Джозеф Листер, 1-й барон Листер , OM , PC , FRS , FRCSE , FRCPGlas , FRCS (5 апреля 1827 г. – 10 февраля 1912 г. [1] ) был британским хирургом , ученым-медиком, экспериментальным патологом и пионером антисептической хирургии [2] и профилактического здравоохранения . [1] Джозеф Листер произвел революцию в хирургии таким же образом, как Джон Хантер произвел революцию в науке хирургии. [3]
С технической точки зрения Листер не был исключительным хирургом [2] , но его исследования в области бактериологии и инфекции ран произвели революцию в хирургии во всем мире. [ 4]
Вклад Листера был четырехкратным. Во-первых, будучи хирургом в Королевской больнице Глазго , он представил карболовую кислоту (современный фенол ) в качестве стерилизатора для хирургических инструментов, кожи пациентов, швов , рук хирургов и палат, продвигая принцип антисептики . Во-вторых, он исследовал роль воспаления и тканевой перфузии в заживлении ран. В-третьих, он продвинул диагностическую науку, анализируя образцы с помощью микроскопов. В-четвертых, он разработал стратегии, повышающие шансы на выживание после операции. Однако его самым важным вкладом было признание того, что гниение в ранах вызывается микробами, в связи с тогдашней новой микробной теорией ферментации Луи Пастера . [ a] [6]
Работа Листера привела к сокращению послеоперационных инфекций и сделала хирургию более безопасной для пациентов, благодаря чему его стали называть «отцом современной хирургии». [7]
Листер родился в зажиточной, образованной семье квакеров в деревне Аптон , тогда недалеко, а теперь в Лондоне , [8] Англия. Он был четвертым ребенком и вторым сыном из четырех сыновей и трех дочерей [9], рожденных джентльменом ученым и виноторговцем Джозефом Джексоном Листером и школьной помощницей Изабеллой Листер, урожденной Харрис. [10] [11] 14 июля 1818 года пара поженилась на церемонии в Акуорте, Западный Йоркшир . [12]
Прапрадед Листера по отцовской линии, Томас Листер, был последним из нескольких поколений фермеров, которые жили в Бингли в Западном Йоркшире . [13] Листер вступил в Общество друзей в молодости и передал свои убеждения своему сыну, Джозефу Листеру. [13] Он переехал в Лондон в 1720 году, чтобы открыть табачную лавку [13] на улице Олдерсгейт в лондонском Сити . [14] Его сын, Джон Листер, родился там. Дедушка Листера был отдан в ученики часовщику Айзеку Роджерсу [15] в 1752 году и занимался этим ремеслом самостоятельно в Белл-Элли, Ломбард-стрит с 1759 по 1766 год. Затем он перенял табачный бизнес отца [13] , но в 1769 году отказался от него, чтобы работать в бизнесе своего тестя Стивена Джексона в качестве торговца вином в доме № 28 Old Wine and Brandy Values на Лотбери -стрит, напротив Токенхаус-Ярд. [16]
Его отец был пионером в разработке ахроматических объективов для использования в составных микроскопах [8]. Он провел 30 лет, совершенствуя микроскоп, и в процессе этого открыл закон апланатических фокусов, [17] построив микроскоп, в котором точка изображения одной линзы совпадала с фокусной точкой другой. [8] До этого момента лучшие линзы с большим увеличением создавали чрезмерную вторичную аберрацию, известную как кома , которая мешала нормальному использованию. [8] Это считалось крупным достижением, которое подняло гистологию до уровня независимой науки. [18] К 1832 году работа Листера создала ему репутацию, достаточную для того, чтобы его избрали в Королевское общество . [19] [20] Его мать, Изабелла, была младшей дочерью капитана-моряка Энтони Харриса. [21] Изабелла работала в школе Экворта , квакерской школе для бедных, помогая своей овдовевшей матери, суперинтенданту школы. [21]
Старшей дочерью пары была Мэри Листер. 21 августа 1851 года она вышла замуж за адвоката Рикмана Годли [22] из Линкольнс-Инн и Миддл-Темпл , который принадлежал к дому собраний Друзей в Плейстоу . [23] У пары было шестеро детей. Их вторым ребенком был Рикман Годли , нейрохирург , который стал профессором клинической хирургии в университетской больнице колледжа [22] и хирургом королевы Виктории . Он стал биографом Листера в 1917 году. [22] Старшим сыном Джозефа и Изабеллы Листер был Джон Листер, который умер от болезненной опухоли мозга. [24] Со смертью Джона Джозеф стал наследником семьи. [24] Второй дочерью пары была Изабелла София Листер, которая вышла замуж за ирландского квакера Томаса Пима [25] в 1848 году. Другой брат Листера Уильям Генри Листер умер после продолжительной болезни. [9] Младшим сыном был Артур Листер , виноторговец, ботаник и пожизненный квакер, который изучал Mycetozoa . Он работал вместе со своей дочерью Гулиелмой Листер , чтобы создать стандартную монографию о Mycetozoa. К 1898 году работа Листера приобрела репутацию, достаточную для его избрания в Королевское общество . [26] Гулиелма Листер, талантливая художница, позже обновила стандартную монографию цветными рисунками. Ее работа приобрела репутацию, достаточную для избрания членом Линнеевского общества в 1904 году. Она стала его вице-президентом в 1929 году. [27] Последним ребенком пары была Джейн Листер; она вышла замуж за вдовца Смита Харрисона, оптового торговца чаем. [28]
После свадьбы Листеры жили в доме 5 по улице Токенхаус-Ярд в центре Лондона в течение трех лет до 1822 года, где они управляли бизнесом по производству портвейна в партнерстве с Томасом Бартоном Беком. [29] Бек был дедушкой профессора хирургии и сторонника микробной теории болезней Маркуса Бека , [ 30] который позже будет продвигать открытия Листера в своей борьбе за внедрение антисептиков. [31] В 1822 году семья Листера переехала в Сток-Ньюингтон. [32] В 1826 году семья переехала в Аптон-хаус , длинный низкий особняк в стиле королевы Анны [32] , который шел с 69 акрами земли. [33] Он был перестроен в 1731 году, чтобы соответствовать стилю того периода. [34]
В детстве Листер заикался, и, возможно, поэтому он обучался дома до одиннадцати лет. [35] Затем Листер посещал Академию Айзека Брауна и Бенджамина Эбботта, частную [36] школу квакеров в Хитчине , Хартфордшир . [37] Когда Листеру было тринадцать, [35] он поступил в школу Гроув Хаус в Тоттенхэме , также частную школу квакеров [37], чтобы изучать математику, естественные науки и языки. Его отец настаивал на том, чтобы Листер получил хорошую подготовку по французскому и немецкому языкам, зная, что в школе он будет изучать латынь. [38] С раннего возраста Листера всячески поддерживал его отец [8], и позже он рассказывал о большом влиянии отца на его жизнь, особенно в поощрении его в изучении естественной истории. [35] Интерес Листера к естественной истории привел его к изучению костей , а также к сбору и препарированию мелких животных и рыб, которых он исследовал с помощью микроскопа своего отца [19] , а затем рисовал с помощью техники «камера-люцида» , которую ему объяснил отец [30] или делал наброски. [37] Интерес отца к микроскопическим исследованиям развил в Листере решимость стать хирургом [19] и подготовил его к жизни, посвященной научным исследованиям. [8] Никто из родственников Листера не был медиком. По словам Годли, решение стать врачом, казалось, было совершенно спонтанным. [39]
В 1843 году его отец решил отправить его в университет. Поскольку Листер не мог посещать ни Оксфордский , ни Кембриджский университет из-за религиозных тестов , которые фактически препятствовали ему, [8] он решил подать заявление в нерелигиозную Медицинскую школу Лондонского университетского колледжа (UCL), одно из немногих учреждений в Великобритании, которое принимало квакеров в то время. [40] Листер сдал государственный экзамен в младшем классе ботаники, обязательный курс, который позволил бы ему поступить в вуз. [41] Листер покинул школу весной 1844 года, когда ему было семнадцать лет. [37]
В 1844 году, незадолго до семнадцатилетия Листера, он переехал в квартиру по адресу Лондон-роуд, 28, которую он делил с Эдвардом Палмером, также квакером. [42] Между 1844 и 1845 годами Листер продолжал свое предвузовское обучение, изучая греческий, латынь и натурфилософию . [43] За латинский и греческий языки он выиграл «Почетную грамоту». [44] За экспериментальный курс натурфилософии Листер получил первую премию и был награжден копией книги Чарльза Хаттона «Recreations in Mathematics and Natural Philosophy». [43]
Хотя его отец хотел, чтобы он продолжил общее образование, [45] университет требовал с 1837 года, чтобы каждый студент получил степень бакалавра искусств (BA) перед началом медицинского обучения. [46] Листер поступил в университет в августе 1845 года, первоначально обучаясь на бакалавра по классике . [47] Между 1845 и 1846 годами Листер изучал математику естественной философии, математику и греческий язык, заработав «Сертификат с отличием» по каждому предмету. [44] Между 1846 и 1847 годами Листер изучал анатомию и атомную теорию (химию) и получил приз за свое эссе. [44] 21 декабря 1846 года Листер и Палмер присутствовали на знаменитой операции Роберта Листона , где однокурсник Листера, Уильям Сквайр, впервые применил эфир для анестезии пациента. [48] [49] 23 декабря 1847 года Листер и Палмер переехали на Бедфорд-Плейс, 2, и к ним присоединился Джон Ходжкин, племянник Томаса Ходжкина , который открыл лимфому Ходжкина . [50] Листер и Ходжкин были школьными друзьями. [47]
В декабре 1847 года Листер получил степень бакалавра искусств 1-го отделения с отличием по классике и ботанике. [8] Во время учебы Листер перенес легкую форму оспы , через год после того, как от этой болезни умер его старший брат. [8] Тяжесть утраты в сочетании со стрессом от занятий привели к нервному срыву в марте 1848 года. [51] [52] Племянник Листера Годли использовал этот термин для описания ситуации и, возможно, это свидетельствует о том, что подростковый возраст в 1847 году был таким же трудным, как и сейчас. [8] Листер решил взять длительный отпуск [36], чтобы восстановить силы, и это задержало начало его учебы. [36] В конце апреля 1848 года Листер посетил остров Мэн с Ходжкином, а 7 июня 1848 года он посетил Илфракомб . [53] В конце июня Листер принял приглашение остановиться в доме Томана Пима, дублинского квакера. Используя его как свою базу, Листер путешествовал по всей Ирландии. [54] 1 июля 1848 года Листер получил письмо, полное тепла и любви, от своего отца, в котором его последняя встреча была «...солнечным светом после освежающего ливня, после времени облаков», и советовал ему «лелеять благочестивый веселый дух, открытый для того, чтобы видеть и наслаждаться щедротами и красотами, раскинувшимися вокруг нас: — не давать волю мыслям о себе и даже в настоящее время не останавливаться долго на серьезных вещах». [36] С 22 июля 1848 года, в течение почти года, запись пуста. [55]
Листер зарегистрировался в качестве студента-медика зимой 1849 года [47] и стал активным членом университетского дискуссионного общества и больничного медицинского общества. [30] Осенью 1849 года он вернулся в колледж с микроскопом , подаренным ему отцом. [49] После окончания курсов анатомии, физиологии и хирургии он был награжден «Сертификатом с отличием», получив серебряную медаль по анатомии и физиологии и золотую медаль по ботанике. [41]
Его основными лекторами были Джон Линдли , профессор ботаники , Томас Грэхем, профессор химии , Роберт Эдмонд Грант, профессор сравнительной анатомии , Джордж Винер Эллис, профессор анатомии , и Уильям Бенджамин Карпентер, профессор медицинской юриспруденции . [36] Листер часто высоко отзывался о Линдли и Грэхеме в своих трудах, но наибольшее влияние на него оказали Уортон Джонс, профессор офтальмологической медицины и хирургии, и Уильям Шарпей, профессор физиологии . [36] Его очень привлекали лекции доктора Шарпея, которые вселили в него любовь к экспериментальной физиологии и гистологии, которая никогда его не покидала. [56]
Томас Генри Хаксли хвалил Уортона Джонса за метод и качество его лекций по физиологии. [36] Как клинический ученый, работающий в области физиологических наук, он был первым по количеству сделанных им открытий. [36] Он также считался блестящим хирургом-офтальмологом, его основной областью. [36] Он проводил исследования кровообращения и явлений воспаления, проводя их на перепонке лягушки [ требуется разъяснение ] и крыле летучей мыши, и, без сомнения, предложил этот метод исследования Листеру. [36] Шарпея называли отцом современной физиологии , поскольку он был первым, кто прочитал серию лекций по этому предмету. [36] До этого эта область считалась частью анатомии. [36] Шарпея учился в Эдинбургском университете, затем отправился в Париж, чтобы изучать клиническую хирургию у французского анатома Гийома Дюпюитрена и оперативную хирургию у Жака Лисфранка де Сен-Мартена . Шарпей встретил Сайма в Париже, и они стали друзьями на всю жизнь. [36] После переезда в Эдинбург он преподавал анатомию вместе со своим коллегой-физиологом Алленом Томсоном . Он покинул Эдинбург в 1836 году, чтобы стать первым профессором физиологии.
Чтобы получить степень, Листеру пришлось пройти двухгодичное клиническое обучение [46] и начать ординатуру в университетском колледже в октябре 1850 года [58] в качестве интерна, а затем врача-ординатора Уолтера Хейла Уолша [30] профессора патологической анатомии и автора исследования 1846 года « Природа и лечение рака » [59] В 1850 году Листер снова получил «Сертификаты с отличием» и выиграл две золотые медали по анатомии и по одной серебряной медали по хирургии и медицине [41]
На втором году своей работы в 1851 году Листер стал сначала хирургом в январе 1851 года [60], а затем домашним хирургом Джона Эрика Эриксена в мае 1851 года. [49] Эриксен был профессором хирургии [7] и автором « Науки и искусства хирургии» 1853 года [61] , описанного как один из самых знаменитых англоязычных учебников по хирургии. [60] Книга выдержала множество изданий; Маркус Бек отредактировал восьмое и девятое, добавив антисептические методы Листера и теорию микробов Пастера и Роберта Коха . [ 62]
Первые записи Листера были сделаны 5 февраля 1851 года. Его непосредственным начальником, когда он был костюмером, был Генри Томпсон , который вспоминал: «...застенчивый квакер... Я помню, что у него был лучший микроскоп, чем у любого другого человека в колледже». [58]
Листер только начал работать в качестве перевязочного у Эриксена в январе 1851 года, когда в мужском отделении разразилась эпидемия рожи . [63] Инфицированный пациент из работного дома в Ислингтоне был оставлен в хирургическом отделении Эриксена на два часа. [63] Больница была свободна от инфекции, но в течение нескольких дней было зарегистрировано двенадцать случаев заражения и четыре случая смерти. [63] В своей записной книжке Листер утверждал, что болезнь была формой хирургической лихорадки, и особо отмечал, что недавние хирургические пациенты были инфицированы сильнее всего, но что те, у кого были старые операции с гноящимися ранами, «в основном избегали». [63] Именно во время работы у Эриксена у Листера возник интерес к лечению ран. [7] Эриксен был миазмистом , который считал, что раны заражаются от миазмов из самой раны, которые вызывают пагубную форму «плохого воздуха», которая распространяется на других пациентов в отделении. [7] Эриксен считал, что семь пациентов с инфицированной раной наполнили палату «плохим воздухом», который распространился и вызвал гангрену. [7] Однако Листер видел, что некоторые раны, если их очистить и вычистить, иногда заживают. Он считал, что виной тому что-то в самой ране. [7]
Когда он стал домашним хирургом, Листеру поручили лечить пациентов. [60] Впервые он лицом к лицу столкнулся с различными формами заболеваний, связанных с заражением крови, такими как пиемия [64] и госпитальная гангрена, которая с поразительной скоростью разлагает живую ткань. [60] [65] При исследовании на вскрытии иссеченного локтя маленького мальчика, умершего от пиемии , Листер заметил, что в месте расположения плечевой кости находился густой желтый гной , который растягивал плечевые и подмышечные вены . [66] Он также заметил, что гной продвигался в обратном направлении по венам, обходя клапаны в венах. [66] Он также обнаружил нагноение в коленном суставе и множественные абсцессы в легких. [66] Листер знал, что Шарль-Эммануэль Седийо обнаружил, что множественные абсцессы в легких были вызваны введением гноя в вены животного. В то время он не мог объяснить факты, но считал, что гной в органах имел метастатическое происхождение. [66] 2 октября 1900 года во время Лекции Хаксли Листер описал, как его интерес к микробной теории болезней и ее применению в хирургии начался с его расследования смерти этого маленького мальчика. [67]
Во время его хирургического вмешательства случилась эпидемия гангрены. Метод лечения заключался в том, чтобы обработать пациента хлороформом, соскоблить мягкую корку и выжечь некротическую плоть пернитратом ртути [60]. Иногда лечение было успешным, но когда на краях раны появлялась серая пленка, это было предвестником смерти. [60] У одного пациента повторное лечение не давало результата несколько раз, поэтому Эриксен ампутировал конечность, которая прекрасно зажила. [68] Листер осознал, что болезнь была «местным ядом» и, вероятно, имела паразитическую природу. [68] Он исследовал пораженные ткани под микроскопом. Он увидел странные объекты, которые не мог идентифицировать, поскольку у него не было системы отсчета, чтобы сделать выводы из этих наблюдений. [60] В своей записной книжке он записал:
Я представил себе, что это могут быть materies morbi в форме какого-то грибка. [b]
Листер написал две статьи об эпидемиях; но обе были утеряны: «Гангрена в больнице» [49] и «Микроскоп» . Они были зачитаны в студенческом медицинском обществе в UCL. [49]
26 июня 2013 года историк медицины Рут Ричардсон и хирург-ортопед Брайан Роудс опубликовали статью, в которой описали свое открытие первой операции Листера, сделанной во время исследования его карьеры. [49] В 13:00 27 июня 1851 года Листер, студент-медик второго года обучения, работавший в отделении травматологии на Гауэр-стрит, провел свою первую операцию. Джулия Салливан, мать восьмерых взрослых детей, была ранена ножом в живот своим мужем, пьяницей и бездельником, который был взят под стражу. [69] 15 сентября 1851 года Листер был вызван в качестве свидетеля на суд мужа в Олд-Бейли . [69] Его показания помогли осудить мужа, который был сослан в Австралию на 20 лет. [69]
Около ярда тонкой кишки , около восьми дюймов в поперечнике, поврежденной в двух местах, торчало из нижней части живота женщины , на которой было три открытые раны. [49] После промывания кишок теплой водой Листер не смог вернуть их обратно в тело, поэтому он решил расширить разрез. [49] затем поместил их обратно в живот, зашил и зашил раны. [49] Он дал опиум, чтобы вызвать запор и дать возможность кишечнику восстановиться. Салливан восстановила свое здоровье. [49] Это было за целое десятилетие до его первой публичной операции в больнице Глазго. [49]
Эту операцию историки пропустили. [49] Ливерпульский хирург-консультант Джон Шеперд в своем эссе о Листере, Джозефе Листере и абдоминальной хирургии , написанном в 1968 году, [70] не упомянул об этой операции, а вместо этого начал свой рассказ с 1860-х годов. Он, по-видимому, не знал об этой операции. [49]
Первая статья Листера [71] , написанная им еще во время учебы в университете, [72] была опубликована в «Quarterly Journal of Microscopical Science» в 1853 году. [73]
11 августа 1852 года Листер посетил операцию в университетском колледже, которую проводил Уортон Джонс [74] , представивший ему свежий срез радужной оболочки глаза человека . Листер воспользовался возможностью изучить радужную оболочку глаза. [71] Он просмотрел существующие исследования и изучил ткани лошади, кошки, кролика и морской свинки, а также шесть хирургических образцов от пациентов, перенесших операцию на глазах. [75] Листер не смог завершить свое исследование к своему удовлетворению из-за необходимости сдать выпускной экзамен. Он принес извинения в статье:
Мои обязательства не позволяют мне в настоящее время продолжать исследование; и мои извинения за предоставление результатов неполного исследования состоят в том, что вклад, имеющий тенденцию, хотя бы в малой степени, расширить наше знакомство с таким важным органом, как глаз, или проверить наблюдения, которые могут показаться сомнительными, вероятно, может представлять интерес для физиолога. [72]
Статья развивала работу швейцарского физиолога Альберта фон Кёлликера , демонстрируя существование двух отдельных мышц, расширяющей и сфинктерной в радужной оболочке . [19] Это исправило убеждения предыдущих исследователей в том, что не существует мышцы, расширяющей зрачок. [75]
Его следующая работа была посвящена исследованию гусиной кожи [ 76] [77], опубликованному 1 июня 1853 года в том же журнале. [78] Листер смог подтвердить экспериментальные выводы Кёлликера о том, что у людей гладкие мышечные волокна отвечают за то, чтобы волосы выделялись на коже, в отличие от других млекопитающих, чьи крупные тактильные волосы связаны с поперечно-полосатыми мышцами [75] Листер продемонстрировал новый метод создания гистологических срезов из ткани кожи головы [79] .
Навыки микроскопии Листера были настолько продвинуты, что он смог исправить наблюдения немецкого гистолога Фридриха Густава Генле , который ошибочно принял мелкие кровеносные сосуды за мышечные волокна . [80] В каждой из работ он создавал рисунки с помощью камеры-люциды настолько точные, что их можно было использовать для масштабирования и измерения наблюдений. [78]
Обе работы привлекли значительное внимание в Британии и за рубежом. [81] Натуралист Ричард Оуэн , старый друг отца Листера, был ими особенно впечатлен. [81] Оуэн подумывал о том, чтобы привлечь Листера в свой отдел, и отправил ему благодарственное письмо 2 августа 1853 года. [81] Кёлликер был особенно доволен анализом, который сформулировал Листер. Кёлликер совершил много поездок в Британию и в конце концов встретил Листера. Они стали друзьями на всю жизнь. [81] Их тесная дружба была описана в письме Кёлликера от 17 ноября 1897 года, которое Рикман Годли решил использовать для иллюстрации их отношений. [82] Кёлликер отправил письмо Листеру, когда тот был президентом Королевского общества , поздравив его с получением медали Копли, с теплотой вспоминая старых друзей, которые умерли, и отмечая свое время в Шотландии с Саймом и Листером. Кёлликеру было 80 лет в то время. [82]
Листер получил степень бакалавра медицины с отличием осенью 1852 года. [73] В последний год обучения Листер завоевал несколько престижных наград, за которые велись жаркие споры среди студентов лондонских больниц. [83] Он получил премию Лонгриджа .
За выдающиеся успехи, проявленные в течение трех лет, непосредственно предшествовавших экзаменам на отличие в классах медицинского факультета колледжа; и за похвальное исполнение обязанностей в больницах
которая включала стипендию в размере 40 фунтов стерлингов. [83] Он также был награжден золотой медалью по структурной и физиологической ботанике. [83] [44] Листер выиграл две из четырех доступных золотых медалей по анатомии и физиологии, а также по хирургии, которая приносила стипендию в размере 50 фунтов стерлингов в год в течение двух лет, для его второго экзамена по медицине. [83] В том же году Листер сдал экзамен на членство в Королевском колледже хирургов , [73] завершив девять лет обучения. [73]
Шарпей посоветовал Листеру провести месяц в медицинской практике его давнего друга Джеймса Сайма в Эдинбурге, а затем посетить медицинские школы в Европе на более длительный период для обучения. [84] Сам Шарпей сначала обучался в Эдинбурге, а затем в Париже. Шарпей встретил Сайма, преподавателя клинической хирургии, которого широко считали лучшим хирургом в Соединенном Королевстве [85], когда он был в Париже. [86] Шарпей отправился в Эдинбург в 1818 году [87] вместе со многими другими хирургами с тех пор, благодаря влиянию Джона Хантера . [85] Хантер обучал Эдварда Дженнера , которого считают первым хирургом, применившим научный подход к изучению медицины, известный как метод Хантера [88] Хантер был одним из первых сторонников тщательного исследования и экспериментирования, [89] используя методы патологии и физиологии, чтобы лучше понять процесс исцеления, чем многие из его коллег. [85] Например, его работа 1794 года « Трактат о крови, воспалении и огнестрельных ранениях » [89] была первым систематическим исследованием отека , [85] обнаружив, что воспаление является общим для всех заболеваний. [90] Благодаря Хантеру хирургия, которая тогда практиковалась любителями или любителями, стала настоящей научной профессией. [85] Поскольку шотландские университеты преподавали медицину и хирургию с научной точки зрения, хирурги, которые хотели подражать этим методам, приезжали туда для обучения. [91] У шотландских университетов было несколько других особенностей, которые отличали их от университетов на юге. [92] Они были недорогими и не требовали религиозных вступительных тестов, и, таким образом, привлекали самых прогрессивных в научном отношении студентов в Британии. [92] Самым важным отличием было то, что медицинские школы в Шотландии развились из научной традиции, в то время как английские медицинские школы полагались на больницы и практику. [92] Экспериментальная наука не имела практиков в английских медицинских школах, и хотя медицинская школа Эдинбургского университета была большой и активной в то время, южные медицинские школы в целом были в упадке, а их лабораторные помещения и учебные материалы были неадекватными. [92] Английские медицинские школы также имели тенденцию рассматривать хирургию как ручной труд, а не как достойное призвание для джентльмена-ученого. [92]
До исследований хирургии Листером многие люди считали, что химическое повреждение от воздействия «плохого воздуха», или миазмов , было причиной инфекций в ранах. [93] Больничные палаты иногда проветривались в полдень в качестве меры предосторожности против распространения инфекции через миазмы, но возможности для мытья рук или ран пациента отсутствовали. Хирург не был обязан мыть руки перед приемом пациента; в отсутствие какой-либо теории бактериальной инфекции такие практики не считались необходимыми. Несмотря на работу Игнаца Земмельвейса и Оливера Венделла Холмса-старшего , больницы практиковали хирургию в антисанитарных условиях. Хирурги того времени ссылались на «старый добрый хирургический смрад» и гордились пятнами на своих нестиранных операционных халатах как на демонстрацию своего опыта. [94]
Сайм, известный клинический преподаватель Эдинбургского университета в течение более чем двух десятилетий до встречи с Листером, [95] считался самым смелым и оригинальным хирургом, жившим тогда в Великобритании. [96] Он стал пионером хирургии в течение своей карьеры, предпочитая более простые хирургические процедуры, поскольку он ненавидел сложность, [95] в эпоху, которая непосредственно предшествовала внедрению анестезии. [97]
В сентябре 1823 года, в возрасте 24 лет, Сайм сделал себе имя, впервые выполнив ампутацию в тазобедренном суставе , [97] [98] первую в Шотландии. Считающуюся самой кровавой операцией в хирургии, Сайм завершил ее менее чем за минуту, [95] [97] поскольку скорость была важна в то время, до анестезии . Сайм стал широко известен и признан за разработку хирургической операции, которая стала известна как ампутация Сайма , ампутация в голеностопном суставе , при которой удаляется стопа и сохраняется пяточная подушечка. [99] Сайм считался ученым-хирургом, о чем свидетельствует его статья «О силе надкостницы образовывать новую кость» , [97] и стал одним из первых сторонников антисептики.
В сентябре 1853 года Листер прибыл в Эдинбург с рекомендательными письмами от Шарпея к Сайму. [100] Листер беспокоился о своем первом назначении, но решил обосноваться в Эдинбурге после встречи с Саймом, который принял его с распростертыми объятиями, пригласил на ужин и предложил ему возможность помочь ему в его частных операциях. [84]
Листера пригласили в дом Сайм Миллбанк в Морнингсайде (теперь часть больницы Эстли Эйнсли ), [101] где он встретился, среди прочих, с Агнес Сайм , дочерью Сайм от другого брака и внучкой врача Роберта Уиллиса . [102] [103] Хотя Листер считал, что Агнес не была традиционно хорошенькой, он восхищался ее быстротой ума, ее знакомством с медицинской практикой и ее теплотой. [103] Он стал частым гостем в Миллбанке и встретил гораздо более широкую группу выдающихся людей, чем он мог бы встретить в Лондоне. [104]
В том же месяце Листер начал работать помощником Сайма в Эдинбургском университете [84]. В письме отцу Листер выразил удивление размерами лазарета и рассказал о своих впечатлениях от Сайма: «... он больше, чем я ожидал; там 200 хирургических коек и большое количество в других отделениях. В больнице университетского колледжа было всего около 60 хирургических коек, так что в целом перспектива пребывания здесь представляется весьма прибыльной. ... Сайм, я полагаю, первый из британских хирургов, и наблюдать за практикой и слышать разговор такого человека — величайшее возможное преимущество». [105] К октябрю 1853 года Листер решил провести зиму в Эдинбурге. Сайм был настолько впечатлен Листером, что через месяц Листер стал внештатным хирургом Сайма в Королевском лазарете Эдинбурга [106] и его помощником в его частной больнице в Минто-Хаусе на Чемберс-стрит. [101] Будучи штатным хирургом, Листер помогал Сайму во время каждой операции, делая заметки. [106] Это была очень желанная должность [30] , которая давала Листеру возможность выбирать, какие из обычных случаев он будет посещать. [19] В этот период Листер представил доклад в Королевском Эдинбургском медико-хирургическом обществе о структуре губчатых экзостозов, которые были удалены Саймом, продемонстрировав, что метод окостенения этих новообразований такой же, как и тот, который происходит в эпифизарном хряще . [107]
В сентябре 1854 года назначение Листера на должность домашнего хирурга было завершено. [108] С перспективой остаться без работы он поговорил с отцом о поиске должности в Королевской бесплатной больнице в Лондоне. [108] Однако Шарпи написал Сайму, предупредив его, что маловероятно, что Листер будет желанным госпиталем в Королевской бесплатной больнице, поскольку он, скорее всего, затмит Томаса Х. Уэйкли, чей отец имел значительное влияние в больнице. [109] Затем Листер запланировал совершить годовой тур по Европе. [110] Однако возможность представилась со смертью известного хирурга-лазарета и преподавателя хирургии в Эдинбургской заочной медицинской школе Ричарда Джеймса Маккензи. [111] Маккензи рассматривался как преемник Сайма [111], но заразился холерой в Бальбеке в Скутари , Стамбул , во время четырехмесячного добровольного отпуска в качестве полевого хирурга в 79-м горском полку во время Крымской войны . [30] Листер предложил Сайму занять должность Маккензи и стать помощником хирурга Сайма. [110] Сайм изначально отверг эту идею, так как у Листера не было лицензии на работу в Шотландии, но позже воодушевился этой идеей. [110] В октябре 1854 года Листер был назначен преподавателем [112] Листер успешно перевел аренду, которую Маккензи держал в своей лекционной комнате в 4 High School Yards, на себя. 21 апреля 1855 года Листер был избран членом Королевского колледжа хирургов Эдинбурга [113] и через два дня снял дом по адресу 3 Rutland Square. [30] В июне 1855 года Листер спешно отправился в Париж, чтобы пройти курс по оперативной хирургии на трупе, и вернулся в июне. [113]
7 ноября 1855 года Листер прочитал свою первую внешнюю лекцию на тему «Принципы и практика хирургии» в лекционном зале на 4 High School Yards [114], известном как Старый Иерусалим, расположенном прямо напротив лазарета. [115] Его первая лекция была прочитана с 21 страницы фолианта . [116] Первые лекции Листера были основаны на записях, прочитанных или произнесенных, но со временем он использовал записи все реже и реже, [115] становясь экспромтом в своей речи, медленно и намеренно формируя свою аргументацию по мере ее продвижения. [117] Благодаря этой намеренной манере речи ему удалось преодолеть легкое, случайное заикание, которое в его ранние дни было более выраженным. [117]
Его первым учеником был Джон Батти Тук [ 115] в классе из девяти или десяти человек, в основном состоящем из костюмеров. [116] В течение недели присоединилось двадцать три человека. [116] В следующем году пришло только восемь человек. Летом 1858 года Листер имел позорный опыт, прочитав свою лекцию одному студенту, который опоздал на десять минут. Позже пришли еще семь студентов. [118]
Его первая лекция была посвящена концепции хирургии, где он дал определение болезни, которое связало ее с клятвой Гиппократа . [119] Затем он объяснил, что хирургия может иметь больше преимуществ, чем медицина, которая в лучшем случае может только утешить пациента. Затем он объяснил качества, которыми должен обладать хороший хирург, прежде чем закончить лекцию, порекомендовав книгу Сайма «Принципы хирургии». Листер прочитал 114 лекций, которые следовали стандартной программе. Лекция VII описывала его самый ранний эксперимент по воспалению, где он наносил горчицу на руку и наблюдал за результатами. Лекции IV–IX были посвящены кровообращению. Воспаление обсуждалось в лекциях X–XIII. Вторая половина курса была посвящена клинической хирургии. В течение последних четырех дней он читал по две лекции в день, чтобы завершить мероприятие перед своей свадьбой, а первый курс закончился 18 апреля 1856 года. [120] Летом 1858 года Листер начал второй, совершенно отдельный курс, где он читал лекции по хирургической патологии и оперативной хирургии. [121]
К середине лета 1854 года Листер начал ухаживать за Агнес Сайм. [122] Листер написал родителям о своей любви, но они беспокоились об этом союзе, особенно потому, что он был квакером, а Агнес не дала никаких указаний на то, что она сменит свою конфессию. [123] В то время, когда квакер женился на человеке другой конфессии , это считалось браком вне общества . [112] Листер был полон решимости жениться на Агнес и отправил еще одно письмо своему отцу, спрашивая его, продолжит ли он оказывать финансовую поддержку, если Листер и Агнес поженятся. Отец Листера ответил, что отсутствие Агнес в Обществе друзей не повлияет на его финансовые условия [124] и предложил сыну дополнительные деньги на покупку мебели и предположил, что Сайм предложит приданое, и что он будет вести переговоры с Саймом напрямую по этому вопросу. [124] Его отец предложил Листеру добровольно выйти из Общества друзей. [124] Листер принял решение и впоследствии покинул квакеров, чтобы стать протестантом , позже присоединившись к конгрегации епископальной церкви Святого Павла на Джеффри-стрит в Эдинбурге. [125] В августе 1855 года Листер обручился с Агнес Сайм [30] и 23 апреля 1856 года женился на ней в гостиной Миллбанка, дома Сайм в Морнингсайде . [126] Сестра Агнес заявила, что это было сделано из уважения к любым квакерским отношениям. [124] Присутствовала только семья Сайм. [127] Шотландский врач и друг семьи Джон Браун произнес тост за пару после приема. [124]
Пара провела месяц в Аптоне и Озёрном крае , [126] а затем совершила трёхмесячный тур по ведущим медицинским институтам Франции, Германии, Швейцарии и Италии. [128] Они вернулись в октябре 1856 года. [129] К этому времени Агнес была очарована медицинскими исследованиями и стала партнёром Листера в лаборатории на всю оставшуюся жизнь. [127] Когда они вернулись в Эдинбург, пара переехала в арендованный дом по адресу Ратленд-стрит, 11 в Эдинбурге. [129] Дом располагался на трёх этажах с кабинетом на первом этаже, который был переоборудован в кабинет для пациентов, и комнатой с горячими и холодными кранами на втором этаже, которая стала его лабораторией. [124] Шотландский хирург Уотсон Чейн , который был почти приёмным сыном Листера, заявил после его смерти, что Агнес всецело погрузилась в свою работу, была его единственным секретарем, и что они обсуждали его работу почти на равных . [63]
Книги Листера полны аккуратного почерка Агнес. [63] Агнес могла часами диктовать Листера. Среди стопок почерка Агнес оставались пустые места для небольших диаграмм, которые Листер создавал с помощью техники камеры-люциды, а Агнес позже вставляла. [63]
13 октября 1856 года он был единогласно избран на должность помощника хирурга в Эдинбургской королевской больнице . [129] В 1856 году он также был избран членом Харвианского общества Эдинбурга . [130] [131]
Находясь в Эдинбурге, Листер провел ряд физиологических и патологических экспериментов между 1853 и 1859 годами. [132] Его подход был строгим и скрупулезным как в измерениях, так и в описаниях. [132] Листер был четко осведомлен о последних достижениях в области физиологических исследований во Франции, Германии и других европейских странах [8] и поддерживал постоянное обсуждение своих наблюдений и результатов с другими ведущими врачами в своей группе коллег, включая Альберта фон Кёлликера , Вильгельма фон Виттиха, Теодора Шванна и Рудольфа Вирхова [132], и следил за тем, чтобы он правильно цитировал их работы.
Основным инструментом исследований Листера был его микроскоп, а основными объектами его исследований были лягушки. Перед медовым месяцем пара посетила дом его дяди в Кинроссе . [133] Листер взял свой микроскоп и поймал несколько лягушек, намереваясь использовать их в изучении воспаления, но они сбежали. [133] Когда он вернулся из медового месяца, он использовал лягушек, пойманных в Даддингстон-Лохе, в своих экспериментах. [134] Листер проводил свои эксперименты в своей лаборатории и на скотобойне ветеринарного колледжа на животных, которые были либо мертвы, либо когда они были обработаны хлороформом . Если Листер использовал лягушку, ей прокалывали сердцевину , чтобы лишить ее чувствительности. [135] Он также использовал в своих экспериментах летучих мышей, овец, кошек, кроликов, волов и лошадей. [135] Неутомимость Листера в его стремлении к знаниям была проиллюстрирована его помощником Томасом Аннандейлом , который заявил:
Признаюсь, что не раз наше терпение немного истощалось из-за долгих часов работы, особенно когда обеденный перерыв задерживался на много часов, но никто не мог работать с мистером Листером, не перенимая его энтузиазма. [136]
Эти эксперименты привели к публикации одиннадцати статей между 1857 и 1859 годами. [132] Они включали изучение нервной регуляции артерий, самых ранних стадий воспаления, ранних стадий коагуляции, структуры нервных волокон и изучение нервной регуляции кишечника с учетом симпатических нервов. [132] Он продолжал эти эксперименты в течение трех лет, пока не был назначен на должность в Университете Глазго . [137]
В письме от 16 сентября 1855 года Листер записал начало своего исследования воспаления, за шесть недель до начала своих лекций. [138] Воспаление будет занимать его всю оставшуюся жизнь. [139] Позже Листер заявил, что считал свои исследования природы воспаления «важнейшим предварительным этапом» для своей концепции антисептического принципа и настаивал на том, чтобы эти ранние открытия были включены в любой мемориальный том его работы. [140] В 1905 году, когда ему было семьдесят восемь лет, он написал:
Если мои произведения будут читать, когда меня не станет, то именно о них будут думать больше всего. [141]
Воспаление определяется четырьмя симптомами: жаром, покраснением, отеком и болью. [139] Для хирургов до Листера это означало нагноение или гниение, то есть местную или общую инфекцию. [142] Поскольку микробная теория болезней еще не была открыта, инфекция как концепция не существовала. [142] Однако Листер знал, что замедление крови через капилляры, по-видимому, предшествует воспалению. [142] Джозеф Джексон Листер написал статью с Томасом Ходжкиным , в которой описывалось, как клетки крови ведут себя до образования сгустка , то есть, в частности, как вогнутые клетки собираются вместе в стопки. [142] Листер знал, что для наблюдения за следующим шагом важно, чтобы ткань оставалась живой, чтобы кровеносные сосуды можно было наблюдать через микроскоп. [142]
В сентябре 1855 года первый эксперимент Листера был на артерии лягушки, рассматриваемой под его микроскопом, которая была подвергнута воздействию капли воды разной температуры, чтобы определить раннюю стадию воспаления . [143] [144] Сначала он применил каплю воды при 80 °F (27 °C), что заставило артерию сократиться на секунду и поток прекратился, затем расшириться, когда область покраснела, а поток крови увеличился. [145] Он постепенно увеличил температуру до 200 °F (93 °C). Кровь замедлилась, а затем свернулась. [145] Он продолжил эксперимент на крыле хлороформной летучей мыши, чтобы расширить свой исследовательский фокус. [146] Листер пришел к выводу, что сокращение сосудов привело к исключению клеток крови из капилляров, а не к их остановке, и что сыворотка крови продолжала течь. Это было его первым независимым открытием. [119]
Эксперименты прекратились в октябре 1855 года и продолжились в сентябре 1856 года, когда пара переехала на Ратленд-сквер. [147] Листер начал с горчицы в качестве раздражителя, затем с масла Кротона , уксусной кислоты , масла Кантаридина и хлороформа и многих других. [147] Эти эксперименты привели к созданию трех статей. Его первая статья выросла из необходимости подготовки к этим заочным лекциям и началась годом ранее, продолжаясь в разработке в течение шести недель после того, как он переехал на Ратленд-стрит. [148] Ранняя статья под названием: «О ранних стадиях воспаления, наблюдаемых в стопе лягушки» была прочитана в Королевском колледже хирургов Эдинбурга 5 декабря 1856 года. Последняя треть была прочитана экспромтом . [148]
Листер также проводил исследования процесса коагуляции в этот период. [149] Он наблюдал, что во время воспаления в некоторых случаях септицемии оно поражало слизистую оболочку кровеносных сосудов, что приводило к внутрисосудистому свертыванию крови , [150] что приводило к гниению и вторичному кровотечению в ранах. [151] В простом эксперименте в декабре 1856 года, описанном в заметке Агнес, он уколол свой собственный палец, чтобы наблюдать процесс коагуляции. [149] Это привело к пяти работам по физиологии коагуляции между 1858 годом [121] и последней в 1863 году. [67]
Несколько конкурирующих теорий объясняли возникновение тромба, и хотя теории были в значительной степени отвергнуты, все еще считалось, что кровь содержит разжижающий агент, [152] т . е. фибрин , удерживаемый в растворе аммиака [153] , что стало известно как «теория аммиака» [151] .
В 1824 году Чарльз Скудамор предложил использовать в качестве раствора угольную кислоту . [154] Преобладающая теория принадлежала Бенджамину Уорду Ричардсону , который в 1857 году получил трехлетнюю премию Эстли Купера за эссе, в котором он постулировал, что кровь остается жидкой из-за присутствия аммиака . В том же году Эрнст Вильгельм фон Брюкке предположил, что жизненные процессы в сосудах подавляют естественную тенденцию крови к свертыванию. [155]
Третья статья Листера [156] [157] была опубликована в 1858 году в том же журнале и была зачитана перед Королевским обществом Эдинбурга 1 декабря 1856 года. [156] касалась гистологии и функции мельчайших структур непроизвольных мышечных волокон . [75] Эксперимент, проведенный осенью 1856 года, [158] был разработан для подтверждения наблюдений Кёлликера о структуре отдельных мышечных волокон. [75] Описание Кёлликера подверглось критике, поскольку он использовал иглы для разделения ткани, чтобы наблюдать отдельные клетки, и его критики утверждали, что он наблюдал артефакты из эксперимента, а не настоящие мышечные клетки. [148] Листер убедительно доказал, что мышечные волокна кровеносных сосудов, описанные Листером как слегка сплющенные удлиненные элементы, [156] были похожи на те, которые обнаружил Кёлликером в кишечнике свиньи, но были обернуты спирально и индивидуально вокруг самой внутренней мембраны. [158] Он заявил, что различные вариации формы, от длинных трубчатых тел с заостренными концами и удлиненными ядрами до коротких «веретенов» с приземистыми ядрами, были обусловлены различными фазами мышечного сокращения. [158] Во время «Лекции Хаксли» он заявил, что не может представить себе более эффективного механизма, используемого для сужения этих сосудов. [159]
Его следующая статья [160] была кратким отчетом, основанным на наблюдениях, которые он сделал в 1853 году. [161] Этот первый эксперимент, в отличие от чисто микроскопической работы, [82] определил природу потока хилуса в лимфатических сосудах и то, могут ли млечные сосуды в стенке желудочно-кишечного тракта поглощать твердые вещества в форме гранул из просвета . [82] Для первого эксперимента мышь, которую предварительно кормили хлебом и молоком, подвергали хлороформированию, а затем вскрывали ее брюшную полость и помещали отрезок кишечника на стекло под микроскопом. [82] Листер повторял эксперимент несколько раз и каждый раз видел, как брыжеечная лимфа течет ровным потоком, без видимых сокращений млечных сосудов . Для второго эксперимента Листер окрасил немного хлеба красителем индиго и скормил его мыши, в результате чего в хилусе не было обнаружено никаких частиц индиго. [162] Листер представил статью на 27-м заседании Британской медицинской ассоциации , проходившем в Дублине с 26 августа по 2 сентября 1857 года. [122] Статья была официально опубликована в 1858 году в « Quarterly Journal of Microscopical Science» . [160]
В 1858 году Листер опубликовал семь статей о физиологических экспериментах, которые он проводил по происхождению и механизму воспаления. [163] Две из этих статей были посвящены исследованию нейронного контроля нервной системы кровеносных сосудов: «Исследование частей нервной системы, которые регулируют сокращения артерий» и «О пигментной системе кожи лягушки», в то время как третья и основная статья в серии называлась: «О ранних стадиях воспаления», что расширило исследования Уортона Джонса. [163] Три статьи были зачитаны в Королевском обществе Лондона 18 июня 1857 года. [164] Первоначально они были написаны как одна статья и отправлены Шарпею, Джону Гудсеру и английскому патологу Джеймсу Пейджету для рецензирования. [165] Однако Пейджет и Гудсер рекомендовали опубликовать ее в виде трех отдельных статей. [165] [166]
Первая из этих серий экспериментов [167] была разработана для того, чтобы удовлетворить современный спор между физиологами относительно происхождения влияния, оказываемого симпатической нервной системой на диаметр кровеносных сосудов (калибр) . [150] Спор начался, когда Альбрехт фон Галлер сформулировал новую теорию, известную как Чувствительность и раздражимость, в своей диссертации 1752 года De partibus corporis humani sensibilibus et irritabilibus . Спор обсуждался с середины XVIII века. Галлер выдвинул точку зрения, что сократимость — это сила, присущая тканям, которые ею обладают, и является фундаментальным фактом физиологии. [168] Он касался свойства несократимости , предполагаемой автоматической реакции мышечной ткани, особенно висцеральной ткани, на внешний стимул, который заставлял их сокращаться при стимуляции. [168] Даже в 1853 году в весьма уважаемых учебниках, например, в «Принципах физиологии человека » Уильяма Бенджамина Карпентера, утверждалось, что доктрина «раздражимости» является фактом, не подлежащим обсуждению, [169] и это все еще считалось спорным, когда Джон Хьюз Беннетт создал статью по физиологии для 8-го издания Encyclopaedia Britannica в 1859 году. [168]
В своих экспериментах, начатых осенью 1856 года, Листер использовал микроскоп, оснащенный окулярным микрометром, для измерения диаметра кровеносных сосудов в паутине лягушки. [c] В эксперименте до и после он удалил части центральной нервной системы [170] , а также до и после, разделил седалищный нерв . [171] [163] Листер пришел к выводу, что тонус кровеносных сосудов [d] контролируется продолговатым мозгом и спинным мозгом . [173] Это опровергло выводы Уортона, изложенные в его статье «Наблюдения за состоянием крови и кровеносных сосудов при воспалении». [174] который не смог подтвердить, что контроль кровеносных сосудов задних ног зависит от спинномозговых центров. [175]
Вторая часть оригинальной статьи [176] представляла собой эксперимент по изучению природы и поведения пигмента . [177] Уже несколько лет было известно, что кожа лягушек способна менять цвет при различных обстоятельствах. [178] Первое описание этого механизма и того, как он влияет [ необходимо разъяснение ], было впервые описано Эрнстом Вильгельмом фон Брюкке из Вены в 1832 году [178] и позднее исследовано Вильгельмом фон Виттихом в 1854 году [176] и Эмилем Харлессом в 1947 году. [179]
Листер отметил, что начало воспаления всегда сопровождалось изменением цвета в паутине лягушки. [178] Он определил, что пигменты состоят из «очень мелких пигментных гранул», содержащихся в сети звездчатых клеток , ветви которых, мелко подразделяясь и свободно анастомозируя друг с другом и с соседними клетками, образуют тонкую сеть в веществе настоящей кожи. [178] Предполагалось, что концентрация и диффузия пигмента зависят от сокращения и расширения ветвей звездчатых клеток, в которых он содержится; и что только эти движения клеток находятся под влиянием нервной системы. В то время не было клеточной теории материи, и не было никаких красителей или фиксаторов , которые могли бы использоваться для улучшения экспериментального открытия. [177] Действительно, Листер писал об этом, заявляя, что «Чрезвычайная деликатность клеточной стенки делает ее очень трудной для отслеживания среди окружающей ткани». [177] Листер заметил, что двигались сами гранулы пигмента, а не клетки, и что это движение было вызвано не только контролем нервной системы, но, возможно, и прямым воздействием раздражителей на сами ткани. [178] Он считал, что пигмент отражает активность кровеносных сосудов, хотя именно замедление кровотока инициировало процесс воспаления. [177]
Основное исследование [180] было самой длинной работой из трех и последней из опубликованных. [165] Как и многие его коллеги, Листер знал, что воспаление является первой стадией многих послеоперационных состояний [181] и что чрезмерное воспаление часто предшествует началу септического состояния. [182] Как только это происходило, у пациента появлялась лихорадка. [182] Листер пришел к выводу, что точное знание о функционировании воспаления не может быть получено путем исследования более поздних стадий, которые были подвержены вторичным процессам. [183] Поэтому он начал совсем иначе, чем почти все его предшественники, направив свое исследование на самые первые отклонения от здоровья, надеясь найти в них «сущностный характер болезненного состояния, наиболее недвусмысленно отмеченный». [183] По сути, Листер проводил эти эксперименты, чтобы обнаружить причины адгезии эритроцитов . Помимо экспериментов с паутиной лягушек и крыльями летучих мышей, [183] Листер использовал кровь, которую он получил из воспаленного конца своего пальца , и сравнил ее с кровью из одного из своих других пальцев. [163] Он обнаружил, что после того, как что-то раздражающее было нанесено на живые ткани, что не убило их сразу, во-первых, кровеносные сосуды сузились, и их просвет стал очень маленьким; часть стала бледной. Во-вторых, сосуды через некоторое время расширились, и часть стала красной. В-третьих, часть крови в наиболее поврежденных кровеносных сосудах замедлила свой поток и свернулась. Возникло покраснение, которое, будучи твердым, не могло быть выдавлено. Наконец, жидкость крови прошла через стенки сосуда и образовала «волдырь» вокруг места повреждения. [135] Он обнаружил, что каждая крошечная артерия была окружена мышцей, которая позволяет ей сокращаться и расширяться. Он также обнаружил, что это сокращение и расширение не было индивидуальным действием с его стороны, а было действием, продиктованным ему нервными клетками спинного мозга. [184]
Статья состояла из четырех разделов:
В своей работе Листера удалось показать, что капиллярное действие регулируется сужением и расширением артерий. На действие влияет травма, [e] раздражение или рефлекторное действие через центральную нервную систему. [163] Он заметил, что хотя стенки капилляров не имеют мышечных волокон, они очень эластичны и подвержены значительным изменениям емкости, на которые влияет артериальный кровоток в кровеносную систему . [163] Рисунки, сделанные с помощью камеры-люциды, использовались для изображения экспериментальных реакций. [163] Они отображали сосудистый стаз и застой на ранних стадиях реакции организма на повреждение. По словам Листера, сосудистые изменения, которые изначально были вызваны рефлексами, происходящими в нервной системе, сопровождались изменениями, которые были вызваны местным повреждением тканей. В выводах статьи Листер связал свои экспериментальные наблюдения с физическими клиническими состояниями, например, повреждением кожи в результате кипящей воды и травмой, возникшей после хирургического разреза . [163]
После того, как доклад был зачитан в Королевском обществе в июне 1857 года, он был очень хорошо принят, и его имя стало известно за пределами Эдинбурга. [137]
Первая статья Листера — это отчет о случае спонтанной гангрены у ребенка. [186] Статья о коагуляции [187] была прочитана перед Медико-хирургическим обществом Эдинбурга 18 марта 1858 года. [152] В отчете, написанном Агнес, она утверждает, что на заседании медицинской школы не было никого, кто был бы способен оценить ее, и замечания, высказанные по ней, были очень плохими. Были предложения по улучшению, которые Листер отбросил. Было много аплодисментов, провозглашающих ее большим успехом. Статья была написана в 7 часов вечера, Листер диктовал, а Агнес писала ее в течение 50-минутного сеанса, за которым последовало изложение для общества в зале Джордж-стрит в 8 часов вечера. [188]
Листер впервые использовал ампутированные ноги овец и обнаружил, что кровь оставалась жидкой в кровеносных сосудах до шести дней и все еще подвергалась коагуляции, хотя и медленнее, когда сосуд открывался. Он также заметил, что если сосуды оставались свежими, кровь оставалась жидкой. [189] В более поздних экспериментах он перешел к кошкам. [152] Он попытался имитировать воспаленный кровеносный сосуд, обнажив яремную вену животного и применив раздражители, а затем сузив и открыв поток, чтобы измерить эффект. Он заметил, что в поврежденном сосуде кровь свертывалась [187] [150] В конце концов он пришел к выводу, что если в крови был аммиак, то он был гораздо менее важен, чем состояние сосуда для остановки коагуляции. [152] Он проверил свою гипотезу на трех трупах, исследуя состояние различных вен и артерий, и обнаружил, что он был прав. [190] Он также пришел к выводу, что теория аммиака не применима к сосудам в организме, но может применяться к крови вне организма. Хотя это было неверно, его другие выводы были точны. [152] В частности, воспаление в оболочке кровеносных сосудов приводит к возникновению коагуляции. [67] Листер понял, что сосудистая окклюзия увеличивает давление в сети мелких сосудов, что приводит к образованию «кровяной жидкости» [f] , что приводит к дальнейшему локальному нарушению перфузии . [67] Конечно, Листер не имел никаких знаний о каскаде коагуляции , но его эксперименты внесли вклад в современное понимание свертывания , [150] конечного продукта коагуляции.
Листер продолжил эксперименты в апреле, исследуя сосуды и кровь лошади. Это привело к еще одному сообщению обществу 7 апреля. [152] Его работа в области коагуляции продолжалась до конца года. Вторая статья Листера о коагуляции была опубликована в августе 1958 года и была одной из двух историй болезни, которые он опубликовал в Edinburgh Medical Journal в 1858 году. [191] Названа: «Случай лигирования плечевой артерии, иллюстрирующий постоянную жизнеспособность тканей». [192] История описывала спасение руки пациента от ампутации, которая была стянута жгутом в течение тридцати часов. [186] Вторая история была озаглавлена «Пример смешанной аневризмы аорты» и опубликована в декабре 1858 года. [193]
Постоянный интерес Листера к нервной регуляции кровеносных сосудов привел его к проведению серии экспериментов в июне и июле 1858 года, где он исследовал нервную регуляцию кишечника. [191] Исследование было опубликовано в виде трех писем, отправленных Шарпею. Первые два письма были отправлены 28 июня и 7 июля 1858 года [194] Последнее письмо было опубликовано как «Предварительный отчет об исследовании функций висцеральных нервов с особым упором на так называемую тормозную систему». [195]
Он изучал работы Клода Бернара , Л. Дж. Баджа и Августа Уоллера и заинтересовался тем, что было известно как «симпатическое действие», когда воспаление появлялось в другой области, нежели источник раздражения. [196] Это привело его к изучению статьи Пфлюгера 1857 года под названием «О тормозной нервной системе для перистальтических движений кишечника», [197] в которой предполагалось, что спланхнические нервы вместо того, чтобы возбуждать мышечный слой кишечника , с которым они связаны, тормозят его движение. [191] Немецкий физиолог Эдуард Вебер сделал то же самое утверждение. [191] Пфлюгер назвал эти тормозные нервы «Hemmungs-Nervensystem», название, которое Сайм, по просьбе Листера, считал правильным переводить как тормозная нервная система . [198] Листер отверг идею Пфлюгера о тормозных нервах как не только неправдоподобную, но и не подкрепленную наблюдениями, [199] поскольку слабый стимул вызывал повышенную мышечную активность, которая сменялась пониженной мышечной активностью по мере того, как входящий стимул становился сильнее. [199] Листер считал сомнительным, что движения сердца или кишечника когда-либо контролируются спинной системой, за исключением очень коротких периодов. [199]
Листер провел ряд экспериментов с использованием механического раздражения и гальванизма для стимуляции нервов и спинного мозга у кроликов и лягушек. [199] и из-за активного движения кишечника кроликов он считал их идеальными для эксперимента. [200] Чтобы убедиться, что рефлексы кишечника не были нарушены, кроликов не анестезировали. [150] Листер провел три эксперимента. В первом эксперименте был сделан надрез на боку кролика, и часть кишечника была вытащена через кожу. Затем Листер подключил батарею магнитной катушки к спланхническим нервам в спинном мозге. Когда был подан ток, кишечник полностью расслабился, но когда ток был подан локально, произошло небольшое локализованное сокращение, которое не распространилось на кишечник. [150] Листер заявил, что «это наблюдение имеет фундаментальное значение, поскольку оно доказывает, что тормозящее влияние действует не непосредственно на мышечную ткань, а на нервный аппарат, с помощью которого ее сокращения в обычных обстоятельствах вызываются». [195] Во втором эксперименте Листер исследовал реакцию в участке кишечника, когда он ограничил кровоснабжение, перевязав сосуды, и обнаружил, что перистальтика усилилась . Когда он применил ток, кишечник расслабился. Он пришел к выводу, что активность в кишечнике находится под контролем нервов стенки кишечника и стимулируется из-за потери крови. [195] В третьем эксперименте он удалил нервы из участка кишечника, обеспечив при этом хорошее кровоснабжение. На этот раз стимуляция участка не имела никакого эффекта, за исключением случаев, когда участок спонтанно сокращался.
В ходе гистологического исследования стенки кишечника Листер обнаружил сплетение нейронов [200] — межмышечное сплетение , что подтвердило наблюдения, сделанные Георгом Мейсснером в 1857 году. [201] [202]
Листер пришел к выводу: «...по-видимому, кишечник обладает внутренним ганглиозным аппаратом, который во всех случаях необходим для перистальтических движений и, хотя он способен действовать независимо, может стимулироваться или контролироваться другими частями нервной системы» [199] .
Хотя Листер не верил в тормозную систему, он пришел к выводу, что внешние нервы контролируют моторную функцию кишечника косвенно, через их воздействие на сплетение. Только в 1964 году это было доказано Карлом-Акселем Норбергом. [203]
Третья статья Листера о коагуляции [204] была короткой статьей в форме сообщения, состоящего из пяти страниц, которое было зачитано перед Медико-хирургическим обществом Эдинбурга 16 ноября 1859 года. В статье Листер обнаружил, что коагуляция крови зависит не только от присутствия аммиака, но также может зависеть от других факторов. На демонстрации перед обществом Листер имел образец лошадиной крови, пролитой двадцатью девятью часами ранее, и добавил к ней уксусную кислоту . Кровь оставалась жидкой, несмотря на подкисление, но в конечном итоге свертывалась после того, как ее оставили на 15 минут. Листер продемонстрировал, что теория аммиака была неверной, поскольку коагуляция крови не зависела от присутствия аммиака. Он пришел к выводу, что другие факторы могут влиять на свертываемость крови в дополнение к аммиаку или вместо него, и что теория аммиака была ошибочной. [204]
1 августа 1859 года Листер написал своему отцу, чтобы сообщить ему о плохом состоянии здоровья Джеймса Адэра Лоури, профессора хирургии в Университете Глазго , полагая, что он близок к смерти. [205] Анатом Аллен Томсон написал Сайму, чтобы сообщить ему о состоянии Лоури и о том, что, по его мнению, Листер является наиболее подходящим человеком для этой должности. [206] Листер заявил, что Сайм считает, что он должен стать кандидатом на эту должность. [205] Он продолжил обсуждать достоинства должности: более высокую зарплату, возможность проводить больше операций и возможность создать более крупную частную практику. [205] Лоури умер 23 ноября 1859 года. [207] В следующем месяце Листер получил частное сообщение, хотя и безосновательное, в котором подтверждалось, что он получил назначение. [208] Однако стало ясно, что вопрос не решен, когда 18 января 1860 года в Glasgow Herald появилось письмо , в котором обсуждался слух о том, что решение было передано лорду -адвокату и должностным лицам в Эдинбурге. [209] [208] Письмо вызвало раздражение у членов руководящего органа Университета Глазго, Senatus Academicus . Вопрос был передан вице-канцлеру Томасу Баркли , который склонил решение в пользу Листера. [210] 28 января 1860 года назначение Листера было подтверждено. [30]
_surgeon_Wellcome_L0002075.jpg/1280px-Joseph_Lister,_1st_Baron_Lister_(1827_%E2%80%93_1912)_surgeon_Wellcome_L0002075.jpg)
Чтобы быть официально введенным в академический состав, Листер должен был произнести латинскую речь перед сенатом академика . [211] В письме к отцу он описал, как он был удивлен, когда пришло письмо от Аллена Томсона , сообщающее ему, что диссертация должна быть представлена на следующий день, 9 марта. Листер не смог начать работу до 2 часов ночи следующего дня, подготовил только около двух третей ее, когда прибыл в Глазго. Остальное было написано в доме Томсона. В письме он описал страх, который он чувствовал, когда его впустили в комнату перед выступлением с речью. После того, как диссертация была прочитана и Листер был введен в сенат, он подписал заявление о том, чтобы не действовать вопреки воле Церкви Шотландии . [212] Хотя содержание его диссертации было утеряно, известно ее название: «De Arte Chirurgica Recte Erudienda» («О правильном способе обучения искусству хирургии»). [213]
В начале мая 1860 года пара отправилась в Глазго, чтобы переехать в свой новый дом по адресу Вудсайд-Плейс, 17, в то время на западной окраине города. [214] В 1860 году университетская жизнь в Глазго протекала в грязных четырехугольниках небольшого колледжа на Хай-стрит в Глазго , в миле к востоку от центра города, рядом с Королевской больницей Глазго (GRI) и собором , в окружении самой грязной части старого средневекового города. [215] Шотландский поэт и романист Эндрю Лэнг писал о своих студенческих днях в колледже, что, хотя Кольридж мог чувствовать запах 75 различных зловоний во время своего студенчества в Кельне, Лэнг насчитал больше. [215] Город был настолько загрязнен, что трава не росла.
Должность профессора хирургии в Глазго была своеобразной, так как она не подразумевала назначения хирургом в Королевский лазарет, поскольку университет был отделен от больницы. Выделение хирургических палат под опеку профессора хирургии зависело от доброй воли директоров лазарета. [216] Его предшественник Лори вообще никогда не занимал никаких больничных должностей. [217] Не имея пациентов, о которых нужно было заботиться, Листер немедленно начал летний курс лекций. Он обнаружил, что аудитории колледжа считались слишком маленькими и имели низкие потолки для такого количества студентов, что делало их неприятными для пребывания, когда они были переполнены. [215] Перед своей первой лекцией пара за свой счет убрала и покрасила унылую лекционную комнату, отведенную им. [215] Он унаследовал от своего предшественника большой класс студентов, который быстро рос. [215]
После своего первого сеанса он положительно отозвался о Глазго:
По сравнению с трудностями, с которыми я сталкивался в Эдинбурге, возможности, которые у меня здесь есть для продолжения этого курса, просто восхитительны: музеи, обилие материалов и хорошая библиотека — все в моем распоряжении, а также мой коллега Аллен Томпсон, сотрудничающий самым любезным и ценным образом [218].
В августе 1860 года Листера навестили его родители, которые взяли «салонный» вагон на Большой Северной железной дороге . [219] В сентябре 1860 года Маркус Бек переехал жить к Листерам и их двум слугам, пока он изучал медицину в университете. [219] В последние недели лета Листеры вместе с Беком, Люси Сайм и Рэмси отправились на короткий отпуск в Баллок , Лох-Ломонд . Пока группа посещала Тарбет, Аргайл , мужчины пересекли озеро и поднялись на Бен-Ломонд . [220]
В августе 1860 года Листер был отклонен на должность в Королевском лазарете Дэвидом Смитом, сапожником, который был председателем правления больницы. [221] Когда Листер изложил Смиту свою позицию, объяснив необходимость анатомических демонстраций, чтобы студенты могли понять практику хирургии, Смит заявил, что, по его мнению, «лазарет был лечебным учреждением, а не образовательным». [220] Отказ одновременно разозлил и удивил Листера, поскольку Томсон обещал ему, что должность будет гарантирована. [220] Действительно, он сообщил своему отцу о том, что должность была гарантирована, в своем письме к отцу. [221]
В ноябре 1860 года начался зимний курс лекций. Всего на лекции зарегистрировалось 182 студента [222], и, по словам Годли, это был, вероятно, «крупнейший класс систематической хирургии в Великобритании, если не в Европе». [222] Класс, состоящий в основном из студентов 4-го курса с несколькими студентами 3-го и 2-го курсов, был настолько воодушевлен, что они решили сделать Листера почетным президентом своего Медицинского общества. [220] Когда в 1861 году подошло время выборов в хирургию, 161 студент подписал петицию на пергаменте в поддержку его требования об избрании. [222] Листера избрали только 5 августа 1861 года, что Бек описал как «хлопотное полотно». [223] В октябре 1861 года Листер был назначен ответственным за палаты XXIV (24) и XXV (25). [224] Только в ноябре 1861 года он провел свою первую публичную операцию. [225] Вскоре после прибытия Листера в GRI был построен новый хирургический блок, и именно здесь он провел многие из своих испытаний антисептики. [226]
Между окончанием зимнего курса лекций и назначением в переписке Листера было мало научного интереса. Письмо отцу от 2 августа 1861 года объясняет, почему. [227] Он остановил свои эксперименты по коагуляции, чтобы работать над двумя главами: «Ампутация» и «Об эстетике» (Об анестезии) для медицинского справочника « Система хирургии» Тимоти Холмса , опубликованного в четырех томах в 1862 году . [228] Хлороформ был любимым анестетиком Листера. [229] Он написал три статьи для Холмса в 1861, 1870 и 1882 годах. [230] [231] Наука анестезии находилась в зачаточном состоянии [232], когда Листер впервые рекомендовал хлороформ Сайму в 1855 году, и он продолжал использовать его до 1880-х годов. [223] Его сестра Изабелла Софи впервые описала его ему в 1848 году, когда ей вырвали зуб. Он также использовал его без осложнений на трех пациентах с опухолями челюсти в 1854 году. [229] Он классифицировал его вместе с алкоголем и опиумом как «специфический раздражитель» в «О ранних стадиях воспаления». [229] Листер предпочитал его эфиру , так как его было безопаснее использовать при искусственном освещении, он защищал сердце и кровеносные сосуды и, как считал Листер, давал пациенту «душевное спокойствие», поскольку он был самым безопасным. [223] В издании 1871 года он сообщил, что в лазаретах Эдинбурга или Глазго не было ни одного случая смерти от хлороформа в период с 1861 по 1870 год. [223] Листер описал, как его помощник наносил хлороформ на простой носовой платок, используемый в качестве маски, и наблюдал за дыханием пациента. Однако в 1870 году Листер обновил главу, заявив, что он испытывал опасения по поводу использования хлороформа на «пожилых и немощных». [223] В том же издании он рекомендовал закись азота для удаления зубов и использование эфира, чтобы избежать рвоты после операции на брюшной полости . Зимой 1873 года английские медицинские журналы сообщили, что вместо этого следует использовать серный эфир , но Уотсон Чейн заявил, что зимой 1873 года не было ни одного случая смерти от хлороформа. В 1880 году Британская медицинская ассоциация рекомендовала синтетический газ этидендихлорид для клинических испытаний. 14 ноября 1881 года Пол Берт опубликовал кривую зависимости реакции от дозы хлороформа, но Листер считал, что меньших доз было достаточно, чтобы анестезировать пациента. [233] Начиная с апреля 1882 года Листер сначала проводил клинические исследования с использованием эфира, а с июля по ноябрь — лабораторные эксперименты на зябликах , а затем на себе и Агнес.для определения правильной дозы.[234] Глава 1882 года продолжала рекомендовать хлороформ. [234]
Глава об ампутации была гораздо более технической, чем глава об анестезии, например, описывая способы разрезания кожи для получения лоскутов, закрывающих рану. [g] [234] [235] В первом издании Листер рассмотрел историю ампутации от Гиппократа до Томаса Приджина Тиля , Уильяма Хея , Франсуа Шопара , Николая Пирогова и Доминика Жана Ларрея [236] и открытие жгута Этьеном Морелем. [122] В первом издании Листер посвятил семь страниц перевязкам , но к третьему изданию использовал только одно предложение, чтобы рекомендовать сухую повязку [237] в отличие от более распространенной водной повязки, которая, как считалось, исключала доступ воздуха. [238] К третьему изданию Листер сосредоточился на описании трех инновационных хирургических методов. Первым был метод ампутации через бедро, который он разработал между 1858 и 1860 годами, модификация метода Генри Дугласа Кардена для ампутации колена. [234] Ампутация бедра проходила через мыщелки бедренной кости круговым образом с небольшим задним лоскутом, который позволял получить аккуратный шрам. [239]
Вторая техника представляла собой аортальный жгут для контроля кровотока в брюшной аорте . [236] Сосуды аорты были слишком жесткими, чтобы их можно было правильно закрыть, а лигатуры либо повреждали стенки артерий, либо вызывали преждевременную смерть, если их оставляли слишком долго. [234] Третья техника представляла собой метод бескровной операции, который он создал в 1863–1864 годах, поднимая конечность и быстро накладывая резиновый жгут, чтобы остановить кровообращение в конечности. [240] Это стало ненужным с использованием повязки Эсмарха . [122] В 1859 году он выступал за использование швов из серебряной проволоки, которые были изобретены Дж. Мэрионом Симсом , но их использование вышло из моды с появлением антисептиков. [236]
1 января 1863 года Листер вернулся к теме коагуляции, когда он представил Croonian Lecture под названием «О коагуляции крови», [241] хотя в ней было мало нового. [242] Лекция, прочитанная по приглашению Королевского общества и Королевского колледжа врачей , состоялась в Лондоне. [186] Листер начал лекцию, подтвердив ошибочность теории аммиака, вместо этого предположив, что пролитая кровь свертывается, когда встречаются твердые и жидкие элементы крови. Экспериментируя, он подтвердил, что плазма крови (liquor sanguinis) сама по себе не обладает способностью к коагуляции, но приобретает ее при контакте с эритроцитами. [67] Листер предположил, что живые ткани обладают схожими свойствами в отношении коагуляции крови. Он упомянул о наличии коагулируемой жидкости в промежутках клеточной ткани и описал случаи коагуляции отечной жидкости после выброса, возможно, из-за небольшой примеси эритроцитов. [241] Листер подчеркнул тенденцию воспаленных тканей вызывать коагуляцию в своей непосредственной близости, предположив, что воспаленные ткани временно теряют свои жизненные свойства и ведут себя как обычные твердые тела, что приводит к коагуляции. Он привел примеры воспаленных артерий и вен, демонстрирующих коагуляцию на своей внутренней стороне, как искусственно лишенные сосудов. [241] Затем Листер описал разницу между воспалительными экссудатами и отечными выпотами, при этом воспаленные ткани вызывают коагуляцию, а отечный выпот остается жидким. Он выдвинул гипотезу, что повышенное давление, вызванное накопленными эритроцитами в воспаленных капиллярах, способствовало потере здорового состояния стенок капилляров, что приводит к коагуляции. [241] В заключение Листер рассказал о своем предыдущем микроскопическом исследовании, опубликованном в Philosophical Transactions , которое подтвердило точку зрения, что ткани могут быть временно лишены жизненной силы под действием раздражителей. Он предположил, что воспалительный застой возникает из-за адгезии эритроцитов, вызванной взаимодействием с раздраженными тканями, подобно их поведению вне тела при столкновении с обычными твердыми телами. Завершая лекцию, Листер сказал, что он удовлетворен тем, что его предыдущие выводы о природе воспаления были независимо подтверждены его исследованиями свертывания крови. [241]
Самой оригинальной работой Листера, которую он предпринял в 1863 и начале 1864 года, была разработка хирургической техники удаления кариеса запястья, т. е. удаления пораженной туберкулезом кости . [243] Процедура заключалась в удалении концов костей, входящих в сочленение, вместо ампутации всей конечности и считалась недавним достижением в «консервативной хирургии». [244] Несколько хирургов пытались провести эту процедуру. Впервые ее выполнили немецкие хирурги Иоганн фон Диц в 1839 году и Иоганн Фердинанд Гейфельдер в 1849 году, а затем британский хирург Уильям Фергюссон в 1851 году . [245] В то время как разработка методов иссечения локтя была в значительной степени успешной, аналогичный успех для иссечения запястья был неуловим, поэтому ампутация все еще считалась наиболее подходящим лечением даже в 1860 году. [244] T Lister разработал сложную технику, которая удаляла ткань, где, вероятно, возникало заболевание, но сохраняла структуры, используемые для движения пальцев и запястья. [246] Техника была принята профессией, и единственной жалобой хирургов была продолжительность операции в 90 минут. [246] Листер ждал почти год, прежде чем опубликовать статью в марте 1865 года в The Lancet . [247] В статье было представлено 15 историй болезни. [248] В целом, десять человек были вылечены, двое надеялись на выздоровление, двое умерли по причинам, не связанным с операцией, и Листер посчитал одну операцию неудовлетворительной, процент неудач составил 13%. [248]
Профессор системной хирургии в Эдинбурге Джеймс Миллер умер в июне 1864 года. [249] Эдинбургская кафедра, считавшаяся самой престижной в шотландском медицинском сообществе, приносила ежегодную стипендию в размере 700–800 фунтов стерлингов в год. Сайм и его друзья предложили Листеру подать заявку, поскольку его кандидатура была практически гарантирована. [249] Было выдвинуто несколько причин, по которым Листер подал заявку. В письме к отцу он сказал, что видит Глазго как ступеньку. Было множество причин остаться или уйти. Его влекло к исследованиям, его друзья были там, и он считал рутинные задачи в Глазго «работой в углу». Также имело место то, что его пребывание в должности длилось всего 10 лет. [250] После подачи заявки последовали отзывы от Кристисона, Пейджета, Бьюкенена и Сайма. К концу июня Листер был убежден, что эта должность принадлежит ему. [251] Однако кресло досталось Джеймсу Спенсу . [248] Листер был разочарован и в общественных местах склонялся к солипсизму в разговоре, но к октябрю его отец в письме сказал, что ему «очень приятно узнать о твоем полном примирении с тем, чтобы остаться в Глазго». [251]
До того, как он получил неутешительные новости, Листера вызвали обратно в Аптон, поскольку его мать Изабелла была на смертном одре. Она умерла 3 сентября 1864 года. [252] Теперь его отец жил один в Аптоне, поскольку единственная дочь, оставшаяся дома, вышла замуж в 1858 году. [252] Общение с детьми стало для Джозефа Джексона первостепенной важностью, и он начал отправлять Листеру письмо каждую неделю, заявив в октябре: «Мысль о том, что ты будешь ждать писем от тебя еженедельно, и письма, когда они приходят, одинаково приятны твоему бедному отцу. [251]
1 ноября Листер начал зимний курс лекций, разделенный на две части: состояния, общие для тканей и органов, и состояния физиологии. [251] Его первые лекции были посвящены крови, затем нервам, затем подробно описывались специальные нервы, которые объясняли процесс воспаления. [253] Представляя предмет, он заявил, что любая травма, которая не приводит к смерти, приведет к воспалению с известными симптомами покраснения, отека и боли. Эти симптомы были признаками «воспалительного застоя», [254] приостановки жизненной энергии, начинающейся со слипания красных кровяных телец, что было вызвано фибрином, который сам по себе был вызван двумя веществами в крови, одним в клетках крови и одним в liquor sanguis (плазме). Он описал два типа воспаления, прямое и косвенное. Прямое воспаление было вызвано вредным агентом, а косвенное — «симпатией», что указывает на то, что система отсчета Листера была совершенно неадекватной. [253] Затем он привел различные примеры и рассмотрел различные типы, например, острое, скрытое и хроническое. Последующие лекции были посвящены объяснению того, как облегчить симптомы воспаления, например, поднять конечность, чтобы кровь могла течь легче, или уменьшить напряжение, например, путем дренирования абсцесса. [255] Примечательным аспектом теории воспаления Листера было то, что, хотя детали наблюдений были верны, его теоретическая структура для объяснения своих наблюдений была совершенно неверной. Ошибка Листера заключалась в его вере в то, что воспаление было «единым заболеванием», единым основным заболеванием, когда на самом деле это был ряд состояний. [255] Вторая часть лекций была сосредоточена на сердце, кровеносных сосудах, лимфатической системе, костях, суставах и нервах. [256]
Листер и Агнес провели Рождество 1864 года с Джозефом Джексоном в Аптоне. [256] В январе Листер посетил довольно необычную операцию Сайма в Эдинбурге, в ходе которой пациенту удалили язык. [256] Месяц спустя Листер получил интересное письмо от Джексона о гонорарах, которое указывало на растущую частную практику Листера, которую он начал в 1861 году. Его практика была необычной, так как она была посвящена исключительно хирургии, в период, когда операции проводились либо в кабинете врача, либо на дому у пациента. [256] В марте 1865 года Листер и его коллеги оказались вовлечены в дело убийцы Эдварда Уильяма Притчарда , который работал врачом в Глазго. Притчард нарушил свою клятву. В письме отцу Листер выразил искреннюю надежду, что его повесят. [257]
В конце 1864 года [258] [259] или весной 1865 года [260] (источники различаются) во время прогулки домой с Томасом Андерсоном [261] , профессором химии в Глазго, и обсуждения гниения, Андерсон обратил внимание Листера на последние исследования французского химика Луи Пастера [262] , который открыл живые существа, вызывающие брожение и гниение . [263] Листер не был большим любителем континентальной литературы [262], но начал читать еженедельный журнал Comptes rendus hebdomadaires Французской академии наук в 1860-1863 годах, где Н. Пастер обсуждал брожение и гниение. [264]
Две статьи, которые Андерсон рекомендовал Листеру, были Sur les corpuscules organisés qui existent dans l'atmosphère, examen de la doctrine des générations spontanées 1861 (Об организованных частицах, существующих в атмосфере, рассмотрение учения о спонтанном зарождении). [265] В этой статье Пастер опроверг теорию спонтанного зарождения , доказав гипотезу о том, что жизнь в кипяченых настоях возникла из спор . [266] Он также доказал, что частицы в воздухе можно культивировать; и что если их ввести из воздуха в стерильную жидкость, они появятся снова и размножатся в жидкости. [267] Вторая статья была главным произведением Пастера под названием Examen du rôle attribué au gaz oxygène atmosphérique dans la destruction des matières animales et végétales après la mort 1863 (Исследование роли, приписываемой газу кислорода в разрушении животных и растений после смерти) [268] , опубликованная 29 июня 1863 года. [258] В статье сделан вывод о том, что брожение, гниение и медленное горение разрушают органическую материю, и эти процессы необходимы для существования жизни. [266] Пастер узнал, что медленное горение связано с анаэробными условиями , в которых присутствуют микроорганизмы . [266]
Несколько других статей оказали непосредственное влияние на работу Листера о микроорганизмах. [267] Третья статья — « Mémoire sur la fermentation appelée lactique (Extrait par l'auteur)» (Воспоминания о так называемом молочнокислом брожении (Извлечено автором)), опубликованная в 1857 году, [269] описывала открытие микроба, ответственного за брожение в пивных дрожжах. [266] Четвертая статья — « Memoire sur la Fermentation Alcoolique» (Воспоминания об алкогольном брожении), опубликованная в Annales de chimie et de physique в 1860 году. [270] Пастер описал живые микроорганизмы в дрожжах, Saccharomyces cerevisiae , которые были ответственны за шипучие изменения, приводящие к брожению. [266] Последняя работа Пастера была « Animalcules infusoires vivant sans gaz oxygène libre et déterminant des fermentations » (Животные инфузории, живущие в отсутствии свободного кислорода, и их ферментации) [271]. Эта работа, представленная в 1861 году, сыграла основополагающую роль в понимании Листером природы сепсиса [266] , когда реакция организма на инфекции приводит к повреждению тканей и органов. Исследования Пастера привели его к мысли, что фермент, который производит масляную кислоту , является микробом, живущим в отсутствие кислорода. [266] Последняя работа, которую Листер счел важной, была «Recherches sur la putréfaction» (Исследования гниения) [272] , в которой был сделан вывод о том, что «...гниение определяется живыми ферментами». [273]
Листер был не единственным хирургом, интересующимся исследованиями Пастера. [274] Томас Спенсер Уэллс , хирург королевы Виктории , подчеркнул значимость работы Пастера на заседании Британской медицинской ассоциации в 1864 году, [275] заявив: «[Применяя] знания, которыми мы обязаны Пастеру, о присутствии в атмосфере органических микробов... легко понять, что некоторые микробы находят наиболее подходящее питание в выделениях из ран или в гное, и что они так изменяют его, что превращают в яд при поглощении». Однако Уэллс не имел эксперимента, чтобы продемонстрировать теорию микробов, и не смог разработать методы, чтобы применить ее на практике. [276]
Случайное открытие работы Пастера в то время, когда он боролся за контроль послеоперационных инфекций [277], дало простое объяснение проблемы, с которой он сталкивался долгое время. [278] [261] Теперь он был убежден, что инфекция и нагноение ран должны быть вызваны попаданием в рану мельчайших живых существ, находящихся в воздухе. [261] Он осознал, что загрязнение является вектором инфекции, понимая с самого начала, что руки, повязки и инструменты хирурга также будут загрязнены. [261] Однако работа Пастера подтвердила точку зрения, которую всегда высказывал Листер, что загрязнение происходит из воздуха. Листер не осознавал огромного и разнообразного количества микробной жизни, которая была ответственна. [261] Поскольку работа Листера в то время напрямую исходила из работы Пастера, Листер, вероятно, считал, что раневая инфекция вызвана одним организмом. Он не имел представления, как и никто другой, о большом количестве типов микробов, существующих в природе. [279] Чтение статей побудило его определить, как руки, повязки и инструменты, которые он использовал, могли бы быть очищены от этих вездесущих организмов и как рана могла бы быть очищена от них. [279]
Пастер предложил три метода устранения микроорганизмов: фильтрация, воздействие тепла или воздействие химических растворов. Листер был особенно заинтересован в эффективности фильтрации и повторил многие эксперименты Пастера в измененной форме для обучения в своем классе, [279] но в конечном итоге исключил первые два метода как неприменимые для лечения ран. [274]
Листер подтвердил выводы Пастера собственными экспериментами и решил использовать его открытия для разработки методов антисептики ран. [280]
В 1834 году Фридлиб Фердинанд Рунге открыл бактерицидный фенол , тогда известный как карболовая кислота, который он получил в неочищенной форме из каменноугольной смолы . [281] В то время существовала неопределенность относительно связи креозота — химического вещества, которое использовалось в качестве консерванта для древесины, используемой для железнодорожных шпал и кораблей, чтобы защитить древесину от гниения, — и карболовой кислоты. [282] Услышав, что креозот использовался для очистки сточных вод [283] в Карлайле, Листер получил образец от Андерсона. [284] Известное как «немецкий креозот», это было густое, вонючее смолистое вещество. [285]
_-_Google_Art_Project.jpg/1280px-Thomas_Eakins,_American_-_Portrait_of_Dr._Samuel_D._Gross_(The_Gross_Clinic)_-_Google_Art_Project.jpg)
История антисептической хирургии до 1847 года заключалась в профилактике или лечении инфекций при случайных ранениях, часто полученных в бою. [287]
В 1860-х годах взгляды Листера на хирургию и теорию патологии были схожи с взглядами его современников. [288]
В начале марта 1865 года Листер провел свой первый эксперимент с использованием кислоты на пациенте, которому вырезали запястье из-за кариеса. [289] Хотя он тщательно промыл рану, она воспалилась, и эксперимент оказался неудачным. [290]
21 марта 1865 года Листер начал свой второй эксперимент с карболовой кислотой на 22-летнем пациенте по имени Нил Келли, у которого был тяжелый сложный перелом ноги. [289] Его лечение состояло в очистке раны от всех сгустков крови, а затем нанесении неразбавленной карболовой кислоты с помощью пинцета по всей ране. Затем на ногу накладывали кусок ворса, пропитанного кислотой, перекрывая рану и фиксируя лейкопластырем. Лист тонкого блочного олова или листового свинца, стерилизованный кислотой, помещали так, чтобы покрыть ворс, чтобы предотвратить испарение антисептика. Это дополнительно фиксировали лейкопластырем, а между конечностью и шинами использовали тампон для впитывания крови или выделений. Образовалась корка, которую не удаляли, за исключением нанесения нового антисептика. [291] Хотя лечение обладало многими существенными характеристиками антисептических повязок, которые Листер впоследствии ввел, оно не сработало, и началось нагноение, [291] что привело к смерти пациента. Листер винил себя и отмечал, что лечение «..оказалось безуспешным, вследствие, как я теперь считаю, неправильного ведения». [292]
Существенной частью операционного лечения Листера было не нанесение на рану сильной карболовой кислоты, хотя это требовало тщательного ухода, чтобы гарантировать стерилизацию раны, а разработка повязки таким образом, чтобы остановить проникновение воздушно-капельной инфекции. [293] Это часто неправильно понималось, даже когда он объяснял процедуру коллегам-врачам в Глазго, которые прославляли его как благодетеля человечества, и это вызывало у него значительное раздражение и несчастье в дальнейшей жизни. [294] Они были сбиты с толку первоначальным применением кислоты, и это привело к утверждению, что Листер выступал за использование карболовой кислоты для предотвращения нагноения. [293]
Недостатки первых примитивных повязок из льна, пропитанного карболовой кислотой, вскоре стали очевидны. [295] Немецкий креозот также был далек от идеала, так как он раздражал кожу, вызывая изъязвление , а затем нагноение [296] , что иногда приводило к некрозу тканей . Он также был почти нерастворим в воде. [295] Листер начал искать другой источник фенола. Листер обнаружил [h], что Фредерик Крейс Калверт , почетный профессор химии из Королевского Манчестерского института, производил небольшие количества фенола гораздо более высокой чистоты, и сумел получить некоторое количество. [284] Фенол имел форму небольших белых кристаллов, которые превращались в жидкость при температуре 80 °F (27 °C) [284] и были легко растворимы в соотношении 1:20 частей воды и в некоторой степени растворимы в масле. [293] Водный раствор можно было использовать в лосьоне любой концентрации [293] и использовать для дезинфекции ран, в то время как раствор в масле, который служил резервуаром антисептика, по-видимому, мог бы обеспечить подходящую повязку. [295] Листер начал экспериментировать с фенолом и создал новую повязку, сделанную из замазки, которая состояла из карбоната извести, смешанного с фенолом, смешанным с кипяченым льняным маслом в соотношении 1:4 или 1:6. [298]
После двух неудач Листер не нашел четкого экспериментального плана [289] для проверки эффективности карболовой кислоты. [290] В тот момент он решил экспериментировать только на пациентах со сложными переломами , т. е. открытыми ранами, где сломанная кость прорывает кожу, что приводит к обширной потере крови. [299] В 1865 году несчастные случаи на производстве часто приводили к тому, что пациента бросали на землю, что приводило к попаданию грязи в рану и риску глубокой инфекции. [300] К тому времени, когда пациент несколько часов спустя обращался к хирургу, нагноение неизменно начиналось. [301] В 1865 году ампутация была стандартным лечением сложных переломов. Листер рассуждал, что он может экспериментировать на пациенте, и если лечение не сработает, выполнить ампутацию, чтобы удалить конечность и спасти жизнь пациента. [299] Он считал, что эта экспериментальная модель была как этически, так и с медицинской точки зрения идеальной. [299]
12 августа 1865 года Листер впервые добился успеха, когда использовал сырую маслянистую [299] концентрированную карболовую кислоту для дезинфекции сложного перелома. [284] [302] Он приложил кусочек ворса, смоченного в растворе карболовой кислоты, к ране 11-летнего мальчика Джеймса Гринлиса, который получил сложный перелом после того, как колесо телеги проехало по его левой ноге. [303] Промыв рану карболовой кислотой, растворенной в льняном масле , он широко наложил на рану повязку из замазки, смешанной с кислотой, и положил лист олова, чтобы закрыть рану и защитить ее. [299] Замазка гарантировала, что кислота не вымоется из раны в кровь или лимфатическую жидкость. [299] Он наложил шину на ногу и забинтовал ее, чтобы закрепить перелом на месте. [299] Через четыре дня он обновил повязку и обнаружил, что никакой инфекции не развилось. [299] Он снова перевязал его и оставил на пять дней. Когда он снял вторую повязку, он обнаружил, что кожа вокруг раны была обожжена, и наложил повязку из марли, смоченной в смеси 5%-10% кислоты и оливкового масла, на следующие четыре дня. Затем он наложил водную повязку на рану, пока она полностью не зажила. [299] Спустя чуть более шести недель Листер обнаружил, что кости мальчика срослись без нагноения . [304] Уверенный в том, что карболовая кислота была антисептиком, который он искал, Листер лечил пациента за пациентом в Королевской больнице в последующие месяцы, [305] улучшив как конструкцию повязки, так и хирургическое лечение.
Летом Листеры никогда не уезжали далеко от Глазго, поскольку он все еще следил за Гринлисом. [306] В том же месяце он вылечил две язвы . Обе язвы были промыты кислотой в масляном растворе, и одна была покрыта промасленной бумагой, покрытой спиртовым лаком , а вторая — гуттаперчей, покрытой водной повязкой. В обоих случаях повязка не сработала, и он заменил ее на водную повязку, покрытую хлопком. [306] 11 сентября 1865 года Листер лечил кислотой второго пациента, Патрика Ф., рабочего со сложным переломом бедра. [299] После того, как бедро было шинировано, небольшая рана была перевязана с помощью ворса, смоченного карболовой кислотой и покрытого промасленной бумагой. [307] Через 16 дней у пациента был отличный прогноз . [299] 22 сентября Листеры решили провести короткий отпуск в Аптоне, и пациент был оставлен со своим домашним хирургом, Джоном Макфи. Однако лечение не удалось, и конечность была ампутирована после того, как в ране развилась гангрена. [306] Когда он писал свою основополагающую работу, Листер посчитал, что размер раны слишком мал, чтобы эффективно проверить эффективность кислоты, но он был доволен результатом. [306] На Рождество 1865 года Листер присоединился к Саймсу в Эдинбурге. Прошло восемь месяцев, прежде чем Листер вылечил еще один сложный перелом. 22 января 1866 года он лечил Джона Остина, выжившего после кораблекрушения, с раной в ноге, которая превратилась в язву. [306] Он промыл рану в растворе масла и кислоты 20:1 и перевязал ее бинтом из ворса, смоченным в растворе, покрытом гипсом . [306]
19 мая 1866 года первый пациент, использовавший усовершенствованный метод [304], поступил в отделение неотложной помощи Листера со сложным переломом с обширным отеком и синяками. [308] Пациентом был Джон Хейни, 21-летний литейщик на литейном заводе , который руководил краном, когда цепь порвалась, и металлический ящик, содержащий песчаную форму весом 12 центнеров или 1344 фунта (609,6 кг), упал с высоты четырех футов и приземлился наискосок на его левую ногу. [309] [310] Обе кости ноги были сломаны, а рана размером 1,5 на 0,75 дюйма (38 на 19 мм) обильно кровоточила в мышцах и тканях ноги. Вторичное осложнение произошло, когда пузырьки воздуха смешались с кровью, когда мужчину перевезли в больницу. [309] Обычным лечением была бы ампутация, но Листер решил обработать рану фенолом. [311] Он сжал ногу, чтобы удалить как можно больше воздуха и крови, затем положил на рану кусок ворса, пропитанный карболовой кислотой, и накрыл ее оловянной фольгой . [311] На ране образовалась кровавая корка, состоящая из струпа, свободного от бактерий. [310] Листер впервые увидел, как струп постепенно превращался в живую ткань, даже когда наносилась новая карболовая кислота — что-то совершенно новое. [310] К сожалению, у Хайни появились пролежни , которые стали гангренозными. Их обрабатывали азотной кислотой, чтобы удалить некротическую плоть, и карболовой кислотой, чтобы стерилизовать раны. [310] Хайни пережил травму. 27 мая Листер написал отцу, выражая огромное удовлетворение, заявив: «Я попробовал приложить карболовую кислоту к ране, чтобы предотвратить разложение крови и предотвратить страшное зло нагноения. Прошло восемь дней с момента несчастного случая, и пациент чувствует себя так, как будто перелом был простым». Две недели спустя последовало еще одно письмо, в котором сообщалось: «Огромный отек почти полностью спал, и конечность становится твердой». [i] [304] 7 августа 1866 года Хайни выписали из больницы. [310]
Листер продолжал совершенствовать повязку и совершенствовать антисептическую обработку. Он часто проводил долгие ночи, экспериментируя в своей домашней лаборатории. [304] Он искал материал, который можно было бы поместить на рану и под карболовую кислоту, который служил бы для защиты раны от раздражающего воздействия кислоты и останавливал бы проникновение микробов, но позволял бы выходить выделениям организма. [313] В конце концов он остановился на использовании промасленного шелка, продаваемого под маркой «Green oiled silk protection». [313] Шелковая поверхность была окрашена одной частью декстрина , двумя частями порошкообразного крахмала и 16 частями водной кислоты в водно-кислотном растворе 20:1, чтобы обеспечить тщательное смачивание. [j] [313] Стерильная шелковая повязка была эффективным барьером между кислотой и тканью. [313] Он описал новое лечение как «Антисептик для исключения гниения с защитой для исключения атмосферы, которые своим совместным действием предохраняют рану от аномального стимула». [313]
В первые месяцы 1867 года Листер начал записывать истории случаев сложных переломов в своих экспериментах с карболовой кислотой в новую статью, в которой впервые описывалась его новая техника антисептики. [315] Статья под названием «О новом методе лечения сложных переломов, абсцессов и т. д. с наблюдениями за условиями нагноения» [280] была опубликована в журнале The Lancet в пяти частях в период с марта по июль 1867 года. [316] Первая часть появилась 10 марта 1867 года. [315] Статья была разделена на две части: основной раздел, посвященный сложным переломам, и короткая заметка о лечении абсцессов. [316]
Теория воспаления Листера обеспечила концептуальную структуру статьи. [317] Он заявил, что воспаление, которое возникло сразу после травмы, было и необходимым, и опасным. Оно было предшественником заживления, но жидкости, которые текли в рану, были сродни мертвой ткани. Воспаление могло вызвать гниение. [317] Затем Листер описал заживление тканей путем грануляции , которое, по его мнению, было вероятным результатом в ранах при сложных переломах. Листер считал, что клетки в гранулированной ткани были необычайно активны и, поскольку они были живыми, были невосприимчивы к гниению. Они также были невосприимчивы к вторичному воспалению, поскольку у них не было чувствительных нервов. [317] Затем Листер утверждал, что воздушное гниение, «опасность, которую недооценивали», было доказано струпьями , которые, по-видимому, защищали небольшие раны от разложения во время заживления ран . [318] Затем Листер объяснил, как гниение влияет на ткань, что часто оно появлялось менее чем за 24 часа и имело связанный с ним запах . Он описал источник гниения и то, как «сырая поверхность» раны может гнить до того, как образуются грануляции или гниют жидкости на поверхности грануляций. Образующиеся жидкости были чрезвычайно едкими и действовали на чувствительные нервы, вызывая непрямое воспаление и лихорадку . Это, в свою очередь, приводило к увеличению оборота клеток и, как следствие, клеточной смерти, увеличивая количество гниющего материала в ране. Когда происходило непрямое гниение, образовывались струпы, которые приводили к нагноению . [318] В следующем разделе статьи Листер сделал свое самое известное заявление, а именно, что разложение органической ткани было вызвано не газообразными компонентами в атмосфере, а «мельчайшими частицами, взвешенными в [воздухе], которые являются микробами различных низших форм жизни, давно обнаруженными микроскопом и рассматриваемыми как просто случайные сопутствующие гниению» и были определены Пастером как «существенная причина» гниения. [319] Он описал, как микробы работают таким же образом, как дрожжи, которые преобразуют сахар в спирт. [318] Микробы Листера были падальщиками, которые жили на мертвой ткани, и он не считал их паразитами на живой ткани. В этом отношении статья Листера открыта для многих интерпретаций, но в контексте ран он считал, что живая ткань может противостоять микробам. Он никогда не делал различий относительно того, были ли микробы живыми существами, например, при роже , которые проникли в организм, или были химическим агентом. [318]
В остальной части статьи Листер описал использование карболовой кислоты, а также то, как кислота образует плотную корку, защищающую рану от проникновения микробов. Затем он описал результаты своих экспериментов на 11 пациентах. [320] Заживление грануляцией произошло во всех случаях, за исключением 7, 10, 11, которые не нагнаивались. Случаи 1 и 9 нагнаивались. Листер не считал гной существенным, так как он не был связан с воспалением или изменением гниения. По сути, он достиг заживления грануляцией без воспаления в случаях сложных переломов. Он считал, что устранение нагноения не было желаемым терапевтическим результатом, так как небольшое количество нагноения на здоровой грануляции не было причиной для беспокойства. [320]
В июле 1867 года Листер обнаружил, что у его сестры Изабеллы Пим рак груди. [321] Пим посетил Пейджет и Сайм, чтобы обратиться за лечением, но у него была такая обширная карцинома, что оба хирурга посоветовали не делать операцию. [322] Листер принял трудное решение провести радикальную мастэктомию . Он проконсультировался с Саймом в Эдинбурге и отрепетировал операцию на мертвом теле. Процедура проходила в его собственном доме. [321] Выздоровление прошло гладко, и хотя в ране было некоторое нагноение, использование Листером антисептиков предотвратило гниение. [322] На следующий день он написал отцу: «Я могу сказать, что операция была сделана по крайней мере так же хорошо, как если бы она не была моей сестрой. Но я не хочу делать это снова. [321]
Через несколько дней после публикации последней части предыдущей статьи Сайм попросил Листера посетить собрание Британской медицинской ассоциации в Дублине 9 августа 1867 года. [323] У Листера возникли некоторые трудности с подготовкой новой статьи, основополагающей «О принципе антисептики в практике хирургии-*», которая была второй статьей Листера по антисептической хирургии. [323] Позднее она была опубликована в British Medical Journal 21 сентября 1867 года. [280]
Листер утверждал, что на основе экспериментов по воспалению, основной причиной нагноения в ранах является разложение. [324] Необходимо рассмотреть несколько аспектов этого утверждения. Во-первых, оно было специфичным для ран, поскольку у Листера были другие взгляды на нагноение в других местах на теле. Во-вторых, он оговаривал, что разложение было «основной» причиной нагноения, т. е. это была не единственная причина. В-третьих, разложение было причиной гноя в ранах. [324] Заявление Листера лучше всего описать так: он обнаружил, что единственной важной причиной нагноения в воспаленных ранах является разложение. Листер конкретно имел в виду патологию образования гноя в воспаленной ткани, основную причину вреда в практике хирургии. [324] Его призыв к читателю, по сути, к хирургическому консенсусу «Предотвращение возникновения нагноения со всеми сопутствующими ему рисками было явно желательной целью» относится к страху хирургов перед появлением гноя в воспаленной ране. [324] Затем Листер сделал совершенно неточное заявление, что «...кислород, который повсеместно считался агентом, с помощью которого осуществлялось гниение». по сравнению с другими источниками. [324] Листер представил работу Пастера, утверждая, что разложения можно избежать, используя повязку, которая могла бы уничтожить мельчайшие организмы в ране. [325] Листер решил сформулировать свою новую хирургическую технику в общий принцип. [324] Он назвал его «антисептическим принципом», таким образом связав его номенклатуру с карболовой кислотой. [326] Его принцип заключался в том, что все местные воспалительные расстройства и общее лихорадочное расстройство, которые следуют за тяжелыми травмами, вызваны раздражением, и причиной этого было вызванное карболовой кислотой нагноение, но предотвращающее разложение, что противоречило обычному хирургическому лечению, которое рассматривало нагноение как указание на то, что что-то не так, в случае Листера по сути, что антисептическое лечение не удалось. [325] влияние разлагающейся крови или струпа. [k] [325] Он утверждал «великий принцип» – не то, что разложение было причиной болезни ран, – это была единственная причина. [325]
В статье Листер поручил хирургам продолжать лечение даже при появлении нагноения. [325] Причиной этого было вызванное карболовой кислотой нагноение, но предотвращение разложения, что противоречило обычному хирургическому лечению, которое рассматривало нагноение как указание на то, что что-то не так, в случае Листера по сути, что антисептическое лечение не удалось. [325] Он отметил, что счел необходимым подтвердить эту позицию на «патологических принципах», что грануляционная ткань не имеет присущей ей тенденции к образованию гноя, а делает это только тогда, когда «подвергается сверхъестественной тенденции». Он объяснил, что карболовая кислота и разлагающиеся вещества были похожи, то есть они оба вызывали нагноение посредством химического процесса, но в то время как карболовая кислота действовала только на поверхность ткани, к которой она применялась, разложение является «самораспространяющимся и самоусугубляющим ядом». Разлагающаяся ткань была питательной средой для дальнейшего разложения, что приводило к гниению в окружающей ее ткани. [325]
Листер утверждал, что гной, который образовался из-за карболовой кислоты, был приемлемым, пока он не сопровождался воспалением. В этом отношении подход Листера к нормальному или ненормальному заживлению грануляцией был таким же, как у среднего хирурга того времени. Просто здоровое заживление не происходило, когда присутствовало воспаление. [325]
Листер уделял особое внимание гниению, в последней части статьи заявляя, что разлагающиеся раны являются причиной болезней в больницах, что было нередким убеждением среди хирургического сообщества. [327] Он описал, как два больших отделения, где он предлагал лечение, были самыми нездоровыми в Глазго, и с тех пор, как было применено антисептики, «раны и абсцессы больше не отравляют атмосферу гнилостными испарениями», что привело к тому, что отделения полностью изменили свой характер. [327] Ни одного случая пиемии, госпитальной гангрены или рожистого воспаления в них не наблюдалось с тех пор, как начался новый режим антисептики. [328] Однако Листер так и не объяснил, как «гнилостные испарения» привели к лихорадке. [327]
21 сентября 1867 года Листер снова опубликовал новую статью «Иллюстрации антисептической системы лечения в хирургии» для журнала The Lancet [329] , которая стала его третьей статьей по антисептике.
В статье Листер обобщил свои предыдущие утверждения и добавил важное новое наблюдение об агенте гниения. [327] Он заявил, что «характер разложения в данном ферментируемом веществе определяется природой организма, который в нем развивается». [327] Он предположил, что причиной брожения в пище являются дрожжи, а причиной гниения могут быть вибрионы . [327] В конце статьи он заявил, что на основе его новой антисептической теории «впервые, насколько мне известно, в истории хирургии было установлено действительно надежное лечение сложных переломов и других тяжелых ушибленных ран».
В октябре 1867 года Листер решил повторить эксперимент Пастера в измененной форме, хотя изначально эксперимент был придуман французским химиком Шеврёлем . Это должно было подтвердить теорию микробов и опровергнуть теорию о том, что жизнь возникла из самопроизвольного зарождения. [330] Листер раздобыл четыре стеклянных колбы, в которые он налил свою собственную мочу. Затем Листер промыл горлышки, чтобы удалить всю мочу, и модифицировал три из них, удлинив и втянув их горлышки в узкую трубку, которая была согнута под острым углом. [279] У четвертой горлышко было обрезано и оставлено в вертикальном положении, но ее диаметр был уменьшен до меньшего размера, чем у других. Затем колбы кипятили, и когда тепло отводилось, воздуху позволяли устремляться в колбу, чтобы заменить конденсированный пар. Затем колбы оставляли в покое в той же комнате, концы горлышек были открыты для воздуха. [331] В течение четырех дней в четвертой колбе появилась вегетативная плесень, в то время как остальные три колбы оставались чистыми. [332] Позже Листер использовал колбы в демонстрациях. Его костюмер Джон Радд Лисон описал, как Листер отвез три колбы в Лондон, сидя на коленях, когда они переехали, в специально зарезервированную каюту первого класса, чтобы гарантировать, что они выживут во время путешествия. [330]
Хотя Листер был удостоен почестей в более позднем возрасте, его идеи о передаче инфекции и использовании антисептиков широко критиковались в начале его карьеры. [333] 24 августа 1867 года, в течение месяца после публикации Листером своей первой статьи об антисептике, редактор журнала The Lancet , заклятый враг Листера Джеймс Г. Уэйкли , написал редакционную статью, в которой отдал должное Пастеру за исследования Листера и пригласил врачей расследовать заявления Листера и сообщить о своих выводах в журнал. [334]
21 сентября 1867 года шотландский акушер Джеймс Янг Симпсон , профессор медицины и акушерства в Эдинбургском университете и первооткрыватель хлороформа, опубликовал редакционную статью в Edinburgh Daily Review , в которой нападал на Листера, написанную под псевдонимом «Chirurgicus», что является обычной практикой для обозначения личных нападок. [335] Мотивом Симпсона было то, что он пытался убедить медицинское сообщество в эффективности своей техники акупрессуры , которая использовала иглы для остановки артериального кровотечения, в отличие от использования Листером лигатур. [334] Редакционное письмо было первым из многих и положило начало спору «око за око» в прессе, который длился несколько месяцев и в конечном итоге привел к принятию антисептики. [ требуется ссылка ]
Симпсон утверждал, что предыдущая статья Листера вводила в заблуждение [336], и обвинил его в плагиате работы французского врача и фармацевта Жюля Лемэра . [334] Лемэр описал карболовую кислоту как составную часть каменноугольной смолы в 1860 году [337] в «Омыленной каменноугольной смоле» [338] и после долгой серии исследований [339] продолжил книгу 1863 года «Феническая кислота, действие на растительные масла, животные, ферменты, вены, вирусы, миазмы». et de ses application à l'industrie, à l'hygiène, aux Sciences anatomiques et à la therapeutique» (Карболовая кислота, ее действие на растения, животных, ферменты, яды, вирусы, миазмы и ее применение в промышленности, гигиене, анатомических науках и терапии) со вторым изданием в 1865 году, где он описал антисептическую силу карболовой кислоты. [340] [341] [335] Хотя Лемэр верил в теорию микробов и понимал причины гниения, он не предпринял никаких попыток разработать процесс, позволяющий исключить их из раны. [337]
5 октября 1867 года Листер дал резкий ответ Симпсону в письме «Об использовании карболовой кислоты» в The Lancet , отрицая, что он слышал о работе Лемэра, и утверждая, что эта работа оказала незначительное влияние на медицинскую профессию. [l] [343] Листер продолжил защищать свою работу, заявив:
Прошло две недели, прежде чем Листеру удалось прочитать книгу Лемэра. [344] Он безуспешно искал копию в Глазго, прежде чем, наконец, обнаружил ее в библиотеке Эдинбургского университета. [344] 19 октября Листер написал последующее письмо в The Lancet [344] и заявил, что он не утверждал, что был первым врачом, использовавшим карболовую кислоту, и что он выбрал кислоту из-за ее силы как антисептика. Он также включил письмо поддержки от студента-медика из Карлайла, Филлипа Хэйра, который учился в Париже. Хэйр заявил, что не видел там лечения, которое было бы столь же эффективным, как у Листера. [345] Ответ Листера разозлил Симпсона, и две недели спустя, 2 ноября 1867 года, он опубликовал горький ответ: «Карболовая кислота и ее соединения в хирургии» в The Lancet под своим собственным именем. [346] Симпсон повторил свои предыдущие заявления о том, что Лемэр и другие ранее использовали кислоту, упомянув Джеймса Спенса , который использовал кислоту для промывания ампутаций, но отказался от ее использования. [347] Он процитировал отчет Сэмпсона Гэмджи , который посетил Париж и сообщил, что хирурги использовали раствор 100:1 воды и кислоты, в то время как Листер рекомендовал 40:1. [345] Симпсон раскрыл свои истинные мотивы, когда сравнил свою предпочтительную технику акупрессуры с использованием Листером лигатур. Он использовал работу Уильяма Пирри , профессора хирургии в Абердинском университете , который использовал акупрессуру для остановки образования гноя во время операций по удалению рака груди , чтобы проиллюстрировать свою точку зрения о том, что в больнице не было ни одного случая смерти от пиемии по сравнению с многочисленными случаями смерти в Глазго и Эдинбурге. [345] Симпсон был крайне смущен, когда Пирри ответил неделю спустя в The Lancet в небольшой статье под названием «Об использовании карболовой кислоты при ожогах», [348] рекомендуя ее использование при ожоговых травмах и полагая, что она доказала свою эффективность при других методах лечения. Листер ответил короткой заметкой 9 ноября [349], в которой попросил читателя: «судить самим, насколько оправдана нынешняя атака, обещая опубликовать дополнительные статьи о его антисептической технике». [345]
Первым хирургом-экспериментатором, который усомнился в обоснованности гипотезы о микроорганизмах, переносимых по воздуху, был хирург из Эдинбурга и профессор медицины Джон Хьюз Беннетт . [350] В лекции в январе 1868 года для Эдинбургского медицинского журнала Беннетт выдвинул теорию атмосферных микробов , [351] соглашаясь с теориями Феликса Архимеда Пуше , профессора естественной истории в Университете Руана , который верил в спонтанное зарождение жизни. [351] Беннетт описал свою собственную теорию молекулярной дегенерации, чтобы объяснить, как микроорганизмы трансформируют старую ткань в новую ткань под действием молекул. [350] Беннетт учил, что молекулы, а не клетки, являются основными строительными блоками ткани и что микроорганизмы могут спонтанно создаваться из различных комбинаций молекул. По его мнению, каждая молекула имела определенную функцию, то есть определенные молекулы были разрушительными для ткани, в то время как другие создавали ткань. [350]
Беннетт считал, что болезни развиваются из-за физических свойств воздуха, таких как его плотность или изменения температуры. [350] Беннетт считал, что микробы, которых поймал Пастер, не могут быть идентифицированы как органические организмы. [352] Компоненты этой пыли также были обнаружены в минералах, и это были либо ворс, либо остатки одежды, растительные вещества или частички семян. [352] Беннетт особенно не соглашался по поводу температуры. Пастер утверждал, что микробы погибают при нагревании до 30 градусов выше точки кипения, а также от сильного холода. В своей лекции он сослался на эксперименты Пуше, дублирующие эксперименты Пастера, и опроверг выводы Пастера. [352] Беннетт не понимал, что Пастер доказал свою теорию, изолировав микробы и остановив их повторное появление. В своих экспериментах Беннетт сообщил, что он «доказал», что микробы зарождаются спонтанно, поэтому никогда не удастся создать среду, свободную от микробов. [353]
Вероятно, Хьюз Беннетт никогда не стерилизовал должным образом свою экспериментальную аппаратуру. [353] 8 ноября 1868 года Листер прочитал лекцию о теории микробов, где подробно остановился на происхождении микробов, опровергая теорию Беннетта. [354]
В 1869 году на заседаниях Британской ассоциации в Лидсе идеи Листера были высмеяны; и снова, в 1873 году, медицинский журнал The Lancet предостерег всю медицинскую профессию от его прогрессивных идей. [355] Однако у Листера были некоторые сторонники, включая Маркуса Бека , хирурга-консультанта в больнице университетского колледжа , который не только практиковал антисептическую технику Листера, но и включил ее в следующее издание одного из главных хирургических учебников того времени. [31] [356]
Использование Листером карболовой кислоты оказалось проблематичным, и в конечном итоге он отказался от нее ради более совершенных методов. Спреи раздражали глаза и дыхательные пути, а пропитанные бинты, как подозревали, повреждали ткани, поэтому его учения и методы не всегда принимались в полном объеме. [357] Поскольку его идеи основывались на теории микробов, все еще находившейся в зачаточном состоянии, их принятие было медленным. [358] Общая критика его методов усугублялась тем фактом, что ему было трудно адекватно выражаться в письменной форме, поэтому его методы казались сложными, неорганизованными и непрактичными. [359]
Листер покинул Университет Глазго в октябре 1869 года [360] и его сменил Джордж Хасбенд Бэрд Маклеод . [361] Листер вернулся в Эдинбург в качестве преемника Сайма на посту профессора хирургии в Эдинбургском университете и продолжил разрабатывать усовершенствованные методы антисептики и асептики. Среди тех, с кем он там работал, был старший аптекарь, а позже доктор медицины Александр Ганн . [362]
В Эдинбурге его основными целями были усовершенствование конструкции повязок, повышение надежности антисептиков и применение его техники к более широкому классу операций. Он выбрал случаи восстановления деформаций костей и перевязки переломов, где сращение было неправильно сформировано во время заживления. [363]
В 1870 году Листер опубликовал работу «О влиянии антисептической системы лечения на состояние здоровья в хирургической больнице».
Дотошность Листера стала еще более очевидной в его регистрационных журналах для палат 4 и 5 в лазарете. [364]
14 января 1871 года Листер опубликовал свои первые сведения о марле и спрее в «Британском медицинском журнале». [365]
В 1872 году он был избран членом Эскулаповского клуба . [366]
Поэтому Листер проверил результаты распыления раствора карболовой кислоты на инструменты, хирургические разрезы и повязки. Листер обнаружил, что раствор, нанесенный на раны, значительно снизил частоту возникновения гангрены. [332]
10 февраля 1877 года скончался шотландский хирург, сэр Уильям Фергюссон, заведующий кафедрой систематической хирургии в госпитале Королевского колледжа . [367] 18 февраля в ответ на предварительный запрос представителя Королевского колледжа Листер заявил, что он готов занять кафедру [368] при условии, что он сможет радикально реформировать там преподавание. [368] Не было никаких сомнений в том, что миссия Листера была как евангельской, так и апостольской, и это было его истинной целью при переезде в Лондон. [369]
Британский хирург Джон Вуд изначально был следующим в очереди и был избран на кафедру. [370] Вуд был враждебно настроен к тому, чтобы Листер получил кафедру. [370] 8 марта 1877 года в частном письме к коллеге Листер противопоставил их разные методы обучения и недвусмысленно выразил свое мнение о Фергюссоне: «Сам факт того, что Фергюссон занимал клиническую кафедру, безусловно, не имеет большого значения». [371] В комментарии другому коллеге Листер заявил, что его целью при принятии назначения была «тщательная работа над антисептической системой с целью ее распространения в Метрополисе». [371] На мемориале, устроенном его студентами, чтобы убедить его остаться, Листер раскритиковал лондонское преподавание. Его импровизированную речь услышал репортер, который обеспечил ее публикацию в лондонских и эдинбургских газетах. [372] Это поставило под угрозу положение Листера, поскольку слухи дошли до управляющего совета Королевского колледжа, который через несколько недель присудил кафедру Джону Вуду. [373]
Однако в мае переговоры возобновились, и 18 июня 1877 года он был окончательно избран на недавно созданную кафедру клинической хирургии. [30] Вторая кафедра клинической хирургии была создана специально для Листера, поскольку больница опасалась негативной огласки, которая возникла бы, если бы Листер не был избран. [374]
11 сентября 1877 года Джозеф и Эгги переехали в Лондон [375] и нашли дом по адресу Парк-Кресент, 12 в Риджентс-парке . [376] Листер начал преподавать в первый день октября. [375] Больница сделала посещение лекций Листера обязательным для всех студентов. [375] Посещаемость была небольшой по сравнению с четырьмястами студентами, которые регулярно посещали его занятия в Эдинбурге. [375] Условия трудоустройства Листера были выполнены, но ему предоставили только 24 койки вместо 60, к которым он привык в Эдинбурге. [377] Листер поставил условие, что он сможет привезти из Эдинбурга четырех человек, которые составят ядро его нового персонала в больнице. [378] Это были Уотсон Чейн , который стал его помощником хирурга, Джон Стюарт, анатомический художник и старший помощник, и ассистенты У. Х. Доби и Джеймса Олтама Листера (ассистенты хирурга, которые перевязывали раны). [378] На первой лекции Листера возникло значительное трение, как со стороны студентов, которые его перебивали [377], так и со стороны персонала. Даже медсестры были настроены враждебно. [378] Это было ясно проиллюстрировано в октябре 1877 года [379], когда пациентка Лиззи Томас, которая приехала из Эдинбургского королевского лазарета для лечения абсцесса поясничной мышцы , не была принята из-за отсутствия необходимых документов. [380] Листер с трудом мог поверить, что может существовать такое отсутствие сочувствия со стороны властных медсестер. [381] Более того, такое состояние ума представляло реальную опасность для его пациентов, потому что его система зависела от преданного персонала, который проводил подготовку к антисептической операции. [381]
1 октября 1877 года Листер выступил с традиционной вступительной речью. Его инаугурационная лекция в Лондоне была посвящена теме «Природа брожения». [382] Листер описал брожение молока и объяснил, как гниение вызывается брожением крови [383], и в процессе попытался доказать, что всякое брожение происходит из-за микроорганизмов. Для своей демонстрации он использовал ряд пробирок с молоком, которые были неплотно закрыты стеклянными крышками. [369] Хотя воздух попал в пробирки, а молоко не разложилось, это показало, что воздух был ответственен за брожение. [369] Эксперимент привел к двум выводам: во-первых, некипяченое молоко не имело тенденции к брожению, а во-вторых, что организм, который выделил Листер, [384] Bacterium lactis , был причиной молочнокислого брожения. [369]
Обращение было плохо воспринято. [377] В свою защиту Джон Стюарт описал его как: «блестящее и самое обнадеживающее начало того, что мы считали кампанией в стране противника... Казалось, царила колоссальная апатия, непостижимое безразличие к свету, который, по нашему мнению, сиял так ярко, чудовищная инертность к силе новых идей». [385]
В октябре 1877 года Листер провел операцию пациенту, Фрэнсису Смиту, которая не считалась опасной для жизни. [386] [387] Открытая операция на сломанной надколеннике , проводившаяся на глазах у 200 студентов, включала в себя соединение двух фрагментов вместе [387] и, вероятно, была первым случаем, когда здоровый коленный сустав был открыт. [388]
В 1881 году Листер был избран президентом Клинического общества Лондона . [389]
В октябре 1883 года Сент-Клер Томсон собрал для обследования на заседании Лондонского медицинского общества первых семерых пациентов Листера, перенесших операции на колене . [388]
Он [ необходимо разъяснение ] также разработал метод восстановления коленных чашечек с помощью металлической проволоки и усовершенствовал технику мастэктомии . Он также стал известен как первый хирург, использовавший кетгутовые лигатуры, швы и резиновые дренажи, а также разработал аортальный жгут. [390] [8] Он ввел разбавленный спрей карболовой кислоты в сочетании с ее хирургическим применением. Однако он отказался от спреев карболовой кислоты в конце 1890-х годов после того, как увидел, что они не обеспечивают никаких полезных изменений в результатах операций. Единственными зарегистрированными реакциями были незначительные симптомы, которые не влияли на хирургический результат в целом, такие как кашель, раздражение глаз и незначительное повреждение тканей у его пациентов, которые подвергались воздействию спреев карболовой кислоты во время операции. [391]
В 1869 году Матиас Саксторф из Копенгагенского университета посетил Листера в Глазго, чтобы перенять его методы. [392] В июле 1870 года Саксторф признал технику Листера эффективной в письме к Листеру, в котором он заявил:
Больница Фредерика, где я работаю главным хирургом, — очень старое здание, и у меня 150 пациентов в хирургических отделениях. Раньше каждый год было несколько случаев смерти от пиемии, иногда из-за самых незначительных травм. Теперь я с удовлетворением узнал, что с тех пор, как я вернулся домой в прошлом году, не было ни одного случая пиемии, что, безусловно, является результатом введения вами антисептического лечения. [393]
Первое использование метода Листера в Германии было сделано Карлом Тиршем в Лейпциге в 1867 году. [394] Тирш практиковал подход Листера с момента его введения и никогда не публиковал свои результаты, но обучал ему своих студентов. [394] Его домашний хирург Герман Георг Йозеф проверил его на 16 пациентах с абсцессами, с благоприятными результатами. [392] Йозеф написал диссертацию о своих результатах, доказав ценность метода Листера, и представил ее в Лейпциге в следующем году. [395] В январе 1870 года Генрих Адольф фон Барделебен представил доклад Берлинскому медицинскому обществу, в котором описал результаты, но не дал их статистической оценки. [395]
Принятие листеризма на европейском континенте приостановилось во время Франко-прусской войны , но это стало величайшей возможностью для продвижения идей Листера. [392] В начале войны Листер написал брошюру, известную как «Метод антисептического лечения, применимый к раненым солдатам в настоящей войне», в которой описывалась упрощенная техника антисептики, которую можно было использовать на поле боя и в военном госпитале. [396] Брошюра была немедленно переведена на немецкий язык, но так и не внесла существенных изменений. [395]
Самым важным сторонником антисептической системы Листера в Германии был хирург и специалист по остеотомии [397] Рихард фон Фолькман , преподававший в Университете Галле . [398] [399] В августе 1870 года он стал генеральным хирургом во время Франко-прусской войны и отвечал за 12 армейских госпиталей и 1442 койки. [399] Когда он вернулся в свою больницу зимой 1871 года, он обнаружил большое количество пациентов с инфекционными заболеваниями по всему отделению. [399] Он писал об этом опыте:
Смертность после больших ампутаций и сложных переломов росла из года в год. Летом 1871 года, во время моего отсутствия на поле боя, клиника была переполнена большим количеством раненых. В течение восьми месяцев, зимой 1871-1872 годов, число жертв заражения крови и болезни роз было настолько велико, что я подумывал подать ходатайство о временном закрытии учреждения. Без морга мертвые оставались в подвале под палатами
В 1872 году Фолькманн отправил своего помощника Макса Шеде посетить Листера в его клинике, чтобы изучить его новые методы. [399] Когда Шеде вернулся осенью 1872 года, Фолькманн начал использовать новые методы Листера. [399] 16 февраля 1873 года в письме к Теодору Бильроту Фолькманн писал:
С осени прошлого года (1872) я экспериментирую с методом Листера... Уже первые испытания в старом «заражённом» доме показывают заживление ран, без происшествий, без лихорадки и гноя. [399]
В апреле 1874 года Фолькманн прочитал лекцию под названием: «Об антисептических окклюзионных повязках и их влиянии на процесс заживления ран», где он подробно описал влияние Листера. [399] Лекция стала известной в Германии, до такой степени, что антисептики Листера были установлены в Германии быстрее, чем в любой другой развитой стране. На Немецком хирургическом конгрессе участники были настолько воодушевлены результатами работы Листера, что пригласили его посетить Германию и увидеть результаты его работы своими глазами. [400] Листер решил принять приглашение на континентальный тур. [401]
Весной 1875 года Листер вместе с Агнес, своей невесткой и двумя племянницами покинул Эдинбург. [401] Группа провела несколько недель в туре, который начался в Каннах во Франции, посетила несколько городов в Италии и завершилась четырехдневным визитом в Венецию . [401] Первым местом в Германии, которое посетил Листер, была «Allgemeines Krankenhaus» (больница общего профиля) в Мюнхене , которой управлял Нуссбаум. [402] В Мюнхене для Листера был устроен праздничный ужин с семьюдесятью гостями. [400] Самый пышный прием Листер получил в Лейпциге , где Карл Тирш устроил банкет для трехсот-четырехсот гостей. [400] Затем Листер посетил Фолькмана в Галле, прежде чем посетить Берлин, где группу развлекал Генрих Адольф фон Барделебен , работавший в больнице Шарите и один из первых принявший антисептики. [395]
_surgeon_Wellcome_V0017954.jpg/1280px-Joseph_Lister,_1st_Baron_Lister_(1827_%E2%80%93_1912)_surgeon_Wellcome_V0017954.jpg)
В декабре 1892 года Листер посетил празднование 70-летия Пастера в Сорбонне в Париже, [403] Театр, рассчитанный на 2500 человек, был переполнен и включал руководство университета, государственных министров, послов, президента Франции Сади Карно и представителей Института Франции . [404] Листер, приглашенный выступить с речью, получил бурную овацию, когда он встал. Он говорил о долге, который он и хирургия обязаны Пастеру. [404] В сцене, запечатленной позже Жаном-Андре Риксенсом , Пастер шагнул вперед и поцеловал Листера в обе щеки. [404] В январе 1896 года Листер присутствовал, когда тело Пастера было положено в гробницу в Институте Пастера . [404]
В 1893 году, через четыре дня после начала весенних каникул в Рапалло , Агнес Листер умерла от острой пневмонии . [405] Хотя Листер все еще отвечал за отделения в больнице Кингс-колледжа, частная практика Листера прекратилась вместе с его желанием экспериментальной работы. Он резко сократил общественные собрания, учеба и письмо потеряли для него привлекательность, и он погрузился в религиозную меланхолию . [406] 31 июля 1895 года Листер вышел на пенсию из больницы Кингс-колледжа. [407] Листеру подарили портрет, написанный шотландским художником Джоном Генри Лоримером , на небольшой презентации, проведенной в знак признания привязанности и уважения, которые испытывали его коллеги. [407]
Несмотря на инсульт , он все еще время от времени появлялся на публике. В течение нескольких лет он был чрезвычайным хирургом королевы Виктории , а с марта 1900 года был назначен хирургом-сержантом королевы, [408] таким образом став старшим хирургом в Медицинском дворе королевского двора суверена. После ее смерти в следующем году он был повторно назначен на эту должность ее преемника, короля Эдуарда VII . [409]
24 июня 1902 года, с 10-дневной историей аппендицита с отчетливой массой в правом нижнем квадранте, Эдуард был прооперирован сэром Фредериком Тревесом за два дня до его запланированной коронации . [410] Как и все внутренние операции в то время, аппендэктомия, необходимая королю, все еще представляла чрезвычайно высокий риск смерти от послеоперационной инфекции, и хирурги не осмеливались оперировать, не проконсультировавшись с ведущим хирургическим авторитетом Британии. [411] Листер услужливо консультировал их по новейшим антисептическим хирургическим методам (которым они следовали буквально), и король выжил, позже сказав Листеру: «Я знаю, что если бы не вы и ваша работа, я бы не сидел здесь сегодня». [412]
В 1903 году Листер покинул Лондон и поселился в прибрежной деревне Уолмер в Парк-Хаусе. [35]
Лорд Листер умер 10 февраля 1912 года в своем загородном доме в возрасте 84 лет. [413] Первой частью похорон Листера была большая публичная служба, состоявшаяся в Вестминстерском аббатстве , которая состоялась в 13:30 16 февраля 1912 года. [414] Его тело было вынесено из дома и доставлено в часовню Святой Веры, а венок из орхидей и лилий был возложен немецким послом графом Паулем Вольфом Меттернихом от имени германского императора Вильгельма II . [414] Перед началом службы Фредерик Бридж сыграл музыку Генри Перселла , траурный марш Шопена и Tres Aequili Бетховена . [414] Затем тело было помещено на высокий катафалк , где были помещены его орден «За заслуги» , прусский орден «Pour le Mérite» и Большой крест ордена Даннеброга . [414] Затем его несли несколько носильщиков, включая Джона Уильяма Стратта , Арчибальда Примроуза , Руперта Гиннесса , Арчибальда Гейки , Дональда Макалистера , Уотсона Чейна , Годли и Фрэнсиса Митчелла Кэрда [414] , где катафалк был доставлен на кладбище Хэмпстед в Лондоне, [413] достигнув его в 4 часа дня. [414] Затем тело Листера было похоронено на участке в юго-восточном углу центральной часовни, на похоронах присутствовала небольшая группа его семьи и друзей. В тот день в The Times были опубликованы многочисленные дани от научных обществ со всего мира . [414] В тот же день в соборе Святого Джайлса в Эдинбурге прошла панихида . [414] Университет Глазго провел панихиду в Бьют-холле 15 февраля 1912 года. [414]
Мраморный медальон Листера был помещен в северном трансепте Вестминстерского аббатства, где он находится рядом с четырьмя другими известными людьми науки: Дарвином , Стоксом , Адамсом и Уоттом . [413]
После его смерти Королевским обществом был учрежден Мемориальный фонд лорда Листера в качестве публичной подписки для сбора средств на общественное благо в честь лорда Листера. [415] Это привело к учреждению Медали Листера , которая считается самой престижной наградой, которая может быть вручена хирургу.
26 декабря 1883 года королева Виктория пожаловала Листеру титул баронета из Парк-Кресент в приходе Сент-Мэрилебон в графстве Миддлсекс . [416]
В 1885 году он был награждён орденом Pour le Mérite , высшим прусским орденом за заслуги. [417] Орден был разрешён только 30 ныне живущим немцам и такому же количеству иностранцев. [417]
8 февраля 1897 года он был удостоен еще большей чести, когда Ее Величество возвела его в звание пэра и пожаловала ему титул барона Листера из Лайм-Реджиса в графстве Дорсет . [418] [419]
В списке почестей коронации 1902 года , опубликованном 26 июня 1902 года (первоначальный день коронации короля Эдуарда VII ), [420] лорд Листер был назначен тайным советником и одним из первоначальных членов нового Ордена Заслуг (OM). Он получил орден от короля 8 августа 1902 года, [421] [422] и был приведен к присяге в качестве члена Тайного совета в Букингемском дворце 11 августа 1902 года. [423]
В декабре 1902 года король Дании пожаловал Листеру звание рыцаря Большого креста ордена Даннеброга [424] , рыцарского ордена, который доставил ему больше удовольствия, чем любая из его последующих наград. [424]
За свою жизнь Листер был награжден множеством медалей за свои достижения.
В мае 1890 года Листер был награжден премией Кэмерона по терапии Эдинбургского университета [ 417] , которая включала в себя произнесение короткой речи или лекции, которая состоялась в Синодальном зале в Эдинбурге. [425]
С 1880 по 1888 год Листер был членом Королевского колледжа хирургов Англии .
В 1877 году Листер был награжден медалью Котениуса Немецкого общества натуралистов. [426] В 1886 году он был избран вице-президентом колледжа, но отклонил номинацию на пост президента, поскольку хотел посвятить оставшееся время дальнейшим исследованиям. [427] В 1887 году Листер представил лекцию Брэдшоу с лекцией под названием «О современном положении антисептической обработки в хирургии». [30] В 1897 году Листер был награжден Золотой медалью колледжа, их высшей наградой. [30]
Листер был избран в Королевское общество в 1860 году. [30] Он служил попечителем в совете Королевского общества с 1881 по 1883 год. [30] Десять лет спустя, в ноябре 1893 года Листер был избран на два года на должность министра иностранных дел общества, сменив шотландского геолога сэра Арчибальда Гейки . [428] В 1895 году он был избран президентом Королевского общества [429], сменив лорда Кельвина . Он занимал эту должность до 1900 года. [30]
В марте 1893 года Листер получил телеграмму от Пастера, Феликса Гийона и Шарля Бушара , в которой сообщалось, что он избран членом Академии наук . [430]
Листер был избран международным почетным членом Американской академии искусств и наук в 1893 году, международным членом Американского философского общества в 1897 году и международным членом Национальной академии наук США . [431] [432] [433]
В 1903 году Британский институт профилактической медицины был переименован в Институт профилактической медицины Листера в честь Листера. [434] Здание вместе с другим соседним зданием образуют то, что сейчас является больницей Листера в Челси , которая открылась в 1985 году. Здание в Королевской больнице Глазго , в котором размещаются отделения цитопатологии , микробиологии и патологии, было названо в честь Листера в знак признания его работы в больнице. [435] Больница Листера в Стивенедже , Хартфордшир, названа в его честь. [7]
Имя Листера — одно из 23 имен, изображенных на фризе Лондонской школы гигиены и тропической медицины [436] — хотя комитет, который выбирал имена для включения в фриз, не предоставил документацию о том, почему были выбраны определенные имена, а другие — нет. [437]
Только два британских хирурга имеют общественные памятники в Лондоне, Листер и Джон Хантер . Статуя Листера, созданная Томасом Броком из бронзы в 1924 году, стоит в северной части Портленд-Плейс . [438] Бронзовая статуя Листера, установленная на гранитном постаменте в парке Келвингроув в Глазго , была создана скульптором Джорджем Генри Паулином в 1924 году. Она находится рядом со статуей лорда Кельвина . [439]
Экспедиция Discovery 1901–1904 годов назвала самую высокую точку хребта Королевского общества в Антарктиде горой Листер . [440]
В 1879 году Джозеф Лоуренс, американский изобретатель антисептика «Листерин» , разработанного как хирургический антисептик, но в настоящее время наиболее известного как ополаскиватель для полости рта, назвал его в честь Листера. [442]
Микроорганизмы, названные в его честь, включают патогенный род бактерий Listeria, названный Дж. Х. Х. Пири , типичным представителем которого является пищевой патоген Listeria monocytogenes , и род слизистой плесени Listerella, впервые описанный Эдуардом Адольфом Вильгельмом Яном в 1906 году. [443]
В отмеченном премией «Оскар» фильме 1936 года «История Луи Пастера» режиссера Холлиуэлла Хоббса Листер изображен как один из самых известных сторонников осажденного микробиолога в преимущественно враждебном медицинском сообществе и как главный докладчик на церемонии в его честь.
В сентябре 1965 года были выпущены две почтовые марки в честь Листера по случаю столетия его антисептической операции в Королевской больнице Глазго Гринлис, что стало первым зафиксированным случаем такого лечения. [444]
.JPG/1280px-Joseph_Lister_Memorial,_London_(2014).JPG)
This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain.Two quarto volumes of Lister's collected papers, that were prepared by Sir Hector Charles Cameron, Sir W. Watson Cheyne, Rickman J. Godlee, C. J. Martin and Dawson Williams:
This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain.In four volumes. Operative surgery; diseases of the organs of Special sense, respiration, circulation, locomotion and innervation
This article incorporates text from this source, which is in the public domain.Introductory Address Delivered in the Medical Department of King's College
This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain.
_SURGEON_LIVED_HERE.jpg/1280px-LORD_LISTER_(1827-1912)_SURGEON_LIVED_HERE.jpg)
_surgeon_Wellcome_V0003619.jpg/1280px-Joseph_Lister,_1st_Baron_Lister_(1827_%E2%80%93_1912)_surgeon_Wellcome_V0003619.jpg)
{{cite journal}}: CS1 maint: ref duplicates default (link) This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain. This article incorporates text from this source, which is in the public domain.
