Рухолла Мусави Хомейни [б] (17 мая 1900 или 24 сентября 1902 [а] — 3 июня 1989) был иранским исламским революционером, политиком и религиозным лидером, который был первым Верховным лидером Ирана с 1979 года до своей смерти в 1989 году . Он был основателем Исламской Республики Иран и главным лидером Иранской революции , которая свергла Мохаммеда Резу Пехлеви и положила конец иранской монархии . Идеологически шиитский исламист , религиозные и политические идеи Хомейни известны как хомейнизм .
Родился в Хомейне , в нынешней иранской провинции Маркази , его отец был убит в 1903 году, когда Хомейни было два года. Он начал изучать Коран и арабский язык с юных лет, и в его религиозных исследованиях ему помогали его родственники, включая двоюродного брата его матери и старшего брата. Хомейни был высокопоставленным священнослужителем в двенадцативерном шиизме , аятоллой , марджой («источником подражания»), муджтахидом или факихом (знатоком шариата ) и автором более 40 книг. Его противодействие Белой революции привело к его спонсируемой государством высылке в Бурсу в 1964 году. Почти год спустя он переехал в Наджаф , где произнесенные им речи, в которых излагалась его религиозно-политическая теория опеки юриста, были объединены в «Исламское правительство» .
Хомейни был назван журналом Time «Человеком года» в 1979 году за его международное влияние и был описан как «виртуальное лицо шиитского ислама в западной популярной культуре», где он был известен своей поддержкой захватчиков заложников во время иранского кризиса с заложниками , своей фетвой, призывающей к убийству британского индийского романиста Салмана Рушди , и тем, что называл Соединенные Штаты « Великим Сатаной », а Советский Союз — «Меньшим Сатаной». После революции Хомейни стал первым верховным лидером страны, должность, созданная в конституции Исламской Республики как высший политический и религиозный авторитет нации, которую он занимал до своей смерти. Большая часть его периода у власти была занята ирано -иракской войной 1980–1988 годов. Его преемником 4 июня 1989 года стал Али Хаменеи .
Предмет всепроникающего культа личности , Хомейни официально известен как Имам Хомейни в Иране и его сторонники на международном уровне. На его похоронах присутствовало до 10 миллионов человек, или одна шестая часть населения Ирана, самые большие похороны на то время и одно из самых больших человеческих собраний в истории. В Иране его гробница с золотым куполом на кладбище Бехешт-е Захра в Тегеране стала святыней для его приверженцев, и он юридически считается «неприкосновенным», а иранцы регулярно наказываются за его оскорбления. Его сторонники считают его поборником исламского возрождения , антирасизма и антиимпериализма. Критики обвиняют его в нарушениях прав человека (включая приказы о нападениях на демонстрантов и казни тысяч политических заключенных , военных преступников и пленных ирано-иракской войны), а также в широком использовании детей-солдат во время ирано-иракской войны для массовых нападений — по оценкам, число убитых детей достигло 100 000.
Рухолла Хомейни происходил из рода мелких землевладельцев, священнослужителей и торговцев. [6] Его предки мигрировали в конце 18-го века из своего первоначального дома в Нишапуре , провинция Хорасан на северо-востоке Ирана, на короткое время в Королевство Авад , регион в современном штате Уттар-Прадеш , Индия , правителями которого были мусульмане- шииты - двунадесятники персидского происхождения. [7] [8] [9] Во время своего правления они широко приглашали и принимали постоянный поток персидских ученых, поэтов, юристов, архитекторов и художников. [10] В конце концов семья поселилась в небольшом городке Кинтур , недалеко от Лакхнау , столицы Авада. [11] [12] [13] [14]
Дед аятоллы Хомейни по отцовской линии, Сейед Ахмад Мусави Хинди , родился в Кинтуре. [12] [14] Он покинул Лакхнау в 1830 году, совершив паломничество к гробнице Али в Наджафе , Османский Ирак (ныне Ирак ), и больше не вернулся. [11] [14] По словам Мойна, эта миграция была вызвана желанием избежать распространения британской власти в Индии. [15] В 1834 году Сейед Ахмад Мусави Хинди посетил Персию, а в 1839 году поселился в Хомейне . [12] Хотя он остался и поселился в Иране, он продолжал быть известным как Хинди , что указывает на его пребывание в Индии, а Рухолла Хомейни даже использовал Хинди в качестве псевдонима в некоторых своих газелях . [11] Дедушка Хомейни, Мирза Ахмад Моджтахед-и Хонсари, был священнослужителем, издавшим фетву, запрещающую употребление табака во время Табачного протеста . [16] [17]
Согласно свидетельству о рождении, Рухолла Мусави Хомейни, чье имя означает «дух Аллаха», родился 17 мая 1900 года в Хомейне , провинция Маркази , хотя его брат Мортаза (позже известный как аятолла Пасандиде) указывает дату его рождения 24 сентября 1902 года, годовщину рождения дочери Мухаммеда, Фатимы . [ 18] [19] Его воспитывали мать, Ага Ханум, и тетя, Сахебет, после убийства его отца, Мустафы Мусави, более чем через два года после его рождения в 1903 году. [20]
Рухолла начал изучать Коран и начальный персидский язык в возрасте шести лет. [21] В следующем году он начал посещать местную школу, где изучал религию, нохех кхани (декламацию плача) и другие традиционные предметы. [15] На протяжении всего своего детства он продолжал свое религиозное образование с помощью своих родственников, включая двоюродного брата его матери, Джафара, [15] и старшего брата, Мортезу Пасандиде. [22]
После Первой мировой войны были приняты меры для его обучения в исламской семинарии в Исфахане , но вместо этого его привлекла семинария в Араке . Он был отдан под руководство аятоллы Абдулкарима Хаери Язди . [23] В 1920 году Хомейни переехал в Арак и начал свое обучение. [24] В следующем году аятолла Хаери Язди перевелся в исламскую семинарию в священном городе Кум , к юго-западу от Тегерана , и пригласил своих учеников последовать его примеру. Хомейни принял приглашение, переехал [22] и поселился в школе Дар аш-Шафа в Куме. [25] Исследования Хомейни включали исламское право ( шариат ) и юриспруденцию ( фикх ), [21] но к тому времени Хомейни также приобрел интерес к поэзии и философии ( ирфан ). Итак, прибыв в Кум, Хомейни обратился за руководством к Мирзе Али Акбару Язди, ученому в области философии и мистицизма. Язди умер в 1924 году, но Хомейни продолжал развивать свой интерес к философии с двумя другими учителями, Джавадом Ага Малеки Табризи и Рафии Казвини. [26] [27] Однако, возможно, наибольшее влияние на Хомейни оказал другой учитель, Мирза Мухаммад Али Шахабади , [28] и множество исторических суфийских мистиков , включая Муллу Садра и Ибн Араби . [27]
Хомейни изучал древнегреческую философию и находился под влиянием как философии Аристотеля , которого он считал основателем логики, [29] так и Платона , чьи взгляды «в области божественности» он считал «серьёзными и твёрдыми». [30] Среди исламских философов на Хомейни в основном оказали влияние Авиценна и Мулла Садра . [29] Помимо философии, Хомейни интересовался литературой и поэзией. Его сборник стихов был выпущен после его смерти. Начиная с юношеских лет, Хомейни сочинял мистическую, политическую и социальную поэзию. Его поэтические произведения были опубликованы в трёх сборниках: «Конфидент» , «Графин любви и поворотный момент» и «Диван» . [31] Его познания в поэзии дополнительно засвидетельствованы современным поэтом Надером Надерпуром (1929–2000), который «провёл много часов, обмениваясь стихами с Хомейни в начале 1960-х годов». Надерпур вспоминал: «Четыре часа мы читали стихи. Какую бы строчку я ни читал из стихотворения любого поэта, он читал следующую». [32]
Рухолла Хомейни был лектором в семинариях Наджафа и Кума в течение десятилетий, прежде чем он стал известен на политической сцене. Вскоре он стал ведущим ученым шиитского ислама. [33] Он преподавал политическую философию, [34] исламскую историю и этику. Несколько его учеников, например, Мортеза Мотаххари , позже стали ведущими исламскими философами, а также марджей . Как ученый и преподаватель, Хомейни создал многочисленные труды по исламской философии, праву и этике. [35] Он проявил исключительный интерес к таким предметам, как философия и мистицизм , которые не только обычно отсутствовали в учебной программе семинарий, но и часто были объектом враждебности и подозрений. [36]
Начав свою преподавательскую деятельность в возрасте 27 лет с частных уроков по ирфану и мулле садре для частного круга, примерно в то же время, в 1928 году, он также выпустил свою первую публикацию, Sharh Du'a al-Sahar (Комментарий к Du'a al-Baha ), «подробный комментарий на арабском языке к молитве, которую читал перед рассветом во время Рамадана имам Джафар ас-Садык », за которым, несколько лет спустя, последовал Sirr al-Salat (Секрет молитвы), где «символические измерения и внутренний смысл каждой части молитвы, от омовения, которое ей предшествует, до салама, который ее завершает, излагаются на богатом, сложном и красноречивом языке, который во многом обязан концепциям и терминологии Ибн 'Араби . Как заметил Сайид Фихри, редактор и переводчик Sirr al-Salat , работа адресована только выдающимся представителям духовной элиты (ахасс-и хавасс) и устанавливает, что ее автор принадлежит к их числу». [37] Вторая книга была переведена Сайидом Амджадом Хуссейном Шахом Накави и выпущена издательством Brill в 2015 году под названием «Тайна молитвы: вознесение странников и молитва гностиков» . [38]
Его преподавание в семинарии часто фокусировалось на важности религии для практических социальных и политических вопросов дня, и он боролся против секуляризма в 1940-х годах. Его первая политическая книга Kashf al-Asrar ( Раскрытие секретов ), [39] [40] опубликованная в 1942 году, была пошаговым опровержением Asrar-e Hezar Sale ( Секреты тысячи лет ), трактата, написанного учеником ведущего антиклерикального историка Ирана Ахмада Касрави , [41] а также осуждением таких нововведений, как международные часовые пояса, [c] [ необходим неосновной источник ] и запрет хиджаба Реза-шахом . Кроме того, он отправился из Кума в Тегеран, чтобы послушать аятуллу Хасана Мударриса, лидера оппозиционного большинства в парламенте Ирана в 1920-х годах. Хомейни стал маржей в 1963 году, после смерти Великого аятоллы Сейеда Хусейна Боруджерди . Хомейни также ценил идеалы исламистов, таких как шейх Фазлолла Нури и Абол-Гасем Кашани . Хомейни считал Фазлоллу Нури «героической фигурой», и его собственные возражения против конституционализма и светского правительства проистекали из возражений Нури против конституции 1907 года. [42] [43] [44]
В конце 19 века духовенство показало себя мощной политической силой в Иране, инициировав Табачный протест против уступки иностранным (британским) интересам. [45] В возрасте 61 года Хомейни обнаружил, что арена лидерства открыта после смерти аятоллы Сайеда Хусейна Боруджерди (1961), ведущего, хотя и молчаливого, шиитского религиозного лидера; и аятоллы Абол-Гасема Кашани (1962), активиста-священника. Духовенство находилось в обороне с 1920-х годов, когда к власти пришел светский, антиклерикальный модернизатор Реза Шах Пехлеви . Сын Резы Мохаммад Реза Шах инициировал Белую революцию , которая стала еще одним вызовом для улемов. [46]
В январе 1963 года шах объявил о Белой революции , программе реформ из шести пунктов, призывающей к земельной реформе , национализации лесов, продаже государственных предприятий частным лицам, избирательным изменениям для предоставления женщинам избирательных прав и разрешения немусульманам занимать должности, разделению прибыли в промышленности и кампании по ликвидации неграмотности в школах страны. Некоторые из этих инициатив были расценены как опасные, особенно могущественными и привилегированными шиитскими улемами (религиозными учеными), и как западнические тенденции традиционалистами. Хомейни рассматривал их как «нападение на ислам». [47] Аятолла Хомейни созвал собрание других старших марджей Кума и убедил их объявить бойкот референдуму по Белой революции. 22 января 1963 года Хомейни опубликовал резко сформулированную декларацию, осуждающую как шаха , так и его план реформ. Два дня спустя шах повел бронетанковую колонну в Кум и выступил с речью, в которой резко раскритиковал улемов как класс.
Хомейни продолжил осуждение программ шаха, выпустив манифест, подписанный восемью другими высокопоставленными шиитскими религиозными деятелями. В манифесте Хомейни утверждалось, что шах нарушил конституцию различными способами, он осуждал распространение морального разложения в стране и обвинял шаха в подчинении Соединенным Штатам и Израилю. Он также постановил отменить празднование Навруза в иранском 1342 году (который пришелся на 21 марта 1963 года) в знак протеста против политики правительства.
.jpg/1280px-June_3,_1963_speech_by_Ruhollah_Khomeini-_Feyziyeh_School,_Qom_(5).jpg)
Днем в день Ашуры (3 июня 1963 года) Хомейни выступил с речью в медресе Фейзие, проведя параллели между халифом Язидом , которого шииты считают «тираном», и шахом, осудив шаха как «жалкого, ничтожного человека» и предупредив его, что если он не изменит своих взглядов, наступит день, когда люди будут благодарить его за его отъезд из страны. 5 июня 1963 года (15 Хордада ) в 3:00 утра, через два дня после этого публичного осуждения шаха, Хомейни был задержан в Куме и переведен в Тегеран. [48] После этого действия в течение трех дней по всему Ирану происходили крупные беспорядки, в результате которых погибло около 400 человек. Это событие теперь называют Движением 15 Хордада . [49] Хомейни оставался под домашним арестом до августа. [50] [51]
26 октября 1964 года Хомейни осудил и шаха, и Соединенные Штаты. На этот раз это было в ответ на «капитуляции» или дипломатический иммунитет, предоставленный шахом американским военным в Иране. [52] [53] То, что Хомейни назвал законом о капитуляции, на самом деле было « соглашением о статусе сил », предусматривающим, что военнослужащие США, которым предъявлены уголовные обвинения, вытекающие из развертывания в Иране, должны были предстать перед военным судом США, а не иранским судом. Хомейни был арестован в ноябре 1964 года и содержался под стражей в течение полугода. После освобождения Хомейни предстал перед премьер-министром Хасаном Али Мансуром , который пытался убедить его извиниться за свою резкую риторику и впредь прекратить свое противостояние шаху и его правительству. Когда Хомейни отказался, Мансур в припадке ярости ударил его по лицу. Два месяца спустя Мансур был убит по дороге в парламент. Четыре члена « Фадайан-и-Ислам» , шиитского ополчения, симпатизировавшего Хомейни, были позже казнены за убийство. [54]
Хомейни провел более 14 лет в изгнании, в основном в священном иракском городе Наджаф . Первоначально он был отправлен в Турцию 4 ноября 1964 года, где он остановился в Бурсе в доме полковника Али Четинера из турецкой военной разведки . [55] В октябре 1965 года, менее чем через год, ему разрешили переехать в Наджаф, Ирак, где он оставался до 1978 года, когда он был выслан [56] тогдашним вице-президентом Саддамом Хусейном . К этому времени недовольство шахом стало интенсивным, и Хомейни посетил Нофль-ле-Шато , пригород Парижа , Франция, по туристической визе 6 октября 1978 года. [35] [57] [58]
К концу 1960-х годов Хомейни был marja -e taqlid (моделью для подражания) для «сотен тысяч» шиитов, одной из шести или около того моделей в шиитском мире. [59] В то время как в 1940-х годах Хомейни принял идею ограниченной монархии в соответствии с Персидской конституцией 1906 года — о чем свидетельствует его книга Kashf al-Asrar — к 1970-м годам он отверг эту идею. В начале 1970-х годов Хомейни прочитал серию лекций в Наджафе об исламском правительстве, позже опубликованных в виде книги под разными названиями: Islamic Government или Islamic Government: Governance of the Jurist ( Hokumat-e Islami: Velayat-e faqih ). Этот принцип, хотя и не был известен широкой публике до революции, [60] [61] был добавлен в новую иранскую конституцию после революции. [62] [63]
«Веляйат-е Факих» был его самым известным и влиятельным трудом, в котором изложены его идеи об управлении (на тот момент):
Модифицированная форма этой системы вилайят аль-факих была принята после того, как Хомейни и его последователи пришли к власти, и Хомейни был первым «Хранителем» или « Верховным лидером » Исламской Республики. В то же время Хомейни говорил только об «Исламском правительстве», никогда не разъясняя, что именно это означало. [68] Его сеть, возможно, узнала о необходимости правления юристов, но «в его интервью, речах, сообщениях и фетвах в этот период нет ни одного упоминания о велаят-е факих». [68] Хоменеи был осторожен, чтобы не публиковать свои идеи о духовном правлении за пределами своей исламской сети оппозиции шаху и таким образом не отпугнуть светский средний класс от своего движения. [69] Его движение подчеркивало популизм, говоря о борьбе за мустазафин , коранический термин для угнетенных или обездоленных, который в этом контексте стал означать «почти всех в Иране, кроме шаха и императорского двора». [69]
В Иране ряд ошибок шаха, включая его репрессии против оппонентов, начали создавать оппозицию его режиму. Кассетные копии его лекций, яростно осуждающих шаха, например, как «еврейского агента, американского змея, чью голову нужно разбить камнем», [70] стали обычным товаром на рынках Ирана, [71] помогая демифологизировать власть и достоинство шаха и его правления. По мере того, как Иран становился все более поляризованным, а оппозиция более радикальной, Хомейни «смог мобилизовать всю сеть мечетей в Иране», вместе с их благочестивыми верующими, регулярными собраниями, до сих пор скептическими лидерами-муллами и поддерживаемыми «более 20 000 объектов недвижимости и зданий по всему Ирану» — политический ресурс, с которым светский средний класс и шиитские социалисты не могли и надеяться конкурировать. [69]
Осознавая важность расширения своей базы, Хомейни обратился к исламским реформистам и светским врагам шаха, группам, которые были подавлены после того, как он захватил и укрепил власть. После смерти в 1977 году Али Шариати , исламского реформатора и политического революционера, автора, ученого и философа, который оказал большую помощь исламскому возрождению среди молодых образованных иранцев, Хомейни стал самым влиятельным лидером оппозиции шаху. Его таинственности добавило распространение среди иранцев в 1970-х годах старой шиитской поговорки, приписываемой имаму Мусе аль-Кадхему. Перед своей смертью в 799 году аль-Кадхем, как говорили, предсказал, что «человек выйдет из Кума и призовет людей на правильный путь». [72] В конце 1978 года по стране пронесся слух, что лицо Хомейни можно увидеть в полнолуние. Говорят, что это видели миллионы людей, и это событие отмечалось в тысячах мечетей. [73] [74] Считалось, что это явление демонстрирует, что к концу 1978 года он все больше считался мессианской фигурой в Иране и воспринимался многими как духовный и политический лидер восстания. [75]
По мере того, как росли протесты, росли и его авторитет и значение. Хотя Хомейни находился в нескольких тысячах километров от Ирана в Париже, он задал курс революции, призывая иранцев не идти на компромиссы и отдавая приказы о прекращении работы против режима. [76] В течение последних нескольких месяцев своего изгнания Хомейни получал постоянный поток репортеров, сторонников и видных деятелей, жаждущих услышать духовного лидера революции. [77] Находясь в изгнании, Хомейни разработал то, что историк Ерванд Абрамян описал как «популистскую клерикальную версию шиитского ислама». Хомейни изменил предыдущие шиитские толкования ислама несколькими способами, которые включали агрессивные подходы к поддержке общих интересов мостазафина, настойчиво утверждая, что священный долг духовенства — взять под контроль государство, чтобы оно могло внедрить шариат, и призывая последователей к протесту. [78] Несмотря на идеологические разногласия, в начале 1970-х годов Хомейни также объединился с Народными моджахедами Ирана и начал финансировать их вооруженные операции против шаха. [79]
По данным BBC , контакт Хомейни с США «является частью сокровищницы недавно рассекреченных документов правительства США — дипломатических телеграмм, политических меморандумов, протоколов встреч». Документы свидетельствуют о том, что администрация Картера помогла Хомейни вернуться в Иран, предотвратив военный переворот со стороны иранской армии, и что Хомейни сказал американцу во Франции передать сообщение в Вашингтон, что «не следует бояться нефти. Неправда, что мы не будем продавать ее США». [80] The Guardian написала, что «не имела доступа к недавно рассекреченным документам и не смогла провести их независимую проверку»; однако она подтвердила контакт Хомейни с администрацией Кеннеди и заявления о поддержке интересов США в Иране, в частности, в нефти, через аналитический отчет ЦРУ под названием «Ислам в Иране». [81]
Согласно исследованию ЦРУ 1980 года, «в ноябре 1963 года аятолла Хомейни направил сообщение правительству Соединенных Штатов через [профессора Тегеранского университета] Хаджа Мирзу Халила Камареи», в котором он выразил, что «он не против американских интересов в Иране», и что «напротив, он считал, что американское присутствие было необходимо в качестве противовеса советскому и, возможно, британскому влиянию». По данным BBC, «эти документы показывают, что в своем долгом стремлении к власти он [Хомейни] был тактически гибким; он разыграл умеренную, даже проамериканскую карту, чтобы взять под контроль, но как только наступили перемены, он создал антиамериканское наследие, которое продлится десятилетиями». [82] Верховный лидер аятолла Али Хаменеи опроверг сообщение и назвал документы «сфабрикованными». Другие иранские политики, включая Эбрагима Язди , который был пресс-секретарем и советником Хомейни во время революции, осудили документы и сообщение BBC. [81]
16 января 1979 года шах покинул страну для лечения (якобы «в отпуск»), чтобы никогда больше не возвращаться. [83] Две недели спустя, в четверг, 1 февраля 1979 года, Хомейни с триумфом вернулся в Иран, встреченный радостной толпой, которая, как сообщалось, насчитывала до пяти миллионов человек. [83] На чартерном рейсе Air France обратно в Тегеран его сопровождали 120 журналистов, [84] [85] включая трех женщин. [85] Один из журналистов, Питер Дженнингс , спросил: «Аятолла, не будете ли вы так любезны рассказать нам, как вы себя чувствуете, вернувшись в Иран?» [86] Хомейни ответил через своего помощника Садега Готбзаде : « Хичи » (ничего). [86] Это заявление, широко обсуждавшееся в то время [87] , а также впоследствии [88] , некоторые считали отражением его мистических убеждений и непривязанности к эго. [89] Другие считали это предупреждением иранцам, которые надеялись, что он станет «лидером националистического направления», что их ждет разочарование. [90] Для других это было отражением незаинтересованности Хомейни в желаниях, убеждениях или нуждах иранского населения. [88] Он был назван журналом Time Человеком года в 1979 году за свое международное влияние. [91]
Хомейни решительно выступил против временного правительства Шапура Бахтияра , пообещав: «Я выбью им зубы. Я назначаю правительство». [92] [93] 11 февраля (22 Бахмана) Хомейни назначил своего собственного временного премьер-министра-конкурента Мехди Базаргана , потребовав: «Поскольку я назначил его, ему следует подчиняться». Он предупредил, что это «правительство Бога», и неповиновение ему или Базаргану считается «восстанием против Бога», [94] а «восстание против Бога — это богохульство». [95]
По мере того, как движение Хомейни набирало силу, солдаты начали переходить на его сторону, и Хомейни объявил, что войскам, которые не сдаются, не повезет. [96] 11 февраля, когда восстание распространилось и оружейные склады были захвачены, военные объявили о нейтралитете, и режим Бахтияра рухнул. [97] 30 и 31 марта 1979 года был проведен референдум о замене монархии Исламской Республикой — с вопросом: «следует ли отменить монархию в пользу исламского правительства?» — который прошел с 98% голосов в пользу замены. [98]
Находясь в Париже, Хомейни «обещал Ирану демократическую политическую систему», но придя к власти, выступил за создание теократии, [99] основанной на Велаят-е факих . Это положило начало процессу подавления групп внутри его широкой коалиции, но за пределами его сети, которые возлагали надежды на Хомейни, но в чьей поддержке больше не нуждались. [100] Это также привело к чистке или замене многих светских политиков в Иране, причем Хомейни и его близкие соратники предприняли следующие шаги: создание исламских революционных судов; замена прежних военных и полицейских сил; назначение ведущих теологов и исламских интеллектуалов Ирана ответственными за написание теократической конституции с центральной ролью Велаят-е факих ; создание Исламской республиканской партии (ИРП) через мотджахидов Хомейни с целью установления теократического правительства и свержения любой светской оппозиции; замена всех светских законов исламскими законами; и нейтрализация или наказание ведущих теологов («конкурентов Хомейни в религиозной иерархии»), чьи идеи противоречили идеям Хомейни, включая Мохаммада Казема Шариатмадари , Хассана Табатабаи Коми и Хоссейна Али Монтазери . [101] Некоторые газеты были закрыты, а те, кто протестовал против закрытия, подверглись нападениям. [102] Оппозиционные группы, такие как Национальный демократический фронт и Мусульманская народно-республиканская партия, подверглись нападениям и в конечном итоге были запрещены. [103]
В рамках поворота от руководства широким политическим движением к строгому духовному правителю, Хомейни впервые выразил одобрение временной конституции Исламской Республики, в которой не было поста верховного исламского духовного правителя. [104] После того, как его сторонники получили подавляющее большинство мест в органе, вносящем окончательные изменения в проект (Собрание экспертов), [105] они переписали предлагаемую конституцию, включив в нее исламского юриста — Верховного лидера страны и более могущественный Совет стражей, чтобы накладывать вето на неисламское законодательство и проверять кандидатов на должность, дисквалифицируя тех, кто был признан неисламским. Верховный лидер близко, но не полностью следовал идеям Хомейни в своей книге 1970 года «Хокумат-е ислами: Велайат-е факих» ( Исламское правительство: управление юристом ), которая была распространена среди его сторонников и скрыта от общественности. В ноябре 1979 года новая конституция Исламской Республики была принята на национальном референдуме. [106] [107] Сам Хомейни был назначен Верховным лидером Ирана и официально стал известен как «Лидер революции». 4 февраля 1980 года Аболхассан Банисадр был избран первым президентом Ирана. Критики жаловались, что Хомейни нарушил свое слово и стал советовать, а не управлять страной. [108] [109]
До того, как конституция была одобрена, 22 октября 1979 года Соединенные Штаты приняли изгнанного и больного шаха в страну для лечения рака. В Иране немедленно поднялся шум, и как Хомейни, так и левые группы потребовали возвращения шаха в Иран для суда и казни. 4 ноября группа иранских студентов, называющих себя « Студенты-мусульмане — последователи линии имама», захватила американское посольство в Тегеране, удерживая 52 сотрудника посольства в заложниках в течение 444 дней, событие, известное как Иранский кризис с заложниками. [110] В Соединенных Штатах захват заложников был расценен как вопиющее нарушение международного права и вызвал сильный гнев и антииранские настроения . [111] [112]
В Иране захват был чрезвычайно популярен и получил поддержку Хомейни под лозунгом « Америка не может сделать ни черта против нас ». [113] Захват посольства страны, которую он называл « Великим Сатаной » [114], помог продвинуть дело теократического правительства и обойти политиков и группы, которые подчеркивали стабильность и нормализацию отношений с другими странами. Сообщается, что Хомейни сказал своему президенту: «Эта акция имеет много преимуществ... она объединила наш народ. Наши противники не осмелятся действовать против нас. Мы можем без труда вынести конституцию на голосование народа и провести президентские и парламентские выборы». [115] Новая конституция была успешно принята на референдуме через месяц после начала кризиса с заложниками.
Кризис расколол оппозицию на две группы: радикалов, поддерживающих захват заложников, и умеренных, выступающих против него. [115] [116] 23 февраля 1980 года Хомейни провозгласил, что иранский меджлис решит судьбу заложников американского посольства, и потребовал, чтобы Соединенные Штаты выдали шаха для суда в Иране за преступления против нации. Хотя шах умер несколько месяцев спустя, летом кризис продолжался. В Иране сторонники Хомейни назвали посольство « логовом шпионажа », опубликовав подробности относительно вооружения, шпионского оборудования и многих томов официальных и секретных документов, которые они там нашли.
Хомейни верил в мусульманское единство и солидарность и экспорт своей революции по всему миру. Он считал, что шииты и значительно более многочисленные сунниты должны быть «объединены и твердо противостоять западным и высокомерным силам» [117] , а также сказал: «Создание исламского государства во всем мире относится к великим целям революции». [118] Он объявил неделю рождения Мухаммеда (неделя между 12-м и 17-м числами Раби аль-авваля ) Неделей единства, а последнюю пятницу Рамадана — Днем Кудса в 1981 году. [119]
Вскоре после прихода к власти Хомейни начал призывать к исламским революциям по всему мусульманскому миру , включая арабского соседа Ирана Ирак, [120] единственное крупное государство помимо Ирана с шиитским большинством населения. В то же время Саддам Хусейн , светский арабский националистический баасистский лидер Ирака , стремился воспользоваться ослаблением иранской армии и (как он предполагал) революционным хаосом, и в частности оккупировать соседнюю богатую нефтью провинцию Ирана Хузестан и подорвать попытки иранских исламских революционеров подстрекать шиитское большинство своей страны. В сентябре 1980 года Ирак начал полномасштабное вторжение в Иран, положив начало ирано-иракской войне (сентябрь 1980 года — август 1988 года). Сочетание ожесточенного сопротивления иранцев и военной некомпетентности иракских сил вскоре остановило иракское наступление, и, несмотря на осуждаемое на международном уровне использование Саддамом отравляющего газа, к началу 1982 года Иран вернул себе почти всю территорию, потерянную в результате вторжения. Вторжение сплотило иранцев вокруг нового режима, укрепив положение Хомейни и позволив ему консолидировать и стабилизировать свое руководство. После этого поворота событий Хомейни отклонил предложение Ирака о перемирии, потребовав вместо этого репараций и свержения Саддама Хусейна . [121] [122] В 1982 году была предпринята попытка военного переворота против Хомейни. [123]
Хотя население и экономика Ирана в три раза превышали Ирак, последний получал помощь от соседних арабских государств Персидского залива, а также от советского блока и западных стран. Арабы Персидского залива и Запад хотели быть уверены, что исламская революция не распространится по всему Персидскому заливу, в то время как Советский Союз был обеспокоен потенциальной угрозой его правлению в Центральной Азии на севере; однако Иран имел большое количество боеприпасов, предоставленных Соединенными Штатами Америки во время шаха, и Соединенные Штаты незаконно переправляли оружие в Иран в 1980-х годах, несмотря на антизападную политику Хомейни (см. дело Иран-контрас ).
Во время войны иранцы использовали атаки человеческой волны (среди людей, идущих на верную смерть, были дети-солдаты), [124] [125] при этом Хомейни обещал, что они автоматически попадут в рай — аль-Джанна — если погибнут в бою. [125] Стремление Хомейни к победе в конечном итоге оказалось тщетным. [126] [127] К марту 1984 года два миллиона самых образованных граждан Ирана покинули страну. [128] В июле 1988 года Хомейни, по его словам, «выпил чашу яда» и принял перемирие при посредничестве Организации Объединенных Наций . Несмотря на высокую стоимость войны, включая от 450 000 до 950 000 иранских жертв и 300 миллиардов долларов США, [129] Хомейни настаивал на том, что распространение войны на Ирак в попытке свергнуть Саддама не было ошибкой. В «Письме к духовенству» он писал, что «мы не раскаиваемся и не сожалеем ни на мгновение о наших действиях во время войны. Разве мы забыли, что мы сражались, чтобы исполнить свой религиозный долг, и что результат — незначительный вопрос?» [130]
В интервью Гарету Портеру Мохсен Рафигдост , восемь лет занимавший пост министра Корпуса стражей исламской революции во время войны , рассказал, как Хомейни выступил против его предложения о начале работы над ядерным и химическим оружием с помощью фетвы, которая никогда не была обнародована в деталях, когда и как она была выпущена. [131]
Я хотел бы сообщить всем бесстрашным мусульманам мира, что автор книги под названием «Сатанинские стихи» , которая была составлена, напечатана и опубликована в противовес Исламу, Пророку и Корану, а также те издатели, которые знали о ее содержании, были объявлены мадхур эль-дам [те, чья кровь должна быть пролита]. Я призываю всех ревностных мусульман казнить их быстро, где бы они их ни нашли, чтобы никто больше не осмелился оскорбить Ислам. Тот, кто будет убит на этом пути, будет считаться мучеником. [132]
В начале 1989 года Хомейни издал фетву, призывающую к убийству Салмана Рушди , британского автора, родившегося в Индии. [91] [133] Книга Рушди «Сатанинские стихи» , опубликованная в 1988 году, как утверждалось, совершала богохульство против ислама, и юридическое постановление Хомейни (фетва) предписывало убийство Рушди любым мусульманином. Фетва требовала не только казни Рушди, но и казни «всех, кто участвовал в публикации» книги. [134]
Фетва Хомейни была осуждена правительствами во всем западном мире на том основании, что она нарушает всеобщие права человека на свободу слова и свободу вероисповедания . Фетва также подверглась нападкам за нарушение правил фикха , не давая обвиняемому возможности защищать себя, и потому что «даже самые строгие и крайние классические юристы требуют от мусульманина только убить любого, кто оскорбит Пророка в его присутствии и у него на глазах». [135]
Хотя Рушди публично сожалел о «горе, которое публикация вызвала у искренних последователей ислама», [136] фетва не была отменена. За фетвой последовало несколько смертей, включая смертельное ножевое ранение Хитоси Игараси , японского переводчика книги, в 1991 году. Сам Рушди и два других переводчика книги пережили покушения, последнее (в случае Рушди) в августе 2022 года. Противоречия и последующие беспорядки, связанные с фетвой, были связаны с резким ростом продаж работ Рушди. [137] [138]
В речи 1 февраля 1979 года, произнесенной перед огромной толпой после возвращения в Иран из изгнания, Хомейни дал иранцам ряд обещаний относительно своего будущего исламского режима: всенародно избранное правительство, которое будет представлять народ Ирана и в которое духовенство не будет вмешиваться. Он пообещал, что «никто не останется бездомным в этой стране», и что иранцы будут иметь бесплатный телефон, отопление, электричество, автобусное сообщение и бесплатную нефть у своего порога. [139]
При правлении Хомейни был введен шариат ( исламский закон), а исламский дресс-код был введен как для мужчин, так и для женщин Корпусом стражей исламской революции и другими исламскими группами. [140] Женщины были обязаны покрывать волосы, а мужчинам было запрещено носить шорты. Алкогольные напитки, большинство западных фильмов и практика совместного купания или принятия солнечных ванн мужчинами и женщинами были запрещены. [141] Иранская образовательная программа была исламизирована на всех уровнях с Исламской культурной революцией ; это было полностью исключено Комитетом по исламизации университетов . [142] Трансляция любой музыки, кроме военной или религиозной, на иранском радио и телевидении была запрещена Хомейни в июле 1979 года. [141] Запрет длился 10 лет (примерно всю оставшуюся жизнь). [143] По словам Джанет Афари, «новоучрежденный режим аятоллы Хомейни быстро приступил к репрессиям в отношении феминисток, этнических и религиозных меньшинств, либералов и левых — и все это во имя ислама». [144]
Хомейни оказал широкую и активную поддержку женскому населению во время изгнания шаха и его последующего возвращения на родину, выступая за включение женщин во все сферы жизни и даже выдвигая гипотезу о женщине-главе государства; [145] однако, как только он вернулся, его позиция по правам женщин резко изменилась. [145] Хомейни отменил иранский закон о разводе 1967 года , посчитав любой развод, предоставленный в соответствии с этим законом, недействительным. [145] Тем не менее, Хомейни поддерживал право женщин на развод, как это разрешено исламским правом. [146] Хомейни подтвердил традиционную позицию изнасилования в исламском праве , в которой изнасилование супругом не было эквивалентно изнасилованию или зине, заявив: «Вопрос 2412 - Женщина, вступившая в постоянный брак, не должна выходить из дома без разрешения мужа, и она должна отдаться любым удовольствиям, которые он пожелает, и не мешать ему приближаться к ней без законного повода. Если она подчиняется мужу в этих вопросах, муж обязан обеспечить ее едой, одеждой, домом и другими предметами, упомянутыми в книгах, а если он этого не делает, он в долгу перед женой, независимо от того, имеет ли он на это возможность или нет. Вопрос 2413 - Если женщина не подчиняется мужу в вопросах, упомянутых в предыдущем вопросе, она является грешницей и не имеет права на еду, одежду, жилье и совместный сон, но ее приданое не теряется. Вопрос 2414 - Мужчина не имеет права заставлять свою жену служить дому». [147] [148] [149] [150]
Всего через три недели после прихода к власти, под предлогом изменения склонности шаха к вестернизации и при поддержке активной консервативной части иранского общества, он отменил закон о разводе. [145] При Хомейни минимальный возраст вступления в брак был снижен до 15 лет для мальчиков и до 13 лет для девочек; [151] тем не менее, средний возраст женщин при вступлении в брак продолжал расти. [151] Были приняты законы, поощрявшие многоженство, делавшие невозможным для женщин разводиться с мужчинами и рассматривавшие супружескую измену как высшую форму уголовного преступления. [152] [151] Женщин заставляли носить вуали, а образ западных женщин тщательно реконструировался как символ нечестия. [145] Нравственность и скромность воспринимались как основополагающие женские черты, нуждающиеся в государственной защите, а концепции индивидуальных гендерных прав были низведены до социальных прав женщин, как предписано в исламе. [145] Фатиму широко представляли как идеальную женщину, достойную подражания. [145] В то же время, среди религиозной ортодоксальности, были активные усилия по реабилитации женщин в сфере занятости. Участие женщин в здравоохранении, образовании и рабочей силе резко возросло во время его режима. [145] Принятие его режима среди женщин было неоднозначным. В то время как часть была встревожена растущей исламизацией и сопутствующим ухудшением прав женщин, другие заметили больше возможностей и включение в мейнстрим относительно религиозно консервативных женщин. [145]
Вскоре после своего вступления на пост верховного лидера в феврале 1979 года Хомейни ввел смертную казнь для гомосексуалистов . В период с февраля по март шестнадцать иранцев были казнены из-за преступлений, связанных с сексуальным насилием. [153] Хомейни также создал Революционные трибуналы. По словам историка Ерванда Абрамяна , Хомейни призвал духовные суды продолжать применять свою версию шариата. В рамках кампании по «очищению» общества [154] эти суды казнили более 100 наркоманов, проституток, гомосексуалистов, насильников и прелюбодеев по обвинению в «сеянии коррупции на земле». [155] По словам автора Арно Шмитта, «Хомейни утверждал, что «гомосексуалисты» должны быть уничтожены, потому что они являются паразитами и развращают нацию, распространяя «пятно зла»». [156] В 1979 году он заявил, что казнь гомосексуалистов (а также проституток и прелюбодеев) была разумной в моральной цивилизации в том же смысле, что и отрезание разложившейся кожи. [157]
Однако трансгендерность была обозначена Хомейни как болезнь, которую можно вылечить с помощью хирургического вмешательства по смене пола. [158] С середины 1980-х годов иранское правительство легализовало практику хирургического вмешательства по смене пола (с одобрения врача) и внесение изменений в соответствующие юридические документы для отражения измененного пола. В 1983 году Хомейни принял фетву, разрешающую операции по смене пола в качестве лечения для «диагностированных транссексуалов», что позволило легализовать основу этой практики. [159] [160]
Говорят, что Хомейни подчеркивал «духовное над материальным». [161] [162] Через шесть месяцев после своей первой речи он выразил раздражение жалобами на резкое падение уровня жизни в Иране, заявив, что: «Я не могу поверить, что целью всех этих жертв было иметь менее дорогие дыни». [163] В другом случае, подчеркивая важность мученичества над материальным благополучием, он сказал: «Может ли кто-то желать, чтобы его ребенок принял мученическую смерть, чтобы получить хороший дом? Это не проблема. Проблема в другом мире». [164] Сообщается, что он также ответил на вопрос о своей экономической политике, заявив, что «экономика для ослов». [d] Говорят, что это отсутствие интереса к экономической политике является «одним из факторов, объясняющих недостаточную эффективность иранской экономики после революции». [161] Другие факторы включают в себя длительную войну с Ираком, расходы на которую привели к государственному долгу и инфляции, снижению личных доходов и беспрецедентной безработице, [166] идеологические разногласия по поводу экономики и «международное давление и изоляцию», такие как санкции США после кризиса с заложниками. [167]
Из-за ирано-иракской войны , как говорят, бедность выросла почти на 45% за первые 6 лет правления Хомейни. [168] Эмиграция из Ирана также развивалась, как сообщается, впервые в истории страны. [169] После революции и войны с Ираком, по оценкам, «от двух до четырех миллионов предпринимателей, специалистов, техников и квалифицированных ремесленников (и их капитал)» эмигрировали в другие страны. [170] [171]
В своей речи в школе Файзиа в Куме 30 августа 1979 года Хомейни предупредил своих оппонентов: «Те, кто пытается принести коррупцию и разрушение в нашу страну во имя демократии, будут притеснены. Они хуже, чем евреи Бани-Горизе , и их нужно повесить. Мы будем притеснять их по Божьему приказу и Божьему призыву к молитве». [172] [ ненадежный источник? ] В 1983 году Центральное разведывательное управление (ЦРУ) помогло ему, предоставив список агентов и пособников советского КГБ, работающих в Иране, Хомейни, который затем казнил до 200 подозреваемых и закрыл Коммунистическую партию Ирана Туде . [173] [174]
Шах Мохаммад Реза Пехлеви и его семья покинули Иран и избежали вреда, но сотни бывших членов свергнутой монархии и военных были расстреляны, а изгнанные критики жаловались на «секретность, неопределенность обвинений, отсутствие адвокатов или присяжных» или возможность обвиняемым «защищать себя». [175] В последующие годы за ними в большем количестве последовали бывшие революционные союзники движения Хомейни — марксисты и социалисты, в основном студенты университетов, — которые выступали против теократического режима. С 1980 по 1981 год Народная организация моджахедов Ирана и другие оппозиционные группы (включая левые и умеренные группы) выступили против захвата Исламской республиканской партии посредством крупных демонстраций. По приказу Хомейни Исламская республика ответила расстрелом демонстрантов и арестом их, включая их лидеров. [176] [177] Бомбардировка Хафте Тира в 1981 году обострила конфликт, что привело к росту арестов, пыток и казней тысяч иранцев. Целями также были «невинные, неполитические гражданские лица, такие как члены религиозного меньшинства Бахаи и другие, которых ИРП считала проблемными». [178] [179] [176] Сообщается, что число казненных между «царством террора» 1981 и 1985 годов составило от 8000 до 10000 человек. [177] [180]
В 1988 году в ходе казней иранских политических заключенных [ 181] [182] [183] после неудачной операции Народных моджахедов Ирана «Форуг-и Джавидан» против Исламской Республики Хомейни отдал приказ судебным чиновникам судить каждого иранского политического заключенного (в основном, но не всех моджахедов) [184] и убивать тех, кого сочтут отступниками от ислама ( мортад ) или «ведущими войну с Богом» ( мохаребе ). Почти все допрошенные были убиты, от 1000 до 30 000 из них. [185] [186] [187] Из-за большого количества заключенных загружали в автопогрузчики группами по шесть человек и подвешивали на кранах с интервалом в полчаса. [188]
Зороастрийцы , иудеи и христиане официально признаны и защищены правительством. Вскоре после возвращения Хомейни из изгнания в 1979 году он издал фетву, предписывающую, чтобы к евреям и другим меньшинствам (за исключением верующих в Бахаи ) относились хорошо. [189] [190] Находясь у власти, Хомейни проводил различие между сионизмом как светской политической партией, использующей еврейские символы и идеалы, и иудаизмом как религией Моисея . [191] Высшие государственные должности были зарезервированы для мусульман. Школы, основанные иудеями, христианами и зороастрийцами, должны были управляться мусульманскими директорами. [192] Обращение в ислам поощрялось путем предоставления новообращенным права наследовать всю долю имущества своих родителей или даже дяди, если их братья, сестры или кузены оставались немусульманами. [193] Немусульманское население Ирана сократилось. Например, еврейское население в Иране сократилось с 80 000 до 30 000 человек. [194] Численность зороастрийцев также сократилась из-за возобновления преследований и возрождения правовых различий между мусульманами и зороастрийцами, что отражает законы, которым зороастрийцы подвергались при более ранних исламских режимах. [195] Также возобновилось представление о том, что зороастрийцы являются наджис («нечистыми»). [195]
Четыре из 270 мест в парламенте были зарезервированы для каждой из трех немусульманских религиозных меньшинств в соответствии с исламской конституцией , которую курировал Хомейни. Хомейни также призывал к единству между мусульманами-суннитами и шиитами. Мусульмане-сунниты составляют 9% всего мусульманского населения Ирана. [196] Одной из немусульманских групп, к которой относились по-другому, были 300 000 членов Веры Бахаи. Начиная с конца 1979 года, новое правительство систематически преследовало руководство общины Бахаи, сосредоточившись на Национальном духовном собрании Бахаи (NSA) и Местных духовных собраниях (LSA); видных членов NSA и LSA часто задерживали и даже казнили, [197] и «[примерно] 200 из них были казнены, а остальные были вынуждены принять другую веру или подверглись самым ужасным увечьям». [198] Как и большинство консервативных мусульман, Хомейни считал бахаи вероотступниками. [e] Он утверждал, что они были политическим, а не религиозным движением, [199] [200] заявляя, что «бахаи — это не секта, а партия, которую раньше поддерживала Великобритания, а теперь — Соединенные Штаты. Бахаи — такие же шпионы, как и Туде [Коммунистическая партия]». [201]
После того, как шах покинул Иран в 1979 году, курдская делегация отправилась в Кум, чтобы представить требования курдов Хомейни. Их требования включали языковые права и предоставление определенной степени политической автономии. Хомейни ответил, что такие требования неприемлемы, поскольку они подразумевают разделение иранской нации. [202] В своей речи в том же году Хомейни намекнул, что позиция нового правительства заключается в том, чтобы сдерживать контрасты, а не принимать их. Хомейни цитируют, говоря: «Иногда слово «меньшинства» используется для обозначения таких людей, как курды, луры , турки , персы , белуджи и т. д. Этих людей не следует называть меньшинствами, потому что этот термин предполагает, что между этими братьями есть разница». [203] В последующие месяцы произошли многочисленные столкновения между курдскими ополченческими группами и Революционной гвардией. [202] Референдум по Исламской Республике был массово бойкотирован в Курдистане, где, как предполагалось, от 85 до 90% избирателей воздержались. Хомейни приказал провести дополнительные атаки позднее в том же году, и к сентябрю большая часть Иранского Курдистана оказалась под прямым военным положением.
.jpg/1280px-Funeral_of_Ruhollah_Khomeini,_4_June_1989_(5).jpg)
Здоровье Хомейни ухудшилось за несколько лет до его смерти. Проведя одиннадцать дней в больнице Джамаран, он умер 3 июня 1989 года после пяти сердечных приступов за десять дней. [204] Его преемником на посту верховного лидера стал Али Хаменеи . Большое количество иранцев вышли на улицы, чтобы публично оплакать его смерть, и в палящую летнюю жару пожарные машины поливали толпу водой, чтобы охладить ее. [205] По меньшей мере 10 скорбящих были затоптаны насмерть, более 400 получили серьезные ранения, а еще несколько тысяч получили лечение от травм, полученных в последовавшем столпотворении. [206] [207] По официальным оценкам Ирана, 11 июня 1989 года 10,2 миллиона человек выстроились вдоль 32-километрового (20-мильного) маршрута к кладбищу Бехешт-и-Захра в Тегеране на похоронах аятоллы Рухоллы Хомейни. [208] [209] [210] Западные агентства подсчитали, что 2 миллиона человек отдали дань уважения, когда тело было выставлено на прощание. [211]
Цифры о первоначальной посещаемости похорон Хомейни, которые состоялись 4 июня, колеблются в пределах от 2,5 до 3,5 миллионов человек. [212] [213] Рано утром следующего дня тело Хомейни было доставлено вертолетом для захоронения в Бехешт-е Захра. Иранские власти отложили первые похороны Хомейни после того, как огромная толпа ворвалась в похоронную процессию, разрушив деревянный гроб Хомейни, чтобы в последний раз увидеть его тело или прикоснуться к его гробу. В некоторых случаях вооруженные солдаты были вынуждены делать предупредительные выстрелы в воздух, чтобы сдержать толпу. [214] В какой-то момент тело Хомейни упало на землю, когда толпа отрывала куски савана, пытаясь сохранить их, как будто это были святые реликвии. По словам журналиста Джеймса Бьюкена:
Но даже здесь толпа хлынула через импровизированные заграждения. Джон Кифнер написал в The New York Times , что «тело аятоллы, завернутое в белый погребальный саван, выпало из хлипкого деревянного гроба, и в безумной сцене люди в толпе потянулись, чтобы прикоснуться к савану». Обнажилась хрупкая белая нога. Саван был разорван на куски ради реликвий, а сын Хомейни Ахмад был сбит с ног. Мужчины спрыгнули в могилу. В какой-то момент охранники выпустили тело. Стреляя в воздух, солдаты оттеснили толпу, вытащили тело и отнесли его к вертолету, но скорбящие уцепились за шасси, прежде чем их успели стряхнуть. Тело было доставлено обратно в Северный Тегеран, чтобы пройти ритуал подготовки во второй раз. [215]
Вторые похороны прошли под более строгим контролем пять часов спустя. На этот раз гроб Хомейни был сделан из стали, и в соответствии с исламской традицией гроб предназначался только для того, чтобы доставить тело к месту захоронения. В 1995 году рядом с ним был похоронен его сын Ахмад . Могила Хомейни сейчас находится в более крупном мавзолее.
Великий аятолла Хусейн-Али Монтазери , бывший ученик Хомейни и крупная фигура Революции, был выбран Хомейни в качестве своего преемника на посту Верховного лидера и одобрен в качестве такового Ассамблеей экспертов в ноябре 1985 года. [216] Принцип велаят-е факих и исламская конституция требовали, чтобы Верховный лидер был марджей ( великим аятоллой) [217] и из примерно дюжины великих аятолл, живших в 1981 году, только Монтазери соответствовал требованиям потенциального Лидера (это было либо потому, что только он полностью принимал концепцию правления Хомейни исламскими юристами, [218] [219] [ ненадежный источник? ] или, как утверждал по крайней мере один другой источник, потому что только Монтазери имел «политические полномочия», которые Хомейни счел подходящими для своего преемника). [220] Казнь Мехди Хашеми в сентябре 1987 года по обвинению в контрреволюционной деятельности стала ударом для аятоллы Монтазери, который знал Хашеми с детства. [221] В 1989 году Монтазери начал призывать к либерализации, свободе для политических партий. После казни тысяч политических заключенных исламским правительством Монтазери сказал Хомейни: «Ваши тюрьмы намного хуже, чем у шаха и его САВАК». [222] После того, как письмо с его жалобами просочилось в Европу и было передано по BBC , разгневанный Хомейни в марте 1989 года отстранил его от должности официального преемника. [223] Его портреты были убраны из офисов и мечетей. [224]
Чтобы разобраться с дисквалификацией единственного подходящего марджи , Хомейни призвал созвать «Ассамблею по пересмотру конституции». В конституцию Ирана была внесена поправка, отменяющая требование о том, чтобы верховный лидер был марджей [218] , и это позволило Али Хаменеи , новому фавориту-юристу, имевшему подходящие революционные полномочия, но не имевшему научных и не являвшемуся великим аятоллой, быть назначенным преемником. [225] [226] Аятолла Хаменеи был избран верховным лидером Ассамблеей экспертов 4 июня 1989 года. Монтазери продолжал критиковать режим и в 1997 году был помещен под домашний арест за то, что подверг сомнению то, что он считал необъяснимым правлением, осуществляемым верховным лидером. [227] [228]
Годовщина смерти Хомейни является государственным праздником. [229] [230] [231] Чтобы почтить память Хомейни, люди посещают его мавзолей , расположенный на Бехешт-е Захра, чтобы послушать проповеди и помолиться в день его смерти. [232] [127] [233] [234]
По словам по крайней мере одного ученого, политика в Исламской Республике Иран «в значительной степени определяется попытками претендовать на наследие Хомейни» и что «сохранение верности его идеологии было лакмусовой бумажкой для всей политической деятельности» там. [235] На протяжении его многочисленных трудов и речей взгляды Хомейни на управление развивались. Первоначально заявляя о допустимости правления монархов или других лиц при условии соблюдения законов шариата [ 236], Хомейни позже категорически выступал против монархии, утверждая, что только правление ведущего исламского юриста ( марджа ) обеспечит надлежащее соблюдение шариата ( велаят-е факих ), [237] прежде чем, наконец, настоять на том, что правящий юрист не обязательно должен быть ведущим, и что правила шариата могут быть отменены этим юристом, если это необходимо для служения интересам ислама и «божественного правительства» исламского государства. [238] Концепция Хомейни об опеке исламского юриста (ولایت فقیه, velayat-e faqih ) как исламского правительства не получила поддержки ведущих иранских шиитских священнослужителей того времени. [239] К революции 1979 года многие священнослужители постепенно разочаровались в правлении шаха, хотя никто не пришел к поддержке видения Хомейни теократической исламской республики. [239] Хомейни был описан как «фактическое лицо шиитского ислама в западной популярной культуре». [240]
Существует много споров о том, совместимы ли идеи Хомейни с демократией и хотел ли он, чтобы Исламская Республика была демократической республикой. По данным государственного издания Aftab News , [241] как ультраконсервативные сторонники ( Мохаммад Таги Месбах Язди ), так и реформистские противники режима ( Акбар Ганджи и Абдулкарим Соруш ) считают, что он этого не делал, в то время как должностные лица и сторонники режима, такие как Али Хаменеи , [242] Мохаммад Хатами и Мортаза Мотаххари , [243] утверждают, что Исламская Республика является демократической, какой ее задумал Хомейни. [244] Сам Хомейни также делал заявления в разное время, указывающие как на поддержку, так и на противодействие демократии. [245] Один ученый, Шауль Бахаш , объясняет это противоречие тем, что Хомейни считал, что огромная явка иранцев на антишахские демонстрации во время революции представляла собой «референдум» в пользу исламской республики, более важный, чем любые выборы. [246] Хомейни также писал, что, поскольку мусульмане должны поддерживать правительство, основанное на исламском праве, правительство, основанное на шариате, всегда будет иметь большую народную поддержку в мусульманских странах, чем любое правительство, основанное на избранных представителях. [247] Политика Хомейни была направлена на то, чтобы позиционировать Иран как «чемпиона всех мусульман, независимо от секты», делая Иран главным «жестким противником еврейского государства». [248] Хомейни предлагал себя в качестве «чемпиона исламского возрождения» и единства, подчеркивая вопросы, по которым мусульмане согласились, — борьбу с сионизмом и империализмом — и преуменьшая проблемы шиитов, которые разделили бы шиитов от суннитов . [249] Египетский идеолог джихада Сайид Кутб был важным источником влияния для Хомейни и Иранской революции 1979 года. Исламская Республика Иран при Хомейни почтила «мученичество» Кутба, выпустив культовую почтовую марку в 1984 году, а до революции видные деятели сети Хомейни перевели работы Кутба на персидский язык. [250] [251] Хотя он публично говорил об исламском единстве и минимизировал разногласия с мусульманами-суннитами , некоторые обвиняют его в том, что он в частном порядке порицал суннитский ислам как еретический и тайно продвигал антисуннитскую внешнюю политику в регионе. [252] [253]
Хомейни был восхвален как политически проницательный, «харизматичный лидер огромной популярности» [254] , «чемпион исламского возрождения » шиитскими учеными [240] и крупный новатор в политической теории и религиозно-ориентированной популистской политической стратегии. [255] [256] Хомейни решительно выступал против тесных отношений с государствами как Восточного , так и Западного блока , полагая, что исламский мир должен быть своим собственным блоком или, скорее, слиться в единую объединенную силу. [257] Он считал западную культуру изначально декадентской и развращающей влияние на молодежь. Исламская Республика запрещала или препятствовала популярной западной моде, музыке, кино и литературе. [258] В западном мире говорят, что «его хмурый облик стал фактическим лицом ислама в западной популярной культуре» и «внушал страх и недоверие к исламу», [259] сделав слово «аятолла» «синонимом опасного безумца ... в просторечии». [260] Это особенно касается Соединенных Штатов, где некоторые иранцы жаловались, что даже в университетах они чувствовали необходимость скрывать свою иранскую идентичность из-за страха физического нападения. [111] Там Хомейни и Исламская Республика запомнились захватом заложников в американском посольстве и обвинением в спонсировании захвата заложников и террористических атак, [261] [262] и которая продолжает применять экономические санкции против Ирана . Перед приходом к власти Хомейни выразил поддержку Всеобщей декларации прав человека , заявив: «Мы хотели бы действовать в соответствии со Всеобщей декларацией прав человека. Мы хотели бы быть свободными. Мы хотели бы независимости». [263] Придя к власти, Хомейни занял твердую позицию в отношении инакомыслия, предупредив противников теократии, например: «Я повторяю в последний раз: воздержитесь от проведения собраний, от болтовни, от публикации протестов. Иначе я сломаю вам зубы». [264]
Многие политические и религиозные идеи Хомейни считались прогрессивными и реформистскими левыми интеллектуалами и активистами до Революции. Придя к власти, его идеи часто сталкивались с идеями модернистских или светских иранских интеллектуалов. Этот конфликт достиг апогея во время написания исламской конституции, когда многие газеты были закрыты правительством. Хомейни сердито сказал интеллектуалам: «Да, мы реакционеры , а вы просвещенные интеллектуалы: вы, интеллектуалы, не хотите, чтобы мы вернулись на 1400 лет назад. Вы, кто хочет свободы , свободы для всего, свободы партий, вы, кто хочет всех свобод, вы, интеллектуалы: свободы, которая развратит нашу молодежь, свободы, которая проложит путь угнетателям, свободы, которая утащит нашу нацию на дно». [265]
_Emam_Place_with_Emam_Mosque.JPG/1280px-Esfahan_(Iran)_Emam_Place_with_Emam_Mosque.JPG)
В отличие от его отчуждения от иранских интеллектуалов и «в полном отходе от всех других исламистских движений», Хомейни принял международную революцию и солидарность Третьего мира , отдав ей «приоритет над мусульманским братством». С того времени, как сторонники Хомейни получили контроль над средствами массовой информации и до его смерти, иранские СМИ «посвятили широкое освещение немусульманским революционным движениям (от сандинистов до Африканского национального конгресса и Ирландской республиканской армии ) и преуменьшали роль исламских движений, считающихся консервативными, таких как афганские моджахеды ». [266] Сторонники Хомейни и проправительственные СМИ в Иране также утверждают, что он был борцом с расизмом, [267] поскольку Хомейни был ярым критиком режима апартеида в Южной Африке. [268] После Иранской революции 1979 года активист, выступавший против апартеида, и президент Африканского национального конгресса Оливер Тамбо направил письмо, в котором поздравил Хомейни с успехом революции. [269] Бывший президент ЮАР Нельсон Мандела несколько раз заявлял, что Хомейни послужил вдохновением для движения против апартеида . [270] [271] Во время иранского кризиса с заложниками 1979 года Хомейни приказал освободить всех работающих там женщин и афроамериканцев . [272]
Наследие Хомейни для экономики Исламской Республики было выражением беспокойства о мустазафинах ( коранический термин для обозначения угнетенных или обездоленных), но не всегда результатами, которые им помогали. В 1990-х годах мустазафины и инвалиды войны несколько раз устраивали беспорядки, протестуя против сноса их трущоб и роста цен на продукты питания , среди прочего. [273] Говорят, что презрение Хомейни к экономической науке было «отражено» популистской политикой перераспределения бывшего президента Махмуда Ахмадинежада , который якобы носит «свое презрение к экономической ортодоксальности как знак чести» и наблюдал за вялым ростом и ростом инфляции и безработицы. [274]
В 1963 году Хомейни написал книгу, в которой заявил, что не существует религиозных ограничений на корректирующую хирургию для трансгендерных лиц . В то время Хомейни был антишахским революционером, и его фетвы не имели никакого веса для имперского правительства, у которого не было никакой конкретной политики в отношении транссексуалов. [275] После 1979 года его фетва «стала основой для национальной политики» и, возможно, отчасти из-за уголовного кодекса, который «позволяет казнить гомосексуалистов». По состоянию на 2005 год Иран «разрешает и частично финансирует в семь раз больше операций по смене пола, чем весь Европейский Союз ». [276] [277]
Хомейни описывали как «худощавого», но атлетичного и «ширококостного». [278] Он также был известен своей пунктуальностью:
Он настолько пунктуален, что если он не появится на обед ровно в десять минут десятого, все будут волноваться, потому что его работа отрегулирована таким образом, что он появляется на обеде точно в это время каждый день. Он ложится спать точно вовремя. Он ест точно вовремя. И он просыпается точно вовремя. Он меняет свой плащ каждый раз, когда возвращается из мечети. [279]
Хомейни был известен своей отчужденностью и суровым поведением. Говорят, что он «внушал окружающим его восхищение, благоговение и страх по-разному». [280] Его привычка двигаться «по коридорам медресе, никогда никому и ничему не улыбаясь; его привычка игнорировать свою аудиторию во время обучения способствовала его харизме». [281] Хомейни придерживался традиционных верований исламской гигиенической юриспруденции, утверждая, что такие вещи, как моча, экскременты, кровь, вино, а также немусульцы, были одними из одиннадцати ритуально «нечистых» вещей, физический контакт с которыми, пока они были мокрыми, требовал ритуального омовения или гусля перед молитвой или салатом . [282] [283] Сообщается, что он отказывался есть или пить в ресторане, если не был уверен наверняка, что официант был мусульманином. [284]
По словам Бакера Моина , с успехом революции не только развился культ личности вокруг Хомейни, но он «превратился в полубожественную фигуру. Он больше не был великим аятоллой и заместителем имама, тем, кто представляет скрытого имама , а просто «имамом». [285] Культ личности Хомейни занимает центральное место в иранских публикациях, нацеленных как на зарубежные, так и на внутренние нужды. [286] [287] [288] [289] Методы, используемые для создания его культа личности, сравнивают с методами, которые использовали такие деятели, как Иосиф Сталин , Мао Цзэдун и Фидель Кастро . [290] [291] [292] Хадис VIII века, приписываемый имаму Мусе аль-Казиму , в котором говорилось: «Из Кума выйдет человек и призовет людей на правильный путь. К нему соберутся люди, подобные кускам железа, несокрушимые сильными ветрами, беспощадные и полагающиеся на Бога», был повторен в Иране как дань уважения Хомейни. (В Ливане, однако, это высказывание также приписывалось Мусе ас-Садру .) [293]
Хомейни был первым и единственным иранским священнослужителем, к которому обращались как к «Имаму», [5] [294] [295] титул, до сих пор зарезервированный в Иране для двенадцати непогрешимых лидеров ранних шиитов. [296] Он также был связан с Махди или 12-м имамом шиитской веры несколькими способами. Одним из его титулов был Наиб-и Имам (заместитель двенадцатого имама ). Его врагов часто критиковали как тагутов и Мофсед-и-филарз , религиозные термины, используемые для врагов двенадцатого имама. Многие из чиновников свергнутого правительства шаха, казненные революционными судами, были осуждены за «борьбу против двенадцатого имама». Когда депутат в меджлисе напрямую спросил Хомейни, является ли он «обещанным Махди», Хомейни не ответил, «проницательно» не подтвердив и не опровергнув титул. [297]
По мере того, как революция набирала обороты, даже некоторые не сторонники проявляли благоговение перед Хомейни, называли его «удивительно ясным, целеустремленным и непоколебимым». [298] Его образ был как «абсолютного, мудрого и незаменимого лидера нации»: [299]
Имам, как считалось, своим сверхъестественным захватом власти показал, что он знает, как действовать способами, которые другие не могли даже начать понимать. Его выбор времени был необычайным, и его понимание мотивации других, как окружающих, так и его врагов, не могло быть объяснено обычным знанием. Эта возникающая вера в Хомейни как божественно направляемую фигуру тщательно поддерживалась священнослужителями, которые поддерживали его и выступали за него перед народом. [300]
Даже многие секуляристы , которые решительно не одобряли его политику, как говорят, чувствовали силу его «мессианского» призыва. [301] Сравнивая его с фигурой отца, который сохраняет неизменную преданность даже детей, которых он не одобряет, журналист Афшин Молави пишет, что защита Хомейни «слышна в самых неожиданных ситуациях»:
Профессор, пьющий виски, рассказал американскому журналисту, что Хомейни вернул гордость иранцам. Активистка по правам женщин сказала мне, что проблема была не в Хомейни; это его консервативные союзники неправильно его направили. Ветеран войны, выступавший с националистическим настроем и презиравший правящих духовных лиц Ирана, носил с собой фотографию «имама». [302]
Другая журналистка рассказывает историю о том, как она выслушала резкую критику режима со стороны иранца, который рассказал ей о своем желании, чтобы его сын покинул страну, и который «неоднократно» подчеркивал, что «жизнь была лучше» при шахе. Когда его жалобы прерываются известием о том, что «имам» — которому на тот момент было более 85 лет и который, как известно, был болен — может умереть, критик становится «пепельно-серым» и онемевшим, заявляя, что эта новость «ужасна для моей страны». [303] Неиранцы не были застрахованы от этого эффекта. В 1982 году, прослушав получасовую речь о Коране, произнесенную им, мусульманским ученым из Южной Африки, шейх Ахмад Дидат, сказал:
... электрическое воздействие, которое он оказывал на всех, его харизма, были поразительны. Вы просто смотрите на этого человека, и слезы текут по вашим щекам. Вы просто смотрите на него, и у вас появляются слезы. Я никогда не видел более красивого старика в своей жизни, ни одна фотография, ни одно видео, ни один телевизор не могли бы передать всю красоту этого человека, самый красивый старик, которого я когда-либо видел в своей жизни, был этот человек. [304]
В 1929 [305] [306] или, возможно, в 1931 [307] году Хомейни женился на Хадидже Сакафи , [308] дочери священнослужителя в Тегеране . Некоторые источники сообщают, что Хомейни женился на Сакафи, когда ей было десять лет, [309] [310] [311], в то время как другие утверждают, что ей было пятнадцать лет. [312] По всем данным, их брак был гармоничным и счастливым. [308] Она умерла 21 марта 2009 года в возрасте 93 лет. [307] [313] У них было семеро детей, хотя только пятеро пережили младенчество. Все его дочери вышли замуж либо за торговцев, либо за духовных лиц, и оба его сына вступили в религиозную жизнь. Мостафа , старший сын, умер в 1977 году, находясь в изгнании в Наджафе , Ирак, вместе со своим отцом, и, по слухам, сторонники его отца убили его боевиками САВАК . [314] Ахмад Хомейни , умерший в 1995 году в возрасте 50 лет, также, по слухам, стал жертвой нечестной игры, но на этот раз от рук режима Али Хаменеи . [315] Захра Мостафави , профессор Тегеранского университета, которая до сих пор жива, возможно, является его «самой выдающейся дочерью». [316]
Среди пятнадцати внуков Хомейни:
Хомейни был писателем и оратором (200 его книг доступны онлайн) [322], который был автором комментариев к Корану , исламской юриспруденции , корням исламского права и исламским традициям . Он также выпустил книги о философии , гностицизме , поэзии, литературе, правительстве и политике. [323] [ нужен лучший источник ] Среди его книг:
Я не могу себе представить, и ни один мудрый человек не может предположить утверждение, что мы щадили свою кровь, чтобы арбуз стал дешевле. Ни один мудрый человек не пожертвовал бы своим молодым потомством ради [скажем] доступного жилья. Люди [наоборот] хотят всего для своего молодого потомства. Человек хочет экономии для себя; поэтому было бы неразумно с его стороны щадить свою жизнь, чтобы улучшить экономику... Те, кто продолжают поднимать тему экономики и считают экономику инфраструктурой всего - не зная, что означает человечность - думают о человеке как о животном, которое определяется посредством еды и одежды... Те, кто считают экономику инфраструктурой всего, считают людей животными. Животное тоже жертвует всем ради своей экономики, и экономика - его единственная инфраструктура. Осел тоже считает экономику своей единственной инфраструктурой . Эти люди не осознали, что такое человек [на самом деле].
Из Poll Tax, 8. Условия уплаты налога, (13), Tahrir al-Vasileh , том 2, стр. 497–507, цитируется в A Clarification of Questions: An Unabridged Translation of Resaleh Towzih al-Masael аятоллы Сайеда Рухоллы Мусави Хомейни, Westview Press/Boulder and London, c1984, стр. 432Неприемлемо, чтобы данник [немусульманин, который платит дань] менял свою религию на другую религию, не признанную последователями предыдущей религии. Например, от евреев, которые становятся бахаи, не принимается ничего, кроме ислама или казни.
{{cite web}}: CS1 maint: bot: original URL status unknown (link).{{cite web}}: CS1 maint: bot: original URL status unknown (link).{{cite web}}: CS1 maint: bot: original URL status unknown (link).С возвращением Хомейни как либеральная интеллигенция Ирана, так и широкая общественность с нетерпением ждали новой эры, в которой свобода слова будет закреплена законом, а огромные нефтяные богатства страны будут использоваться на благо всей нации, а не только неизбранной элиты. Сам Хомейни обещал то же самое, когда, находясь в изгнании, поклялся освободить людей от жестокого деспотизма, отравлявшего их жизни», «Хомейни разработал свою неортодоксальную личную философию во время своего обучения и преподавания в древних священных городах Кум и Наджаф, где его привлекла неясная интерпретация шиитского ислама, которая гласила, что вся власть должна в конечном итоге исходить из воли божественно назначенного религиозного лидера», «Теперь, когда он благополучно вернулся в Тегеран в качестве бесспорного номинального лидера иранской революции, Хомейни был полон решимости реализовать радикальную программу, которую он отстаивал более двадцати лет. Его не волновало, что его программа имела мало отношения к желаниям большинства иранского народа и решительно противоречила желанию большинства иранцев установить конституционную демократию, чтобы заменить крайне диктаторскую систему правления шаха». «Он беспокоился, что смелый новый мир исламского правления, который он намеревался создать для Ирана, может быть скомпрометирован участием левых, националистов и различных других антишахских групп, которые, по крайней мере на тот момент, слепо поддерживали руководство Хомейни, не понимая полностью, за что он выступает. Энтузиазм иранских масс по поводу противостояния шаху и его сторонникам был настолько заразительным, что мало кто удосужился задуматься о последствиях противоречивой повестки дня Хомейни, которую аятолла, надо сказать, тщательно скрывал от простого населения». ««Это будет не обычное правительство», — сказал Хомейни членам Революционного совета. «Это будет правительство, основанное на шариате. Противостояние этому правительству означает противодействие шариату ислама... Восстание против правительства Бога — это восстание против Бога, а восстание против Бога — это богохульство». Формирование Корпуса стражей исламской революции ознаменовало начало одного из самых кровавых периодов в недавней истории Ближнего Востока, поскольку исламские фанатики начали кровавую чистку, чтобы избавить страну от профессионалов среднего класса, которые, хотя и приветствовали свержение монархии, не питали особого энтузиазма к религиозному фанатизму.
Его [Хомейни] позиция по разводу была гораздо более благоприятной для женщин. В отличие от большинства духовенства, Хомейни не клеймил развод, инициированный женщинами. По его словам: Хотя правильно сказать, что ислам предоставил мужчинам право на развод, но он также предоставил это право женщинам...
В 1983 году США помогли привлечь внимание Тегерана к угрозе, присущей обширному проникновению в правительство коммунистической партии Туде и советских или просоветских кадров в стране. Используя эту информацию, правительство Хомейни приняло меры, включая массовые казни, которые фактически уничтожили просоветскую инфраструктуру в Иране.Доступно онлайн здесь.
Он был харизматичным лидером огромной популярности. Миллионы иранцев собрались, чтобы приветствовать его, когда он вернулся из изгнания в качестве имама в 1979 году, и миллион или больше присоединились к его похоронной процессии после его смерти 10 лет спустя.
{{cite book}}: |editor=имеет общее название ( помощь )
Медиа из Commons
Цитаты из ВикицитатникаТексты из Викиресурса
Данные из Викиданных