Американский кризис субстандартного ипотечного кредитования — многонациональный финансовый кризис , который произошел в период с 2007 по 2010 год и способствовал глобальному финансовому кризису 2007–2008 годов . [1] [2] Кризис привел к серьезному экономическому спаду, в результате которого миллионы людей потеряли работу, а многие предприятия обанкротились . Правительство США вмешалось в ряд мер по стабилизации финансовой системы, включая Программу помощи проблемным активам (TARP) и Закон о восстановлении и реинвестировании Америки (ARRA).
Это было вызвано значительным падением цен на жилье в США после краха пузыря на рынке жилья , что привело к просрочкам по ипотечным кредитам , потерям права выкупа и девальвации ценных бумаг, связанных с жильем . Снижение инвестиций в жилищное строительство предшествовало Великой рецессии , за ним последовало сокращение расходов домохозяйств, а затем и инвестиций в бизнес. Сокращение расходов было более значительным в районах с сочетанием высокого долга домохозяйств и более значительного снижения цен на жилье. [3]
Жилищный пузырь, предшествовавший кризису, финансировался за счет ипотечных ценных бумаг (MBS) и обеспеченных долговых обязательств (CDO), которые первоначально предлагали более высокие процентные ставки (т.е. более высокую доходность), чем государственные ценные бумаги, а также привлекательные рейтинги риска от рейтинговых агентств . Хотя элементы кризиса впервые стали более заметными в 2007 году, несколько крупных финансовых учреждений рухнули в сентябре 2008 года, что привело к значительному нарушению потока кредитов предприятиям и потребителям и началу серьезной глобальной рецессии. [4]
Причин кризиса было много: комментаторы возлагали разную степень вины на финансовые учреждения, регулирующие органы, кредитные агентства, государственную жилищную политику и потребителей, среди прочих. [5] Двумя непосредственными причинами были рост субстандартного кредитования и рост спекуляций на рынке жилья. Процент субстандартных ипотечных кредитов более низкого качества , выданных в течение данного года, вырос с исторических 8% или ниже до примерно 20% в период с 2004 по 2006 год, при этом в некоторых частях США этот показатель намного выше [6] [7] Высокий процент из этих субстандартных ипотечных кредитов, например, более 90% в 2006 году имели процентную ставку, которая со временем увеличивалась . [4] Спекуляции на жилье также возросли: доля ипотечных кредитов, выданных инвесторам (т.е. тем, кто владеет домами, отличными от основного жилья), значительно выросла с примерно 20% в 2000 году до примерно 35% в 2006–2007 годах. Инвесторы, даже те, у кого был высокий кредитный рейтинг, имели гораздо больше шансов объявить дефолт, чем неинвесторы, когда цены падали. [8] [9] [10] Эти изменения были частью более широкой тенденции снижения стандартов кредитования и ипотечных продуктов с более высоким риском, [4] [11] что способствовало тому, что американские домохозяйства становятся все более задолженными. Отношение долга домохозяйств к располагаемому личному доходу выросло с 77% в 1990 году до 127% к концу 2007 года. [12]
Когда цены на жилье в США резко упали после пика в середине 2006 года, заемщикам стало труднее рефинансировать свои кредиты. Когда ипотечные кредиты с регулируемой процентной ставкой начали обнуляться по более высоким процентным ставкам (вызывая более высокие ежемесячные платежи), просрочки по ипотечным кредитам резко возросли. Ценные бумаги, обеспеченные ипотечными кредитами, включая субстандартные ипотечные кредиты, которыми широко владеют финансовые компании по всему миру, потеряли большую часть своей стоимости. Глобальные инвесторы также резко сократили покупки долговых обязательств, обеспеченных ипотекой, и других ценных бумаг в результате снижения способности и желания частной финансовой системы поддерживать кредитование. [6] Обеспокоенность по поводу устойчивости кредитных и финансовых рынков США привела к ужесточению кредитования во всем мире и замедлению экономического роста в США и Европе.
Кризис имел серьезные и долгосрочные последствия для экономики США и Европы. США вступили в глубокую рецессию: в 2008 и 2009 годах было потеряно почти 9 миллионов рабочих мест, что составляет примерно 6% рабочей силы. Число рабочих мест не возвращалось к докризисному пику декабря 2007 года до мая 2014 года . 14] Цены на жилье в США упали в среднем почти на 30%, а фондовый рынок США упал примерно на 50% к началу 2009 года, при этом в сентябре 2012 года акции вернулись на уровень декабря 2007 года. [15] Одна из оценок потерь производства и доходов в результате кризиса сводится к следующему: «не менее 40% валового внутреннего продукта 2007 года ». [16] Европа также продолжала бороться со своим собственным экономическим кризисом , с высоким уровнем безработицы и серьезными банковскими нарушениями, которые оценивались в 940 миллиардов евро в период с 2008 по 2012 год . [17] По состоянию на январь 2018 года средства финансовой помощи США были полностью возмещены правительством, когда учитываются проценты по кредитам. В общей сложности 626 миллиардов долларов было инвестировано, предоставлено взаймы или предоставлено в рамках различных мер по спасению, а 390 миллиардов долларов были возвращены в Казначейство. Казначейство заработало еще 323 миллиарда долларов в виде процентов по кредитам финансовой помощи, в результате чего по состоянию на январь 2021 года прибыль составила 109 миллиардов долларов. [18]
Непосредственной причиной кризиса стал лопнувший пузырь на рынке жилья в США , пик которого пришелся примерно на 2006 год . брать на себя рискованные ипотечные кредиты в расчете на то, что их можно будет быстро рефинансировать на более легких условиях. Однако, как только в 2006–2007 годах во многих частях США процентные ставки начали расти, а цены на жилье начали умеренно падать, заемщики не смогли рефинансировать. Дефолты и активность по взысканию долгов резко возросли, поскольку истекли льготные первоначальные условия, цены на жилье упали, а процентные ставки по ипотечным кредитам с регулируемой процентной ставкой (ARM) были повышены.
Поскольку цены на жилье упали, глобальный спрос инвесторов на ценные бумаги, связанные с ипотекой, испарился. Это стало очевидным к июлю 2007 года, когда инвестиционный банк Bear Stearns объявил о крахе двух его хедж-фондов. Эти фонды инвестировали в ценные бумаги, стоимость которых основывалась на ипотечных кредитах. Когда стоимость этих ценных бумаг упала, инвесторы потребовали от этих хедж-фондов дополнительного обеспечения. Это привело к каскаду продаж этих ценных бумаг, что еще больше снизило их стоимость. Экономист Марк Занди написал, что это событие 2007 года стало «возможно, непосредственным катализатором» последовавшего за этим разрушения финансового рынка. [4]
Несколько других факторов подготовили почву для роста и падения цен на жилье и связанные с ним ценные бумаги, которыми широко владеют финансовые компании. В годы, предшествовавшие кризису, США получили большие суммы иностранных денег от быстрорастущих экономик Азии и стран-производителей/экспортеров нефти. Этот приток средств в сочетании с низкими процентными ставками в США в период с 2002 по 2004 год способствовал облегчению условий кредитования, что привело к возникновению жилищных и кредитных пузырей . Кредиты различных типов (например, ипотечные, кредитные карты и автомобили) было легко получить, и потребители взяли на себя беспрецедентную долговую нагрузку. [21] [22]
В рамках жилищного и кредитного бума количество финансовых соглашений, называемых ценными бумагами с ипотечным покрытием (MBS), стоимость которых определяется выплатами по ипотечным кредитам и ценами на жилье, значительно возросло. Такие финансовые инновации позволили учреждениям и инвесторам по всему миру инвестировать в рынок жилья США. Поскольку цены на жилье снизились, крупные мировые финансовые институты, которые занимали и инвестировали значительные средства в MBS, сообщили о значительных потерях. Дефолты и убытки по другим видам кредитов также значительно возросли, поскольку кризис распространился с рынка жилья на другие части экономики. Общие потери оцениваются в триллионы долларов США по всему миру. [23]
В то время как жилищный и кредитный пузыри росли, ряд факторов привел к тому, что финансовая система стала все более хрупкой. Политики не осознавали все более важную роль, которую играют финансовые институты, такие как инвестиционные банки и хедж-фонды , также известные как теневая банковская система . Эти организации не подпадали под те же правила, что и депозитарные банки. Кроме того, теневые банки смогли скрыть степень принятия рисков от инвесторов и регулирующих органов за счет использования сложных внебалансовых деривативов и секьюритизации. [24] Экономист Гэри Гортон назвал аспекты кризиса 2007–2008 годов «набегом » на теневую банковскую систему. [25]
Сложность этих внебалансовых механизмов и имеющихся ценных бумаг, а также взаимосвязь между более крупными финансовыми учреждениями сделали практически невозможным их реорганизацию посредством банкротства, что способствовало необходимости государственной помощи. [24] Некоторые эксперты полагают, что эти теневые учреждения стали столь же важными, как коммерческие (депозитные) банки в предоставлении кредитов экономике США, но на них не распространялись такие же правила. [26] Эти учреждения, а также некоторые регулируемые банки также взяли на себя значительное долговое бремя при предоставлении кредитов, описанных выше, и не имели финансовой подушки, достаточной для покрытия крупных дефолтов по кредитам или убытков MBS. [27]
Потери, понесенные финансовыми учреждениями по своим ипотечным ценным бумагам, повлияли на их способность кредитовать, замедляя экономическую активность. Первоначально межбанковское кредитование прекратилось, а затем пострадали кредиты нефинансовым фирмам. Обеспокоенность по поводу стабильности ключевых финансовых учреждений побудила центральные банки принять меры по предоставлению средств для стимулирования кредитования и восстановления доверия к рынкам коммерческих бумаг , которые являются неотъемлемой частью финансирования деловых операций. Правительства также оказали помощь ключевым финансовым учреждениям, взяв на себя значительные дополнительные финансовые обязательства.
Риски для экономики в целом, вызванные спадом на рынке жилья и последующим кризисом финансового рынка, стали основными факторами в нескольких решениях центральных банков по всему миру о снижении процентных ставок и правительствах о реализации пакетов экономических стимулов. Последствия кризиса для мировых фондовых рынков были драматичными. В период с 1 января по 11 октября 2008 года владельцы акций американских корпораций понесли убытки примерно в 8 триллионов долларов, поскольку стоимость их активов снизилась с 20 до 12 триллионов долларов. Потери в других странах составили в среднем около 40%. [28]
Потери на фондовых рынках и снижение стоимости жилья оказывают дальнейшее понижательное давление на потребительские расходы, которые являются ключевым двигателем экономики. [29] Лидеры крупных развитых и развивающихся стран встретились в ноябре 2008 г. и марте 2009 г., чтобы сформулировать стратегии преодоления кризиса. [30] Правительственные чиновники, руководители центральных банков, экономисты и руководители предприятий предлагали различные решения . [31] [32] [33] В США в июле 2010 года был подписан Закон Додда-Фрэнка о реформе Уолл-стрит и защите прав потребителей , направленный на устранение некоторых причин кризиса.
Кризис можно объяснить несколькими факторами, которые сложились на протяжении ряда лет. Предлагаемые причины включают неспособность домовладельцев производить выплаты по ипотечным кредитам (в первую очередь из-за обнуления ипотечных кредитов с плавающей ставкой, чрезмерного расширения заемщиками, хищнического кредитования и спекуляций), чрезмерного строительства в период бума, рискованных ипотечных продуктов, увеличения власти инициаторов ипотечных кредитов, высокого личного и уровни корпоративного долга, финансовые продукты, которые распределяли и, возможно, скрывали риск дефолта по ипотечным кредитам, денежно-кредитную и жилищную политику, которая поощряла принятие рисков и увеличение долга, дисбалансы в международной торговле и ненадлежащее государственное регулирование. [6] [34] [35] [36] [37] Чрезмерная потребительская задолженность по жилью, в свою очередь, была вызвана ипотечными ценными бумагами , кредитно-дефолтными свопами и обеспеченными долговыми обязательствами в подсекторах финансовой индустрии , которые предлагали иррационально низкие процентные ставки и иррационально высокий уровень одобрения для потребителей субстандартных ипотечных кредитов , отчасти из-за ошибочных финансовых моделей. [38] [39] Потребители долга действовали в своих рациональных интересах, поскольку они не могли проверить непрозрачную ошибочную методологию ценообразования за риск финансовой отрасли. [40]
Среди важных катализаторов субстандартного кризиса были приток денег из частного сектора, выход банков на рынок ипотечных облигаций, государственная политика, направленная на расширение домовладения, спекуляции многих покупателей жилья и хищническая практика кредитования ипотечных кредиторов. в частности, ипотека с регулируемой процентной ставкой, ссуда 2–28 , которую ипотечные кредиторы продавали прямо или косвенно через ипотечных брокеров. [41] [42] : 5–31 На Уолл-стрит и в финансовой индустрии моральный риск лежит в основе многих причин. [43]
В своей «Декларации Саммита по финансовым рынкам и мировой экономике» от 15 ноября 2008 г. лидеры «Большой двадцатки» назвали следующие причины:
В период сильного глобального роста, растущих потоков капитала и продолжительной стабильности в начале этого десятилетия участники рынка стремились к более высокой доходности без адекватной оценки рисков и не смогли проявить должной осмотрительности. В то же время слабые стандарты андеррайтинга, необоснованная практика управления рисками, все более сложные и непрозрачные финансовые продукты и, как следствие, чрезмерное кредитное плечо в совокупности создали уязвимости в системе. Политики, регулирующие и надзорные органы в некоторых развитых странах не смогли адекватно оценить и устранить риски, возникающие на финансовых рынках, не идти в ногу с финансовыми инновациями и не принять во внимание системные последствия внутренних регуляторных мер. [44]
Председатель Федеральной резервной системы Бен Бернанке дал показания в сентябре 2010 года о причинах кризиса. Он написал, что существовали потрясения или триггеры (т. е. конкретные события, вызвавшие кризис) и уязвимости (т. е. структурные недостатки финансовой системы, регулирования и надзора), которые усилили потрясения. Примеры триггеров включают: потери по субстандартным ипотечным ценным бумагам, начавшиеся в 2007 году, и наступление на теневую банковскую систему , начавшееся в середине 2007 года, что отрицательно повлияло на функционирование денежных рынков. Примеры уязвимостей в частном секторе включают: зависимость финансовых учреждений от нестабильных источников краткосрочного финансирования, таких как соглашения РЕПО или РЕПО; недостатки в управлении корпоративными рисками; чрезмерное использование кредитного плеча (заимствование для инвестиций); и ненадлежащее использование деривативов в качестве инструмента принятия чрезмерных рисков. Примеры уязвимостей в государственном секторе включают: законодательные пробелы и конфликты между регулирующими органами; неэффективное использование регулирующих полномочий; и неэффективные возможности кризисного управления. Бернанке также обсудил институты « слишком большие, чтобы обанкротиться », денежно-кредитную политику и торговый дефицит. [45]
В мае 2010 года Уоррен Баффет и Пол Волкер по отдельности описали сомнительные предположения и суждения, лежащие в основе финансовой и экономической системы США, которые способствовали кризису. Эти предположения включали: 1) Цены на жилье не упадут резко; [46] 2) Свободные и открытые финансовые рынки, поддерживаемые сложной финансовой инженерией, будут наиболее эффективно поддерживать эффективность и стабильность рынка, направляя средства на наиболее прибыльное и продуктивное использование; 3) Концепции, заложенные в математике и физике, могут быть напрямую адаптированы к рынкам в форме различных финансовых моделей, используемых для оценки кредитного риска; 4) Экономические дисбалансы, такие как большой торговый дефицит и низкие нормы сбережений, указывающие на чрезмерное потребление, были устойчивыми; и 5) Более жесткое регулирование теневой банковской системы и рынков деривативов не требовалось. [47] Экономисты, опрошенные Чикагским университетом в 2017 году, оценили факторы, вызвавшие кризис, в порядке важности: 1) Несовершенство регулирования и надзора в финансовом секторе; 2) Недооценка рисков в финансовой инженерии (например, CDO); 3) Мошенничество с ипотекой и плохие стимулы; 4) Решения о краткосрочном финансировании и соответствующие действия на этих рынках (например, РЕПО); и 5) неудачи кредитно-рейтинговых агентств. [48]
Комиссия по расследованию финансового кризиса США сообщила о своих выводах в январе 2011 года. Она пришла к выводу, что «кризиса можно было избежать и он был вызван: широко распространенными сбоями в финансовом регулировании, включая неспособность Федеральной резервной системы остановить волну токсичных ипотечных кредитов; драматическими сбоями в корпоративном управлении». включая слишком много финансовых фирм, действующих безрассудно и принимающих на себя слишком большой риск; Взрывоопасное сочетание чрезмерных заимствований и риска со стороны домохозяйств и Уолл-стрит, что ставит финансовую систему на путь столкновения с кризисом; Ключевые политики плохо подготовлены к кризису, не имея полное понимание финансовой системы, которую они курируют, а также системные нарушения подотчетности и этики на всех уровнях». [49]
Существует несколько «нарративов», пытающихся поместить причины кризиса в контекст, с частично совпадающими элементами. Пять таких рассказов включают в себя:
В основе повествований № 1–3 лежит гипотеза о том, что растущее неравенство доходов и стагнация заработной платы побуждали семьи увеличивать свой долг домохозяйств , чтобы поддерживать желаемый уровень жизни, разжигая пузырь. Кроме того, эта большая доля доходов, поступающих наверх, увеличила политическую власть деловых кругов, которые использовали эту власть для дерегулирования или ограничения регулирования теневой банковской системы. [54] [55] [56]
По мнению Роберта Дж. Шиллера и других экономистов, рост цен на жилье, превышающий общий уровень инфляции, не является устойчивым в долгосрочной перспективе. С конца Второй мировой войны до начала жилищного пузыря в 1997 году цены на жилье в США оставались относительно стабильными. [57] : 19–21 Пузырь характеризовался более высоким уровнем долга домохозяйств и более низким уровнем сбережений, немного более высоким уровнем владения жильем и, конечно же, более высокими ценами на жилье. Этому способствовали низкие процентные ставки и большой приток иностранных средств, которые создали легкие условия кредитования. [58]
В период с 1997 по 2006 год (пик жилищного пузыря) цена типичного американского дома выросла на 124%. [59] Многие исследовательские статьи подтверждают сроки возникновения пузыря на рынке жилья в США (возникшего в 2002 году и рухнувшего в 2006–2007 годах) до краха индустрии субстандартного ипотечного кредитования. [60] [61] С 1980 по 2001 год отношение медианных цен на жилье к медианному доходу домохозяйства (показатель способности купить дом) колебалось от 2,9 до 3,1. В 2004 году он вырос до 4,0, а к 2006 году достиг 4,6. [62] Жилищный пузырь был более выражен в прибрежных районах, где возможность строительства нового жилья была ограничена географическими ограничениями или ограничениями в землепользовании. [63] Этот пузырь на рынке недвижимости привел к тому, что немало домовладельцев рефинансировали свои дома по более низким процентным ставкам или финансировали потребительские расходы, взяв вторую ипотеку , обеспеченную ростом цен. Долг домохозяйств США в процентах от годового располагаемого личного дохода составлял 127% в конце 2007 года по сравнению с 77% в 1990 году. [12] [64]
В то время как цены на жилье росли, потребители меньше сберегали [65] , а занимали и тратили больше. Долг домохозяйств вырос с 705 миллиардов долларов в конце 1974 года (60% располагаемого личного дохода) до 7,4 триллиона долларов в конце 2000 года и, наконец, до 14,5 триллионов долларов в середине 2008 года (134% располагаемого личного дохода). [66] В 2008 году типичное домохозяйство в США владело 13 кредитными картами, при этом 40% домохозяйств имели остаток по сравнению с 6% в 1970 году. [67]
Свободные денежные средства, использованные потребителями в результате извлечения собственного капитала, удвоились с 627 миллиардов долларов в 2001 году до 1,428 миллиардов долларов в 2005 году по мере образования пузыря на рынке жилья, что в общей сложности составило почти 5 триллионов долларов за этот период. [68] [69] [70] Задолженность по ипотеке в США по отношению к ВВП увеличилась в среднем с 46% в 1990-е годы до 73% в 2008 году, достигнув 10,5 триллионов долларов (~ 14,1 триллионов долларов в 2022 году). [71] С 2001 по 2007 год ипотечный долг в США почти удвоился, а сумма ипотечного долга на одно домохозяйство выросла более чем на 63%, с $91 500 до $149 500, при практически неизменной заработной плате. [72] Экономист Тайлер Коуэн объяснил, что экономика сильно зависела от этого извлечения собственного капитала: «В период 1993–1997 годов домовладельцы извлекли из своих домов сумму, эквивалентную 2,3–3,8% ВВП. этот показатель увеличился до 11,5% ВВП». [73]
Этот взрыв кредитов и цен на жилье привел к строительному буму и, в конечном итоге, к избытку непроданных домов, что привело к тому, что цены на жилье в США достигли пика и начали снижаться в середине 2006 года. [74] Легкий кредит и вера в то, что цены на жилье будут продолжать расти, побудили многих субстандартных заемщиков получить ипотечные кредиты с регулируемой процентной ставкой . Эти ипотечные кредиты привлекали заемщиков процентной ставкой ниже рыночной в течение определенного заранее определенного периода, за которой следовали рыночные процентные ставки на оставшуюся часть срока ипотеки.
Уровень владения жильем в США увеличился с 64% в 1994 году (приблизительно на том же уровне, что и с 1980 года) до рекордно высокого уровня в 69,2% в 2004 году . общий спрос на жилье, что привело к росту цен.
Заемщики, которые не смогут производить более высокие выплаты после окончания первоначального льготного периода, планировали рефинансировать свои ипотечные кредиты после года или двух повышения курса. В результате падения цен на жилье возможности заемщиков по рефинансированию стали более трудными. Заемщики, которые оказались не в состоянии избежать более высоких ежемесячных платежей за счет рефинансирования, начали объявлять дефолт.
Поскольку все больше заемщиков перестали платить по ипотечным кредитам, количество случаев потери права выкупа и предложения домов на продажу увеличилось. Это оказало понижательное давление на цены на жилье, что еще больше снизило капитал домовладельцев . Снижение выплат по ипотечным кредитам также снизило стоимость ценных бумаг, обеспеченных ипотекой , что подорвало чистую стоимость и финансовое здоровье банков. Этот порочный круг лежал в основе кризиса. [76]
К сентябрю 2008 года средние цены на жилье в США снизились более чем на 20% по сравнению с пиком середины 2006 года. [77] [78] Это значительное и неожиданное снижение цен на жилье означает, что многие заемщики имеют нулевой или отрицательный капитал в своих домах, а это означает, что их дома стоили меньше, чем их ипотечные кредиты. По состоянию на март 2008 года примерно 8,8 миллиона заемщиков – 10,8% всех домовладельцев – имели отрицательный капитал в своих домах, и, как полагают, к ноябрю 2008 года это число выросло до 12 миллионов. К сентябрю 2010 года 23% всех домов в США были стоит меньше, чем ипотечный кредит. [79]
У заемщиков в этой ситуации есть стимул объявить дефолт по своим ипотечным кредитам, поскольку ипотека обычно представляет собой долг без права регресса, обеспеченный имуществом. [80] Экономист Стэн Лейбовиц утверждал в Wall Street Journal, что, хотя только 12% домов имели отрицательный капитал, они составили 47% случаев потери права выкупа во второй половине 2008 года. Он пришел к выводу, что размер собственного капитала в доме был ключевым фактором. при обращении взыскания, а не тип кредита, кредитоспособность заемщика или платежеспособность. [81]
Увеличение темпов потери права выкупа увеличивает количество домов, выставленных на продажу. Количество новых домов, проданных в 2007 году, было на 26,4% меньше, чем в предыдущем году. К январю 2008 года объем непроданных новых домов в 9,8 раз превышал объем продаж в декабре 2007 года, что является самым высоким значением этого соотношения с 1981 года. [82] Кроме того, на продажу было выставлено почти четыре миллиона существующих домов, [83] из которых примерно 2,2 миллиона. были вакантны. [84]
Избыток непроданных домов снизил цены на жилье. По мере снижения цен все больше домовладельцев подвергались риску дефолта или потери права выкупа. Ожидается, что цены на жилье будут продолжать снижаться до тех пор, пока количество непроданных домов (пример избыточного предложения) не снизится до нормального уровня. [85] В отчете, опубликованном в январе 2011 года, говорится, что стоимость жилья в США упала на 26% по сравнению с пиком в июне 2006 года по ноябрь 2010 года, что больше, чем падение на 25,9% в период с 1928 по 1933 год, когда произошла Великая депрессия . [86]
С сентября 2008 года по сентябрь 2012 года в США было совершено около 4 миллионов обращений за выкупом. По состоянию на сентябрь 2012 года около 1,4 миллиона домов, или 3,3% всех домов с ипотекой, находились на той или иной стадии обращения взыскания по сравнению с 1,5 миллионами, или 3,5. %, в сентябре 2011 года. В сентябре 2012 года 57 000 домов были лишены права выкупа; это меньше, чем 83 000 в сентябре прошлого года, но значительно превышает средний показатель за 2000–2006 годы, составлявший 21 000 завершенных случаев потери права выкупа в месяц. [87]
Спекулятивные заимствования в сфере жилой недвижимости были названы фактором, способствующим кризису субстандартного ипотечного кредитования. [88] В 2006 году 22% купленных домов (1,65 млн единиц) были предназначены для инвестиционных целей, а еще 14% (1,07 млн единиц) были приобретены в качестве домов для отдыха. В 2005 году эти цифры составляли 28% и 12% соответственно. Другими словами, рекордный уровень – почти 40% купленных домов не предназначались для использования в качестве основного жилья. Дэвид Лерея, в то время главный экономист Национальной ассоциации риэлторов, заявил, что в 2006 году спад инвестиций в покупки был ожидаемым: «Спекулянты покинули рынок в 2006 году, что привело к падению инвестиционных продаж гораздо быстрее, чем на первичном рынке» . [89]
Цены на жилье почти удвоились в период с 2000 по 2006 год, что совершенно отличается от исторического роста цен примерно на уровне инфляции. Хотя дома традиционно не рассматривались как инвестиции, подлежащие спекуляции, во время жилищного бума такое поведение изменилось. Средства массовой информации широко сообщали о том, что кондоминиумы покупались во время строительства, а затем «перепродавались» с целью получения прибыли, хотя продавец никогда в них не жил. [90] Некоторые ипотечные компании выявили риски, присущие этой деятельности, еще в 2005 году, после выявления инвесторов, занимающих позиции с высокой долей заемных средств в нескольких объектах недвижимости. [91]
В одном исследовании NBER 2017 года утверждалось, что инвесторы в недвижимость (т. е. те, кто владеет более чем двумя домами) виноваты в кризисе больше, чем субстандартные заемщики: «Рост числа дефолтов по ипотечным кредитам во время кризиса был сконцентрирован в середине распределения кредитного рейтинга, и в основном приходится на инвесторов в недвижимость» и что «рост кредита в период с 2001 по 2007 год был сконцентрирован в сегменте премиум-класса, а задолженность перед заемщиками с высоким риском [субстандартного] была практически постоянной для всех категорий долга в течение этого периода». Авторы утверждают, что эта версия, движимая инвесторами, более точна, чем обвинение в кризисе заемщиков с низкими доходами и субстандартных кредитов. [8] В исследовании ФРС 2011 года был сделан аналогичный вывод: «В штатах, которые пережили крупнейшие жилищные бумы и спады, на пике рынка почти половина ипотечных кредитов была связана с инвесторами. собственности, инвесторы взяли на себя большее кредитное плечо, что способствовало более высокому уровню дефолтов». В исследовании ФРС сообщается, что доля выданных инвесторам ипотечных кредитов выросла с 25% в 2000 году до 45% в 2006 году в Аризоне, Калифорнии, Флориде и Неваде в целом, где рост цен на жилье во время пузыря (и снижение во время спада) был наиболее выраженным. В этих штатах уровень просрочек инвесторов вырос примерно с 15% в 2000 году до более 35% в 2007 и 2008 годах. [9]
Экономист Роберт Шиллер утверждал, что спекулятивные пузыри подпитываются «заразительным оптимизмом, на первый взгляд невосприимчивым к фактам, который часто проявляется, когда цены растут. Пузыри — это прежде всего социальные явления; пока мы не поймем и не займемся психологией, которая их подпитывает, они будут продолжайте формироваться». [92] Кейнсианский экономист Хайман Мински описал, как спекулятивные заимствования способствовали росту долга и возможному падению стоимости активов. [93]
Уоррен Баффет свидетельствовал Комиссии по расследованию финансового кризиса : «Это был величайший пузырь, который я когда-либо видел в своей жизни... Вся американская общественность в конечном итоге оказалась охвачена убеждением, что цены на жилье не могут резко упасть». [46]
За годы, предшествовавшие кризису, поведение кредиторов резко изменилось. Кредиторы предлагали все больше и больше кредитов заемщикам с более высоким риском, [6] [94] включая нелегальных иммигрантов . [95] Стандарты кредитования особенно ухудшились в период с 2004 по 2007 год, поскольку доля рынка ипотечного кредитования государственных предприятий (GSE) (т.е. доля Fannie Mae и Freddie Mac , которые специализировались на обычных, соответствующих требованиям , не субстандартных ипотечных кредитах) снизилась, а частные доля секьюритизаторов выросла, составив более половины секьюритизации ипотечных кредитов. [6]
Субстандартная ипотека выросла с 5% от общего числа выданных (35 миллиардов долларов) в 1994 году [96] [97] до 20% (600 миллиардов долларов) в 2006 году. [97] [98] [99] Еще один индикатор «классического» бума – Спад кредитного цикла заключался в сужении разницы между процентными ставками по субстандартным и первоклассным ипотечным кредитам («надбавка по субстандартным ипотечным кредитам») в период с 2001 по 2007 год. [100]
Помимо рассмотрения заемщиков с более высоким риском, кредиторы предлагали все более рискованные варианты кредитов и стимулы для заимствований. В 2005 году средний первоначальный взнос для покупателей жилья, впервые покупающих жилье, составлял 2%, при этом 43% этих покупателей вообще не вносили первоначальный взнос. [101] Для сравнения, в Китае требования к первоначальному взносу превышают 20%, а для неосновного жилья суммы выше. [102]
Чтобы создать больше ипотечных кредитов и большего количества ценных бумаг, правила квалификации ипотечных кредитов становились все более мягкими. Во-первых, кредиты «заявленный доход, подтвержденные активы» (SIVA) заменили подтверждение дохода «заявлением» о нем. Затем кредиты «без дохода, подтвержденные активы» (NIVA) устранили требования к подтверждению занятости. Заемщикам нужно было только предъявить подтверждение наличия денег на своих банковских счетах. «Нет дохода, нет активов» (NINA) или кредиты ниндзя устранили необходимость доказывать или даже указывать какие-либо принадлежащие активы. Все, что требовалось для ипотеки, — это кредитный рейтинг. [103]
Виды ипотеки также стали более рискованными. Ипотека с регулируемой процентной ставкой (ARM) позволяла домовладельцу выплачивать только проценты (а не основную сумму) по ипотеке в течение первоначального «пробного» периода. Еще более льготным оказался кредит с «вариантом оплаты», при котором домовладелец имеет возможность производить ежемесячные платежи, которые даже не покрывают проценты за первый двух- или трехлетний первоначальный период кредита. Почти один из 10 ипотечных заемщиков в 2005 и 2006 годах брал эти «опционные» кредиты ARM, [72] и, по оценкам, одна треть ARM, выданных в период с 2004 по 2006 год, имела «тизерные» ставки ниже 4%. По истечении начального периода ежемесячные платежи могут удвоиться [97] или даже утроиться. [104]
Доля субстандартных кредитов ARM, выданных людям с кредитным рейтингом, достаточно высоким, чтобы претендовать на обычные ипотечные кредиты на более выгодных условиях, увеличилась с 41% в 2000 году до 61% к 2006 году. Кроме того, ипотечные брокеры в некоторых случаях получали стимулы от кредиторов предлагать субстандартные ипотечные кредиты ARM. даже тем, чьи кредитные рейтинги заслуживают соответствующего (т. е. не субстандартного) кредита. [105]
В период бума стандарты ипотечного андеррайтинга резко снизились. Использование автоматизированных утверждений по кредитам позволило выдавать кредиты без соответствующей проверки и документации. [106] В 2007 году 40% всех субстандартных кредитов были получены в результате автоматического андеррайтинга. [107] [108] Председатель Ассоциации ипотечных банкиров заявил, что ипотечные брокеры, хотя и получают прибыль от бума ипотечного кредитования, не делают достаточно, чтобы проверить, могут ли заемщики погасить долг. [109] Ипотечное мошенничество со стороны кредиторов и заемщиков значительно возросло. [110]
В январе 2011 года Комиссия по расследованию финансового кризиса сообщила, что многие ипотечные кредиторы приняли на веру квалификацию нетерпеливых заемщиков, часто с «сознательным игнорированием» платежеспособности заемщика. Почти 25% всех ипотечных кредитов, выданных в первой половине 2005 года, были кредитами «только под проценты». В том же году 68% кредитов «варианта ARM», выданных Countrywide Financial и Washington Mutual, предъявляли низкие требования к документации или вообще не требовали ее. [72]
По крайней мере, одно исследование показало, что снижение стандартов было вызвано переходом секьюритизации ипотечных кредитов от жестко контролируемой дуополии к конкурентному рынку, на котором инициаторы ипотечных кредитов имели наибольшее влияние. [6] Худшие годы ипотечного кредитования совпали с периодами, в течение которых спонсируемые государством предприятия (в частности, Fannie Mae и Freddie Mac) были наиболее слабыми, а инициаторы ипотечных кредитов и секьюритизаторы частных торговых марок были наиболее сильными. [6]
В программе, удостоенной премии Пибоди , корреспонденты NPR рассмотрели вопрос о том, почему существует рынок некачественных секьюритизаций частных торговых марок. Они утверждали, что «Гигантский пул денег» (представленный 70 триллионами долларов в мировых инвестициях с фиксированным доходом) стремился к более высокой доходности, чем те, которые предлагались казначейскими облигациями США в начале десятилетия. Кроме того, с 2000 по 2007 год размер этого денежного пула увеличился примерно вдвое, однако предложение относительно безопасных, приносящих доход инвестиций росло не так быстро. Инвестиционные банки на Уолл-стрит ответили на этот спрос финансовыми инновациями , такими как ценные бумаги, обеспеченные ипотекой (MBS) и обеспеченные долговые обязательства (CDO), которым рейтинговые агентства присвоили безопасные рейтинги.
По сути, Уолл-стрит связала этот пул денег с ипотечным рынком в США, при этом огромные комиссионные начислялись всем участникам цепочки поставок ипотечных кредитов, от ипотечного брокера, продающего кредиты, до небольших банков, которые финансировали брокеров, до гигантских инвестиционных компаний. за ними стоят банки. Примерно к 2003 году предложение ипотечных кредитов, выданных по традиционным стандартам кредитования, было исчерпано. Однако продолжающийся высокий спрос на MBS и CDO начал снижать стандарты кредитования, пока ипотечные кредиты все еще можно было продавать по цепочке поставок. В конце концов, этот спекулятивный пузырь оказался нежизнеспособным. NPR описало это так: [111]
Проблема заключалась в том, что, хотя цены на жилье зашкаливали, люди больше не зарабатывали денег. С 2000 по 2007 год средний доход домохозяйства оставался неизменным. И чем больше росли цены, тем более хрупким становилось все это. Независимо от того, насколько мягкими были стандарты кредитования, независимо от того, сколько экзотических ипотечных продуктов было создано, чтобы втиснуть людей в дома, которые они не могли себе позволить, независимо от того, что делала ипотечная машина, люди просто не могли ее развернуть. К концу 2006 года средний дом стоил почти в четыре раза больше, чем зарабатывал средняя семья. Исторически это было от двух до трех раз. И ипотечные кредиторы заметили то, чего они почти никогда раньше не видели. Люди закрывали дом, подписывали все документы по ипотеке, а затем не выплачивали самый первый платеж. Ни потери работы, ни неотложной медицинской помощи, они оказались под водой еще до того, как начали. И хотя никто не мог этого услышать, вероятно, это был момент, когда лопнул один из крупнейших спекулятивных пузырей в американской истории.
У субстандартных заемщиков обычно ухудшается кредитная история и снижается платежеспособность. Субстандартные кредиты имеют более высокий риск дефолта , чем кредиты, выданные первоклассным заемщикам. [112] Если заемщик не вносит своевременные выплаты по ипотечному кредиту поставщику услуг по кредиту (банку или другой финансовой фирме), кредитор может завладеть имуществом в процессе, называемом обращением взыскания .
По состоянию на март 2007 года стоимость американских субстандартных ипотечных кредитов оценивалась в 1,3 триллиона долларов США (~ 1,78 триллиона долларов США в 2022 году) [113] , при этом в обращении находились более 7,5 миллионов субстандартных ипотечных кредитов первого залога . [114] В период с 2004 по 2006 год доля субстандартных ипотечных кредитов по отношению к общему количеству выданных колебалась в пределах 18–21% по сравнению с менее чем 10% в 2001–2003 годах и в течение 2007 года. [115] [116] Большинство субстандартных ипотечных кредитов было выдано. В Калифорнии. [117] Бум ипотечного кредитования, включая субстандартное кредитование, также был вызван быстрым расширением числа небанковских независимых ипотечных инициаторов, которые, несмотря на свою меньшую долю (около 25% в 2002 году) на рынке, внесли свой вклад примерно в 50% увеличение ипотечных кредитов в период с 2003 по 2005 год. [118] В третьем квартале 2007 года субстандартные кредиты ARM, составляющие лишь 6,9% непогашенных ипотечных кредитов США, также составляли 43% случаев потери права выкупа, которые начались в этом квартале. [119]
К октябрю 2007 года примерно 16% субстандартных ипотечных кредитов с регулируемой ставкой (ARM) либо просрочены на 90 дней, либо кредитор начал процедуру обращения взыскания , что примерно в три раза превышает показатель 2005 года . [120] К январю 2008 года уровень просрочек вырос до 21% [121] , а к маю 2008 г. она составила 25%. [122]
По данным RealtyTrac , стоимость всех непогашенных жилищных ипотечных кредитов, которые американские домохозяйства должны приобрести для приобретения жилья максимум четырьмя семьями, составила 9,9 триллиона долларов США на конец 2006 года и 10,6 триллиона долларов США на середину 2008 года. [123] В течение 2007 года , кредиторы начали процедуры взыскания почти 1,3 миллиона объектов недвижимости, что на 79% больше, чем в 2006 году . Увеличение на 21% по сравнению с 2008 годом. [126]
К августу 2008 года 9,2% всех непогашенных ипотечных кредитов в США были либо просроченными, либо находились под угрозой выкупа. [127] К сентябрю 2009 года этот показатель вырос до 14,4%. [128] В период с августа 2007 г. по октябрь 2008 г. 936 439 домов в США были лишены права выкупа. [129] Потеря права выкупа сконцентрирована в отдельных штатах как с точки зрения количества, так и скорости обращений за выкупом. [130] На долю десяти штатов пришлось 74% заявок на выкуп закладных в 2008 году; две верхние (Калифорния и Флорида) составили 41%. В девяти штатах средний уровень потери права выкупа по стране превысил 1,84% домохозяйств. [131]
«ФБР определяет ипотечное мошенничество как «намеренное искажение фактов, введение в заблуждение или упущение со стороны заявителя или других заинтересованных сторон, на которое опирается кредитор или андеррайтер для предоставления финансирования, покупки или страхования ипотечного кредита»» [132] . ] В 2004 году Федеральное бюро расследований предупредило об «эпидемии» ипотечного мошенничества, важном кредитном риске нестандартного ипотечного кредитования, который, по их словам, может привести к «проблеме, которая может иметь такое же воздействие, как ссудно-сберегательный кризис». . [133] [134] [135] [136] Несмотря на это, администрация Буша не позволила штатам расследовать и преследовать хищнических кредиторов, ссылаясь на банковский закон 1863 года, «чтобы выдавать формальные заключения, отменяющие все государственные законы о хищническом кредитовании, тем самым делая их недействующими». " [137]
В январе 2011 года Комиссия по расследованию финансового кризиса сообщила, что: «... ипотечное мошенничество... процветало в условиях падения стандартов кредитования и слабого регулирования. аффилированные лица, связанные с мошенничеством с ипотечными кредитами, выросли в 20 раз в период с 1996 по 2005 год, а затем снова увеличились более чем вдвое в период с 2005 по 2009 год. По данным одного исследования, потери в результате мошенничества с ипотечными кредитами, выданными в период с 2005 по 2007 год, составляют 112 миллиардов долларов.
Кредиторы выдавали кредиты, которые, как они знали, заемщики не могли себе позволить, и это могло привести к огромным потерям для инвесторов в ипотечные ценные бумаги» [ 72 ] .
Комиссия по расследованию финансового кризиса сообщила в январе 2011 года:
В начале 20-го века мы создали ряд защитных мер – Федеральную резервную систему в качестве кредитора последней инстанции , федеральное страхование вкладов, обширные правила – чтобы обеспечить защиту от паники, которая регулярно преследовала банковскую систему Америки в 19-м веке. век. Тем не менее, за последние 30 с лишним лет мы допустили рост теневой банковской системы – непрозрачной и обремененной краткосрочной задолженностью – которая соперничала по размеру с традиционной банковской системой. Ключевые компоненты рынка – например, многотриллионный рынок репо-кредитования, внебалансовые предприятия и использование внебиржевых деривативов – были скрыты от глаз без защиты, которую мы создали для предотвращения финансовых кризисов. . У нас была финансовая система 21-го века с гарантиями 19-го века. [72]
В своей речи в июне 2008 года президент Федерального резервного банка Нью-Йорка Тимоти Гайтнер , который позже стал министром финансов, возложил значительную вину за замораживание кредитных рынков на «набег» на предприятия «параллельной» банковской системы, а также называется теневой банковской системой . Эти организации стали иметь решающее значение для кредитных рынков, поддерживающих финансовую систему, но не подвергались такому же регулирующему контролю, как депозитарные банки. Кроме того, эти предприятия были уязвимы, поскольку они брали краткосрочные займы на ликвидных рынках для покупки долгосрочных, неликвидных и рискованных активов. Это означало, что сбои на кредитных рынках заставят их подвергнуться быстрому сокращению доли заемных средств , что приведет к продаже их долгосрочных активов по заниженным ценам. [26]
По словам нобелевского лауреата по экономике Пола Кругмана , репо и другие формы теневого банкинга составляют примерно 60% «общей банковской системы США» . [139] Гайтнер описал его «сущности»:
В начале 2007 года коммерческие бумаги , обеспеченные активами, структурированные инвестиционные инструменты, привилегированные ценные бумаги с аукционной ставкой, облигации с тендерными опционами и векселя до востребования с плавающей ставкой, имели совокупный размер активов примерно 2,2 триллиона долларов США (~ 3,01 триллиона долларов США в 2022 году). Активы, профинансированные за ночь в рамках трехстороннего репо, выросли до $2,5 трлн. Активы хедж-фондов выросли примерно до $1,8 трлн. Совокупные балансы пяти крупнейших инвестиционных банков того времени составляли 4 триллиона долларов. Для сравнения, совокупные активы пяти крупнейших банковских холдингов США на тот момент составляли чуть более 6 триллионов долларов, а совокупные активы всей банковской системы — около 10 триллионов долларов.
Он заявил, что «совместный эффект этих факторов привел к тому, что финансовая система стала уязвимой для самоусиливающихся цен на активы и кредитных циклов». [26] Кругман назвал бегство из теневой банковской системы «сердцевиной того, что произошло», вызвавшего кризис.
Поскольку теневая банковская система расширилась и стала конкурировать или даже превосходить по значимости традиционную банковскую систему, политики и правительственные чиновники должны были осознать, что они воссоздают тот тип финансовой уязвимости, которая сделала возможной Великую депрессию – и они должны были отреагировать расширением регулирования и сеть финансовой безопасности для покрытия этих новых институтов. Влиятельные фигуры должны были провозгласить простое правило: все, что делает то же, что и банк, все, что необходимо спасать в кризисы, как это делают банки, должно регулироваться как банк.
Он назвал это отсутствие контроля «злонамеренным пренебрежением». [140] [141]
Рынки секьюритизации, поддерживаемые теневой банковской системой, начали закрываться весной 2007 года и практически закрылись осенью 2008 года. Таким образом, более трети частных кредитных рынков стали недоступными в качестве источника средств. [142] По данным Института Брукингса , традиционная банковская система не имеет капитала, чтобы закрыть этот разрыв по состоянию на июнь 2009 года: «Потребуется несколько лет высоких прибылей, чтобы создать достаточный капитал для поддержки этого дополнительного объема кредитования». Авторы также указывают, что некоторые формы секьюритизации «вероятно исчезнут навсегда, став результатом чрезмерно мягких условий кредитования». [143]
Экономист Гэри Гортон писал в мае 2009 года:
В отличие от исторической банковской паники XIX и начала XX веков, нынешняя банковская паника является массовой, а не розничной. В предыдущих эпизодах вкладчики бежали в свои банки и требовали наличные в обмен на свои текущие счета. Неспособная удовлетворить эти требования, банковская система стала неплатежеспособной. Нынешняя паника привела к тому, что финансовые фирмы «набегали» на другие финансовые фирмы, не продлевая соглашения о продаже и обратном выкупе (репо) или не увеличивая маржу репо («стрижка»), что вызывало массовое сокращение доли заемных средств и приводило к неплатежеспособности банковской системы. [25]
Председатель ФРС Бен Бернанке заявил в интервью FCIC в 2009 году, что 12 из 13 крупнейших финансовых учреждений США находились под угрозой банкротства в 2008 году. В отчете FCIC не указано, какая из 13 фирм, по мнению Бернанке, не находится в опасности. неудачи. [144]
Экономист Марк Занди дал показания Комиссии по расследованию финансового кризиса в январе 2010 года:
Рынки секьюритизации также остаются ослабленными, поскольку инвесторы ожидают увеличения потерь по кредитам. Инвесторы также не уверены в предстоящих изменениях в законодательстве и правилах бухгалтерского учета, а также в реформах регулирования. Выпуск частных облигаций, состоящих из жилых и коммерческих ценных бумаг, обеспеченных ипотекой, ценных бумаг, обеспеченных активами, и CDO достиг своего пика в 2006 году и составил около 2 триллионов долларов США. В 2009 году объем частного выпуска составил менее 150 миллиардов долларов США, и почти все они были обеспечены активами. Выпуск поддержан программой TALF Федеральной резервной системы для помощи кредиторам кредитных карт, автомобилей и малого бизнеса. Выпуск жилых и коммерческих ценных бумаг с ипотечным покрытием и CDO остается бездействующим. [145]
Журнал The Economist сообщил в марте 2010 года: «Bear Stearns и Lehman Brothers были небанковскими организациями, которые пострадали от молчаливого бегства среди панических кредиторов однодневного РЕПО , многие из которых представляли собой фонды денежного рынка, неуверенные в качестве секьюритизированного залога, который они держали. погашение этих фондов после банкротства Lehman заморозило краткосрочное финансирование крупных фирм». [146]
Секьюритизация – объединение банковских кредитов в пакеты для создания обращающихся облигаций – началась в ипотечной отрасли в 1970-х годах, когда спонсируемые государством предприятия (GSE) начали объединять относительно безопасные, традиционные, « соответствующие » или «простые» ипотечные кредиты, создавать « обеспеченные ипотекой» ценных бумаг » (MBS) из пула, продать их инвесторам, гарантируя эти ценные бумаги/облигации от дефолта по базовым ипотечным кредитам. [6] [147] Эта модель «от начала до распределения» имела преимущества перед старой моделью «от происхождения до удержания», [148] где банк выдавал кредит заемщику/домовладельцу и сохранял кредит (по умолчанию). риск. Секьюритизация исключила кредиты из балансов банка, что позволило банку продолжать соблюдать законы о требованиях к капиталу. Дополнительные кредиты могут быть выданы на доходы от продажи MBS. Ликвидность национального и даже международного ипотечного рынка позволяла капиталу течь туда, где ипотека пользовалась спросом и не хватало финансирования . Однако секьюритизация создала моральный риск : банку/учреждению, выдающему кредит, больше не нужно было беспокоиться о том, будет ли ипотека погашена [149] – давая им стимул обрабатывать ипотечные сделки, но не обеспечивая их кредитное качество. [150] [151] Банкиров больше не было рядом, чтобы решать проблемы заемщиков и минимизировать дефолты в ходе ипотечного кредитования. [152]
Учитывая высокие первоначальные взносы и кредитные рейтинги соответствующих ипотечных кредитов, используемых GSE, эта опасность была минимальной. [153] Однако инвестиционные банки хотели выйти на рынок и избежать конкуренции с GSE. [149] Они сделали это, развивая ценные бумаги, обеспеченные ипотекой, на более рискованном рынке субстандартного субстандартного и альтернативного кредитования . В отличие от GSE [154] эмитенты, как правило, не гарантировали ценные бумаги от дефолта по базовым ипотечным кредитам. [6]
Что действительно сделали эти «частные торговые марки» или «неагентские» создатели, так это использовали « структурированное финансирование » для создания ценных бумаг. Структурирование включало «разбиение» объединенных ипотечных кредитов на «транши», каждый из которых имел разный приоритет в ежемесячном или квартальном потоке основной суммы и процентов. [155] [156] Транши сравнивали с «ведрами», собирающими «воду» основной суммы долга и процентов. Более старшие ведра не делились водой с теми, кто находился внизу, пока не наполнялись до краев и не переливались через край. [157] Это придало верхним корзинам/траншам значительную кредитоспособность (теоретически), что позволило бы получить высшие кредитные рейтинги «тройной А», что сделало их пригодными для продажи на денежном рынке и пенсионным фондам , которые в противном случае не занимались бы субстандартными ипотечными ценными бумагами.
Чтобы использовать транши MBS с более низким приоритетом окупаемости, которые не могут иметь рейтинг тройного А и которые консервативный рынок с фиксированным доходом не будет покупать, инвестиционные банки разработали еще одну ценную бумагу, известную как обеспеченные долговые обязательства (CDO). Хотя рынок CDO был меньше, он имел решающее значение, поскольку, если не были найдены покупатели для траншей, не относящихся к тройному А или «мезонинных» траншей, вообще было бы невыгодно выпускать ценные бумаги, обеспеченные ипотекой. [158] [159] Эти CDO объединили оставшиеся транши с рейтингами BBB, A- и т. д. и создали новые транши – от 70% [160] до 80% [161] из которых рейтинговые агентства получили рейтинг тройной А. Оставшиеся 20–30% мезонинных траншей иногда скупались другими CDO для создания так называемых « CDO-Squared » ценных бумаг, которые также давали транши с рейтингом в основном тройной А. [162]
Позже некоторые бизнес-журналисты назвали этот процесс «отмыванием рейтингов» [163] или способом превращения «отбросов в золото» [164] , но в то время он оправдывался верой в то, что цены на жилье всегда будут расти. [165] [166] Модель , используемая андеррайтерами, рейтинговыми агентствами и инвесторами для оценки вероятности дефолта по ипотечным кредитам, была основана на истории кредитно-дефолтных свопов , которая, к сожалению, началась «менее десяти лет назад, в период, когда цены на жилье резко выросли» . [167]
Кроме того, модель, которая постулировала, что корреляция рисков дефолта среди кредитов в пулах секьюритизации может быть измерена простым, стабильным и понятным числом, подходящим для управления рисками или оценки [167] – также претендует на то, чтобы показать, что ипотечные кредиты в пулах CDO были хорошо диверсифицированы или «некоррелированы». Например, считалось, что дефолты по ипотечным кредитам в Орландо не оказывают влияния на рынок недвижимости в Лагуна-Бич по всей стране, то есть не коррелируют с ним . Когда цены скорректировались (т.е. пузырь лопнул), возникших в результате дефолтов оказалось не только больше, чем прогнозировалось, но и гораздо более коррелированные. [167]
Еще одной инновационной ценной бумагой, подвергшейся критике после того, как лопнул пузырь, стали синтетические CDO . Синтетические CDO дешевле и проще в создании, чем первоначальные «наличные» CDO, они не обеспечивали финансирование жилищного строительства, а инвесторы, покупавшие синтетические CDO, фактически обеспечивали страховку (в форме «свопов кредитного дефолта») от дефолта по ипотеке. Ипотечные кредиты, которые они застраховали, представляли собой «наличные» CDO, на которые «ссылались» синтетики. Таким образом, вместо того, чтобы предоставлять инвесторам выплаты процентов и основной суммы долга из траншей MBS, выплаты были эквивалентны страховым взносам от страховых «покупателей». [168] Если упомянутые CDO объявили дефолт, инвесторы потеряли свои инвестиции, которые были выплачены покупателям страховок. [169]
В отличие от настоящего страхования, кредитно-дефолтные свопы не регулировались, чтобы гарантировать, что поставщики имеют резервы для оплаты расчетов или что покупатели владеют недвижимостью (MBS), которую они страхуют, т.е. не просто делают ставку на дефолт по ценной бумаге. [170] Поскольку синтетика «ссылается» на другой (наличный) CDO, можно заставить более одной – а на самом деле множество – синтетиков ссылаться на один и тот же оригинал, умножая эффект в случае дефолта по ссылочной ценной бумаге. [171] [172] Как и в случае с MBS и другими CDO, рейтинги «больших частей» [173] синтетических ценных бумаг имели решающее значение для успеха ценных бумаг из-за незнания покупателей/инвесторов о рынке ипотечных ценных бумаг и доверия к ним. рейтинги кредитных рейтинговых агентств. [174]
Секьюритизация начала набирать обороты в середине 1990-х годов. Общий объем выпущенных ценных бумаг с ипотечным покрытием почти утроился в период с 1996 по 2007 год и составил 7,3 триллиона долларов США. Секьюритизированная доля субстандартных ипотечных кредитов (т.е. тех, которые были переданы сторонним инвесторам через MBS) увеличилась с 54% в 2001 году до 75% в 2006 году. [100] В середине 2000-х годов, когда рынок жилья достиг своего пика, рынок секьюритизации GSE доля резко снизилась, в то время как секьюритизация субстандартных ипотечных кредитов с более высоким риском и частных марок ипотечных кредитов Alt-A резко выросла. [6] Поскольку дефолты по ипотечным кредитам начали расти, это было среди ипотечных кредитов, секьюритизированных частными банками. Ипотечные кредиты GSE – секьюритизированные или нет – продолжали работать лучше, чем остальной рынок. [6] [175] Восстанавливая слабину на сокращающемся рынке CDO, [176] синтетика стала доминирующей формой CDO к 2006 году, [177] оценивалась « условно » [178] примерно в 5 триллионов долларов. [177]
К осени 2008 года, когда рынок секьюритизации «застопорился» и инвесторы «больше не давали кредиты по любой цене», секьюритизированное кредитование составляло около 10 триллионов долларов из примерно 25 триллионов долларов американского кредитного рынка (то есть то, что «американские домовладельцы, потребители и корпорации задолжали»). [142] [143] В феврале 2009 года Бен Бернанке заявил, что рынки секьюритизации остаются фактически закрытыми, за исключением соответствующих ипотечных кредитов, которые могут быть проданы Fannie Mae и Freddie Mac. [179]
По словам экономиста А. Майкла Спенса : «Когда ранее некоррелированные риски смещаются и становятся сильно коррелированными… модели диверсификации терпят неудачу». «Важная задача на будущее — лучше понять эту динамику как аналитическую основу системы раннего предупреждения о финансовой нестабильности». [180]
Критикуя аргумент о том, что комплексная структурированная секьюритизация инвестиций сыграла важную роль в ипотечном кризисе, Пол Кругман указывает, что фирмы Уолл-стрит, выпускающие ценные бумаги, «держали самые рискованные активы на своих счетах», и что ни один из столь же катастрофических пузырей в европейском жилищном секторе или В коммерческой недвижимости США использовались ценные бумаги со сложной структурой. Кругман согласен с тем, что «спорным является то, что финансовые инновации... распространили крах на финансовые учреждения по всему миру», а присущая им фрагментация кредитов сделала «очистку» после пузырей путем пересмотра долговых обязательств чрезвычайно трудной. [139]
В январе 2011 года Комиссия по расследованию финансового кризиса сообщила, что: «С 1978 по 2007 год сумма долга финансового сектора выросла с 3 триллионов долларов до 36 триллионов долларов, что более чем вдвое превышает долю валового внутреннего продукта. К 2005 году 10 крупнейших коммерческих банков США владели 55% активов отрасли, что более чем вдвое превысило уровень 1990 года. Накануне кризиса 2006 года прибыль финансового сектора составляла 27% всей прибыли корпораций в США по сравнению с 15% в 1980 году». [72]
Многие финансовые учреждения , в частности инвестиционные банки , выпустили большие объемы долговых обязательств в течение 2004–2007 годов и инвестировали полученные доходы в ценные бумаги, обеспеченные ипотекой (MBS), по сути делая ставку на то, что цены на жилье будут продолжать расти, и что домохозяйства будут продолжать зарабатывать свои деньги. ипотечные платежи. Заимствование под более низкую процентную ставку и инвестирование доходов под более высокую процентную ставку является формой финансового рычага . Это аналогично тому, как человек берет вторую ипотеку на свое жилье, чтобы инвестировать в фондовый рынок. Эта стратегия оказалась прибыльной во время жилищного бума, но привела к большим потерям, когда цены на жилье начали снижаться и начался дефолт по ипотечным кредитам. Начиная с 2007 года финансовые учреждения и индивидуальные инвесторы, владеющие MBS, также понесли значительные убытки из-за невыплат по ипотечным кредитам и, как следствие, снижения стоимости MBS. [181]
Решение Комиссии по ценным бумагам и биржам США (SEC) 2004 года , связанное с правилом чистого капитала, позволило инвестиционным банкам США выпускать значительно больше долговых обязательств, которые затем использовались для покупки MBS. В 2004–2007 годах каждый из пяти крупнейших инвестиционных банков США значительно увеличил свой финансовый рычаг (см. диаграмму), что увеличило их уязвимость к снижению стоимости MBS. Эти пять учреждений сообщили о задолженности на сумму более 4,1 триллиона долларов за 2007 финансовый год, что составляет около 30% номинального ВВП США за 2007 год. с 2004 по 2006 год, частично за счет финансирования инвестиционных банков. [115] [116]
В течение 2008 года три крупнейших инвестиционных банка США либо обанкротились ( Lehman Brothers ), либо были проданы по бросовой цене другим банкам ( Bear Stearns и Merrill Lynch ). Эти неудачи усилили нестабильность в мировой финансовой системе . Остальные два инвестиционных банка, Morgan Stanley и Goldman Sachs , решили стать коммерческими банками, тем самым подвергнув себя более строгому регулированию. [182] [183]
За годы, предшествовавшие кризису, четыре крупнейших банка-депозитария США перевели забалансовые активы и пассивы на сумму около 5,2 триллиона долларов США в компании специального назначения или другие организации теневой банковской системы . Это позволило им, по сути, обойти существующие правила, касающиеся минимальных коэффициентов достаточности капитала, тем самым увеличив кредитное плечо и прибыль во время бума, но увеличив потери во время кризиса. Новое руководство по бухгалтерскому учету потребует от них вернуть некоторые из этих активов в свои балансы в течение 2009 года, что значительно снизит их коэффициент достаточности капитала. По оценкам одного информационного агентства, эта сумма составляет от 500 миллиардов до 1 триллиона долларов. Этот эффект рассматривался как часть стресс-тестов, проведенных правительством в 2009 году. [184]
Мартин Вольф писал в июне 2009 года: «...огромная часть того, что банки делали в начале этого десятилетия – внебалансовые механизмы, деривативы и сама «теневая банковская система» – заключалась в том, чтобы найти способ регулирование раунда». [185]
Контрольно-ревизионная служба штата Нью-Йорк сообщила, что в 2006 году руководители Уолл-стрит получили домой бонусы на общую сумму 23,9 миллиарда долларов (~33,5 миллиарда долларов в 2022 году). «Трейдеры с Уолл-стрит думали о бонусе в конце года, а не о долгосрочном здоровье своей фирмы. -срочные обязательства. Самым убедительным свидетельством является то, что большинство людей на вершине банков на самом деле не понимали, как эти [инвестиции] работали». [62] [186]
Поощрительная компенсация трейдеров была сосредоточена на комиссиях, получаемых от сборки финансовых продуктов, а не на эффективности этих продуктов и прибыли, полученной с течением времени. Их бонусы были сильно смещены в сторону денежных средств, а не акций, и не подлежали « возврату » (взысканию бонуса с сотрудника фирмой) в случае, если созданные MBS или CDO не оправдали себя. Кроме того, повышенный риск (в виде финансового рычага), принятый на себя крупными инвестиционными банками, не был должным образом учтен при вознаграждении топ-менеджеров. [187]
Кредитно-дефолтные свопы (CDS) — это финансовые инструменты, используемые в качестве хеджирования и защиты держателей долговых обязательств, в частности инвесторов MBS, от риска дефолта или спекулянтов для получения прибыли от дефолта. Поскольку чистая стоимость банков и других финансовых учреждений ухудшилась из-за убытков, связанных с субстандартными ипотечными кредитами, возросла вероятность того, что тем, кто обеспечивает защиту, придется платить своим контрагентам. Это создало неопределенность во всей системе, поскольку инвесторы задавались вопросом, какие компании должны будут платить, чтобы покрыть дефолт по ипотеке.
Как и все свопы и другие производные финансовые инструменты , CDS можно использовать либо для хеджирования рисков (в частности, для страхования кредиторов от дефолта), либо для получения прибыли от спекуляций. Объем непогашенных CDS увеличился в 100 раз с 1998 по 2008 год, при этом оценки долга, покрываемого контрактами CDS, по состоянию на ноябрь 2008 года варьировались от 33 до 47 триллионов долларов США. [188] : 73 CDS слабо регулируются, в основном из-за Закона о модернизации товарных фьючерсов 2000 года . По состоянию на 2008 год не существовало центральной клиринговой палаты , которая могла бы выполнять CDS в случае, если сторона CDS окажется неспособной выполнить свои обязательства по контракту CDS. Требуемое раскрытие обязательств, связанных с CDS, подверглось критике как неадекватное. Страховые компании, такие как American International Group (AIG), MBIA и Ambac , столкнулись с понижением рейтингов, поскольку широко распространенные дефолты по ипотечным кредитам увеличили их потенциальную подверженность потерям по CDS. Этим фирмам пришлось получить дополнительные средства (капитал) для компенсации этого риска. Наличие у AIG CDS, застраховавших MBS на сумму 440 миллиардов долларов, привело к тому, что она обратилась за помощью к федеральному правительству и получила ее. [189] В 2008–2009 годах монолайновые страховые компании прекратили свою деятельность.
Когда в сентябре 2008 года инвестиционный банк Lehman Brothers обанкротился, существовала большая неопределенность относительно того, какие финансовые фирмы будут обязаны выполнять контракты CDS по его облигациям на сумму 600 миллиардов долларов (~ 805 миллиардов долларов в 2022 году). [190] [191] Крупные убытки Merrill Lynch в 2008 году были частично объяснены падением стоимости ее нехеджированного портфеля обеспеченных долговых обязательств (CDO) после того, как AIG прекратила предлагать CDS на CDO Merrill. Утрата доверия торговых партнеров к платежеспособности Merrill Lynch и ее способности рефинансировать свой краткосрочный долг привела к ее приобретению Bank of America . [192] [193]
Экономист Джозеф Стиглиц резюмировал, как кредитно-дефолтные свопы способствовали системному краху: «При таком сложном переплетении ставок огромной величины никто не мог быть уверен в финансовом положении кого-либо еще – или даже в своем собственном положении. рынки замерли». [194]
Автор Майкл Льюис писал, что CDS позволяли спекулянтам делать ставки на одни и те же ипотечные облигации и CDO. Это аналогично разрешению многим людям покупать страховку на один и тот же дом. Спекулянты, покупавшие страховку CDS, делали ставку на то, что произойдут значительные дефолты, в то время как продавцы (такие как AIG ) были уверены, что этого не произойдет. Теоретически бесконечная сумма может быть поставлена на одни и те же ценные бумаги, связанные с жильем, при условии, что будут найдены покупатели и продавцы CDS. [195]
Производные финансовые инструменты, такие как CDS, не регулировались или почти не регулировались. Несколько источников отметили неспособность правительства США контролировать или даже требовать прозрачности финансовых инструментов , известных как деривативы . [196] [197] [198] В статье-расследовании 2008 года, опубликованной в The Washington Post, было обнаружено, что ведущие правительственные чиновники того времени (председатель Совета Федеральной резервной системы Алан Гринспен , министр финансов Роберт Рубин и председатель Комиссии по ценным бумагам и биржам США Артур Левитт ) яростно выступали против любого регулирования деривативов. . В 1998 году Бруксли Э. Борн , глава Комиссии по торговле товарными фьючерсами , представил программный документ с просьбой высказать мнение регулирующих органов, лоббистов и законодателей по вопросу о том, следует ли сообщать о деривативах, продавать их через центральный механизм или же следует требоваться от своих покупателей. Гринспен, Рубин и Левитт оказали на нее давление, чтобы она отозвала газету, а Гринспен убедил Конгресс принять резолюцию, запрещающую CFTC регулировать деривативы еще на шесть месяцев – когда истечет срок полномочий Борна. [197] В конечном итоге именно крах особого вида деривативов, ценных бумаг, обеспеченных ипотекой , спровоцировал экономический кризис 2008 года. [198]
Кроме того, Чикагское общественное радио, Huffington Post и ProPublica сообщили в апреле 2010 года, что участники рынка, в том числе хедж-фонд Magnetar Capital , поощряют создание CDO, содержащих ипотечные кредиты низкого качества, чтобы они могли делать ставки против них, используя CDS. NPR сообщило, что Magnetar поощрял инвесторов покупать CDO, одновременно делая ставки против них, не раскрывая последнюю ставку. [172] [199] [200] Инструменты, называемые синтетическими CDO , которые представляют собой портфели кредитно-дефолтных свопов, также фигурировали в обвинениях SEC против Goldman-Sachs в апреле 2010 года. [201]
В январе 2011 года Комиссия по расследованию финансового кризиса сообщила, что CDS внесли значительный вклад в кризис. Компании смогли продать инвесторам защиту от дефолта по ипотечным ценным бумагам, помогая запустить и расширить рынок для новых, сложных инструментов, таких как CDO. Это еще больше раздуло пузырь на рынке жилья. Они также увеличили потери от краха пузыря на рынке жилья, разрешив несколько ставок на одни и те же ценные бумаги, и помогли распространить эти ставки по всей финансовой системе. Компании, продающие защиту, такие как AIG , не были обязаны выделять достаточный капитал для покрытия своих обязательств в случае значительных дефолтов. Поскольку многие CDS не торговались на биржах, обязательства ключевых финансовых учреждений стало трудно измерить, что создало неопределенность в финансовой системе. [72]
Кредитно-рейтинговые агентства – фирмы, которые оценивают долговые инструменты / ценные бумаги в соответствии со способностью должника вернуть долг кредиторам – оказались под пристальным вниманием во время и после финансового кризиса за присвоение рейтингов инвестиционного уровня MBS и CDO на основе рискованных субстандартных ипотечных кредитов, которые позже дефолт. Десятки исков были поданы инвесторами против рейтинговых агентств « большой тройки » — Moody's Investors Service , Standard & Poor's и Fitch Ratings . [202] Комиссия по расследованию финансового кризиса (FCIC) [203] пришла к выводу, что «неудачи» рейтинговых агентств «Большой тройки» были «важными винтиками в колесе финансового разрушения» и «ключевыми факторами финансового краха». [204] Экономист Джозеф Стиглиц назвал их «одними из главных виновников» финансового кризиса. [205] Другие назвали их рейтинги «катастрофически вводящими в заблуждение» ( комиссар по ценным бумагам и биржам США [206] ), их показатели «ужасными» ( журнал The Economist [207] ). Есть признаки того, что некоторые участники рейтингования субстандартных ценных бумаг в то время знали, что процесс рейтингования ошибочен. [208] [209]
Согласно отчету Financial Crisis Inquiry Report, положение трех агентств «между эмитентами и инвесторами ценных бумаг» [210] «превратило» их в «ключевых» игроков в жилищном пузыре и финансовом кризисе . Большинство инвесторов на рынке с фиксированным доходом не имели опыта работы в ипотечном бизнесе – не говоря уже о том, чтобы иметь дело со сложностью пулов ипотечных кредитов и приоритетом траншей ценных бумаг MBS и CDO [210] – и просто искали независимую сторону, которая могла бы оценить ценные бумаги. [211] Между тем, по словам одного эксперта, предполагаемым независимым партиям инвестиционные банки платили «большие гонорары» «за получение желаемых рейтингов». [211]
Кроме того, значительная часть рынка долговых ценных бумаг – многие денежные рынки и пенсионные фонды – были ограничены в своих уставах владением только самыми безопасными ценными бумагами, то есть ценными бумагами, которые рейтинговые агентства обозначили как «три А». Следовательно, нестандартные ценные бумаги не могли быть проданы без рейтингов (обычно двух из) трех агентств. [212]
С 2000 по 2007 год одно из крупнейших агентств – Moody's – присвоило почти 45 000 ипотечных ценных бумаг [213] – более половины из них – рейтинг «три А». [214] К декабрю 2008 года на рынке облигаций США в обращении находилось более 11 триллионов долларов структурированных финансовых ценных бумаг (~ 15,00 долларов США в 2022 году). [213] Но по мере нарастания бума стандарты ипотечного андеррайтинга ухудшились. По оценкам, к 2007 году покупателям жилья и владельцам жилья с плохой кредитной историей и недокументированными доходами было выдано кредитов на сумму 3,2 триллиона долларов (~ 4,37 триллиона долларов в 2022 году), которые были объединены в MBS и CDO и получили высшие рейтинги [ 215] для привлечения глобальных инвесторов.
Когда по этим ипотечным кредитам начался дефолт, три агентства были вынуждены вернуться и пересмотреть свои рейтинги. С осени 2007 года по середину 2008 года агентства понизили рейтинг траншей MBS почти на 2 триллиона долларов. [216] К концу 2008 года 80% CDO по стоимости [217] с рейтингом «три А» были понижены до уровня «мусор». [218] [219] Банковские списания и убытки по этим инвестициям составили 523 миллиарда долларов. [215] [220] [221]
Критики, такие как FCIC, утверждают, что ошибочные кредитные рейтинги возникли из-за «несовершенных компьютерных моделей, давления со стороны финансовых фирм, которые заплатили за рейтинги, неустанного стремления к завоеванию доли рынка, нехватки ресурсов для выполнения работы, несмотря на рекордные прибыли, и отсутствия значимого общественного контроля». [72]
Структурированные инвестиции были очень выгодны для агентств и к 2007 году составляли чуть менее половины общего дохода рейтингов Moody's и весь рост доходов. [222] Но прибыль не была гарантирована, и эмитенты натравливали агентства друг на друга, «присматриваясь» к лучшим рейтингам, иногда открыто угрожая прекратить бизнес после недостаточно щедрых рейтингов. [223] Таким образом, возник конфликт интересов между уступчивыми клиентами – для которых более высокие рейтинги означали более высокие доходы – и точной оценкой долга в пользу покупателя долга/инвесторов – которые приносили нулевой доход агентствам. [224]
Несмотря на прибыльность трех крупных кредитных агентств (операционная рентабельность Moody's постоянно превышала 50%, что выше, чем у знаменитых успешных компаний Exxon Mobil или Microsoft [225]) , зарплаты и бонусы неуправленческого персонала были значительно ниже, чем в банках Уолл-стрит, а их сотрудники жаловался на переутомление.
Это побудило аналитиков рейтинговых агентств искать работу в тех банках Уолл-стрит, которые выпускали ипотечные ценные бумаги и которые были особенно заинтересованы в знаниях аналитиков о том, какие критерии их бывшие работодатели использовали для оценки ценных бумаг. [226] [227] Инсайдерская информация, представляющая интерес для эмитентов ценных бумаг, стремящихся найти лазейки, включала тот факт, что рейтинговые агентства смотрели на средний кредитный рейтинг пула заемщиков, а не на то, насколько он был рассредоточен; что агентства игнорировали семейный доход заемщика или продолжительность кредитной истории (что объясняет большое количество иммигрантов с низкими доходами, получивших ипотеку, - людей, «которые ни разу не смогли погасить долг, потому что им никогда не давали ссуду»); что агентства были безразличны к вопросам кредитоспособности ипотечных кредитов с регулируемой процентной ставкой и низкими ставками, «тихой второй» ипотекой или ипотекой без документации . [228]
По состоянию на 2010 год практически все расследования рейтинговых агентств, как уголовные, так и гражданские, находятся на ранних стадиях. [229] В Нью-Йорке прокуратура штата расследует, не обманули ли восемь банков [230] рейтинговые агентства, завысив рейтинги субстандартных инвестиций. [231] В десятках исков, поданных против них инвесторами, связанных с заявлениями о неточных рейтингах, [202] рейтинговые агентства защищались, используя Первую поправку , согласно которой кредитный рейтинг является мнением, защищенным как свобода слова. [232] В 2013 году газета McClatchy Newspapers обнаружила, что «появилось мало конкуренции» с тех пор, как в 2006 году был принят Закон о реформе кредитно-рейтинговых агентств «в рейтинге видов сложных ипотечных ценных бумаг, крах которых привел к финансовому кризису 2007 года». Доля рынка выдающихся кредитных рейтингов «Большой тройки» практически не сократилась, увеличившись с 98% до 97%. [233]
Чрезмерное государственное регулирование, неудачное регулирование и дерегулирование были названы причинами кризиса. Увеличение количества домовладельцев было целью нескольких президентов, включая Рузвельта, Рейгана, Клинтона и Джорджа Буша . [234]
Те из нас, кто заботился об интересах кредитных учреждений для защиты акционерного капитала, включая меня, находятся в состоянии шока и недоверия.
Алан Гринспен [235]
За годы, предшествовавшие кризису, был предпринят ряд шагов по дерегулированию банковских учреждений. Кроме того, крупные инвестиционные банки, обанкротившиеся во время кризиса, не подпадали под действие правил, применяемых к депозитным банкам. В своих показаниях перед Конгрессом Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) и Алан Гринспен заявили, что им не удалось разрешить саморегулирование инвестиционных банков. [236] [237]
В 1982 году Конгресс принял Закон о паритете альтернативных ипотечных сделок (AMTPA), который позволил нефедеральным жилищным кредиторам выдавать ипотечные кредиты с регулируемой процентной ставкой. По мнению Института урбанистики, это двухпартийное законодательство было направлено на «увеличение объема кредитных продуктов, которые снизили первоначальные затраты заемщиков и сделали домовладение более доступным». [238] Среди новых типов ипотечных кредитов, созданных и набравших популярность в начале 1980-х годов, были ипотечные кредиты с регулируемой процентной ставкой, опцион с регулируемой процентной ставкой, кредиты с единовременными выплатами и ипотечные кредиты с выплатой только процентов. Последующие широко распространенные злоупотребления грабительским кредитованием произошли с использованием ипотечных кредитов с регулируемой процентной ставкой. [41] [239] Примерно 90% субстандартных ипотечных кредитов, выданных в 2006 году, были ипотеками с плавающей процентной ставкой. [4]
Закон Гласса -Стигола был принят после Великой депрессии . Он разделил коммерческие банки и инвестиционные банки , отчасти для того, чтобы избежать потенциальных конфликтов интересов между кредитной деятельностью первых и рейтинговой деятельностью вторых. В 1999 году Закон Гласса-Стигола был отменен Законом Грэмма-Лича-Блайли . Экономист Джозеф Стиглиц раскритиковал отмену закона Гласса-Стиголла, потому что, по его мнению, это позволило культуре принятия риска в инвестиционно-банковской деятельности доминировать над более консервативной культурой коммерческого банкинга, что привело к повышению уровня принятия риска и кредитного плеча в период бума. [240] Президент Билл Клинтон, подписавший закон, отверг его связь с кризисом субстандартного ипотечного кредитования, заявив (в 2008 году): «Я не вижу, чтобы подписание этого законопроекта имело какое-либо отношение к нынешнему кризису». [241]
Закон о модернизации товарных фьючерсов 2000 года представлял собой двухпартийный закон, который формально освобождал деривативы от регулирования, надзора, торговли на существующих биржах и требований к резервному капиталу для основных участников. Оно «обеспечило юридическую безопасную гавань для уже действующего лечения». [242] Опасения, что контрагенты по сделкам с деривативами не смогут оплатить свои обязательства, вызвали повсеместную неопределенность во время кризиса. Особое значение для кризиса имеют кредитно-дефолтные свопы (CDS), дериватив, в котором Сторона А платит Стороне Б, по сути, страховую премию, в обмен на выплату, если Сторона С не выполнит свои обязательства. В начале 2003 года Уоррен Баффетт назвал деривативы «финансовым оружием массового уничтожения». [243] [244]
Бывший председатель ФРС Алан Гринспен , которого многие экономисты обвиняли в финансовом кризисе, в октябре 2008 года показал, что он доверял свободному рынку в самокорректировке и не предвидел риска снижения стандартов кредитования». - Интересы кредитных учреждений по защите акционерного капитала, в том числе и я, находятся в состоянии шока и недоверия». [235]
Некоторые аналитики полагают, что кризис субстандартного ипотечного кредитования отчасти был вызван решением Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC) 2004 года, которое затронуло 5 крупных инвестиционных банков. Критики полагают, что изменения в правилах расчета резервного капитала позволили инвестиционным банкам существенно увеличить уровень принимаемого ими долга, что способствовало росту ценных бумаг, обеспеченных ипотекой, поддерживающих субстандартную ипотеку. Эти банки резко увеличили свои риски в период с 2003 по 2007 год. К концу 2007 года пять крупнейших инвестиционных банков США имели долг более 4 триллионов долларов (~ 5,47 триллиона долларов в 2022 году) с высоким соотношением долга к собственному капиталу, что означает лишь небольшое снижение. стоимости их активов сделает их неплатежеспособными. [245] [246] Однако в своем выступлении от 9 апреля 2009 года Эрик Сирри, тогдашний директор отдела торговли и рынков SEC, утверждал, что нормативные недостатки в ограничениях кредитного плеча возникли в конце 1970-х годов: «Комиссия не отменить любые ограничения на кредитное плечо в 2004 году», и при этом он не намеревался проводить существенное сокращение. [247]
Финансовый сектор вложил значительные средства, чтобы получить влияние в залах правительства для достижения этих основных целей дерегулирования: за десять лет он потратил более 5 миллиардов долларов на укрепление своего политического влияния в Вашингтоне, округ Колумбия, включая 1,725 миллиарда долларов на взносы в политическую кампанию и 3,4 миллиарда долларов. об отраслевых лоббистах в 1998-2008 годах. [248]
Несколько администраций, как демократических, так и республиканских, выступали за частное домовладение в годы, предшествовавшие кризису. Закон о жилищном и общественном развитии 1992 года впервые установил для Fannie Mae и Freddie Mac мандат на выдачу кредитов, позволяющих владеть менее дорогим жильем, и этот мандат должен регулироваться Министерством жилищного строительства и городского развития (HUD). . Первоначально законодательство 1992 года требовало, чтобы 30% или более кредитных покупок Fannie и Freddie были направлены на поддержку частного домовладения доступного жилья. Однако HUD было предоставлено право устанавливать будущие требования. В конце правления администрации Клинтона секретарь HUD Эндрю Куомо объявил о «новых правилах предоставления ипотечных кредитов на сумму 2,4 триллиона долларов для доступного жилья для 28,1 миллиона семей, что увеличило требуемый процент ипотечных кредитов для семей с низкими и средними доходами, которые финансируют компании». Fannie Mae и Freddie Mac должны ежегодно покупать с нынешних 42% от общего объема покупок до нового максимума в 50% [249] В конце концов (при администрации Буша) был установлен минимум в 56% [250] Кроме того, в 2003 году «Администрация Буша сегодня рекомендовала провести самую значительную регулятивную регуляцию в сфере жилищного финансирования со времен кризиса сбережений и кредитов десятилетие назад» [251] .
«Национальная стратегия домовладения: партнеры в американской мечте» была составлена в 1995 году Генри Сиснеросом, секретарем HUD при президенте Клинтоне. В этом 100-страничном документе представлены точки зрения HUD, Fannie Mae, Freddie Mac, лидеров жилищного сектора, различных банков, многочисленных активистских организаций, таких как ACORN и La Raza, а также представителей нескольких штатов и местных органов власти» . В 2001 году независимая исследовательская компания Graham Fisher & Company заявила: «Хотя основные инициативы [стратегии] были широкими по содержанию, основной темой… было смягчение кредитных стандартов» [253] .
«Правые пытались обвинить правительство в кажущихся провалах рынка; по их мнению, источником проблемы были попытки правительства подтолкнуть людей с низкими доходами к домовладению. Несмотря на то, что это убеждение получило широкое распространение в консервативных кругах, практически все они являются серьезными. попытки оценить доказательства пришли к выводу, что эта точка зрения мало обоснована».
Джозеф Стиглиц [254]
Комиссия по расследованию финансового кризиса (доклад большинства), экономисты Федеральной резервной системы и несколько академических исследователей заявили, что государственная политика доступного жилья не была основной причиной финансового кризиса. [6] [118] Они также заявляют, что ссуды по Закону о реинвестировании сообществ превзошли по доходности другие «субстандартные» ипотечные кредиты, а ипотечные кредиты GSE показали лучшие результаты, чем секьюритизация частных марок.
Закон о реинвестировании сообществ (CRA) был первоначально принят при президенте Джимми Картере в 1977 году с целью побудить банки прекратить практику кредитной дискриминации. [255] В 1995 году администрация Клинтона издала постановления, которые добавили числовые рекомендации, призвали к гибкости кредитования и поручили банковским экспертам оценивать реакцию банка на действия общественных активистов (таких как ACORN ) при принятии решения о том, одобрить ли запросы о слиянии или расширении банка. [256] Критики утверждают, что изменения в CRA в 1995 году дали банкам сигнал о том, что смягчение стандартов кредитования является уместным и может минимизировать потенциальный риск правительственных санкций.
В своих «Заключениях», представленных в январе 2011 года, Комиссия по расследованию финансового кризиса сообщила, что
«CRA не был существенным фактором в субстандартном кредитовании или кризисе. Многие субстандартные кредиторы не подпадали под действие CRA. Исследования показывают, что только 6% дорогостоящих кредитов - показатель субстандартных кредитов - имели какую-либо связь с законом. вероятность дефолта, выданная кредиторами, регулируемыми CRA в тех районах, где они были обязаны предоставлять кредиты, была вдвое менее вероятной, чем аналогичные кредиты, выданные в тех же районах независимыми инициаторами ипотечных кредитов, не подпадающими под действие закона». [72]
Критики утверждают, что использование показателя высоких процентных ставок искажает результаты, поскольку правительственные программы обычно поощряют кредиты с низкими процентными ставками, даже если кредиты выдаются заемщикам, которые явно находятся в субстандартном кредитовании. [257] Однако некоторые экономисты утверждают, что кредиты, предоставленные Законом о реинвестировании сообществ, превзошли по доходности другие «субстандартные» ипотечные кредиты, а ипотечные кредиты GSE показали лучшие результаты, чем секьюритизация частных марок. [6] [118]
Однако экономисты Национального бюро экономических исследований (NBER) пришли к выводу, что банки, проходящие регуляторные проверки, связанные с CRA, берут на себя дополнительный риск ипотечного кредитования. Авторы исследования под названием «Привел ли Закон о реинвестировании сообществ к рискованному кредитованию?» сравнили «кредитное поведение банков, проходящих экзамены CRA в пределах данного переписного участка в данный месяц (группа лечения), с поведением банков, работающих в том же переписном месяце и не сдававших эти экзамены (контрольная группа). сравнение ясно показывает, что соблюдение CRA привело к более рискованному кредитованию со стороны банков». Они пришли к выводу: «Факты показывают, что во время проверок CRA, когда стимулы соответствовать стандартам CRA особенно высоки, банки не только повышают ставки по кредитам, но и выдают кредиты, которые заметно более рискованны». Просрочка по кредиту в среднем на 15% выше в экспериментальной группе, чем в контрольной группе, через год после выдачи ипотеки. [258]
В рамках Национальной стратегии домовладения 1995 года HUD выступал за более широкое участие государственных и местных организаций в продвижении доступного жилья. [259] Кроме того, он поощрял использование кредитов с низким первоначальным взносом или без него, а также вторых, необеспеченных кредитов заемщику для оплаты авансовых платежей (если таковые имеются) и затрат на закрытие. [260] Эта идея проявилась в «тихих вторых» кредитах, которые стали чрезвычайно популярными в нескольких штатах, таких как Калифорния, и во множестве городов, таких как Сан-Франциско. [261] Используя федеральные средства и собственные средства, эти штаты и города предлагали заемщикам кредиты, которые покрывали стоимость первоначального взноса. Кредиты назывались «тихими», поскольку основной кредитор не должен был знать о них. В рекламном листке Neighborhood Reinvestment Corporation (связанном с HUD) четко описывается желаемая секретность: «[Филиалы NRC] владеют второй ипотекой. Вместо того, чтобы идти семье, ежемесячный ваучер выплачивается [филиалам NRC]. Таким образом, ваучер «невидим» для традиционного кредитора и семьи (курсив наш) [262]
Fannie Mae и Freddie Mac — это предприятия, спонсируемые государством (GSE), которые покупают ипотечные кредиты, покупают и продают ценные бумаги, обеспеченные ипотекой (MBS), и гарантируют почти половину ипотечных кредитов в США. Разнообразное политическое и конкурентное давление привело к резкому росту GSE. их покупка и гарантия рискованных ипотечных кредитов в 2005 и 2006 годах, когда рынок жилья достиг своего пика. [264] [265] Fannie и Freddie находились под политическим давлением с целью расширения покупок доступного жилья с повышенным риском ипотечного кредитования, а также под значительным конкурентным давлением со стороны крупных инвестиционных банков и ипотечных кредиторов. [266]
Еще в феврале 2004 года, выступая перед Банковским комитетом Сената США, Алан Гринспен (председатель Федеральной резервной системы) выразил серьезную обеспокоенность по поводу системного финансового риска , который представляли Fannie Mae и Freddie Mac. Он призвал Конгресс принять меры для предотвращения кризиса. [267] GSE оспаривает эти исследования и отклоняет показания Гринспена.
Девять из десяти членов Комиссии по расследованию финансового кризиса сообщили в 2011 году, что Fannie и Freddie «способствовали кризису, но не были его основной причиной» [268] или что, поскольку «кредитные спреды сократились не только для жилья, но и для другие классы активов, такие как коммерческая недвижимость... проблемы с жилищной политикой или рынками США [не могли] сами по себе объяснить пузырь на рынке жилья в США». [269] По данным Комиссии, ипотечные ценные бумаги GSE по существу сохранили свою стоимость на протяжении всего кризиса и не способствовали значительным потерям финансовых компаний, которые были центральными в финансовом кризисе. GSE участвовали в расширении субстандартного и другого рискованного ипотечного кредитования, но они следовали, а не вели Уолл-стрит и других кредиторов к субстандартному кредитованию. [72] Однако эти выводы были основаны на цифрах, представленных руководителями Fannie Mae, которые позже были признаны Комиссией по ценным бумагам и биржам сфальсифицированными. [270]
Несколько исследований, проведенных Счетной палатой правительства (GAO), Гарвардским объединенным центром жилищных исследований, Федеральным агентством финансирования жилищного строительства и несколькими академическими учреждениями, обобщенные экономистом Майком Кончалом из Института Рузвельта , показывают, что Fannie и Freddie не были виноваты в кризисе. [271] Статистическое сравнение регионов США, на которые распространяются правила GSE, с регионами, на которые это действие не распространяется, проведенное Федеральной резервной системой в 2011 году, показало, что GSE не сыграли существенной роли в кризисе ипотечного кредитования. [272] В 2008 году Дэвид Гольдштейн и Кевин Дж. Холл сообщили, что более 84% субстандартных ипотечных кредитов поступило от частных кредитных учреждений в 2006 году, а доля субстандартных кредитов, застрахованных Fannie Mae и Freddie Mac, снизилась по мере того, как пузырь разрастался. (от максимального уровня страхования 48% до страхования 24% всех субстандартных кредитов в 2006 году). [273] В 2008 году другой источник обнаружил, что, по оценкам некоторых аналитиков, доля Fannie на рынке субстандартных ипотечных ценных бумаг упала с пика в 44% в 2003 году до 22% в 2005 году, а затем выросла до 33% в 2007 году. [266] Опять же, эти оценки были основаны на информации, которая позже оказалась ложной.
Спорным остается вопрос о том, сыграли ли GSE небольшую роль в кризисе, поскольку им по закону было запрещено заниматься субстандартным кредитованием. [274] Экономист Рассел Робертс [275] цитирует статью Washington Post от июня 2008 года, в которой говорится, что «с 2004 по 2006 год две [GSE] приобрели ценные бумаги на сумму 434 миллиарда долларов, обеспеченные субстандартными кредитами, создав рынок для большего количества таких кредитов». ." [276] Более того, в отчете HUD за 2004 год было признано, что, хотя торговля ценными бумагами, обеспеченными субстандартными ипотечными кредитами, официально отрицалась GSE, они, тем не менее, участвовали в рынке. [277]
Поскольку Fannie и Freddie действительно покупали некачественные кредиты, некоторые аналитики задаются вопросом, были ли мотивацией правительственные постановления о доступном жилье. В декабре 2011 года Комиссия по ценным бумагам и биржам предъявила обвинения бывшим руководителям Fannie Mae и Freddie Mac, обвинив их в том, что они вводят инвесторов в заблуждение относительно рисков субстандартных ипотечных кредитов и суммы субстандартных ипотечных кредитов, которые они держали в портфеле. [278] По мнению финансового аналитика Карен Петру , «факты Комиссии по ценным бумагам и биржам рисуют картину, в которой не благородные правительственные мандаты причинили GSE зло, а, скорее, мономаниакальная сосредоточенность высшего руководства на доле рынка. Вместе с долей рынка пришли бонусы и вместе с бонусами приходит и риск, осознанный или нет». [279] Однако есть данные, свидетельствующие о том, что государственная жилищная политика была мотивационным фактором. Дэниел Х. Мадд, бывший генеральный директор Fannie Mae, заявил: «Мы боялись, что кредиторы будут продавать продукты, которые мы не покупаем, и Конгресс почувствует, что мы не выполняем свою миссию». Другой высокопоставленный руководитель Fannie Mae заявил: «Все понимали, что теперь мы покупаем кредиты, от которых раньше отказались бы, и что модели говорили нам, что мы взимаем слишком низкую плату, но наша задача заключалась в том, чтобы оставаться актуальными и обслуживать низкие цены. доходные заемщики. Вот что мы сделали». [280]
В своем единственном несогласии с мнением большинства и меньшинства FCIC Питер Дж. Уоллисон из Американского института предпринимательства (AEI) обвинил жилищную политику США, включая действия Fannie и Freddie, прежде всего в кризисе, написав: «Когда пузырь Последствия этих дефолтов усугублялись тем фактом, что лишь немногие инвесторы, включая аналитиков рынка жилья, понимали в то время, что Fannie Mae и Freddie Mac приобретали большое количество субстандартных и других кредитов с высоким риском, чтобы достичь целей HUD по доступному жилью». Его несогласие во многом основывалось на исследованиях коллеги-члена AEI Эдварда Пинто, бывшего кредитного директора Fannie Mae. По оценкам Пинто, к началу 2008 года в обращении находилось 27 миллионов «нетрадиционных» ипотечных кредитов с повышенным риском (определяемых как субстандартные и Alt-A) на сумму 4,6 триллиона долларов (~ 6,17 триллиона долларов в 2022 году). Из них Fannie & Freddie владела или гарантировала 12 миллионов ипотечных кредитов на сумму 1,8 триллиона долларов. Государственные учреждения владели или гарантировали 19,2 миллиона или 2,7 триллиона долларов США таких ипотечных кредитов. [281]
Одним из контраргументов анализу Уоллисона и Пинто является то, что кредитный пузырь был глобальным и также повлиял на рынок коммерческой недвижимости США, что выходит за рамки давления жилищной политики правительства США. Три республиканских автора отчета, несогласного с мнением большинства FCIC, написали в январе 2011 года: «Кредитные спреды снизились не только для жилья, но и для других классов активов, таких как коммерческая недвижимость. Это также говорит нам о том, что проблемы с жилищной политикой или рынками США сами по себе не объясняют пузырь на рынке жилья в США». [282] Экономист Пол Кругман писал в январе 2010 года, что Fannie Mae, Freddie Mac, CRA или хищническое кредитование не были основными причинами пузыря/краха в сфере жилой недвижимости, поскольку в Америке существовал пузырь аналогичного масштаба в сфере коммерческой недвижимости. [283]
Вопреки анализу Кругмана и членов FCIC, Питер Уоллисон утверждает, что кризис был вызван лопнувшим пузырем недвижимости, который поддерживался в основном кредитами с низким первоначальным взносом или без него , что было уникальным случаем для жилого жилья в США. кредиты. Он заявляет: «Неправда, что каждый пузырь – даже большой пузырь – может вызвать финансовый кризис, когда он сдуется». В качестве примера Уоллисон отмечает, что в других развитых странах были «большие пузыри в период 1997–2007 годов», но «потери, связанные с просрочками по ипотечным кредитам и дефолтами, когда эти пузыри сдулись, были намного ниже, чем потери, понесенные в Соединенных Штатах в период 1997–2007 годов». [пузырь] 2007 года сдулся». [284]
Другой анализ ставит под сомнение обоснованность сравнения кризиса жилищного кредитования с кризисом коммерческого кредитования. Изучив дефолт по коммерческим кредитам во время финансового кризиса, Сюдун Ан и Энтони Б. Сандерс сообщили (в декабре 2010 года): «Мы находим ограниченные доказательства того, что существенное ухудшение условий кредитования CMBS [коммерческих ипотечных ценных бумаг] произошло до кризиса. ." [285] Другие аналитики поддерживают утверждение, что кризис коммерческой недвижимости и связанного с ней кредитования произошел после кризиса жилой недвижимости. Бизнес-журналист Кимберли Амадео написала: «Первые признаки упадка жилой недвижимости появились в 2006 году. Три года спустя коммерческая недвижимость начала ощущать последствия». [286] Денис А. Гирак, адвокат по недвижимости и CPA, написала:
...большая часть кредитов на коммерческую недвижимость были хорошими кредитами, уничтоженными действительно плохой экономикой. Другими словами, причиной ухудшения кредитов стали не заемщики, а экономика. [287]
Второй контраргумент несогласию Уоллисона заключается в том, что определение «нетрадиционных ипотечных кредитов», использованное в анализе Пинто, завышает количество рискованных ипотечных кредитов в системе из-за включения Alt-A, который не обязательно является высокорисковым. В июле 2011 года Кругман объяснил, что данные, предоставленные Пинто, значительно завышают количество субстандартных кредитов, цитируя работу экономиста Майка Кончала: «Как говорит Кончал, все это основано на форме трехкарточного монте: вы говорите о субстандартные и другие кредиты с высоким уровнем риска, объединяя субстандартные кредиты с другими кредитами, которые, как оказывается, далеко не так рискованны, как настоящие субстандартные кредиты; затем используйте этот, по сути, фальшивый агрегат, чтобы создать впечатление, будто Fannie/Freddie на самом деле были в основе проблемы». [288]
Центральные банки управляют денежно-кредитной политикой и могут таргетировать уровень инфляции. Они имеют некоторую власть над коммерческими банками и, возможно, другими финансовыми учреждениями. Они меньше озабочены предотвращением пузырей цен на активы , таких как пузырь на рынке жилья и пузырь доткомов . Центральные банки обычно предпочитают реагировать после того, как такие пузыри лопаются, чтобы минимизировать сопутствующий ущерб экономике, а не пытаться предотвратить или остановить сам пузырь. Это связано с тем, что выявление пузыря активов и определение правильной денежно-кредитной политики для его сдувания являются предметом споров среди экономистов. [289] [290]
Некоторые наблюдатели рынка были обеспокоены тем, что действия Федеральной резервной системы могут привести к моральному риску . [43] Критик Счетной палаты правительства сказал, что спасение Федеральным резервным банком Нью-Йорка подразделения Long-Term Capital Management в 1998 году побудит крупные финансовые учреждения поверить в то, что Федеральная резервная система вмешается от их имени, если рискованные кредиты окажутся невозможными, потому что они были « слишком большими, чтобы потерпеть неудачу ». [291]
Фактором, способствовавшим росту цен на жилье, стало снижение процентных ставок Федеральной резервной системой в начале десятилетия. С 2000 по 2003 год Федеральная резервная система снизила целевую ставку по федеральным фондам с 6,5% до 1,0%. [292] Это было сделано для смягчения последствий краха пузыря доткомов и террористических атак в сентябре 2001 года , а также для борьбы с предполагаемым риском дефляции . [289]
ФРС считала, что процентные ставки можно безопасно снизить, прежде всего потому, что уровень инфляции был низким; он игнорировал другие важные факторы. По словам Ричарда Фишера, президента и генерального директора Федерального резервного банка Далласа , политика процентных ставок ФРС в начале 2000-х (десятилетия) была ошибочной, поскольку измеренная инфляция в те годы была ниже истинной инфляции, что привело к проведению денежно-кредитной политики. это способствовало образованию пузыря на рынке жилья. [293]
Бен Бернанке и Алан Гринспен — оба бывшие председатели Федеральной резервной системы — не согласны с этим, утверждая, что решения о покупке дома зависят от долгосрочных процентных ставок по ипотечным кредитам, а не от краткосрочных ставок, контролируемых ФРС. По словам Гринспена, «между 1971 и 2002 годами ставка по федеральным фондам и ставка по ипотечным кредитам двигались синхронно», но когда ФРС начала повышать ставки в 2004 году, [294] [295] [296] ставки по ипотечным кредитам разошлись, продолжая упадет (или, по крайней мере, не поднимется) еще на год (см. график «Ставки по федеральным фондам и ставки по ипотечным кредитам»). Пик строительства новых домов пришелся на январь 2006 года. [297] Бернанке предполагает, что всемирный «избыток сбережений» вытолкнул капитал или сбережения в Соединенные Штаты, сохраняя долгосрочные процентные ставки на низком уровне и независимо от действий Центрального банка. [298]
Соглашаясь с Фишером в том, что политика низких процентных ставок ФРС Гринспена одновременно позволяла и мотивировала инвесторов искать рискованные инвестиции, предлагающие более высокую доходность, финансовый экономист Рагурам Раджан утверждает, что основные причины тенденции американской экономики переходить «от пузыря к пузырю» «Подпитываемые неустойчивым монетарным стимулированием, являются «слабыми системами защиты» для безработных, что сделало «политическую систему США... крайне чувствительной к росту рабочих мест»; [299] и пытается компенсировать стагнацию доходов среднего и низшего класса легкими кредитами для увеличения их потребления. [300]
Экономист Томас Соуэлл писал, что решение ФРС постепенно повышать процентные ставки стало ключевым фактором, положившим конец пузырю на рынке жилья. ФРС подняла ставки с необычно низкого уровня в 1% в 2004 году до более типичного уровня 5,25% в 2006 году. Подняв ставки по ипотечным кредитам, ФРС «сделала ежемесячные выплаты по ипотеке более дорогими и, следовательно, снизила спрос на жилье». Он назвал действия ФРС «толчком», который разрушил «карточный домик», созданный мягкими стандартами кредитования, политикой доступного жилья и предшествующим периодом низких процентных ставок. [53]
Бывший председатель Федеральной корпорации страхования депозитов Уильям Айзек возложил большую часть вины за кризис субстандартного ипотечного кредитования на Комиссию по ценным бумагам и биржам и ее правила учета по справедливой стоимости, особенно на требование к банкам переоценивать свои активы на рынке, особенно ценные бумаги, обеспеченные ипотекой. [301] Правда это или нет, является предметом продолжающихся дебатов. [302] [303]
Споры возникают потому, что это правило бухгалтерского учета требует от компаний корректировать стоимость рыночных ценных бумаг (таких как ценные бумаги с ипотечным покрытием (MBS) в разгар кризиса) до их рыночной стоимости. Цель стандарта — помочь инвесторам понять стоимость этих активов в определенный момент времени, а не просто их историческую цену покупки. Поскольку рынок этих активов находится в кризисе, трудно продать многие MBS по ценам, которые могут (или не могут) отражать рыночные стрессы, которые могут быть ниже стоимости, которую заслуживал бы денежный поток по ипотеке, связанный с MBS. . Как первоначально интерпретировали компании и их аудиторы, обычно более низкая стоимость продажи использовалась в качестве рыночной стоимости, а не стоимости денежного потока. Многие крупные финансовые учреждения признали значительные убытки в 2007 и 2008 годах в результате снижения цен на активы MBS до рыночной стоимости. [304]
В 2005 году Бен Бернанке обратился к последствиям высокого и растущего дефицита текущего счета Соединенных Штатов , возникшего в результате того, что инвестиции США превышают его сбережения или импорт превышает экспорт. [305] В период с 1996 по 2004 год дефицит текущего счета США увеличился на 650 миллиардов долларов, с 1,5% до 5,8% ВВП. США привлекли большое количество иностранных инвестиций, в основном из развивающихся стран Азии и стран-экспортеров нефти. Идентичность платежного баланса требует , чтобы страна (например, США), имеющая дефицит текущего счета , также имела профицит счета операций с капиталом (инвестиций) на ту же сумму. Иностранные инвесторы имели эти средства для кредитования либо потому, что у них был очень высокий уровень личных сбережений (до 40% в Китае), либо из-за высоких цен на нефть.
Бернанке назвал это « избытком сбережений » [298] , который, возможно, вытолкнул капитал в Соединенные Штаты, и эта точка зрения отличается от точки зрения некоторых других экономистов, которые считают, что такой капитал был перетянут в США из-за высокого уровня потребления. Другими словами, страна не может потреблять больше, чем ее доход, если она не продает активы иностранцам или иностранцы не готовы предоставить ей кредит. Альтернативно, если страна желает увеличить внутренние инвестиции в машины и оборудование, она также увеличит уровень импорта для поддержания баланса, если у нее есть плавающий обменный курс.
Независимо от того, идет ли речь о толчке или притяжении, «поток» средств ( капитала или ликвидности ) достиг финансового рынка США. Иностранные правительства предоставили средства путем покупки облигаций Казначейства США и, таким образом, избежали большей части прямых последствий кризиса. Американские домохозяйства, с другой стороны, использовали средства, заимствованные у иностранцев, для финансирования потребления или повышения цен на жилье и финансовые активы. Финансовые учреждения инвестировали иностранные средства в ценные бумаги с ипотечным покрытием . Американское жилье и финансовые активы резко упали в цене после того, как лопнул пузырь на рынке жилья. [306] [307]
Экономист Джозеф Стиглиц написал в октябре 2011 года, что рецессия и высокий уровень безработицы в период 2009–2011 годов создавались годами и были вызваны: неустойчивым потреблением; высокая производительность обрабатывающей промышленности опережает спрос, что приводит к увеличению безработицы; неравенство доходов, которое переместило доходы от тех, кто склонен их тратить (т.е. среднего класса), к тем, кто этого не делает (т.е. к богатым); и наращивание резервов развивающихся рынков (на сумму $7,6 триллионов к 2011 году), которые не были потрачены. Все эти факторы привели к «огромному» падению совокупного спроса, который «сглаживался» спросом, связанным с пузырем на рынке жилья, пока он не лопнул. [308]
В 2007 году стали очевидными стрессы на финансовых рынках, которые привели к значительным потерям во всей финансовой системе, банкротству более 100 ипотечных кредиторов и экстренной продаже инвестиционного банка Bear Stearns в марте 2008 года депозитарному банку JP Morgan Chase . Некоторые писатели начали называть события на финансовых рынках в этот период «кризисом субстандартной ипотеки» или «ипотечным кризисом». [181] [309]
Когда цены на жилье в США начали падать с пика 2006 года, глобальные инвесторы стали менее охотно вкладывать средства в ценные бумаги, обеспеченные ипотекой (MBS). Кризис начал влиять на финансовый сектор в феврале 2007 года, когда HSBC , один из крупнейших банков мира, заявил, что его плата за безнадежные долги составит $10,5 млрд (~$14,3 млрд в 2022 году), что на 20% выше ожиданий. Увеличение было вызвано увеличением ожидаемых потерь в ипотечном портфеле США; это был первый крупный убыток, связанный с субстандартным кредитованием, о котором было сообщено. [310] [311] К апрелю 2007 года более 50 ипотечных компаний объявили о банкротстве, многие из которых специализировались на субстандартных ипотечных кредитах, крупнейшей из которых была New Century Financial . [312] По меньшей мере 100 ипотечных компаний закрылись, приостановили свою деятельность или были проданы в течение 2007 года . [313] Эти ипотечные компании зарабатывали деньги на выдаче и продаже ипотечных кредитов, а не на процентах от удержания ипотеки. Для продолжения своей деятельности они полагались на постоянный доступ к этому глобальному пулу инвесторского капитала; когда капитал инвесторов иссяк, они были вынуждены объявить себя банкротами.
Другие части теневой банковской системы также столкнулись с трудностями. Юридические лица, известные как структурированные инвестиционные компании (SIV) и хедж-фонды, брали кредиты у инвесторов и покупали MBS. Когда дефолты по ипотечным кредитам выросли вместе с падением цен на жилье, стоимость MBS снизилась. Инвесторы потребовали, чтобы эти организации предоставили дополнительное обеспечение или были вынуждены немедленно вернуть деньги инвесторам, что является формой маржинального требования . Это привело к увеличению продаж MBS, что привело к дальнейшему снижению цен на MBS. Такая динамика маржинальных требований и снижения цен способствовала краху двух хедж-фондов Bear Stearns в июле 2007 года, событию, которое экономист Марк Занди назвал «возможно, непосредственным катализатором» кризиса на финансовых рынках. [4] 9 августа 2007 года французский банк BNP Paribas объявил, что приостанавливает выплаты по трем инвестиционным фондам из-за проблем с субстандартным кредитованием, что, по мнению некоторых наблюдателей, является еще одной «отправной точкой» кризиса. [314] [315]
Инвестиционные банки, такие как Bear Stearns, имели юридические обязательства по предоставлению финансовой поддержки этим организациям, что привело к утечке денежных средств. Bear Stearns сообщила о первом квартальном убытке в своей истории в ноябре 2007 года и получила дополнительное финансирование от китайского суверенного фонда благосостояния . Инвестиционные банки Merrill Lynch и Morgan Stanley также получили дополнительный капитал от суверенных фондов благосостояния в Азии и на Ближнем Востоке в конце 2007 года. [309]
Крупнейшие инвестиционные банки также увеличили свои собственные займы и инвестиции по мере расширения пузыря, принимая на себя дополнительный риск в поисках прибыли. Например, по состоянию на 30 ноября 2006 г. компания Bear Stearns сообщила о $ 383,6 млрд обязательств и $11,8 млрд собственного капитала, что соответствует коэффициенту левереджа примерно 33 . сделает его неплатежеспособным. Неспособная противостоять сочетанию высокого кредитного плеча, ограниченного доступа к капиталу, потери стоимости своего портфеля ценных бумаг MBS и претензий со стороны своих хедж-фондов, Bear Stearns рухнула в марте 2008 года. Историк Робин Блэкберн писал : «Инвестиционные банки Уолл-стрит и Брокерские компании потеряли 175 миллиардов долларов капитала в период с июля 2007 года по март 2008 года, а Bear Stearns, пятая по величине компания, была «спащена» в марте по бросовой цене JP Morgan Chase с помощью гарантий на 29 миллиардов долларов от Федеральная резервная система». [181]
Условия на финансовых рынках продолжали ухудшаться в течение 2008 года. Одновременно с этим цена на нефть неуклонно росла с середины 2007 года с и без того высокого значения (100 долларов США) до пика в 191 доллар США в июне 2008 года, что усугубляло проблемы рынка. [317] К августу 2008 года финансовые компании по всему миру списали свои запасы субстандартных ценных бумаг на 501 миллиард долларов США (~ 672 миллиарда долларов в 2022 году). [318] По оценкам МВФ, финансовым учреждениям по всему миру в конечном итоге придется списать $1,5 трлн своих авуаров субстандартных MBS. По состоянию на ноябрь 2008 года было признано около 750 миллиардов долларов таких убытков. Эти убытки уничтожили большую часть капитала мировой банковской системы. Банки со штаб-квартирами в странах, подписавших Базельские соглашения , обязаны поддерживать соотношение ликвидного капитала на каждый доллар кредита, предоставленного потребителям и предприятиям. Таким образом, только что описанное массовое сокращение банковского капитала привело к сокращению кредитов, доступных предприятиям и домохозяйствам. [319]
Кризис достиг критической точки в сентябре 2008 года, когда произошел крах, выкуп или спасение крупнейших предприятий теневой банковской системы США . Инвестиционный банк Lehman Brothers обанкротился, а Merrill Lynch был куплен Bank of America . Инвестиционные банки Goldman Sachs и Morgan Stanley получили уставы депозитных банков, которые дали им доступ к экстренным кредитным линиям от Федеральной резервной системы. [320] Спонсируемые правительством предприятия Fannie Mae и Freddie Mac были переданы федеральному правительству. Страховой гигант AIG , который продавал подобную страховке защиту для ценных бумаг, обеспеченных ипотекой, не имел капитала для выполнения своих обязательств; Вместо этого американские налогоплательщики покрыли свои обязательства за счет финансовой помощи, сумма которой превысила 100 миллиардов долларов. [321]
Кроме того, это было эквивалентно изъятию банковских средств из других частей теневой системы, что серьезно подорвало способность нефинансовых учреждений получать средства для ведения своих повседневных операций. В течение одной недели в сентябре 2008 года 170 миллиардов долларов (~ 228 миллиардов долларов в 2022 году) были изъяты из денежных фондов США , в результате чего Федеральная резервная система объявила, что будет гарантировать эти средства до определенного момента. [322] Денежный рынок был ключевым источником кредита для банков ( CD ) и нефинансовых фирм ( коммерческие бумаги ). Спред TED ( см. график выше), показатель риска межбанковского кредитования, увеличился в четыре раза вскоре после банкротства Lehman. Это замораживание кредитов поставило мировую финансовую систему на грань краха.
На встрече 18 сентября 2008 года министр финансов Генри Полсон и председатель ФРС Бен Бернанке встретились с ключевыми законодателями, чтобы предложить экстренную помощь банковской системе в размере 700 миллиардов долларов (~ 939 миллиардов долларов в 2022 году). Как сообщается, Бернанке сказал им: «Если мы не сделаем этого, в понедельник у нас может не быть экономики». [323] Закон о чрезвычайной экономической стабилизации , также называемый «Программой помощи проблемным активам » (TARP), был подписан 3 октября 2008 г. [324]
За девятидневный период с 1 по 9 октября индекс S&P 500 упал на ошеломляющие 251 пункт, потеряв 21,6% своей стоимости. [325] На неделе с 6 по 10 октября произошло самое большое процентное падение промышленного индекса Доу-Джонса в истории – даже хуже, чем в любую другую неделю Великой депрессии . [326]
Реакция Федеральной резервной системы США , Европейского центрального банка и других центральных банков была драматичной. В течение последнего квартала 2008 года эти центральные банки выкупили у банков государственный долг и проблемные частные активы на сумму 2,5 триллиона долларов США (~ 3,35 триллиона долларов США в 2022 году). Это было крупнейшее вливание ликвидности на кредитный рынок и крупнейшая мера денежно-кредитной политики в мировой истории. Правительства европейских стран и США также увеличили капитал своих национальных банковских систем на 1,5 триллиона долларов США, купив недавно выпущенные привилегированные акции своих крупнейших банков. [319] 16 декабря 2008 г. Федеральная резервная система снизила ставку по федеральным фондам до 0–0,25%, где она оставалась до декабря 2015 г.; Этот период политики нулевых процентных ставок был беспрецедентным в истории США. [327]
По оценкам Международного валютного фонда, с января 2007 по сентябрь 2009 года крупные банки США и Европы потеряли более 1 триллиона долларов на токсичных активах и безнадежных кредитах. Ожидалось, что в период с 2007 по 2010 год эти потери превысят 2,8 триллиона долларов. 1 триллион долларов, а потери европейских банков достигнут 1,6 триллиона долларов. По оценкам МВФ, американские банки потеряли около 60%, а британские банки и банки еврозоны - только 40%. [328]
С июня 2007 года по ноябрь 2008 года американцы потеряли более четверти своего состояния. К началу ноября 2008 года широкий фондовый индекс США S&P 500 упал на 45% по сравнению с максимумом 2007 года. Цены на жилье упали на 20% по сравнению с пиком 2006 года, при этом фьючерсные рынки сигнализируют о потенциальном падении на 30–35%. Общий собственный капитал в Соединенных Штатах, который на пике своего развития в 2006 году оценивался в 13 триллионов долларов, к середине 2008 года упал до 8,8 триллиона долларов и продолжал снижаться в конце 2008 года . активы упали на 22%, с $10,3 трлн в 2006 году до $8 трлн в середине 2008 года. За тот же период сбережения и инвестиционные активы (не считая пенсионных накоплений) потеряли 1,2 триллиона долларов, а пенсионные активы — 1,3 триллиона долларов. В совокупности эти потери составляют $8,3 трлн. [329]
Члены групп меньшинств в США получили непропорционально большое количество субстандартных ипотечных кредитов, и поэтому столкнулись с непропорционально высоким уровнем потерь права выкупа . [340] [341] [342] Исследование долгосрочных последствий этой дискриминационной практики кредитования, проведенное по заказу ACLU , показало, что жилищный кризис, вероятно, увеличит разрыв в благосостоянии чернокожих и белых для следующего поколения. [343] У заемщиков со сложными ипотечными кредитами уровень дефолта значительно выше, чем у заемщиков с традиционными ипотечными кредитами с аналогичными характеристиками. [344] Кризис оказал разрушительное воздействие на автомобильную промышленность США. Продажи новых автомобилей, достигшие пика в 17 миллионов в 2005 году, к 2010 году восстановились до 12 миллионов. [345]
Кризис в Европе в целом перешел от кризиса банковской системы к кризису суверенного долга, поскольку многие страны решили спасти свои банковские системы, используя деньги налогоплательщиков. Греция отличалась тем, что скрывала крупные государственные долги в дополнение к проблемам внутри своей банковской системы. Несколько стран получили пакеты помощи от «тройки» (Европейская комиссия, Европейский центральный банк, Международный валютный фонд), которая также реализовала ряд чрезвычайных мер.
Многие европейские страны приступили к программам жесткой экономии, сократив свой бюджетный дефицит по отношению к ВВП в период с 2010 по 2011 год. Например, согласно Всемирной книге фактов ЦРУ, Греция улучшила свой бюджетный дефицит с 10,4% ВВП в 2010 году до 9,6% в 2011 году. Ирландия, Португалия, Франция и Испания также улучшили свои бюджетные дефициты в период с 2010 по 2011 год по отношению к ВВП. [347] [348]
Однако, за исключением Германии, в каждой из этих стран соотношение государственного долга к ВВП увеличивалось (то есть ухудшалось) с 2010 по 2011 год, как показано на диаграмме, показанной здесь. Отношение государственного долга к ВВП Греции выросло со 143% в 2010 году до 165% в 2011 году . Соотношение ВВП этих стран за этот период. Евростат сообщил, что соотношение долга к ВВП для 17 стран еврозоны вместе составило 70,1% в 2008 году, 79,9% в 2009 году, 85,3% в 2010 году и 87,2% в 2011 году. [348] [349]
Безработица – еще одна переменная, которую можно учитывать при оценке мер жесткой экономии. Согласно Всемирной книге фактов ЦРУ , с 2010 по 2011 год уровень безработицы в Испании, Греции, Ирландии, Португалии и Великобритании увеличился. Во Франции и Италии существенных изменений не произошло, а в Германии и Исландии уровень безработицы снизился. [347] Евростат сообщил, что безработица в еврозоне достигла рекордного уровня в сентябре 2012 года и составила 11,6% по сравнению с 10,3% в предыдущем году. Уровень безработицы существенно различался по странам. [350]
Экономист Мартин Вольф проанализировал взаимосвязь между совокупным ростом ВВП с 2008 по 2012 год и общим сокращением бюджетного дефицита благодаря политике жесткой экономии (см. Диаграмму) в нескольких европейских странах в апреле 2012 года. Он пришел к выводу, что: «В целом, здесь нет никаких доказательств того, что Крупные бюджетные сокращения [сокращение бюджетного дефицита] приносят пользу доверию и экономическому росту, которые компенсируют прямые последствия сокращений. Они приносят именно то, что и следовало ожидать: небольшие сокращения приводят к рецессиям, а большие сокращения приводят к депрессиям». Согласно уравнению, полученному на основе данных МВФ, использованных в его анализе , изменения в бюджетных балансах (дефицит или профицит) объяснили примерно 53% изменения ВВП. [351]
Экономист Пол Кругман проанализировал взаимосвязь между ВВП и сокращением бюджетного дефицита в нескольких европейских странах в апреле 2012 года и пришел к выводу, что меры жесткой экономии замедляют рост, как и Мартин Вольф. Он также написал: «Это также означает, что 1 евро мер жесткой экономии дает лишь около 0,4 евро сокращения дефицита, даже в краткосрочной перспективе. Неудивительно, что вся программа жесткой экономии превращается в катастрофу». [352]
Кризис оказал значительное и долгосрочное влияние на занятость в США. Во время Великой рецессии было потеряно 8,5 миллионов рабочих мест: с пиковой занятости в начале 2008 года (около 138 миллионов) до минимума в феврале 2010 года (129 миллионов), что составляет примерно 6% рабочей силы. С февраля 2010 года по сентябрь 2012 года было создано около 4,3 миллиона рабочих мест, что компенсировало примерно половину потерь. [354] [355]
Весной 2011 года около миллиона домов в Соединенных Штатах находились под залогом, еще несколько миллионов находились в процессе выкупа, а 872 000 ранее лишенных права выкупа домов находились в руках банков. [356] Продажи были медленными; По оценкам экономистов, на очистку накопившихся запасов уйдет три года. По словам Марка Занди из Moody's Analytics , цены на жилье падали, и можно было ожидать дальнейшего падения в течение 2011 года. Однако количество новых заемщиков, задерживающих выплаты по ипотечным кредитам, начало снижаться. [357]
В январе 2015 года газета New York Times сообщила: «Около 17% всех домовладельцев по-прежнему «перевернули» свои ипотечные кредиты… Это меньше, чем 21% в третьем квартале 2013 года и пик 2012 года, составлявший 31%. Количество случаев потери права выкупа по состоянию на октябрь 2014 года снизилось на 26% по сравнению с предыдущим годом и составило 41 000 завершенных случаев потери права выкупа. Это было на 65% ниже пика сентября 2010 года (примерно 117 000), но все же выше докризисного (2000–2006 гг.) среднего показателя в 21 000 в месяц. [358]
Исследования показывают, что восстановление после финансового кризиса может быть длительным, с длительными периодами высокого уровня безработицы и неудовлетворительного экономического роста. [359] Экономист Кармен Рейнхарт заявила в августе 2011 года: «Делирование [сокращение] долга занимает около семи лет... И в десятилетие после серьезного финансового кризиса вы, как правило, растете на 1–1,5 процентных пункта меньше, чем в десятилетие». Показатели безработицы в странах с развитой экономикой после падения также очень мрачны. десятилетие назад». [360]
Во время кризиса и последовавшей за ним рецессии американские потребители увеличили свои сбережения за счет погашения долга («сокращение доли заемных средств»), но корпорации одновременно сокращали свои инвестиции. В здоровой экономике сбережения частного сектора, размещенные в банковской системе, заимствуются и инвестируются компаниями. Эти инвестиции являются одним из основных компонентов ВВП. Финансовый дефицит частного сектора с 2004 по 2008 год перерос в большое превышение сбережений над инвестициями, которое превысило 1 триллион долларов к началу 2009 года и оставалось выше 800 миллиардов долларов по состоянию на сентябрь 2012 года. Частично это сокращение инвестиций было связано с рынком жилья, основным компонентом экономического роста. инвестиции в расчет ВВП. Этот профицит объясняет, почему даже значительные расходы государственного дефицита не приведут к увеличению процентных ставок и как действия Федеральной резервной системы по увеличению денежной массы не приводят к инфляции, потому что экономика наводнена сбережениями, которым некуда деваться. [361]
Экономист Ричард Ку описал аналогичные последствия для нескольких развитых стран мира в декабре 2011 года:
Сегодня частный сектор в США, Великобритании, Испании и Ирландии (но не Греции) переживает масштабное сокращение доли заемных средств, несмотря на рекордно низкие процентные ставки. Это означает, что все эти страны находятся в серьезной рецессии баланса. Частный сектор Японии и Германии также не берет займы. Учитывая исчезновение заемщиков и нежелание банков давать кредиты, неудивительно, что после почти трех лет рекордно низких процентных ставок и массовых вливаний ликвидности в промышленно развитых странах все еще дела обстоят так плохо. Данные о движении денежных средств в США показывают массовый переход от заимствований к сбережениям в частном секторе с тех пор, как в 2007 году лопнул пузырь на рынке жилья. Этот сдвиг для частного сектора в целом составляет более 9 процентов ВВП США в период нулевых процентных ставок. ставки. Более того, этот рост сбережений частного сектора превышает рост государственных заимствований (5,8 процента ВВП), что говорит о том, что правительство не делает достаточных мер для компенсации сокращения доли заемных средств в частном секторе. [362]
Экономист Винн Годли объяснил в 2004–2005 годах, как дисбалансы в секторе США представляют собой значительный риск для экономики США и мировой экономики. Сочетание высокого и растущего профицита иностранного сектора и высокого дефицита государственного сектора означало, что частный сектор двигался к позиции чистого заимствования (от профицита к дефициту) по мере развития пузыря на рынке жилья, что, как он предупредил, было неустойчивой комбинацией. [363] [364]
Экономист Мартин Вольф объяснил в июле 2012 года, что баланс государственного бюджета является одним из трех основных балансов финансового сектора в экономике США, остальные - это баланс иностранного финансового сектора и частного финансового сектора. Сумма профицитов или дефицитов в этих трех секторах по определению должна быть равна нулю . В США существует профицит иностранных финансовых средств (или профицит капитала), поскольку капитал импортируется (нетто) для финансирования торгового дефицита . Кроме того, существует финансовый профицит частного сектора, поскольку сбережения домохозяйств превышают инвестиции в бизнес. Следовательно, по определению должен существовать дефицит государственного бюджета, чтобы все три показателя были равны нулю. Государственный сектор включает федеральный, штатный и местный. Например, дефицит государственного бюджета в 2011 году составлял примерно 10% ВВП (8,6% ВВП из которых приходился на федеральный уровень), что компенсировало профицит капитала в размере 4% ВВП и профицит частного сектора в размере 6% ВВП. [339]
Вольф утверждал, что внезапный переход частного сектора от дефицита к профициту привел к дефициту государственного баланса, написав: «Финансовый баланс частного сектора сместился в сторону профицита на почти невероятную совокупную сумму в 11,2 процента валового внутреннего продукта между Третий квартал 2007 года и второй квартал 2009 года, когда финансовый дефицит правительства США (федерального и штатного) достиг своего пика... Никакие изменения в налогово-бюджетной политике не объясняют коллапс в огромный бюджетный дефицит между 2007 и 2009 годами, потому что был Это не имеет никакого значения. Крах объясняется массовым переходом частного сектора от финансового дефицита к профициту или, другими словами, от бума к спаду». [339]
С тех пор, как кризис стал очевидным в августе 2007 года, были предприняты различные действия. В сентябре 2008 года серьезная нестабильность на мировых финансовых рынках повысила осведомленность и внимание к кризису. Различные агентства и регулирующие органы, а также политические чиновники начали предпринимать дополнительные, более комплексные шаги для преодоления кризиса.
На сегодняшний день различные правительственные учреждения выделили или потратили триллионы долларов на кредиты, покупку активов, гарантии и прямые расходы. Сводную информацию о финансовых обязательствах и инвестициях правительства США, связанных с кризисом, см. в CNN – Bailout Scorecard.
Центральный банк США, Федеральная резервная система , в партнерстве с центральными банками всего мира предпринял ряд шагов для преодоления кризиса. [365] Председатель Федеральной резервной системы Бен Бернанке заявил в начале 2008 года: «В целом реакция Федеральной резервной системы следовала по двум направлениям: усилия по поддержке ликвидности и функционирования рынка и достижение наших макроэкономических целей посредством денежно-кредитной политики». [121]
Федеральный резервный банк:
По словам Бена Бернанке , расширение баланса ФРС означает, что ФРС создает деньги в электронном виде, что необходимо, «потому что наша экономика очень слаба, а инфляция очень низкая. Когда экономика начнет восстанавливаться, это будет время, когда нам нужно расслабиться». эти программы, поднимут процентные ставки, сократят денежную массу и обеспечат восстановление, не связанное с инфляцией». [373]
В феврале 2013 года газета New York Times сообщила, что ФРС продолжает поддерживать экономику различными мерами монетарного стимулирования: Он планирует удерживать краткосрочные процентные ставки около нуля еще дольше, по крайней мере, до тех пор, пока уровень безработицы не упадет ниже 6,5 процента». [374]
13 февраля 2008 года президент Джордж Буш подписал закон о пакете экономических стимулов на сумму 168 миллиардов долларов (~ 225 миллиардов долларов в 2022 году), который в основном принимает форму чеков на скидку по подоходному налогу , рассылаемых по почте непосредственно налогоплательщикам. [375] Чеки отправлялись по почте начиная с недели 28 апреля 2008 г. Однако эта скидка совпала с неожиданным скачком цен на бензин и продукты питания. Это совпадение заставило некоторых задуматься о том, окажет ли пакет стимулирующих мер желаемый эффект, или же потребители просто потратят свои скидки на покрытие более высоких цен на продукты питания и топливо.
17 февраля 2009 года президент США Барак Обама подписал Закон о восстановлении и реинвестировании Америки 2009 года , пакет стимулирующих мер на сумму 787 миллиардов долларов (~ 1,05 триллиона долларов в 2022 году) с широким спектром расходов и снижением налогов. [376] Более 75 миллиардов долларов из пакета были специально выделены на программы помощи домовладельцам, испытывающим трудности. Эта программа называется «План доступности и стабильности для домовладельцев». [377]
Правительство США продолжало иметь большой дефицит после кризиса: государственный долг вырос с 10,0 триллионов долларов по состоянию на сентябрь 2008 года до 16,1 триллионов долларов к сентябрю 2012 года. 2011 г. и 1,26 трлн долларов США в 2012 г. [378]
Убытки по ипотечным ценным бумагам и другим активам, приобретенным на заемные деньги, резко сократили капитальную базу финансовых учреждений, сделав многие из них либо неплатежеспособными, либо менее способными к кредитованию. Правительства предоставили средства банкам. Некоторые банки предприняли значительные шаги по привлечению дополнительного капитала из частных источников.
Правительство США приняло Закон о чрезвычайной экономической стабилизации 2008 года (EESA или TARP) в октябре 2008 года. Этот закон включал 700 миллиардов долларов на финансирование « Программы помощи проблемным активам » (TARP). Следуя модели, инициированной пакетом спасения банков Соединенного Королевства , [379] [380] 205 миллиардов долларов было использовано в программе покупки капитала для кредитования банков в обмен на привилегированные акции, приносящие дивиденды. [381] [382]
Другой метод рекапитализации банков заключается в том, чтобы правительство и частные инвесторы предоставляли денежные средства в обмен на активы, связанные с ипотекой (т.е. «токсичные» или «унаследованные» активы), улучшая качество банковского капитала и одновременно уменьшая неопределенность в отношении финансового положения банков. Министр финансов США Тимоти Гайтнер объявил в марте 2009 года о плане покупки «унаследованных» или «токсичных» активов у банков. Инвестиционная программа государственно-частного партнерства включает государственные кредиты и гарантии, призванные побудить частных инвесторов предоставлять средства для покупки токсичных активов у банков. [383]
По состоянию на апрель 2012 года правительство вернуло 300 миллиардов долларов из 414 миллиардов долларов, которые в конечном итоге были распределены им через TARP. Некоторые элементы TARP, такие как помощь по предотвращению потери права выкупа, не будут возвращены. По оценкам, потери налогоплательщиков составили 60 миллиардов долларов. [384]
Сводную информацию о финансовых обязательствах и инвестициях правительства США, связанных с кризисом, см. в CNN – Bailout Scorecard.
Сводную информацию о средствах TARP, предоставленных банкам США по состоянию на декабрь 2008 года, см. Reuters-TARP Funds.
Несколько крупных финансовых институтов либо обанкротились, либо получили помощь от правительств, либо объединились (добровольно или иным образом) во время кризиса. Хотя конкретные обстоятельства были разными, в целом снижение стоимости ценных бумаг , обеспеченных ипотекой , которыми владели эти компании, привело либо к их неплатежеспособности , что эквивалентно массовому изъятию средств из банков , когда инвесторы вытягивали из них средства, либо к неспособности обеспечить новое финансирование на кредитных рынках. . Эти фирмы обычно занимали и инвестировали большие суммы денег по сравнению с их денежными средствами или акционерным капиталом, а это означало, что они имели высокую долю заемных средств и были уязвимы к непредвиденным сбоям на кредитном рынке. [181]
Пять крупнейших инвестиционных банков США с совокупными обязательствами и долгами в 4 триллиона долларов либо обанкротились ( Lehman Brothers ), были поглощены другими компаниями ( Bear Stearns и Merrill Lynch ), либо получили помощь правительства США ( Goldman Sachs и Morgan Stanley ) в течение 2008 года. [386 ] Спонсируемые государством предприятия (GSE) Fannie Mae и Freddie Mac либо напрямую задолжали, либо гарантировали почти 5 триллионов долларов США по ипотечным обязательствам с такой же слабой капитальной базой, когда они были переданы в управление в сентябре 2008 года. [387] По масштабу эти 9 триллионов долларов обязательств, сконцентрированных в семи институтах с высокой долей заемных средств, можно сравнить с размером экономики США (ВВП) в 14 триллионов долларов [388] или с общим государственным долгом в 10 триллионов долларов в сентябре 2008 года. [378] ]
Крупнейшие депозитные банки по всему миру также использовали финансовые инновации , такие как структурированные инвестиционные инструменты , чтобы обойти правила достаточности капитала. [389] Среди заметных глобальных неудач можно отметить компанию Northern Rock , которая была национализирована, ее стоимость оценивается в 87 миллиардов фунтов стерлингов (150 миллиардов долларов США). [390] В США компания Washington Mutual (WaMu) была арестована в сентябре 2008 г. Управлением по надзору за сберегательными учреждениями США (OTS). [391] За этим последовала « свадьба дробовика » Wells Fargo и Wachovia после того, как появились предположения, что без слияния Wachovia также потерпит неудачу. Десятки американских банков получили средства в рамках TARP или помощи в размере 700 миллиардов долларов. [392] Фонды TARP вызвали некоторые разногласия после того, как PNC Financial Services получила деньги TARP, но через несколько часов развернулась и купила испытывающую трудности National City Corp. , которая сама стала жертвой субстандартного кризиса.
В результате финансового кризиса 2008 года двадцать пять банков США стали неплатежеспособными и были переданы Федеральной корпорации по страхованию вкладов (FDIC). [393] По состоянию на 14 августа 2009 г. неплатежеспособными стали еще 77 банков. [394] Это семимесячное число превышает 50 банков, которые были арестованы за весь 1993 год, но все же намного меньше, чем число обанкротившихся банковских учреждений в 1992, 1991 и 1990 годах. [395] Соединенные Штаты потеряли более 6 банков. миллионов рабочих мест с начала рецессии в декабре 2007 года. [396]
Фонд страхования депозитов FDIC, поддерживаемый комиссиями застрахованных банков, упал до 13 миллиардов долларов (~ 17,3 миллиардов долларов в 2022 году) в первом квартале 2009 года. [397] Это самый низкий показатель с сентября 1993 года. [397]
По мнению некоторых, финансовая помощь может быть связана непосредственно с усилиями Алана Гринспена по восстановлению фондового рынка и экономики после краха акций технологических компаний, и, в частности, с речью Гринспена, произнесенной 23 февраля 2004 года перед Ассоциацией ипотечных банкиров, где он предложил что пришло время подтолкнуть среднестатистических американских заемщиков к более экзотическим кредитам с плавающими ставками или отсроченными процентами. [398] Этот аргумент предполагает, что г-н Гринспен стремился привлечь банки к расширению кредитования и долга, чтобы стимулировать цены на активы, и что Федеральная резервная система и Министерство финансов США поддержат любые убытки, которые могут возникнуть. Еще в марте 2007 года некоторые комментаторы предсказывали, что помощь банкам превысит 1 триллион долларов (~ 1,37 миллиарда долларов в 2022 году), в то время как Бен Бернанке, Алан Гринспен и Генри Полсон утверждали, что проблемы с ипотекой «ограничиваются» субстандартными кредитами. рынок, и никакая помощь финансовому сектору не потребуется. [398]
Как кредиторы, так и заемщики могут получить выгоду от предотвращения обращения взыскания, которое является дорогостоящим и длительным процессом. Некоторые кредиторы предложили проблемным заемщикам более выгодные условия ипотеки ( например , рефинансирование, изменение кредита или уменьшение потерь ). Заемщикам также было предложено связаться со своими кредиторами для обсуждения альтернатив. [401]
The Economist так описал проблему в феврале 2009 года: «Никакой части финансового кризиса не уделялось столько внимания и так мало что можно было сказать о нем, как приливной волне потери права выкупа домов, прокатившейся по Америке. Правительственные программы оказались неэффективными, и частные усилия не намного лучше». За период 2009–2011 годов могут быть лишены права выкупа до 9 миллионов домов по сравнению с одним миллионом в обычный год. [402] Согласно исследованию Чикагского Федерального резервного банка, проведенному в 2006 году, при примерно 50 000 долларов США за каждое обращение выкупа заложенного имущества, 9 миллионов случаев лишения права выкупа заложенного имущества представляли собой убытки в размере 450 миллиардов долларов США. [403]
В 2007–2009 годах были реализованы различные добровольные частные и государственные программы или программы, управляемые или поддерживаемые, чтобы помочь домовладельцам в индивидуальной помощи по ипотеке, чтобы смягчить кризис потери права выкупа, охвативший США. Одним из примеров является Альянс «Надежда сейчас» , продолжающаяся совместная работа. между правительством США и частным бизнесом, чтобы помочь некоторым субстандартным заемщикам. [404] В феврале 2008 года Альянс сообщил, что во второй половине 2007 года он помог 545 000 субстандартных заемщиков с шаткой кредитной историей, или 7,7% из 7,1 миллиона субстандартных кредитов, непогашенных по состоянию на сентябрь 2007 года. Представитель Альянса признал, что необходимо сделать больше. [405]
В конце 2008 года крупные банки, а также Fannie Mae и Freddie Mac установили мораторий (отсрочку) на выкупа, чтобы дать домовладельцам время заняться рефинансированием. [406] [407] [408]
Критики утверждают, что метод модификации кредита в каждом конкретном случае неэффективен, поскольку помощь оказывается слишком небольшому количеству домовладельцев по сравнению с количеством случаев потери права выкупа, и почти 40% домовладельцев, получивших помощь, снова становятся просроченными в течение 8 месяцев. [409] [410] [411] В декабре 2008 года Федеральная корпорация по страхованию вкладов США сообщила, что более половины ипотечных кредитов, измененных в первой половине 2008 года, снова оказались просроченными, во многих случаях потому, что платежи не были уменьшены или ипотечный долг не был прощен. Это еще одно свидетельство того, что модификация кредита в каждом конкретном случае не является эффективным инструментом политики. [412] В феврале 2009 года экономисты Нуриэль Рубини и Марк Занди (игнорируя влияние на кредиторов и предлагаемую другими альтернативу предоставления денег домовладельцам) рекомендовали «повсеместное» (системное) сокращение основной суммы ипотечного кредита на 20%. –30%. Снижение остатка по ипотечному кредиту поможет снизить ежемесячные платежи, а также затронет примерно 20 миллионов домовладельцев, у которых может быть финансовый стимул добровольно отказаться от выкупа, поскольку они находятся «под водой» (т.е. остаток по ипотечному кредиту превышает стоимость дома). [413] [414] Однако исследование Федерального резервного банка Бостона показало, что банки неохотно меняют кредиты. В 2008 году только 3% домовладельцев с серьезными просрочками сократили выплаты по ипотечным кредитам. Кроме того, инвесторы, владевшие MBS и имевшие право голоса в изменении ипотечных кредитов , не были серьезным препятствием; исследование не выявило различий в размере помощи независимо от того, контролировались ли кредиты банком или инвесторами. Комментируя исследование, экономисты Дин Бейкер и Пол Уиллен выступили за предоставление средств непосредственно домовладельцам, а не банкам. [415]
Газета Los Angeles Times сообщила о результатах исследования, которое показало, что домовладельцы с высоким кредитным рейтингом на момент получения ипотечного кредита на 50% более склонны к « стратегическому дефолту » – резкому и намеренному отключению и отказу от ипотеки – по сравнению с домовладельцами с более низким кредитным рейтингом. скоринг заемщиков. Такие стратегические дефолты были в значительной степени сосредоточены на рынках с наибольшим падением цен. По оценкам, в 2008 году по всей стране произошло 588 000 стратегических дефолтов, что более чем вдвое больше, чем в 2007 году. Они составили 18% всех серьезных просрочек, длившихся более 60 дней в четвертом квартале 2008 года. [416]
18 февраля 2009 года президент США Барак Обама объявил о программе стоимостью 73 миллиарда долларов, призванной помочь девяти миллионам домовладельцев избежать потери права выкупа, которая была дополнена дополнительным финансированием в размере 200 миллиардов долларов для Fannie Mae и Freddie Mac для приобретения и облегчения рефинансирования ипотечных кредитов. План финансируется в основном из фонда финансовой помощи EESA в размере 700 миллиардов долларов. Он использует разделение затрат и стимулы, чтобы побудить кредиторов сократить ежемесячные платежи домовладельцев до 31% от их ежемесячного дохода. В рамках программы кредитор будет нести ответственность за сокращение ежемесячных платежей до уровня не более 38% от дохода заемщика, а правительство будет разделять расходы по дальнейшему снижению ставки до 31%. План также предполагает списание части ипотечного баланса заемщика. Компании, обслуживающие ипотечные кредиты, получат стимулы изменять кредиты и помогать домовладельцам оставаться в курсе событий. [417] [418] [419]
Бесчисленные тысячи людей жаловались в последние годы на то, что они пережили кошмарный опыт потери документов, неправильного уплаты комиссий и кафкианских телефонных звонков с невежественными представителями службы поддержки клиентов, поскольку они стремились избежать потери права выкупа, которую, по их словам, можно было предотвратить. Эти утверждения подкреплены растущим количеством научных исследований и инсайдерских сообщений о неправомерных действиях и злоупотреблениях. [420]
Теперь становится ясно, насколько хаотичной стала вся система. Показания сотрудников, работающих в банках или их юридических фирмах, описывают процесс обращения взыскания, в котором для сотрудников, практически не имеющих подготовки, было стандартной практикой маскироваться под вице-президентов, иногда подписывая документы от имени целых 15 различных банков. Вместе банки и их юридические фирмы создали быструю и грязную машину по взысканию долгов, которая была разработана для того, чтобы как можно быстрее проводить взыскания. [421]
Президент Барак Обама и ключевые советники представили ряд предложений по регулированию в июне 2009 года. Предложения касаются защиты потребителей, заработной платы руководителей, банковских финансовых подушек или требований к капиталу, расширения регулирования теневой банковской системы и деривативов , а также расширения полномочий Федеральной резервной системы по безопасно свернуть, среди прочего, системно значимые институты. [422] [423] [424] Закон Додда-Фрэнка о реформе Уолл-стрит и защите потребителей был подписан в июле 2010 года для устранения некоторых причин кризиса.
Министр финансов США Тимоти Гайтнер дал показания перед Конгрессом 29 октября 2009 года. Его показания включали пять элементов, которые он назвал критически важными для эффективной реформы:
Закон Додда-Франка устранил эти элементы, но не позволил разрушить крупнейшие банки, которые стали больше из-за слияний инвестиционных банков, находящихся в центре кризиса, с депозитными банками (например, JP Morgan Chase приобрела Bear Stearns и Bank of America). приобрела Merrill Lynch в 2008 году). Доля активов пяти крупнейших банков в совокупных активах коммерческих банков выросла, а затем стабилизировалась после кризиса. [426] В 2013 году сенаторы Джон Маккейн (республиканец) и Элизабет Уоррен (демократ) предложили законопроект о разделении инвестиционной и депозитной банковской деятельности, чтобы оградить депозитные банки от деятельности с повышенным риском. Они были разделены до отмены в 1999 году Закона Гласса-Стигола . [427]
Кризис привел к серьезным действиям правоохранительных органов и судебным разбирательствам. Федеральное бюро расследований США расследовало возможность мошенничества со стороны компаний ипотечного финансирования Fannie Mae и Freddie Mac , Lehman Brothers , страховой компании American International Group и других. [428] Генеральный прокурор Нью-Йорка Эндрю Куомо подал в суд на базирующуюся на Лонг-Айленде компанию Amerimod, одну из крупнейших в стране корпораций по модификации кредитов, за мошенничество, а также выдал многочисленные повестки в суд другим аналогичным компаниям. [429] ФБР назначило больше агентов для расследований преступлений, связанных с ипотекой, и объем его дел резко увеличился. [430] [431] В марте 2008 года ФБР начало расследование в компании Countrywide Financial на предмет возможных мошеннических методов кредитования и мошенничества с ценными бумагами. [432]
Начиная с 2007 года в федеральные суды было подано несколько сотен гражданских исков, связанных с кризисом ипотечного кредитования. Число исков, поданных в суды штатов, не поддалось количественной оценке, но также считалось значительным. [433] В августе 2014 года Bank of America согласился на сделку на сумму почти 17 миллиардов долларов (~ 20,8 миллиардов долларов в 2022 году) для урегулирования претензий к нему, связанных с продажей токсичных ценных бумаг, связанных с ипотекой, включая субстандартные ипотечные кредиты, что, как считалось, станет крупнейшим урегулированием в корпоративной истории США. Сделка с Министерством юстиции США превзошла сделку, которую регулятор заключил в прошлом году с JPMorgan Chase по аналогичным вопросам. [434] Morgan Stanley заплатил 2,6 миллиарда долларов (~ 3,15 миллиарда долларов в 2022 году) для урегулирования претензий в феврале 2015 года, так и не добившись завершения урегулирования претензий домовладельцев и штата.
Американские банки заплатили значительные штрафы в результате судебных разбирательств в связи с деятельностью, связанной с ипотекой. По оценкам The Economist , с 2008 по октябрь 2013 года американские банки согласились выплатить 95 миллиардов долларов штрафов, связанных с ипотекой. Суммы расчетов включали Bank of America (47,2 миллиарда долларов), JP Morgan Chase (22,3 миллиарда долларов), Wells Fargo (9,8 миллиарда долларов), Citigroup (6,2 миллиарда долларов) и Goldman-Sachs (0,9 миллиарда долларов). [435] Bloomberg сообщил, что с конца 2010 года по октябрь 2013 года шесть крупнейших банков Уолл-стрит согласились выплатить 67 миллиардов долларов. [436] В апреле 2015 года канал CNBC сообщил, что с 2007 по 2014 год банковские штрафы и пени составили $150 млрд по сравнению с $700 млрд прибыли за тот же период. [437]
Многие из этих штрафов были получены благодаря усилиям Целевой группы президента Обамы по борьбе с финансовым мошенничеством (FFETF), которая была создана в ноябре 2009 года для расследования и преследования финансовых преступлений. В состав FFETF входят более 20 федеральных агентств, 94 прокуратуры США, а также партнеры на уровне штата и на местном уровне. Одна из восьми рабочих групп, Рабочая группа по ценным бумагам, обеспеченным жилищной ипотекой (RMBS), была создана в 2012 году и участвует в расследовании и переговорах по многим штрафам и пеням, описанным выше. [438]
Несколько книг, написанных о кризисе, были экранизированы. Примеры включают «Большую короткую позицию » Майкла Льюиса и «Слишком большой, чтобы потерпеть неудачу» Эндрю Росса Соркина . В первом рассказывается история с точки зрения нескольких инвесторов, которые делают ставку против рынка жилья, а во втором рассказывается о ключевых правительственных и банковских чиновниках, сосредотачивающихся на критических событиях сентября 2008 года, когда многие крупные финансовые учреждения столкнулись или пережили крах.
Оценки воздействия продолжают расти. В апреле 2008 года Международный валютный фонд (МВФ) подсчитал, что глобальные потери финансовых учреждений достигнут 1 триллиона долларов (~ 1,00 доллара в 2022 году). [439] Год спустя, по оценкам МВФ, совокупные убытки банков и других финансовых учреждений во всем мире превысят 4 триллиона долларов. [440]
Фрэнсис Фукуяма утверждал, что кризис представляет собой конец рейганизма в финансовом секторе, который характеризовался более мягким регулированием, сокращением правительства и снижением налогов. В результате кризиса ожидаются существенные изменения в регулировании финансового сектора. [441]
Фарид Закария считает, что кризис может заставить американцев и их правительство жить по средствам. Кроме того, некоторые из лучших умов могут быть перераспределены из финансового инжиниринга в более ценную деловую деятельность или в науку и технологии. [442]
Роджер Альтман писал, что «крах 2008 года нанес глубокий ущерб финансовой системе [США], ее экономике и положению в мире; кризис представляет собой важную геополитическую неудачу... кризис совпал с историческими силами, которые были В среднесрочной перспективе Соединенным Штатам придется действовать с меньшей глобальной платформы, в то время как другие страны, особенно Китай, получат шанс подняться быстрее». [319]
Генеральный директор GE Джеффри Иммельт заявил, что торговый дефицит и бюджетный дефицит США являются неустойчивыми. Америка должна восстановить свою конкурентоспособность за счет инновационных продуктов, обучения производственных рабочих и лидерства в бизнесе. Он выступает за конкретные национальные цели, связанные с энергетической безопасностью или независимостью, конкретными технологиями, расширением производственной базы рабочих мест и статусом чистого экспортера. [443] «Мир был перезагружен. Теперь мы должны возглавить агрессивное обновление Америки, чтобы победить в будущем». Критически важное значение, по его словам, имеет необходимость сосредоточиться на технологиях и производстве. «Многие поверили в то, что Америка может перейти от технологической, экспортно-ориентированной державы к экономике, основанной на услугах и потреблении – и каким-то образом все еще рассчитывать на процветание», – сказал Иммельт. «Эта идея была совершенно неправильной». [444]
Экономист Пол Кругман писал в 2009 году: «Процветание, которое было несколько лет назад, каким бы оно ни было — прибыли были потрясающими, а заработная плата не так уж велика — зависело от огромного пузыря на рынке жилья, который пришел на смену огромному пузырю на рынке акций. Жилищный пузырь не вернется, расходы, которые поддерживали экономику в докризисные годы, тоже не вернутся». [445] Найл Фергюсон заявил, что, исключая эффект извлечения собственного капитала, экономика США росла на 1% в годы правления Буша. [446] Генеральный директор Microsoft Стив Балмер заявил, что это экономическая перезагрузка на более низком уровне, а не рецессия, а это означает, что быстрого восстановления до докризисного уровня ожидать не приходится. [447]
Усилия федерального правительства США по поддержке глобальной финансовой системы привели к новым значительным финансовым обязательствам, общая сумма которых к ноябрю 2008 года составила 7 триллионов долларов. Эти обязательства можно охарактеризовать как инвестиции, кредиты и кредитные гарантии, а не прямые расходы. Во многих случаях правительство приобретало финансовые активы, такие как коммерческие бумаги, ценные бумаги, обеспеченные ипотекой, или другие виды бумаг, обеспеченных активами, чтобы повысить ликвидность на замороженных рынках. [448] По мере развития кризиса ФРС расширила залог, под который она готова кредитовать, включив в него активы с более высоким риском. [449]
Журнал The Economist писал в мае 2009 года: «Потратив целое состояние на спасение своих банков, западным правительствам придется заплатить цену в виде более высоких налогов, чтобы погасить проценты по этому долгу. В случае стран (таких как Великобритания и Америка), которые Учитывая политические последствия такой жесткой экономии, возникнет искушение тайно объявить дефолт, позволив своей валюте обесцениться. эта опасность...» [450]
Кризис поставил под сомнение наследие Алана Гринспена , председателя Федеральной резервной системы с 1986 по январь 2006 года. Сенатор Крис Додд заявил, что Гринспен создал « идеальный шторм ». [451] На просьбу прокомментировать кризис Гринспен ответил следующее: [289]
Нынешний кредитный кризис закончится, когда избыток запасов недавно построенных домов будет в значительной степени ликвидирован, а дефляция цен на жилье прекратится. Это стабилизирует ныне неопределенную стоимость собственного капитала, который действует как буфер для всех жилищных ипотечных кредитов, но, что наиболее важно, для тех, которые удерживаются в качестве залога под ценные бумаги, обеспеченные жилищной ипотекой . В результате кризиса, без сомнения, будут понесены очень большие потери. Но после периода длительной адаптации экономика США и мировая экономика в целом смогут вернуться к работе.
После рецессии 2008–2010 годов миллениалы стали уделять больше внимания тому, как ипотека влияет на их личные финансы. Большинство людей трудоспособного возраста не смогли найти работу, которая позволила бы им накопить достаточно денег на дом. Отсутствие хороших возможностей трудоустройства вызвало у этого поколения вопросы о том, какую часть своей жизни они готовы вложить в дом и не лучше ли потратить эти деньги в другом месте. «Ипотечная величина» [452] показывает, сколько лет жизни ипотека будет фактически стоить потребителю, учитывая средний доход в этом районе и среднюю стоимость дома, показывая дома в мегаполисах в диапазоне от 1:5 до 1:10. Донна Фэнчер провела исследование, чтобы выяснить, является ли « американская мечта » о владении домом по-прежнему реалистичной целью или же она постоянно сокращается для молодежи США, написав:
«Стоимость жилья, занимаемого владельцами, также превышает рост доходов. На многих рынках потенциальные покупатели продолжают арендовать жилье из-за опасений по поводу его доступности. Однако спрос также непропорционально увеличивает арендную плату». [453]
Хотя цены на жилье резко упали во время рецессии, цены постепенно возвращаются к докризисным ценам; С ростом процентных ставок владение жильем может по-прежнему оставаться проблемой для миллениалов. Джейсон Фурман написал:
(W)в то время как уровень безработицы среди людей старше 34 лет достиг пика около 8 процентов, уровень безработицы среди людей в возрасте от 18 до 34 лет достиг максимума в 14 процентов в 2010 году и остается повышенным, несмотря на существенное улучшение; уровень просрочек по студенческим кредитам вырос на несколько процентных пунктов со времени Великой рецессии и даже в период восстановления; а доля домовладельцев среди молодых людей снизилась с пикового уровня в 43 процента в 2005 году до 37 процентов в 2013 году, одновременно со значительным увеличением доли людей, живущих со своими родителями. [454]
Рецессия официально закончилась во втором квартале 2009 года, [456] но во втором квартале 2011 года экономика страны по-прежнему описывалась как находящаяся в состоянии « экономического недуга » . [457] Некоторые экономисты описывали посткризисные годы как самые слабые. восстановление после Великой депрессии и Второй мировой войны . [458] [459] Слабое восстановление экономики привело к тому, что многие стали называть его «экономикой-зомби», названной так потому, что она ни мертва, ни жива. Доходы домохозяйств по состоянию на август 2012 года упали больше после окончания рецессии, чем во время 18-месячной рецессии, упав еще на 4,8% с момента окончания рецессии, в целом до 7,2% с уровня декабря 2007 года. [460] Кроме того, по состоянию на сентябрь 2012 года долгосрочная безработица была самой высокой со времен Второй мировой войны, [461] а уровень безработицы достиг своего пика через несколько месяцев после окончания рецессии (10,1% в октябре 2009 года) и составил выше 8% до сентября 2012 г. (7,8%). [462] [463] Федеральная резервная система сохраняла процентные ставки на исторически низком уровне 0,25% с декабря 2008 года по декабрь 2015 года, когда она снова начала их повышать.
Однако Великая рецессия по своему характеру отличалась от всех рецессий со времен Великой депрессии, поскольку она также включала банковский кризис и сокращение доли заемных средств (сокращение долга) домохозяйств с крупной задолженностью. Исследования показывают, что восстановление после финансового кризиса может быть длительным, с длительными периодами высокого уровня безработицы и неудовлетворительного экономического роста. [359] Экономист Кармен Рейнхарт заявила в августе 2011 года: «Делирование [сокращение] долга занимает около семи лет... И в десятилетие после серьезного финансового кризиса вы, как правило, растете на 1–1,5 процентных пункта меньше, чем в десятилетие». Показатели безработицы в странах с развитой экономикой после падения также очень мрачны. десятилетие назад». [399] [464]
Тогдашний председатель ФРС Бен Бернанке объяснил в ноябре 2012 года несколько экономических препятствий, которые замедлили восстановление:
Например, федеральные расходы США выросли с 19,1% ВВП в 2007 финансовом году до 24,4% ВВП в 2009 финансовом году (последний год, предусмотренный в бюджете президента Буша), а затем упали до 20,4% ВВП в 2014 году, что ближе к историческому среднему значению. В долларовом выражении федеральные расходы в 2009 году были фактически выше, чем в 2014 году, несмотря на историческую тенденцию ежегодного увеличения примерно на 5%. Это снизило рост реального ВВП примерно на 0,5% в квартал в среднем в период с третьего квартала 2010 года по второй квартал 2014 года. [465] И домохозяйства, и правительство одновременно применяли меры жесткой экономии, что было рецептом медленного восстановления. [400]
Некоторые ключевые экономические переменные (например, уровень занятости, реальный ВВП на душу населения, собственный капитал домохозяйств и дефицит федерального бюджета) достигли своей нижней точки (дна) в 2009 или 2010 годах, после чего они начали расти, вернувшись к докризисному состоянию. (2007) в период с конца 2012 года по май 2014 года (близкий к прогнозу Рейнхарта), что ознаменовало восстановление всех рабочих мест, потерянных во время рецессии. [13] [14] [466] [467] Реальный средний доход домохозяйства упал до минимума в 53 331 доллар в 2012 году, но к 2016 году восстановился до рекордного максимума в 59 039 долларов. [468] Однако прирост в период восстановления был очень большим. распределены неравномерно. Экономист Эммануэль Саес написал в июне 2016 года, что на долю 1% самых богатых семей пришлось 52% роста общего реального дохода (ВВП) на семью в 2009–2015 годах. Прибыль была распределена более равномерно после повышения налогов в 2013 году для лиц с более высокими доходами. [469] : 1
Президент Обама объявил меры по спасению, начатые при администрации Буша и продолжавшиеся при его администрации, завершенными и в основном прибыльными по состоянию на декабрь 2014 года . во внимание. В общей сложности 626 миллиардов долларов было инвестировано, предоставлено взаймы или предоставлено в рамках различных мер по спасению, а 390 миллиардов долларов были возвращены в Казначейство. Казначейство заработало еще 323 миллиарда долларов в виде процентов по кредитам, направленным на спасение, что привело к прибыли в 87 миллиардов долларов. [18]
Расширение ипотечного кредитования для заемщиков с высоким уровнем риска в сочетании с ростом цен на жилье способствовало периоду потрясений на финансовых рынках, который длился с 2007 по 2010 год.
{{cite book}}: CS1 maint: несколько имен: список авторов ( ссылка )После битвы REMIC [что бы это ни было] Уолл-стрит осознала, что ей никогда не удастся сместить Fannie и Freddie с их доминирующего положения в качестве секьюритизаторов традиционных ипотечных кредитов. ... Уолл-стрит придется найти какой-то другой ипотечный продукт для секьюритизации, продукты, к которым Fannie и Feddie не могли (или не хотели) прикасаться. .... «Их усилия сводились к поиску продуктов, от которых они могли бы получить прибыль, и им не приходилось бы конкурировать с Fannie».
Большинство ипотечных кредитов были относительно безопасными инвестициями, а стандарты кредитования Fannie и Freddie были консервативными. В основном GSE покупали и гарантировали кредиты со значительным первоначальным взносом, обычно 20%, для заемщиков, от которых, исходя из их доходов и кредитной истории, можно было ожидать, что они будут без особых трудностей выплачивать свои ежемесячные платежи по ипотеке. Согласно законодательству, GSE не разрешалось иметь дело с ипотечными кредитами, превышающими определенную сумму (417 000 долларов в 2007 году, до кризиса). Таким образом, частным кредиторам остались как более крупные, так и более рискованные ипотечные кредиты, все из которых были названы «несоответствующими» кредитами, поскольку они не соответствовали критериям GSE. GSE, казалось, заблокировали «соответствующий» рынок, более крупную и безопасную часть ипотечного бизнеса.
Ценные бумаги, выпущенные Fannie Mae и Freddie Mac, также гарантируют... своевременную выплату всей основной суммы и процентов по ценным бумагам, обеспеченным ипотекой, которые они выпускают. Хотя их гарантии не имеют веса правительства США, Freddie Mac и Fannie Mae являются двумя наиболее финансово устойчивыми корпорациями в Америке. Их ценные бумаги, обеспеченные ипотекой, считаются эквивалентом корпоративных облигаций с рейтингом ААА. Они никогда не объявляли дефолт по ценным бумагам, обеспеченным ипотечными кредитами.
В послевоенный период падение цен на жилье было редкостью. С 1945 по 2006 год номинальные цены на жилье ни разу не упали на национальном уровне, по крайней мере, незначительно. Некоторые утверждают, что в 1963 и 1990 годах падение составило 1 процент; были региональные спады, например, в Калифорнии в начале 1990-х годов. Но падение среднего показателя по стране на 25–30% не было историческим рекордом. Следовательно, модели, используемые для оценки ипотечных портфелей, недооценивают сценарии с большим снижением цен.
Ипотечный кризис... был просто одним из проявлений... климата, который сделал глупые действия разумными. Повсеместная недооценка риска основывалась на корыстных предположениях. Например, широко распространено мнение, что цены на жилье всегда будут расти, а это означает, что в случае дефолта заемщиков кредиторы будут защищены от тяжелых потерь. Это была одна из причин, по которой агентства Standard & Poor's и Moody's присвоили ценным бумагам, связанным с ипотекой, высокие рейтинги.
Кредитно-дефолтные свопы часто сравнивали со страхованием: продавец описывался как страховщик от дефолта базового актива. Однако, хотя CDS и схожи со страхованием, они избежали регулирования со стороны органов государственного страхового надзора, поскольку рассматривались как дерегулированные внебиржевые деривативы. Это сильно отличало CDS от страхования по крайней мере в двух важных отношениях. Во-первых, получить страховой полис может только лицо, имеющее страховой интерес. Автовладелец может застраховать только свой автомобиль, а не автомобиль соседа. Но покупатель CDS может использовать его, чтобы спекулировать на дефолте по кредиту, которым покупатель не владеет. Их часто называют «голыми кредитно-дефолтными свопами», и они могут увеличить потенциальные убытки и соответствующую прибыль в случае дефолта кредита или учреждения. До принятия CFMA существовала неопределенность относительно того, имеют ли государственные страховые регуляторы полномочия в отношении кредитно-дефолтных свопов. В июне 2000 года в ответ на письмо юридической фирмы Skadden, Arps, Slate, Meagher & Flom, LLP Департамент страхования штата Нью-Йорк определил, что «голые» кредитно-дефолтные свопы не считаются страхованием и, следовательно, не подлежат страхованию. регулированию. Кроме того, когда страховая компания продает полис, страховые регуляторы требуют, чтобы она создавала резервы на случай убытка. Во время жилищного бума CDS продавались фирмами, которые не смогли создать какие-либо резервы или первоначальное обеспечение или хеджировать свои риски. В преддверии кризиса AIG, крупнейшая страховая компания США, аккумулирует позицию кредитного риска в размере полутриллиона долларов через внебиржевой рынок без необходимости вносить первоначальный залог в размере одного доллара или делать какие-либо другие резервы для погашения долга. потеря. AIG была не одна. ...
Машина обеспеченных долговых обязательств могла прийти в упадок к естественному концу к весне 2006 года. Цены на жилье достигли пика, и AIG начала замедлять свой бизнес по страхованию CDO субстандартной ипотеки.
Некоторые банки были настолько обеспокоены, что рассматривали возможность прекращения торговли с Merrill в случае банкротства Lehman, по словам участников заседаний Федеральной резервной системы на выходных 13 и 14 сентября [2008 г.].
В ответ на падение спроса на свои облигации финансовые компании, которые с начала 2007 года понесли списания и кредитные убытки на сумму 504 миллиарда долларов, продают такие активы, как ипотечные ценные бумаги и обеспеченные долговые обязательства, по бросовым ценам, чтобы погасить надвигающиеся убытки. сроки погашения.
Инвесторы, включая государственные пенсионные фонды и иностранные банки, потеряли сотни миллиардов долларов и с тех пор подали десятки исков против агентств.
Покупатели более безопасных траншей получали более высокую доходность, чем сверхбезопасные казначейские билеты, без особого дополнительного риска – по крайней мере, теоретически. Однако финансовая инженерия, лежащая в основе этих инвестиций, затрудняла их понимание и оценку, чем отдельные кредиты. Чтобы определить вероятную доходность, инвесторы должны были рассчитать статистические вероятности того, что определенные виды ипотечных кредитов могут быть дефолтными, а также оценить доходы, которые будут потеряны из-за этих дефолтов. Затем инвесторам предстояло определить влияние убытков на выплаты по различным траншам. Эта сложность превратила три ведущих рейтинговых агентства – Moody's, Standard & Poor's (S&P) и Fitch – в ключевых игроков в этом процессе, занимающих позицию между эмитентами и инвесторами ценных бумаг.
Участники индустрии секьюритизации осознали, что им необходимо обеспечить благоприятные кредитные рейтинги, чтобы продавать структурированные продукты инвесторам. Поэтому инвестиционные банки платили рейтинговым агентствам значительные гонорары за получение желаемых рейтингов. «Рейтинговые агентства были важным инструментом для этого, потому что вы знаете, что люди, которым мы продавали эти облигации, никогда не имели никакого опыта в ипотечном бизнесе. ... Они искали независимую сторону, чтобы выработать мнение», — Джим Каллахан сообщил FCIC; Каллахан является генеральным директором компании PentAlpha, которая обслуживает индустрию секьюритизации, и много лет назад он работал над одними из первых проектов секьюритизации.
[В период с третьего квартала 2007 года по второй квартал 2008 года рейтинговые агентства понизили кредитные рейтинги
ценных бумаг с ипотечным покрытием
на сумму 1,9 триллиона долларов США .]
Без этих рейтингов ААА, золотой стандарт долга, банки, страховые компании и пенсионные фонды не купили бы эти продукты. Списания банков и убытки по инвестициям на общую сумму 523,3 миллиарда долларов привели к краху или исчезновению Bear Stearns Cos., Lehman Brothers Holdings Inc. и Merrill Lynch & Co. и вынудили администрацию Буша предложить выкупить безнадежные долги на 700 миллиардов долларов у проблемных финансовых учреждений. .
[Пример на стр. 118] Банкир UBS Роверт Морелли, узнав, что S&P может пересмотреть свои рейтинги RMSBS, отправил электронное письмо аналитику S&P. «Слышал, что твои рейтинги могут быть на 5 ступеней ниже, чем у модди [так в оригинале], я убью тебя, resi biz». Может заставить нас делать только moddyfitch...'
самые «умные» аналитики кредитно-рейтинговых агентств «уезжают в фирмы с Уолл-стрит, где они могут использовать свои знания (о критериях, используемых для оценки ценных бумаг), чтобы манипулировать компаниями, в которых они раньше работали».
Ставка против CDO в некоторых случаях также была ставкой против рейтинговых агентств и их моделей. Джейми Мэй и Бен Хокетт, руководители небольшой инвестиционной компании
Cornwall Capital
, рассказали FCIC, что в 2007 году они предупреждали SEC, что агентства слишком оптимистичны в своих оценках CDO, обеспеченных ипотекой. Мэй и Хоккетт считали рейтинговые агентства «корнем беспорядка», поскольку их рейтинги устраняли необходимость для покупателей изучать цены и проводить комплексную проверку, даже несмотря на то, что «происходило огромное количество игр».
{{cite book}}: |work=игнорируется ( помощь )большой короткий.
Несмотря на шквал критики в адрес их поведения, согласно последним общедоступным данным SEC, эти три фирмы присвоили 97 процентов всех рейтингов за 12 месяцев, закончившихся в июне 2011 года.
{{cite book}}: |work=игнорируется ( помощь )Кредитные спреды снизились не только по жилью, но и по другим классам активов, таким как коммерческая недвижимость. Это заставляет нас рассматривать кредитный пузырь как основную причину пузыря на рынке жилья в США. Это также говорит нам о том, что проблемы с жилищной политикой или рынками США сами по себе не объясняют пузырь на рынке жилья в США.
{{cite web}}: CS1 maint: несколько имен: список авторов ( ссылка ){{cite web}}: CS1 maint: несколько имен: список авторов ( ссылка )неутешительные результаты [действий Федеральной резервной системы] показывают пределы способности центрального банка вывести страну из экономического недуга.
