как пагубное, так и благотворное влияние на здоровье. [11]
Обзор 2020 года показал, что исследования, как правило, демонстрируют неблагоприятное воздействие на здоровье чернокожих жителей и пожилых жителей в районах, где проводится джентрификация. [55]
Исследование, проведенное в Нью-Йорке в 2019 году, показало, что джентрификация не влияет на показатели астмы или ожирения среди детей с низким доходом. Взросление в джентрифицируемых районах было связано с умеренным ростом диагностирования тревожности или депрессии в возрасте 9–11 лет по сравнению с аналогичными детьми, выросшими в районах, не подвергавшихся джентрификации. Влияние джентрификации на психическое здоровье было наиболее выражено у детей, живущих в жилье по рыночной ставке (а не в субсидируемом), что привело авторов исследования к предположению о финансовом стрессе как возможном механизме. [56]
Предотвращение или смягчение джентрификации считается методом содействия равенству в области здравоохранения. [57]
Произошла ли джентрификация в переписном участке в городской местности в Соединенных Штатах в течение определенного 10-летнего периода между переписями, можно определить с помощью метода, используемого в исследовании Governing : [58] Если в переписном участке в центральном городе проживало 500 или более жителей, и на момент базовой переписи средний доход домохозяйства и средняя стоимость дома находились в нижнем 40-м процентиле, а на момент следующей 10-летней переписи уровень образования в районе (процент жителей старше 25 лет со степенью бакалавра) находился в верхнем 33-м процентиле; медианная стоимость дома, скорректированная с учетом инфляции, увеличилась; и процент увеличения стоимости домов в районе находился в верхнем 33-м процентиле по сравнению с увеличением в других переписных участках в городской местности, то он считался джентрифицированным. Метод измеряет скорость джентрификации, а не степень джентрификации; таким образом, Сан-Франциско , история джентрификации которого восходит к 1970-м годам, показывает снижение скорости в период с 1990 по 2010 год. [59]
Ученые также определили показатели переписи, которые можно использовать для выявления того, что в определенном районе происходит джентрификация, включая сокращение числа детей в домохозяйстве, рост образования среди жителей, количество нетрадиционных типов домохозяйств и общий рост доходов. [60]
Для процесса джентрификации столь же важным, как и создание благоприятной среды, является наличие «джентри» или тех, кто будет джентрификаторами первой стадии. Типичные джентрификаторы — состоятельные люди и имеют профессиональные рабочие места в сфере услуг, многие из которых предполагают самозанятость . [61] Поэтому они готовы и способны взять на себя инвестиционный риск на рынке жилья. Часто это одинокие люди или молодые пары без детей, у которых нет спроса на хорошие школы. [22] Джентрификаторы, скорее всего, ищут недорогое жилье недалеко от рабочего места и часто уже проживают в центре города, иногда по образовательным причинам, и не хотят переезжать в пригород. Для этой демографической группы джентрификация — это не столько результат возвращения во внутренний город, сколько скорее позитивное действие, чтобы остаться там. [61]
Стереотипные джентрификаторы также имеют общие потребительские предпочтения и поддерживают в основном потребительскую культуру. Это подпитывает быстрое расширение модных ресторанов, магазинов и сфер развлечений, которые часто сопровождают процесс джентрификации. [22] Холкомб и Борегард описали эти группы как тех, кого «привлекают низкие цены и терпимость к нетрадиционному образу жизни». [62]
Интересным открытием в ходе исследования тех, кто участвует и инициирует процесс джентрификации, «маргинальных джентрификаторов», как их называет Тим Батлер, является то, что они становятся маргинализированными в результате расширения процесса. [61]
Исследования показывают, что одна из причин, по которой состоятельные люди и семьи из высшего класса несут некоторую ответственность за джентрификацию, заключается в их социальной мобильности. [63] Более состоятельные семьи с большей вероятностью имели большую финансовую свободу для переезда в городские районы, часто выбирая это из-за своей работы. В то же время в этих городских районах численность населения с низким доходом сокращается из-за увеличения численности пожилого населения, а также демографических изменений. [63]
Джекелин Хванг и Джеффри Лин в своем исследовании подтвердили, что еще одной причиной притока представителей высшего класса в городские районы является «рост спроса на работников с высшим образованием». [64] Именно из-за этого спроса более состоятельным людям с высшим образованием пришлось переехать в городские города для работы, что привело к росту цен на жилье по мере роста спроса. Кроме того, Даррен П. Смит в ходе своего исследования обнаружил, что работники с высшим образованием, переезжающие в городские районы, селятся там и воспитывают детей, что в конечном итоге увеличивает стоимость образования в связи с миграцией между городскими и пригородными местами. [65]
Женщины, получающие все больше высшего образования, а также более высокооплачиваемые рабочие места, увеличили свое участие в рабочей силе, что привело к расширению числа женщин, которые имеют больше возможностей для инвестирования. Смит предполагает, что эта группа «представляет собой резервуар потенциальных джентрификаторов». [61] Растущее число высокообразованных женщин соответствует этой теории, учитывая, что проживание в центре города может дать женщинам доступ к высокооплачиваемой работе и нетворкингу, что становится все более распространенным. [25]
Существуют также теории, предполагающие, что образ жизни в центре города важен для женщин с детьми, где отец не заботится о ребенке в равной степени из-за близости к профессиональному уходу за детьми. [61] Это привлекает родителей-одиночек, особенно матерей-одиночек, в центр города, а не в пригородные районы, где ресурсы более географически разбросаны. Это часто считается «маргинальной джентрификацией», поскольку город может предложить более простое решение для объединения оплачиваемого и неоплачиваемого труда. Концентрация в центре города повышает эффективность товаров, необходимых родителям, сводя к минимуму временные ограничения между несколькими работами, уходом за детьми и рынками. [25]
Двухэтапная модель джентрификации Филлипа Клея помещает художников в качестве прототипов первой стадии или «маргинальных» джентрификаторов. Национальный фонд искусств провел исследование, которое связало долю работающих художников с темпами джентрификации внутренних районов городов США. [24] Художники, как правило, принимают риски восстановления изношенной собственности, а также наличие времени, навыков и возможностей для проведения этих масштабных реноваций. [25] Дэвид Лей утверждает, что критика художником повседневной жизни и поиск смысла и обновления — это то, что делает их ранними рекрутами для джентрификации.
Идентичность, которую обеспечивает проживание в центре города, важна для джентрификатора, и это особенно касается художников. Их культурная эмансипация от буржуазии делает центральный город привлекательной альтернативой, которая дистанцирует их от конформизма и обыденности, приписываемых пригородной жизни. Они являются типичными городскими людьми, и город часто является также функциональным выбором, поскольку городская жизнь имеет преимущества, которые включают связи с клиентами и более близкую близость к художественной сцене в центре города, все из которых, скорее всего, будут ограничены в пригородной обстановке. Исследование Лея приводит цитату ванкуверского гравера, говорящего о важности жизни в центре города для художника, что она имеет «энергию, интенсивность, трудно определить, но трудно обойтись без». [24]
По иронии судьбы, эти атрибуты, которые делают художников характерными маргинальными джентрификаторами, формируют те же самые основы для их изоляции по мере созревания процесса джентрификации. Более поздние стадии процесса генерируют приток более обеспеченных жителей « яппи ». По мере того, как богемный характер сообщества растет, он привлекает «не только преданных участников, но и спорадических потребителей» [66] , а рост стоимости недвижимости, который сопровождает эту миграцию, часто приводит к окончательному вытеснению художников, которые изначально начали движение. [25] Исследование Шарон Зукин Сохо на Манхэттене , Нью-Йорк, было одним из самых известных случаев этого явления. На протяжении 1960-х и 1970-х годов манхэттенские лофты в Сохо были массово преобразованы в жилье для художников и хиппи, а затем и последователей их субкультуры. [67]
Мануэль Кастельс исследовал роль гей-сообществ, особенно в Сан-Франциско , как ранних джентрификаторов. [68] Фильм «Кинсеаньера» изображает похожую ситуацию в Лос-Анджелесе. В фильме «Войны флагов » (Линда Гуд Брайант) [69] показаны напряженные отношения между буржуазными белыми ЛГБТ- новичками и черным средним классом в Колумбусе, штат Огайо, с 2003 года . [70] В Вашингтоне, округ Колумбия, чернокожие и другие жители общины этнических меньшинств со смешанным доходом обвинили как состоятельное большинство белого ЛГБТК+ сообщества , так и тесно связанную с ним хипстерскую субкультуру в культурном вытеснении (или разрушении культурного наследия) под видом прогрессивной инклюзивности и толерантности . [71]
Данные из Буэнос-Айреса показывают, что районы с преобладанием ЛГБТК+ смогли существовать только после того, как правительство разрешило провести их облагораживание. [72]
Сегодня практически все исторические гей-районы стали менее ориентированными на ЛГБТК+, в основном из-за современных эффектов джентрификации. [73] Рост стоимости жизни в гей-районах и использование правительством права принудительного отчуждения собственности привели к перемещению многих представителей ЛГБТК+ и закрытию многих предприятий, ориентированных на ЛГБТК+. [74] [75] [76] [77]
Чтобы противостоять джентрификации своих смешанных сообществ, есть случаи, когда жители официально организовывались для разработки необходимых социально-политических стратегий, требуемых для сохранения местного доступного жилья. Джентрификация сообщества со смешанным доходом выводит доступность жилья на передний план политики сообщества. [78] Есть города, муниципалитеты и округа, которые противостояли джентрификации постановлениями об инклюзивном зонировании (инклюзивном жилье), требующими выделения некоторого нового жилья для первоначальных жителей сообщества с низким и средним доходом. Инклюзивное зонирование является новой социальной концепцией в англоязычных странах; в англоязычной литературе имеется мало отчетов, квалифицирующих ее эффективное или неэффективное ограничение джентрификации. Основой инклюзивного зонирования является частичная замена, а не перемещение встроенных сообществ. [79]
Немецкоязычные муниципалитеты играют важную юридическую роль в зонировании и на рынке недвижимости в целом, а также имеют давнюю традицию интеграции социальных аспектов в схемы планирования и строительные нормы. Немецкий подход использует en (муниципальное право сохранения среды), например, в районе Лехель в Мюнхене, которое используется с 1960-х годов. Концепции социально-сознательной реконструкции и зонирования старого города Болоньи в 1974 году были использованы в качестве образца для подражания в Хартии Болоньи и признаны Советом Европы . [80]
Большинство экономистов не считают, что меры правительства против джентрификации улучшают положение городов. [81] [ необходимы дополнительные ссылки ]
Когда богатые люди переезжают в малообеспеченные рабочие кварталы, возникающий в результате классовый конфликт иногда включает в себя вандализм и поджоги, направленные на имущество джентрификаторов. Во время бума доткомов в конце 1990-х годов джентрификация преимущественно рабочего района Mission District в Сан-Франциско привела к тому, что некоторые давние жители района создали то, что они назвали «Проектом по искоренению яппи-миссии». [82] Эта группа якобы уничтожала имущество и призывала к его уничтожению в рамках стратегии противодействия джентрификации. Их деятельность вызвала враждебную реакцию со стороны полицейского департамента Сан-Франциско , интересов в сфере недвижимости и активистов жилищного строительства «работы в рамках системы». [83]
Meibion Glyndŵr ( валлийский : Сыновья Глиндура ), также известные как Valley Commandos, были валлийским националистическим движением, яростно выступавшим против утраты валлийской культуры и языка . Они были сформированы в ответ на жилищный кризис, вызванный большим количеством вторых домов, купленных англичанами, что привело к росту цен на жилье сверх средств многих местных жителей. Группа была ответственна за поджоги домов отдыха, принадлежащих англичанам, в Уэльсе с 1979 по середину 1990-х годов. В первой волне нападений восемь домов отдыха были уничтожены за месяц, а в 1980 году валлийская полиция провела серию рейдов в ходе операции Tân . В течение следующих десяти лет в ходе кампании было повреждено около 220 объектов недвижимости. [84] С середины 1990-х годов группа неактивна, и валлийское националистическое насилие прекратилось. В 1989 году возникло движение, протестовавшее против притока швабов в Берлин, которых считали движущей силой джентрификации. В Берлине произошли споры о Швабенхассе и Шпецлерштрейт 2013 года, [85] которые отождествляли джентрификацию с приезжими с немецкого юга.
Постановления о зонировании и другие инструменты городского планирования могут использоваться для признания и поддержки местного бизнеса и отраслей. Это может включать требование к застройщикам продолжать работу с текущим коммерческим арендатором или предлагать стимулы для развития для сохранения существующих предприятий, а также создание и поддержание промышленных зон. Проектирование зонирования, позволяющее строить новое жилье рядом с коммерческим коридором, но не поверх него, увеличивает пешеходный трафик для местных предприятий без их перестройки. Предприятия могут стать более стабильными, обеспечив долгосрочную коммерческую аренду. [86]
Хотя застройщики могут осознавать ценность реагирования на жизненные модели, обширная политика зонирования часто препятствует строительству доступного жилья в пределах городской застройки. Из-за ограничений плотности застройки изменение зонирования для жилой застройки в пределах городских жилых районов затруднено, что вынуждает застройщика и рынок разрастаться в городах и распространяет неэффективность использования энергии, которая возникает из-за удаленности от городских центров. В недавнем примере ограничительных требований городского зонирования Arcadia Development Co. не смогли изменить зонирование участка для жилой застройки в городской местности в пределах города Морган-Хилл, Калифорния. С ограничениями, установленными в интересах общественного благосостояния, ограничение плотности было применено исключительно к участку застройки Arcadia Development Co., исключая любое запланированное расширение жилой застройки. [87]
Because land speculation tends to cause volatility in property values, removing real estate (houses, buildings, land) from the open market freezes property values, and thereby prevents the economic eviction of the community's poorer residents. The most common, formal legal mechanism for such stability in English speaking countries is the community land trust; moreover, many inclusionary zoning ordinances formally place the "inclusionary" housing units in a land trust. German municipalities and other cooperative actors have and maintain strong roles on the real estate markets in their realm.
In jurisdictions where local or national government has these powers, there may be rent control regulations. Rent control restricts the rent that can be charged, so that incumbent tenants are not forced out by rising rents. If applicable to private landlords, it is a disincentive to speculating with property values, reduces the incidence of dwellings left empty, and limits availability of housing for new residents. If the law does not restrict the rent charged for dwellings that come onto the rental market (formerly owner-occupied or new build), rents in an area can still increase. Neighborhoods in southwestern Santa Monica and eastern West Hollywood in California, United States gentrified despite—or perhaps, because of—rent control.[88]
Occasionally, a housing black market develops, wherein landlords withdraw houses and apartments from the market, making them available only upon payment of additional key money, fees, or bribes—thus undermining the rent control law. Many such laws allow "vacancy decontrol", releasing a dwelling from rent control upon the tenant's leaving—resulting in steady losses of rent-controlled housing, ultimately rendering rent control laws ineffective in communities with a high rate of resident turnover. In other cases social housing owned by local authorities may be sold to tenants and then sold on. Vacancy decontrol encourages landlords to find ways of shortening their residents' tenure, most aggressively through landlord harassment. To strengthen the rent control laws of New York, housing advocates active in rent control in New York are attempting to repeal the vacancy decontrol clauses of rent control laws. The state of Massachusetts abolished rent control in 1994; afterwards, rents rose, accelerating the pace of Boston's gentrification; however, the laws protected few apartments, and confounding factors, such as a strong economy, had already been raising housing and rental prices.[89]
Gentrification is not a new phenomenon in Britain; in ancient Rome the shop-free forum was developed during the Roman Republican period, and in 2nd- and 3rd-century cities in Roman Britain there is evidence of small shops being replaced by large villas.[6] "London is being 'made over' by an urban centred middle class. In the post war era, upwardly mobile social classes tended to leave the city. Now, led by a new middle class, they are reconstructing much of inner London as a place both in which to work and live" (Butler, 1999, p. 77). King's College London academic Loretta Lees reported that much of Inner London was undergoing "super-gentrification", where "a new group of super-wealthy professionals, working in the City of London [i.e. the financial industry], is slowly imposing its mark on this Inner London housing market, in a way that differentiates it, and them, from traditional gentrifiers, and from the traditional urban upper classes ... Super-gentrification is quite different from the classical version of gentrification. It's of a higher economic order; you need a much higher salary and bonuses to live in Barnsbury" (some two miles north of central London).[90] Rising housing prices due to gentrification within London have led to a doubling of evictions done by private landlords and to a long-term decline in home ownership from the years 2003–2020.[91]
Barnsbury was built around 1820, as a middle-class neighbourhood, but after the Second World War (1939–1945), many people moved to the suburbs. The upper and middle classes were fleeing from the working class residents of London, made possible by the modern railway. At the war's end, the great housing demand rendered Barnsbury a place of cheap housing, where most people shared accommodation. In the late 1950s and early 1960s, people moving into the area had to finance house renovations with their money, because banks rarely financed loans for Barnsbury. Moreover, the rehabilitating spark was The 1959 Housing Purchase and Housing Act, investing £100 million to rehabilitating old properties and infrastructure. As a result, the principal population influx occurred between 1961 and 1975; the UK Census reports that "between the years of 1961 and 1981, owner-occupation increased from 7 to 19 per cent, furnished rentals declined from 14 to 7 per cent, and unfurnished rentals declined from 61 to 6 per cent";[92] another example of urban gentrification is the super-gentrification, in the 1990s, of the neighboring working-class London Borough of Islington, where Prime Minister Tony Blair lived until his election in 1997.[90] The conversion of older houses into flats emerged in the 1980s as developers saw the profits to be made. By the end of the 1980s, conversions were the single largest source of new dwellings in London.[93]
Mexico City has been an iconic example of an extensive metropolitan area since the 14th century when it became the largest city in the American continent. Its continuous population growth and concentration of economic and political power boomed in the 1930s when the country's involvement with global markets benefited the national financial industry. Currently the fifth largest city in the world, with a population of 21 million inhabitants (17.47% of national population) living in 16 districts and 59 municipalities, the urban area continues to expand receiving 1,100 new residents daily. The division of the city is derived from a strong socially and economically segregated population connected by its interdependence, that manifests into spatial arrangements where luxury areas coexist alongside slums. Its development around a core called "El Zocalo" derives from the historic, cultural and political relevance of a central plaza, as well as its contemporary concentration of economic power, currently housing 80% of all national firms.[94][95][96]
In recent years, there has been a large uptick in new development in Mexico City, funded by state and private investments.[94] These urban developments have been catered to elite communities mainly because this group economically supports the country (38% of the total national income is produced by the top 10%) and because the government, predominantly led by PRI (Partido Revolucionario Institucional), has maintained a profit-oriented policy perspective. Thus, these developments have not only led to an increase of population, traffic and pollution due to inefficient urban planning, but have also pushed great amounts of low-income families to the edges of the city and have challenged the safety of the 11.5 million people that economically depend on the underground sector.[97] This issue adds to the already critical condition of 40% of the population living in informal settlements, often without access to sewage network and clean water. The geology of the city, located in a mountain valley, further contributes to unhealthy living conditions, concentrating high levels of air pollution.[98]
The reality currently faced by the city is that of a historic rapid urban growth that has been unable to be adequately controlled and planned for, because of a corrupted and economically driven government, as well as a complex society that is strongly segregated. The negative effects of gentrification in Mexico City have been overlooked by the authorities, regarded as an inevitable process and argued to be in some cases nonexistent.[96] In recent years, however, an array of proposals have been developed as a way to continue the gentrification of the city in a way that integrates and respects the rights of all citizens.
By the 1970s, investors in Toronto started buying up city houses—turning them into temporary rooming houses to make rental income until the desired price in the housing market for selling off the properties was reached (so that the rooming houses could be replaced with high income-oriented new housing)—a gentrification process called "blockbusting".[99]
As of 2011[update], gentrification in Canada has proceeded quickly in older and denser cities such as Montreal, Toronto, Ottawa, Hamilton and Vancouver, but has barely begun in places such as Calgary, Edmonton, or Winnipeg, where suburban expansion is still the primary type of growth.
Canada's unique history and official multiculturalism policy has resulted in a different strain of gentrification than that of the United States. Some gentrification in Toronto has been sparked by the efforts of business improvement associations to market the ethnic communities in which they operate, such as in Corso Italia and Greektown.[100]
In Quebec City, the Saint Roch neighbourhood in the city's lower town was previously predominantly working class and had gone through a period of decline. However, since the early to mid 2000s, the area has seen the transformation of the derelict buildings into condos and the opening of bars, restaurants and cafes, attracting young professionals into the area, but kicking out the residents from many generations back. Several software developers and gaming companies, such as Ubisoft and Beenox, have also opened offices there.
In Paris, most poor neighborhoods in the east have seen rising prices and the arrival of many wealthy residents. However, the process is mitigated by social housing and most cities tend to favor a "social mix"; that is, having both low and high-income residents in the same neighborhoods. But in practice, social housing does not cater to the poorest segment of the population; most residents of social dwellings are from the low-end of the middle class. As a result, a lot of poor people have been forced to go first to the close suburbs (1970 to 2000) and then more and more to remote "periurban areas" where public transport is almost nonexistent. The close suburbs (Saint-Ouen, Saint Denis, Aubervilliers, ...) are now in the early stages of gentrification although still poor. A lot of high-profile companies offering well-paid jobs have moved near Saint-Denis and new real-estate programs are underway to provide living areas close to the new jobs.
On the other side, the eviction of the poorest people to periurban areas since 2000 has been analyzed as the main cause for the rising political far-right National Front. When the poor lived in the close suburbs, their problems were very visible to the wealthy population. But the periurban population and its problem is mainly "invisible" from recent[when?] presidential campaign promises. These people have labelled themselves "les invisibles". Many of them fled both rising costs in Paris and nearby suburbs with an insecure and ugly environment to live in small houses in the countryside but close to the city. But they did not factor in the huge financial and human cost of having up to four hours of transportation every day. Since then, a lot has been invested in the close suburbs (with new public transports set to open and urban renewal programs) they fled, but almost nobody cares of these "invisible" plots of land. Since the close suburbs are now mostly inhabited by immigrants, these people have a strong resentment against immigration: They feel everything is done for new immigrants but nothing for the native French population.[101]
This has been first documented in the book Plaidoyer pour une gauche populaire by think-tank Terra-Nova which had a major influence on all contestants in the presidential election (and at least, Sarkozy, François Hollande, and Marine Le Pen). This electorate voted overwhelmingly in favor of Marine Le Pen and Sarkozy while the city centers and close suburbs voted overwhelmingly for François Hollande.
Most major metropolises in France follow the same pattern with a belt of periurban development about 30 to 80 kilometers of the center where a lot of poor people moved in and are now trapped by rising fuel costs. These communities have been disrupted by the arrival of new people and already suffered of high unemployment due to the dwindling numbers of industrial jobs.
In smaller cities, the suburbs are still the principal place where people live and the center is more and more akin to a commercial estate where a lot of commercial activities take place but where few people live.
Generally in Honduras the phenomenon of gentrification had not been so widespread because it had been a nation with a less developed economy than other countries in the Latin American region, however this phenomenon has begun to grow exponentially in the last decade. The main areas where the increase has been seen are the urban centers of its two most important cities, Tegucigalpa and San Pedro Sula.[102] In the last years Honduras has become an emerging destination for digital nomads, these travelers are often attracted by the tropical climate, natural beauty, low cost of living compared to their home countries, and the ability to work remotely from attractive locations.
Some of the places that have suffered this phenomenon are the Bay islands, Valle de Angeles, Santa Lucia, and Copan Ruinas. The main reasons for this phenomenon in Honduras are real estate companies, foreign investors, real estate agencies, expatriates, and retirees. The case of the Bay Islands has been special due to the purchase of land mainly by high-income residents, hotel companies, and foreigners. Making the cost of housing for islanders more expensive and the cost of living has increased extensively, several fishing communities have denounced the increase in the cost of living in historically inhabited communities inhabited by them for generations. This phenomenon has even been seen in how more foreign currencies are used in the area, such as the dollar, which is the most used on the islands.[103]
As for the urban centers of the country, Teguciglapa has seen the rehabilitation of old wealthy buildings in the historic center for the so-called Digital Nomads. The construction of nerw condominiums has also accelerated this phenomenon in the city as they are centers with an expensive level of rental. As for San Pedro Sula, this phenomenon is seen more in the Los Andes neighborhood has been accomodated for this kind of travelers.[104]
Gentrification in South Africa has been categorized into two waves for two different periods of time. Visser and Kotze find that the first wave occurred in the 1980s to the Post-Apartheid period, the second wave occurred during and after the 2000s.[105] Both of these trends of gentrification has been analyzed and reviewed by scholars in different lenses. One view which Atkinson uses is that gentrification is purely the reflection of middle-class values on to a working-class neighborhood.[106] The second view is the wider view is suggested by Visser and Kotze which views gentrification with inclusions of rural locations, infill housing, and luxury residency development.[105] While Kotze and Visser find that gentrification has been under a provocative lens by media all over the world, South Africa's gentrification process was harder to identify because of the need to differentiate between gentrification and the change of conditions from the Apartheid.[107]
Furthermore, the authors note that the pre-conditions for gentrification where events like tertiary decentralization (suburbanization of the service industry) and capital flight (disinvestment) were occurring, which caused scholars to ignore the subject of gentrification due to the normality of the process.[107] Additionally, Kotze and Visser found that as state-run programs and private redevelopment programs began to focus on the pursuit of "global competitiveness" and well-rounded prosperity, it hid the underlying foundations of gentrification under the guise of redevelopment.[108] As a result, the effect is similar to what Teppo and Millstein coins as the pursuit to moralize the narrative to legitimize the benefit to all people.[109] This concurrently created an effect where Visser and Kotze conclude that the perceived gentrification was only the fact that the target market was people commonly associated with gentrification.[110] As Visser and Kotze states, "It appears as if apartheid red-lining on racial grounds has been replaced by a financially exclusive property market that entrenches prosperity and privilege."[111]
Generally, Atkinson observes that when looking at scholarly discourse for the gentrification and rapid urbanization of South Africa, the main focus is not on the smaller towns of South Africa. This is a large issue because small towns are magnets for poorer people and repellants for skilled people.[112] In one study, Atkinson dives into research in a small town, Aberdeen in the East Cape. Also as previously mentioned, Atkinson finds that this area has shown signs of gentrification. This is due to redevelopment which indicates clearly the reflection of middle-class values.[106] In this urbanization of the area, Atkinson finds that there is clear dependence on state-programs which leads to further development and growth of the area, this multiplier of the economy would present a benefit of gentrification.[113] The author then attributes the positive growth with the benefits in gentrification by examining the increase in housing opportunities.[114]
Then, by surveying the recent newcomers to the area, Atkinson's research found that there is confidence for local economic growth which further indicated shifts to middle-class values, therefore, gentrification.[115] This research also demonstrated growth in "modernizers" which demonstrate the general belief of gentrification where there is value for architectural heritage as well as urban development.[116] Lastly, Atkinson's study found that the gentrification effects of growth can be accredited to the increase in unique or scarce skills to the municipality which revived interest in the growth of the local area. This gentrification of the area would then negative impact the poorer demographics where the increase in housing would displace and exclude them from receiving benefits. In conclusion, after studying the small town of Aberdeen, Atkinson finds that "Paradoxically, it is possible that gentrification could promote economic growth and employment while simultaneously increasing class inequality."[116]
Historically, Garside notes that due to the Apartheid, the inner cities of Cape Town was cleared of non-white communities. But because of the Group Areas Act, some certain locations were controlled for such communities. Specifically, Woodstock has been a racially mixed community with a compilation of European settlers (such as the Afrikaners and the 1820 Settlers), Eastern European Jews, immigrants from Angola and Mozambique, and the coloured Capetonians. For generations, these groups lived in this area characterizing it be a working-class neighborhood.[117] But as the times changed and restrictions were relaxed, Teppo and Millstein observes that the community became more and more "gray" as in a combination between white and mixed communities.[118]
Then this progression continues to which Garside finds that an exaggeration as more middle-income groups moved into the area. This emigration resulted in a distinct split between Upper Woodstock and Lower Woodstock. Coupled with the emergence of a strong middle-class in South Africa, Woodstock became a destination for convenience and growth. While Upper Woodstock was a predominantly white area, Lower Woodstock then received the attention of the mixed middle-income community. This increase in demand for housing gave landlords incentives to raise prices to profit off of the growing wealth in the area. The 400-500% surge in the housing market for Woodstock thus displaced and excluded the working-class and retired who previously resided in the community.[119] Furthermore, Garside states that the progression of gentrification was accentuated by the fact that most of the previous residents would only be renting their living space.[120] Both Teppo and Millstein would find that this displacement of large swaths of communities would increase demand in other areas of Woodstock or inner city slums.[121]
The Bo-Kaap pocket of Cape Town nestles against the slopes of Signal Hill. It has traditionally been occupied by members of South Africa's minority, mainly Muslim, Cape Malay community. These descendants of artisans and political captives, brought to the Cape as early as the 18th century as slaves and indentured workers, were housed in small barrack-like abodes on what used to be the outskirts of town. As the city limits increased, property in the Bo-Kaap became very sought after, not only for its location but also for its picturesque cobble-streets and narrow avenues. Increasingly, this close-knit community is "facing a slow dissolution of its distinctive character as wealthy outsiders move into the suburb to snap up homes in the City Bowl at cut-rate prices".[122] Inter-community conflict has also arisen as some residents object to the sale of buildings and the resultant eviction of long-term residents.
In another specific case, Millstein and Teppo discovered that working-class residents would become embattled with their landlords. On Gympie Street, which has been labeled as the most dangerous street in Cape Town, it was home to many of the working-class. But as gentrification occurred, landlords brought along tactics to evict low-paying tenants through non-payment clauses. One landlord who bought a building cheaply from an auction, immediately raised the rental price which would then proceed to court for evictions. But, the tenants were able to group together to make a strong case to win. Regardless of the outcome, the landlord resorted to turning off both power and water in the building. The tenants then were exhausted out of motivation to fight. One tenant described it as similar to living in a shack which would be the future living space one displaced.[123] Closing, the Teppo and Millstein's research established that gentrification's progress for urban development would coincide with a large displacement of the poorer communities which also excluded them from any benefits to gentrification. The authors state, "The end results are the same in both cases: in the aftermath of the South African negotiated revolution, the elite colonize the urban areas from those who are less privileged, claiming the city for themselves."[124]
In Italy, similarly to other countries around the world, the phenomenon of gentrification is proceeding in the largest cities, such as Milan, Turin, Genoa and Rome.[125][126]
In Milan, gentrification is changing the look of some semi-central neighborhoods, just outside the inner ring road (called "Cerchia dei Bastioni"), particularly of former working class and industrial areas. One of the most well known cases is the neighborhood of Isola. Despite its position, this area has been for a long time considered as a suburb since it has been an isolated part of the city, due to the physical barriers such as the railways and the Naviglio Martesana. In the 1950s, a new business district was built not far from this area, but Isola remained a distant and low-class area. In the 2000s vigorous efforts to make Isola as a symbolic place of the Milan of the future were carried out and, with this aim, the Porta Garibaldi-Isola districts became attractors for stylists and artists.[126][127] Moreover, in the second half of the same decade, a massive urban rebranding project, known as Progetto Porta Nuova, started and the neighbourhood of Isola, despite the compliances residents have had,[128] has been one of the regenerated areas, with the Bosco Verticale and the new Giardini di Porta Nuova.
Another semi-central district that has undergone this phenomenon in Milan is Zona Tortona. Former industrial area situated behind Porta Genova station, Zona Tortona is nowadays the Mecca of Italian design and annually hosts some of the most important events of the Milan Design Week during which more than 150 expositors, such as Superstudio, take part.[129] In Zona Tortona, some of important landmarks, related to culture, design and arts, are located such as Fondazione Pomodoro, the Armani/Silos, Spazio A and MUDEC.
Going towards the outskirts of the city, other gentrified areas of Milan are Lambrate-Ventura (where others events of the Milan Design Week are hosted),[130] Bicocca and Bovisa (in which universities have contributed to the gentrification of the areas), Sesto San Giovanni, Via Sammartini, and the so-called NoLo district (which means "Nord di Loreto").[131]
In Poland, gentrification is proceeding mostly in the big cities like Warsaw, Łódź, Kraków, Metropolis GZM, Poznań, and Wrocław. The reason of this is both de-industrialisation and poor condition of some residential areas.
The biggest European ongoing gentrification process has been occurring in Łódź from the beginning of the 2010s. Huge unemployment (24% in the 1990s) caused by the downfall of the garment industry created both economic and social problems. Moreover, vast majority of industrial and housing facilities had been constructed in the late 19th century and the renovation was neglected after World War II. Łódź authorities rebuilt the industrial district into the New City Center. This included re-purposing buildings including the former electrical power and heating station into the Łódź Fabryczna railway station and the EC1 Science Museum.
There are other significant gentrifications in Poland, such as:
Nowadays the Polish government has started National Revitalization Plan[134] which ensures financial support to municipal gentrification programs.
Central Moscow rapidly gentrified following the change from the communist central-planning policies of the Soviet era to the market economy of the post-Soviet Russian government.[135]
From a market standpoint, there are two main requirements that are met by the U.S. cities that undergo substantial effects of gentrification. These are: an excess supply of deteriorated housing in central areas, as well as a considerable growth in the availability of professional jobs located in central business districts. These conditions have been met in the U.S. largely as a result of suburbanization and other postindustrial phenomena. There have been three chronological waves of gentrification in the U.S. starting from the 1960s.[42]
The first wave came in the 1960s and early 1970s, led by governments trying to reduce the disinvestment that was taking place in inner-city urban areas.[42] Additionally, starting in the 1960s and 1970s, U.S. industry has created a surplus of housing units as construction of new homes has far surpassed the rate of national household growth. However, the market forces that are dictated by an excess supply cannot fully explain the geographical specificity of gentrification in the U.S., for there are many large cities that meet this requirement and have not exhibited gentrification.
The missing link is another factor that can be explained by particular, necessary demand forces. In U.S. cities in the time period from 1970 to 1978, growth of the central business district at around 20% did not dictate conditions for gentrification, while growth at or above 33% yielded appreciably larger gentrification activity.[25] Central business district growth will activate gentrification in the presence of a surplus in the inner city housing market. The 1970s brought the more "widespread" second wave of gentrification, and was sometimes linked to the development of artist communities like SoHo in New York.[42]
In the U.S., the conditions for gentrification were generated by the economic transition from manufacturing to post-industrial service economies. The post-World War II economy experienced a service revolution, which created white-collar jobs and larger opportunities for women in the work force, as well as an expansion in the importance of centralized administrative and cooperate activities. This increased the demand for inner city residences, which were readily available cheaply after much of the movement towards central city abandonment of the 1950s. The coupling of these movements is what became the trigger for the expansive gentrification of U.S. cities, including Atlanta, Baltimore, Boston, Philadelphia, St. Louis, and Washington, D.C.[25]
The third wave of gentrification occurred in most major cities in the late 1990s and was driven by large-scale developments, public-private partnerships, and government policies.[136] Measurement of the rate of gentrification during the period from 1990 to 2010 in 50 U.S. cities showed an increase in the rate of gentrification from 9% in the decade of the 1990s to 20% in the decade from 2000 to 2010 with 8% of the urban neighborhoods in the 50 cities being affected.
Cities with a rate of gentrification of ≈40% or more in the decade from 2000 to 2010 included:[137]
Cities with a rate of less than 10% in the decade from 2000 to 2010 included:[137]
Society Hill, one of the oldest neighborhoods in Philadelphia, PA, was designated for urban renewal in the late 1950s. This urban renewal called for renovations of buildings that were home to families of color. While it was initially promised that the families would not have to leave by the OHA (Octavia Hill Association), they were later evicted and it was determined that it would not be possible to renovate these buildings while keeping the price of rent low. An African American woman named Dorothy Miller (née Stroud) became the face of the Octavia Hill Seven, a moniker given to the seven households who resisted the relocation. Philip Price Jr. was a lawyer who joined Miller in the fight for affordable housing. With his leadership, several residents formed an SHCA committee and subsequently a nonprofit organization to consider options for rehabilitation or new construction for Miller and her neighbors. They named their organization Benezet Court, Inc., after an early abolitionist in Philadelphia. Eventually, the organization was able to achieve affordable housing options in the neighborhood.[138]
The Movement for Justice in El Barrio is an immigrant-led, organized group of tenants who resist against gentrification in East Harlem, New York. This movement has 954 members and 95 building communities.[139] On 8 April 2006, the MJB gathered people to protest in the New York City Hall against an investment bank in the United Kingdom that purchased 47 buildings and 1,137 homes in East Harlem. News of these protests reached England, Scotland, France and Spain. MJB made a call to action that everyone, internationally, should fight against gentrification. This movement gained international traction and also became known as the International Campaign Against Gentrification in El Barrio.[140]
On 26 September 2015, a cereal cafe in East London called Cereal Killer Cafe was attacked by a large group of anti-gentrification protestors. These protestors carried with them a pig's head and torches, stating that they were tired of unaffordable luxury flats going into their neighborhoods. These protestors were alleged to be primarily "middle-class academics", who were upset by the lack of community and culture that they once saw in East London.[141][142] People targeted Cereal Killer Cafe during their protest because of an alleged article in which one of the brothers with ownership of the cafe had said marking up prices was necessary as a business in the area. After the attack on the cafe, users on Twitter were upset that protestors had targeted a small business as the focus of their demonstration, as opposed to a larger one.[143]
The San Francisco tech bus protests occurred in late 2013 in the San Francisco Bay Area in the United States, protesting against tech shuttle buses that take employees to and from their homes in the Bay Area to workplaces in Silicon Valley. Protestors said the buses were symbolic of the gentrification occurring in the city, rising rent prices, and the displacement of small businesses. This protest gained global attention and also inspired anti-gentrification movements in East London.[144]
On 22 November 2017, ink! Coffee, a small coffee shop, placed a manufactured metal Sandwich board sign on the sidewalk outside one of their Denver locations in the historic Five Points, Denver neighborhood. The sign said "Happily gentrifying the neighborhood since 2014" on one side and "Nothing says gentrification like being able to order a cortado" on the other side.[145]
Ink's ad ignited outrage and garnered national attention when a picture of the sign was shared on social media by a prominent Denver writer, Ru Johnson. The picture of the sign quickly went viral accumulating critical comments and negative reviews. Ink! responded to the social media outrage with a public apology followed by a lengthier apology from its founder, Keith Herbert. Ink's public apology deemed the sign a bad joke causing even more outrage on social media.[145] The ad design was created by a Five Points, Denver firm named Cultivator Advertising & Design. The advertising firm responded to the public's dismay by issuing an ill-received social media apology, "An Open Letter to Our Neighbors".[146]
The night following the debut of ink's controversial ad campaign their Five Points, Denver location was vandalized. A window was broken and the words "WHITE COFFEE" among others were spray-painted onto the front of the building. Protest organizers gathered at the coffee shop daily following the controversy. The coffee shop was closed for business the entire holiday weekend following the scandal.[146]
At least 200 people attended a protest and boycott event on 25 November 2017 outside of ink!'s Five Points location.[147] News of the controversy was covered by media outlets worldwide.[148][149][150][151]
On 3 March 2018, an anarchist group vandalized coffee shops, luxury automobiles, and restaurants on Locke Street in Hamilton, Ontario.[152] The attack was linked to an anarchist group in the city known as The Tower, that aimed to highlight issues of gentrification in Hamilton through vandalizing new businesses.[153] On 7 March, The Tower's free community library was vandalized by what the group referred to as "far-right goons".[154] Investigation followed, with arrests related to the Locke Street vandalism being made by Hamilton police in April and June 2018.[155]
Hwang discovers factors that can cause neighborhood changes: Households might be more attracted to a neighborhood because of (1) increases in access value, (2) increases in amenity value, or (3) decline in housing prices relative to other neighborhoods. These factors attract investors and eventually leads to gentrification.[156]
Gentrification can promote neighborhood revitalization and desegregation. Because of this, a gentrification-as-integration model has been supported to stop population loss, and to rebuild low-income neighborhoods.[157]
Gentrification has been called the savior of cities from urban crisis because it has led to urban revitalization, which promotes the economy of struggling cities.[158]
The Fair Housing Act can be used as litigation against gentrification because the urban development process of higher-income individuals into lower-income neighborhoods leads to displacement.[159]
Existing literature on gentrification has failed to arrive at a consensus definition of what the process entails. Some authors define gentrification as private sector–initiated residential and commercial investment in urban neighborhoods accompanied by inflows of households with higher socioeconomic status than the neighborhood's initial residents. Other authors impose an additional necessary condition that initial residents must be displaced in the process.
{{cite news}}: CS1 maint: multiple names: authors list (link)
