Ирокезы ( / ˈ ɪr ə k w ɔɪ , - k w ɑː / IRR -ə-kwoy, -kwah ), также известные как Пять Наций , а позже как Шесть Наций с 1722 года; альтернативно называемые эндонимом Haudenosaunee [ a] ( / ˌ h oʊ d ɪ n oʊ ˈ ʃ oʊ n i / HOH -din-oh- SHOH -nee ; [8] букв. ' люди, которые строят длинный дом ' ) — ирокезскоязычная конфедерация коренных американцев и народов первых наций на северо-востоке Северной Америки . Они были известны французам в колониальные годы как Лига ирокезов , а позже как Конфедерация ирокезов , в то время как англичане называли их просто «Пять Наций». Народы ирокезов включали (с востока на запад) мохоков , онейда , онондага , каюга и сенека . После 1722 года в конфедерацию были приняты ирокезскоязычные тускарора с юго-востока, с этого момента она стала известна как «Шесть Наций».
Конфедерация, вероятно, возникла между 1450 и 1660 годами н. э. в результате Великого Закона Мира , который, как говорят, был составлен Деганавидой , Великим Миротворцем, Гайаватой и Джигонсасех, Матерью Наций. В течение почти 200 лет Конфедерация Шести Наций/Хауденосауни была мощным фактором в североамериканской колониальной политике, при этом некоторые ученые отстаивали концепцию Срединной Земли, [9] в том смысле, что европейские державы использовались ирокезами так же, как европейцы использовали их. [10] На пике своего развития около 1700 года власть ирокезов простиралась от того, что сегодня является штатом Нью-Йорк, на север в современные Онтарио и Квебек вдоль нижних Великих озер — верхнего течения реки Св. Лаврентия , и на юг по обе стороны гор Аллегейни в современные Вирджинию и Кентукки и в долину Огайо .
Ирокезы Св . Лаврентия , Вендат (Гуроны), Эри и Саскуэханнок , все независимые народы, известные европейским колонистам, также говорили на ирокезских языках . Они считаются ирокезами в более широком культурном смысле, все они произошли от протоирокезского народа и языка. Однако исторически они были конкурентами и врагами народов Конфедерации ирокезов. [11]
В 2010 году более 45 000 зарегистрированных членов «Шести Наций» проживали в Канаде и более 81 000 в Соединенных Штатах . [12] [13]
Haudenosaunee («Люди Длинного Дома») — это самоназвание , которым Шесть Наций называют себя. [14] Хотя его точная этимология является предметом споров, термин « Ирокезы » имеет колониальное происхождение. Некоторые исследователи истории коренных американцев считают «Ирокезы» уничижительным названием, заимствованным у традиционных врагов Haudenosaunee. [15] Менее распространенное, более старое самоназвание для конфедерации — Ongweh'onweh , что означает «первоначальные люди». [16] [17] [18]
Haudenosaunee происходит от двух фонетически похожих, но этимологически различных слов в языке сенека : Hodínöhšö:ni:h , что означает «те, кто имеет расширенный дом», и Hodínöhsö:ni:h , что означает «строители домов». [19] [20] [21] Название «Haudenosaunee» впервые появляется в английском языке в работе Льюиса Генри Моргана (1851), где он пишет его как Ho-dé-no-sau-nee . Написание «Hotinnonsionni» также засвидетельствовано в конце девятнадцатого века. [19] [22] Альтернативное обозначение, Ganonsyoni , также иногда встречается, [23] от могавкского kanǫhsyǫ́·ni «расширенный дом», или от родственного выражения в родственном ирокезском языке; в более ранних источниках оно по-разному пишется как «Kanosoni», «akwanoschioni», «Aquanuschioni», «Cannassoone», «Canossoone», «Ke-nunctioni» или «Konossioni». [19] Более прозрачно, конфедерация Хауденосауни часто упоминается как Шесть Наций (или, в период до прихода Тускарора в 1722 году, Пяти Наций). [19] [b] Слово — Rotinonshón:ni на языке мохоков . [4]
Происхождение названия Iroquois несколько неясно, хотя исторически этот термин был более распространен в английских текстах, чем Haudenosaunee. Его первое письменное появление как «Irocois» встречается в рассказе Самуэля де Шамплена о его путешествии в Тадуссак в 1603 году. [24] Другие ранние французские написания включают «Erocoise», «Hiroquois», «Hyroquoise», «Irecoies», «Iriquois», «Iroquaes», «Irroquois» и «Yroquois», [19] произносимые в то время как [irokwe] или [irokwɛ]. [c] Были предложены конкурирующие теории о происхождении этого термина, но ни одна из них не получила широкого признания. К 1978 году Айвс Годдард писал: «Ни в одном индейском языке такая форма не засвидетельствована как название какой-либо ирокезской группы, и окончательное происхождение и значение названия неизвестны». [19]
Иезуитский священник и миссионер Пьер Франсуа Ксавье де Шарлевуа писал в 1744 году:
Название «Ирокез» является чисто французским и образовано от слова «Хиро» или «Герой» [ирокезского языка] , что означает «Я сказал » — которым эти индейцы заканчивают все свои обращения, как это делали латиняне в старину своим «дикси» — и от слова «Куэ» , которое иногда является криком печали, когда оно продолжительное, а иногда — криком радости, когда оно произносится короче. [24]
В 1883 году Горацио Хейл написал, что этимология Шарлевуа сомнительна, и что «ни одна другая нация или племя, о которых мы имеем какие-либо сведения, никогда не носили имени, составленного таким причудливым образом». [24] Хейл вместо этого предположил, что термин произошел от гуронского и был родственным могавковскому ierokwa «те, кто курят», или каюга iakwai «медведь». В 1888 году Дж. Н. Б. Хьюитт выразил сомнения, что какое-либо из этих слов существует в соответствующих языках. Он предпочел этимологию от монтаньских irin «истинный, настоящий» и ako «змея», плюс французский суффикс -ois . Позже он изменил это на алгонкинское Iriⁿakhoiw как на источник. [24] [25]
Более современную этимологию отстаивал Гордон М. Дэй в 1968 году, развивая Шарля Арно из 1880 года. Арно утверждал, что слово произошло от монтаньского irnokué , что означает «ужасный человек», через сокращенную форму irokue . Дэй предложил гипотетическую монтаньскую фразу irno kwédač , что означает «человек, ирокез», как источник этого термина. Для первого элемента irno Дэй приводит родственные слова из других засвидетельствованных диалектов монтаньского языка: irinou , iriniȣ и ilnu ; а для второго элемента kwédač он предполагает связь с kouetakiou , kȣetat-chiȣin и goéṭètjg — названиями, которые соседние алгонкинские племена использовали для обозначения ирокезов, гуронов и лаврентийцев . [24]
Энциклопедия мультикультурной Америки Гейла подтверждает происхождение ирокезов от Iroqu , что на алгонкинском означает «гремучая змея». [26] Французы первыми столкнулись с племенами, говорящими на алгонкинском языке, и, должно быть, узнали алгонкинские названия своих конкурентов-ирокезов.
Считается, что Конфедерация ирокезов была основана Великим Миротворцем в неизвестную дату, предположительно между 1450 и 1660 годами, объединив пять отдельных народов в районе южных Великих озер в «Великую Лигу Мира». [27] Однако другие исследования предполагают, что основание произошло в 1142 году. [28] Каждая нация в этой ирокезской конфедерации имела свой собственный язык, территорию и функцию в Лиге.
Лигой управляет Большой совет, собрание пятидесяти вождей или сахемов , каждый из которых представляет клан нации. [29]
Когда европейцы впервые прибыли в Северную Америку, Хауденосауни ( Ирокезская лига для французов, Пять наций для британцев) базировались в том, что сейчас является центральной и западной частью штата Нью-Йорк, включая регион Фингер-Лейкс , занимая большие территории к северу от реки Святого Лаврентия, к востоку от Монреаля и реки Гудзон , и к югу до того, что сегодня является северо-западной Пенсильванией. На пике своего развития около 1700 года власть ирокезов распространялась от того, что сейчас является штатом Нью-Йорк, на север в современные Онтарио и Квебек вдоль нижних Великих озер — верховьев реки Святого Лаврентия , и на юг по обе стороны гор Аллегейни в современные Вирджинию и Кентукки и в долину Огайо . С востока на запад Лига состояла из народов Мохоков , Онейда , Онондага , Каюга и Сенека . Около 1722 года говорящие на ирокезском языке тускарора присоединились к Лиге, мигрировав на север из Каролин после кровавого конфликта с белыми поселенцами. Общая культурная основа с Пятью Нациями Ирокезов (и спонсорство со стороны Онейда) привели к тому, что в 1722 году тускарора были приняты в качестве шестой нации в конфедерации; впоследствии ирокезы стали известны как Шесть Наций. [30] [31]
Другие независимые ирокезскоязычные народы, такие как эри , саскуэханноки , гуроны (вендаты) и вайандоты , жили в разное время вдоль реки Св. Лаврентия и вокруг Великих озер . На американском юго-востоке чероки были ирокезскоязычным народом, который мигрировал в эту область за столетия до контакта с европейцами. Ни один из них не входил в Лигу Хауденосауни. Те, кто находился на границах территории Хауденосауни в районе Великих озер, конкурировали и воевали с народами Лиги.
Французские, голландские и английские колонисты, как в Новой Франции (Канада), так и в том, что стало Тринадцатью колониями , осознали необходимость завоевать расположение ирокезов, которые занимали значительную часть земель к западу от колониальных поселений. Их первые отношения были связаны с торговлей мехом , которая стала весьма прибыльной для обеих сторон. Колонисты также стремились установить дружеские отношения, чтобы обезопасить границы своих поселений.
На протяжении почти 200 лет ирокезы были мощным фактором в североамериканской колониальной политике. Союз с ирокезами давал политические и стратегические преимущества европейским державам, но ирокезы сохраняли значительную независимость. Некоторые из их людей поселились в миссионерских деревнях вдоль реки Святого Лаврентия , становясь более тесно связанными с французами. Хотя они участвовали в набегах под руководством французов на голландские и английские колониальные поселения, где поселились некоторые могавки и другие ирокезы, в целом ирокезы сопротивлялись нападениям на свои собственные народы.
Ирокезы оставались крупным политически единым индейским государством до Американской революции , когда Лига разделилась из-за противоречивых взглядов на то, как реагировать на просьбы о помощи от Британской короны. [32] После своего поражения британцы уступили территорию ирокезов без консультаций, и многим ирокезам пришлось покинуть свои земли в долине Мохок и в других местах и переселиться на северные земли, удерживаемые британцами. Корона дала им землю в качестве компенсации за пять миллионов акров, которые они потеряли на юге, но это не было эквивалентом прежней территории.
Современные исследователи ирокезов различают Лигу и Конфедерацию. [33] [34] [35] Согласно этой интерпретации, Лига ирокезов относится к церемониальному и культурному институту, воплощенному в Большом совете, который существует до сих пор. Конфедерация ирокезов была децентрализованным политическим и дипломатическим образованием, возникшим в ответ на европейскую колонизацию, которая была распущена после поражения Британии в американской войне за независимость . [33] Сегодняшние ирокезы/народ Шести Наций не делают такого различия, используют эти термины как взаимозаменяемые, но предпочитают название Конфедерация Хауденосауни.
После миграции большинства в Канаду, ирокезы, оставшиеся в Нью-Йорке, были обязаны жить в основном в резервациях. В 1784 году в общей сложности 6000 ирокезов столкнулись с 240 000 жителей Нью-Йорка, а жаждущие земли жители Новой Англии были готовы мигрировать на запад. «Одни только онейда, которых было всего 600 человек, владели шестью миллионами акров, или около 2,4 миллиона гектаров. Ирокезы были земельной лихорадкой, ожидавшей своего часа». [36] К войне 1812 года ирокезы потеряли контроль над значительной территорией.
Знания об истории ирокезов берут начало в устной традиции хауденосауни , археологических свидетельствах, рассказах миссионеров -иезуитов и последующих европейских историков. Историк Скотт Стивенс считает, что ранняя современная европейская ценность письменных источников по сравнению с устной традицией способствовала расовому, предвзятому взгляду на ирокезов в 19 веке. [ 37] Историография ирокезских народов является предметом многочисленных дискуссий, особенно в отношении американского колониального периода. [38] [39]
Французские иезуитские рассказы об ирокезах изображали их как дикарей, лишенных правительства, закона, письменности и религии. [40] Но иезуиты приложили значительные усилия для изучения их языков и культур, и некоторые из них стали уважать их. Источником путаницы для европейских источников, исходящих из патриархального общества, была матрилинейная система родства в обществе ирокезов и связанная с ней власть женщин. [41] Канадский историк Д. Питер Маклеод писал о канадских ирокезах и французах во время Семилетней войны:
Самое важное, что важность матерей клана , которые обладали значительной экономической и политической властью в общинах канадских ирокезов, была беззаботно проигнорирована патриархальными европейскими писцами. Те ссылки, которые существуют, показывают, что матери клана собирались на совете со своими коллегами-мужчинами, чтобы принимать решения относительно войны и мира, и присоединялись к делегациям, чтобы противостоять Ононтио [ ирокезский термин для французского генерал-губернатора] и французскому руководству в Монреале, но только намекают на реальное влияние, которым обладали эти женщины. [41]
Английская историография XVIII века фокусируется на дипломатических отношениях с ирокезами, дополненных такими изображениями, как «Четыре короля могавков » Джона Верельста , и публикациями, такими как «Протоколы англо-ирокезского договора», напечатанные Бенджамином Франклином . [42] Постоянное повествование XIX и XX веков представляет ирокезов как «экспансивную военную и политическую силу... [которая] покорила своих врагов насильственной силой и в течение почти двух столетий действовала как точка опоры в балансе сил в колониальной Северной Америке». [43]
Историк Скотт Стивенс отметил, что сами ирокезы начали влиять на написание своей истории в 19 веке, включая Джозефа Бранта (Мохок) и Дэвида Касика (Тускарора, ок. 1780–1840). Джон Артур Гибсон (Сенека, 1850–1912) был важной фигурой своего поколения в пересказе версий истории ирокезов в эпосах о Миротворце . [44] Известные женщины-историки среди ирокезов появились в последующие десятилетия, включая Лору «Минни» Келлогг (Онейда, 1880–1949) и Элис Ли Джемисон (Сенека, 1901–1964). [45]
Лига ирокезов была создана до контакта с европейцами , когда объединились пять из многочисленных ирокезских народов, которые появились к югу от Великих озер. [46] [d] Многие археологи и антропологи полагают, что Лига была образована около 1450 года, [47] [48] хотя были высказаны аргументы в пользу более ранней даты. [49] Одна из теорий утверждает, что Лига образовалась вскоре после солнечного затмения 31 августа 1142 года, события, которое, как считается, было выражено в устной традиции о происхождении Лиги. [50] [51] [52] Некоторые источники связывают раннее возникновение конфедерации ирокезов с принятием кукурузы в качестве основной сельскохозяйственной культуры. [53]
Антрополог Дин Сноу утверждает, что археологические свидетельства не подтверждают дату ранее 1450 года. Он сказал, что недавние заявления о гораздо более ранней дате «могут быть в современных политических целях». [54] Другие ученые отмечают, что антропологические исследователи консультировались только с мужчинами-информаторами, таким образом теряя половину исторической истории, рассказанной в отдельных устных традициях женщин. [55] По этой причине истории о происхождении, как правило, подчеркивают двух мужчин Деганавиду и Гайавату , в то время как женщина Джигонсасех , которая играет видную роль в женской традиции, остается в значительной степени неизвестной. [55]
Основателями Лиги традиционно считаются Деканавида Великий Миротворец, Гайавата и Джигонсаси Мать Наций, чей дом действовал как своего рода Организация Объединенных Наций. Они принесли Великий Закон Миротворца Мира враждующим ирокезским народам, которые сражались, совершали набеги и враждовали друг с другом и с другими племенами, как алгонкинскими , так и ирокезскими . Первоначально в Лигу вступили пять народов, что дало начало многочисленным историческим упоминаниям «Пяти Наций ирокезов». [e] [46] С присоединением южных тускарора в 18 веке эти первоначальные пять племен по-прежнему составляют Хауденосауни в начале 21 века: Мохоки , Онондага , Онейда , Каюга и Сенека .
Согласно легенде, злой вождь Онондага по имени Тадодахо был последним, кого Великий Миротворец и Гайавата обратили на путь мира. Ему предложили должность титулярного председателя Совета Лиги, представляющего единство всех наций Лиги. [56] Говорят, что это произошло на озере Онондага около современных Сиракуз, штат Нью-Йорк . Титул Тадодахо до сих пор используется для председателя Лиги, пятидесятого вождя, который сидит с Онондага в совете. [57]
Ирокезы впоследствии создали высоко эгалитарное общество. Один британский колониальный администратор заявил в 1749 году, что ирокезы имели «такие абсолютные понятия свободы, что они не допускают никакого превосходства одного над другим и изгоняют всякое рабство со своих территорий». [58] По мере того, как набеги между племенами-членами прекращались, и они направляли войну против конкурентов, ирокезы увеличивались в численности, в то время как их соперники приходили в упадок. Политическая сплоченность ирокезов быстро стала одной из самых сильных сил на северо-востоке Северной Америки 17-го и 18-го веков.
Совет пятидесяти Лиги решал споры и стремился к консенсусу. Однако конфедерация не выступала от имени всех пяти племен, которые продолжали действовать независимо и формировать свои собственные военные отряды. Около 1678 года совет начал оказывать большее влияние на переговоры с колониальными правительствами Пенсильвании и Нью-Йорка, и ирокезы стали очень искусными в дипломатии, натравливая французов на британцев, как ранее отдельные племена на шведов, голландцев и англичан. [46]
Народы, говорящие на ирокезском языке, участвовали в войнах и торговле с соседними членами Лиги ирокезов. [46] Исследователь Роберт Ла Саль в 17 веке определил Мосопелеа как один из народов долины Огайо, побежденных ирокезами в начале 1670-х годов. [59] Эри и народы верхней долины Аллегейни пришли в упадок ранее во время Бобровых войн . К 1676 году власть саскуэханнок [f] была сломлена из-за последствий трех лет эпидемии , войны с ирокезами и пограничных сражений, поскольку поселенцы воспользовались ослаблением племени. [46]
Согласно одной из теорий ранней истории ирокезов, после объединения в Лигу ирокезы вторглись в долину реки Огайо на территориях, которые впоследствии стали восточной страной Огайо вплоть до современного Кентукки , чтобы искать дополнительные охотничьи угодья. Они вытеснили около 1200 говорящих на языке сиу племен долины реки Огайо , таких как куапо (Аканси), офо ( Мосопелеа ) и тутело и другие близкородственные племена из региона. Эти племена мигрировали в регионы вокруг реки Миссисипи и регионы Пьемонт на восточном побережье. [60]
Другие народы, говорящие на ирокезском языке, [61] включая многочисленный Wyandot (Huron) , с родственной социальной организацией и культурой, вымерли как племена в результате болезней и войн. [g] Они не присоединились к Лиге, когда их пригласили, и значительно сократились после Бобровых войн и высокой смертности от евразийских инфекционных заболеваний. В то время как коренные народы иногда пытались оставаться нейтральными в различных колониальных пограничных войнах, некоторые также вступали в союзы с европейцами, как во время Франко-индейской войны , североамериканского фронта Семилетней войны. Шесть Наций были разделены в своих союзах между французами и британцами в этой войне.
В книге «Размышления в пруду Буллоу » историк Диана Мьюир утверждает, что доконтактные ирокезы были империалистической, экспансионистской культурой, чье возделывание сельскохозяйственного комплекса кукурузы/бобов/сквоша позволяло им содержать большое население. Они воевали в первую очередь с соседними алгонкинскими народами . Мьюир использует археологические данные, чтобы утверждать, что экспансия ирокезов на земли алгонкинов была остановлена принятием алгонкинами сельского хозяйства. Это позволило им содержать собственное население, достаточно большое, чтобы противостоять ирокезскому завоеванию. [62] Народ Конфедерации оспаривает эту историческую интерпретацию, считая Лигу Великого Мира основой своего наследия. [63]
Ирокезы могут быть Кведечами, описанными в устных легендах народа микмаков Восточной Канады. Эти легенды рассказывают, что микмаки в поздний доконтактный период постепенно вытеснили своих врагов — Кведечей — на запад через Нью-Брансуик и, наконец, из региона Нижнего течения реки Святого Лаврентия . Микмаки назвали последнюю завоеванную землю Геспедег или «последняя земля», от которой французы получили Гаспе . «Кведечами» обычно считают ирокезов, в частности мохоков ; их изгнание из Гаспе микмаками оценивается примерно в 1535–1600 годах. [64] [ нужна страница ]
Около 1535 года Жак Картье сообщил о группах, говорящих на ирокезском языке, на полуострове Гаспе и вдоль реки Святого Лаврентия. Археологи и антропологи определили ирокезов Святого Лаврентия как отдельную и обособленную группу (а возможно, и несколько отдельных групп), живущую в деревнях Очелага и других близлежащих деревнях (недалеко от современного Монреаля), которые посетил Картье. К 1608 году, когда Самуэль де Шамплен посетил этот район, в этой части долины реки Святого Лаврентия не было поселений, но она контролировалась мохоками как охотничьи угодья. Судьба ирокезского народа, с которым столкнулся Картье, остается загадкой, и все, что можно сказать наверняка, это то, что когда прибыл Шамплен, они исчезли. [65] На полуострове Гаспе Шамплен столкнулся с группами, говорящими на алгонкинском языке. Точная идентичность любой из этих групп до сих пор является предметом споров. 29 июля 1609 года Шамплен помог своим союзникам разбить военный отряд мохоков на берегах того, что сейчас называется озером Шамплен, а в июне 1610 года Шамплен снова сражался против мохоков. [66]
К этому времени ирокезы стали хорошо известны в южных колониях в XVII веке. После первого английского поселения в Джеймстауне, Вирджиния (1607 г.), многочисленные отчеты XVII века описывают могущественный народ, известный в Конфедерации Поухатанов как Массавомеки , а французам как Антухонорон . Говорят, что они пришли с севера, из-за территории Саскуэханнок . Историки часто отождествляли Массавомеков/Антухонорон с Хауденосауни.
В 1649 году военный отряд ирокезов, состоявший в основном из сенека и мохоков, разрушил деревню гуронов Вендейк . В свою очередь, это в конечном итоге привело к распаду нации гуронов. Не имея северного врага, ирокезы обратили свои силы на нейтральные нации на северном берегу озер Эри и Онтарио, саскуэханноков, своего южного соседа. Затем они уничтожили другие племена, говорящие на ирокезском языке, включая эри , на западе, в 1654 году, из-за конкуренции за торговлю пушниной. [67] [ нужна страница ] Затем они уничтожили могикан . После своих побед они безраздельно властвовали на территории от реки Миссисипи до Атлантического океана; от реки Святого Лаврентия до Чесапикского залива .
Майкл О. Вархола утверждал, что их успех в завоевании и подчинении окружающих народов парадоксальным образом ослабил реакцию коренных народов на европейский рост, в результате чего они стали жертвами собственного успеха.
Пять Наций Лиги установили торговые отношения с голландцами в Форт-Оранж (современный Олбани, штат Нью-Йорк), обменивая меха на европейские товары, экономические отношения, которые кардинально изменили их образ жизни и привели к чрезмерной охоте на бобров. [68]
Между 1665 и 1670 годами ирокезы основали семь деревень на северных берегах озера Онтарио в современном Онтарио , известных под общим названием «Ирокезы дю Норд» . Все деревни были заброшены к 1701 году. [69]
В течение 1670–1710 годов Пять Наций добились политического господства на большей части Вирджинии к западу от линии водопада и простирались до долины реки Огайо в современных Западной Вирджинии и Кентукки. В результате Бобровых войн они вытеснили племена, говорящие на языке сиу, и зарезервировали территорию в качестве охотничьих угодий по праву завоевания . В конце концов, они продали британским колонистам свои оставшиеся права на земли к югу от Огайо в 1768 году по Договору Форт-Стэнвикса .
Историк Пекка Хямяляйнен пишет о Лиге: «В Северной Америке никогда не было ничего подобного Лиге пяти наций. Ни одна другая коренная нация или конфедерация не достигала таких высот, не проводила столь амбициозную внешнюю политику и не внушала такого страха и уважения. Пять наций смешивали дипломатию, запугивание и насилие, как того требовали обстоятельства, создавая размеренную нестабильность, в которой могли управлять только они. Их руководящим принципом было избегать присоединения к какой-либо одной колонии, что ограничило бы их возможности и подвергло бы риску внешнего манипулирования». [70]
Начиная с 1609 года Лига участвовала в десятилетних Бобровых войнах против французов, их союзников гуронов и других соседних племен, включая петунов , эри и саскуэханнок. [68] Пытаясь контролировать доступ к дичи для прибыльной торговли мехом, они вторглись в алгонкинские народы Атлантического побережья ( ленапе или делавары ), анишинабе из бореального региона Канадского щита , а нередко и в английские колонии. Во время Бобровых войн они, как говорят, победили и ассимилировали гуронов (1649), петунов (1650), нейтральную нацию (1651), [71] [72] племя эри (1657) и саскуэханнок (1680). [73] Традиционно считается, что эти войны были способом контролировать прибыльную торговлю мехом для покупки европейских товаров, от которых они стали зависеть. [74] [75] [ нужна страница ] Старна подвергает сомнению эту точку зрения. [76]
Недавние исследования развили эту точку зрения, утверждая, что Бобровые войны были эскалацией ирокезской традиции «Траурных войн». [77] Эта точка зрения предполагает, что ирокезы начали крупномасштабные нападения на соседние племена, чтобы отомстить или заменить множество погибших в сражениях и эпидемиях оспы .
В 1628 году мохоки победили магиканов и получили монополию на торговлю пушниной с голландцами в Форт-Оранж (современный Олбани), Новые Нидерланды . Мохоки не позволяли северным коренным народам торговать с голландцами. [68] К 1640 году на их землях почти не осталось бобров, что превратило ирокезов в посредников в торговле пушниной между индейскими народами на западе и севере и европейцами, жаждущими ценных толстых шкур бобра. [68] В 1645 году между ирокезами и гуронами, алгонкинами и французами был заключен промежуточный мир.
В 1646 году иезуитские миссионеры в Сент-Мари среди гуронов отправились в качестве посланников в земли мохоков, чтобы защитить шаткий мир. Отношение мохоков к миру испортилось, пока иезуиты путешествовали, и их воины напали на группу по пути. Миссионеров доставили в деревню Оссерненон, Каниенке (народ мохоков) (около современного Орисвилля , штат Нью-Йорк), где умеренные кланы Черепахи и Волка рекомендовали освободить их, но разгневанные члены клана Медведя убили Жана де Лаланда и Исаака Жога 18 октября 1646 года. [78] Католическая церковь почтила память двух французских священников и иезуитского келейника Рене Гупиля (убит 29 сентября 1642 года) [79] среди восьми североамериканских мучеников .
В 1649 году во время Бобровых войн ирокезы использовали недавно купленные голландские пушки для нападения на гуронов, союзников французов. Эти атаки, в первую очередь против городов гуронов Таэнхатентарон (Сент-Игнас [80] ) и Сент-Луис [81] в том, что сейчас является округом Симко , Онтарио , были последними сражениями, которые фактически уничтожили Конфедерацию гуронов . [82] Иезуитские миссии в Гуронии на берегах залива Джорджиан были заброшены перед лицом атак ирокезов, и иезуиты повели выживших гуронов на восток к французским поселениям на реке Св. Лаврентия. [78] В «Jesuit Relations» выражалось некоторое удивление тем, что Пять Наций смогли доминировать на этой территории «на пятьсот лиг вокруг, хотя их численность очень мала». [78] С 1651 по 1652 год ирокезы нападали на саскуэханнок , к югу от них, на территории современной Пенсильвании, но безуспешно.
В 1653 году нация онондага направила мирное приглашение Новой Франции. Экспедиция иезуитов под руководством Симона Ле Муана основала Сент-Мари-де-Ганентаа в 1656 году на их территории. Они были вынуждены отказаться от миссии к 1658 году, поскольку военные действия возобновились, возможно, из-за внезапной смерти 500 коренных жителей от эпидемии оспы , европейской инфекционной болезни , к которой у них не было иммунитета .
С 1658 по 1663 год ирокезы воевали с саскуэханноками и их союзниками ленапе и провинции Мэриленд . В 1663 году большая армия вторжения ирокезов была разбита в главном форте саскуэханнок. В 1663 году ирокезы воевали с племенем сококи в верховьях реки Коннектикут . Снова вспыхнула оспа, и из-за последствий болезней, голода и войны ирокезы оказались под угрозой вымирания. В 1664 году отряд онейда напал на союзников саскуэханнок в Чесапикском заливе .
В 1665 году три из пяти наций заключили мир с французами. В следующем году генерал-губернатор Новой Франции маркиз де Трейси отправил полк кариньянов противостоять мохокам и онейда. [83] Мохоки избежали битвы, но французы сожгли их деревни, которые они называли «замками», и их урожай. [83] В 1667 году оставшиеся две ирокезские нации подписали мирный договор с французами и согласились разрешить миссионерам посещать свои деревни. Французские миссионеры-иезуиты были известны ирокезам как «чернорясы», которые начали настаивать на том, чтобы обращенные католики переселялись в Конавагу , Каниенкех за пределами Монреаля. [83] Этот договор длился 17 лет.
Около 1670 года ирокезы вытеснили говорящее на языке сиу племя маннахоак из северного региона Вирджинии Пидмонт и начали претендовать на владение этой территорией. В 1672 году они были разбиты военным отрядом саскуэханноков, и ирокезы обратились за поддержкой к французскому губернатору Фронтенаку:
Ему было бы стыдно позволить, чтобы его дети были раздавлены, как они сами это видели... у них не было возможности ни атаковать свою крепость, которая была очень сильной, ни даже защитить себя, если бы другие пришли напасть на них в их деревни. [84]
В некоторых старых исторических источниках утверждается, что ирокезы победили саскуэханноков, но это не документировано и сомнительно. [85] В 1677 году ирокезы приняли большинство саскуэханноков, говорящих на ирокезском языке, в свою нацию. [86]
В январе 1676 года губернатор колонии Нью-Йорк Эдмунд Андрос отправил вождям ирокезов письмо с просьбой о помощи в войне короля Филиппа , поскольку английские колонисты в Новой Англии испытывали большие трудности в борьбе с вампаноагами во главе с Метакомом . В обмен на драгоценное оружие от англичан военный отряд ирокезов опустошил вампаноагов в феврале 1676 года, уничтожив деревни и продовольственные склады, а также взяв множество пленных. [87]
К 1677 году ирокезы заключили союз с англичанами посредством соглашения, известного как Covenant Chain . К 1680 году Конфедерация ирокезов находилась в сильном положении, уничтожив саскуэханноков и вампаноагов, захватив огромное количество пленников для увеличения своей численности и заключив союз с англичанами, поставлявшими им оружие и боеприпасы. [88] Вместе союзники сражались до последнего момента с французами и их союзниками гуронами , традиционными врагами Конфедерации. Ирокезы колонизировали северный берег озера Онтарио и отправляли набеги на запад вплоть до страны Иллинойса . Племена Иллинойса в конечном итоге были побеждены не ирокезами, а потаватоми .
В 1679 году саскуэханноки с помощью ирокезов напали на союзников Мэриленда пискатауэй и маттавоман . [89] Мир был достигнут только в 1685 году. В тот же период французские миссионеры-иезуиты действовали в Ирокезе, что привело к добровольному массовому переселению многих хауденосауни в долину Св. Лаврентия в Канаваке и Канесатаке недалеко от Монреаля. Французы намеревались использовать католических хауденосауни в долине Св. Лаврентия в качестве буфера, чтобы удерживать союзные англичанам племена хауденосауни, в том, что сейчас является северной частью штата Нью-Йорк , вдали от центра французской пушной торговли в Монреале. Попытки как англичан, так и французов использовать своих союзников хауденосауни были сорваны, поскольку две группы хауденосауни продемонстрировали «глубокое нежелание убивать друг друга». [90] После переселения католических ирокезов в долину реки Св. Лаврентия историки обычно описывают ирокезов, живущих за пределами Монреаля, как канадских ирокезов, в то время как те, кто остался в своем историческом сердце в современном северном штате Нью-Йорк, описываются как ирокезы Лиги. [91]
В 1684 году генерал-губернатор Новой Франции Жозеф-Антуан Ле Февр де Ла Барр решил начать карательную экспедицию против сенека, которые нападали на французских и алгонкинских торговцев пушниной в долине реки Миссисипи, и попросил католических оденосауни предоставить воинов. [92] Экспедиция Ла Барра закончилась фиаско в сентябре 1684 года, когда среди французских трупп де ла Марин вспыхнула грипп , в то время как канадские воины-ирокезы отказались сражаться, вместо этого вступив только в оскорбительные сражения с воинами сенека. [93] Король Франции Людовик XIV не был в восторге, когда услышал о неудаче Ла Барра, что привело к его замене на Жака-Рене де Брисе, маркиза де Денонвиля (генерал-губернатор 1685–1689), который прибыл в августе с приказом от Короля-Солнца сокрушить конфедерацию Ходеносауни и отстоять честь Франции даже в дебрях Северной Америки. [93] В том же году ирокезы снова вторглись на территорию Вирджинии и Иллинойса и безуспешно атаковали французские аванпосты в последнем. Пытаясь уменьшить военные действия в долине Шенандоа в Вирджинии, позже в том же году колония Вирджиния согласилась на конференции в Олбани признать право ирокезов использовать путь с севера на юг, известный как Великая тропа войны , пролегающий к востоку от Голубого хребта , при условии, что они не будут вторгаться в английские поселения к востоку от Линии водопада .
В 1687 году маркиз де Денонвиль отправился в Форт Фронтенак (современный Кингстон, Онтарио ) с хорошо организованным отрядом. В июле 1687 года Денонвиль взял с собой в экспедицию смешанный отряд из труппы de la Marine , франко-канадских ополченцев и 353 индейских воинов из поселений иезуитской миссии, включая 220 хауденосауни. [93] Они встретились под флагом перемирия с 50 наследственными сахемами из совета Онондага , на северном берегу озера Онтарио, в том, что сейчас является южным Онтарио. [93] Денонвиль отвоевал форт для Новой Франции и захватил, заковал в цепи и отправил 50 вождей ирокезов в Марсель, Франция , для использования в качестве рабов на галерах . [93] Несколько католиков Хауденосауни были возмущены этим предательством дипломатической партии, что привело к тому, что по меньшей мере 100 из них дезертировали к Сенеке. [94] Денонвилл оправдывал порабощение людей, с которыми он столкнулся, говоря, что как «цивилизованный европеец» он не уважал обычаи «дикарей» и делал с ними все, что хотел. 13 августа 1687 года передовой отряд французских солдат попал в засаду Сенека и был почти убит до единого; однако Сенека бежали, когда подошли основные силы французов. Оставшиеся воины Католиков Хауденосауни отказались преследовать отступающих Сенека. [93]
Денонвилл опустошил земли сенека , высадив французскую армаду в заливе Айрондекуа , ударив прямо в центр власти сенека и уничтожив многие из их деревень. Спасаясь от нападения, сенека двинулись дальше на запад, восток и юг вниз по реке Саскуэханна . Хотя их родине был нанесен большой ущерб, военная мощь сенека не была заметно ослаблена. Конфедерация и сенека заключили союз с англичанами, которые селились на востоке. Разрушение земель сенека привело в ярость членов Конфедерации ирокезов. 4 августа 1689 года они отомстили, сжегши Лашин , небольшой городок рядом с Монреалем . Полторы тысячи ирокезских воинов беспокоили оборону Монреаля в течение многих месяцев до этого.
Они в конце концов истощили и разгромили Денонвилля и его силы. За его пребыванием последовало возвращение Фронтенака на следующие девять лет (1689–1698). Фронтенак разработал новую стратегию, чтобы ослабить ирокезов. В качестве акта примирения он обнаружил 13 выживших сахемов из 50 первоначально взятых и вернулся с ними в Новую Францию в октябре 1689 года. В 1690 году Фронтенак разрушил Скенектади, Каниенке , а в 1693 году сжег три другие деревни мохоков и взял 300 пленных. [95]
В 1696 году Фронтенак решил выступить против ирокезов, несмотря на то, что ему было семьдесят шесть лет. Он решил нацелиться на онейда и онондага, а не на мохоков, которые были излюбленными врагами французов. [95] 6 июля он покинул Лашин во главе значительных сил и отправился в столицу онондага , куда прибыл месяц спустя. При поддержке французов алгонкинские народы вытеснили ирокезов с территорий к северу от озера Эри и к западу от современного Кливленда, штат Огайо , регионов, которые они завоевали во время Бобровых войн. [86] Тем временем ирокезы покинули свои деревни. Поскольку преследование было невозможным, французская армия начала свой обратный марш 10 августа. Под руководством Фронтенака канадское ополчение становилось все более искусным в партизанской войне , перенеся войну на территорию ирокезов и напав на ряд английских поселений. Ирокезы больше никогда не угрожали французской колонии. [96]
Во время войны короля Вильгельма (североамериканская часть войны Великого Альянса ) ирокезы были союзниками англичан. В июле 1701 года они заключили « Договор Нанфан », по которому англичанам передали большую территорию к северу от реки Огайо. Ирокезы утверждали, что завоевали эту территорию 80 лет назад. Франция не признала договор, так как в то время у нее были поселения на этой территории, а у англичан их практически не было. Тем временем ирокезы вели мирные переговоры с французами; вместе они подписали Великий Монреальский мир в том же году.
После мирного договора с французами 1701 года ирокезы в основном оставались нейтральными. В течение 17 века ирокезы приобрели устрашающую репутацию среди европейцев, и политика Шести Наций состояла в том, чтобы использовать эту репутацию, чтобы стравливать французов с англичанами, чтобы извлечь максимальное количество материальных выгод. [97] В 1689 году английская корона предоставила Шести Наций товары на сумму 100 фунтов стерлингов в обмен на помощь против французов, в 1693 году ирокезы получили товары на сумму 600 фунтов стерлингов, а в 1701 году Шесть Наций получили товары на сумму 800 фунтов стерлингов. [98]
Во время войны королевы Анны (североамериканская часть войны за испанское наследство ) они участвовали в запланированных атаках против французов. Питер Скайлер , мэр Олбани, организовал поездку трех вождей мохоков и вождя магиканов (неправильно известных как Четыре короля мохоков ) в Лондон в 1710 году для встречи с королевой Анной в попытке закрепить союз с британцами. Королева Анна была настолько впечатлена своими гостями, что заказала их портреты придворному художнику Джону Верелсту . Считается, что эти портреты являются самыми ранними сохранившимися масляными портретами аборигенов, сделанными с натуры. [99]
В начале 18 века тускарора постепенно мигрировали на север в сторону Пенсильвании и Нью-Йорка после кровавого конфликта с белыми поселенцами в Северной и Южной Каролине . Из-за общих языковых и культурных сходств тускарора постепенно объединились с ирокезами и вошли в конфедерацию как шестая индейская нация в 1722 году после того, как их спонсировал онейда. [31]
Программа ирокезов по отношению к побежденным племенам благоприятствовала ассимиляции в рамках «Цепи Завета» и Великого Закона Мира, а не тотальной резне. И ленни-ленапе, и шауни были недолгое время данниками Шести Наций, в то время как подчиненное ирокезское население появилось в следующий период как минго , говорящее на диалекте, подобном диалекту сенека, в регионе Огайо. Во время войны за испанское наследство, известной американцам как «война королевы Анны», ирокезы оставались нейтральными, склоняясь к британцам. [95] Англиканские миссионеры активно работали с ирокезами и разработали для них систему письма. [95]
В 1721 и 1722 годах вице-губернатор Вирджинии Александр Спотсвуд заключил новый Договор в Олбани с ирокезами, обновив Цепь Соглашения и согласившись признать Голубой хребет в качестве границы между колонией Вирджиния и ирокезами. Но когда европейские поселенцы начали продвигаться за Голубой хребет и в долину Шенандоа в 1730-х годах, ирокезы возразили. Чиновники Вирджинии сказали им, что демаркация была сделана для того, чтобы не допустить вторжения ирокезов на восток от Голубого хребта, но это не помешало англичанам расширяться на запад. Напряженность возросла в течение следующих десятилетий, и ирокезы были на грани войны с колонией Вирджиния. В 1743 году губернатор сэр Уильям Гуч заплатил им сумму в 100 фунтов стерлингов за любую заселенную землю в Долине, на которую претендовали ирокезы. В следующем году по Ланкастерскому договору ирокезы продали Вирджинии все свои оставшиеся права в долине Шенандоа за 200 фунтов золотом. [100]
Во время Франко-индейской войны (североамериканский театр Семилетней войны ) Лига ирокезов выступила на стороне британцев против французов и их союзников-алгонкинов, которые были традиционными врагами. Ирокезы надеялись, что помощь британцам также принесет пользу после войны. Немногие воины-ирокезы присоединились к кампании. Напротив, канадские ирокезы поддержали французов.
В 1711 году беженцы из нынешней юго-западной Германии, известной как Палатинцы, обратились к матерям кланов ирокезов с просьбой разрешить им поселиться на их земле. [101] К весне 1713 года около 150 семей Палатинов арендовали землю у ирокезов. [102] Ирокезы научили Палатинов выращивать «Три сестры», как они называли свои основные культуры: бобы, кукурузу и тыкву, и где найти съедобные орехи, корни и ягоды. [102] Взамен Палатины научили ирокезов выращивать пшеницу и овес, а также использовать железные плуги и мотыги для ведения сельского хозяйства. [102] В результате денег, полученных от аренды земли Палатинцами, элита ирокезов отказалась от проживания в длинных домах и начала жить в домах европейского типа, имея доход, равный доходу английской семьи среднего класса. [102] К середине XVIII века возник многокультурный мир, в котором ирокезы жили бок о бок с немецкими и шотландско-ирландскими поселенцами. [103] Поселения Палатинов были смешаны с деревнями ирокезов. [104] В 1738 году ирландец сэр Уильям Джонсон , который был успешным торговцем мехом, поселился среди ирокезов. [105] Джонсон, который стал очень богатым на торговле мехом и спекуляции землей, выучил языки ирокезов и стал главным посредником между британцами и Лигой. [105] В 1745 году Джонсон был назначен северным суперинтендантом по делам индейцев, что официально закрепило его должность. [106]
.jpg/1280px-thumbnail.jpg)
9 июля 1755 года силы британских регулярных войск и ополчения Вирджинии под командованием генерала Эдварда Брэддока, наступавшие в долину реки Огайо, были почти полностью уничтожены французами и их индейскими союзниками в битве при Мононгахеле . [106] Джонсон, которому было поручено привлечь ирокезов Лиги на сторону британцев, повел смешанные англо-ирокезские силы к победе в битве при озере Сент-Сакреман, известном британцам как озеро Джордж. [106] В битве при озере Джордж группа католических мохоков (из Канаваке ) и французские войска устроили засаду на британскую колонну во главе с мохоками; мохоки были глубоко встревожены, поскольку они создали свою конфедерацию ради мира между народами и не вели войн друг против друга. Джонсон попытался устроить засаду на отряд из 1000 французских солдат и 700 канадских ирокезов под командованием барона Дискау, который отбил атаку и убил старого военного вождя мохоков Питера Хендрикса. [106] 8 сентября 1755 года Дискау атаковал лагерь Джонсона, но был отбит с большими потерями. [106] Хотя битва при озере Джордж была победой британцев, большие потери, понесенные мохоками и онейда в битве, заставили Лигу объявить нейтралитет в войне. [106] Несмотря на все усилия Джонсона, Лига ирокезов оставалась нейтральной в течение следующих нескольких лет, а серия французских побед при Освего, Луисбурге, форте Уильям Генри и форте Карильон гарантировала, что Лига ирокезов не будет сражаться на стороне, которая, казалось, была проигравшей. [107]
В феврале 1756 года французы узнали от шпиона, Оратори, вождя племени онейда, что британцы запасаются припасами в Онейда-Кэрриинг-Плейс , важном портовом пункте между Олбани и Освего, чтобы поддержать наступление весной на территорию, которая сейчас называется Онтарио. Поскольку замерзшие воды таяли к югу от озера Онтарио в среднем на две недели раньше, чем к северу от озера Онтарио, британцы могли бы выдвинуться против французских баз в Форт-Фронтенак и Форт-Ниагара до того, как французские войска в Монреале смогли бы прийти им на помощь, что с точки зрения французов требовало упреждающего удара по Онейда-Кэрриинг-Плейс зимой. [108] Для осуществления этого удара маркиз де Водрей , генерал-губернатор Новой Франции, поручил эту задачу Гаспару-Жозефу Шоссегросу де Лери, офицеру troupes de le Marine , которому потребовалась и была оказана помощь канадских ирокезов, чтобы они провели его к месту перевозки Онейда. [109] Канадские ирокезы присоединились к экспедиции, которая покинула Монреаль 29 февраля 1756 года, понимая, что они будут сражаться только против британцев, а не против ирокезов Лиги, и они не будут штурмовать форт. [110]
13 марта 1756 года индеец-путешественник из племени освегатчи сообщил экспедиции, что британцы построили два форта в Онейда-Карринг-Плейс, из-за чего большинство канадских ирокезов захотели повернуть назад, поскольку они утверждали, что риск нападения на форт будет означать слишком много жертв, и многие действительно отказались от экспедиции. [111] 26 марта 1756 года отряд Лери, состоящий из морских пехотинцев и франко-канадских ополченцев, которые не ели в течение двух дней, получил столь необходимую им еду, когда канадские ирокезы напали из засады на британский обоз, везущий припасы в Форт-Уильям и Форт-Булл. [112] Что касается канадских ирокезов, рейд удался, поскольку они захватили 9 фургонов, полных припасов, и взяли 10 пленных, не потеряв ни одного человека, и для них участие в лобовой атаке на два деревянных форта, как хотел сделать Лери, было нерациональным. [113] Канадские ирокезы сообщили Лери: «Если я непременно хочу умереть, я — хозяин французов, но они не собираются следовать за мной». [114] В конце концов, около 30 канадских ирокезов неохотно присоединились к атаке Лери на Форт-Булл утром 27 марта 1756 года, когда французы и их индейские союзники штурмовали форт, наконец, прорвавшись через главные ворота с помощью тарана в полдень. [115] Из 63 человек в Форт-Булле, половина из которых были гражданскими лицами, только 3 солдата, один плотник и одна женщина выжили в битве за Форт-Булл , как сообщал Лери: «Я не мог сдержать пыл солдат и канадцев . Они убивали всех, с кем сталкивались». [116] После этого французы уничтожили все британские припасы и сам Форт-Булл, который обеспечивал западный фланг Новой Франции. В тот же день основные силы канадских ирокезов устроили засаду на отряд из Форт-Уильяма, пришедший на помощь Форт-Буллу, и не стали убивать пленных, как это сделали французы в Форт-Булле; для ирокезов пленные были очень ценны, так как они увеличивали численность племени. [117]
Главное различие между европейским и индейским способами ведения войны заключалось в том, что в Европе жили миллионы людей, а это означало, что британские и французские генералы были готовы видеть, как тысячи их людей погибают в бою, чтобы обеспечить победу, поскольку их потери всегда можно было возместить; в отличие от этого, у ирокезов было значительно меньше населения, и они не могли позволить себе большие потери, которые могли бы парализовать сообщество. Ирокезский обычай «Траурных войн» для взятия пленников, которые становились ирокезами, отражал постоянную потребность в большем количестве людей в ирокезских общинах. Ирокезские воины были храбрыми, но сражались насмерть только в случае необходимости, обычно для защиты своих женщин и детей; в противном случае главной заботой ирокезских вождей всегда была экономия рабочей силы. [118] Канадский историк Д. Питер Маклеод писал, что способ ведения войны у ирокезов основывался на их охотничьей философии, согласно которой успешный охотник мог эффективно добыть животное, не неся никаких потерь своей охотничьей группе, и таким же образом успешный военный лидер мог нанести урон врагу, не неся никаких потерь в ответ. [119]
Ирокезы снова вступили в войну на стороне Британии только в конце 1758 года после того, как британцы взяли Луисбург и форт Фронтенак. [107] По договору Форт-Истон в октябре 1758 года ирокезы заставили ленапе и шауни, которые сражались на стороне французов, объявить нейтралитет. [107] В июле 1759 года ирокезы помогли Джонсону взять форт Ниагара. [107] В последующей кампании Лига ирокезов помогала генералу Джеффри Амхерсту, когда он брал различные французские форты у Великих озер и в долине Святого Лаврентия, продвигаясь к Монреалю, который он взял в сентябре 1760 года. [107] Британский историк Майкл Джонсон писал, что ирокезы «сыграли важную вспомогательную роль» в окончательной победе Британии в Семилетней войне. [107] В 1763 году Джонсон покинул свой старый дом Форт-Джонсон и переехал в роскошное поместье, которое он назвал Джонсон-холл, ставшее центром общественной жизни региона. [107] Джонсон был близок к двум белым семьям, Батлерам и Кроганам, и трем семьям могавков, Брантам, Хиллам и Питерам. [107]
После войны, чтобы защитить свой союз, британское правительство издало Королевскую прокламацию 1763 года , запрещающую белым селиться за Аппалачскими горами . Американские колонисты в основном проигнорировали приказ, а у британцев было недостаточно солдат, чтобы обеспечить его соблюдение. [120]
Столкнувшись с конфронтацией, ирокезы согласились снова скорректировать линию в Договоре Форт-Стэнвикса (1768) . Сэр Уильям Джонсон, 1-й баронет , британский суперинтендант по делам индейцев Северного округа, созвал ирокезские народы на большую конференцию в западном Нью-Йорке, на которой присутствовало в общей сложности 3102 индейца. [36] У них давно были хорошие отношения с Джонсоном, который торговал с ними и изучал их языки и обычаи. Как отметил Алан Тейлор в своей истории «Разделенная земля: индейцы, поселенцы и северная граница Американской революции» (2006), ирокезы были творческими и стратегическими мыслителями. Они решили продать британской короне все свои оставшиеся претензии на земли между реками Огайо и Теннесси, которые они не занимали, надеясь таким образом отвлечь английское давление на свои территории в провинции Нью-Йорк. [36]
_by_Charles_Bird_King.jpg/1280px-Joseph_Brant_(Mohawk)_by_Charles_Bird_King.jpg)
Во время Американской революции ирокезы сначала пытались оставаться нейтральными. Преподобный Сэмюэл Киркланд, священник-конгрегационалист, работавший миссионером, оказывал давление на онейда и тускарора, требуя проамериканского нейтралитета, в то время как Гай Джонсон и его двоюродный брат Джон Джонсон оказывали давление на мохоков, каюга и сенека, чтобы те сражались на стороне британцев. [121] Под давлением присоединения к одной из сторон, тускарора и онейда встали на сторону колонистов, в то время как мохоки, сенека, онондага и каюга остались верны Великобритании, с которой у них были более крепкие отношения. Джозеф Луис Кук предложил свои услуги Соединенным Штатам и получил от Конгресса звание подполковника — наивысшее звание, которое имел любой коренной американец во время войны. [122] Вождь мохоков Джозеф Брант вместе с Джоном Батлером и Джоном Джонсоном собрал расово смешанные силы нерегулярных войск для борьбы за корону. [123] Молли Брант была гражданской женой сэра Уильяма Джонсона, и именно благодаря ее покровительству ее брат Джозеф стал военачальником. [124]
Военачальник племени Мохоков Джозеф Брант , другие военачальники и британские союзники провели многочисленные операции против пограничных поселений в долине Мохоков, включая резню в долине Черри , в ходе которой было уничтожено множество деревень и посевов, а также убито и захвачено население. Разрушительные набеги Бранта и других лоялистов привели к обращению за помощью в Конгресс. [124] Континентальцы отомстили, и в 1779 году Джордж Вашингтон приказал провести кампанию Салливана под руководством полковника Дэниела Бродхеда и генерала Джона Салливана против ирокезских народов, чтобы «не просто захватить, но и уничтожить» британско-индейский союз. Они сожгли множество ирокезских деревень и магазинов по всему западному Нью-Йорку; беженцы двинулись на север, в Канаду. К концу войны в долине осталось мало домов и амбаров, которые пережили войну. После экспедиции Салливана Брант посетил Квебек-Сити, чтобы попросить генерала сэра Фредерика Хайлдманда заверить его в том, что могавки и другие лоялистские ирокезы получат новую родину в Канаде в качестве компенсации за свою лояльность короне, если британцы проиграют. [124]
Американская революция вызвала большой раскол между колонистами, патриотами и лоялистами, и большой долей (30–35%), которые были нейтральны; это вызвало раскол между колониями и Великобританией, а также вызвало раскол, который сломал Конфедерацию ирокезов. В начале революции Шесть Наций Конфедерации ирокезов попытались занять позицию нейтралитета. Однако, почти неизбежно, в конечном итоге ирокезским народам пришлось принять сторону в конфликте. Легко увидеть, как Американская революция вызвала бы конфликт и замешательство среди Шести Наций. В течение многих лет они привыкли думать об англичанах и их колонистах как об одном и том же народе. Во время Американской революции Конфедерации ирокезов теперь пришлось иметь дело с отношениями между двумя правительствами. [125]
Население Конфедерации ирокезов значительно изменилось с момента прибытия европейцев. Болезни сократили их население до малой доли от того, что было в прошлом. [126] Поэтому в их интересах было быть на хорошей стороне того, кто окажется победителем в войне, поскольку победившая сторона будет диктовать, какими будут будущие отношения с ирокезами в Северной Америке. Имея дело с двумя правительствами, было трудно сохранять нейтральную позицию, потому что правительства могли легко начать ревновать, если Конфедерация взаимодействовала или торговала больше с одной из сторон, чем с другой, или даже если было просто ощущение фаворитизма. Из-за этой сложной ситуации Шесть Наций должны были выбрать сторону. Онейда и Тускарора решили поддержать американских колонистов, в то время как остальная часть Лиги ирокезов (Каюга, Мохоки, Онондага и Сенека) встали на сторону британцев и их лоялистов среди колонистов.
Было много причин, по которым Шесть Наций не могли оставаться нейтральными и не вмешиваться в Войну за независимость. Одна из них — простая близость; Конфедерация ирокезов находилась слишком близко к месту военных действий, чтобы не вмешиваться. Шесть Наций были очень недовольны вторжением англичан и их колонистов на их земли. Они были особенно обеспокоены границей, установленной в Прокламации 1763 года и Договоре Форт-Стэнвикса в 1768 году. [127]
Во время Американской революции власть британского правительства над границей была предметом ожесточенных споров. Колонисты пытались извлечь из этого максимальную выгоду, стремясь к собственной выгоде и заявляя права на новые земли. В 1775 году Шесть Наций все еще сохраняли нейтралитет, когда «человек из племени Мохоков был убит солдатом с континента». [128] Такой случай показывает, как близость Шести Наций к войне вовлекла их в нее. Они были обеспокоены тем, что их убьют, и что у них отнимут земли. Они не могли проявить слабость и просто позволить колонистам и британцам делать все, что они захотят. Многие англичане и колонисты не уважали договоры, заключенные в прошлом. «Ряд подданных Его Величества в американских колониях рассматривали провозглашение как временный запрет, который вскоре уступит место открытию территории для заселения... и что это было просто соглашение, чтобы успокоить умы индейцев». [127] Шесть Наций должны были занять позицию, чтобы показать, что они не потерпят такого обращения, и они стремились построить отношения с правительством, которое будет уважать их территорию.
Помимо того, что они находились в непосредственной близости от войны, новый образ жизни и экономика Конфедерации ирокезов с момента прибытия европейцев в Северную Америку сделали для ирокезов практически невозможным изолироваться от конфликта. К этому времени ирокезы стали зависеть от торговли товарами с англичанами и колонистами и переняли многие европейские обычаи, инструменты и оружие. Например, они все больше зависели от огнестрельного оружия для охоты. [125] Став настолько зависимыми, было бы трудно даже подумать о прекращении торговли, которая приносила товары, которые были центральной частью повседневной жизни.
Как заявила Барбара Греймонт, «Их задача была невыполнимой — сохранять нейтралитет. Их экономики и жизни стали настолько зависимы друг от друга в торговле товарами и выгодами, что игнорировать конфликт было невозможно. Между тем, им приходилось пытаться сбалансировать свои взаимодействия с обеими группами. Они не хотели выглядеть так, будто они отдают предпочтение одной группе перед другой, из-за того, что это вызывало зависть и подозрения с обеих сторон». Кроме того, англичане заключили много соглашений с Шестью нациями за эти годы, но большая часть повседневного взаимодействия ирокезов была с колонистами. Это делало ситуацию запутанной для ирокезов, поскольку они не могли сказать, кто является истинными наследниками соглашения, и не могли знать, будут ли соглашения с Англией продолжать соблюдаться колонистами, если они получат независимость.
Поддержка любой из сторон в Войне за независимость была сложным решением. Каждая нация индивидуально взвешивала свои варианты, чтобы прийти к окончательной позиции, которая в конечном итоге нарушила нейтралитет и положила конец коллективному соглашению Конфедерации. Британцы были явно наиболее организованными и, казалось бы, самыми могущественными. Во многих случаях британцы представляли ситуацию ирокезам так, как будто колонисты были просто «непослушными детьми». С другой стороны, ирокезы считали, что «британское правительство находится в трех тысячах миль. Это ставило их в невыгодное положение в попытке обеспечить соблюдение как Прокламации 1763 года, так и Договора в Форт-Стэнвиксе 1768 года против жаждущих земли пограничников». [129] Другими словами, даже несмотря на то, что британцы были самой сильной и лучше всего организованной фракцией, Шесть Наций беспокоились о том, смогут ли они действительно обеспечить соблюдение своих соглашений из столь дальнего расстояния.
Ирокезы также беспокоились о колонистах. Британцы просили ирокезов о поддержке в войне. «В 1775 году Континентальный конгресс отправил делегацию к ирокезам в Олбани, чтобы попросить их о нейтралитете в войне против британцев». [128] В предыдущие годы было ясно, что колонисты не уважали земельные соглашения, заключенные в 1763 и 1768 годах. Конфедерация ирокезов была особенно обеспокоена возможностью победы колонистов в войне, поскольку в случае революционной победы ирокезы в значительной степени рассматривали это как предвестник того, что их земли будут отобраны победившими колонистами, у которых больше не будет британской короны, чтобы сдерживать их. [22] Офицеры континентальной армии, такие как Джордж Вашингтон, пытались уничтожить ирокезов. [126]
Напротив, именно колонисты сформировали самые прямые отношения с ирокезами из-за их близости и торговых связей. По большей части колонисты и ирокезы жили в относительном мире с момента прибытия англичан на континент полтора столетия назад. Ирокезы должны были определить, были ли их отношения с колонистами надежными, или же англичане окажутся более подходящими для их интересов. Они также должны были определить, действительно ли существуют какие-либо различия между тем, как англичане и колонисты будут с ними обращаться.
Началась война, и ирокезы разрушили свою конфедерацию. Сотни лет прецедента и коллективного управления были перечеркнуты масштабами Американской войны за независимость. Онейда и тускарора решили поддержать колонистов, в то время как остальная часть Лиги ирокезов (каюга, мохоки, онондага и сенека) встали на сторону британцев и лоялистов. По окончании войны опасения, что колонисты не будут уважать мольбы ирокезов, оправдались, особенно после того, как большинство Шести Наций решили встать на сторону британцев и больше не считались заслуживающими доверия новыми независимыми американцами. В 1783 году был подписан Парижский договор. Хотя договор включал мирные соглашения между всеми европейскими странами, участвовавшими в войне, а также новорожденными Соединенными Штатами, он не предусматривал никаких положений для ирокезов, с которыми новое правительство США могло обращаться так, как посчитает нужным. [125]
После Войны за независимость древний центральный очаг Лиги был восстановлен в Буффало-Крик . США и ирокезы подписали Договор в Форт-Стэнвиксе в 1784 году, по которому ирокезы уступили большую часть своей исторической родины американцам, за которым последовал еще один договор в 1794 году в Канандаигуа , по которому они уступили американцам еще больше земли. [130] Губернатор штата Нью-Йорк Джордж Клинтон постоянно оказывал давление на ирокезов, чтобы те продавали свои земли белым поселенцам, и поскольку алкоголизм стал серьезной проблемой в общинах ирокезов, многие действительно продавали свои земли, чтобы купить больше алкоголя, обычно недобросовестным агентам земельных компаний. [131] В то же время американские поселенцы продолжали продвигаться на земли за рекой Огайо, что привело к войне между Западной Конфедерацией и США. [130] Один из вождей ирокезов, Корнплантер, убедил оставшихся ирокезов в штате Нью-Йорк оставаться нейтральными и не присоединяться к Западной Конфедерации. [130] В то же время американская политика, направленная на то, чтобы сделать ирокезов более оседлыми, начала приносить некоторый эффект. Традиционно для ирокезов земледелие было женской работой, а охота — мужской; к началу 19 века американская политика, направленная на то, чтобы мужчины обрабатывали землю и прекратили охоту, принесла свои плоды. [132] В это время ирокезы, живущие в штате Нью-Йорк, деморализовались, поскольку все больше их земель продавалось спекулянтам, в то время как алкоголизм, насилие и неполные семьи стали основными проблемами в их резервациях. [132] Онейда и кайюга продали почти всю свою землю и покинули свои традиционные места проживания. [132]
К 1811 году методистские и епископальные миссионеры основали миссии для помощи племенам онейда и онондага в западном Нью-Йорке. Однако белые поселенцы продолжали переселяться в этот район. К 1821 году группа онейда во главе с Элеазером Уильямсом , сыном женщины-могавка, отправилась в Висконсин, чтобы купить землю у меномини и хо-чанков и таким образом переселить свой народ дальше на запад. [133] В 1838 году компания Holland Land Company использовала поддельные документы, чтобы обманом лишить сенека почти всех их земель в западной части Нью-Йорка, но миссионер-квакер Эшер Райт начал судебные иски, которые привели к тому, что одна из резерваций сенека была возвращена в 1842 году, а другая — в 1857 году. [132] Однако еще в 1950-х годах правительства США и Нью-Йорка конфисковали земли, принадлежавшие Шести нациям, для строительства дорог, плотин и водохранилищ, а земля была передана Cornplanter за то, что она не позволила ирокезам присоединиться к Западной Конфедерации в 1790-х годах, была принудительно выкуплена компанией Eminent Domain и затоплена для строительства плотины Кинзуа. [132]
Капитан Джозеф Брант и группа ирокезов покинули Нью-Йорк , чтобы поселиться в провинции Квебек (современный Онтарио ). Чтобы частично заменить земли, которые они потеряли в долине Мохоков и в других местах из-за своего рокового союза с британской короной, Прокламация Халдиманда предоставила им большой земельный грант на Гранд-Ривер , в Шести Наций Первой нации Гранд-Ривер . Переход Бранта через реку дал первоначальное название этому району: Брод Бранта. К 1847 году европейские поселенцы начали селиться поблизости и назвали деревню Брантфорд . Первоначальное поселение мохоков находилось на южной окраине современного канадского города в месте, все еще благоприятном для спуска и высадки каноэ. В 1830-х годах многие дополнительные онондага, онейда, сенека, каюга и тускарора переселились на Индейскую территорию , в провинцию Верхняя Канада и Висконсин .
Многие ирокезы (в основном мохоки) и метисы , происходящие от ирокезов и проживающие в Нижней Канаде (в основном в Канаваке ), устроились на работу в базировавшуюся в Монреале Северо-Западную компанию во время ее существования с 1779 по 1821 год и стали вояжёрами или свободными торговцами, работающими в североамериканской пушной торговле на западе до Скалистых гор. Известно, что они поселились в районе вокруг Jasper's House [134] и, возможно, на западе до реки Финлей [135] и на севере до районов Pouce Coupe и Dunvegan [136] , где они основали новые общины аборигенов, которые сохранились до наших дней, заявляя о своей идентичности как первых наций, так и метисов и правах коренных народов. Племя Мишель , горные метисы [ 137] и народность Асенивуче Виневак в Канаде [138] в Альберте, а также община Келли Лейк в Британской Колумбии заявляют о своем происхождении от ирокезов.
В XVIII веке канадские ирокезы-католики, проживавшие за пределами Монреаля, восстановили связи с Лигой ирокезов. [139] Во время Американской революции канадские ирокезы объявили о своем нейтралитете и отказались сражаться за корону, несмотря на предложения сэра Гая Карлтона , губернатора Квебека. [139] Многие канадские ирокезы работали как на Компанию Гудзонова залива, так и на Северо-Западную компанию в качестве вояжеров в торговле пушниной в конце XVIII и начале XIX веков. [139] Во время войны 1812 года канадские ирокезы снова заявили о своем нейтралитете. [139] Канадские ирокезские общины в Оке и Канавеке были процветающими поселениями в XIX веке, поддерживая себя за счет сельского хозяйства и продажи саней, снегоступов, лодок и корзин. [139] В 1884 году около 100 канадских ирокезов были наняты британским правительством в качестве речных лоцманов и лодочников для спасательной экспедиции для осажденного генерала Чарльза Гордона в Хартуме в Судане, которая доставила силы под командованием фельдмаршала Уолсли вверх по Нилу из Каира в Хартум. [139] На обратном пути в Канаду канадские ирокезы, речные лоцманы и лодочники, остановились в Лондоне, где их лично поблагодарила королева Виктория за службу королеве и стране. [139] В 1886 году, когда строился мост через реку Святого Лаврентия, несколько ирокезов из Каноке были наняты для помощи в строительстве, и ирокезские рабочие оказались настолько искусными монтажниками стальных конструкций, что с тех пор ряд мостов и небоскребов в Канаде и США были построены ирокезскими сталеварами. [139]
Во время Первой мировой войны канадская политика поощряла мужчин из числа коренных народов записываться в Канадские экспедиционные силы (CEF), где их навыки охоты делали их превосходными снайперами и разведчиками. [140] Поскольку ирокезы из Шести Наций считались самыми воинственными из коренных народов Канады, а могавки, в свою очередь, самыми воинственными из Шести Наций, канадское правительство особенно поощряло ирокезов, особенно могавков, вступать в ряды. [141] Около половины из примерно 4000 мужчин из числа коренных народов, служивших в CEF, были ирокезами. [142] Мужчин из резервации Шести Наций в Брантфорде призвали присоединиться к 114-му батальону Халдиманда (также известному как «Рейнджеры Брока») CEF, где целых две роты, включая офицеров, были ирокезами. 114-й батальон был сформирован в декабре 1915 года и расформирован в ноябре 1916 года для обеспечения подкреплений для других батальонов. [140] Мохоук из Брантфорда, Уильям Форстер Ликерс, который вступил в CEF в сентябре 1914 года, был взят в плен во время Второй битвы при Ипре в апреле 1915 года, где он был жестоко избит своими захватчиками, поскольку один немецкий офицер хотел проверить, «могут ли индейцы чувствовать боль». [143] Ликерс был избит так сильно, что остался парализованным на всю оставшуюся жизнь, хотя офицер был очень рад установить, что индейцы действительно чувствуют боль. [143]
Совет Шести Наций в Брантфорде был склонен считать себя суверенной нацией, которая была связана с Короной через Цепь Соглашения, восходящую к 17 веку, и, таким образом, была связана с королем Георгом V лично, а не находилась под властью Канады. [144] Одна мать клана ирокезов в письме, отправленном в августе 1916 года сержанту-вербовщику, который отказался разрешить ее сыну-подростку присоединиться к CEF на том основании, что он был несовершеннолетним, заявила, что Шесть Наций не подчиняются законам Канады, и он не имеет права отказать ее сыну, потому что канадские законы на них не распространяются. [144] Как она объяснила, ирокезы считали Цепь Соглашения все еще действующей, то есть ирокезы сражались на войне только в ответ на призыв о помощи от своего союзника, короля Георга V, который попросил их записаться в CEF. [144]
Сложная политическая обстановка, возникшая в Канаде с появлением Хауденосауни, возникла в англо-американскую эпоху европейской колонизации. В конце войны 1812 года Британия передала дела индейцев из рук военных под гражданский контроль. С созданием Канадской конфедерации в 1867 году гражданская власть и, таким образом, дела индейцев перешли к канадским чиновникам , а Британия сохранила контроль над военными вопросами и вопросами безопасности. На рубеже веков канадское правительство начало принимать ряд законов, против которых решительно возражала Конфедерация ирокезов. Во время Первой мировой войны был принят закон, направленный на призыв мужчин из Шести Наций на военную службу. В соответствии с Законом о переселении солдат было введено законодательство о перераспределении земель коренных народов. Наконец, в 1920 году был предложен закон о принудительном предоставлении гражданства «индейцам» с их согласия или без него, что автоматически исключило бы их долю любых племенных земель из племенного траста и сделало бы землю и человека подчиненными законам Канады. [145]
Хауденосауни наняли адвоката для защиты своих прав в Верховном суде Канады. Верховный суд отказался рассматривать дело, заявив, что члены Шести Наций являются гражданами Великобритании. По сути, поскольку Канада в то время была частью британского правительства, она не была международным государством, как это определено международным правом. Напротив, Конфедерация ирокезов заключала договоры и функционировала как государство с 1643 года, и все их договоры были заключены с Великобританией, а не с Канадой. [145] В результате в 1921 году было принято решение направить делегацию для подачи петиции королю Георгу V , [146] после чего Отдел внешних сношений Канады заблокировал выдачу паспортов. В ответ ирокезы начали выдавать собственные паспорта и отправили генерала Леви , [145] вождя кайюга «Дескахе», [146] в Англию со своим адвокатом. Уинстон Черчилль отклонил их жалобу, заявив, что она находится в сфере канадской юрисдикции, и направил их обратно канадским властям.
4 декабря 1922 года Чарльз Стюарт , суперинтендант по делам индейцев, и Дункан Кэмпбелл Скотт , заместитель суперинтенданта канадского Департамента по делам индейцев, отправились в Брантфорд, чтобы договориться об урегулировании вопросов с Шестью нациями. После встречи делегация коренных народов представила предложение племенному совету, как это было принято в соответствии с законом Хауденосауни. Совет согласился принять предложение, но прежде чем они смогли ответить, Королевская канадская конная полиция провела рейд по борьбе с алкогольными напитками на территории ирокезов Гранд-Ривер. Осада длилась три дня [145] и побудила Хауденосауни отправить Дескахеха в Вашингтон, округ Колумбия, на встречу с поверенным в делах Нидерландов , попросив голландскую королеву спонсировать их членство в Лиге Наций . [146] Под давлением со стороны британцев Нидерланды неохотно отказались от спонсорства. [147]
Дескахе и племенной адвокат отправились в Женеву и попытались собрать поддержку. «27 сентября 1923 года делегаты, представлявшие Эстонию , Ирландию , Панаму и Персию, подписали письмо с просьбой о передаче петиции Шести Наций ассамблее Лиги», но эта попытка была заблокирована. [145] Делегаты Шести Наций отправились в Гаагу и обратно в Женеву, пытаясь получить сторонников и признание, [146] в то время как в Канаде правительство составляло проект мандата о замене традиционного Совета Конфедерации Хауденосауни на тот, который будет избран под эгидой Закона о канадских индейцах . В неопубликованном подписании 17 сентября 1924 года премьер-министр Маккензи Кинг и генерал-губернатор лорд Бинг из Вими подписали Указ в Совете, который назначил выборы в резервации Шести Наций на 21 октября. Было подано всего 26 бюллетеней.
Долгосрочным эффектом Приказа стало то, что канадское правительство вырвало контроль над трастовыми фондами Хауденосауни у Ирокезской конфедерации, за чем последовали десятилетия судебных разбирательств. [145] В 1979 году более 300 индейских вождей посетили Лондон, чтобы выступить против Патриации канадской конституции, опасаясь, что их права на признание в Королевской прокламации 1763 года будут поставлены под угрозу. В 1981 году, снова надеясь прояснить, что судебные обязанности по договорам, подписанным с Великобританией, не были переданы Канаде, несколько индейских вождей Альберты подали петицию в Британский Высокий суд правосудия. Они проиграли дело, но получили приглашение от канадского правительства принять участие в конституционных дискуссиях, которые касались защиты договорных прав. [146]
В 1990 году затянувшийся спор о праве собственности на землю в Оке, Квебек , вызвал ожесточённое противостояние. Резервация Мохоков в Оке стала доминировать в группе под названием « Общество воинов Мохоков» , которая занималась практиками, которые американские и канадские власти считали контрабандой через границу США и Канады, и была хорошо вооружена штурмовыми винтовками. 11 июля 1990 года Общество воинов Мохоков попыталось остановить строительство поля для гольфа на земле, на которую претендовали Мохоки, что привело к перестрелке между Обществом воинов и Sûreté du Québec, в результате которой погиб полицейский. [148] В результате кризиса в Оке Общество воинов заняло как землю, которая, по их утверждениям, принадлежала Мохокам, так и мост Мерсье, соединяющий остров Монреаль с южным берегом реки Святого Лаврентия. [148] 17 августа 1990 года премьер-министр Квебека Роберт Бурасса обратился к канадской армии с просьбой вмешаться для поддержания «общественной безопасности», что привело к развертыванию Королевского 22 -го полка в Оке и Монреале. [148] Противостояние закончилось 26 сентября 1990 года схваткой между солдатами и воинами. [148] Спор о праве собственности на землю в Оке продолжается. [ по состоянию на? ]
В период между Второй мировой войной и шестидесятыми годами правительство США проводило политику индейского терминирования для своих коренных граждан. В серии законов, пытаясь включить племенных людей в более широкое общество, правительство стремилось положить конец признанию правительством США племенного суверенитета, устранить опеку над индейскими резервациями и внедрить применимость законов штата к коренным жителям. В целом, ожидалось, что законы создадут налогоплательщиков, подлежащих уплате государственных и федеральных налогов, а также законов, от которых коренные жители ранее были освобождены. [149]
13 августа 1946 года был принят Закон о Комиссии по претензиям индейцев 1946 года , Pub. L. No. 79-726, ch. 959. Его целью было урегулировать навсегда любые неурегулированные претензии или иски, которые племена могли иметь к США за нарушение договоров, несанкционированное изъятие земли, бесчестные или несправедливые сделки или неадекватную компенсацию. Претензии должны были быть поданы в течение пятилетнего периода, и большинство из 370 поданных жалоб [150] были поданы при приближении пятилетнего срока в августе 1951 года. [151]
2 июля 1948 года Конгресс принял [публичный закон 881] 62 Stat. 1224, который передал уголовную юрисдикцию в отношении преступлений, совершенных «индейцами» и против них, штату Нью-Йорк. Он охватывал все земли резерваций в пределах штата и запрещал лишение прав на охоту и рыболовство, которые могли быть гарантированы «любому индейскому племени, группе или общине или их членам». Он также запрещал штату требовать от членов племени получения лицензий на рыбную ловлю и охоту. [152] В течение 2 лет Конгресс принял [публичный закон 785] 64 Stat. 845, 13 сентября 1950 года [153] , который распространил полномочия Нью-Йорка на гражданские споры между индейцами или индейцами и другими лицами в пределах штата. Он позволял племенам сохранять обычаи, запрещал налогообложение резерваций [154] и подтверждал права на охоту и рыболовство. Он также запрещал штату приводить в исполнение решения по любым земельным спорам или применять любые законы штата к племенным землям или претензиям до даты вступления закона в силу 13 сентября 1952 года. [153] Во время слушаний в Конгрессе по закону племена решительно выступали против его принятия, опасаясь, что штаты лишат их резерваций. Штат Нью-Йорк дезавуировал любое намерение разбить или лишить племена их резерваций и утверждал, что у них нет возможности сделать это. [155]
1 августа 1953 года Конгресс США опубликовал официальное заявление, Палату представителей, резолюцию 108 , которая была официальным политическим заявлением, объявляющим официальную федеральную политику прекращения проживания индейцев. Резолюция призывала к «немедленному прекращению существования Флэтхед , Кламат , Меномини , Потаватоми и Черепашьей горы Чиппева , а также всех племен в штатах Калифорния , Нью-Йорк , Флорида и Техас ». Вся федеральная помощь, услуги и защита, предоставляемые этим коренным народам, должны были прекратиться, а федеральные доверительные отношения и управление резервациями должны были закончиться. [156] Отдельные члены прекращенных племен должны были стать полноправными гражданами США со всеми правами, льготами и обязанностями любого другого гражданина США. Резолюция также призывала Министерство внутренних дел быстро определить другие племена, которые будут готовы к прекращению в ближайшем будущем. [157]
Начиная с 1953 года, федеральная целевая группа начала встречаться с племенами Шести Наций. Несмотря на возражения племен, в Конгресс был внесен законопроект о прекращении. [158] Предлагаемый законопроект касался более 11 000 индейцев Конфедерации ирокезов и был разделен на два отдельных законопроекта. Один законопроект касался племен мохоков , онейда , онондага , каюга и тускарора , а другой — сенека . [159] Аргументы, высказанные Шестью Нациями на слушаниях в комитетах, заключались в том, что их договоры показали, что США признали, что их земли принадлежат Шести Нациям, а не США, и что «прекращение противоречит любому разумному толкованию того, что их земли не будут востребованы или их нации не будут нарушены» федеральным правительством. [160] Законопроект о Конфедерации ирокезов умер в комитете без дальнейшего серьезного рассмотрения. [158]
31 августа 1964 г. [161] HR 1794 Акт, разрешающий выплату за определенные интересы на землях в индейской резервации Аллегейни в Нью-Йорке, был принят Конгрессом и отправлен президенту на подпись. Законопроект разрешал выплату за переселение и реабилитацию индейцев племени сенека , которые были перемещены в результате строительства плотины Кинзуа на реке Аллегейни . Хотя было перемещено всего 127 семей сенека (около 500 человек), законодательство принесло пользу всей нации сенека, поскольку изъятие индейской земли для строительства плотины урезало договорное соглашение 1794 года. Кроме того, законопроект предусматривал, что в течение трех лет план министра внутренних дел должен быть представлен в Конгресс, отменяющий весь федеральный надзор над нацией сенека, хотя технически гражданская и уголовная юрисдикция находилась в ведении штата Нью-Йорк с 1950 года. [162]
Соответственно, 5 сентября 1967 года в служебной записке Министерства внутренних дел было объявлено о представлении законопроекта о прекращении федеральных связей с племенем сенека. [163] [164] В 1968 году был назначен новый посредник из BIA для племени, чтобы помочь племени подготовиться к прекращению и реабилитации. [165] Племя сенека смогло отложить прекращение, пока президент Никсон не опубликовал [166] свое Специальное послание Конгрессу по делам индейцев в июле 1970 года. [167] Ни одно из племен Нью-Йорка, проживавших в то время в штате, не было прекращено в этот период.
Одно племя, ранее проживавшее в Нью-Йорке, действительно лишилось своего федерального признания. Эмигрантские индейцы Нью-Йорка включали онейда , стокбридж-манси и индейцев браттауна из Висконсина. [168] В попытке бороться с прекращением и заставить правительство признать их невыполненные земельные претензии в Нью-Йорке, три племени подали иск в Комиссию по претензиям в 1950-х годах. [169] Они выиграли свой иск 11 августа 1964 года . [168] Публичный закон 90-93 81 Stat. 229 Закон о судебном решении эмигрантских индейцев Нью-Йорка из Висконсина установил федеральную опеку для выплат онейда и стокбридж-манси, фактически положив конец усилиям Конгресса по их прекращению. Хотя в законе конкретно не говорилось, что индейцы браттауна были прекращены, он разрешал производить все выплаты непосредственно каждому зачисленному лицу, с особыми положениями для несовершеннолетних, которыми занимался секретарь. Платежи не облагались государственными или федеральными налогами. [170]
Начиная с 1978 года индейцы Браттауна подали петицию о восстановлении федерального признания. [169] В 2012 году Министерство внутренних дел в окончательном решении по петиции Браттауна установило, что Конгресс прекратил их племенной статус, предоставив им гражданство в 1838 году, и поэтому только Конгресс может восстановить их племенной статус. [171] Они все еще [ когда? ] ищут одобрения Конгресса. [172]
Для хауденосауни скорбь по умершему любимому человеку была сильной эмоцией. Они верили, что если не уделять ей внимания, то это вызовет всевозможные проблемы для скорбящего, который сойдет с ума, если его оставить без утешения. [173] Ритуалы в честь умерших были очень важны, и самой важной из всех была церемония соболезнования , чтобы утешить тех, кто потерял члена семьи или друга. [174] Поскольку считалось, что смерть члена семьи также ослабляет духовную силу выживших членов семьи, считалось крайне важным заменить потерянного члена семьи, предоставив замену, которую можно было бы усыновить или, в качестве альтернативы, подвергнуть пыткам, чтобы дать выход скорби. [175] Отсюда и «траурные войны».
Одной из центральных черт традиционной жизни ирокезов были «траурные войны», когда их воины совершали набеги на соседние народы в поисках пленников, чтобы заменить тех хауденосауни, которые умерли. [176] Война для хауденосауни велась в первую очередь из-за пленников. Их не волновали такие цели, как расширение территории или слава в битве, как европейцев. [177] Однако они шли на войну, чтобы контролировать охотничьи угодья, особенно когда торговля пушниной стала более прибыльной.
Военный отряд считался успешным, если он захватывал много пленных, не неся потерь взамен; убийство врагов считалось приемлемым, если это было необходимо, но не одобрялось, поскольку это уменьшало количество потенциальных пленников. [177] Взятие пленных считалось гораздо более важным, чем скальпы. Кроме того, война служила для молодых людей способом продемонстрировать свою доблесть и мужество. Это было необходимым условием для того, чтобы мужчина стал вождем, и это также было необходимо для мужчин, которые хотели жениться. Женщины Хауденосауни восхищались воинами, которые были храбры на войне. [178] В эпоху до контакта война была относительно бескровной, так как у коренных народов не было оружия, и они сражались друг с другом в деревянных доспехах. [179] В 1609 году французский исследователь Самуэль де Шамплен наблюдал несколько сражений между алгонкинами и ирокезами, которые почти не привели к гибели людей. Это, казалось, было нормой для войн коренных народов. [179] В битве между алгонкинами и ирокезами на берегах озера Шамплейн единственными убитыми были два воина-ирокеза, раненные пулями из мушкета Шамплейна, во время демонстрации его союзникам-алгонкинам.
Матери клана требовали «траурной войны», чтобы обеспечить утешение и возобновить духовные силы для семьи, которая потеряла члена семьи из-за смерти. Либо воины отправлялись на «траурную войну», либо матери клана навсегда клеймили их как трусов, что делало их неспособными выйти замуж. [176] В этот момент воины обычно уходили, чтобы совершить набег на соседний народ в поисках пленников. [180] Пленников либо принимали в семьи Хауденосауни, чтобы они ассимилировались, либо их убивали после приступов ритуальных пыток как способ выражения ярости из-за смерти члена семьи. Мужчин-пленников обычно встречали ударами, проходя через своего рода строй, когда их приводили в общину. Всех пленников, независимо от их пола или возраста, раздевали догола и привязывали к столбам в центре общины. После того, как чувствительные части их тел были сожжены и некоторые ногти были вырваны, пленникам разрешали отдохнуть и давали еду и воду. В последующие дни пленники должны были танцевать голыми перед общиной, когда отдельные семьи решали за каждого, будет ли человек усыновлен или убит. Женщин и детей усыновляли чаще, чем мужчин старшего возраста. Если те, кого усыновляли в семьи Хауденосауни, прикладывали искренние усилия, чтобы стать Хауденосауни, то они принимались общиной, а если нет, то их быстро казнили. [181]
Те, кого приговорили к казни, должны были носить красную и черную краску для лица и были «усыновлены» семьей, которая обращалась к заключенному как «дядя», «тетя», «племянник» или «племянница» в зависимости от его возраста и пола, и приносила ему еду и воду. Пленника казнили после дневной сессии пыток сжиганием и удалением частей тела, которую заключенный должен был переносить со стоицизмом и благородством (ожидание, которое обычно не оправдывалось), прежде чем его скальпировали заживо. Горячий песок прикладывали к открытому черепу, и их, наконец, убивали, вырезая им сердца. После этого тело жертвы разрезали и съедали члены общины. Практика ритуальных пыток и казней, а также каннибализма прекратилась где-то в начале 18 века. К концу XVIII века европейские писатели, такие как Филиппо Маццеи и Джеймс Адэр, отрицали, что хауденосауни занимались ритуальными пытками и каннибализмом, заявляя, что они не видели никаких доказательств такой практики во время своих визитов в деревни хауденосауни. [182]
В 1711 году вождь онондага Теганиссоренс сказал сэру Роберту Хантеру , губернатору Нью-Йорка: «Мы не такие, как вы, христиане, потому что, когда у вас есть пленники друг друга, вы отправляете их домой, такими способами вы никогда не сможете разгромить друг друга». [177] Обратной стороной этой стратегии было то, что ирокезы не признавали потерь в битве, поскольку это сводило на нет всю цель «траурных войн», которая заключалась в увеличении их численности, а не в ее уменьшении. Французы во время своих войн с хауденосауни часто удивлялись, когда военный отряд, который был на грани победы над ними, можно было заставить отступить, убив одного или двух из них. Европейское представление о славной смерти в битве не имело аналогов у хауденосауни. [177]
Смерть в бою принималась только в случае крайней необходимости, и ирокезы верили, что души тех, кто погиб в бою, обречены провести вечность в качестве злых призраков, бродящих по миру в поисках мести. [183] По этой причине тех, кто погиб в бою, никогда не хоронили на общественных кладбищах, так как это привлекло бы в сообщество присутствие несчастных призраков. [184]
Хауденосауни использовали тактику, которую французы, британцы и американцы считали трусливой, пока американцы не переняли похожую партизанскую тактику. Хауденосауни предпочитали засады и внезапные атаки, почти никогда не атаковали укрепленные места или не атаковали в лоб и отступали, если были в меньшинстве. Если в Каниенке вторгались, Хауденосауни пытались устроить засаду врагу или же отступали за деревянные стены своих деревень, чтобы выдержать осаду. Если враг казался слишком сильным, как когда французы вторглись в Каниенке в 1693 году, Хауденосауни сжигали свои деревни и их урожай, а все население отступало в леса, чтобы дождаться ухода французов. [184] Основным оружием ирокезов были луки и стрелы с кремневыми наконечниками и колчаны, сделанные из кукурузной шелухи. [185] Щиты и боевые дубинки изготавливались из дерева. [186] После установления контакта с европейцами, коренные американцы переняли такие инструменты, как металлические ножи и топоры, и сделали свои томагавки с железными или стальными лезвиями. [186] Было высказано предположение, что томагавк не использовался широко в бою, но вместо этого стал ассоциироваться с хауденосауни через европейские изображения, которые стремились изобразить туземцев как диких и угрожающих. [187] Перед тем, как выйти на поле, военные вожди проводили ритуальные церемонии очищения, в которых воины танцевали вокруг шеста, окрашенного в красный цвет. [186]
Европейские инфекционные заболевания, такие как оспа, опустошили Пять Наций в 17 веке, вызвав тысячи смертей, поскольку у них не было приобретенного иммунитета к новым болезням, которые были эндемичными среди европейцев на протяжении столетий. Лига начала период «траурных войн» без прецедентов; усугубляя смертность от болезней, они почти уничтожили гуронов, петунов и нейтральные народы. [188] К 1640-м годам, по оценкам, оспа сократила население Хауденосауни как минимум на 50%. Были предприняты массовые «траурные войны», чтобы восполнить эти потери. [189] Американский историк Дэниел Рихтер писал, что именно в этот момент война превратилась из спорадических, мелкомасштабных набегов, совершаемых в ответ на индивидуальную смерть, в «постоянный и растущий недифференцированный симптом обществ, находящихся в демографическом кризисе». [189] Появление огнестрельного оружия, способного пробивать деревянную броню, сделало войну первых наций более кровавой и смертоносной, чем она была в эпоху до контакта. Это положило конец эпохе, когда вооруженные конфликты были скорее драками, чем сражениями, как понимали этот термин европейцы. [179] В то же время огнестрельное оружие можно было получить только путем торговли мехами с европейцами. После того, как примерно к 1640 году хауденосауни исчерпали свои запасы бобров, они были вынуждены покупать бобровые шкуры у индейцев, живущих севернее, что привело их к попытке устранить других посредников, чтобы монополизировать торговлю мехами в серии «бобровых войн». [190] Рихтер писал
Траурная военная традиция, смерть от болезней, зависимость от огнестрельного оружия и торговля мехами объединились, чтобы создать опасную спираль: эпидемии привели к более смертоносным траурным войнам, в которых применялось огнестрельное оружие; потребность в оружии увеличила потребность в шкурах для их обмена; поиски мехов спровоцировали войны с другими странами; и смерти в этих войнах начали новый цикл траурных войн. [190]
С 1640 по 1701 год Пять Наций почти непрерывно находились в состоянии войны, сражаясь в разное время с французами, гуронами, эри, нейтралами, ленапе, сасквенханноками, петунами, абенаками, оджибва и алгонкинами, ведя военные кампании от Вирджинии до Миссисипи и вплоть до того места, где сейчас находится северное Онтарио. [191]
Несмотря на взятие тысяч пленников, население Пяти Наций продолжало сокращаться, поскольку болезни продолжали уносить жизни. Французские иезуиты, которых хауденосауни были вынуждены принять после заключения мира с французами в 1667 году, поощряли обращенных католиков переезжать в миссионерские деревни в долине реки Св. Лаврентия около Монреаля и Квебека. [192] В 1640-х годах могавки могли выставить около 800 воинов. К 1670-м годам они могли выставить только 300 воинов, что указывало на сокращение численности населения. [193]
Традиции Лиги ирокезов допускали символическую замену мертвых пленниками, взятыми в «траурных войнах», кровной мести и вендеттах, которые были неотъемлемой частью культуры ирокезов. [194] Чтобы ускорить процесс траура, проводились набеги с целью отомстить и захватить пленников. Пленников обычно усыновляла непосредственно скорбящая семья, чтобы заменить члена(ов), который был потерян.
Этот процесс не только позволил ирокезам сохранить свою численность, но и рассеять и ассимилировать своих врагов. Принятие покоренных народов, особенно в период Бобровых войн (1609–1701), означало, что Лига ирокезов состояла в основном из натурализованных членов других племен. Кэдвалладер Колден писал:
Неизменным правилом Пяти Наций было спасать детей и юношей из завоеванных ими народов, усыновлять их в свою страну и воспитывать их как собственных детей, без каких-либо различий. Эти молодые люди вскоре забывают свою страну и нацию, и с помощью этой политики Пять Наций компенсируют потери, которые несет их страна, за счет людей, теряемых в войне.
Те, кто пытался вернуться в свои семьи, были сурово наказаны; например, французский торговец мехом Пьер-Эспри Радиссон был захвачен отрядом ирокезов в подростковом возрасте, был усыновлен семьей мохоков и сбежал, чтобы вернуться к своей семье в Труа-Ривьер . Когда его поймали, его наказали, вырвав ногти и отрезав один палец до кости. [195] Но Радиссон не был казнен, так как его приемные родители предоставили подарки семьям мужчин, которых Радиссон убил, когда он сбежал, в качестве компенсации за их потерю. Несколько гуронов, сбежавших с Радиссоном и снова пойманных, были быстро казнены. [195]
К 1668 году две трети деревни онейда [ какой? ] были ассимилированы алгонкинами и гуронами. В Онондаге были коренные американцы семи разных наций, а среди сенека одиннадцать. [86] Они также принимали европейских пленников, [196] как и католики-могавки в поселениях за пределами Монреаля. Эта традиция принятия и ассимиляции была распространена среди коренных жителей Северо-Востока.
Во время первого контакта с европейцами ирокезы жили в небольшом количестве крупных деревень, разбросанных по всей их территории. У каждого народа было от одной до четырех деревень в любой момент времени, и деревни перемещались примерно каждые пять-двадцать лет по мере истощения почвы и дров. [197] Эти поселения были окружены частоколом и обычно располагались в защищенной области, такой как холм, с доступом к воде. [198] Из-за их внешнего вида с частоколом европейцы называли их замками. Деревни обычно строились на ровной или возвышенной земле, окруженной бревенчатыми частоколами и иногда рвами. [199]
В деревнях жители жили в длинных домах . Длинные дома варьировались по размеру от 15 до 150 футов в длину и от 15 до 25 футов в ширину. [199] Длинные дома обычно строились из слоев коры вяза на каркасе из стропил и стоящих бревен, поднятых вертикально. [199] В 1653 году голландский чиновник и землевладелец Адриан ван дер Донк описал длинный дом могавков в своем «Описании Новых Нидерландов» :
Их дома в основном одной и той же формы, без каких-либо особых украшений или примечательного дизайна. При строительстве дома, большого или маленького, — иногда они строят их длиной в несколько сотен футов, хотя никогда не более двадцати футов в ширину, — они втыкают в землю длинные, тонкие, очищенные шесты из орехового дерева, на таком расстоянии друг от друга и такой длины, какой должен быть дом. Затем шесты сгибают и скрепляют друг с другом, так что он становится похож на повозку или беседку, которые ставят в садах. Затем поперек этих шестов от одного конца до другого укладывают полосы, похожие на расщепленные планки. ... Затем все это хорошо покрывают очень жесткой корой. ... От одного конца дома до другого по центру они разжигают костры, а оставшееся открытым пространство, которое также находится в середине, служит дымоходом для выпуска дыма. Часто в доме живет шестнадцать или восемнадцать семей ... Это означает, что часто в одном доме проживает сто или сто пятьдесят или больше человек.
Обычно от 2 до 20 семей жили в одном длинном доме, где спальные платформы находились на высоте 2 футов над землей, а еда оставлялась сушиться на стропилах. [199] В замке могло быть двадцать или тридцать длинных домов. В дополнение к замкам у ирокезов также были небольшие поселения, которые могли быть заняты сезонно меньшими группами, например, для рыбалки или охоты. [198] Проживание в задымленных длинных домах часто вызывало конъюнктивит. [185]
Общая численность населения пяти стран оценивалась в 20 000 человек до 1634 года. После 1635 года численность населения сократилась примерно до 6 800 человек, в основном из-за эпидемии оспы, занесенной при контакте с европейскими поселенцами. [197] Ирокезы жили в больших семьях, разделенных на кланы, возглавляемые матерями клана, которые группировались в половины («половины»). Типичный клан состоял примерно из 50–200 человек. [200] Разделение ирокезов происходило следующим образом:
Правительство осуществлялось 50 сахемами , представлявшими различные кланы, которые выбирались матерями кланов. [200] Сахемам помогали «вожди сосновых деревьев», которые служили дипломатами, и «военные вожди», которые возглавляли военные отряды; ни «вожди сосновых деревьев», ни «военные вожди» не имели права голоса на заседаниях совета. [201]
К концу 1700-х годов ирокезы строили меньшие бревенчатые хижины, напоминающие хижины колонистов, но сохранявшие некоторые местные черты, такие как крыши из коры с дымовыми отверстиями и центральным очагом. [202] Основными породами древесины, используемыми ирокезами для изготовления своей утвари, были дуб, береза, гикори и вяз. [199] Кости и рога использовались для изготовления охотничьего и рыболовного снаряжения. [203]
Ирокезы представляют собой смесь садоводов , фермеров, рыболовов, собирателей и охотников, хотя традиционно их основной рацион питания составляло сельское хозяйство. Для ирокезов земледелие традиционно было женской работой, и весь процесс посадки, ухода, сбора урожая и приготовления пищи выполнялся женщинами. [185] Сбор также традиционно был работой женщин и детей. Дикие корни, зелень, ягоды и орехи собирались летом. Весной сок кленов выжимается и кипятится в кленовый сироп , а травы собираются для лекарств. После прихода европейцев ирокезы начали выращивать яблоки, груши, вишни и персики. [185]
Исторически основными культурами, выращиваемыми ирокезами, были кукуруза , бобы и тыква , которые назывались тремя сестрами ( De-oh-há-ko ) и в ирокезской традиции считались особыми дарами Создателя. [185] Эти три культуры можно было измельчать в кукурузную крупу и супы в глиняных горшках (позже замененных металлическими горшками после контакта с европейцами). [185] Помимо «трех сестер», в рацион ирокезов также входили артишоки, лук-порей, огурцы, репа, тыква, ряд различных ягод, таких как ежевика, черника, крыжовник и т. д., и дикие орехи. [185] Черемша , вид дикого лука, также является частью традиционной кухни ирокезов, [204] а также северная красная смородина , [205] американский арахис , [206] и широколистный зубчик . [207]
Используя эти ингредиенты, они готовили блюда из вареного кукурузного хлеба и кукурузной муки, подслащенной кленовым сиропом, известные сегодня как индейский пудинг . Кукурузная мука также использовалась для приготовления самп , разновидности каши с бобами и сушеным мясом. В сообщениях ранних американских поселенцев упоминается, что ирокезы извлекали кукурузный сироп , который использовался в качестве подсластителя для кукурузных клецок . [208]
Ирокезы охотились в основном на оленей, но также и на другую дичь, такую как дикая индейка и перелетные птицы. Зимой охотились на ондатру и бобров. Археологи нашли кости бизонов, лосей, оленей, медведей, енотов и дикобразов в деревнях ирокезов. [185] Рыболовство также было важным источником пищи, поскольку деревни ирокезов в основном располагались в районе озера Святого Лаврентия и Великих озер. Для ловли рыбы ирокезы использовали сети из растительного волокна с грузилами из гальки. [185] Они ловили лосося, форель, окуня, окуня и сига, пока река Святого Лаврентия не стала слишком загрязненной промышленностью. Весной ирокезы ставили сети, а зимой проделывали во льду лунки для рыбалки. [209] Начиная примерно с 1620 года ирокезы начали разводить свиней, гусей и кур, которых они приобрели у голландцев. [185]
В 1644 году Иоганнес Мегаполенсис описал традиционную одежду могавков.
Летом они ходят голыми, прикрывая заплатой только интимные части. Дети и молодые люди до десяти, двенадцати и четырнадцати лет ходят совершенно голыми. Зимой они просто вешают на себя невыделанную шкуру оленя, медведя или пантеры; или берут шкуры бобра и выдры, дикой кошки, енота, ласточки, выдры, норки, белки или тому подобные шкуры... и сшивают некоторые из них с другими, пока не получится квадратный кусок, и это тогда становится одеждой для них; или они покупают у нас, голландцев, два с половиной локтя [около 170 сантиметров (5,6 фута)] дорожных тканей и просто вешают их на себя, как они были оторваны, не сшивая. [198]
На ногах ирокезы носили мокасины , «соответствующие природе по своей подгонке к ноге, прекрасные по материалу и отделке и долговечные как предмет одежды» [22] .
Мокасон сделан из одного куска оленьей шкуры. Он сшит на пятке, а также спереди, над стопой, оставляя низ мокасина без шва. Спереди оленья шкура собрана, вместо того, чтобы быть гофрированной; над этой частью иглы дикобраза или бусины обработаны в различных узорах. Простой мокасин возвышается на несколько дюймов над лодыжкой ... и застегивается оленьими шнурками; но обычно эта часть отвернута вниз, чтобы обнажить часть подъема, и украшена бисером. [22]
Из кукурузной шелухи также делали своего рода мокасины.
В 1653 году голландский чиновник Адриан ван дер Донк писал:
Вокруг талии все они [т. е. и мужчины, и женщины] носят пояс из кожи, китового плавника, китового уса или вампума. Мужчины натягивают кусок вещевого полотна — если он у них есть — под этот пояс спереди и сзади и пропускают его между ног. Он более половины эля [35 сантиметров (14 дюймов)] в ширину и девять четвертей эля [155 сантиметров (61 дюйм)] в длину, что оставляет квадратный клапан, свисающий спереди и сзади... До того, как вещевой холст был распространен в этой стране, и иногда даже сейчас, когда его нельзя достать, они брали для этой цели немного выделанной кожи или меха. Женщины также носят кусок шерстяной ткани полной ширины [165 сантиметров (65 дюймов)] и элль с четвертью [90 сантиметров (35 дюймов)] в длину, который спускается до середины ноги. Это похоже на нижнюю юбку, но под ней, рядом с телом, они носят оленью шкуру, которая также идет вокруг талии и заканчивается искусно вырезанной заостренной окантовкой и бахромой. Более состоятельные женщины и те, кто любит это, носят такие юбки, полностью расшитые вампумом... Что касается покрытия верхней части тела, как мужчины, так и женщины используют кусок ткани дафл полной ширины, т. е. девять с половиной четвертей элей, и около трех элей длиной 210 сантиметров (83 дюйма). Его обычно носят через правое плечо и завязывают узлом вокруг талии, а оттуда он свисает до ног. [198]
В течение XVII века одежда ирокезов быстро менялась в результате появления ножниц и игл, полученных от европейцев, и британский ученый Майкл Джонсон предупредил, что европейские отчеты об одежде ирокезов конца XVII века, возможно, не полностью отражают традиционную одежду ирокезов до контакта с европейцами. [186] В XVII веке женщины обычно ходили топлес в теплые месяцы, надевая юбку из оленьей кожи, накладывающуюся слева, а зимой женщины прикрывали верхнюю часть тела верхней одеждой в виде накидки с отверстием для головы. [210] К XVIII веку ткань красного и синего цвета, полученная от европейцев, стала стандартным материалом для одежды, причем мужчины и женщины носили блузки и рубашки, которые обычно украшались вышивкой бисером и лентами и часто носились вместе с серебряными брошами. [211]
К концу XVIII века женщины носили длинные, свободные верхние платья из муслина или ситца. [211] Тенденция ирокезских женщин отказываться от своего традиционного стиля одежды топлес в теплые месяцы отражала европейское влияние. [211] Замужние женщины носили волосы в одну косу, удерживаемую на месте гребнем из кости, рогов оленя или серебра, в то время как незамужние носили волосы в несколько кос. [211] Воины носили мокасины, леггинсы и короткие килты, а иногда носили мантии, которые были богато украшены нарисованными узорами. [211] Первоначально мужская одежда была сделана из оленьей кожи и была украшена иглами дикобраза, а позже была сделана из сукна, полученного от европейцев. [211] Тела и лица ирокезских мужчин были сильно татуированы геометрическими узорами, а их носы и уши были украшены кольцами из вампуна или серебра. [211] На тропе войны лица и тела воинов были окрашены наполовину в красный, наполовину в черный цвет. [211] Мужчины обычно сбривали большую часть своих волос, оставляя только пучок волос посередине, что дало название их прическе «ирокез». [211] Мужчины часто носили шапку из оленьей кожи или ткани, привязанную к деревянным пластинам, называемую « Гус-то-ве», которая была украшена перьями. [211] Воины обычно носили подсумки из оленьей кожи с ремнями через плечо вместе с поясами или разрезами, на которых висели пороховые рога и томагавки. [211] На шее носили чехлы для ножей с перьями. [212] Вожди носили головные уборы из оленьих рогов. [211] К XVIII веку мужчины-ирокезы обычно носили рубашки и леггинсы из сукна и пальто из оленьей кожи. [211] В XVII и XVIII веках серебряные нарукавные повязки и ожерелья были популярными аксессуарами. [211]
К 1900-м годам большинство ирокезов носили ту же одежду, что и их соседи не-ирокезы. Сегодня большинство народов носят свою традиционную одежду только на церемониях или особых мероприятиях. [213]
Мужчины носили шапку с одним длинным пером, вращающимся в гнезде, называемом gustoweh . Позже перья в gustoweh стали обозначать племя владельца по их количеству и расположению. Мохоки носят три вертикальных пера, онейда — два вертикальных и одно опущенное. Онондага носят одно перо, направленное вверх, и другое, направленное вниз. У каюга одно перо под углом 45 градусов. Сенека носят одно перо, направленное вверх, а у тускарора нет никаких отличительных перьев. [214] [215]
В 1851 году Морган писал, что женские наряды состояли из юбки ( gä-kä'-ah ) «обычно из синего сукна, искусно расшитого бисером. Для этого требовалось два ярда ткани, которая носилась с кромкой сверху и снизу; юбка закреплялась на талии и спускалась почти до верха мокасин». Под юбкой, между коленями и мокасинами, женщины носили леггинсы ( gise'-hǎ ), называемые Морганом pantalettes , «из красного сукна, украшенные каймой из бисера по нижнему краю... В древние времена gise'-hǎ изготавливали из оленьей кожи и расшивали иглами дикобраза». Верхнее платье ( ah-de-a'-da-we-sa ) из муслина или ситца надевалось поверх юбки, оно «слегка собиралось на талии и частично ниспадало по юбке... Спереди оно обычно застегивалось серебряными брошами». Одеяло ( e'yose ) представляло собой два или три ярда синего или зеленого сукна, «оно ниспадало с головы или шеи естественными складками по ширине ткани, так как кромки были сверху и снизу, и оно собиралось вокруг человека, как шаль». [22]
Женщины носили очень длинные волосы, завязанные сзади, или «завязанные на затылке и скрученные в косу длиной около ладони, как хвост бобра... они носят вокруг лба полоску вампума в форме повязки, которую некоторые носили в старину». «У мужчин длинная прядь свисает вниз, у некоторых с одной стороны головы, а у некоторых с обеих сторон. На макушке у них есть полоса волос от лба до шеи, шириной примерно в три пальца, и они укорачивают ее до тех пор, пока она не станет длиной около двух или трех пальцев, и она не встанет дыбом, как петушиный гребень или щетина свиньи; по обе стороны этого петушиного гребня они коротко стригут все волосы, за исключением вышеупомянутых прядей, и они также оставляют на лысых местах тут и там небольшие пряди, такие как арии в широких щетках, и тогда они красиво уложены». [198] Это предшественница того, что сегодня называется « прически ирокез ».
Женщины не красили лица. Мужчины «красили лица в красный, синий и т. д.» [198]
Общества, часто называемые «медицинскими обществами», «медицинскими ложами» [216] или «лечебными обществами» [217] , играли важную роль в социальной организации ирокезов. Льюис Х. Морган говорит, что каждое общество «было братством, в которое новые члены принимались путем формального посвящения». [218] Первоначально членство, по-видимому, было основано на половинках, но к 1909 году все общества, по-видимому, были открыты для всех мужчин независимо от родства.
Считается, что «большинство обществ имеют древнее происхождение и что их ритуалы передавались с небольшими изменениями в течение многих лет». «У каждого общества есть легенда, с помощью которой объясняются его происхождение и особые обряды». [216] В рамках своей религиозной революции Хэндсом Лейк «стремился уничтожить общества и ордена, которые сохраняли старые религиозные обряды». [216] Совет вождей провозгласил, где-то около 1800 года, что все общества животных и мистерий должны быть немедленно распущены, но из-за дефекта в форме ордена общества решили, что он не является юридически обязательным, и «ушли в подполье», став тайными обществами. [218] Оскорбленные «Новой религией» Хэндсом Лейк, они также были отвергнуты христианскими ирокезами как придерживающиеся языческих верований. Однако постепенно общества стали более открытыми по мере того, как враждебность уменьшалась. [216]
Известно несколько обществ, из которых наиболее известно Общество Ложного Лица. Другими были Общество Маленькой Воды, Общество Пигмеев, Общество Выдр, Общество Мистических Животных, Общество Орла, Общество Медведя, Общество Буйвола, Общество Хаск Лица и Женское Общество, которое, несмотря на свое название, имело мужское членство. Сестры Део-ха-ко были организацией женщин. [216]
Во время церемоний исцеления резная «Ложная маска» надевается для представления духов в ритуале сжигания табака и молитвы. Ложные маски вырезаются из живых деревьев, затем разрезаются, чтобы быть покрашенными и украшенными. [219] Ложные лица представляют предков ирокезов и, как считается, воссоединяют людей и природу и отпугивают духов, вызывающих болезни. [220]
Сегодня у ирокезов есть несколько различных медицинских обществ. [221] Компания False Face проводит ритуалы для лечения больных людей, отгоняя духов; Общество Husk Face состоит из тех, кто видел сны как послания от духов, а Общество Secret Medicine также проводит ритуалы для лечения больных. [203] Существует 12 различных типов масок, которые носят представители этих обществ. [203] Типы масок следующие:
Маски «кривого лица» с перекошенными ртами, маски с губами-ложками и свистящие маски — это маски «Доктора». [203] Другие маски — это маски «Обычного лица» или «Нищего», которые носят те, кто помогает Докторам. [185]
Общество Хаск Лица проводит ритуалы для общения с духами природы, чтобы обеспечить хороший урожай, Общество Ложного Лица проводит ритуалы для изгнания злых духов, а Общество Тайной Медицины проводит ритуалы для лечения болезней. [222] Гротескные маски представляют лица духов, которых танцоры пытаются умилостивить. [203] Те, кто носят маски Доктора, вдувают горячий пепел в лица больных, чтобы прогнать злых духов, которые, как считается, вызывают болезнь. [203] Танцоры в масках часто носили погремушки из черепахового панциря и длинные посохи. [185]
Как мужчины, так и женщины-целители были осведомлены в использовании трав для лечения болезней и могли перевязывать раны, вправлять сломанные кости и проводить операции. Считалось, что болезнь имеет как духовный, так и естественный компонент, поэтому заклинания, танцы, церемонии использовались в дополнение к более практическим методам лечения. [223] Существует три типа практикующих традиционную медицину: «индейский врач» или целитель, который подчеркивает физический аспект лечения болезни, гадалка, которая использует духовные средства для определения причины недомогания пациента и подходящего лечения, и ведьма. [224]
Считалось, что знание целительства давали сверхъестественные существа в облике животных. [225]
В последнее время традиционная медицина сосуществует с западной медициной, причем традиционные методы более распространены среди последователей Gaihwi :io (религия длинного дома). Люди могут прибегать к традиционным методам для определенных типов заболеваний и к западной медицине для других типов, или они могут использовать как традиционную, так и западную медицину для лечения одного и того же заболевания в качестве формы двойной безопасности.
Ирокезские общества активно поддерживают практику традиционной медицины. [224]
The Iroquois have historically followed a matriarchal system. Men and women have traditionally had separate roles but both hold real power in the Nations. No person is entitled to 'own' land, but it is believed that the Creator appointed women as stewards of the land. Traditionally, the Clan Mothers appoint leaders, as they have raised children and are therefore held to a higher regard. By the same token, if a leader does not prove sound, becomes corrupt or does not listen to the people, the Clan Mothers have the power to strip him of his leadership.[226] The chief of a clan can be removed at any time by a council of the women elders of that clan. The chief's sister has historically been responsible for nominating his successor.[227] The clan mothers, the elder women of each clan, are highly respected.
The Iroquois have traditionally followed a matrilineal system, and hereditary leadership passes through the female line of descent, that is, from a mother to her children. The children of a traditional marriage belong to their mother's clan and gain their social status through hers. Her brothers are important teachers and mentors to the children, especially introducing boys to men's roles and societies. If a couple separates, the woman traditionally keeps the children.[227] It is regarded as incest by the Iroquois to marry within one's matrilineal clan, but considered acceptable to marry someone from the same patrilineal clan.[228]
The teachings of Handsome Lake also expanded to influence the wider Iroquois society. The power centered around the mode of food production and the social sphere in general. Handsome Lake's teaching tried to center the nuclear family and transferred the women's sphere to be relegated to the home while the men's sphere focused on horticulture. Also, the Handsome Lake code shifted from the family structure from the maternal one to one that centers around the patriarch.[229]
Moreover, several other factors influenced the position of Iroquois women. The exhaustion of the beavers' population led to men traveling for longer distances; this resulted in women having a more influential role in their societies because of the long absence of men. Another factor that influenced women's position shift was the reorganization of the political structure. The changes were influential as elected representatives instead of women-appointed sachems.[230]
The status of Iroquois women inspired and had an impact on the early Feminist American movement. This was seen in the Seneca Fall Convention of 1848, the first feminist convention. For example, Matilda Gage, a prominent member of the convention, wrote extensively about the Iroquois throughout her life. Elizabeth Cady lived in close proximity to the Seneca tribe of the Iroquois and had a relative and a neighbor who was adopted by the Seneca tribe as well.[231]
Women also held an important position to be Agoianders or to elect them. The Agoianders positions was to watch over the public treasury and hold the chief accountable.[232]
Historically women have held the dwellings, horses and farmed land, and a woman's property before marriage has stayed in her possession without being mixed with that of her husband. The work of a woman's hands is hers to do with as she sees fit.
Historically, at marriage, a young couple lived in the longhouse of the wife's family (matrilocality). A woman choosing to divorce a shiftless or otherwise unsatisfactory husband is able to ask him to leave the dwelling and take his possessions with him.[233]
Like many cultures, the Iroquois' spiritual beliefs changed over time and varied across tribes. Generally, the Iroquois believed in numerous deities, including the Great Spirit, the Thunderer, and the Three Sisters (the spirits of beans, maize, and squash). The Great Spirit was thought to have created plants, animals, and humans to control "the forces of good in nature", and to guide ordinary people.[219] Orenda was the Iroquoian name for the magical potence found in people and their environment.[234] The Iroquois believed in the orenda, the spiritual force that flowed through all things, and believed if people were respectful of nature, then the orenda would be harnessed to bring about positive results.[235] There were three types of spirits for the Iroquois: 1) Those living on the earth 2) Those living above the earth and 3) the highest level of spirits controlling the universe from high above with the highest of those beings known variously as the Great Spirit, the Great Creator or the Master of Life.[235]
Sources provide different stories about Iroquois creation beliefs. Brascoupé and Etmanskie focus on the first person to walk the earth, called the Skywoman or Aientsik. Aientsik's daughter Tekawerahkwa gave birth to twins, Tawiskaron, who created vicious animals and river rapids, while Okwiraseh created "all that is pure and beautiful".[236] After a battle where Okwiraseh defeated Tawiskaron, Tawiskaron was confined to "the dark areas of the world", where he governed the night and destructive creatures.[236] Other scholars present the "twins" as the Creator and his brother, Flint.[237] The Creator was responsible for game animals, while Flint created predators and disease. Saraydar (1990) suggests the Iroquois do not see the twins as polar opposites but understood their relationship to be more complex, noting "Perfection is not to be found in gods or humans or the worlds they inhabit."[238]
Descriptions of Iroquois spiritual history consistently refer to dark times of terror and misery prior to the Iroquois Confederacy, ended by the arrival of the Great Peacemaker. Tradition asserts that the Peacemaker demonstrated his authority as the Creator's messenger by climbing a tall tree above a waterfall, having the people cut down the tree, and reappearing the next morning unharmed.[238] The Peacemaker restored mental health to a few of the most "violent and dangerous men", Ayonhwatha and Thadodaho, who then helped him bear the message of peace to others.[239]
After the arrival of the Europeans, some Iroquois became Christians, among them the first Native American Saint, Kateri Tekakwitha, a young woman of Mohawk-Algonquin parents. The Seneca sachem Handsome Lake, also known as Ganeodiyo,[220] introduced a new religious system to the Iroquois in the late 18th century,[240] which incorporated Quaker beliefs along with traditional Iroquoian culture.[219] Handsome Lake's teachings include a focus on parenting, appreciation of life, and peace.[220] A key aspect of Handsome Lake's teachings is the principle of equilibrium, wherein each person's talents combined into a functional community. By the 1960s, at least 50% of Iroquois followed this religion.[219]
Dreams play a significant role in Iroquois spirituality, providing information about a person's desires and prompting individuals to fulfill dreams. To communicate upward, humans can send prayers to spirits by burning tobacco.[219]
Condolence ceremonies are conducted by the Iroquois for both ordinary and important people, but most notably when a hoyane (sachem) died. Such ceremonies were still held on Iroquois reservations as late as the 1970s.[219] After death, the soul is thought to embark on a journey, undergo a series of ordeals, and arrive in the sky world. This journey is thought to take one year, during which the Iroquois mourn for the dead. After the mourning period, a feast is held to celebrate the soul's arrival in the skyworld.
"Keepers of the faith" are part-time specialists who conduct religious ceremonies. Both men and women can be appointed as keepers of the faith by tribe elders.[219]
The Haudenosaunee thanksgiving address is a central prayer in Haudenosaunee tradition recited daily in the beginning of school days as well as social, cultural, and political events.[241] The address gives thanks to the parts of nature necessary to ecosystem sustainability and emphasizes the ideology that all animals and plants within an ecosystem are connected and each plays a vital role in it.[242]
The phrasing of the address may vary depending on the speaker but is usually composed of 17 main sections and ends with a closing prayer. The 17 main sections are: 1) The people, 2) The Earth Mother, 3) The waters, 4) The fish, 5) plants, 6) food plants,7) medicine herbs, 8) animals, 9) trees, 10) birds, 11) four winds, 12) The Thunderers, 13) The Sun, 14) Grandmother Moon, 15) The stars, 16) The Enlightened Teachers, and 17) The Creator. Within each section, gratitude is given for the gifts that section provides to humanity.
The address serves as a pledge of gratitude as well as a "scientific inventory of the natural world".[243] By describing living and non-living elements of the ecosystem and their functions, uses and benefits, the pledge instills early concepts of traditional ecological knowledge within grade school children and onward.
The Iroquois traditionally celebrate several major festivals throughout the year.[22] These usually combine a spiritual component and ceremony, a feast, a chance to celebrate together, sports, entertainment and dancing. These celebrations have historically been oriented to the seasons and celebrated based on the cycle of nature rather than fixed calendar dates.
For instance, the Mid-winter festival, Gi'-ye-wä-no-us-quä-go-wä ("The supreme belief") ushers in the new year. This festival is traditionally held for one week around the end of January to early February, depending on when the new moon first occurs that year.[244]
Iroquois ceremonies are primarily concerned with farming, healing, and thanksgiving. Key festivals correspond to the agricultural calendar, and include Maple, Planting, Strawberry, Green Maize, Harvest, and Mid-Winter (or New Year's), which is held in early February.[219] The ceremonies were given by the Creator to the Iroquois to balance good with evil.[238] In the 17th century, Europeans described the Iroquois as having 17 festivals, but only 8 are observed today. The most important of the ceremonies were the New Year Festival, the Maple Festival held in late March to celebrate spring, the Sun Shooting Festival which also celebrates spring, the Seed Dance in May to celebrate the planting of the crops, the Strawberry Festival in June to celebrate the ripening of the strawberries, the Thunder Ceremony to bring rain in July, the Green Bean Festival in early August, the Green Corn Festival in late August and the Harvest Festival in October. Of all the festivals, the most important were the Green Corn Festival to celebrate the maturing of the corn and the New Year Festival. During all of the festivals, men and women from the False Face Society, the Medicine Society and the Husk Face Society dance wearing their masks in attempt to humor the spirits that controlled nature. The most important of the occasions for the masked dancers to appear were the New Year Festival, which was felt to be an auspicious occasion to chase the malevolent spirits that were believed to cause disease.[235]
,_made_most_probably_by_Haudenosaunee_(Iroquois)._From_Canada,_early-mid_19th_century_CE._National_Museum_of_Scotland.jpg/1280px-thumbnail.jpg)
Iroquois art from the 16th and 17th centuries as found on bowls, pottery and clay pipes show a mixture of animal, geometrical and human imagery.[212] Moose hair was sometimes attached to tumplines or burden straps for decorative effect.[212] Porcupine quillwork was sewn onto bags, clothing and moccasins, usually in geometrical designs.[212] Other designs included the "great turtle" upon North America was said to rest; the circular "skydome" and wavy designs.[212] Beads and clothes often featured semi-circles and waves which meant to represent the "skydome" which consisted of the entire universe together with the supernatural world above it, parallel lines for the earth and curved lines for the "celestial tree".[212] Floral designs were first introduced in the 17th century, reflecting French influence, but did not become truly popular until the 19th century.[212] Starting about 1850 the Iroquois art began to frequently feature floral designs on moccasins, caps, pouches and pincushions, which were purchased by Euro-Americans.[245] The British historian Michael Johnson described the Iroquois artwork meant to be sold to whites in the 19th century as having a strong feel of "Victoriana" to them.[245] Silver was much valued by the Iroquois from the 17th century onward, and starting in the 18th century, the Iroquois became "excellent silversmiths", making silver earrings, gorgets and rings.[245]
At harvest time, Iroquois women would use corn husks to make hats, dolls, rope and moccasins.[185]
The favorite sport of the Iroquois is lacrosse (O-tä-dä-jish′-quä-äge in Seneca).[22] Historically, a version was played between two teams of six or eight players, made up of members of two sets of clans (Wolf, Bear, Beaver, and Turtle on one side vs. Deer, Snipe, Heron, and Hawk on the other among the Senecas). The goals were two sets of poles roughly 450 yards (410 m) apart.[note 1] The poles were about 10 feet (3.0 m) high and placed about 15 feet (4.6 m) apart.[note 2] A goal was scored by carrying or throwing a deer-skin ball between the goal posts using netted sticks—touching the ball with hands was prohibited. The game was played to a score of five or seven. The modern version of lacrosse remains popular among the Haudenasaunee to this day.[246]
The First Nations Lacrosse Association is recognized by World Lacrosse as a sovereign state for international lacrosse competitions. It is the only sport in which the Iroquois field national teams and the only indigenous people's organization sanctioned for international competition by any world sporting governing body.
A popular winter game was the snow-snake game.[22] The "snake" was a hickory pole about 5–7 feet (1.5–2.1 m) long and about .25 inches (0.64 cm) in diameter, turned up slightly at the front and weighted with lead. The game was played between two sides of up to six players each, often boys, but occasionally between the men of two clans. The snake, or Gawa′sa, was held by placing the index finger against the back end and balancing it on the thumb and other fingers. It was not thrown but slid across the surface of the snow. The side whose snake went the farthest scored one point. Other snakes from the same side which went farther than any other snake of the opposing side also scored a point; the other side scored nothing. This was repeated until one side scored the number of points which had been agreed to for the game, usually seven or ten.
The Peach-stone game (Guskä′eh) was a gambling game in which the clans bet against each other.[22] Traditionally it was played on the final day of the Green Corn, Harvest, and Mid-winter festivals. The game was played using a wooden bowl about one foot in diameter and six peach-stones (pits) ground to oval shape and burned black on one side. A "bank" of beans, usually 100, was used to keep score and the winner was the side who won them all. Two players sat on a blanket-covered platform raised a few feet off the floor. To play the peach stones were put into the bowl and shaken. Winning combinations were five of either color or six of either color showing.
Players started with five beans each from the bank. The starting player shook the bowl; if he shook a five the other player paid him one bean, if a six five beans. If he shook either he got to shake again. If he shook anything else the turn passed to his opponent. All his winnings were handed over to a "manager" or "managers" for his side. If a player lost all of his beans another player from his side took his place and took five beans from the bank. Once all beans had been taken from the bank the game continued, but with the draw of beans now coming from the winnings of the player's side, which were kept out of sight so that no one but the managers knew how the game was going. The game was finished when one side had won all the beans.
The game sometimes took quite a while to play, depending on the starting number of beans, and games lasting more than a day were common.
Each clan has a group of personal names which may be used to name members. The clan mother is responsible for keeping track of those names not in use, which may then be reused to name infants. When a child becomes an adult he takes a new "adult" name in place of his "baby" name. Some names are reserved for chiefs or faith keepers, and when a person assumes that office he takes the name in a ceremony in which he is considered to "resuscitate" the previous holder. If a chief resigns or is removed he gives up the name and resumes his previous one.[247]
Although the Iroquois are sometimes mentioned as examples of groups who practiced cannibalism, the evidence is mixed as to whether such a practice could be said to be widespread among the Six Nations, and to whether it was a notable cultural feature. Some anthropologists have found evidence of ritual torture and cannibalism at Iroquois sites, for example, among the Onondaga in the sixteenth century.[248] However, other scholars, such as anthropologist William Arens in his controversial book, The Man-Eating Myth, have challenged the evidence, suggesting the human bones found at sites point to funerary practices, asserting that if cannibalism was practiced among the Iroquois, it was not widespread.[249] Modern anthropologists seem to accept the probability that cannibalism did exist among the Iroquois,[250] with Thomas Abler describing the evidence from the Jesuit Relations and archaeology as making a "case for cannibalism in early historic times ... so strong that it cannot be doubted."[250] Scholars are also urged to remember the context for a practice that now shocks the modern Western society. Sanday reminds us that the ferocity of the Iroquois' rituals "cannot be separated from the severity of conditions ... where death from hunger, disease, and warfare became a way of life".[251]
The missionaries Johannes Megapolensis, François-Joseph Bressani, and the fur trader Pierre-Esprit Radisson present first-hand accounts of cannibalism among the Mohawk. A common theme is ritualistic roasting and eating the heart of a captive who has been tortured and killed.[198] "To eat your enemy is to perform an extreme form of physical dominance."[252]
Haudenosaunee peoples participated in "mourning wars" to obtain captives. Leland Donald suggests in "Slavery in Indigenous North America" that captives and slaves were interchangeable roles.[253] There have been archaeological studies to support that Haudenosaunee peoples did in fact have a hierarchal system that included slaves.[254] Note that the term 'slave' in Haudenosaunee culture is identified by spiritual and revengeful purposes, not to be mistaken for the term in the African slave trade.[255] However, once African slavery was introduced into North America by European settlers, some Iroquois, such as Mohawk chief Joseph Brant, did own African slaves.[256]
To obtain captives, Haudenosaunee peoples fought "mourning wars".[257][258][98] After the wars were over, Haudenosaunee warriors journeyed back to their villages with the enemies taken captive. During these journeys, captives were routinely tortured or even killed by their captors.[258][259] Leland Donald writes that captives "were killed if they could not keep up, tried to escape, or members of the attacking party could not restrain their emotions".[258] Daniel Richter suggests that keeping the pace may not have been an easy task, writing that "warriors might slowly lead prisoners by a rope between the lines of men, women and children [captives]".[260] If a prisoner survived all the obstacles on the march back to a Haudenosaunee village, the torture did not end. Captives were mutilated and beaten for several days upon arrival by Haudenosaunee warriors.[261] After the initiation process, they were either killed, or welcomed into the nation where they would be replacing a deceased member of that community.[262]
The Iroquois have absorbed many other individuals from various peoples into their tribes as a result of adopting war captives and giving refuge to displaced peoples. When such adoptees become fully assimilated, they are considered full members of their adoptive families, clans, and tribes. Historically, such adoptees have married into the tribes, and some have become chiefs or respected elders.
Slaves brought onto Haudenosaunee territory were mainly adopted into families or kin groups that had lost a person.[258] Although if that person had been vital for the community they "were usually replaced by other kin-group members" and "captives were ... adopted to fill lesser places".[263] During adoption rituals, slaves were to reject their former life and be renamed as part of their "genuine assimilation".[264] The key goal of Haudenosaunee slavery practices was to have slaves assimilate to Haudenosaunee culture to rebuild population after one or many deaths.[263] Children[265] and Indigenous peoples of neighbouring villages[266] to the Haudenosaunee are said to have been good slaves because of their better ability to assimilate. That being said, the role of a slave was not a limited position and whenever slaves were available for capture they were taken, no matter their age, race, gender etc.[267]
Once adopted, slaves in Haudenosaunee communities had potential to move up in society.[268] Since slaves were replacing dead nation members, they took on the role of that former member if they could prove that they could live up to it.[268] Their rights within the aforementioned framework were still limited though, meaning slaves performed chores or labor for their adoptive families.[265] Also, there are a few cases where slaves were never adopted into families and their only role was to perform tasks in the village.[258] These types of slaves may have been used solely for exchange.[269] Slave trade was common in Haudenosaunee culture and it aimed to increase Haudenosaunee population.[270]
Slaves were often tortured once captured by the Haudenosaunee. Torture methods consisted of, most notably, finger mutilation, among other things.[271][272] Slaves endured torture not only on their journey back to Haudenosaunee nations, but also during initiation rituals and sometimes throughout their enslavement.[262] Finger mutilation was common as a sort of marking of a slave.[273] In "Northern Iroquoian Slavery", Starna and Watkins suggest that sometimes torture was so brutal that captives died before being adopted.[274] Initial torture upon entry into the Haudenosaunee culture also involved binding, bodily mutilation with weapons, and starvation, and for female slaves: sexual assault.[275][276][262] Starvation may have lasted longer depending on the circumstance. Louis Hennepin was captured by Haudenosaunee peoples in the 17th century and recalled being starved during his adoption as one of "Aquipaguetin's" replacement sons.[277] Indigenous slaves were also starved by their captors, such as Hennepin was.[276] The brutality of Haudenosaunee slavery was not without its purposes; torture was used to demonstrate a power dynamic between the slave and the "master" to constantly remind the slave that they were inferior.[278][279]
Language played another role in Haudenosaunee slavery practices. Slaves were often referred to as "domestic animals" or "dogs" which were equivalent to the word to "slave".[280] This use of language suggests that slaves were dehumanized, that slaves were "domesticated" and another that slaves were to be eaten as Haudenosaunee peoples ate dogs.[281][282] Jacques Bruyas wrote a dictionary of the Mohawk language where the word gatsennen is defined as "Animal domestique, serviteur, esclave" (English: "domestic animal, butler, slave").[283] There are also more language accounts of slaves being compared to animals (mostly dogs) in Oneida and Onondaga language.[280] This language serves as a proof not only that slavery did exist, but also that slaves were at the bottom of the hierarchy.[284]
Inevitably, Haudenosaunee slavery practices changed after European contact. With the arrival of European-introduced infectious diseases came the increase in Haudenosaunee peoples taking captives as their population kept decreasing.[285][286] During the 17th century, Haudenosaunee peoples banded together to stand against settlers.[287] By the end of the century, Haudenosaunee populations were made up mostly of captives from other nations.[269] Among the Indigenous groups targeted by the Haudenosaunee were the Wyandot who were captured in such large numbers that they lost their independence for a large period of time.[269][288] "Mourning wars" became essential to rebuilding their numbers, while at the same time Haudenosaunee warriors began launching raids on European colonial settlements.[269][289] Similarly to Indigenous slaves, European slaves were tortured by the Haudenosaunee using finger mutilation and sometimes cannibalism.[271] European captives did not make good slaves because they resisted even more than Indigenous captives and did not understand rituals such as renaming and forgetting their past.[290] For this reason most European captives were either used as ransom or murdered upon arrival to Haudenosaunee territory.[269] Many Europeans who were not captured became trading partners with the Haudenosaunee.[285] Indigenous slaves were now being traded amongst European settlers and some slaves even ended up in Quebec households.[285] Eventually, European contact led to adoptees outnumbering the Haudenosaunee in their own communities. The difficulty of controlling these slaves in large numbers ended Haudenosaunee slavery practices.[269]
The Grand Council of the Six Nations is an assembly of 56 Hoyenah (chiefs) or sachems. Sachemships are hereditary within a clan. When a position becomes vacant a candidate is selected from among the members of the clan and "raised up" by a council of all sachems. The new sachem gives up his old name and is thereafter addressed by the title.
Today, the seats on the Council are distributed among the Six Nations as follows:
When anthropologist Lewis Henry Morgan studied the Grand Council in the 19th century, he interpreted it as a central government. This interpretation became influential, but Richter argues that while the Grand Council served an important ceremonial role, it was not a government in the sense that Morgan thought.[33][34][35] According to this view, Iroquois political and diplomatic decisions are made on the local level and are based on assessments of community consensus. A central government that develops policy and implements it for the people at large is not the Iroquois model of government.
Unanimity in public acts was essential to the Council. In 1855, Minnie Myrtle observed that no Iroquois treaty was binding unless it was ratified by 75% of the male voters and 75% of the mothers of the nation.[291] In revising Council laws and customs, a consent of two-thirds of the mothers was required.[291] The need for a double supermajority to make major changes made the Confederacy a de facto consensus government.[292]
The women traditionally held real power, particularly the power to veto treaties or declarations of war.[291] The members of the Grand Council of Sachems were chosen by the mothers of each clan. If any leader failed to comply with the wishes of the women of his tribe and the Great Law of Peace, the mother of his clan could demote him, a process called "knocking off the horns". The deer antlers, an emblem of leadership, were removed from his headgear, thus returning him to private life.[291][293]
Councils of the mothers of each tribe were held separately from the men's councils. The women used men as runners to send word of their decisions to concerned parties, or a woman could appear at the men's council as an orator, presenting the view of the women. Women often took the initiative in suggesting legislation.[291]
The term "wampum" refers to beads made from purple and white mollusk shells on threads of elm bark.[186] Species used to make wampum include the highly prized quahog clam which produces the famous purple colored beads. For white colored beads the shells from the channeled whelk, knobbed whelk, lightning whelk, and snow whelk are used.[294]
Wampum was primarily used to make wampum belts by the Iroquois, which Iroquois tradition claims was invented by Hiawatha to console chiefs and clan mothers who lost family members to war.[186] Wampum belts played a major role in the Condolence Ceremony and in the raising of new chiefs.[186] Wampum belts are used to signify the importance of a specific message being presented. Treaty making often involved wampum belts to signify the importance of the treaty.[186] A famous example is "The Two Row Wampum" or "Guesuenta", meaning "it brightens our minds", which was originally presented to the Dutch settlers, and then French, representing a canoe and a sailboat moving side-by-side along the river of life, not interfering with the other's course. All non-Native settlers are, by associations, members of this treaty. Both chiefs and clan mothers wear wampum belts as symbol of their offices.[186]
"The Covenant Belt" was presented to the Iroquois at the signing of the Canandaigua Treaty. The belt has a design of thirteen human figures representing symbolically the Thirteen Colonies of the U.S. The house and the two figures directly next to the house represent the Iroquois people and the symbolic longhouse. The figure on the left of the house represent the Seneca Nation who are the symbolic guardians of the western door (western edge of Iroquois territory) and the figure to the right of the house represents the Mohawk who are the keepers of the eastern door (eastern edge of Iroquois territory).[294]
The Hiawatha belt is the national belt of the Iroquois and is represented in the Iroquois Confederacy flag. The belt has four squares and a tree in the middle which represents the original Five Nations of the Iroquois. Going from left to right the squares represent the Seneca, Cayuga, Oneida and Mohawk. The Onondaga are represented by an eastern white pine which represents the Tree of Peace. Traditionally the Onondaga are the peace keepers of the confederacy. The placement of the nations on the belt represents the actually geographical distribution of the six nations over their shared territory, with the Seneca in the far west and the Mohawk in the far east of Iroquois territory.[294]
The Haudenosaunee flag created in the 1980s is based on the Hiawatha Belt ... created from purple and white wampum beads centuries ago to symbolize the union forged when the former enemies buried their weapons under the Great Tree of Peace."[295] It represents the original five nations that were united by the Peacemaker and Hiawatha. The tree symbol in the center represents an Eastern White Pine, the needles of which are clustered in groups of five.[296]
Historians in the 20th century have suggested the Iroquois system of government influenced the development of the U.S. government,[297][298] although the extent and nature of this influence has been disputed.[299] Bruce Johansen proposes that the Iroquois had a representative form of government.[300]
Consensus has not been reached on how influential the Iroquois model was to the development of U.S. documents such as the Articles of Confederation and the U.S. Constitution.[301] The influence thesis has been discussed by historians such as Donald Grinde[302] and Bruce Johansen.[303] In 1988, the U.S. Congress passed a resolution to recognize the influence of the Iroquois League upon the Constitution and Bill of Rights.[304] In 1987, Cornell University held a conference on the link between the Iroquois' government and the U.S. Constitution.[305]
Scholars such as Jack N. Rakove challenge this thesis. Stanford University historian Rakove writes, "The voluminous records we have for the constitutional debates of the late 1780s contain no significant references to the Iroquois" and notes that there are ample European precedents to the democratic institutions of the U.S.[306] In reply, journalist Charles C. Mann wrote that while he agreed that the specific form of government created for the U.S. was "not at all like" that of the Iroquois, available evidence does support "a cultural argument – that the well-known democratic spirit had much to do with colonial contact with the Indians of the eastern seaboard, including and especially the Iroquois," and (quoting Rakove) "that prolonged contact between the aboriginal and colonizing populations were important elements [sic] in the shaping of colonial society and culture."[307] Historian Francis Jennings noted that supporters of the thesis frequently cite the following statement by Benjamin Franklin, made in a letter from Benjamin Franklin to James Parker in 1751:[300] "It would be a very strange thing, if six Nations of ignorant savages should be capable of forming a Scheme for such a Union ... and yet that a like union should be impracticable for ten or a Dozen English Colonies," but he disagrees that it establishes influence. Rather, he thinks Franklin was promoting union against the "ignorant savages" and called the idea "absurd".[86]
The anthropologist Dean Snow has stated that although Franklin's Albany Plan may have drawn inspiration from the Iroquois League, there is little evidence that either the Plan or the Constitution drew substantially from that source. He argues that "... such claims muddle and denigrate the subtle and remarkable features of Iroquois government. The two forms of government are distinctive and individually remarkable in conception."[308]
Similarly, the anthropologist Elisabeth Tooker has concluded that "there is virtually no evidence that the framers borrowed from the Iroquois." She argues that the idea is a myth resulting from a claim made by linguist and ethnographer J.N.B. Hewitt that was exaggerated and misunderstood after his death in 1937.[309] According to Tooker, the original Iroquois constitution did not involve representative democracy and elections; deceased chiefs' successors were selected by the most senior woman within the hereditary lineage in consultation with other women in the tribe.[309]
The Grand Council of the Iroquois Confederacy declared war on Germany in 1917 during World War I and again in 1942 in World War II.[310]
The Haudenosaunee government has issued passports since 1923, when Haudenosaunee authorities issued a passport to Cayuga statesman Deskaheh (Levi General) to travel to the League of Nations headquarters.[311]
More recently, passports have been issued since 1997.[312] Before 2001 these were accepted by various nations for international travel, but with increased security concerns across the world since the September 11 attacks, this is no longer the case.[313] In 2010, the Iroquois Nationals lacrosse team was allowed by the U.S. to travel on their own passports to the 2010 World Lacrosse Championship in England only after the personal intervention of Secretary of State Hillary Clinton. However, the British government refused to recognize the Iroquois passports and denied the team members entry into the United Kingdom.[314][315]
The Onondaga Nation spent $1.5 million on a subsequent upgrade to the passports designed to meet 21st-century international security requirements.[316]
The first five nations listed below formed the original Five Nations (listed from east to west, as they were oriented to the sunrise); the Tuscarora became the sixth nation in 1722.
Within each of the six nations, people belonged to a number of matrilineal clans. The number of clans varies by nation, currently from three to eight, with a total of nine different clan names.
Modern scholarly estimates of the 17th century population of the Iroquois have ranged from 5,500[318] to more than 100,000.[319] When it comes to eye-witness estimates (that is, contemporary estimates) Marc Lescarbot estimated the Iroquois in year 1609 at 8,000 warriors (that is around 40,000 people) and baron L. A. de Lahontan estimated the Iroquois population around year 1690 at 70,000 people (on average 14,000 in each of five tribes).[320] Iroquois territory in the 16th century and at the beginning of the 17th century was over 75,000 square km (over 29,000 square mi).[321] John R. Swanton enumerated a total of 226 Iroquois villages and towns (but most were not occupied at the same time as the Iroquois moved villages every five to twenty years).[322][323] On the contrary Lewis H. Morgan in his 1851 book estimated the Iroquois population in year 1650 at 25,000 people, including 10,000 Seneca, 5,000 Mohawk, 4,000 Onondaga, 3,000 Oneida and 3,000 Cayuga.[320] The Seneca were also estimated at 13,000 in year 1672 and 15,000 in year 1687.[320] In 1713–1722, the Iroquois population was augmented when the Tuscarora migrated north to New York and joined them as the sixth nation.[324]
More recent estimates by Snow and Jones of the Iroquois population have been about 20,000. Jones' estimate applies to the period preceding the first known epidemics of Old World diseases impacting the Iroquois in the mid-17th century. After an archaeological investigation and dating of all 125 Iroquois villages known to have been occupied between 1500 and 1700 (fewer than 226 listed by Swanton occupied at any time), Jones estimated the total pre-epidemic Iroquois population at 20,000 in 1620-1634. In the post-epidemic period from 1634-1660 he estimates the total Iroquois population at 8,000. The latter figure does not include the thousands of people adopted into the Iroquois from conquered ethnic groups.[325] The Iroquois had a liberal and successful adoption policy that allowed them to recoup their population losses and gave them an adaptive advantage over their foes who were unable to do the same. In 1658, the Jesuits noted that the Iroquois contained more adopted foreigners than natives of the country.[326]
In 1779 between 40 and 60 Iroquois towns and villages were destroyed by the Sullivan Expedition in a scorched earth operation. More than 5,000 Iroquois fled to British Canada and an unknown number remained in the U.S. According to one estimate 4,500 died in the aftermath of the expedition, including many who fled to Canada.[327][328][329]
In 1907 there were 17,630 Iroquois[330] and in 1923 there were 8,696 Iroquois in the USA and 11,355 in Canada, for a total of 20,051.[331]
According to data compiled in 1995 by Doug George-Kanentiio, a total of 51,255 Six Nations people lived in Canada. These included 15,631 Mohawk in Quebec; 14,051 Mohawk in Ontario; 3,970 Oneida in Ontario; and a total of 17,603 of the Six Nations at the Grand River Reserve in Ontario.[332] More recently according to the Six Nations Elected Council, some 12,436 on the Six Nations of the Grand River reserve, the largest First Nations reserve in Canada,[333] as of December 2014 and 26,034 total in Canada.[334]
In 1995, tribal registrations among the Six Nations in the U.S. numbered about 30,000 in total, with the majority of 17,566 in New York. The remainder were more than 10,000 Oneida in Wisconsin, and about 2200 Seneca-Cayuga in Oklahoma.[332] As the nations individually determine their rules for membership or citizenship, they report the official numbers. (Some traditional members of the nations refuse to be counted.)[332] There is no federally recognized Iroquois nation or tribe, nor are any Native Americans enrolled as Iroquois.
In the 2000 U.S. census, 80,822 people identified as having Iroquois ethnicity (which is similar to identifying as European), with 45,217 claiming only Iroquois ancestry. There are the several reservations in New York: Cayuga Nation of New York(~450,[335]) St. Regis Mohawk Reservation (3,288),[335] Onondaga Reservation (468),[335] Oneida Indian Nation (~ 1000[335]), Seneca Nation of New York (533[335]) and the Tuscarora Reservation (1,138 in 2000[335]). Some lived at the Oneida Nation of Wisconsin: some 21,000, according to the 2000 census. Seneca-Cayuga Nation in Oklahoma has more than 5,000 people in 2011.[336] In the 2010 Census, 81,002 persons identified as Iroquois, and 40,570 as Iroquois only across the U.S.[337] Including the Iroquois in Canada, the total population numbered over 125,000 as of 2009.[11]
In the 2020 U.S. census in total 113,814 people identified as Iroquois.[338]
Several communities exist to this day of people descended from the tribes of the Iroquois confederacy.
Haudenosaunee (hoe-dee-no-SHOW-nee)
{{cite book}}: CS1 maint: location missing publisher (link){{cite journal}}: CS1 maint: DOI inactive as of September 2024 (link){{cite journal}}: CS1 maint: DOI inactive as of September 2024 (link)