Консервативный иудаизм , также известный как иудаизм Масорти ( иврит : יהדות מסורתית , романизированный : Яхадут Масортит ), является еврейским религиозным движением , которое считает, что авторитет еврейского закона и традиции исходит в первую очередь из согласия людей на протяжении поколений, а не из божественного откровения . Поэтому он рассматривает еврейский закон, или Галаху , как обязательный и подверженный историческому развитию. Консервативный раввинат использует современные историко-критические исследования, а не только традиционные методы и источники, и придает большой вес своим избирателям при определении своей позиции по вопросам практики. Движение считает свой подход подлинным и наиболее подходящим продолжением Галахического дискурса, сохраняя как верность принятым формам, так и гибкость в их толковании. Он также избегает строгих теологических определений, не имея консенсуса в вопросах веры и допуская большой плюрализм.
Считая себя наследником позитивно-исторической школы раввина Захарии Франкеля 19-го века в Европе, консервативный иудаизм полностью институционализировался только в Соединенных Штатах в середине 20-го века. Его крупнейший центр находится в Северной Америке, где его основным конгрегационалистским подразделением является Объединенная синагога консервативного иудаизма , а базирующаяся в Нью-Йорке Еврейская теологическая семинария Америки действует как его крупнейшая раввинская семинария. Во всем мире аффилированные общины объединены в зонтичную организацию Masorti Olami . Консервативный иудаизм является третьим по величине еврейским религиозным движением в мире, которое, по оценкам, представляет около 1,1 миллиона человек, включая более 600 000 зарегистрированных взрослых прихожан и многих лиц, не являющихся членами.
Консервативный иудаизм с самых ранних стадий был отмечен амбивалентностью и двусмысленностью во всех теологических вопросах. Раввин Захариас Франкель , считающийся его интеллектуальным прародителем, считал, что само понятие теологии чуждо традиционному иудаизму. Его часто обвиняли в неясности по этому вопросу его оппоненты, как реформисты, так и ортодоксы . Американское движение в значительной степени придерживалось аналогичного подхода, и его лидеры в основном избегали этой области. Только в 1985 году в Еврейской теологической семинарии Америки (ЕТС) открылся курс по консервативной теологии . До сих пор единственная крупная попытка определить четкое кредо была предпринята в 1988 году в Заявлении о принципах Эмет ве-Эмуна (Истина и вера), сформулированном и выпущенном Руководящим советом консервативного иудаизма . Во введении говорилось, что «отсутствие определения было полезным» в прошлом, но теперь возникла необходимость сформулировать его. Платформа содержала множество заявлений, ссылающихся на такие ключевые концепции, как Бог, откровение и избрание , но также признавала, что в ее рядах существуют различные позиции и убеждения, избегающие строгого разграничения принципов и часто выражающие противоречивые взгляды. [1] [2] [3] В специальном выпуске Conservative Judaism 1999 года , посвященном этому вопросу, ведущие раввины Эллиот Н. Дорфф и Гордон Такер заявили, что «большое разнообразие» внутри движения «делает создание теологического видения, разделяемого всеми, невозможным и нежеланным». [4]
Консервативный иудаизм в значительной степени поддерживает теистическое представление о личном Боге . Эмет ве-Эмуна заявила, что «мы подтверждаем нашу веру в Бога как Творца и Правителя вселенной. Его сила вызвала мир к бытию; Его мудрость и доброта направляют его судьбу». Одновременно платформа также отметила, что Его природа была «неуловимой» и подвержена многим вариантам верований. Натуралистическая концепция божественности, рассматривающая ее как неотделимую от мирского мира, когда-то имела важное место в движении, особенно представленном Мордехаем Капланом . После того, как реконструкционизм Каплана полностью объединился в независимое движение, эти взгляды были маргинализированы. [5]
Аналогичная неубедительная позиция выражена и в отношении других предписаний. Большинство теологов придерживаются бессмертия души , но хотя ссылки на воскрешение мертвых сохраняются, английские переводы молитв затемняют этот вопрос. В Эмете было заявлено, что смерть не равносильна концу личности. Относительно мессианского идеала движение перефразировало большинство прошений о восстановлении жертвоприношений в прошедшее время, отвергая возобновление жертвоприношений животных, хотя и не выступая против Возвращения в Сион и даже Нового Храма . Платформа 1988 года объявила, что «некоторые» верят в классическую эсхатологию, но догматизм в этом вопросе был «философски неоправданным». Понятия избрания Израиля и завета Бога с ним в основном также были сохранены. [6]
Консервативная концепция Откровения охватывает широкий спектр. Сам Захария Франкель применял критические научные методы для анализа стадий развития Устной Торы , став пионером современного изучения Мишны . Он считал Блаженных Мудрецов новаторами, которые добавили свой собственный, оригинальный вклад в канон, а не просто толкователями и интерпретаторами правовой системы, данной во всей ее полноте Моисею на горе Синай. Тем не менее, он также яростно отвергал использование этих дисциплин в Пятикнижии, утверждая, что оно находится за пределами человеческой досягаемости и полностью небесного происхождения. Франкель никогда не разъяснял свои убеждения, и точное соотношение между человеческим и божественным в его мышлении все еще является предметом научных дебатов. [7] Похожий негативный подход к Высшей Критике , принимая эволюционное понимание Устного Закона, определил раввина Александра Кохута , Соломона Шехтера и раннее поколение американского консервативного иудаизма. Когда в 1920-х годах преподаватели JTS начали принимать библейскую критику, они приняли теологическую точку зрения, соответствующую ей: оригинальное, устное откровение произошло на Синае, но сам текст был составлен более поздними авторами. Последний, классифицированный Дорффом как относительно умеренная метаморфоза старого, все еще поддерживается немногими традиционалистскими правыми консервативными раввинами, хотя он маргинализирован среди высшего руководства. [2] [8]
Небольшая, но влиятельная часть в JTS и движении придерживалась с 1930-х годов философии Мордехая Каплана, которая отрицала любую форму откровения, но рассматривала все писание как чисто человеческий продукт. Наряду с другими принципами реконструкционистов, она сократилась, поскольку последние консолидировались в отдельную группу. Взгляды Каплана и проникновение Высшей критики постепенно склонили большинство консервативных мыслителей к невербальному пониманию теофании , которое стало доминирующим в 1970-х годах. Это совпало с более широкой тенденцией снижения показателей американцев, принявших Библию как Слово Божье. [2] [9] Дорфф разделил сторонников этого на две школы. Одна утверждает, что Бог спроецировал некую форму сообщения, которая вдохновила человеческих авторов Пятикнижия записать то, что они восприняли. Другая часто находится под сильным влиянием Франца Розенцвейга и других экзистенциалистов , но также привлекла многих объективистов , которые считают человеческий разум первостепенным. Вторая школа утверждает, что Бог просто даровал свое присутствие тем, на кого он влиял, без какой-либо коммуникации, и этот опыт побудил их к духовному творчеству. Хотя они различаются на теоретическом уровне, окружающем откровение, обе на практике рассматривают все писание и религиозную традицию как человеческий продукт с определенным божественным вдохновением — обеспечивая понимание, которое признает библейскую критику, а также оправдывает крупные инновации в религиозном поведении. Первая доктрина, отстаиваемая такими лидерами, как раввины Бен-Цион Боксер и Роберт Гордис , в основном утверждала, что некоторые элементы в иудаизме полностью божественны, но определение того, какие из них являются непрактичными, и поэтому полученные формы толкования должны быть в основном поддержаны. Представители последней точки зрения, среди которых раввины Луис Джейкобс и Нил Гиллман , также подчеркивали встречу Бога с евреями как коллективом и роль религиозных властей на протяжении поколений в определении того, что это подразумевает. Акцент на верховенстве сообщества и традиции, а не индивидуального сознания, определяет весь спектр консервативной мысли. [10]
.jpg/1280px-Jewish_Theological_Seminary_of_America_(51241367198).jpg)
Консервативная опора состояла в принятии историко-критического метода в понимании иудаизма и определении его будущего курса. Принимая эволюционный подход к религии как к чему-то, что развивалось с течением времени и впитывало значительные внешние влияния, движение различало изначальный смысл, подразумеваемый в традиционных источниках, и то, как они были восприняты последующими поколениями, отвергая веру в непрерывную цепь интерпретаций из изначального Откровения Бога, невосприимчивую к любым серьезным внешним эффектам. Это эволюционное восприятие религии, хотя и относительно умеренное по сравнению с более радикальными модернизаторами — например, ученость позитивно-исторической школы, стремилась продемонстрировать преемственность и сплоченность иудаизма на протяжении многих лет — все же бросало вызов лидерам консерваторов.
Они относились к традициям и нравам с почтением, особенно к постоянной приверженности механизму Религиозного Закона ( Галаха ), выступая против неразборчивых изменений, и подчеркивали, что они должны изменяться только с осторожностью и осторожностью и оставаться соблюдаемыми людьми. Раввин Луи Гинзберг , обобщая позицию своего движения, писал:
Теперь мы можем понять очевидное противоречие между теорией и практикой... Можно представить себе происхождение субботы так, как это сделал бы профессор в университете, и при этом заметить мельчайшие детали, известные строгой ортодоксальности... Святость субботы покоится не на том факте, что она была провозглашена на Синае, а на том факте, что она находила свое выражение в еврейских душах на протяжении тысяч лет. Задача историка — исследовать начало и развитие обычаев и обрядов; практический иудаизм, с другой стороны, не интересуется происхождением, а рассматривает институты такими, какими они стали.
Это несоответствие между научной критикой и настойчивостью в отношении наследия должно было компенсироваться убеждением, которое предотвратило бы как отклонение от принятых норм, так и распущенность и апатию. [11]
Ключевой доктриной, которая должна была выполнить эту способность, была коллективная воля еврейского народа. Консерваторы придавали большое значение определению религиозной практики, как в историческом прецеденте, так и в качестве средства для формирования настоящего поведения. Захария Франкель был пионером этого подхода; как прокомментировал Майкл А. Мейер, «чрезвычайный статус, который он приписывал укоренившимся верованиям и практикам общины, вероятно, является самым оригинальным элементом его мысли». Он превратил его в источник легитимности как для изменения, так и для сохранения, но в основном для последнего. Основная умеренность и традиционализм большинства среди людей должны были гарантировать чувство преемственности и единства, сдерживая руководящих раввинов и ученых, которые в его возрасте были полны решимости реформировать, но также предоставляя им маневренность в принятии или отбрасывании определенных элементов. [7] Соломон Шехтер придерживался похожей позиции. Он превратил старую раввинскую концепцию K'lal Yisrael , которую он перевел как «католический Израиль», во всеобъемлющее мировоззрение. Для него детали божественного Откровения имели второстепенное значение, поскольку исторические изменения диктовали его интерпретацию на протяжении веков: «Центр авторитета фактически удален от Библии», - предположил он, «и помещен в некое живое тело... в контакте с идеальными стремлениями и религиозными потребностями эпохи, наилучшим образом способное определить... Это живое тело, однако, представлено не... священством или раввинством, а коллективной совестью католического Израиля». [12]
Масштаб, ограничения и роль этого корпуса были предметом спора в рядах консерваторов. Сам Шехтер использовал его, чтобы противостоять любому крупному разрыву с традиционалистскими или прогрессивными элементами в американском еврействе своего времени, в то время как некоторые из его преемников утверждали, что эта идея устарела из-за большого отчуждения многих от принятых форм, которому приходилось противостоять новаторскими мерами, чтобы вернуть их обратно. Консервативный раввинат часто колебался относительно того, в какой степени непрактикующие, религиозно апатичные слои могут быть включены в качестве фактора в католический Израиль, давая им импульс в определении религиозных вопросов; даже лидеры авангарда соглашались, что большинство не может выполнять эту функцию. Критики правого крыла часто обвиняли движение в том, что оно позволяло своим неверующим мирянам играть преувеличенную роль, уступая его требованиям и последовательно расширяя галахические границы сверх любых пределов. [13]
Консервативное руководство имело ограниченный успех в распространении своего мировоззрения среди широкой общественности. В то время как раввинат считал себя носителем уникальной, оригинальной концепции иудаизма, массы не проявляли к нему особого интереса, считая его в основном компромиссом, предлагающим канал для религиозной идентификации, который был более традиционным, чем реформистский иудаизм , но менее строгим, чем ортодоксальный. Только небольшой процент консервативных прихожан активно придерживался соблюдающего образа жизни: в середине 1980-х годов Чарльз Либман и Дэниел Дж. Элазар подсчитали, что едва ли 3–4 процента придерживались его достаточно тщательно. Этот разрыв между принципом и общественностью, более выраженный, чем в любом другом еврейском движении, часто считается объяснением упадка консервативного движения. В то время как около 41 процента американских евреев идентифицировали себя с ним в 1970-х годах, в 2013 году он сократился до примерно 18 процентов (и 11 процентов среди тех, кому меньше 30 лет). [14]
Верность и приверженность Галахе , хотя и подвергаются критике как неискренние как изнутри, так и извне, были и остаются краеугольным камнем доктрины консервативного иудаизма. [15] Движение рассматривает легалистическую систему как нормативную и обязательную и полагает, что евреи должны практически соблюдать ее предписания, такие как суббота, диетические предписания, ритуальная чистота, ежедневная молитва с филактериями и тому подобное. Одновременно, рассматривая еврейскую историю и раввинскую литературу через призму академической критики, оно утверждало, что эти законы всегда подвергались значительной эволюции и должны продолжать это делать. Эмет ве-Эмуна озаглавила свою главу на эту тему «Незаменимость Галахи», заявив, что « Галаха в ее развивающейся форме является неотъемлемым элементом традиционного иудаизма, который является жизненно важным и современным». Консервативный иудаизм считает себя подлинным наследником гибкой легалистической традиции, обвиняя ортодоксов в окаменении этого процесса, а реформаторов — в отказе от него.
Напряжение между «традицией и переменами» — которые также были девизом, принятым движением с 1950-х годов — и необходимость их баланса всегда были темой интенсивных дебатов в консервативном иудаизме. На ранних этапах руководство выступало против выраженных инноваций, в основном занимая относительно жесткую позицию. Реконструкционизм Мордехая Каплана поднял вопрос о радикальной модификации без особого учета прошлого или галахических соображений, но старшие раввины решительно выступили против него. Даже в 1940-х и 1950-х годах, когда влияние Каплана росло, его начальники раввины Луис Гинзберг , Луис Финкельштейн и Сол Либерман придерживались очень консервативной линии. С 1970-х годов, с усилением либерального крыла в движении, большинство в раввинском собрании выбрало довольно радикальные реформы в религиозном поведении, но отвергло реконструкционистский негалахический подход, настаивая на сохранении легалистического метода. [16] Галахическая приверженность консервативного иудаизма подвергалась большой критике изнутри и извне. Правые недовольные, включая Союз традиционного иудаизма , который отделился в знак протеста против резолюции 1983 года о рукоположении женщин-раввинов, принятой на открытом голосовании, где учитывались все преподаватели JTS независимо от квалификации, оспаривали обоснованность этого описания, а также прогрессисты, такие как раввин Нил Гиллман , который призвал движение прекратить называть себя галахическим в 2005 году, заявив, что после неоднократных уступок «Наше первоначальное утверждение умерло смертью от тысячи оговорок... Оно утратило всякий фактический смысл». [17]
Основным органом, которому поручено формулировать постановления, респонсы и уставы, является Комитет по еврейскому праву и стандартам (CJLS), группа из 25 голосующих специалистов-законодателей и еще 11 наблюдателей. Существует также меньший Ваад ха-Халаха (Юридический комитет) израильского движения Масорти. Каждая респонса должна получить минимум шесть голосов, чтобы считаться официальной позицией CJLS. Консервативный иудаизм открыто признает принцип галахического плюрализма, что позволяет группе принимать более одной резолюции по любому вопросу. Окончательным органом в каждой консервативной общине является местный раввин, Мара Д'Атра (в традиционном понимании Владыка местности), имеющий право принимать либо мнение меньшинства, либо мнение большинства из CJLS или придерживаться местной практики. Таким образом, по вопросу о приеме открыто гомосексуальных кандидатов в раввины Комитет одобрил две резолюции, одну за и одну против; JTS занял снисходительную позицию, в то время как Seminario Rabinico Latinoamericano по-прежнему придерживается последнего. Аналогично, хотя большинство консервативных синагог одобряют эгалитаризм для женщин в религиозной жизни, некоторые по-прежнему сохраняют традиционные гендерные роли и не учитывают женщин в молитвенных кворумах .
.jpg/1280px-Deputy_Chief_Sander_Cohen_Memorial_Service_(38177042965).jpg)
Консервативная трактовка Галахи определяется несколькими чертами, хотя весь спектр ее Галахического дискурса нельзя резко отличить ни от традиционного, ни от ортодоксального. Раввин Давид Голинкин , который пытался классифицировать его параметры, подчеркивал, что довольно часто постановления просто повторяют выводы, сделанные в более старых источниках или даже в ортодоксальных. Например, в деталях подготовки ритуальных ограждений для субботы оно напрямую опирается на мнения Шулхан Аруха и раввина Хаима Давида Халеви . Другая тенденция, распространенная среди раввинов движения, но опять же не специфичная для него, — это принятие более снисходительных позиций по обсуждаемым вопросам, хотя это не является универсальным, и респонсы также нередко принимали строгие. [18]
Более отличительной характеристикой является большая склонность основывать постановления на более ранних источниках, в Ришоним или до них, еще в Талмуде. Консервативные децизоры часто прибегают к менее каноническим источникам, изолированным респонсам или мнениям меньшинства. Они демонстрируют большую текучесть в отношении устоявшихся прецедентов и континуума в раввинской литературе, в основном тех, что принадлежат более поздним авторитетам, и мало подчеркивают воспринимаемую иерархию между главными и второстепенными законниками прошлого. Они гораздо более склонны спорить ( махлокет ) со старыми постановлениями, быть гибкими по отношению к обычаям или полностью игнорировать их. Это особенно выражается в меньшей нерешительности в принятии решений против или вопреки основным кодификациям еврейского права, таким как Мишне Тора , Арбаа Турим и особенно Шулхан Арух с его Isserles Gloss и более поздними комментариями. Консервативные власти, хотя часто и полагаются на Шулхан Арух сами, критикуют ортодоксов за то, что они относительно редко выходят за его рамки и чрезмерно канонизируют работу раввина Йозефа Каро . В нескольких случаях консервативные раввины распознали, что Шулхан Арух вынес решение без твердого прецедента, иногда выводя свои выводы из Каббалы . Важным примером является постановление раввина Голинкина — вопреки консенсусу большинства среди Ахароним и более видных Ришоним , но основанное на многих мнениях меньших Ришоним , которое вытекает из мнения меньшинства в Талмуде — что Субботний год вообще не является обязательным в настоящее время (ни де'Орайта , ни де'Рабанан ), а скорее актом благочестия . [19]
Этические соображения и их вес при определении галахических вопросов, в основном в том, в какой степени современные чувства могут формировать результат, являются предметом многочисленных дискуссий. Правые деятели , такие как раввин Джоэл Рот , утверждали, что такие элементы, естественно, являются фактором при формулировании выводов, но не могут сами по себе служить оправданием для принятия позиции. Большинство, однако, в основном придерживались мнения, высказанного еще раввином Сеймуром Сигелем в 1960-х годах, что культурные и этические нормы сообщества, современные эквиваленты талмудической Агады , должны вытеснять юридические формы, когда они вступают в конфликт и возникает ключевая этическая проблема. Раввин Эллиот Дорфф пришел к выводу, что в отличие от ортодоксов, консервативный иудаизм утверждает, что юридические детали и процессы в основном служат высшим моральным целям и могут быть изменены, если они больше этого не делают: «Другими словами, Агада должна контролировать Галаху ». Либеральный раввин Гордон Такер , вместе с Гиллманом и другими прогрессистами, поддержали далеко идущую реализацию этого подхода, сделав консервативный иудаизм гораздо более агадическим и позволив моральным приоритетам стать преобладающим авторитетом во всех случаях. Эта идея стала очень популярной среди молодого поколения, но и она не была полностью принята. В резолюции 2006 года о гомосексуалистах CJLS выбрал средний путь: они согласились, что этическое рассмотрение человеческого достоинства имеет первостепенное значение, но недостаточно, чтобы искоренить явный библейский запрет не ложиться с человечеством, как с женщинами (традиционно понимаемый как запрет на полный анальный половой акт). Все другие ограничения, включая другие формы сексуальных отношений, были сняты. [20] Похожий подход проявляется в большом весе, приписываемом социологическим изменениям при принятии решений о религиозной политике. Члены CJLS и Раввинской ассамблеи часто заявляют, что обстоятельства в современную эпоху кардинально изменились, выполнив критерии, требующие новых решений в различных областях (основанные на общих талмудических принципах, таких как Shinui ha-I'ttim , «Изменение времен»). Это, наряду с этическим аспектом, было главным аргументом в пользу революционного изменения роли женщин в религиозной жизни и принятия эгалитаризма.
Наиболее отличительной чертой консервативного легалистского дискурса, в котором он заметно и резко отличается от ортодоксальности, является включение в процесс критически-научных методов. Обсуждения почти всегда описывают историческое развитие конкретного рассматриваемого вопроса, от самых ранних известных упоминаний до современных времен. Этот подход позволяет провести тщательный анализ того, как он практиковался, принимался, отвергался или изменялся в различные периоды, не обязательно в соответствии с принятым раввинским пониманием. Используются археология, филология и иудаика ; раввины используют сравнительные компендиумы религиозных рукописей, иногда замечая, что предложения были добавлены только позже или включают орфографические, грамматические и транскрипционные ошибки, изменяя все понимание определенных отрывков. Этот критический подход является центральным для движения, поскольку его историческая основа подчеркивает, что вся религиозная литература имеет изначальное значение, релевантное в контексте ее формулировки. Это значение можно проанализировать и различить, и оно отличается от более поздних толкований, приписываемых традиционными комментаторами. Решатели также гораздо более склонны включать ссылки на внешние научные источники в соответствующих областях, например, на ветеринарные публикации по галахическим вопросам, касающимся домашнего скота. [21]
Консервативные власти, в рамках их обнародования динамической Галахи , часто ссылаются на способ, которым мудрецы древности использовали раввинские статуты ( Таккана ), которые позволяли обходить запреты Пятикнижия, такие как Прозбул или Хетер Иска . В 1948 году, когда их использование впервые обсуждалось, раввин Исаак Кляйн утверждал, что, поскольку не было консенсуса по поводу руководства в католическом Израиле, следует избегать формулирования существенных такканот . Другое предложение, ратифицировать их только большинством в две трети в РА, было отклонено. Новые статуты требуют простого большинства, 13 сторонников среди 25 членов CJLS. В 1950-х и 1960-х годах такие радикальные меры — как раввин Арнольд М. Гудман, цитируемый в указе 1996 года, разрешающем членам священнической касты вступать в брак с разведенными, « Более поздние власти неохотно принимали на себя такую одностороннюю власть... опасаясь, что применение этого принципа создаст пресловутый скользкий путь, тем самым ослабляя всю галахическую структуру... таким образом налагая серьезные ограничения на условия и ситуации, где это было бы уместно» — были тщательно разработаны как временные, чрезвычайные постановления ( Хораат Шаа ), основанные на необходимости избежать полного раскола многих несоблюдающих евреев. Позже эти постановления стали принятыми и постоянными на практическом уровне. Консервативное движение приняло целый ряд новых, радикальных законов, начиная с известного респонсума 1950 года, разрешавшего подъезжать к синагоге в шаббат, и заканчивая решением 2000 года, запрещающим раввинам спрашивать, является ли человек мамзером , что фактически отменило эту правовую категорию. [22]
RA и CJLS принимали множество решений на протяжении многих лет, формируя отличительный профиль консервативной практики и богослужения. В 1940-х годах, когда общественность потребовала смешанной рассадки представителей обоих полов в синагоге, некоторые раввины утверждали, что не было прецедента, но они были обязаны сделать это по причине крайней необходимости ( Eth la'asot ), другие отмечали, что археологические исследования не выявили перегородок в древних синагогах. Смешанная рассадка стала обычным явлением почти во всех общинах. В 1950 году было постановлено, что использование электричества (то есть замыкание электрической цепи ) не является разжиганием огня , даже в лампах накаливания , и, следовательно, не является запрещенной работой и может выполняться в субботу. Исходя из этого, хотя выполнение запрещенных работ, конечно, запрещено (например, видеозапись по-прежнему считается письмом), включение света и выполнение других функций разрешено, хотя РА настоятельно призывает последователей соблюдать святость Шаббата (воздерживаясь от всего, что может имитировать атмосферу будних дней, например, громкого шума, напоминающего о работе).
Необходимость поощрения посещения синагоги также побудила CJLS в том же году издать временный устав, разрешающий вождение в этот день, только для этой цели; он был подкреплен указом о том, что сжигание топлива не служит ни одному из действий, запрещенных во время строительства Скинии , и поэтому может быть классифицировано, согласно их интерпретации мнения тосафистов , как «излишний труд» ( Sh'eina Tzricha L'gufa ) и может быть разрешено. Обоснованность этого аргумента активно оспаривалась внутри движения. В 1952 году членам священнической касты было разрешено жениться на разведенных при условии утраты их привилегий, поскольку прекращение брака стало широко распространенным, и женщины, прошедшие через него, не могли быть заподозрены в неблаговидных действиях. В 1967 году был также снят запрет на вступление священников в брак с обращенными.
В 1954 году вопрос агунот (женщины отказывались разводиться со своими мужьями) был в значительной степени урегулирован путем добавления пункта в брачный контракт, согласно которому мужчины должны были платить алименты до тех пор, пока они не уступали. В 1968 году этот механизм был заменен ретроактивной экспроприацией выкупа за невесту , что делало брак недействительным. В 1955 году все больше девушек праздновали Бат-мицву и требовали, чтобы им разрешили подниматься к Торе, CJLS согласилась, что постановление, согласно которому женщинам было запрещено это из-за уважения к общине ( Квод ха-Цибур ), больше не актуально. В 1972 году было постановлено, что сычужный фермент , даже если он получен от нечистых животных, был настолько преобразован, что представлял собой совершенно новый продукт ( Паним Хадашот бау ль-Хан ), и поэтому весь твердый сыр можно было считать кошерным .
В 1970-х и 1980-х годах права женщин стали основной повесткой дня. Растущее давление привело к тому, что CJLS принял предложение о том, что женщины могут считаться частью кворума, основываясь на аргументе, что только Шулхан Арух прямо заявил, что он состоит из мужчин. Хотя это было принято, это было очень спорным в Комитете и активно оспаривалось. Более полное решение было предложено в 1983 году раввином Джоэлем Ротом , и было также принято, чтобы разрешить женщинам раввинское рукоположение. Рот отметил, что некоторые деятели прошлого признавали, что женщины могут благословлять при выполнении позитивных временных заповедей (от которых они освобождены, и, следовательно, не могут выполнять обязательство за других), особенно ссылаясь на то, как они взяли на себя подсчет Омера . Он предложил, чтобы женщины добровольно обязывались молиться трижды в день и т. д., и его респонса была принята. С тех пор женщины-раввины рукополагались в JTS и других семинариях. В 1994 году движение приняло принципиально эгалитарный аргумент Джудит Хауптман , согласно которому равные молитвенные обязательства для женщин никогда не запрещались явно, и только их подчиненный статус препятствовал участию. В 2006 году открытые геи-кандидаты в раввины также должны были быть приняты в JTS. В 2012 году была разработана церемония присоединения для однополых пар, хотя и не определенная как кидушин . В 2016 году раввины приняли резолюцию в поддержку прав трансгендеров. [23]
Консервативный иудаизм в Соединенных Штатах придерживался относительно строгой политики в отношении смешанных браков. Предложения о признании евреев по отцовской линии, как в реформистском движении, были в подавляющем большинстве отклонены. Необращенные супруги были в значительной степени отстранены от членства в общине и участия в ритуалах; духовенству запрещено любое участие в межконфессиональных браках под страхом увольнения. Однако, поскольку уровень таких союзов резко возрос, консервативные общины начали описывать нееврейских членов семьи как K'rov Yisrael (родственники Израиля) и быть более открытыми по отношению к ним. Руководящий совет консервативного иудаизма заявил в 1995 году: «Мы хотим поощрять еврейского партнера сохранять свою еврейскую идентичность и воспитывать своих детей как евреев». [24]
Несмотря на централизацию юридических обсуждений вопросов еврейского права в CJLS, отдельные синагоги и общины должны, в конечном итоге, зависеть от своих местных лиц, принимающих решения. Раввин в своей общине считается Мара Д'Атра , или местным галахическим решателем. Раввины, обученные практикам чтения консервативных еврейских подходов, исторической оценке еврейского права и толкованию библейских и раввинских текстов, могут напрямую соответствовать решениям CJLS или сами высказывать свое мнение по вопросам, основанным на прецедентах или чтениях текста, которые проливают свет на вопросы прихожан. Так, например, раввин может разрешить или не разрешить потоковую передачу видео в Шаббат, несмотря на решение большинства, разрешающее использование электроники. Местный Мара Д'Атра может полагаться на рассуждения, найденные в мнениях большинства или меньшинства CJLS, или иметь другие текстовые и галахические основания, т. е. приоритет еврейских ценностей или правовых концепций, чтобы выносить решения в той или иной форме по вопросам ритуала, семейной жизни или священных занятий. Этот баланс между централизацией галахического авторитета и сохранением авторитета местных раввинов отражает приверженность плюрализму, лежащему в основе Движения.
Термин «консервативный иудаизм» использовался, все еще в общем смысле, а не как конкретный ярлык, уже в 1887 году в посвящении Еврейской теологической семинарии Америки раввином Александром Кохутом . К 1901 году выпускники JTS сформировали Раввинскую ассамблею , членами которой являются все рукоположенные консервативные священнослужители мира. По состоянию на 2010 год в RA насчитывалось 1648 раввинов. В 1913 году была основана Объединенная синагога Америки , переименованная в Объединенную синагогу консервативного иудаизма в 1991 году, как конгрегационное подразделение RA. Движение основало Всемирный совет консервативных синагог в 1957 году. Ответвления за пределами Северной Америки в основном приняли еврейское название «Масорти», традиционное, как и Израильское движение Масорти, основанное в 1979 году, и Британская ассамблея синагог Масорти, образованная в 1985 году. Всемирный совет в конечном итоге изменил свое название на «Масорти Олами», Masorti International. Помимо РА, международная ассамблея канторов поставляет лидеров молитв для общин по всему миру.
Объединенная синагога консервативного иудаизма, охватывающая США, Канаду и Мексику, [25] на сегодняшний день является крупнейшим составляющим Masorti Olami. В то время как большинство общин, определяющих себя как «консервативные», связаны с USCJ, некоторые являются независимыми. Хотя точной информации о Канаде мало, по оценкам, около трети религиозно связанных канадских евреев являются консерваторами. [26] В 2008 году более традиционный Канадский совет консервативных синагог отделился от головной организации. По состоянию на 2014 год он насчитывал семь общин. Согласно опросу Pew Research Center в 2013 году, 18 процентов евреев в Соединенных Штатах и в 2020 году 13 процентов [27] идентифицировали себя с движением, что делает его вторым по величине в стране. Стивен М. Коэн подсчитал, что по состоянию на 2013 год 962 000 взрослых евреев США считали себя консерваторами: 570 000 были зарегистрированными прихожанами, а еще 392 000 не были членами синагоги, но идентифицировали себя. Кроме того, Коэн предположил в 2006 году, что 57 000 необращенных нееврейских супругов также были зарегистрированы (12 процентов домохозяйств членов имели один на тот момент): 40 процентов членов вступают в смешанные браки. Консерваторы также являются самой возрастной группой: среди тех, кому моложе 30 лет, только 11 процентов идентифицировали себя как таковых, и на каждого человека в возрасте от 35 до 44 лет приходится три человека старше 55 лет. По состоянию на ноябрь 2015 года в USCJ было 580 членских общин (резкое снижение по сравнению с 630 двумя годами ранее), 19 в Канаде и остальные в Соединенных Штатах. [28] В 2011 году USCJ инициировал план по оживлению движения. [29]
За пределами Северной Америки движение имеет небольшое присутствие — в 2011 году Рела Минц Геффен оценил, что за пределами США было всего 100 000 членов (и эта цифра включает Канаду). [30] «Masorti AmLat», филиал MO в Латинской Америке , является крупнейшим с 35 общинами в Аргентине , 7 в Бразилии , 6 в Чили и еще 11 в других странах. Британская Ассамблея синагог Масорти имеет 13 общин и оценивает свое членство в более чем 4000 человек. Более 20 общин разбросаны по всей Европе, а также 3 в Австралии и 2 в Африке. Движение Масорти в Израиле объединяет около 70 общин и молитвенных групп с несколькими тысячами полноправных членов. Кроме того, в то время как венгерский неологический иудаизм , насчитывающий несколько тысяч последователей и сорок частично действующих синагог, официально не связан с Масорти Олами, консервативный иудаизм рассматривает его как братское, «неортодоксальное, но галахическое» движение. [31]
В Нью-Йорке JTS служит оригинальной семинарией и наследующим учреждением движения, наряду со Школой раввинских исследований Циглера в Американском еврейском университете в Лос-Анджелесе; Латиноамериканской раввинской семинарией Маршалла Т. Мейера (исп. Seminario Rabínico Latinoamericano Marshall T. Meyer ) в Буэнос-Айресе , Аргентина; и Институтом еврейских исследований Шехтера в Иерусалиме . Консервативным учреждением, которое не предоставляет раввинское рукоположение, но которое работает по принципу традиционной ешивы, является Консервативная ешива , расположенная в Иерусалиме . Будапештский университет еврейских исследований Neolog также поддерживает связи с консервативным иудаизмом.
Нынешним канцлером JTS является Шули Рубин Шварц , занимающая этот пост с 2020 года. Она является первой женщиной, избранной на эту должность в истории JTS. Нынешним деканом Школы раввинских исследований Циглера является Брэдли Шавит Артсон . Комитет по еврейскому праву и стандартам возглавляет раввин Эллиот Н. Дорфф , занимающий эту должность с 2007 года. Раввинскую ассамблею возглавляет президент раввин Дебра Ньюман Камин с 2019 года, а ею управляет генеральный директор раввин Яаков Блюменталь . Раввин Блюменталь занимает совместную должность генерального директора Объединенной синагоги консервативного иудаизма . Нынешним президентом USCJ является Нед Гладштейн. В Южной Америке раввин Ариэль Стофенмахер является канцлером семинарии, а раввин Марсело Риттнер — президентом Masorti AmLat. В Великобритании Ассамблею Masorti возглавляет старший раввин Джонатан Виттенберг . В Израиле исполнительным директором движения «Масорти» является Изхар Хесс , а председателем — Софи Феллман Рафаловиц.
Глобальное молодежное движение известно как NOAM, аббревиатура от No'ar Masorti; его североамериканская организация называется United Synagogue Youth . Marom Israel — это организация движения Masorti для студентов и молодежи, предлагающая мероприятия, основанные на религиозном плюрализме и еврейском содержании. Женская лига консервативного иудаизма также активна в Северной Америке.
USCJ поддерживает дневные школы Соломона Шехтера , включающие 76 дневных школ в 17 американских штатах и 2 канадских провинциях, обслуживающих еврейских детей. [32] Многие другие «общинные дневные школы», которые не связаны с Шехтером, придерживаются в целом консервативного подхода, но в отличие от них, как правило, «не имеют препятствий для зачисления, основанных на вере родителей или религиозных обрядах в семье». [33] В течение первого десятилетия 21-го века ряд школ, которые были частью сети Шехтера, преобразовались в неаффилированные общественные дневные школы. [33] USCJ также поддерживает систему лагеря Рама , где дети и подростки проводят лето в среде, соблюдающей религиозные обряды. [34] [35]
Возникновение современных централизованных государств в Европе к началу XIX века возвестило конец еврейской судебной автономии и социальной изоляции. Их общинные корпоративные права были отменены, а последовавший за этим процесс эмансипации и аккультурации быстро изменил ценности и нормы общества. Отчуждение и апатия по отношению к иудаизму были безудержными. Процесс общинной, образовательной и гражданской реформы не мог быть ограничен от воздействия на основные принципы веры. Новое академическое, критическое исследование иудаизма ( Wissenschaft des Judentums ) вскоре стало источником споров. [36] [37] Раввины и ученые спорили о том, в какой степени, если вообще, его выводы можно было использовать для определения современного поведения. Модернизированные ортодоксы в Германии, такие как раввины Исаак Бернайс и Азриэль Хильдесхаймер , довольствовались осторожным изучением, строго придерживаясь святости священных текстов и отказываясь предоставить Wissenschaft какое-либо право голоса в религиозных вопросах. На другом полюсе были раввин Авраам Гейгер , который станет отцом-основателем реформистского иудаизма , и его сторонники. Они выступали против любых ограничений критических исследований или их практического применения, придавая большее значение необходимости изменений, чем преемственности.
Раввин Захариас Франкель , родившийся в Праге , назначенный главным раввином Королевства Саксонии в 1836 году, постепенно поднялся, чтобы стать лидером тех, кто стоял посередине. Помимо работы над гражданским улучшением местных евреев и образовательной реформой, он проявлял живой интерес к Wissenschaft . Но Франкель всегда был осторожен и глубоко благоговел по отношению к традиции, в частном порядке написав в 1836 году, что «Средства должны применяться с такой осторожностью и осмотрительностью... что поступательный прогресс будет достигнут незаметно и покажется несущественным для среднего зрителя». Вскоре он оказался втянутым в великие споры 1840-х годов. В 1842 году, во время второго спора о Гамбургском храме , он выступил против нового молитвенника реформистов, утверждая, что устранение петиций о будущем Возвращении в Сион во главе с Мессией было нарушением древнего принципа. Но он также выступил против запрета, наложенного на том раввином Бернайсом, заявив, что это было примитивным поведением. В том же году он и умеренный консерватор С. Л. Рапопорт были единственными из девятнадцати респондентов, кто отрицательно ответил на запрос общины Бреслау о том, может ли глубоко неортодоксальный Гейгер служить там. В 1843 году Франкель столкнулся с радикальным реформистским раввином Самуэлем Холдхеймом , который утверждал, что акт брака в иудаизме был гражданским ( memonot ), а не освященным ( issurim ) делом и мог подчиняться Закону страны. В декабре 1843 года Франкель начал издавать журнал Zeitschrift für die Religiösen Interessen des Judenthums . В преамбуле он попытался представить свой подход к нынешнему бедственному положению: «Дальнейшее развитие иудаизма не может быть осуществлено посредством реформы, которая привела бы к полному рассеиванию... Но должно быть вовлечено в его изучение... проводимое посредством научных исследований на позитивной, исторической основе». Термин «позитивно-исторический» стал ассоциироваться с ним и его срединным путем. По убеждению своего издателя, Zeitschrift не был ни догматически ортодоксальным, ни чрезмерно полемичным, полностью противостоя библейской критике и отстаивая древность обычаев и практик. [36] [37]
В 1844 году Гейгер и его единомышленники организовали конференцию в Брауншвейге, которая должна была иметь достаточно полномочий (с 1826 года раввин Аарон Хорин призвал к созыву нового Синедриона ) для обсуждения и принятия радикальных изменений. Франкель был готов согласиться только на встречу без каких-либо практических результатов и отказался от приглашения. Когда были опубликованы протоколы, содержавшие множество радикальных заявлений, он осудил собрание за «применение скальпеля критики» и предпочтение духу времени традиции. Однако позже он согласился присутствовать на второй конференции, состоявшейся во Франкфурте-на-Майне 15 июля 1845 года — несмотря на предупреждения Рапопорта, который предупредил, что компромисс с Гейгером невозможен, и он только навредит своей репутации среди традиционалистов. 16-го числа возник вопрос об иврите в литургии. Большинство присутствующих были склонны сохранить его, но с большим количеством немецких сегментов. Небольшое большинство приняло резолюцию, в которой говорилось, что существуют субъективные, но не объективные императивы сохранить его в качестве языка богослужения. Затем Франкель поразил своих коллег, яростно протестуя, заявляя, что это разрыв с прошлым и что иврит имеет огромное значение и большую сентиментальную ценность. Остальные немедленно начали цитировать все отрывки из раввинской литературы, разрешающие молитву на родном языке. Франкель не мог спорить с галахической обоснованностью их решения, но он воспринял это как знак глубоких разногласий между ними. 17-го числа он официально вышел из состава, опубликовав резкую критику процедур. «Противники конференции, которые боялись, что он перейдет на другую сторону», — отметил историк Майкл А. Мейер, «теперь были уверены в его лояльности».
У раввина Саксонии было много сторонников, которые поддерживали такой же умеренный подход и изменения только на основе авторитета Талмуда. Когда Гейгер начал готовить третью конференцию в Бреслау, Хирш Бер Фассель убедил Франкеля организовать свою собственную в знак протеста. Франкель пригласил коллег на собрание в Дрездене , которое должно было состояться 21 октября 1846 года. Он объявил, что одной из мер, которую он готов поддержать, была возможная отмена второго дня праздников , но только в том случае, если будет достигнут широкий консенсус и не ранее тщательного обсуждения. Среди участников должны были быть Рапопорт, Фассель, Адольф Еллинек , Леопольд Лёв , Михаэль Сакс , Авраам Кон и другие. Однако собрание в Дрездене вскоре вызвало яростное сопротивление ортодоксов, особенно со стороны раввина Якоба Эттлингера , и было отложено на неопределенный срок.
В 1854 году Франкель был назначен канцлером в новой еврейской теологической семинарии Бреслау , первой современной раввинской семинарии в Германии. Его оппоненты на обоих флангах были возмущены. Гейгер и лагерь реформаторов долго обвиняли его в теологической двусмысленности, лицемерии и привязанности к застойным пережиткам, а теперь протестовали против «средневековой» атмосферы в семинарии, которая в основном была связана с преподаванием еврейского закона. Бескомпромиссный ортодокс Самсон Рафаэль Гирш , который яростно выступал против Wissenschaft и подчеркивал божественное происхождение всей галахической системы в Богоявлении на Синае, с большим подозрением относился к убеждениям Франкеля, использованию науки и постоянным утверждениям о том, что еврейский закон был гибким и развивающимся.
Окончательный раскол между Франкелем и ортодоксами произошел после публикации в 1859 году его книги «Darke ha-Mishna» («Пути Мишны» ). Он восхвалял Блаженных Мудрецов , представляя их как смелых новаторов, но ни разу не подтвердил божественность Устной Торы . По поводу постановлений, классифицированных как Закон, данный Моисею на Синае , он цитировал Ашера бен Иехиэля , который утверждал, что некоторые из них были только апокрифически названы таковыми; он применил заключение последнего ко всем, отметив, что они были «столь очевидны, как если бы были даны на Синае». Хирш заклеймил Франкеля как еретика, требуя, чтобы он объявил, верит ли он, что как Устная, так и Письменная Тора имеют небесное происхождение. Раввины Бенджамин Хирш Ауэрбах , Соломон Кляйн и другие опубликовали более услужливые трактаты, но также потребовали объяснений. Рапопорт пришел на помощь Франкелю, заверив, что его слова были всего лишь повторением слов бен Иехиэля и что он вскоре выпустит заявление, которое опровергнет обвинения Хирша. Но затем канцлер Бреслау выступил с двусмысленной защитой, написав, что его книга не касается теологии, и избегая давать какой-либо ясный ответ. Теперь даже Рапопорт присоединился к его критикам.
Хирш преуспел, серьезно запятнав репутацию Франкеля среди наиболее заинтересованных лиц. Вместе с коллегой-ортодоксальным раввином Азриэлем Хильдесхаймером Хирш начал длительную публичную кампанию в течение 1860-х годов. Они непрестанно подчеркивали пропасть между ортодоксальным пониманием Галахи как выведенной и явленной, применяемой по-разному к разным обстоятельствам и подверженной человеческому суждению и возможным ошибкам, но неизменной и божественной в принципе — в отличие от эволюционного, историцистского и недогматического подхода, в котором прошлые авторитеты не просто разрабатывали, но и сознательно вносили новшества, как учил Франкель. Хильдесхаймер часто повторял, что этот вопрос полностью затмевает любой конкретный технический аргумент со школой Бреслау (ученики которой часто были более снисходительны в вопросах покрытия головы женщинами, халав исраэль и других вопросах). Хильдесхаймер был обеспокоен тем, что еврейское общественное мнение не видело никакой практической разницы между ними; хотя он и заботился о том, чтобы отличить ревностных приспешников Франкеля от лагеря реформаторов, он отметил в своем дневнике: «Как ничтожна принципиальная разница между школой Бреслау, которая надевает шелковые перчатки на свою работу, и Гейгером, который орудует кувалдой». В 1863 году, когда преподаватель Бреслау Генрих Грец опубликовал статью, в которой он, по-видимому, сомневался в мессианской вере , Хильдесхаймер немедленно ухватился за возможность еще раз доказать догматическое, а не практическое разделение. Он осудил Греца как еретика.
Позитивно-историческая школа была влиятельной, но никогда не институционализировалась так же основательно, как ее оппоненты. Помимо многих выпускников Бреслау, Исаак Ноах Маннгеймер , Адольф Еллинек и раввин Мориц Гудеманн вели центральную конгрегацию в Вене по схожему пути. В местной семинарии Еллинека Меир Фридман и Исаак Хирш Вайс следовали умеренному подходу Франкеля к критическим исследованиям. Раввинат либеральной неологической общественности в Венгрии, которая формально отделилась от ортодоксов, также был пронизан «духом Бреслау». Многие из его членов учились там, и его еврейская теологическая семинария в Будапеште была создана по его образцу, хотя ассимиляционистские прихожане мало заботились о мнении раввинов. [38] В самой Германии выпускники Бреслау основали в 1868 году недолговечное общество, Jüdisch-Theologische Verein. Она была распущена в течение года, бойкотированная как реформаторами, так и ортодоксами. Михаэль Сакс руководил берлинской общиной в очень консервативном стиле, в конечном итоге уйдя в отставку, когда в богослужениях был введен орган. Мануэль Жоэль , еще один представитель партии Франкелистов, стал преемником Гейгера в Бреслау. Он сохранил урезанный немецкий перевод литургии своего предшественника ради компромисса, но восстановил полный еврейский текст.
Breslau Seminary и Reform Hochschule für die Wissenschaft des Judentums придерживались совершенно разных подходов; но на общинном уровне неспособность выпускников первой организовать или сформулировать последовательную повестку дня в сочетании с падающим престижем Breslau и консерватизмом выпускников Hochschule — необходимостью в неоднородных общинах, которые оставались едиными, особенно после того, как ортодоксы получили право на отделение в 1876 году — навязали довольно однородный и мягкий характер тому, что в Германии было известно как «либеральный иудаизм». В 1909 году 63 раввина, связанных с подходом Breslau, основали Freie Jüdische Vereinigung, еще одну кратковременную попытку институционализации, но и она вскоре потерпела неудачу. Только в 1925 году Religiöse Mittelpartei für Frieden und Einheit удалось провести ту же повестку дня. Партия получила несколько мест на коммунальных выборах, но была малочисленной и не имела большого влияния.
Еврейская иммиграция в Соединенные Штаты породила смесь свободных общин, лишенных сильных традиций или стабильных структур. В этой свободомыслящей среде действовало множество сил. Еще в 1866 году раввин Йонас Бонди из Нью-Йорка писал, что в новой стране развился иудаизм «золотой середины, который левые называли ортодоксальным, а правые — неортодоксальным или реформаторским». Быстрое восхождение реформистского иудаизма к 1880-м годам оставило мало тех, кто выступал против него, лишь горстка общин и служителей осталась за пределами Союза американских еврейских общин . Среди них были Сабато Мораис и раввин Генри Перейра Мендес из элитарных сефардских общин, а также раввины Бернард Драхман (рукоположенный в Бреслау, хотя он считал себя ортодоксом) и Генри Шнеебергер.
Хотя во главе с радикальными и принципиальными реформаторами, такими как раввин Кауфман Колер , в UAHC также находились и более консервативные элементы. Президент Исаак Мейер Вайс , прагматик, настроенный на компромисс, надеялся сформировать широкий консенсус, который превратил бы умеренную версию реформ в доминирующую в Америке. Он сохранил диетические законы дома и попытался успокоить традиционалистов. 11 июля 1883 года, по-видимому, из-за халатности еврейского поставщика провизии, раввинам UAHC в присутствии Вайса были поданы некошерные блюда. Известный потомкам как « банкет Трефа », он якобы заставил некоторых гостей покинуть зал с отвращением, но фактически об этом инциденте мало что известно. В 1885 году традиционалистские силы были подкреплены прибытием раввина Александра Кохута , приверженца Франкеля. Он публично раскритиковал Реформ за пренебрежение ритуалом и принятыми формами, вызвав жаркую полемику с Колером. Дебаты стали одним из главных факторов, побудивших последнего составить Питтсбургскую платформу , в которой недвусмысленно провозглашались принципы Реформистского иудаизма: «сегодня мы принимаем как обязательные только моральные законы и соблюдаем только такие церемонии, которые возвышают и освящают нашу жизнь».
Явная формулировка оттолкнула горстку консервативных служителей UAHC: Генри Хоххаймера , Фредерика де Сола Мендеса , Аарона Уайза , Маркуса Ястроу и Бенджамина Сольда . Они присоединились к Кохуту, Мораису и другим в стремлении основать традиционную раввинскую семинарию, которая служила бы противовесом Еврейскому унионному колледжу . В 1886 году они основали Еврейскую теологическую семинарию Америки в Нью-Йорке. Кохут, профессор Талмуда, придерживавшийся позитивно-исторического идеала, был основным образовательным влиянием в первые годы, видным среди основателей, которые охватывали весь спектр от прогрессивных ортодоксов до грани реформ; чтобы описать то, что семинария намеревалась поддерживать, он использовал термин «консервативный иудаизм», который не имел самостоятельного значения в то время и был связан только с реформой. В 1898 году Перейра Мендес, Шнеебергер и Драхман также основали Православный союз , который поддерживал тесные связи с семинарией.
JTS был небольшим, молодым учреждением с финансовыми трудностями и рукополагал всего одного раввина в год. Но вскоре после смерти канцлера Мораиса в 1897 году его судьба изменилась. С 1881 года волна еврейской иммиграции из Восточной Европы захлестнула страну — к 1920 году их прибыло 2,5 миллиона, увеличив американское еврейство в десять раз. Они приехали из регионов, где гражданское равенство или эмансипация никогда не предоставлялись, в то время как аккультурация и модернизация не продвигались вперед. Независимо от того, были ли они набожными или нерелигиозными, они в основном сохраняли сильные традиционные чувства в вопросах веры, привыкнув к старому стилю раввината; бескомпромиссная Agudas HaRabbanim , основанная эмигрантским духовенством, выступала против светского образования или проповедей на народном языке, и ее члены говорили почти только на идише . Восточноевропейцы были отчуждены местными евреями, которые все были ассимилированы по сравнению с ними, и особенно ошеломлены нравами реформаторов. Необходимость найти религиозную структуру, которая бы одновременно приспособила их и американизировала, побудила Якоба Шиффа и других богатых филантропов, все реформаторы и немецкого происхождения, пожертвовать 500 000 долларов в пользу JTS. Взнос был запрошен профессором Сайрусом Адлером . Он был обусловлен назначением Соломона Шехтера канцлером. В 1901 году была создана Раввинская ассамблея как братство выпускников JTS.
Шехтер прибыл в 1902 году и сразу же реорганизовал факультет, уволив Перейру Мендеса и Драхмана за отсутствие академических заслуг. Под его эгидой институт начал привлекать известных ученых, став центром обучения наравне с HUC. Шехтер был и традиционным по чувствам, и совершенно неортодоксальным по убеждениям. Он утверждал, что теология не имеет большого значения, и что должна быть сохранена практика. Он стремился добиться единства в американском иудаизме, осуждая сектантство и не воспринимая себя как лидера новой конфессии: «не для создания новой партии, а для консолидации старой». Необходимость сбора средств убедила его в необходимости создания конгрегационного подразделения для Раввинской ассамблеи и JTS. 23 февраля 1913 года он основал Объединенную синагогу Америки (с 1991 года: Объединенная синагога консервативного иудаизма), которая тогда состояла из 22 общин. Он и Мендес впервые пришли к серьезным разногласиям; Шехтер настаивал на том, что любой выпускник может быть назначен в совет директоров USoA, а не только на должность общинного раввина, включая нескольких, которых последний не считал достаточно набожными, или которые допускали смешанное размещение в своих синагогах (хотя некоторых из них он все еще считал ортодоксами). Поэтому Мендес, президент Ортодоксального союза, отказался вступать. Он начал различать «современную ортодоксальность» себя и своих коллег в OU, и «консерваторов», которые терпели то, что было за пределами его дозволенного. Однако этот первый признак институционализации и разделения был далеко не окончательным. Сам Мендес не мог четко разграничить эти две группы, и многие из тех, кого он считал ортодоксами, были членами USoA. Эпитеты «консерватор» и «ортодокс» оставались взаимозаменяемыми на протяжении десятилетий. Выпускники JTS служили в общинах OU; Его посещали многие студенты теологической семинарии ортодоксального раввина Исаака Эльханана и члены раввинского совета Америки OU , или RCA. В 1926 году RIETS и JTS даже вели переговоры о возможном слиянии, хотя оно так и не было осуществлено. После смерти Шехтера в 1915 году первое поколение его учеников сохранило его несектантское наследие стремления к единому традиционному американскому иудаизму. Его заменил Сайрус Адлер. [39]
USoA быстро росла по мере того, как иммигрантское население Восточной Европы медленно интегрировалось. В 1923 году у него уже было 150 аффилированных общин, а до 1930 года — 229. Синагоги предлагали более модернизированный ритуал: проповеди на английском языке, хоровое пение, поздние пятничные вечерние службы, которые молчаливо признавали, что большинство должно было работать до начала Шаббата, и часто смешанные по полу места для сидения. Мужчины и женщины сидели отдельно без перегородки, а в некоторых молитвенных домах уже были введены семейные скамьи. Мотивируемый общественным давлением и неодобряемый как RA, так и преподавательским составом семинарии — в своей собственной синагоге институт поддерживал перегородку до 1983 года — это становилось обычным явлением и среди OU. Поскольку социальные условия и апатия отвратили американских евреев от традиций (едва ли 20 процентов посещали молитвы еженедельно), молодой профессор по имени Мордехай Каплан выдвинул идею преобразования синагоги в общественный центр, «шул с бассейном», политика, которая действительно несколько затормозила этот процесс. [40]
В 1927 году РА также создала свой собственный Комитет еврейского права, которому было поручено определять галахические вопросы. Состоявший из семи членов, он возглавлялся раввином-традиционалистом Луисом Гинзбергом , который уже отличился в 1922 году, составив респонсу, которая разрешала использовать виноградный сок вместо ферментированного вина для Кидуша на фоне сухого закона . Сам Каплан, который стал влиятельной и популярной фигурой в JTS, пришел к выводу, что двусмысленность его коллег-раввинов в вопросах веры и противоречие между полным соблюдением и критическим изучением были несостоятельными и лицемерными. Он сформулировал свой собственный подход к иудаизму как цивилизации , отвергнув концепцию Откровения и любую сверхъестественную веру в пользу культурно-этнического восприятия. Ценя принятые нравы, он в конечном итоге предложил дать прошлому «голос, а не вето». Несмотря на популярность среди студентов, зарождающийся реконструкционизм Каплана встретил сопротивление со стороны нового канцлера-традиционалиста Луиса Финкельштейна , назначенного в 1940 году, и значительного большинства профессорско-преподавательского состава.
Напряженность внутри JTS и RA росла. Комитет еврейского права состоял в основном из ученых, у которых было мало опыта работы на местах, почти исключительно из талмудического отделения семинарии. Они были очень обеспокоены галахической законностью и безразличны к давлению, оказываемому на раввинов кафедры, которым приходилось бороться с американизированной публикой, которую мало заботили такие соображения или традиции в целом. В 1935 году RA почти приняла новаторское предложение: раввин Луис Эпштейн предложил решение затруднительного положения с агуной , пункт, который заставил бы мужей назначать жен своими доверенными лицами для выдачи развода. Он был отменен под давлением Ортодоксального союза. Еще в 1947 году председатель CJL раввин Боаз Коэн , сам являвшийся историком и утверждавший, что Закон значительно изменился с течением времени, упрекал церковное духовенство, которое требовало снисходительных или радикальных решений, заявляя, что он и его коллеги довольствовались «постепенным прогрессом... Свободное создание новых помещений и введение новых категорий ритуала на основе чистого разума и мышления было бы опасным, если не фатальным, для принципов и преемственности еврейского Закона».
Границы между ортодоксальным и консервативным иудаизмом в Америке были институционализированы только после Второй мировой войны. В 1940-х годах молодое поколение выпускников JTS стало менее терпеливым к благоразумию факультета CJL и Талмуда перед лицом народного спроса. Реконструкционизм Каплана, хотя его полностью преданных сторонников было немного, имел большое влияние. Большинство недавних выпускников избегали эпитета «ортодоксальный» и имели тенденцию использовать исключительно «консервативный». На смену прямым ученикам Шехтера, возглавлявшим RA, JTS и Объединенную синагогу в межвоенный период, пришла новая прослойка лидеров-активистов. Раввин Роберт Гордис , президент RA в 1944–1946 годах, представлял младших членов, выступая за большую гибкость; раввин Якоб Агус , выпускник RIETS, присоединившийся к органу только в 1945 году, кричал, что «нам нужен законодательный орган, а не комитет по толкованию законов». Агус утверждал, что разрыв между еврейской общественностью и традицией слишком велик, чтобы его можно было преодолеть традиционным способом, и что РА всегда будет оставаться ниже ортодоксов, пока будет придерживаться политики простого принятия снисходительных прецедентов в раввинской литературе. Он предложил широко применять инструмент таккана , раввинского постановления.
В 1946 году комитет под председательством Гордиса выпустил молитвенник Шаббата и праздника , первую явно консервативную литургию: ссылки на жертвенный культ были в прошедшем времени вместо прошения о восстановлении, и он перефразировал благословения, такие как «кто создал меня по воле Твоей» для женщин, на «кто создал меня женщиной». Во время национальной конференции движения в Чикаго , состоявшейся 13–17 мая 1948 года, раввины кафедр в RA одержали верх. Подстрекаемые Гордисом, Агусом и другими лидерами, они проголосовали за реорганизацию CJL в Комитет еврейского права и стандартов, наделенный правом выпускать такканот большинством голосов. Членство было обусловлено наличием опыта работы в качестве раввина общины, и неопытным преподавателям JTS было отказано во входе. В то время как RA утверждала отличительную консервативную идентичность, семинария оставалась более осторожной. Финкельштейн выступал против сектантства и предпочитал нейтральный эпитет «традиционный», позже комментируя, что «консервативный иудаизм — это уловка, чтобы вернуть евреев к настоящему иудаизму». Он и очень правый профессор Талмуда Саул Либерман , который поддерживал связи с ортодоксами, одновременно считая их обструкционистами и закостенелыми, доминировали в JTS, обеспечивая противовес либералам в Ассамблее. Каплан, тем временем, больше времени уделял консолидации своего Общества по продвижению иудаизма. Авраам Джошуа Хешель , который поддерживал мистическое понимание еврейской религии , также стал важной фигурой среди преподавателей.
CJLS теперь продолжил демонстрировать свою независимость. Суббота была широко осквернена подавляющим большинством евреев, и правление считало, что посещение синагог должно поощряться. Поэтому они приняли постановление, разрешающее вождение в субботу (только для богослужений) и использование электричества. Водительский респонсум позже подвергся резкой критике со стороны консервативных раввинов и был обвинен в том, что он передал, что движение слишком стремится потворствовать распущенности прихожан. Это также означало окончательный разрыв с ортодоксами, которых сами поддерживали более строго соблюдающие иммигранты из Европы. В 1954 году RCA отменил свое постановление 1948 года, разрешавшее использование микрофонов в субботу и праздники, и объявил, что молитвы без разделения по половому признаку запрещены. Хотя эти правила внедрялись медленно — в 1997 году все еще существовало семь общин OU без физических барьеров, а так называемые « Conservadox » продолжают существовать — эти два атрибута стали демаркационной линией между ортодоксальными и консервативными синагогами. Новообращенным RA отказывали в омовении в ортодоксальных ритуальных ваннах, а раввины из одного движения постепенно прекращали служение в общинах другого.
Вместо того, чтобы быть силой в американском иудаизме, движение, ориентированное на JTS, возникло как третье движение. Историцистский и критический подход к галахе , а также другие черты подчеркивались лидерами, стремящимися продемонстрировать свою уникальность. В своих усилиях по укреплению последовательной идентичности консервативные мыслители, такие как Мордехай Ваксман в своей работе 1957 года «Традиция и перемены» , отважились выйти за рамки концепций Шехтера, обратившись к раввину Захарии Франкелю и Бреслау, представив себя его прямыми наследниками через Александра Кохута и других. CJLS продолжало издавать новаторские постановления и постановления.
Послевоенные десятилетия стали временем колоссального роста консервативного движения. Большинство из 500 000 уволенных еврейских солдат покинули густонаселенные иммигрантские кварталы Восточного побережья, переехав в пригороды . Они американизировались, но все еще сохраняли традиционные чувства, а реформистский иудаизм был слишком радикальным для большинства. Объединенная синагога Америки предлагала еврейское образование для детей и знакомую религиозную среду, которая также была комфортной и не строгой. Она расширилась с 350 общин к 1945 году до 832 к 1971 году, став крупнейшей конфессией с примерно 350 000 домохозяйствами членов (1,5 миллиона человек), платящими членские взносы в синагогах, и более 40 процентов американского еврейства идентифицировали себя с ней в опросах, добавив, по оценкам, еще миллион незарегистрированных сторонников.
Уже в исследовании 1955 года Маршалл Склер определил консервативный иудаизм как квинтэссенцию американского еврейского движения, но подчеркнул разрыв между мирянами и духовенством, отметив, что «раввины теперь признают, что они не принимают решений и не пишут респонсы, а просто проводят опрос среди своих членов». Большинство прихожан, прокомментировал Эдвард С. Шапиро , были «консервативными евреями, потому что их раввин соблюдал кашрут и субботу... А не из-за их религиозного поведения». Движение установило свое присутствие за пределами США и Канады: в 1962 году молодой раввин Маршалл Мейер основал Seminario Rabinico Latinoamericano в Буэнос-Айресе , который послужил основой для консервативной экспансии в Южной Америке. В 1979 году четыре общины сформировали движение Israel Masorti. Раввин Луис Джейкобс , уволенный в 1964 году из британского ортодоксального раввината по обвинению в ереси после того, как он придерживался небуквального понимания Торы, присоединился к консерваторам и основал первую в своей стране общину Масорти. Все новые ветви были объединены во Всемирный совет синагог, позже названный Масорти Олами.
Движение достигло пика численности в 1970-х годах. В течение этого десятилетия напряженность между различными элементами внутри него усилилась. Правое крыло, консервативное в галахических вопросах и часто придерживающееся словесного понимания откровения, было встревожено неспособностью укрепить соблюдение среди мирян и возрождением православия. На левых повлияли реконструкционисты, которые основали свою собственную семинарию в 1968 году и постепенно объединялись, а также растущая привлекательность реформ, которые стали более традиционными и угрожали повлиять на прихожан. В то время как правые выступали против дальнейших изменений, их левые коллеги требовали их. Движение Чавура , состоящее из неприсоединившихся молитвенных кворумов молодых (и часто воспитанных в консервативной среде) верующих, которые искали более интенсивного религиозного опыта, также ослабило общины. В 1972 году либеральное крыло приобрело влиятельную позицию с назначением Герсона Д. Коэна канцлером JTS. В том же году, после того как Реформа начала посвящать женщин-раввинов, возникло сильное лобби, выступавшее за то же самое. CJLS быстро принял указ, который позволил женщинам быть учтенными для миньяна , и к 1976 году процент синагог, позволяющих им благословлять во время чтения Торы, вырос с 7 процентов до 50 процентов. В 1979 году, игнорируя руководство конфессии, община Бет Исраэль округа Честер приняла рукоположенного RRC раввина Линду Джой Хольцман . Давление с целью разрешить женщинам занимать раввинские должности усиливалось со стороны общины, хотя RA согласилась отложить любые действия до тех пор, пока ученые JTS не согласятся с этим.
Рукоположение женщин было предметом больших трений до 1983 года, когда раввин Джоэл Рот разработал решение, которое подразумевало добровольное принятие женщинами обязательства регулярно молиться. Руководство приняло его не на основе научного консенсуса, а путем всенародного голосования всех преподавателей JTS, включая неспециалистов. Два года спустя первая рукоположенная JTS женщина-раввин, Эми Эйлберг , была принята в RA. Дэвид Вайс Халивни , профессор факультета Талмуда, утверждал, что метод Рота, должно быть, требовал ожидания, пока значительное число женщин не докажут достаточную приверженность. Он и его сторонники считали, что голосование опровергает любые претензии на галахическую целостность. В 1985 году они сформировали Союз традиционного консервативного иудаизма , правое лобби, насчитывавшее около 10 000 сторонников из консервативной соблюдающей элиты. В 1990 году UTJC вышла из движения и стерла слово «консервативный», попытавшись объединиться с умеренными ортодоксальными организациями.
В том же году реконструкционисты также полностью отделились, присоединившись к Всемирному союзу прогрессивного иудаизма в статусе наблюдателя. Двойной отход сузил спектр мнений движения, в то время как большие группы прихожан переходили в пользу реформ, которые были более терпимы к смешанным бракам. Лидеры РА занимались самоанализом в конце 1980-х, что привело к появлению платформы Эмет ве-Эмуна 1988 года , в то время как реформы медленно обходили их стороной и стали крупнейшим американским еврейским движением.
После того, как вопрос эгалитаризма для женщин сошел на нет, принятие ЛГБТ заменило его в качестве главного источника разногласий между слабеющим правым крылом и либеральным большинством. Первая попытка была отвергнута в 1992 году жестким ответом, написанным Ротом. Отставка канцлера Исмара Шорша , ярого противника, позволила CJLS одобрить предложение, которое по-прежнему запрещало анальный секс, но не любой другой физический контакт, и разрешило рукоположение открытых ЛГБТ-раввинов в 2006 году. Рот и трое других сторонников вышли из состава комиссии в знак протеста, заявив, что ответ недействителен; филиалы Masorti в Южной Америке, Израиле и Венгрии резко возражали. Seminario еще не принял резолюцию, в то время как несколько канадских конгрегаций вышли из Объединенной синагоги в 2008 году, чтобы сформировать независимый союз в знак протеста против смещения влево. После опроса Pew 2013 года, который показал, что лишь 18 процентов американских евреев идентифицируют себя с консервативным иудаизмом, руководство Консервативной партии пытается разрешить демографический кризис консервативного иудаизма.