Сефардские евреи ( иврит : יְהוּדֵי סְפָרַד , романизировано : Yehudei Sfarad , перевод «евреи Испании » ; ладино : Djudios Sefaradis ), также известные как евреи-сефарды или сефардим , [a] [1] и редко как евреи Пиренейского полуострова , [2] являются еврейской диаспорой , связанной с Пиренейским полуостровом ( Испания и Португалия ). [2] Термин, который происходит от еврейского слова Sepharad ( буквально « Испания » ), может также относиться к евреям Ближнего Востока и Северной Африки , которые также находились под сильным влиянием сефардских законов и обычаев . [3] Многие изгнанные семьи иберийских евреев также позже искали убежища в этих еврейских общинах, что привело к этнической и культурной интеграции с этими общинами на протяжении многих столетий. [2] Большинство сефардов проживает в Израиле . [4]
Еврейские общины Пиренейского полуострова процветали в течение столетий под мусульманским правлением Аль-Андалуса после завоевания Испании Омейядами , но их благосостояние пошло на убыль с кампанией христианской Реконкисты по возвращению Испании. В 1492 году указ Альгамбры католических монархов Испании призвал к изгнанию евреев, а в 1496 году король Мануэль I Португальский издал аналогичный указ об изгнании как евреев, так и мусульман . [5] Эти действия привели к сочетанию внутренних и внешних миграций, массовых обращений в другую веру и казней. К концу 15 века сефардские евреи были в значительной степени изгнаны из Испании и рассеяны по Северной Африке , Западной Азии , Южной и Юго-Восточной Европе , либо поселившись вблизи существующих еврейских общин, либо в качестве первых на новых границах, таких как вдоль Шелкового пути . [6]
Исторически, разговорными языками сефардских евреев и их потомков были варианты испанского, португальского или каталонского , хотя они также принимали и адаптировали другие языки. Исторические формы испанского языка, на которых говорили различные сефардские общины, были связаны с датой их отъезда из Иберии и их статусом в то время как новых христиан или евреев. Иудео-испанский , также называемый ладино , является романским языком, произошедшим от древнеиспанского , на котором говорили восточные сефардские евреи, которые поселились в Восточном Средиземноморье после изгнания из Испании в 1492 году; хакетия (также известный как « тетуанское ладино » в Алжире), арабо -влиятельный вариант иудео-испанского, на котором говорили североафриканские сефардские евреи, которые поселились в этом регионе после испанского изгнания 1492 года.
В 2015 году, спустя более пяти столетий после изгнания, и Испания, и Португалия приняли законы, позволяющие евреям-сефардам, которые могли доказать свое происхождение в этих странах, подавать заявление на получение гражданства. [7] Испанский закон, который предлагал гражданство потомкам евреев-сефардов, истек в 2019 году, хотя испанское правительство впоследствии продлило его действие — из-за пандемии COVID-19 — для подачи ожидающих документов и подписания отложенных деклараций у нотариуса в Испании. [8] В случае Португалии закон о гражданстве был изменен в 2022 году с очень строгими требованиями к новым заявителям-сефардам, [9] [10] фактически положив конец возможности успешных заявлений без доказательств личной истории поездок в Португалию — что равносильно предыдущему постоянному месту жительства — или владения унаследованной собственностью или проблемами на португальской земле. [11]
Название сефарды означает «испанский» или «испанский», происходит от Сефарад ( иврит : סְפָרַד , современный : Sfarád , тиверийский : Səp̄āráḏ ), библейского местоположения. [12] Местоположение библейского Сефарада указывает на Пиренейский полуостров, тогда самый западный форпост финикийской морской торговли. [13] Считается, что еврейское присутствие в Иберии началось во времена правления царя Соломона , [14] чей акциз налагал налоги на иберийских изгнанников. Хотя первая дата прибытия евреев в Иберию является предметом продолжающихся археологических исследований, есть свидетельства о существовании еврейских общин еще в I веке н . э . [15]
Современная транслитерация иврита латинизирует согласную פ ( pe без точки дагеш в центре) как диграф ph , чтобы представить fe или единственную фонему /f/ , английский звук, который является глухим губно-зубным фрикативным звуком. На других языках и письменностях слово «сефард» может быть переведено на иврите во множественном числе : סְפָרַדִּים , современное : сфараддим , тиберийское : Səp̄āraddîm ; Испанский : Sefardies ; Португальский : Сефардитас ; Каталанский : сефардцы ; Арагонский : Сафардис ; Баскский : Сефардиак ; Французский : Séfarades ; Галисийский : Sefardis ; Итальянский : Сефардити ; Греческий : Σεφαρδίτες , сефарды ; Сербско-хорватский : Сефарди, Sefardi ; Иудео-испанский : Сефаради/Сефарадим ; и арабский : سفارديون , Сафардийюн .
В более узком этническом определении сефардский еврей — это потомок евреев, живших на Пиренейском полуострове в конце XV века, непосредственно перед изданием Альгамбрского указа 1492 года по приказу католических монархов в Испании и указа 1496 года в Португалии по приказу короля Мануэля I.
В иврите термин «Сефардим Техорим» ( ספרדים טהורים , буквально «Чистые сефарды»), возникший из-за неправильного понимания инициалов ס"ט «Самех Тет», традиционно используемых с некоторыми именами собственными (которые означают софо тов , «да будет его конец хорошим» или «син в'тин», «грязь и ил» [16] [17], в последнее время использовался в некоторых кругах для различения настоящих сефардов, «которые ведут свою родословную от иберийского/испанского населения», от сефардов в более широком религиозном смысле. [18] Это различие также было сделано в отношении генетических открытий 21-го века в исследованиях «Чистых сефардов», в отличие от других общин евреев сегодня, которые являются частью широкой классификации сефардов. [19]
Этнические евреи-сефарды присутствовали в Северной Африке и различных частях Средиземноморья и Западной Азии из-за их изгнания из Испании. Также были общины сефардов в Южной Америке и Индии. [ необходима цитата ]
Первоначально евреи говорили о Сефараде, имея в виду Аль-Андалус [20] , а не весь полуостров, и не так, как это понимается сегодня, когда термин Сефарад используется в современном иврите для обозначения Испании. [21] Это вызвало долгое недоразумение, поскольку традиционно вся иберийская диаспора включалась в одну группу. Но историографические исследования показывают, что это слово, рассматриваемое как однородное, на самом деле делилось на отдельные группы: сефарды, пришедшие из стран кастильской короны , говорящие на кастильском языке, и каталаны / каталани, происходящие из короны Арагона , говорящие на иудео-каталонском языке . [22] [23] [24] [25]
Современное израильское ивритское определение сефарда является гораздо более широким , религиозным определением, которое обычно исключает этнические соображения. В своей самой базовой форме это широкое религиозное определение сефарда относится к любому еврею, любого этнического происхождения, который следует обычаям и традициям сефарада. В религиозных целях и в современном Израиле «сефарды» чаще всего используются в этом более широком смысле. Оно охватывает большинство неашкеназских евреев, которые не являются этническими сефардами, но в большинстве случаев имеют западно-азиатское или североафриканское происхождение. Они классифицируются как сефарды, потому что они обычно используют сефардский стиль литургии; это составляет большинство евреев-мизрахи в 21 веке.
Термин «сефарды» в широком смысле описывает нусах ( иврит , «литургическая традиция»), используемый сефардскими евреями в их Сидуре (молитвеннике). Нусах определяется выбором молитв литургической традицией, порядком молитв, текстом молитв и мелодиями, используемыми при пении молитв. Сефарды традиционно молятся, используя Минхаг Сфарад.
Термин «Нусах сефард» или «Нусах сфарад» не относится к литургии, которую обычно читают сефарды или даже сефарды в более широком смысле, а скорее к альтернативной восточноевропейской литургии, которую используют многие хасиды , являющиеся ашкеназами .
Кроме того, эфиопские евреи , чья ветвь практикуемого иудаизма известна как Хайманот , были включены под надзор и без того обширного Главного сефардского раввината Израиля .
Самое раннее значительное присутствие евреев на Пиренейском полуострове обычно прослеживается с римского периода , в течение первых веков н. э. Доказательства включают амфору, обнаруженную на Ибице , с двумя рельефными еврейскими буквами, что указывает на возможную торговлю между Иудеей и Балеарскими островами в первом веке. Кроме того, Послание к Римлянам фиксирует намерение Павла посетить Испанию, [26] намекая на еврейскую общину в регионе в середине первого века н. э. [27] Иосиф Флавий пишет, что Ирод Антипа был низложен и сослан в Испанию, возможно, в Lugdunum Convenarum , в 39 году н. э. [28]
Раввинская литература ссылается на Испанию как на далекую страну с еврейским присутствием. [29] Например, традиция, переданная раввином Берекией и раввином Шимоном бар Йохаем , цитирующим танна второго века раввина Меира , гласит: «Не бойся, Израиль, ибо Я помогаю тебе из отдаленных земель, а твоему семени — из земли их плена, из Галлии , из Испании и от их соседей». [29]
Средневековые легенды часто прослеживают прибытие евреев в Испанию к периоду Первого Храма , причем некоторые связывают библейский Фарсис с Тартессом и предполагают, что еврейские торговцы были активны в Испании во времена финикийцев и карфагенян . [27] Одна из таких легенд XVI века утверждала, что надгробная надпись в Мурвиедро принадлежала Адонираму , военачальнику царя Соломона , который предположительно умер в Испании во время сбора дани. [27] Другая легенда рассказывала о письме, якобы отправленном евреями Толедо в Иудею в 30 г. н. э., с просьбой предотвратить распятие Иисуса. Эти легенды были направлены на то, чтобы установить, что евреи поселились в Испании задолго до римского периода, и освободить их от любой ответственности за смерть Иисуса, обвинение, часто выдвигавшееся против них в последующие века. [27]
Раввин и ученый Авраам ибн Дауд писал в 1161 году: «В [еврейской] общине Гранады существует традиция, что они происходят из жителей Иерусалима, потомков Иуды и Вениамина , а не из деревень, городов в отдаленных районах [Израиля]». [30] В другом месте он пишет о семье своего деда по материнской линии и о том, как они приехали в Испанию после разрушения Иерусалима в 70 году н. э.: «Когда Тит одержал верх над Иерусалимом , его офицер, назначенный над Испанией , умилостивил его, попросив прислать ему пленников из знати Иерусалима, и поэтому он послал к нему нескольких из них, и среди них были те, кто делал занавеси и кто был сведущ в работе с шелком, и [один], которого звали Барух, и они остались в Мериде ». [31]
Археологические свидетельства присутствия евреев в Испании до третьего века нашей эры ограничены. Однако, с третьего по шестой век надписи подтверждают существование еврейских общин, особенно в более романизированных регионах юга и востока, таких как Толедо , Мерида , Севилья и Таррагона . Кроме того, эти надписи предполагают присутствие евреев в других местах, включая Эльче , Тортосу , Адру и Балеарские острова. [29]
Около 300 г. н. э. Синод Эльвиры , церковный совет, созванный на юге Испании, принял несколько указов, ограничивающих взаимодействие между христианами и евреями. [32] Среди мер были запреты на смешанные браки между евреями и христианами, совместные обеды и участие евреев в благословении полей. [32] Несмотря на эти усилия, направленные на уменьшение еврейского влияния на христианские общины, данные свидетельствуют о том, что повседневные социальные отношения между евреями и христианами продолжали преобладать в различных местах. [32]
К середине V века Испания перешла под контроль Вестготского королевства после периода значительной нестабильности, вызванного варварскими вторжениями, которые привели к краху Западной Римской империи . [33] Первоначально христиане- вестготы исповедовали арианство , и хотя они, как правило, не преследовали евреев, они также не оказывали им особой благосклонности. [33] Только во время правления Алариха II (484–507) вестготский король занялся евреями, о чем свидетельствует публикация Бревиария Алариха в 506 году, который включил римские правовые прецеденты в вестготское право. [ требуется ссылка ]
Положение евреев в Испании резко изменилось после обращения вестготских монархов в католичество при короле Реккареде в 587 году. [33] Поскольку вестготы стремились объединить королевство под своей новой религией, их политика в отношении евреев эволюционировала от первоначальной маргинализации до все более агрессивных мер, направленных на их полное искоренение из королевства. [33] При последующих вестготских королях и под церковной властью было принято множество приказов об изгнании, принудительном обращении, изоляции, порабощении, казни и других карательных мерах. К 612–621 годам положение евреев стало невыносимым, и многие покинули Испанию, отправившись в близлежащую северную Африку. В 711 году тысячи евреев из Северной Африки сопровождали мусульман, которые вторглись в Испанию, подчинив католическую Испанию и превратив большую ее часть в арабское государство Аль-Андалус. [34]
В 711 году н. э. мусульманские войска пересекли Гибралтарский пролив из Северной Африки и начали успешную военную кампанию на Пиренейском полуострове. Это завоевание привело к установлению мусульманского правления над большей частью региона, который они называли « Аль-Андалус ». Территория оставалась под разной степенью мусульманского контроля в течение нескольких столетий. [35] Еврейская община, столкнувшаяся с преследованиями при вестготском правлении, в значительной степени приветствовала новых мусульманских правителей, которые предлагали большую религиозную терпимость. При исламском правлении евреи, как и христиане, были обозначены как зимми — защищенные, но второсортные монотеисты — которым разрешалось исповедовать свою религию с относительной автономией в обмен на уплату особого налога .
Для евреев мавры воспринимались как освободительная сила, и действительно были ею. Куда бы они ни пошли, мусульман встречали евреи, жаждущие помочь им в управлении страной. Во многих завоеванных городах гарнизон был оставлен в руках евреев, прежде чем мусульмане двинулись дальше на север. [ требуется цитата ] Как мусульманские, так и христианские источники утверждают, что евреи оказали ценную помощь мусульманским завоевателям. После захвата Кордовы оборона была оставлена в руках евреев, а Гранада , Малага , Севилья и Толедо были оставлены смешанной армии евреев и мавров. Хотя в некоторых городах евреи, возможно, и помогли мусульманам добиться успеха, из-за малочисленности они имели ограниченное влияние. [ требуется цитата ]
Золотой век сефардского еврейства процветал в этот период, особенно в таких городах, как Кордова, Гранада и Толедо. Еврейские ученые, поэты, философы и ученые процветали, внося свой вклад в более широкую интеллектуальную жизнь Аль-Андалуса. Евреи в мусульманской Испании играли значительную роль в торговле, финансах, дипломатии и медицине. Несмотря на ограничения, наложенные на евреев как на зимми , жизнь под властью мусульман была полна больших возможностей, и евреи процветали так, как не процветали под властью христианских вестготов. Многие евреи приехали в Иберию, считавшуюся землей терпимости и возможностей, из христианского и мусульманского мира. После первых арабских побед, и особенно с установлением правления Омейядов Абд аль-Рахманом I в 755 году, к местной еврейской общине присоединились евреи из остальной Европы, а также из арабских земель, от Марокко до Вавилона . [ требуется ссылка ] Еврейские общины обогатились культурно, интеллектуально и религиозно благодаря смешению этих разнообразных еврейских традиций. [ необходимо дальнейшее объяснение ]
Арабская культура, конечно, также оказала длительное влияние на сефардское культурное развитие. Общая переоценка писания была вызвана мусульманской антиеврейской полемикой и распространением рационализма , а также антираббанитской полемикой караимов . Культурные и интеллектуальные достижения арабов и большая часть научных и философских спекуляций древнегреческой культуры , которые были лучше всего сохранены арабскими учеными, стали доступны образованным евреям. Тщательное отношение арабов к грамматике и стилю также имело эффект стимулирования интереса к филологическим вопросам в целом среди евреев. Арабский стал основным языком сефардской науки, философии и повседневного бизнеса, как это было в случае с вавилонскими гаонами . Это полное принятие арабского языка также значительно облегчило ассимиляцию евреев в мавританской культуре, и еврейская активность в различных профессиях, включая медицину, торговлю, финансы и сельское хозяйство возросла.
К девятому веку некоторые члены сефардской общины почувствовали себя достаточно уверенно, чтобы принять участие в прозелитизме среди христиан. Это включало в себя горячую переписку между Бодо Элеазаром , бывшим христианским дьяконом , который обратился в иудаизм в 838 году, и епископом Кордовы Паулюсом Альбарусом , который обратился из иудаизма в христианство. Каждый из них, используя такие эпитеты , как «жалкий компилятор», пытался убедить другого вернуться к своей прежней вере, но безуспешно. [ необходима цитата ]
Золотой век наиболее тесно связан с правлением Абд ар-Рахмана III (882–942), первого независимого халифа Кордовы , и в частности с карьерой его еврейского советника Хасдая ибн Шапрута (882–942). В этом контексте культурного покровительства процветали исследования иврита, литературы и лингвистики.
Хасдай оказывал помощь мировому еврейству не только косвенно, создавая благоприятную среду для научных занятий в Иберии, но и используя свое влияние для защиты иностранных евреев: в своем письме к византийской принцессе Елене он просил защиты евреев, находящихся под властью Византии, подтверждая справедливое отношение к христианам Аль-Андалуса и, возможно, указывая, что таковое зависело от отношения к евреям за рубежом.
Одним из заметных вкладов в христианский интеллектуализм является неоплатонический труд Ибн Габироля Fons Vitae («Источник жизни»; «Мекор Хаим»). Многие считали, что он был написан христианином, этот труд восхищал христиан и изучался в монастырях на протяжении всего Средневековья, хотя работа Соломона Мунка в 19 веке доказала, что автором Fons Vitae был еврей ибн Габироль. [36]
В дополнение к вкладу оригинальных работ, сефарды были активны как переводчики. В основном в Толедо тексты переводились с греческого на арабский, иврит и латынь. Переводя великие произведения с арабского, иврита и греческого на латынь, иберийские евреи сыграли важную роль в распространении областей науки и философии, которые составляли большую часть основы ренессансного образования, в остальной Европе.
В начале XI века централизованная власть, базирующаяся в Кордове, рухнула после вторжения берберов и изгнания Омейядов. На ее месте возникли независимые княжества таифы под властью местных мувалладов , арабских, берберских или славянских лидеров. Вместо того чтобы оказать удушающий эффект, распад халифата расширил возможности для еврейских и других специалистов. Услуги еврейских ученых, врачей, торговцев, поэтов и ученых, как правило, ценились христианскими и мусульманскими правителями региональных центров, особенно после восстановления порядка в недавно завоеванных городах. Раввин Самуил ха-Нагид (ибн Нагрела) был визирем Гранады . Его преемником стал его сын Иосиф ибн Нагрела , который был убит подстрекаемой толпой вместе с большей частью еврейской общины. Оставшиеся бежали в Лусену .
Первым крупным и самым жестоким преследованием в исламской Испании стала резня в Гранаде 1066 года , которая произошла 30 декабря, когда мусульманская толпа ворвалась в королевский дворец в Гранаде , распяла еврейского визиря Иосифа ибн Нагрелу и вырезала большую часть еврейского населения города после того, как распространились слухи, что могущественный визирь замышлял убить слабоумного и пьяного короля Бадиса ибн Хабуса . [37] Согласно Еврейской энциклопедии 1906 года, «более 1500 еврейских семей, насчитывавших 4000 человек, погибли за один день, [38] число, оспариваемое некоторыми историками, которые считают его примером «обычной гиперболы в числовых оценках, которыми изобилует история». [39]
Упадок Золотого века начался до завершения христианской Реконкисты , с проникновением и влиянием Альморавидов , а затем Альмохадов из Северной Африки. Эти более нетерпимые секты ненавидели либеральность исламской культуры аль-Андалуса , включая положение власти, которое некоторые зимми занимали над мусульманами. Когда Альмохады предоставили евреям выбор между смертью и обращением в ислам, многие евреи эмигрировали. Некоторые, такие как семья Маймонидов , бежали на юг и восток в более терпимые мусульманские земли, в то время как другие отправились на север, чтобы поселиться в растущих христианских королевствах.
Тем временем Реконкиста продолжалась на севере в течение всего XII века. По мере того, как различные арабские земли переходили к христианам, условия для некоторых евреев в зарождающихся христианских королевствах становились все более благоприятными. Как и во время восстановления городов после падения власти при Омейядах, услуги евреев были использованы победоносными христианскими лидерами. Знание сефардами языка и культуры врага, их навыки дипломатов и профессионалов, а также их желание избавиться от невыносимых условий — те же самые причины, по которым они оказались полезными для арабов на ранних этапах мусульманского вторжения — сделали их услуги очень ценными.
Однако евреи с мусульманского юга не были полностью в безопасности во время своих миграций на север. Старые предрассудки усугублялись новыми. Подозрения в пособничестве мусульманам были живы и сильны, когда евреи иммигрировали, говоря на арабском языке. Однако многие из недавно прибывших евреев севера процветали в конце XI и начале XII веков. Большинство латинских документов, касающихся евреев в этот период, относятся к их земельной собственности, полям и виноградникам.
Во многих отношениях жизнь сефардов Аль-Андалуса замкнулась . Поскольку условия стали более гнетущими в XII и XIII веках, евреи снова обратились за помощью к внешней культуре. Христианские лидеры отвоеванных городов предоставили им широкую автономию, а еврейская наука несколько восстановилась и развилась по мере того, как общины росли в размерах и значимости. Однако евреи Реконкисты так и не достигли тех же высот, что и евреи Золотого века.
Среди сефардов было много потомков или глав богатых семей, которые, как марраны , занимали видные должности в странах, которые они покинули. Некоторые были официальными лицами, другие занимали высокие должности в Церкви; многие были главами крупных банковских домов и торговых учреждений, а некоторые были врачами или учеными, которые работали учителями в средних школах. Их испанский или португальский языки были языком общения , который позволял сефардам из разных стран заниматься торговлей и дипломатией.
Со своими социальными равными они общались свободно, независимо от религии и, скорее всего, относительно эквивалентного или сравнительного образования, поскольку они были, как правило, хорошо начитанными, что стало традицией и ожиданием. Их принимали при дворах султанов, королей и принцев, и часто использовали в качестве послов, посланников или агентов. Число сефардов, которые оказали важные услуги различным странам, значительно, как Самуэль Абраванель (или «Абрабанель» — финансовый советник вице-короля Неаполя ) или Моисей Куриель (или «Жеромино Нунес да Коста» — служивший агентом Короны Португалии в Соединенных провинциях ). [40] [41] Среди других упомянутых имен - Бельмонте, Наси , Франсиско Пачеко , Блас, Педро де Эррера , Палаче , Пиментель , Азеведо , Сагасте, Сальвадор , Саспортас, Коста , Куриэль , Кансино , Шёненберг , Сапозник (Сапатеро), Толедо , Миранда, Толедано , Перейра и Тейшейра .
Сефарды отличились как врачи и государственные деятели и завоевали расположение правителей и принцев как в христианском, так и в исламском мире. То, что сефарды были выбраны на видные должности в каждой стране, где они поселились, было лишь отчасти связано с тем, что испанский язык стал мировым языком благодаря расширению Испании в охватывающую весь мир Испанскую империю — космополитический культурный фон после долгих связей с исламскими учеными сефардских семей также сделал их чрезвычайно хорошо образованными для того времени , даже в эпоху европейского Просвещения .
Долгое время сефарды принимали активное участие в испанской литературе ; они писали прозой и стихами и были авторами теологических, философских, беллетристических (эстетических, а не содержательных), педагогических (обучающих) и математических трудов. Раввины, которые, как и все сефарды, подчеркивали чистое и благозвучное произношение иврита, читали свои проповеди на испанском или португальском языках. Некоторые из этих проповедей появились в печати. Их жажда знаний, а также тот факт, что они свободно общались с внешним миром, привели сефардов к созданию новых образовательных систем. Где бы они ни поселились, они основывали школы, в которых преподавание велось на испанском языке. Театр в Константинополе был на иудео-испанском языке, поскольку он был запрещен мусульманам.
В Португалии сефардам были отведены важные роли в общественно-политической сфере, и они пользовались определенной защитой со стороны короны (например, Яхья Бен Яхья, первый «Рабино Майор» Португалии и надзиратель государственных доходов первого короля Португалии, Д. Афонсу Энрикеша ). Даже при растущем давлении со стороны католической церкви такое положение дел оставалось более или менее постоянным, и число евреев в Португалии росло за счет тех, кто бежал из Испании. Это изменилось с женитьбой Д. Мануэля I Португальского на дочери католических монархов недавно рожденной Испании. В 1497 году был принят указ, предписывающий изгнание или принудительное обращение всех евреев, и сефарды либо бежали, либо скрывались под видом «Cristãos Novos», т. е. новых христиан (этот указ был символически отменен в 1996 году португальским парламентом ). Тем, кто бежал в Геную, разрешалось высаживаться только при условии, что они принимали крещение. Те, кому посчастливилось добраться до Османской империи, имели лучшую судьбу: султан Баязид II саркастически [ требуется цитата ] послал свою благодарность Фердинанду за то, что тот послал ему некоторых из своих лучших подданных, таким образом «обедняя свои собственные земли и обогащая свои (Баязида)». Евреи, прибывающие в Османскую империю, в основном переселялись в Салоники и их окрестности , а также в некоторой степени в Константинополь и Измир . За этим последовала большая резня евреев в городе Лиссабоне в 1506 году и учреждение португальской инквизиции в 1536 году. Это вызвало бегство португальской еврейской общины, которое продолжалось до упразднения судов инквизиции в 1821 году; к тому времени в Португалии оставалось очень мало евреев.
В Амстердаме , где евреи были особенно заметны в 17 веке из-за их численности, богатства, образования и влияния, они основали поэтические академии по испанским образцам; две из них были Academia de Los Sitibundos и Academia de Los Floridos . В том же городе они также организовали первое еврейское учебное заведение с выпускными классами, в которых, в дополнение к изучению Талмуда , обучение велось на еврейском языке . Самая важная синагога, или Esnoga , как ее обычно называют испанские и португальские евреи, — это Amsterdam Esnoga — обычно считающаяся «материнской синагогой» и историческим центром амстердамского минхага .
Значительная сефардская община обосновалась в Марокко и других странах Северной Африки , которые были колонизированы Францией в 19 веке. Евреи в Алжире получили французское гражданство в 1870 году декретом Кремье (ранее евреи и мусульмане могли подавать заявление на получение французского гражданства, но должны были отказаться от использования традиционных религиозных судов и законов, чего многие не хотели делать). Когда Франция ушла из Алжира в 1962 году, местные еврейские общины в основном переехали во Францию. Существуют некоторые трения между некоторыми из этих общин и более ранним французским еврейским населением (которое в основном было евреями-ашкеназами ), а также с арабо-мусульманскими общинами.
Большая часть испанских евреев, изгнанных в 1492 году, бежала в Португалию, где они избегали преследований в течение нескольких лет. Еврейская община в Португалии составляла тогда, возможно, около 15% населения этой страны. [42] Королевским указом они были объявлены христианами, если только они не уехали, но король препятствовал их отъезду, нуждаясь в их ремесленном мастерстве и рабочем населении для заморских предприятий и территорий Португалии. Позже сефардские евреи поселились во многих торговых районах, контролируемых империей Филиппа II и другими. С различными странами Европы сефардские евреи также установили торговые отношения. В письме от 25 ноября 1622 года король Дании Кристиан IV приглашает евреев Амстердама поселиться в Глюкштадте , где, среди прочих привилегий, им будет гарантировано свободное исповедание их религии.
Альваро Каминья , на островах Зеленого Мыса , получивший землю в качестве гранта от короны, основал колонию с евреями, вынужденными остаться на острове Сан-Томе . Остров Принсипи был заселен в 1500 году по аналогичной схеме. Привлечение поселенцев оказалось сложной задачей, однако еврейское поселение было успешным, и их потомки заселили многие части Бразилии. [43] В 1579 году Луис де Карвахаль и де ла Куева , португальский конверсо , офицер испанской короны, был награжден большим участком территории в Новой Испании, известной как Нуэво Рейно де Леон . Он основал поселения с другими конверсо, которые позже стали Монтерреем .
В частности, евреи установили отношения между голландцами и Южной Америкой. Они способствовали созданию Голландской Вест-Индской компании в 1621 году, и некоторые из них были членами директората. Амбициозные планы голландцев по завоеванию Бразилии были реализованы через Франсиско Рибейру, португальского капитана, который, как говорят, имел еврейские связи в Нидерландах . Несколько лет спустя, когда голландцы в Бразилии обратились в Нидерланды за ремесленниками всех видов, многие евреи отправились в Бразилию. Около 600 евреев покинули Амстердам в 1642 году в сопровождении двух выдающихся ученых — Исаака Абоаба да Фонсеки и Мозеса Рафаэля де Агилара . Евреи поддерживали голландцев в борьбе между Нидерландами и Португалией за обладание Бразилией.
В 1642 году Абоаб да Фонсека был назначен раввином в синагоге Кахал Цур Исраэль в голландской колонии Пернамбуку ( Ресифи ), Бразилия. Большинство белых жителей города были сефардскими евреями из Португалии, которые были изгнаны португальской инквизицией в этот город на другой стороне Атлантического океана. В 1624 году колония была оккупирована голландцами. Став раввином общины, Абоаб да Фонсека был первым назначенным раввином Америки. Название его общины было Кахал Цур Исраэль Синагога , и община также имела синагогу, микву и ешиву . Однако, во время его пребывания раввином в Пернамбуку, португальцы снова заняли это место в 1654 году после девятилетней борьбы. Абоабу да Фонсеке удалось вернуться в Амстердам после оккупации португальцами. Члены его общины иммигрировали в Северную Америку и были среди основателей Нью-Йорка , но некоторые евреи нашли убежище в Серидо .
Сефардская кеhила в Замостье в XVI и XVII веках была единственной в своем роде во всей Польше того времени. Она была автономным учреждением и до середины XVII века не подчинялась высшему органу еврейского самоуправления в Польской Республике — Совету Четырех Земель . [44]
Помимо торговцев, среди испанских евреев в Амстердаме было много врачей: Самуэль Абраванель, Давид Ньето, Элайджа Монтальто и семья Буэно; Джозеф Буэно консультировался во время болезни принца Мориса (апрель 1623 г.). Евреев принимали в качестве студентов в университет, где они изучали медицину как единственную отрасль науки, имеющую для них практическое применение, поскольку им не разрешалось заниматься юридической практикой, а присяга, которую они должны были принести, исключала их из профессорских должностей. Евреев также не принимали в торговые гильдии: резолюция, принятая городом Амстердамом в 1632 г. (города были автономными), исключила их. Однако исключения делались в случае ремесел, связанных с их религией: печатное дело, книготорговля и продажа мяса, птицы, бакалеи и лекарств. В 1655 г. еврею в порядке исключения разрешили основать сахарный завод.
Джонатан Рэй, профессор еврейских теологических исследований, утверждает, что община сефардов была сформирована скорее в 1600-х годах, чем в средневековый период. Он объясняет, что до изгнания испанские еврейские общины не имели общей идентичности в том смысле, который сложился в диаспоре. Они не несли с собой в изгнание какую-либо определенную испано-еврейскую идентичность, но определенные общие культурные черты способствовали формированию общины диаспоры из того, что исторически было независимыми общинами. [45]
Инквизиция, первоначально созданная в Испании в 1478 году католическими монархами Изабеллой Кастильской и Фердинандом Арагонским, была направлена на поддержание католической ортодоксальности и преследование тех, кого подозревали в ереси, особенно обращенных евреев, известных как conversos . Эти евреи, вынужденные принять христианство, продолжали исповедовать свою веру тайно, что сделало их главными целями инквизиции. [46] [47] [48]
В 1492 году Альгамбрский указ предписывал высылку всех евреев, которые отказывались принять христианство в Испании, что привело к тому, что многие искали убежища в Португалии. Первоначально король Мануэль I разрешил евреям селиться в Португалии, но в 1497 году под политическим давлением он приказал принудительно обратить всех евреев в стране. Этот акт ознаменовал начало длительных преследований, кульминацией которых стало создание португальской инквизиции в 1536 году. [49] [50]
В этом контексте влиятельные сефардские семьи, такие как Абраванель (или Абарбанель) , Мендес (или Бенвенисте Мендес) и Гоис (или Гоес) , сыграли ключевую роль в защите и содействии побегу других преследуемых евреев.
Семья Абраванель (или Абарбанель)
Семья Абраванель была одной из самых известных на Пиренейском полуострове. Исаак Абраванель , один из самых выдающихся членов семьи, был влиятельным советником католических монархов, но также использовал свое положение, чтобы помочь собратьям-евреям бежать из Испании до вступления в силу Альгамбрского указа . После бегства семья Абраванель продолжала играть важную роль в поддержке еврейских общин в Италии и других частях Европы. Богатство и влияние семьи позволили им финансировать побег многих преследуемых евреев, спасая бесчисленное количество жизней. [51] [52] [53] [54] [55] [56]
Семья Гойс
Семья Гойс , или Гус, была одной из самых влиятельных и богатых еврейских семей в Португалии в период инквизиции. Известная своей близостью к дворянству, семья Гойс занимала видные позиции при португальском дворе, где они играли важную роль как в политике, так и в экономике страны. Якоб Нуньес Гойс и Исаак Нуньес Гойс были известными членами этой семьи, оба использовали свое положение и влияние при дворе для защиты еврейской общины. [57] [58]
Будучи придворными евреями, семья Гоис имела обширную сеть контактов, которая позволяла им защищать интересы португальских евреев. Они были глубоко вовлечены в коммерческую и финансовую деятельность, которая укрепляла положение еврейской общины в Португалии. Семья использовала свое богатство и влияние, чтобы помогать преследуемым евреям, организуя пути побега и предоставляя временное убежище. [59] [60]
Якоб Нуньес Гоис , в частности, был одним из главных организаторов этих операций побега. Используя свое видное положение, он способствовал отъезду многих евреев из Португалии, отправив несколько семей в Бразилию, которая была недавно обнаружена в 1500 году и предлагала безопасное убежище от досягаемости инквизиции. [61] Он финансировал морские экспедиции, замаскированные под коммерческие миссии, используя свою обширную сеть контактов и стратегическое партнерство с Бартоломеу Маркионни , чтобы гарантировать, что эти операции проводились с максимальной осмотрительностью. Исаак Нуньес Гоис также сыграл решающую роль, используя свои коммерческие и финансовые связи для финансирования побегов и создания сетей поддержки для евреев, которым нужно было быстро покинуть Португалию. [62] [63] [64] [65]
Действия семьи Гойс были важны не только для защиты еврейской общины в Португалии, но и для колонизации Бразилии. Благодаря своим действиям они не только спасли бесчисленное количество жизней, но и внесли значительный вклад в развитие португальской колонии в Новом Свете. [66] [67]
Семья Бенвенист (или Бенвенист Мендес)
Семья Мендес , также известная как Бенвенисте Мендес , была одной из самых богатых и влиятельных семей в Европе в XVI веке. Под руководством Франсиско Мендеса (Цема Бенвенисте) семья Мендес основала банк Мендес, одно из крупнейших финансовых учреждений своего времени, с операциями в Лиссабоне и Антверпене. Даже после того, как их заставили принять христианство, семья Мендес продолжала тайно исповедовать иудаизм и использовала свою обширную сеть контактов, чтобы помочь другим евреям избежать инквизиции. [68] [69] [70] [71] [72] [73]
Dona Gracia Mendes Nasi, niece and widow of Francisco Mendes, played a crucial role in this effort. She used her wealth and influence to organize safe escape routes for persecuted Jews, primarily to the Ottoman Empire, where many found refuge. Dona Gracia was also a great benefactor of the Jewish people, establishing support and protection networks for Jewish communities across Europe.[74][75]
The Holocaust that devastated European Jewry and virtually destroyed its centuries-old culture also wiped out the great European population centers of Sephardi Jewry and led to the almost complete destruction of its unique language and traditions. Sephardi Jewish communities from France and the Netherlands in the northwest to Yugoslavia and Greece in the southeast almost disappeared.
On the eve of World War II, the European Sephardi community was concentrated in Southeastern Europe countries of Greece, Yugoslavia, and Bulgaria. Its leading centers were in Salonika, Sarajevo, Belgrade, and Sofia. The experience of Jewish communities in those countries during the war varied greatly and depended on the type of regime under which they fell.
The Jewish communities of Yugoslavia and northern Greece, including the 50,000 Jews of Salonika, fell under direct German occupation in April 1941 and bore the full weight and intensity of Nazi repressive measures from dispossession, humiliation, and forced labor to hostage-taking, and finally deportation to the Auschwitz concentration camp and extermination.[76]
The Jewish population of southern Greece fell under the jurisdiction of the Italians who eschewed the enactment of anti-Jewish legislation and resisted whenever possible German efforts to transfer them to occupied Poland, until the surrender of Italy on 8 September 1943 brought the Jews under German control.
Sephardi Jews in Bosnia and Croatia were ruled by a German-created Independent State of Croatia state from April 1941, which subjected them to pogrom-like actions before herding them into local camps where they were murdered side by side with Serbs and Roma (see Porajmos). The Jews of Macedonia and Thrace were controlled by Bulgarian occupation forces, which after rendering them stateless, rounded them up and turned them over to the Germans for deportation.
Finally, the Jews of Bulgaria proper were under the rule of a Nazi ally that subjected them to ruinous anti-Jewish legislation, but ultimately yielded to pressure from Bulgarian parliamentarians, clerics, and intellectuals not to deport them. More than 50,000 Bulgarian Jews were thus saved.
The Jews in North Africa identified themselves only as Jews or European Jews, having been westernized by French and Italian colonization. During World War II and until Operation Torch, the Jews of Morocco, Algeria, and Tunesia, governed by pro-Nazi Vichy France, suffered the same antisemitic legislation that Jews suffered in France mainland. They did not, however, directly suffer the more extreme Nazi Germany antisemitic policies, and nor did the Jews in Italian Libya. The Jewish communities in those European North Africa countries, in Bulgaria, and in Denmark were the only ones who were spared the mass deportation and mass murder that afflicted other Jewish communities. Operation Torch therefore saved more than 400,000 Jews in European North Africa.
The Jews in French Algeria were awarded French citizenship by 1870 Crémieux Decree. They were therefore considered part of the European pieds noirs community in spite of having been established in North Africa for many centuries, rather than subject to the Indigénat status imposed on their Muslim former neighbors. Most consequently moved to France in the late 1950s and early 1960s after Tunisia, Morocco and Algeria became independent, and they now make up a majority of the French Jewish community.[77]
Today, the Sephardim have preserved the romances and the ancient melodies and songs of Spain and Portugal, as well as a large number of old Portuguese and Spanish proverbs.[78] A number of children's plays, like, for example, El Castillo, are still popular among them, and they still manifest a fondness for the dishes peculiar to Iberia, such as the pastel, or pastelico, a sort of meat-pie, and the pan de España, or pan de León. At their festivals, they follow the Spanish custom of distributing dulces, or dolces, a confection wrapped in paper bearing a picture of the magen David (six-pointed star).
In Mexico, the Sephardic community originates mainly from Syria, Turkey, Greece, and Bulgaria.[79] In 1942 the Colegio Hebreo Tarbut was founded in collaboration with the Ashkenazi family and instruction was in Yiddish. In 1944 the Sephardim community established a separate "Colegio Hebreo Sefaradí" with 90 students where instruction was in Hebrew and complemented with classes on Jewish customs. By 1950 there were 500 students. In 1968 a group of young Sephardim created the group Tnuat Noar Jinujit Dor Jadash in support of the creation of the state of Israel. In 1972 the Majazike Tora institute is created aiming to prepare young male Jews for their Bar Mitzvah.[80]
While the majority of American Jews today are Ashkenazim, in Colonial times Sephardim made up the majority of the Jewish population. For example, the 1654 Jews who arrived in New Amsterdam fled from the colony of Recife, Brazil after the Portuguese seized it from the Dutch. Through most of the 18th century, American synagogues conducted and recorded their business in Portuguese, even if their daily language was English. It was not until widespread German immigration to the United States in the 19th century that the tables turned and Ashkenazim (initially from Germany but by the 20th century from Eastern Europe) began to dominate the American Jewish landscape.
The Sephardim usually have followed the general rules for Spanish and Portuguese names. Many used to bear Portuguese and Spanish names; however, it is noteworthy that a large number of Sephardic names are of Hebrew and Arabic roots and are totally absent in Iberian patronyms and are therefore often seen as typically Jewish. Many of the names are associated with non-Jewish (Christian) families and individuals and are by no means exclusive to Jews. After 1492, many marranos changed their names to hide their Jewish origins and avoid persecution, adopting professions and even translating such patronyms to local languages like Arabic and even German.[citation needed] It was common to choose the name of the Parish Church where they have been baptized into the Christian faith, such as Santa Cruz or the common name of the word "Messiah" (Savior/Salvador) or adopted the name of their Christian godparents.[81] Dr. Mark Hilton's research demonstrated in IPS DNA testing that the last name of Marranos linked with the location of the local parish was correlated 89.3%
In contrast to Ashkenazic Jews, who do not name newborn children after living relatives, Sephardic Jews often name their children after the children's grandparents, even if they are still alive. The first son and daughter are traditionally named after the paternal grandparents, then the maternal parents' names are next in line for the remaining children. After that, additional children's names are "free", so to speak, meaning that one can choose whatever name, without any more "naming obligations." The only instance in which Sephardic Jews will not name after their own parents is when one of the spouses shares a common first name with a mother/father-in-law (since Jews will not name their children after themselves.) There are times though when the "free" names are used to honor the memory of a deceased relative who died young or childless. These conflicting naming conventions can be troublesome when children are born into mixed Ashkenazic-Sephardic households.
A notable exception to the distinct Ashkenazi and Sephardi naming traditions is found among Dutch Jews, where Ashkenazim have for centuries followed the tradition otherwise attributed to Sephardim. See Chuts.
Since April 2013, Sephardim who are descendants of those expelled in the inquisition are entitled to claim Portuguese citizenship provided that they "belong to a Sephardic community of Portuguese origin with ties to Portugal". The amendment to Portugal's "Law on Nationality" was approved unanimously on 11 April 2013,[82] and remains open to applications as of March 2023[update].[83]
A similar law was approved in Spain in 2014[84] and passed in 2015. By the expiry date on 30 September 2019, Spain had received 127,000 applications, mostly from Latin America.[85]
The divisions among Sephardim and their descendants today are largely a result of the consequences of the royal edicts of expulsion. Both the Spanish and Portuguese crowns ordered their respective Jewish subjects to choose one of two options:
In the case of the Alhambra Decree of 1492, the primary purpose was to eliminate Jewish influence on Spain's large converso population, and ensure they did not revert to Judaism. Over half of Spain's Jews had converted in the 14th century as a result of the religious persecution and pogroms which occurred in 1391. They and their Catholic descendants were not subject to the Decree or to expulsion, yet were surveilled by the Spanish Inquisition. British scholar Henry Kamen has said that
"the real purpose of the 1492 edict likely was not expulsion, but compulsory conversion and assimilation of all Spanish Jews, a process which had been underway for a number of centuries. Indeed, a further number of those Jews who had not yet joined the converso community finally chose to convert and avoid expulsion as a result of the edict. As a result of the Alhambra decree and persecution during the prior century, between 200,000 and 250,000 Jews converted to Catholicism and between one third and one half of Spain's remaining 100,000 non-converted Jews chose exile, with an indeterminate number returning to Spain in the years following the expulsion."[122]
.png/1280px-A_Expuls%C3%A3o_dos_Judeus_(Roque_Gameiro,_Quadros_da_Hist%C3%B3ria_de_Portugal,_1917).png)
The Portuguese king John II welcomed the Jewish refugees from Spain with the purpose of obtaining specialized artisans, which the Portuguese population lacked, imposing over them, however, a hefty fee for the right to stay in the country. His successor King Manuel I proved, at first, to also tolerate the Jewish population. However, King Manuel I issued his own expulsion decree four years later, presumably to satisfy a precondition that the Spanish monarchs had set for him in order to allow him to marry their daughter Isabella. While the stipulations were similar in the Portuguese decree, King Manuel largely prevented Portugal's Jews from leaving, by blocking Portugal's ports of exit, foreseeing a negative economic effect of a similar Jewish flight from Portugal. He decided that the Jews who stayed accepted Catholicism by default, proclaiming them New Christians by royal decree. Physical forced conversions, however, were also suffered by Jews throughout Portugal. These persecutions led to several recently converted families to flee Portugal, such as the family of Francisco Sanches who fled to Bordeaux.
Sephardi Jews encompass Jews descended from those Jews who left the Iberian Peninsula as Jews by the expiration of the respective decreed deadlines. This group is further divided between those who fled south to North Africa, as opposed to those who fled eastwards to the Balkans, West Asia and beyond. Others fled east into Europe, with many settling in northern Italy and the Low Countries. Also included among Sephardi Jews are those who descend from "New Christian" conversos, but returned to Judaism after leaving Iberia, largely after reaching Southern and Western Europe.[citation needed]
From these regions, many later migrated again, this time to the non-Iberian territories of the Americas. Additional to all these Sephardic Jewish groups are the descendants of those New Christian conversos who either remained in Iberia, or moved from Iberia directly to the Iberian colonial possessions in what are today the various Latin American countries. For historical reasons and circumstances, most of the descendants of this group of conversos never formally returned to the Jewish religion.
All these sub-groups are defined by a combination of geography, identity, religious evolution, language evolution, and the timeframe of their reversion (for those who had in the interim undergone a temporary nominal conversion to Catholicism) or non-reversion back to Judaism.
These Sephardic sub-groups are separate from any pre-existing local Jewish communities they encountered in their new areas of settlement. From the perspective of the present day, the first three sub-groups appeared to have developed as separate branches, each with its own traditions.
In earlier centuries, and as late as the editing of the Jewish Encyclopedia at the beginning of the 20th century, the Sephardim were usually regarded as together forming a continuum. The Jewish community of Livorno, Italy acted as the clearing-house of personnel and traditions among the first three sub-groups; it also developed as the chief publishing centre.[improper synthesis?]
Eastern Sephardim comprise the descendants of the expellees from Spain who left as Jews in 1492 or earlier. This sub-group of Sephardim settled mostly in various parts of the Ottoman Empire, which then included areas in West Asia's Near East such as Anatolia, the Levant and Egypt; in Southeastern Europe, some of the Dodecanese islands and the Balkans. They settled particularly in European cities ruled by the Ottoman Empire, including Salonica in present-day Greece; Constantinople, which today is known as Istanbul on the European portion of modern Turkey; and Sarajevo, in what is today Bosnia and Herzegovina. Sephardic Jews also lived in Bulgaria, where they absorbed into their community the Romaniote Jews they found already living there. They had a presence as well in Walachia in what is today southern Romania, where there is still a functioning Sephardic Synagogue.[123] Their traditional language is referred to as Judezmo ("Jewish [language]"). It is Judaeo-Spanish, sometimes also known as Ladino, which consisted of the medieval Spanish and Portuguese they spoke in Iberia, with admixtures of Hebrew, and the languages around them, especially Turkish. This Judeo-Spanish language was often written in Rashi script.
Regarding the Middle East, some Sephardim went further east into the West Asian territories of the Ottoman Empire, settling among the long-established Arabic-speaking Jewish communities in Damascus and Aleppo in Syria, as well as in the Land of Israel, and as far as Baghdad in Iraq. Although technically Egypt was a North African Ottoman region, those Jews who settled in Alexandria are included in this group, due to Egypt's cultural proximity to the other West Asian provinces under Ottoman rule.
For the most part, Eastern Sephardim did not maintain their own separate Sephardic religious and cultural institutions from pre-existing Jews. Instead the local Jews came to adopt the liturgical customs of the recent Sephardic arrivals. Eastern Sephardim in European areas of the Ottoman Empire, as well as in Palestine, retained their culture and language, but those in the other parts of the West Asian portion gave up their language and adopted the local Judeo-Arabic dialect. This latter phenomenon is just one of the factors which have today led to the broader and eclectic religious definition of Sephardi Jews.
Thus, the Jewish communities in Palestine, Lebanon, Syria, and Egypt are partly of Spanish Jewish origin and they are counted as Sephardim proper. The great majority of the Jewish communities in Iraq, and all of those in Iran, Eastern Syria, Yemen, and Eastern Turkey, are descendants of pre-existing indigenous Jewish populations. They adopted the Sephardic rites and traditions through cultural diffusion, and are properly termed Mizrahi Jews.[citation needed]
Going even further into South Asia, a few of the Eastern Sephardim followed the spice trade routes as far as the Malabar coast of southern India, where they settled among the established Cochin Jewish community. Their culture and customs were absorbed by the local Jews. [citation needed]. Additionally, there was a large community of Jews and crypto-Jews of Portuguese origin in the Portuguese colony of Goa. Gaspar Jorge de Leão Pereira, the first archbishop of Goa, wanted to suppress or expel that community, calling for the initiation of the Goa Inquisition against the Sephardic Jews in India.
In recent times, principally after 1948, most Eastern Sephardim have since relocated to Israel, and others to the US and Latin America.
Eastern Sephardim still often carry common Spanish surnames, as well as other specifically Sephardic surnames from 15th-century Spain with Arabic or Hebrew language origins (such as Azoulay, Abulafia, Abravanel) which have since disappeared from Spain when those that stayed behind as conversos adopted surnames that were solely Spanish in origin. Other Eastern Sephardim have since also translated their Hispanic surnames into the languages of the regions they settled in, or have modified them to make them sound more local.
.jpg/1280px-Moroccan_wedding_dress,_19-20th_century_(3551817349).jpg)
North African Sephardim consists of the descendants of the expellees from Spain who also left as Jews in 1492. This branch settled in North Africa (except Egypt, see Eastern Sephardim above). Settling mostly in Morocco and Algeria, they spoke a variant of Judaeo-Spanish known as Haketia. They also spoke Judeo-Arabic in a majority of cases. They settled in the areas with already established Arabic-speaking Jewish communities in North Africa and eventually merged with them to form new communities based solely on Sephardic customs.[citation needed]
Several of the Moroccan Jews emigrated back to the Iberian Peninsula to form the core of the Gibraltar Jews.[citation needed]
In the 19th century, modern Spanish, French and Italian gradually replaced Haketia and Judeo-Arabic as the mother tongue among most Moroccan Sephardim and other North African Sephardim.[124]
In recent times, with the Jewish exodus from Arab and Muslim countries, principally after the creation of Israel in 1948, most North African Sephardim have relocated to Israel (total pop. est. 1,400,000 in 2015), and most others to France (361,000)[125] and the US (300,000), as well as other countries. As of 2015 there was a significant community still in Morocco (10,000).[126] In 2021, among Arab countries, the largest Jewish community now exists in Morocco with about 2,000 Jews and in Tunisia with about 1,000.[127]
North African Sephardim still also often carry common Spanish surnames, as well as other specifically Sephardic surnames from 15th century Spain with Arabic or Hebrew language origins (such as Azoulay, Abulafia, Abravanel) which have since disappeared from Spain when those that stayed behind as conversos adopted surnames that were solely Spanish in origin. Other North African Sephardim have since also translated their Hispanic surnames into local languages or have modified them to sound local.[citation needed]
_in_Manhattan,_New_York_City.jpg/1280px-First_Cemetery_of_the_Spanish_and_Portuguese_Synagogue,_Shearith_Israel_(1656-1833)_in_Manhattan,_New_York_City.jpg)
Western Sephardim (also known more ambiguously as "Spanish and Portuguese Jews", "Spanish Jews", "Portuguese Jews" and "Jews of the Portuguese Nation") are the community of Jewish ex-conversos whose families initially remained in Spain and Portugal as ostensible New Christians,[128][129] that is, as Anusim or "forced [converts]". Western Sephardim are further sub-divided into an Old World branch and a New World branch.
Henry Kamen and Joseph Perez estimate that of the total Jewish origin population of Spain at the time of the issuance of the Alhambra Decree, those who chose to remain in Spain represented the majority, up to 300,000 of a total Jewish origin population of 350,000.[130] Furthermore, a significant number returned to Spain in the years following the expulsion, on condition of converting to Catholicism, the Crown guaranteeing they could recover their property at the same price at which it was sold.
Discrimination against this large community of conversos nevertheless remained, and those who secretly practiced the Jewish faith specifically suffered severe episodes of persecution by the Inquisition. The last such episode of persecution occurred in the mid-18th century. External migrations out of the Iberian peninsula coincided with these episodes of increased persecution by the Inquisition.
As a result of this discrimination and persecution, a small number of marranos (conversos who secretly still practiced Judaism) later emigrated to more religiously tolerant Old World countries outside the Iberian cultural sphere, such as the Netherlands, Belgium, France, Italy, Germany and England.[citation needed] In these lands conversos reverted to Judaism, rejoining the Jewish community sometimes up to the third or even fourth generations after the initial decrees stipulating conversion, expulsion, or death. It is these returnees to Judaism that represent Old World Western Sephardim. Among this community of Sephardic Jews, the philosopher Baruch de Spinoza was born from a Portuguese Jewish family. He was also, famously, expelled from said community over his religious and philosophical views.
New World Western Sephardim, on the other hand, are the descendants of those Jewish-origin New Christian conversos who accompanied the millions of Old Christian Spaniards and Portuguese that emigrated to the Americas. More specifically, New World Western Sephardim are those Western Sephardim whose converso ancestors migrated to various of the non-Iberian colonies in the Americas in whose jurisdictions they could return to Judaism.
New World Western Sephardim are juxtaposed to yet another group of descendants of conversos who settled in the Iberian colonies of the Americas who could not revert to Judaism. These comprise the related but distinct group known as Sephardic Bnei Anusim (see the section below).
Due to the presence of the Spanish and Portuguese Inquisition in the Iberian American territories, initially, converso immigration was barred throughout much of Ibero-America. Because of this, very few converso immigrants in Iberian American colonies ever reverted to Judaism. Of those conversos in the New World who did return to Judaism, it was principally those who had come via an initial respite of refuge in the Netherlands and/or who were settling the New World Dutch colonies such as Curaçao and the area then known as New Holland (also called Dutch Brazil). Dutch Brazil was the northern portion of the colony of Brazil ruled by the Dutch for under a quarter of a century before it also fell to the Portuguese who ruled the remainder of Brazil. Jews who had only recently reverted in Dutch Brazil then again had to flee to other Dutch-ruled colonies in the Americas, including joining brethren in Curaçao, but also migrating to New Amsterdam, in what is today Lower Manhattan in New York City.
The oldest congregations in the non-Iberian colonial possessions in the Americas were founded by Western Sephardim, many who arrived in the then Dutch-ruled New Amsterdam, with their synagogues being in the tradition of "Spanish and Portuguese Jews".
In the United States in particular, Congregation Shearith Israel, established in 1654, in what is now New York City, is the oldest Jewish congregation in the United States. Its present building dates from 1897. Congregation Jeshuat Israel in Newport, Rhode Island, is dated to sometime after the arrival of Western Sephardim there in 1658 and prior to the 1677 purchase of a communal cemetery, now known as Touro Cemetery. See also List of the oldest synagogues in the United States.
The intermittent period of residence in Portugal (after the initial fleeing from Spain) for the ancestors of many Western Sephardim (whether Old World or New World) is a reason why the surnames of many Western Sephardim tend to be Portuguese variations of common Spanish surnames, though some are still Spanish.
Among a few notable figures with roots in Western Sephardim are the current president of Venezuela, Nicolás Maduro, and former Associate Justice of the Supreme Court of the United States, Benjamin N. Cardozo. Both descend from Western Sephardim who left Portugal for the Netherlands, and in the case of Maduro, from the Netherlands to Curaçao, and ultimately Venezuela.
.jpg/1280px-Sephardi_Jew_family_Argentina_(cr).jpg)
The Sephardic Bnei Anusim consists of the contemporary and largely nominal Christian descendants of assimilated 15th century Sephardic anusim. These descendants of Spanish and Portuguese Jews forced or coerced to convert to Catholicism remained, as conversos, in Iberia or moved to the Iberian colonial possessions across various Latin American countries during the Spanish colonization of the Americas.
Due to historical reasons and circumstances, Sephardic Bnei Anusim had not been able to return to the Jewish faith over the last five centuries,[131] although increasing numbers have begun emerging publicly in modern times, especially over the last two decades. Except for varying degrees of putatively rudimentary Jewish customs and traditions which had been retained as family traditions among individual families, Sephardic Bnei Anusim became a fully assimilated sub-group within the Iberian-descended Christian populations of Spain, Portugal, Hispanic America and Brazil. In the last 5 to 10 years,[when?] however, "organized groups of [Sephardic] Benei Anusim in Brazil, Colombia, Costa Rica, Chile, Ecuador, Mexico, Puerto Rico, Venezuela, Dominican Republic and in Sefarad [Iberia] itself"[132] have now been established, some of whose members have formally reverted to Judaism, leading to the emergence of Neo-Western Sephardim (see group below).
The Jewish Agency for Israel estimates the Sephardic Bnei Anusim population to number in the millions.[133] Their population size is several times larger than the three Jewish-integrated Sephardi descendant sub-groups combined, consisting of Eastern Sephardim, North African Sephardim, and the ex-converso Western Sephardim (both New World and Old World branches).
Although numerically superior, Sephardic Bnei Anusim is, however, the least prominent or known sub-group of Sephardi descendants. Sephardic Bnei Anusim are also more than twice the size of the total world Jewish population as a whole, which itself also encompasses Ashkenazi Jews, Mizrahi Jews and various other smaller groups.
Unlike the Anusim ("forced [converts]") who were the conversos up to the third, fourth or fifth generation (depending on the Jewish responsa) who later reverted to Judaism, the Bnei Anusim ("[later] sons/children/descendants [of the] forced [converts]") were the subsequent generations of descendants of the Anusim who remained hidden ever since the Inquisition in the Iberian Peninsula and its New World franchises. At least some Sephardic Anusim in the Hispanosphere (in Iberia, but especially in their colonies in Ibero-America) had also initially tried to revert to Judaism, or at least maintain crypto-Jewish practices in privacy. This, however, was not feasible long-term in that environment, as Judaizing conversos in Iberia and Ibero-America remained persecuted, prosecuted, and liable to conviction and execution. The Inquisition itself was only finally formally disbanded in the 19th century.
Historical documentation shedding new light on the diversity in the ethnic composition of the Iberian immigrants to the Spanish colonies of the Americas during the conquest era suggests that the number of New Christians of Sephardi origin that actively participated in the conquest and settlement was more significant than previously estimated. A number of Spanish conquerors, administrators, settlers, have now been confirmed to have been of Sephardi origin. [citation needed] Recent revelations have only come about as a result of modern DNA evidence and newly discovered records in Spain, which had been either lost or hidden, relating to conversions, marriages, baptisms, and Inquisition trials of the parents, grandparents and great-grandparents of the Sephardi-origin Iberian immigrants.
Overall, it is now estimated that up to 20% of modern-day Spaniards and 10% of colonial Latin America's Iberian settlers may have been of Sephardic origin, although the regional distribution of their settlement was uneven throughout the colonies. Thus, Iberian settlers of New Christian Sephardi-origin ranged anywhere from none in most areas to as high as 1 in every 3 (approx. 30%) Iberian settlers in other areas. With Latin America's current population standing at close to 590 million people, the bulk of which consists of persons of full or partial Iberian ancestry (both New World Hispanics and Brazilians, whether they're criollos, mestizos or mulattos), it is estimated that up to 50 million of these possess Sephardic Jewish ancestry to some degree.
In Iberia, settlements of known and attested populations of Bnei Anusim include those in Belmonte, in Portugal, and the Xuetes of Palma de Mallorca, in Spain. In 2011 Rabbi Nissim Karelitz, a leading rabbi and Halachic authority and chairman of the Beit Din Tzedek rabbinical court in Bnei Brak, Israel, recognized the entire Xuete community of Bnei Anusim in Palma de Mallorca, as Jews.[134] That population alone represented approximately 18,000 to 20,000 people,[135] or just over 2% of the entire population of the island. The proclamation of the Jews' default acceptance of Catholicism by the Portuguese king actually resulted in a high percentage being assimilated into the Portuguese population. Besides the Xuetas, the same is true of Spain. Many of their descendants observe a syncretist form of Christian worship known as Xueta Christianity.[136][137][138][139]
Almost all Sephardic Bnei Anusim carry surnames which are known to have been used by Sephardim during the 15th century. However, almost all of these surnames are not specifically Sephardic per se, and most are in fact surnames of gentile Spanish or gentile Portuguese origin which only became common among Bnei Anusim because they deliberately adopted them during their conversions to Catholicism, in an attempt to obscure their Jewish heritage. Given that conversion made New Christians subject to Inquisitorial prosecution as Catholics, crypto-Jews formally recorded Christian names and gentile surnames to be publicly used as their aliases in notarial documents, government relations and commercial activities, while keeping their given Hebrew names and Jewish surnames secret.[140] As a result, very few Sephardic Bnei Anusim carry surnames that are specifically Sephardic in origin, or that are exclusively found among Bnei Anusim.
Prior to 1492, substantial Jewish populations existed in most Spanish and Portuguese provinces. Among the larger Jewish populations were the Jewish communities in cities like Lisbon, Toledo, Córdoba, Seville, Málaga and Granada. In these cities, however, Jews constituted only substantial minorities of the overall population. In several smaller towns, however, Jews composed majorities or pluralities, as the towns were founded or inhabited principally by Jews. Among these towns were Ocaña, Guadalajara, Buitrago del Lozoya, Lucena, Ribadavia, Hervás, Llerena, and Almazán.
In Castile, Aranda de Duero, Ávila, Alba de Tormes, Arévalo, Burgos, Calahorra, Carrión de los Condes, Cuéllar, Herrera del Duque, León, Medina del Campo, Ourense, Salamanca, Segovia, Soria, and Villalón were home to large Jewish communities or aljamas. Aragon had substantial Jewish communities in the Calls of Girona, Barcelona, Tarragona, Valencia and Palma (Majorca), with the Girona Synagogue serving as the centre of Catalonian Jewry
The first Jews to leave Spain settled in what is today Algeria after the various persecutions that took place in 1391.
The Alhambra Decree (also known as the Edict of Expulsion) was an edict issued on 31 March 1492, by the joint Catholic Monarchs of Spain (Isabella I of Castile and Ferdinand II of Aragon) ordering the expulsion of practicing Jews from the Kingdoms of Castile and Aragon and its territories and possessions by 31 July, of that year.[141] The primary purpose was to eliminate their influence on Spain's large converso population and ensure they did not revert to Judaism. Over half of Spain's Jews had converted as a result of the religious persecution and pogroms which occurred in 1391, and as such were not subject to the Decree or to expulsion. A further number of those remaining chose to avoid expulsion as a result of the edict. As a result of the Alhambra decree and persecution in prior years, over 200,000 Jews converted to Catholicism,[142] and between 40,000 and 100,000 were expelled, an indeterminate number returning to Spain in the years following the expulsion.[143]
The Spanish Jews who chose to leave Spain instead of converting dispersed throughout the region of North Africa known as the Maghreb. In those regions, they often intermingled with the already existing Mizrahi Arabic-speaking communities, becoming the ancestors of the Moroccan, Algerian, Tunisian, and Libyan Jewish communities.
Many Spanish Jews fled to the Ottoman Empire where they had been given refuge. Sultan Bayezid II of the Ottoman Empire, learning about the expulsion of Jews from Spain, dispatched the Ottoman Navy to bring the Jews safely to Ottoman lands, mainly to the cities of Salonika (currently Thessaloniki, now in Greece) and Smyrna (now known in English as İzmir, currently in Turkey).[144][better source needed] Some believe that Persian Jewry (Iranian Jews), as the only community of Jews living under the Shiites, probably suffered more than any Sephardic community (Persian Jews are not[145] Sephardic in descent[146][147]).[148] Many of these Jews also settled in other parts of the Balkans ruled by the Ottomans such as the areas that are now Bulgaria, Serbia, and Bosnia.
Throughout history, scholars have given widely differing numbers of Jews expelled from Spain. However, the figure is likely preferred by minimalist scholars to be below the 100,000 Jews - while others suggest larger numbers - who had not yet converted to Christianity by 1492, possibly as low as 40,000 and as high as 200,000 (while Don Isaac Abarbanel stated he led 300,000 Jews out of Spain) dubbed "Megorashim" ("Expelled Ones", in contrast to the local Jews they met whom they called "Toshavim" - "Citizens") in the Hebrew they had spoken.[149] Many went to Portugal, gaining only a few years of respite from persecution. The Jewish community in Portugal (perhaps then some 10% of that country's population)[42] were then declared Christians by Royal decree unless they left.
Such figures exclude the significant number of Jews who returned to Spain due to the hostile reception they received in their countries of refuge, notably Fez. The situation of returnees was legalized with the Ordinance of 10 November 1492 which established that civil and church authorities should be witness to baptism and, in the case that they were baptized before arrival, proof and witnesses of baptism were required. Furthermore, all property could be recovered by returnees at the same price at which it was sold. Returnees are documented as late as 1499. On the other hand, the Provision of the Royal Council of 24 October 1493 set harsh sanctions for those who slandered these New Christians with insulting terms such as tornados.[150]
As a result of the more recent Jewish exodus from Arab lands, many of the Sephardim Tehorim from Western Asia and North Africa relocated to either Israel or France, where they form a significant portion of the Jewish communities today. Other significant communities of Sephardim Tehorim also migrated in more recent times from the Near East to New York City, Argentina, Costa Rica, Mexico, Montreal, Gibraltar, Puerto Rico, and Dominican Republic.[151][better source needed] Because of poverty and turmoil in Latin America, another wave of Sephardic Jews joined other Latin Americans who migrated to the United States, Canada, Spain, and other countries of Europe.
According to the genetic study "The Genetic Legacy of Religious Diversity and Intolerance: Paternal Lineages of Christians, Jews, and Muslims in the Iberian Peninsula" at the University Pompeu Fabra of Barcelona and the University of Leicester, led by Briton Mark Jobling, Francesc Calafell, and Elena Bosch, published by the American Journal of Human Genetics, genetic markers show that nearly 20% of Spaniards have Sephardic Jewish markers (direct male descent male for Y, equivalent weight for female mitochondria); residents of Catalonia have approximately 6%. This shows that there was historic intermarriage between ethnic Jews and other Spaniards, and essentially, that some Jews remained in Spain. Similarly, the study showed that some 11% of the population has DNA associated with the Moors.[152]
Today, around 50,000 recognized Jews live in Spain, according to the Federation of Jewish Communities in Spain.[153][154] The tiny Jewish community in Portugal is estimated between 1,740 and 3,000 people.[155] Although some are of Ashkenazi origin, the majority are Sephardic Jews who returned to Spain after the end of the protectorate over northern Morocco. A community of 600 Sephardic Jews live in Gibraltar.[156][better source needed]
In 2011 Rabbi Nissim Karelitz, a leading rabbi and Halachic authority and chairman of the Beit Din Tzedek rabbinical court in Bnei Brak, Israel, recognized the entire community of Sephardi descendants in Palma de Mallorca, the Chuetas, as Jewish.[134] They number approximately 18,000 people or just over 2% of the entire population of the island.
Of the Bnei Anusim community in Belmonte, Portugal, some officially returned to Judaism in the 1970s. They opened a synagogue, Bet Eliahu, in 1996.[157] The Belmonte community of Bnei Anusim as a whole, however, have not yet been granted the same recognition as Jews that the Chuetas of Palma de Majorca achieved in 2011.
In 1924, the Dictatorship of Primo de Rivera approved a decree to enable Sephardi Jews to obtain Spanish nationality. Although the deadline was originally the end of 1930, diplomat Ángel Sanz Briz used this decree as the basis for giving Spanish citizenship papers to Hungarian Jews in the Second World War to try to save them from the Nazis.
Today, Spanish nationality law generally requires a period of residency in Spain before citizenship can be applied for. This had long been relaxed from ten to two years for Sephardi Jews, Hispanic Americans, and others with historical ties to Spain. In that context, Sephardi Jews were considered to be the descendants of Spanish Jews who were expelled or fled from the country five centuries ago following the expulsion of the Jews from Spain in 1492.[158]
In 2015 the Government of Spain passed Law 12/2015 of 24 June, whereby Sephardi Jews with a connection to Spain could obtain Spanish nationality by naturalization, without the usual residency requirement. Applicants must provide evidence of their Sephardi origin and some connection with Spain, and pass examinations on the language, government, and culture of Spain.[159]
The Law establishes the right to Spanish nationality of Sephardi Jews with a connection to Spain who apply within three years from 1 October 2015. The law defines Sephardic as Jews who lived in the Iberian Peninsula until their expulsion in the late fifteenth century, and their descendants.[160] The law provides for the deadline to be extended by one year, to 1 October 2019; it was extended in March 2018.[161] It was modified in 2015 to remove a provision that required persons acquiring Spanish nationality by law 12/2015 must renounce any other nationality held.[162] Most applicants must pass tests of knowledge of the Spanish language and Spanish culture, but those who are under 18, or handicapped, are exempted. A Resolution in May 2017 also exempted those aged over 70.[163]
The Sephardic citizenship law was set to expire in October 2018 but was extended for an additional year by the Spanish government.[164]
The Law states that Spanish citizenship will be granted to "those Sephardic foreign nationals who prove that [Sephardic] condition and their special relationship with our country, even if they do not have legal residence in Spain, whatever their [current] ideology, religion or beliefs."
Eligibility criteria for proving Sephardic descent include: a certificate issued by the Federation of Jewish Communities of Spain, or the production of a certificate from the competent rabbinic authority, legally recognized in the country of habitual residence of the applicant, or other documentation which might be considered appropriate for this purpose; or by justifying one's inclusion as a Sephardic descendant, or a direct descendant of persons included in the list of protected Sephardic families in Spain referred to in the Decree-Law of 29 December 1948, or descendants of those who obtained naturalization by way of the Royal Decree of 20 December 1924; or by the combination of other factors including surnames of the applicant, spoken family language (Spanish, Ladino, Haketia), and other evidence attesting descent from Sephardic Jews and a relationship to Spain. Surnames alone, language alone, or other evidence alone will not be determinative in the granting of Spanish nationality.
The connection with Spain can be established, if kinship with a family on a list of Sephardic families in Spain is not available, by proving that Spanish history or culture have been studied, proof of charitable, cultural, or economic activities associated with Spanish people, or organizations, or Sephardic culture.[159]
The path to Spanish citizenship for Sephardic applicants remained costly and arduous.[165] The Spanish government takes about 8–10 months to decide on each case.[166] By March 2018, some 6,432 people had been granted Spanish citizenship under the law.[164] A total of about 132,000[167] applications were received, 67,000 of them in the month before the 30 September 2019 deadline. Applications for Portuguese citizenship for Sephardis remained open.[168] The deadline for completing the requirements was extended until September 2021 due to delays due to the COVID-19 pandemic, but only for those who had made a preliminary application by 1 October 2019.[167]
In what appeared to be a reciprocal gesture, Natan Sharansky, chairman of the quasi-governmental Jewish Agency for Israel, said "the state of Israel must ease the way for their return", referring to the millions of descendants of conversos around Latin America and Iberia. Some hundreds of thousands maybe exploring ways to return to the Jewish people.[133]
In April 2013 Portugal amended its Law on Nationality to confer citizenship to descendants of Portuguese Sephardic Jews who were expelled from the country five centuries ago following the Portuguese Inquisition.
The amended law gave descendants of Portuguese Sephardic Jews the right to become Portuguese citizens, wherever they lived, if they "belong to a Sephardic community of Portuguese origin with ties to Portugal."[169] Portugal thus became the first country after Israel to enact a Jewish Law of Return.
On 29 January 2015, the Portuguese Parliament ratified the legislation offering dual citizenship to descendants of Portuguese Sephardic Jews. Like the law later passed in Spain, the newly established legal rights in Portugal apply to all descendants of Portugal's Sephardic Jews, regardless of the current religion of the descendant, so long as the descendant can demonstrate "a traditional connection" to Portuguese Sephardic Jews. This may be through "family names, family language, and direct or collateral ancestry."[170] Portuguese nationality law was amended to this effect by Decree-Law n.º 43/2013, and further amended by Decree-Law n.º 30-A/2015, which came into effect on 1 March 2015.[171] «Applicants for Portuguese citizenship via this route are assessed by experts at one of Portugal's Jewish communities in either Lisbon or Porto».[172]
In a reciprocal response to the Portuguese legislation, Michael Freund, Chairman of Shavei Israel told news agencies in 2015 that he "call[s] on the Israeli government to embark on a new strategic approach and to reach out to the [Sephardic] Bnei Anousim, people whose Spanish and Portuguese Jewish ancestors were compelled to convert to Catholicism more than five centuries ago."[173]
By July 2017 the Portuguese government had received about 5,000 applications, mostly from Brazil, Israel, and Turkey. 400 had been granted, with a period between application and resolution of about two years.[166] In 2017 a total of 1,800 applicants had been granted Portuguese citizenship.[174] By February 2018, 12,000 applications were in process.[174]
The most typical traditional language of Sephardim is Judeo-Spanish, also called Judezmo or Ladino. It is a Romance language derived mainly from Old Castilian (Spanish), with many borrowings from Turkish, and to a lesser extent from Greek, Arabic, Hebrew, and French. Until recently, two different dialects of Judeo-Spanish were spoken in the Mediterranean region: Eastern Judeo-Spanish (in various distinctive regional variations) and Western or North African Judeo-Spanish (also known as Ḥakitía). The latter was once spoken, with little regional distinction, in six towns in Northern Morocco. Because of later emigration, it was also spoken by Sephardim in Ceuta and Melilla (Spanish cities in North Africa), Gibraltar, Casablanca (Morocco), and Oran (Algeria).
The Eastern Sephardic dialect is typified by its greater conservatism, its retention of numerous Old Spanish features in phonology, morphology, and lexicon, and its numerous borrowings from Turkish and, to a lesser extent, also from Greek and South Slavic. Both dialects have (or had) numerous borrowings from Hebrew, especially in reference to religious matters. But the number of Hebraisms in everyday speech or writing is in no way comparable to that found in Yiddish, the first language for some time among Ashkenazi Jews in Europe.
On the other hand, the North African Sephardic dialect was, until the early 20th century, also highly conservative; its abundant Colloquial Arabic loan words retained most of the Arabic phonemes as functional components of a new, enriched Hispano-Semitic phonological system. During the Spanish colonial occupation of Northern Morocco (1912–1956), Ḥakitía was subjected to pervasive, massive influence from Modern Standard Spanish. Most Moroccan Jews now speak a colloquial, Andalusian form of Spanish, with only occasional use of the old language as a sign of in-group solidarity. Similarly, American Jews may now use an occasional Yiddishism in colloquial speech. Except for certain younger individuals, who continue to practice Ḥakitía as a matter of cultural pride, this dialect, probably the most Arabized of the Romance languages apart from Mozarabic, has essentially ceased to exist.
By contrast, Eastern Judeo-Spanish has fared somewhat better, especially in Israel, where newspapers, radio broadcasts, and elementary school and university programs strive to keep the language alive. But the old regional variations (i.e. Bosnia, Macedonia, Bulgaria, Romania, Greece, and Turkey for instance) are already either extinct or doomed to extinction. Only time will tell whether Judeo-Spanish koiné, now evolving in Israel—similar to that which developed among Sephardic immigrants to the United States early in the 20th century- will prevail and survive into the next generation.[175]
Judæo-Portuguese was used by Sephardim — especially among the Spanish and Portuguese Jews. The pidgin forms of Portuguese spoken among slaves and their Sephardic owners were an influence in the development of Papiamento and the Creole languages of Suriname.
Judeo-Catalan has also been proposed as the main language used by the Jewish communities in Catalonia, Balearic Isles and the Valencian region, although its nature or even existence is debated.[176]
Other languages associated with Sephardic Jews are mostly extinct, e. g. Corfiot Italkian, formerly spoken by some Sephardic communities in Italy.[177] Judeo-Arabic and its dialects have been a large vernacular language for Sephardim who settled in North African kingdoms and Arabic-speaking parts of the Ottoman Empire. Low German (Low Saxon), formerly used as the vernacular by Sephardim around Hamburg and Altona in Northern Germany, is no longer in use as a specifically Jewish vernacular.
Through their diaspora, Sephardim have been a polyglot population, often learning or exchanging words with the language of their host population, most commonly Italian, Arabic, Greek, Turkish, and Dutch. They were easily integrated with the societies that hosted them. Within the last centuries and, more particularly the 19th and 20th centuries, two languages have become dominant in the Sephardic diaspora: French, introduced first by the Alliance Israélite Universelle, and then by absorption of new immigrants to France after Tunisia, Morocco and Algeria became independent, and Hebrew in the state of Israel. [citation needed]
The doctrine of galut is considered by scholars to be one of the most important concepts in Jewish history, if not the most important. In Jewish literature glut, the Hebrew word for diaspora, invoked common motifs of oppression, martyrdom, and suffering in discussing the collective experience of exile in diaspora that has been uniquely formative in Jewish culture. This literature was shaped for centuries by the expulsions from Spain and Portugal and thus featured prominently in a wide range of medieval Jewish literature from rabbinic writings to profane poetry. Even so, the treatment of glut diverges in Sephardic sources, which scholar David A. Wacks says "occasionally belie the relatively comfortable circumstances of the Jewish community of Sefarad."[178]
During the medieval period, a considerable number of Ashkenazi Jews from historic "Ashkenaz" (Germany and France) had moved to study Kabbalah and Torah under the guidance of Sephardic Jewish Rabbis in Iberia. These Ashkenazi Jews who assimilated into the Sephardic society eventually gained the surnames "Ashkenazi"[179] if they came from Germany and "Zarfati" if they came from France.[180]
Sephardi-Ashkenazi relations have at times been strained by racial tension, with both sides claiming the inferiority of the other, based upon such features as physical traits and culture.[181][182][183][184][185]
In some instances, Sephardi Jews have joined Ashkenazi communities, and have intermarried.[186][187]
Genetically, Sephardic Jews are closely related to their Ashkenazi Jewish counterparts and studies have revealed that they mainly have a mixed Middle Eastern (Levantine) and Southern European ancestry.[188] Due to their origin in the Mediterranean basin and strict practice of endogamy, there is a higher incidence of certain hereditary diseases and inherited disorders in Sephardi Jews. However, there are no specifically Sephardic genetic diseases, since the diseases in this group are not necessarily common to Sephardic Jews specifically, but are instead common in the particular country of birth, and sometimes among many other Jewish groups generally.[189] The most important ones are:
The Xueta had their own church—St Eulalia's—in their barrio, with a Xueta priest, and their own cofraternity (the Cross of Calvary) to march in the Holy Week procession.
Genealogy:
Genetics:
History and community:
Philosophical:
Music and liturgy: