Фацзя ( китайский :法家; пиньинь : fǎjiā ), или Школа фа (законы, методы), часто переводится как легизм , [1] является школой в основномклассической китайской философии периода Воюющих царств , чьи идеи внесли большой вклад в формирование бюрократической китайской империи , и даосизма как выдающегося в ранней Хань. Поздняя Хань берет Гуань Чжуна в качестве прародителя Фацзя. Ее более легистские фигуры включают министров Ли Куй и Шан Ян , и более даосские фигуры Шэнь Бухай и философ Шэнь Дао , а поздний Хань Фэй опирался на обоих. Она часто характеризуется на западе в реалистических линиях. Цинь и Тан были более характерны своими традициями.
Хотя истоки китайской административной системы невозможно проследить до какого-либо одного человека, великий канцлер Шэнь Бухай, возможно, оказал большее влияние, чем кто-либо другой, на создание системы заслуг и может считаться ее основателем. Его философский преемник Хань Фэй , считающийся их лучшим писателем, написал самый известный из их текстов, Хань Фэйцзы , содержащий самые ранние комментарии к Даодэцзин . Искусство войны Сунь Цзы рекомендует концепции Хань Фэя о власти, технике, бездействии, беспристрастности, наказании и вознаграждении.
Реформы Шан Яна, в значительной степени связанные с административными и социально-политическими инновациями, превратили периферийное государство Цинь в мощное в военном отношении и строго централизованное королевство, мобилизовав Цинь на окончательное завоевание других государств Китая в 221 г. до н. э. Имея административное влияние на династию Цинь, он оказал формирующее влияние на китайское право. Последующие императоры и реформаторы часто следовали образцам, установленным Хань Фэем, Шэнь Бухаем и Шан Яном.
Ранний отдаленный захолустье на западе, хотя и продвигал Цинь к власти, Китай, вероятно, не знал Шан Яна государства Цинь, по крайней мере, до кануна имперского объединения. Зная Шэнь Бухая , Шэнь Дао и Цинь, даже покойный Сюнь Куан , похоже, не знал Шан Яна, несмотря на традиционные сравнения. Шэнь Бухая можно только спекулятивно сравнивать с Ли Куем или еще более старым конфуцианцем Цзычанем на широком уровне, что они взаимно стремились к более меритократическому правительству, и с отсутствием доказательств прямого влияния.
Будучи канцлерами соседних государств, доктрины Шан Яна и Шэнь Бухая столкнулись друг с другом во времена династии Цинь, и покойный Хань Фэйцзы, связанный с предполагаемым Хань Фэем из государства Хань , является первым упоминанием Шан Яна за пределами собственной «Книги правителя Шан» государства Цинь . «Хань Фэйцзы» предполагает, что законы и методы Шан Яна и Гуань Чжуна , с их связанными работами, могли быть распространены в то время. [2] [3] [4] Глава 24 «Книги правителя Шан» демонстрирует знакомство с концепциями, связанными с Шэнь Бухаем и Шэнь Дао , но к тому времени эти концепции стали общепринятыми. [5]
В то время как период Воюющих царств в остальном содержит фигуры, которые можно частично назвать легистскими , [6] с Хань Фэйцзы как первой ссылкой Шан Яна, можно проследить истоки их более поздней ассоциации в школе Фа только до первой прямой связи между ним и Шэнь Бухаем , которую Юрий Пинес все еще поместил в главу 43 Хань Фэйцзы . [7] На фоне позднего периода Воюющих царств государства Хань под угрозой Цинь, Хань Фэй считал фа (стандарты) необходимыми с Шан Яном в качестве представителя, включая закон и указы с вознаграждением и наказанием, а также стандарты (фа) в администрации, представляющие Шэнь Бухай его собственного государства. Последнее он называет (шу) административным методом или техникой. [8] Глава содержит одно из «самых кратких определений» Шу. [9]
«Шэнь Бухай говорил о методе, в то время как Гунсунь Ян создавал законы. Метод заключается в том, чтобы назначать на должность в соответствии со способностями кандидата; держать отчет о достижениях, способный претендовать; и проверять способности собранных министров. Это контролируется правителем».
Потенциально влиятельный для основания Императорского экзамена , [10] согласно Хань Фэю и Хуайнаньцзы , Шэнь Бухай дезорганизовал закон во времена недавно образованного государства Хань . Ни один ханьский или более ранний текст индивидуально не связывает его с уголовным правом, а только с контролем бюрократии, [11] и, по-видимому, выступал против уголовных наказаний. [12] Административные идеи Шэнь Бухая были бы актуальны для уголовной практики династии Хань, но все еще могут быть замечены в работе пятого века, цитирующей Лю Сяна как деятеля, который выступал за административную технику, надзор и подотчетность, чтобы отменить наказание министров, и, вероятно, способствовал сокращению наказания. Хотя некоторые выдающиеся реформаторы использовали их вместе, у всех троих все еще были свои собственные индивидуальные влияния. [13]
Начиная со времени синтеза Хань Фэйцзы [14] Шан Ян, Шэнь Бухай и Хань Фэй часто идентифицировались в рамках административной практики Хань Фэя Син-Мин («форма и имя»), унаследованной от Шэнь Бухая. Это будет служить вторичным прозвищем, хотя Син этимологически схоже с фа (концепция) . [15] Как категория, вероятно, изобретенная Сыма Таном (165–110 до н. э.) в рассуждении о правительстве, их несколько выдающихся произведений относятся к Школе фа ( фацзя ) [16] , поскольку Лю Сян (77–6 до н. э.) и Лю Синь (ок. 46 до н. э.–23 н. э.) использовали ее как категорию в императорской библиотеке династии Хань . Фацзя станет основной категорией текстов мастеров в каталогах династии Хань , а именно в собственной Книге Хань государства Хань (111 н. э.). Она включала шесть других утерянных текстов. [17]
Хотя Сюнь Куан критиковал Шэнь Дао как «одержимого фа», Фацзя, вероятно, имел в виду только «законопослушные семьи» во времена Мэн-цзы ; никто не использовал его как идеологический термин для себя или своего оппонента. Его редкий термин мог эволюционировать в нечто вроде «эксперта по методам в экономических делах» в контексте варианта Гуаньцзы до популярного Таня. Как используется в Шицзи (Сыма Тань), Фацзя выглядит чисто идеологическим, ссылаясь на «мнение о том, что родство и социальный статус должны игнорироваться административными протоколами», относясь ко всем одинаково и «тем самым возвышая суверена над остальным человечеством».
Хотя более широкое раннее экономическое значение самого термина было бы более предположительным, Сыма Цянь выделяет главу 3 Книги правителя Шан о сельском хозяйстве и войне, в то время как Лю Сян продолжил бы предполагать, что Шан Ян и Ли Куй находились под влиянием ориентированного на сельское хозяйство Шэньнуна . Основной проблемой ранней Книги правителя Шан, синолог Юрий Пайнс Стэнфордская энциклопедия по-прежнему считает включение цели «богатых государств и мощных армий» более точным описанием для текущего, чем просто законы и методы фа. [18]
Поместив биографии Шэнь Бухая и Хань Фэя рядом с Лао-цзы и Чжуан-цзы , а также с основателями династии Хань, Сыма Цянь заявил, что Хань Фэй , Шэнь Бухай и Шэнь Дао изучали ту же философию Хуан-Лао , или « Даосизм Желтого императора и Лао-цзы ». Шан Яну просто дана собственная глава, в то время как Шэнь Дао указан в Академии Цзися . [19] Поскольку это слово означает что-то вроде даосизма, Сыма Тан , по-видимому, ввел термин « Даоцзя » с содержанием « Хуан-Лао » в виду, и Сыма Цянь, вероятно, объединяет их больше через интерпретацию Хуан-Лао, чем Лао-цзы-Чжуан-цзы, введенную в династию Хань в качестве основы категории даосизма. [20] [21] [22]
Путь Лао - цзы почитал пустоту, реагируя на изменения через недеяние. Глубокие и тонкие, его слова трудно понять. Чжуан-цзы был освобожден Путем и добродетелью, освобождая свои рассуждения; однако его суть возвращается к спонтанности. Мастер Шэнь (Бухай) относился к низшим как к низшим, применяя принцип «имен и сущности». Мастер Хань (Фэй) рисовал чернилами, проникал в природу вещей и был ясен в отношении правильного и неправильного, но был чрезвычайно жесток и имел мало сострадания. Все они возникли в Пути и его добродетели , но Лао-цзы был самым глубоким из них. Шицзи 63: 2156 [23]
Даодэцзин (Лаоцзы) и Чжуанцзы в целом придерживаются отрицательного взгляда на законы Фа, ни они, ни Сыма Цянь не одобряют «государственный активизм в целом», и, несмотря на присвоенные употребления, даосский Хуайнаньцзы не одобряет Шэнь Бухая, называя его преступником наряду с Шан Яном. Тем не менее, до поздней Хань эти фигуры еще не были разделены на две разные школы. Хотя и опираясь на Шан Яна и Шэнь Бухая, Хань Фэйцзы ранее различал их, в противном случае цитируя Шэнь Бухая вместе с текстом Лаоцзы. Поскольку тогда никто не был назван под ними, поздние ханьские конфуцианцы разделили существующие фигуры (тексты) на школу Фа Таня, при этом Даоцзя указал на Лаоцзы и Чжуанцзы в качестве базовых примеров. [24] [23]
Сыма Цянь обвиняет Ли Си в том, что он якобы объединил доктрины Шэнь Бухая и Хань Фэя, обозначенные как Техника, с доктриной права Шан Яна, изображая Ли Си как налагающего высокие налоги и злоупотребляющего доктриной Шэнь Бухи, чтобы поощрять праздность и подчинение Второго императора . Хотя более ранние синологи могли бы отнести их к одной и той же категории «легизма», Сыма Цянь, со своей стороны, не относится к Хань Фэю так же, как к Ли Си; представляя их обоих как противников, Хань Фэй рассматривается как «трагическая фигура». [25] Ханьские тексты Шицзи , Гунъян Чжуань , Янь те лунь и Хуайнаньцзы вместо этого изображают Конфуция как легиста, вероятно, намекая на жестокого чиновника при императоре У из Хань . [26]
Термин «Хуан-Лао» может быть ретроспективным, и некоторые из более даосских глав Хань Фэйцзы могут быть поздними дополнениями, но последнее будет менее актуально для случая Цинь или Хуан-Лао. Как точка зрения, все еще поддерживаемая синологом Хансеном из Стэнфордской энциклопедии даосизма, «легализм», как включающий течение Гуаньцзы , и Хуан-Лао «Даосизм Желтого императора», доминирующий в Цинь до раннего Хань, теоретически подтверждается шелковыми текстами Мавандуй . [27] Если Хуан-Лао действительно описывал самосознающее течение, это было бы скорее тенденцией, чем единой доктриной, с ранними администраторами династии Хань «Хуан-Лао» , названными Сыма Цянем, такими как Цао Шэнь , которые заняли более «независимый» подход после падения династии Цинь. [28]
Более политическое, чем типичное прочтение Дао дэ цзин (Лао-цзы), и менее метафизическое, чем более поздние даосские тексты, Хань Фэй, возможно, читает из более старой, более политической версии. С Мавандуй, найденным у члена политического класса, Хансен утверждал, что эти версии не следует просто считать «оригиналами», интерпретируя Хуан-Лао как раннюю, политически партийную разновидность того, что позже будет названо даосизмом. [29] Если бы авторы Хань Фэйцзы не были все искренни в своих лаосских убеждениях, работа все равно послужила бы подходящей критикой конфуцианства и моизма, т. е. для более « реалистичной » антиконфуцианской, а не даосской интерпретации Хань Фэйцзы. [30]
Тексты Мавандуй можно считать написанными в раннюю эпоху Хань, когда их политические позиции были более привлекательными, но Майкл Лоу все равно поместил свой текст Цзинфа или «Бошу» до объединения Цинь, и большинство ученых все еще считали, что другие были по крайней мере доханьскими. Желтый император является важной фигурой в одном из его текстов. Среди других направлений мысли, его более метафизический, но все же политически ориентированный текст Бошу включает в себя содержание, имеющее сходство с Шэнь Бухай, Шэнь Дао и Хань Фэй, отдавая предпочтение или развивая аргументы, более сопоставимые с естественным правом . [31]
Интерпретация Дао дэ цзин (Лаоцзы) как просто цинично политического была бы ошибочной. Тем не менее, вместе с цигун , его можно рассматривать как руководство по политике и военной стратегии. Лао-цзы ранних шелковых текстов Мавандуй и два из трех более ранних Годяньских Чу-слайпов помещают политические комментарии или «управление государством» на первое место. Возможно, не имея метафизики, связанный контент вместо этого обладает мифологиями. Тем не менее, в отличие от всех предыдущих Путей, Дао дэ цзин подчеркивает тишину и отсутствие как у вэй . Центральная концепция даосизма , вместе с их ранними Лао-цзы, Шэнь Бухай, Хань Фэй и так называемым даосизмом Хуан-Лао , подчеркивает политические использования и преимущества у вэй, сокращенную активность как метод контроля для выживания, социальной стабильности, долгой жизни и правления, воздержание от действий, чтобы воспользоваться благоприятным развитием событий. [32]
Поздние комментарии Хань Фэйцзы к «Даодэцзин» сопоставимы с даосизмом « Гуаньцзы Нэйе » [33] , но в остальном используют «Лаоцзы» больше как тему для методов правления. Хотя у Хань Фэйцзы есть даосские концепции объективных точек зрения, если их и были в его источниках, у него нет окончательной веры в универсальную мораль или естественные законы [34] , разделяя с Шан Яном и Шэнь Дао взгляд на человека как на существо, преследующее собственные интересы. [35] Выступая против манипуляции механизмами управления, несмотря на пропаганду пассивной осознанности, невмешательства и покоя, способность предписывать и командовать все еще встроена в административный или «договорной» метод Син-мин Хань Фэйцзы. [36] Его течение противопоставляется более поздним или, иными словами, более духовным формам даосизма как практической государственной философии, не принимающей «постоянный путь государственного управления» и применяющей практику у вэй или недеяния больше к правителю, чем к кому-либо другому. [37]
.jpg/1280px-Half_Portraits_of_the_Great_Sage_and_Virtuous_Men_of_Old_-_Meng_Ke_(%E5%AD%9F%E8%BB%BB).jpg)
Ранние работы Фэн Юлана рассматривали государственных деятелей как полностью понимающих, что потребности меняются со временем и материальными обстоятельствами; признавая, что люди могли быть более добродетельными в древности, Хань Фэй полагает, что новые проблемы требуют новых решений. [38] Фактически, сама по себе меняющаяся со временем парадигма была достаточно распространена. Пайнс считает более конкретный взгляд Шан Яна и Хань Фэя на историю как на эволюционный процесс контрастным. [39]
Синолог Хансен также однажды воспринял Дао Шэнь Дао и Хань Фэя как попытку нацелиться на то, что они считали «действительным» ходом истории. [40] Подчеркивая своевременность, Сыма Тан говорит: «Оно (дао или путь) меняется со временем и меняется в ответ на вещи», взгляд, ранее обнаруженный у Хань Фэя и Сюнь Куана . Гонконгский профессор Сяогань Лю считает, что Чжуанцзы и Лаоцзы ( Дао дэ цзин ) больше сосредоточены на «соответствии природе», чем на своевременности, в то время как последователи « Хуан-Лао » Чжуанцзы могут быть теоретически определены как определяющие первое согласно второму. [41]
Принимая Шан Яна за наследника Ли Куя и У Ци , несмотря на антиконфуцианство в Шанцзюньшу , профессор Цянь Му все еще считал, что «Люди просто говорят, что легистские истоки находятся в Дао и Дэ (сила/добродетель) [т. е. даосские принципы], по-видимому, не осознавая, что их истоки на самом деле находятся в конфуцианстве. Их соблюдение закона и чувство общественной справедливости полностью соответствуют духу исправления имен Конфуцием и возвращения к приличиям, но преобразованы в соответствии с условиями эпохи». В древнем обществе наказание по закону обычно применялось только к людям, в то время как дворяне наказывались только ритуально. Но потребности меняются со временем. [42]
Ху Ши считал Сюнь Куана , Хань Фэя и Ли Си «поборниками идеи прогресса посредством сознательных человеческих усилий», причем Ли Си отменил феодальную систему, объединил империю, закон, язык, мысль и веру, представив мемориал трону, в котором он осуждает всех тех, кто «отказывался изучать настоящее и верил только в древних, на авторитет которых они осмеливались критиковать». С цитатой из Сюнь Куана: [43]
Вы прославляете Природу и размышляете о ней: почему бы не приручить и не упорядочить ее? Вы следуете за Природой и поете ей хвалу: почему бы не контролировать ее ход и не использовать его? ... Поэтому я говорю: пренебрегать усилиями человека и рассуждать о Природе — значит не понимать фактов вселенной.
В отличие от Сюнь Куана, классически предполагаемого учителя Хань Фэя и Ли Си, Хань Фэй не считает, что склонность к беспорядку свидетельствует о том, что люди злы или неуправляемы. [44]
В том, что AC Graham считал «высокой литературной выдумкой», как вспоминает Пайнс, глава 1 «Книги правителя Шан», «Пересмотр законов», начинается с дебатов, которые провел герцог Сяо из Цинь , стремясь «рассмотреть изменения в делах эпохи, исследовать основу для исправления стандартов и найти Путь трудоустройства людей». Гунсунь пытается убедить герцога меняться в соответствии со временем, а в «Шанцзюньшу » цитируются его слова: «Порядочные поколения не [следовали] одному пути; чтобы принести пользу государству, не нужно подражать древности».
Грэм сравнивает Хань Фэя, в частности, с мальтузианцами , как «уникальных в поиске исторической причины изменения условий», а именно роста населения, признавая, что малонаселенному обществу нужны только моральные связи. Текст Гуаньцзы рассматривает наказание как ненужное в древние времена при изобилии ресурсов, делая это вопросом бедности, а не человеческой природы. Человеческая природа — это конфуцианский вопрос. Грэм в противном случае считает, что обычаи того времени не имеют значения для государственных деятелей, даже если они готовы подстроить правительство под них. [45] [39]
В качестве контрапункта, Хань Фэйцзы и Шэнь Дао все еще используют аргументативную ссылку на «мудрых королей»; Хань Фэйцзы утверждает, что различие между интересами правителя и частными интересами восходит к Цанцзе, в то время как правление по Фа (стандартам) восходит к незапамятным временам, считая разграничение между общественным и частным «ключевым элементом» в «просвещенном правлении» предполагаемых бывших королей. [46]
С Шанцзюньшу, делающим преобладающим использование права, и с Хань Фэем и династией Хань, в значительной степени связывающими его с уголовным правом, синолог Херрли Г. Крил взял Шан Яна как древнюю китайскую школу легистов. Но программа Шан Яна была шире, чем закон; Хань Фэй помещает его в нее. [47] По словам Майкла Лоу , набор министров происходил во время мобилизации периода Воюющих царств , и Книга правителя Шан является основным примером. Ранний набор министров в более широком смысле был сосредоточен более просто на переписи и налогах для мобилизации, развиваясь в направлении таких должностей, как дипломатия. Оставив в стороне уголовное право, Бенджамин И. Шварц считал, что основной программой Шан Яна было сельское хозяйство и война. Признавая их бюрократический вклад, работа Пайна в Стэнфордской энциклопедии философии предваряет основное течение Шан Яна-Хань Фэя по реалистическим линиям, как ищущих богатые государства с мощными армиями. [48]
Фактическая перспектива его течения, вероятно, заключалась в попытке создать богатое, всеобъемлющее государство с мощной армией, полностью приспособленной для завоевания, как это выражено в Книге правителя Шан . Переводчик Юрий Пайнс описывает его больше в этом ключе. Уголовное право было одним из компонентов, включая доминирующий акцент на сельском хозяйстве, который позже был отменен вместе с его суровыми наказаниями. Институциональные реформы Шан Яна можно считать беспрецедентными, а его экономические и политические реформы были «несомненно» важнее, чем его собственные военные достижения. Но Хань все еще признавал его как военного стратега, и он был таким же военным реформатором своего времени, даже если он не был таким известным генералом. Он также относится к категории Военных книг Императорской библиотеки Хань, Стратеги подчинения. [49]
Поскольку Шан Ян, как говорят, реформировал закон Цинь, Книга правителя Шан не верит, что законы фа будут успешными без «исследования нрава людей». Пинес считает, что основная доктрина Шан Яна заключается в том, чтобы связывать врожденную природу или нравы людей (син 性) с именами (мин 名). Работа рекомендует принимать законы, которые позволяют людям «преследовать желание имени», а именно славы и высокого социального статуса, или просто богатства, если это приемлемо. Гарантируя, что эти «имена» связаны с реальными выгодами, надеялись, что если люди смогут преследовать их, они будут менее склонны совершать преступления и более склонны заниматься тяжелой работой или сражаться в войнах. [50]
Фигура в «Стратагемах воюющих царств» , хотя и не являющаяся основным направлением его административного трактата, Шэнь Бухай также был военным реформатором, по крайней мере, для обороны, и, как говорят, поддерживал безопасность своего государства. [51] Шэнь Дао рано запомнился своим второстепенным предметом ши или «ситуационной власти», о котором он говорит в главе 40 « Хань Фэйцзы» и включен в «Искусство войны» , но использует этот термин только дважды в своих фрагментах. Считая своих оппонентов затуманенными разными способами, Сюнь Куан называет его «затуманенным фа», видным в его работе, как разделяемым с другими, иначе обучающим пассивности и устранению желания. [52] [53] [54]
Считая своих оппонентов «затуманенными» отдельными аспектами Пути, Сюнь Куан критикует Шэнь Дао, в частности, за то, что он был одержим подражанием моделям (фа), а не наймом достойных людей, но не обязательно выбирал один из них как правильный. Шэнь Дао был больше озабочен тем, чтобы были законы, чем их подробностями. Сюнь Куан считает, что его законы (или модели) не имеют «надлежащей основы» и не будут успешными в упорядочивании государства. Но он не выступает против него только за то, что он отстаивает модели или законы фа. Сюнь Куан также обсуждает фа. [55] Вместо самого закона он выступает против судебных разбирательств и парадоксов, как это встречается в школе имен . [56]
До Сыма Тана доктрины определялись только учителями в связи с текстовыми традициями; для тех, кого позже называли даосами , а именно ранними Лаоцзы и Чжуанцзы . [57] Не образуя крупномасштабных, организованных, непрерывных школ мастеров и учеников в смысле моистов и конфуцианцев , те, кого позже называли даосами, сформировали свободные сети мастеров и учеников в период Воюющих царств , поскольку основанные на текстах традиции объединились более полно в династии Хань . [58] Некоторые позже названные легистами, возможно, были раньше, чем Даодэцзин . Но почти само собой разумеется, что такая фигура, как Хань Фэй, была бы под влиянием появления «даосизма». Многие конфуцианцы также оказались бы под его влиянием. [59]
Ранние «даосы», вероятно, не знали всей своей области. [60] Для Хань Фэйцзы также влияние Чжуанцзы существует только в виде следов, [61] и шелковые тексты Мавандуй все еще не имели влияния Чжуанцзы. Главным доказательством влияния Чжуанцзы в династии Хань является Хуайнаньцзы . [62] [63] Профессор Тао Цзян более просто называет влияние Лаоцзы Хань Фэя лаосским, только теоретизируя влияния типа «чжуан». Он теоретизирует их как осторожность монарха в отношении манипуляции, отступая в изоляцию у вэй, а не в конфуцианское моральное воспитание и развитие. Отшельники в Чжуанцзы отступают в изоляцию, чтобы избежать хаоса эпохи. [64]
Хотя потенциально поздние дополнения, авторы Хань Фэйцзы написали комментарии к Даодэцзин . Эти ранние комментаторы не дают никаких комментариев, отличающих их самих или течение Хань Фэя от течения Лаоцзы, и не обязательно видят две отдельные школы. В современном мире все еще «кажется правдоподобным читать Ханьфэя в даосском измерении», как «мыслителя, на которого повлиял даосизм». [65] Сюнь Куан индивидуально выделяет Шэнь Дао для фа, и их фигуры, как утверждается, были сосредоточены на административных методах и стандартах фа. Но это не была его исключительная тема, и авторы Хань Фэйцзы также были сосредоточены на даосских концепциях у вэй и Дао . Течения, называемые «даосскими» и «легистскими», имели бы больше общего со своими современниками, чем предполагает их более позднее разделение, которого не существовало. [66]
Основываясь на административной беспристрастности и демонстрируя «как даосские, так и конфуцианские характеристики», Шэнь Бухай все еще может в наше время восприниматься как более конфуцианская, склонная к сотрудничеству фигура, чем можно было бы предположить из интриг в более поздних главах Хань Фэя, и, по-видимому, не нападает напрямую на конфуцианство. [67] Хотя Хань Фэй в целом считался бы авторитарным, такие фигуры, как Шэнь Дао, не обязательно были более авторитарными для своего времени. [68] Выступая за то, чтобы административный аппарат (fa) использовался для беспристрастного определения наград и наказаний, [69] [70] Шэнь Дао в противном случае выступает за то, чтобы царство было буквально смоделировано по образцу естественного мира. [71]
Отказываясь от использования своих ушей, глаз и мудрости, в отличие от даосизма, как он позже понимался, с Дао, ссылающимся на такие вещи, как совокупность реальности, Дао или Путь Шэнь Бухая относится только к беспристрастным административным методам (фа). Как фигура, которая перефразирует « Лунь Юй» , он делает более конфуцианское использование У вэй «уменьшенная активность» в смысле оставления обязанностей министрам, обучения правителя не участвовать в действиях, которые могут нанести вред «естественному порядку вещей», скрывая свою силу и ум. Утверждаемый Крилем как более ранний, чем Даодэцзин , он должен был быть пересмотрен с открытием шелковых текстов Мавандуй . Позднюю ханьскую классификацию как Фацзя в сторону, тем не менее, говорили, что он был даосом или, по крайней мере, «изучил Хуан-Лао». Глава 5 Хань Фэя в противном случае цитирует его работу наряду с работой Лао-цзы . [72]
Мэн-цзы утверждает, что император Шунь сбежал бы со своим отцом, если бы тот совершил убийство, а не увидел бы его арестованным. Не считая конфуцианские ценности, такие как сыновняя почтительность, достаточными для управления государством, Шэнь Дао выступает за то, чтобы правитель поощрял веру в правила, действуя в соответствии с правилами, и не отказывался от трона, чтобы помочь членам семьи, совершившим убийство, сбежать. В то время как Чжуанцзы в целом критикует сыновнюю почтительность, Шэнь Дао все же поддерживал ее, даже если родители плохие, вместо этого предполагая, что родителей можно упрекать, если это может спасти их от катастрофы. [73] Хотя некоторые авторы Хань Фэйцзы отрицательно относились к конфуцианству, [74] его все равно можно сравнить с корнцианством, по крайней мере номинально. Его система вознаграждения и наказания была сосредоточена на запрете и поощрении министров, распространяясь на население, и была не просто системой наказания, ориентированной на наказание. [75]
Шэнь Бухай, Шэнь Дао и Хань Фэй имеют сходство с восстановленным эклектичным ранним текстом Бошу в шелковых текстах Мавандуя , с даосскими идеями, сопоставимыми скорее с естественным правом . [76] Но Крил не нашел прямых политических последователей Шэнь Дао, сопоставимых с Шан Яном или Шэнь Бухаем династии Хань; [77] Хуайнаньцзы имеет большое влияние со стороны Чжуанцзы и, в меньшей степени, Хань Фэя, но выступает против Шан Яна и Шэнь Бухая под прикрытием сурового уголовного права. [78]
Вероятно, возникший в дебатах неомоистов и школы имен , [79] [80] хотя Лю Сян (77–6 до н. э.) помещает Шэнь Бухая в категорию Фацзя, он и более ранний Сыма Цянь (145–86 до н. э.) считали его доктрину доктриной Син-Мин , или «формы» и «имени», причем Сыма Цянь утверждал, что он основан на даосизме Хуан-Лао. Описанный как держащий результаты , подотчетные утверждениям , [81] Сыма Цянь толкует Шэнь Бухая, Шан Яна и Хань Фэя под ним; [39] рано связанный со школой имен и Шэнь Бухаем как Методом , термин иногда относится к комбинации Шан Яна и Хань Фэя Хань. Несмотря на теоретический и административный вклад практики, значение самого термина в конечном итоге запуталось и потерялось в сочетании с наказанием (Син 刑) ко времени Западной Цинь или уже в Восточной Хань . [82] Сыма Цянь утверждает , что Первый император провозгласил эту практику; [83] очевидно, что эта идея, по крайней мере, находит свой путь к позднему доимперскому Циньскому трактату « Луши Чуньцю» . [84]
Ранний бюрократический пионер, Шэнь Бухай был не столько более продвинутым, сколько больше сосредоточенным на бюрократии. Обсуждение Хань Фэем Метода-Техники (fa-Shu) в связи с ним дает базовое объяснение для Син-Мина, говоря: «Метод заключается в том, чтобы назначать на должность в соответствии со способностями кандидата; считать достижения подотчетными притязаниям; и проверять способности собранных министров. Это контролируется правителем». Назначая отдельных лиц на их роли министров (например, «Управляющий плащами»), в отличие от ранних конфуцианцев, Хань Фэй считает министров ответственными за их предложения, действия и производительность. Их прямая связь как административной функции не просматривается до Хань Фэя; [85] поздние теории Воюющих царств Сюнь Куана или моистов были все еще гораздо более обобщенными. [86]
С видимым использованием Син-Мин, глава 5 Чжудао (道主) Хань Фэйцзы включает Шэнь Бухая и Лао-цзы в параллельном стиле. Глава касается практического управления администрацией, причем даосские соображения Хань Фэя рассматриваются в первую очередь как «содействие покою правителя». Хотя он не утверждает, что это глава, которую он прочитал, Сыма Цянь мог принять Хань Фэя за Хуан-Лао на основе его концепции Дао, если эта идея еще не была установлена. [87]
Дао — это начало мириадов вещей, стандарт правильного и неправильного. Если так, то разумный правитель, придерживаясь начала, знает источник всего, а придерживаясь стандарта, знает происхождение добра и зла. Поэтому, в силу покоя пустым и умиротворенным, он ждет, когда течение природы укрепится, так что все имена будут определены сами собой, и все дела будут урегулированы сами собой. Пустой, он знает сущность полноты: умиротворенный, он становится корректором движения. Тот, кто произносит слово, создает себе имя; тот, у кого есть дело, создает себе форму. Сравните формы и имена и посмотрите, идентичны ли они. Тогда правитель не найдет ничего, о чем бы беспокоился, поскольку все сводится к своей реальности. WK Liao. ch.5
Mawangdui Jingfa рассматривает Дао как создание стандартов fa [88] , а Sima Tan частично описал даосскую школу, основанную на дворе Син-Мин. Шэнь Бухай, Хань Фэй и предпочтительно « бездействующий » правитель Сыма Цяня заключают договор с собранием министров, при этом Син-Мин соотносит предложения о работе (Мин «имена» или словесные заявления ) и Син «формы» или « образы ». С ранними примерами в Shen Buhai (Shenzi), несколько текстов Mawangdui имеют сходство с обсуждением Хань Фэем в Главе 5 Син-Мин и его «блестящего (или умного) правителя», как и другие эклектичные типичные работы Хуан-Лао, такие как Guanzi , Huainanzi и Sima Qian’s Shiji [89] .
Согласно Шицзи , с их доктринами, едва заметными в раннем Хань за пределами шелковых текстов Мавандуй , практика Син-Мин снова появилась при даосском императоре Вэнь Хань и его доверенных министрах, но «осторожная, незаметная и твердая», больше похожая на Шэнь Бухая, чем на Хань Фэя. Приписываемый Шэнь Бухаю, он становится термином для секретарей, которые отвечали за записи в решениях по уголовным делам династии Хань , удерживая результаты подотчетными требованиям . [90] [91] Сыма Цянь обвиняет Ли Си в том, что он якобы объединил доктрины Шан Яна и Шэнь Бухая при Втором императоре , ссылаясь на Хань Фэйцзы. Его доктрину можно увидеть в главе 43 Хань Фэя. [92]
Представительная фигура главы 40 Хань Фэя о « ситуационном авторитете» Ши , и, вероятно, известный философ своего времени из Академии Цзися , [93] моисты и Шэнь Дао помещены Внешним Чжуанцзы в качестве предшественников Чжуан Чжоу и Лао-цзы . [94] Хотя, вероятно, не совсем точно хронологически, Шэнь Дао имеет небольшое сходство с более ранним, Внутренним Чжуанцзы, и синолог Хансен из Стэнфордской энциклопедии по-прежнему обсуждает его как часть теоретической модели даосизма. [95]
Бенджамин И. Шварц описал Шэнь Дао с точки зрения невозмутимости и духа у вэй, общего с Чжуан Чжоу и его коллегами-академиками, с ранними даосскими идеями, найденными среди эклектиков, таких как Хань Фэй и Сюнь Куан . [96] AC Graham считал, что Внешняя Чжуанцзы включает Син-Мин, подчеркивая благосклонность над наградами и наказаниями, [97] хотя по собственным утверждениям работа отдает предпочтение самосовершенствованию. [98] Раннее приняв его за Начало даосской теории , или Зрелый даосизм, Хансен все еще обсуждает его вместе с даосами как «Даосскую теорию до Лаоцзы» в Стэнфордской энциклопедии Даосизма. [99]
Хотя Хансен и поддерживал Лаоцзы, он предположил, что концепция Дао Хань Фэя основана на ситуативном авторитете Шэнь Дао , а Гуаньцзы имеет такое же отношение. Шэндао развивает «концепцию естественного дао» или «фактического хода событий». «Отказ от знания» или обычного руководства, что бы ни приносила ситуация, это Дао (путь), направляющий человеческие дела, условности, предписания и знания. Подчеркивая институционализм (фа), царь главы 40 Хань Фэя может быть добрым или злым, но Хань Фэйцзы не одобряет злого царя, чье правление может быть более сложным. [100] Если некоторые авторы Хань Фэйцзы были знакомы с прото- Гуаньцзы , как, по крайней мере, предполагают его ссылки, Гуаньцзы считает, что модели контролируют дела, модели берут свое начало в осуществлении власти, а осуществление власти берет свое начало в Дао . [101]
Хотя термин «легизм» все еще встречается в некоторых общепринятых значениях в последние годы, например, в «Приключениях в китайском реализме» , помимо его анахронизма, академические круги избегают его по причинам, которые восходят к работе синолога Херрли Г. Крила 1961 года «Легисты или администраторы? » Как представляет Хань Фэй, в то время как у Шан Яна в качестве закона чаще всего использовались fa (стандарты), Шэнь Бухай использует fa (стандарты) в администрации, что Крил перевел как метод . И у Хань Фэя, и у моистов были концепции закона, но они более широко использовали стандарты fa. [102] [103]
В более широком смысле, вместе с Шэнь Бухай и Шэнь Дао , Хань Фэй в первую очередь администратор, а не законодатель. Хань Фэй и Шэнь Дао используют fa (стандарты) как нечто родственное закону, а также используют вознаграждение и наказание, но в целом используют стандарты fa подобно Шэнь Бухаю: как административную технику. [69] Шэнь Бухай использует fa (стандарты) для сравнения должностных обязанностей и действий, и Хань Фэй часто подчеркивает fa в этом смысле, приводя в качестве примера конкретную цитату из Хань Фэйцзы: [104]
Просвещенный правитель использует fa (стандарты), чтобы выбирать своих людей; он не выбирает их сам. Он использует fa, чтобы взвесить их заслуги; он не измеряет их сам. Таким образом, способность не может быть затемнена, а неудача не может быть приукрашена. Если те, кого [ложно] прославляют, не могут продвигаться вперед, и точно так же те, кого оклеветали, не могут быть отброшены назад, тогда будут четкие различия между господином и подданным, и порядок будет легко [достигнут]. Таким образом, правитель может использовать только fa.
Говорят, что Шан Ян был казнен после смерти герцога Сяо из Цинь . Хотя Цинь не отказался от своих реформ, он отказался от своих суровых наказаний. Текущая версия Шанцзюньшу в противном случае пытается ввести более широкие средства «расширения полномочий государства», включая стандарты (фа) продвижения по службе. Книга правителя Шан представляет некоторые из реформ ее текущей версии, в противном случае содержащую доимперские идеи о том, как может выглядеть порядок, основанный на законе и бюрократии, после его установления. Унаследовав свою версию в конце периода Воюющих царств , Хань Фэйцзы стремится к государству с законом, богатством и мощной армией. То, что Хань Фэйцзы не является законодательным, предполагает, что этот компонент был еще более теоретическим и пропагандистским. [105]
С одним ядром, происходящим от Шэнь Бухая, глава 5 Хань Фэя об управлении Син-Мин включает конкретные практические рекомендации, так что издание Университета Васэда делит ее пополам. [106] Среди наиболее философски сложных аргументов работы, [107] ее также можно считать наиболее подробным применением вознаграждения и наказания в связи с Главой 7 «Две ручки». [108] Но если последняя не является поздней, хотя и взаимно симпатизирующей, мемориал Главы 6 о наличии правил напоминает о падении Вэй в 243 г. до н. э.; Глава 19 «Принятие мер» могла быть написана после падения Чжао (228 г. до н. э.) и Вэй (225 г. до н. э.), если бы не пали все государства. [109]
Считая, что законы не могут практиковаться сами по себе, Хань Фэйцзы обвиняет Шан Яна в слишком большой зависимости от закона, критикуя его во многом так же, как конфуцианцы критикуют закон; «Хотя законы строго соблюдались чиновниками, правителю на вершине не хватало методов». [110] [111] Выбор работы включить закон не случаен и, по крайней мере, косвенно направлен на пользу людям, поскольку государство получает пользу от порядка. Его можно (или, по мнению эксперта по праву, а не синолога ) сравнить с законодательной нормой права , поскольку она развивается за пределами целей, служащих целям просто правителя, действуя отдельно от него после установления. Хань Фэй говорит: «Просвещенный правитель управляет своими чиновниками; он не управляет людьми». Правитель не может совместно управлять людьми в большом государстве. И его прямые подчиненные не могут делать этого сами. Правитель использует методы для контроля над чиновниками. [112]
Сама Книга правителя Шан рассматривает законы в основном с административной точки зрения и затрагивает многие административные вопросы, включая сельскохозяйственную мобилизацию, коллективную ответственность и государственную меритократию. [113] Обращаясь к управлению, Глава 25 так называемого «Внимания к закону» Шанцзюньшу пропагандирует «строгую опору на закон» (fa) в основном как на «нормы продвижения и понижения» для осуждения чиновников и пресечения министерских клик, но, по-видимому, еще не усвоив более сложные методы отбора и назначения, все еще прибегала к сельскому хозяйству и войне как к стандарту для продвижения. [114]
С некоторыми собственными идеями Хань Фэя, эклектичный Путь правителя Хань Фэйцзы (глава 5) проводит параллели между Лао-цзы и Шэнь Бухаем, подчеркивая административные идеи Шэнь Бухая с советом правителю сократить свои выражения, желания и традиционную мудрость. [115] С намеками на натурализм, но оставляя метафизику, Хань Фэй часто ссылается на Дао, пытаясь продемонстрировать, как Лао-цзы может сделать лучшего правителя, приводя в пример его конкретную главу. Сыма Цянь не включает главу в свой краткий список, так что можно усомниться, читал ли он ее; но, по-видимому, это была наиболее вероятная глава, которую он бы прочитал, когда он поместил фигуры, без Шан Яна, как «Хуан-Лао», обсуждая Шэнь Бухая и Хань Фэя рядом с Лао-цзы и Чжуан-цзы. [116] Первый абзац главы 5 гласит:
Дао — это начало мириадов вещей, стандарт правильного и неправильного. Если так, то разумный правитель, придерживаясь начала, знает источник всего, а придерживаясь стандарта, знает происхождение добра и зла. Поэтому, в силу покоя пустым и умиротворенным, он ждет, когда течение природы укрепится, так что все имена будут определены сами собой, и все дела будут урегулированы сами собой. Пустой, он знает сущность полноты: умиротворенный, он становится корректором движения. Тот, кто произносит слово, создает себе имя; тот, у кого есть дело, создает себе форму. Сравните формы и имена и посмотрите, идентичны ли они. Тогда правитель не найдет ничего, о чем бы беспокоился, поскольку все сводится к своей реальности. WK Liao. ch.5
Ранняя литература KC Hsiao противопоставляет Хань Фэя и даосизм. Во-первых, правитель параграфа 17 « Даодэцзин » был правителем первобытного государства, а не тем, кто, как ожидалось, потенциально будет руководить империей. Даос, как правило, не уделяет особого внимания сельскому хозяйству, наградам и наказаниям, как Шан Ян. Хань Фэй говорит: «Когда условия будут исправлены, а законы завершены, у мудрого правителя не будет никаких дел, которые его беспокоили бы», стремясь к «просвещенному правителю, председательствующему наверху в недействии». Но его недействие — это скрытность в наложении наказаний и сокрытии знаний. Сяо противопоставляет это разуму правителя, образующему «гармоничное целое с разумом всего его народа» в «Даодэцзин». [117]
Но Криль особо отмечает раздел 17 « Даодэ цзин» (Лао-цзы) в интерпретации JJL Duyvendak , «вызывающий широкий интерес», но «довольно старый в китайской литературе» как форму даосизма, «сильно склоняющуюся к легизму». Криль берет в пример Wenzi , включая отрывок из «Даодэ цзин», Han Feizi и Huainanzi . [118] «Загадочный» отрывок раздела 17 напрямую не упоминает правителей, но, по-видимому, обсуждает правителя как того, кто «делает все, не действуя». Дувьендак отмечает обсуждение добросовестности как повторяющееся в разделе 23, но посчитал его «не относящимся» и не включил его туда. [119] В версиях Годянь и Мавандуй раздел 17 объединен с аналогичным политическим разделом 18. В любом случае типичный читатель найдет Дуйвендак более читабельным, чем Мавандуй. [120] Переводчик Харрис трактует «Понимание лояльности» Шэнь Дао как «включающее опасение, что сосредоточенность на лояльности возникает только тогда, когда дела уже начали идти не так». [121]
В высшей (древности) никто даже не знал, что есть правители (или просто знал, что есть правители)...
Если добросовестность (правителя по отношению к народу) недостаточна, добросовестность (народа по отношению к правителю) будет отсутствовать.
Вдумчивы были (мудрые правители), ценящие свои слова!
Когда работа была сделана и дела шли гладко, все люди говорили: «Мы сделали это сами!»....
Когда великий Путь приходит в упадок, есть «гуманность и справедливость».
Когда государство и династия погружены в беспорядок, есть «верные министры». (Дуйвендак 17-18) [122]
До Шэнь Бухая Синмин, вероятно, возник раньше в школе имен. Чжань Го Цэ цитирует один из их парадоксов: « Су Цинь сказал правителю Цинь: «Все сторонники Синмина говорят, что белая лошадь — это не лошадь». Су Цинь тем не менее воспринял парадокс белой лошади Гунсунь Луна как административную стратегию Синмина. Другие люди просто не были предназначены для того, чтобы понять его. [123] Несмотря на противодействие их парадоксам, Хань Фэйцзы предлагает стратегию белой лошади: главный министр Янь притворился, что увидел белую лошадь, выскочившую из ворот. Все его подчиненные отрицали, что видели что-либо, кроме одного, который выбежал и вернулся, утверждая, что видел это, и назвал его льстецом. [124]
Но слова и имена необходимы для управления, [125] и обсуждение связи между реальностями и их именами было общим для всех школ в классический период (500 г. до н. э. - 150 г. до н. э.), включая моистов и посмертные категории даосов, легистов и школу имен . Его раннее мышление было фактически наиболее развито конфуцианцами, в то время как более позднее мышление характеризовалось парадоксами. Шэнь Дао и даосизм подвергают сомнению предпосылки предыдущих школ, в частности, конфуцианцев и моистов, представляя еще более высокую степень релятивистского скептицизма. Тем не менее, вместе с более ранними Шэнь Бухаем и Сюнь Куаном , Хань Фэй все еще может быть сравнен с ранним конфуцианским исправлением имен , поскольку его сфера бюрократически уже в фокусе, чем общая философия. [126]
Хотя Сыма Цянь более или менее представлял фактическую социальную категорию спорщиков, [127] он разделил школы (или категории) по элементарным линиям, включая Мин («имена», использование слов в философии и администрировании, включая контракты) для Школы имен Минцзя , и Фа (стандарты, включая закон и метод) для тех, кого позже назвали Фацзя («законники»). [128] Принимая участие в дискуссиях о «сходстве и различии», такие различия, естественно, были бы полезны в судебных разбирательствах и администрировании. [129] Но более продвинутые дискуссии об именах и реальностях относятся к более позднему периоду Воюющих царств, после Шан Яна, Шэнь Бухая и Мэн-цзы , то есть в эпоху Хань Фэя. [130]
Практики и доктрины Шэнь Бухая, Хань Фэя и школы имен называются Минши (имя и реальность) и Синмин (форма и имя). Администраторы обеих группировок имеют оба элемента и разделяют одни и те же интересы, оценивая бюрократическую работу и структурные отношения между министрами и руководителями. Школу имен Минцзя также можно неточно перевести как «легисты» , [131] используя сравнительные модели фа для судебных разбирательств . [129] Чжуанцзы клевещет на тех , кто ставит практику Синмин, а также награды и наказания выше у-вэй, сокращенной деятельности правителя, как на софистов и «простых технарей»; [132] к ним применяется термин династии Хань Минцзя . [128]
Династия Цинь использовала сравнительные модельные руководства для руководства уголовно-правовой процедурой, [133] и последняя глава Книги правителя Шан, безусловно, «сосредоточена на том, как поддерживать закон в большой территориальной области». Но, не считая старых суровых наказаний Шан Яна, в любом случае, никто на самом деле не правил в первую очередь уголовным правом. В первую очередь административная династия Цинь установила офисные подразделения, которые не могли наказывать по своему желанию; уголовное право дополняло ритуальный порядок . [134] Уголовное право больше развивается в династии Хань , которая и вводит эти термины. [135]
Переводчик Юрий Пайнс берет последнюю главу 26 Книги правителя Шан как отражение административных реалий «позднего доимперского и императорского Цинь», по сути, соответствующих знаниям Цинь. Хотя поиск управления в более широком смысле, защита людей от злоупотреблений со стороны министров становится важнее, чем наказание людей. Принимаемые как универсально полезные, в попытке осуществить «благословенное искоренение наказаний посредством наказаний», обнародуются и преподаются четкие законы, которые люди могут использовать против министров, злоупотребляющих уставами, наказывая их в соответствии с наказаниями нарушенного устава. Хань Фэй выступает за то же самое, но больше сосредоточен на достижении этого посредством административной власти правителя. [136]
Если хотя бы часть дат Хань Фэйцзы относится к этому периоду, Шанцзюньшу могла распространяться накануне объединения. Принятие работы Хань Фэйцзы может создать видимость живого течения для старых суровых наказаний Шан Яна, которые могут быть ошибочно применены в обратном направлении. Работа Пайна в Стэнфордской энциклопедии мимоходом принимает давний статус-кво в науке: какие бы события на самом деле ни происходили, Цинь в противном случае отказалась от суровых наказаний Шан Шан до объединения. Сама Книга правителя Шан не является однородной идеологией, но существенно меняется в ходе своего развития. Как первая ссылка работы, Хань Фэйцзы вспоминает свою более раннюю главу 4, говоря: [137] [39]
Гунсунь Ян сказал: «Когда [государство] применяет наказания, налагает тяжкие [наказания] на легкие [преступления]: тогда легкие [преступления] не придут, и тяжкие [преступления] не придут. Это называется: «искоренение наказаний наказаниями».
Как вспоминает Пинес, даже если Шанцзюньшу лишь мимоходом предполагает, что необходимость в наказании исчезнет, и разовьется более моральный порядок, Цинь тем не менее отказался от своих суровых наказаний. [39] Как компонент общей колонизации, наиболее распространенным суровым наказанием было изгнание в новые колонии, причем изгнание считалось само по себе суровым наказанием в Древнем Китае. Хань практикует ту же практику, переводя преступников на границы для военной службы, а император У и более поздние императоры набирали мужчин, приговоренных к смертной казни, для экспедиционных армий. У Цинь есть калечащие наказания, такие как отрезание носа, но наиболее распространенным является нанесение татуировок, а позор — свое суровое наказание в Древнем Китае. Они не более суровы для своего времени и образуют преемственность с ранней династией Хань, [138] отменившей калечащие операции в 167 г. до н. э. [139] [140]
Наказания в Цинь и ранней Хань обычно прощались или искупались в обмен на штрафы, работу или один или несколько аристократических рангов, даже вплоть до смертной казни. Не самые распространенные наказания, калечащие наказания Цинь, вероятно, существуют отчасти для создания рабочей силы в сельском хозяйстве, животноводстве, мастерских и строительстве стен. [141] Заменяя калечащие работы, труд от одного до пяти лет становится обычным тяжелым наказанием в раннем императорском Китае, в основном при строительстве дорог и каналов. [142]
Для Хань Фэя структура власти неспособна вынести автономную министерскую практику вознаграждения и наказания. Хань Фэй в основном нацелен на министерские нарушения. Его главный аргумент в пользу наказания законом, Глава 7 «Две ручки», заключается в том, что делегирование вознаграждения и наказания министрам привело к подрыву власти и краху государств в его эпоху и должно быть монополизировано, используя суровое наказание в попытке отменить министерские нарушения, и, следовательно, наказание. Используя стандарты fa, правитель Хань Фэя отказывается от личных предпочтений в вознаграждении и наказании из самосохранения. [143]
В то время как Хань Фэй считает, что благожелательное правительство, которое не наказывает, навредит закону и создаст путаницу, он также считает, что жестокий и тиранический правитель создаст нерациональное правительство, с конфликтами и восстаниями. [144] Шэнь Дао, технически первый член триады Хань Фэя между фигурами, по крайней мере, по порядку глав, никогда не предлагает виды наказаний, поскольку это не суть. Главное в том, что это слишком вовлекает правителя, чтобы решать их лично, подвергая его негодованию. Правитель должен решать наказания, используя стандарты fa. [145]
Хань Фэй также не предлагает виды наказаний и, похоже, не заботится о наказании как о возмездии как таковом. Его волнует только то, работают ли они, и, следовательно, положат конец наказаниям. Хотя «доброжелательность и праведность» могут быть просто «блестящими словами», потенциально могут быть включены и другие средства. Вспоминая Шан Яна, Хань Фэй уделяет больше внимания вознаграждению, чтобы поощрять людей и производить хорошие результаты; наказание для него все еще было вторичным по отношению к простому контролю министров с помощью методов. Хотя в плохие времена можно было ожидать, что они будут включать шпионаж, они в основном состояли просто из письменных соглашений. [146]
Подчеркивая дихотомию между народом и государством, Книга правителя Шан в частности считалась антинародной, с отчуждающими утверждениями о том, что слабый народ делает сильную армию. Но такие утверждения сосредоточены в нескольких главах, и работа все еще колеблется против министерских злоупотреблений. [39] Майкл Лоу все еще считал, что законы в первую очередь касаются мира и порядка. Они были суровыми во времена Шан Яна, в основном из надежды, что люди больше не посмеют их нарушать. [147] [39]
Сыма Цянь утверждает, что династия Цинь, опираясь на строгие законы, тем не менее все еще недостаточно строга для полностью последовательной практики, предполагая, что они не всегда осуществляли справедливость так, как ее понимали другие. [148] Тем не менее, с современной точки зрения, «невозможно» отрицать по крайней мере «„базовую“ справедливость законов Цинь». Отвергая прихоти отдельных министров в пользу четких протоколов и настаивая на судебно-медицинской экспертизе, для древнего общества они в конечном счете больше определяются справедливостью, чем жестокостью.
При противоречивых доказательствах, в качестве последнего средства, чиновники могли полагаться на избиения, но они должны были быть сообщены и сопоставлены с доказательствами, и не могли фактически наказать без признания. Поскольку администрация и судебная система не были разделены в древних обществах, Цинь развивает идею судьи-магистрата как детектива, возникшую в культуре театра ранней династии Хань с судьями как детективами, стремящимися к истине как справедливости. [149] [150]
Поскольку Хань Фэй в современном мире связан с идеей справедливости, он выступает против ранней конфуцианской идеи о том, что министры должны быть неуязвимы для уголовного права. С по крайней мере побочной заботой о людях, Хань Фэйцзы «непреклонен в том, что вопиющая манипуляция и подрыв закона в ущерб государству и правителю никогда не должны допускаться»: [151]
Те люди, которые нарушали законы, совершали измену и совершали крупные злодеяния, всегда действовали через какого-то выдающегося и высокопоставленного министра. И все же законы и постановления обычно предназначены для предотвращения зла среди простых и низших людей, и только на них падают наказания и наказания. Поэтому простые люди теряют надежду и не имеют места, чтобы высказать свои обиды. Тем временем высокие министры объединяются и работают как один человек, чтобы затуманить видение правителя.
Династия Хань в основном злодейски описывает первого императора Китая как высокомерного и непреклонного, обвиняя второго императора в падении Цинь. В начале Хань Цзя И (200–169 гг. до н. э.) связывает первого императора с жестокими наказаниями. Среди фигур, которые в противном случае были бы приняты за его собственных типичных союзников Хуан-Лао , Сыма Цянь называет Цзя И ученым как Шан Яна, так и Шэнь Бухая. Хотя он, вероятно, читал оба, он был более вероятным сторонником Шэнь Бухая, поддерживая регулирование бюрократии и феодалов.
Будучи одновременно даосским и конфуцианским учением, он поддерживал практику У вэй , или бездействия правителя, против практики закона. Несмотря на то, что он отстаивал у вэй бездействие правителя и написал « Десять преступлений Цинь» в противовес суровым наказаниям, такие фигуры, как Цзя И, выступали против попыток регулировать бюрократию, что привело к его изгнанию под давлением министров. Император отправил его учить своих сыновей. Марк Эдвард Льюис в современном плане охарактеризовал это как политически мотивированный миф. [152]
Синологи Херрли Г. Крил и Юри Пинес ссылаются на «Хуайнаньцзы» , связанного с Лю Анем (179–122 гг. до н. э.), как на самую раннюю комбинационную глоссию Шэнь Бухая с Шан Яном, сравнивая их как одного человека с суровыми наказаниями за их собственную доктрину. [153] Положительно воспринимая воссоединение империи, текст выступает против централизованного правительства и класса ученых-чиновников. С идеями недеяния у-вэй, «Хуайнаньцзы» рекомендует правителю отложить в сторону тривиальные дела и следовать путям Фуси и Нюйвы , пребывая в Пустом Ничто и Чистом Единстве. Помещая ритуальных специалистов ниже небесных предсказателей и стремясь продемонстрировать, как каждый текст, который был до него, теперь является частью его собственного неотъемлемого единства, «Хуайнаньцзы» представлял угрозу для двора Хань. Глава 1 в основном основана на «Лао-цзы» , но в остальном сильнее всего перекликается с «Чжуанцзы», с влиянием «Ханьфэйцзы», «Люйши чуньцю» , «Мо-цзы » и «Гуаньцзы» , классического произведения поэзии и т. д. [154]
Когда первый император Цинь завоевал мир, он боялся, что не сможет его защитить. Поэтому он напал на пограничные племена Жун, отремонтировал Великую стену, построил проходы и мосты, возвел баррикады и заграждения, снабдил себя почтовыми станциями и возничими и отправил войска для охраны границ своей империи. Однако, когда дом Лю Бана завладел миром, это было так же легко, как повернуть гирю на ладони.
В древние времена царь У из Чжоу ... распределил зерно в амбаре Цзюцяо, раздал богатства в Оленьем павильоне, уничтожил военные барабаны и барабанные палочки, распрямил луки и перерезал их тетивы. Он покинул свой дворец и жил, открытый дикой природе, чтобы продемонстрировать, что жизнь будет мирной и простой. Он отложил свой поясной меч и взял нагрудную табличку, чтобы продемонстрировать, что он свободен от вражды. Как следствие, весь мир пел ему хвалу и радовался его правлению, в то время как Лорды Земли приносили дары шелка и искали аудиенции у него. [Его династия просуществовала] тридцать четыре поколения без перерыва.
Поэтому Лао-цзы говорит: «Те, кто хорош в запирании, не используют засовов, но то, что они закрывают, нельзя открыть; те, кто хорош в завязывании, не используют веревок, но то, что они завязывают, нельзя расстегнуть». 12.47
Поскольку термин «легизм» используется в современном мире, Динсинь Чжао характеризует Западную Хань как развивающееся конфуцианско-легистское государство. [155]
Лю Ань , как традиционный автор Хуан-Лао, олицетворяющий Хуайнаньцзы , будет подавлен вместе с фракцией Хуан-Лао другими потенциальными учениками Хань Фэйцзы, императором У Шан Янъянь из Хань (правил в 141-87 гг. до н. э.), Гунсунь Хуном и Чжан Таном . Под давлением конфуцианских фракций император У увольняет даосов Желтого императора , теоретиков синмина и представителей других философий и дискриминирует ученых Шан Яна, Шэнь Бухая и Хань Фэя. Когда они стали старше, те чиновники, которые восхваляли Шан Яна и Ли Си и осуждали Конфуция, были поддержаны. Вместе с конфуцианцами, императорская экзаменационная система будет введена через вероятное влияние Шэнь Бухая и Хань Фэя, которые выступали за назначение на основе методологий проверки успеваемости. [156]
Несомненно, связывая Шан Яна в первую очередь с уголовным правом, ни один принятый текст Хань никогда не пытался индивидуально спорить или запутывать Шэнь Бухая как уголовную фигуру. В отличие от Конфуция и династии Чжоу , Дун Чжуншу (179–104 до н. э.) просто снова связывает Шэнь Бухая и Шан Яна с Цинь, как, как сообщается, реализующих идеи Хань Фэя. Утверждая, что Цинь, с высокими налогами и репрессивными чиновниками, пришла в упадок из-за неспособности наказать преступников, он продолжает связывать законы, наказания и меритократическое назначение с Чжоу. [157]
С категориями Сыма Цяня, уже популярными в их время, императорские архивариусы Лю Сян (77–6 до н. э.) и Лю Синь (ок. 46 до н. э.–23 н. э.) поместили фигуры Хань Фэя. Они связывают школы с древними департаментами, с fa-school, «вероятно, возникшими в департаменте тюрем», чьи потомки, затем, не смогли наказать преступников. Fajia становится категорией текстов в собственной Книге Хань государства Хань (111 н. э.), с аргументом Дун Чжуншу, включенным в ее Главу 56 Биографии. [158]
Фацзя строги и не отличаются особой добротой, но их разделение на господина и подданного, высшего и низшего не может быть улучшено... Фацзя не различают родственников и чужаков, благородных и подлых; все судятся как один по своему фа. Таким образом, они разделяют доброту обращения с родственниками как с родственниками и почитания почтенных. Это политика, которую можно практиковать некоторое время, но не применять долго. Но что касается почитания правителей и уничижения подданных, а также прояснения социальных разделений и должностей, чтобы никто не мог их переступить, — ни одна из Ста Школ не смогла улучшить это. [159] Шицзи 120:3291
