Майкл Рэй Дибдин Хезелтайн, барон Хезелтайн , CH , PC ( / ˈ h ɛ z ə l t aɪ n / ; родился 21 марта 1933) [3] — британский политик. Начав карьеру застройщика, он стал одним из основателей издательского дома Хеймаркет . Хезелтайн был членом парламента от консервативной партии с 1966 по 2001 год. Он был видной фигурой в правительствах Маргарет Тэтчер и Джона Мейджора , а также занимал должности заместителя премьер-министра и первого государственного секретаря при Мейджоре.
Хезелтин вошел в кабинет министров в 1979 году в качестве государственного секретаря по вопросам окружающей среды , где он продвигал кампанию « Право на покупку », которая позволила людям покупать муниципальные дома . Его считали умелым артистом средств массовой информации и харизматичным министром, хотя он часто расходился с Тэтчер по экономическим вопросам. Он был одним из самых заметных «мокрых» , чьи взгляды «Единой нации» были воплощены в его поддержке возрождения Ливерпуля в начале 1980-х годов, когда он столкнулся с экономическим крахом; Позже это принесло ему награду Фримена города Ливерпуль в 2012 году. В качестве государственного секретаря обороны с 1983 по 1986 год он сыграл важную роль в политической борьбе против Кампании за ядерное разоружение . Он ушел из кабинета министров в 1986 году из-за дела Уэстленда и вернулся на скамейку запасных , став ярым критиком Тэтчер, в основном из-за ее евроскептических взглядов и конфронтационного подхода в парламенте. После заявления об отставке Джеффри Хоу в ноябре 1990 года Хезелтайн бросила вызов Тэтчер за лидерство в партии, получив достаточно хорошие результаты опросов, чтобы лишить ее полной победы в первом туре голосования. После последующей отставки Тэтчер Хезелтин проиграл Джону Мейджору во втором туре голосования, но вернулся в кабинет на своей прежней должности министра окружающей среды, когда Мейджор стал премьер-министром.
Будучи ключевым союзником Мейджора, Хезелтайн был назначен президентом Совета по торговле и государственным секретарем по торговле и промышленности после всеобщих выборов 1992 года . Он поддержал Мейджора, когда его лидерству бросили вызов в 1995 году , и в обмен на его поддержку был назначен заместителем премьер-министра и первым государственным секретарем. Он отказался претендовать на руководство партией после поражения Мейджора на выборах в 1997 году и служил в теневом кабинете Мейджора в качестве заместителя лидера оппозиции , теневого канцлера герцогства Ланкастер и теневого государственного секретаря по торговле и промышленности, пока выборы руководства увенчались успехом. он имел место.
Хезелтайн был назначен пожизненным пэром в 2001 году и оставался активным сторонником модернизации внутри партии. Он продолжал осуществлять политическое вмешательство, критикуя Брексит и Бориса Джонсона после результатов референдума по Брекситу 2016 года . В 2019 году Хезельтайна отстранили от должности после того, как он заявил, что на выборах в Европейский парламент 2019 года будет голосовать за либерал-демократов , а не за консерваторов . Хезелтайну восстановили кнут в июле 2024 года.
Майкл Хезелтайн родился в Суонси в Уэльсе, в семье полковника территориальной армии Руперта Дибдина Хезелтайна (1902–1957), TD , [4] члена королевских инженеров во время Второй мировой войны , владельца фабрики и местного директора компании Dawnays Ltd в Южном Уэльсе. , инженеры по мостам и строительным конструкциям, [5] [6] и Эйлин Рэй ( урожденная Придмор). Семья Хезелтайн занималась торговлей чаем: прадед Майкла Хезелтайна, Уильям Хезелтайн, был клерком, который прошел путь до менеджера Tetley , а затем участвовал в создании сети бакалейных магазинов; он покончил с собой после того, как потерял свое состояние из-за долгов и плохих инвестиций. [7] Дед Майкла Хезелтайна, Джон Уильям Дибдин Хезелтайн (чья мать была правнучкой композитора и автора песен Чарльза Дибдина ), [8] стал продавцом чая и переехал из Хантингдоншира в Суонси, [9] доки были крупным пункт прибытия партий чая. Предыдущие поколения работали на ферме в Пембри .
Мать Хезелтина родом из Западного Уэльса , дочь Джеймса Придмора, докера, который разгружал уголь с кораблей, позже нанял для этого других и основал West Glamorgan Collieries Ltd, недолговечную компанию, которая некоторое время работала на двух небольших шахтах на окраине Суонси. (1919–1921); [10] его отец, тоже Джеймс, работал в доках Суонси. [10] Благодаря этому наследию Хезелтайн позже стал почетным членом Клуба докеров Суонси.
Хезелтин вырос в относительной роскоши в доме № 1, Итон-Кресент, Суонси (ныне № 5). В 2016 году он рассказал интервьюеру Tatler Шарлотте Эдвардс: «В подготовительной школе я основал клуб по наблюдению за птицами под названием «Синичный клуб». Каждого члена назвали в честь члена семейства синиц: болотная синица, синица. Я был большой синицей». . Однажды он опасался, что эта история может попасть в прессу: «Я просто знаю, что если бы это стало известно, когда я был активным политиком, я бы никогда не выздоровел». [11] Хезелтайн любил рыбачить в Бринмилл-парке и выиграл юношеские соревнования. [12] Он получил образование в Бротон-холле в Экклсхолле , Стаффордшир, когда он был ненадолго объединен с подготовительной школой Брокхерста , школой Бромсгроув , Вустершир и школой Шрусбери , Шропшир. [13] [14]
Хезелтайн некоторое время участвовал в избирательной кампании в качестве волонтера на всеобщих выборах в октябре 1951 года, прежде чем поступить в Пембрук-колледж в Оксфорде . Находясь там, разочарованный тем, что ему не удалось быть избранным в комитет Консервативной ассоциации Оксфордского университета , он основал отколовшийся Клуб «Голубая лента». Вместе со студентами Гаем Арнольдом , Джулианом Кричли и Мартином Мортоном он опрашивал рабочих у ворот верфи Виккерс в Барроу-ин-Фернесс. [15] Джулиан Кричли рассказал историю из своих студенческих лет о том, как он нарисовал свое будущее на обратной стороне конверта, будущее, кульминацией которого стал пост премьер-министра в 1990-х годах. В более подробной апокрифической версии он записывает: «миллионер 25, член кабинета министров 35, партийный лидер 45, премьер-министр 55» [16], хотя сам Хезельтин оспаривает это и вместо этого напоминает о недостатке веры в себя. [17] Он стал миллионером и был членом теневого кабинета с 41 года, но не сумел стать лидером партии или премьер-министром.
Его биографы Майкл Крик и Джулиан Кричли (который был современником Хезелтина в подготовительной школе Брокхерста) рассказывают, как, несмотря на отсутствие врожденного дара публичных выступлений, он стал сильным оратором благодаря большим усилиям, которые включали в себя отработку своих речей перед аудиторией. зеркало, слушая магнитофонные записи выступлений телевизионного администратора Чарльза Хилла и беря уроки озвучивания у жены викария. (В 1970-х и 1980-х годах речь Хезельтайна на конференции часто была самым ярким событием на конференции Консервативной партии, несмотря на то, что его взгляды были значительно левее тогдашнего лидера Маргарет Тэтчер .) В конце концов он был избран в Библиотечный комитет Оксфордского союза Хилари. (Весенний) Срок 1953 года. [18] В протоколе Оксфордского союза после дебатов 12 февраля 1953 года записано, что «мистеру Хезелтайну следует остерегаться искусственных манер голоса и расчетливых выкрутасов застенчивой театральности; об этом стоит сказать только потому, что у него есть задатки первоклассного оратора». [19]
Затем Хезелтин был избран в Постоянный комитет Оксфордского союза на Троицкий (летний) срок 1953 года . СССР после предполагаемого «недавнего изменения советских взглядов» (т.е. после смерти Сталина) . 4 июня 1953 года он призвал к развитию Британского Содружества как третьей крупной державы в мире (после США и СССР). [21] В конце летнего срока он безуспешно баллотировался на пост президента, но вместо этого был избран на первое место в комитете. [20] На третьем году обучения (1953–54) он занимал первое место в комитете, затем был секретарем и, наконец, казначеем. [22] [23] [20] В качестве казначея он пытался решить финансовые проблемы Союза не за счет сокращения расходов, а за счет в конечном итоге успешной политики «Светлего Союза», направленной на привлечение большего количества студентов для еды и питья, а также путем преобразования подвалов Союза. в место проведения мероприятий. Старший член Союза (университетский дон, который должен был быть в каждом обществе) подал в отставку в знак протеста против того, что он считал расточительством Хезелтайна, и был заменен молодым Морисом Шоком . [24]
В конце Тринити (летнего) семестра 1954 года Хезелтайн был избран президентом Оксфордского союза на Михайловский срок 1954 года, в основном благодаря своему управлению бизнесом и при помощи современников Союза Джереми Айзекса и Энтони Ховарда , тогдашнего председателя. и избранный председатель Трудового клуба Оксфордского университета ; Хезелтин даже на короткое время в тот срок присоединился к группе протеста против испытаний консервативным правительством водородной бомбы . [25] [e] Он мало учился в университете и сдал выпускные экзамены благодаря наставлениям друзей в последнюю минуту. После получения диплома второго класса по философии, политике и экономике , который его наставник Невилл Уорд-Перкинс назвал «великим и незаслуженным триумфом», ему было разрешено остаться на дополнительный срок, чтобы исполнять обязанности президента Союза. [22] [23] [20]
Подвалы Союза были открыты 30 октября 1954 года, и Хезелтайн убедил приехавших сэра Бернарда и леди Докер внести свой вклад в значительные расходы. [26] Дебаты, в которых он председательствовал, включали цензуру искусств (голосование не проводилось), приветствие упадка британского империализма (поражение 281–381) и призывы к «изменению принципов и практики британских профсоюзов» (проведено 358 –200). [27] Среди приглашенных докладчиков на этом сроке были Раджани Пальме Датт , леди Вайолет Бонем Картер , его старый директор Джон Вулфенден и Джейкоб Броновски , а Анейрин Беван выступила на переполненном собрании Университетского трудового клуба под председательством Энтони Ховарда в Палате профсоюзов. [28]
Хезелтин начал писать статьи в Peat Marwick & Mitchell в январе 1955 года. [29] Во время обучения на бухгалтера он также создал бизнес в сфере недвижимости во время бума недвижимости в Лондоне в конце 1950-х годов. Он и его сосед по комнате в Оксфорде Ян Джозефс унаследовали около 1000 фунтов стерлингов каждый (около 23 000 фунтов стерлингов в ценах 2016 года). [30] [31] Они основали компанию по недвижимости под названием «Мичиан» (по их именам) и с помощью ипотеки купили 13-летнюю аренду так называемого отеля Thurston Court по адресу 39 Clanricarde Gardens (недалеко от Ноттинг-Хилла ). ) за 3750 фунтов стерлингов. Они выселили существующих арендаторов, чтобы отец Джозефса мог отремонтировать дом и сдать комнаты в аренду за общую арендную плату около 30 фунтов стерлингов в неделю. Год спустя они смогли продать недвижимость с прибылью, удвоив свой капитал до 4000 фунтов стерлингов. [30]
С помощью ипотечного кредита в размере 23 000 фунтов стерлингов Хезелтин и Джозефс теперь купили группу из пяти соседних домов за 27 000 фунтов стерлингов в Инвернесс-Террас, Бэйсуотер . Они организовали, чтобы несколько студентов-медиков украсили и переоборудовали здание в пансион на 45 спален, который они назвали «New Court Hotel». Хезелтайн иногда готовил завтрак сам, хотя он отвергает рассказы о том, что вставал рано, чтобы смешать маргарин с маслом. Многие из арендаторов были американскими военнослужащими, которые, как он позже записал, по большей части вели себя уважительно, но иногда по выходным шумели. [32]
Эдвард Хит , в то время правительственный чиновник, которого он встретил в Оксфордском союзе, был его рефери, когда он подал заявку на включение в список кандидатов в парламент от Консервативной партии в октябре 1956 года. Хезелтайн купил свой первый Jaguar , подержанный и дешевый из-за рост цен на бензин из-за Суэцкого кризиса на 1750 фунтов стерлингов в декабре 1956 года, а в последующие годы - переход на более новые и дорогие модели. [34]
Отель New Court был продан в 1957 году. [35] В этот момент Хезелтайн начал бизнес с другим другом из Оксфорда, Клайвом Лабовичем, который в том же году представил «Возможности для выпускников» . Хезелтайн организовал бесплатное распространение этой книги в твердом переплете, расширенной с 40 страниц до 169 страниц, среди студентов последних курсов всех британских университетов за счет рекламы. [36] Хезелтин прекратил сотрудничество с Джозефсом, и с помощью инвестиций матери Хезелтайна в размере 4500 фунтов стерлингов (после смерти его отца в 1957 году) он и Лабович смогли купить группу домов по адресу Трегунтер-роуд, 29–31 (юг). Earl 's Court ), добавив еще два на соседней Кэткарт-роуд. [37]
Хезелтайн передал свои статьи партнеру в небольшой бухгалтерской фирме, расположенной недалеко от Хеймаркета , полагая, что это даст ему больше шансов непосредственно участвовать в делах фирм, чьи бухгалтерские книги он просматривал, а не быть винтиком в более крупной компании. машина. Ему потребовались три попытки и специальная подготовка, чтобы сдать промежуточные экзамены, и у него было мало шансов сдать выпускные экзамены по бухгалтерскому учету. Он также подсчитал, что зарабатывал на своем бизнесе с недвижимостью больше, чем партнер, которому он был назначен. [35] С истечением срока действия его статей в январе 1958 года он больше не мог избежать призыва на национальную службу . [38]
Позже Хезелтин писал, что восхищался армией, поскольку его отец был подполковником Королевской инженерной службы во время Второй мировой войны , а после этого работал в Территориальной армии , но он чувствовал, что его деловая карьера слишком важна, чтобы ее можно было прерывать. . Он и его отец приняли меры предосторожности, организовав собеседования, чтобы увеличить его шансы на получение офицерского звания в случае, если ему придется служить. [38] Ему повезло, что его не призвали на Корейскую войну в начале 1950-х годов или на Суэцкий кризис 1956 года; а в последние годы национальной службы, которая уже должна была быть упразднена к 1960 году, была предпринята попытка призвать на службу мужчин, которым до сих пор удавалось отложить службу. Несмотря на то , что Хезелтин почти достиг максимального призывного возраста, который недавно был снижен с тридцати до двадцати шести лет, он был призван в Уэльскую гвардию в январе 1959 года.
Хезелтин провел девять недель в строю в качестве гвардейца [f], прежде чем его отправили на трехмесячную офицерскую подготовку в офицерскую кадетскую школу Монса в Олдершоте вместе с солдатами из других полков. Он был способным кадетом, достиг звания младшего младшего офицера и получил высшее образование с оценкой «А», но его не наградили Мечом Почета и не повысили до звания старшего младшего офицера, поскольку считалось, что его возраст дал ему несправедливое преимущество перед младшими курсантами. [40] На протяжении всего обучения его беспокоило старое растяжение связок лодыжки, но он отклонил предложение об увольнении по состоянию здоровья. [41] Он был назначен младшим лейтенантом 11 июня 1959 года. [40]
Хезелтину было предоставлено разрешение участвовать в всеобщих выборах в октябре того же года; по словам Яна Джозефса, это был его план с самого начала. [39] После этого он по деловым соображениям подал заявление об освобождении от возвращения в армию, отчасти из-за трудностей, вызванных хищениями служащего, [37] а отчасти в том числе из-за необходимости разобраться в делах своего покойного отца , и был освобожден от оставшейся у него суммы шестнадцать месяцев службы. [42] В 1980-х годах его привычка носить гвардейский полковой галстук , иногда неправильно завязанный с красной полосой на шее, была предметом резких комментариев со стороны военных и пожилых членов парламента с выдающимся военным послужным списком. Крик подсчитал, что он, должно быть, носил галстук больше дней, чем фактически прослужил в гвардии. [43]
К этому времени бум недвижимости был в самом разгаре. Хезелтайн и Лабович основали сначала одну, а затем группу компаний под названием Bastion Properties. [44] Позже Хезелтин записал, что он и Лабович купили как минимум три объекта недвижимости в W1 и W2, которые они смогли продать с прибылью до того, как завершили [g] первоначальные покупки. Они также построили восемь небольших домов в Квинсборо-Мьюс, Бэйсуотер. [36] Они купили в аренду на 58 лет блок из семи объектов недвижимости на Стаффорд-Террас, недалеко от Кенсингтон-Хай-стрит, которые они превратили в квартиры [45] и построили дома для городского совета Степни. [46] Бастион также планировал построить поместье из 126 домов [h] в Тентердене , Кент, которое не удалось продать. Чтобы привлечь других покупателей в пустующее поместье, Хезелтайну пришлось принять предложение в 4000 фунтов стерлингов за первый дом, который оценивался в 7250 фунтов стерлингов. [46] Поместье страдало от проблем с ремонтом до избрания Хезелтайна в парламент. [47]
Хезелтайн и Лабович также основали журнальную издательскую компанию Cornmarket и выпустили «Справочник возможностей для выпускников школ» и «Справочник возможностей для квалифицированных мужчин» , которые приносили стабильный доход от рекламы. Также были запущены канадская, французская и немецкая версии, хотя они были менее прибыльными. [36] В конце 1959 года, используя 10 000 фунтов стерлингов из 30 000 фунтов прибыли от продажи участка в собственность недалеко от Риджентс-парка, они приобрели знаменитый (но убыточный) журнал Man About Town , название которого было сокращено до «О городе», а затем просто «Город» . [48] В 1962 году они заплатили 10 000 фунтов стерлингов за еженедельную газету Topic , которая была запущена в прошлом году группой предпринимателей, в том числе сыном премьер-министра Мориса Макмиллана , и которая теперь принадлежала Норману Масколлу ( мошеннику в финансовой пирамиде ). эра). К тому времени экономический климат был слишком тяжелым, и, как и многие издатели, они обнаружили, что спрос на еженедельные газеты в Великобритании ограничен. Тема прекратила публикацию в конце 1962 года, но позже ее журналистами стала The Sunday Times Insight Team. [49]
Хезелтайн стал управляющим директором Bow Group Publications в 1960 году, в основном занимаясь рекламой и тиражом журнала Crossbow (похоже, что он сам не писал никаких статей или брошюр). Он подумывал подать в суд на The Observer за лимерик , высмеивающий его чувство стиля (написание «Лук» как «Красавчик») за намек на его гомосексуализм, но от этого отговорили. Он оставался директором до 1965 года. [50]
У Bastion Properties были проблемы из-за затрат на строительство и неудовлетворительного управления зданием. [46] После быстрого расширения бизнес Хезелтайна сильно пострадал от финансового кризиса Selwyn Lloyd в 1961 году [i] , и, ему еще не исполнилось тридцати лет, в конечном итоге он задолжал 250 000 фунтов стерлингов (около 4,5 миллионов фунтов стерлингов в ценах 2016 года). [31] Он утверждает, что в декабре 1962 года ему одолжил крайне необходимые 85 000 фунтов стерлингов от менеджера банка, который вышел на пенсию в тот же день. Он избежал банкротства с помощью такой тактики, как оплата счетов только при угрозе судебного иска, хотя в конечном итоге он погасил все свои долги. Именно в этот напряженный период своей жизни он увлекся садоводством как серьезным хобби. [51] Позже, в 1990-х годах, Хезелтин допустил небольшую оплошность, когда в своей речи пошутил о том, как он тянул на себя кредиторов. [52]
Между 1960 и 1964 годами Хезелтин также работал по совместительству интервьюером на ITV , скорее всего, по мнению Крика, чтобы сохранить свой публичный имидж честолюбивого политика. [53]
Несмотря на то, что позже Хезелтайн настаивал на управленческом контроле в правительственных ведомствах, которыми он руководил, Cornmarket была крайне дезорганизованной компанией, в которой практически не было бухгалтерского учета или бизнес-планов, а чеки и счета-фактуры часто сбивались с пути. Одно из самых прибыльных предприятий компании, « Реестр назначений выпускников» (альбомы с анонимными резюме выпускников ; компаниям приходилось платить за имена и адреса тех, с кем они хотели провести собеседование), было реализовано после того, как сотрудник просто проигнорировал инструкции Хезелтайна отказаться от проекта. Хезелтин и Лабович привнесли много энергии и открытости к новым идеям (например, собственный журнал для отелей Hilton или пакеты новых владельцев для людей, купивших автомобили Ford ), выявляя талантливых молодых людей и оставляя это им. чтобы разобраться в деталях. [54]
Линдси Мастерс, который присоединился к издательскому бизнесу Heseltine-Labovitch в качестве менеджера по рекламе весной 1958 года, и Саймон Тиндалл, который присоединился к нему, когда ему было чуть больше двадцати, в качестве продавца рекламы, когда Хезелтайн служил на национальной службе, играли все более важную роль в управление компанией. [55] Мастерс жестко контролировал продажу рекламных площадей, запрещая пьяные обеды и устанавливая цели по звонкам клиентам с последующими звонками, в то же время ведя публичную таблицу показателей успеха продавцов; в то время это были относительно инновационные методы. [56]
К 1964 году Cornmarket задолжал крупную сумму денег своей типографии Hazell Watson & Viney, которая тогда сливалась с British Printing Corporation (BPC). Хезелтайна вызвали в BPC, чтобы ему посоветовали разобраться с долгами его фирмы, но вместо этого он убедил их принять вместо оплаты долю в размере не менее 40% [j] в новом объединенном бизнесе. Название чемодана « Хеймаркет » было предложено сэром Джеффри Кроутером , председателем BPC. [57] [58]
С осени 1964 года Хеймаркет начал активно приобретать журналы, выбирая их из списка в медиакаталоге BRAD. Они приобрели небольшие, умеренно прибыльные журналы для магнитофонов и фотоаппаратов, а также для энтузиастов кемпинга и караванов и, используя кредит BPC, купили серию публикаций о досуге и медицине за 250 000 фунтов стерлингов у канадского издательства, конкурирующего с Thomson Group . [59]
В 1965 году оборот предприятий Heseltine составлял около 700 000 фунтов стерлингов в год, и на них работало около 50 сотрудников. Хотя серия «Возможности для выпускников» продолжала приносить прибыль, журнал «Город» продолжал терять деньги, чему препятствовали стоимость печати (в то время она была намного дороже, чем сейчас) и нежелание Хезелтина по политическим причинам включать в него фотографии обнаженных девушек или карикатуры, неуважительные к королевской семье. [60]
В конце 1965 года Хеймаркет подал заявку на приобретение журнала The Manager Британского института менеджмента , снова конкурируя с Thomson Group. Предполагалось, что Хеймаркет получит 25% акций, а также Financial Times и The Economist , обе из которых Кроутер также был председателем. На выходных Хезелтин, вдохновленный тем, как Дональд Стоукс однажды выиграл контракт на скандинавские автобусы для British Leyland , построив модель автобуса, поручил команде под руководством Лабовича подготовить 96-страничную макет того, что они задумали, в основном используя текст, вырезанный из The Экономист . Роберт Хеллер был назначен первым редактором журнала, который стал называться « Менеджмент сегодня» . Хезелтайн поначалу раздражал его, приглашая его на обед в клуб «Карлтон» и рассказывая о его политических устремлениях, но вскоре Хеллер понял, что Лабович был фронтменом, чья работа заключалась в том, чтобы произвести впечатление. тех, на кого нужно было произвести впечатление, а Хезелтайн был «динамичным и настоящим предпринимательским мозгом». Первое издание вышло в апреле 1966 года, сразу после избрания Хезельтайна в парламент. Хеймаркет продолжал издавать аналогичные журналы для институтов маркетинга, управления персоналом и вычислительной техники. [61]
Лабович покинул Хеймаркет в конце 1965 года. Хезелтин заявил, что потратил три дня, пытаясь убедить его остаться. Лабович хотел зарекомендовать себя как успешный издатель, занимающийся вопросами образования и карьеры, и, возможно, его подталкивала его тогдашняя жена, журналистка-социалистка Пенни Перрик, которая лично не любила Хезельтайна (как шафер на их свадьбе он, по ее словам, приветствовал различных деятели бизнеса в своей речи, как если бы он был на заседании совета директоров) и политически, и которых он отказался включить в совет директоров Хеймаркет. Лабович был генератором идей, но ему не хватало деловых навыков Хезелтайна. Хотя он взял с собой свои прибыльные каталоги , ему пришлось продать их обратно Хеймаркету, когда его бизнес обанкротился в 1973 году, что заставило его попытаться покончить жизнь самоубийством. Хезелтин предложил ему должность консультанта в Haymarket. [62] Два бывших партнера оставались в дружеских отношениях до смерти Лабовича в 1994 году. [63] [64]
Очень немногие сотрудники ушли с Лабовичем. Линдси Мастерс остался, вполне вероятно, зная, что вскоре он, возможно, возглавит компанию, когда политическая карьера Хезелтайна пойдет на взлет. [63] Однако Хезелтин продолжал оставаться управляющим директором Haymarket даже после избрания в парламент в марте 1966 года и базировался в офисах компании недалеко от Оксфорд-серкус, а не в Палате общин. [65] Оксфордский друг Хезелтайна Джулиан Кричли был редактором журнала Town около года с 1966 года, пока его не уволил Мастерс, положив конец его дружбе с Хезелтайном, который уклонился от нанесения удара самому. [60]
В апреле 1967 года Хезелтин убедил BPC вложить еще 150 000 фунтов стерлингов в Haymarket, увеличив ее долю владения до 60%, в то время как Хезелтин и другие директора сохранили меньший пакет акций. Haymarket удвоила свой портфель журналов, взяв на себя управление двадцатью журналами BPC (многие из которых были приобретены BPC в счет безнадежных долгов других издателей), включая Autosport . Однако теперь они фактически были дочерней компанией BPC; Хезелтайн, Мастерс и Тиндалл потенциально могут быть переиграны или даже уволены четырьмя директорами BPC, входящими в совет директоров. BPC назначила нового финансового контролера , который впервые ввел систему управления затратами и денежными потоками, и настояла на окончательном закрытии журнала Town в конце 1967 года . Репутация Хеймаркета как издательства. [48] Примерно в то же время журнал Management Today стал первым большим успехом Хеймаркета. [67] Менеджер BPC записал, что Хезелтайн сохранял инициативу на заседаниях совета директоров, «придираясь к придиркам» к качеству и срокам печати BPC, а не используя то, что стало считаться его обычным «Я изменю мир». "риторика. [68] [69]
В 1968 году ходили слухи, что БКК планирует уволить Хезелтина. [70] Еще одним из изданий, приобретенных у BPC, было World's Press News , в основном сборник мировых пресс-релизов, которое было перезапущено Мастерсом и Робертом Хеллером под названием Campaign в сентябре 1968 года (Хезелтайн первоначально выступил против этого названия, посчитав, что оно звучит слишком политически). Он быстро стал стандартным чтением в мире рекламы и связей с общественностью из-за сплетен, часто получаемых путем обмена информацией о том, кто приобретает или теряет счета, получает повышение или увольняется. В течение года он обогнал Advertisers Weekly по объему тематических объявлений. Перед лицом забастовки Хезелтайн был вынужден признать в своем штате Национальный союз журналистов . Жозефина Харт (позже писательница и жена Мориса Саатчи , который в то время был помощником Хезелтайна) еще больше улучшила работу по продажам рекламы, набрав команду, состоящую в основном из женщин. [71]
В рамках своей продолжающейся кампании по выкупу изданий у других издателей Хезелтайн заметил журнал под названием «Бухгалтер» , который легко оплачивался за счет огромного количества рекламы. Роберт Хеллер выпустил макет версии Haymarket, созданной по образцу Daily Telegraph , которая стала Accountancy Age . После международного телефонного разговора между Хеллером, который находился в отпуске в Португалии , и Хезелтином, который находился в политической поездке в Сингапур , дата выпуска была перенесена на три месяца, когда стало известно, что будет выпущено конкурирующее издание. Accountancy Age была запущена в декабре 1969 года, в основном менеджером по развитию бизнеса Haymarket Морисом Саатчи , и с самого начала приносила прибыль. [72]
Опираясь на успех книг Management Today , Campaign and Accountancy Age , Хеймаркет получил прибыль до уплаты налогов в размере 3000 фунтов стерлингов в 1968 году, 136 000 фунтов стерлингов в 1969 году и 265 000 фунтов стерлингов в 1970 году . представитель оппозиции по вопросам транспорта в 1969 году, хотя он продолжал оставаться председателем совета директоров, пока не стал министром в 1970 году, после чего он вообще вышел из совета директоров, оставаясь при этом основным акционером. [65]
В 1970 году Хезельтайн отказался от возможности инвестировать 25 000 фунтов стерлингов в рекламное агентство Saatchi & Saatchi, когда оно было создано (его бывший сотрудник Морис Саатчи сказал, что он многому научился у агрессивных методов Хезельтайна по приобретению журнальных названий и от рекламы. в журнале Campaign ), ошибочно полагая, что делать такие инвестиции министрам противоречит кодексу. Линдси Мастерс действительно инвестировала, но в конечном итоге ее выкупили братья Саатчи; Позже Хезелтайн считал, что он и Мастерс вместе могли бы заработать еще одно состояние, если бы они подкрепили друг друга крупными пакетами акций в Саатчи и Саатчи. [74]
Когда Хезелтайн стал министром правительства с июня 1970 года, Хеймаркетом управляли Мастерс и Тиндалл, которые добились еще одного переворота, опубликовав « Вычисления для Британского вычислительного общества». В 1971 году у BPC были финансовые проблемы, и Хезелтайн, Мастерс и Тиндалл собрали консорциум из County Bank , Charterhouse Development, ICFC и Wren Investments, чтобы помочь выкупить 60% акций BPC за 1 миллион фунтов стерлингов, что было очень низкой ценой, учитывая, что Хеймаркет пережил 250 000 фунтов стерлингов в прошлом году. Консорциум приобрел 40% акций Haymarket и предоставил компании ссуду в размере 820 000 фунтов стерлингов, в то время как Хезелтайн в это время взял крупный личный кредит, чтобы купить еще 20% акций Haymarket (остальную часть пакета акций BPC, в результате чего собственный пакет акций Хезелтайна стал чуть менее 50%). На встрече по заключению сделки один из банкиров записал: «Майкл подумал, что он снова стал президентом Оксфордского союза, произнес величественную речь и всем наскучил». [75] В 1971 году Хезелтин разместил свои акции в трасте, контролируемом его министерским боссом Питером Уокером и его адвокатом Чарльзом Корманом. Прибыль Haymarket до налогообложения составила 453 000 фунтов стерлингов в 1971 году и 704 000 фунтов стерлингов в 1972 году. Осенью 1973 года Haymarket должна была стать публичной компанией, но это было отменено из-за роста цен на нефть, что снизило прибыльность . издательской индустрии. Таким образом, они избежали последовавшего краха фондового рынка. Компания по сей день остается частной. [77] [76]
Хезелтайн выступал консультантом Хеймаркета во время своего пребывания в правительстве с 1974 по 1979 год. [78] Его роль заключалась в том, чтобы привнести новые издательские идеи. Он считал, что улучшил производительность, хотя позже Роберт Хеллер записал, что он сделал очень мало, поскольку был слишком занят как член Теневого кабинета. Он работал в офисе на Хеймаркете, недалеко от Риджент-стрит , а не в Палате общин. [79] Под управлением Мастерса и Тиндалла Хеймаркет продолжал расти. К 1976 году годовая прибыль компании составила около 1,75 миллиона фунтов стерлингов. [80] В 1976–1977 годах Хезелтайн, Мастерс, Тиндалл и финансовый директор Дэвид Фрейзер выкупили 40% акций консорциума, используя деньги, взятые у них взаймы, что дало Хезелтайну и его семье более 50% контроля над Хеймаркет. [81] [80] Хезелтин взял крупные потребительские кредиты как для увеличения своей доли в компании, так и для покупки своего загородного особняка «Тенфорд Хаус». Мастерс сделал то же самое, чтобы купить себе недвижимость. [82] Несколько изданий, в том числе Accountancy Age и Computing, были проданы конкурирующей компании VNU в 1980 году. В результате сделки было собрано 17 миллионов фунтов стерлингов, половина из которых досталась Heseltine, но, по мнению Крика, это был плохой шаг для Haymarket. [83] Во время второго периода отсутствия Хезелтайна на посту (1986–1990) Мастерс пригрозил уйти в отставку, если Хезелтайн вернется в Хеймаркет, но он снова стал консультантом с оплатой 100 000 фунтов стерлингов в год. [84]
К 1997 году, когда его карьера на посту министра кабинета закончилась, Хеймаркет получал годовую прибыль в размере более 10 миллионов фунтов стерлингов, и в нем работало около 1000 человек. Хезелтин возобновил управление компанией после выхода на пенсию Мастерса в 1999 году. [85] С 1999 года в Хеймаркет наблюдалось снижение рентабельности в Великобритании, но она расширилась и на зарубежные рынки (например, в Индию). Компания также взяла крупные займы на сумму более 100 миллионов фунтов стерлингов, чтобы выкупить крупные миноритарные пакеты акций Мастерса и Тиндалла, которые были в некоторой степени уменьшены в результате продажи собственности. Хезелтин ушел из повседневного управления, передав управление своему сыну Руперту. [86]
Владение Хезелтайном Хеймаркет принесло ему большое личное состояние. По состоянию на 2013 год он занимал 311-е место в списке богатых людей The Sunday Times с оценочным состоянием, включая пакеты акций, принадлежащие членам его ближайших родственников, в 264 миллиона фунтов стерлингов. [87]
Хезелтин оспаривал безопасное место Гауэра от Лейбористской партии на всеобщих выборах в октябре 1959 года . [88] Он был единственным претендентом на кандидатуру консерватора (технически консерватора и национал-либерала ) [k] . Время от времени он посещал собрания Лейбористской партии и пытался перебить выступающих, [34] включая Аньюрин Беван и кандидата от Лейбористской партии Ифора Дэвиса , которого он продолжал пытаться вызвать на дебаты. Он получил широкую огласку в местной газете и добился расположения консерваторов немного лучше, чем в среднем по стране. [89]
В 1961 году Хезелтайн был одним из 29 претендентов, половина из которых была опрошена, на выдвижение кандидатуры консерваторов в маргинальном избирательном округе Ковентри-Норт . Он утвердил выбор после того, как привел на встречу свою невесту Энн Уильямс. Он хорошо ладил с действующим членом Лейбористской партии Морисом Эдельманом (чья дочь была подругой Анны Хезелтайн, как она стала в 1962 году), и они иногда встречались за ужином во время предвыборной кампании. [90] Многие из его современников из Оксфорда уже вошли в парламент, но, к его разочарованию, на всеобщих выборах 1964 года он потерпел поражение с перевесом в 3530 голосов. [91] Переход к лейбористской партии был немного меньше, чем в среднем по стране. [90]
В марте 1965 года Хезелтайн подал заявку на выдвижение на безопасное место от консерваторов в Тавистоке в Девоне, где действующий член парламента объявил о своей отставке двумя месяцами ранее. [92] Из 51 заявителя были рассмотрены 14, шестеро из которых имели местные связи. Хезелтайн вошел в окончательный короткий список из трех человек, остальные были молочным фермером, занимавшим руководящую должность в Совете по маркетингу молока (считавшимся фаворитом), и юристом из местных властей, который позже вспоминал, что в поезде из Лондона Хезелтайн держал выскакивал на каждой остановке, чтобы проверить, выставлены ли его журналы в станционных киосках. Хезелтайн уже несколько дней ездил, разговаривая с местными жителями, и заказал годовой запас двух еженедельных газет Тавистока. Такие усилия в настоящее время распространены при выборах в парламент, но в то время были необычными. Он был избран явным большинством членов Комитета по финансам и общим целям Тавистокской консервативной ассоциации (в который входило от 100 до 120 человек). [93]
Хезелтайн был выбран отчасти как молодой, динамичный кандидат, который мог противостоять возрождающейся Либеральной партии в Западной стране , где Джереми Торп , Питер Бесселл и Марк Бонэм Картер недавно получили места. [92] Либералы сократили вдвое консервативное большинство в Тавистоке в 1964 году. [94]
Затем возникли проблемы с его принятием полным общим собранием Консервативной ассоциации, что должно было быть формальностью. Возникла критика за то, что для фотографий девушек в бикини на обложке журнала Town , которые в то время считались рискованными, а также для шуток в журнале в адрес королевской семьи следовало выбрать человека, имеющего связи с сельским хозяйством. Он был выбран после волнующей речи перед примерно 540 членами местной консервативной ассоциации в пятницу, 26 марта 1965 года. [93] [92] Крик считает, что это редкий пример в политике, когда одна речь определяет карьеру. Только 27 членов поддержали поправку о возвращении вопроса в отборочную комиссию, а 14 вообще выступили против принятия Хезелтайна. После этого его имя перестало появляться в качестве «издателя» в его журналах. Ему пришлось изучать сельское хозяйство, важный вопрос в резиденции, о котором он почти ничего не знал. [93]
На всеобщих выборах в марте 1966 года в Тавистоке выступили лидер консерваторов Эдвард Хит и лидер либералов Джо Гримонд . Хезельтайн подчеркнул свое согласие с либеральными принципами и боролся чрезвычайно упорно, добившись небольшого поворота в сторону консерваторов, противодействуя национальной тенденции. [94] Он был избран членом парламента (МП) от Тавистока. [92]
Либеральная позиция Хезельтайна по расовым вопросам и его неприятие повешения (он считал это варварством и неэффективным средством сдерживания, хотя позже он выразил открытость к идее повешения террористов) были непопулярны среди многих его избирателей, как и его продолжающееся беспокойство по поводу сельского хозяйства. проблемы, а также то, что он одевается как городской бизнесмен в бледно-серых костюмах, с галстуками из лосося и водит «Ягуар». Несмотря на огромные требования к его времени в качестве члена парламента и управления Haymarket Press, а также удаленность места от Лондона, он оставался относительно активным в работе с избирательными округами по выходным и во время последних летних каникул, совершая поездки по сельским районам в фургоне и используя небольшой магнитофон (относительно новая технология в то время), чтобы диктовать ответы на стоящие перед ними проблемы избирателей. [95]
Как только Хезелтин был избран в марте 1966 года, место Тавистока было рекомендовано к упразднению Комиссией по границам , разделенной между новыми местами Западного Девона (фактически сельским местом, где Хезелтайну пришлось бы конкурировать за кандидатуру с действующим член парламента Питер Миллс , у которого было много местных последователей) и Плимут Саттон (в котором был сильный элемент Пауэллита / Monday Club - в конечном итоге они выбрали правого нападающего Алана Кларка ). [96] Некоторые из его активистов пытались убедить его подать заявку на Плимут Саттон, но он не был заинтересован, желая получить место поближе к Лондону. [97]
В данном случае реализация пересмотра границ была отложена по партийным причинам до следующих всеобщих выборов министра внутренних дел Джеймса Каллагана (под предлогом ожидания доклада Редклиффа-Мод о реорганизации местного самоуправления). Таким образом, Хезелтин защищал Тависток на всеобщих выборах 1970 года , добившись перевеса в сторону консерваторов выше среднего. [96]
Хезелтайн, который к тому времени был младшим министром в правительстве Хита, теперь был вынужден подать заявку на новую кандидатуру, часто конкурируя с другими действующими депутатами-консерваторами, чьи места также подлежали упразднению. Он подал заявку на участие в турнире Mid Sussex в соревновании с Яном Гилмором , но они проиграли Тиму Рентону . Он также подал заявку на участие в Мид-Оксфордшире, но проиграл Дугласу Херду . [97]
В 1972 году Эдвард Хит попытался убедить Хезелтайна, его решительного сторонника, бросить вызов депутату от Пауэллита Рональду Беллу в номинации от консерваторов на новое место в Биконсфилде . [98] Хезелтайн написал, что у него «испытывался соблазн» войти в списки в Биконсфилде, но на самом деле он этого не сделал. [99] Крик пишет, что он вошел в окончательный список из четырех человек против Белла, прежде чем его «очевидно убедили» отказаться от участия. [97] Кампания Белла в рядах местных консерваторов была организована Хью Симмондсом, председателем организации «Молодые консерваторы» , и он с небольшим перевесом победил. [98]
Хезелтин был одним из 180 претендентов на безопасное место от консерваторов в Хенли (ассоциация избирательного округа которого была известна как Северный Оксфордшир), член парламента от которого Джон Хэй уходил в отставку. Он вошел в окончательный список из трех человек вместе с двумя другими действующими депутатами, Уильямом Шелтоном и Норманом Фаулером , и в сентябре 1972 года был выбран кандидатом явным большинством голосов в первом туре голосования. Частично причина заключалась в том, что Ассоциации нужен был богатый депутат, который не отвлекался бы на необходимость зарабатывать деньги в бизнесе, как это делал Хэй. Он содержал избирательный дом в Крокер-Энде, недалеко от Неттлбеда , и до сих пор содержал лондонский дом в Уилтон-Кресент . [97] Округ расположен примерно в 40 милях к западу от центра Лондона и имеет отличное транспортное сообщение, что делает его лучшим жилым районом для лондонских специалистов.
Хезелтин был депутатом парламента от Хенли с февраля 1974 года до своего выхода на пенсию из Палаты общин в 2001 году . [100]
В 1967 году Питер Уокер пригласил Хезелтайна быть представителем оппозиции по транспорту (не должность на уровне теневого кабинета, но подчиняясь Уокеру) после того, как он организовал для него успешный тур с лекциями по Западной стране. В обязанности Хезелтина входило противодействие законопроекту о транспорте Барбары Касл 1967 года (который в конечном итоге стал Законом о транспорте 1968 года ). [101] Хезелтин возглавил оппозицию тем частям законопроекта, которые национализировали небольшие автобусные компании в Национальную автобусную компанию (Великобритания) и создали руководителей пассажирских перевозок (PTE) в крупных городских районах. Он раскритиковал Касл за желание дать PTE право производить или производить все необходимое для их функций, что, как она отметила, было почти дословно идентично статье Консервативного Закона о транспорте 1962 года . В 1968 году Маргарет Тэтчер на год стала начальницей Хезелтайна; он нашел ее «позорно грубой». [102] Что необычно для того времени, он нанял штатного исследователя Эйлин Стратнавер. [65]
Хит предоставил своим теневым министрам больше свободы действий, чем это было бы нормально в наши дни. Хезелтин был одним из группы из 15 депутатов-консерваторов, проголосовавших против законопроекта об иммиграции Содружества 1968 года во втором чтении (консерваторы посоветовали своим депутатам поддержать его, но это было свободное голосование). Он также проголосовал против законопроекта в трех последующих голосованиях, утверждая, что он основан на «чистом неприкрытом расизме» и что Британия должна выполнить обещания, ранее данные кенийским азиатам . После речи Еноха Пауэлла « Реки крови» Хезелтайн публично призвал Хита иметь с ним твердые отношения — к ужасу многих членов его местной партии в Тавистоке, где Пауэлл пользовался сильной поддержкой. Три дня спустя Хезелтин был одним из примерно двух десятков депутатов-консерваторов, которые бросили вызов кнуту и воздержались, а не проголосовали против второго чтения законопроекта о расовых отношениях 1968 года (который запрещал расовую дискриминацию). Он утверждал, что консерваторам следует заявить о своей собственной альтернативной политике, а не просто выступать против нее. [103]
Хезелтайн был назначен главным представителем оппозиции на транспорте в ноябре 1969 года, хотя, в отличие от своих предшественников Тэтчер и Уокера, он не был членом Теневого кабинета. Он отправился в шестинедельное турне по Индии, Гонконгу, Сингапуру, Австралии и США, чтобы изучить, как работают их доки, в рамках подготовки к запланированному лейбористами законопроекту о доках 1970 года (который в конечном итоге был отменен из-за всеобщих выборов того года). . [65]
После победы консерваторов на всеобщих выборах 1970 года новый премьер-министр Эдвард Хит назначил Хезелтайна младшим министром Министерства транспорта . Транспорт был понижен в должности с должности в кабинете министров в 1969 году, когда Барбару Касл сменил Фред Малли . К его разочарованию, Хезелтайн, который был главным представителем оппозиции, был назначен парламентским заместителем, самой нижней ступенькой министерской лестницы, при Джоне Пейтоне (который сам был всего лишь государственным министром, а не членом кабинета министров). Чиновники считали его дерзким, высокомерным и властным, с очень ограниченным вниманием к оформлению документов, хотя он быстро жаловался, если ему о чем-то не рассказывали (они обнаружили, что хитрость заключалась в том, чтобы представить двухстраничные резюме по каждой теме, которые он требовал , но с обширными справочными документами). Он пожаловался лорду Джеллико , министру государственной службы, на то, что в его кабинете принимают неопытных государственных служащих, только что окончивших университет. «Киски - так они нас называли. Отбросы земли, которых терпят государственные служащие», - сказал он Sunday Times (1 мая 1983 г.). Одной из его первых обязанностей было открытие Westway A40 (M) , а также он открыл участок M4 к западу от Мейденхеда, на котором вскоре после этого был оштрафован на 20 фунтов за превышение скорости. Он настоял на том, чтобы ему показали карты мест проживания протестующих, чтобы он мог увидеть причины беспокойства общественности по поводу новых дорог и автомагистралей. [104]
Через четыре месяца Транспорт был поглощен новым «монстровым министерством» Министерства окружающей среды под руководством союзника Хезелтайна Питера Уокера . Хезелтин по-прежнему отвечал за транспорт, а также за реформу местного самоуправления, предусмотренную Законом о местном самоуправлении 1972 года . Предложения Редклифф-Мод об унитарных советах (т.е. слиянии двух уровней окружных и городских/окружных советов) были отвергнуты. Многие исторические графства были упразднены. Вокруг больших городов были созданы крупные столичные округа, но многие более мелкие города потеряли статус уездного района. Одним из таких был Плимут, восточные пригороды которого находились в Тавистоке, резиденции Хезелтайна. Мнение Плимута было особенно недовольным тем, что теперь образованием должен был управлять Совет графства Девон в Эксетере, в 40 милях отсюда. Хезелтин отказался поддержать кампанию члена парламента от Плимута дамы Джоан Викерс по созданию столичного графства Тамарсайд , и был упрекнут сэром Генри Стадхолмом , его предшественником на посту члена парламента от Тавистока, за отказ поддержать (на том основании, что в качестве министра ему, возможно, придется выносить решение любой спор) Попытка Совета Плимута купить больше земли возле Спарквелла для развития легкой промышленности под его контролем. [105]
В апреле 1972 года Хезелтайн был назначен министром аэрокосмической промышленности, государственным министром, а не министром кабинета министров, но фактически руководил своим собственным отделом в рамках Министерства торговли и промышленности, еще одного из новых мегаминистерств Хита. В соответствии с Законом о промышленности 1972 года департамент получил новые важные полномочия. Позже в том же году Питер Уокер был назначен государственным секретарем по торговле и промышленности, что снова сделало его начальником Хезелтайна. Хезелтин назначил Сесила Паркинсона , с которым он познакомился на курсах бухгалтерского учета в середине 1950-х годов, своим личным секретарем парламента, якобы на том основании, что он знал об аэрокосмической отрасли еще меньше, чем он сам. Паркинсон был впечатлен энергией Хезелтайна и его настойчивостью в том, чтобы государственные служащие быстро приносили ему результаты, позже написав в своих мемуарах (1992) «своей конструктивной и преднамеренной неразумностью он во многом напоминает мне миссис Тэтчер». Хезелтайн, возможно, не сделал аэрокосмическую политику более интервенционистской, чем она уже была. [106]
Одной из главных задач Хезелтайна была продажа «Конкорда» , что было сложно из-за его стоимости и ограниченной дальности полета (он мог летать из Нью-Йорка в Лондон или Париж, но не из-за небольшого дополнительного расстояния до Рима или Франкфурта) и вместимости (четверть меньшей, чем у Боинг 747). Он был инициирован Макмилланом в 1962 году как англо-французский проект, направленный на вступление Британии в ЕЭС, хотя к началу 1970-х годов Хит уже обсуждал отмену этого соглашения с президентом Помпиду. BOAC пригрозил отменить свой приказ, а Хезелтайн несколько раз вызывал совет директоров, угрожавший массово уйти в отставку , в свой офис, впечатляя Паркинсона своим умением убеждать. Государственные служащие были счастливы, что его любовь к заголовкам способствовала увеличению продаж Concorde. Королева, принцесса Маргарет и принцесса Анна были замечены сопровождающими Хезелтина на борту «Конкорда», чтобы привлечь внимание общественности. Летом 1972 года он отправил Concorde 002 в турне по Ирану, Индии, Сингапуру, Японии и Австралии. Хезелтайн и его жена Энн сопровождали самолет до Сингапура (в прессе шутили, что Ли Куан Ю мог не пустить его с такими длинными волосами), и он встретил его в Тулузе на обратном пути, но ни один самолет не был продан. На этом этапе существовала возможность продать 74 «Конкорда» 17 авиакомпаниям по всему миру (первоначально надеялись продать 30), но это пошло не так из-за роста цен на нефть в 1973 и 1979 годах; в действительности было продано только 10 самолетов, по пять компаниям British Airways (каким стал BOAC в 1974 году) и Air France . Хезелтайн заслужил похвалу за свои усилия по продажам, но некоторые государственные служащие считали, что он был более предан самолету, чем Тони Бенн , и что ему следовало принять решительные меры и сократить маркетинговые усилия раньше, чем он это сделал. Он вообще не упомянул Конкорд в своих книгах «Где есть воля» или «Вызов Европы» . [107]
Хезелтайн сыграл ключевую роль в создании Европейского космического агентства (ЕКА) в 1973 году. Он отменил запуск британского геостационарного технологического спутника и вернул грант Казначейству. Ему не удалось убедить коллег централизовать британские космические расходы, которые были разделены между министерством обороны, министерством обороны, почтовым ведомством и советом научных исследований. Это была его попытка заставить Маргарет Тэтчер , государственного секретаря по образованию и науке, отказаться от контроля. последнего, испортили их отношения. Он также высказался за общеевропейское сотрудничество в области гражданской авиации. [108]
Хезелтайн почти ежедневно имел дело с промышленником Арнольдом Вайнстоком , главой GEC , поскольку министр транспорта Хезелтайн однажды вызвал его в министерство, чтобы спросить, почему электронные знаки на автомагистрали, построенные GEC, не работают должным образом. К маю 1973 года Сесил Кинг считал, что Вайншток имел очень плохое мнение о Хезелтайне, но позже ситуация улучшилась, и они стали друзьями. Heseltine начал практически с нуля, но Haymarket добился успеха только тогда, когда его выкупил крупный конгломерат BPC. По мнению Крика, это может объяснить его корпоративизм, хотя, в отличие от Джима Прайора или Хита, Хезелтин никогда не проявлял особого интереса к привлечению профсоюзов. [109]
В этот период оппонент Хезелтайна Стэнли Клинтон-Дэвис придумал себе прозвище Тарзан из-за его сходства с Джонни Вайсмюллером , актером, сыгравшим Тарзана в ряде фильмов 1930-х и 1940-х годов. [110] СМИ поспешили последовать примеру Клинтон-Дэвис. Он был изображен в карикатурном виде с набедренной повязкой в серии «Если» , нарисованной сатирическим политическим карикатуристом Стивом Беллом . Хезелтайн утверждал, что его никогда не волновало, как его называют люди, хотя это прозвище забавляло его жену: «Было довольно весело быть женатым на Джонни Вайсмюллере». [11]
В начале 1973 года начали распространяться слухи о том, что гусеничный корабль на воздушной подушке (известный как «Hovertrain»), запланированный плавучий поезд со скоростью 300 миль в час, работы над которым начались в 1967 году, должен быть отменен. 12 февраля 1973 года Хезелтайн дал письменный ответ от имени Питера Уокера на письменный вопрос члена парламента от лейбористской партии Дэвида Стоддарта о том, что дальнейшее вливание государственных денег все еще «находится на рассмотрении». Однако два дня спустя Хезелтайн предстал перед Специальным комитетом и сообщил, что правительство уже решило отключить поезд на воздушной подушке 29 января. Эйри Нив считал, что Хезелтин лгал, и призвал Стоддарта заняться этим вопросом. Инцидент с поездом на воздушной подушке стал рассматриваться как худший пример лжи Палате общин со времен дела Профьюмо десятилетием ранее, и Хезелтин выжил, потому что все подробности стали известны только во время летних каникул в парламенте. [111]
В сентябрьском отчете комитета Хезелтайн обвиняется в том, что он дал «неверный» ответ 12 февраля. Хезелтайн немедленно дал пресс-конференцию (7 сентября 1973 г.), на которой отрицал свою ложь. По приказу главного кнута Фрэнсиса Пима 16 октября 1973 года он извинился перед Палатой общин за заявление, которое допускало «более чем одно толкование». Хезелтайн сказал, что его заявление о том, что дальнейшие инвестиции «находятся на рассмотрении», было не просто обычным эвфемизмом для решения, о котором еще не было объявлено, но фактически было технически верным, поскольку в то время он все еще разговаривал с Hawker Siddeley и British Rail о покупка части бизнеса Hovertrain. Этот скандал отвлек внимание от гнева комитета по поводу решения об отмене. Настоящей целью Нива, по мнению Сесила Паркинсона из ППС Хезелтайна, был Хит, которого Нив ненавидел и позже помог свергнуть с поста партийного лидера в 1975 году, но он и сэр Гарри Легг-Бурк , оба из которых имели выдающиеся военные достижения, также выразили сожаление по поводу действий Хезелтайна. сокращая свою национальную службу, свою дерзость и новые деньги. [111]
Хита, похоже, не слишком беспокоила отмена Hovertrain, но его беспокоил обсуждаемый третий лондонский аэропорт в Мэплин-Сэндс на побережье Эссекса, который считался крупным престижным проектом наряду с туннелем под Ла-Маншем, который был начат в этом году. время. Законопроекту угрожало восстание членов консервативной партии, чьи места были затронуты, и Хит устроил Хезелтайну выговор за недостаток энергии в его продвижении. [112]
В то время Хезелтайн не пользовался популярностью среди своих коллег-министров. Была рассказана история о том, как министры добровольно предложили ему стать «заложником террористов» на обсуждаемых учениях. Тем не менее, Хезелтайн вышел из правительства Хита с улучшенной репутацией. Он избежал худших кризисов этого правительства: двух забастовок шахтеров, политики доходов, политики промышленных отношений и Северной Ирландии, а также любого прямого участия во вступлении Великобритании в ЕЭС. [113] Карьера Хезелтайна под руководством Хита была связана с реорганизацией местного самоуправления, престижными проектами, Европой и государственной помощью промышленности - темами, которые будут повторяться на протяжении всей его карьеры. Он добился более высокого общественного авторитета, чем многие министры кабинета министров, и к 1974 году его всерьез считали будущим премьер-министром. [114]
Хезелтайн был назначен в теневой кабинет в июне 1974 года в качестве представителя промышленности. Если бы консерваторы выиграли всеобщие выборы 1974 года (февраль или октябрь), он почти наверняка вошел бы в кабинет министров. Он следил за Тони Бенном , который планировал значительное расширение государственной собственности через Национальный совет по предпринимательству . Летом 1974 года Хезелтайн собрал команду из более чем 20 депутатов-консерваторов, каждый из которых был специалистом в определенной отрасли, для кампании против планов Бенна. [115]
Хезелтин потерял веру в Хита из-за второй забастовки шахтеров и из-за личной резкости Хита (Хит, очевидно, однажды сказал ему в лицо, что он слишком откровенно амбициозен); его покровитель Питер Уокер также испытывал аналогичные сомнения относительно Хита. За десять дней до выборов в октябре 1974 года , на которых Хезелтин воспротивился общенациональному колебанию, увеличив свое большинство в Хенли, он призвал Хита рассмотреть свою позицию к концу года. [116]
Неясно, как Хезелтайн проголосовал в первом туре выборов руководства консерваторов 1975 года , в которых претендентка Маргарет Тэтчер победила Хита. Норман Теббит заявил, что он и Джон Нотт убедили его проголосовать за Тэтчер, чтобы дать возможность его предпочтительному кандидату Уилли Уайтлоу баллотироваться во втором туре голосования. Другой (анонимный) близкий друг позже рассказал Майклу Крику , что Хезелтайн голосовал за Тэтчер. Команда Тэтчер объявила его воздержавшимся, хотя тогда он отказался раскрыть информацию о том, как он голосовал. [116] В своих мемуарах Хезелтин писал, что он воздержался при первом голосовании, но что он проголосовал бы за Уайтлоу в первом туре голосования, если бы он выступил против Хита. [117] Уайтлоу восхищался его напором и энергией, но смотрел на него свысока как на «новые деньги» и, как говорят, заметил, что Хезелтайн был «из тех людей, которые причесываются на публике». [118]
Хезелтин пытался баллотироваться во втором туре голосования (по мнению Крика, его голос, скорее всего, был бы смехотворным), но проголосовал за Уайтлоу. Тэтчер, которую Хезелтайн, как и многие другие, поначалу считал чем-то вроде шутливого кандидата, победила Уайтлоу и стала лидером партии. [116]
Хезелтайну нелегко было работать с женщинами в качестве старших коллег, о чем свидетельствуют трудности, с которыми Элинор Гудман столкнулась при получении повышения от секретаря до журналиста в Campaign , а также его нежелание позволить Жозефине Харт войти в совет Хеймаркет. [119] Хезелтайн вполне ожидал, что новый лидер (как и Питер Уокер ) будет уволен из теневого кабинета , но был оставлен, отчасти потому, что Тэтчер была впечатлена его яростной оппозицией законопроекту Бенна о промышленности, а отчасти потому, что Высокопоставленный деятель, возможно, Джеффри Хоу , выступал за его сохранение. [120]
Хезельтайн впервые выступил в качестве оратора-платформера в Консервативном национальном совете в марте 1975 года, а затем на осенних конференциях 1975 и 1976 годов (где он сравнил лейбористов с одноногой армией, марширующей «влево, влево, влево»). Свои речевые идеи он заранее продиктовал сценаристам, которым пришлось отбросить немало непонятного материала. Его репутация основывалась не на каком-либо фактическом содержании или аргументах, а на силе и живости его высказываний - о нем говорили, что он мог «найти клитор партии ». Ходили разговоры о том, что он будет назначен председателем партии (отвечающим за партийную организацию и агитацию по всей стране) вместо Питера Торникрофта . [121]
Летом 1975 года Хезелтин убедил Теневой кабинет не выступать против помощи лейбористского правительства Британскому Лейланду из-за риска для маргинальных мест (включая некоторых рабочих Коули в северных отделениях его собственного места в Хенли). Министр промышленности Тони Бенн считал Хезелтайна интеллектуально поверхностным (описывая одно из его выступлений как «ужасный старый провал», а другое как «очередное нападение»), но восхищался его способностью попадать в заголовки оппозиционных газет. [122]
Печально известный инцидент с булавой произошел 27 мая 1976 года во время принятия законопроекта об авиационной и судостроительной промышленности , меры, принятие которой длилось уже год и было проведено 58 сессий комитета. Спикер постановил, что законопроект является гибридным , поскольку из него исключена одна судостроительная компания (хотя существовал спор относительно того, была ли рассматриваемая компания на самом деле судостроительной компанией). Таким образом, все заинтересованные стороны имели право обратиться со своим делом в специальный комитет. Предыдущее голосование в пользу постановления спикера было равным и отклонено после того, как спикер был обязан по соглашению использовать свой решающий голос против своего собственного постановления. Теперь лейбористское правительство приняло решение приостановить действие обычного регламента парламента, чтобы законопроект мог действовать в обычном режиме. На этот раз консерваторы ожидали, что спикер воспользуется своим решающим голосом против предложения правительства о приостановке действия постоянного распоряжения. Вместо этого было принято лейбористское предложение после того, как лейбористский кнут сломал его пару . На фоне буйных сцен, когда левые лейбористы поют «Красный флаг», Хезелтайн взял в руки булаву , символ власти парламента, пока Джим Прайор не отобрал ее у него. Рассказы о том, что именно произошло, различаются, но вполне вероятно, что он насмешливо предлагал это скамье Лейбористской партии, а не, как некоторые утверждали, «размахивал» им - иллюзия, вызванная тем, что Прайор потянул вниз другую руку. Тэтчер была в ярости. Спикер Томас приостановил заседание и заставил Хезелтайна подождать до следующего дня, чтобы извиниться, чтобы успокоить гнев. Хезелтайн столкнулся с призывами к его отставке из Теневого кабинета; он думал, что это понравится публике, но, по мнению Крика, это помогло укрепить репутацию человека импульсивного и недальновидного. [123]
Осенью 1976 года Хезелтина против его воли перевели на должность теневого министра по охране окружающей среды. Он был особенно рассержен тем, что ему пришлось отказаться от должности министра теневой промышленности Джону Биффену . Он согласился при условии, что ему не придется занимать должность директора по охране окружающей среды, когда консерваторы вернутся к власти. Поскольку Бенн уступил место Эрику Варли, больше не было такой необходимости в агрессивной кампании по промышленности, а Тэтчер, которая сама была теневым министром окружающей среды в 1974 году, захотела проводить кампанию по продаже муниципальных домов (Хезелтайн предлагал арендаторам скидки до 50% которые купили свои дома) и реформу ставок, и считал своего предшественника Тимоти Рэйсона неэффективным. [124] [125]
Тэтчер была впечатлена предвыборной кампанией Хезельтайна и его любовью к заголовкам во время выборов в мае 1979 года , в отличие от большей части теневого кабинета. После победы консерваторов и помня о своем предыдущем обещании, что ему не придется брать на себя работу по охране окружающей среды в правительстве, она предложила ему должность в Министерстве энергетики (важная должность после энергетического кризиса 1979 года, вызванного иранской революцией ). В конце концов, он предпочел стать государственным секретарем по вопросам окружающей среды, впервые войдя в кабинет министров. [126]
Во время макроэкономических споров начала 1980-х годов Хезелтайн иногда ассоциировался с «мокрыми» кабинета министров ( Питер Уокер , Джим Прайор , Ян Гилмор , лорд Кэррингтон и Норман Сент-Джон Стевас ), но не считался одним из них и его не приглашали. на свои частные встречи. И Найджел Лоусон , и Сесил Паркинсон в своих мемуарах (1992) согласились, что он в принципе признал необходимость контроля государственных расходов. Он выступал против отмены валютного контроля в 1979 году и против жесткого бюджета Джеффри Хоу в 1981 году, предлагая вместо этого заморозить заработную плату в государственном секторе. [127]
Хезельтайн выступал за приватизацию государственных предприятий, что было новой идеей для 1979 года, поскольку консерваторы первоначально предлагали только денационализировать отрасли, национализированные лейбористами в 1970-х годах. [128]
Несмотря на свое первоначальное нежелание браться за эту работу, Хезелтайн позже описал ее как «четыре самых счастливых года в моей жизни». Он принял Закон о дикой природе и сельской местности 1981 года , меру по сохранению. Он также наложил вето на небоскреб «Зеленый гигант» на Южном берегу реки Иордан , инициировал планы расширения Национальной галереи (победившая работа была описана принцем Чарльзом как «чудовищный карбункул» и так и не была построена) и подписал контракт на строительство. Центра королевы Елизаветы II на месте взрыва недалеко от Вестминстера; когда он не смог обеспечить частное финансирование, как планировалось, Казначейство было вынуждено оплатить строительство. Некоторые обязанности Министерства энергетики были переданы новому органу English Heritage . [129]
Постоянный заместитель министра окружающей среды сэр Джон Гарлик охарактеризовал прибытие Хезелтина как переход от «очень консервативного государственного министра труда [Питера Шора] к очень радикальному консервативному государственному секретарю». В свой первый день Хезелтайн пригласил его на обед в «Коннахт» и составил список того, чего он хотел достичь в должности (список содержится в книге Хезельтайна « Где есть воля» и был возвращен ему в конце его пребывания в должности). окружающая среда). Лишь четверть повестки дня Хезельтайна состояла из манифестных обязательств и других политических целей; остальная часть состояла из административных и организационных изменений. Питер Хеннесси заметил, что Хезелтайн больше интересовался деталями реформы Уайтхолла, чем любой министр со времен Дэвида Ллойд Джорджа . Хезелтин был весьма безжалостен в перемещении государственных служащих, которыми он был недоволен, но, тем не менее, сотрудники считали, что он несколько смягчился с начала 1970-х годов, и с ним было более расслабленно и весело работать. Его постоянные секретари сэр Джон Гарлик и сэр Джордж Мозли были высокого мнения о нем. Он предпочитал принимать решения путем неформального обсуждения, а не рыться в документах. Он ввел обычай Питера Уокера утренних «молитвенных» собраний (министры и PPS без присутствия государственных служащих), который сейчас распространен в Уайтхолле, но в то время был новшеством. [130]
Бюджет департамента составлял 14 миллиардов фунтов стерлингов в год, и в нем работало 52 000 человек. Консерваторы обязались сократить 100 000 из 730 000 государственной службы. По совету своего младшего министра лорда Беллвина , бывшего лидера городского совета Лидса, Хезелтин приказал, чтобы никто не принимался на работу без его личного одобрения. [131]
Хезелтайн учредил систему внутреннего аудита под названием «MINIS» («Информационная система управления для министров»), что по иронии судьбы, по мнению Крика, поскольку собственная компания Хезелтина Haymarket часто была хаотично организованной. Питер Хеннесси сравнил это с « Книгой Судного дня ». Хезелтайн лично допрашивал глав департаментов (многие из которых считали, что он вмешивается во внутренние дела государственной службы). Длинные отчеты, показывающие организационную структуру каждого из 66 управлений, расходы, расходы на персонал и планы на будущее, были обнародованы. Численность персонала сократилась сильнее, чем в любом другом отделе Уайтхолла; каждый двенадцатый ушел в течение года, а к 1983 году - почти 30%, 15 000; Финансы местных органов власти под руководством Терри Хейзера были единственным отделом, получившим дополнительные ресурсы. Тэтчер была впечатлена MINIS, и в феврале 1983 года Хезелтайна пригласили провести презентацию о них перед другими старшими министрами и государственными служащими в надежде, что они могут быть приняты на вооружение другими ведомствами. Интереса было мало, но позже аналогичные концепции были приняты Инициативой финансового управления Дерека Рейнера в Уайтхолле. [132]
Хезелтайн был сторонником продажи муниципальных домов - политики, впервые предложенной некоторыми консервативными местными властями, например, Бирмингемом. Он также поддерживал политику раздачи домов, политику, впервые выдвинутую Питером Уокером в середине 1970-х годов, не в последнюю очередь потому, что некоторые местные власти тратили больше на содержание домов, чем окупали арендную плату. Тэтчер, обеспокоенная реакцией тех, кто пошел на финансовые жертвы, чтобы купить свои дома, поначалу была настроена скептически. После вступления в должность Хезелтайн издал циркуляр, позволяющий советам, если они того пожелают, продавать дома со скидкой 30% и предлагать 100% ипотечные кредиты. Закон о жилье 1980 года, вводящий в действие право на покупку, был отложен из-за поправки Лорда и не вошел в свод законов до конца 1980 года. Некоторые советы медлили с обработкой заявлений (один даже угрожал разместить «проблемные» семьи по соседству с теми, кто купил жилье). ) и Хезелтайн подали пример Норвичу, открыв там офис продаж Министерства энергетики; Совет Норвича подал на него в суд и проиграл. В то время Хезелтайн разрешил советам использовать до 75% выручки от продаж на ремонт жилого фонда, и в последующие годы был разгневан, когда Казначейство сократило эту сумму. Хезелтайн также настаивал на удвоении арендной платы, чтобы стимулировать покупки. [128]
В течение 1980-х годов было продано более миллиона муниципальных домов, что составляло около 20% акций, и к 1987 году лейбористы отказались от своего противодействия праву покупки . Это было огромное социальное изменение, во многом способствовавшее увеличению поддержки консерваторов среди новых домовладельцев, и которое Хезелтин часто называет одним из своих главных достижений. [133] Хезелтин отметил, что «ни один законодательный акт не позволил передать столько капитальных богатств от государства к народу». Он сказал, что политика «права на покупку» преследует две основные цели: дать людям то, что они хотят, и обратить вспять тенденцию все возрастающего доминирования государства над жизнью человека. Он сказал: «В этой стране глубоко укоренилось стремление к домовладению. Правительство считает, что этот дух следует поощрять. Он отражает желания людей, обеспечивает широкое распространение богатства в обществе, поощряет личное стремление к улучшению. и модернизировать свой собственный дом, позволяет родителям накопить богатство для своих детей и стимулирует отношение к независимости и самостоятельности, которые являются основой свободного общества». [134] Многие из проданных домов были «уличными объектами», а не квартирами, что, возможно, способствовало помещению в гетто оставшихся муниципальных арендаторов в ветхих поместьях в центре города. Фактически, по мнению Крика, он заслуживает лишь ограниченной похвалы; это было обязательство консерваторов с 1974 года, и большая часть детальной работы была проделана его младшими помощниками Хью Росси (в оппозиции) и Джоном Стэнли (в правительстве). [133]
В 1979 году консерваторы были широко представлены в местных органах власти из-за непопулярности уходящего лейбористского правительства. Четыре из пяти муниципальных ассоциаций контролировались консерваторами. Хезелтайну удалось убедить их сократить расходы на 1% в год. В то время как ранее муниципалитеты с перерасходом средств получали дополнительные гранты на поддержку ставок от Уайтхолла, через шесть месяцев Хезелтайн объявил список из четырнадцати советов с перерасходом средств, гранты которых должны быть сокращены , большинство из них - это муниципальные советы внутреннего Лондона, и только один из них, Хаммерсмит и Фулхэм, контролируется консерваторами. . Этот шаг выглядел явно политическим, поскольку многие из других 114 перерасходовавших были консервативными советами. Лидеры совета, пришедшие апеллировать к Хезелтайну, часто подвергались унижениям, когда их допрашивали об их бюджете, чтобы продемонстрировать отсутствие у них детальных знаний, прежде чем казначею совета разрешили выступить. [135]
С 1980 по 1981 год отношения с местными властями становились все более конфронтационными, поскольку лейбористы добились больших успехов на местных выборах, а новое поколение лидеров советов, таких как Кен Ливингстон в Лондоне и Дэвид Бланкетт в Шеффилде, стремилось создать рабочие места через свои советы. Расходы советов теперь снова начали расти, в основном в результате увеличения расходов со стороны советов GLC, Мерсисайда и Уэст-Мидлендса; в то время как голоса лейбористов, как правило, были беднее и имели право на скидки по ставкам, бремя более высоких расходов, как правило, ложилось на предприятия и домовладельцев среднего класса. Хотя советы уже подверглись глубоким сокращениям при лейбористской партии в 1970-х годах, Хезелтайн находился под давлением со стороны Тэтчер, депутатов-консерваторов и газет с требованием сократить еще больше. Первоначальное предложение Хезелтайна о том, что советы, желавшие повысить ставки, должны были быть переизбраны, было отклонено кабинетом министров в пользу предложения вынести такое повышение на референдум (в Ковентри избиратели недавно проголосовали более чем 7 :1 за сокращение расходов, а не за дополнительное повышение ставок). Это предложение, в свою очередь, подверглось нападкам со стороны консерваторов как в ущемлении свободы советов, так и в рискованном прецеденте для национального налогообложения, как в Комитете по окружающей среде, так и в ходе дебатов по законопроекту, который Хезелтин внес и был вынужден отозвать. Затем Хезелтин запретил дополнительные ставки и ввел более жесткие санкции в отношении советов, перерасходующих средства. [136]
Обещание Тэтчер 1974 года отменить тарифы и заменить их новой формой финансирования местных органов власти все еще оставалось в силе. Однако манифест 1979 года ясно дал понять, что снижение подоходного налога имеет приоритет над реформой ставок. Тэтчер также заблокировала повышательную переоценку рейтингов недвижимости в 1982 году. Обзор реформы ставок начался в 1981 году, в ходе которого его младший министр Том Кинг лично разговаривал с каждым депутатом-консерватором, чтобы узнать мнение о различных вариантах. В декабре 1981 года был выпущен «Зеленый документ», в котором рекомендовалось не предлагать единой альтернативы ставкам. Тэтчер написала на полях отчета: «Я не потерплю неудач в этой области», а летом 1982 года был создан новый комитет под руководством Уилли Уайтлоу, который пришел почти к такому же выводу (Окончательное решение - «опрос налог», был отклонен как «Зеленой книгой», так и комитетом Уайтлоу). [137]
Хезелтин сопротивлялся требованиям Леона Бриттана , главного секретаря казначейства, с которым у него уже были несколько антагонистические отношения, о том, чтобы центральное правительство имело право ограничивать расходы местных властей. Он утверждал, что худшими нарушителями были крупные метрополии (которые, по иронии судьбы, он помог создать десятилетием ранее) и что самым простым решением было бы просто их упразднить. В действительности, манифест 1983 года, после того как Хезелтайн перешел на свою следующую должность, обязал консерваторов как упразднить столичные районы, так и ввести ограничение ставок. Когда Хезелтин возражал после выборов, Тэтчер дала ему «один из самых резких упреков, которые я когда-либо видел в кабинете министров», по словам Джима Прайора , который считал, что этот вопрос способствовал разжиганию враждебности между Хезельтайном, Тэтчер и Бриттаном, которая позже проявится. как «Дело Вестленда». [138]
В противовес этому, в конце 1970-х годов Хезелтин стремился уменьшить контроль центрального правительства над местными властями. В 1980-е годы произошло обратное: не менее 50 парламентских актов сократили полномочия местных органов власти. По мнению Крика, хотя он выступал против как ограничения ставок, так и подушного налога, общая тенденция к централизации была слишком сильной, чтобы он мог ей сопротивляться. Во время своего пребывания в Environment Heseltine также провел обязательные конкурсные торги на муниципальные услуги и помог создать Ревизионную комиссию , первоначальная роль которой заключалась в том, чтобы действовать в качестве независимого надзора за окружными аудиторами за деятельностью совета. [139]
Хезелтин стал специалистом по устранению неполадок, призванным справиться со взрывом насилия в внутренних городах Великобритании после беспорядков в Брикстоне и Токстете в 1981 году. Безработица достигла 20% в Ливерпуле в целом, но 60% среди молодых чернокожих жителей Токстета. Пришлось применить слезоточивый газ , и кабинет министров рассматривал возможность развертывания армии. За несколько недель до беспорядков аналитический центр кабинета министров предложил оставить этот район в состоянии «управляемого упадка». Тэтчер посетила Мерсисайд, и было решено, что министру следует совершить более длительный визит. Хезелтин уже был председателем Партнерства Мерсисайда, созданного его предшественником Питером Шором для направления государственных денег в Ливерпуль (существовало еще шесть партнерств). [140]
Хезелтайн посетил Ливерпуль в сопровождении около дюжины чиновников из разных министерств. Тимоти Рэйсон , младший министр внутренних дел, отправился якобы проверить расовые вопросы, но на самом деле для того, чтобы убедиться, что Хезелтайн не вмешивается в дела полиции. Хезелтайн посещал муниципальные поместья, часто в сопровождении групп ухмыляющихся детей, пытающихся быть замеченными по телевидению, и его яркая внешность человека, добившегося успеха самостоятельно, на удивление хорошо воспринималась в городе, известном появлением ярких фигур в индустрии развлечений. Он разговаривал с лидерами чернокожего сообщества, которые жаловались на предвзятость и жестокость полиции , а позже у него была неловкая частная встреча по этому поводу с главным констеблем Кеннетом Оксфордом . Он организовал для руководителей ведущих банков и строительных обществ поездку по региону на автобусе (они сопротивлялись, пока представитель Heseltine PPS Тим Сейнсбери не убедил приехать Робина Ли-Пембертона из NatWest) и просил их каждую секунду приглашать талантливого молодого менеджера. ДОУ на год. [141]
По возвращении Хезелтин разослал Кабинету министров протокол на 21 странице под названием « Это потребовалось бунт» . Он предложил создать региональный офис и пересмотреть статус столичных округов, а также усилить внимание правительства к Мерсисайду в будущем. Он подготовил почву, устроив небольшой ужин для мандаринов Уайтхолла, включая Роберта Армстронга ( секретаря кабинета министров ) и Яна Бэнкрофта (главу государственной службы). Однако Тэтчер это не впечатлило, хотя она согласилась на его назначение министром Мерсисайда на двенадцать месяцев. Ни Кит Джозеф (госсекретарь по промышленности), ни Хоу (канцлер казначейства), которые выступали за предпринимательские зоны, где предприятиям будет предоставлен благоприятный налоговый режим. [142]
Вскоре после своего назначения на пост министра Мерсисайда Хезелтин выступил с речью на ежегодной партийной конференции, в которой осудил разговоры о репатриации и призвал к увеличению государственных расходов на центральные города. Хотя он чувствовал, что пошел на риск - речь резко контрастировала с речью Нормана Теббита «На твоем велосипеде», произнесенной несколько часов спустя, - он получил свои обычные овации и позже записал, что это была одна из его речей, в которой он был очень горд. [143]
Осенью 1981 года он снова посетил Ливерпуль, на этот раз с рабочей группой из тридцати человек, состоящей из представителей местных работодателей и государственных служащих (что необычно для того времени, собранной из разных департаментов – Министерства энергетики, Министерства труда и занятости, но на этот раз не Министерства внутренних дел – Хезелтин настаивал на более тесном сотрудничестве между ведомствами с момента создания Европейского космического агентства в 1973 году). В течение следующих пятнадцати месяцев он почти каждую неделю приезжал в Ливерпуль на один день, отказываясь от защиты полиции и часто водя машину сам, убеждая бизнес и местные власти работать вместе. Колетт Боу , сотрудница DTI, которая была заместителем директора оперативной группы, записала, что Хезелтайн был самым эффективным министром, которого она когда-либо видела, умея заставить официальную машину выполнять его приказы с помощью сочетания обаяния и сложных вопросов. [144]
Хезелтин столкнулся с первоначальным подозрением со стороны возглавляемого лейбористами Совета Мерсисайда, но хорошо ладил с сэром Тревором Джонсом , либеральным лидером городского совета Ливерпуля . Джонс, тоже бизнесмен, добившийся успеха самостоятельно, хорошо ладил с Хезелтайном, и Джонс утверждал, что Хезелтайн однажды поздно вечером признался ему, что в душе он либерал, но не мог вынести мысли о том, что у него нет реального шанса завоевать власть. [145]
Вдохновленный Bundesgartenschauen , который помог восстановить немецкие города после войны, Хезельтайн организовал первый из пяти национальных садовых фестивалей , которые проводились раз в два года в Ливерпуле в 1984 году (Джонс организовал, чтобы совет делегировал заявку Корпорации развития Мерсисайда , директором которого он был). В итоге мероприятие посетило более 3 миллионов человек. [145] [146]
Хезелтин организовал для Ливерпуля получение неиспользованных государственных грантов для других городов (из городской программы), хотя денег было меньше, чем было получено из Ливерпуля за счет сокращения расходов муниципалитета. Он также сыграл важную роль в реконструкции Альберт-Дока , развитии технологического парка Уэвертри (земля, приобретенная на 10 миллионов фунтов стерлингов из государственных денег) и превращении поместья Кантрил-Фарм в Стокбридж-Виллидж, организовав для Barratt Developments строительство множества новых дома для собственников. [147]
Хезелтин также сыграл важную роль в развитии корпораций городского развития , назначаемых непосредственно министром и игнорирующих контроль местных властей за планированием расходования государственных денег на инфраструктуру. Это была неоднозначная мера в таких оплотах лейбористской партии, как Восточный Лондон, Мерсисайд и Северо-Восточная Англия. [146] [148] Он получил грант Казначейства в размере 77 миллионов фунтов стерлингов на строительство Доклендского легкорельсового транспорта , хотя транспортное сообщение с Доклендсом оставалось недостаточным. [148] Он открыл первую в Великобритании зону предпринимательства в Корби в Нортгемптоншире. [146]
В адрес его пребывания в Ливерпуле высказывалась некоторая критика: он тратил много денег, но мало что получал в плане новой работы («Я бы не стала винить его за это: Ливерпуль побеждал лучших людей, чем Майкл Хезелтайн», — язвительно прокомментировала леди Тэтчер в своем мемуары в 1993 году). Местные лейбористские политики были склонны считать, что он мало что добился, хотя и признавали его добрые намерения. Однако более позитивную оценку дал Майкл Паркинсон, профессор городских дел в Университете Джона Мурса : хотя он был настроен скептически в 1980-х годах, к 1997 году он стал поддерживать политику, отстаиваемую Хезельтайном: назначение министров в регионы, развитие жилищные ассоциации и кооперативы, а также направление государственных денег через агентства, возглавляемые бизнесом, а не через местные органы власти. [149]
В октябре 1982 года государственный секретарь обороны Джон Нотт объявил, что уходит из парламента на следующих выборах. Поскольку ожидалось, что защита станет основным вопросом на выборах, имело смысл как можно скорее назначить его преемника, и имя Хезельтайна широко разрекламировалось. Зимой 1982–1983 годов часто ходили слухи о том, что высшее военное командование лоббировало его назначение, что категорически опровергли прессе Уилли Уайтлоу (министр внутренних дел и фактический заместитель премьер-министра) и начальник штаба обороны Эдвин Брэмолл . Хезелтин был назначен в январе 1983 года при поддержке Нотта и председателя партии Сесила Паркинсона . [150]
Брэмолл надеялся на период консолидации после реорганизаций начала 1980-х годов и Фолклендской войны . Тэтчер чувствовала, что Хезелтайн «беспокоится» по поводу окружающей среды и что он проведет реформы эффективности в обороне, в то время как она также хотела удержать его в стороне от экономических и социальных проблем. Она назначила своего главного личного секретаря Клайва Уитмора постоянным заместителем министра обороны (главным государственным служащим министерства - должность по совпадению оказалась вакантной). [151]
Одной из основных задач Хезельтайна была кампания против Кампании за ядерное разоружение (CND), которая за три года выросла в размерах с 3000 до 10 000 на фоне общественного беспокойства по поводу размещения ракет «Трайдент» и крылатых ракет , а также ястребиной риторики, часто используемой Тэтчер. и президент США Рональд Рейган . Нотт мало интересовался предвыборной кампанией и оставил этот вопрос государственному министру Питеру Блейкеру , современнику Хезелтайна по Оксфорду. Хезелтайн собрал небольшую группу из семи государственных служащих под названием «Секция обороны 19» (DS19), чтобы информировать членов парламента и других лиц, формирующих общественное мнение, а также аргументировать необходимость наличия у Британии ядерного оружия. Некоторые, как на государственной службе, так и за ее пределами, испытывали сомнения по поводу использования государственных служащих для участия в политической предвыборной кампании. Опросы общественного мнения показали, что общественность выступает против ракет «Трайдент» и крылатых ракет, но также против одностороннего («одностороннего», как настаивал Хезелтайн) разоружения, поэтому Хезелтайн направил дебаты от первого к второму. [152]
По совету Джона Ледли Хезелтайн посетил авиабазу США в Королевских ВВС Гринхэм Коммон , и после долгого предварительного обсуждения Хезелтайн настоял на ношении боевой куртки (а не бронежилета, как часто ошибочно утверждается ; Ледли не принимает более позднее заявление Хезелтайна). что ему просто вручил его военный, чтобы защитить пальто от дождя). Куртка была подарком карикатуристам, и он носил ее во время нескольких последующих посещений военных баз. В феврале 1983 года он упал в драке (по его словам, в то время, когда его толкнули), когда протестующие CND окружили собрание консерваторов Ньюбери, что было пропагандистским подарком, а в Страстную пятницу 1983 года его засняли в Западном Берлине, когда он смотрел через стену, чтобы коммунистический восток, отвлекая внимание от объединения усилий CND вокруг Гринхэм-Коммон в тот день. [153]
В преддверии всеобщих выборов Хезелтайн стремился связать лейбористскую партию с CND, а CND с коммунистами и Советским Союзом (игнорируя предыдущие комментарии председателя партии Сесила Паркинсона о том, что это «явная чепуха» - средства массовой информации этого не заметили). Он сделал такое заявление в своей речи в Эксетере в апреле 1983 года и распространил среди кандидатов-консерваторов информацию о биографии ведущих членов CND. Это было собрано депутатом парламента Рэем Уитни , но некоторые из них подозревали в том, что они поступили из разведывательных источников. Агент МИ-5 Кэти Масситер позже написала в 1985 году в The Observer , что с 1981 года и особенно с 1983 года ее просили передать в DS19 (отдел пропаганды при Министерстве обороны) информацию, полученную путем прослушивания телефонных разговоров и кротом МИ5 в CID. Руководители МИ-5 отказались передать секретные материалы по вопросам безопасности, но согласились передать информацию о политических связях членов CND. Даже это было нарушением директивы министра внутренних дел Дэвида Максвелла-Файфа от 1952 года , согласно которой службы безопасности не предоставляют информацию для партийно-политических целей. Хезелтайн позволил своему заместителю Питеру Блейкеру вести дебаты с CND, но отказался сделать это сам, полагая, что он окажется в невыгодном положении по сравнению с привлекательной Джоан Раддок . Блейкер проделал большую часть работы, пока Хезелтайн получил известность. DS19 была ликвидирована через три месяца после выборов 1983 года , на которых многие считали, что Хезелтин помог консерваторам добиться убедительной победы. [154]
Хотя в Министерстве обороны уже была своя собственная система «Аудита управления», Хезелтин настоял на внедрении своей собственной версии системы MINIS, которую он представил на конференции «Окружающая среда». Бюджет Министерства обороны составлял 17 миллионов фунтов стерлингов в год, и в нем работало 246 000 гражданских лиц, а также 300 000 человек в военной форме. В то время как в Министерстве окружающей среды было 66 управлений, в Министерстве обороны - 156, каждое из которых возглавлял офицер с двумя звездами или государственный служащий аналогичного старшинства. На разработку организационной схемы ушли месяцы, и она занимала четыре больших листа бумаги. В случае, если Хезелтайн был слишком занят политическими вопросами, чтобы уделять много внимания отчетам MINI, на подготовку которых ушло так много времени. Хезелтин не любил иметь дело с документами и настаивал на том, чтобы у него было достаточно времени для принятия решений, а также на том, что все отправляемые ему отчеты сначала нужно было пропускать через одного из его советников для получения комментариев. Численность персонала сократилась на 20 000 (один из двенадцати) во время пребывания Хезелтина в обороне, и многие службы были приватизированы, в том числе Королевские артиллерийские заводы, в то время как верфи Королевского флота в Девонпорте и Росайте были переданы в частное управление. [155]
Три отдельных ведомственных министерства (Адмиралтейство, военное и военное министерство) были объединены в единое министерство обороны в 1981 году. На обратном пути из Кувейта Хезелтайн разработал планы дальнейшего объединения служб, так что три начальника штабов подчинялись непосредственно министерству обороны. К начальнику штаба обороны относились не как к коллегам, а некоторые службы снабжения пришлось объединить. Планы были переданы начальнику штаба обороны фельдмаршалу «Двину» Брамоллу в выходные перед публикацией в понедельник, поэтому у старших офицеров было минимальное время для того, чтобы собрать оппозицию в парламенте и прессе. В прессе было около трех месяцев протестов, в том числе со стороны предшественника Брамолла, адмирала флота сэра Генри Лича . Брэмалл добился уступки, согласно которой отдельным начальникам служб будет разрешено сохранять небольшой собственный штат и иметь право апелляции к премьер-министру. Изменения вступили в силу в начале 1985 года. [156]
Брэмолл восхищался «великим напором» Хезельтайна и его «стилем, энергией и видением Европы», но был недоволен грубостью Хезельтайна. Нередко Хезелтайн вызывал его на встречу рано утром, а затем весь день держал Брэмолла «в ожидании», пока тот продолжал откладывать встречу, и в конечном итоге зарабатывал себе упрек за неспособность проявить уважение, с которым каждый офицер в вооруженных силах обучен обращаться со своими подчиненными. Ряд старших офицеров резко отзывались о Хезелтайне, например, за его эгоцентризм, Майклу Крику, когда он исследовал его биографию. [157] Крик отмечает, что, за исключением некоторых руководителей обороны, многие люди, работавшие с Хезелтайном, стали «восхищаться и уважать его», хотя те, кто видит его издалека, вызывают больше подозрений. [158]
Хезелтин занял жесткую позицию по вопросам гражданских свобод. Он поддержал попытку Тэтчер запретить профсоюзам работать в Центре правительственной связи (GCHQ) . Он поддержал судебное преследование Сары Тисдалл за разглашение его планов по связям с общественностью относительно появления крылатых ракет в 1983 году. [159]
До прибытия Хезелтина в министерство обороны Тэм Далиелл выявил несоответствия в отчетах министерства о затоплении аргентинского военного корабля ARA General Belgrano во время Фолклендской войны 1982 года и утверждал, что корабль был потоплен, чтобы саботировать попытки Министерства иностранных дел заключить мирные переговоры. через Вашингтон и Перу. Хезелтайн, очевидно обеспокоенный тем, что может разразиться скандал, сравнимый с Уотергейтом , попросил Клайва Понтинга , государственного служащего, сыгравшего важную роль в реформах эффективности Дерека Рейнера, составить подробный отчет о затоплении « Бельграно» . В конце марта 1984 года Понтинг посетил серию встреч с Хезелтайном. Он и постоянный заместитель госсекретаря Клайв Уитмор хотели раскрыть дополнительную информацию, чтобы показать, что «Бельграно» был замечен на день раньше, чем предполагалось ранее. Джон Стэнли , которого считали глазами и ушами Тэтчер в Министерстве обороны, первоначально выступал против этого, но Тэтчер убедили, что письмо следует отправить официальному представителю оппозиционной обороны Дензилу Дэвису . Однако и Хезельтайн, и Тэтчер отвергли проект Понтинга, в котором впервые признавалось, что «Бельграно» был замечен днем ранее, и утверждалось, что он уходил от британской оперативной группы, когда был затоплен. [l] Позже Понтинг заявил, что Стэнли просил Тэтчер отклонить решение Хезельтайна по этому вопросу; он скрыл информацию не только от Далиелла, но и от Комитета палаты общин по иностранным делам, который проводил собственное расследование, ссылаясь на соображения национальной безопасности. [159]
Через шесть дней после письма Хезелтина Дензилу Дэвису Понтинг отправил Дэвису анонимную записку, в которой говорилось, что письмо было написано по совету Джона Стэнли , но вопреки советам государственных служащих, и предлагались другие потенциальные направления расследования. Три месяца спустя он прислал два документа, разоблачающие предполагаемое сокрытие. Хезелтайн решительно поддерживал и, по некоторым сведениям, настаивал на судебном преследовании Понтинга (полиция Министерства обороны советовала против, но генеральный солиситор сэр Патрик Мэйхью настаивал на том, чтобы он сделал это). Позже Хезелтайн заявил, что Тэтчер не участвовала в принятии решения о возбуждении уголовного дела. Ни Хезелтайн, ни Стэнли не были вызваны в качестве свидетелей на суде над Понтингом в январе 1985 года ( Ричард Моттрам , личный секретарь Хезелтайна, давал показания от имени Министерства обороны). К всеобщему удивлению, Понтинг был оправдан. Неделю спустя Хезелтин начал острую семидесятиминутную атаку на Понтинга в Палате общин, а год спустя он покинул студию новостей Channel 4, когда ему сказали, что также будет показано записанное интервью с Понтингом. Стэнли считался злодеем, тогда как Хезелтин просто отказался исправлять ложные заявления, сделанные другими. [160]
Министр иностранных дел Джеффри Хоу высоко оценил вклад Хезелтайна в конференции НАТО и ЗЕС . Хезелтайн был так же зол, как Тэтчер, на вторжение США в Гренаду , страну Содружества. Он хотел более теплых отношений с Советским Союзом и скептически относился к Стратегической оборонной инициативе США («Звездные войны»), кратко и неохотно выступив по этой теме на конференции Каспара Вайнбергера в Дитчли-Парке в 1985 году. [161]
Хезелтин был близок к тому, чтобы ввести в заблуждение Палату общин по поводу встречи министров обороны НАТО в Монтебелло, Квебек, в октябре 1983 года. Он заявил, что не было сделано никаких «конкретных» предложений по обновлению НАТО ближнего радиуса действия и тактического ядерного оружия. На самом деле такое принципиальное решение было принято . Крик описывает ответы Хезелтайна как «в высшей степени неискренние и лживые». В то время НАТО заявляло о сокращении такого оружия, а движение за мир все еще было сильным в Германии, где такое оружие могло быть использовано. [162]
Оборонный бюджет был защищен обязательством НАТО увеличивать расходы на оборону на 3% в год до 1986 года, но во время правления Хезельтайна предлагаемый бюджет все еще подвергался сокращениям. Некоторые высокопоставленные военные деятели считали, что Хезелтайн был одержим мелочами управления ведомством, а не стратегическим мышлением о приоритетах обороны и закупках. Двин Брэмалл вспоминал, что Хезелтайн никогда не проявлял интереса к стратегическим документам, которые он ему присылал. Тэтчер резко критиковала его за то, что он не принял решение о разработке самолета дальнего обнаружения «Нимрод» , на который за десять лет было потрачено 660 миллионов фунтов стерлингов, только для того, чтобы проект был отменен его преемником. Были выдвинуты некоторые обвинения (Специальный комитет палаты общин по обороне счел его «неопределенным и уклончивым» по этому вопросу в 1985 году) в том, что счета подвергались манипуляциям с целью перенести расходы на период после 1986 года, когда сокращения станут неизбежными. Журналист Хьюго Янг позже вспоминал, как Хезелтин конфиденциально информировал журналистов о том, что расходы и финансирование можно будет согласовать до 1986 года, когда он ожидал, что «уйдут». [163]
В кабинете министров Хезелтайн возмущался, что его не допускают к экономическим дебатам, и подозревал, что его могут перевести на должность государственного секретаря Северной Ирландии, как это было с Джимом Прайором . Он пытался проводить единоличную промышленную политику, поскольку оборона тратила 17 миллиардов фунтов стерлингов в год, 5% ВВП Великобритании, половина из которых - на закупки, и 90% этой суммы приходилось на Великобританию, от которой зависело 700 000 британских рабочих мест. Хезелтайн был недоволен тем, что оборонные контракты часто заключались по принципу «затраты плюс» (т. е. соглашались выплатить поставщику определенную сумму сверх его затрат, не оставляя стимулов для сведения затрат к минимуму). В 1985 году он назначил своего специального советника Питера Левена начальником отдела оборонных закупок; пришлось принять особые меры, чтобы гарантировать, что Левен не будет принимать решения, затрагивающие его собственную оборонную компанию United Scientific Holdings , председателем которой теперь был бывший постоянный секретарь сэр Фрэнк Купер , и ему платили 95 000 фунтов стерлингов в год плюс 12 000 фунтов стерлингов в виде пенсионных взносов. , больше, чем премьер-министр или высокопоставленные государственные служащие. Тэтчер согласилась на назначение Левена, несмотря на возражения на государственной службе. Он отменил ценообразование по контрактам по принципу «издержки плюс» и заявил, что к 1989 году сократил бюджет оборонного оборудования на 10% за счет более конкурентных торгов; достаточно, как выразился Хезелтайн, чтобы оплатить программу ядерных ракет «Трайдент». [164]
Было решено потратить 280 миллионов фунтов стерлингов на два фрегата Тип 22 . Норман Теббит (министр торговли и промышленности) при поддержке кабинета министров хотел, чтобы они были построены в Суон Хантер на северо-востоке, но Хезелтайн пригрозил уйти в отставку в январе 1985 года, если хотя бы один не будет построен в Каммелл Лэрд на Мерсисайде, стоимостью дополнительные 7 миллионов фунтов стерлингов там, где раньше строились Type 22. Тэтчер позволила ему добиться своего после того, как он убедил ее, что это вознаградит рабочих верфи, которые пересекли линии пикетов во время недавней забастовки, но были в ярости и стремились снизить расходы на оборону в будущем, покупая американское оборудование. [165]
Хезелтайн также выступал за европейское сотрудничество в области оборонных закупок, считая, что это позволяет Европе конкурировать с американскими фирмами, которые получают огромные заказы от Пентагона . Крик утверждает, что его опыт с «Конкордом» в начале 1970-х годов должен был предупредить его о том, что такие многонациональные предприятия проблематичны и из-за вложенного политического капитала их трудно отменить, если что-то пойдет не так. Хезельтайн сыграл важную роль в убеждении министра обороны Западной Германии Манфреда Вернера поддержать совместный англо-германско-испанско-итальянский евроистребитель , что вопреки желанию Тэтчер (и предыдущего министра обороны Джона Нотта), которая предпочитала американский или британский истребитель. Кабинет министров отказался разрешить смягчение требований, чтобы позволить французской компании Dassault принять участие в консорциуме. Соглашение было достигнуто в Турине в августе 1985 года. [166]
Позднее в 1985 году Хезелтайн также продал Саудовской Аравии 132 «Торнадо» за 4 миллиарда фунтов стерлингов, приняв нефть вместо наличных (к неудовольствию Питера Уокера, министра энергетики), чтобы они покупали британские, а не американские самолеты. Позже это стало частью скандальной сделки по поставкам оружия Аль-Ямама , основная часть которой была подписана в 1988 году. [167]
Весной 1985 года Хезелтайн не проявил особого интереса к вертолетам Westland, когда к нему обратился Теббит (тогдашний государственный секретарь по торговле и промышленности ) во время предложения Алана Бристоу приобрести компанию, поскольку для удовлетворения оборонных потребностей Великобритании было доступно множество американских вертолетов. В июне 1985 года он присутствовал на двух встречах, посвященных будущему компании, под председательством Тэтчер. Хезелтайн, который плохо относился к руководству Westland, был готов вложить 30 миллионов фунтов стерлингов при условии, что Казначейство внесет половину. Идея не была одобрена. [168]
Хезелтин выступил против плана нового председателя сэра Джона Какни о слиянии Westland с United Technologies Corporation , дочерней компанией которой была американская компания Sikorsky , после того, как понял, что Westland, вероятно, станет ответственным за сборку вертолета Sikorsky UH-60 Black Hawk , который министерство Министерство обороны в этом случае окажется под сильным давлением, требующим покупки, тогда как он предпочел бы, чтобы Westland перешла в управление, чтобы GEC и British Aerospace могли купить жизнеспособные части бизнеса. [169]
В середине октября Heseltine предложил создать европейский консорциум (в который войдут французская Aérospatiale , немецкая MBB и итальянская Agusta ). Новый министр торговли и промышленности Леон Бриттан сначала призвал Тэтчер рассмотреть европейский вариант (позже Хезелтайн заявил, что Бриттан предпочитает этот вариант, хотя Бриттан это отрицал). Правительство официально занимало нейтральную позицию (т.е. утверждало, что это дело директоров и акционеров Westland), но к ноябрю Хезелтайн стал активно продвигать европейский вариант. В конце ноября Питер Левен, руководитель отдела закупок, встретился в Министерстве обороны со своими французскими, немецкими и итальянскими коллегами (национальными директорами по вооружениям) и представителями консорциума и согласился «покупать европейские» вооружения определенных классов. вертолеты, хотя Хезелтайна на самом деле не было. Позже встреча получила высокую оценку Специального комитета по обороне Палаты общин. Тэтчер, которая узнала о встрече только через Какни, была недовольна, как и Бриттан и Министерство финансов, которые считали, что вариант с США может быть дешевле. [170]
В начале декабря Тэтчер провела две специальные встречи с Хезелтином, Бриттаном, Теббитом, Уильямом Уайтлоу (заместителем премьер-министра), Джеффри Хоу (министром иностранных дел) и Найджелом Лоусоном (канцлером казначейства). Хоу и Теббит не остались без симпатий к предложенному Хезелтайном консорциуму, и решение было отложено на рассмотрение Комитета кабинета министров по экономическим вопросам (E(A)) в понедельник, 9 декабря 1985 года. После этой встречи Тэтчер пожаловалась, что на обсуждение компании было потрачено три часа. с рыночной капитализацией всего в 30 миллионов фунтов стерлингов (незначительная сумма по правительственным меркам) позволил Heseltine до 16:00 пятницы, 13 декабря, представить жизнеспособное предложение по европейской сделке. Он это сделал (теперь British Aerospace и GEC входят в его консорциум), но директора Westland отвергли это предложение. Хезелтин ожидал, что состоится второе собрание E(A) для обсуждения его консорциума, но такое собрание не было созвано; Позже Тэтчер заявила, что на встрече в понедельник было решено оставить принятие решения за Уэстлендом, но позже выяснилось, что Ридли и лорд Янг записали такую встречу в свои дневники, и Номер Десять сообщил им, что она была отменена. Хезелтин впервые пригрозил отставкой. [171]
Хезелтайн выразил свою обеспокоенность Теббиту, Уайтлоу и Джону Уэйкхэму (главному кнуту). В кабинете министров в четверг, 12 декабря, у него произошла гневная перепалка с Тэтчер по поводу отмененной встречи, но Уэстленд не был в повестке дня встречи, и Тэтчер отказалась разрешить обсуждение этого вопроса, утверждая, что кабинет не может сделать это без необходимых документов. . Хезелтайн попросил протоколировать свое несогласие, но этого не было сделано, хотя секретарь кабинета министров Роберт Армстронг заявил, что это была ошибка, и добавил это сам. В понедельник, 16 декабря, Хезелтин сидел на первой скамейке с явным неодобрением, когда Бриттан сообщил Палате представителей, что решение должен принимать Уэстленд; в среду, 18 декабря, он заручился поддержкой Комитета защиты Европейского консорциума. В четверг, 19 декабря, этот вопрос обсуждался в кабинете министров в течение десяти минут: кабинет одобрил передачу решения Вестленду, а Хезелтайну было приказано прекратить кампанию за европейский вариант. Хезелтайну не удалось заручиться достаточной поддержкой среди возможных союзников, таких как Теббит, Хоу, Уокер, Норман Фаулер и Том Кинг. Коллега по министру в то время описал его как «абсолютно сумасшедшего, полностью увлеченного этим делом» и страдающего «манией преследования». [172]
Политический скандал уже обсуждался в СМИ, отчасти из-за отсутствия других новостей в декабре. Какни написал Тэтчер по ее просьбе, прося заверить, что сделка с Сикорским не нанесет ущерба бизнес-перспективам Westland в Европе. Хезелтайн не был удовлетворен проектом ответа Тэтчер, когда он увидел его, и проконсультировался с сэром Патриком Мэйхью ( генеральным солиситором и исполняющим обязанности генерального прокурора , поскольку сэр Майкл Хейверс был болен) на том основании, что правительство может нести юридическую ответственность за любой неправильный совет. Хезелтайн предоставил дополнительные материалы о риске потери европейского бизнеса, которые Тэтчер не включила в свой ответ Какни. Затем Хезелтайн написал Дэвиду Хорну из Lloyds Merchant Bank , который консультировал европейский консорциум (в ответ на заданные Хорном вопросы, которые были продиктованы ему по телефону одним из сотрудников Хезельтайна), давая ему совет, от которого Тэтчер отказалась. включить в свое письмо Какни (что сделка с Сикорским будет «несовместима с участием» в европейских вертолетных проектах). Письмо Хезельтайна также просочилось в прессу. Это был явный вызов авторитету Тэтчер, поскольку Хезелтайн не проконсультировался с Даунинг-стрит, Министерством торговли и промышленности или Мэйхью, прежде чем написать Хорну. [173]
На Рождество Тэтчер обсуждала увольнение Хезелтайна с близкими коллегами; но, как она позже призналась в своих мемуарах, воздержалась от этого, поскольку была слишком популярна и важна как политическая фигура. [174] Она также решила не посылать ему письмо с угрозами мешком, который был составлен. Вместо этого она попросила Мэйхью написать Хезелтайну, пожаловавшись на, по его мнению, «существенные неточности» в его письме Хорну, и попросив Хезелтайна снова написать Хорну, исправив их. [175] Письмо Мэйхью с упреком в адрес Хезелтайна с пометкой «Конфиденциально» поступило в Хезелтайн во время обеда в понедельник, 6 января, и было немедленно передано в прессу Колетт Боу , специалистом по информационным технологиям Министерства торговли и промышленности, по запросу Бриттана (некоторые годы спустя он признал, что действовал по «прямым» инструкциям Чарльза Пауэлла и Бернарда Ингэма , двух старших советников Тэтчер). Хезелтин смог предоставить дополнительные документы, которые Мэйхью принял как подтверждение своего письма Хорну, но не раньше, чем The Sun назвала Хезелтина «Ты лжец!» на первой полосе (позже от газеты потребовали сделать пожертвование на благотворительность вместо возмещения ущерба от клеветы). [176]
Кабинет министров собрался утром в четверг, 9 января, и Тэтчер уже согласовала свою позицию с близкими коллегами в Чекерс в эти выходные и договорилась о том, что шотландский министр Джордж Янгер займет пост министра обороны, если Хезелтайн уйдет в отставку. Вестленд был первым в повестке дня, и Хезелтайну и Бриттану было разрешено изложить свои аргументы. Хезелтин добился морального превосходства в связи с утечкой саги, но Лоусон записал, что он казался одержимым в кабинете министров и не вызывал особой симпатии. Затем Тэтчер повторила свою позицию, которая уже была одобрена кабинетом министров, согласно которой будущее Вестленда является вопросом, который должен решить Вестленд, и объявила, что на основании коллективной ответственности все ответы на вопросы о Вестленде должны быть согласованы через канцелярию кабинета министров. В ответ на вопрос Николаса Ридли (друга Хезелтайна) она подтвердила, что это относится и к уже сделанным заявлениям. После дальнейших вопросов Хезельтайна и еще одного подведения итогов Тэтчер, Хезелтайн возразил, что не было никакой коллективной ответственности, собрал свои бумаги и покинул кабинет министров. Свидетельства очевидцев расходятся относительно его точных слов и даже того, ушел ли он в отставку. [177] По одной из версий, он заявил: «Я больше не могу быть членом этого кабинета». [178] Якобы зайдя в туалет, чтобы поправить волосы и гвардейский галстук, Хезелтайн объявил о своей отставке ожидающей прессе возле номера десять, став первым министром кабинета министров, ушедшим в отставку с заседания кабинета министров после Джозефа Чемберлена в 1886 году. Некоторые министры (например, Питер Уокер ) и государственные служащие полагали, что Хезелтайна можно было бы убедить вернуться, если бы не публичное заявление. [177]
В 16:00 того же дня Хезелтайн выступил с заявлением об отставке объемом 3000 слов и продолжительностью 22 минуты в Министерстве обороны (вместо того, чтобы ждать, чтобы сделать заявление в Палате общин, когда оно возобновилось четыре дня спустя). Вполне возможно, что он подготовил это раньше, хотя его личный секретарь Ричард Моттрам утверждает, что нет. К ярости Тэтчер, чиновники Министерства обороны помогали ему на протяжении всего кризиса и в подготовке этого документа. [179] В его заявлении осуждался стиль управления Тэтчер и предполагалось, что она была лгуньей, которой не хватало честности. [178] Позже Тэтчер сказала во время телеинтервью, что она не увольняла его и не призывала к порядку до инцидента, потому что: «Если бы я сделала это, я точно знаю, что сказала бы пресса: вот вы, старые начальники. снова." [180] [181]
В отличие от того, когда Питер Торникрофт (канцлер казначейства) ушел в отставку в 1958 году или лорд Кэррингтон (министр иностранных дел) в 1982 году, младшие министры Хезелтайна Норман Ламонт и Джон Ли не ушли в отставку вместе с ним. Хезелтайн был изображен Spitting Image как сумасшедший с вращающимися глазами, держащий игрушечный вертолет. [182]
Бриттану пришлось уйти в отставку, отчасти из-за последствий утечки письма Мэйхью, а отчасти из-за того, что он не смог дать полностью правдивый ответ Палате общин по поводу обвинений Хезелтина в том, что он оказывал давление на British Aerospace, чтобы она вышла из Европейского союза. Консорциум. Тэтчер пережила дебаты в Вестленде 27 января, чему способствовала неудачная и многословная речь лидера оппозиции Нила Киннока . Сикорский купил Вестленд. [183]
Вплоть до Вестленда Тэтчер одобряла большую часть того, что делал Хезелтин, хотя их политика была совершенно разной. Хезельтайн и Тэтчер открыто поссорились по вопросу отношений между Британией и Европейским сообществом (как это было тогда). [184] Помимо столкновения личностей и эскалации мелких проблем в более крупные, было высказано предположение, что Хезелтайн, обеспокоенный предстоящими сокращениями Министерства обороны в 1986 году и обеспокоенный тем, что Тэтчер вряд ли будет продвигать его дальше, искал предлог для отставки, что дало бы ему хорошую возможность быть избранным лидером партии после того, как консерваторы, что в то время казалось вероятным, проиграют следующие выборы, назначенные на лето 1988 года. [185]
Хезелтайн был не из тех, кто дружит и сплетничает с коллегами или коллегами. Он не считал это непреодолимой проблемой, поскольку ни Хит, ни Тэтчер тоже не были особенно «клубными». Примерно с середины 1970-х годов он начал кампанию по обращению к местным ассоциациям, иногда используя вертолет, чтобы поговорить с несколькими за один день. [118] Хезелтайн часто имел репутацию очень холодного и отчужденного человека по отношению к депутатам и партийным активистам ( Стивен Норрис сказал, что после посещения его избирательного округа в 1983 году местные активисты использовали плакат Хезелтина в качестве мишени для дартса). Однако в 1986–1990 годах он был частым гостем на обедах местных избирателей, хотя обычно нападал на лейбористов, а не на консервативное правительство, и использовал свое богатство, чтобы позволить себе шофера и вертолет. [186]
Хезелтин провел кампанию в 100 избирательных округах на выборах 1987 года , привлекая больше внимания, чем многие министры кабинета, хотя и редко упоминал Тэтчер по имени. [187]
В этот период Хезелтайн имел прекрасные отношения со средствами массовой информации: среди тележурналистов он поддерживал регулярные контакты с Элинор Гудман из Channel 4 News (сама бывшая сотрудница Haymarket), Джеймсом Мейтсом из ITN (сыном его лейтенанта Майкла Мейтса ) и Джоном Коулом . в то время как среди печатных журналистов он был близок со своим старым другом Энтони Ховардом (заместителем редактора Observer), Питером Дженкинсом и особенно близок с Энтони Бевинсом из The Independent и молодым Аластером Кэмпбеллом из Daily Mirror . [188]
Книга Хезелтайна « Где есть воля» была написана командой писателей-призраков под руководством Кейта Хэмпсона и Джулиана Хэвиленда (бывшего политического редактора ITN и The Times ). Учёные, бизнесмены и экономисты внесли свой вклад, и он часто заставлял их обдумывать идеи перед ним. «В ходе социального общения он приобретает знания, которые другие люди приобретают, читая», - прокомментировал один консультант. Сопоставленные черновики были затем переписаны Хэвилендом, чтобы «дать им один голос». Хьюго Янг назвал ее «самой впечатляющей [книгой такого рода], которую я читал современным консерватором». [189]
Вторая книга Хезельтайна « Вызов Европы: сможет ли Британия победить?» , появился в 1989 году. Хезелтин находился в тесном контакте с президентом Европейской комиссии Жаком Делором , который нанес трехчасовой визит в его офис в Виктории, дипломатами Николасом Хендерсоном и Энтони Экландом , а также экономистом Кристофером Джонсоном, который, как полагают, убедил его в достоинства Европейского валютного союза. Книга получила премию Адольфа Бентинке в размере 10 000 фунтов стерлингов за продвижение европейского единства. Хезелтайн был квалифицированным сторонником Социальной хартии (более сильного предшественника Социальной главы , из которой Джон Мейджор позже отказался в Маастрихтском договоре ). Его считали преданным Европе, исходя из того, что он воспринимал как личный интерес Британии, а не на эмоциональном уровне, как Эдвард Хит , Рой Дженкинс или Кеннет Кларк . [190]
Покинув свой пост, Хезелтайн призвал направить деньги, в том числе доходы от продажи муниципальных домов, на инвестиции в инфраструктуру, а не на снижение налогов. Он также призвал к сокращению налоговых льгот по выплате процентов по ипотечным кредитам и пенсионным взносам в надежде стимулировать инвестиции в промышленность, а не в недвижимость и финансы, повторяя взгляды, которые в то время продвигал Уилл Хаттон . [191]
Хезелтин также проявил интерес к сокращению долгосрочной безработицы, выступая за систему труда в шведском стиле . Брошюра Ричарда Лейарда на эту тему была бы опубликована под именем Хезельтайна, если бы не его возвращение в правительство в конце 1990 года. Некоторые из советников Хезельтайна в то время были сторонниками СДП , а в некоторых случаях позже перешли на сторону лейбористов; Крик заметил (в 1997 году), что взгляды Хезелтайна в то время были очень похожи на взгляды, которые позже отстаивали « Новые лейбористы » Тони Блэра . [192]
Отставка Хезелтина в январе 1986 года была незадолго до единственного случая, когда подушный налог обсуждался в кабинете министров. Он выступал против налога, когда он был принят в качестве закона в 1987–1988 годах, но воздержался, а не проголосовал против, как это сделал Эдвард Хит , хотя он проголосовал за поправку Майкла Мейтса , которая пыталась ввести элемент разделения по платежеспособности. Хезелтин оставался в стороне от фракционных заговоров в Палате общин и голосовал вместе с левой фракцией лоллардов на выборах в задние комитеты. [193] Позже Хезелтин сказал, что сожалел об уходе из кабинета министров в 1986 году, поскольку впоследствии он часто задавался вопросом, смогли ли он и Найджел Лоусон убедить Тэтчер отказаться от налога. [194]
Хезелтин в это время сильно поссорился со своим бывшим другом Николасом Ридли . Ридли был евроскептиком, сторонником свободного рынка, сторонником подушного налога и ключевым союзником Тэтчер. Хезелтин утверждал, что в зеленом поясе слишком много зданий (хотя на самом деле лишь немногим больше, чем он сам санкционировал в качестве министра окружающей среды) и заявил, что, будучи застройщиком, он никогда не строил на «зеленом» участке, забывая, что он сделал так в Тентердене в начале 1960-х годов. [195]
Хотя (или, возможно, потому, что) многие политические позиции Хезельтайна были недалеко от позиций лейбористов, которые при Кинноке смещались вправо, в это время он сохранял свои консервативные полномочия. В союзе с Норманом Теббитом он убедил министров упразднить Управление образования Внутреннего Лондона . Он также поддержал запланированные правительством рыночные реформы Национальной службы здравоохранения и приватизацию водоснабжения в 1989 году. Он также часто высказывался по вопросам обороны, поддержал правительственный запрет на Spycatcher , новый Закон о государственной тайне 1989 года и призвал к созданию независимого Банка Англии. хотя, возможно, это будет ступенькой к созданию Европейского центрального банка . [196]
Одной из причин, по которой Тэтчер назвала своим близким доверенным лицам отказ уйти в отставку в день своего десятого юбилея на посту премьер-министра (май 1989 г.), было опасение, что Хезелтайн победит Джеффри Хоу на любых последующих выборах руководства. Опросы общественного мнения показали, что Хезелтин повысит поддержку консерваторов на 13 процентных пунктов – достаточно, чтобы обогнать лейбористов. Сэр Энтони Мейер хотел видеть Хезельтайна лидером и в декабре 1989 года бросил Тэтчер вызов лидерству только после того, как Кейт Хэмпсон заверил его , что это не повредит шансам Хезельтайна; в случае, если Хезелтайн, очевидно, ходил взад и вперед по коридору возле кабины для голосования, давая понять, что он воздерживается. [197] В то время как Тэтчер выиграла конкурс, набрав голоса 85% депутатов-консерваторов, на следующий день газета Glasgow Herald сообщила, что сторонники Хезелтайн предсказывали, что, если она не изменит «свой стиль руководства», она «уйдет в следующем году». ". [198]
Весной 1990 года политическая судьба Тэтчер выглядела слабее, поскольку консерваторы потерпели серьезное поражение на дополнительных выборах в Среднем Стаффордшире и произошли налоговые бунты из-за опросов общественного мнения . Но, несмотря на поражение консерваторов на местных выборах, председатель партии Кеннет Бейкер расценил результат как успех, указав на то, что консерваторы владеют советами Вестминстера и Уондсворта, где подушный налог был низким. В мае 1990 года, после выборов, Хезелтин написал в «Таймс» статью , в которой предложил реформировать подушный налог – он призвал объединить налог в зависимости от дохода, для советов, которые потратили больше определенного уровня на обязательные выборы, для избранных местных мэров и за восстановление унитарных округов (т.е. превращение небольших городов в самостоятельные округа, что положит конец путанице относительно того, несет ли совет графства или округа ответственность за высокие расходы), которые он сам отменил. Однако вторжение Ирака в Кувейт в августе 1990 года, сделавшее войну вероятной, повысило популярность Тэтчер. [199]
Дэвид Меллор , министр искусств, тихо призывал Хезельтайна бросить вызов Тэтчер за лидерство в партии , но в тщательно сформулированной формуле Хезелтайн неоднократно настаивал на том, что он «не может предвидеть… обстоятельства», при которых он сделает это. Затем последовало поражение консерваторов на дополнительных выборах в Истборне (18 октября) и отставка заместителя премьер-министра Джеффри Хоу (1 ноября). [200]
Хезелтайн написал публичное письмо на шести страницах председателю своей местной ассоциации, призывая больше учитывать широкий спектр мнений в партии. Затем Хезелтин отправился на Ближний Восток, чтобы посетить короля Иордании Хусейна и премьер-министра Израиля Ицхака Шамира . Офицеры ассоциации прислали ему ответ из 97 слов (5 ноября), в котором говорилось, что они поддерживают руководство Тэтчер. На их встрече присутствовал региональный представитель партии, но они настаивали, что он не препятствовал их ответу. Примерно в то же время пресс-секретарь Тэтчер Бернард Ингэм проинформировал журналистов, что Хезелтайн «зажег синюю сенсорную бумагу, а затем ушел в отставку», хотя он отрицал, что требовал, чтобы Хезелтайн «смирился или заткнулся»; на первой полосе Daily Mail был задан вопрос: «Хватит ли у него смелости?» и The Times отметила, что, если бы он не бросил шляпу на ринг, он заслуживал бы, чтобы ее «заткнули ему в глотку». Тэтчер перенесла ежегодные выборы руководства на две недели вперед, в результате чего Аластер Кэмпбелл написал в Daily Mirror , что «Тарзан, человек-обезьяна-консерватор, выставил из себя настоящую обезьяну». Неделю спустя, после встречи с Хезелтайном, представители избирательного округа опубликовали еще одно письмо, в котором выразили сожаление по поводу того, что их ответ был истолкован как критика. [200]
Затем 13 ноября прозвучала речь Хоу об отставке в палате общин, в которой он начал решительную атаку на Тэтчер; [201] [202] На следующее утро Хезелтин объявил о своей кандидатуре на пост лидера, заявив, что более 100 депутатов попросили его баллотироваться и что он находится в лучшем положении, чем Тэтчер, чтобы привести тори к четвертой победе на выборах. [201]
Во время последующих выборов руководства 20 ноября он набрал 152 голоса (40,9%) в первом туре голосования депутатов-консерваторов, что достаточно, чтобы предотвратить полную победу Тэтчер. (Правила требовали, чтобы действующий лидер получил большинство в размере не менее 15% в первом туре голосования; Тэтчер набрала 204 голоса, что соответствует 54,8%). Многие эксперты считали, что Хезельтайн собирается победить ее во втором туре голосования, поскольку теперь, по слухам, многие депутаты-консерваторы были готовы отказаться от поддержки Тэтчер, и только 27 должны были сделать это, чтобы дать Хезельтайну необходимое ему абсолютное большинство. во втором туре голосования. [203]
При вялой поддержке со стороны своего кабинета министров, большинство из которых говорили ей, что она не сможет победить и столкнулась с горькой перспективой стать премьер-министром Хезельтина, Тэтчер отказалась от участия в выборах и объявила о своей отставке утром 22 ноября, хотя она продолжала исполнять свои обязанности. на посту премьер-министра до тех пор, пока не будет выбран новый лидер партии. [204]
Хезелтайн был разочарован тем, что не получил поддержки старых союзников во втором туре голосования; в их число входили государственный министр обороны Том Кинг (которого он тщетно просил поддержать его кандидатуру, но который был зол на борьбу за лидерство, когда британские войска вскоре должны были пойти на войну в Кувейте , и поддержал Дугласа Херда ), Сесил Паркинсон и Норман Ламонт (который руководил кампанией Джона Мейджора ). [205] В выходные 24–25 ноября многие депутаты-консерваторы столкнулись с гневом местных членов партии, которые в подавляющем большинстве поддерживали Тэтчер, но в то время не имели права голоса на выборах руководства, а опросы общественного мнения показали, что канцлер Джон Мейджор также усилит поддержку консерваторов в случае лидерства (ранее это было уникальное преимущество Хезельтайна). Хезелтайн никогда особо не делал для того, чтобы завоевать поддержку среди молодых депутатов, как это сделал Мейджор, и даже его собственные сторонники считали его отстраненным. Во втором туре голосования, через неделю после первого, голос Хезельтайна фактически упал до 131 (чуть более 35%), поскольку некоторые депутаты проголосовали за него в первом туре голосования в знак протеста против Тэтчер или в попытке свергнуть ее, но предпочли голосовать за других. кандидатов теперь, когда у них был более широкий выбор. Джону Мейджору , набравшему 185 голосов, не хватило всего двух голосов до абсолютного большинства. Хезелтин немедленно и публично признал свое поражение, объявив, что он проголосует за Мейджора, если третий тур голосования пройдет (это не так, как признал и Херд, занявший далекое третье место). [206]
Хотя до конца своей карьеры роль Хезелтайна в падении Тэтчер вызвала к нему неприязнь со стороны сторонников Тэтчер в Консервативной партии, это позор не было всеобщим. Ссылаясь на нежелание кабинета министров поддержать Тэтчер во втором туре голосования, Эдвард Ли сказал о Хезелтайн: «По крайней мере, он ударил ее ножом в лоб». [207]
Хезелтайн считал, что он победил бы Тэтчер, если бы она участвовала во втором туре голосования. Было высказано предположение, что ему следовало уйти после того, как она ослабила ее в первом туре голосования, и что он был бы восстановлен в кабинете министров независимо от того, продолжала ли она оставаться премьер-министром; он пишет, что в то время это никогда серьезно не предлагалось. [208]
Хезелтайн разочаровал многих своих сторонников, не дав им возможности получить работу в новой администрации Мейджора. Ян Грист был уволен из офиса Уэльса, а Майкл Мейтс в конечном итоге получил должность государственного министра после выборов 1992 года. Были предположения, что Хезелтайн может быть назначен министром внутренних дел, но Хезелтайн заявил о своем отсутствии интереса к этой должности, а Мейджор настаивал на том, что он не предлагал ее ему. Напротив, его энтузиазм в отношении промышленной политики не позволил ему быть назначенным государственным секретарем по торговле и промышленности, должность, которую он жаждал больше всего. [209]
После рукопожатия примирения на ступенях Даунинг-стрит, 10, Мейджор назначил Хезелтайна в отдел по охране окружающей среды, на ту же должность, которую он занимал десять лет назад. Государственные служащие во второй раз сочли его более уверенным и зрелым персонажем, более склонным к примирению с местными советами, но в то же время более величественным и отстраненным человеком, осознающим, что он уже заслужил место в истории и имел ауру политический тяжеловес. [210]
В статье, опубликованной в мае 1990 года, Хезелтайн предложил реформировать подушный налог , а не отменить его. [211] Теперь у него были полномочия на ее реформирование, и он пригласил оппозиционные партии принять участие в рассмотрении его вариантов (лейбористы этого не сделали; либерал-демократы сделали это и предложили ввести местный подоходный налог). Хезелтайн настоял на том, чтобы Майкл Портильо , который был главным сторонником налога, остался на посту государственного министра по делам местного самоуправления. Портильо и Роберт Ки обсудили детали и представили Хезелтайну список вариантов. В прессу просочились различные варианты, чтобы проверить реакцию общественности, и в какой-то момент Хезелтайн, похоже, остановился на налоге, дифференцированном как в зависимости от размера собственности, так и количества взрослых, проживающих в ней. Мейджор был раздражен отсутствием прогресса и вмешался, и - по настоянию Мейджора - канцлер Норман Ламонт увеличил НДС на 2,5 процентных пункта до 17,5% в своем бюджете на апрель 1991 года, чтобы предоставить субсидию в размере 4,5 миллиардов фунтов стерлингов для снижения счетов за подушный налог. В конце концов, как и ожидалось, подушный налог был отменен, а новый муниципальный налог был определен в зависимости от размера собственности, причем единственной уступкой в отношении численности персонала была скидка для одного человека. По мнению Крика, результат был в гораздо большей степени заслугой Сары Хогг , Портильо и Мейджора, чем Хезелтайна. [210]
Его коллеги разрешили Хезелтину изучить вариант избрания мэров городов, хотя он не получил одобрения Кабинета министров; другие министры были обеспокоены вероятностью того, что города будут выбирать мэров от Лейбористской партии или что может возникнуть тупиковая ситуация между мэрами и местными советами. Хезелтайн также рассматривал возможность создания унитарных органов власти (т.е. слияния окружных и окружных советов), создав то, что стало известно как Комиссия Бэнхема . Крик считает эту комиссию ошибкой, за которую Хезельтайна слишком мало обвиняют. Эти предложения обсуждались в течение нескольких лет, вызывая раздражение у многих консервативных советников и их сторонников в парламенте. Комиссия была воссоздана и сокращена тогдашним министром окружающей среды Джоном Гаммером в 1995 году. [212]
Летом 1991 года Хезелтин также запустил процесс City Challenge, в рамках которого города конкурировали за правительственные гранты на капитальные проекты, и сыграл ключевую роль в решении Мейджора поддержать заявку Манчестера (как оказалось, неудачную) на проведение Олимпийских игр 1996 года . Он также предложил планы развития коридора Восточной Темзы (названного в СМИ «Хеззавилль» или «Хезельтаун»). [213]
Хезелтин получил овации на партийной конференции в октябре 1991 года, что было расценено как знак его реабилитации среди партийных активистов, и был включен в команду А для подготовки к выборам 1992 года . Он высмеял « наступление креветочного коктейля » теневого канцлера Джона Смита, пытаясь подмазать общественное мнение («Никогда еще так много ракообразных не умирало напрасно »). Он был лидером на выборах, и считалось, что, если бы консерваторы проиграли, он вполне мог бы получить лидерство в партии и стать лидером оппозиции, а если бы они победили, ему, вероятно, дали бы должность в сфере торговли и промышленности, должность, которую он всегда занимал. в розыске. [214]
После всеобщих выборов 1992 года он был назначен государственным секретарем по торговле и промышленности, решив называться «президентом Совета по торговле» , бездействовавшим с 1974 года . Он настоял на том, чтобы к нему обращались как «Президент» ( а не «Господин Президент») и называли его «Президент». Совет не собирался с 1850 года, но в этом не было необходимости, поскольку кворум составлял один человек. [215]
На скамейке запасных Хезелтайн хвалил японское MITI и планировал написать книгу на эту тему. Он пообещал вмешаться «до завтрака, ужина и чая», чтобы помочь британским компаниям, но у него было мало возможностей для вмешательства, поскольку бюджет DTI упал с более чем 3 миллиардов фунтов стерлингов в начале 1980-х годов до 1 миллиарда фунтов стерлингов в 1992–1993 годах, что составляет пятую часть бюджета Министерства финансов США. валлийский офис. NEDO , которая была создана для координации промышленной политики в начале 1960-х годов, была упразднена канцлером Норманом Ламонтом в июне 1992 года, хотя Хезелтайну удалось привлечь часть сотрудников в DTI для создания рабочих групп для скрытия конкретных отраслей. Его младшими министрами были Нил Гамильтон и Эдвард Ли , оба тэтчеристы. Гордон Браун высмеивал его (6 июля 1992 г.), утверждая, что он обладает «абсолютной властью над отделом, который стал абсолютно бессильным», а «тигр, который когда-то был королем джунглей, теперь стал просто ковриком у камина – декоративным и показным, но, по сути, предназначенным для того, чтобы ходить повсюду». [216]
Считалось, что Хезелтайн больше интересуется крупными, чем малыми и средними компаниями, и в 1992 году его с трудом удалось убедить передать предложение Lloyds Bank о поглощении Midland Bank в Управление добросовестной торговли . [217]
В обязанности Хезелтайна также входила энергетика, поскольку отдельное министерство энергетики было упразднено. [215]
Электрические компании теперь сами принимают решения о заключении контрактов, вместо того, чтобы быть обязанными правительством выбирать британский уголь. В связи с планами приватизации British Coal 13 октября 1992 года Heseltine и British Coal по отдельности объявили, что 31 из 50 карьеров British Coal должны быть закрыты, что приведет к потере 30 000 рабочих мест. Большую часть детальной работы проделал государственный министр Тим Эггар . [218] [219] Многие шахты в Ноттингемшире, которые продолжали работать во время забастовки 1984–1985 годов, должны были закрыться. Хотя горняки Ноттингемшира восприняли эту политику как предательство, организованного сопротивления программе почти не было. Правительство заявило, что, поскольку карьеры терпят убытки, их можно поддерживать только за счет неоправданных государственных субсидий. Сторонники шахт указали на высокую производительность шахт и на тот факт, что их денежные потери были связаны с большими субсидиями, которые другие европейские страны предоставляли своей угольной промышленности.
Ранняя утечка не вызвала особой реакции, но Хезелтайн был ошеломлен общественным гневом. После забастовки 1984–1985 годов закрылось более 100 ям. Закрытие должно было быть поспешным, поскольку Казначейство под давлением Мейджора согласилось выделить деньги на щедрые выплаты при увольнении, доступные только в 1992–1993 финансовом году. Это выглядело ужасно в самом конце рецессии, когда у правительства было крошечное большинство, и сразу после фиаско « Черной среды» и скандала, связанного с отставкой Дэвида Меллора . На Хезелтайна напали Маркус Фокс , Джим Поузи , Николас Уинтертон , Билл Кэш , Роудс Бойсон и его бывший сторонник Дэвид Эванс, которые открыто призывали к его увольнению. [218]
Высокий суд установил, что Heseltine и British Coal действовали «незаконно и иррационально». Столкнувшись с вероятным поражением в Палате общин, Хезелтин был вынужден согласиться на мораторий, в течение которого он пытался, в основном безуспешно, искать новые рынки для британского угля и получать государственные субсидии для карьеров. [220] [218]
Группа Chumbawamba выпустила критическую песню «Мистер Хезелтин встречает публику», в которой Хезелтайн изображен как оторванная от реальности фигура; та же группа однажды посвятила песню деревне Фитцуильям в Западном Йоркшире , которая превратилась в деревню-призрак из-за закрытия местных угольных шахт.
В феврале 1993 года Хезелтин объявил, что, в отличие от правительств Нидерландов и Бельгии, Великобритания не будет участвовать в какой-либо помощи англо-голландской компании DAF Trucks (которая в конечном итоге обанкротилась в июне). К началу 1993 года состояние Хезелтина находилось в упадке, и его будущее на посту министра оказалось под вопросом. [221]
Обзор закрытия карьеров появился в марте 1993 года. К этому времени общественный гнев остыл. К началу 1997 года количество карьеров British Coal сократилось до 28. [218]
21 июня 1993 года у Хезелтина случился серьезный сердечный приступ [222] в Венеции (особенно тревожно, поскольку Хезелтину было шестьдесят, а его отец умер от сердечного приступа в возрасте пятидесяти пяти лет). К тому времени, как он добрался до больницы, боли уже прекратились. [223] Было показано, что Хезелтин выглядел нездоровым и передвигался в инвалидной коляске – на самом деле это результат подагры в ноге из-за лекарства, которое он принимал. [224] Он взял отпуск на четыре месяца и не выступил с речью на партийной конференции в октябре 1993 года, вместо этого развлекая публику, появляясь на трибуне и выполняя имитационные упражнения с руками. [224]
Были опасения по поводу его способности оставаться в правительстве. В 1994 году Крис Моррис в шутку намекнул на BBC Radio 1 , что Хезелтайн умер, и убедил депутата Джерри Хейса транслировать в прямом эфире трибьют . Впоследствии Моррис был отстранен от должности.
Хезелтайн, которого в молодые годы считали прибывшим , теперь стал чем-то вроде вельможи и старшего государственного деятеля. В 1994 году он вновь проявил себя как серьезный политический игрок, начиная со своих показаний для отчета Скотта во время расследования по делу о передаче оружия Ираку (чей отчет в конечном итоге появился в 1996 году). Выяснилось, что он отказался подписать Свидетельства об иммунитете общественных интересов (попытавшись скрыть доказательства от суда в 1992 году по соображениям национальной безопасности), как того требовал генеральный прокурор сэр Николас Лайель , который сообщил ему, что министры обязаны подписать такой сертификат. Фактически, после полудюжины встреч в течение недели и настойчивого требования Хезелтайна зачитать решение Бингама LJ по делу Маканджуолы, Хезелтин согласился подписать несколько иную версию PII, в которой прояснились его оговорки. Однако на суде это не было учтено, и опасения Хезелтайна – вопреки заверениям, данным ему Лайелем – о том, что некоторые документы могут быть полезны защите, не были переданы судье первой инстанции. [225]
Тем не менее, его показания в феврале 1994 года были восприняты как нападение на Лайелла и на министров ( Кеннета Кларка , его потенциального соперника за лидерство, Рифкинда и Тристана Гарель-Джонса ), подписавших сертификаты без возражений. На обложке журнала Private Eye было написано: «Легенда жива», а одна крупная газета закончила редакционную статью заявлением, что «баланс вероятностей» заключается в том, что Хезелтайн станет премьер-министром до конца года – и это в то время, когда Джон Мейджор Руководство страны потеряло большой авторитет после скандалов, последовавших за кампанией « Назад к основам » прошлой осенью. [225]
В то время Хезелтайн также действовал для укрепления безупречно чистого имиджа, объявив в июле 1994 года о расследовании обвинений Джеффри Арчера в инсайдерских сделках (не было достаточных доказательств для судебного преследования) и лично (а не в письменной форме) объявив о расследовании. вопрос о том , нарушила ли компания по производству оружия под названием BMARC правительственные инструкции по торговле с Ираком в конце 1980-х годов. [226]
Хезелтайн выпустил Белую книгу по конкурентоспособности в 1994 году. Он активно возглавлял британские торговые делегации в Южной Африке, Южной Америке, Индии и России, но, несмотря на его энтузиазм по поводу европейского единства, было замечено, что он не проявлял особого интереса к основам торговых переговоров. с континентом. [217]
В 1994 году Хезелтин планировал приватизировать 40% почтового отделения - шаг, от которого консерваторы ранее уклонялись. Оппоненты, обеспокоенные угрозой для местных почтовых служб, считали его властным и нетерпимым («казалось, он потерял связь», - прокомментировал один из них после встречи), и Кабинет министров отказался от этого плана как маловероятного, чтобы он был принят Палатой общин. , поскольку к тому времени большинство в правительстве США упало до 14. Однако в то время Хезельтайн набирал некоторую популярность среди правых тори, чему способствовало его противодействие снижению возраста согласия геев с 21 до 18 лет, а также его нападки на Европейское сообщество как на чрезмерно регулируемое и склеротическое. (Популярность его соперника Кеннета Кларка, напротив, снизилась среди депутатов-консерваторов после его непопулярного бюджета осени 1994 года и его явного энтузиазма по поводу обсуждаемой единой европейской валюты). Однако той осенью выборов руководства не было. [227]
Евроскептики выдвигали идею референдума о членстве в единой валюте или даже о членстве в Европейском сообществе, по крайней мере, с 1994 года. В ноябре 1994 года министр иностранных дел Дуглас Херд с одобрения Мейджора и при поддержке Малкольма Рифкинда выступил за референдум. о вступлении в евро или о предстоящей Межправительственной конференции 1996 года, но Хезелтин и Кларк были против (похоже, что в этом участвовали только эти пять старших министров), и это предложение было на время отложено. [228]
Джону Мейджору постоянно противостояли евроскептики в его партии (известной как Маастрихтские повстанцы – небольшое меньшинство в парламенте до 1997 года, но пользующееся гораздо более широкой поддержкой среди партийных активистов). Хезелтин всегда категорически заявлял, что никогда не станет баллотироваться на пост лидера партии против Мейджора. [229] [230]
В середине 1995 года Мейджор призвал своих критиков «смириться или заткнуться», повторно представив свою кандидатуру на выборы руководства , на которых ему безуспешно противостоял Джон Редвуд, государственный секретарь Уэльса . Было предположение, что сторонники Хезелтайна спровоцируют падение Мейджора в надежде, что их человек возьмет верх, но они остались верны Мейджору. Хезелтайн прислушивался к регулярным отчетам о своей потенциальной поддержке со стороны своих заместителей Кейта Хэмпсона , Ричарда Оттауэя , Майкла Мейтса и Питера Темпл-Морриса и в случае повторного голосования надеялся получить поддержку Мейджора. Питер Тапселл отказался поддержать его из-за европейского вопроса. Хэмпсон считал, что Хезелтайн мог бы победить, как и Филип Стивенс из Financial Times . Майкл Крик не согласен, указывая, что многие из сторонников Хезелтина с 1990 года ушли из Палаты общин, а в 1992 году набор был более правым и евроскептическим. [231]
Хезелтайн, который показал свой избирательный бюллетень возвращающимся офицерам, чтобы доказать, что он голосовал за Мейджора, [232] заметил, что « Джон Мейджор заслуживает гораздо большего, чем то, что сделали его коллеги». Майор был переизбран лидером. [233]
Утром в день голосования руководства Хезелтайн провел двухчасовую встречу с Мейджором. [234] Его повысили до заместителя премьер-министра и первого государственного секретаря. Ему дали пропуск на Даунинг-стрит, 10, когда он пожелает, и право посещать любой комитет, который он пожелает. Он возглавлял четыре комитета кабинета министров, в том числе по окружающей среде и местному самоуправлению, а также два новых комитета: комитет по конкурентоспособности (фактически, промышленная стратегия) и по координации и представлению государственной политики (EDCP), которые собирались каждый будний день в 8:30 утра. [235]
Вопрос о референдуме о присоединении к евро, после долгих спекуляций в прессе, был снова поднят в кабинете министров Дугласом Хоггом весной 1996 года, весьма вероятно (по мнению Кларка) с одобрения Мейджора; Кларк отмечает, что Хезелтин «горячо» выступал в кабинете министров против референдума, полагая, что референдумы пагубны, и что никаких уступок будет недостаточно, чтобы угодить евроскептикам. Кларк, который уже угрожал отставкой по этому поводу, также выступил против этой меры, и, хотя Кларк и Хезелтайн были в небольшом меньшинстве, Мейджор снова отложил принятие решения. Мейджор, Хезелтайн и Кларк в конце концов достигли соглашения в апреле 1996 года, на том, что Кларк описывает как «напряженную встречу… скорее похожую на сессию договора», о том, что перед присоединением к евро будет проведено референдум, но это обещание будет действительным. только для одного парламента (т.е. до следующих всеобщих выборов), при этом долгосрочные возможности правительства остаются полностью открытыми; Кларк пригрозил уйти в отставку, если от этой формулы будут отступать. [228] Хезельтайн выступал против референдума о членстве в еврозоне, когда Тэтчер предложила его в 1990 году. [236] Кларк в письме в 2016 году после референдума по Брекситу комментирует, что он и Хезельтайн позже согласились, что они по отдельности решили уступить из-за давления. Мейджор был под угрозой, и что обещание референдума «было самой большой ошибкой» в их карьере, придав «легитимность» такому устройству. [228]
Хезелтин совершил несколько визитов в Манчестер после взрыва ИРА 15 июня 1996 года - он заслужил похвалу оппозиционных политиков за то, что сократил бюрократическую волокиту для принятия мер по исправлению положения. Однако Крик вспоминает жалобы на его отчужденность со стороны владельцев мелких магазинов и отмечает, что он, похоже, потерял тот общий подход, который он проявлял в Ливерпуле в начале 1980-х годов. [237]
В 1996 году Хезелтайн также был одним из наиболее воинственно настроенных министров, призывавших к отказу от сотрудничества с Европейским сообществом в вопросе запрета на говядину. Однако после слухов в прессе в декабре 1996 года о том, что он может отказаться от правительственной политики «подождем и посмотрим» в отношении евро в надежде получить голоса евроскептиков, он вышел в эфир – в очевидном унисон с Кларком – чтобы настоять на том, чтобы правительство сохранило политику евроскептиков. свободный выбор, присоединяться или нет, что разозлило евроскептиков. [236]
Хезелтайн сыграл важную роль в проведении Выставки тысячелетия в Гринвиче и обеспечении ее проведения, даже проведя встречу с Тони Блэром , лидером оппозиции, в январе 1997 года, чтобы договориться о том, что лейбористское правительство поддержит ее. [238]
3 мая, на следующий день после поражения правительства на всеобщих выборах 1997 года , у Хезелтайна случился приступ стенокардии , и ему ввели трубку в артерию ; в 64 года, будучи на двадцать лет старше нового премьер-министра, он отказался снова баллотироваться на пост руководства Консервативной партии. [239] Однако он был менее непопулярен среди евроскептиков, чем Кларк, и в третьем туре голосования на последующих выборах руководства Кларк, столкнувшись с неизбежным поражением от Уильяма Хейга , предложил остаться в стороне в пользу Хезельтайна, но он отказался от медицинской консультации. [240] [241] Он стал активно продвигать преимущества для Великобритании от присоединения к единой европейской валюте, выступая на одной сцене с Тони Блэром , Гордоном Брауном и Робином Куком в рамках общепартийной кампании по продвижению членства в еврозоне . Он также был удостоен звания кавалера Ордена Почетных кавалеров в списке наград за отставку 1997 года . [242] В ноябре 1999 года Хезелтайн был приглашен Гаагой в качестве кандидата от консерваторов на новую должность мэра Лондона (вместо Джеффри Арчера , который был вынужден уйти в отставку из-за скандала), но он отказался. [243]
Во временном теневом кабинете Джона Мейджора он занимал должности заместителя лидера оппозиции , теневого канцлера герцогства Ланкастер и теневого государственного секретаря по торговле и промышленности . [244]
Хезелтин отказался от своего избирательного округа в Хенли на выборах 2001 года, его сменил редактор Spectator и будущий премьер-министр Борис Джонсон , но он по-прежнему откровенно высказывался о британской политике. Он был назначен пожизненным пэром 12 июля 2001 года, приняв титул барона Хезелтайна из Тенфорда в графстве Нортгемптоншир . [245]
В декабре 2002 года Хезелтайн неоднозначно призвал к замене Иэна Дункана Смита на посту лидера консерваторов «билетом мечты» Кларка в качестве лидера и Майкла Портильо в качестве заместителя. [246] Он предложил голосовать по этому вопросу депутатам от партии, а не членам партии, как того требуют нынешние партийные правила. Без замены Дункана Смита у партии «нет ни малейшего шанса победить на следующих выборах», сказал он. [246] Дункан Смит был отстранен от должности в следующем году. На выборах руководства партии в 2005 году Хезелтайн поддержал молодого модернизатора Дэвида Кэмерона . [247]
После избрания Кэмерона руководителем он организовал широкомасштабный пересмотр политики. Председателями различных политических групп были бывший канцлер Кеннет Кларк и другие бывшие министры кабинета Джон Редвуд , Джон Гаммер , Стивен Доррелл и Майкл Форсайт , а также бывший лидер Иэн Дункан Смит . Хезелтайн был назначен главой городской целевой группы, поскольку он дважды отвечал за городскую политику в качестве министра окружающей среды при Тэтчер и Мейджоре.
В 2008 году Хезелтайн принял участие в программе BBC Wales «Возвращение домой», рассказывающей об истории своей валлийской семьи. В этой программе он сказал, что считает Уэльс своим домом и твердо отождествляет себя со своим валлийским происхождением. [248]
В марте 2012 года его попросили возглавить аудит промышленной деятельности Великобритании по поручению канцлера казначейства Джорджа Осборна и Его Величества Казначейства , после чего — после 11 лет пребывания в качестве члена Палаты лордов — он произнес свою первую речь в палате. . [249]
Хезелтайн дал интервью в 2012 году в рамках проекта устной истории « История парламента ». [250] [251]
В 2023 году Хезелтайн появилась в качестве приглашенной звезды в первом эпизоде подкаста The Rest Is Politics: Leading , который вели Аластер Кэмпбелл и Рори Стюарт .
После прихода Коалиции к власти в 2010 году ему было поручено разработать «План H» или «Ни одного камня на камне», чтобы стимулировать экономический рост на местах. С тех пор 81 из 89 его рекомендаций была принята. В бюджете на 2013 год коалиция обязалась объединить миллиарды фунтов региональных расходов в единый фонд в попытке децентрализовать государственные расходы и стимулировать экономический рост за пределами Лондона. [252]
Хезелтин раскритиковал политику Коалиции в отношении Европы, но поддержал ужесточение иммиграционного законодательства. Он также поддержал бюджетные меры Джорджа Осборна в 2013 году и реформы социального обеспечения Иэна Дункана Смита , но выразил обеспокоенность по поводу легализации однополых браков . [253] В июне 2013 года он проголосовал против разрушительной поправки лорда Дира , ратифицировав тем самым закон об однополых браках . [253] [254]
Он назвал результат референдума по Брекситу 2016 года о выходе из Европейского Союза «величайшим конституционным кризисом современности» и осудил борца за выход из ЕС Бориса Джонсона как труса за отказ от участия в выборах руководства консерваторов после победы на референдуме, сравнив его с «генералом который повел свои войска под звуки орудий и, при первом виде битвы, покинул поле боя». [255] [256] Лорд Хезелтин поинтересовался тем, как Тереза Мэй в качестве министра внутренних дел проводила кампанию за то, чтобы остаться в ЕС, хотя «в течение нескольких недель» после того, как она стала премьер-министром, она настаивала на том, что «Брексит означает Брексит». [257] Хезелтайн упомянула выступление Терезы Мэй перед референдумом в ЕС, в котором она призвала Великобританию «выстоять и лидировать в Европе». Хезелтайн сказал: «Я не знаю, как человек, произнесший эту речь, может в течение нескольких недель сказать, что Брексит — это Брексит, и попросить нацию объединиться вокруг него... [в отличие от Маргарет Тэтчер ] эта женщина была за поворот ». [257]
В марте 2017 года он был уволен с ряда консультативных должностей в правительстве после протеста против статьи 50 закона в Палате лордов, но заявил, что продолжит работать над предотвращением «катастрофы» Брексита. Позже он заявил, что для Германии «совершенно неприемлемо» занимать доминирующее положение в Европе, проиграв Вторую мировую войну . [258] [259] Хезелтайн считает, что 48% британских избирателей, проголосовавших за то, чтобы остаться, игнорируются. Он рассматривает Брексит как историческую потерю власти Великобритании и считает, что британские интересы сосредоточены в Европе. [260]
В марте 2018 года Хезелтайн выразил обеспокоенность по поводу переговоров Терезы Мэй по Брекситу , комментируя: «Почему спустя 18 месяцев после референдума мы не продвинулись ближе к этим вопросам? Ответ прост: потому что никто не получил никакого ответа по поводу как это сделать." Он также сказал, что разрыв между тем, чего хотела Мэй, и тем, что ЕС был готов дать, не сокращается, а может расширяться, добавив: «Пока этот разрыв сохраняется, промышленность будет продолжать делать предположения, которые будут включать перемещение инвестиций отсюда на континент. ..) С течением времени недостатки становятся все более очевидными. У нас произошла серьезная девальвация валюты. Мы превратились из самой быстрорастущей экономики в самую медленнорастущую экономику в Европе и полностью разрушили ирландскую границу. Я полностью разделяю мнение Тони Блэра и Джона Мейджора о том, что этот вопрос должен быть возвращен в парламент и, возможно, на референдум или всеобщие выборы». [261]
Хезелтайн был одним из тех, кто подписал заявление высокопоставленных консерваторов, призывающих к проведению второго референдума по Брекситу . В нем говорилось: «Если мы хотим остаться правительственной партией, абсолютно необходимо увеличить нашу поддержку среди молодого поколения. Для этого мы должны прислушиваться к их опасениям по поводу Брексита и учитывать их. Они подавляющим большинством проголосовали за то, чтобы остаться в составе В 2016 году они стали еще сильнее в своих взглядах. После референдума почти 2 миллиона молодых людей достигли избирательного возраста. Из тех, кто уверен в своем голосовании, ошеломляющие 87% поддерживают Соединенное Королевство. Если мы не услышим их голоса, кто может обвинить их в том, что они чувствуют себя исключенными и бессильными в этом самом важном вопросе. Правда в том, что, если Брексит потерпит неудачу в этом поколении, мы рискуем навсегда потерять молодых людей. будущее будет безвозвратно испорчено». [262] Хезелтайн участвовал в различных мероприятиях, организованных организацией «Народное голосование», в том числе в митинге в декабре 2018 г. с призывом к голосованию по соглашению о выходе из ЕС. [263] В июле 2019 года он выступил на митинге за всенародное голосование в Бирмингеме и критически высказался в адрес правительства Бориса Джонсона , которое он обвинил в том, что оно «присягнуло на крайнюю интерпретацию референдума 2016 года, связанное с формулировками, основанными на необоснованных и безрассудный оптимизм, нереалистичные утверждения, защищаемые уклончивостью и напыщенностью, слепые к миру, в котором мы живем». [264]
В мае 2019 года его полномочия в Консервативной партии были приостановлены после того, как он заявил, что на выборах в Европейский парламент 2019 года будет голосовать за либерал-демократов , а не за консерваторов . [265]
26 ноября 2019 года, готовясь к всеобщим выборам 2019 года , Хезелтайн заявил, что не может поддержать Бориса Джонсона, поскольку премьер-министр проводит «крайне катастрофическую» политику, которая сделает Британию беднее и менее влиятельной, и призвал избирателей поддержать Либерал-демократы лишат Джонсона большинства в парламенте. [266] [267]
В июне 2023 года, после доклада Комитета по привилегиям палаты общин , он заявил, что Джонсон солгал парламенту. Выступая на Sky News , он сказал, что Джонсон подал в отставку до того, как был опубликован отчет Partygate , потому что он «предвидел, что это произойдет», добавив: «У нас было четыре дня этого отчета, и история не изменилась: Борис Джонсон рассказал группе Ложь Бориса Джонсона вылезла из-под ног, он предвидел это, он знал, что ему нечего защищать, поэтому он подал в отставку до того, как отстранение, которое, как он опасался, могло иметь значение». [268] В июле 2024 года консерваторы восстановили кнут Хезельтайна. [269]
Хезелтайн женился на Энн Хардинг Уильямс в 1962 году. [250] [270] У них трое детей: [270] Аннабель (1963 года рождения), Александра (1966 года рождения) и Руперт (1967 года рождения), а также девять внуков. [271] В период, когда Хезелтин был депутатом парламента от Тавистока в Девоне (с 1966 по 1974 год), он стал частью местной «рыбацкой банды» вместе с поэтом Тедом Хьюзом . Жена его обрадовалась, как поклонница поэта, но сам Хезельтин поначалу не знал, кто он такой. [11]
В начале ноября 2016 года на основе интервью журналу Tatler [11] сообщалось, что Хезельтайн признался, что задушил эльзасскую собаку своей матери в 1964 году после того, как животное пролило кровь, что было ошибочно истолковано как убийство им собаки. . Слух о таком инциденте циркулировал после публикации статьи в The Observer в 1990 году и несанкционированной биографии. Позже Хезелтин заявил, что на самом деле он усмирил животное с помощью удушающего ошейника после того, как оно напало на него. [272] [273] В интервью Press Association Хезелтин рассказал, что собаку усыпили на следующий день по настоянию ветеринара, поскольку она стала опасной и представляла угрозу для его беременной жены и пожилой матери. [274]
В январе 2017 года Хезелтайн был признан виновным в неосторожном вождении и оштрафован на 5000 фунтов стерлингов после инцидента, произошедшего 19 июня 2016 года, когда он выехал на дорогу велосипедиста, причинив ему серьезные травмы, в том числе сломанную руку и раздробленные колени, для чего потребовались пластины и булавки. [275]
Хезелтинцы приобрели Тэнфорд-хаус и его территорию в 1976 году. Дом был куплен в частном порядке с помощью крупного кредита, и, как полагают, они заплатили около 750 000 фунтов стерлингов (приблизительно 4,5 миллиона фунтов стерлингов в ценах 2016 года) и потратили аналогичную сумму. сумма на ремонт недвижимости. Им также принадлежат несколько ферм в этом районе. [83] [31]
В течение следующих 25 лет они восстановили 40 акров (16 га) леса вместе с обнесенным стеной садом, средневековыми прудами с рыбой и озером площадью 2 акра (0,81 га). Также есть сад скульптур, в котором находится большой бронзовый бюст Ленина из Латвии . На рубеже веков было решено создать в саду различные декоративные элементы и увеличить количество деревьев и кустарников в дендрарии . В дендрарии, занимающем более 70 акров (28 га), обитает более 3000 различных видов. Их дендрарий был показан в одноразовом документальном фильме на BBC Two в декабре 2005 года . сады замка Вилландри . [278] Сад открыт для публики только по предварительной записи. [279]
Я все еще член партии Тори.
{{cite web}}: CS1 maint: несколько имен: список авторов ( ссылка )