Мохаммед Амин аль-Хусейни ( араб . محمد أمين الحسيني ; ок. 1897 [а] — 4 июля 1974) — палестинский арабский националист и мусульманский лидер в Подмандатной Палестине . [5] Аль-Хусейни был потомком семьи аль-Хусайни , состоящей из иерусалимских арабских дворян, [6] которые ведут свое происхождение от исламского пророка Мухаммеда . [7]
Хусейни родился в Иерусалиме , Османская империя , в 1897 году, он получил образование в исламских , османских и католических школах . В 1912 году он изучал салафитские религиозные дисциплины в Каире. Позже Хусейни служил в османской армии во время Первой мировой войны . По окончании войны он обосновался в Дамаске как сторонник Арабского королевства Сирии , но после его распада вернулся в Иерусалим, изменив свой панарабизм на форму палестинского национализма . Уже с 1920 года он активно выступал против сионизма и как лидер беспорядков в Неби Муса 1920 года был приговорен к десяти годам тюремного заключения, но помилован британцами. [8] [9] В 1921 году Герберт Самуэль , британский верховный комиссар , назначил его великим муфтием Иерусалима , должность, которую он использовал для продвижения ислама, одновременно сплачивая неконфессиональный арабский национализм против сионизма. [10] [11] В период 1921–1936 годов он считался важным союзником британских властей. [12] Его назначение британцами на роль великого муфтия всей Палестины (новая роль, установленная британцами) помогло разделить палестинскую руководящую структуру и национальное движение. [13]
В 1937 году, избежав ордера на арест за то, что он выступил в качестве лидера арабского восстания 1936–1939 годов в Палестине против британского правления, он бежал и нашел убежище в Ливане , а затем в Ираке . Затем он обосновался в фашистской Италии и нацистской Германии , с которыми сотрудничал во время Второй мировой войны против Великобритании, попросив во время встречи с Адольфом Гитлером поддержать арабскую независимость и выступить против создания еврейского национального дома в Палестине. [14] По окончании войны он попал под защиту Франции, а затем нашел убежище в Каире . В преддверии войны в Палестине 1948 года Хусейни выступил против как плана ООН по разделу 1947 года , так и плана Иордании по аннексии Западного берега . Не сумев получить командование Арабской освободительной армией Лиги арабских государств , Хусейни создал свое собственное ополчение, Армию священной войны . В сентябре 1948 года он участвовал в создании общепалестинского правительства в управляемом Египтом секторе Газа , но это правительство получило ограниченное признание и в конечном итоге было распущено Египтом в 1959 году. После войны и изгнания и бегства палестинцев в 1948 году его претензии на лидерство были дискредитированы, и в конечном итоге он был отстранен от участия в создании Организации освобождения Палестины в 1964 году. [15] Он умер в Бейруте , Ливан, в июле 1974 года.
Хусейни был и остается весьма противоречивой фигурой. Историки спорят, основывалось ли его яростное противостояние сионизму на национализме или антисемитизме , или на сочетании того и другого. Противники палестинского национализма указывали на пребывание Хусейни во время войны и пропагандистскую деятельность в нацистской Германии, чтобы связать палестинское национальное движение с антисемитизмом в Европе . Историки также отмечают, что Хусейни был не единственным неевропейским националистическим лидером, сотрудничавшим с нацистской Германией против Великобритании, приводя примеры индийского , ливанского и даже еврейского сотрудничества с боевой группой «Лехи» . [b]
Амин аль-Хусейни родился около 1897 года [a] в Иерусалиме , сын муфтия этого города и известного раннего противника сионизма Тахира аль-Хусейни . [16] Клан аль-Хусейни состоял из богатых землевладельцев в южной Палестине, сосредоточенных вокруг района Иерусалима. Тринадцать членов клана были мэрами Иерусалима между 1864 и 1920 годами. Другой член клана и сводный брат Амина, [17] Камиль аль-Хусейни , также служил муфтием Иерусалима . В Иерусалиме Амин аль-Хусейни посещал школу Корана ( kuttub ) и среднюю школу Османского правительства ( rüshidiyye ), где он изучал турецкий язык , и католическую среднюю школу, которой руководили французские миссионеры , Catholic Frères, где он изучал французский язык . [18] Он также учился в Alliance Israélite Universelle у его еврейского директора Альберта Антеби . [19] [20] Антеби считал аль-Хусейни своим учеником и упоминает его в письме. [c]
В 1912 году он недолго изучал исламское право в Университете Аль-Азхар в Каире и в Дар ад-Да'ва ва-ль-Иршад под руководством Рашида Риды , салафитского ученого, который оставался наставником Амина до своей смерти в 1935 году. [22] Защита Рашидом Ридой традиционных исламских ценностей и враждебность к вестернизации стали основным компонентом религиозной персоны Аль-Хусейни. Как и Рида, он считал, что Запад ведет войну против ислама , и поощрял исламские революции по всему мусульманскому миру, чтобы победить европейские колониальные державы и сионизм . [23] Однако Аль-Хусейни не принял исламский фундаментализм своего учителя . [24]
Хотя его готовили к занятию религиозной должности с юности, его образование было типичным для османских эфенди того времени, и он надел религиозный тюрбан только в 1921 году после назначения муфтием. [18] В 1913 году, примерно в возрасте 16 лет, аль-Хусейни сопровождал свою мать Зайнаб в Мекку и получил почетный титул хаджи . До Первой мировой войны он учился в Школе администрации в Константинополе , самом светском из османских учебных заведений. [25]
С началом Первой мировой войны в 1914 году аль-Хусейни получил назначение в Османскую армию в качестве артиллерийского офицера и был назначен в Сорок седьмую бригаду, дислоцированную в городе Измир и его окрестностях . В ноябре 1916 года он получил трехмесячный отпуск по инвалидности от армии и вернулся в Иерусалим. [26] Он выздоравливал там после болезни, когда год спустя город был захвачен британцами. [25] Британские и шерифские армии , в которые, по оценкам, добровольно вступили около 500 палестинских арабов, завершили завоевание контролируемой Османской империей Палестины и Сирии в 1918 году. [27] [28] Будучи шерифским офицером, аль-Хусейни набирал людей для службы в армии Фейсала ибн аль-Хусейна ибн Али Эль-Хашеми во время Арабского восстания , задачу, которую он выполнял, работая вербовщиком британской военной администрации в Иерусалиме и Дамаске . В послевоенном отчете Пэйлин отмечалось, что английский офицер по набору, капитан К. Д. Брантон, нашел аль-Хусейни, с которым он сотрудничал, очень пробритански настроенным, и что посредством распространения брошюр военного министерства, сбрасываемых с воздуха, обещающих им мир и процветание под британским правлением, «новобранцам (давали) понять, что они сражаются за национальное дело и освобождают свою страну от турок». [29] Ничто в его ранней карьере до этого момента не указывает на то, что у него были амбиции служить в религиозной организации: его интересы были интересами арабского националиста. [25]
В 1919 году аль-Хусейни посетил Пансирийский конгресс , состоявшийся в Дамаске , где он поддержал эмира Фейсала на пост короля Сирии . В том же году аль-Хусейни основал пробританское иерусалимское отделение базирующегося в Сирии «Арабского клуба» ( Al-Nadi al-arabi ), который затем соперничал с спонсируемым Нашашиби «Литературным клубом» ( al-Muntada al-Adabi ) за влияние на общественное мнение, и вскоре он стал его президентом. [30] [31] В то же время он писал статьи для Suriyya al-Janubiyya (Южная Сирия). [ требуется цитата ] Газета была опубликована в Иерусалиме, начиная с сентября 1919 года, адвокатом Мухаммадом Хассаном аль-Будайри и редактировалась Арефом аль-Арефом , оба видные члены al-Nadi al-'Arabi. [ требуется цитата ]
Аль-Хусейни был ярым сторонником недолговечного Арабского королевства Сирия , созданного в марте 1920 года. [ необходима цитата ] В дополнение к своей поддержке панарабской политики короля Фейсала I, аль-Хусейни пытался дестабилизировать британское правление в Палестине, которая была объявлена частью Арабского королевства, хотя на самом деле никакая власть не осуществлялась. [ необходима цитата ]
Во время ежегодного шествия Наби Муса в Иерусалиме в апреле 1920 года вспыхнули жестокие беспорядки в знак протеста против реализации Декларации Бальфура , которая поддерживала создание в Палестине родины для еврейского народа . Был нанесен большой ущерб еврейской жизни и имуществу. Отчет Пэйлин возложил вину за взрыв напряженности на обе стороны. [32] Зеев Жаботинский , организатор еврейской военизированной обороны, получил 15-летний срок. [33] Аль-Хусейни, тогдашний учитель в школе Рашидия , недалеко от ворот Ирода в Восточном Иерусалиме , был обвинен в подстрекательстве арабской толпы подстрекательской речью и заочно приговорен военным судом к 10 годам тюремного заключения, поскольку к тому времени он бежал в Сирию. [34] Вскоре после этого Хаим Вейцман и подполковник британской армии Ричард Майнерцхаген , работавшие в тесном сотрудничестве, заявили , что аль-Хусейни был нанят начальником штаба британского фельдмаршала Алленби , полковником Берти Гарри Уотерсом-Тейлором, чтобы спровоцировать беспорядки, чтобы продемонстрировать миру, что арабы не потерпят еврейского государства в Палестине. [35] [ 36] [37] Утверждение так и не было доказано, и Майнерцхаген был уволен. [38]
После апрельских беспорядков произошло событие, которое превратило традиционное соперничество между кланами Хусейни и Нашашиби в серьезный раскол, [39] с долгосрочными последствиями для аль-Хусейни и палестинского национализма . По словам сэра Луи Болса , на военную администрацию было оказано большое давление со стороны сионистских лидеров и чиновников, таких как Дэвид Йеллин , с целью уволить мэра Иерусалима Мусу Казима Пашу аль-Хусайни , учитывая его присутствие на демонстрации в марте предыдущего года. Полковник Сторрс , военный губернатор Иерусалима, уволил его без дальнейшего расследования, заменив его Рагибом аль-Нашашиби из конкурирующего клана Нашашиби. Это, согласно отчету Пэйлин, «оказало глубокое влияние на его единоверцев, определенно подтвердив убеждение, которое они уже сформировали из других доказательств, что гражданская администрация была всего лишь марионеткой сионистской организации». [40]
До конца 1920 года аль-Хусейни сосредоточил свои усилия на панарабизме и идеологии Великой Сирии в частности, при этом Палестина понималась как южная провинция арабского государства, столица которого должна была быть основана в Дамаске. Великая Сирия должна была включать территорию всего Леванта, ныне оккупированную Сирией , Ливаном , Иорданией , Палестинской администрацией и Израилем . Борьба за Великую Сирию рухнула после того, как Франция разгромила арабские силы в битве при Майсалуне в июле 1920 года. В то время французская армия вошла в Дамаск, свергла короля Фейсала и положила конец проекту Великой Сирии, находящейся под французским мандатом в соответствии с предыдущим соглашением Сайкса-Пико . Палестинская знать отреагировала на катастрофу серией резолюций на Хайфской конференции 1921 года , в которых были изложены палестинские рамки и проигнорирована более ранняя идея юга, объединенного с Сирией. Эти рамки задали тон палестинскому национализму на последующие десятилетия. [41] [42]
Аль-Хусейни, как и многие представители его класса и периода, затем перешел от панарабизма, ориентированного на Дамаск, к специфически палестинской идеологии , сосредоточенной на Иерусалиме, которая стремилась заблокировать еврейскую иммиграцию в Подмандатную Палестину . [43] Разочарование панарабских устремлений придало исламский оттенок борьбе за независимость и все большему обращению к идее возвращения земли Дар аль-Ислам . [44] С момента своего избрания муфтием до 1923 года аль-Хусейни осуществлял полный контроль над тайным обществом Аль-Фидаийя («Самоотверженные»), которое вместе с Аль-Иха валь-Афаф («Братство и чистота») играло важную роль в тайной антибританской и антисионистской деятельности и через своих членов в жандармерии участвовало в беспорядках еще в апреле 1920 года. [45]
Сэр Герберт Сэмюэл , недавно назначенный британским верховным комиссаром , объявил всеобщую амнистию для осужденных за соучастие в беспорядках 1920 года, за исключением только Амина аль-Хусейни и Аль-Арефа. Во время визита позднее в том же году в бедуинские племена Трансиордании, которые укрывали двух политических беженцев, Сэмюэл предложил помилование обоим , и Аль-Ареф с готовностью принял его. Хусейни первоначально отклонил предложение на том основании, что он не был преступником. Он принял помилование только после смерти своего единокровного брата, муфтия Камила аль-Хусейни , в марте 1921 года. [46] Затем были проведены выборы, и из четырех кандидатов, баллотировавшихся на пост муфтия, аль-Хусейни получил наименьшее количество голосов, первые три были кандидатами Нашашиби. Тем не менее, Сэмюэл стремился сохранить баланс между аль-Хусейни и их соперничающим кланом Нашашиби . [47] Годом ранее британцы заменили Мусу аль-Хусейни на посту мэра Иерусалима на Рагиба аль-Нашашиби . Затем они предприняли шаги, чтобы обеспечить клану Хусейни компенсаторную функцию престижа, назначив одного из них на должность муфтия, и при поддержке Рагиба аль-Нашашиби убедили лидера Нашашиби, шейха Хусама ад-Дина Джараллу , уйти. Это автоматически повысило Амина аль-Хусейни до третьей позиции, которая, согласно османскому законодательству, позволяла ему соответствовать требованиям, и Сэмюэл затем выбрал его муфтием. [48] Первоначально он был назначен муфтием, но когда в следующем году был создан Верховный мусульманский совет, Хусейни потребовал и получил титул Великого муфтия, который ранее был создан, возможно, по образцу египетского обычая, [49] британцами для его единокровного брата Камиля . [50] [51] [52] Должность предоставлялась пожизненно. [53]
В 1922 году аль-Хусейни был избран президентом Высшего мусульманского совета , который был создан Самуэлем в 1921 году. [54] Мэтьюз утверждает, что британцы посчитали, что сочетание его профиля как эффективного арабского националиста и потомка знатной иерусалимской семьи «позволило ему совмещать его интересы с интересами британской администрации и тем самым держать его на коротком поводке». [55] Совет контролировал фонды Вакфа , ежегодно составляющие десятки тысяч фунтов [56] и фонды сирот, ежегодно составляющие около 50 000 фунтов стерлингов по сравнению с 600 000 фунтов стерлингов в годовом бюджете Еврейского агентства . [57] Кроме того, он контролировал исламские суды в Палестине. Среди прочих функций этим судам было доверено право назначать учителей и проповедников. [58]
Первоначально британцы уравновешивали назначения в Верховный мусульманский совет между Хусейни и их сторонниками (известными как маджлисийя, или сторонники совета) и Нашашиби и их союзными кланами (известными как му'аридун, оппозиция). [59] Му'аридун были более склонны к компромиссу с евреями и действительно в течение нескольких лет получали ежегодные субсидии от Еврейского агентства . [60] В течение большей части периода британского мандата препирательства между этими двумя семьями серьезно подрывали любое единство палестинских арабов. Однако в 1936 году они достигли определенной согласованной политики, когда все палестинские арабские группы объединились, чтобы создать постоянный исполнительный орган, известный как Высший арабский комитет под председательством аль-Хусейни. [61]
Верховный мусульманский совет и его глава аль-Хусейни, считавший себя хранителем одного из трех святых мест ислама , начали международную кампанию в мусульманских странах по сбору средств на восстановление и улучшение Харам аш-Шарифа (Благородного святилища) или Храмовой горы , и в частности мечети Аль-Акса и святыни Купол Скалы (где также находится самое святое место в иудаизме). [62] Вся территория требовала обширной реставрации, учитывая упадок, в который она пришла из-за запустения во времена Османской империи. Иерусалим был первоначальным направлением, в котором молились мусульмане, пока Мухаммед не переориентировал Киблу в сторону Мекки в 624 году. Аль-Хусейни поручил турецкому архитектору Мимару Кемалеттину. [63] В восстановлении объекта аль-Хусейни также помогал католический директор древностей подмандатной власти Эрнест Ричмонд . [64] Под руководством Ричмонда турецкий архитектор составил план, и выполнение работ дало заметный стимул к возрождению традиционных ремесленных искусств, таких как мозаичная мозаика , производство стеклянной посуды , резьба по дереву , плетение из лозы и торговля железом . [65] [66]
Энергичные усилия Аль-Хусейни по превращению Харам в символ панарабского и палестинского национализма были направлены на то, чтобы сплотить арабскую поддержку против послевоенного притока еврейских иммигрантов. В своей агитации Аль-Хусейни часто обвинял евреев в планах завладеть Западной стеной Иерусалима, которая принадлежала вакфу Абу Мадьяна как неотъемлемая собственность, и восстановить Храм над мечетью Аль-Акса. [67] Он взял некоторые заявления, например, главного ашкеназского раввина Палестины Авраама Исаака Кука относительно возможного возвращения со временем Храмовой горы обратно в руки евреев, и превратил их в конкретный политический заговор с целью захвата контроля над этим районом. [68] Интенсивная работа Аль-Хусейни по восстановлению святыни как центра внимания мусульманского мира и еврейские усилия по улучшению доступа к ней и созданию ритуально соответствующей обстановки на площади у Западной стены привели к усилению конфликта между двумя общинами, каждая из которых рассматривала это место только со своей традиционной точки зрения и интересов. [69] Сионистские нарративы указывали на работы Аль-Хусейни, рекламу этого места и угрозы ему как на попытки восстановить упавший престиж его собственной семьи. Арабские нарративы трактуют возросшую агитацию определенных еврейских групп по поводу Стены как попытку возродить интерес диаспоры к сионизму после нескольких лет относительного упадка, депрессии и эмиграции. [70] Каждая попытка внести незначительные изменения в статус-кво , по-прежнему регулируемый османским законодательством, вызывала резкий протест со стороны мусульманских властей перед британскими властями. Если мусульмане могли сослаться на османское постановление 1912 года, конкретно запрещающее установку таких объектов, как сидения, то евреи могли бы сослаться на свидетельства того, что до 1914 года были сделаны определенные исключения для улучшения их доступа и использования Стены. [71] За это десятилетие произошло несколько таких эпизодов сильных трений, и тлеющая напряженность достигла апогея в конце 1928 года, чтобы через год после короткой передышки вылиться во взрыв насилия.
10 августа 1928 года учредительное собрание , созванное французами в Сирии, было быстро отложено, когда прозвучали призывы к воссоединению с Палестиной. [72] Аль-Хусейни и Авни Абд аль-Хади встретились с сирийскими националистами [73] , и они совместно провозгласили создание единого монархического государства под руководством сына Ибн Сауда . 26-го числа [74] завершение первого этапа реставрационных работ в мечетях Харама было отмечено с большой помпой в присутствии представителей мусульманских стран, финансировавших проект, мандатных властей и Абдуллы, эмира Трансиордании . Месяц спустя в еврейской прессе появилась статья, предлагающая покупку и снос домов в марокканском квартале, граничащем со стеной, чтобы улучшить доступ паломников и тем самым способствовать «освобождению Израиля». [75] Вскоре после этого, 23 сентября [76] Йом-Киппур , еврейский бидл ввел экран для разделения молящихся мужчин и женщин у Стены. Получив информацию от жителей соседнего квартала Муграби , власти вакфа пожаловались Гарри Люку , исполняющему обязанности главного секретаря правительства Палестины , что это фактически превратило переулок в синагогу и нарушило статус-кво, как и складные сиденья в 1926 году. Британские констебли, столкнувшись с отказом, применили силу, чтобы снять экран, и между молящимися и полицией произошло столкновение. [75] [e]
Сионистские обвинения в том, что несоразмерная сила была применена во время торжественного случая молитвы, вызвали возмущение во всей диаспоре . По всему миру еврейские протесты выражали протест Великобритании из-за насилия, совершенного у Стены. Еврейский национальный совет Ваад Леуми «потребовал, чтобы британская администрация экспроприировала стену для евреев». [77] В ответ мусульмане организовали Комитет обороны по защите благородного Бурака, [78] и на площади Аль-Акса прошли огромные митинги протеста. Работы, часто шумные, были немедленно начаты на мечети над еврейским местом молитвы. Такие беспорядки, как открытие прохода для ослов, чтобы пройти через этот район, возмутили верующих. [79] После интенсивных переговоров сионистская организация отрицала какие-либо намерения захватить весь Харам Аш-Шариф, но потребовала от правительства экспроприировать и снести марокканский квартал. Закон 1924 года позволил британским властям экспроприировать собственность, и страх перед этим, в свою очередь, сильно взволновал мусульманскую общину, хотя законы о пожертвованиях вакфа явно запрещали любое такое отчуждение. После долгих обсуждений 11 декабря 1928 года была обнародована Белая книга в пользу статус-кво. [80]
После выдвижения нового Верховного комиссара сэра Джона Канцлера на пост преемника лорда Плумера в декабре 1928 года вопрос был пересмотрен, и в феврале 1929 года юридическое заключение установило, что мандатный орган был в пределах своих полномочий для вмешательства с целью обеспечения еврейских прав доступа и молитвы. Аль-Хусейни настаивал на том, чтобы он дал конкретное разъяснение правового статус-кво относительно Стены. Канцлер размышлял об ослаблении SMC и подрыве власти аль-Хусейни, сделав должность муфтия выборной. Праздник Наби Муса в апреле того года прошел без инцидентов, несмотря на предупреждения аль-Хусейни о возможных инцидентах. Канцлер считал, что его власть ослабевает, и после совещания с Лондоном признался аль-Хусейни 6 мая, что он бессилен действовать решительно в этом вопросе. Аль-Хусейни ответил, что если только мандатные власти не будут действовать так же, как христианские монахи, защищающие свои святые места в Иерусалиме, шейхам придется взять нарушения статус-кво в свои руки и лично убрать любые предметы, привезенные евреями в этот район. Канцлер попросил его проявить терпение, и аль-Хусейни предложил прекратить работы на горе при условии, что этот жест не будет воспринят как признание прав евреев. Смена правительства в Великобритании в июне привела к новому предложению: только мусульманские работы в секторе, рядом с которым молятся евреи, должны подлежать обязательному разрешению: евреи могут использовать ритуальные предметы, но установка сидений и экранов будет зависеть от разрешения мусульман. Канцлер разрешил мусульманам возобновить их восстановительные работы, в то же время, отвечая на дальнейшие жалобы сионистов, убедил SMC прекратить шумные церемонии зикра вблизи стены. [81] Он также попросил сионистских представителей воздержаться от заполнения своих газет нападками на правительство и мусульманские власти. Затем канцлер отправился в Европу, где Мандатная комиссия проводила совещание. [82]
С канцлером за границей и самой Сионистской комиссией, с ее лидером полковником Фредериком Кишем , в Цюрихе на 16-м Сионистском конгрессе (на котором также присутствовал Зеев Жаботинский ), SMC возобновил работы, конфиденциально разрешенные, на Хараме, но был встречен возмущением еврейской прессы. Администрация быстро опубликовала новые правила 22 июля, с серьезной ошибкой в переводе, которая подстегнула сионистские сообщения о заговоре против еврейских прав. [83] Протест в Лондоне привел к публичному заявлению члена Сионистской комиссии о том, что еврейские права важнее статус-кво , заявление, которое, в свою очередь, усилило подозрения арабов в том, что местные соглашения снова нарушаются еврейскими интригами за рубежом. Новости о том, что Цюрихский конгресс, создав Еврейское агентство 11 августа, объединил сионистов и мировую еврейскую общину, мера, которая значительно увеличит еврейские инвестиции в Британскую Палестину, [84] вызвали тревогу. 15 августа, в Тиша бе-Ав , день памяти о разрушении Иерусалимского храма , ревизионистское движение Бетар , несмотря на просьбу Пинхаса Рутенберга от 8 августа к исполняющему обязанности Верховного комиссара Гарри Люку прекратить участие таких групп, [85] собрало членов из Тель-Авива , чтобы присоединиться к ним в религиозном поминовении. Перед отъездом Киш запретил еврейские демонстрации в арабских кварталах Иерусалима. Молодежь Бетар придала церемонии сильный националистический оттенок, исполнив Хатикву , размахивая флагом Израиля и скандируя лозунг «Стена наша». [86] [87] Следующий день совпал с мавлидом (или маусин аль-наби ), [88] годовщиной рождения пророка ислама Мухаммеда . Мусульманские верующие после молитв на эспланаде Харама прошли по узкой улочке у Стены Плача и разорвали молитвенники и записки котеля (петиции на стене), не причинив вреда ни трем присутствовавшим евреям. Связавшись с Люком, аль-Хусейни обязался сделать все возможное, чтобы поддерживать спокойствие на Хараме, но не смог помешать демонстрантам собраться у Стены.
17 августа арабы зарезали молодого еврейского мальчика, когда он тащил футбольный мяч, а араб был тяжело ранен в драке с палестинскими евреями. [89] Тесно связанный с антихашимитской партией, [90] и подвергшийся нападению со стороны сторонников Абдуллы в Трансиордании за нецелевое использование средств, выделенных на агитацию против Франции, аль-Хусейни попросил визу для себя и Авни Абд аль-Хади для поездки в Сирию, где оспаривалось лидерство в сирийском антифранцузском деле. [91] Не желая его присутствия в Сирии, французы попросили его отложить поездку. Тем временем, несмотря на то, что Гарри Люк отчитывал журналистов о том, чтобы они не сообщали такие материалы, в обеих общинах ходили слухи о неминуемой резне евреев мусульманами и о нападении евреев на Харам аш-Шариф. 21 августа траурный кортеж, принявший форму публичной демонстрации в память об умершем еврейском мальчике, проложил свой путь через старый город, а полиция блокировала попытки прорваться в арабские кварталы. 22-го числа Люк созвал представителей обеих партий, чтобы успокоить ситуацию и подписать совместную декларацию. Авни Абд аль-Хади и Джамаль аль-Хусайни были готовы признать право евреев на посещение Стены в обмен на признание евреями исламских прерогатив в Бураке. Еврейский представитель Ицхак Бен-Цви посчитал это выходящим за рамки его полномочий, которые ограничивались призывом к спокойствию, и арабы, в свою очередь, отказались. Они согласились продолжить диалог на следующей неделе.
23 августа, в пятницу, в еврейском квартале Меа Шеарим были убиты два или три араба . [92] Это был также день мусульманской молитвы. Большая толпа, состоящая из многих людей из отдаленных деревень, хлынула в Иерусалим, многие из которых были вооружены палками и ножами. Неизвестно, было ли это организовано аль-Хусейни или результатом стихийной мобилизации. Проповедь в Аль-Аксе должен был читать другой проповедник, но Лука убедил аль-Хусейни покинуть свой дом и пойти в мечеть, где его приветствовали как «меч веры» и где он поручил проповеднику произнести мирную проповедь, одновременно отправив срочное сообщение для подкрепления полиции вокруг Харам. В ответ на мирное обращение экстремисты выступили с речами в толпе, обвинив аль-Хусейни в том, что он неверный мусульманскому делу. Такое же жестокое обвинение было выдвинуто в Яффо против шейха Музаффира, в остальном радикального исламского проповедника, который в тот же день прочитал проповедь, призывающую к спокойствию. [93] Был совершен штурм еврейского квартала. Жестокие нападения толпы на еврейские общины, подогреваемые слухами о якобы имевших место массовых убийствах арабов и попытках захватить Стену, произошли в последующие дни в Хевроне , Цфате и Хайфе . Всего в результате убийств и последующих нападений с целью мести погибло 136 арабов и 135 евреев, в то время как 340 из последних были ранены, а также, по оценкам, 240 арабов. [94]
Впоследствии британцы и Мандатная комиссия Лиги Наций провели два официальных расследования . Первое, The Shaw Report , пришло к выводу, что инцидент 23 августа представлял собой нападение арабов на евреев, но отвергло мнение о том, что беспорядки были преднамеренными. Аль-Хусейни, безусловно, играл активную роль в мусульманских демонстрациях с 1928 года, но не мог нести ответственности за августовские беспорядки, даже если он имел «долю ответственности за беспорядки». [95] Тем не менее, с 23 числа того месяца он сотрудничал в усмирении бунтовщиков и восстановлении порядка. Самые страшные вспышки произошли в таких районах, как Хеврон, Цфат, Яффа и Хайфа , где доминировали его арабские политические противники. Первопричиной насильственных вспышек был страх территориального лишения. [96] В своей записке об оговорке г-н Гарри Снелл , который, по-видимому, находился под влиянием сына сэра Герберта Сэмюэля , Эдвина Сэмюэля [97], заявляет, что, хотя он был убежден, что аль-Хусейни не был напрямую ответственен за насилие или потворствовал ему, он считал, что аль-Хусейни был осведомлен о характере антисионистской кампании и опасности беспорядков. [98] Поэтому он приписал муфтию большую долю вины, чем было в официальном отчете. [98] Голландский заместитель председателя Комиссии по постоянным мандатам М. Ван Реес утверждал, что «беспорядки августа 1929 года, а также предыдущие беспорядки аналогичного характера были, вкратце, лишь особым аспектом сопротивления, оказываемого повсюду на Востоке, с его традиционной и феодальной цивилизацией, вторжению европейской цивилизации, привнесенной западной администрацией», но пришел к выводу, что, по его мнению, «ответственность за произошедшее должна лежать на религиозных и политических лидерах арабов». [99]
В Лондоне лорд Мелчетт потребовал его ареста за организацию всех антибританских беспорядков на всем Ближнем Востоке . Консульская документация быстро отвергла тезис о заговоре и определила более глубокую причину как политическую, а не религиозную, а именно в том, что ранее в докладе Пэйлин было определено [100] как глубокое арабское недовольство сионизмом. Арабские мемуары о фитне (смуте) следуют за современным провозглашением защиты Стены 31 августа, которое оправдывало беспорядки как законные, но нигде не упоминало о скоординированном плане. Иззат Дарваза , арабский националистический соперник аль-Хусейни, один утверждает, без подробностей, что аль-Хусейни был ответственен. Аль-Хусейни в своих юдофобских мемуарах [14] никогда не утверждал, что играл такую роль. [101]
Верховный комиссар дважды официально принимал аль-Хусейни 1 октября 1929 года и неделю спустя, и последний жаловался на просионистскую предвзятость в регионе, где арабское население все еще благосклонно относилось к Великобритании. Аль-Хусейни утверждал, что слабость арабской позиции заключается в том, что у них нет политического представительства в Европе, тогда как на протяжении тысячелетий, по его мнению, доминировали евреи с их гением интриг. Он заверил канцлера в своем сотрудничестве в поддержании общественного порядка. [102]
К 1928–1929 годам коалиция новой палестинской националистической группы начала оспаривать гегемонию, которую до сих пор осуществлял аль-Хусейни. Группа, более прагматичная, происходила из помещиков и деловых кругов и была полна решимости проводить то, что они считали политикой более реалистичного приспособления к правительству Мандата. С этого периода возник раскол, который должен был перерасти в вражду между директивной элитой палестинских арабов. [103]
В 1931 году аль-Хусейни основал Всемирный исламский конгресс , на котором он должен был занять пост президента. Существуют разные версии относительно того, поддерживал ли аль-Хусейни Изз ад-Дина аль-Кассама, когда тот проводил тайную деятельность против властей Британского мандата. Его назначение имамом мечети аль-Истикляль в Хайфе было одобрено аль-Хусейни. Лахман утверждает, что он тайно поощрял и, возможно, финансировал аль-Кассама в этот период. Каковы бы ни были их отношения, независимый активизм последнего и открытый вызов британским властям, по-видимому, привели к разрыву между ними. [104] Он решительно выступал против поборов кассамитов против христианских и друзских общин. [105]
По словам Алами, в 1933 году аль-Хусейни проявил интерес к предложению Бен-Гуриона о создании еврейской Палестины как части более крупной арабской федерации. [f]
К 1935 году аль-Хусейни взял под контроль одну подпольную организацию, о природе которой он не был проинформирован до предыдущего года, [106] которая была создана в 1931 году сыном Мусы Казима аль-Хусайни , Абд аль-Кадир аль-Хусайни и набрана из палестинского арабского движения бойскаутов , называемого «Священная борьба» ( аль-джихад аль-мукаддас ). [107] Эта и другая военизированная молодежная организация, аль-Футувва , существовали параллельно с подпольной еврейской Хаганой . Слухи и случайное обнаружение тайников и партий оружия усилили военные приготовления с обеих сторон. [108]
19 апреля 1936 года в Палестине прокатилась волна протестных забастовок и нападений как против британских властей, так и против евреев . Первоначально беспорядки возглавлял Фархан аль-Саади, воинствующий шейх северной группировки аль-Кассам, связанный с Нашашиби. После ареста и казни Фархана аль-Хусейни перехватил инициативу, заключив союз с группировкой аль-Кассам. [109] Помимо некоторых иностранных субсидий, включая значительную сумму от фашистской Италии , [110] он контролировал вакфы и сиротские фонды, которые приносили годовой доход около 115 000 палестинских фунтов . После начала восстания большая часть этих денег использовалась для финансирования деятельности его представителей по всей стране. Генеральному консулу Италии в Иерусалиме Мариано де Анджелису он объяснил в июле, что его решение напрямую вмешаться в конфликт возникло из доверия, которое он возлагал на поддержку и обещания итальянского диктатора Бенито Муссолини . [111] По инициативе аль-Хусейни лидеры палестинских арабских кланов сформировали Высший арабский комитет под его председательством. Комитет призвал к неуплате налогов после 15 мая и к всеобщей забастовке арабских рабочих и предприятий, требуя положить конец еврейской иммиграции. Британский верховный комиссар по Палестине сэр Артур Вохоп ответил, вступив в переговоры с аль-Хусейни и Комитетом. Однако переговоры вскоре оказались бесплодными. Аль-Хусейни выпустил ряд предупреждений, угрожая «местью Всемогущего Бога», если еврейская иммиграция не прекратится, и началась всеобщая забастовка, парализовавшая правительство, общественный транспорт, арабские предприятия и сельское хозяйство. [112]
Со временем к осени арабский средний класс исчерпал свои ресурсы. [113] В этих обстоятельствах правительство Мандата искало посредника, который мог бы помочь убедить Арабский высший комитет положить конец восстанию. Аль-Хусейни и Комитет отвергли короля Трансиордании Абдаллу в качестве посредника из - за его зависимости от британцев и дружбы с сионистами, но приняли иракского министра иностранных дел Нури ас-Саида . Поскольку Вошоп предупредил о надвигающейся военной кампании и одновременно предложил направить Королевскую комиссию по расследованию для выслушивания арабских жалоб, Арабский высший комитет отменил забастовку 11 октября. [114] Когда обещанная Королевская комиссия по расследованию прибыла в Палестину в ноябре, аль-Хусейни дал перед ней показания в качестве главного свидетеля арабов. [114]
В июле 1937 года британская полиция была отправлена арестовать аль-Хусейни за его участие в арабском восстании, но, получив наводку, он сумел сбежать в убежище в Хараме. Он оставался там в течение трех месяцев, руководя восстанием изнутри. Через четыре дня после убийства исполняющего обязанности окружного комиссара этого района Льюиса Йелланда Эндрюса галилейскими членами группы аль-Кассам 26 сентября аль-Хусейни был смещен с поста президента Мусульманского верховного совета, Арабский высший комитет был объявлен незаконным, и были выданы ордера на арест его лидеров, как, по крайней мере, «морально ответственных», хотя никаких доказательств их соучастия не существовало. [115] Из них только Джамалю аль-Хусейни удалось бежать в Сирию : остальные пятеро были сосланы на Сейшельские острова . Аль-Хусейни не был среди обвиняемых, но, опасаясь тюремного заключения, 13–14 октября, спустившись под покровом темноты по веревке со стены Харама, он сам бежал в Яффо на машине палестинской полиции , где сел на пароход, [116] который доставил его в Ливан , замаскированный под бедуина, [117] [118] где он восстановил комитет под своим руководством. [119] Хотя терроризм использовался обеими сторонами, [120] тактика Аль-Хусейни, его злоупотребление властью для наказания других кланов и убийство политических противников, которых он считал «предателями», [121] оттолкнули многих палестинских арабов. Один местный лидер, Абу Шаир, сказал Дауду аль-Хусайни, эмиссару из Дамаска, который вез список людей, подлежащих убийству во время восстания: «Я работаю не на Хусейнию (хусайнизм), а на ватанию (национализм)». [122] Он оставался в Ливане в течение двух лет под французским наблюдением в христианской деревне Зук , [123] но в октябре 1939 года его ухудшающиеся отношения с французскими и сирийскими властями — они попросили его сделать публичное заявление о поддержке Великобритании и Франции, [124] — заставили его отступить в Королевство Ирак . К июню 1939 года, после распада восстания, политика Хусейни по убийству только проверенных перебежчиков изменилась на ликвидацию всех подозреваемых, даже членов его собственной семьи, согласно одному отчету разведки. [125]
Само восстание продолжалось до марта 1939 года, когда оно было окончательно подавлено британскими войсками, которым помогали сионистские силы, с преимуществом 10/1 над палестинцами. [126] Аль-Хусейни был настолько подавлен результатом и личной потерей многих друзей и родственников, [127] что он подумывал о самоубийстве, по словам французского верховного комиссара в Ливане. [128] Тем не менее, восстание заставило Великобританию пойти на существенные уступки арабским требованиям. Еврейская иммиграция должна была продолжаться, но с ограничениями, с квотой в 75 000 мест, распределенной на следующие пять лет. По истечении этого периода дальнейшая еврейская иммиграция зависела от согласия арабов. Помимо местных беспорядков, еще одним ключевым фактором, способствовавшим решительному изменению британской политики, была подготовка нацистской Германии к европейской войне, которая переросла в мировой конфликт. В британском стратегическом мышлении обеспечение лояльности и поддержки арабского мира приобрело важность некоторой срочности. [129] В то время как поддержка евреев была бесспорной, арабская поддержка в новом глобальном конфликте никоим образом не была гарантирована. Обещая постепенно прекратить еврейскую иммиграцию в Палестину, Британия надеялась вернуть себе поддержку колеблющихся арабов. [130] Хусейни, связанный с радикальными элементами в изгнании, выходцами из провинциальных палестинских семей, убедил AHC , вопреки умеренным палестинским семьям, которые были настроены принять ее, отвергнуть Белую книгу 1939 года , которая рекомендовала государство с арабским большинством и прекращение строительства еврейского национального дома. Отклонение было основано на его предполагаемой неспособности обещать прекращение иммиграции; земельная политика, которую он отстаивал, считалась несовершенной: и обещанная независимость, по-видимому, зависела от еврейского согласия и сотрудничества. Хусейни, чьи личные интересы также находились под угрозой из-за этих соглашений, [131] также опасался, что принятие усилит позиции его политических оппонентов в палестинском национальном движении, таких как Нашашиби. [132] [133] Шваниц и Рубин утверждали, что Хусейни оказал большое влияние на Гитлера и что его непринятие было, по иронии судьбы, реальным причинным фактором создания государства Израиль, тезис, который Микич, считающий Хусейни «радикальным антисемитом», находит одновременно «поразительным» и «глупым», поскольку он логически влечет за собой сопутствующий тезис о том, что сионистское движение спровоцировало Холокост . [ 134]
Неве Гордон пишет, что аль-Хусейни считал все альтернативные националистические взгляды изменническими, оппоненты становились предателями и коллаборационистами, а покровительство или найм евреев любого рода незаконными. [135] Из Бейрута он продолжал издавать директивы. Цена за убийство лидеров оппозиции и лидеров мира выросла к июлю до 100 палестинских фунтов: предполагаемый предатель — 25 фунтов, а еврей — 10. Несмотря на это, связи с евреями были восстановлены ведущими семьями, такими как Нашашиби и Фахум из Назарета. [136]
С 1918 года арабские националистические движения находились под ограничениями, налагаемыми французско-английской имперской дуополией на Ближнем Востоке, которая, в свою очередь, распространялась на сферу международной политики. Арабы считали свои интересы связанными с возможным ослаблением этих двух держав как предпосылкой для установления своей национальной независимости. По этой причине уже в июне 1933 года даже самые европеизированные из палестинских знатных деятелей, как известно, с нетерпением ждали возобновления войны в Европе, что позволило бы им свергнуть колониальный гнет своих стран и изгнать («сбросить в море») евреев из Палестины, французов из Сирии и англичан по всему арабскому миру. Аль-Хусайни был лишь одним из многих таких знатных деятелей, которые с оптимизмом приветствовали появление нового режима в Германии в том году. [137]
Нацисты в целом относились к арабам с презрением. [138] Сам Гитлер в 1937 году отзывался о них как о «полуобезьянах». [139] Однако в течение всего межвоенного периода арабские националисты не испытывали к Германии никакой неприязни (несмотря на ее более раннюю поддержку Османской империи). Как и многие арабские страны, Германия воспринималась как жертва урегулирования после Первой мировой войны . Сам Гитлер часто говорил о «позоре Версаля». В отличие от Франции и Великобритании она не осуществляла имперских планов на Ближнем Востоке, а ее прошлая политика невмешательства была истолкована как знак доброй воли. [140] В то время как учёные единодушны в том, что мотивы Хусейни в поддержке стран Оси и его союз с нацистской Германией и фашистской Италией были глубоко продиктованы антиеврейской и антисионистской идеологией с самого начала, [141] некоторые учёные, в частности Ренцо Де Феличе , отрицают, что эти отношения можно рассматривать как отражение предполагаемой близости арабского национализма с нацистской/фашистской идеологией, и что такие люди, как Хусейни, выбрали их в качестве союзников по чисто стратегическим причинам, [142] на том основании, что, как позже написал Хусейни в своих мемуарах, «враг твоего врага — твой друг». [143] Британская политика заключалась в том, чтобы «предать забвению» Хусейни, игнорируя его, Нури аль-Саид , выступая посредником, пытался заставить его встать на сторону союзников против немцев. Тогда эта инициатива была сочтена отвергнутой: по словам Филиппа Маттара , Хусейни не хотел высказываться в поддержку Великобритании, «потому что она разрушила палестинские деревни, казнила и заключила в тюрьму палестинских бойцов и изгнала их лидеров». [144]
Когда Хусейни в конце концов встретился с Гитлером и Риббентропом в 1941 году, он заверил Гитлера, что «арабы были естественными друзьями Германии, потому что у них были те же враги... а именно англичане, евреи и коммунисты». [145] Гитлер был им доволен, считая его «главным действующим лицом на Ближнем Востоке» и арийцем из-за светлой кожи, светлых волос и голубых глаз аль-Хусейни. [146]
Часто утверждалось, что нацисты вдохновили и финансировали арабское восстание. По словам Филиппа Маттара , нет никаких надежных доказательств, подтверждающих такое утверждение. [147] В 1933 году, через несколько недель после прихода Гитлера к власти в Германии , немецкий генеральный консул в Иерусалиме по делам Палестины Генрих Вольф, [148] [149] открытый сторонник сионизма, [150] отправил телеграмму в Берлин, сообщая о вере аль-Хусейни в то, что палестинские мусульмане с энтузиазмом относятся к новому режиму и с нетерпением ждут распространения фашизма по всему региону. Вольф снова встретился с аль-Хусейни и многими шейхами месяц спустя в Наби Мусе . Они выразили свое одобрение антиеврейскому бойкоту в Германии и попросили Вольфа не отправлять евреев в Палестину. [151] В своем ежегодном отчете за тот год Вольф впоследствии написал, что политическая наивность арабов привела к тому, что они не смогли распознать связь между немецкой еврейской политикой и их проблемами в Палестине, и что их энтузиазм по отношению к нацистской Германии был лишен какого-либо реального понимания этого явления. [152] Различные предложения палестинских арабских знатных деятелей, таких как аль-Хусейни, последовательно отклонялись на протяжении многих лет из-за опасений не нарушить англо-германские отношения, в соответствии с политикой Германии не подвергать риску свои экономические и культурные интересы в регионе путем изменения своей политики нейтралитета и уважения британских интересов. Гитлеровская Englandpolitik по сути исключала значительную помощь арабским лидерам. [153] Эта забота об уважительном отношении к английским колониальным инициативам (вроде содействия сионистской иммиграции) была также связана с нацистскими амбициями изгнать евреев из Европы. [137]
Италия также обусловила характер своей помощи палестинцам исходом своих собственных переговоров с Великобританией и прекратила помощь, когда стало ясно, что британцы готовы признать провал своей просионистской политики в Палестине. [154] Противник Аль-Хусейни, Зеэв Жаботинский, в то же время разорвал связи Иргуна с Италией после принятия антисемитского расового законодательства.
Хотя Италия действительно предложила существенную помощь, некоторая немецкая помощь также просочилась. После того, как 21 июля 1937 года новый генеральный консул Германии Ганс Дёле обратился за поддержкой, Абвер на короткое время сделал исключение из своей политики и оказал некоторую ограниченную помощь. Но это было направлено на оказание давления на Великобританию по Чехословакии . Обещанные поставки оружия так и не были осуществлены. [155] Это был не единственный дипломатический фронт, на котором действовал аль-Хусейни. Через месяц после своего визита в Дёле он написал американскому консулу Джорджу Уодсворту (август 1937 года), которому он выразил свою веру в то, что Америка далека от империалистических амбиций и поэтому способна понять, что сионизм «представляет собой враждебную и империалистическую агрессию, направленную против населенной страны». На встрече с Уодсвортом 31 августа он выразил свои опасения, что еврейское влияние в Соединенных Штатах может убедить страну встать на сторону сионистов. [156] В тот же период он добивался расположения французского правительства, выразив готовность оказать ему помощь в регионе. [20]
С началом Второй мировой войны в сентябре 1939 года иракское правительство выполнило просьбу Великобритании о разрыве дипломатических отношений с Германией, интернировало всех немецких граждан и ввело чрезвычайные меры, фактически поставив Ирак на военные рельсы. [157] Тем временем аль-Хусейни тихо выскользнул из Бейрута со своей семьей 14 октября 1939 года и через два дня прибыл в Багдад. [158] Там его приветствовали как ведущего арабского националиста своего времени и наследника короля Фейсала , основателя современного Ирака. [144]
Круг из 7 офицеров, выступавших против этого решения правительства и принятых мер, пригласил его, с согласия Нури ас-Саида , в Ирак, и он должен был играть там влиятельную роль в последующие два года. [159] Нури ас-Саид надеялся договориться об уступках по Палестине с британцами в обмен на декларацию о поддержке Великобритании. [160] Квадравират из четырех молодых генералов из семи, трое из которых служили с аль-Хусейни в Первой мировой войне, были враждебны к идее подчинения иракских национальных интересов военной стратегии и требованиям Великобритании. [161] Они ответили на высокие общественные ожидания в отношении достижения независимости от Великобритании и глубокое разочарование в отношении последней к палестинцам. [162] В марте 1940 года националист Рашид Али сменил Нури ас-Саида. Али установил тайные контакты с немецкими представителями на Ближнем Востоке , хотя он еще не был открыто сторонником Оси, а личный секретарь аль-Хусейни Кемаль Хадад выступал в качестве посредника между державами Оси и этими офицерами. [163]
Поскольку европейская ситуация для союзников ухудшалась, Хусейни посоветовал Ираку придерживаться буквы их договора с Великобританией и избегать втягивания в войну, чтобы сохранить свою энергию для освобождения арабских стран. Однако, если Россия, Япония и Италия выступят на стороне Германии, иракцы должны будут объявить восстание в Палестине. [164] [165] В июле 1940 года полковник С. Ф. Ньюкомб сумел выработать соглашение с Нури аль-Саидом, который тогда был министром иностранных дел, и палестинцами Джамалем аль-Хусайни и Мусой аль-Алами о том, что палестинские арабы поддержат Великобританию и согласятся с Белой книгой 1939 года в обмен на немедленное выполнение пункта о независимости страны. Ирак обязался разместить половину своей армии под командованием союзников за пределами границ страны. [166] [167] 29 августа британцы, однако, отказались от соглашения, против которого изначально яростно выступал даже Хусейни [144], пока иракское правительство не оказало на него давления. Британцы отступили из-за страха перед враждебной реакцией, которую соглашение могло вызвать среди евреев Палестины и среди американских евреев, чье мнение было важно, если бы Британия получила американскую поддержку в войне. Тем летом Британия прекратила все попытки иметь дело с аль-Хусейни, и он связал свою судьбу с Германией. [168] Недовольство аль-Хусейни пробританской политикой Нури тем временем усугубилось отказом последнего вмешаться в дело британцев от имени семей, все из которых он знал, 39 палестинцев, приговоренных к смертной казни на тайных судебных процессах за, по мнению Хусейни, преступление защиты своей страны. [169]
23 мая 1940 года Пинхас Рутенберг предложил британскому чиновнику Брюсу Локхарту убить аль-Хусейни. Эта идея широко обсуждалась лишь несколько месяцев спустя. Военное министерство и Уинстон Черчилль официально одобрили его убийство в ноябре того же года, [170] но предложение было отложено после возражений Министерства иностранных дел , обеспокоенного тем, какое влияние покушение на его жизнь могло оказать в Ираке, где его сопротивление британцам широко приветствовалось. [171] После переворота в апреле 1941 года британцы обратились за помощью к Иргун , после того как генерал Персиваль Уэйвелл освободил одного из их командиров, Дэвида Разиэля , из заключения в Палестине. Они спросили его, возьмется ли он убить или похитить аль-Хусейни и разрушить иракские нефтеперерабатывающие заводы. Разиэль согласился при условии, что ему разрешат похитить аль-Хусейни. [172] Разиэль и другие боевики Иргуна были доставлены на базу Королевских ВВС в Хаббании , где он погиб два дня спустя, 20 мая 1941 года, когда автомобиль, в котором он ехал, был обстрелян немецким самолетом. [173]
Аль-Хусейни использовал свое влияние и связи с немцами для продвижения арабского национализма в Ираке. Он был одним из ключевых промоутеров панарабского клуба Аль-Мутанна и поддержал государственный переворот Рашида Али в апреле 1941 года. Когда началась англо-иракская война , в ходе которой Британия использовала мобильные палестинские силы британских и еврейских войск, а также подразделения Арабского легиона [174], аль-Хусейни использовал свое влияние, чтобы выпустить фетву о священной войне против Британии. Положение иракских евреев быстро ухудшалось, происходили вымогательства и иногда убийства. После поражения Ирака и падения правительства Рашида Али в июне 1941 года в Багдаде вспыхнул погром Фархуда , возглавляемый членами клуба «Аль-Мутанна» [175] , который служил каналом финансирования немецкой пропаганды [176]. Это был первый иракский погром за столетие, вызванный яростными антиеврейскими настроениями, разжигавшимися в течение предыдущего десятилетия из-за продолжающегося конфликта между арабами и евреями в Палестине. [177]
Когда иракское сопротивление рухнуло — учитывая его малочисленность, немецкая и итальянская помощь сыграла незначительную роль в войне [178] — аль-Хусейни бежал из Багдада 30 мая 1941 года в Персию (вместе с Рашидом Али ), где ему было предоставлено экстерриториальное убежище сначала Японией, а затем Италией. 8 октября, после оккупации Персии союзниками и после того, как новое персидское правительство шаха Мохаммеда Резы Пехлеви разорвало дипломатические отношения с державами оси , аль-Хусейни был взят под защиту Италии. [179] [180] В ходе операции, организованной итальянской военной разведкой ( Servizio Informazioni Militari , или SIM). [181] Аль-Хусейни не был принят в Турции, ему не дали ни разрешения, ни визы на въезд; однако он проехал через Турцию с помощью итальянских и японских дипломатов, чтобы попасть в Болгарию и, в конечном итоге, в Италию. [182]
Аль-Хусейни прибыл в Рим 10 октября 1941 года. Он изложил свои предложения Убальдо Альберто Меллини Понсе де Леону. При условии, что державы Оси «признают в принципе единство, независимость и суверенитет арабского государства, включая Ирак, Сирию, Палестину и Трансиорданию», он предложил поддержку в войне против Великобритании и заявил о своей готовности обсудить вопросы «Святых мест, Ливана, Суэцкого канала и Акабы ». Министерство иностранных дел Италии одобрило предложение аль-Хусейни, рекомендовало предоставить ему грант в размере одного миллиона лир и направило его к Бенито Муссолини , который встретился с аль-Хусейни 27 октября. По словам аль-Хусейни, это была дружеская встреча, на которой Муссолини выразил свою враждебность к евреям и сионизму. [183]
Летом 1940 года и снова в феврале 1941 года аль-Хусейни представил правительству нацистской Германии проект декларации о германо-арабском сотрудничестве, содержащий пункт
Германия и Италия признают право арабских стран решать вопрос о еврейских элементах, которые существуют в Палестине и других арабских странах, как того требуют национальные и этнические ( völkisch ) интересы арабов и как еврейский вопрос был решен в Германии и Италии. [184]
Воодушевленный встречей с итальянским лидером, аль-Хусейни подготовил проект декларации, подтверждающей поддержку арабов странами Оси 3 ноября. Через три дня декларация, слегка измененная итальянским министерством иностранных дел, получила официальное одобрение Муссолини и была направлена в посольство Германии в Риме. 6 ноября аль-Хусейни прибыл в Берлин , где обсудил текст своей декларации с Эрнстом фон Вайцзеккером и другими немецкими официальными лицами. В окончательном проекте, который лишь незначительно отличался от первоначального предложения аль-Хусейни, страны Оси заявили о своей готовности одобрить ликвидацию ( Beseitigung ) Еврейского национального дома в Палестине. [185]
20 ноября аль-Хусейни встретился с министром иностранных дел Германии Иоахимом фон Риббентропом [186] и был официально принят Адольфом Гитлером 28 ноября. [187] Гитлер, вспоминая Хусейни, заметил, что у него «не один арий среди предков, и один, возможно, происходит от лучшего римского рода». [139] Он попросил Адольфа Гитлера сделать публичное заявление, в котором «признавал бы и сочувствовал арабской борьбе за независимость и освобождение, и которое поддержало бы ликвидацию национального еврейского отечества». [184] Гитлер отказался сделать такое публичное заявление, заявив, что это укрепит голлистов в борьбе с вишистской Францией , [188] но попросил аль-Хусейни «запереть ... глубоко в своем сердце» следующие пункты, которые Кристофер Браунинг резюмирует следующим образом:
Германия решила шаг за шагом просить одну европейскую нацию за другой решить ее еврейскую проблему, а в надлежащее время направить аналогичный призыв и к неевропейским нациям. Когда Германия победит Россию и прорвется через Кавказ на Ближний Восток, у нее не будет никаких дальнейших имперских целей, и она будет поддерживать арабское освобождение... Но у Гитлера была одна цель. «Целью Германии тогда будет исключительно уничтожение еврейского элемента, проживающего в арабской сфере под защитой британской власти». ( Das deutsche Ziel würde dann lediglich die Vernichtung des im arabischen Raum unter der Protektion der britischen Macht lebenden Judentums sein ). Короче говоря, евреев не просто нужно было выдворять из немецкой сферы, но их следовало преследовать и уничтожать даже за ее пределами. [189]
Отдельную запись встречи сделал Фриц Гробба , который до недавнего времени был послом Германии в Ираке. Его версия ключевых слов звучит так: «Когда настанет час арабского освобождения, у Германии не будет никаких интересов, кроме уничтожения державы, защищающей евреев». [190]
Рассказ самого Аль-Хусейни об этом моменте, записанный в его дневнике, очень похож на рассказ Гроббы. [191] Однако, согласно рассказу Амина, когда Гитлер изложил свою точку зрения о том, что евреи несут ответственность за Первую мировую войну, марксизм и его революции, и именно поэтому задача немцев состояла в том, чтобы упорно продолжать беспощадную борьбу против евреев, он ответил: «Мы, арабы, считаем, что сионизм, а не евреи, является причиной всех этих актов саботажа». [192]
В декабре 1942 года аль-Хусейни выступил с речью на праздновании открытия Исламского центрального института ( Islamisches Zentralinstitut ) в Берлине , почетным председателем которого он был. В своей речи он резко критиковал тех, кого считал агрессорами против мусульман, а именно «евреев, большевиков и англосаксов». На момент открытия Исламского центрального института в Германии насчитывалось около 3000 мусульман, включая 400 немцев-обращенных. Исламский центральный институт обеспечил мусульманам Германии институциональные связи с «Третьим рейхом». [193]
Фриц Гробба написал 17 июля 1942 года, что сам аль-Хусейни посетил концентрационный лагерь Ораниенбург и что «евреи вызвали особый интерес у арабов. ... Все это произвело на арабов очень благоприятное впечатление». [194] Это цитируется в подтверждение мнения о том, что соратник аль-Хусейни вместе с тремя соратниками бывшего премьер-министра Ирака , несомненно, посетили концентрационный лагерь Заксенхаузен в рамках «учебного курса» немецкой тайной полиции в июле 1942 года. В то время лагерь Заксенхаузен, созданный нацистскими властями в качестве «образцового лагеря» для показа как отечественным, так и иностранным посетителям, [195] содержал большое количество евреев, но был преобразован в лагерь смерти только в следующем году. [196] Во время их тура лагерь был представлен как учреждение по перевоспитанию, и им показали высокое качество предметов, сделанных заключенными, и счастливых русских заключенных, которых перевоспитали для борьбы с большевизмом, выставили напоказ, распевая песни, в бодрой новой форме. Они покинули лагерь, весьма благоприятно впечатленные его программой образовательной индоктринации. [197] В своих мемуарах он вспоминает, как Гиммлер рассказывал ему, как он был шокирован, увидев, как еврейские капо издеваются над своими собратьями-евреями, и что Гиммлер утверждал, что наказал виновных. [198]
В целом, предоставив аль-Хусейни и его свите значительное финансирование, немцы были недовольны доходом от своих инвестиций. Он был крайне скрытен в отношении своих сетей контактов на Ближнем Востоке, и Абвер жаловался , что он не дал им «практически никакой военной информации, которая имела бы хоть какую-то ценность». Поскольку Абвер разочаровался в нем, аль-Хусейни к 1943 году перешел в СС. [199]
Американский еврейский конгресс назвал Аль-Хусейни «приспешником Гитлера» [g] , а некоторые ученые, такие как Шваниц и Рубин, утверждали, что Хусейни сделал « окончательное решение» неизбежным, исключив возможность побега евреев в Палестину. [200]
Жильбер Ачкар ссылается на встречу аль-Хусейни и Генриха Гиммлера летом 1943 года и замечает:
Муфтий прекрасно знал, что европейские евреи уничтожаются; он никогда не утверждал обратного. И, в отличие от некоторых из его нынешних поклонников, он не играл в постыдную, извращенную и глупую игру отрицания Холокоста ... Его самолюбие не позволяло ему оправдываться перед евреями... злорадствуя по поводу того, что евреи заплатили гораздо большую цену, чем немцы... он цитирует...: «Их потери во Второй мировой войне составляют более тридцати процентов от общей численности их народа...». Подобные заявления человека, который был хорошо осведомлен о том, что сделали нацисты... являются весомым аргументом против отрицателей Холокоста. Хусейни сообщает, что рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер ... сказал ему летом 1943 года, что немцы «уже истребили более трех миллионов» евреев: «Я был поражен этой цифрой, так как до этого я ничего не знал об этом вопросе». ... Таким образом. в 1943 году Хусейни знал о геноциде... [201]
Далее в мемуарах Аль-Хусейни говорится:
Гиммлер спросил меня при этом: «Как вы предлагаете решить еврейский вопрос в вашей стране?» Я ответил: «Все, чего мы хотим от них, — это чтобы они вернулись в свои страны происхождения». Он (Гиммлер) ответил: «Мы никогда не разрешим их возвращение в Германию». [202]
Вольфганг Г. Шваниц сомневается в искренности его удивления, поскольку, по его словам, Хусейни публично заявил, что мусульмане должны последовать примеру немцев для «окончательного решения еврейской проблемы». [h]
Впоследствии, в ноябре 1943 года, аль-Хусейни заявил:
Обязанность магометан [мусульман] в целом и арабов в частности ... изгнать всех евреев из арабских и магометанских стран... Германия также борется против общего врага, который угнетал арабов и магометан в их разных странах. Она очень ясно осознала евреев такими, какие они есть, и решила найти окончательное решение [ endgültige Lösung ] для еврейской опасности, которое устранит бедствие, которое евреи представляют в мире. [203]
На Нюрнбергском процессе один из заместителей Адольфа Эйхмана , Дитер Вислицени , заявил, что аль-Хусейни активно поощрял уничтожение европейских евреев и что аль-Хусейни встречался с Эйхманом в его офисе, во время которой Эйхман дал ему представление о текущем состоянии « Решения еврейского вопроса в Европе » Третьим рейхом . Это обвинение отвергается большинством серьезных историков. [204] В единственном показании под присягой Рудольфа Кастнера сообщалось, что Вислицени сказал ему, что он подслушал, как Хусейни сказал, что он посетил Освенцим инкогнито в компании Эйхмана. [205] Эйхман отрицал это на суде в Иерусалиме в 1961 году. В 1937 году он был приглашен в Палестину вместе со своим начальником Хагеном представителем Хаганы Фейвалем Полкесом. [206] Полкес поддерживал немецкую внешнюю политику на Ближнем Востоке и предлагал работать на них в разведке. Эйхман и Хаген провели одну ночь в Хайфе, но им было отказано в визе на дальнейшее пребывание. [207] Вместо этого они встретились с Полкесом в Каире. [207] [208] Эйхман заявил, что был представлен аль-Хусейни только во время официального приема вместе со всеми другими главами отделов, и нет никаких доказательств, несмотря на интенсивные расследования, которые показывают, что аль-Хусейни был близким соратником Эйхмана, оказывал на него влияние или сопровождал его во время визитов в лагеря смерти. [209] Иерусалимский суд принял показания Вислицени о ключевом разговоре между Эйхманом и муфтием [210] и признал доказанным, что аль-Хусейни намеревался осуществить Окончательное решение. [211] Ханна Арендт , присутствовавшая на суде, в своей книге «Эйхман в Иерусалиме: отчет о банальности зла» пришла к выводу , что доказательства связи Эйхмана и аль-Хусейни основаны на слухах и не имеют под собой никаких оснований. [212] [213]
Рафаэль Медофф заключает, что «на самом деле нет никаких доказательств того, что присутствие муфтия было фактором; слухи о Вислицени не просто не подтверждены, но и противоречат всему остальному, что известно об истоках Окончательного решения». [214] Бернард Льюис также подверг сомнению показания Вислицени: «Нет никаких независимых документальных подтверждений заявлений Вислицени, и кажется маловероятным, что нацистам требовалась какая-либо дополнительная поддержка извне». [215] Беттина Стангнет назвала заявления Вислицени «цветистыми историями», которые «не имеют большого веса». [216]
Аль-Хусейни выступал против любой иммиграции евреев в Палестину, и во время войны он вел кампанию против переселения еврейских беженцев в Палестину. Не было получено никаких доказательств того, что он был против переселения евреев в страны за пределами Ближнего Востока. [217] Многочисленные письма Аль-Хусейни, призывающие различные правительственные органы не допустить эмиграции еврейских беженцев в Палестину, были переизданы и широко цитировались как документальное свидетельство его активной поддержки нацистского геноцида. Например, 13 мая 1943 года, до встречи с Гиммлером, когда ему сообщили о Холокосте, [218] Хусейни вмешался в работу Министерства иностранных дел Германии, чтобы заблокировать возможные переселения евреев из Болгарии, Венгрии и Румынии в Палестину, после того как до него дошли сообщения о том, что 4000 еврейских детей в сопровождении 500 взрослых сумели добраться до Палестины. Он попросил министра иностранных дел «сделать все возможное», чтобы заблокировать все такие предложения, и эта просьба была выполнена. [219] По словам Идит Зерталь , ни один из документов, представленных на суде над Эйхманом, не доказывает, что именно вмешательство аль-Хусейни в эти «акты тотального зла» помешало спасению детей. [220] В июне 1943 года аль-Хусейни рекомендовал венгерскому министру, что было бы лучше отправить евреев из Венгрии в концентрационные лагеря в Польше, чем позволить им найти убежище в Палестине. Год спустя, 25 июля 1944 года, он написал венгерскому министру иностранных дел, чтобы зарегистрировать свое возражение против выдачи сертификатов на 900 еврейских детей и 100 взрослых для перевода из Венгрии, опасаясь, что они могут оказаться в Палестине. Он предположил, что если такие переводы населения будут сочтены необходимыми, то
Я прошу Ваше Превосходительство разрешить мне обратить Ваше внимание на необходимость воспрепятствовать выезду евреев из Вашей страны в Палестину, и если есть причины, которые делают их перемещение необходимым, было бы необходимо и бесконечно предпочтительно отправить их в другие страны, где они находились бы под активным контролем, например, в Польшу, таким образом избежав опасности и предотвратив ущерб. [221] [222]
Ачкар цитирует мемуары аль-Хусейни об этих попытках повлиять на страны Оси, чтобы предотвратить эмиграцию восточноевропейских евреев в Палестину:
Мы боролись с этим предприятием, написав Риббентропу, Гиммлеру и Гитлеру, а затем правительствам Италии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Турции и других стран. Нам удалось сорвать эту инициативу, и это обстоятельство заставило евреев выдвинуть против меня ужасные обвинения, в которых они возложили на меня ответственность за ликвидацию четырехсот тысяч евреев, которые не смогли эмигрировать в Палестину в этот период. Они добавили, что меня следует судить как военного преступника в Нюрнберге. [223]
В сентябре 1943 года интенсивные переговоры о спасении 500 еврейских детей из концлагеря Арбе провалились из-за возражений аль-Хусейни, который заблокировал выезд детей в Турцию, поскольку они могли оказаться в Палестине. [224]
Аль-Хусейни сотрудничал с немцами в многочисленных диверсионных и коммандос-операциях в Ираке, Трансиордании и Палестине и неоднократно призывал немцев бомбить Тель-Авив [225] и Иерусалим «чтобы навредить палестинскому еврейству и в пропагандистских целях в арабском мире», как выразились его нацистские собеседники. Предложения были отклонены как невыполнимые. [214] Итальянские фашисты рассматривали проект по назначению его главой разведывательного центра в Северной Африке, и он согласился действовать в качестве командующего как регулярными, так и нерегулярными силами в будущем подразделении, прикрывающем войска Оси для проведения диверсионных операций в тылу врага. [226]
Операция ATLAS была одной из таких совместных операций. Было создано специальное подразделение коммандос Ваффен СС, состоящее из трех членов религиозной секты темплеров в Палестине и двух палестинских арабов, набранных из соратников аль-Хусейни, Хасана Саламы и Абдула Латифа (которые редактировали радиообращения аль-Хусейни в Берлине). [227] Было установлено, что миссия, проинструктированная аль-Хусейни перед отъездом, была направлена на создание базы по сбору разведданных в Палестине, передачу информации по радио обратно в Германию и покупку поддержки среди арабов в Палестине, вербовку и вооружение их для разжигания напряженности между евреями и арабами, подрыва работы мандатных властей и нанесения ударов по еврейским целям. [228] План закончился провалом: они получили холодный прием в Палестине, [229] трое из пяти лазутчиков были быстро схвачены, а материальные средства захвачены. Их сброшенный с воздуха груз был обнаружен британцами и состоял из автоматов, динамита, радиооборудования, 5000 фунтов стерлингов, копировального аппарата, немецко-арабского словаря [230] и некоторого количества яда. [227] Михаэль Бар-Зохар и Эйтан Хабер утверждали, что миссия включала план отравления водоснабжения Тель-Авива [231]. В стандартных биографиях Хусейни, палестинских и израильских, нет никаких следов этого заговора с целью отравления. [232]
На протяжении всей Второй мировой войны аль-Хусейни работал на державы Оси в качестве вещателя в пропаганде, нацеленной на арабское общественное мнение. К нему присоединились другие арабы, такие как Фаузи аль-Кавукджи [233] и Хасан Салама . Муфтию платили «целое состояние» в 50 000 марок в месяц (когда немецкий фельдмаршал зарабатывал 25 000 марок в год), [234] что сегодня эквивалентно 12 000 000 долларов в год. [134] Уолтер Уинчелл называл его «арабским лордом Хау-Хау ». [235] Только около 6300 арабских солдат в конечном итоге прошли подготовку в немецких военных организациях, не более 1300 из Палестины, Сирии и Ирака вместе взятых. Напротив, Британии удалось набрать 9000 человек только из Палестины, а четверть миллиона североафриканских солдат служили во Французской армии освобождения, где они составили большинство убитых и раненых. [236]
Муфтий также написал брошюру для 13-й дивизии СС Handschar , переведенную как Islam i Židovstvo (Ислам и иудаизм), которая завершается цитатой из Бухари-Муслима Абу Хуррейры , в которой говорится: «Наступит Судный день, когда мусульмане полностью сокрушат евреев: И когда каждое дерево, за которым прячется еврей, скажет: «За мной еврей, убей его!». [237] Некоторые источники утверждают, что Handschar несет ответственность за убийство 90% боснийских евреев. Однако подразделения Handschar были развернуты только после того, как большинство евреев в Хорватии были депортированы или истреблены режимом усташей. Однако один отчет о том, что патруль Handschar убил несколько еврейских мирных жителей в Зворнике в апреле 1944 года после того, как их настоящая личность была раскрыта, является правдоподобным. [238]
1 марта 1944 года, выступая на Радио Берлина, аль-Хусейни сказал: «Арабы, поднимитесь как один человек и боритесь за свои священные права. Убивайте евреев, где бы вы их ни нашли. Это угодно Богу, истории и религии. Это спасет вашу честь. Бог с вами». [239] [240] [241] Это заявление было охарактеризовано как подстрекательство к геноциду . [242]
Среди нацистского руководства наибольший интерес к идее создания мусульманских подразделений под немецким командованием проявил Генрих Гиммлер, который рассматривал исламский мир как потенциального союзника против Британской империи и считал нацистское марионеточное Независимое государство Хорватия «нелепым государством». [244] У Гиммлера было романтическое видение ислама как веры, «воспитывающей бесстрашных солдат», и это, вероятно, сыграло значительную роль [245] [246] в его решении сформировать три мусульманские дивизии под немецким руководством на Балканах из боснийских мусульман и албанцев : [247] [248] 13-ю Хандшар , [249] 21-ю Скандербега и 23-ю Каму (Кинжал пастуха). Движимые межэтническим конфликтом, еврейские, хорватские, цыганские , сербские и мусульманские общины региона понесли огромные потери в жизни, [250] [251] боснийские мусульмане потеряли около 85 000 человек только в результате геноцидных этнических чисток четников . [252] У мусульман было три варианта: присоединиться к хорватским усташам или югославским партизанам , или создать местные отряды обороны. Следуя традиции службы в старых боснийских полках бывшей австро-венгерской армии, они выбрали союз с Германией, которая обещала им автономию. Хусейни, получивший прошение от лидеров боснийских мусульман, был хорошо осведомлен об их бедственном положении. [253] Недовольный низким набором, Гиммлер попросил муфтия вмешаться. [254] Хусейни вел переговоры, сделал несколько запросов, в основном проигнорированных СС, и совершил несколько визитов в этот район. [255] Его речи и харизматичный авторитет сыграли важную роль в улучшении набора в армию. [256] В одной из речей он заявил, что
Эти земли, страдающие под британским и большевистским игом, с нетерпением ждут момента, когда Ось (державы) выйдут победителями. Мы должны посвятить себя непрестанной борьбе против Британии – этой темницы народов – и полному уничтожению Британской империи. Мы должны посвятить себя непрестанной борьбе против большевистской России, потому что коммунизм несовместим с исламом.
Один офицер СС, сообщавший о впечатлениях от речи муфтия в Сараево , сказал, что Хусейни был сдержан в отношении борьбы с большевизмом , его главными врагами были еврейские поселенцы в Палестине и англичане. [257] Во время визита в июле 1943 года муфтий сказал: «Активное сотрудничество 400 миллионов мусульман мира с их верными друзьями, немцами, может оказать решающее влияние на исход войны. Вы, мои боснийские мусульмане, являетесь первым исламским подразделением [и] служите примером активного сотрудничества... Враг моего врага — мой друг». [258] Гиммлер, обращаясь к подразделению в другой раз, заявил: «Германия [и] Рейх были друзьями ислама на протяжении последних двух столетий не из соображений целесообразности, а из дружеских убеждений. У нас одни и те же цели». [259]
В соглашении, подписанном Хусейни и Гиммлером 19 мая 1943 года, было указано, что никакого синтеза ислама и национализма не должно быть. [260] [261] Хусейни просил, чтобы операции мусульманских дивизий были ограничены обороной мусульманского центра Боснии и Герцеговины ; чтобы партизаны были амнистированы, если они сложили оружие; чтобы гражданское население не подвергалось притеснениям со стороны войск; чтобы была оказана помощь невинным, пострадавшим в ходе операций; и чтобы суровые меры, такие как депортации, конфискации товаров или казни, регулировались в соответствии с верховенством закона. [262] Handschar заслужили репутацию за жестокость, проявленную при очищении северо-восточной Боснии от сербов и партизан: многие местные мусульмане, наблюдая за насилием, были вынуждены перейти к коммунистическим партизанам. [263] [264] После передислокации за пределы Боснии, и по мере того, как военная удача поворачивалась вспять, имели место массовые дезертирства и побеги, и для замены потерь были призваны фольксдойче . [265] Муфтий обвинил в массовом дезертирстве немецкую поддержку четников. [266] Многие боснийцы в этих дивизиях, пережившие войну, искали убежища в западных и арабских странах, а из тех, кто поселился на Ближнем Востоке, многие воевали в Палестине против нового государства Израиль. [267] Реагируя на формирование Великобританией специального еврейского легиона в интересах союзников, Хусейни призвал Германию сформировать аналогичный арабский легион. [14] [268] Хусейни помог организовать арабских студентов, военнопленных и североафриканских эмигрантов в Германии в «Arabisches Freiheitkorps», арабский легион в немецкой армии, который преследовал парашютистов союзников на Балканах и сражался на русском фронте. [214] [269]
После окончания Второй мировой войны аль-Хусейни попытался получить убежище в Швейцарии , но его просьба была отклонена. [270] Он был взят под стражу в Констанце французскими оккупационными войсками 5 мая 1945 года, а 19 мая он был переведен в Парижский регион и помещен под домашний арест . [271]
Примерно в это же время британский глава отдела уголовных расследований Палестины сказал американскому военному атташе, что муфтий, возможно, единственный человек, который может объединить палестинских арабов и «охладить пыл сионистов». [272]
Анри Понсо, бывший посол Франции в Сирии, вел с ним переговоры и оказал решающее влияние на события. [271] Французские власти ожидали улучшения статуса Франции в арабском мире через его посредников и предоставили ему «особые условия содержания, льготы и все более важные привилегии и постоянно беспокоились о его благополучии и благополучии его окружения». [271] В октябре ему даже дали разрешение купить машину на имя одного из его секретарей и он пользовался некоторой свободой передвижения, а также мог встречаться с кем хотел. [271] Аль-Хусейни предложил французам две возможности сотрудничества: «либо акция в Египте, Ираке и даже Трансиордании, чтобы успокоить антифранцузское волнение после событий в Сирии и из-за ее господства в Северной Африке; либо он возьмет на себя инициативу провокаций в [Палестине], в Египте и в Ираке против Великобритании», чтобы арабские страны больше внимания уделяли британской политике, чем политике Франции. [271] Аль-Хусейни был очень доволен своим положением во Франции и пробыл там целый год. [271]
Еще 24 мая Великобритания запросила экстрадицию аль-Хусейни, утверждая, что он был гражданином Великобритании, сотрудничавшим с нацистами. [271] Несмотря на то, что он был в списке военных преступников , Франция решила считать его политическим заключенным и отказалась выполнить британский запрос. Франция отказалась выдать его Югославии, где правительство хотело привлечь его к ответственности за резню сербов. [271] Пуссо поверил утверждениям аль-Хусейни о том, что резня сербов была совершена генералом Михайловичем, а не им. Аль-Хусейни также объяснил, что 200 000 мусульман и 40 000 христиан были убиты сербами и что он создал подразделение солдат только после того, как боснийские мусульмане попросили его о помощи, и что немцы и итальянцы отказались оказать им какую-либо поддержку. [271] Тем временем представители сионистов, опасаясь, что аль-Хусейни сбежит, поддержали просьбу Югославии об экстрадиции. Они утверждали, что аль-Хусейни также несет ответственность за резню в Греции, и указывали на его действия против союзников в Ираке в 1941 году; кроме того, они просили поддержки Соединенных Штатов в этом вопросе. [271]
Члены Еврейского агентства , которые ненавидели Хусейни как нацистского коллаборациониста и знали, что государства конкурируют за то, чтобы нанимать нацистов и нацистских коллаборационистов, собрали документацию о военных преступлениях, касающихся роли аль-Хусейни в Холокосте. Это было сделано для того, чтобы предотвратить его восстановление на руководящей должности в Палестине, в попытке арестовать и привлечь к ответственности, а также в контексте интенсивной работы по связям с общественностью с целью создания еврейского государства в Подмандатной Палестине. [i] Репутация Хаджа Амина аль-Хусейни среди евреев в послевоенный период подтверждается наблюдением Рауля Хильберга , что когда в 1945 году обсуждалась виновность в уничтожении европейских евреев , аль-Хусейни был единственным конкретным лицом, выбранным для суда. [273] В июне 1945 года лидеры ишува решили устранить аль-Хусейни. Хотя аль-Хусейни был обнаружен членами еврейской армии , которые начали планировать убийство, миссия была отменена в декабре Моше Шаретом или Давидом Бен-Гурионом , вероятно, потому, что они боялись превратить Великого муфтия в мученика. [271] [274]
Была начата кампания запугивания, чтобы убедить муфтия, что по просьбе Леона Блюма он будет передан британцам. [275] В сентябре французы решили организовать его передачу в арабскую страну. Рассматривались Египет, Саудовская Аравия или Йемен, и были установлены дипломатические контакты с их властями и с Лигой арабских государств. [271]
29 мая, после того как влиятельный марокканец организовал его побег, а французская полиция прекратила наблюдение, аль-Хусейни покинул Францию рейсом TWA в Каир, используя проездные документы, предоставленные сирийским политиком, который был близок к « Братьям-мусульманам» . Министру иностранных дел Франции потребовалось более 12 дней, чтобы понять, что он сбежал, а британцы не смогли арестовать его в Египте, после того как эта страна предоставила ему политическое убежище. [271] [275]
12 августа 1947 года аль-Хусейни написал французскому министру иностранных дел Жоржу Бидо , поблагодарив Францию за гостеприимство и предложив Франции продолжить эту политику, чтобы повысить свой престиж в глазах всех мусульман. В сентябре делегация Арабского высшего комитета отправилась в Париж и предложила арабам занять нейтральную позицию по североафриканскому вопросу в обмен на поддержку Франции в палестинском вопросе. [271]
В ноябре 1945 года по инициативе Лиги арабских государств был восстановлен «Арабский высший комитет» (AHC) в качестве высшего исполнительного органа, представлявшего арабов в подмандатной Палестине. В этот AHC из 12 членов вошли сторонники Хусейни и некоторые члены политических партий, выступавших против Великого муфтия и его союзников. Спор между сторонниками Хусейни и их оппозицией обострился после возвращения Джамаля аль-Хусейни на Ближний Восток и возобновления им политической деятельности. В марте 1946 года AHC был расформирован, а затем Джамаль восстановил его как организацию, состоящую исключительно из политических союзников и членов семьи Хусейни. Министры иностранных дел Лиги арабских государств вмешались в мае 1946 года, заменив как AHC, так и противостоящий ему «Арабский высший фронт» на «Арабский высший исполнительный комитет» (AHE) для представления палестинских арабов. Хадж Амин аль-Хусейни был председателем AHE, хотя он отсутствовал, а Джамаль исполнял обязанности заместителя председателя. Фракция Хусейни доминировала в AHE из девяти членов. Впоследствии аль-Хусейни вернулся в Египет и начал свое практическое руководство палестинскими арабами, проживая в Каире. Название AHE было изменено обратно на AHC в январе 1947 года. [276]
Когда Специальный комитет ООН по Палестине представил свои рекомендации по разделу Палестины, Верховный комиссар Палестины Алан Каннингем отправил эмиссаров в Каир, чтобы прозондировать аль-Хусейни, хотя передача ему какой-либо государственной власти была немыслима. [277] Муса Алами предположил, что муфтий согласится на раздел, если ему пообещают, что он будет править будущим арабским государством. [278] По словам Иссы Халафа, нет никаких указаний, подтверждающих это утверждение.
Военная репутация аль-Хусейни использовалась в качестве аргумента в пользу создания еврейского государства во время обсуждений в ООН в 1947 году. Nation Associates под руководством Фреды Кирхвей подготовили девятистраничную брошюру с приложениями для Организации Объединенных Наций под названием « Высший арабский комитет, его происхождение, персонал и цели» . Эта брошюра включала копии переписки между Хаджем Амином аль-Хусейни и высокопоставленными нацистами (например, Генрихом Гиммлером, Францем фон Папеном , Йозефом Геббельсом ), дневниковый отчет аль-Хусейни о встрече с Гитлером, несколько писем немецким чиновникам в нескольких странах, в которых он просил, чтобы евреям никогда не разрешалось эмигрировать из Европы в еврейский дом в Палестине, а также множество фотографий аль-Хусейни, Рашида Али и других арабских политиков в компании нацистов и их итальянских и японских союзников. В нем утверждалось, что он демонстрирует, что немецкие нацисты и палестинские политики (некоторые из которых в 1947 году просили ООН признать их в качестве представителей палестинского арабского населения) действовали сообща во время Второй мировой войны , выступая против создания еврейского государства в Палестине. В мае 1948 года израильское правительство поблагодарило Кирхвея за то, что он «получил хорошую и почетную долю нашего успеха», по крайней мере, отчасти в результате распространения информации об аль-Хусейни среди представителей ООН. [279]
Накануне раздела подмандатной Палестины Организацией Объединенных Наций король Абдалла, который разделял с сионистами враждебность к палестинскому национализму , заключил тайное соглашение с Голдой Меир , чтобы помешать аль-Хусейни и аннексировать часть Палестины в обмен на отказ Иордании от своего сопротивления созданию еврейского государства. Встреча, по словам Шлайма, «заложила основы для раздела Палестины по линиям, радикально отличающимся от тех, которые в конечном итоге предусматривала Организация Объединенных Наций». [280] Популярность Хусейни в арабском мире возросла во время его пребывания у нацистов, и арабские лидеры поспешили приветствовать его по возвращении, а массы оказали ему восторженный прием, отношение, которое должно было быстро измениться после поражения 1948 года. Элпелег пишет, что «в определенной степени» Хусейни был выбран в качестве «козла отпущения» за это поражение. [281]
31 декабря 1947 года Макати, американский генеральный консул в Иерусалиме, сообщил, что в Палестине царит террор, и что раздел стал причиной этого террора. По словам Макати, палестинские арабы не осмелились выступить против Хаджа Амина, но и не сплотились в массе вокруг его флага в войне против сионистов. [j]
Находясь в египетском изгнании, аль-Хусейни использовал свое влияние, чтобы поощрить участие египетских военных в арабо-израильской войне 1948 года . Он участвовал в некоторых переговорах на высоком уровне между арабскими лидерами — до и во время войны — на встрече, состоявшейся в Дамаске в феврале 1948 года, для организации палестинских полевых командований и командиров Священной военной армии . Хасан Салама и Абд аль-Кадир аль-Хусейни (племянник Амина аль-Хусейни) были выделены район Лидда и Иерусалим соответственно. Это решение проложило путь к подрыву позиции муфтия среди арабских государств. 9 февраля 1948 года, через четыре дня после встречи в Дамаске, он потерпел серьезное поражение на сессии Лиги арабских государств в Каире , когда его требования о большем самоопределении палестинцев в районах, эвакуированных британцами, и о финансовых займах были отклонены. [282] Его требования включали назначение представителя палестинских арабов в Генеральный штаб Лиги, формирование Временного правительства Палестины, передачу полномочий местным национальным комитетам в районах, эвакуированных британцами, а также как заем для палестинской администрации, так и ассигнование крупных сумм Арабскому высшему исполнительному органу для палестинских арабов, имеющих право на возмещение ущерба, нанесенного войной. [282]
Лига арабских государств заблокировала набор в силы аль-Хусейни, [283] [ необходима цитата ] и они распались после смерти одного из его самых харизматичных командиров, Абд аль-Кадира аль-Хусейни , 8 апреля 1948 года.
Анвар Нуссейбе , сторонник аль-Хусейни, сказал, что он отказывался выдавать оружие кому-либо, кроме своих верных сторонников, и набирал только верных сторонников для сил Священной Войны . Это частично объясняет отсутствие организованных арабских сил и недостаточное количество оружия, которое преследовало арабских защитников Иерусалима. [284]
После слухов о том, что король Трансиордании Абдалла I возобновляет двусторонние переговоры с Израилем, которые он ранее тайно вел с Еврейским агентством , Лига арабских государств под руководством Египта решила 8 сентября 1948 года создать в Газе Всепалестинское правительство под номинальным руководством аль-Хусейни. Ави Шлайм пишет:
Решение сформировать правительство всей Палестины в Газе и слабая попытка создать вооруженные силы под его контролем предоставили членам Лиги арабских государств средства для снятия с себя прямой ответственности за ведение войны и вывода своих армий из Палестины с некоторой защитой от народного возмущения. Каким бы ни было долгосрочное будущее арабского правительства Палестины, его непосредственная цель, как ее представляли египетские спонсоры, состояла в том, чтобы стать центром оппозиции Абдулле и служить инструментом для срыва его амбиций по федерации арабских регионов с Трансиорданией. [285]
Всепалестинское правительство было объявлено в Газе 22 сентября, в некотором роде как контрмера против Иордании. По словам Моше Маоза, это было «простым инструментом для оправдания оккупации Каиром сектора Газа». [286] Предварительная конференция Лиги арабских государств дала согласие на то, чтобы Ахмад Хильми-паша возглавил правительство, в то время как аль-Хусейни была отведена номинальная роль, лишенная ответственности. Палестинский национальный совет был созван в Газе 30 сентября 1948 года под председательством Амина аль-Хусейни. 30 сентября аль-Хусейни был единогласно избран президентом, но не имел полномочий за пределами территорий, контролируемых Египтом. Совет принял ряд резолюций, кульминацией которых стало 1 октября 1948 года провозглашение независимости всей Палестины со столицей в Иерусалиме . [287]
Таким образом, Всепалестинское правительство было рождено под номинальным руководством Амина аль-Хусейни, муфтия Иерусалима , назначенного его президентом. [288] [289] Ахмед Хильми Абд аль-Баки был назначен премьер-министром . Кабинет Хильми состоял в основном из родственников и последователей Амина аль-Хусейни, но также включал представителей других фракций палестинского правящего класса. Джамаль аль-Хусейни стал министром иностранных дел, Раджа аль-Хусейни стал министром обороны, Майкл Абкариус был министром финансов, а Анвар Нусейбех был секретарем кабинета. Всего двенадцать министров, проживающих в разных арабских странах, направились в Газу, чтобы занять свои новые должности. Решение о создании Всепалестинского правительства сделало Арабский высший комитет неактуальным.
Абдулла из Иордании отомстил 2 октября, организовав Палестинский конгресс, который отменил решение, принятое в Газе. Абдулла расценил попытку возродить Священную армию аль-Хусейни как вызов его власти, и 3 октября его министр обороны приказал распустить все вооруженные формирования, действующие в районах, контролируемых Арабским легионом . Глабб-паша выполнил приказ беспощадно и эффективно. [290] Тем не менее, Египет, который манипулировал его формированием, признал Всепалестинское правительство 12 октября, за ним последовали Сирия и Ливан 13 октября, Саудовская Аравия 14-го и Йемен 16-го. Решение Ирака о том же было официально принято 12-го, но не было обнародовано. И Великобритания, и США поддержали Иорданию, причем США заявили, что роль аль-Хусейни во Второй мировой войне не может быть ни забыта, ни прощена. [291] Суммарный эффект был следующим:
Руководство аль-Хаджа Амина аль-Хусайни и Высшего арабского комитета, доминировавшее на палестинской политической сцене с 1920-х годов, было опустошено катастрофой 1948 года и дискредитировано своей неспособностью предотвратить ее. [292]
По словам Хиллеля Коэна, в рассказах о накбе обычно игнорируется открытое сопротивление аль-Хусейни со стороны многих влиятельных палестинцев. Члену семьи Дарвиш, выразившему несогласие с военными целями Хусейни в пользу переговоров, аль-Хусейни сказал: idha takalam al-seif, uskut ya kalam – «когда меч говорит, нет места для разговоров». [293] Многие вспоминали его политику убийства мухтаров во время восстания 1936–39 годов и считали аль-Хусейни и ему подобных «сборищем предателей». [294] Противостояние значительной части палестинского общества аль-Хусейни восходит к более раннему периоду и также связано с британским способом обращения с местным большинством: «Нынешняя администрация Палестины», сетовали, например, представители палестинской арабской делегации в письме британскому общественному мнению в 1930 году, «назначается правительством Его Величества и управляет страной посредством автократической системы, в которой население не имеет права голоса». [286]
Хотя аль-Хусейни был отстранен от Верховного мусульманского совета и других административных должностей британским правительством в 1937 году, они не отстранили его от должности муфтия Иерусалима. [295] Позже они объяснили это отсутствием юридической процедуры или прецедента. [296] Однако 20 декабря 1948 года король Абдалла объявил о его замене на посту муфтия его давним соперником Хусамом ад-дином Джараллой . [297]
Король был убит 20 июля 1951 года, накануне запланированных секретных переговоров с Израилем, боевиком Мустафой Ашу из джихад аль-мукаддас , когда он вошел в Харам аш-Шариф, чтобы помолиться. Нет никаких доказательств того, что аль-Хусейни был замешан, хотя Муса аль-Хусейни был среди шести обвиненных и казненных после спорного вердикта. [298] Абдуллу сменил король Талал , который отказался разрешить аль-Хусейни въезд в Иерусалим. Внук Абдуллы, Хусейн , который присутствовал при убийстве, в конечном итоге снял запрет в 1967 году, приняв аль-Хусейни в качестве почетного гостя в своей королевской резиденции в Иерусалиме после изгнания ООП из Иордании. [299]
Палестинское правительство было полностью перемещено в Каир в конце октября 1948 года и стало правительством в изгнании, постепенно теряя всякое значение. Принимая участие в правительстве всей Палестины , аль-Хусейни также оставался в изгнании в Гелиополисе в Египте на протяжении большей части 1950-х годов. Как и до 1948 года, когда ишув считал, что руку бывшего муфтия можно обнаружить «за каждым антиеврейским погромом, убийством и актом саботажа», [300] Израиль продолжал утверждать, что аль-Хусейни стоял за многими пограничными рейдами с территории, удерживаемой Иорданией и Египтом, и Египет выразил готовность депортировать его, если появятся доказательства, подтверждающие обвинения. [301] Правительство всей Палестины было в конечном итоге распущено в 1959 году самим Насером, который представлял себе Объединенную Арабскую Республику, охватывающую Сирию, Египет и Палестину. В том же году он переехал в Ливан . Он отклонил просьбы оказать поддержку возникшей ООП после Шестидневной войны 1967 года [270], выступал против создания палестинского государства на Западном берегу после 1967 года [302] , а его ближайший соратник Эмиль Гури продолжал работать на иорданскую монархию даже после гражданской войны в Иордании в 1970 году [302].
Аль-Хусейни умер в Бейруте 4 июля 1974 года. Он хотел быть похороненным на Харам аш-Шарифе в Иерусалиме. Однако Израиль захватил Восточный Иерусалим во время Шестидневной войны 1967 года . Верховный мусульманский совет запросил у израильского правительства разрешение похоронить его там, но в разрешении было отказано. Три дня спустя аль-Хусейни был похоронен в Бейруте. В течение двух лет христианская ливанская фаланга разграбила его виллу и украла его файлы и архивы. [303] Его внучка вышла замуж за Али Хасана Саламеха , основателя «Черного сентября » ООП , который позже был убит Моссадом за участие в Мюнхенской резне . По словам Цви Эльпелега , почти все следы его памяти после этого исчезли из палестинского сознания, и палестинцы не воздвигли памятника в его память или не написали книг, увековечивающих его деяния. [304]
Ранние биографические работы о Хусейни характеризовались крайней партийностью, при этом сторонники среди его арабских современников демонстрировали его роль как центральной фигуры в арабском восстании, которое было сорвано британскими и сионистскими заговорами, а сионистские истории поносили его как мусульманского фанатика, ответственного главным образом за бедствия, обрушившиеся на палестинцев в 1948 году. [305] Первый биограф аль-Хусейни, Моше Перлман , описывал его как яростного антисемита, [306] как и полтора десятилетия спустя Джозеф Шехтман . [307] Филип Маттар обвинил обоих в том, что они полагались на сообщения прессы и не имели достаточного понимания предыстории. [308]
Нет сомнений, что Хусейни стал ярым антисемитом и убедил себя, используя аргументы, основанные на библейских, талмудических и коранических отрывках, в том, что евреи были врагами Бога, участвовали в мировом заговоре и практиковали ритуальное использование христианской крови . [309] Более поздние биографы, такие как Филипп Маттар и Элпелег, писавшие в конце 1980-х и начале 1990-х годов, начали подчеркивать его национализм . [310] Петер Вин считает, что его поведение во Второй мировой войне заслуживало среди сионистов образа «главного злодея», но добавляет, что израильские и сионистские лидеры уже давно использовали это, чтобы очернить палестинское сопротивление израильской оккупации, как вдохновленное нацизмом с самого начала и, таким образом, по сути своей антисемитское. [311]
Мнения ученых по этому вопросу разделились: многие ученые считают его убежденным антисемитом [239], в то время как некоторые отрицают уместность этого термина или утверждают, что он стал антисемитом. [312] Роберт Кили считает, что Хусейни «постепенно двигался к антисемитизму, поскольку он выступал против еврейских амбиций в регионе». [313] Историк Цви Элпелег, который ранее управлял как Западным берегом , так и сектором Газа , реабилитируя его от других обвинений, [310] завершает свою главу, касающуюся участия аль-Хусейни в истреблении евреев, следующим образом:
[в] любом случае, нет сомнений, что ненависть Хаджа Амина не ограничивалась сионизмом, а распространялась на евреев как таковых. Его частые, тесные контакты с лидерами нацистского режима не могли оставить у Хаджа Амина никаких сомнений относительно судьбы, которая ожидала евреев, чья эмиграция была предотвращена его усилиями. Его многочисленные комментарии показывают, что он был не только рад тому, что евреям не удалось эмигрировать в Палестину, но и был очень доволен нацистским «окончательным решением». [314]
Вальтер Лакер , [315] Бенни Моррис , Клаус-Майкл Маллман и Мартин Кюпперс, [230] доказательная база для заявлений которых в их книге, переведенной как «Нацистская Палестина», была подвергнута сомнению Майклом Селлсом , поскольку они основывались на выборочных заявлениях нескольких авторов, принятых за чистую монету, [316] разделяют мнение, что аль-Хусейни был предвзят против евреев, а не только против сионистов. Моррис, например, отмечает, что аль-Хусейни рассматривал Холокост как немецкую месть за предполагаемый еврейский саботаж их военных усилий в Первой мировой войне, [317] и сказал: «Хадж Амин аль-Хусейни был антисемитом. Это ясно из его трудов. Я не говорю, что он был просто антисионистом, он ненавидел евреев, «евреи были злом»». [318] В исследовании, посвященном роли и использованию Холокоста в израильском националистическом дискурсе, Зерталь, пересматривая антисемитизм аль-Хусейни, утверждает, что «в более правильных пропорциях [его следовало бы изображать] как фанатичного националистически-религиозного палестинского лидера». [319]
Среди историков нет единого мнения относительно степени, в которой Хусейни мог быть вовлечен или подвержен знаниям о Холокосте. [195] Вольфганг Г. Шваниц замечает, что в своих мемуарах Хусейни вспоминал, как Гиммлер рассказывал ему, как во время депортации голландских евреев только евреи принимали предложение оплаты взамен информации о тех, кто пытался сбежать от нацистов. Он также записал, что Гиммлер сказал ему, как он был шокирован, наблюдая, как еврейские капо издеваются над своими собратьями-евреями, и что Гиммлер утверждал, что наказал виновных. Таким образом, как утверждается, он подражал нацистам, которые их уничтожали, неявно изображая евреев как морально неполноценных. Хусейни также утверждает в своих мемуарах, что он посетил Институт изучения иудаизма Альфреда Розенберга , который не смог найти никакого способа цивилизовать еврейский народ. [198]
Эдвард Саид описал аль-Хусейни как «национального лидера Палестины», который, будучи частью Высшего арабского комитета , «представлял палестинский арабский национальный консенсус, пользовался поддержкой палестинских политических партий, функционировавших в Палестине, и был в той или иной форме признан арабскими правительствами как голос палестинского народа». [320]
Филипп Маттар утверждает, что первопричина лишения палестинцев собственности кроется в Декларации Бальфура, британской политике и объединенном военном превосходстве сил ишува и армии подмандатных войск. Первоначальная умеренность Хусейни, а затем его неспособность идти на компромисс были сопутствующим фактором, но не решающим. [321] Цви Эльпелег , с другой стороны, сравнивает его с Хаимом Вейцманом , Давидом Бен-Гурионом и даже с Теодором Герцлем . [322]
Роберт Фиск , обсуждая трудности описания жизни аль-Хусейни и его мотивов, резюмировал проблему следующим образом:
(Просто) обсуждать его жизнь — значит быть втянутым в арабо-израильскую пропагандистскую войну. Беспристрастно оценивать карьеру этого человека — или, если на то пошло, беспристрастную историю арабо-израильского конфликта — все равно, что пытаться ехать на двух велосипедах одновременно. [323]
Питер Новик утверждал, что послевоенное историографическое изображение аль-Хусейни отражало сложные геополитические интересы, искажавшие факты.
Утверждения о причастности палестинцев к убийству европейских евреев были в некоторой степени оборонительной стратегией, упреждающим ответом на жалобу палестинцев о том, что если Израиль получит компенсацию за Холокост, то несправедливо, что палестинские мусульмане должны платить по счетам за преступления европейских христиан. Утверждение о причастности палестинцев к Холокосту было в основном основано на деле муфтия Иерусалима, палестинского националистического лидера до Второй мировой войны, который, чтобы избежать британского заключения, искал убежища во время войны в Германии. Муфтий был во многих отношениях сомнительной личностью, но послевоенные утверждения о том, что он сыграл какую-либо значительную роль в Холокосте, никогда не были поддержаны. Это не помешало редакторам четырехтомной « Энциклопедии Холокоста» отвести ему главную роль. Статья о муфтии более чем в два раза длиннее статей о Геббельсе и Геринге , длиннее статей о Гиммлере и Гейдрихе вместе взятых, длиннее статьи об Эйхмане — из всех биографических статей ее по длине, но лишь немного, превосходит статья о Гитлере. [324] [325] [326]
В октябре 2015 года премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что Гитлер в то время не думал об уничтожении евреев, а только об их изгнании, и что именно аль-Хусейни вдохновил Гитлера начать программу геноцида, чтобы помешать им приехать в Палестину . [327] Замечания Нетаньяху подверглись широкой критике и были отвергнуты исследователями Холокоста из Израиля и Германии. [328] [329] [330] Кристофер Браунинг назвал это заявление «откровенно лживой попыткой использовать Холокост в политических целях», «позорной и непристойной», а также мошеннической, направленной на стигматизацию и делегитимацию «любой симпатии или заботы о правах и государственности палестинцев». [331] Официальная немецкая стенограмма встречи с Гитлером не содержит никаких подтверждений утверждению Нетаньяху. [332]
В 1947 году Саймон Визенталь утверждал, что Эйхман сопровождал Хусейни в инспекционной поездке по Освенциму и Майданеку, и что аль-Хусейни хвалил самых трудолюбивых работников крематориев. Его заявление не было основано на источниках. [333] Обвинение было повторно использовано с добавлением красок Квентином Рейнольдсом , без каких-либо доказательств, во время суда над Адольфом Эйхманом. [334] Различные источники неоднократно утверждали, что он посещал другие концентрационные лагеря, а также лагеря смерти Освенцим , Майданек , Треблинка и Маутхаузен , но, по словам Хёппа, существует мало убедительных документальных свидетельств, подтверждающих эти другие визиты. [335]
Жильбер Ачкар резюмирует значение аль-Хусейни:
Следует отметить попутно, что мемуары Амина аль-Хусейни являются противоядием от отрицания Холокоста: он знал, что геноцид имел место, и хвастался, что прекрасно знал об этом с 1943 года. Я считаю, что он является архитектором Накбы ( поражение 1948 года и уход сотен тысяч палестинцев, изгнанных со своих земель) в том смысле, что он несет долю ответственности за то, что произошло с палестинским народом. [336]
Дани Даян , который стал председателем Яд Вашем в 2021 году, сказал Haaretz , что он сопротивлялся «диким нападкам», отказываясь демонстрировать фотографию аль-Хусейни, встречающегося с Гитлером. Он сказал: «Те, кто хочет, чтобы я ее вывесил, на самом деле не заинтересованы в участии муфтия в Холокосте, которое и так было ограничено, но стремятся нанести ущерб имиджу палестинцев сегодня. Муфтий был антисемитом. Но даже если я испытываю к нему отвращение, я не буду превращать Яд Вашем в инструмент, служащий целям, не связанным напрямую с изучением и увековечением Холокоста. Хасбара , если использовать термин, — это совершенно неуместное соображение, которое не должно войти в наши ворота». [337]
Перевод: «Я считал Германию дружественной страной, потому что она не была страной-колонизатором, и она никогда не причиняла вреда ни одной арабской или исламской стране, и потому что она боролась с нашими колонизаторскими и сионистскими врагами, и потому что враг твоего врага — твой друг. И я был уверен, что победа Германии определенно спасет наши страны от опасности сионизма и колонизации». Мудхаккират аль-Хадж Амин аль-Хусайни, Дамаск 1999 г., стр. 96.
denn die Stunde der Befreieung der Araber habe dann geschlagen, Deutschland habe dort keine anderen Interessen als die Vernichtung der das Judentum protegierenden Macht.
он так и не стал доктринером, последователем фундаменталистского панисламизма своего учителя Рашида Риды, даже если позже он был возведен в ранг религиозного сановника. До самой смерти Риды Хусейни принимал его советы по вопросам вероучения... Когда политические интересы требовали, чтобы он нарушил ханбалитскую ортодоксальность, рискуя оскорбить ваххабитов, Хусейни не колебался.
{{cite book}}: CS1 maint: location missing publisher (link){{cite journal}}: CS1 maint: unfit URL (link)Этот комитет, возглавляемый национальным лидером Палестины Хаджем Амином аль-Хуссайни, представлял палестинский арабский национальный консенсус, пользовался поддержкой палестинских политических партий, функционировавших в Палестине, и был в той или иной форме признан арабскими правительствами как голос палестинского народа, пока Организация освобождения Палестины не приобрела свой представительский характер.
Медиа, связанные с Амином аль-Хусейни на Wikimedia Commons
Цитаты, связанные с Амином аль-Хусейни в Wikiquote