Георг Вильгельм Фридрих Гегель ( / ˈ h eɪ ɡ əl / ; [1] [2] немецкий: [ˈɡeːɔʁk ˈvɪlhɛlm ˈfʁiːdʁɪç ˈheːɡl̩] ; [2] [3] 27 августа 1770 — 14 ноября 1831) — немецкий философ и один из тот наиболее влиятельные деятели немецкого идеализма и философии XIX века . Его влияние распространяется на весь спектр современных философских тем, от метафизических проблем в эпистемологии и онтологии до политической философии , философии истории , философии искусства , философии религии и истории философии .
Гегель родился в 1770 году в Штутгарте , Священная Римская империя, в переходный период между Просвещением и романтическим движением в германских регионах Европы. Он пережил и находился под влиянием Французской революции и наполеоновских войн . Его слава основана главным образом на «Феноменологии духа» , «Науке логики» , его телеологическом изложении истории и его лекциях в Берлинском университете по темам из его «Энциклопедии философских наук» .
На протяжении всей своей работы Гегель стремился обратиться к проблематичным дуализмам современной философии, кантовской и других, и исправить их, обычно опираясь на ресурсы древней философии , особенно Аристотеля . Гегель повсюду настаивает на том, что разум и свобода — это исторические достижения, а не естественные данности. Его диалектико -спекулятивный метод основан на принципе имманентности , то есть на оценке претензий всегда по их собственным внутренним критериям. Серьезно относясь к скептицизму , он утверждает, что люди не могут предполагать какие-либо истины, не прошедшие проверку опытом; даже априорные категории Логики должны получить свое «подтверждение» в мире природы и исторических достижениях человечества.
Руководствуясь дельфийским императивом « познать самого себя », Гегель представляет свободное самоопределение как сущность человечества – вывод из его « Феноменологии» 1806–07 годов , который, как он утверждает, дополнительно подтверждается систематическим объяснением взаимозависимости логики, природы и дух в своей позднейшей Энциклопедии . Он утверждает, что Логика одновременно сохраняет и преодолевает дуализм материального и ментального – то есть она объясняет как непрерывность, так и различие, отмечающее области природы и культуры – как метафизически необходимое и связное «тождество тождества и не- -личность".
Гегель родился 27 августа 1770 года в Штутгарте , столице герцогства Вюртембергского в Священной Римской империи (ныне юго-западная Германия). Названный Георгом Вильгельмом Фридрихом, он был известен своей близкой семье как Вильгельм. Его отец, Георг Людвиг, был секретарем налоговой канцелярии при дворе Карла Ойгена, герцога Вюртембергского . [4] [5] Мать Гегеля, Мария Магдалена Луиза (урожденная Фромм), была дочерью юриста Высокого суда при Вюртембергском суде. Она умерла от желчной лихорадки , когда Гегелю было тринадцать. Гегель и его отец также заразились этой болезнью, но чудом выжили. [6] У Гегеля была сестра Кристиана Луиза; и брат Георг Людвиг, погибший офицером во время русской кампании Наполеона в 1812 году. [7] В возрасте трех лет Гегель пошел в немецкую школу. Когда два года спустя он поступил в латинскую школу, он уже знал первое склонение , чему научила его мать. В 1776 году он поступил в гимназию Эберхарда-Людвига в Штутгарте и в подростковом возрасте жадно читал, копируя длинные отрывки в своем дневнике. Среди авторов, которых он читал, были поэт Фридрих Готлиб Клопшток и писатели, связанные с эпохой Просвещения , такие как Кристиан Гарве и Готхольд Эфраим Лессинг . В 1844 году первый биограф Гегеля Карл Розенкранц описал образование молодого Гегеля там, сказав, что оно «полностью принадлежало Просвещению в отношении принципов и полностью принадлежало классической античности в отношении учебной программы». [8] Его учеба в гимназии завершилась выпускной речью «Неудачное состояние искусства и науки в Турции». [9]
В восемнадцать лет Гегель поступил в Tübinger Stift — протестантскую семинарию при Тюбингенском университете , где его соседями по комнате были поэт и философ Фридрих Гёльдерлин и будущий философ Фридрих Шеллинг . [10] [5] [11] Разделяя неприязнь к тому, что они считали ограничительной средой семинарии, все трое стали близкими друзьями и взаимно повлияли на идеи друг друга. (Вполне вероятно, что Гегель посещал Stift , потому что он финансировался государством, поскольку он испытывал «глубокое отвращение к изучению ортодоксальной теологии» и никогда не хотел становиться министром. [12] ) Все трое очень восхищались эллинской цивилизацией, и Гегель в это время дополнительно увлекся Жан-Жаком Руссо и Лессингом. [13] Они наблюдали за развитием Французской революции с общим энтузиазмом. [5] Хотя жестокость террора 1793 года ослабила надежды Гегеля, он продолжал идентифицировать себя с умеренной фракцией жирондистов и никогда не терял своей приверженности принципам 1789 года, которые он выражал, выпивая тост за штурм Бастилии каждый раз . четырнадцатое июля. [14] [15] Шеллинг и Гёльдерлин погрузились в теоретические дебаты по кантовской философии , от которых Гегель оставался в стороне. [16] Гегель в это время представлял себе свое будущее как будущее популярного философа («литератора»), который служит тому, чтобы сделать трудные для понимания идеи философов доступными для более широкой публики; его собственная потребность критически относиться к центральным идеям кантианства возникла только в 1800 году. [17]
.jpg/1280px-FK_Hiemer_-_Friedrich_H%C3%B6lderlin_(Pastell_1792).jpg)
Получив богословский сертификат в Тюбингенской семинарии, Гегель стал гофмейстером (домашним наставником) в аристократической семье в Берне (1793–1796). [18] [5] [11] В этот период он составил текст, который стал известен как « Жизнь Иисуса» , и рукопись длиной в книгу под названием «Позитивность христианской религии». Его отношения с работодателями стали напряженными, и Гегель принял предложение при посредничестве Гельдерлина занять аналогичную должность в семье виноторговца во Франкфурте в 1797 году. Там Гельдерлин оказал важное влияние на мысль Гегеля. [19] В Берне сочинения Гегеля подвергали резкой критике ортодоксальное христианство, но во Франкфурте, под влиянием раннего романтизма, он претерпел своего рода инверсию, исследуя, в частности, мистический опыт любви как истинную сущность религии. . [20] Также в 1797 году была написана неопубликованная и неподписанная рукопись « Старейшей систематической программы немецкого идеализма ». Оно было написано рукой Гегеля, но, возможно, его автором были Гегель, Шеллинг или Гёльдерлин. [21] Во Франкфурте Гегель написал эссе «Фрагменты о религии и любви». [22] В 1799 году он написал еще одно эссе под названием «Дух христианства и его судьба», неопубликованное при его жизни. [5]
В 1801 году Гегель приехал в Йену по поощрению Шеллинга, занимавшего должность экстраординарного профессора Йенского университета . [5] Гегель получил должность приват - доцента (неоплачиваемого лектора) в Йенском университете после представления вступительной диссертации De Orbitis Planetarum , в которой он кратко критиковал математические аргументы, утверждающие, что между Марсом и Юпитером должна существовать планета . [23] [a] Позже в том же году было завершено эссе Гегеля «Разница между философской системой Фихте и Шеллинга» . [25] Он читал лекции по «Логике и метафизике», а также читал лекции с Шеллингом по «Введению в идею и пределы истинной философии» и вел «философские диспуториумы». [25] [26] В 1802 году Шеллинг и Гегель основали журнал Kritische Journal der Philosophie ( Критический журнал философии ), в котором они сотрудничали до тех пор, пока сотрудничество не закончилось, когда Шеллинг уехал в Вюрцбург в 1803 году . [25] [27] В 1805 году Университет назначил Гегеля на неоплачиваемую должность экстраординарного профессора после того, как он написал письмо поэту и министру культуры Иоганну Вольфгангу фон Гете, протестуя против продвижения его философского противника Якоба Фридриха Фриса перед ним. [28] Гегель попытался заручиться помощью поэта и переводчика Иоганна Генриха Восса, чтобы получить должность в возрождающемся Гейдельбергском университете , но ему это не удалось. К его огорчению, в том же году Фрайс был назначен ординарным профессором (на зарплате). [29] В феврале следующего года у Гегеля родился внебрачный сын, Георг Людвиг Фридрих Фишер (1807–1831), в результате романа с домовладелицей Гегеля Кристианой Буркхардт, урожденной Фишер. [30] Поскольку его финансы быстро истощались, Гегель находился под огромным давлением из-за необходимости выпустить свою книгу, давно обещанное введение в его философскую систему. [31] Гегель вносил последние штрихи в свою «Феноменологию духа» , когда Наполеон вступил в бой с прусскими войсками 14 октября 1806 года в битве при Йене на плато за пределами города. [11] За день до битвы Наполеон вошел в город Йену. Гегель изложил свои впечатления в письме своему другу Фридриху Иммануилу Нитхаммеру :
Я видел Императора – эту мировую душу [ Weltseele ] – выезжающего из города на разведку. Действительно, это чудесное ощущение — видеть такого человека, который, сконцентрировавшись здесь в одной точке, верхом на лошади протягивает руку к миру и овладевает им. [32]
Биограф Гегеля Терри Пинкард отмечает, что комментарий Гегеля к Нитхаммеру «тем более поразителен, поскольку он уже составил решающий раздел «Феноменологии», в котором заметил, что революция теперь официально перешла в другую страну (Германию), которая завершится «в мыслях». «то, чего Революция лишь частично достигла на практике». [33] Хотя Наполеон спас Йенский университет от значительной части разрушений окружающего города, немногие студенты вернулись после битвы, и набор студентов пострадал, что еще больше ухудшило финансовые перспективы Гегеля. [34] Гегель поехал зимой в Бамберг и остался с Нитхаммером, чтобы наблюдать за доказательствами « Феноменологии» , которая там печаталась. [34] Хотя Гегель пытался получить другую профессорскую должность, даже писал Гете в попытке помочь обеспечить постоянную должность вместо профессора ботаники, [35] он не смог найти постоянную должность. В 1807 году ему пришлось переехать в Бамберг, так как его сбережения и выплаты от « Феноменологии» были исчерпаны и ему нужны были деньги для содержания внебрачного сына Людвига. [36] [34] Там он стал редактором местной газеты Bamberger Zeitung , [5] эту должность он получил с помощью Нитхаммера. Людвиг Фишер и его мать остались в Йене. [36]
В Бамберге, будучи редактором профранцузской газеты Bamberger Zeitung , Гегель превозносил добродетели Наполеона и часто публиковал в редакционных статьях прусские отчеты о войне. [37] Будучи редактором местной газеты, Гегель также стал важной фигурой в общественной жизни Бамберга, часто навещая местного чиновника Иоганна Генриха Либескинда , участвуя в местных сплетнях и преследуя свою страсть к картам и вкусной еде. и местное пиво Бамберга. [38] Однако Гегель презирал то, что он считал «старой Баварией», часто называл ее «Варварией» и опасался, что «родные города», такие как Бамберг, потеряют свою автономию под новым баварским государством. [39] После того, как в сентябре 1808 года баварское государство расследовало потенциальное нарушение мер безопасности путем публикации сообщений о перемещениях французских войск, Гегель написал Нитхаммеру, ныне высокопоставленному чиновнику в Мюнхене, с просьбой о помощи Ниетхаммеру в обеспечении должности преподавателя. [40] С помощью Нитхаммера Гегель был назначен директором гимназии в Нюрнберге в ноябре 1808 года и занимал эту должность до 1816 года. Находясь в Нюрнберге, Гегель адаптировал свою недавно опубликованную « Феноменологию духа» для использования в классе. В его обязанности входило преподавание курса под названием «Введение в знания об универсальной связности наук». [41] В 1811 году Гегель женился на Мари Елене Сусанне фон Тухер (1791–1855), старшей дочери сенатора. [5] В этот период была опубликована его вторая крупная работа « Наука логики» ( Wissenschaft der Logik ; 3 тома, 1812, 1813 и 1816 гг.), а также рождение двух сыновей, Карла Фридриха Вильгельма (1813–1901) и Иммануил Томас Кристиан (1814–1891). [42]
Получив предложения о должности от университетов Эрлангена , Берлина и Гейдельберга , Гегель выбрал Гейдельберг, куда он переехал в 1816 году. время в приюте после смерти матери Кристианы Буркхардт. [43] В 1817 году Гегель опубликовал «Энциклопедию философских наук в общих чертах» как краткое изложение своей философии для студентов, посещавших его лекции в Гейдельберге. [5] [11] Именно в Гейдельберге Гегель впервые читал лекции по философии искусства. [44] В 1818 году Гегель принял возобновленное предложение занять кафедру философии в Берлинском университете, которая оставалась вакантной после смерти Иоганна Готлиба Фихте в 1814 году. Здесь Гегель опубликовал свои «Элементы философии права» (1821). . Гегель посвятил себя прежде всего чтению лекций; его лекции по философии изобразительного искусства, философии религии, философии истории и истории философии были опубликованы посмертно из студенческих конспектов. Несмотря на его заведомо ужасные выступления, его слава распространялась, а его лекции привлекали студентов со всей Германии и за ее пределами. [45] Тем временем Гегель и его ученики, такие как Леопольд фон Хеннинг , Фридрих Вильгельм Карове , подвергались преследованиям и были помещены под наблюдение принца Сайн-Витгенштейна , министра внутренних дел Пруссии и его реакционных кругов при прусском дворе. [46] [47] [48] В оставшуюся часть своей карьеры он совершил две поездки в Веймар , где он встретился с Гете в последний раз, и в Брюссель , Северные Нидерланды , Лейпциг , Вену , Прагу и Париж . [49]
За последние десять лет своей жизни Гегель не издал ни одной книги, но основательно переработал « Энциклопедию» (второе издание, 1827 г.; третье, 1830 г.). В своей политической философии он критиковал реакционную работу Карла Людвига фон Галлера , который утверждал, что законы не нужны. Ряд других работ по философии истории , религии , эстетике и истории философии [50] был составлен на основе конспектов лекций его учеников и опубликован посмертно. [51]
Гегель был назначен ректором университета в октябре 1829 года, но срок его полномочий закончился в сентябре 1830 года. Гегель был глубоко обеспокоен бунтами за реформы в Берлине в том же году. В 1831 году Фридрих Вильгельм III наградил его орденом Красного Орла 3-й степени за службу прусскому государству. [52] В августе 1831 года эпидемия холеры достигла Берлина, и Гегель покинул город, поселившись в Кройцберге . Теперь, будучи слабым здоровьем, Гегель редко выходил на улицу. Когда в октябре начался новый семестр, Гегель вернулся в Берлин, ошибочно полагая, что эпидемия в значительной степени утихла. К 14 ноября Гегель был мертв. [5] Врачи назвали причиной смерти холеру, но, скорее всего, он умер от другого желудочно-кишечного заболевания. [53] Говорят, что его последними словами были: «Был только один человек, который когда-либо понимал меня, но даже он меня не понимал». [54] Он был похоронен 16 ноября. В соответствии со своим желанием Гегель был похоронен на Доротеенштадтском кладбище рядом с Фихте и Карлом Вильгельмом Фердинандом Зольгером . [55]
Внебрачный сын Гегеля, Людвиг Фишер, умер незадолго до этого во время службы в голландской армии в Батавии , и известие о его смерти так и не дошло до его отца. [56] В начале следующего года сестра Гегеля Кристиана покончила жизнь самоубийством, утонув. Два оставшихся сына Гегеля — Карл , ставший историком; и Иммануил , шедший богословским путем, прожили долго и сохранили рукописи и письма своего отца , а также выпустили издания его произведений. [57]
Как вспоминает Х. С. Харрис , когда Гегель поступил в Тюбингенскую семинарию в 1788 году, «он был типичным продуктом немецкого Просвещения – восторженным читателем Руссо и Лессинга , знакомым с Кантом (по крайней мере, из вторых рук), но, возможно, более глубоко преданным классике, чем чему-либо современному». [58] В этот ранний период его жизни «греки – особенно Платон – были первыми». [59] Хотя позже Гегель и возвысил Аристотеля над Платоном, он никогда не оставлял своей любви к античной философии, отпечаток которой повсюду в его мысли. [60]
.jpg/1280px-Immanuel_Kant_(painted_portrait).jpg)
Забота Гегеля о различных формах культурного единства (иудейской, греческой, средневековой и современной) в этот ранний период останется с ним на протяжении всей его карьеры. [61] Таким образом, он также был типичным продуктом раннего немецкого романтизма . [62] «Единство жизни» — фраза, которую Гегель и его поколение использовали для выражения своей концепции высшего блага. Оно предполагает единство «с самим собой, с другими и с природой. Основная угроза такому единству состоит в разделении ( Entzweiung ) или отчуждении ( Entfremdung )». [63]
В этом отношении Гегеля особенно увлек феномен любви как своего рода «единство-в-различии», как в древней формулировке Платона, так и в учении христианской религии об агапе , которое Гегель в то время рассматривал как «уже 'основан на универсальном Разуме ' » . [64] [65] Этот интерес, а также его богословское образование, продолжали отмечать его мысль, даже когда она развивалась в более теоретическом или метафизическом направлении. [б]
По мнению Гленна Александра Маги, мысль Гегеля (в частности, трехчастная структура его системы) также во многом обязана герметической традиции , в частности, работам Якоба Беме . [67] Убежденностью в том, что философия должна принять форму системы, Гегель был обязан, прежде всего, своим соседям по комнате в Тюбингене, Шеллингу и Гёльдерлину. [68]
Гегель также много читал и находился под сильным влиянием Адама Смита и других теоретиков политической экономии . [69]
Именно «Критическая философия» Канта дала то, что Гегель считал окончательной современной формулировкой разделений, которые необходимо преодолеть. [70] Это привело к его участию в философских программах Фихте и Шеллинга , а также к его вниманию к Спинозе и полемике вокруг пантеизма . [71] [c] Однако влияние Иоганна Готфрида фон Гердера привело Гегеля к квалифицированному отказу от универсальности, на которую претендует кантианская программа, в пользу более культурно, лингвистически и исторически обоснованного объяснения разума. [72]
«Феноменология духа» была опубликована в 1807 году. Это первый случай, когда в возрасте тридцати шести лет Гегель излагает «свой собственный особый подход» и принимает «взгляд, который является явно «гегельянским» для философских проблем постсоветского времени». -Кантианская философия». [73] Однако книга была плохо понята даже современниками Гегеля и получила в основном отрицательные отзывы. [74] По сей день « Феноменология» печально известна, среди прочего, своей концептуальной и аллюзивной плотностью, своеобразной терминологией и запутанными переходами. [75] Его наиболее полный комментарий, двухтомная « Лестница Гегеля» ученого Х.С. Харриса ( «Паломничество разума » и «Одиссея духа »), [76] превышает длину самого текста более чем в три раза. [77]
Четвертая глава «Феноменологии » включает первое изложение Гегелем диалектики господина и раба , [d] раздел книги, который оказал наибольшее влияние на общую культуру. [80] На карту в конфликте, который представляет Гегель, поставлено практическое (а не теоретическое) признание или признание [ Anerkennug , anerkennen ] универсальности – то есть личности, человечности – каждого из двух противоположных самосознаний. [81] [e] Что узнают читатели, но чего описанные самосознания еще не осознают, так это то, что признание может быть успешным и действительным только как взаимное или взаимное. [84] Это происходит по той простой причине, что признание кого-то, кого вы не признаете человеком, не может считаться подлинным признанием. [85] Гегеля здесь также можно рассматривать как критикующего индивидуалистическое мировоззрение людей и общества как совокупности атомизированных индивидуумов, вместо этого принимая целостный взгляд на человеческое самосознание как требующее признания других, а также взгляд людей на себя как на сформированное. по мнению других. [86] [ нужна страница ]
Гегель описывает «Феноменологию» как «введение» в свою философскую систему, а также как «первую часть» этой системы как «науку об опыте сознания». [87] Тем не менее, это уже давно вызывает споры в обоих отношениях; действительно, отношение Гегеля менялось на протяжении всей его жизни. [ф]
Тем не менее, какими бы сложными ни были детали, основную стратегию, с помощью которой он пытается реализовать свое вступительное утверждение, нетрудно сформулировать. Начиная только с самых основных «достоверностей самого сознания», «самой непосредственной из которых является уверенность в том, что я сознаю этот объект здесь и сейчас », Гегель стремится показать, что эти «достоверности естественного сознания» имеют своей целью Следствием точки зрения спекулятивной логики. [88] [89]
Однако это не делает «Феноменологию » Bildungsroman . Не наблюдаемое сознание учится на своем опыте. Только «мы», феноменологические наблюдатели, можем извлечь выгоду из логической реконструкции гегелевской науки об опыте. [90]
Последующая диалектика долгая и трудная. Сам Гегель описывает его как «путь отчаяния», на котором самосознание снова и снова оказывается в заблуждении. [91] Именно я-концепция сознания проверяется в области опыта, и там, где эта концепция неадекватна, самосознание «терпит это насилие от своих собственных рук и разрушает свое собственное ограниченное удовлетворение. " [92] [93] Ибо, как указывает Гегель, нельзя научиться плавать, не заходя в воду. [94] Прогрессивно проверяя таким образом свою концепцию познания, «сделав опыт своим стандартом познания, Гегель приступает ни к чему иному, как к трансцендентальной дедукции метафизики». [95] [г]
В ходе своей диалектики « Феноменология» стремится продемонстрировать, что – поскольку сознание всегда включает в себя самосознание – не существует «данных» объектов непосредственного осознания, которые еще не опосредованы мыслью. Дальнейший анализ структуры самосознания показывает, что как социальная, так и концептуальная стабильность эмпирического мира зависят от сетей взаимного признания. Таким образом, неудачи в признании требуют размышлений о прошлом как способа «понять, что требуется от нас в настоящем». Для Гегеля это в конечном итоге предполагает переосмысление интерпретации «религии как коллективного размышления современного сообщества о том, что в конечном итоге для него имеет значение». Наконец, он утверждает, что это «исторически, социально истолкованное философское описание всего этого процесса» проясняет происхождение отчетливо «современной» точки зрения. [97]
Другими словами, «Феноменология » развивает философский проект Канта по исследованию способностей и пределов разума. Однако под влиянием Гердера Гегель действует исторически, а не полностью априорно. Тем не менее, хотя Гегель и движется исторически, он сопротивляется релятивистским следствиям собственной мысли Гердера. По словам одного ученого: «Гегелевское понимание заключается в том, что разум сам по себе имеет историю, что то, что считается разумом, является результатом развития. Это то, чего Кант никогда не представляет и что Гердер лишь мельком видит». [98]
Восхваляя достижения Гегеля, Вальтер Кауфман пишет, что основное убеждение «Феноменологии » состоит в том, что философ не должен «ограничивать себя взглядами, которых придерживается, но проникать в человеческую реальность, которую они отражают». Другими словами, недостаточно рассматривать предложения или даже содержание сознания; «В каждом случае стоит спрашивать, какой дух будет поддерживать такие предложения, придерживаться таких взглядов и иметь такое сознание. Другими словами, любое мировоззрение следует изучать не просто как академическую возможность, но как экзистенциальную реальность. " [99]
«Феноменология духа» показывает, что поиск внешне объективного критерия истины — пустая затея. Ограничения знания обязательно являются внутренними для самого духа. Тем не менее, хотя теории и самооценки всегда могут быть переоценены, пересмотрены и пересмотрены, это не просто творческое упражнение. Претензии на знание всегда должны доказывать свою адекватность реальному историческому опыту. [100]
Хотя во время пребывания в Берлине Гегель, казалось, отказался от «Феноменологии духа» , на момент своей неожиданной смерти он фактически планировал пересмотреть и переиздать ее. Поскольку он больше не нуждался ни в деньгах, ни в полномочиях, Х.С. Харрис утверждает, что «единственный рациональный вывод, который можно сделать из его решения переиздать книгу… заключается в том, что он по-прежнему считал «науку опыта» ценным проектом сам по себе». " и тот, для которого более поздняя система не имеет эквивалента. [101] Однако не существует научного консенсуса относительно « Феноменологии» в отношении какой-либо из систематических ролей, заявленных Гегелем во время ее публикации. [привет ]
Философская система Гегеля делится на три части: науку логику , философию природы и философию духа (две последние из которых вместе составляют настоящую философию ). Эта структура заимствована из неоплатонической триады Прокла « остание-шествие-возвращение » и из христианской Троицы. [103] [j] Хотя это очевидно в черновиках сочинений, датируемых еще 1805 годом, система не была завершена в опубликованном виде до появления Энциклопедии 1817 года (1-е изд.). [105]
Фредерик К. Бейзер утверждает, что положение логики по отношению к реальной философии лучше всего понять с точки зрения присвоения Гегелем аристотелевского различия между «порядком объяснения» и «порядком бытия». [k] Для Бейзера Гегель не является ни платоником, который верит в абстрактные логические сущности, ни номиналистом , согласно которому частное занимает первое место в порядке объяснения и сходства. Скорее, Гегель — холист . Для Гегеля всеобщее всегда стоит первым в порядке объяснения, даже если то, что естественно особенное, стоит первым в порядке бытия. Что касается системы в целом, то всеобщее обеспечивается логикой. [107]
Майкл Дж. Инвуд прямо заявляет: «Логическая идея вневременна и, следовательно, не существует ни в какое время отдельно от своих проявлений». Спрашивать, «когда» оно делится на природу и дух, аналогично спрашивать, «когда» 12 делится на 5 и 7. На этот вопрос нет ответа, поскольку он основан на фундаментальном непонимании его терминов. [108] Задача логики (на этом высоком системном уровне) состоит в том, чтобы сформулировать то, что Гегель называет «тождеством тождества и нетождества» природы и духа. Другими словами, он направлен на преодоление субъектно-объектного дуализма. [109] Это означает, что, среди прочего, философский проект Гегеля пытается обеспечить метафизическую основу для объяснения духа, который непрерывен с «просто» миром природы, но при этом отличен от него – не сводя тем самым ни один из терминов к другой. [110]
Более того, заключительные разделы « Энциклопедии Гегеля» предполагают, что отдавать приоритет любой из трех ее частей — значит иметь «одностороннюю», неполную или иную неточную интерпретацию. [98] [110] [111] Как известно, Гегель заявляет: «Истина – это целое». [112]
Концепция логики Гегеля сильно отличается от общепринятого английского значения этого термина. Это можно увидеть, например, в таких метафизических определениях логики, как «наука о вещах, постигаемая в мыслях , которые раньше использовались для выражения сущности вещей ». [113] Как объясняет Михаэль Вольф, логика Гегеля является продолжением особой логической программы Канта. [114] Его случайное взаимодействие со знакомой аристотелевской концепцией логики лишь второстепенно в проекте Гегеля. Разработки таких логиков двадцатого века, как Фреге и Рассел, также остаются логикой формальной значимости и поэтому также не имеют отношения к проекту Гегеля, который стремится обеспечить метафизическую логику истины. [115]
Есть два текста «Логики» Гегеля . Первую, «Науку логики» (1812, 1813, 1816; кн. I переработка 1831 г.), иногда называют также «Великой логикой». Второй том представляет собой первый том Энциклопедии Гегеля и иногда известен как «Малая логика». Энциклопедия « Логика» представляет собой сокращенное или сжатое изложение той же диалектики. Гегель составил ее для использования студентами в лекционном зале, а не вместо полноценного изложения длиной в книгу. [116] [л]
Гегель представляет логику как науку без предпосылок, которая исследует самые фундаментальные определения мышления [ Denkbestimmungen ] или категории и, таким образом, составляет основу философии. [118] [119] Ставя что-то под сомнение, уже предполагается логика; в этом отношении это единственная область исследования, которая должна постоянно размышлять о своем собственном способе функционирования. [120] «Наука логики» — это попытка Гегеля удовлетворить это основополагающее требование. [м] Как он выражается, « логика совпадает с метафизикой ». [113] [121] По словам ученого Гленна Александра Маги, логика обеспечивает «отчет о чистых категориях или идеях, которые вне времени истинны» и которые составляют «формальную структуру самой реальности». [122]
Важно, однако, видеть, что метафизическая программа Гегеля не является возвратом к лейбницианско - вольфовскому рационализму, критикуемому Кантом, и эту критику принимает Гегель. [123] В частности, Гегель отвергает любую форму метафизики как спекуляцию о трансцендентном. Его процедура, являющаяся заимствованием аристотелевской концепции формы , полностью имманентна. [124] В более общем смысле, Гегель полностью согласен с отказом Канта от всех форм догматизма, а также согласен с тем, что любая будущая метафизика должна пройти испытание критикой. [125] По мнению ученого Стивена Ульгейта , метод имманентного логического развития и критики Гегеля исторически уникален. [126]
Философ Беатрис Лонгенесс считает, что этот проект можно понимать, по аналогии с Кантом, как «неразрывно метафизическую и трансцендентальную дедукцию категорий метафизики». [127] [n] Этот подход настаивает и претендует на то, чтобы продемонстрировать, что о логических открытиях нельзя судить по стандартам, внешним по отношению к самому мышлению, то есть что «мысль... не является зеркалом природы». Однако, утверждает она, это не означает, что эти стандарты произвольны или субъективны. [127] Переводчик Гегеля и исследователь немецкого идеализма Джордж ди Джованни также интерпретирует Логику как имманентно трансцендентальную (опираясь на Канта, но в то же время в противоположность Канту ) ; ее категории, по мнению Гегеля, встроены в саму жизнь и определяют, что значит быть «предметом вообще». [129]
Первая и вторая книги « Логики» представляют собой учения о «Бытии» и «Сущности». Вместе они составляют Объективную Логику, которая в основном занимается преодолением предположений традиционной метафизики. Книга третья — заключительная часть «Логики » . В нем обсуждается доктрина «Концепции», которая занимается реинтеграцией этих категорий объективности в полностью идеалистическое описание реальности. [o] Значительно упрощая, Бытие описывает свои понятия такими, какими они появляются, Сущность пытается объяснить их с помощью других сил, а Понятие объясняет и объединяет их обоих с точки зрения внутренней телеологии. [131] Категории Бытия «переходят» от одной к другой, обозначая мыслительные определения, лишь внешне связанные друг с другом. Категории Сущности взаимно «просвечивают» друг в друге. Наконец, в Концепции мысль показала себя полностью самореферентной, и поэтому ее категории органично «развиваются» от одной к другой. [132] [133]
Таким образом, ясно, что в техническом смысле слова Гегеля понятие ( Бегриф , иногда также переводимое как «понятие», написанное одними переводчиками с заглавной буквы, но не другими [р] ) не является психологическим понятием. При использовании дефинитивного артикля («the») и иногда модифицированного термином «логический» Гегель имеет в виду интеллигибельную структуру реальности, сформулированную в «Субъективной логике». (Однако при использовании во множественном числе смысл Гегеля гораздо ближе к обычному словарному значению этого термина. [135] ).
Исследование Гегеля о мышлении направлено на систематизацию собственной внутренней самодифференциации мышления, т. е. того, насколько чистые понятия ( логические категории ) отличаются друг от друга в своих различных отношениях импликации и взаимозависимости. Например, в начальной диалектике «Логики» Гегель претендует на то, чтобы показать, что мысль о « бытии, чистом бытии – без дальнейшего определения» неотличима от понятия « ничто» , и что в этом «переходе туда и обратно» бытия и ничего, « каждое немедленно исчезает в своей противоположности » . [136] Это движение не является ни тем, ни другим, а категорией становления . Здесь нет различия, на которое можно «ссылаться», есть только диалектика, которую можно наблюдать и описывать. [137]
Последняя категория Логики — это «идея». Как и в случае с «концепцией», смысл этого термина для Гегеля не психологический. Скорее, вслед за Кантом в «Критике чистого разума» , использование Гегелем восходит к греческому эйдосу , платоновской концепции формы , которая полностью существует и универсальна: [138] « Идея Гегеля (как и идея Платона) является продуктом попытки объединить онтологию, эпистемологию, оценку и т. д. в единый набор понятий». [139]
Логика вмещает в себя необходимость области естественно-духовной случайности , того, что не может быть определено заранее: «Чтобы идти дальше, она должна совершенно отказаться от мышления и позволить себе идти, открываясь тому, что есть иное, чем мышление в чистом виде . восприимчивость». [140] Проще говоря, логика реализует себя только в области природы и духа, в которой она достигает своей «проверки». [q] Отсюда вывод « Науки логики» о «идее , свободно разряжающей [entläßt] себя» в «объективность и внешнюю жизнь» – а также систематический переход к Реальной философии . [142] [143]
В отличие от первой, логической части системы Гегеля, вторая, действительно-философская часть — философия природы и духа — представляет собой продолжающийся проект по своему историческому содержанию, который продолжает меняться и развиваться. [144] [145] Например, хотя Гегель считает «основную структуру» философии природы завершенной, он «сознавал, что наука не «завершена» и будет продолжать делать новые открытия». [146] Философия есть, по выражению Гегеля, « собственное время, постигнутое в мыслях ». [147]
Он расширяет это определение:
Еще несколько слов по поводу инструкций о том, каким должен быть мир: философия, во всяком случае, всегда приходит слишком поздно, чтобы выполнить эту функцию. Как мысль о мире, она появляется лишь тогда, когда действительность прошла процесс формирования и достигла своего завершенного состояния . Этот урок понятия неизбежно очевиден и из истории, а именно, что только тогда, когда действительность [ Wirklichkeit ] достигла зрелости, идеальное выступает против реального и реконструирует этот реальный мир, который он схватил в его субстанции, в форме интеллектуальная сфера. Когда философия окрашивает свое серое в серое, форма жизни состарилась, и ее нельзя омолодить, а только признать серым в сером философии; сова Минервы начинает свой полет лишь с наступлением сумерек. [148]
Это легко воспринимается – и часто читается – как выражение бессилия философии, политической или какой-либо иной, и рационализация статус-кво. [149] Аллегра де Лаурентис , однако, указывает, что немецкое выражение « sich Fertig Machen » подразумевает не только завершение, но и готовность. Это дополнительное значение важно, поскольку оно лучше отражает аристотелевскую концепцию действительности Гегеля . Он характеризует действительность как «бытие на работе-пребывание-само по себе», которое никогда не может быть раз и навсегда завершено или закончено. [150]
Гегель так описывает отношение между логической и действительно-философской частями своей системы: «Если философия не стоит над своим временем по содержанию, то она делает это по форме , потому что, как мысль и познание того, что есть существенный дух своего времени, он делает этот дух своим объектом». [151]
Иными словами, то, что делает философию действительно научной в техническом смысле Гегеля, — это систематически связная логическая форма, которую она обнаруживает в своем естественно-историческом материале, а также проявляется в своем изложении. [152]
Философия природы систематически организует случайный материал естественных наук. Будучи частью философии реального , она никоим образом не претендует на то, чтобы «рассказать природе, какой она должна быть». [153] [154] Исторически различные интерпретаторы ставили под сомнение понимание Гегелем естественных наук своего времени. Однако это утверждение было в значительной степени опровергнуто недавними исследованиями. [155] [156]
Один из очень немногих способов, с помощью которых философия природы могла бы исправить утверждения, сделанные самими естественными науками, — это борьба с редуктивными объяснениями; то есть дискредитировать теории, использующие категории, не адекватные сложности явлений, которые они призваны объяснить, как, например, попытки объяснить жизнь в строго химических терминах. [157]
Хотя Гегель и другие натурфилософы стремятся возродить телеологическое понимание природы, они утверждают, что их строго внутренняя или имманентная концепция телеологии «ограничена целями, наблюдаемыми внутри самой природы». Следовательно, утверждают они, это не противоречит кантовской критике. [158] Еще более решительно Гегель и Шеллинг утверждают, что ограничение Кантом телеологии регулятивным статусом эффективно подрывает его собственный критический проект объяснения возможности познания. Их аргумент заключается в том, что «только в предположении существования организма можно объяснить фактическое взаимодействие между субъективным и объективным, идеальным и реальным». Следовательно, необходимо признать, что организм имеет конститутивный статус. [159]
Представляя гегелевскую философию природы аудитории XXI века, Дитер Вандшнайдер отмечает, что «современная философия науки» упустила из виду «стоящую на кону онтологическую проблему, а именно вопрос о внутренне законной природе»: «Подумайте, например, проблема того, что представляет собой закон природы. Эта проблема является центральной в нашем понимании природы. Однако философия науки до сих пор не дала на нее окончательного ответа. Мы также не можем ожидать такого ответа от этого квартал в будущем». [160] Возвращаясь к Гегелю, Вандшнейдер направлял философов науки для руководства в философии природы . [161]
Недавние ученые также утверждали, что подход Гегеля к философии природы предоставляет ценные ресурсы для теоретизирования и решения недавних экологических проблем, совершенно непредвиденных Гегелем. Эти философы указывают на такие аспекты его философии, как ее своеобразная метафизическая основа и непрерывность концепции отношений природы и духа. [162] [163]
Немецкий Geist имеет широкий спектр значений. [164] Однако в самом общем гегелевском смысле « Geist обозначает человеческий разум и его продукты, в отличие от природы, а также логической идеи». [165] (Некоторые старые переводы переводят это слово как «разум», а не как «дух». [r] )
Как это особенно очевидно в «Антропологии», гегелевская концепция духа представляет собой присвоение и трансформацию самореферентной аристотелевской концепции energeia . [167] Дух не является чем-то выше или чем-то внешним по отношению к природе. Это «высшая организация и развитие» сил природы. [168]
По мнению Гегеля, « сущность духа есть свобода ». [169] Энциклопедия « Философия духа» описывает постепенно определенные стадии этой свободы, пока дух не выполнит дельфийский императив, с которого начинает Гегель: « Познай самого себя ». [170]
Как становится ясно, гегелевская концепция свободы не является (или не просто) способностью к произвольному выбору, но имеет в качестве «основного понятия» то, что «нечто, особенно человек, свободно тогда и только тогда, когда оно независимо и самодостаточно». определяющий, а не определяемый и не зависящий от чего-то иного, чем он сам». [171] Другими словами (по крайней мере, преимущественно диалектически) это описание того, что Исайя Берлин позже назвал позитивной свободой . [172]
Находясь при переходе от природы к духу, роль философии субъективного духа заключается в анализе «элементов, необходимых или предполагаемых такими отношениями [объективного духа], а именно структур, характерных и необходимых для отдельного рационального агента. " Это делается путем разработки «фундаментальной природы биологической/духовной человеческой личности, а также когнитивных и практических предпосылок человеческого социального взаимодействия». [173]
Этот раздел, особенно его первая часть, содержит различные комментарии, которые были обычным явлением во времена Гегеля и теперь могут быть признаны откровенно расистскими , например, необоснованные утверждения о «естественном» более низком интеллектуальном и эмоциональном развитии чернокожих людей. С его точки зрения, эти расовые различия связаны с климатом : согласно Гегелю, не расовые характеристики, а климатические условия, в которых живет народ, по-разному ограничивают или делают возможным его способность к свободному самоопределению. Он считает, что раса – это не судьба: любая группа в принципе может улучшить и изменить свое положение, мигрировав в более дружественные страны. [174] [с]
Гегель делит свою философию субъективного духа на три части: антропологию, феноменологию и психологию. Антропология «имеет дело с «душой», которая представляет собой дух, все еще погруженный в природу: все то внутри нас, что предшествует нашему самосознательному уму или интеллекту». В разделе «Феноменология» Гегель рассматривает отношения между сознанием и его объектом и возникновение интерсубъективной рациональности. Психология «имеет дело со многим, что сегодня можно было бы отнести к эпистемологии (или «теории познания»). Гегель обсуждает, среди прочего, природу внимания, памяти, воображения и суждения». [175]
На протяжении всего этого раздела, но особенно в «Антропологии», Гегель заимствует и развивает гиломорфный подход Аристотеля к тому, что сегодня теоретизируется как проблема разума и тела : «Решение проблемы разума и тела [согласно этой теории] зависит от признания того, что разум не действует на тело как причина следствий, а скорее действует на себя как воплощенная живая субъективность. Таким образом, разум развивается, постепенно приобретая все более и более самоопределяющийся характер». [176] [177]
Его последний раздел, «Свободный дух», развивает концепцию «свободной воли», которая лежит в основе философии права Гегеля. [178] [179]
В самом широком смысле философия объективного духа Гегеля «является его социальной философией, его философией того, как человеческий дух объективирует себя в своей социальной и исторической деятельности и произведениях». [181] Или, другими словами, это отчет об институционализации свободы. [182] Безье заявляет, что это редкий случай единодушия в учености Гегеля: «все ученые согласны, что в политической теории Гегеля нет более важного понятия, чем свобода». Потому что это основа права, сущность духа и цель истории . [183]
Эта часть философии Гегеля представлена сначала в его « Энциклопедии » 1817 года (пересмотренной в 1827 и 1830 годах), а затем более подробно в « Элементах философии права» или «Естественном праве и политической науке в общих чертах» 1821 года (как и « Энциклопедия » , задуманная как учебник). ), о котором он также часто читал лекции. Заключительная ее часть — философия всемирной истории — была дополнительно разработана в лекциях Гегеля по этому предмету . [184] [185]
«Элементы философии права» Гегеля вызвали споры с момента их первоначальной публикации. [186] [187] Однако это не прямая защита автократического прусского государства, как утверждают некоторые, а скорее защита «Пруссии, какой она должна была стать при [предлагаемых] реформаторских администрациях». [188]
Немецкое слово Recht в названии Гегеля не имеет прямого английского эквивалента (хотя оно соответствует латинскому ius и французскому droit ). В первом приближении Майкл Инвуд различает три чувства:
Бейзер отмечает, что теория Гегеля представляет собой «его попытку реабилитировать традицию естественного права , принимая во внимание критику исторической школы». Он добавляет, что «без здравой интерпретации теории естественного права Гегеля у нас очень мало понимания самой основы его социальной и политической мысли». [190] [t] В соответствии с позицией Бейзера, Адриан Т. Пеперзак документирует аргументы Гегеля против теории общественного договора и подчеркивает метафизические основы гегелевской философии права. [194] [у]
Отмечая, что «анализ структуры аргументации Гегеля в « Философии права» показывает, что достижение политической автономии имеет фундаментальное значение для гегелевского анализа государства и правительства», Кеннет Р. Вестфаль дает следующий краткий обзор:
Гегель описывает государство своего времени, конституционную монархию , как рационально воплощающую три кооперативных и взаимовключающих элемента. Этими элементами являются « демократия (власть многих, участвующих в законодательстве), аристократия (власть немногих, которые применяют, конкретизируют и исполняют законы) и монархия (власть того, кто возглавляет и охватывает всю власть). )" [197] [198] Это то, что Аристотель называл «смешанной» формой правления, которая призвана включать в себя лучшее из каждой из трех классических форм. [199] Разделение властей «предотвращает доминирование одной державы над другими». [200] Гегель особенно озабочен тем, чтобы связать монарха конституцией, ограничивая его власть так, чтобы он мог сделать немного больше, чем заявить о том, что его министры уже решили, что так должно быть. [201]
Отношение гегелевской философии права к современному либерализму сложное. Он рассматривает либерализм как ценное и характерное выражение современного мира. Однако оно таит в себе опасность подорвать свои собственные ценности. Этой саморазрушительной тенденции можно избежать, измеряя «субъективные цели людей более широким объективным и коллективным благом». Таким образом, моральные ценности занимают лишь «ограниченное место в общей схеме вещей». [202] Тем не менее, хотя не без причины Гегель широко считается главным сторонником того, что Исайя Берлин позже назвал позитивной свободой , он был столь же «непоколебим и недвусмысленен» в своей защите негативной свободы . [203]
Если идеальный суверен Гегеля гораздо слабее, чем это было типично для монархий его времени, то и его демократический элемент намного слабее, чем это типично для демократий нового времени. Хотя Гегель настаивает на важности участия общественности, он жестко ограничивает избирательное право и следует английской двухпалатной модели, в которой только члены нижней палаты, состоящей из простолюдинов и буржуазии , являются выборными должностными лицами. Дворяне в верхней палате, как и монарх, наследуют свои должности. [204]
Заключительная часть «Философии объективного духа» озаглавлена «Всемирная история». В этом разделе Гегель утверждает, что «этот имманентный принцип [стоический логос ] вызывает с логической неизбежностью расширение способностей вида к самоопределению («свобода») и углубление его самопонимания («самопознание»). " [205] По словам самого Гегеля: «Всемирная история — это прогресс в сознании свободы — прогресс, который мы должны понять концептуально». [206]
(Дальнейшее обсуждение сложного наследия социальной и политической философии Гегеля см. ниже в разделе «Наследие».)
Использование Гегелем термина «абсолютный» легко понять неправильно. Инвуд, однако, уточняет: происходящее от латинского absolutus , оно означает «не зависящий, не обусловленный, не относящийся ни к чему другому и не ограниченный чем-либо; самодостаточный, совершенный, полный». [207] Для Гегеля это означает, что абсолютное познание может обозначать только «абсолютное отношение», в котором основа опыта и испытывающий агент суть одно и то же: познаваемый объект явно является субъектом, который знает». [208] То есть единственная «вещь» (которая на самом деле является деятельностью), которая действительно абсолютна, — это та, которая полностью самообусловлена, и, по мнению Гегеля, это происходит только тогда, когда дух воспринимает себя как свой собственный объект. В заключительном разделе его «Философии духа» представлены три способа такого абсолютного знания: искусство, религия и философия. [в]
Именно в отношении различных модальностей сознания — интуиции , представления и постигающего мышления — Гегель различает три способа абсолютного познания. [w] Фредерик Бейзер резюмирует: «искусство, религия и философия имеют один и тот же объект, абсолют или саму истину; но они заключаются в разных формах познания его. Искусство представляет абсолют в форме непосредственной интуиции ( Anschauung ); религия представляет его в форме представления ( Vorstellung ), а философия представляет его в форме понятий ( Begriffe )». [210]
Рюдигер Бюбнер дополнительно уточняет, что увеличение концептуальной прозрачности, согласно которой эти сферы систематически упорядочиваются, не является иерархическим ни в каком оценочном смысле. [211]
Хотя обсуждение Гегелем абсолютного духа в « Энциклопедии» довольно краткое, он подробно развивает свое изложение в лекциях по философии изобразительного искусства , философии религии и истории философии . [185]
В « Феноменологии » и даже в «Энциклопедии» 1817 года Гегель обсуждает искусство только так, как оно фигурирует в том, что он называет «художественной религией» древних греков. Однако в 1818 году Гегель начинает читать лекции по философии искусства как явно автономной области. [211] [213] [х]
Хотя Г. Г. Гото озаглавил свое издание «Lectures Vorlesungen über die Ästhetik » (« Лекции по эстетике »), Гегель прямо заявляет, что его темой является не «пространное царство прекрасного», а «искусство, или, скорее, изобразительное искусство». [214] Он удваивает это в следующем абзаце, явно отличая свой проект от более широких философских проектов, преследуемых под заголовком «эстетика» Кристианом Вольфом и Александром Готлибом Баумгартеном . [й]
Некоторые критики – наиболее канонично Бенедетто Кроче в 1907 году [215] – приписали Гегелю некую форму тезиса о том, что искусство «мертво». Гегель, однако, никогда не говорил ничего подобного, и ему нельзя с полным основанием приписать такую точку зрения. [z] Действительно, один комментатор рассматривает эти дебаты в перспективе, отмечая, что утверждение Гегеля о том, что «искусство больше не служит нашим высшим целям», является «радикальным не из-за предположения, что искусство теперь не может этого сделать, а из-за предположения, что оно когда-либо служило». ." [216]
Подробное и систематическое рассмотрение Гегелем различных искусств на протяжении столь длительного периода времени даже побудило Эрнста Гомбриха представить Гегеля «отцом истории искусств». Действительно, до недавнего времени «Лекции Гегеля» в значительной степени игнорировались философами, а основное внимание уделялось литературным критикам и историкам искусства. [217]
Однако более узкий концептуальный проект философии искусства состоит в том, чтобы сформулировать и защитить «автономию искусства , делающую возможным учет особой индивидуальности , отличающей произведения эстетической ценности». [218]
По словам Гегеля, « художественная красота открывает абсолютную истину через восприятие». [219] Он считает, что лучшее искусство передает метафизическое знание, раскрывая посредством чувственного восприятия то, что является «безоговорочно истинным», то есть «то, что его метафизическая теория утверждает как безусловное или абсолютное». [220] Таким образом, хотя Гегель «облагораживает искусство постольку, поскольку оно передает метафизическое знание», «он смягчает свою оценку ввиду своей веры в то, что чувственные средства искусства никогда не могут адекватно передать то, что полностью превосходит случайность ощущений». [221] Вот почему, по Гегелю, искусство может быть только одним из трех взаимодополняющих друг друга модусов абсолютного духа. [аа]
Хотя его понимание христианства со временем развивалось, Гегель всю свою жизнь считал себя лютеранином. Одной из констант была его глубокая признательность за христианское понимание внутренней ценности и свободы каждого человека. [222]
Самые ранние сочинения Гегеля о христианстве датируются периодом между 1783 и 1800 годами. В это время он все еще разрабатывал свои идеи, и все, что относится к этому периоду, было заброшено как фрагменты или незаконченные черновики. [223] [ab] Гегель был очень недоволен догматизмом и позитивностью [ac] христианской религии, которой он противопоставлял стихийную религию греков. [225] В «Духе христианства» он предлагает своего рода решение, совмещая универсальность кантовской моральной философии с универсальностью учения Иисуса; в перефразе: «Нравственный принцип Евангелия — это милосердие, или любовь, а любовь — это красота сердца, духовная красота, сочетающая в себе греческую Душу и кантовский Нравственный Разум». [226] Хотя он не вернулся к этой романтической формулировке, объединение греческой и христианской мысли оставалось заботой на протяжении всей его жизни. [227]
Религия является основной темой всей « Феноменологии духа» 1807 года задолго до того, как она становится явной темой предпоследней главы «Религия». [объявление] Наиболее непосредственно это видно в метафизическом «несчастье» августинского сознания в главе IV и в изображении Гегелем борьбы Церкви верующих с философами Просвещения в главе VI. [аэ]
Однако правильное описание христианства Гегелем можно найти в последнем разделе «Феноменологии», непосредственно перед заключительной главой «Абсолютное познание». Она представлена под заголовком «Религия откровения» [ die offenbare Religion ]. Посредством философского изложения христианских доктрин, таких как Воплощение и Воскресение, Гегель претендует на то, чтобы продемонстрировать или «проявить» концептуальную истину христианства и, таким образом, преодолеть то, что было только положительно открыто [ geöffenbarte ] путем объяснения лежащего в его основе откровения. правда. [аф]
Сердце гегелевской интерпретации христианства можно увидеть в его интерпретации Троицы . Бог-Отец должен дать Себе существование как конечно-человеческий Сын, смерть которого раскрывает Его сущностное существо как Духа – и, что особенно важно, согласно Гегелю, его собственная философская концепция духа делает прозрачным то, что лишь смутно представлено в христианстве. понятие Троицы. И таким образом проявляется философская истина религии, которая теперь известна . [229]
В эссе по «Феноменологии» Джордж ди Джованни противопоставляет рациональную веру Канта [ag] рациональной религии Гегеля. По его мнению, современная роль религии состоит в «выражении и воспитании духа в его наиболее индивидуальных формах», а не в объяснении реальности. В противовес знанию больше нет места вере. Вместо этого вера принимает такие формы, как доверие, оказываемое «близким нам людям или времени и месту, в котором нам довелось жить». [231]
Иными словами, согласно философской интерпретации Гегеля, христианство не требует веры ни в какое учение, не вполне обоснованное разумом. Таким образом, остается религиозное сообщество, которое может свободно служить индивидуальным нуждам и прославлять абсолютную свободу духа. [232]
В Энциклопедии Гегеля есть раздел «Религия откровения», но он довольно краток. Именно его берлинские лекции содержат его следующее изложение христианства, которое он по-разному называет «совершенной», «абсолютной» или «откровенной» религией (все эквивалентные термины в этом контексте). [233] Сохранились стенограммы трех из четырех курсов Гегеля, и они показывают, что он постоянно корректировал свои акценты и изложение. [ах] Однако интерпретация христианства, которую он предлагает, по-прежнему во многом аналогична той, которую он представил в « Феноменологии» – только теперь он может более подробно и с большей ясностью излагать то, что он рассмотрел ранее в такой сжатой форме. . [234] [235] [ай]
_-_Portr%C3%A4t_des_Martin_Luther_(Lutherhaus_Wittenberg).jpg/1280px-Lucas_Cranach_d.%C3%84._(Werkst.)_-_Portr%C3%A4t_des_Martin_Luther_(Lutherhaus_Wittenberg).jpg)
Вальтер Йешке сомневается в том, признал бы Лютер притязания Гегеля на протестантизм . [236] Гегель охватывает доктрину священства всех верующих своей концепцией духа, но отвергает основные лютеранские доктрины sola gratia и sola scriptura . Вместо этого он утверждает в качестве «основного принципа» протестантизма «упрямство, делающее честь человечеству, отказываться признавать по убеждению что-либо, не утвержденное мыслью». [237] На тех же основаниях Фредерик Бейзер , признавая явно искреннее исповедание Гегелем лютеранства, описывает теологию Гегеля как фактически «полную противоположность теологии Лютера». [238]
Обсуждая «Гегелевский ренессанс» в англо-американской философии конца 20-го века, Бейзер выражает удивление – учитывая сегодняшнюю весьма светскую академическую культуру – таким всплеском интереса к Гегелю. Ибо, по Гегелю, божественное является центром философии. Концепция Бога Гегеля отличается от теистических концепций, встречающихся в ортодоксальном христианстве, и от деистических концепций, предложенных философами восемнадцатого века. Тем не менее, Гегель концептуализирует Бога как бесконечное или абсолютное, в соответствии с классическим определением, данным святым Ансельмом, как «то, чего нельзя помыслить ничего большего». [239]
Вопрос о том, как наиболее правильно охарактеризовать своеобразное изложение христианства Гегелем, был предметом интенсивных споров даже при его жизни и среди его учеников после его смерти. [240] Так, скорее всего, так и останется. Ни теистический, ни деистический бог Гегеля не может быть выражен только в философских терминах понятия духа или в его собственном особом логическом словаре. Тем не менее Гегель везде настаивает на том, что он — христианский Бог. [241]
«История, — пишет Фредерик Бейзер, — занимает центральное место в концепции философии Гегеля». Философия возможна только «если она исторична, только если философ осознает происхождение, контекст и развитие своих учений». В своем эссе 1993 года, озаглавленном «Историзм Гегеля», Бейзер заявляет, что это «не что иное, как революция в истории философии». [242] Однако в монографии 2011 года Бейзер исключает Гегеля из своей трактовки немецкой историцистской традиции по той причине, что Гегеля больше интересует философия истории, чем эпистемологический проект обоснования ее статуса как науки. [243] Более того, вопреки релятивистским последствиям историзма в узком понимании, гегелевская метафизика духа обеспечивает телос , внутренний по отношению к самой истории, с точки зрения которого прогресс может быть измерен и оценен. Это самосознание свободы. Чем больше осознание этой сущностной свободы духа пронизывает культуру, тем более продвинутой, по мнению Гегеля, она является. [244]
Поскольку свобода, по Гегелю, есть сущность духа, то развивающееся самосознание ее есть такое же развитие в истине, как и в политической жизни. [245] Мышление предполагает «инстинктивную веру» в истину, а история философии, изложенная Гегелем, представляет собой прогрессивную последовательность «системоопределяющих» концепций истины. [246]
Является ли Гегель истористом или нет, зависит просто от того, как определить этот термин. Однако важность истории в философии Гегеля нельзя отрицать.
В немецком языке есть два слова для обозначения истории: Historie и Geschichte . Первый относится к «нарративной организации эмпирического материала». Второй «включает описание лежащей в основе логики развития («внутренней основы») поступков и событий». Только последняя процедура может дать по-настоящему универсальную или философскую историю, и именно эту процедуру Гегель применяет во всех своих исторических трудах. [247] Согласно Гегелю, люди являются отчетливо историческими существами, потому что они не только существуют во времени, но и усваивают временные события, так что они становятся, в глубоком смысле, частью того, чем и кем являются люди, «неотъемлемой частью человеческой личности». -понимание и самопознание». [248] Вот почему, например, история философии является неотъемлемой частью самой философии, поскольку ранние философы буквально не могли думать о том, что могли думать более поздние философы, обладавшие всем богатством своих предшественников – и, возможно, с такой дистанцией. , прорабатывайте более тщательно и последовательно. [249] С более поздней точки зрения, например, становится очевидным, что концепция личности включает в себя импликацию универсальности, что делает противоречивой любую интерпретацию или реализацию, которая распространяет ее на одних людей, но не на других. [250]
Во введении к своим «Лекциям по философии всемирной истории» , упрощая свое изложение, Гегель делит человеческую историю на три эпохи. В том, что он называет «восточным» миром, один человек (фараон или император) был свободен. В греко-римском мире некоторые люди (богатые граждане) были свободны. В «германском» мире (то есть европейском христианском мире) все люди свободны. [251] [252]
В своем обсуждении древнего мира Гегель дает весьма обоснованную защиту рабства. Как он говорит в другом месте, «рабство возникает на переходной фазе между естественным человеческим существованием и истинно этическим состоянием; оно происходит в мире, где несправедливость все еще правильна. Здесь несправедливость действительна, так что положение, которое она занимает, является необходимый». [253] Гегель, однако, ясно дает понять, что существует безусловное моральное требование отвергнуть институт рабства и что рабство несовместимо с рациональным состоянием и сущностной свободой каждого человека. [254] [255]
Некоторые комментаторы – в первую очередь Александр Кожев и Фрэнсис Фукуяма – поняли, что Гегель утверждает, что, достигнув полностью универсальной концепции свободы, история становится завершенной, что она достигла своего завершения. На это, однако, можно возразить, что свобода еще может быть расширена как по объему , так и по содержанию . Со времен Гегеля сфера понятия свободы была расширена за счет признания законного включения женщин, бывших порабощенных или колонизированных народов, психически больных и тех, кто не соответствует консервативным нормам в отношении сексуальных предпочтений или гендерной идентичности. среди других. Что касается содержания свободы, то Международный билль о правах человека ООН , например, расширяет концепцию свободы за пределы того, что формулирует сам Гегель. [256] Кроме того, хотя Гегель последовательно представляет свои философские истории как повествования, направленные с Востока на Запад, такие ученые, как Дж. М. Фрицман, утверждают, что это предубеждение не только совершенно второстепенно по отношению к сути философской позиции Гегеля, но и что – поскольку Индия теперь является крупнейшей в мире демократии, например, или мощные усилия Южной Африки по преодолению апартеида – движение свободы обратно на Восток, возможно, уже началось. [257]
Гегелю часто приписывают то, что он действовал в соответствии с « диалектическим методом »; на самом деле, однако, Гегель характеризует свою философию как «спекулятивную» ( spekulativ ), а не диалектическую, и употребляет термин «диалектическая» лишь «весьма редко». [258] [aj] Это потому, что, хотя « Диалектика» иногда обозначает всё движение самовыражения смысла или мысли, этот термин более конкретно относится к самоотрицанию определений рассудка ( Verstand ), когда они продуманы в своей неподвижности и противоположности». [260]
Напротив, «Гегель описывает правильное мышление как методическое взаимодействие трех моментов[:]
Например, самосознание — это «концепция, которую сознание имеет о самом себе. Таким образом, в этом случае концепция и референт совпадают: ... «самосознание» относится к принятию разумом самопротиворечивого (и, следовательно, также самоотрицающего) роль субъекта и объекта одного и того же акта познания – одновременно и в одном и том же отношении». [267] [268] Следовательно, это умозрительная концепция.
По словам Бейзера, «если у Гегеля вообще есть какая-либо методология, то это, по-видимому, антиметодология, метод, позволяющий приостановить все методы». Термин «диалектика» Гегеля следует понимать применительно к понятию предмета исследования. Необходимо уловить «самоорганизацию» предмета, его «внутреннюю необходимость» и «внутреннее движение » . Гегель отказывается от всех внешних методов, которые могли бы быть «применены» к какому-либо предмету. [96]
Диалектический характер спекулятивной процедуры Гегеля часто делает его позицию по тому или иному вопросу довольно трудно охарактеризовать. Вместо того, чтобы попытаться ответить на вопрос или решить проблему напрямую, он часто переосмысливает ее, показывая, например, «почему дихотомия, лежащая в основе спора, ложна и что, следовательно, возможно интегрировать элементы с обеих позиций». [269] Спекулятивная мысль сохраняет истину от явно противоположных теорий в процессе, который Гегель называет « снятием ».
«Снять» ( aufheben ) имеет три основных значения: [am]
Гегель обычно использует этот термин во всех трех смыслах, уделяя особое внимание второму и третьему, в которых кажущиеся противоречия спекулятивно преодолеваются. [272] Его слово для обозначения того, что снимается, — «момент» ( das Moment , в среднем роде), который обозначает «существенную черту или аспект целого, понимаемого как статичная система, и существенную фазу в целом, понимаемом как диалектическая система». движение или процесс». [273] (Когда Гегель описывает что-то как «противоречивое», он имеет в виду, что оно не является независимо самоподдерживающимся на своих собственных условиях, и поэтому его можно понять [ begreifen ] только как момент большего целого. [274] ] )
По мнению Гегеля, думать о конечном как о моменте целого, а не как о независимо самоопределяющемся существовании, значит понимать его как идеализированное ( das Ideelle ). [275] [276] Идеализм, таким образом, «является доктриной, согласно которой конечные сущности идеальны ( ideell ): они зависят не от самих себя в своем существовании, а от некоторой более крупной самоподдерживающейся сущности [т. е. целого], которая лежит в основе или охватывает их. ." [277]
Выражения-местоимения – момент, снятие и идеализация – характерны для гегелевского понимания идеализма. Их можно понимать как стадии мышления, на которых «объект концептуально присутствует сначала в простом виде, затем в зависимости от обстоятельств, как внутренних, так и внешних по отношению к нему, и, наконец, стоит полностью сам по себе». [278] Этот феноменологический и концептуальный анализ отличает идеализм Гегеля от трансцендентального идеализма Канта и менталистического идеализма Беркли . [279] В отличие от этих позиций, идеализм Гегеля вполне совместим с реализмом и немеханистическим натурализмом . [280] Эта позиция отвергает эмпиризм как априорную теорию познания, но она никоим образом не противоречит философской легитимности эмпирического познания. [281] Идеалистическое утверждение Гегеля, которое он утверждает, что демонстрирует, состоит в том, что бытие само по себе рационально. [282]
Хотя было бы неправильно называть философию Гегеля «абсолютным идеализмом», это прозвище в то время больше ассоциировалось с Шеллингом, и документально подтверждено, что сам Гегель использовал его по отношению к своей собственной философии только три раза. [283]
По мнению Гегеля, «всякая философия есть по существу идеализм». [284] Это утверждение основано на предположении, которое, как утверждает Гегель, демонстрируется, что концептуализация присутствует на всех когнитивных уровнях. Ибо полное отрицание этого подорвало бы веру в концептуальные способности, необходимые для объективного знания, и, таким образом, привело бы к тотальному скептицизму. [285] Следовательно, по мнению Роберта Штерна , идеализм Гегеля «сводится к форме концептуального реализма , понимаемого как «вера в то, что понятия являются частью структуры реальности » » [286]
Влияние Гегеля на последующие философские разработки было огромно. В Англии конца девятнадцатого и начала двадцатого века школа, известная как британский идеализм, выдвигала версию абсолютного идеализма , напрямую связанную с текстами Гегеля. Среди видных членов были JME McTaggart , RG Collingwood и GRG Mure . Кроме того, некоторые философы, такие как Маркс , Дьюи , Деррида , Адорно и Гадамер , выборочно развили гегелевские идеи в свои собственные философские программы. Другие развили свои позиции в оппозиции к системе Гегеля. К ним относятся, например, такие разнообразные философы, как Шопенгауэр , Кьеркегор , Рассел , Г.Э. Мур и Фуко . В богословии влияние Гегеля отмечают работы Карла Барта и Дитриха Бонхеффера . Однако эти имена представляют собой лишь небольшую выборку некоторых наиболее важных фигур, которые развили свою мысль в связи с философией Гегеля. [287] [288] [289]
Некоторые историки представляют влияние Гегеля как разделенное на два противоположных лагеря: правый и левый. [290] Правые гегельянцы , предположительно прямые ученики Гегеля в Университете Фридриха-Вильгельма , защищали протестантскую ортодоксальность и политический консерватизм периода после Наполеоновской Реставрации. Левые гегельянцы, также известные как младогегельянцы , интерпретировали Гегеля в революционном смысле, что привело к защите атеизма в религии и либеральной демократии в политике. Однако недавние исследования поставили под сомнение эту парадигму. [291]
Правые гегельянцы «были быстро забыты» и «ныне известны главным образом только специалистам»; левые гегельянцы, напротив, «включали некоторых из наиболее важных мыслителей того периода», и «благодаря их акценту на практике некоторые из этих мыслителей остались чрезвычайно влиятельными», прежде всего благодаря марксистской традиции. [292]
Среди первых, кто критически оценил систему Гегеля, была немецкая группа 19-го века, известная как молодые гегельянцы , в которую входили Фейербах , Маркс , Энгельс и их последователи. Основная направленность их критики кратко выражена в одиннадцатых « Тезисах о Фейербахе » Маркса из его « Немецкой идеологии» 1845 года : «Философы лишь интерпретировали мир различными способами; дело, однако, в том, чтобы изменить его». [293] [ан]
Хотя влияние Гегеля иногда изображается в основном ограниченным молодым Марксом из « Экономических и философских рукописей 1844 года» , свидетельства влияния Гегеля на структуру « Капитала » ясно показаны в черновых записных книжках с 1857 по 1858 год, опубликованных как Grundrisse . [295] [ао]
В ХХ веке эта интерпретация получила дальнейшее развитие в работах критических теоретиков Франкфуртской школы . [297] Это произошло из-за (а) повторного открытия и переоценки Гегеля как возможного философского прародителя марксизма философски ориентированными марксистами; (б) возрождение исторической перспективы Гегеля; и (в) растущее признание важности его диалектического метода . Книга Дьёрдя Лукача « История и классовое сознание» (1923), в частности, помогла вновь ввести Гегеля в марксистский канон. [298]
Стало обычным делом отождествлять «французского Гегеля» с лекциями Александра Кожева , который подчеркивал диалектику господина-слуги [ Herrschaft und Knechtschaft ] (которую он неправильно перевел как хозяин-раб [ maître et l'esclave ]) и философию истории Гегеля. . Эта точка зрения, однако, упускает из виду более шестидесяти лет французских работ о Гегеле, согласно которым гегельянство отождествлялось с «системой», представленной в Энциклопедии . [299] Более позднее прочтение, основанное на « Феноменологии духа », во многом было реакцией на более раннее. После 1945 года «это «драматическое» гегельянство, сосредоточенное на теме исторического становления через конфликт, [стало] рассматриваться как совместимое с экзистенциализмом и марксизмом». [300]
Ограничивая диалектику историей, доминирующие французские прочтения Жана Валя , Александра Кожева и Жана Ипполита эффективно представили Гегеля как человека, предлагающего «философскую антропологию вместо общей метафизики». [301] В этом чтении тема желания стала центром внимания. [302] Основная тема заключалась в том, что «разум, который стремится быть всеобъемлющим, фальсифицирует реальность, подавляя или вытесняя свое «другое » » . [303] Хотя его нельзя полностью приписать Кожеву, такое прочтение Гегеля сформировало мысль и интерпретации таких мыслителей, как Жан-Поль Сартр , Морис Мерло-Понти , Клод Леви-Стросс , Жак Лакан и Жорж Батай . [304]
Интерпретация Кожевом «диалектики господина-раба» как базовой модели исторического развития также повлияла на феминизм Симоны де Бовуар и антирасистские и антиколониальные работы Франца Фанона . [305]
Между концом 20-го и началом 21-го веков постколониальная критика пересмотрела многие утверждения Гегеля о рабстве и происхождении человеческого духа, отметив, как он поддерживал несколько явно расистских теорий, соответствующих теориям различных других философов того времени, которые долгое время время не подвергалось какому-либо конкретному анализу. [306]
Тем не менее Гегель проявил большое сочувствие к восстаниям рабов во время Гаитянской революции , в которых он признал диалектику господин-слуга . [307] Гаити была первым бывшим рабовладельческим государством, введшим всеобщие права человека, до Франции и США. Для Гегеля это было шагом вперед в реализации свободы в мировой истории. [308] [309]
Президент Международной ассоциации Гегеля Дина Эмундтс заявила в 2020 году: «Быть расистом и в то же время требовать прав человека для всех людей не является противоречием в терминах. И Кант, и Гегель делали это». [310] Ученый Ник Несбитт уточняет, что философия истории Гегеля содержит контрапункт классическому обвинению в европоцентризме , что позволяет думать о другом Просвещении, которое имело бы в качестве отправной точки идею всеобщей всемирной истории, т.е. история как прогресс в сознании свободы. [309]
Ученый Д. Мёллендорф подчеркивает разницу между расистскими позициями, поддерживаемыми Гегелем, и его философской системой. Он утверждает, что теории Гегеля о «философии субъективного духа» не обязательно ведут к расизму, а скорее оставляют такую возможность открытой. Расизм Гегеля в его анализе объясняется не столько на философском уровне, сколько общей атмосферой расизма, преобладавшей в XIX веке. [311]
Карл Поппер во втором томе «Открытого общества и его врагов» (1945) заявил, что система Гегеля представляет собой тонко завуалированное оправдание абсолютного правления Фридриха Вильгельма III и что идея Гегеля о конечной цели истории заключалась в достижении государства приблизительно соответствует Пруссии 1830-х годов . Поппер далее предположил, что философия Гегеля послужила источником вдохновения для коммунистических и фашистских тоталитарных правительств 20-го века, чья диалектика позволяет интерпретировать любое убеждение как рациональное, просто если можно сказать, что оно существует. Кауфманн и Шломо Авинери раскритиковали теории Поппера о Гегеле. [312]
По словам Бенедетто Кроче , Джованни Джентиле , известный итальянский фашист , «имеет честь быть самым строгим неогегельянцем во всей истории западной философии и позорно быть официальным философом фашизма в Италии». [313]
Исайя Берлин назвал Гегеля одним из шести архитекторов современного авторитаризма , подрывавших либеральную демократию , наряду с Руссо , Клодом Адрианом Гельвецием , Фихте , Анри де Сен-Симоном и Жозефом де Местром . [314]
Эта терминология, в значительной степени развитая ранее Фихте , была распространена Генрихом Морицем Халибеем в отчетах о философии Гегеля, которые с тех пор были широко дискредитированы. [315] [316] [317] Вальтер Кауфманн , например, сообщает:
Фихте ввел в немецкую философию три ступени тезиса, антитезиса и синтеза, используя эти три термина. Шеллинг воспринял эту терминологию. Гегель этого не сделал. Ни в одной из своих книг он ни разу не использовал эти три термина вместе для обозначения трех стадий спора или изложения. И они не помогают нам понять его «Феноменологию» , его «Логику » или его философию истории; они препятствуют любому непредвзятому пониманию того, что он делает, загоняя это в схему, которая была ему доступна и которую он сознательно отверг. [318]
Позиция Бейзера еще сильнее. Он отрицает, что это соответствует какой-либо процедуре у Фихте или Шеллинга, и тем более у Гегеля. [319]
Более скромно было сказано, что это описание представляет собой «лишь частичное понимание, требующее исправления». Что верно, так это то, что, согласно Гегелю, «истина возникает из ошибки» в ходе исторического развития таким образом, что подразумевает «холизм, в котором частичные истины постепенно корректируются так, чтобы преодолевалась их односторонность». Это искажает то, что такое описание возможно только после того, как процесс развернулся. «Тезис» и «антитезис» не «чужды» друг другу. Поскольку можно сказать, что существует такой «диалектический метод», он не является внешним методом, который можно было бы «применить» к какому-либо предмету. [320]
Точно так же Стивен Улгейт утверждает, что в каком бы ограниченном смысле можно было сказать, что у Гегеля есть «метод», это строго имманентный метод; то есть оно возникает в результате вдумчивого погружения в сам предмет. Если это и приводит к диалектике, то только потому, что существует противоречие в самом предмете, а не в силу какой-либо внешней методологической процедуры. [321]
Как документально подтверждено Ричардом Дж. Бернштейном , влияние Гегеля на американский прагматизм можно разделить на три периода: конец девятнадцатого века, середина двадцатого и настоящее время. [322] Первый можно найти в ранних выпусках « Журнала спекулятивной философии» (основанного в 1867 году). [322] Второе очевидно в признанном влиянии на крупных фигур, включая Джона Дьюи , Чарльза Пирса и Уильяма Джеймса . [323]
Как описывает это притяжение сам Дьюи: «Однако были и «субъективные» причины для привлекательности, которую мысль Гегеля оказала на меня; интеллектуализированный предмет может удовлетворить». [324] Дьюи принял большую часть гегелевской концепции истории и общества, но отверг его (вероятно, неверную) концепцию гегелевской концепции абсолютного познания. [325]
Два философа, Джон Макдауэлл и Роберт Брэндом (иногда называемые « питтсбургскими гегельянцами»), составляют, по мнению Бернштейна, третий момент влияния Гегеля на прагматизм. [326] Однако, открыто признавая влияние Гегеля, ни один из них не претендует на объяснение взглядов Гегеля в соответствии с его собственным самопониманием. [ap] Кроме того, каждый из них явно находится под влиянием Уилфрида Селларса . [328] Макдауэлл особенно заинтересован в развенчании « мифа о данности », дихотомии между понятием и интуицией, тогда как Брэндом озабочен главным образом развитием социального подхода Гегеля к обоснованию и нормативной импликации. [329] Эти присвоения мысли Гегеля являются двумя среди нескольких «неметафизических» прочтений. [330]
В своей статье для англоязычной аудитории в 2005 году Фредерик Бейзер заявляет, что статус метафизики Гегеля является «вероятно, самым спорным вопросом в науке Гегеля». [331] Некоторые ученые отдают предпочтение религиозной интерпретации метафизики Гегеля как попытке оправдать христианские убеждения разумом. [331]
Другие ученые выдвинули неметафизический подход к Гегелю, интерпретирующий его философию как «теорию категорий , неокантианскую эпистемологию, герменевтику или даже как антихристианский гуманизм ». [332]
Если философия Гегеля является метафизикой, то Бейзер утверждает, что эти философы считают, что она «обречена на устаревание» как «обанкротившееся предприятие» теперь, когда Кант в своей «Критике » показал невозможность определения безусловного знания посредством чистого разума . [333]
Тем не менее, с тех пор «возможно, самый значительный неметафизический» интерпретатор последнего времени, [334] Роберт Б. Пиппин , отказался от своей прежней позиции, особенно в Pippin 2019. Еще до этого, представляя сборник эссе с конференции 2014 г. Американское Гегелевское общество Аллегра де Лаурентис сообщает, что все, кто выступает на тему «Гегель без метафизики?» подтвердил метафизическое измерение мысли Гегеля. [335]
Однако остается спорным вопрос о том, как правильно охарактеризовать метафизические взгляды Гегеля (явно посткантианские). [336] Как мимоходом замечает сам Гегель, «люди — мыслящие существа и прирожденные метафизики. Здесь имеет значение только то, правильной ли метафизика применяется». [337]
Опубликованные статьи заключаются в кавычки; названия книг выделены курсивом. [ак]
Берн, 1793–1796 гг.
Франкфурт-на-Майне, 1797–1800 гг.
Йена, 1801–07 гг.
Бамберг, 1807–08 гг.
Нюрнберг, 1808–1816 гг.
Гейдельберг, 1816–1818 гг.
Берлин, 1818–1831 гг.
Это важно с философской точки зрения, поскольку термины Гегеля здесь являются заимствованием анализа отношений господин-слуга, проведенного Аристотелем в его « Политике» (1253a24–1256b39) и «Оэкономике» . Как пишет Пеперзак (комментируя версию диалектики в Энциклопедии ), «Гегель также подчеркивает взаимную выгоду и общность союза между свободным хозяином и «животным разумным», которое служит ему соответствующим органоном». [78] Или, как отмечает Харрис, «господин — это рациональный агент , а «раб» — рациональный инструмент ». [79]
Вероятно, его наиболее прямое обсуждение словаря естественного права можно найти во введении к гейдельбергским лекциям Гегеля 1817–1818 годов; после этого он почти всегда говорит о правильном упрощении или праве, модифицированном его собственными философскими терминами. [192] [193]
«Термины «позитивный» и «естественный» Гегель заимствовал из теории права, где они указывают на разницу между несовершенным, написанным человеком, вторичным, «положительным» правом и совершенным, первичным, Богом данным, «естественным» правом». [224]
«Строгое обоснование метода Гегеля дано в последней главе его «Логики», GW 12, стр. 237–253 [Hegel 2010b, стр. 736–53]. В курсах по философии права упоминается Диалеклик , напр. , в Ilt 3, 139 [нет английского перевода] («диалектика вообще означает, что нечто конечное претендует на существование, хотя это не так, поскольку оно имеет свой предел само по себе») и Wa 273 [нет английского перевода] («все, что ограничено, диалектично само по себе»). Неспособность увидеть, что Гегель не останавливается на второй, интеллектуальной и (негативно-)диалектической стадии познания, приводит к чтению, которое является скорее кантианским, чем гегелевским. Нежелание признать, что оппозиции Между, например, идеей и природой или субстанцией и субъектом лишь временные и еще не вполне истинные, приводит к неправильному пониманию гегелевских понятий о духе и абсолютном духе и, следовательно, к коренным искажениям его теории и практики самой философии». [259]
«Однако при обычном размышлении эти операции функционируют изолированно. Как только понимание фиксирует свои термины, оно перестает думать и просто придерживается сделанных различий. Парадоксы в диалогах Платона не разрешаются окончательно, и современная теория категорий является просто способом Построение теории, оторванное от дисциплины понимания и осознания того, что аномалии развиваются из присущих ограничений, становится чистой фантазией и теряет связь с реальностью.
«Для Гегеля рациональное мышление предполагает интеграцию всех трех операций в единый сложный процесс мышления». [266]
Он
гель
_
