Социальный дарвинизм — это изучение и реализация различных псевдонаучных теорий и общественных практик, которые претендуют на применение биологических концепций естественного отбора и выживания наиболее приспособленных к социологии, экономике и политике. [1] [2] Социальные дарвинисты считают, что сильные должны видеть, как их богатство и власть увеличиваются, в то время как слабые должны видеть, как их богатство и власть уменьшаются. Социальные дарвинистские определения сильных и слабых различаются и отличаются по точным механизмам, которые вознаграждают силу и наказывают слабость. Многие такие взгляды подчеркивают конкуренцию между людьми в невмешательском капитализме , в то время как другие, подчеркивая борьбу между национальными или расовыми группами, поддерживают евгенику , расизм , империализм и/или фашизм . [3] [4] [5]
Популярность социального дарвинизма снизилась после Первой мировой войны, а его якобы научные утверждения были в значительной степени дискредитированы к концу Второй мировой войны — частично из-за его связи с нацизмом и из-за растущего научного консенсуса о том, что евгеника и научный расизм были беспочвенны. [3] [6] [7] Ссылки на социальный дарвинизм с тех пор обычно были уничижительными. [7] [8] [9] Некоторые группы, включая креационистов, таких как Уильям Дженнингс Брайан , утверждали, что социальный дарвинизм является логическим следствием дарвинизма . [8] Такие ученые, как Стивен Пинкер , утверждали, что это заблуждение апелляции к природе . [10] Хотя большинство ученых признают исторические связи между популяризацией теории Дарвина и формами социального дарвинизма, они утверждают, что социальный дарвинизм не является необходимым следствием принципов биологической эволюции . [11] Социальный дарвинизм, как правило, считается псевдонаукой . [ 12] [ проверка не удалась ]
Ученые спорят о том, в какой степени различные социальные дарвинистские идеологии отражают собственные взгляды Чарльза Дарвина на социальные и экономические проблемы человека. В его трудах есть отрывки, которые можно интерпретировать как противодействие агрессивному индивидуализму, в то время как другие отрывки, по-видимому, его пропагандируют. [13] Ранние эволюционные взгляды Дарвина и его неприятие рабства противоречили многим утверждениям, которые социальные дарвинисты в конечном итоге сделают относительно умственных способностей бедных и коренных народов в европейских колониях. [14] После публикации «Происхождения видов» в 1859 году одна группа последователей Дарвина утверждала, что естественный отбор перестал оказывать какое-либо заметное влияние на людей после того, как были сформированы организованные общества. [15] Однако некоторые ученые утверждают, что взгляды Дарвина постепенно изменились и стали включать взгляды других теоретиков, таких как Герберт Спенсер . [16] Спенсер опубликовал [17] свои ламаркистские эволюционные идеи об обществе до того, как Дарвин впервые опубликовал свою гипотезу в 1859 году, и Спенсер и Дарвин продвигали свои собственные концепции моральных ценностей. Спенсер поддерживал невмешательство в капитализм на основе своей ламаркистской веры в то, что борьба за выживание стимулирует самосовершенствование , которое может быть унаследовано. [18] Сторонником в Германии был Эрнст Геккель , который популяризировал мысль Дарвина и его личную интерпретацию ее, и внес вклад в новое кредо, монистическое движение.
Социобиология заменила социальный дарвинизм в попытках объяснить социальное поведение человека с точки зрения эволюционной биологии. [19]
Термин «дарвинизм» был введен Томасом Генри Гексли в его обзоре « Происхождения видов» в марте 1861 года [20] , и к 1870-м годам он использовался для описания ряда концепций эволюции или развития, без какой-либо конкретной приверженности теории естественного отбора Чарльза Дарвина. [21]
Термин «социальный дарвинизм» впервые появился в статье Джозефа Фишера 1877 года « История землевладения в Ирландии », опубликованной в « Трудах Королевского исторического общества» . [22] Фишер комментировал, как система заимствования скота, называемая «владением», привела к ложному впечатлению, что у древних ирландцев уже развилось или развилось землевладение ; [23]
Эти договоренности никоим образом не влияли на то, что мы понимаем под словом «владение», то есть мужская ферма, но они относились исключительно к скоту, который мы считаем движимым имуществом . Представляется необходимым уделить немного места этой теме, поскольку обычно проницательный писатель сэр Генри Мейн принял слово «владение» в его современной интерпретации и построил теорию, согласно которой ирландский вождь «развился» в феодального барона . Я не могу найти в законах Брехона ничего , что оправдывало бы эту теорию социального дарвинизма, и полагаю, что дальнейшее исследование покажет, что Cáin Saerrath и Cáin Aigillne относятся исключительно к тому, что мы сейчас называем движимым имуществом, и никоим образом не влияли на то, что мы сейчас называем фригольдом , владением землей.
— Джозеф Фишер [23]
Несмотря на то, что социальный дарвинизм носит имя Чарльза Дарвина, сегодня он в первую очередь связан с другими, в частности, с Гербертом Спенсером , Томасом Мальтусом и Фрэнсисом Гальтоном , основателем евгеники. Фактически, Спенсер не был описан как социальный дарвинист до 1930-х годов, долгое время после его смерти. [24] Термин «социальный дарвинизм» впервые появился в Европе в 1880 году, а журналист Эмили Готье придумала этот термин в связи с конференцией по здравоохранению в Берлине 1877 года. [22] Около 1900 года его использовали социологи, некоторые из которых были против этой концепции. [25] Американский историк Ричард Хофштадтер популяризировал этот термин в Соединенных Штатах в 1944 году. Он использовал его в идеологической войне против фашизма для обозначения реакционного кредо, которое пропагандировало конкурентную борьбу, расизм и шовинизм. Хофштадтер позже также осознал (то, что он видел) влияние дарвинистских и других эволюционных идей на тех, кто придерживался коллективистских взглядов, достаточное, чтобы придумать термин для этого явления, дарвинистский коллективизм . [5] До работы Хофштадтера использование термина «социальный дарвинизм» в английских академических журналах было довольно редким. [26] Фактически,
... есть весомые доказательства того, что вся концепция «социального дарвинизма», какой мы ее знаем сегодня, была фактически изобретена Ричардом Хофштадтером. Эрик Фонер во введении к новому на тот момент изданию книги Хофштадтера, опубликованному в начале 1990-х годов, отказывается заходить так далеко. «Хофштадтер не изобретал термин «социальный дарвинизм», пишет Фонер, «который возник в Европе в 1860-х годах и пересек Атлантику в начале двадцатого века. Но до того, как он написал, он использовался только в редких случаях; он сделал его стандартным сокращением для комплекса идей конца девятнадцатого века, привычной частью лексикона социальной мысли».
— Джефф Риггенбах [1]
Социальный дарвинизм имеет много определений, и некоторые из них несовместимы друг с другом. Таким образом, социальный дарвинизм критиковали за то, что он является непоследовательной философией, которая не приводит к каким-либо ясным политическим выводам. Например, в The Concise Oxford Dictionary of Politics говорится:
Часть трудности в установлении разумного и последовательного использования заключается в том, что приверженность биологии естественного отбора и «выживанию наиболее приспособленных» не влекла за собой ничего единообразного ни для социологического метода, ни для политической доктрины. «Социальный дарвинист» мог бы быть как защитником невмешательства, так и защитником государственного социализма, как империалистом, так и отечественным евгеником. [27]
Термин «социальный дарвинизм» редко использовался сторонниками предполагаемых идеологий или идей; вместо этого он почти всегда использовался уничижительно его противниками. [9] Термин опирается на общее значение дарвинизма , которое включает в себя ряд эволюционных взглядов , но в конце 19 века был применен более конкретно к естественному отбору , впервые выдвинутому Чарльзом Дарвином для объяснения видообразования в популяциях организмов . Процесс включает в себя конкуренцию между особями за ограниченные ресурсы, популярно, но неточно описанную фразой « выживание наиболее приспособленных », термином, придуманным социологом Гербертом Спенсером . [28]
Креационисты часто утверждали, что социальный дарвинизм, ведущий к политике, направленной на поощрение наиболее конкурентоспособных, является логическим следствием «дарвинизма» (теории естественного отбора в биологии). [8] Биологи и историки заявили, что это заблуждение апелляции к природе и не должно восприниматься как то, что это явление должно использоваться в качестве морального ориентира в человеческом обществе. [10] Хотя существуют исторические связи между популяризацией теории Дарвина и формами социального дарвинизма, социальный дарвинизм не является необходимым следствием принципов биологической эволюции. [ требуется ссылка ]
Хотя этот термин применялся к утверждению, что дарвиновская теория эволюции путем естественного отбора может быть использована для понимания социальной выносливости нации или страны, социальный дарвинизм обычно относится к идеям, которые предшествовали публикации Дарвином книги « О происхождении видов» . Другие, чьи идеи получили этот ярлык, включают священника 18-го века Томаса Мальтуса и кузена Дарвина Фрэнсиса Гальтона , который основал евгенику в конце 19-го века. [ необходима цитата ]
Массовое расширение западного колониализма в эпоху Нового Империализма соответствовало более широкому понятию социального дарвинизма, используемому с 1870-х годов для объяснения феномена «англосаксонского и латинского, выходящего за пределы его границ», как выразился поздневикторианский социолог Бенджамин Кидд в своей работе «Социальная эволюция» , опубликованной в 1894 году. [29] Эта концепция также оказалась полезной для оправдания того, что некоторые считали неизбежным «исчезновением» «слабых рас ... перед более сильными», не столько «из-за воздействия ... наших пороков на них», сколько «того, что можно назвать добродетелями нашей цивилизации». Уинстон Черчилль , политический сторонник евгеники, утверждал, что если бы рождалось меньше «слабоумных» людей, то и преступлений было бы меньше. [30]
Идеи Герберта Спенсера, как и идеи эволюционного прогрессизма, возникли из его чтения Томаса Мальтуса, а его более поздние теории были под влиянием теорий Дарвина. Однако главная работа Спенсера, «Прогресс: его закон и причина» (1857), была опубликована за два года до публикации « Происхождения видов » Дарвина , а «Первые принципы» были напечатаны в 1860 году.
В «Социальном организме» (1860) Спенсер сравнивает общество с живым организмом и утверждает, что так же, как биологические организмы развиваются посредством естественного отбора, общество развивается и усложняется посредством аналогичных процессов. [31]
Во многих отношениях теория космической эволюции Спенсера имеет гораздо больше общего с трудами Ламарка и позитивизмом Огюста Конта, чем с теорией Дарвина.
Джефф Риггенбах утверждает, что точка зрения Спенсера заключалась в том, что культура и образование сделали возможным своего рода ламаркизм [1] и отмечает, что Герберт Спенсер был сторонником частной благотворительности. [1] Однако наследие его социального дарвинизма было далеко не благотворительным. [32]
Работа Спенсера также послужила возобновлению интереса к работам Мальтуса. Хотя работа Мальтуса сама по себе не квалифицируется как социальный дарвинизм, его работа 1798 года «Опыт о принципе народонаселения » была невероятно популярна и широко читалась социальными дарвинистами. В этой книге, например, автор утверждал, что поскольку растущее население обычно перерастает свое продовольственное снабжение, это приведет к голоду самых слабых и мальтузианской катастрофе .
По словам Майкла Рьюза , Дарвин прочитал знаменитое «Очерк о законе народонаселения» Мальтуса в 1838 году, через четыре года после смерти Мальтуса. Сам Мальтус предвосхитил социальных дарвинистов, предположив, что благотворительность может усугубить социальные проблемы.
Еще одна из этих социальных интерпретаций биологических взглядов Дарвина, позже известная как евгеника, была выдвинута кузеном Дарвина, Фрэнсисом Гальтоном, в 1865 и 1869 годах. Гальтон утверждал, что так же, как физические черты явно наследуются среди поколений людей, то же самое можно сказать и об умственных качествах (гениальность и талант). Гальтон утверждал, что социальная мораль должна измениться, чтобы наследственность стала осознанным решением, чтобы избежать как чрезмерного размножения менее приспособленных членов общества, так и недостаточного размножения более приспособленных.
По мнению Гальтона, социальные институты, такие как социальное обеспечение и психиатрические больницы, позволяли неполноценным людям выживать и размножаться быстрее, чем более «высшие» люди в респектабельном обществе, и если бы исправления не были приняты в ближайшее время, общество было бы переполнено «неполноценными». Дарвин с интересом читал работу своего кузена и посвятил разделы « Происхождения человека» обсуждению теорий Гальтона. Ни Гальтон, ни Дарвин, однако, не выступали за какую-либо евгеническую политику, ограничивающую воспроизводство, из-за их вигского недоверия к правительству. [33]
Философия Фридриха Ницше рассматривала вопрос искусственного отбора, однако принципы Ницше не совпадали с дарвиновскими теориями естественного отбора. Точка зрения Ницше на болезнь и здоровье, в частности, противопоставляла его концепции биологической адаптации, выкованной «приспособленностью» Спенсера. Ницше критиковал Геккеля, Спенсера и Дарвина, иногда под одним знаменем, утверждая, что в определенных случаях болезнь необходима и даже полезна. [34] Так, он писал:
Везде, где должен наступить прогресс, отклоняющиеся натуры имеют наибольшее значение. Каждому прогрессу целого должно предшествовать частичное ослабление. Самые сильные натуры сохраняют тип, более слабые помогают его продвижению. Нечто подобное происходит и в индивидууме. Редко бывает вырождение, усечение или даже порок или какая-либо физическая или моральная потеря без преимущества где-то еще. В воинственном и беспокойном клане, например, более болезненный человек может иметь случай остаться один и, следовательно, стать тише и мудрее; одноглазый человек будет иметь один глаз сильнее; слепой будет видеть глубже внутренне и, конечно, лучше слышать. В этом смысле известная теория выживания наиболее приспособленных не кажется мне единственной точкой зрения, с которой можно объяснить прогресс усиления человека или расы. [35]
Теория рекапитуляции Эрнста Геккеля не была дарвинизмом, а скорее попыткой объединить идеи Гете , Ламарка и Дарвина. Она была принята развивающимися социальными науками для поддержки концепции о том, что неевропейские общества были «примитивными», на ранней стадии развития в направлении европейского идеала, но с тех пор она была решительно опровергнута на многих фронтах. [36] Работы Геккеля привели к формированию Монистической лиги в 1904 году, среди членов которой было много выдающихся граждан, включая лауреата Нобелевской премии Вильгельма Оствальда .
Более простые аспекты социального дарвинизма следовали более ранним мальтузианским идеям о том, что людям, особенно мужчинам, для выживания требуется конкуренция. Кроме того, бедные должны были обеспечивать себя сами и не получать никакой помощи. Однако в этом климате большинство социальных дарвинистов начала 20-го века фактически поддерживали улучшение условий труда и зарплат. Такие меры дали бы бедным больше шансов обеспечить себя, но при этом отличали бы тех, кто способен добиться успеха, от тех, кто беден из-за лени, слабости или неполноценности. [ требуется цитата ]
Одно из самых ранних использований термина «социальный дарвинизм» было сделано Эдуардом Оскаром Шмидтом из Страсбургского университета , когда он выступал с докладом на научной и медицинской конференции, состоявшейся в Мюнхене в 1877 году. Он отметил, как социалисты, хотя и были противниками теории Дарвина, использовали его для придания силы своим политическим аргументам. Эссе Шмидта впервые появилось на английском языке в Popular Science в марте 1879 года. [37] Затем последовал анархистский трактат, опубликованный в Париже в 1880 году под названием «Le darwinisme social» Эмиля Готье . Однако использование этого термина было очень редким — по крайней мере, в англоязычном мире (Hodgson, 2004) [38] — пока американский историк Ричард Хофштадтер не опубликовал свою влиятельную работу Social Darwinism in American Thought (1944) во время Второй мировой войны .
Гипотезы социальной и культурной эволюции были распространены в Европе. Мыслители Просвещения , предшествовавшие Дарвину, такие как Гегель , часто утверждали, что общества прогрессируют через стадии возрастающего развития. Более ранние мыслители также подчеркивали конфликт как неотъемлемую черту социальной жизни. Изображение естественного состояния Томасом Гоббсом в 17 веке кажется аналогичным конкуренции за природные ресурсы, описанной Дарвином. Социальный дарвинизм отличается от других теорий социальных изменений тем, как он переносит отличительные идеи Дарвина из области биологии в социальные науки.
Дарвин, в отличие от Гоббса, считал, что эта борьба за природные ресурсы позволяла особям с определенными физическими и умственными чертами преуспевать чаще, чем другим, и что эти черты накапливались в популяции с течением времени, что при определенных условиях могло привести к тому, что потомки были настолько разными, что их можно было определить как новый вид.
Однако Дарвин считал, что «социальные инстинкты », такие как «симпатия» и « нравственные чувства », также развились в ходе естественного отбора и что это привело к укреплению обществ, в которых они возникли, настолько, что он написал об этом в « Происхождении человека» :
Следующее предположение кажется мне в высокой степени вероятным, а именно, что любое животное, наделенное хорошо выраженными социальными инстинктами, включая сюда родительские и сыновние чувства, неизбежно приобретет моральное чувство или совесть, как только его интеллектуальные способности станут такими же или почти такими же развитыми, как у человека. Ибо, во-первых, социальные инстинкты заставляют животное получать удовольствие от общества своих собратьев, чувствовать к ним определенную симпатию и оказывать им различные услуги. [39]
Комитет Единения и Прогресса в Османской империи принял социал-дарвинистскую идеологию. Убеждение, что между турками и другими этническими группами существует конфликт не на жизнь, а на смерть, мотивировало их на проведение геноцидов и этнических чисток против армян . Социал-дарвинизм позволил им рассматривать истребление целых групп населения и убийство женщин и детей как необходимый и оправданный курс действий. [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46]
Оправдание нацистской Германии своей агрессии регулярно пропагандировалось в нацистских пропагандистских фильмах, изображающих такие сцены, как жуки, сражающиеся в лабораторных условиях, чтобы продемонстрировать принципы «выживания сильнейших», как это изображено в Alles Leben ist Kampf (английский перевод: Вся жизнь — борьба ). Гитлер часто отказывался вмешиваться в продвижение офицеров и сотрудников, предпочитая вместо этого заставлять их сражаться между собой, чтобы заставить «сильного» человека победить — «сила» относилась к тем социальным силам, которые лишены добродетели или принципа. [47] Ключевыми сторонниками были Альфред Розенберг , который позже был повешен в Нюрнберге. Такие идеи также способствовали продвижению массовых убийств путем принудительной эвтаназии в Германии, особенно Aktion T4 , которая была направлена на психически больных и инвалидов в Германии. [48]
Аргумент о том, что нацистская идеология находилась под сильным влиянием идей социального дарвинизма, часто встречается в исторической и социологической литературе. [49] Например, философ и историк Ханна Арендт проанализировала историческое развитие через социальную дарвинистскую этику к расистской идеологии. [50]
Другим примером является недавнее исследование, которое изображает Монистическую лигу Эрнста Геккеля как мистического прародителя движения Völkisch и, в конечном счете, нацистской партии Адольфа Гитлера. Однако ученые, выступающие против этой интерпретации, указали, что монисты были свободомыслящими , которые выступали против всех форм мистицизма , и что их организации были немедленно запрещены после нацистского переворота в 1933 году из-за их связи с широким спектром проблем, включая феминизм , пацифизм , права человека и ранние движения за права геев . [51]
В американском обществе идеи социального дарвинизма достигли наибольшей известности в Позолоченный век . Некоторые утверждают, что логика « капитанов промышленности » конца 19-го века, таких как Джон Д. Рокфеллер (1839–1937) и Эндрю Карнеги (1835–1919), во многом обязана социальному дарвинизму, [52] и что монополисты этого типа применяли концепцию естественного отбора Дарвина для объяснения корпоративного доминирования в своих областях и, таким образом, для оправдания своих непомерных накоплений успеха и социального продвижения. [53] Рокфеллер, например, провозгласил: «Рост крупного бизнеса — это просто выживание наиболее приспособленных ... выработка закона природы и закона Бога». [54] Роберт Борк (1927–2012) поддержал эту идею врожденных характеристик как единственного определяющего фактора выживания в контексте бизнес-операций , когда сказал: «В Америке богатые в подавляющем большинстве люди — предприниматели, владельцы малого бизнеса, руководители корпораций, врачи, юристы и т. д. — которые получили свои более высокие доходы за счет интеллекта, воображения и упорного труда». [55] Более того, Уильям Грэм Самнер (1840–1910) восхвалял эту же когорту магнатов и еще больше расширил теорию «корпоративного дарвинизма». Самнер утверждал, что общественный прогресс зависит от «наиболее приспособленных семей», передающих богатство и генетические черты своим потомкам, таким образом якобы создавая родословную превосходных граждан. [52] Однако современные социологи отвергают такие утверждения и поняли, что экономический статус во многом является результатом других факторов. [56]
В 1883 году Самнер опубликовал весьма влиятельную брошюру под названием «Чем социальные классы обязаны друг другу», в которой он настаивал на том, что социальные классы ничего друг другу не должны, синтезируя открытия Дарвина с капитализмом свободного предпринимательства для своего оправдания. [ требуется ссылка ] По словам Самнера, те, кто чувствует себя обязанным оказывать помощь тем, кто не подготовлен или недостаточно подготовлен к конкуренции за ресурсы, приведут к стране, в которой слабых и низших поощряют размножаться более похожими на них, что в конечном итоге тянет страну вниз. Самнер также считал, что наилучшим образом подготовленным к победе в борьбе за существование является американский бизнесмен , и пришел к выводу, что налоги и правила служат опасностью для его выживания. В этой брошюре не упоминается дарвинизм, а Дарвин упоминается только в заявлении о значении свободы, что «никогда не было ни одного человека, от примитивного варвара до Гумбольдта или Дарвина, который мог бы делать то, что ему вздумается». [57]
Самнер никогда полностью не принимал дарвиновские идеи, и некоторые современные историки не верят, что Самнер когда-либо на самом деле верил в социальный дарвинизм. [58] Подавляющее большинство американских бизнесменов отвергли антифилантропические последствия теории Самнера. Вместо этого они дали миллионы на строительство школ, колледжей, больниц, художественных институтов, парков и многих других учреждений. Эндрю Карнеги , который восхищался Спенсером, был ведущим филантропом в мире в период с 1890 по 1920 год и главным лидером против империализма и войны. [59] По этим и другим причинам (таким как общее отсутствие интереса к академическим занятиям, проявленное большинством баронов Позолоченного века) другие писатели, такие как Ирвин Г. Уилли и Томас К. Леонард , утверждают, что бизнесмены Позолоченного века на самом деле не оказывали большой поддержки идеям социального дарвинизма. [60] [61]
Англичанин Герберт Уэллс (1866–1946) находился под сильным влиянием дарвинистской мысли, но выступал против социального дарвинизма. [62] Американский романист Джек Лондон (1876–1916) писал истории о выживании, которые включали его взгляды на социальный дарвинизм. [63] Американский кинорежиссер Стэнли Кубрик (1928–1999) был описан как «просто старомодный социальный дарвинист». [64]
На основе теории и практики США коммерческий дарвинизм действует на рынках по всему миру, сталкивая корпорации друг с другом в борьбе за выживание. [65]
Социальный дарвинизм оказывал влияние на политические, здравоохранительные и социальные движения в Японии с конца 19-го и начала 20-го века. Социальный дарвинизм изначально был принесен в Японию через работы Фрэнсиса Гальтона и Эрнста Геккеля, а также через американские, британские и французские ламаркистские евгенические письменные исследования конца 19-го и начала 20-го веков. [66] Евгенизм как наука горячо обсуждался в начале 20-го века в Jinsei-Der Mensch , первом евгеническом журнале в империи. Поскольку Япония стремилась сблизиться с Западом, эта практика была принята оптом вместе с колониализмом и его оправданиями.
Социальный дарвинизм был официально представлен в Китае через перевод Янь Фу «Эволюции и этики» Гексли в ходе обширной серии переводов влиятельных западных мыслителей. [67] Перевод Яня оказал сильное влияние на китайских ученых, поскольку он добавил национальные элементы, отсутствовавшие в оригинале. Янь Фу критиковал Гексли с точки зрения спенсеровского социального дарвинизма в своих собственных аннотациях к переводу. [68] Он понимал социологию Спенсера как «не просто аналитическую и описательную, но также и предписывающую» и считал, что Спенсер основывается на Дарвине, которого Янь резюмировал следующим образом:
Люди и живые существа борются за выживание. Сначала виды борются с видами; они [люди] постепенно прогрессируют, идет борьба между одной социальной группой и другой. Слабые неизменно становятся добычей сильных, глупые неизменно становятся подчиненными умным. [69]
К 1920-м годам социальный дарвинизм нашел выражение в продвижении евгеники китайским социологом Пань Гуанданом . Когда Чан Кайши начал движение «Новая жизнь» в 1934 году, он «... вернулся к теориям социального дарвинизма», написав, что «только те, кто заново адаптируется к новым условиям, день за днем, могут жить правильно. Когда жизнь народа проходит через этот процесс повторной адаптации, она должна исправить свои собственные дефекты и избавиться от тех элементов, которые становятся бесполезными. Тогда мы называем это новой жизнью». [70]
В 1860-х и 1870-х годах социальный дарвинизм начал формироваться во взаимодействии Чарльза Дарвина и его немецких сторонников, а именно Августа Шлейхера , Макса Мюллера и Эрнста Геккеля. Эволюционная лингвистика была взята в качестве платформы для толкования дарвиновской теории человечества. Поскольку в то время считалось, что мозг орангутана и человека примерно одинакового размера, Дарвин и его коллеги подозревали, что только изобретение языка может объяснить различие между людьми и другими человекообразными обезьянами . Было высказано предположение, что эволюция языка и разума должна идти рука об руку. С этой точки зрения эмпирические данные из языков со всего мира были интерпретированы Геккелем как подтверждающие идею о том, что нации, несмотря на довольно схожую физиологию, представляют собой настолько различные линии «эволюции», что человечество следует разделить на девять различных видов. Геккель построил эволюционную и интеллектуальную иерархию таких видов. [71] В том же духе Шлейхер рассматривал языки как различные виды и подвиды, принимая концепцию Дарвина об отборе через конкуренцию для изучения истории и распространения наций. [72] Некоторые из их идей, включая концепцию жизненного пространства , были приняты нацистской идеологией после их смерти. [71]
Теории социальной эволюции в Германии приобрели большую популярность в 1860-х годах и изначально имели сильный анти-истеблишментский оттенок. Социальный дарвинизм позволил людям противостоять связи Thron und Altar , переплетенному учреждению духовенства и знати, а также предоставил идею прогрессивных изменений и эволюции общества в целом. Эрнст Геккель пропагандировал как дарвинизм как часть естественной истории, так и как подходящую основу для современного Weltanschauung , мировоззрения, основанного на научном обосновании в своей Монистической лиге. Фридрих фон Хельвальд сыграл важную роль в его популяризации в Австрии. Работа Дарвина послужила катализатором для популяризации эволюционного мышления. [73]
Своего рода аристократический поворот, использование борьбы за жизнь как основы социального дарвинизма sensu stricto, возник после 1900 года с работой Александра Тилле 1895 года Entwicklungsethik («Этика эволюции»), в которой предлагалось двигаться «от Дарвина до Ницше ». Дальнейшие интерпретации перешли к идеологиям, пропагандирующим расистское и иерархическое общество, и подготовили почву для более поздних радикальных версий социального дарвинизма. [73]
Социальный дарвинизм стал играть важную роль в идеологии нацизма , который объединил его с аналогичной псевдонаучной теорией расовой иерархии, чтобы идентифицировать немцев как часть того, что нацисты считали арийской или нордической господствующей расой . [74] Нацистские социальные дарвинистские убеждения привели их к сохранению деловой конкуренции и частной собственности в качестве экономических двигателей. [75] [76] Нацизм также выступал против социального обеспечения, основанного на социальном дарвинистском убеждении, что слабые и немощные должны погибнуть. [77] Эта связь с нацизмом, в сочетании с растущим признанием того, что он был научно необоснован, способствовала более широкому отказу от социального дарвинизма после окончания Второй мировой войны . [6] [7]
Социальный дарвинизм имеет много определений, и некоторые из них несовместимы друг с другом. Как таковой, этот термин критиковали за его непоследовательность и отсутствие описания последовательной идеологии. Например, в The Concise Oxford Dictionary of Politics говорится:
Часть трудности установления разумного и последовательного использования заключается в том, что приверженность биологии естественного отбора и «выживанию наиболее приспособленных» не влекла за собой ничего единообразного ни для социологического метода, ни для политической доктрины. «Социальный дарвинист» мог бы быть как защитником невмешательства, так и защитником государственного социализма, как империалистом, так и отечественным евгеником. [78]
Социальный дарвинизм преимущественно встречался в обществах невмешательства, где преобладающим взглядом было представление об индивидуалистическом порядке общества. Другая форма социального дарвинизма была частью идеологических основ нацизма и других фашистских движений. Эта форма не предполагала выживание наиболее приспособленных в рамках индивидуалистического порядка общества, а скорее отстаивала тип расовой и национальной борьбы, где государство направляло человеческое разведение посредством евгеники . [79] Такие названия, как «дарвиновский коллективизм» или «реформистский дарвинизм», были предложены для описания этих взглядов, чтобы отличать их от индивидуалистического типа социального дарвинизма. [5]
Как упоминалось выше, социальный дарвинизм часто связывали с национализмом и империализмом. [80] В эпоху Нового Империализма концепции эволюции оправдывали эксплуатацию «низших пород без закона» «высшими расами». [80] Для элитистов сильные нации состояли из белых людей, которые преуспели в расширении своих империй, и как таковые, эти сильные нации выживали в борьбе за господство. [80] С таким отношением европейцы, за исключением христианских миссионеров, редко перенимали обычаи и языки местных народов, находившихся под их империями. [80]
Петр Кропоткин в своей книге 1902 года «Взаимопомощь: фактор эволюции » утверждал , что Дарвин не определял наиболее приспособленных как самых сильных или самых умных, но признавал, что наиболее приспособленными могут быть те, кто сотрудничает друг с другом. Во многих сообществах животных «борьба заменяется сотрудничеством».
Может быть, сам Дарвин в самом начале не полностью осознавал всеобщность фактора, который он впервые привлек для объяснения только одной серии фактов относительно накопления индивидуальных изменений в зарождающихся видах. Но он предвидел, что термин [эволюция], который он вводил в науку, потеряет свое философское и единственное истинное значение, если его будут использовать только в узком смысле — как борьбу между отдельными особями за средства существования. И в самом начале своей памятной работы он настаивал на том, чтобы этот термин понимался в его «широком и метафорическом смысле, включая зависимость одного существа от другого и включая (что важнее) не только жизнь особи, но и успех в оставлении потомства». [Цитата из «Происхождения видов » , гл. iii, стр. 62 первого издания.]
Хотя он сам в основном использовал этот термин в узком смысле для своей собственной особой цели, он предостерегал своих последователей от совершения ошибки (которую он, кажется, однажды совершил сам) переоценки его узкого значения. В «Происхождении человека» он привел несколько ярких страниц, чтобы проиллюстрировать его надлежащий, широкий смысл. Он указал, как в бесчисленных сообществах животных борьба между отдельными особями за средства существования исчезает, как борьба заменяется сотрудничеством и как эта замена приводит к развитию интеллектуальных и моральных способностей, которые обеспечивают виду наилучшие условия для выживания. Он намекнул, что в таких случаях наиболее приспособленными являются не самые сильные физически и не самые хитрые, а те, кто учится объединяться, чтобы взаимно поддерживать друг друга, как сильных, так и слабых, ради благополучия сообщества. «Те сообщества», писал он, «которые включают наибольшее число наиболее сочувствующих членов, будут процветать лучше всего и воспитывать наибольшее число потомков» (2-е изд., стр. 163). Термин, возникший из узкой мальтузианской концепции конкуренции между всеми и каждым, таким образом утратил свою узость в сознании того, кто знал Природу. [81]
Кропоткин, анархист , описал, как сотрудничество существует в природе, и что оно также должно служить цели естественного отбора. Это только социальный дарвинизм в том смысле, что доводы в пользу взаимопомощи в обществе делаются путем обращения к эволюционной биологии. Для Кропоткина государство «неестественно» в том смысле, что оно препятствует реализации того, что он считал следующей стадией человеческой социальной эволюции: анархо-коммунизма . Хотя есть сходства, эта позиция отличается от диалектического материализма .
Напротив, фабианцы в начале 1900-х годов стремились использовать государство как средство, с помощью которого коллективистский социальный дарвинизм должен был быть реализован. Распространенные фабианские взгляды того времени примиряли конкретную форму государственного социализма и цель сокращения бедности с политикой евгеники.
«[Эта политика] подразумевает полное пренебрежение любой идеей индивидуальной самореализации как цели социалистического общества ... Эта политика также подразумевала представление о человеке как о наборе генетически фиксированных качеств, где опыт и окружающая среда были очень слабыми вторыми по сравнению с врожденными характеристиками. В споре между природой и воспитанием первое, как считалось, имело огромное преимущество». [82]
Как и многие противники дарвинизма, прошлого и настоящего, американский популист и креационист Уильям Дженнингс Брайан считал, что от теории Дарвина («догмата тьмы и смерти») идет прямая линия к убеждениям в том, что сильный должен вытеснять слабого.
, если орбита дарвинизма окажется немного слишком круговой?
конце концов, биогенетический закон стал научно несостоятельным.
Дарвинизм — научное установление неравенства
Присоединение младотурок к социальному дарвинизму (теория применения к людям принципа выживания наиболее приспособленных в животном мире) убедило их в том, что создание турецкой нации будет осуществлено путем уничтожения армян
Вера [Талата] в социальный дарвинизм и тотальную войну-джихад сделала для него приемлемым уничтожение мирных жителей, включая женщин и детей.
Такие промышленные магнаты, как Джон Д. Рокфеллер и Эндрю Карнеги, сколотили состояния. Они также проповедовали "выживание сильнейших" в бизнесе.
Ученые, легитимированные рецензированием и опубликованными исследованиями, единодушны в своем мнении, что эволюция — это факт, а не теория. Социальный дарвинизм, тем временем, — это чушь. Социологи давно поняли, что экономический статус человека в обществе не является функцией его моральной ценности. Он во многом зависит от экономического статуса родителей, моделей успеха, доступных в период взросления, и образовательных возможностей на этом пути.
Догадки путешественника позволяют Уэллсу выступить с ошеломляющей критикой социального дарвинизма [...] и предложить альтернативную эволюционную траекторию, выходящую за рамки стремления к утопии: в конце концов, человеческая эволюция обратится вспять и станет свидетелем неизбежного упадка; сам прогресс должен неизбежно привести к вырождению.
был просто старомодным социальным дарвинистом (вроде бы) [...].
На мировом рынке коммерческий дарвинизм жив и процветает. Выживание наиболее приспособленных в этом смысле имеет мало общего с генетикой, но имеет полное отношение к развитию конкурентного преимущества. [...] Выживание часто ассоциируется с адаптацией и изменением.
Самым крайним идеологическим выражением национализма и империализма был социальный дарвинизм. В общественном сознании концепции эволюции оправдывали эксплуатацию «высшими расами» «низших пород без закона». Этот язык расы и конфликта, высших и низших людей имел широкое распространение в западных странах. Социальные дарвинисты яростно отстаивали империи, утверждая, что сильные нации — по определению те, которые преуспели в расширении промышленности и империи — выживут, а другие — нет. Для этих элитистов все белые народы были более приспособлены, чем небелые, к победе в борьбе за господство. Даже среди европейцев некоторые нации считались более подходящими для конкуренции, чем другие. Обычно социальные дарвинисты считали свою собственную нацию лучшей, и эта позиция подогревала их соревновательный энтузиазм. ... В 19 веке, в отличие от 17 и 18 веков, европейцы, за исключением миссионеров, редко перенимали обычаи или изучали языки местных жителей. Они не имели представления о том, что другие культуры и другие народы заслуживают уважения. Многие жители Запада считали своим христианским долгом подавать пример и обучать других. Миссионеры были первыми, кто встретился со многими народами и узнал о них, и первыми, кто разработал письменность для тех, у кого не было письменности. Христианские миссионеры были ярыми противниками рабства.
дарвинизм, как известно почти всем, — это Плохая Вещь.