Психиатрический дом , сумасшедший дом или психиатрическая больница были учреждением, где содержались люди с психическими заболеваниями. Это был ранний предшественник современной психиатрической больницы .
Современные психиатрические больницы произошли от старых сумасшедших домов и в конечном итоге заменили их. Обращение с пациентами в ранних сумасшедших домах иногда было жестоким и было сосредоточено на сдерживании и ограничении. [1] [2] Открытие антипсихотических препаратов и препаратов, стабилизирующих настроение, привело к смещению акцента с сдерживания в сумасшедших домах на лечение в психиатрических больницах. Позже последовала дальнейшая и более тщательная критика в форме движения за деинституционализацию , которое фокусируется на лечении на дому или в менее изолированных учреждениях.
В исламском мире бимаристы были описаны европейскими путешественниками, которые писали об их удивлении заботой и добротой, проявленной к сумасшедшим. В 872 году Ахмад ибн Тулун построил больницу в Каире , которая оказывала помощь безумным, включая музыкальную терапию. [3] Тем не менее, британский историк медицины Рой Портер предостерег от идеализации роли больниц в целом в средневековом исламе, заявляя, что «они были каплей в море для огромного населения, которому они должны были служить, и их истинная функция заключалась в том, чтобы подчеркивать идеалы сострадания и объединять деятельность медицинской профессии». [4] : 105
В Европе в эпоху Средневековья небольшая часть населения, считавшегося сумасшедшим, размещалась в различных учреждениях. Психически больных людей часто держали в клетках или держали в пределах городских стен, или их заставляли развлекать членов придворного общества. [5] Портер приводит примеры таких мест, где о некоторых сумасшедших заботились, например, в монастырях. В нескольких городах были башни, где содержались сумасшедшие (называемые Narrentürme по-немецки, или «башни дураков»). [ требуется ссылка ] В старинной парижской больнице Отель-Дьё также было небольшое количество камер, отведенных для душевнобольных, в то время как город Эльбинг мог похвастаться сумасшедшим домом, Толлхаусом, прикрепленным к больнице Тевтонских рыцарей. [6] «Развитие права и практики психического здоровья» Дэйва Шеппарда начинается в 1285 году со случая, который связывал «подстрекательство дьявола» с «неистовством и безумием». [7]
В Испании другие подобные учреждения для душевнобольных были созданы после христианской Реконкисты ; учреждения включали больницы в Валенсии (1407), Сарагосе (1425), Севилье (1436), Барселоне (1481) и Толедо (1483). [4] : 127 В Лондоне , Англия, в 1247 году был основан монастырь Святой Марии Вифлеемской , который позже стал более известен как Бедлам . В начале 15-го века в нем содержалось шесть душевнобольных. [4] : 127 Бывший сумасшедший дом, Het Dolhuys , основанный в 16-м веке в Харлеме , Нидерланды , был адаптирован как музей психиатрии с обзором методов лечения с момента основания здания до 1990-х годов.
Уровень специализированного институционального обеспечения для ухода и контроля за душевнобольными оставался крайне ограниченным на рубеже XVIII века. Безумие рассматривалось в основном как домашняя проблема, при этом семьи и приходские власти в Европе и Англии были центральными в режимах ухода. [8] : 154 [9] : 439 Различные формы помощи на открытом воздухе были предоставлены приходскими властями семьям в таких обстоятельствах, включая финансовую поддержку, предоставление приходских медсестер и, когда уход за ними был невозможен, сумасшедшие могли быть «отданы на пансион» другим членам местного сообщества или помещены в частные сумасшедшие дома. [9] : 452–56 [10] : 299 В исключительных случаях, если те, кого считали безумными, считались особенно беспокойными или жестокими, приходские власти могли покрыть немалые расходы на их заключение в благотворительных приютах, таких как Бетлем , в исправительных домах или в работных домах. [11] : 30, 31–35, 39–43
В конце 17 века эта модель начала меняться, и частные приюты для душевнобольных начали размножаться и расширяться в размерах. Уже в 1632 году было зафиксировано, что в Королевской больнице Бетлема в Лондоне были «под лестницей гостиная, кухня, две кладовые, длинный вход по всему дому и 21 комната, где лежали бедные рассеянные люди, и над лестницей еще восемь комнат для слуг и бедных». [12] Пациенты, которые считались опасными или беспокоящими, были прикованы цепями, но Бетлем был в остальном открытым зданием. Его обитатели могли бродить по его границам и, возможно, по всему району, в котором находилась больница. [13] В 1676 году Бетлем расширился, заняв новые помещения в Мурфилдсе , вмещающие 100 пациентов. [8] : 155 [14] : 27
Второе общественное благотворительное учреждение было открыто в 1713 году, Бетель в Норидже . Это было небольшое учреждение, в котором обычно содержалось от двадцати до тридцати пациентов. [8] : 166 В 1728 году в больнице Гая в Лондоне были созданы отделения для хронических душевнобольных. [15] : 11 С середины восемнадцатого века количество общественных благотворительных приютов умеренно увеличилось с открытием больницы Святого Луки в 1751 году в Верхнем Мурфилдсе в Лондоне; созданием в 1765 году больницы для душевнобольных в Ньюкасл-апон-Тайн ; Манчестерской больницы для душевнобольных, которая открылась в 1766 году; Йоркской лечебницы в 1777 году (не путать с Йоркским приютом ); Лестерской больницы для душевнобольных (1794) и Ливерпульской больницы для душевнобольных (1797). [14] : 27
Аналогичное расширение имело место в британских американских колониях. Больница Пенсильвании была основана в Филадельфии в 1751 году в результате работы, начатой в 1709 году Религиозным обществом друзей . Часть этой больницы была отведена для душевнобольных, и первые пациенты были приняты в 1752 году. [16] Вирджиния признана первым штатом, создавшим учреждение для душевнобольных. [17] Восточная государственная больница , расположенная в Уильямсбурге, Вирджиния , была зарегистрирована в 1768 году под названием «Государственная больница для душевнобольных и лиц с расстройствами психики», и первые пациенты были приняты в 1773 году. [16] [18]
В Британии до XIX века не существовало централизованного государственного ответа на «безумие» в обществе , однако в XVIII веке там появилось множество частных сумасшедших домов, невиданных ранее. [8] : 174 Ссылки на такие учреждения ограничены для XVII века, но очевидно, что к началу XVIII века так называемая «торговля безумием» была хорошо развита. [15] : 8–9 Даниэль Дефо , ярый критик частных сумасшедших домов, [19] : 118 в 1724 году подсчитал, что в районе Лондона тогда действовало пятнадцать таких домов. [20] : 9 Дефо, возможно, преувеличил, но точные данные о частных столичных сумасшедших домах доступны только с 1774 года, когда было введено законодательство о лицензировании : было зарегистрировано шестнадцать учреждений. [20] : 9–10 По крайней мере два из них, Hoxton House и Wood's Close, Clerkenwell , работали с XVII века. [20] : 10 К 1807 году их число возросло до семнадцати. [20] : 9 Этот ограниченный рост числа лондонских сумасшедших домов, как полагают, вероятно, отражает тот факт, что заинтересованные стороны, особенно Коллегия врачей , осуществляли значительный контроль над предотвращением появления новых участников на рынке. [20] : 10–11 Таким образом, вместо того, чтобы в Лондоне происходило быстрое увеличение числа частных сумасшедших домов, существующие учреждения имели тенденцию к значительному расширению в размерах. [20] : 10 Учреждения, которые больше всего увеличились в XVIII веке, такие как Hoxton House, делали это за счет приема пациентов- нищих , а не частных, платящих пациентов из среднего класса. [20] : 11 Примечательно, что бедные пациенты, в отличие от своих частных коллег, не подлежали осмотру в соответствии с законодательством 1774 года . [20] : 11
Фрагментарные свидетельства указывают на то, что некоторые провинциальные сумасшедшие дома существовали в Британии по крайней мере с XVII века, а возможно, и раньше. [8] : 175 [15] : 8 Сумасшедший дом в Кингсдауне , Бокс, Уилтшир, был открыт в XVII веке. [8] : 176 [20] : 11 Другие места расположения ранних предприятий включают одно в Гилфорде в Суррее, которое принимало пациентов к 1700 году, одно в Фонтхилл-Гиффорде в Уилтшире с 1718 года, еще одно в Хук-Нортоне в Оксфордшире примерно с 1725 года, одно в Сент-Олбансе, датируемое примерно 1740 годом, и сумасшедший дом в Фишпондс в Бристоле с 1766 года. [8] : 176 [20] : 11 Вполне вероятно, что многие из этих провинциальных сумасшедших домов, как и в случае с эксклюзивным домом Тайсхерст , могли развиться из домовладельцев, которые принимали душевнобольных от имени приходских властей и позже формализовали эту практику в коммерческое предприятие. [8] : 176 Подавляющее большинство были небольшими по размеру: всего семь приютов за пределами Лондона, в которых к 1800 году находилось более тридцати пациентов, а где-то от десяти до двадцати учреждений имели меньше пациентов, чем это. [8] : 178
В эпоху Просвещения взгляды начали меняться, в частности, среди образованных классов Западной Европы. «Психическое заболевание» стало рассматриваться как расстройство, требующее некоторой формы сострадательного, но клинического, «рационального» лечения, которое помогло бы в реабилитации пациента в разумное существо. Когда правящий монарх Соединенного Королевства , Георг III , страдавший психическим расстройством, пережил ремиссию в 1789 году, психическое заболевание стало рассматриваться как нечто, что можно лечить и вылечить. Введение морального лечения было инициировано независимо французским врачом Филиппом Пинелем и английским квакером Уильямом Тьюком . [21]
В 1792 году Пинель стал главным врачом больницы Бисетр в Ле-Кремлен-Бисетр , недалеко от Парижа. До его прибытия пациенты были прикованы цепями в тесных камерах, похожих на камеры, где была плохая вентиляция, во главе с человеком по имени Джексон «Брутис» Тейлор. Затем Тейлор был убит заключенными, что привело к руководству Пинеля. В 1797 году Жан-Батист Пуссен, «губернатор» психически больных в Бисетре, впервые освободил пациентов от цепей и запретил физические наказания, хотя вместо них можно было использовать смирительные рубашки. [22] [23] Пациентам разрешили свободно передвигаться по территории больницы, и в конечном итоге темные подземелья были заменены солнечными, хорошо проветриваемыми комнатами. Пинель утверждал, что психические заболевания являются результатом чрезмерного воздействия социальных и психологических стрессов , наследственности и физиологических повреждений. [ необходима цитата ]
Подход Пуссена и Пинеля был признан исключительно успешным, и позже они провели аналогичные реформы в психиатрической больнице для женщин в Париже, La Salpetrière . Ученик и преемник Пинеля, Жан Эскироль , помог основать 10 новых психиатрических больниц, которые работали по тем же принципам. Особое внимание уделялось выбору и контролю за обслуживающим персоналом с целью создания подходящей обстановки для облегчения психологической работы, и в частности, найму бывших пациентов, поскольку считалось, что они, скорее всего, воздержатся от бесчеловечного обращения, будучи в состоянии противостоять мольбам, угрозам или жалобам пациентов. [24]
Уильям Тьюк возглавил разработку радикально нового типа учреждения в Северной Англии после смерти товарища-квакера в местном приюте в 1790 году. [25] : 84–85 [26] : 30 [27] В 1796 году с помощью товарищей-квакеров и других он основал York Retreat , где в конечном итоге около 30 пациентов жили как часть небольшого сообщества в тихом загородном доме и занимались сочетанием отдыха, разговоров и ручного труда. Отвергая медицинские теории и методы, усилия York Retreat были сосредоточены на минимизации ограничений и культивировании рациональности и моральной силы.
Вся семья Тьюк стала известна как основатели морального лечения. [28] Они создали семейный стиль этики, и пациенты выполняли работу по дому, чтобы дать им чувство вклада. Был ежедневный распорядок как работы, так и досуга. Если пациенты вели себя хорошо, их вознаграждали; если они вели себя плохо, было некоторое минимальное использование ограничений или внушение страха. Пациентам говорили, что лечение зависит от их поведения. В этом смысле признавалась моральная автономия пациента. Внук Уильяма Тьюка, Сэмюэл Тьюк , опубликовал влиятельную работу в начале 19 века о методах ретрита; к тому времени был опубликован «Трактат о безумии» Пинеля , и Сэмюэл Тьюк перевел его термин как «моральное лечение». Ретрит Тьюка стал образцом во всем мире для гуманного и морального лечения пациентов с психическими расстройствами. [29]
Йоркский ретрит вдохновил на создание подобных учреждений в Соединенных Штатах, в первую очередь ретрит Брэттлборо и ретрит Хартфорд (ныне Институт жизни ). Бенджамин Раш из Филадельфии также пропагандировал гуманное обращение с безумными вне темниц и без железных ограничений, а также стремился к их реинтеграции в общество. В 1792 году Раш успешно провел кампанию за отдельное отделение для безумных в Пенсильванской больнице. Его основанный на разговорах подход можно рассматривать как рудиментарную форму современной трудотерапии, хотя большинство его физических подходов давно дискредитированы, такие как кровопускание и очищение, горячие и холодные ванны, ртутные таблетки, «успокаивающее кресло» и гироскоп.
Аналогичная реформа была проведена в Италии Винченцо Кьяруги , который прекратил использование цепей на заключенных в начале 19 века. В городе Интерлакен Иоганн Якоб Гуггенбюль в 1841 году открыл приют для умственно отсталых детей. [30]
Современная эра институционализированного обеспечения ухода за психически больными началась в начале 19 века с крупных усилий, возглавляемых государством. Государственные психиатрические приюты были созданы в Великобритании после принятия Закона о приютах для графств 1808 года . [31] Это дало магистратам право строить поддерживаемые тарифами приюты в каждом графстве для размещения множества «нищих лунатиков». Девять графств впервые подали заявки, и первый государственный приют открылся в 1811 году в Ноттингемшире . [32] Были созданы парламентские комитеты для расследования злоупотреблений в частных сумасшедших домах, таких как больница Бетлема — ее сотрудники в конечном итоге были уволены, и национальное внимание было сосредоточено на обычном использовании решеток, цепей и наручников и грязных условиях, в которых жили пациенты. [33] Однако только в 1828 году недавно назначенные комиссары по безумию получили полномочия лицензировать и контролировать частные приюты. [34]
Закон о безумии 1845 года стал важной вехой в лечении психически больных, поскольку он явно изменил статус психически больных людей на пациентов, которым требовалось лечение. Закон создал Комиссию по безумию , возглавляемую лордом Шефтсбери , для сосредоточения внимания на реформе законодательства о безумии. [35] Комиссия состояла из одиннадцати столичных комиссаров, которые были обязаны выполнять положения Закона: [36] обязательное строительство приютов в каждом графстве с регулярными инспекциями от имени министра внутренних дел . Все приюты должны были иметь письменные правила и иметь постоянного квалифицированного врача . [37] Национальный орган для суперинтендантов приютов — Медико-психологическая ассоциация — был создан в 1866 году под председательством Уильяма А. Ф. Брауна , хотя в более ранней форме этот орган появился в 1841 году. [38]
В 1838 году Франция приняла закон, регулирующий как прием в приюты, так и услуги приютов по всей стране. Эдуард Сеген разработал систематический подход к обучению людей с умственными недостатками, [39] и в 1839 году он открыл первую школу для «серьезно отсталых». Его метод лечения основывался на предположении, что «умственно отсталые» не страдают от болезней. [40]
В Соединенных Штатах возведение государственных приютов началось с первого закона о создании одного в Нью-Йорке, принятого в 1842 году. Государственная больница в Ютике была открыта примерно в 1850 году. Создание этой больницы, как и многих других, было в значительной степени делом Доротеи Линд Дикс , чьи филантропические усилия распространялись на многие штаты, а в Европе вплоть до Константинополя . Многие государственные больницы в Соединенных Штатах были построены в 1850-х и 1860-х годах по плану Киркбрайда , архитектурному стилю, призванному оказывать лечебное воздействие. [41]
Рассматривая историю приюта Homewood Retreat в Гвельфе (Онтарио) конца XIX и начала XX века, а также контекст приверженности приютам в Северной Америке и Великобритании, Шерил Красник Уорш утверждает, что «родственники пациентов приютов были, по сути, главным стимулом приверженности, но их мотивация основывалась не столько на жадности, сколько на внутренней динамике семьи и на экономической структуре западного общества в XIX и начале XX веках». [42]
На основе своего исследования случаев из Homewood Retreat Шерил Красник Уорш приходит к выводу, что «реалии домашнего хозяйства в поздневикторианском и эдвардианском обществе среднего класса сделали определенные элементы — в частности, социально ненужных женщин — более восприимчивыми к институционализации, чем другие» [42] .
В XVIII и начале XX века женщины иногда помещались в учреждения из-за своих взглядов, своей непокорности и неспособности должным образом контролироваться преимущественно мужской культурой. [43] Существовали и финансовые стимулы: до принятия Закона о собственности замужних женщин 1882 года все активы жены автоматически переходили к ее мужу.
Мужчины, которые были ответственны за этих женщин, будь то муж, отец или брат, могли отправить этих женщин в психиатрические учреждения, заявив, что они считают, что эти женщины были психически больны из-за их сильных убеждений. «В период с 1850 по 1900 год женщин помещали в психиатрические учреждения за поведение, с которым мужское общество не соглашалось». [44] Эти мужчины имели последнее слово, когда дело касалось психического здоровья этих женщин, поэтому, если они считали, что эти женщины были психически больны, или если они просто хотели заставить замолчать голоса и мнения этих женщин, они могли легко отправить их в психиатрические учреждения. Это был простой способ сделать их уязвимыми и покорными. [45]
Ранним примером вымышленного произведения является посмертно опубликованный роман Мэри Уолстонкрафт «Мария, или Неправильные поступки женщины» (1798), в котором главная героиня помещается в психиатрическую больницу, когда становится неудобной для своего мужа. Реальные истории женщин стали известны общественности благодаря судебным разбирательствам: Луизу Ноттидж похитили родственники-мужчины, чтобы помешать ей передать свое наследство и жизнь в преднамеренную общину священника-возрожденца . Уилки Коллинз основал свой роман 1859 года «Женщина в белом» на этом случае, посвятив его Брайану Проктеру , комиссару по безумию. Поколение спустя Розина Бульвер-Литтон , дочь защитницы прав женщин Анны Уилер , была заперта своим мужем Эдвардом Бульвер-Литтоном и впоследствии написала об этом в «Испорченной жизни» (1880).
В 1887 году журналистка Нелли Блай сама себя поместила в психиатрическую лечебницу Блэквелл-Айленд в Нью-Йорке, чтобы исследовать условия там. Ее отчет был опубликован в газете New York World и в виде книги под названием Ten Days in a Mad-House .
В 1902 году Маргарете фон Энде де, жена немецкого производителя оружия Фридриха Альфреда Круппа , была отправлена в психиатрическую лечебницу кайзером Вильгельмом II , другом семьи, когда она попросила его отреагировать на сообщения о гей-оргиях ее мужа на Капри. [46]
В континентальной Европе университеты часто играли роль в управлении приютами. [47] В Германии многие практикующие психиатры получили образование в университетах, связанных с конкретными приютами. [47] Однако, поскольку Германия оставалась слабо связанным конгломератом отдельных государств, в ней отсутствовала национальная нормативная база для приютов.
Хотя Тьюк, Пинель и другие пытались покончить с физическим ограничением, оно оставалось широко распространенным в 19 веке. В приюте Линкольна в Англии Роберт Гардинер Хилл при поддержке Эдварда Паркера Чарльзворта стал пионером в области лечения, которое подходило «всем типам» пациентов, так что можно было обойтись без механических ограничений и принуждения — ситуация, которую он наконец добился в 1838 году. В 1839 году сержант Джон Адамс и доктор Джон Коннолли были впечатлены работой Хилла и внедрили этот метод в своем приюте Ханвелл , к тому времени крупнейшем в стране. Система Хилла была адаптирована, поскольку Коннолли не мог контролировать каждого сопровождающего так же пристально, как Хилл. К сентябрю 1839 года механическое ограничение больше не требовалось ни для одного пациента. [48] [49]
Уильям А. Ф. Браун (1805–1885) ввел такие виды деятельности для пациентов, как письмо, искусство, групповая деятельность и драма, стал пионером ранних форм трудотерапии и арт-терапии , а также инициировал одну из самых ранних коллекций художественных работ пациентов в приюте Монтроуз . [50]
К концу 19 века национальные системы регулируемых приютов для психически больных были созданы в большинстве промышленно развитых стран . На рубеже веков в приютах Великобритании и Франции в общей сложности находилось всего несколько сотен человек, [51] но к концу века это число возросло до сотен тысяч. К 1904 году в Соединенных Штатах в психиатрических больницах находилось 150 000 пациентов. В Германии насчитывалось более 400 государственных и частных приютов. [51] Эти приюты сыграли решающую роль в развитии психиатрии, поскольку они предоставляли места для практики по всему миру. [51]
Однако надежда на то, что психические заболевания можно будет облегчить с помощью лечения в середине 19 века, не оправдалась. [52] Вместо этого психиатры оказались под давлением постоянно растущего количества пациентов. [52] Среднее количество пациентов в приютах в Соединенных Штатах подскочило на 927%. [52] Аналогичные цифры были в Великобритании и Германии. [52] Переполненность была необузданной во Франции, где приюты обычно принимали вдвое больше людей, чем их максимальная вместимость. [53] Увеличение численности приютов могло быть результатом передачи ухода из семей и богаделен , но конкретные причины, по которым произошел этот рост, до сих пор обсуждаются. [54] Независимо от причины, давление на приюты из-за увеличения сказалось на приютах и психиатрии как специальности. Приюты снова превратились в исправительные учреждения [55] , и репутация психиатрии в медицинском мире достигла крайне низкого уровня. [56]
В 1800-х годах учреждения для среднего класса стали более распространенными, заменив частную помощь для более состоятельных людей. Однако учреждения в этот период были в значительной степени перегружены. Людей направляли в учреждения либо общество, либо система уголовного правосудия. Опасные или насильственные случаи обычно имели приоритет при поступлении. Опрос, проведенный в 1891 году в Кейптауне , Южная Африка, показывает распределение между различными учреждениями. Из 2046 опрошенных лиц 1281 находились в частных домах, 120 в тюрьмах и 645 в приютах, причем мужчины составляли почти две трети опрошенных. [57]
Определение кого-либо как сумасшедшего было необходимым условием для помещения в учреждение. Врача вызывали только после того, как кто-то был обозначен как сумасшедший в социальных терминах и стал социально или экономически проблемным. До 1890-х годов не существовало большого различия между сумасшедшим и преступником-сумасшедшим. Этот термин часто использовался для контроля за бродяжничеством , а также нищими и сумасшедшими. В 1850-х годах в прессе распространялись зловещие слухи о том, что врачи объявляют нормальных людей «сумасшедшими» в Британии, что вызвало широкое общественное беспокойство. Страх заключался в том, что люди, которые были источником смущения для своих семей, были удобно помещены в приюты при добровольном попустительстве психиатрической профессии. Этот сенсационный подход появился в широко читаемых романах того времени, включая «Женщину в белом» . [57] [58]
В конце 1910-х, 1920-х и особенно 1930-х годах в Центральной и континентальной Европе был разработан ряд радикальных физиотерапевтических методов. Среди них можно отметить малярийную терапию австрийского психиатра Юлиуса Вагнера-Яурегга для лечения общего пареза душевнобольных (или нейросифилиса ), впервые примененную в 1917 году, и за которую он получил Нобелевскую премию в 1927 году. [59] Это лечение ознаменовало начало радикальной и экспериментальной эры в психиатрической медицине, которая все больше порывала с культурой терапевтического нигилизма, основанной на приютах для душевнобольных, в лечении хронических психических расстройств , [60] в особенности раннего слабоумия (все более известного как шизофрения с 1910-х годов, хотя эти два термина использовались более или менее взаимозаменяемо, по крайней мере, до конца 1930-х годов), которые обычно считались наследственными дегенеративными расстройствами и, следовательно, не поддавались никакому терапевтическому вмешательству. [61] За малярийной терапией в 1920 году последовала терапия глубоким сном , индуцированная барбитуратами , для лечения раннего слабоумия, которую популяризировал швейцарский психиатр Якоб Клаези . В 1933 году работающий в Вене психиатр Манфред Сакель ввел инсулиновую шоковую терапию , а в августе 1934 года Ладислас Й. Медуна , венгерский невропатолог и психиатр, работавший в Будапеште , ввел кардиазоловую шоковую терапию (кардиазол — торговое название химического соединения пентилентетразола , известного под торговым названием метразол в Соединенных Штатах), которая была первой судорожной или припадочной терапией для психиатрического расстройства. Опять же, обе эти терапии изначально были нацелены на лечение раннего слабоумия. Шоковая терапия кардиазолом, основанная на теоретическом представлении о том, что существует биологический антагонизм между шизофренией и эпилепсией и что поэтому вызывание эпилептиформных припадков у больных шизофренией может привести к излечению, была заменена электросудорожной терапией (ЭСТ), изобретенной итальянским неврологом Уго Черлетти в 1938 году. [62]
Использование психохирургии было сужено до очень небольшого числа людей по определенным показаниям. Эгаш Мониш выполнил первую лейкотомию, или лоботомию, в Португалии в 1935 году, которая была направлена на лобные доли мозга. [7] Вскоре после этого Уолтер Фримен и Джеймс У. Уоттс адаптировали это в так называемой процедуре Фримена–Уоттса или стандартной префронтальной лоботомии. С 1946 года Фримен разработал трансорбитальную лоботомию, используя устройство, похожее на ледоруб. Это была «офисная» процедура, которую не нужно было выполнять в операционном зале, и на ее выполнение уходило всего пятнадцать минут. Фримену приписывают популяризацию этой техники в Соединенных Штатах. В 1949 году в Соединенных Штатах было проведено 5074 лоботомии, а к 1951 году в этой стране эту спорную процедуру перенесли 18 608 человек. [63] Одним из самых известных людей, перенесших лоботомию, была сестра Джона Ф. Кеннеди , Розмари Кеннеди , которая в результате операции стала глубоко умственно неполноценной. [64]
В наше время инсулиновая шоковая терапия и лоботомия рассматриваются как почти такие же варварские, как и «лечение» Бедлама, хотя инсулиновая шоковая терапия по-прежнему рассматривалась как единственный вариант, который давал какой-либо заметный эффект для пациентов. ЭСТ все еще используется на Западе в 21 веке, но она рассматривается как последнее средство для лечения расстройств настроения и применяется гораздо безопаснее, чем в прошлом. [65] В других местах, особенно в Индии, как сообщается, растет использование ЭСТ как экономически эффективной альтернативы медикаментозному лечению. [ необходима цитата ] Эффект шока на чрезмерно возбудимого пациента часто позволял выписывать этих пациентов домой, что рассматривалось администраторами (и часто опекунами) как предпочтительное решение по сравнению с помещением в лечебницу. Лоботомии проводились тысячами с 1930-х по 1950-е годы и в конечном итоге были заменены современными психотропными препаратами .
Евгеническое движение начала 20-го века привело к принятию в ряде стран законов о принудительной стерилизации «слабоумных», что привело к принудительной стерилизации многочисленных пациентов психиатрических больниц. [66] Еще в 1950-х годах законы в Японии разрешали принудительную стерилизацию пациентов с психическими заболеваниями. [67]
В нацистской Германии программа эвтаназии Aktion T4 привела к убийствам тысяч психически больных, содержавшихся в государственных учреждениях. В 1939 году нацисты тайно начали уничтожать психически больных в ходе кампании эвтаназии. Около 6000 младенцев, детей и подростков-инвалидов были убиты голодом или смертельной инъекцией. [68]
Психиатры по всему миру были вовлечены в подавление прав личности государствами, в которых определения психического заболевания были расширены и включали политическое неповиновение. [69] : 6 В настоящее время во многих странах политические заключенные иногда содержатся в психиатрических учреждениях и подвергаются там насилию. [70] : 3 Психиатрия обладает встроенной способностью к насилию, которая больше, чем в других областях медицины. [71] : 65 Диагноз психического заболевания может служить доверенным лицом для обозначения социальных диссидентов, позволяя государству удерживать людей против их воли и настаивать на терапии, которая работает в пользу идеологического конформизма и в более широких интересах общества. [71] : 65
В монолитном государстве психиатрия может использоваться для обхода стандартных юридических процедур установления виновности или невиновности и допускает политическое заключение без обычного осуждения, присущего таким политическим процессам. [71] : 65 В нацистской Германии в 1940-х годах «обязанность заботиться» нарушалась в огромных масштабах: сообщалось о 300 000 особей, которые были стерилизованы и 100 000 убиты только в Германии, как и многие тысячи за ее пределами, в основном в Восточной Европе. [72]
С 1960-х по 1986 год политическое злоупотребление психиатрией, как сообщалось, было систематическим в Советском Союзе и время от времени всплывало в других странах Восточной Европы, таких как Румыния , Венгрия , Чехословакия и Югославия . [71] : 66 «Геноцид психического здоровья», напоминающий нацистские заблуждения, был обнаружен в истории южноафриканского угнетения в эпоху апартеида . [73] Продолжающееся незаконное присвоение дисциплины впоследствии было приписано Китайской Народной Республике. [74]
В 20 веке появились первые эффективные психиатрические препараты .
Первый антипсихотический препарат , хлорпромазин (известный под торговым названием Largactil в Европе и Thorazine в Соединенных Штатах), был впервые синтезирован во Франции в 1950 году. Пьер Деникер , психиатр Психиатрического центра Святой Анны в Париже, считается первым, кто распознал специфичность действия препарата при психозе в 1952 году. Денье путешествовал с коллегой в Соединенные Штаты и Канаду, продвигая препарат на медицинских конференциях в 1954 году. Первая публикация относительно его использования в Северной Америке была сделана в том же году канадским психиатром Хайнцем Леманном , который работал в Монреале . Также в 1954 году другой антипсихотик, резерпин , был впервые использован американским психиатром из Нью-Йорка Натаном С. Клайном. На парижском коллоквиуме по нейролептикам (антипсихотическим средствам) в 1955 году был представлен ряд психиатрических исследований, в том числе Гансом Хоффом (Вена), доктором Ихсаном Акселем (Стамбул), Феликсом Лабартом (Базель), Линфордом Ризом (Лондон), Сарро (Барселона), Манфредом Блейлером (Цюрих), Вилли Майер-Гроссом (Бирмингем), Уинфордом (Вашингтон) и Денбером (Нью-Йорк), подтверждающих эффективное и согласованное действие новых препаратов при лечении психозов. [ необходима ссылка ]
Новые антипсихотики оказали огромное влияние на жизнь психиатров и пациентов. Например, Анри Эй , французский психиатр из Бонневаля, рассказал, что между 1921 и 1937 годами только 6% пациентов с шизофренией и хроническим делирием были выписаны из его учреждения. Сопоставимый показатель за период с 1955 по 1967 год, после введения хлорпромазина, составил 67%. Между 1955 и 1968 годами численность населения психиатрических больниц в Соединенных Штатах сократилась на 30%. [76] Недавно разработанные антидепрессанты использовались для лечения случаев депрессии , а введение миорелаксантов позволило использовать ЭСТ в модифицированной форме для лечения тяжелой депрессии и некоторых других расстройств. [7]
Открытие стабилизирующего настроение эффекта карбоната лития Джоном Кейдом в 1948 году в конечном итоге произвело революцию в лечении биполярного расстройства , хотя его использование было запрещено в Соединенных Штатах до 1970-х годов. [77]
С 1942 по 1947 год сознательные отказники в США, направленные в психиатрические больницы в рамках гражданской государственной службы, разоблачали злоупотребления во всей системе психиатрической помощи и сыграли важную роль в реформах 1940-х и 1950-х годов. Реформаторы CPS были особенно активны в Государственной больнице Филадельфии , где четыре квакера инициировали журнал The Attendant как способ донесения идей и продвижения реформ. Это периодическое издание позже стало The Psychiatric Aide , профессиональным журналом для работников психического здоровья. 6 мая 1946 года журнал Life напечатал разоблачение психиатрической системы Альбертом К. Майзелем на основе отчетов COs. [78] Еще одно усилие CPS, а именно проект психической гигиены , стало национальным фондом психического здоровья . Первоначально скептически настроенная по отношению к ценности гражданской государственной службы, Элеонора Рузвельт , впечатленная изменениями, внесенными CO в систему охраны психического здоровья, стала спонсором Национального фонда охраны психического здоровья и активно вдохновляла других выдающихся граждан, включая Оуэна Дж. Робертса , Перл Бак и Гарри Эмерсона Фосдика, присоединиться к ней в продвижении целей организации по реформированию и гуманному отношению к пациентам. [ необходима ссылка ]
К началу 20-го века постоянно растущие поступления привели к серьезной переполненности. Финансирование часто сокращалось, особенно в периоды экономического спада, а во время войны многие пациенты умирали от голода. Приюты стали печально известны плохими условиями проживания, отсутствием гигиены, переполненностью, а также жестоким обращением и злоупотреблениями по отношению к пациентам . [79]
Первые альтернативы на основе сообщества были предложены и предварительно реализованы в 1920-х и 1930-х годах, хотя число приютов продолжало расти вплоть до 1950-х годов. Движение за деинституционализацию вышло на первый план в различных западных странах в 1950-х и 1960-х годах.
Преобладающие публичные аргументы, время начала и темпы реформ различались в зависимости от страны. [79] Коллективные иски в Соединенных Штатах и проверка учреждений активистами в области инвалидности и антипсихиатрией помогли выявить плохие условия и обращение. Социологи и другие утверждали, что такие учреждения поддерживали или создавали зависимость, пассивность, исключение и инвалидность, заставляя людей помещаться в учреждения .
Был аргумент, что общественные услуги будут дешевле. Было высказано предположение, что новые психиатрические препараты сделали более осуществимым освобождение людей в общество. [80]
Однако мнения по вопросу деинституционализации разделились в таких группах, как специалисты по психическому здоровью, государственные служащие, семьи, группы по защите прав, граждане и профсоюзы. [81]
В Японии число больничных коек неуклонно растет в течение последних нескольких десятилетий. [79]
В Гонконге для выписанных пациентов предоставляется ряд услуг по уходу на дому, таких как дома престарелых, дома длительного пребывания и поддерживаемые общежития. Кроме того, был запущен ряд услуг по поддержке сообщества, таких как Community Rehabilitation Day Services, Community Mental Health Link, Community Mental Health Care и т. д., чтобы облегчить реинтеграцию пациентов в общество.
Страны, в которых произошла деинституционализация, могут переживать процесс «реинституционализации» или перемещения в другие учреждения, о чем свидетельствует увеличение числа поддерживаемых жилых учреждений, судебно-психиатрических коек и рост численности тюремного населения. [83]
Новая Зеландия запустила инициативу по примирению в 2005 году в контексте продолжающихся выплат компенсаций бывшим пациентам государственных психиатрических учреждений в 1970-1990-х годах. На форуме обсуждались неубедительные причины госпитализации; антисанитарные и переполненные условия; отсутствие общения с пациентами и членами их семей; физическое насилие и сексуальные проступки и надругательства; неадекватные механизмы подачи жалоб; давление и трудности для персонала в рамках авторитарной психиатрической иерархии, основанной на сдерживании; страх и унижение при неправильном использовании изоляции ; чрезмерное использование и злоупотребление ЭСТ , психиатрическими препаратами и другими методами лечения/наказания, включая групповую терапию , с продолжающимися неблагоприятными эффектами ; отсутствие поддержки при выписке; прерванные жизни и утраченный потенциал; и продолжающаяся стигма, предрассудки и эмоциональные страдания и травмы.
Были некоторые ссылки на примеры полезных аспектов или доброты, несмотря на систему. Участникам предлагались консультации, чтобы помочь им справиться с их опытом, и советы об их правах, включая доступ к записям и юридическое возмещение. [84]
В нескольких странах Южной Америки [ каких? ] общее количество коек в учреждениях типа убежища сократилось, их заменили психиатрические стационарные отделения в больницах общего профиля и других местных учреждениях. [79]
В начале 19-го века, возможно, было несколько тысяч « сумасшедших », размещенных в различных разрозненных учреждениях; но к началу 20-го века эта цифра выросла примерно до 100 000. Этот рост совпал с развитием « алиенизма », теперь известного как психиатрия, как медицинской специальности. [8] : 14
_(cropped).jpg/1280px-Art_work_of_Toledo,_Ohio_-_DPLA_-_0a107364e8d8eb430ebc183d28c46463_(page_29)_(cropped).jpg)
Соединенные Штаты пережили две волны деинституционализации . Первая волна началась в 1950-х годах и была нацелена на людей с психическими заболеваниями. [85] Вторая волна началась примерно через пятнадцать лет и была сосредоточена на людях, у которых были диагностированы нарушения развития (например, интеллектуальная инвалидность). [85]
Процесс косвенного перераспределения затрат мог привести к форме «реинституционализации» посредством более широкого использования тюремного заключения для лиц с психическими расстройствами, которые считаются неуправляемыми и непослушными. [86] Летом 2009 года автор и обозреватель Хизер Мак Дональд заявила в City Journal : «тюрьмы стали основными психиатрическими учреждениями общества, хотя немногие имеют финансирование или опыт, чтобы выполнять эту роль должным образом... в Райкерсе 28% заключенных нуждаются в услугах по охране психического здоровья, и это число растет с каждым годом». [87]
{{citation}}: CS1 maint: отсутствует местоположение издателя ( ссылка )
