Эдмунд Берк ( / ˈ b ɜːr k / ; 12 января [ NS ] 1729 [2] — 9 июля 1797) — англо-ирландский государственный деятель и философ , проведший большую часть своей карьеры в Великобритании. Берк родился в Дублине и был членом парламента (МП) между 1766 и 1794 годами в Палате общин Великобритании от партии вигов .
Берк был сторонником подкрепления добродетелей манерами в обществе и важности религиозных институтов для моральной стабильности и блага государства. [3] Эти взгляды были выражены в его книге «Защита естественного общества» (1756). Он раскритиковал действия британского правительства по отношению к американским колониям , в том числе его налоговую политику. Берк также поддерживал право колонистов на сопротивление столичной власти, хотя и выступал против попытки добиться независимости. Его помнят за поддержку католической эмансипации , импичмент Уоррену Гастингсу из Ост-Индской компании и его стойкую оппозицию Французской революции .
В своих «Размышлениях о революции во Франции» (1790 г.) Берк утверждал, что революция разрушала ткань «хорошего» общества и традиционные институты государства и общества, и осуждал последовавшие за ней преследования католической церкви . Это привело к тому, что он стал ведущей фигурой в консервативной фракции Партии вигов , которую он назвал « Старыми вигами» , в отличие от сторонников Французской революции «Новых вигов» во главе с Чарльзом Джеймсом Фоксом . [4]
В 19 веке Бёрка хвалили как консерваторы , так и либералы . [5] Впоследствии, в 20 веке, он стал широко известен, особенно в Соединенных Штатах, как философский основатель консерватизма . [6] [7]
Берк родился в Дублине , Ирландия. Его мать Мэри, урожденная Нэгл, была католичкой, родом из семьи графства Корк и двоюродной сестрой католического педагога Нано Нэгла , тогда как его отец Ричард, успешный адвокат, был членом Ирландской церкви . Остается неясным, тот ли это Ричард Берк, который обратился из католицизма. [8] [9] Династия Бургов (Бёрков) происходит от англо-нормандского рыцаря Уильяма де Бурга , который прибыл в Ирландию в 1185 году после вторжения английского короля Генриха II в 1171 году и входит в число «главных галлов или старых Английские семьи, ассимилированные в гэльское общество» (фамилия де Бург (латинизированная как де Бурго ) была гэльизирована на ирландском языке как де Бурка или Бурк , которая на протяжении веков стала Берком ). [10]
Берк придерживался веры своего отца и оставался практикующим англиканином на протяжении всей своей жизни, в отличие от своей сестры Джулианы, которая воспитывалась и оставалась католичкой. [11] Позже его политические враги неоднократно обвиняли его в том, что он получил образование в иезуитском колледже Сен-Омера , недалеко от Кале , Франция; и в тайных симпатиях к католикам в то время, когда членство в католической церкви лишило бы его права занимать государственные должности согласно уголовному законодательству Ирландии . Как сказал Берк Фрэнсис Крю :
Враги мистера Бёрка часто пытались убедить мир в том, что он был воспитан в католической вере, что его семья принадлежала к ней и что он сам получил образование в Сент-Омере, — но это было ложью, поскольку его отец был регулярный практик Закона в Дублине, которым он не мог бы быть, если бы не принадлежал к официальной церкви; и так случилось, что, хотя г-н Б. дважды был в Париже, ему ни разу не довелось проехать через город Сент-Омер . [12]
После избрания в Палату общин Берк принял необходимую присягу на верность и отречение , присягу верховенства и заявление против пресуществления . [13]
В детстве Берк иногда проводил время вдали от нездорового воздуха Дублина с семьей своей матери недалеко от Киллавуллена в долине Блэкуотер в графстве Корк. Он получил начальное образование в квакерской школе в Баллиторе , графство Килдэр, примерно в 67 километрах (42 милях) от Дублина; и, возможно, как его двоюродный брат Нано Нэгл из школы Хедж недалеко от Киллавуллена. [14] Оттуда он поддерживал переписку со своей одноклассницей Мэри Ледбитер , дочерью владельца школы, на протяжении всей своей жизни.
В 1744 году Берк поступил в Тринити-колледж в Дублине , [15] протестантское учреждение , которое вплоть до 1793 года не позволяло католикам получать ученые степени . [16] В 1747 году он основал дискуссионное общество «Клуб Эдмунда Бёрка», которое в 1770 году объединилось с Историческим клубом TCD и образовало Историческое общество колледжа , старейшее студенческое общество в мире. Протоколы заседаний Клуба Берка остаются в коллекции Исторического общества. Берк окончил Тринити в 1748 году. Отец Берка хотел, чтобы он изучал право, и, помня об этом, он отправился в Лондон в 1750 году, где поступил в Миддл- Темпл , прежде чем вскоре бросил юридическое образование и отправился путешествовать по континентальной Европе . Нарушив Закон, он начал зарабатывать на жизнь писательством. [17]
«Письма покойного лорда Болингброка об изучении и использовании истории» были опубликованы в 1752 году, а собрание его сочинений появилось в 1754 году. Это побудило Берка написать свою первую опубликованную работу « Защита естественного общества: взгляд на возникающие страдания и зло». «Человечеству» , появившийся весной 1756 года. Берк подражал стилю и идеям Болингброка, доводя до абсурда его аргументы в пользу деистического рационализма , чтобы продемонстрировать их абсурдность . [18] [19]
Берк утверждал, что аргументы Болингброка против богооткровенной религии могут быть применимы также ко всем социальным и гражданским институтам. [20] Лорд Честерфилд и епископ Уорбертон , а также другие первоначально думали, что работа действительно была написана Болингброком, а не сатирой . [18] [21] Все отзывы о работе были положительными, причем критики особенно высоко оценили качество письма Берка. Некоторые рецензенты не заметили иронического характера книги, в результате чего Берк заявил в предисловии ко второму изданию (1757 г.), что это сатира. [22]
Ричард Херд считал, что подражание Бёрку было почти идеальным и что это противоречило его цели, утверждая, что ироник « должен стараться с помощью постоянного преувеличения заставить насмешку просвечивать через подражание. языке и на принципах Л. Бол., но с такой очевидной или, скорее, настолько реальной серьезностью, что половина его цели приносится в жертву другой». [22] Меньшинство ученых заняло позицию, что на самом деле Берк действительно написал « Оправдание» всерьез, позже отрекшись от него только по политическим причинам. [23] [24]
В 1757 году Берк опубликовал трактат по эстетике под названием « Философское исследование происхождения наших идей о возвышенном и прекрасном», который привлек внимание выдающихся континентальных мыслителей, таких как Дени Дидро и Иммануил Кант . Это была его единственная чисто философская работа, завершенная в 1753 году. [25] Когда сэр Джошуа Рейнольдс и Френч Лоуренс попросили расширить ее тридцать лет спустя, Берк ответил, что он больше не пригоден для абстрактных спекуляций. [26]
25 февраля 1757 года Берк подписал контракт с Робертом Додсли на написание «истории Англии со времен Юлия Цезаря до конца правления королевы Анны», ее объем составлял восемьдесят листов ин-кварто (640 страниц), почти 400 000 слов. . Он должен был быть представлен для публикации к Рождеству 1758 года. [27] Берк завершил работу к 1216 году и остановился; он был опубликован только после смерти Берка в сборнике его работ 1812 года « Очерк о сокращении английской истории» . Г. М. Янг не ценил историю Берка и утверждал, что это «явно перевод с французского». [28] Комментируя историю о том, что Берк остановил свою историю из-за того, что Дэвид Юм опубликовал ее, лорд Эктон сказал, что «всегда следует сожалеть, что обратного не произошло». [29]
В течение года после этого контракта Берк вместе с Додсли основал влиятельный Annual Register — издание, в котором различные авторы оценивали международные политические события предыдущего года. [30] Степень вклада Берка в Ежегодный реестр неясна. [31] В своей биографии Берка Роберт Мюррей цитирует Регистр как свидетельство мнений Берка, однако Филип Магнус в своей биографии не цитирует его напрямую в качестве ссылки. [32] Берк оставался главным редактором издания по крайней мере до 1789 года, и нет никаких свидетельств того, что какой-либо другой писатель внес свой вклад в него до 1766 года. [32]
12 марта 1757 года Берк женился на Джейн Мэри Ньюджент (1734–1812), дочери доктора Кристофера Ньюджента , [33] католического врача, который оказал ему медицинскую помощь в Бате . Их сын Ричард родился 9 февраля 1758 года, а старший сын Кристофер умер в младенчестве. Берк также помог вырастить подопечного Эдмунда Нэгла (впоследствии адмирала сэра Эдмунда Нэгла ), сына двоюродного брата по материнской линии, осиротевшего в 1763 году .
Примерно в это же время Берк был представлен Уильяму Джерарду Гамильтону (известному как «Одноречье Гамильтон»). Когда Гамильтон был назначен главным секретарем Ирландии , Берк сопровождал его в Дублин в качестве личного секретаря , и эту должность он занимал в течение трех лет. В 1765 году Берк стал личным секретарем либерального политика-вига Чарльза, маркиза Рокингема , тогдашнего премьер-министра Великобритании , который оставался близким другом и соратником Берка до его смерти в 1782 году.
В декабре 1765 года Берк вошел в Палату общин британского парламента в качестве члена от Вендовера в Бакингемшире , карманном городке, подаренном лордом Ферманой, позже 2-м графом Верни и близким политическим союзником Рокингема. После того, как Берк произнес свою первую речь , Уильям Питт Старший заявил, что он «говорил так, что заткнула рты всей Европе» и что палата общин должна поздравить себя с приобретением такого члена. [36]
Первой серьезной темой, которую затронул Берк, был спор с американскими колониями, который вскоре перерос в войну и окончательное разделение . В ответ на брошюру Гренвиллита 1769 года «Современное состояние нации» он опубликовал свою собственную брошюру под названием « Наблюдения за поздним состоянием нации» . Обследуя финансы Франции, Берк предсказывает «необычайные потрясения во всей этой системе». [37]
В том же году, в основном на заемные деньги, Берк приобрел Грегори , поместье площадью 600 акров (2,4 км 2 ) недалеко от Биконсфилда . Хотя поместье включало в себя продаваемые активы, такие как произведения искусства Тициана , в последующие десятилетия Грегори оказался тяжелым финансовым бременем, и Берк так и не смог полностью выплатить покупную цену. Его речи и сочинения, прославившие его, привели к предположению, что он был автором « Письм Юния» .
Примерно в это же время Берк присоединился к кругу ведущих интеллектуалов и художников Лондона, центральным светилом которого был Сэмюэл Джонсон . В этот круг также входили Дэвид Гаррик , Оливер Голдсмит и Джошуа Рейнольдс . Эдвард Гиббон описал Берка как «самого красноречивого и рационального сумасшедшего, которого я когда-либо знал». [38] Хотя Джонсон восхищался блеском Бёрка, он считал его нечестным политиком. [39] [40]
Берк взял на себя ведущую роль в дебатах относительно конституционных ограничений исполнительной власти короля . Он решительно выступал против неограниченной королевской власти и за роль политических партий в поддержании принципиальной оппозиции, способной предотвращать злоупотребления как со стороны монарха, так и со стороны определенных фракций внутри правительства. Его самой важной публикацией в этом отношении были его « Мысли о причине нынешнего недовольства » от 23 апреля 1770 года. друзья короля», чья система, «включающая внешнее и внутреннее управление, на техническом языке двора обычно называется двойным кабинетом ». [42] Великобритании нужна была партия с «непоколебимой приверженностью принципам и привязанностью к связям, несмотря на любые соблазны интересов». Партийные разногласия, «действующие во благо или во зло, неотделимы от свободного правительства». [43]
В 1771 году Берк написал законопроект, который в случае принятия дал бы присяжным право определять, что является клеветой . Берк высказался в пользу законопроекта, но некоторые выступили против него, в том числе Чарльз Джеймс Фокс , и он не стал законом. Внося свой собственный законопроект в 1791 году в оппозицию, Фокс почти дословно повторил текст законопроекта Берка без подтверждения. [44] Берк сыграл важную роль в обеспечении права публиковать дебаты, проводимые в парламенте. [45]
Выступая на парламентских дебатах по поводу запрета на экспорт зерна 16 ноября 1770 года, Берк выступал в пользу свободного рынка кукурузы: «Не существует таких вещей, как высокая и низкая цена, которые обнадеживали бы или обескураживали; нет ничего, кроме естественной цены, которую зерно приносит на универсальном рынке». [46] В 1772 году Берк сыграл важную роль в принятии Закона об отмене некоторых законов 1772 года , который отменил различные старые законы против торговцев и перекупщиков кукурузы. [47]
В Ежегодном реестре за 1772 год (опубликованном в июле 1773 года) Берк осудил раздел Польши . Он рассматривал это как «первую серьезную брешь в современной политической системе Европы» и как нарушение баланса сил в Европе. [48]
3 ноября 1774 года Берк был избран депутатом от Бристоля , в то время «второго города Англии» и большого избирательного округа с настоящей избирательной борьбой. [49] По завершении голосования он произнес свою Речь перед выборщиками Бристоля по завершении голосования , [50] примечательный отказ от конституционно-императивной формы демократии, которую он заменил своим заявлением о « Форма представительского мандата. [51] Ему не удалось переизбраться на это место на последующих всеобщих выборах 1780 года .
В мае 1778 года Берк поддержал парламентское предложение о пересмотре ограничений на ирландскую торговлю. Его избиратели, граждане великого торгового города Бристоля, призвали Берка выступить против свободной торговли с Ирландией. Берк сопротивлялся их протестам и сказал: «Если из-за такого поведения я лишу их избирательного права на следующих выборах, это станет официальным примером для будущих представителей Палаты общин Англии, что по крайней мере один человек осмелился сопротивляться желания его избирателей, когда его суждения убедили его в их неправоте». [52]
Берк опубликовал «Два письма к джентльменам Бристоля» о законопроектах, касающихся торговли Ирландии, в которых он поддержал «некоторые из главных принципов торговли; такие как преимущество свободного общения между всеми частями одного и того же королевства... ограничение и монополия... и что выгода других не обязательно является нашей потерей, а, напротив, преимуществом, вызывающим больший спрос на такие товары, которые мы продаем». [53]
Берк также поддержал попытки сэра Джорджа Сэвила отменить некоторые уголовные законы против католиков. [54] Берк также назвал смертную казнь «бойней, которую мы называем правосудием» в 1776 году, а в 1780 году осудил использование позорного столба для двух мужчин, осужденных за попытку практиковать содомию . [34]
Эта поддержка непопулярных целей, особенно свободной торговли с Ирландией и католической эмансипации , привела к тому, что Берк потерял свое место в 1780 году. До конца своей парламентской карьеры Берк представлял Мальтон , еще один карманный район под покровительством маркиза Рокингема .
Берк выразил поддержку недовольству тринадцати американских колоний при правительстве короля Георга III и назначенных им представителей. 19 апреля 1774 года Берк произнес речь « Об американском налогообложении » (опубликованную в январе 1775 года) с предложением отменить пошлину на чай :
Снова и снова возвращайтесь к своим старым принципам – ищите мира и добивайтесь его; покинуть Америку, если в ней есть облагаемые налогом материи, чтобы облагать налогом себя. Я не собираюсь здесь вдаваться в различия прав и не пытаюсь обозначить их границы. Я не вхожу в эти метафизические различия; Я ненавижу сам их звук. Оставьте американцев такими, какими они были в древности, и эти различия, порожденные нашей несчастной борьбой, исчезнут вместе с ними... Будьте довольны тем, что связываете Америку законами торговли; вы всегда это делали... Не обременяйте их налогами... Но если неумеренно, неразумно, фатально вы изощряете и отравляете самый источник правления, призывая к тонким выводам и последствиям, ненавистным тем, кем вы управляете, из неограниченного и безграничную природу высшего суверенитета, вы научите их этими средствами ставить под сомнение сам этот суверенитет ... Если этот суверенитет и их свобода не могут быть примирены, что они возьмут? Они бросят вам в лицо ваш суверенитет. Ни одна группа людей не будет доведена до рабства. [55]
22 марта 1775 года Берк произнес в Палате общин речь (опубликованную в мае 1775 года) о примирении с Америкой. Берк призвал к миру, считая его предпочтительнее гражданской войны, и напомнил Палате общин о растущем населении Америки, ее промышленности и богатстве. Он предостерег от мысли, что американцы отступят перед лицом силы, поскольку большинство американцев имеют британское происхождение:
[Т] жители колоний являются потомками англичан... Поэтому они преданы не только свободе, но и свободе в соответствии с английскими идеями и английскими принципами. Люди - протестанты... убеждения, которые не только благоприятствуют свободе, но и основаны на ней... Моя власть над колониями основана на тесной привязанности, которая растет из общих имен, из родственной крови, из аналогичных привилегий и равной защиты. Это узы, легкие, как воздух, но прочные, как железные узы. Пусть колонии всегда сохраняют идею своих гражданских прав, связанных с вашим правительством — они будут цепляться за вас и бороться за вас, и никакая сила под небесами не сможет оторвать их от вашей верности. Но давайте однажды поймем, что ваше правительство может быть одним, а их привилегии - другим, что эти две вещи могут существовать без всякой взаимной связи - цемент ушел, сплоченность ослабла, и все спешит к распаду и растворению. Пока у вас хватит мудрости сохранять верховную власть этой страны как святилища свободы, священного храма, посвященного нашей общей вере, где бы избранная раса и сыны Англии ни поклонялись свободе, они обратят свои лица к вам. Чем больше их будет размножаться, тем больше у вас будет друзей; чем горячее они будут любить свободу, тем совершеннее будет их послушание. Рабство у них может быть где угодно. Это сорняк, который растет на любой почве. Они могут получить это из Испании, могут получить это из Пруссии. Но до тех пор, пока вы не потеряете чувство своего истинного интереса и своего природного достоинства, они не смогут иметь свободы ни от кого, кроме вас. [56]
Берк превыше всего ценил мир с Америкой, призывая Палату общин помнить, что проценты в виде денег, полученных от американских колоний, были гораздо более привлекательными, чем любое чувство постановки колонистов на место:
Предложение – мир. Не мир посредством войны, не мир, которого нужно искать в лабиринте запутанных и бесконечных переговоров, не мир, возникающий из всеобщего разногласия... [Это] простой мир, которого ищут в его естественном ходе и в его обычном порядке. преследует. Это мир, к которому стремятся в духе мира и который основан на чисто мирных принципах. [56]
Берк не просто представил парламенту мирное соглашение , но, скорее, он выступил с четырьмя тщательно аргументированными аргументами против применения силы. Он изложил свои возражения в упорядоченной форме, сосредоточившись на одном, прежде чем перейти к следующему. Его первой заботой было то, что применение силы должно быть временным, а восстаний и возражений против британского правления в колониальной Америке не будет. Во-вторых, Берка беспокоила неопределенность вокруг того, выиграет ли Великобритания конфликт в Америке. «Вооружение, — сказал Берк, — это не победа». [57] В-третьих, Берк поднял вопрос об ущербе, заявив, что британскому правительству не принесет никакой пользы, если он будет участвовать в войне на выжженной земле, в результате чего желаемый объект (Америка) будет поврежден или даже бесполезен. Американские колонисты всегда могли отступить в горы, но оставленная ими земля, скорее всего, окажется непригодной для использования, будь то случайно или намеренно. Четвертая и последняя причина избегать применения силы заключалась в том, что британцы никогда не пытались обуздать неуправляемую колонию силой и не знали, возможно ли это сделать, не говоря уже о том, чтобы сделать это за тысячи миль от дома. [57] Все эти опасения не только были разумными, но некоторые оказались пророческими: американские колонисты не сдались, даже когда ситуация выглядела крайне мрачной, а британцы в конечном итоге потерпели неудачу в своих попытках выиграть войну, которая велась на американской земле. .
Берк назвал не временную силу, неуверенность, затруднения или даже опыт основной причиной предотвращения войны с американскими колониями. Скорее, это был характер самого американского народа: «В этом характере американцев любовь к свободе является преобладающей чертой, которая отмечает и отличает все... [T] его яростный дух свободы сильнее в английских колониях. , вероятно, чем у любого другого народа земли... [Люди] проницательны, любознательны, ловки, быстры в нападении, готовы к обороне, полны ресурсов». [57] Берк завершает еще одним призывом к миру и молитвой о том, чтобы Британия могла избежать действий, которые, по словам Берка, «могут привести к разрушению этой Империи». [57]
Берк предложил шесть резолюций для мирного урегулирования американского конфликта:
Если бы они были приняты, последствия этих резолюций никогда не будут известны. К сожалению, Берк произнес эту речь менее чем за месяц до взрывного конфликта в Конкорде и Лексингтоне . [58] Поскольку эти резолюции не были приняты, мало что было сделано, чтобы помочь предотвратить конфликт.
Среди причин, по которым эта речь вызвала такое большое восхищение, был отрывок о лорде Батерсте (1684–1775), в котором Берк описывает ангела в 1704 году, предсказавшего Батерсту будущее величие Англии, а также Америки: «Молодой человек, есть Америка, которая в этот день служит немногим больше, чем развлекать вас рассказами о дикарях и неотесанных манерах; однако, прежде чем вы вкусите смерть, он покажет себя равным всей той торговле, которая сейчас вызывает зависть всего мира». [59] Сэмюэля Джонсона настолько раздражало постоянное восхваление этого движения, что он сделал на него пародию, в которой дьявол является молодому вигу и предсказывает, что в скором времени виггизм отравит даже рай Америки. [59]
Администрация лорда Норта (1770–1782) пыталась подавить восстание колонистов военной силой. Британские и американские войска столкнулись в 1775 году, а в 1776 году была принята Декларация независимости США . Берк был потрясен празднованием в Британии поражения американцев в Нью-Йорке и Пенсильвании. Он утверждал, что этот авторитаризм изменил английский национальный характер. [34] Берк писал: «Что касается добрых людей Англии, то они, кажется, с каждым днем все больше и больше разделяют характер той администрации, которую их заставили терпеть. Я удовлетворен тем, что за несколько лет произошли великая перемена в национальном характере. Мы кажемся уже не теми нетерпеливыми, любознательными, ревнивыми, вспыльчивыми людьми, какими были прежде". [60]
По мнению Берка, британское правительство боролось с «американскими англичанами» («нашими английскими братьями в колониях»), когда германский король использовал «наемный меч немецких хамов и вассалов», чтобы уничтожить английские свободы колонистов. [34] О независимости Америки Берк писал: «Я не знаю, как желать успеха тем, чья Победа заключается в отделении от нас большой и благородной части нашей Империи. Еще меньше я желаю успеха несправедливости, угнетению и абсурду» . [61]
Во время беспорядков Гордона в 1780 году Берк стал объектом враждебности, а его дом был помещен под вооруженную охрану военных. [62]
Падение Норта привело к тому, что Рокингем был отозван к власти в марте 1782 года. Берк был назначен казначеем вооруженных сил и тайным советником , но без места в кабинете министров. Неожиданная смерть Рокингема в июле 1782 года и замена Шелбурна на посту премьер-министра положила конец его администрации всего через несколько месяцев, но Берку удалось принять два закона.
Закон о генеральном казначее 1782 года положил конец этой должности как прибыльной синекуре. Раньше Paymasters могли использовать деньги Казначейства Ее Величества по своему усмотрению. Вместо этого теперь от них требовалось положить деньги, которые они просили вывести из Казначейства, в Банк Англии, откуда они должны были быть сняты для конкретных целей. Казначейство будет получать ежемесячные отчеты о балансе казначея в Банке. Этот закон был отменен администрацией Шелберна, но пришедший ему на смену закон дословно повторял почти весь текст закона Берка. [63]
Закон о гражданском списке и деньгах секретной службы 1782 года был смягченной версией первоначальных намерений Берка, изложенных в его знаменитой речи об экономической реформе от 11 февраля 1780 года. Однако ему удалось упразднить 134 должности в королевском дворе и гражданской администрации. [64] Третий государственный секретарь и Совет по торговле были упразднены, а пенсии были ограничены и регулируются. Ожидалось, что этот закон позволит сэкономить 72 368 фунтов стерлингов в год. [65]
В феврале 1783 года Берк возобновил пост казначея вооруженных сил, когда правительство Шелберна пало, и его заменила коалиция, возглавляемая Нортом, в которую входил Чарльз Джеймс Фокс. Эта коалиция распалась в 1783 году, и на смену ей пришла длительная администрация тори Уильяма Питта Младшего , которая просуществовала до 1801 года. Соответственно, поддержав Фокса и Норта, Берк находился в оппозиции до конца своей политической жизни.
В 1774 году речь Берка перед выборщиками в Бристоле по завершении голосования была отмечена защитой принципов представительного правительства от представления о том, что те, кто избран в такие ассамблеи, как парламент, являются или должны быть просто делегатами:
Конечно, господа, счастьем и славой депутата должно быть жить в самом строгом союзе, в самой тесной переписке и в самом открытом общении со своими избирателями. Их желания должны иметь для него большое значение; их мнение, высокое уважение; свое дело, неослабевающее внимание. Его долг – пожертвовать своим покоем, своими удовольствиями, своим удовлетворением ради них; и прежде всего, всегда и во всех случаях предпочитать их интересы своим собственным. Но свое беспристрастное мнение, свое зрелое суждение, свою просвещенную совесть он не должен приносить в жертву ни вам, ни любому человеку, ни любой группе живущих людей. Он не получает этого от вашего удовольствия; нет, ни из Закона и Конституции. Это доверие Провидения, за злоупотребление которым он несет глубокую ответственность. Ваш представитель обязан вам не только своим трудолюбием, но и своим суждением; и он предает, вместо того чтобы служить вам, если жертвует этим ради вашего мнения.
Мой уважаемый коллега говорит, что его воля должна быть подчинена вашей. Если это все, то дело невиновно. Если бы правительство было вопросом воли какой-либо стороны, ваше, несомненно, должно было бы быть выше. Но правительство и законодательство — это вопросы разума и суждения, а не склонностей; и что это за разум, в котором определение предшествует рассуждению; в котором одна группа людей совещается, а другая решает; и где те, кто формулирует выводы, находятся, возможно, в трехстах милях от тех, кто слышит аргументы?
Высказать свое мнение — право каждого человека; мнение избирателей — это весомое и уважаемое мнение, которое депутату всегда следует слышать с радостью; и о чем ему следует всегда самым серьезным образом думать. Но авторитетные инструкции; выданные мандаты , которым член обязан слепо и безоговорочно подчиняться, голосовать и отстаивать свои интересы, хотя и противоречат самому ясному убеждению его суждений и совести; это вещи, совершенно неизвестные законам этой страны и возникающие из фундаментальной ошибки всего порядка и содержания нашей конституции.
Парламент – это не конгресс послов разных и враждебных интересов; какие интересы каждый должен защищать как агент и защитник против других агентов и защитников; но парламент — это совещательное собрание одной нации, имеющей единый интерес — интерес всего; где должны руководить не местные цели, не местные предрассудки, а общее благо, вытекающее из общего разума целого. Действительно, вы выбираете члена; но когда вы выбрали его, он не является членом Бристоля, но он является членом парламента . [66] [67]
В этой связи часто забывают, что Берк, как подробно описано ниже, был противником рабства , и поэтому его совесть отказывалась поддерживать торговлю, в которой были прибыльно вовлечены многие из его бристольских избирателей .
Политолог Ханна Питкин отмечает, что Берк связывал интересы округа с надлежащим поведением его избранного должностного лица, объясняя: «Берк понимает широкие, относительно фиксированные интересы, немногочисленные и четко определенные, о которых любая группа или местность только что 1. Эти интересы носят в основном экономический характер или связаны с конкретными населенными пунктами, средства к существованию которых они характеризуют, в его общее процветание они вовлечены». [68]
Берк был ведущим скептиком в отношении демократии. Признавая, что теоретически в некоторых случаях это может быть желательно, он настаивал на том, что демократическое правительство в Британии в его время было бы не только некомпетентным, но и репрессивным. Он выступал против демократии по трем основным причинам. Во-первых, правительство требовало определенного интеллекта и широты знаний, которые редко встречались среди простых людей. Во-вторых, он считал, что, если бы у простых людей было право голоса, у простых людей были бы опасные и злые страсти, которые могли бы легко пробудить демагоги, опасаясь, что авторитарные импульсы, которые могут быть усилены этими страстями, подорвут заветные традиции и устоявшуюся религию, что приведет к насилию и конфискация имущества. В-третьих, Берк предупредил, что демократия создаст тиранию над непопулярными меньшинствами , которые нуждаются в защите высших классов. [69]
Берк предложил законопроект, запрещающий рабовладельцам заседать в Палате общин, утверждая, что они представляют опасность, несовместимую с традиционными представлениями о британской свободе. [70] Хотя Берк действительно считал, что африканцы были «варварами» и нуждались в «цивилизации» христианством, Грегори Коллинз утверждает, что это не было необычным отношением среди аболиционистов того времени. Более того, Берк, похоже, верил, что христианство принесет цивилизаторскую пользу любой группе людей, поскольку он считал, что христианство «приручило» европейскую цивилизацию, и считал южноевропейские народы одинаково дикими и варварскими. Коллинз также предполагает, что Берк рассматривал «нецивилизованное» поведение африканских рабов как частично вызванное самим рабством, поскольку он считал, что превращение человека в раба лишает его любых добродетелей и делает его умственно неполноценным, независимо от расы. Берк предложил постепенную программу эмансипации под названием «Очерк негритянского кодекса» [71] , которая, по мнению Коллинза, была довольно подробной для того времени. Коллинз заключает, что «постепенная» позиция Берка в отношении освобождения рабов, возможно, казавшаяся некоторым современным читателям смешной, тем не менее была искренней. [72]
В течение многих лет Берк предпринимал усилия по импичменту Уоррену Гастингсу , бывшему генерал-губернатору Бенгалии, что привело к судебному разбирательству в 1786 году. Его взаимодействие с британским доминионом Индии началось задолго до суда по делу об импичменте Гастингса. За два десятилетия до импичмента парламент занимался индийским вопросом. Этот процесс стал кульминацией многолетних волнений и раздумий. [73] В 1781 году Берк впервые смог углубиться в вопросы, связанные с Ост-Индской компанией, когда он был назначен председателем Специального комитета общин по делам Восточной Индии - с этого момента и до конца судебного процесса Индия была главной заботой Берка. . Этому комитету было поручено «расследовать предполагаемую несправедливость в Бенгалии, войну с Хайдером Али и другие трудности Индии». [74] В то время как Берк и комитет сосредоточили свое внимание на этих вопросах, второй секретный комитет был сформирован для оценки тех же вопросов. Оба отчета комитета были написаны Берком. Среди прочего, в отчетах индийским принцам сообщалось , что Великобритания не будет вести с ними войну, а также требовалось, чтобы Ост-Индская компания отозвала Гастингса. Это был первый призыв Бёрка к существенным изменениям в имперской практике. Обращаясь ко всей Палате общин по поводу отчета комитета, Берк описал индийский вопрос как вопрос, который «начался «с торговли», но «закончился империей»». [75]
28 февраля 1785 года Берк произнес теперь знаменитую речь « Набоб о долгах Аркота» , в которой осудил ущерб, нанесенный Индии Ост-Индской компанией. В провинции Карнатик индейцы построили систему резервуаров, чтобы сделать почву плодородной в естественно засушливом регионе, и сосредоточили свое общество на использовании воды:
Это памятники настоящим королям, которые были отцами своего народа; завещатели потомства, которое они приняли как свое собственное. Это величественные гробницы, построенные честолюбием; но из-за честолюбия ненасытной благотворительности, которая, не удовлетворившись господством в устроении счастья в течение ограниченного срока человеческой жизни, стремилась всеми усилиями и хватками живого ума распространить власть своей щедрости за пределы пределы природы и увековечивать себя из поколения в поколение, хранители, защитники, кормилицы человечества. [76]
Берк утверждал, что появление господства Ост-Индской компании в Индии разрушило многое хорошее в этих традициях и что вследствие этого, а также отсутствия новых обычаев, которые могли бы заменить их, индийское население под властью Компании напрасно страдало. Он приступил к формированию ряда имперских ожиданий, моральная основа которых, по его мнению, могла бы гарантировать создание заморской империи. [77]
4 апреля 1786 года Берк представил Палате общин статью обвинения в тяжких преступлениях и проступках против Гастингса. Импичмент в Вестминстер-холле, который начался только 14 февраля 1788 года, станет «первым крупным публичным дискурсивным событием такого рода в Англии», [78] : 589, выведя мораль империализма на передний план общественного восприятия. Берк уже был известен своими красноречивыми риторическими способностями, а его участие в судебном процессе только повысило его популярность и значимость. [78] : 590 Обвинение Бёрка, подогреваемое эмоциональным негодованием, заклеймило Гастингса как «капитана беззакония», который никогда не обедал, «вызвав голод», чье сердце «разорвалось до глубины души» и который напоминал одновременно «паука Ад» и «хищный стервятник, пожирающий трупы мертвецов». [79] Палата общин в конечном итоге объявила Гастингсу импичмент , но впоследствии Палата лордов сняла с него все обвинения. [78] [80]
Первоначально Берк не осуждал Французскую революцию . В письме от 9 августа 1789 года он писал: «Англия с удивлением смотрит на борьбу французов за свободу и не знает, винить или аплодировать! Это действительно так, хотя мне казалось, что я видел нечто подобное, происходящее в течение нескольких лет, есть еще в нем что-то парадоксальное и загадочное. Духом, которым нельзя не восхищаться, но старая парижская свирепость вспыхнула в шокирующей форме». [81] События 5–6 октября 1789 года, когда толпа парижанок двинулась на Версаль, чтобы заставить короля Людовика XVI вернуться в Париж, настроили Берка против него. В письме своему сыну Ричарду Бёрку от 10 октября он писал: «Сегодня я получил известие от Лоуренса, который прислал мне документы, подтверждающие зловещее положение Франции, где элементы, составляющие человеческое общество, кажется, полностью растворились, и мир монстров, которые будут созданы вместо него — где Мирабо председательствует как Великий Анарх; а покойный Великий Монарх представляет собой фигуру столь же смешную, сколь и жалкую». [82] 4 ноября Шарль-Жан-Франсуа Депон написал Берку письмо с просьбой поддержать революцию. Берк ответил, что любые критические высказывания в его адрес следует воспринимать «не более чем как выражение сомнения», но добавил: «Возможно, вы ниспровергли монархию, но не восстановили свободу». [83] В том же месяце он охарактеризовал Францию как «страну, погибшую». Первое публичное осуждение революции Берком произошло во время дебатов в парламенте по поводу сметы армии 9 февраля 1790 года, спровоцированных восхвалением революции Питтом и Фоксом:
Поскольку летом в работе Палаты представителей был перерыв, во Франции была проделана большая работа. Французы показали себя самыми способными архитекторами разрушений, которые до сих пор существовали в мире. За этот очень короткий промежуток времени они полностью разрушили свою монархию; их церковь; их благородство; их закон; их доходы; их армия; их флот; их торговля; их искусство; и их производства... [Существовала опасность] имитации крайностей иррациональной, беспринципной, запрещающей, конфисковывающей, грабящей, свирепой, кровавой и тиранической демократии... [В религии] опасность их примера отсутствует. уже не от нетерпимости, а от Атеизма; отвратительный, неестественный порок, враг всему достоинству и утешению человечества; которая, по-видимому, уже давно во Франции воплотилась во фракцию, аккредитованную и почти общепризнанную. [84]
В январе 1790 года Берк прочитал проповедь Ричарда Прайса от 4 ноября 1789 года, озаглавленную «Рассуждение о любви нашей страны к революционному обществу ». [85] Это общество было основано в ознаменование Славной революции 1688 года. В этой проповеди Прайс поддержал философию универсальных « прав человека ». Прайс утверждал, что любовь к нашей стране «не предполагает какого-либо убеждения в ее превосходящей ценности по сравнению с другими странами или какого-либо особого предпочтения ее законов и конституции правительства». [86] Вместо этого Прайс утверждал, что англичане должны видеть себя «больше гражданами мира, чем членами какого-либо конкретного сообщества».
Последовали дебаты между Прайсом и Бёрком, которые стали «классическим моментом, когда английской общественности были представлены две принципиально разные концепции национальной идентичности». [87] Прайс утверждал, что принципы Славной революции включали «право выбирать наших собственных губернаторов, обналичивать их за проступки и формировать правительство для себя».
Сразу после прочтения проповеди Прайса Берк написал черновик книги, которая в конечном итоге стала «Размышлениями о революции во Франции ». [88] 13 февраля 1790 года в прессе появилось сообщение, что вскоре Берк опубликует брошюру о революции и ее британских сторонниках, но он потратил год на ее пересмотр и расширение. 1 ноября он наконец опубликовал « Размышления» , и они сразу же стали бестселлером. [89] [90] При цене в пять шиллингов он был дороже, чем большинство политических брошюр, но к концу 1790 года он был выпущен десятью тиражами и продан тиражом около 17 500 экземпляров. Французский перевод появился 29 ноября, а 30 ноября переводчик Пьер-Гаэтон Дюпон написал Берку, что 2500 экземпляров уже проданы. К июню 1791 года французский перевод был выпущен тиражом в десять экземпляров .
То, что означала Славная революция, было так же важно для Берка и его современников, как и в течение последних ста лет в британской политике. [92] В «Размышлениях» Берк выступил против интерпретации Прайсом «Славной революции» и вместо этого дал классическую вигскую защиту. [93] Берк выступал против идеи абстрактных, метафизических прав человека и вместо этого защищал национальную традицию:
Революция была совершена для того, чтобы сохранить наши древние неоспоримые законы и свободы, а также ту древнюю конституцию правительства, которая является нашей единственной гарантией закона и свободы... Самой идеи создания нового правительства достаточно, чтобы наполнить нас отвращением и ужастик. Мы желали в период революции и желаем теперь получить все, что имеем, в наследство от наших предков . В это тело и наследственный запас мы позаботились о том, чтобы не привить какой-либо цион [отпрыск], чуждый природе исходного растения... Наша самая старая реформация - это Великая Хартия Хартии . Вы увидите, что сэр Эдвард Кок , этот великий оракул нашего закона, и все великие люди, последовавшие за ним, вплоть до Блэкстоуна , усердно доказывают происхождение наших свобод. Они пытаются доказать, что древняя хартия… была не чем иным, как подтверждением еще более древнего действующего закона королевства… В знаменитом законе… называемом «Петицией о праве» , парламент обращается к король, «Ваши подданные унаследовали эту свободу», заявляя о своих правах не на абстрактных принципах «как о правах людей», а как о правах англичан и как о достоянии, полученном от их предков. [94]
Берк сказал: «Мы боимся Бога, мы взираем с благоговением на королей, с любовью к парламентам, с долгом перед магистратами, с почтением к священникам и с уважением к знати. Почему? Потому что, когда такие идеи приходят нам в голову, это естественно быть таким затронутым». [95] Берк защищал это предубеждение на том основании, что он является «общим банком и капиталом наций и веков» и превосходит индивидуальный разум, который по сравнению с ним мал. «Предрассудки, — утверждал Берк, — готовы к применению в чрезвычайных ситуациях; предварительно они вовлекают разум в устойчивый курс мудрости и добродетели и не оставляют человека в момент принятия решения колеблющимся, скептически настроенным, озадаченным и неразрешенным. Предрассудки превращают добродетель человека в его привычку». [96] Берк раскритиковал теорию общественного договора , заявив, что общество действительно является договором, хотя это «партнерство не только между теми, кто живет, но и между теми, кто живет, теми, кто умер, и теми, кому предстоит родиться». ". [97]
Самым известным отрывком в « Размышлениях » Берка было описание событий 5–6 октября 1789 года и роли Марии-Антуанетты в них. Отчет Берка мало чем отличается от отчетов современных историков, использовавших первоисточники. [98] Его использование цветистого языка для описания этого вызвало как похвалу, так и критику. Филип Фрэнсис написал Бёрку, что то, что он написал о Марии-Антуанетте, было «чистой щегольством». [99] Эдвард Гиббон отреагировал по-другому: «Я обожаю его рыцарство». [100] Англичанин, который разговаривал с герцогиней де Бирон, сообщил Бёрку , что, когда Мария-Антуанетта читала этот отрывок, она разрыдалась, и ей потребовалось много времени, чтобы дочитать его. [101] Прайс радовался тому, что французского короля «триумфально вели» в октябрьские дни, но для Берка это символизировало противоположные революционные настроения якобинцев и естественные чувства тех, кто с ужасом разделял его собственные взгляды - что бесцеремонное нападение на Марию-Антуанетту было трусливым нападением на беззащитную женщину. [102]
Людовик XVI перевел « Размышления » «от начала до конца» на французский язык. [103] Члены парламента-виги Ричард Шеридан и Чарльз Джеймс Фокс не согласились с Берком и расстались с ним. Фокс считал, что « Размышления » «безвкусны» и «отдают предпочтение принципам тори». [104] Другие виги, такие как герцог Портлендский и граф Фицуильям , в частном порядке согласились с Берком, но они не желали публичного разрыва со своими коллегами-вигами. [105] Берк писал 29 ноября 1790 года: «Я получил от герцога Портленда, лорда Фитцуильяма , герцога Девонширского , лорда Джона Кавендиша , Монтегю ( член парламента Фредерика Монтегю ) и долгие и так далее старые выносливости Виггам самое полное одобрение принципов этой работы и любезное снисхождение к исполнению». [106] Герцог Портлендский сказал в 1791 году, что, когда кто-то критиковал его «Размышления» , он сообщал им, что рекомендовал книгу своим сыновьям как содержащую истинное кредо вигов. [107]
По мнению Пола Лэнгфорда , [34] Берк пересек что-то вроде Рубикона , когда 3 февраля 1791 года присутствовал на дамбе, чтобы встретиться с королем, позже описанной Джейн Берк следующим образом:
Приехав в город на зиму, он, как обычно, отправился на дамбу вместе с герцогом Портлендским , который пошел с лордом Уильямом целовать руки перед его поступлением в гвардию . Пока лорд Уильям целовал руки, король разговаривал с герцогом, но его глаза были устремлены на [Бёрка], стоявшего в толпе, и когда он сказал свое слово герцогу, не дожидаясь, пока [Берк] подойдет в свою очередь, король подошел к он, и после обычных вопросов о том, как долго вы находитесь в городе и о погоде, он сказал, что в последнее время вы очень много работали и очень ограничены. [Берк] сказал: нет, сэр, не больше, чем обычно. У вас тоже есть и очень хорошая работа, но нет никого настолько глухого, как те, кто не слышит, и нет никого настолько слепого, как те, кто не хочет видеть — [Берк] ] низко поклонился, сэр, я, конечно, теперь понимаю вас, но боялся, что мое тщеславие или самонадеянность могли заставить меня вообразить, что то, что Ваше Величество сказало, относится к тому, что я сделал - Вы не можете быть тщеславными - Вы были полезны для мы все , это общее мнение, не так ли, лорд Стэйр ? который стоял рядом. Говорят, лорд Стэр; - Ваше Величество примет это мнение, сэр, - сказал [Берк]. - Я знаю, что это общее мнение, и я знаю, что нет человека, называющего себя джентльменом, который не должен думать он обязан вам, потому что вы поддержали дело джентльменов. Вы знаете, что тон при дворе - шепот, но король сказал все это громко, чтобы его услышали все при дворе. [108]
«Размышления Берка» спровоцировали войну брошюр . Мэри Уолстонкрафт была одной из первых, кто напечатал книгу «Защита прав человека» через несколько недель после Берка. Томас Пейн последовал за ним с «Правами человека» в 1791 году. Джеймс Макинтош , написавший Vindiciae Gallicae , был первым, кто увидел в « Размышлениях » «манифест контрреволюции». Позже Макинтош согласился с точкой зрения Берка, отметив в декабре 1796 года после встречи с ним, что Берк был «минутно и точно проинформирован с удивительной точностью обо всех фактах, касающихся Французской революции». [109] Позже Макинтош сказал: «Берк был одним из первых мыслителей, а также одним из величайших ораторов своего времени. Он не имеет себе равных ни в одну эпоху, за исключением, пожалуй, лорда Бэкона и Цицерона; политическая и моральная мудрость, чем можно найти у любого другого писателя». [110]
В ноябре 1790 года Франсуа-Луи-Тибо де Менонвиль, член Национальной ассамблеи Франции , написал Берку письмо, хваля « Размышления» и прося больше «очень освежающей пищи для ума», которую он мог бы опубликовать. [111] Это Берк сделал в апреле 1791 года, когда опубликовал «Письмо члену Национальной ассамблеи» . Берк призвал внешние силы обратить вспять революцию и включил нападки на покойного французского философа Жана-Жака Руссо как на предмет культа личности, развившегося в революционной Франции. Хотя Берк признавал, что Руссо иногда проявлял «значительное понимание человеческой природы», в основном он был критически настроен. Хотя он не встречался с Руссо во время своего визита в Великобританию в 1766–1767 годах, Берк был другом Дэвида Юма , у которого останавливался Руссо. Берк сказал, что Руссо «не придерживался никаких принципов, ни влияющих на его сердце, ни направляющих его понимание, - кроме тщеславия », - которым он «был одержим до степени, близкой к безумию». Он также процитировал «Исповедь» Руссо как свидетельство того, что жизнь Руссо была полна «неясных и вульгарных пороков», которая «не была испещрена или отмечена тут и там добродетелями и даже не отличалась ни одним хорошим поступком». Берк противопоставил теорию всеобщей доброжелательности Руссо и то, что он отправил своих детей в приют для подкидышей, заявив, что он был «любителем себе подобных, но ненавистником себе подобных». [112]
Эти события и возникшие из-за них разногласия внутри партии вигов привели к ее распаду и к разрыву дружбы Бёрка с Фоксом. В ходе дебатов в парламенте об отношениях Великобритании с Россией Фокс похвалил принципы революции, хотя Берк не смог ответить в это время, поскольку он «был подавлен постоянными вопросами со стороны своей стороны Палаты представителей». [113] Когда парламент обсуждал законопроект Квебека о конституции Канады, Фокс хвалил революцию и критиковал некоторые аргументы Берка, такие как наследственная власть. 6 мая 1791 года Берк воспользовался возможностью, чтобы ответить Фоксу во время очередных дебатов в парламенте по законопроекту о Квебеке и осудить новую французскую конституцию и «ужасные последствия, вытекающие из французской идеи прав человека ». [114] Берк утверждал, что эти идеи были полной противоположностью как британской, так и американской конституций. [115] Берка прервали, и вмешался Фокс, заявив, что Берку нужно разрешить продолжить свою речь. Однако Берку был вынесен вотум порицания за то, что он обратил внимание на дела Франции, что было вынесено лордом Шеффилдом и поддержано Фоксом. [116] Питт произнес речь, восхваляющую Берка, а Фокс произнес речь, одновременно упрекая и хваля Берка. Он усомнился в искренности Бёрка, который, казалось, забыл уроки, полученные от него, цитируя собственные речи Бёрка четырнадцатью и пятнадцатью годами ранее. Ответ Берка был следующим:
Конечно, в любое время, но особенно в его время жизни, было неблагоразумно выставлять напоказ врагов или давать друзьям повод покинуть его; однако, если бы его твердая и неуклонная приверженность британской конституции поставила бы его перед такой дилеммой, он бы рискнул всем и, как научил его общественный долг и общественный опыт, в своих последних словах воскликнул: «Беги от французской конституции». [114]
В этот момент Фокс прошептал, что «дружбы не было потеряно». «С сожалением вынужден признать это, - ответил Берк, - я действительно принес великую жертву; я выполнил свой долг, хотя и потерял своего друга. В ненавистной французской конституции есть что-то, что отравляет все, к чему она прикасается». [117] Это вызвало ответ Фокса, однако он некоторое время не мог произнести речь, так как его переполняли слезы и эмоции. Фокс призвал Берка помнить об их неотъемлемой дружбе, но он также повторил свою критику в адрес Берка и высказал «необычайно горький сарказм». [117] Это только усугубило разрыв между двумя мужчинами. Берк продемонстрировал свое отделение от партии 5 июня 1791 года, написав Фицуильяму письмо, в котором отказался от денег. [118]
Берк был встревожен тем, что некоторые виги, вместо того, чтобы подтвердить принципы Партии вигов, которые он изложил в «Размышлениях » , отвергли их в пользу «французских принципов», и что они критиковали Берка за отказ от принципов вигов. Берк хотел продемонстрировать свою верность принципам вигов и опасался, что согласие с Фоксом и его последователями позволит Партии вигов стать орудием якобинства .
Берк знал, что многие члены Партии вигов не разделяли взгляды Фокса, и он хотел спровоцировать их на осуждение Французской революции. Берк писал, что он хотел представить всю партию вигов «терпимой и, посредством терпимости, поддерживающей эти действия», чтобы он мог «стимулировать их к публичному заявлению о том, что каждый из их знакомых в частном порядке знает, что... их настроения». [119] 3 августа 1791 года Берк опубликовал свое «Обращение от новых к старым вигам» , в котором он возобновил свою критику радикальных революционных программ, вдохновленных Французской революцией, и напал на вигов, которые поддерживали их, как придерживающихся принципов, противоречащих традиционно принятым. от партии вигов.
Берку принадлежали два экземпляра того, что было названо «практическим сборником политической теории вигов», а именно « Суд над доктором Генри Сашевереллом » (1710 г.). [120] Берк писал о судебном процессе: «Редко случается, чтобы партия имела возможность четкого, достоверного, записанного заявления о своих политических принципах по поводу такого великого конституционного события, как [Славная] революция». . [120] Написав от третьего лица, Берк утверждал в своей апелляции :
[] Основания, заложенные палатой общин по делу доктора Сашевереля для оправдания революции 1688 года, те же самые, что изложены в «Размышлениях» г-на Берка; то есть нарушение первоначального договора , подразумеваемого и выраженного в конституции этой страны, как схеме правления, фундаментально и нерушимо закрепленной в законах короля, лордов и общин. одна из ее частей, предпринятая и фактически осуществленная, оправдала революцию. Что это было оправдано только необходимостью дела ; как единственное средство, оставшееся для восстановления этой древней конституции, сформированной первоначальным договором британского государства; а также для будущего сохранения того же правительства. Это те моменты, которые необходимо доказать. [120]
Затем Берк привел цитаты из книги Пейна «Права человека» , чтобы продемонстрировать, во что верили новые виги. Вера Берка в то, что принципы фокситов соответствуют принципам Пейна, была искренней. [121] Наконец, Берк отрицал, что большинство «народа» имело или должно было иметь последнее слово в политике и изменять общество по своему усмотрению. У людей были права, но были и обязанности, и эти обязанности не были добровольными. По мнению Берка, люди не могли свергнуть мораль, исходящую от Бога. [122]
Хотя вельможи -виги, такие как Портленд и Фицуильям, в частном порядке согласились с призывом Берка , им хотелось, чтобы он использовал более умеренные выражения. Фицуильям считал, что Обращение содержит «доктрины, которым я присягнул уже давно». [123] Фрэнсис Бассет , член парламента от партии вигов, писал Бёрку, что «хотя по причинам, которые я сейчас не буду подробно описывать, я не выразил тогда своих чувств, я совершенно отличаюсь от мистера Фокса и от великой организации оппозиции на Французская революция". [123] Берк отправил копию обращения королю , и король попросил друга сообщить Берку, что он прочитал его «с большим удовлетворением». [123] Берк писал о его приеме: «Ни единого слова от кого-либо из нашей партии. себя; они видят, что я могу воздать себе должное». [118] Чарльз Берни считал ее «самой замечательной книгой - лучшей и самой полезной по политическим темам, которую я когда-либо видел», но он считал, что разногласия в Партии вигов между Бёрком и Фоксом не следует предавать огласке. [124]
В конце концов, большинство вигов встали на сторону Бёрка и поддержали правительство консерваторов Уильяма Питта Младшего , которое в ответ на объявление Францией войны Британии объявило войну Революционному правительству Франции в 1793 году.
В декабре 1791 года Берк разослал правительственным министрам свои «Мысли о французских делах» , в которых выдвинул три основных пункта, а именно: никакая контрреволюция во Франции не может возникнуть по чисто внутренним причинам; что чем дольше существует революционное правительство, тем сильнее оно становится; и что интерес и цель Революционного правительства состоят в том, чтобы расстроить все другие правительства Европы. [125]
Будучи вигом, Берк не хотел снова видеть во Франции абсолютную монархию после искоренения якобинства. В письме эмигранту в 1791 году Берк выразил свои взгляды против восстановления старого режима :
Когда такое полное потрясение потрясло государство и почти ничего не оставило ни в гражданских устройствах, ни в характерах и расположении умов людей, там, где оно было, все должно быть решено, хотя бы в прежних лицах и в старых формах. , будет в некоторой степени чем-то новым и будет испытывать некоторые слабости, а также другие неудобства Изменения. По моему глубокому убеждению, вы имеете в виду установить то, что вы называете «L'ancien Régime». поверить окажется совершенно невозможным; и если вы рассматриваете природу, а также людей и дел, я льщу себе надежду, что вы должны быть моего мнения. Это было, хотя и не такое жестокое состояние анархии, как нынешнее. Если бы вообще можно было изложить все в точности так, как оно было до начала серии экспериментальных политических мер, я совершенно уверен, что они не смогли бы долго продолжаться в такой ситуации. В каком-то смысле L'Ancien Régime мне ясно, что ничего другого разумно сделать невозможно. [126]
Берк выступил с речью на дебатах по законопроекту об иностранцах 28 декабря 1792 года. Он поддержал законопроект, поскольку он исключал «убийственных атеистов, которые разрушили бы церковь и государство; религию и Бога; мораль и счастье». [127] В выступлении упоминался французский заказ на 3000 кинжалов. Берк показал кинжал, который он спрятал в своем пальто, и бросил его на пол: «Вот что вы получите от союза с Францией». Берк взял кинжал и продолжил:
Когда они улыбаются, я вижу, как по их лицам стекает кровь; Я вижу их коварные цели; Я вижу, что цель всех их уговоров — кровь! Теперь я предупреждаю своих соотечественников, чтобы они остерегались этих отвратительных философов, чья единственная цель — разрушить все, что здесь хорошо, и утвердить безнравственность и убийство посредством наставлений и примера: «Hic niger est hunc tu Romane Caveto». человек – зло; берегись его, Роман». Гораций, Сатиры I. 4. 85.]. [127]
Берк поддерживал войну против революционной Франции, считая, что Великобритания сражается на стороне роялистов и эмигрантов в гражданской войне, а не сражается против всей французской нации. [128] Берк также поддержал восстание роялистов в Вандее , описав его 4 ноября 1793 года в письме Уильяму Виндхэму как «единственное дело, к которому я питаю большое сердце». [128] Берк написал Генри Дандасу 7 октября, убеждая его послать туда подкрепление, поскольку он рассматривал это как единственный театр военных действий в войне, который мог бы привести к маршу на Париж, но Дандас не последовал совету Берка.
Берк считал, что британское правительство недостаточно серьезно относится к восстанию, и эта точка зрения подкрепляется письмом, которое он получил от принца Франции Чарльза ( SAR le comte d'Artois ) от 23 октября, с просьбой заступиться от имени роялистов. правительству. Берк был вынужден ответить 6 ноября: «Я не состою на службе Его Величества и вообще не с кем консультируюсь по его делам». [129] Берк опубликовал свои «Замечания о политике союзников в отношении Франции» , начатые в октябре, где он сказал: «Я уверен, что все показало нам, что в этой войне с Францией один француз стоит двадцати иностранцев. Вандея является тому подтверждением». [130]
20 июня 1794 года Берк получил благодарность от Палаты общин за свои услуги в Гастингском процессе и немедленно отказался от своего места, его заменил его сын Ричард. Трагический удар обрушился на Берка с потерей Ричарда в августе 1794 года, к которому он был нежно привязан и в котором он видел признаки многообещания [34] , которые не были очевидны для других и которые на самом деле, по-видимому, не существовали. хотя эта точка зрения, возможно, скорее отражала тот факт, что его сын Ричард успешно работал в ранней битве за католическую эмансипацию . Король Георг III , благосклонность которого он заслужил своим отношением к Французской революции, желал сделать его графом Биконсфилдом , но смерть сына лишила возможности такой чести и всех ее привлекательностей, поэтому единственную награду, которую он принял бы была пенсия в размере 2500 фунтов стерлингов. Даже эта скромная награда подверглась критике со стороны герцога Бедфорда и графа Лодердейла , которым Берк ответил в своем «Письме благородному лорду» ( 1796 г.): «В настоящее время ее нельзя повторять слишком часто, строка за строкой; предписание за предписанием; пока оно не вошло в обиход пословицы: « Вводить новшества — не значит реформировать ». [132] Он утверждал, что был вознагражден за заслуги, но герцог Бедфорд получил свои награды только по наследству, поскольку его предком был первоначальный пенсионер: «Мой был от мягкого и великодушного государя, его от Генриха Восьмого». [133] Берк также намекнул на то, что произойдет с такими людьми, если их революционные идеи будут реализованы, и включил описание британской конституции:
Но что касается нашей страны и нашей расы, то пока хорошо сплоченная структура нашей церкви и государства, святилище, святая святых этого древнего закона, защищенная благоговением, защищенная властью, крепость и храм одновременно, будет стоять неприкосновенно на вершине Британского Сиона — до тех пор, пока Британская монархия, не более ограниченная, чем огражденная приказами государства, будет, подобно гордой крепости Виндзор, возвышаться в величии пропорций и опоясываться двойной пояс своих родственных и ровесников башен, пока это ужасное сооружение будет наблюдать и охранять подчиненную землю - пока курганам и дамбам низкого, толстого уровня Бедфорда нечего будет бояться всех кирок всех уравнители Франции. [134]
Последними публикациями Бёрка были « Письма о цареубийственном мире» (октябрь 1796 г.), вызванные переговорами правительства Питта о мире с Францией. Берк расценил это как умиротворение , оскорбляющее национальное достоинство и честь. [135] В своем втором письме Берк писал о французском революционном правительстве: «Индивидуальность исключена из их схемы правления. Государство — это все во всем. Все относится к производству силы; впоследствии все доверяется Использование его. Оно является военным по своим принципам, по своим принципам, по своему духу и во всех своих движениях. Государство имеет господство и завоевание ради своих единственных целей - господства над умами посредством прозелитизма и над телами посредством оружия". [136]
Считается, что это первое объяснение современной концепции тоталитарного государства. [137] Берк считал войну с Францией идеологической, направленной против «вооруженной доктрины». Он хотел, чтобы Франция не была разделена из-за влияния, которое это окажет на баланс сил в Европе, и чтобы война велась не против Франции, а против правящих ею революционеров. [138] Берк сказал: «Это не Франция, расширяющая иностранную империю на другие страны: это секта, стремящаяся к созданию универсальной империи и начинающаяся с завоевания Франции». [34]
В ноябре 1795 года в парламенте прошли дебаты по поводу высоких цен на кукурузу, и Берк написал Питту меморандум по этому поводу. В декабре член парламента Сэмюэл Уитбред представил законопроект, предоставляющий магистратам право устанавливать минимальную заработную плату, и Фокс заявил, что проголосует за него. Эти дебаты, вероятно, побудили Берка отредактировать свой меморандум, поскольку появилось уведомление о том, что Берк вскоре опубликует письмо по этому поводу секретарю Совета по сельскому хозяйству Артуру Янгу , но он не смог его завершить. Эти фрагменты были вставлены в меморандум после его смерти и опубликованы посмертно в 1800 году под названием « Мысли и подробности о дефиците» . [139] В нем Берк изложил «некоторые доктрины политических экономистов, касающиеся сельского хозяйства как профессии». [140] Берк раскритиковал такую политику, как максимальные цены и государственное регулирование заработной платы, и установил, какими должны быть ограничения правительства:
Что Государству следует ограничиться тем, что касается Государства или созданий Государства, а именно внешним установлением его религии; его магистратура; его доход; его военная сила на море и на суше; корпорации, обязанные своим существованием его указу; словом, ко всему, что действительно и по-настоящему публично, к общественному спокойствию, общественной безопасности, общественному порядку, общественному процветанию. [141]
Экономист Адам Смит заметил, что Берк был «единственным человеком, которого я когда-либо знал, который думает по экономическим вопросам точно так же, как я, без каких-либо предварительных сообщений между нами». [142]
В письме другу в мае 1795 года Берк исследовал причины недовольства: «Я думаю, что вряд ли я могу переоценить пагубность принципов протестантского господства, поскольку они затрагивают Ирландию; Индийская компания], как они влияют на эти страны, и как они влияют на Азию; или якобинства, как они влияют на всю Европу, и на состояние самого человеческого общества. Последнее является величайшим злом». [143] К марту 1796 года Берк изменил свое мнение: «Наше правительство и наши законы окружены двумя разными врагами, которые подрывают его основы: индианизмом и якобинизмом. В некоторых случаях они действуют отдельно, в некоторых - вместе. Но в этом я уверен: первое, безусловно, наихудшее, и с ним труднее всего иметь дело; и по этой, среди других причин, оно ослабляет дискредитацию и разрушает ту силу, которую следует использовать с величайшей честью. и Энергия против другого; и что это дает якобинству самое сильное оружие против любого формального правительства». [144]
Более чем за год до своей смерти Берк знал, что его желудок «безвозвратно испорчен». [34] Услышав, что Берк близок к смерти, Фокс написал миссис Берк, спрашивая о нем. На следующий день Фокс получил ответ:
Миссис Берк передает свое почтение мистеру Фоксу и благодарит его за любезные вопросы. Миссис Берк передала его письмо мистеру Берку и, по его желанию, вынуждена сообщить мистеру Фоксу, что мистеру Берку стоило самой сердечной боли подчиниться суровому голосу своего долга, разорвав давнюю дружбу, но что он считал эту жертву необходимой; что его принципы остаются прежними; и что в какой бы части жизни ему еще ни оставалось, он понимает, что должен жить для других, а не для себя. Г-н Берк убежден, что принципы, которые он старался поддерживать, необходимы для благосостояния и достоинства его страны и что эти принципы могут быть обеспечены только общим убеждением в его искренности. [145]
Берк умер в Биконсфилде , Бакингемшир, 9 июля 1797 года [146] и был похоронен там вместе со своим сыном и братом.
Большинство политических историков англоязычного мира считают Бёрка либеральным консерватором [147] и отцом современного британского консерватизма . [148] [149] [150] Берк был утилитарным и эмпирическим в своих аргументах, в то время как Жозеф де Местр , коллега-консерватор с континента, был более провиденциалистским и социологическим и использовал более конфронтационный тон в своих аргументах. [151]
Берк считал, что собственность необходима для человеческой жизни. Из-за его убежденности в том, что люди хотят, чтобы ими управляли и контролировали, разделение собственности легло в основу социальной структуры, помогая развивать контроль в рамках иерархии, основанной на собственности. Он рассматривал социальные изменения, вызванные собственностью, как естественный порядок событий, которые должны происходить по мере развития человечества. Он также считал, что разделение собственности и классовая система позволяют монарху контролировать потребности классов, находящихся под ним. Поскольку собственность в значительной степени выравнивала или определяла разделение социального класса, класс тоже считался естественным — частью социального соглашения, согласно которому разделение людей на разные классы является взаимной выгодой всех субъектов. Забота о собственности – не единственное влияние Берка. Кристофер Хитченс подводит итог следующим образом: «Если можно считать, что современный консерватизм произошел от Бёрка, то это не только потому, что он апеллировал к владельцам собственности ради стабильности, но и потому, что он апеллировал к повседневному интересу к сохранению наследия предков и незапамятных времен». ". [152]
Поддержка Бёрком интересов «угнетенного большинства», таких как ирландские католики и индейцы, привела к тому, что он оказался объектом враждебной критики со стороны тори; в то время как его противодействие распространению Французской Республики (и ее радикальных идеалов ) по Европе привело к аналогичным обвинениям со стороны вигов. Как следствие, Берк часто оказывался в изоляции в парламенте. [153] [154]
В 19 веке Бёрка хвалили как либералы , так и консерваторы . Друг Берка Филип Фрэнсис писал, что Берк «был человеком, который истинно и пророчески предвидел все последствия, которые возникнут в результате принятия французских принципов», но поскольку Берк писал с такой страстью, люди сомневались в его аргументах. [155] Уильям Виндэм выступал с той же скамьи в Палате общин, что и Берк, когда он отделился от Фокса, и наблюдатель сказал, что Виндхэм говорил «как призрак Берка», когда он произнес речь против мира с Францией в 1801 году . 156] Уильям Хэзлитт , политический оппонент Бёрка, считал его одним из трёх своих любимых писателей (остальные — Юний и Руссо) и сделал это «проверкой здравого смысла и откровенности любого человека, принадлежащего к противоположной партии, допускал ли он Берк будет великим человеком». [157] Уильям Вордсворт первоначально был сторонником Французской революции и напал на Берка в «Письме епископу Лландаффу» (1793), но к началу 19 века он передумал и стал восхищаться Берком. В своих «Двух обращениях к фриголдерам Уэстморленда» Вордсворт назвал Берка «самым проницательным политиком своего времени», чьи предсказания «проверились временем». [158] Позже он отредактировал свое стихотворение « Прелюдия» , включив в него восхваление Берка («Гений Берка! Простите перо, соблазненное/Мнимыми чудесами») и изобразил его в виде старого дуба. [158] Сэмюэл Тейлор Кольридж пережил такое же обращение, поскольку он критиковал Берка в «Стороже» , но в своем «Друге» (1809–1810) защищал Берка от обвинений в непоследовательности. [159] Позже в своей Biography Literaria (1817) Кольридж приветствует Бёрка как пророка и хвалит Бёрка за то, что он «привычно ссылался на принципы . Он был научным государственным деятелем; и, следовательно, провидцем ». [160] Генри Брум писал о Берке, что «все его предсказания, за исключением одного мимолетного выражения, были более чем выполнены: анархия и кровопролитие господствовали во Франции; завоевания и конвульсии опустошили Европу... [T] он провидение смертных не часто способен проникнуть так далеко в будущее». [161] Джордж Каннинг считал, что «Размышления Берка » «были оправданы ходом последующих событий; и почти каждое пророчество было строго исполнено». [161] В 1823 г.[162] Консервативный премьер-министр Бенджамин Дизраэли «был глубоко проникнут духом и чувствами более поздних произведений Берка» . [163]
Премьер-министр либеральной партии XIX века Уильям Гладстон считал Берка «журналом мудрости об Ирландии и Америке» и в своем дневнике записал: «Сделал много отрывков из Берка — иногда почти божественных ». [164] Депутат -радикал и активист, выступающий против хлебного закона, Ричард Кобден часто хвалил «Мысли и подробности Берка о дефиците» . [165] Либеральный историк лорд Эктон считал Берка одним из трех величайших либералов, наряду с Гладстоном и Томасом Бабингтоном Маколеем . [166] Лорд Маколей записал в своем дневнике: «Я снова прочитал большинство произведений Бёрка. Восхитительно! Величайший человек со времен Мильтона ». [167] Член парламента от либеральной партии Гладстона Джон Морли опубликовал две книги о Бёрке (включая биографию) и находился под влиянием Бёрка, в том числе его взглядов на предрассудки. [168] Кобденский радикал Фрэнсис Херст считал, что Берк заслуживает «места среди английских либертарианцев, хотя из всех любителей свободы и всех реформаторов он был самым консервативным, наименее абстрактным, всегда стремившимся сохранить и обновить, а не вводить новшества . В политике он напоминал современного архитектора, который восстанавливал старый дом вместо того, чтобы снести его, чтобы построить на этом месте новый». [169] «Размышления Берка о революции во Франции» вызвали споры на момент публикации, но после его смерти они стали его самой известной и влиятельной работой и манифестом консервативного мышления.
Две противоположные оценки Бёрка были предложены спустя много времени после его смерти Карлом Марксом и Уинстоном Черчиллем . В примечании к первому тому «Капитала» Маркс писал:
Подхалим, который за деньги английской олигархии сыграл роль романтического laudator temporis acti против Французской революции точно так же, как за деньги североамериканских колоний в начале американских проблем он сыграл роль либерала против английской олигархии, — был отъявленным вульгарным буржуа . «Законы торговли — это законы природы, а, следовательно, и законы Бога». (Э. Берк, LC, стр. 31, 32) Неудивительно, что, верный законам Бога и Природы, он всегда продавал себя на лучшем рынке.
В книге «Последовательность в политике» Черчилль писал:
С одной стороны, [Берк] предстает как выдающийся апостол Свободы, с другой — как грозный поборник Власти. Но обвинение в политической непоследовательности, примененное к этой жизни, кажется подлым и мелочным. История легко усматривает причины и силы, которые двигали им, а также огромные изменения в проблемах, с которыми он столкнулся, которые вызвали у того же глубокого ума и искреннего духа эти совершенно противоположные проявления. Его душа восставала против тирании, выступала ли она в образе властного монарха и коррумпированной судебной и парламентской системы, или, провозглашая лозунги несуществующей свободы, она восставала против него под диктовку жестокого толпа и злая секта. Никто не может читать Берка Свободы и Берка Власти, не чувствуя, что это один и тот же человек, преследующий одни и те же цели, ищущий одни и те же идеалы общества и правительства и защищающий их от нападок то с одной крайности, то с другой. .
Историк Пирс Брендон утверждает, что Берк заложил моральные основы Британской империи , воплощением которых стал суд над Уорреном Гастингсом , который в конечном итоге должен был ее уничтожить. Когда Берк заявил, что «Британская империя должна управляться по плану свободы, поскольку ею не будет управлять никто другой», [ 170] это была «идеологическая бацилла, которая окажется фатальной. Это была патерналистская доктрина Эдмунда Берка». это колониальное правительство было доверием. Оно должно было осуществляться таким образом на благо подчиненных людей, чтобы они в конечном итоге достигли своего права по рождению - свободы». [171] В результате этих мнений Берк возражал против торговли опиумом , которую он назвал « контрабандной авантюрой», и осудил «великий позор британского характера в Индии». [172] По словам политолога Дженнифер Питтс, Берк «возможно, был первым политическим мыслителем, который предпринял всестороннюю критику британской имперской практики во имя справедливости для тех, кто пострадал от ее морального и политического исключения». [173]
Синяя мемориальная доска Королевского общества искусств посвящена Берку на Джеррард-стрит, 37, которая сейчас находится в китайском квартале Лондона . [174]
Статуи Берка находятся в Бристоле, Англия , Тринити-колледже в Дублине и Вашингтоне, округ Колумбия. Берк также является тезкой частной подготовительной школы к колледжу в Вашингтоне, школы Эдмунда Берка .
Берк-авеню в Бронксе , Нью-Йорк, названа в его честь.
Одним из крупнейших и наиболее развитых критиков Бёрка был американский политический теоретик Лео Штраус . В своей книге «Естественное право и история» Штраус делает ряд замечаний, в которых несколько резко оценивает труды Бёрка. [ нужна цитата ]
Одной из тем, которую он в первую очередь затрагивает, является тот факт, что Берк проводит четкое разделение между счастьем и добродетелью и объясняет, что «Берк, следовательно, ищет основу правительства «в соответствии с нашими обязанностями», а не в «воображаемых правах человека». ". [175] [176] Штраус считает, что Берк считает, что правительство должно сосредоточиться исключительно на обязанностях, которые человек должен иметь в обществе, а не пытаться удовлетворить какие-либо дополнительные потребности или желания. Правительство для Бёрка — это просто практичность, и оно не обязательно должно функционировать как инструмент, помогающий людям жить как можно лучше. Штраус также утверждает, что в некотором смысле теорию Берка можно рассматривать как противоположную самой идее формирования такой философии. Берк выражает мнение, что теория не может адекватно предсказывать будущие события, и поэтому людям необходимы инстинкты, которые нельзя практиковать или получить из идеологии. [175] [176]
Это приводит к всеобъемлющей критике Штрауса в отношении Берка, которая заключается в его отказе от использования логики. Берк отвергает широко распространенное среди теоретиков мнение о том, что разум должен быть основным инструментом при формировании конституции или контракта. [175] [176] Вместо этого Берк считает, что конституции должны создаваться на основе естественных процессов, а не на рациональном планировании будущего. Однако Штраус отмечает, что критика рациональности на самом деле работает против первоначальной позиции Берка о возвращении к традиционным образам жизни, поскольку некоторая доля человеческого разума присуща и, следовательно, частично основана на традиции. [175] Что касается формирования законного социального порядка, Штраус не обязательно поддерживает мнение Бёрка — порядок не может быть установлен отдельными мудрыми людьми, а исключительно результатом объединения людей, обладающих историческими знаниями о прошлых функциях, которые можно использовать в качестве основы. [175] [176] Штраус отмечает, что Берк будет выступать против большего количества вновь образованных республик из-за этой мысли, [175] хотя Ленцнер добавляет тот факт, что он, похоже, действительно верил, что конституция Америки может быть оправдана с учетом конкретных обстоятельств. [176] С другой стороны, конституция Франции была слишком радикальной, поскольку она слишком сильно полагалась на просвещенные рассуждения, а не на традиционные методы и ценности. [175]
Религиозные сочинения Берка включают опубликованные работы и комментарии на тему религии. Религиозная мысль Берка была основана на убеждении, что религия является основой гражданского общества . [177] Он резко критиковал деизм и атеизм и подчеркивал христианство как средство социального прогресса. [178] Родившийся в Ирландии в семье католички и отца- протестанта , Берк энергично защищал англиканскую церковь , но он также продемонстрировал чувствительность к католическим проблемам. [179] Он связал сохранение государственной религии с сохранением конституционных свобод граждан и подчеркнул пользу христианства не только для души верующего, но и для политических механизмов. [179]
Известная максима о том, что «единственное, что необходимо для торжества зла, — это чтобы хорошие люди ничего не делали», широко приписывают Бёрку, несмотря на спорное происхождение цитаты. [180] [181] Известно, что в 1770 году Берк написал следующий отрывок в « Мыслях о причине нынешних недовольств »:
[Когда] плохие люди объединяются, хорошие должны объединяться; иначе они падут один за другим, безжалостной жертвой в презренной борьбе. [182] [183]
В 1867 году Джон Стюарт Милль сделал аналогичное заявление в инаугурационной речи, произнесенной в Университете Сент-Эндрюс :
Плохим людям для достижения своих целей не нужно ничего больше, чем то, чтобы хорошие люди наблюдали и ничего не делали. [184]
Актер Т.П. МакКенна получил роль Эдмунда Берка в сериале « Долгота » в 2000 году .
В эту статью включен текст из публикации, которая сейчас находится в свободном доступе : Кузен Джон Уильям (1910). Краткий биографический словарь английской литературы . Лондон: JM Dent & Sons – через Wikisource .
СМИ из Commons
Цитаты из WikiquoteТексты из Wikisource
