Сати ( пали : सति ; [1] санскрит : स्मृति smṛti ), буквально «память» [2] или «удержание» , [3] обычно переводится как внимательность , «не забывать наблюдать», [4] является важной частью Буддийская практика . Оно имеет родственное значение: напоминание о здоровых дхаммах , таких как четыре основы осознанности , пять способностей , пять сил , семь факторов пробуждения , Благородный Восьмеричный Путь и достижение прозрения [5] и реальная практика поддержания ясного осознания дхамм [ 6] телесных и умственных явлений, чтобы противостоять возникновению нездоровых состояний и развивать здоровые состояния. [7] [8] Это первый фактор из Семи Факторов Просветления . «Правильное» или «правильное» внимание (пали: самма-сати , санскрит самьяк-смрити ) — седьмой элемент Благородного Восьмеричного Пути .
Буддийский термин, переведенный на английский как «внимательность», «не забывать наблюдать» [4] , происходит от палийского термина сати и его санскритского аналога смрити . По словам Роберта Шарфа, значение этих терминов было темой обширных дебатов и дискуссий. [8] Смрити изначально означало «помнить», «вспоминать», «иметь в виду», как в ведической традиции запоминания священных текстов. Термин сати также означает «помнить» учения Священных Писаний. В Сатипаштхана-сутте термин сати означает сохранение осознания реальности, где чувственные восприятия понимаются как иллюзии и, таким образом, можно увидеть истинную природу явлений. [8] Шарф ссылается на Милиндапанху , в которой объясняется, что возникновение сати вызывает в уме здоровые дхаммы, такие как четыре установления осознанности , пять способностей , пять сил , семь факторов пробуждения , Благородный Восьмеричный Путь и достижение прозрения . [5] По словам Руперта Гетина,
[ сати ] следует понимать как то, что позволяет осознавать весь спектр и масштабы дхамм ; Сати — это осознание вещей по отношению к вещам и, следовательно, осознание их относительной ценности. Применительно к сатипашанам это, по-видимому, означает, что сати — это то, что заставляет практикующего йогу «вспомнить», что любое чувство, которое он может испытывать, существует в отношении целого разнообразия или мира чувств, которые могут быть умелыми или неумелыми, с недостатками или безупречный, относительно низший или изысканный, темный или чистый». [9] [примечание 1]
Далее Шарф отмечает, что это не имеет ничего общего с «простым вниманием», популярной современной интерпретацией сати , «поскольку оно влечет за собой, среди прочего, правильное распознавание моральной валентности явлений по мере их возникновения». [9] По мнению Веттера, дхьяна, возможно, была изначальной основной практикой Будды, которая помогала поддерживать осознанность. [10]
Оно происходит от палийского термина сати и его санскритского аналога смрити . С санскрита оно было переведено на тибетский тренпа ( транслитерация : дран па ) и нянь 念на китайском языке .
В 1881 году Томас Уильям Рис Дэвидс впервые перевел сати на английский язык как внимательность в самма-сати «Правильное внимание; активный, бдительный ум». [11] Отмечая, что Дэниел Джон Гогерли (1845) первоначально переводил самма-сати как «Правильная медитация», [12] Дэвидс объяснил:
сати буквально означает «память», но используется в отношении постоянно повторяемой фразы «внимательный и вдумчивый» ( сато сампаджано ); и означает ту активность ума и постоянное присутствие ума, которые являются одной из обязанностей, наиболее часто внушаемых хорошему буддисту» [13] .
Генри Алебастр в книге «Колесо закона: буддизм, иллюстрированный современными буддистами из сиамских источников», «Жизнь Будды и отчет о Пхрабате» (1871 г.) ранее определил «Сатипаттхан/Смритьюпастхану» как «акт сохранения своей заботливый о себе». [14]
Английский термин «осознанность» уже существовал до того , как он стал использоваться в (западном) буддийском контексте. Впервые оно было записано как осознанность в 1530 году ( Джон Палсгрейв переводит с французского pensee ) , как внимательность в 1561 году и внимательность в 1817 году . 1200). [15]
Джон Д. Данн , доцент Университета Эмори, чьи текущие исследования сосредоточены главным образом на концепции «внимательности» как в теоретическом, так и в практическом контексте, утверждает, что перевод сати и смрити как осознанности сбивает с толку и что ряд буддийских ученых начали пытаться сделать «удержание» предпочтительной альтернативой. [3]
Бхиккху Бодхи также указывает на значение «сати» как «памяти»:
Это слово происходит от глагола сарати, означающего «помнить», и иногда на пали сати все еще объясняется таким образом, что связывает его с идеей памяти. Но когда оно используется в отношении практики медитации, в английском языке нет слова, которое бы точно отражало то, что оно означает. Один из первых переводчиков ловко использовал слово «осознанность», которого нет даже в моем словаре. Это прекрасно выполнило свою роль, но не сохранило связи с памятью, необходимой иногда для понимания отрывка. [2]
Однако в книге «Что на самом деле означает осознанность?» «Каноническая перспектива» (2011), Бхиккху Бодхи отметил, что сати — это не только «память»:
Но не следует придавать этому [значению памяти] чрезмерное значение. Разрабатывая терминологию, которая могла бы передать основные моменты и практики его собственного учения, Будде неизбежно приходилось опираться на доступный ему словарный запас. Для обозначения практики, ставшей основной опорой его медитативной системы, он выбрал слово сати . Но здесь сати больше не означает память. Скорее, Будда придал этому слову новое значение, созвучное его собственной системе психологии и медитации. Таким образом, было бы фундаментальной ошибкой настаивать на прочтении старого значения памяти в новом контексте... Я считаю, что именно этот аспект сати обеспечивает связь между двумя ее основными каноническими значениями: как память и как осознанное осознание происходящего в настоящем. ... В палийских суттах сати играет и другие роли в отношении медитации, но они усиливают ее характеристику с точки зрения ясного осознания и яркого представления. [7]
Кроме того, он процитировал приведенный ниже комментарий Томаса Уильяма Риса Дэвидса как «замечательную проницательность»:
Но, как это случилось во время зарождения буддизма со многими другими широко используемыми выражениями, к этому слову была придана новая коннотация, коннотация, которая придала ему новое значение и сделала «память» наиболее неадекватным и вводящим в заблуждение переводом.
_in_devnagri_script.jpg/1280px-Smriti(en-Memory)_in_devnagri_script.jpg)
Санскритское слово смрити स्मृति (также транслитерируемое по-разному как смрити , смрити или см'Рти ) буквально означает «то, что запоминается» и относится как к «внимательности» в буддизме, так и к «категории метрических текстов» в индуизме , считающейся второй по значимости. авторитетным писаниям Шрути .
Санскритско-английский словарь Монье Монье-Уильямса различает восемь значений смрити स्मृति , «воспоминание, воспоминание, размышление о или над, вызов на ум, память»:
Буддийские ученые перевели смрити китайским словом nian念«изучать; читать вслух; думать; помнить; напоминать» . Нянь обычно используется в современных стандартных китайских словах, таких как guannian觀念(观念) «концепция; идея», huainian懷念(怀念) «лелеять память; думать о», няньшу念書(念书) «читать; изучать» и няньтоу念頭(念头) «мысль; идея; намерение». Два специализированных буддийских термина - это няньфо念佛«воспевать имя Будды; молиться Будде» и няньцзин念經(念经) «петь/декламировать сутры».
Этот китайский иероглиф нянь 念состоит из цзинь 今"сейчас; это" и синь 心"сердце; разум". Бернхард Карлгрен наглядно объясняет значение нянь, что означает «размышлять, думать; изучать, заучивать наизусть, запоминать; декламировать, читать – иметь今представление в уме ». [17] Китайский иероглиф nian или nien 念произносится как корейский yeom или yŏm 염 , японский ネンили nen и вьетнамский niệm .
В «Словаре китайских буддийских терминов» даются основные переводы слова нянь : «Воспоминание, память; думать, размышлять; повторять, интонировать; мысль; мгновение». [18]
Цифровой словарь буддизма дает более подробные переводы слова нянь «внимательность, память»:
Термины сати/смрити переводятся как:
Первоначально осознанность обеспечивала путь к освобождению, обращая внимание на чувственный опыт, предотвращая возникновение беспокоящих мыслей и эмоций, которые вызывают дальнейшую цепочку реакций, ведущих к перерождению. [21] [22] В более поздней традиции, особенно в Тхераваде, осознанность является противоядием от заблуждений (пали: Моха ) и считается таковой одной из «сил» (пали: бала ), которые способствуют достижению нирваны . особенно когда это сочетается с ясным пониманием того, что происходит. Нирвана — это состояние бытия, в котором жадность, ненависть и заблуждения ( пали : моха ) преодолены, оставлены и отсутствуют в уме.
Сатипаттхана Сутта (санскрит: Смритьюпастхана Сутра ) — это ранний текст, посвященный внимательности. Никаи Тхеравады предписывают, чтобы человек установил внимательность ( сатипаттхана ) в своей повседневной жизни, сохраняя, насколько это возможно, спокойное осознание четырех упассан : своего тела, чувств, ума и дхарм .
По словам Гжегожа Полака, развивающаяся буддийская традиция, включая Тхераваду, неправильно поняла четыре упассаны как относящиеся к четырем различным основам. По мнению Полака, четыре упассаны относятся не к четырем различным основам, а к осознанию четырех различных аспектов повышения осознанности: [23]
Руперт Гетин отмечает, что современное движение Випассана интерпретирует Сатипаттхана-сутту как «описывающую чистую форму медитации прозрения ( випассана )», для которой саматха (спокойствие) и джхана не являются необходимыми. Тем не менее, в досектантском буддизме установление осознанности ставилось перед практикой джхан и ассоциировалось с отказом от пяти препятствий и вхождением в первую джхану . [24] [примечание 2]
По словам Пола Уильямса, ссылаясь на Эриха Фраувалльнера, осознанность открыла путь к освобождению, «постоянно наблюдая за чувственными переживаниями, чтобы предотвратить возникновение тяги, которая могла бы привести будущий опыт к перерождению». [21] [примечание 3] Буддхадаса также утверждал, что осознанность обеспечивает средства предотвращения возникновения беспокоящих мыслей и эмоций, которые вызывают дальнейшую цепочку реакций, ведущих к возрождению эго и эгоистичных мыслей и поведения. [25]
По мнению Веттера, дхьяна, возможно, была изначальной основной практикой Будды , которая помогала поддерживать осознанность. [10]
Ньянапоника Тхера перевел Сати как «голое внимание» . Однако в буддийской практике «внимательность» — это нечто большее, чем просто «простое внимание»; оно имеет более всеобъемлющее и активное значение сампраджаны , «ясного понимания» и апрамады , «бдительности». [26] [примечание 4] Все три термина иногда (сбивчиво) переводятся как «внимательность», но все они имеют определенные оттенки значения.
В общедоступной переписке между бхиккху Бодхи и Б. Аланом Уоллесом Бодхи описал дост. Взгляды Ньянапоники Тхеры на «правильную внимательность» и сампаджанню заключаются в следующем:
Я должен добавить, что дост. Сам Ньянапоника не считал, что «чистое внимание» отражает полное значение сатипаттханы , а представляет лишь одну фазу, начальную фазу медитативного развития правильного осознания. Он считал, что при правильной практике правильной внимательности сати должно быть объединено с сампаджанньей, ясным пониманием, и только когда эти два компонента работают вместе, правильная внимательность может достичь своей намеченной цели. [27] [примечание 5]
В Сатипаттхана-сутте сати и сампаджання сочетаются с атаппой (пали; санскрит: атапах ), или «пылкостью» [примечание 6] , и эти три вместе составляют йонисо манасикара (пали; санскрит: йонишас манаскарах ), «соответствующее внимание» или «мудрое размышление». [28]
Анапанасати ( палий ; санскрит : ānāpānasmṛti ; китайский : 安那般那; пиньин : ānnàbānnà ; сингальский : ආනා පානා සති), что означает «внимательность к дыханию» («сати» означает осознанность). ness; «анапана» относится к вдоху и выдоху), форма буддийской медитации, которая сейчас распространена в тибетских школах буддизма , дзэн , тянтай и тхеравады , а также в западных программах осознанности . Анапанасати означает чувствовать ощущения, вызванные движениями дыхания в теле, что практикуется в контексте осознанности. Согласно традиции, Анапанасати первоначально преподавал Будда в нескольких сутрах, включая Анапанасати Сутту . [примечание 7] (МН 118)
Агамы раннего буддизма обсуждают десять форм осознанности. [примечание 8] Согласно Нань Хуайцзину , Экоттара Агама подчеркивает осознанность дыхания больше, чем любой другой метод, и дает наиболее конкретные учения об этой форме осознанности. [30]
Сатипаттхана , как четыре основы осознанности, анапанасати , «внимательность к дыханию», используется для достижения випассаны ( пали ), постижения истинной природы реальности как непостоянной и анатты , шуньяты , лишенной какой-либо постоянной сущности. [31] [32]
В контексте Тхеравадина это влечет за собой понимание трёх признаков существования , а именно непостоянства и неудовлетворённости каждой обусловленной вещи, которая существует, и не-самости . В контексте Махаяны это влечет за собой понимание того, что по-разному описывается как шуньята , дхармата , нераздельность видимости и пустоты ( доктрина двух истин ), ясности и пустоты или блаженства и пустоты. [33]
Випассана обычно используется как один из двух полюсов классификации типов буддийской практики, другой — саматха (пали; санскрит: шаматха ). [34] Хотя оба термина встречаются в Сутта-Питаке [примечание 9] , Гомбрич и Брукс утверждают, что различие между двумя отдельными путями происходит в самых ранних интерпретациях Сутта-Питаки, [39] а не в самих суттах. [40] [примечание 10] Випассана и саматха описываются как качества, способствующие развитию ума ( бхавана ). По мнению Веттера, Бронкхорста и Гомбриха, распознавание мимолетности как отдельного пути к освобождению было более поздним развитием, [41] [42] [43] под давлением развития индийской религиозной мысли, которая считала «освобождающее понимание» важным для достижения освобождения. освобождение. [10] Это также могло быть связано с чрезмерно буквальной интерпретацией более поздними схоластами терминологии, используемой Буддой, [44] и с проблемами, связанными с практикой дхьяны , и необходимостью разработки более простого метода. [45] По словам Винна, Будда сочетал медитативную стабилизацию с осознанным осознанием и «пониманием природы этого медитативного опыта». [46]
В различных традициях расходятся во мнениях, какие техники к какому полюсу относятся. [47] Согласно современной ортодоксальности Тхеравады, саматха используется как подготовка к випассане, успокаивая ум и усиливая концентрацию, чтобы обеспечить работу прозрения, ведущую к освобождению .
Випассана-медитация приобрела популярность на Западе благодаря современному буддийскому движению випассаны , созданному по образцу медитативных практик буддизма Тхеравады , [48] в котором в качестве основных техник используются медитации випассана и анапана ( анапанасати , осознанное дыхание) и делается акцент на учениях випассаны. Сатипаттхана - сутта .
Практика осознанности, унаследованная от буддийской традиции, используется в психологии для облегчения различных психических и физических состояний, включая обсессивно-компульсивное расстройство , тревогу , а также для предотвращения рецидивов депрессии и наркозависимости . [49]
Жорж Дрейфус выразил беспокойство по поводу определения осознанности как «голого внимания» или «необсуждающего, непредвзятого, сосредоточенного на настоящем осознания», подчеркнув, что внимательность в буддийском контексте означает также «вспоминание», что указывает на то, что функция внимательности также включает в себя удержание. информации. Дрейфус завершает свое исследование словами:
[T] Отождествление осознанности с простым вниманием игнорирует или, по крайней мере, недооценивает когнитивные последствия внимательности, ее способность объединять различные аспекты опыта, чтобы привести к ясному пониманию природы психических и телесных состояний. Чрезмерно подчеркивая непредвзятую природу осознанности и утверждая, что наши проблемы проистекают из концептуальности, современные авторы рискуют привести к одностороннему пониманию осознанности как формы терапевтически полезного просторного молчания. Я думаю, что важно не упускать из виду, что осознанность — это не просто терапевтический метод, а естественная способность, играющая центральную роль в когнитивном процессе. Именно этот аспект, по-видимому, игнорируется, когда осознанность сводится к форме непредвзятого, сосредоточенного на настоящем времени осознания своего опыта. [50]
Роберт Х. Шарф отмечает, что буддийская практика направлена на достижение «правильного взгляда», а не просто «голого внимания»:
Техника Махаси не требовала знания буддийских доктрин (в частности, абхидхаммы), не требовала соблюдения строгих этических норм (в частности, монашества) и обещала удивительно быстрые результаты. Это стало возможным благодаря интерпретации сати как состояния «голого осознания» — непосредственного, непредвзятого восприятия вещей «такими, какие они есть», не подверженного влиянию предшествующих психологических, социальных или культурных условий. Это понятие осознанности расходится с досовременной буддийской эпистемологией в нескольких отношениях. Традиционные буддийские практики больше ориентированы на приобретение «правильного взгляда» и правильного этического понимания, а не на «отсутствие взгляда» и непредвзятое отношение. [51]
Джей Л. Гарфилд , цитируя Шантидеву и другие источники, подчеркивает, что осознанность представляет собой объединение двух функций: призыва к уму и бдительного удержания в уме . Он демонстрирует, что существует прямая связь между практикой осознанности и воспитанием нравственности – по крайней мере, в контексте буддизма , из которого берут начало современные интерпретации осознанности. [52]
По крайней мере, мы можем сказать, что освобождение, согласно Будде, было не просто медитативным опытом, а прозрением медитативного опыта. Будда учил, что медитация должна сопровождаться тщательным вниманием к основе своего опыта — ощущениям, вызываемым внутренними и внешними объектами, — и, в конечном итоге, пониманием природы этого медитативного опыта. Идея о том, что освобождение требует познавательного акта прозрения, противоречила сути брахманической медитации, где считалось, что йогин должен быть вообще без какой-либо умственной деятельности, «как бревно».
